Волюнтаристская метафизика

Актуальность темы

исследования обусловлена тем, что в конце XIX — начале XXI в. проблема человека стала центральной проблемой философии. Переживая тотальный кризис, человечество на рубеже тысячелетий пересматривает привычные ориентиры своего существования и развития. В информационно-дискуссионной полемике, которой наполнено современное общество, теряются привычные представления о мировоззренческих координатах.

Что сегодня представляет собой человек? Какие мотивы борются и преобладают внутри его души? Что связывает его с окружающим миром? Как добиться в этом мире желаемого? И можно ли бессознательно доверять всем сигналам, поступающим извне, действуя по принципу «стимул — реакция»? Человек по-прежнему пытается исследовать самого себя, понять свое предназначение, выявить свое место в мироздании. Дело осложняется тем, что новые модели самого этого мироздания ставят новые, нетрадиционные вопросы и провоцируют их новые решения.

Переломные, кризисные процессы, происходившие в общественной жизни и культуре в прошлом столетии, повлияли на умонастроения людей, на их отношение к «философской вере» (К. Ясперс) в безграничные возможности человеческого разума. Разум, ранее считавшийся универсальным инструментом философии, уже не является достаточным основанием для выработки целостного мировоззрения. На повестку дня выносится изучение так называемых «иррациональных» компонентов человеческого бытия — интуиции, воли, инстинкта, веры, определенным образом истолкованных чувств, эмоций и т. п.

Повышенное внимание ко всем этим феноменам со стороны философов существенно ограничивает возможности рационального познания. Мировоззрение, как констатируют некоторые новейшие мыслители, не всегда сознательно формируется самим индивидом, но во многом приобретается «иррационально», в результате прямого влияния на личность других людей, а также в ходе реакции на идеологическую пропаганду и рекламу.

В своем становлении и развитии философия достигла определенного предела: выступая, с одной стороны, инструментом познания, будучи вполне трезвым, рациональным способом описания человека и мира, с другой стороны, она пришла к очевидной констатации того, что мир во многом алогичен и иррационален. Но это значит, что познавательный аппарат человека, не только разум, но и рассудок (если пользоваться понятиями И. Канта, от учения которого отталкивался А. Шопенгауэр), т. е. главные инструменты, которыми традиционно пользовалась философия, больше не могут считаться авторитетными свидетельствами истины, как это было времена Платона и Аристотеля. Метафизика больше не является теорией, которая изучает только то, что подвластно логике и умозрению. Разум уже не возводится в ранг божества, скрепляющего и пронизывающего собой становящийся материальный мир, как это было у Стагирита.

Западноевропейская метафизика (если оставить в стороне ту ветвь ее развития, которая превратилась в христианское богословие, и сосредоточиться исключительно на философском направлении) стала иной, во многом нелогичной, даже мистической, силой, более приземленной, пульсирующей, живой. В XIX в. первопричина мира обрела чувственную, почти физическую мощь. Именно тогда метафизические теории начали восприниматься не как бесплотная мысль, но как усилие, порыв, первотолчок. Как бурный поток, который непросто (а то и вовсе нельзя) обуздать и остановить «плотиной», заслоном разума. Философия стала парадоксальной, принципиально антино-мичной. То, что в свое время пугало И. Канта, раздражало Г. В. Ф. Гегеля, для философа конца прошлого и начала нынешнего тысячелетия — норма.

Истоки формирования подобной актуальной парадигмы и конфликта нам видятся в метафизических концепциях двух немецких философов XIX в.: Артура Шопенгауэра и Фридриха Ницше. Историческое значение и роль этих мыслителей заключаются в определении и разработке специфического для своего времени «узла идей», который позволил людям найти иное категориальное начало в рассуждениях о своем месте в мире и за его пределами. И это начало кардинально альтернативно рациональности.

Шопенгауэр и Ницше выступили против ведущих философских и идеологических представлений своей эпохи о рациональности как первооснове мира, во многом предопределяя мышление сегодняшнего дня. Дальнейшие пути их учений извилисты и тернисты: можно немало встретить как восторженных поклонников, так и неистовых ниспровергателей их концепций. Одним из первых синтез их идей воспринял и отразил в своем философ-ско-эстетическом творчестве Рихард Вагнер, и поэтому мы сочли возможным исследовать его произведения более подробно.

В настоящее время можно говорить о возрастании научного, историко-философского интереса к воле как феномену саморегуляции субъектом своего поведения и деятельности, которая сосредотачивает в себе усилия к достижению цели. В трудах Шопенгауэра, Ницше и Вагнера идея воли преподносится максималистски: как волюнтаризм, который подается в качестве сущности бытия, формирующей само бытие. Волюнтаристы полагают, что в мире «правит воля», т. е. жизнеспособность того или иного существа, индивида, сообщества зависит исключительно от силы воли, а не от других качеств, в частности, не от их рациональной обоснованности и оправданности. Соответственно реализуется и побеждает только то, что обладает достаточной волей. Волюнтаризм в значительной мере явился ответной реакцией на рационализм западноевропейской философии ХУП-Х1Х вв., которая полагала разумность высшим началом бытия.

Волюнтаризм был одним из тех истоков, из которых выросли многие магистральные направления современной западной мысли. Во многом именно он несет ответственность за нынешнюю философскую ситуацию переворота мировоззренческих основ общества, истории’и культуры. Поэтому всестороннее изучение идей и трудов основателей этого явления можно считать актуальным и важным философским делом.

Степень разработанности темы. Предлагаемый историко-философский анализ метафизики воли в работах этих немецких мыслителей XIX в. опирается на комплекс исследований, в которых проработаны различные аспекты темы. Об Артуре Шопенгауэре, Фридрихе Ницше и Рихарде Вагнере написано огромное количество книг и статей, но несмотря на это их творчество до сих пор порождает разночтения и даже конфликты в интерпретациях.

Философии Шопенгауэра посвящены работы И. С. Андреевой, Д. Антисери (D. Antiseri), В. Ф. Асмуса, А. Белого (Б.Н. Бугаева), Б. Н. Бессонова, P.A. Бурханова, Б. Э. Быховского, В. В. Васильева, В. Виндельбанда (W. Windelband), И. И. Гарина, К. Гилберт (К. Gilbert), А. Ф. Грязнова, A.B. Гулыги, A.A. Гусейнова, Ю. Н. Давыдова, K.M. Долгова, А. Ф. Зотова, В. И. Красикова, O.A. Кривцуна, Г. Куна (Н. Kuhn), К. Н. Любутина, Б. Маги, (В. Magee), А. Маль-тера, (А. Malter), Б. В. Мееровского, Б. В. Межуева, Н. В. Мотрошиловой, Н. С. Мудрагей, И. С. Нарского, О. В. Никулиной, Р. К. Нотовича, С. Ф. Одуева, Ф. Паульсена, Ю. В. Перова, A.B. Перцева, В. Г. Пушкина, Д. Реале (G. Reale), Т. Рибо, М. Т. Рюминой, А. П. Скрыпника, П. П. Степанова, В. Н. Сырова, А. Фи-лоненко (A. Philonenko), К. Фишера (К. Fischer), Ю. В. Циплаковой, A.A. Ча-нышева, A.C. Чупрова, К. Ясперса (К. Jaspers) и др.

В западной и отечественной традиции постепенно происходит переход от восприятия Шопенгауэра как критика немецкой классической философии к осознанию его как предтечи постклассической философии. На сегодняшний день в многочисленных учебниках и хрестоматиях этот выдающийся европейский мыслитель представлен как основоположник и прямой предшественник «философии жизни».

Философский анализ идей Ницше содержится в сочинениях Д. Антисери (D. Antiseri), А. Белого (Б.Н. Бугаева), В. Виндельбанда (W. Windelband), A.C. Гагарина, Д. Галеви, К. Гилберт (К. Gilbert), Н. Гилье (N. Gilje), Ю.Н.

Давыдова, А. Данто (A. Danto), Ж. Делёза (G. Deleuze), А. Ф. Зотова, В. Кауфмана (W. Kaufmann), A.A. Костиковой, В. И. Красикова, O.A. Кривцуна, Г. Куна (Н. Kuhn), А. Г. Кутлунина, A.A. Лавровой, Б. В. Левика, К. Лёвита (К. Lowith), А. Ф. Лосева, К. Н. Любутина, Н. В. Мотрошиловой, С. А. Нижникова, С. Ф. Одуева, A.B. Перцева, A.B. Прокофьева, В. Г. Пушкина, Д. Реале (G. Reale), К. А. Свасьяна, Ю. В. Синеокой, Г. Скирбекка (G. Slcirbeklc), В. Н. Сырова, А. Филоненко (A. Philonenko), С. Л. Фокина, М. Хайдеггера (М. Heidegger), Ю. В. Циплаковой, Л. Шестова (Л.И. Шварцмана), Ф. Г. Юнгера (F.G. Junger), К. Ясперса (К. Jaspers) и др.

В советский период изучение теоретических работ Ницше (как и Шопенгауэра и особенно Вагнера) было осложнено увязыванием нацистскими идеологами идей данных мыслителей с национал-социализмом. Книги Шопенгауэра и Ницше в нашей стране практически перестали издаваться, исследование их творчества подавалось исключительно в негативном, уничижающем контексте. Только в современный период интерес к аутентичным учениям Ницше и Шопенгауэра в отечественной философии полностью возродился.

Исследование творчества немецкого композитора и мыслителя Вагнера осуществлялось в трудах Л. Н. Алексеевой, Д. Антисери (D. Antiseri), С.А. Ба-зунова, А. Белого (Б.Н. Бугаева), A.A. Блока, A.M. Варгафтика, Г. Галя (Н. Gal), И. И. Гарина, Г. Грея (Н. Grey), В. Ю. Григорьева, К. Дальхауза (С. Dahlhaus), M.С. Друскина, Т. С. Иващенко, В. Кауфмана (W. Kaufmann), A.K. Кенигсберг, В. Коломийцева, O.A. Кривцуна, Ф. Лаку-Лабарта (F. Lacoue-La-barthe), Б. В. Левика, К. Лёвита (К. Lowith), А. Лиштанберже, М. Л. Лобановой, А. Ф. Лосева, К.-Ст. Манкопфа (С.-St. Mahnkopf), Б. Пауляйкхофа (В. Ра-uleikhoff), A.B. Перцева, С. Б. Привалова, Д. Реале (G. Reale), Е.А. Ручьев-ской, А. Н. Серова, Н. Соловьева, C.B. Тураева и др.

Тем не менее специального исследования, непосредственно посвященного сравнительному анализу метафизических концепций Шопенгауэра, Ницше и Вагнера, в отечественной философской литературе до сих пор не проводилось. С учетом актуальности и степени разработанности обозначенной тематики определены цель, задачи, объект и предмет диссертационной работы.

Целью диссертационного исследования является прослеживание самого начала (появления и формирования) волюнтаристской метафизики через описание и сравнительный анализ метафизических концепций Шопенгауэра и Ницше, а также определение влияния их учений на философско-эстетичес-кое творчество Вагнера, явившего собой первую свободную интерпретацию и историко-культурный синтез идей этих мыслителей.

Для достижения поставленной цели автором ставятся и решаются следующие задачи: выявить, описать и исследовать феномен волюнтаристской метафизики в философской концепции Шопенгауэра, раскрыть внутреннюю анти-номичность и органичность данного феноменавыявить, описать и проанализировать волюнтаристскую метафизическую концепцию Ницше, указав на ее преемственность с идеями Шопенгауэра и обратив внимание на переработку ее основных положений;

— осуществить сравнительный анализ концепций волюнтаристских метафизик Шопенгауэра и Ницше;

— исследовать взаимовлияние метафизики воли Шопенгауэра и Ницше и философско-эстетического творчества Вагнера, наметив дальнейшую логику развития волюнтаристской метафизики.

Объектом исследования является философское творчество Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и Рихарда Вагнера. Имена двух первых мыслителей в этом списке традиционно принято связывать с направлением «философии жизни» в немецкой и европейской мысли (Шопенгауэра также считают ее идейным вдохновителем). Вместе с тем, довольно часто их упоминают в контексте гносеологической и онтологической полемики XIX в. Не отрицая историко-философской идентификации Шопенгауэра и Ницше как «философов жизни», мы ставим их в иной историко-философский контекст контекст развития метафизической мысли наряду с параллельно вызревающей и развивающейся диалектико-материалистической философией.

Исходя из этого, предметом исследования являются метафизические концепции воли в воззрениях указанных мыслителей. Шопенгауэр, Ницше и Вагнер избрали различные стратегии творчества. Если Шопенгауэр целиком оставался в поле философии и преподавания (лишь иногда обращаясь к поэтическому творчеству), то Ницше больше известен не как великий системо-строитель, но скорее как критик и ниспровергатель новоевропейских образцов культуры, как самобытный поэт и композитор. И, наконец, Вагнер, прежде всего выступающий в качестве создателя нового типа музыкального театра, в то же время прославился рядом идей, оказавших большое влияние на немецкую и европейскую философию своего времени. Думается, что именно концепция волюнтаристской метафизики и есть тот фундамент, который связывает этих троих мыслителей, несмотря на все мировоззренческие и идеологические противоречия, возникающие между ними.

Методологическая и теоретическая основа исследования определяется задачами диссертации. Учитывая специфику проблемы, в данной работе применяется классическое сочетание различных гуманитарных методов: традиционного историко-философского, культурологического, социально-психологического, сравнительного анализа, информативно-целевого анализа, контент-анализа и др. Эти методы, безусловно, не являются новыми, но их совокупное применение к конкретному историко-философскому материалу позволяет прийти к новым научным результатам.

Для раскрытия темы также чрезвычайно важно продемонстрировать саморазвитие метафизики воли как целостного проблемного поля, проследить «филиацию» философских идей Шопенгауэра и Ницше и рассмотреть в этом контексте появление концепции Вагнера как закономерного этапа, начинающего новый отчет развития европейской метафизики.

Научная новизна работы определяется несколькими факторами. В ней впервые большое внимание уделяется не только анализу содержания учений Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и Рихарда Вагнера, но их вплетенно-сти в контекст развития европейской метафизики. Показывается взаимосвязь метафизического, идеологического, социально-философского и эстетического контекстов метафизики воли. Первые шаги метафизики воли и их влияние на интеллектуальную жизнь Германии XIX в. раскрываются в целостном, систематическом контексте. Выявляется парадоксальность понятия «волюнтаристская метафизика» и вместе с тем обосновывается обусловленность внутреннего исторического развития данной философской идеи предшествующими этапами формирования. В диссертации рассматривается тождество и различие волюнтаристических концепций Шопенгауэра, Ницше, Вагнера и обосновывается эволюция от отрицательного понимания к положительному пониманию метафизического феномена воли. Кроме того, в работе прослеживается возникновение синтеза идей Шопенгауэра и Ницше для немецкой культуры, рассматривается реальное влияние этого синтеза на примере творчества Вагнера.

Основные положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту:

1. В XIX столетии формируется новая форма философской метафизики — волюнтаристская метафизика. Являясь, с одной стороны, продолжением классических традиций античной философии, с другой стороны, она преодолевает ее рационалистические основания, базируясь на другом источникеабстрактно понимаемой воле и жизни как первооснове мира.

2. Метафизика воли как одна из заключительных форм европейской метафизики альтернативна материалистической диалектике и является самостоятельной формой философского познания, самобытным ответом на вызов времени.

3. Понятие мировой воли, по Шопенгауэру, обозначает сущность скрытого бытия явлений — «вещи в себе». Представляя волю независимой от контроля разума, немецкий мыслитель превратил ее в первоначало и абсолют, в универсальный (онтологический, гносеологический, этический и эстетический) принцип, что означает: мир в изображении Шопенгауэра стал волей и представлением. В результате идеализм рационализма, «мифология разума» классической философии уступили место идеалистической «мифологии воли».

4. Воля, по Ницше — центральный «корень» жизни, она есть конкретная, индивидуальная воля человека. Сущность любого существования и бытия заключается в повышении и росте «воли к мощи». Волю Ницше считает первичной по отношению к сознанию и мышлению и неразрывно связывает ее с человеческой деятельностью. В его концепции происходит переход от универсалистской метафизики воли к индивидуально-личностному осмыслению волюнтаристской метафизики. Ницше превратил пессимизм Шопенгауэра в «метафизический оптимизм», поднимаясь, таким образом, к высотам гармонии в «идеале живого и согласного с миром человека».

5. В творчестве Ницше произошло полное слияние художественного и философского способов мышления, по направлению к которому упорно двигалась иррационалистическая мысль XIX столетия с ее ориентацией на эстетические способы постижения реальности. Это стало возможным во многом благодаря метафорической природе метафизики «воли к мощи» и «сверхчеловека» у Ницше.

6. Пример деятельности Вагнера показывает, что при всей сложности взаимодействия художественного творчества с философской мыслью, это взаимодействие является одним из его важных импульсов. Художник ищет в философии определенные концептуальные установки, способствующие раскрытию целей и оснований общих принципов человеческого бытия, или так называемой «человеческой драмы», являющейся у Вагнера, стержневой темой.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертационной работы могут быть использованы при разработке и чтении общих курсов по истории философии, философской антропологии, этике, эстетике, культурологии, а также специальных курсов, посвященных метафизической проблематике. Предложенные выводы представляют интерес для исследовательской практики в области современной западной философии, философии культуры, теории и истории музыки.

Апробация работы. Выводы и положения диссертационной работы отражены в 23 публикациях автора общим объемом 11,8 пл., а также излагались диссертантом в докладах на межвузовской очно-заочной научно-практической конференции «Искусство в современном мире» (Нижневартовск, 26 марта 2004 г.), на региональной научно-теоретической конференции «Западная философия: история, проблемы, перспективы развития» (Нижневартовск, 11 января 2005 г.), на III Международной научной конференции «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (Нижневартовск, 8−9 декабря 2005 г.), на IV Международной научной конференции «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (Нижневартовск, 8−9 декабря 2006 г.), на IV Международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2831 мая 2007 г.), на V Международной научной конференции «Деятельностное понимание культуры как вида человеческого бытия» (Нижневартовск, 2−3 ноября 2007 г.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Положения, выносимые на защиту, сформулированные выше в качестве гипотетических суждений, в ходе диссертационного исследования были обоснованы и доказаны, что дает основание для следующих выводов.

В середине XIX в. в западноевропейской мысли формируется новая разновидность метафизики, которая ориентируется не на ценности познающего сознания и мышления, а на особым образом постигаемую волю, как предельную философскую категорию, понимаемую в качестве мировой стихии или «силы». Сам феномен волюнтаристской метафизики появился благодаря целому комплексу побудительных причин.

С одной стороны, с возникновением капиталистических отношений на фоне усиливающегося научно-технического прогресса были подмечены отрицательные стороны промышленного переворота и обнаружены кризисные явления в области культуры. В Новое время естественные и исторические науки, в методологии которых господствовали метафизические и механистические подходы, изучали лишь рационально постижимые отношения между вещами и людьми. В ХУШ-Х1Х столетиях философия постепенно пришла к выводу, что многие социальные процессы и личностные состояния невозможно исследовать только с помощью разума и познавательных «инструментов» человеческой психики. Некоторые явления жизни доступны лишь переживанию, постигаются не интеллектуально, а созерцательно-интуитивно. Основными средствами активного постижения таких явлений выступают философская и эстетическая интуиция, настойчивое вчувствование, вживание и т. п.

С другой стороны, эти экономические и социально-политические процессы протекали на фоне кризиса самого метафизического метода, вершиной которой стал немецкий классический идеализм. «Критическая философия» И. Канта, предложив удовлетворительную концепцию организации общественной жизни, основанной на практическом разуме, в сфере чистого разума столкнулась с целым рядом неразрешимых проблем, и подобно Д. Юму постулировала непознаваемость метафизических данных («вещей в себе»). Система И. Г. Фихте развивала сильные стороны философии И. Канта, но обходила стороной обозначенные им метафизические вопросы. Ф.В. Й. Шеллинг, следуя за романтиками, напрямую перешел к философии созерцания и откровения. При этом рационалистический вариант идеалистической системы вслед за И. Кантом предложил только Г. В. Ф. Гегель. Однако и его понятие Мирового духа во многом позаимствовано у теологов и обладает ярко выраженной волевой характеристикой и, если хорошо присмотреться, мистическими чертами. К тому же гегелевская система, хотя и отталкивается от метафизического аристотелевского источника, впоследствии переходит к идеалистической диалектике, по существу порывая с метафизикой. Философская система Г. В. Ф. Гегеля оказалась очень востребованной и популярной в научных и политических кругах Германии, что явилось своего рода поводом для появления альтернативной «философии воли и представления» А. Шопенгауэра.

Франкфуртский мыслитель предложил совершенно неожиданный в тех условиях поворот метафизической тематики, сделав основоположением своего учения не рациональное, а стихийное, волевое начало. Неудивительно, что философской общественности понадобилось так много времени, чтобы воспринять концепцию А. Шопенгауэра во всем объеме.

Метафизическая теория А. Шопенгауэра отличается крайним пессимизмом (который он противопоставил оптимизму «плавного» прогресса просветителей), антирационализмом, биологизмом в трактовке человека и общества, а также ярко выраженным волюнтаризмом. Немецкий мыслитель одним из первых уловил те негативные последствия, к которым может привести однобокое развитие человечества, и подметил наступление разрыва между «цивилизацией» и «культурой», о чем позднее напишет О. Шпенглер.

Шопенгауэровская воля активна, она выражает себя в различных объ-ективациях, но это самовыражение лишено всякого разумного смысла. Воля бездеятельна, если понимать деятельность как рациональную последовательность действий для достижения определенных целей. Новое метафизическое первоначало А. Шопенгауэра принципиально несостоятельно в телеологическом плане, что совершенно исключает возможность рационалистической диалектики, которая была представлена в гегелевской идеалистической системе и которая впоследствии была детально разработана в историко-материалистической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса. Ведь такая диалектика требует знания конечных целей развития, через которые нужно пройти субъекту. Но А. Шопенгауэр игнорирует любые цели, в его составленном из представлений и волящем мире любое целеполагание является относительным и не приносит субъектам ничего, кроме пресыщения и страданий.

В итоге Мировая воля, пройдя ряд природных объективаций, возвращается к исходному началу в человеке через искусство, в частности, в музыке, которая отражает суть борений воли, представляющей собой вечное становление. Безграничная образность в музыке уникальна, она позволяет собственные фантазии и переживания органично вплетать в замысел автора. На иррациональном, интуитивном уровне музыка проникает в душу, соприкасаясь с таинственным и труднообъяснимым внутренним миром индивида.

Музыка как высшее проявление духовности мистически постигает эту истину. Характерно, что и в этом месте философия искусства А. Шопенгауэра пересекается с философией искусства Г. В. Ф. Гегеля, хотя в отличие от своего старшего коллеги по Берлинскому университету франкфурский мыслитель не считает поэзию высшей формой искусства. Слова грубы, они не могут даже приблизительно выразить, что есть жизнь. Только музыкальное становление, рождение и умирание абсолютного звука способно передать пульс и биение страдающих живых существ в водовороте Мировой воли.

Идея музыкально-выразительного становления А. Шопенгауэра является своего рода мостом как к индивидуалистической философии Ф. Ницше, так и к музыкально-драматическому творчеству Р. Вагнера.

Ф. Ницше принимает и развивает биологизаторские и волюнтаристские идеи А. Шопенгауэра. Общество — это сумма индивидуумов, отличающихся от животных только способностью осознавать и оценивать свои поступки.

Преодолевая пессимизм А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, напротив, пытается создать философию активного действия, одной из центральных категорий, которой является «воля к власти», а точнее — «воля к мощи». В онтологической интерпретации весь Космос предстает как борьба «квантов мощи». Психологическая трактовка сводит различные качественные состояния психики (инстинкты, эмоции, интеллект и т. п.) в единое волящее начало.

Но волевая сила и талант к сверхусилию воли у разных людей различны. В сильном человеке органично соединены творение и творец. В нем есть, с одной стороны, материя, безумие, хаос, с другой — творчество, созидание, твердость. Первые качества присущи простым людям, создающим материальные блага и имеющим слабую «волю к власти». Вторые — людям благородным, «аристократам духа», которые призваны творить «высшие» ценности и обладают повышенным содержанием «воли к мощи». Таким образом, история — это борьба двух типов воль, считает Ф. Ницше.

По его мнению, познание — всего лишь средство выражения фикций, ибо в мире нет никакого постоянства. Оно позволяет человеку выжить и осуществить свою «волю к власти». Познание — орудие «воли к мощи», оно направлено не на теоретическое постижение мира, а на практическое овладение им. В основе стремления к познанию лежат инстинкты и субъективные желания. Логические законы, создаваемые научным рациональным познанием, — это нечто всеобщее, а поэтому «посредственное». Логика только обобщает познание.

Метафизика и мир в интерпретации Ф. Ницше напоминают метафизическую теорию Т. Гоббса, изложенную в «Левиафане». Но если у английского философа-эмпирика разумное начало, способность людей договариваться, берет верх над инстинктами людей, и это понимается как положительное начало, которое создает государство как сложно организованное «искусственное тело», то для Ф. Ницше такой подход неприемлем. Выход из хаоса естественного («дионисийского») состояния — только в личной работе над собой, твердом и последовательном изменении своей природы. Всякая социальная организация по управлению жизненными силами людей резко критикуется Ф. Ницше. По сути он не ответил на вопрос, каким же образом следует упорядочить общественную жизнь так, чтобы, с одной стороны, не страдала самость и «воля к мощи» сильных индивидов, а с другой стороны, силы и желания индивидов с недостатком «воли к мощи» стимулировались преодолеть себя. Иррационалистическая, волюнтаристская, биологизаторская концепция Ф. Ницше впервые в западной философии создает «традицию отрицания традиций». Причина появления подобной точки зрения заключается в неприятии существующих культурных и социальных ценностей.

Развивая выдвинутую еще А. Шопенгауэром идею музыкальности мира, Р. Вагнер создал свой музыкальный театр. Человек в его произведениях показан в столкновении с мистическими силами, производными от природной воли, и является заложником их игр и интриг. Личная воля индивида, оказавшегося в подобных обстоятельствах, его героизм и готовность к трагической утрате показаны как интерпретации волюнтаристской метафизики, которую предложил Р. Вагнер в своей философско-эстетической концепции.

В целом различия в философских учениях трех немецких мыслителей проистекают из различных метафизических трактовок воли и отношения к ней человека и в конечном счете сводятся к пессимизму или оптимизму.

Само существование подобных иррационалистических тенденций в широком смысле прослеживается на протяжении всей истории философии. В более узком смысле иррационалистические концепции, возникшие в XIX столетии, объединенные негативным отношением к рационалистической вере в безграничные возможности человеческого разума, стремились либо полностью опровергнуть рационализм, либо ограничить его. Но вместе с тем они предложили новые интересные концепции понимания самой рациональности.