Должностное лицо как специальный субъект преступления

1.

Актуальность темы

В разные времена любое государство, независимо от формы правления и устройства, предъявляло, предъявляет и будет предъявлять к должностным лицам особые требования исполнения своих служебных обязанностей. В случае совершения такими лицами общественно опасных деяний к ним предъявляются специфические требования, нарушение которых влечёт за собой привлечение к уголовной ответственности. И это вполне объяснимо. Наделяя определённые категории лиц специальными полномочиями, необходимыми для осуществления государственной власти, государство правомочно установить особые требования по ответственности этих лиц. В силу этого вопросы о субъекте должностных преступлений всегда находились в центре внимания научных исследований. В любой период времени, характеризующийся достаточным развитием науки уголовного права, проблематике субъектов служебных преступлений и их ответственности уделялось пристальное внимание.

Вместе с тем, несмотря на значительный и не утихающий интерес со стороны учёных и практических работников к данной теме, нельзя сказать, что все основные проблемы решены. Разумеется, общее учение о субъекте должностных преступлений постепенно развивается. По мере накопления эмпирического материала, исследования отдельных вопросов государственного и общественного устройства в науке собственно уголовного права предлагаются пути совершенствования и новые направления развития соответствующего института.

Однако с разрешением одних локальных задач на пути исследователя появляются новые препятствия, решение одной проблемы порою неизбежно вызывает формирование новой проблемы и т. д. Думается, что дело здесь — в самой специфике реализации государственной власти, в специфике управления общества соответствующими органами.

Нормальное урегулирование общественных отношений предопределяет необходимость государства участвовать в самых разнообразных сфеpax жизни, осуществлять организацию и контроль за различными аспектами жизнедеятельности населения. Этим и обусловливается многообразие отношений, возникающих при отправлении со стороны государства в лице уполномоченных органов (должностных лиц) публичной власти. Кроме этого, постоянное совершенствование государственного устройства, развитие отдельных аспектов государственного управления в некоторых случаях ведёт к значительным изменениям государственной политики, в том числе и политики уголовной. В этих случаях особенно отчётливо проявляется потребность в новых подходах к урегулированию, казалось бы, устоявшихся уже отношений.

Как раз подобного рода ситуация и возникла по отношению к должностным лицам как специальным субъектам преступления после принятия Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. 1 Это только на первый взгляд кажется, что законодатель более чётко очертил круг лиц, которые могут быть признаны должностными. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что он не просто дал новую трактовку понятия «должностного лица», но и указал на сферу применения данного термина.

Современное определение свидетельствует о коренном изменении государственной политики, государственных взглядов на саму сущность должностного лица. Если раньше государство провозглашало необходимость участия в управлении обществом как можно большего количества людей (представителей общественности, а в некоторых случаях даже частных организаций), то современное законодательство свидетельствует об обратном: государство дистанцировало ответственность лиц, непосредственно осуществляющих государственную власть и участвующих в прямом смысле слова в решении государственных задач, от всех иных категорий управленцев.

1 Далее в работе УК РФ.

2 А если равное участие, равные права, то, следовательно, и равная ответственность.

2. Степень разработанности проблемы. Проблемы субъекта должностных преступлений были предметом пристального внимания учёных длительный период времени. Теоретические исследования в этом направлении в дореволюционной науке российского уголовного права проводили такие видные учёные, как А. А. Жижиленко, А. В. Кенигсон, С. В. Познышев, И. Я. Фойницкий, В. Н. Ширяев и другие. С позиций уже советского законодательства этой проблемой занимались М. Кожевников, Н. Лаговиер, М. Ривкин, Г. Р. Смолицкий, А. Н. Трайнин, М. Д. Шаргородский, А. Я. Эстрин.

Существенный вклад в разработку общего учения о субъекте должностных преступлений внесли Л. А. Андреев, А. В. Галахова, И. А. Гельфанд, Б. В. Здравомыслов, Ю. В. Золотухин, Ж. Г. Калишева, А. К. Квициния, В. Ф. Кириченко, Н. И. Коржанский, М. Д. Лысов, И. Б. Малиновский, Ш. Г. Палиашвили, Г. Ф. Поленов, И. И. Прапестис, А. Я. Светлов, Б. С. Утевский и другие.

В последние десятилетия вплоть до настоящего времени несомненная роль в развитие учения о должностном лице как субъекте преступления принадлежит Б. В. Волженкину и П. С. Яни. Отдельные аспекты рассматриваемой темы в своих работах затрагивали О. Г. Архипов, Л. Ш. Берекашвили,.

A.И.Глушков, В. И. Горобцов, Т. Г. Даурова, Н. Егорова, А. Э. Жалинский,.

B.И.Зубкова, С. В. Изосимов, В. Т. Калмыков, И. А. Клепицкий, В. Е. Мельникова, А. Ф. Мицкевич, М. А. Семко, В. И. Симонов и другие.

Не умаляя их солидного вклада в науку уголовного права, необходимо заметить, что особенности субъекта должностных преступлений рассматривались ими либо применительно к старому уголовному законодательству, основанному на специфических, с точки зрения современного сознания, принципах государственной политики, либо предметом научного интереса выступали отдельные стороны многоаспектного понятия «должностного лица» .

Вместе с тем, несмотря на имеющиеся на сегодняшний день теоретические разработки, далеко не все вопросы, связанные с данной проблематикой, получили должное разрешение, а некоторые из них вообще не затрагивались. Так, практически открытыми остались вопросы о возможности выработки единого понятия «должностного лица» для всех отраслей права, о соотношении понятия «должностного лица» с иными субъектами служебных преступлений. Сужение законодательных рамок термина «должностного лица» не способствовало разрешению существовавших проблем, а скорее создало новые, связанные с возможностью признания тех или иных лиц должностными.

Необходимость разрешения этих вопросов, а также некоторых других сопутствующих проблем, и предопределила актуальность и выбор темы настоящего диссертационного исследования.

3.

Цель и задачи исследования

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы на основе изучения исторического опыта, комплексного уголовно-правового анализа понятия «должностного лица» разработать теоретические основания признания лица должностным, которые адекватно отражали бы политику государства в этом направлении на современном этапе. Цель диссертационного исследования обусловила постановку следующих локальных задач:

1) Изучить на основе имеющегося материала процесс становления и развития понятия «должностного лица», начиная с положений дореволюционного законодательства и заканчивая современной трактовкой названного института;

2) Проанализировать процесс становления и эволюции понятия «должностного лица», выявить характерные признаки, тенденции, присущие данному явлениюа также определить политику государства на разных этапах по отношению к содержанию должностного лица;

3) Дать общую характеристику современного законодательного понятия «должностного лица» и с учётом имеющегося багажа исторических знаний сделать вывод о достоинствах и недостатках данной формулировки (дефиниции);

4) Проанализировать отдельные признаки должностного лица;

5) Разработать рекомендации по изменению действующего законодательства, причём не только уголовного, для более эффективного и логичного применения норм различных отраслей права.

6) Выработать предложения по совершенствованию практики применения законодательства о должностных лицах.

4. Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом диссертационного исследования является должностное лицо как субъект общественных отношений, понятие «должностного лица», его уголовно-правовое значение, законодательное регулирование уголовной ответственности за совершение должностными лицами общественно опасных деяний.

Предметом диссертационного исследования выступают нормы законодательства Российской Федерации, нормы уголовного законодательства, история развития отечественного законодательства (включая дореволюционное), регламентирующего ответственность должностных лицсудебная практика как федерального, так и регионального уровня, юридическая литература, касающаяся проблем субъектов должностных преступлений и собственно правонарушений рассматриваемой категории.

5. Методологическая основа и методика исследования. Намеченные пределы исследования определили необходимую для этого методологическую основу. При исследовании избранной темы использовались различные научные методы познания, прежде всего, метод диалектической логики (познание явлений со всех сторон, в развитии, с учётом всего отечественного и зарубежного опыта), частично методы исторического и сравнительного анализа и ряд других методов сбора и обработки информации. При обработке данных эмпирических исследований использовался статистический метод.

6. Научная новизна диссертационного исследования и основные положения, выносимые на защиту. Научная новизна исследования определяется как комплексом изучаемых в его рамках вопросов и аспектов на монографическом уровне, так и собственно содержанием ряда сформулированных в работе научных определений и рекомендаций, восполняющих пробелы в теоретическом познании проблемы.

Диссертация представляет собой одну из первых попыток комплексного исследования проблем, возникающих при определении сущности должностного лица, при решении вопросов о признании должностными лицами определённых категорий работников с учётом положений современного уголовного законодательства Российской Федерации и с позиций ряда различных отраслей права (конституционного, административного, муниципального).

Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1) Обоснование, что дореволюционное законодательство отличалось большой казуальностью, а также что наука уголовного права и соответственно законодательство были сориентированы не на выработку понятия и признаков должностного лица, а в основном на создание перечня лиц, которые могут быть признаны субъектом служебных преступлений.

2) Вывод, что на протяжении последних нескольких десятилетий (вплоть до принятия УК РФ 1996 г.) политика государства при унификации понятия «должностного лица» была направлена на отождествление ответственности лиц, представляющих государственную власть, и лиц, выполняющих руководящие функции в общественных и коммерческих организациях.

3) Заключение, что УК РФ (1996 г.) коренным образом изменил складывавшуюся веками государственную политику по отношению к должностным лицам — последними стали признаваться лишь субъекты, непосредственно участвующие в государственном управлении обществом.

4) Предложение рассматривать в качестве должностных лиц — поверенных, представляющих государственные интересы в субъектах естественных монополий.

5) Авторское определение понятия должностного лица. В целях устранения логических противоречий предложено изменить примечание к ст. 285 УК РФ, при этом:

— указать, что приведённое понятие должностного лица распространяется не только на нормы главы 30, но и на остальные статьи Уголовного кодекса.

— привести терминологию примечания в соответствие с другими нормативными актами, заменив «государственные органы» на «органы государственной власти» ;

— исключить указание на «постоянность, временность и специальность полномочия» как оснований осуществления функций должностного лица;

— исключить из перечня мест работы должностного лица указание на «другие войска» и «воинские формирования», тем самым устранив имеющееся дублирование.

Таким образом, предлагается новая формулировка понятия должностного лица в примечании к ст. 285 УК РФ.

Должностными лицами в статьях настоящего Кодекса признаются лица, на законных основаниях осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооружённых Силах Российской Федерации «.

6) Предложение по уточнению понятия представителя власти. В целях устранения логических противоречий, унификации понятия должностного лица в рамках одного нормативного акта предлагается изложить примечание к ст. 318 УК РФ в следующей редакции:

Представителем власти в статьях настоящего кодекса признаётся лицо, наделённое в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости «.

7) Вывод о том, что с учётом сложившейся судебной практики признания лиц должностными при осуществлении ими своих профессиональных обязанностей в рамках современного уголовного законодательства, административной и судебной реформ, необходимо в постановлении Пленума Верховного Суда России разъяснить основания и условия признания в качестве должностных лиц отдельных категорий сотрудников (медицинских работников, педагогов, референтов и др.), чей статус в настоящее время является неоднозначным.

7. Теоретическая и практическая значимость исследования. В' теоретическом плане настоящая работа направлена на обеспечение дальнейшего развития научных исследований по проблемам субъектов должностных преступлений. Многие аспекты такого явления, как должностное лицо, ранее либо не подвергались изучению, либо требовали пересмотра с учётом тенденций развития современного уголовного законодательства.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что они позволяют сделать вывод о необходимости дальнейшего совершенствования действующего законодательства по вопросам, связанным с признанием той или иной категории лиц должностными. Реализация предложенных изменений законодательства, постановлений Пленума Верховного Суда РФ может способствовать тому, что практика применения соответствующих норм уголовного законодательства будет отличаться единообразием и логической верностью.

Материал диссертационного исследования может быть использован в нормотворческой и правоприменительной работе государственных и иных органов, учреждений и организаций, а также в учебном процессе при подготовке профессорско-преподавательским составом лекций, учебных пособий, а также при и изучении студентами Особенной части курса уголовного права и освоении дисциплин специализации.

8. Правовая и эмпирическая основа работы. Нормативную основу исследования составили Конституция Российской Федерации, законодательные акты дореволюционной России, отечественное уголовное законодательство советского периода, действующее уголовное законодательство Российской Федерации, нормативные акты иных отраслей права, подзаконные нормативные правовые акты, а также постановления Пленума Верховного Суда России. При рассмотрении проблемных аспектов диссертационного исследования автор использовала личный опыт практической деятельности.

В диссертационном исследовании использована опубликованная практика Верховного Суда России, изучена региональная судебная практика по вопросам как собственно признания отдельных категорий работников в качестве должностных лиц, так и по вопросам, касающимся отдельных должностных преступлений.

9. Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовно-правовых дисциплин факультета регионального обучения Международного юридического института при Министерстве юстиции Российской Федерации, где проводилось её рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертационного исследования изложены в опубликованных научных статьях.

Материалы исследования использовались автором на практической работе в процессе занятия административной деятельностью, а также в учебном процессе на практических занятиях со студентами.

10. Объём и структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и списка использованной при написании работы литературы.

Выводы по главе 2.

Анализ положений закона, посвященных рассматриваемым в этой главе вопросам, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, законодатель акцентирует внимание на временных рамках выполнения функций должностного лица — постоянное или временное занятие должности. Обращает внимание то обстоятельство, что фактически не имеет значения, сколько времени лицо выполняет функции должностного лица — либо это разовые функции, либо более-менее продолжительные на определенный промежуток времени, либо это выполнение указанных функций на постоянной основе. Термины «постоянное» и «временное» выполнение функций полностью охватывают все воз-1:" можные случаи (по времени) выполнения должностных функций, в том числе, еще раз отметим, и разовое выполнение таких функций. В такой ситуации возникает вопрос — зачем на законодательном уровне указывать на временные критерии осуществления функций должностного лица, если нет никакой разницы, как долго лицо обладает определенными полномочиями? Опять мы сталкиваемся с распространенной ошибкой при конструировании правовых норм — в той или иной дефиниции излишним выглядит использование отдельных признаков. С учетом положений теории уголовного права и судебной практики абсолютно ничего не изменится, если из примечания к ст. 285 УК РФ убрать упоминание на временные критерия выполнения должностных функций.

Во-вторых, логический анализ понятия «должностное лицо» позволяет сделать вывод, что употребление терминов «постоянное» и «временное» осуществление функций должностного лица несет в себе еще одну смысловую нагрузку, а именно не время занятия должности, а основания занятия должности в собственном смысле этого слова.

Если лицо, например, постоянно занимает должность, связанную с выполнением управленческих функций, следовательно, основанием осуществления функций должностного лица является факт занятия этой должности (поста и т. д.). Аналогично складывается ситуация и с временным занятием должности — независимо от того, какой промежуток времени занимает лицо должность, оно обладает правомочиями именно в силу занятия этой должности.

Однако несколько иначе необходимо трактовать ситуацию, когда лицо выполняет функции должностного лица по специальному полномочию. Очевидно, что речь идет, прежде всего, не о временных рамках выполнения функций (специальные полномочия сами по себе могут иметь продолжительных характер), а в прямом смысле об основаниях, позволяющих лицу осуществлять соответствующие функции. В данном случае лицо не занимает какой-либо должности, позволяющей признать его «должностным лицом» как субъектом преступления. Только лишь в силу отдельных причин, связанных с теми или иными обстоятельствами, лицо наделяется правомочиями, которые «превращают» его из обычного субъекта преступления в специального — в «должностное лицо». Но вот вопрос: при каких условиях такое «специальное полномочие» будет признаваться законным основанием обладания полномочиями должностного лица? Представляется, оно должно обладать следующими признаками:

1. Наличие соответствующего субъекта, имеющего право передать или поручить осуществление функций должностного лица.

2. Наличие соответствующего адресата, который правомерен принять соответствующие полномочия и исполнить их.

Разумеется, нельзя вести речь о законных специальных полномочиях, если они хоть и переданы соответствующим субъектом, но ненадлежащему адресату. Так, не может признаваться субъектом какого-либо должностного преступления лицо, не имеющее права в соответствии с законодательством производить следствие по уголовному делу (оперуполномоченный, стажер и т. д.), но которому поручено начальником отдела внутренних дел произвести предварительное следствие.

3. Соблюдение формы передачи специальных полномочий.

Передача полномочий возможна как в устной форме (если в каком-либо конкретном случае это допускается законодательством), так и в письменной форме. Несоблюдение установленной законом формы также должно влечь за собой незаконность передачи специальных полномочий.

Вместе с тем, как это не парадоксально, указание законодателя на основания обладания лицом должностных полномочий также выглядит излишним. Объективно не имеет значения, в силу каких причин и на основании чего лицо обладает правомочиями, главное, чтобы они отвечали сущности правомочий должностного лица и это лицо обладало ими на законных основаниях. Поэтому, представляется, необходимо изменить понятие «должностное лицо» и в этой части, устранив указания на основания осуществляемых функций, добавив при этом такой признак как законность обладания этими функциями.

Таким образом, с учетом высказанных ранее замечаний и предложений, мы предлагаем следующую формулировку примечания 1 к ст. 285 УК РФ:

Должностными лицами в статьях настоящего Кодекса признаются лица, на законных основаниях осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Воору-шНС&НН ых Силах Российской Федерации.

Несмотря на такие незначительные, на первый взгляд, редакционные изменения, думается, новая редакция примечания в случае ее принятия значительно облегчит правоприменительную деятельность, а также устранит некоторые логические неточности и несуразности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенный анализ основных, на наш взгляд, проблемных вопросов уголовно-правового института «должностное лицо», позволяет нам с учетом выводов по главам 1 и 2 сделать следующее заключение.

1) Содержание понятие «должностное лицо» полностью зависит от того, каким его хочет видеть государство.

За последние почти двести лет российской истории, вплоть до конца 90-х годов второго тысячелетия, политика государства по отношению к должностному лицу, независимо от государственного устройства и формы правления (будь то Царская Россия или СССР, имела весьма существенный крен в одну сторону — должностными лицами признавались лица, осуществляющие не только государственную власть в узком смысле этого слова, но и лица, которые к решению государственных задач имели весьма отдаленное отношение, или вообще такого отношения не имели.

Иначе ничем не объяснить того факта, что, например, в дореволюционной России субъектами должностных преступлений признавались работники и служащие общественных, а также частных организаций.

Аналогичная картина складывалась и в Советском Союзе — робкие замечания некоторых ученых о невозможности признавать должностными лицами членов правления, например, акционерного общества, где фигурирует государственный капитал, разбивались об неумолимую «необходимость» кары за служебные преступления в случаях, когда сама организация предназначена решать в том числе «общегосударственные задачи». С учетом крайней неопределенности «общегосударственных задач», можно предположить, что руководители мало каких организаций и объединений избежали ответственности за совершение «должностных» преступлений, за исключением, пожалуй, в силу известных причин, религиозных объединений.

При этом неизвестно, каковы были причины такого подхода со стороны царской власти. Быть может, в их списке числится причина, побудившая советскую власть понимать именно таким образом должностное лицо — к управлению государством должны привлекаться широкие слои общественности.

Апогей этого принципа приходится на время действия Конституции СССР 1978 года, когда ст. 6 фактически закрепила государственное, идеологическое, политическое верховенство одной общественной организации (КПСС).

2) Кардинально обстановка изменилась с принятием УК РФ. Предпосылки к перелому в устоявшемся понимании должностного лица уже имелись в последние годы действия УК РСФСР, когда в силу политических, экономических, идеологических, социальных изменений в нашем государстве стала складываться более-менее устойчивая практика освобождения от ответственности лиц, не занимающих должности в государственных органах власти, предприятиях и учреждениях, благо законодательство стало позволять это. Однако окончательно именно такое решение вопроса было закреплено в примечании 1 к ст. 285 УК РФ.

В данном примечании четко прослеживается резко изменившийся курс государственной политики — теперь должностными лицами могут признаваться только те категории людей, которые непосредственно осуществляют государственную власть, задействованы в самоуправлении, находятся на государственной, в том числе и воинской службе.

Лица, занимающие руководящие посты и должности в коммерческих или иных некоммерческих (за исключением государственных и муниципальных учреждений) организациях, не признаются должностными, и не могут нести уголовную ответственность за должностные преступления, потому что объективно не могут причинить вред видовому объекту должностных преступлений — государственной власти, интересам государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

3) Вместе с тем такое достаточно четкое объективное деление субъектов на людей «государевых» и всех остальных, имеет, по нашему мнению, определенные недостатки.

Существующая трактовка понятия «должностное лицо» в некоторой степени не учитывает специфику современной общественной и экономической жизни.

Представляется, что благодаря такой формулировке должностного лица возможно возникновение ситуаций, когда интересы государственной власти, авторитет государственной власти могут претерпевать негативное воздействие со стороны фактически государственного чиновника (представителя государства), которого нельзя будет признать должностным лицом.

Такое возможно, когда представитель государства совершает общественно опасное деяние, выполняя определенные функции в коммерческой по своей сути организации, но являющейся к тому же одновременно так называемой «естественной монополией» .

Деятельность субъектов естественных монополий, несмотря на ярко выраженный коммерческий характер, как никакая иная деятельность других коммерческих организаций влияет на решение общегосударственных задач. Заметим, что одной из первоочередных задач властей является создание населению благоприятных условий существования. От естественных монополий во многом зависят благоприятные условия проживания людей, а в некоторых случаях (в районах с суровыми климатическими условиями) зависит и сама жизнь людей. Наполнение бюджета во многом зависит от эффективной работы субъектов естественных монополий, т.к. выручка от экспорта энергоносителей является одним из основных источников наполнения федерального бюджета, а варианты будущего бюджета разрабатываются в зависимости от стоимости нефтепродуктов на мировом рынке: наихудший вариант бюджетапри прогнозируемой минимальной стоимости барреля нефти, наилучший соответственно — при максимальной стоимости барреля нефти.

Получается, что во всех случаях, когда представитель государства, проводник его политики, будет совершать общественно опасное деяния путем использования служебного положения, он будет осознавать, что имеет возможность совершить преступление именно благодаря своему служебному положению, приобретенному при помощи государства и для государства.

Поэтому, в целях предупреждения возникновения спорных вопросов и ситуаций, необходимо распространить действие 1 примечания к ст. 285 УК РФ на членов правления субъектов естественных монополий, включенных туда на основании акций, находящихся в федеральной собственности, дав разъяснение в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

4) Несмотря на то, что современное понятие должностного лица представляет собой весомый шаг вперед в развитии общего учения о субъекте должностных преступлений, оно, к сожалению, не лишено еще некоторых недостатков.

Думается, следует изменить редакцию примечания 1 к ст. 285 УК РФ в части распространения его положений только на нормы главы 30 УК РФ, иначе такая «узкая» область применения приводит к логическим нестыковкам.

Понятие «должностное лицо» помимо статей главы 30 УК РФ используется еще в нескольких составах преступлений, расположенных в разных главах и разделах Уголовного кодекса. Так, настоящим уголовным законодательством предусмотрена ответственность должностного лица за отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140 УК.

РФ). Если буквально толковать действующий закон, то получается, что «должностное лицо» в ст. 140 УК РФ это нечто иное, чем «должностное лицо» в главе 30 УК РФ. Логично ли это? Очевидно, нет.

Маловероятно, чтобы законодатель полагал логичным противоречащее здравому смыслу толкование, ибо ряд составов преступлений, находящихся в иных, нежели тридцатая, главах, являются скорее специальными составами по отношению к общим составам, расположенным в статьях главы 30 УК РФ.

Поэтому, понятие должностного лица, указанное в примечании к ст. 285 УК РФ, следует распространить на все статьи УК РФ.

5) Предложенное выше изменение закона необходимо еще и вот по какой причине. Если сравнить текст примечания к ст. 285 УК РФ, и примечание к ст. 318 УК РФ, то получится интересная картина: с одной стороны, представитель власти является разновидностью должностного лица, т. е. является составной частью понятия «должностное лицо» — с другой стороны — понятие «должностное лицо» ограничено рамками главы 30 УК РФ, а понятие «представитель власти» не ограничено в применении рамками одной главы, оно действительно для всех статей Уголовного кодекса. В итоге получается — составная часть одного общего понятия по объему является больше, нежели это общее понятие! Полнейшее нарушение законов логики.

С учетом замечаний, касающихся текста примечания 1 к ст. 285 УК РФ, предлагаем следующую редакцию этого примечания:

Должностными лицами в статьях настоящего Кодекса признаются лица, на законных основаниях осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных и муниципалъных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации.

6) Наконец, нуждается в изменении примечание к ст. 318 УК РФ.

Во-первых, при сравнении понятия «должностное лицо» и понятия «представитель власти» бросается в глаза логическая неточность: в примечании к ст. 318 УК РФ представитель власти определяется через понятие «должностное лицо», а в примечании к ст. 285 УК РФ уже должностное лицо определяется через понятие «представитель власти». Мы вновь сталкиваемся с «порочным кругом». На наш взгляд, разумным выходом из этого круга может быть изменение примечания к ст. 318 УК РФ, которое следует изложить в редакции, не содержащей в себе такого «порочного круга» .

Во-вторых, используя в определении «представителя власти» такие термины как «правоохранительные» и «контролирующие» органы, законодатель не учел того момента, что в российском законодательстве отсутствует расшифровка данных понятий, а в юридической науке нет их единообразного понимания. На практике не должно возникнуть проблем с определением должностного лица по признаку представителя властив законе использован метод, позволяющий признать лицо представителем власти независимо от того, относится ли он к правоохранительным, контролирующим или еще каким-либо органам. Указание в примечании ст. 318 УК на иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, позволяет признать представителем власти любое лицо, которое обладает основополагающим признаком — распорядительными полномочиями. При этом, в случае спорной ситуации (например, является ли тот или иной орган правоохранительным или контролирующим) можно всегда избежать затруднений, опять же опираясь на «иное должностное лицо» .

Однако практическая универсальность не должна вводить нас в заблуждение, и любое определение, помимо практической применимости, должно быть еще выверено с теоретических позиций, Составные части определения должны находиться между собой в органической взаимосвязи, не противоречить друг другу и нести под собой самостоятельную смысловую нагрузку. Именно с этих позиций также следует признать неудачной формулировку, изложенную в примечании ст. 318 УК РФ.

В-третьих, при буквальном толковании данного примечания получается, что законодатель фактически отождествил понятия «должностное лицо» и «представитель власти». Получается, что представителем власти на практике должно признавать всякое должностное лицо правоохранительного, контролирующего или иного органа. Вместе с тем не всякое должностное лицо, например, правоохранительного органа может быть представителем власти. В правоохранительных органах могут также работать лица, признаваемые должностными по иным основаниям, нежели выполнение функций представителя власти.

В итоге, по нашему мнению, понятие представителя власти должно быть сформулировано следующим образом:

Представителем власти в статьях настоящего кодекса признается лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.

7) В связи со всеми вышеизложенным необходимо внести соответствующие корректировки в постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6 от 10 февраля 2000 г. и дать в нем разъяснения относительно статуса отдельных работников, а именно: медицинского персонала, педагогов, референтов.