Деятельность «Общества Иисуса» в России, конец XVI — начало XIX вв

Актуальность. В современной исторической науке важнейшей задачей является изучение истории церкви и влияния религиозных течений на культуру и образ жизни различных слоев населения. История церковных организаций как составная часть истории государства практически не изучалась в исторической науке советского периода. Формационный подход рассматривал религию лишь с точки зрения идеологии, поэтому изучение религии в качестве неотделимой части культуры в рамках цивилизационного подхода является актуальной задачей отечественных историков.

При всем религиозном многообразии российского общества, пожалуй, ни одна конфессия не вызывала столь бурных эмоций, а часто и столь же бурной неприязни, как католицизм. Нетерпимость к нему не может быть объяснена общей нетерпимостью к иноверцам, поскольку для многонациональной России всегда была характерна и многоконфессионнальность. Феномен такого своеобразного отношения нашего народа к католичеству можно объяснить, лишь осознав его место в контексте русской духовной и политической культуры. Наше национальное самосознание веками строилось на противопоставлении России и Запада, причем, как правило, под этим чаще всего подразумевалось противопоставление православия и католичества. Это касалось как чисто религиозной, так культурной и политической стороны. Столкновение с католическим миром ставило не только вопрос о выборе веры, но и вопрос выбора культурной ориентации, а может, и типа цивилизации. Поэтому русская духовность, государственность, культура осознавали себя во многом на основании противопоставления «латинству» (1).

Также как Запад воспринимался Россией через католическую церковь, так в течение длительного времени сама эта церковь воспринималась через «Общество Иисуса». Сами понятия «иезуит», «иезуитизм» становятся для русского общества воплощением сущности святого престола и его политики в отношении России. Именно близкое столкновение российской и западной цивилизаций в середине XIX в. вызвало рост исследований по истории иезуитского ордена в нашей стране. Формировались две противоположные группировки: сторонников интеграции русской культуры, русской духовности в европейскую цивилизацию, и сторонников сохранения незыблемой самобытности России путем усиления православного религиозного сознания. Дискуссии между ними непосредственным образом были связаны с альтернативными путями развития страны.

Эти дискуссии были прекращены после революции, поскольку появилась другая альтернатива духовного развития — построение атеистического общества, свободного от какой бы то ни было религиозной зависимости. Такое общество и было практически построено, однако изменения в послевоенной советской идеологии сделали это общество более терпимым к религии. Модернизация всего политического строя во второй половине 80-х годов поставила Россию перед историческим выбором, в том числе и выбором веры. Улучшение отношений с европейскими странами вызвало интерес и симпатию не только к политическим, культурным и экономическим, но и к духовным ценностям Запада. Не столь антагонистичными стали отношения двух церквей — католической и православной, хотя сохраняются и противоречия. Но, поскольку в настоящее время усиливается миссионерская деятельность различных конфессий на территории России, перед правительством встает вопрос о регулировании взаимоотношений церкви и государства.

В связи с этим возникает интерес к истории католической церкви на территории России. Вопрос о степени ее влияния на отечественную историю был предметом изучения ряда ученых советского периода, но восприятие католической церкви как части капиталистической системы обусловило несколько односторонний подход к этой проблеме. Обращение к цивилизационному методу, характерное для нынешней отечественной исторической науки, расширяет границы подобных исследований. В условиях современного многообразия религиозных вероучений важно разобраться в отношениях между Российским государством и Ватиканом, в принципах и условиях деятельности в России ордена иезуитов, позволивших сохранить Общество Иисуса в годы его официальной ликвидации. Поскольку именно этот орден, созданный для укрепления позиций католицизма на Востоке, первым попытался вовлечь ее в сферу не только духовного, но и политического влияния папства.

Большинство исследований по этой проблеме написано либо с точки зрения славянофильства, воспринимавшего иезуитов как величайшее зло в истории России, либо с позиций советской официальной науки, рассматривающей любую деятельность католической церкви в нашей стране как антинациональную, направленную на ограничение российской самостоятельности. Ряд дореволюционных исследований написан на основе другой точки зрения, не учитывающей особенностей исторического и общественного развития России, поэтому осуждающего правительство за ограничение западного влияния в стране. Некоторые работы носят обзорный характер и знакомят лишь с общей историей ордена без анализа его особенностей. Л. Н. Гумилев писал о том, что историческая наука немыслима без учета изменений, отделяющих «вчера» от «сегодня» (2). Поэтому для создания непредвзятой картины деятельности Общества Иисуса в России необходимо определить те изменения, которые происходили в отношениях между иезуитским орденом и российским правительством на протяжении всего рассматриваемого периода. Таким образом, актуальность темы взаимоотношения двух ветвей христианства во всех его проявлениях, в том числе и через деятельность иезуитов, требует объективного изучения определенной нами темы. Конечно, данная работа не претендует на исчерпывающее исследование проблемы, но она может послужить основой для дальнейшей ее разработки.

Цель и задачи. Основной целью работы является изучение проблемы деятельности Общества Иисуса в России: принципов его организации, особенностей его миссионерской деятельности, степени и характера его влияния на российскую историю в том или ином временном периоде. Отсутствие подобного рода комплексных исследований, основанных на применении цивилизаци-онного подхода, дает возможность использовать и обобщить опыт дореволюционных ученых, занимавшихся этой проблемой, выявить различные мнения в этом вопросе, проанализировать тот источниковый материал, который был опубликован, но не изучен ими. Исходя из поставленной цели и учитывая отсутствие в настоящее время целостных исследований по данной проблеме, можно выделить следующие задачи, стоящие в данном исследовании.

Прежде всего, это определение круга источников, которые требуются для восстановления полной картины деятельности иезуитов в России. Во-вторых, выделение тех идеологических и структурных особенностей, которые позволили Обществу быстро укрепить свое положение в орденской иерархии и распространить свое влияние на большинство стран Европы, привилегий, поставивших его выше папской власти и ставших причиной конфликтов с европейскими, а затем и русскими монархами. В-третьих, изучение истории миссионерской деятельности ордена в России и особенностей ее в различные исторические периоды: начиная от правления Ивана Грозного до Екатерины II и Александра I. В-четвертых, анализ и обобщение миссионерских проектов представителей иезуитского ордена, направленных на уничтожение православия. Выявление тех моральных и материальных методов воздействия, которые должны были обеспечить успех миссионерства. И, наконец, рассмотрение особенностей педагогической системы иезуитов, снискавшей им славу лучших европейских учителей, исследование тех ее элементов, которые были применимы и не применимы в русском образовании, влияние иезуитов-педагогов на своих воспитанников, значение иезуитских школ для развития русского национального образования.

Хронологические рамки исследования обусловлены временем появления и существования в России ордена иезуитов. То есть, с конца XVI в., когда из-за тяжелой внешнеполитической ситуации Иван IV обратился к римскому папе Григорию XIII и вместо дипломата для ведения мирных переговоров получил иезуита Антонио Поссевино, стремившегося к распространению влияния католической церкви в России, до 1820 г., когда из-за вмешательства иезуитов в политические дела российского государства и активной миссионерской политики, приведшей к обращению ряда представителей аристократических фамилий в католицизм, иезуиты были официально изгнаны из России указом императора Александра I.

Методологическая основа. В своем исследовании автор использовал ци-вилизационный и культурологический подходы, рассматривая религию как важнейшую составную часть культуры. В основу настоящей работы был положен принцип историзма, позволяющий изучить рассматриваемые процессы и события в их конкретно-исторической обусловленности и развитии и требующий раскрытия объективно существующих связей между различными фактами и явлениями. Для этого были использованы специальные исторические методы. Для выявления тенденций в деятельности иезуитского ордена и раскрытия причинно-следственных связей различных явлений в его истории использовался историко-генетический метод. Историко-сравнительный метод применялся для анализа тех изменений, которые происходили в принципах и направлениях деятельности ордена, а также для выяснения тенденций в политике российского правительства на протяжении длительного исторического периода.

Источники. Проблема деятельности «Общества Иисуса» в России отразилась в большом количестве источников, позволяющих рассмотреть особенности иезуитского ордена, историю его создания, изменение его положения на протяжении длительного периода времени, в том числе и в России, и различающихся по своей видовой принадлежности. Первостепенное значение по данной проблеме имеют, безусловно, письменные источники. Они распадаются, в свою очередь, на документальные и повествовательные (нарративные). Документальные источники, в которых отразились различные аспекты как папской политики в отношении России, так и политики российского правительства по отношению к Обществу Иисуса, в соответствии с их происхождением можно разделить на две группы.

Первую группу источников составляют материалы церковного происхождения. Это папские послания, буллы, инструкции, письма к монархам, находящиеся в фондах Ватиканского секретного архива. Они являются наиболее ценными для выяснения тех принципов папской политики, которые были основополагающими в отношении к Восточным странам, в том числе и России, а также позволяют проследить изменения папской политики в этом направлении. Кроме того, они дают информацию о той исторической ситуации, которая вызвала их появление. Часть подобных документов находится в архивах иезуитского ордена, а также в архивах Рима, Венеции и Флоренции. Первое крупное издание Ватиканских документов появилось в 40-х гг. XIX в. Его осуществил историк и археолог А. И. Тургенев (1784−1845) (3). В основу этого издания был положен кодекс документов по русской истории, составленный хранителем Ватиканского архива Марино-Марини. Уже после смерти А. И. Тургенева Археографическая комиссия издала «Дополнения к актам историческим, относящимся к России» (4). Этот том содержит копии бумаг Поссевино, подаренные еще в 1782 г. наследнику русского престола Павлу во время его пребывания в Риме. В 80−90-х гг. XIX в. и в первое десятилетие нашего столетия многие из этих материалов были опубликованы русским иезуитом П. Пирлингом (1840−1922) в тексте своих работ или в виде приложений к ним. Он длительное время жил в Париже, в 1872—1876 гг., благодаря своим лингвистическим способностям и знанию России, занимал должность ассистента секретаря генеральной конгрегации иезуитского ордена, поэтому эти документы имеют большую историческую ценность и достаточно высокую степень достоверности. Особенно это относится к материалам о роли иезуитов в российской истории конца XVI — начала XVII вв., опубликованным в книгах П. Пирлинга «Из смутного времени», «Исторические статьи и заметки» (5).

Важным этапом в изучении этой группы документальных источников была деятельность ученого корреспондента Российской Академии наук Е. Ф. Шмурло (1854-?), который своей главной задачей поставил изучение документов западноевропейских, в том числе и итальянских, архивов по истории отношений папства и России. Итогом этого исследования стало издание в период с 1907 по 1927 гг. четырех томов сборника «Россия и Италия», содержащего материалы Ватиканского и Римского государственного архивов, а также бумаги иезуитского ордена, находящиеся в последнем, библиотеки Толедского кафедрального собора (6). Часть документов из восточнославянских материалов появилась в его работе «Римская курия на русском православном Востоке (16 001 654)». Именно благодаря деятельности Е. Ф. Шмурло начинается систематическое издание и исследование комплекса ватиканских источников.

Вторая группа документальных источников представлена государственными законами и распоряжениями Российского правительства, прямо или косвенно касающихся иезуитов. Она дает возможность ознакомиться с изменением отношения правительства к иезуитам, помогает выявить факторы, влияющие на эту политику и изменение внутренней ситуации в стране. Эти документы опубликованы в сборниках «Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными», «Акты и документы, относящиеся к устройству и управлению римско-католической церкви в России» (7), «Полном собрании законов Российской империи» и других. В них содержатся указы и грамоты по поводу принятия посольства Поссевино 1581−1582 гг., законы и распоряжения, ограничивающие или запрещающие деятельность ордена иезуитов в России, а также документы, определяющие положение их Общества в период от правления Екатерины II до правления Александра I.

Отдельную группу составляют повествовательные (нарративные) источники, представленные мемуарами и дневниковыми записями современников и очевидцев событий, позволяющими представить обстановку и конкретные исторические факты того или иного периода, и исторические сочинения. Особое положение среди последних занимают сочинения о России конца XVI в. папского посла иезуита Антонио Поссевино «Московия», «Ливония», «Московское посольство». Цель этих сочинений — ознакомить католический мир с положением дел в России, их автор делает попытку обобщить итоги своей миссионерской деятельности, выявить сложности в привлечении русских к религиозному союзу и дает рекомендации будущим посланцам папского престола. В 1983 г. вышел русский перевод сочинений Поссевино, выполненный Л. Н. Годовиковой (8). Большое количество мемуаров относится в российской истории к началу.

XVII в., к Смутному времени, они позволяют выявить детали, важные для понимания ситуации, сложившейся в стране. Это «Записки о России» агента английской торговой компании и дипломата Дж. Горсея, «Записки» французского наемника, служившего в войсках Бориса Годунова и обоих самозванцев Ж. Маржерета, опубликованные в сборнике «Сказания иностранцев о России в XVI и XVII вв.» (9). Интерес также представляет «Проект об уничтожении греко-российского исповедания в отторгнутых от России областях, представленный в 17. году государственным чинам одним ксендзом иезуитским», появившийся в первой четверти XVIII в. Он имел несколько редакций, которые были опубликованы А. Тургеневым в «Дополнениях к актам историческим, относящимся к России», С. Шолковичем в «Сборнике статей, разъясняющих польское дело по отношению к Западной Европе», а также в серии «Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских» (10). В отличие от сочинений Поссевино он возник в условиях, когда миссионерская деятельность среди западнорусских православных могла вестись не только тайными методами. Поэтому «Проект» носит более воинственный характер, чем сочинения П. Скарги или А. Поссевино.

Особое значение имеют эпистолярные источники, представляющие собой дипломатическую и частную переписку. Сохранилось большое количество дипломатической переписки, относящейся к русско-польскому перемирию 1581−1582 гг. Письма Поссевино, опубликованные JI.H. Годовиковой (11), были написаны им к русскому и польскому государям, к папе Григорию XIII, польскому канцлеру Замойскому. Они дают представление о личности посла и его подлинных интересах в мирных переговорах. В 1887 г. Ф. И. Успенским была издана и русская дипломатическая переписка, посвященная этому событию (12). Особый интерес вызывают письма иезуитов, находившихся в свите первого самозванца, А. Лавицкого и Н. Чижовского, предоставленные профессором международного права Варшавского университета В. Н. Александренко (13), а также использованные в сочинении П. Пирлинга «Из Смутного времени». Они позволяют определить отношение непосредственных участников самозванческой интриги к самому Лжедмитрию I, к русскому народу, к той ситуации, которая сложилась в период его недолгого правления. Переписка иезуитов конца XVII — начала XVIII вв. была опубликована Археографической Комиссией по копиям, снятым с подлинников земского архива в Праге. Эта переписка дает возможность очень подробно разобраться в истинном отношении иезуитов, тайно пребывающих в России под видом обыкновенных священников, к Петру I, к русским вельможам и простому народу. Она ярко характеризует методы их воздействия на православных и истинные цели «просвещения» русских. Интересно, что в этих письмах прослеживаются советы, данные Поссевино в своей «Московии».

Две последние группы источников представляют собой ценный материал, поскольку наблюдения очевидцев тех или иных событий дают возможность восстановить более мелкие детали, необходимые для того, чтобы представить конкретную историческую ситуацию. Однако эти же источники требуют критического подхода при их использовании, так как они носят во многом субъективный характер и отражают личные воззрения и особенности их авторов.

Часть перечисленных выше источников достаточно хорошо известна в российской исторической науке, многие из них напечатаны в качестве приложений и отдельных изданий. Прежде всего, это такие сборники, как «Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов и библиотек» и «Дополнения к актам историческим, относящимся к России», изданные А. Тургеневым, «Древняя Российская Вивлиофика» Н. Новикова (14) и другие. Ряд источников сохранился в архивных и библиотечных собраниях нашей страны, в первую очередь в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в Москве (ф. 78,79,149,152,180,184,364) и Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге (ф.733,796,821, 1286, 1374, 1661). Часть этих материалов уже использовалась в научных работах, а часть впервые вводится автором в научный оборот. Кроме того, большинство опубликованных источников нуждается в систематизации и исследовании, поскольку апологетический характер тех изданий, в которых они применялись, не дает возможность установить степень их объективности. Недостаточно привлекались к исследованию эпистолярные документы, являющиеся важным источником для изучения особенностей сознания отдельных личностей, принадлежавших к различным социальным группам. В особой источниковедческой характеристике нуждаются и материалы из различных католических архивов, которые с наибольшей полнотой отразили направленность внешней политики папства, но из-за строгой секретности их хранения не могли быть использованы в исторических исследованиях. В данном исследовании использовались документы из всех групп источников, в частности, сочинения представителей иезуитского ордена и их письма, документы, зафиксировавшие взаимоотношения римских пап и российских государей, законы и постановления последних в отношении иезуитов.

Научная новизна исследования в значительной мере определяется недостаточной разработанностью поставленной проблемы и отсутствием обобщающего исследования по таким вопросам, как миссионерская деятельность Общества Иисуса в России, участие иезуитов в самозванческой интриге начала XVII в., развитие их педагогической системы, анализ иезуитских проектов по уничтожению православной религии. Сопоставление различных мнений, как дореволюционных, так и современных историков, сделало возможным повысить степень объективности исследования и расширить тот исторический фон, на котором развивалась деятельность ордена. Анализ сочинений иезуитов, посвященных распространению католичества, позволил рассмотреть в исторической перспективе те методы, которые применялись Обществом Иисуса в этом направлении и связать их с общими тенденциями восточной политики Ватикана. В данном исследовании в значительном объеме применялись эпистолярные источники, позволившие увидеть особенности истории ордена в России через личные взгляды и деятельность его членов.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы и выводы исследования могут использоваться в учебном процессе, при разработке отдельных проблем по истории ватикано-российских отношений и истории Общества Иисуса, в спецкурсах по истории религий и истории международных отношений. Опыт взаимоотношения правительства и церкви как положительный, так и негативный необходимо изучать современным деятелям церковных и культурных организаций для налаживания взаимного диалога.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры истории и теории государства и права Ставропольского государственного технического университета. Основные положения и выводы исследования изложены автором на научных конференциях: Научной конференции по результатам научно-исследовательской работы за 1995 г. (Ставрополь, 1996), Российской межвузовской конференции «Истоки российской духовной культуры» (Ставрополь, 1997), а также в статьях и тезисах докладов.

Историография. В качестве самостоятельной исследовательской проблемы история деятельности «Общества Иисуса» в России выделяется во второй половине XIX в. Для рассмотрения историографии этого вопроса будет использован проблемно-хронологический принцип, а главной целью будет выделение основных направлений в российской историографии, поскольку подробно сочинения конкретных историков будут рассматриваться в приложении к тем проблемам истории иезуитов в России, которые ставятся в данном исследовании. Интерес к проблеме деятельности иезуитов в России возник в конце 50-х — 60-х гг. XIX в. Однако первоначально ее изучение происходило в рамках более глобальных исследований взаимоотношения папского государства и России и истории ордена в целом. Интерес к этим проблемам был обусловлен, скорее всего, переходом ряда представителей российской аристократии в католицизм и появлением в 1856 г. книги русского иезуита князя И. С. Гагарина «Станет ли Россия католической?». В сочинении рассматривалась возможность союза римского папы и российского императора для борьбы с европейским революционным движением, а также доказывалась необходимость помощи иезуитов в борьбе с подобным движением уже на территории самой России.

Эта книга была благосклонно встречена консервативными слоями Европы и переведенная на несколько языков, вызвала самые оживленные дискуссии в печати и бурю протестов со стороны российских патриотов, в первую очередь, славянофилов. Появляются переводные и отечественные работы, посвященные истории появления иезуитского ордена и его деятельности в различных странах мира. Это, прежде всего, работы В. А. Модестова «История падения иезуитов в XVIII столетии» и Д. А. Толстого «Об иезуитах в Москве и Петербурге», изданные в конце 50-х гг. В особенностях идеологии Общества Иисуса и в его постоянном вмешательстве в политические дела различных стран увидел причину его падения в XVIII в. В. А. Модестов. Он также попытался объяснить причины, которые заставили Россию сохранить на своей территории этот орден после его официального роспуска (15). Работа же Д. А. Толстого послужила, вероятно, основой для 2-х томной книги «Римский католицизм в России», написанной им для императора Николая I. Д. А. Толстой с 1865 по 1880 гг. занимал должность обер-прокурора святейшего синода русской церкви и прославился, прежде всего, своими реформами, направленными на преодоление консерватизма епископата и совершенствование духовного образования (16). Первое издание его сочинения вышло на французском языке в Париже в 1863—1864 гг., а в 1876 г. появился и русский вариант. Несмотря на обзорный и явно апологетический характер, работа имеет ряд несомненных достоинств, и, в первую очередь, это выделение самых значительных проблем деятельности католической церкви в России, начиная с X в. и до правления Александра 1(17).

В начале 60-х гг. интерес к иезуитам вновь усиливается. События 1863 г. в Польше стали причиной появления в русской печати ряда статей Ю. Ф. Самарина, в которых он связывал польский вопрос с борьбой двух религий: русского православия и католичества. В связи с этим в 1865 г. в газете «День» появляются и его «Письма об иезуитах». Они представляют собой ответы на письма русского иезуита И. Мартынова, проживавшего в Париже и доказывавшего, что орден не играл в русской истории особой роли и негативное отношение к ордену со стороны славянофилов вызвано клеветой на иезуитов. Вполне естественно, что Ю. Ф. Самарин резко отрицательно отозвался о подобном мнении. Он подробно разобрал учение и историческую роль иезуитов и католической церкви в русской истории и обосновал свое неприятие иезуитизма, как доведенное до крайних логических выводов учение католицизма. Несмотря на то, что Самарин высоко ценил западную цивилизацию, он выступал резко против насильственного насаждения различных нововведений, в том числе и в религиозной жизни. Работы Самарина в большей степени характеризовали современное ему положение иезуитов, однако его четвертое письмо, посвященное обзору их деятельности в России, дает возможность увидеть истоки такого распространения их идей в среде русской аристократии (18).

Повышение интереса к деятельности Общества Иисуса в России привело к появлению ряда исследований, посвященных общей истории ордена и исследующих его идеологические основы, позволившие ему распространиться по всему миру в довольно короткий срок. Ограниченное количество русских источников по этим вопросам стало причиной появления переводных изданий европейских исследователей. Первыми такими изданиями стали работы немецких авторов Т. Гризингера «Иезуиты. Полная история их явных и тайных деяний от основания ордена до настоящего времени» и Ж. Губера «Иезуиты, их история, учения, организация и практическая деятельность в сфере общественной жизни, политики и религии», а также «История иезуитов, составленная по подлинным отчасти неизданным документам аббатом Геттэ» (19). Эти работы отличались использованием специфических источников, таких, как устав Общества Иисуса, буллы и распоряжения римских пап, орденские документы, что позволило ознакомиться не только с историей создания ордена, но и с его развитием на протяжении длительного времени вплоть до его официальной ликвидации. В них также представлена деятельность иезуитов в различных странах Европы, Азии и Америки. Это делает возможным провести сравнительный анализ методов и приемов, используемых орденом для укрепления позиций святого престола и распространения католической веры среди язычников и представителей других вероисповеданий, в том числе и среди православных.

Интерес к истории «Общества Иисуса» сохранился и в последующие годы. В работах профессора кафедры русской истории Варшавского университета.

Д.В. Цветаева «История сооружения первого костела в Москве», «Из истории иностранных вероисповеданий в России в XVI и XVII вв.» этот вопрос рассматривается через историю различных христианских религий в России. Он считал, что иезуиты, как представители папства, сыграли большую роль в российской истории, хотя их попытки распространить здесь в XVI — XVII вв. католичество не имели успеха. Доказывает он этот факт тем, что первая каменная католическая церковь появилась в Москве лишь в начале XVIII в. (20). Отношение русской православной церкви к католическому вероисповеданию вообще, и к иезуитам в частности, было предметом изучения митрополита Московского и Коломенского Макария (М.П. Булгакова) в рамках истории русской церкви, от ее основания до второй половины XVII в. (21). Как представитель православной церкви Макарий, конечно же, негативно рассматривал деятельность иезуитов, несмотря на попытку объективного анализа этого вопроса. В начале XX в. появляются книги обзорного характера, предназначенные для широкого круга читателей и рассказывающие об основании иезуитского ордена и его истории. Это, прежде всего, сочинения A.A. Быкова «И.Лойола: его жизнь и общественная деятельность», П. Бунина «Лжедмитрий» и «Иезуиты», Г. Бемера «Иезуиты». Книга А. Ильина «Иезуиты и их влияние на историю человечества» рассматривала политическую и педагогическую деятельность иезуитов и ее влияние на развитие России (22).

В первые десятилетия Советской власти исследования по истории Общества Иисуса и его деятельности в России не проводились. Возобновление интереса к этой проблеме относится к 50-м гг. XX в. В 1955 г. вышла книга «Иезуиты» А. Тонди (23), бывшего члена ордена, который после 16 лет пребывания в нем, порвал с карьерой священника, недовольный жесткой схоластической системой, существующей в ордене. Большое значение в его поступке сыграло возникновение новых систем мировоззрения, в частности, марксизма. Вероятно, под влиянием этих воспоминаний появилась первая монография, посвященная этому вопросу, «Очерки истории католической реакции (Иезуиты)» Д.Е. Мих-невича. Несмотря на использование большого количества зарубежных и русса в нашей стране, их влиянию на различные события российской истории. Первые подобные работы относятся ко второй половине 50-х — 60-м гг. XIX в. Накопление фактического материала, происходившее на протяжении второй половины XVIII — первой половины XIX в., дало возможность выделить ключевые проблемы, волновавшие русских историков в этой области. Большое внимание традиционно вызывал вопрос появления иезуитов в России, исторических условий, которые способствовали этому, и результатов первого столкновения русских с представителями этого ордена. Можно с уверенностью сказать, что периоду с середины XVI в. до середины XVII в. в российской историографии посвящено наибольшее количество исследований. Появление иезуитов в западнорусских землях, а затем и в самой России происходит в результате попыток Римской курии распространить свое влияние на Восток. Таким образом, проблема миссионерской деятельности святого престола на западных границах русского государства вызвала интерес и к иезуитам.

Первая попытка распространения католичества в Русском государстве была предпринята в правление Ивана IV Грозного, поэтому интерес к этой теме вполне закономерен. Объясняется он еще и тем, что именно этот период обеспечен большим количеством подлинных документов, сохранившихся как в зарубежных, так и в российских архивах. Особенный интерес русских исследователей вызывало русское посольство в Рим Истомы Шевригина и ответное посольство Антонио Поссевино, прибывшее для заключения мирного договора с Польшей. Упоминание о последнем из них встречается в трудах таких крупных ученых, как М. М. Щербатов, Н. М. Карамзин, В. О. Ключевский, С. М. Соловьев. Правда, большинство из них Поссевино интересовал как дипломат, как посредник в Ям-Запольском перемирии. В своих работах эти историки замечали пристрастность иезуита при проведении переговоров и отмечали его явную склонность к польской стороне. С позиции славянофильства резко отрицательно критиковал деятельность папского легата Ю. Ф. Самарин. Первым, кто обратил внимание на исторические сочинения Поссевино, был В. О. Ключевский, отметивший большую их достоверность в сравнении с другими иностранными сочинениями о России того времени (28). Большое внимание уделил личности и деятельности Антонио Поссевино российский историк, представитель католической официальной историографии П. Пирлинг. Выходец из русских немцев, он довольно рано вступил в Общество Иисуса и всю свою жизнь посвятил изучению истории взаимоотношений России и папства. Проживая в Париже, а затем в Брюсселе, он сумел собрать обширный материал по этой проблеме и издать значительное количество монографий, в основном на французском языке. Научная ценность его работ состоит в том, что в них он использовал документы, недоступные российским ученым, в частности материалы архивов самого ордена, документы из различных архивов и библиотек: Ватиканской, Венецианской, Флорентийской, Барберини и других. Многие из этих документов были опубликованы им в качестве приложений к своим работам и в виде отдельных изданий. Обилие изученных документов, ссылки на ранее неизвестные источники должны были повысить объективность его исследований, однако, признавая достоинство их широкой источниковой базы, и его современники, и ученые более позднего времени упрекали Пирлинга за ограниченность его выводов. Этот упрек относится и к его книге «Россия и папский престол»: кн.1 «Русские и Флорентийский собор», охватывающей период русской истории с царствования Ивана III до Ивана IV (29). Так, в 1916 г. вышла небольшая книга В. А. Керенского «О. Пирлинг как защитник папской системы», в которой автор обвинил его в непонимании характера Ивана Грозного и ситуации, сложившейся в стране во время его правления, и причислил это сочинение к разряду «антиправославной ультрамонтанской литературы». В диссертационном исследовании (1988 г.) С. Г. Яковенко также отметил, что интерес Пирлинга к Поссевино объясним его желанием показать роль папства как активного и «бескорыстного» поборника объединения всех христианских народов в борьбе с турецкой агрессией и его стремление к церковному объединению (30). Но, несмотря на критику, можно сказать, что работы П. Пирлинга дали возможность поднять исследования по этой проблеме на новую ступень, поскольку привлечение дополнительных источников и сопоставление различных мнений повышали их объективность.

Влияние трудов П. Пирлинга ощущается в работах многих российских исследователей, например, Ф. И. Успенского, Е. Ф. Шмурло, В.В. Новодворско-го. Это влияние проявилось и в специальных исследованиях историка и палеографа Н. П. Лихачева «Антоний Поссевин и Истома Шевригин», «Дело о приезде в Москву Антонио Поссевина» и «Упоминание Истомы Шевригина» (31). В них автор рассматривает особенности ситуации, в которую попал царский посол в Риме, и, сравнивая поведение двух посланников, приходит к выводу о более высоком уровне Шевригина как дипломата по отношению к Поссевино. Несмотря на это, Н. П. Лихачев высоко оценил и деятельность папского легата, заметив, что «в лице Поссевина мы имеем дело с очень выдающейся и типичной для своего времени исторической личностью» (32). Личности и деятельности папского легата посвящено и исследование С. Дахновича «Иезуит Антоний Поссевин» (33). Особенно ценным является его анализ диспутов о вере легата и русского царя и разбор сочинения Поссевино, появившегося после московской миссии. Интересно, что отдельные поступки папского посла С. Дахнович объясняет не его политическими намерениями и своекорыстными стремлениями, а искренними «религиозными побуждениями». Подводя итог посольству Поссевино, оба автора в своих работах делают выводы о победе русского православия и поражении папской миссии 1581−1582 гг.

Тема появления в России иезуитов и усиления католической экспансии на православные земли сохранила свою актуальность и в российской исторической науке советского периода. Как о «воплощении „идеала“ неумолимого, воинствующего, немилосердного ко всем, кто не угодил церкви, вечно бдительного фанатичного иезуита, который мерещился Игнатию Лойоле при сочинении орденского устава», писал о Поссевино Д. Е. Михневич. Подобная оценка вполне соответствует действительности, хотя в личности папского легата сочеталась и хитрость, и уступчивость, когда она необходима для достижения цели (34). П. В. Снесаревский в ряде работ, посвященных политике Ватикана в России во второй половине XVI в., разделял взгляды дореволюционных исследователей на московскую миссию иезуита, но он рассматривал исторические сочинения Поссевино в отрыве друг от друга, что затрудняло анализ фактического материала, содержащегося в них. (35). Привлекает внимание статья В. Язьковой «А. Поссевино и его московская миссия (по материалам рукописных фондов Ватиканской библиотеки)», поскольку автор использует два новых архивных документа, раскрывающих образ мыслей и намерения самого папского посла и отражающих традиционный взгляд католических иерархов на Россию того времени (36). Однако самым подробным и объективным исследованием деятельности Поссевино, и политической, и миссионерской, можно считать диссертационное исследование Л. Н. Годовиковой «Исторические сочинения А. Поссевино о России XVI в.» и ее перевод и комментарии к сочинениям самого Поссевино, вышедших в 1983 г. В этих работах анализируется фактический материал, содержащийся в трактатах иезуита, представляется вся его разносторонняя личность, прослеживается влияние на него сочинений других иностранных авторов, писавших о России XVI в. (37).

В российской историографии 70−90-х гг. не ослабевает интерес к роли иезуитов в восточной миссионерской политике папства. Эта проблема рассматривается в исследовании белорусского ученого В. А. Мацкевича «Россия и папство во второй половине XVI в.». В нем большое внимание уделяется планам римской курии по привлечению России к международному антитурецкому союзу и церковной унии. Автор выделяет два пути, по которым следовало папство для осуществления этих целей. Первый — путь миссионерской деятельности и идеологического воздействия на Московское государство, второй, к которому собиралась перейти Польша, поддерживаемая папой в случае неудачи мирного воздействия — путь прямого захвата. Рассматривается и участие иезуитов в реализации этих проектов. Основным итогом работы является обобщение тех факторов, которые помешали проникновению католичества в Россию, но позволили иезуитам закрепиться на территории Речи Посполитой и использовать ее в дальнейшем в качестве плацдарма для наступления на Восток (38).

Положению русской православной церкви в Речи Посполитой в конце XVI в. -первой половине XVII в. посвящена работа Г. В. Васюка. Он рассматривает причины, приведшие ее к кризису, которыми сумели воспользоваться иезуиты, а также эволюцию идеи религиозной унии между двумя ветвями христианства, наблюдавшуюся в сочинениях представителей иезуитского ордена от Гербеста до Поссевино. Эволюция эта, по мнению Г. В. Васюка, шла от равноправного положения церквей в унии до полного подчинения православия власти римских пап (39).

Тема распространения влияния святого престола на западнорусские земли и тесно связанный с ней вопрос о деятельности и роли в этом распространении Общества Иисуса затронуты в советских научных работах, посвященных региональным проблемам. Начиная с 50-х гг. XX в. многие исследователи обращались к ней в связи с изучением вопроса об экспансии католической церкви на территории нынешних Украиныи Белоруссии. Над национальными проблемами работали такие представители украинской и белорусской исторической науки, как Я. Н. Мараш «Агрессия католицизма и Ватикана в Литве и Белоруссии во второй половине XVI — начале XVII вв.», «Ватикан и католическая церковь в Западной Белоруссии (1569−1795)», Т. Б. Блинова «Иезуиты в Белоруссии» и С. Н. Плохий С.Н. «Папство и Украина. Политика римской курии на украинских землях в ХУ1-ХУИ вв.». Эти работы, несмотря на региональные различия, рассматривают единую проблему: насаждение католичества православному населению этих земель либо через церковную унию, либо открытым насильственным путем. Все авторы отмечают отрицательную роль, которую сыграл иезуитский орден в истории украинского и белорусского народов, в усилении религиозного гнета со стороны польского государства, находившегося под сильным влиянием иезуитов в рассматриваемый период. Особенностью этих работ можно назвать интерес к педагогической деятельности ордена на западнорусских землях, а в исследовании Т. Б. Блиновой иезуиты рассматриваются не только как представители католического ордена, но и как владельцы земель и крестьян. Такой интерес связан, в большей степени, с выявлением конкретных путей реализации планов Ватикана, направленных на укрепление позиций католической церкви в православных районах Речи Посполитой (40). Наличие такого значительного количества работ украинских и белорусских ученых, посвященных региональным проблемам взаимоотношения православия и католицизма, дает возможность говорить о складывании в этой области целого научного направления.

Интерес к отношениям между Россией и Ватиканом в 80-х гг. XVI в. поднял и другую проблему, касающуюся деятельности папства и иезуитов в королевской Руси, проблему Брестской церковной унии 1596 г. Она волновала многих историков, поскольку была не только темой религиозных споров, но и политической заботой российского правительства, получившего униатское население вместе с территориями Речи Посполитой после ее разделов. Поэтому первые работы по этой проблеме появились в первой половине 60-х гг. XIX в. Необходимость рассмотреть причины принятия унии, ее сущность и перспективы развития привела к появлению большого исследования М. О. Кояловича «Литовская церковная уния» (41). Эта книга имеет прямое отношение к исследованиям о деятельности иезуитов в русских землях, поскольку ее автор имел возможность пользоваться многими ранее неизвестными документами по истории унии, а его должность профессора Петербургской духовной академии предполагала знание тех методов и путей, которые использовал орден в подготовке и введении религиозного объединения. М. О. Коялович считал иезуитов главными сторонниками и активными деятелями унии. Их деятельность проводилась по нескольким направлениям: ослабление положения православной церкви на территории королевской Руси, воздействие на польского короля Си-гизмунда III, который являлся не только учеником иезуитов, но и проводником их религиозной политики, и подготовка православного населения к принятию унии. Автор делает вывод, что итогом их бурной деятельности стала Брестская уния 1596 г., поставившая восточную церковь в сильную зависимость от папы и от самих иезуитов. Затрагивается эта проблема и во многих работах руководителя Московского архива Коллегии иностранных дел H.H. Бантыш-Каменского:

Историческое известие о возникшей в Польше унии" и «История Малой России, со времен присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче, с кратким обозрением первобытного состояния». В них отражаются те процессы, которые обусловили своеобразие истории Малой России и привели к религиозным конфликтам (42). Длительное существование униатской церкви на Украине и в Белоруссии (до 1946 г.) наложило отпечаток на духовную жизнь этого региона. Поэтому проблема унии была актуальна и в советский период. Ей посвящены исследования C.B. Полуцкой «Брестская церковная уния 1596 г. и борьба народных масс Белоруссии против национально-религиозного гнета (1596−1667 гг.)», С. Г. Яковенко «Брестская церковная уния (политические и идеологические аспекты, вторая половина XVI в.)» и статья В. А. Мацкевича «Брестская уния и подготовка папством агрессии против России». Все эти работы рассматривают мероприятия папства по подготовке унии и ее влияние на подъем национального движения славянских народов. Значительное место в этих работах отводится деятельности иезуитов, особенно активно выступавших за подчинение православных земель папскому престолу (43).

Другой проблемой, неизменно занимающей дореволюционных российских исследователей, была проблема Смутного времени в России начала XVII в. и, в частности, причин этого явления. Ни один из исследователей не сомневался в том, что папство приняло активное, хотя и тайное участие в поддержке обоих Лжедмитриев в их претензиях на Московский престол. Однако работа над вопросом о роли иезуитов в самозванческой интриге была затруднена тем, что большинство русских документов, относящихся к их правлению, были уничтожены последующими правительствами. Поэтому проблема деятельности иезуитов в России в период Смуты рассматривалась в работах Д. А. Толстого, Д. В. Цветаева, Н. С. Арцыбашева в качестве составной части истории католической церкви в нашей стране. Кроме того, все эти работы написаны явными сторонниками православия, что несколько снижает их объективность. Так, например, Д. А. Толстой считал, что первый Лжедмитрий старательно уклонялся от роли распространителя католицизма и уступки иезуитам делал только для того, чтобы поддержать их надежды и сохранить связи с римским двором.

Книга Толстого заставила П. Пирлинга более основательно заняться этой темой (44). Возможность использовать документы из ватиканского архива и архива иезуитского ордена придавала его исследованиям больше объективности, но принадлежность к Обществу Иисуса порой приводила его к искажению истины в пользу папства. Положительной стороной его исследований является подробное изложение событий как до восшествия Лжедмитрия I на престол, так и во время его правления, например, в работах «Дмитрий Самозванец» и «Из смутного времени». К их достоинствам можно отнести и публикацию источников, которыми он пользовался, хотя разбор их не всегда объективен. Так, разбирая дневник А. Лавицкого, иезуита, сопровождавшего первого самозванца в походе на Москву, он утверждает, что тот искренне верил в царское происхождение своего покровителя и всерьез воспринимал все его обещания. Такую искренность, по его мнению, нельзя поставить в вину иезуиту и, следовательно, можно оправдать его деятельность по распространению католичества (45). В этих работах П. Пирлинг также подчеркивал цивилизаторский характер папской политики в отношении России.

Вопрос о влиянии иезуитов на личность и политику самозванцев являлся предметом исследований Н. Левитского «Лжедмитрий I как пропагандист католичества в Москве» и А. Лилова «О зловредных действиях иезуитов в отношении к православной церкви в России в конце XVI и в начале XVII в.». В первой работе приводятся разнообразные факты, свидетельствующие и о наличии такого влияния, и об его отсутствии. И все же Н. Левитский пришел к выводу, что в большей степени Лжедмитрий I был привержен православию, о чем говорит его отношение к русской церкви, и именно присутствие иезуитов настроило православных против него. Автором второй книги являлся студент — выпускник Казанской духовной академии, поэтому в его рассуждениях заметно влияние сочинения митрополита Макария «История русской церкви». Так же, как и Макарий, он делает вывод о решающем влиянии иезуитов на политику самозванцев и считает их едва ли не создателями самозванческой интриги (46).

Общепризнанным исследователем Смутного времени в советской исторической науке является Р. Г. Скрынников. Он не выделяет деятельность иезуитов в России во времена Лжедмитриев в отдельную проблему, однако уделяет ей достаточно внимания. В его монографиях «Самозванцы в России в начале XVII в. Григорий Отрепьев» и «Царь Борис и Дмитрий Самозванец» рассматривается вопрос участия иезуитов в подготовке самозванческой интриги и степень воздействия членов Общества Иисуса на первого Лжедмитрия. Использование большого количества источников дает ему возможность восстановить события с наибольшей объективностью и сделать вывод о двойственном влиянии иезуитов на Отрепьева, поскольку его отношение к католичеству определялось в большей степени его политическими, а не религиозными воззрениями (47).

В последние десятилетия XIX в. у русских исследователей возник интерес к проблеме влияния иезуитизма на человеческую личность. Вероятно, этот интерес был спровоцирован работой Ю. Ф. Самарина «Иезуиты и их отношение к России», в которой он разбирал методы, используемые иезуитами для увеличения своей паствы. Данному вопросу были посвящены две работы русских исследователей: А. П. Шостьина «Личность в иезуитизме» и профессора Петербургской духовной академии A.A. Бронзова «Мораль старого и нового иезуитизма». Обе работы рассматривают методы воздействия иезуитов на личность и итоги такого воздействия. Авторы приходят к выводу, что итогом становится полное отсутствие у человека, попавшего под влияние Общества, самостоятельных суждений, чувства собственного достоинства и, наконец, патриотизма, поскольку иезуиту внушается, что он «живет для мира, а не для той или иной нации». В 1914 г. к этой проблеме вернулся и Самарин «Иезуитизм и иезуиты», углубив тему влияния иезуитских методов на духовный мир людей (48).

Гораздо меньше работ в российской историографии и дореволюционной, и современной посвящено деятельности Общества Иисуса в России в период с конца XVII до начала XIX вв. Причина этого, вероятно, в том, что религиозная политика русских государей этого периода традиционно рассматривалась в рамках их внешнеи внутриполитической деятельности. Положение иезуитов в правление Петра I рассматривается в уже упоминаемых работах Д. А. Толстого «Римский католицизм в России» и Д. В. Цветаева «Из истории иностранных вероисповеданий в России в XVI и XVII вв.». Оба автора пишут о том, что при Петре I иезуиты не имели возможности открыто проживать в России и, несмотря на веротерпимость и интерес к католичеству, проявленные царем, положение иезуитов зависело от его государственной политики и личных интересов монарха. Отношение Петра к иезуитам рассматривается в небольших статьях, появившихся в разное время, но сходных в оценке религиозной деятельности царя, как сильно зависящей от его политических планов и проектов. В конце 60-х гг. XIX в. в «Трудах Киевской духовной академии» появляется статья Ф. Терновского «Император Петр I и его отношение к католичеству и протестантству», а через сорок лет выходит статья В. В. Тимощук, основанная на исследованиях П. Пирлинга «Сношения России с папским престолом в исходе 17 и первой половине 18 века» (49). Авторы этих статей несколько по-разному оценивают личное отношение Петра I к иезуитам. Ф. Терновский писал о том, что царь всегда негативно относился к ним и в большей степени был привержен протестантизму. В. Тимощук, наоборот, считала, что во время Великого посольства Петр с удовольствием и беседовал с иезуитами, и присутствовал на их богослужении. Однако и в первой, и во второй работе авторы сходятся в мнении, что религия была для Петра I частью его политики, поэтому невозможно определить, насколько искренен был он в своих религиозных пристрастиях.

Пожалуй, самым обширным исследованием того периода, когда Общество Иисуса существовало только на территории России, т. е. в правление Екатерины II, Павла I и Александра I, является двухтомная работа петербургского священника М. Я. Морошкина «Иезуиты в России с царствования Екатерины II и до нашего времени». Она подробнейшим образом рассматривает процессы, происходившие внутри самого ордена с 1773 по 1812 гг., те изменения в отношении иезуитов к папскому престолу, которые позволили им сначала сохранить свое Общество, а позже привели к его официальному изгнанию из России. Не остаются без внимания и те причины, которые побудили Екатерину II не только сохранить иезуитов в своем государстве, но и позволить им развивать свое общество за счет императорских привилегий (50). Разбор книги М. Морошкина стал основой для исследования А. Н. Попова «Екатерина II и иезуиты». Автор отметил важность и необходимость изучения этой проблемы, поскольку она затрагивала не только российскую историю, но и историю Западной Европы нового времени. Подтверждая общие выводы Морошкина, А. Н. Попов больше внимания уделяет изменениям папского отношения к иезуитам. В свою очередь и гибкость иезуитской политики в вопросах взаимоотношений со святым престолом и российским государством дала им возможность пережить неблагоприятный период в истории ордена (51). Ю. Ф. Самарин также посвятил практически все четвертое письмо-ответ о. Мартынову правлению Екатерины II и причинам, побудившим российскую императрицу не только сохранить орден, но и расширить его привилегии, несмотря на то, что она сама считала иезуитов крайне опасными. Самарин сделал вывод о том, что политика ее была направлена на создание в пределах империи собственной, независимой от Рима католической церковной системы, входящей в аппарат внутреннего государственного управления. Для этого Екатерина и использовала иезуитов, и в частности папскую буллу об уничтожении Общества (52). Д. А. Толстой же резко отрицательно относился к политике Екатерины II в отношении иезуитов и считал ее решение о сохранении ордена важной государственной ошибкой, поскольку они принесли России больше вреда, чем пользы (53).

Исследования М. Морошкина и Д. Толстого являются основными и по периоду правления Павла I и Александра I. Оба автора сходятся во мнении, что при Павле I отношение к иезуитам все больше зависело от личного расположения императора, а также определялось внешнеполитическими событиями, в частности, борьбой с революционной Францией и страхом русского монарха перед возможной революцией в России. Д. А. Толстой, кроме того, считал, что при.

Павле I начинает разрушаться система управления католической церковью, созданная при Екатерине II. Близки мнения двух исследователей и в вопросе отношения к деятельности ордена Александра I. Они отмечают тот факт, что новый российский император не был склонен покровительствовать иезуитам. Однако за годы правления его отца последние смогли укрепить свое положение не только в белорусских землях, но и в российских столицах, особенно в Петербурге. Кроме того, наличие у иезуитов высокопоставленных покровителей дало им возможность расширять свою миссионерскую деятельность и вмешательство в политические дела государства. Учреждение Александром I иезуитской академии в Полоцке, по мнению М. Морошкина, было «началом конца» деятельности ордена в России. Их чрезмерная активность в обращении православных, возобновление отношений с папским престолом и стали, считал Д. Толстой, причиной изгнания «Общества Иисуса» из Российской империи. К такому же мнению склонялся и П. Пирлинг, писавший в работе «Не умер ли Александр I католиком?» о том, что из-за обращения иезуитами в католицизм части русской аристократии, император «счел необходимым немедленно избавиться от них» (54).

Современные исследователи уделили вопросу деятельности иезуитов в правление Екатерины II и ее наследников гораздо меньше внимания. Большинство работ о Екатерине не содержат сведений об этом. Проблема своеобразного отношения императрицы к иезуитам затрагивается в монографии Д.Е. Михне-вича, однако его отношение к ней слишком предвзято. Он считал, что русское правительство сохранило иезуитов с целью воспользоваться их пропагандистским, образовательным и шпионским опытом, но он совершенно проигнорировал особенности взаимоотношений России и папского престола, не учел изменений в отношении к политике Ватикана самого иезуитского ордена. Что же касается отношения Д. Е. Михневича к причинам сохранения, а затем высылки иезуитов в правление Александра I, то он считал, что, разрешив иезуитам проживать и действовать в России, император рассчитывал на их помощь в подавлении революционных идей, но после создания Священного союза иезуиты стали ему не нужны, и он выслал их за пределы страны (55). В 90-х гг. появилось лишь две статьи, посвященные деятельности иезуитов в России с 1772 по 1820 гг. Это переводная статья американского ученого Д. Шлафли из Сент-Луиского университета «Иезуиты в России в царствование Екатерины II, Павла I и Александра I» и статья ведущего научного сотрудника института славяноведения и балканистики РАН И. В. Чуркиной «Иезуиты в России (1772−1820гг.)». Обе работы носят в большей степени обзорный характер и рассматривают отношение к иезуитам русских государей Екатерины II, Павла I и Александра I в традициях русской дореволюционной историографии (56).

Традиционно большое внимание в российской историографии уделялось педагогической системе иезуитов. Интерес этот вполне обоснован, поскольку важной стороной их деятельности было именно образование и воспитание паствы, а одной из традиционно признанных причин сохранения этого Общества в России в конце XVIII в. была их деятельность в качестве учителей католических школ. Самым полным и подробным исследованием можно считать работу приват-доцента Казанского университета К. В. Харламповича «Западнорусские православные школы XVI-h.XVII вв.», значительная часть которой посвящена устройству и принципам иезуитских училищ. Педагогическая система, сложившаяся в этот период, сохранялась с некоторыми незначительными изменениями на протяжении всего периода пребывания иезуитов в России. Автор делает вывод о преимуществах иезуитской школьной системы в то время и о их роли своеобразного катализатора процесса развития православного образования (57). Проблемой педагогической системы иезуитов занимались А. Гожал-чинский и преподаватель Казанской духовной академии М. Ястребов, уделившие внимание иезуитским школам в юго-западной России. Это объясняется тем, что во второй половине XVIII в. как педагогическая деятельность иезуитов, так и их пребывание вообще на территории России носила периодический характер. Официально разрешенные католические школы в Белоруссии, присоединенной после разделов Польши, а потом и в других частях империи основывались на тех же принципах, что и западнорусские коллегии XVII в. (58).

Наступление иезуитов на университеты началось еще в первые десятилетия существования ордена. Разрешение преподавать университетские дисциплины и давать ученые звания окончательно сравняло иезуитские академии с университетами. В истории России большую роль сыграли Полоцкая и Виленская иезуитские коллегии, истории которых посвящены работы А. П. Сапунова «Полоцкая иезуитская коллегия» и П. К. Щебальского «Виленский университет и иезуиты». Авторы считают, что первоначальные преимущества иезуитского образования со временем стали превращаться в недостатки, обусловленные изменениями европейской педагогической системы (59).

Таким образом, анализ литературы по проблеме деятельности иезуитов в России дает возможность выделить основные направления научных работ как дореволюционных, так и советских историков. Наиболее полно в российской исторической науке разработано лишь небольшое количество проблем, связанных с деятельностью иезуитов в России. Это, прежде всего, вопрос о римском посольстве 1581−1582 гг. в Москву, во главе которого стоял папский легат Ан-тонио Поссевино, и вопрос, связанный с региональными проблемами, с историей иезуитского ордена в западнорусских землях (Украина и Белоруссия). В меньшей степени исследованы вопросы деятельности «Общества Иисуса» в период с конца XVII до начала XIX вв. Остальные же стороны этой обширной проблемы еще нуждаются в тщательном исследовании.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Рассмотрение особенностей принципов существования «Общества Иисуса», комплекса условий, в которых происходила его деятельность в России, и итогов этой деятельности позволило сделать определенные выводы.

1. Вся история «Общества Иисуса» свидетельствует о том, что оно рассматривалось папством в качестве главного орудия для борьбы с Контрреформацией и избранные им методы соответствовали этой цели. Именно иезуитский орден помог ему лучше приспособиться к изменившимся условиям экономической, политической и культурной жизни различных стран, выстоять в борьбе с новыми церковными организациями и расширить влияние католицизма. Орден занимал ведущее место в традиционной политике Ватикана, направленной не только на укрепление своих позиций в Европе, но и на продвижение католицизма в восточные страны и вовлечение их народов в сферу своего идеологического и политического влияния. Основой такой активной и довольной успешной карьеры иезуитского ордена стали особенности его идеологии, квинтэссенцией которой можно назвать принцип «цель оправдывает средства». Этот принцип иезуиты смогли не только воплотить во все сферы своей деятельности, но и обосновать его применение с позиций нравственности. Однако степень нравственности или безнравственности определялась самими иезуитами, а теория пробабилизма давала возможность превратить безнравственное средство в нравственное и этим искупить грех его применения для достижения своей личной цели. Это дало возможность не только успешно выполнять задачи, стоявшие перед Обществом Иисуса, но и сохранить его даже тогда, когда папство проиграло борьбу за европейское господство и было вынуждено распустить орден под давлением светских государей. Другой основой иезуитского ордена была его педагогическая деятельность. Развитие образовательной системы дало ему возможность закрепить свое влияние не только на католическое население Западной Европы, но и распространить его на язычников и представителей других вероисповеданий Европы, Азии и Америки. Созданное для защиты папства в его консервативном состоянии, когда единственной целью святого престола была борьба за духовное и политическое господство над всем католическим миром, иезуиты смогли на время достичь желаемого результата за счет своей гибкость и мобильности. Выход ордена из-под юрисдикции Ватикана давал им возможность лучше приспосабливаться к изменяющимся историческим условиям в Европе, но в то же время стал основой для развития внутри ордена консервативных начал. В XVIII в., когда ситуация изменилась и папство признало свой проигрыш в борьбе со светской властью, иезуиты уже не смогли смириться со своей ненужностью. С этого момента и начинается период стагнации в истории Общества. Ревностно защищая свои привилегии, оно уже не могло осознать необходимость внутренних перемен, своеобразной модернизации, необходимых для собственного сохранения, что привело к его ликвидации в 1773 г., а впоследствии и к изгнанию иезуитов в 1820 г. из России.

2. Появление «Общества Иисуса» в России было связано с миссией Ан-тонио Поссевино и его участием в русско-польских переговорах 1581−1582 гг. Анализ итогов этого посольства дает возможность определить основные принципы политики святого престола в отношении России, рассмотреть особенности отношения Ивана Грозного к посредничеству папы в международном конфликте, выявить причины неудачи миссионерской деятельности Поссевино. Итак, посольство 1581−1582 гг. продемонстрировало православной церкви, что ждет ее в случае заключения религиозной унии между двумя ветвями христианства. Некоторые слова и действия Поссевино показали, что под унией папство подразумевало первый шаг на пути полного присоединения православной церкви к католической. Доказательствами этого служили и призыв иезуита к царю познать истинную веру и исправить заблуждения русской церкви, и осуждение им русских, не желающих молиться католическим иконам или оказывать почтение католическим обрядам, и, наконец, его порицание отношения схизматиков ко всем иноверцам, в то время как сам он постоянно осуждает обряды и традиции православной веры. Отношение русского царя к посольству Поссевино, а, следовательно, и к папству, определялось тем, что Иван IV обращался к Риму не как к религиозной, а как к политической силе, способной помочь ему в решении проблем, и в Поссевино он в большей степени видел не представителя духовной власти, а дипломата. Предостережения Стефана Бато-рия о том, что русский государь обратился к папе лишь для решения своих проблем, полностью оправдались. Воспользовавшись дипломатическим содействием Рима, русский царь сумел избежать религиозного влияния католической церкви на российское государство. Таким образом, папа не только не достиг главнейшей цели посольства — не обратил русского государя и его подданных в католическую веру, но и усилил негативное отношение православных к католической вере. Причины неудачи римского посольства в какой-то мере определил сам Поссевино. Он считал основными из них враждебность русских к католикам, которую усиливало влияние протестантов, проживавших в Москве, плохое ознакомление с русскими делами и неподготовленность членов посольства к такому трудному делу, как привлечение России к церковной унии, неразвитость образовательной системы и типографского дела, зависимость русского народа и православной церкви от самодержавной власти российского государя. Но были и другие, не менее важные причины неудачи. Неожиданность обращения Грозного не дала папству возможности основательно подготовиться к этому посольству, Поссевино туманно представлял себе реальную обстановку в России и не смог сориентироваться в конкретной ситуации. Постоянное стремление свести все разговоры к делам веры и явное неуважение к православным обрядам окончательно закрепило негативное отношение к католической церкви. Однако главной причиной неудачи миссионерской деятельности Поссевино можно считать особенности взаимоотношений царской власти и православной церкви в России. Пытаясь договориться с Грозным о соединении церквей, он затронул и проблему независимости самого государства, что вызвало естественное сопротивление царя любым уступкам католичеству. Итогом посольства 1581−1582 гг. стало накопление опыта в отношениях между двумя сторонами. Ватикан, благодаря Поссевино, смог обобщить те меры, которые были бы наиболее эффективными в миссионерской деятельности в России, а в политике русского правительства окончательно закрепился принцип защиты православйя посредством изоляции страны от западного мира.

3. Неудача посольства Поссевино не остановила иезуитов в их миссионерской деятельности. Тяжелое внутриполитическое положение России в начале XVII в. было использовано ими для новой попытки распространения католицизма на восток. Сопоставление различных фактов и мнений дает возможность утверждать, что иезуиты несомненно оказали влияние на политику Лжедмитрия I, однако степень этого воздействия была сильно преувеличена и самими иезуитами, и некоторыми исследователями. Большинство его действия определялись политическими расчетами, многочисленные папские послания к Лжедмитрию с убеждениями перевести свой народ в истинную веру, обещания, раздаваемые иезуитам, и просьба к ним, подождать удобного момента для активизации их деятельности, подтверждают этот вывод. Иезуиты были нужны Лжедмитрию больше в качестве послов и гаранта поддержки со стороны святого престола и польского короля, а не в качестве миссионеров, распространяющих латинство в самом центре православной страны. Первый самозванец относился к католичеству в большей степени как к средству, которое сможет помочь ему занять московский престол, а добившись своей цели, он потерял к нему интерес, и только боязнь окончательного разрыва с римской курией заставляла его идти на отдельные уступки. Эти незначительные уступки иезуитам, не оказавшие решающего влияния на политику Лжедмитрия во время его царствования, сыграли важную роль в его свержении. В комплекс тех причин, которые привели к падению власти самозванца, входили и обвинения религиозного толка. После того, как была открыта его римская корреспонденция, и в частности, письма папы с призывами побыстрее исполнить свои обещания по объединению церквей, Лжедмитрия обвинили в намерении построить для иезуитов костелы и распространить католическую веру. Это обвинение стало едва ли не основным, предъявляемым к самозванцу уже после его смерти. Слишком активные, по мнению русских, действия иезуитских монахов ускорили его свержение. Они не учли особенностей русского национального самосознания, которое формирешалось во многом на основе противопоставления России и Запада и забыли наставления Поссевино о необходимости тайного воздействия на русское общество, и эти ошибки сразу же дали о себе знать. При отсутствии явного покровительства со стороны Лжедмитрия иезуиты сумели настроить против него и против себя и москвичей, и православных иерархов.

4. На рубеже XVII — XVIII вв. иезуиты вновь предприняли попытку проникнуть в Россию и получить от властей официальное разрешение на свою деятельность. Эти надежды были связаны с изменениями в официальной религиозной политике, которые происходили в период регентства царевны Софьи. Усиление западного влияния проявилось и в политике самой правительницы, и в покровительстве, которое оказал иезуитам ее фаворит В. В. Голицын. Они проникают на территорию России и даже строят помещение для проведения служб, организуют школу, через которую начинают миссионерскую деятельность. Это был первый этап проникновения ордена в Россию. Несмотря на то, что иезуиты были изгнаны из страны под давлением русского патриарха, это время можно назвать переломным в истории «Общества Иисуса», поскольку на его судьбу в России начинает сильно влиять государственная власть. Второй этап, который можно назвать этапом скрытого проникновения иезуитов в нашу страну, относится к правлению Петра I. Этот период важен для понимания тех изменений, которые происходили в официальной религиозной политике на рубеже XVII — XVIII вв. Осознание необходимости модернизации страны стало основой для расширения отношений между Западом и Россией, а появление в стране большого количества иностранцев требовало корректировки принципов защиты православия от влияния других христианских учений. Все это стало причиной коренных преобразований в религиозной области. В 1702 г. был издан манифест, предоставлявший приезжим христианам право свободного вероисповедания. Разрешены были строительство католических храмов и проезд католических миссионеров через русские земли в Персию и Китай. Однако подобная веротерпимость Петра I сочеталась с тенденцией ограничения влияния католических священников на православное население. То есть формируется своеобразное двойственное отношение к католицизму: верить — можно, проповедовать — нельзя. Иезуиты нарушили этот принцип, сперва, когда проникли в Россию под видом белого духовенства и начали тайную прозелитскую деятельность, а затем после разрешения Петра I построить храм и завести школу. Пытаясь использовать знания иезуитов для повышения образовательного уровня, царь не учел, что школа необходима были им в первую очередь для пропаганды своей веры и принцип веротерпимости в отношении к православным у иезуитов не действовал. Однако второе изгнание иезуитов определилось не только религиозными мотивами. Важно, что церковь становилась для Петра I частью политики. Ухудшение отношений с венским двором из-за покровительства последнего царевичу Алексею, прямым образом отразилось на положении иезуитов. Высылка из Вены русского посла повлекла ответный шаг российского правительства, указом от 18 апреля 1719 г. иезуиты были высланы из России за католическую пропаганду.

5. Признавая вредное влияние «Общества Иисуса», преемники Петра I держались жесткой политики в его отношении до 1772 г., когда состоялся первый раздел Польши и во владение России перешла вся правобережная Белоруссия с католическим, униатским и православным населением. Необходимо было по-новому строить свои отношения с представителями других христианских конфессий, в том числе и с иезуитами. Тенденция, которая наблюдалась в религиозной политике правительства в конце XVIII — начале XIX вв., выражалась в стремлении сделать церковь, и православную, и католическую, и любую другую, составной частью государственного аппарата, поставить религию на службу государству. Однако методы, применявшиеся для этого разными правителями, несколько отличались. Причина этого в том, что они решали разные задачи: Екатерине П необходимо было решать вопрос не только об отношении к ордену иезуитов, но и о его судьбе вообще, Павел I стремился использовать его в качестве силы, способной укрепить его престол и противостоять революционному движению, и, наконец, Александр I был вынужден пересмотреть принципы в отношении иезуитов, находящихся в России в связи с восстановлением ордена и активизацией его деятельности. Эти задачи и определяли политику российских монархов по отношению к «Обществу Иисуса».

После первого раздела Польши правительство Екатерины II не только столкнулось с этим орденом, но и было вынуждено решать вопрос о его судьбе. Так же, как и первый русский император, Екатерина руководствовалась, прежде всего, политическим расчетом. Среди причин, побудивших ее сохранить Общество на территории России после его роспуска Климентом XIV в 1773 г., можно выделить три основные. Прежде всего, это стремление императрицы завершить дело Петра I и поставить российскую католическую церковь в зависимость от государства, лишив папу права влиять на нее. Ликвидация иезуитов оказалась удобным предлогом для этого. Запретив им обнародовать любые распоряжения из Рима и перестроив всю систему управления католиками в России, она поставила папу в ситуацию, когда он был вынужден соглашаться на многие требования российской императрицы и утверждать уже принятые ей решения для того, чтобы окончательно не потерять ту небольшую власть над католической церковью в России, которая оставалась у него. Помимо этого, иезуиты были нужны Екатерине II для того, чтобы привить лояльное отношение к новым властям у католического населения белорусских областей, недавно перешедших к России. Иезуиты не только первыми присягнули императрице, но и стали призывать к этому своих прихожан. Зная о том, какое огромное влияние орден имеет среди простого народа и, главное, среди местной аристократии, Екатерина II сохранила его, ограничив при этом сферу его деятельности именно этими приобретенными областями и запретив вести религиозную пропаганду среди православных. И, наконец, еще одна причина, побудившая русскую самодержицу сохранить католический орден, известный своим непримиримым отношением к схизматикам, состояла в том, что иезуиты имели репутацию лучших педагогов Европы. Стремление использовать иезуитов для воспитания католического юношества в духе верноподданнического отношения способствовало сохранению и самого ордена, и его учебных заведений. Но через иезуитские школы императрица пыталась еще бороться и с революционными идеями, проникавшими в страну из Западной Европы. Тот факт, что идеология иезуитов носила несколько космополитический характер и учитывала требования, которые предъявляло им то или иное правительство, был расценен Екатериной II как положительный в деле пресечения идей французской революции. Таким образом, Екатерине II удалось достичь того, чего добивался почти четверть века Петр I. Она поставила католическую церковь и иезуитский орден в России под контроль государства и смогла использовать их для решения своих политических задач.

Период правления Павла I традиционно называют расцветом иезуитского ордена. Связано это и с изменением направлений в политике Павла I, и с его психологическими особенностями. Он покровительствовал католикам, в том числе и двум крупным католическим орденам — Мальтийскому и иезуитскому. В них, так же, как и его мать, он видел борцов с революционными идеями и. атеизмом. Рассчитывая на союз с папством, он расширил полномочия иезуитского ордена, а под влиянием иезуита Г. Грубера, он позволил ему обосноваться даже в Петербурге. Нельзя не отметить, что и Павел I в своих отношениях к католической церкви в России руководствовался, хотя и в меньшей степени, чем его предшественники, политическими интересами. Его симпатии к иезуитам и стремление заключить со святым престолом контрреволюционный союз, сделали практически реальными надежды Рима на религиозный союз двух церквей. Однако смерть Павла I в марте 1801 г. нарушила эти планы.

6. Александр I, воспитанный Екатериной II на идеях веротерпимости и Просвещения, относился к иезуитам без особой симпатии, но и без особой неприязни. Он стремился к союзу с папой, но осознание того, что существует реальная угроза подчинения России римскому первосвященнику, заставляло его критически смотреть на деятельность иезуитов. В первые годы своего царствования Александр I нанес ордену несколько существенных ударов. Он возвратил в Петербург их самого страшного врага, католического митрополита С. Сест-ринцевича-Богуш, и изменил принципы управления католической церковью и ее орденами так, что она окончательно была поставлена в положение основной православной церкви. Но, несмотря на это, в это же время Общество смогло расширить как свою педагогическую, так и миссионерскую деятельность. Был организован ряд пансионов для детей знати, в которых обучался и цвет русской православной аристократии. В стране было расширено число иезуитских миссионерский, появляются миссии в Саратовских немецких колониях, в Астрахани, в Крыму и Сибири. Увеличивается число обращенных ими православных. Высшим их достижением можно назвать открытие ими в 1812 г. Полоцкой иезуитской академии, получившей право контроля над всеми иезуитскими учебными заведениями в России. Однако изменение внешнеполитической ситуации, создание Священного союза и отказ папы участвовать в нем, увлечение Александра I мистическими учениями и создание Библейского общества, деятельность которого осуждалась святым престолом, — все это отрицательно сказалось на отношении императора к иезуитскому ордену. Последней каплей стало увеличение количества прозелитов из православных, в том числе и представителей фамилий, приближенных Александру I. Итогом этого стал указ 1815 г., выселивший иезуитов из обеих столиц, а позже, в 1820, новое императорское распоряжение, предписывавшее выслать иезуитов «под присмотром полиции за пределы Государства и впредь ни под каким видом и наименованием не впускать в Россию». Так закончилась история открытой деятельности иезуитов в России, продолжавшаяся в общей сложности два с половиной века.

7. Миссионерские проекты иезуитов отразили основные принципы ватиканской политики на православном востоке. Орден, преуспевший в защите и распространении католицизма в Европе и Азии, не только осознал замыслы папства, но и помог ему поставить этот вопрос на твердую теоретическую основу. Пожалуй, ни один из католических орденов не имел такого огромного опыта в деле обращения диссидентов в католическую веру. Основные средства, применяемые иезуитами для уничтожения схизмы, не менялись на протяжении веков. Но в тот или иной исторический момент на первый план выходили либо методы скрытого идеологического воздействия, либо методы прямого насильственного вмешательства в религиозную жизнь иноверцев. Изменялись исторические условия, совершенствовались и проекты идеологов «Общества Иисуса». Большое значение иезуиты придавали разработке принципов тайной, скрытой деятельности миссионеров на территории православных русских земель. Наибольшее внимание уделил им Антонио Поссевино, находившийся в России в 1581—1582 гг. в качестве папского легата. Он в деталях разработал планы таких посольств: указал, сколько должно быть послов, какого возраста, национальности, сколько нужно взять с собой переводчиков, в чем будут заключаться их функции, обязанности посольского врача, какие книги должен иметь с собой посол, какие подарки вести в Москву, как одеваться и соблюдать посты, какие вещи брать с собой в дорогу и другое. Предлагал он использовать и торговые отношения между Европой и Московией. Но все-таки более действенным способом распространения католичества большинство иезуитских писателей считали развитие образовательной системы и типографского дела. Но, рассматривая проекты разных эпох, можно увидеть эволюцию этой идеи. Скарга и Поссевино ратовали за создание школ для подготовки унионистских кадров, предназначенных к работе среди православных, поэтому они советовали привлекать всех русских, независимо от социального происхождения, так или иначе попавших на запад. Автор «Наставления.» уже не предлагает обучать в школах всех подряд. Главную цель обучения он видел в необходимости склонить детей православного духовенства к унии, или к католичеству. Другим эффективным способом обращения православных было привлечение их к церковной унии, поэтому эта идея разрабатывалась римской курией в течение длительного времени. Однако на протяжении 40−80-х гг. XVI в. отношение к унии прошло эволюцию от идеи равноправной унии в сторону подчинения одной христианской церкви другой. Естественно, что иезуитский подход к унии проявляется и в сочинениях Петра Скарги и Антонио Поссевино. Они даже не ведут речи о равноправии двух ветвей христианства, а сохранение православных обрядов не мешало полному подчинению православных папскому престолу. Они едины в определении основных путей достижения цели и различие их проектов состоит лишь в значении, которое они придают Западной польской Руси. Если для.

Скарги Польша была главным полем деятельности, то Поссевино рассматривает ее в качестве плацдарма для распространения унии в Московии. Соединение иезуитской теории и практики нашло свое наиболее полное отражение в деятельности Антонио Поссевино. Он же одним из первых понял, что невозможно пользоваться только тайными идеологическими методами, поэтому предложил и другой путь, прямого открытого захвата православных земель для их обращения в католицизм. Наследником его «воинственных» идей стал автор «Наставления», который как бы обобщил размышления католических идеологов о способах уничтожения православия и объединил их в четкую систему. Он более решителен в своих идеях и основное место в его проекте занимает путь насильственного воздействия на схизматиков с целью их обращения. В отличие от Поссевино, он уделяет много внимания методам экономического воздействия. Причина этого заключается, вероятно, в том, что его «Наставление» касается королевской Руси уже частично обращенной в унию. Но, несмотря на некоторые различия, иезуитские проекты по воздействию на православную церковь похожи между собой, реальное воплощение этих проектов вело не к соединению двух церквей, а к полному подчинению православия папскому престолу.

8. Расширение реформационного движения заставило святой престол пересмотреть отношение к образованию своей паствы, невозможно было противодействовать ей только с помощью инквизиции, необходимы были менее кровавые и более эффективные способы укрепления католицизма. В XVI в. в Европе быстро растет потребность в образованных людях, и количество учебных заведений начинает увеличиваться. Нельзя было упустить такой благоприятный момент, и во второй половине столетия в этот процесс активно включаются иезуиты. Они не были пионерами в развитии педагогики, преподавание и воспитание молодежи были составной частью деятельности и других католических орденов, но они, безусловно, были новаторами в деле превращения образования в значительную и обычную часть деятельности ордена. Они уделили педагогической работе едва ли не решающее значение и внесли этот пункт в свой устав. Устройство светских иезуитских школ, характер их педагогики и дидактики определялись теми же историческими условиями, которые вызвали существование самого ордена. Борьба с протестантизмом и другого рода иноверием требовала не только воспитания в католиках верности своей религии и способности защищать интересы римской церкви, но и привлечения в лоно католицизма новых последователей. Иезуитская школьная система имела и свои достоинства, и недостатки. Среди ее достоинств была бесплатность обучения, даже высшего, что было популярной чертой, их учебный план в общих чертах был похож на общеевропейский: латинская грамматика в полном объемегреческий язык, изучаемый так хорошо, что ученики могли писать на нем даже стихиполный курс риторики, особо ценимой в XVI — XVII вв.- развитие в учениках умения держать себя в обществезнание общих сведений из философии и богословия. И хотя зачастую ученики выходили из иезуитских школ с неширокими и несистематизированными знаниями, они могли свободно говорить на латинском языке, украшать свою речь изысканными и замысловатыми словами и оборотами, писать стихи, что вполне удовлетворяло образовательные запросы населения того времени. Привлекала западнорусское общество и иезуитская воспитательная система. Строгая дисциплина и упорядоченность в средствах духовного развития и развлечений располагали к иезуитам не менее их учебной системы. В тесной связи с дисциплиной находилась система поощрений и наказаний. Иезуиты раньше других поняли, что на учащихся плохо действуют строгость и большая нагрузка и что они быстрее добьются успехов, если будут применять поощрение. Значительное внимание уделялось в иезуитских школах физическому развитию учеников. Они занимались плаванием, фехтованием, верховой ездой, обучались танцам. Иезуиты заботились о здоровом питании и нормальных условиях жизни своих подопечных. Однако при всех своих достоинствах школьная система иезуитов имела значительные недостатки. Состояли они в односторонности образования, большем внимании к древности, чем к современности, в преимущественном развитии не мышления, а памяти. Нарекания вызывала длительность обучения у иезуитов и ее неприспособленность к местным условиям. Она служила римской церкви, а не государству или народу, поэтому образование в ней носило католическо-космополитический характер. Недостатки иезуитской педагогической системы становились все более очевидными по мере того, как специальная педагогическая литература, оригинальная и переводная, приводила общество к убеждению, что детей нужно развивать в соответствии с их будущим призванием, воспитывать их как будущих граждан, полезных своему Отечеству и достойных его.

Таким образом, иезуитская педагогическая система была тесно связана с принципами деятельности своего ордена. Она прошла, как и само Общество, такой же путь развития. На первых этапах иезуиты, обобщив педагогический опыт Европы и поняв, как необходимо было образование в западнорусских областях, сумели привлечь интерес местного населения, не только католического, но и православного. Их педагогические приемы делали обучение менее тяжелым, хотя и более схоластичным. Изменение исторической ситуации в XVIII в. должно было привести к изменению и педагогических взглядов иезуитов, но этого не произошло. Система, направленная на увеличение католической паствы, уже не устраивала русское правительство, требовавшее от школы воспитания законопослушного гражданина независимо от его вероисповедания. Консервативность педагогической системы иезуитов сыграла в этом случае негативную роль в истории ордена. Миссионерская направленность иезуитской педагогики отрицательно сказалась на уровне преподавания и результатах обучения молодежи. Однако расширение сети иезуитских училищ сыграло положительную роль в деле развития образования и протестантского, и православного, побудив православных, протестантов и униатов расширить сеть своих школ и поднять их на уровень, достаточный для борьбы с миссионерскими успехами иезуитских коллегий. И духовное, и светское образование много заимствовало у иезуитов и из структуры школы, и из принципов педагогики.