Рабочая семья Сибири в конце XIX — начале XX вв

Актуальность исследования. С началом в XVIII—XIX вв. эпохи модернизации во всех странах, затронутых этим процессом, происходила качественная трансформация общества на новые социальные группы в соответствии с требованием времени. На авансцену мировой истории выходит класс промышленных наемных рабочих. Становясь по мере развития производства все более многочисленным, рабочий класс, вместе с тем, обретает форму социальной группы, жизненный уклад которой все более отдаляется от традиционного, а сама эта группа постепенно превращается во влиятельную социально-политическую силу общества. Специфической чертой нового класса была его высокая организованность и социальная активность, что приводило к обострению политической борьбы рабочих за свои права, которая вынуждала имущие слои общества идти на уступки, постепенно поднимая жизненный уровень и социальный статус рабочего.

Российская империя как одна из великих держав, не могла избежать процесса модернизации, который, несмотря на так до конца и не преодочен-ные феодально-крепостнические пережитки, шел в России относительно успешно. Что касается непосредственно Сибири и Томской губернии, то здесь процесс модернизации достаточно отчетливо проявляется с 1890-х гг., вместе с широкомасштабным строительством железных дорог, финансируемых и всячески поддерживаемых правительством, исходящим из военно-политических целей. Возникают и развиваются предприятия, обслуживающие строительство и функционирование железных дорог. Облегчение транспортной проблемы и приток новых капиталов способствуют росту добывающей и обрабатывающей промышленности. Многократно возрастает потребность региона в рабочей силе, которая удовлетворяется переселенческим потоком из других областей Российской империи, а отчасти и собственными людскими ресурсами. И хотя в процентном отношении доля рабочих по сравнению с другими слоями населения не достигала уровня промышлепно развитых регионов России, тем не менее, рабочий класс Сибири в это время становится важной составляющей социально-экономической системы общества, особенно это было заметно в городах. В этой связи большое значение приобретают вопросы, связанные с изучением социальных изменений, происходящих в семье рабочих Сибири.

Вопросы семейного строя, уклада жизни и быта, взаимовлияния семьи и общества и подобные изучаются социологией, психологией, антропологией, этнографией и рядом других паук. Но не менее интересны эти вопросы и для истории, в задачу которой входит изучение объекта исследования в его процессуально-хронологическом развитии, выявление общих и специфических черт и закономерностей рассматриваемого процесса, определение его взаимосвязей и взаимовлияний с другими, параллельно текущими историческими процессами, и место, которое объект занимает в объемлющем суперпроцессе развития всего общества и государства.

Значимость темы семьи трудно переоценить, ведь семья не только воспроизводит, но и воспитывает, социализирует новые поколения. А от этих функций напрямую зависит уже ближайшее будущее общества. И, конечно же, для историка огромный интерес в качестве объекта исследования представляет семья зарождающегося класса, призванного сыграть столь значительную роль в истории XX в., — класса промышленного пролетариата.

Изменения, происходящие в обществе в связи с его модернизацией, не могли не затрагивать института семьи. Конечно, некоторые исследователи отмечают то, что влияние процесса модернизации на семью не всегда и не везде было принципиально схожим. В частности, согласно общей схеме теории модернизации, по мере углубления процесса индустриализации общества происходит распад традиционной большой семьи и становление малой семьи современного типа. Отрицать это, безусловно, нельзя. Однако исследователями приводятся примеры того, что в ряде случаев большая семья патриархального типа успешно адаптировалась к новым условиям и продолжает функционировать в современном обществе, в то время как в некоторых случаях нуклеарная семья не всегда могла соответствовать сложившимся условиям современного мира1. Впрочем, подобные случаи не опровергают общей закономерности становления малой семьи в регионах, затронутых процессом модернизации. Как отмечает В. П. Зиновьев, «теория эта также признает многовариантность, альтернативность исторического процесса, которая обусловлена многообразием историко-географических условий жизни людей"2. Петр Штомпка писал по этому поводу: «Антитрадиционалистские рефлексии ранних теорий корректируются теперь указанием на то, что местные традиции могут таить в себе важные модернизационные потенции. Поскольку отказ от традиции может спровоцировать мощное сопротивление, постольку предлагается использовать их"3. Если же все подобного рода случаи оставить в стороне, то в целом у подавляющего большинства народов, прошедших через модернизацию, наблюдаются сходные количественные и качественные изменения в семье, обусловленные тем, что новая ситуация во все более усложняющемся мире требовала новых, более гибких, мобильных и демократических отношений в семье, что закономерно приводило к ее нуклеаризации, падению внутрисемейного авторитаризма и эгалитаризации отношений между членами семьи.

Однако не все благополучно в этой малой семье нового типа. Отечественные демографы А. И. Антонов и В. М. Медков в своей работе «Социология семьи» отмечали следующее: «история не просто демонстрирует адаптацию человека в этом мире, она представляет материал для анализа того, как и за счет чего достигался этот успех, ибо существование человеческого рода не просто изначальный и вечный факт жизни. Существование человечества может быть проблемой — в этом один из уроков XX в., деятельность самого социума таит в себе угрозу. Это может быть угроза ядерного уничтожения и Антонов, Л. И. Социология семьи / А. И. Антонов, В. М. Медков. — М., 1996. — С. 55, 75−76.

2 Зиновьев, В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индус фпальному / В. Г1. Зиновьев // Сибирское общество в кошсксте модернизации XVIH-XX пв. — Новосибирск. 2003. — С. 186.

1 Штомпка, 11. Социология социальных изменении / П. Штомпка.— М., 1996.-С. 183. экологического самоубийства, а также социальной дезорганизации из-за нравственной деградации по причине исторического краха семьи. Исчезновение семейного образа жизни и замена его одиночно-нарциссическим ведет к плюрализму разновидностей социальной патологии. Нет научных данных, подтверждающих догму теории модернизации о том, что «прогрессивное развитие» общества автоматически ведет к «прогрессу личности» (отменяющему извечный конфликт между личностью и обществом), когда интересы личности оказываются одновременно интересами общества"1.

Из всего вышеотмеченного становится определенно ясной вся важность и актуальность вопросов, связанных с семьей эпохи модернизации. И здесь очень сложно, если вообще возможно, определить степень важности того или иного вопроса, связанного с хронологией изучаемой проблемы, тем более что согласно принципу историзма все этапы развития какого-либо процесса (в нашем случае это эволюция рабочей семьи) взаимосвязаны. Именно одному из таких вопросов, локализованному пространственно пределами Томской губернии и хронологически 1890-ми — 1917 г., посвящается данная работа.

Томская губерния взята для примера не случайно. Она уникальна в том плане, что на территории губернии размещались все типы промышленности и транспорта, характерные для Сибири и, соответственно, были в наличии все типы сибирского промышленного пролетариата. Таким образом, результаты исследования пролетариата Томской губернии в значительной мере могут быть показательными и для Сибири в целом.

Нужно отметить, что с конца прошлого века в отечественной исторической науке резко возрастает интерес к истории семьи периода перехода общества от аграрного типа к индустриальному. Появляются работы таких авторов как В. А. Зверев, Н. А Араловец, С. В. Голикова, Ю. М. Гончаров и др., в которых этими и другими авторами исследовались семьи крестьян, купцов,.

1 Антонов, Л. И Социология семьи / А. И. Антонов, В. М. Мелков. — М., i 996. — С. 94. горожан и российская семья в целом1. Существуют также исследования но-священные семье рабочих Урала и мастеровых Алтая". Однако до сих пор нет какого-либо целостного исследования семьи рабочих Сибири. Исследователи, изучавшие вопросы семьи и рабочего класса лишь в незначительной степени затрагивали эту тему.

Таким образом, актуальность данной темы выражается, во-первых, в важности исследований вопросов семьи переходного периода от аграрного к индустриальному обществу, во-вторых, в отсутствии комплексного исследования семьи рабочих Сибири конца XIX — начала XX вв., без которого невозможно целостное понимание истории региона, и, в-третьих, в историко-демографических аспектах работы. Конечно, данная работа не претендует на раскрытие темы во всей ее полноте, хотябы из-за территориальной ограниченности исследования, однако она открывает начало дальнейшим исследованиям этой довольно широкой темы.

Историография проблемы. Осмысление семьи, как важнейшего института общества началось достаточно давно. Проблемой семьи занимались многие историки, правоведы, этнографы и философы в конце XIX — начале XX вв. Уже в XIX в. под воздействием развивающегося естествознания, позитивистской философии и теории эволюции стали появляться работы посвященные истории возникновения и развития семьи. Наиболее значимой среди них была работа американского исследователя Л. Г. Моргана «Древние общества или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации». В ней автор с позиции эволюционизма рассматривал этапы становления и развития семьи вплоть до моногамного и равноправного брака. Его идею полностью поддержал и развил один из основопо.

1 Зверев, В. Д. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (мсторико-демографический анализ) / В. А. Зверев. — Новосибирск, 1991. Араловец, Н. А. Городская семья в России 1897−1926 гг. Историкодемографический аспект / Н. А. Араловец. — М., 2003. Голикова, С. В. Семья горнозаводского населения Урала XVlll —XX веков. Демографические процессы и традиции / С. В. Голикова. -Екатеринбург, 2001. Гончаров, IO.M. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX в. / Ю. М. Гончаров. — Барнаул, 2002.

2 Крупянская, В. Ю. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX — начало XX в.) ' В. Ю. Крупянская, Н. С. Полшцук. — М., 1971. Никишина, H.B. Семья горнозаводского населения Алтая второй половины XVIII — первой половины XIX в.: дне. на соиск. учен. стел. к. и. п. — Барна) л. 2004. ложников марксизма Ф. Энгельс в своем труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Согласно марксистской методологии все общественные отношения исходят из сложившихся в данную эпоху производственных отношений, которые являются следствием развития производительных сил. В этом же контексте рассматривалась и эволюция семьи, понимаемая как производство и воспроизводство самого человека1. Развитие труда, г. е. производства средств к жизни, привело к появлению частной собственности и, как следствие к возникновению моногамной семьи, во всех ее вариациях. Ф. Энгельс проводил сущностное различие между буржуазными и пролетарскими семьями на основе их отношений к частной собственности. У буржуа, как владельцев собственности, в брачных отношениях превалируют корыстный расчет, пролетарии же, за неимением частной собственности, не имеют и предрасположенности для расчета, направленного на сохранение или преумножение собственности, и потому их брак базируется преимущественно на половой любви, а вовлеченность женщины в производство устраняет экономические причины господства мужа в семье и приводит, в конечном счете, к эгалитаризации отношений. Как покачал последующий исторический опыт, взгляд Энгельса на пролетарскую семью и ее развитие в целом оказался верным. Но экономический детерминизм, а так же сведение многообразия типов семей нового времени только к противостоянию семей буржуа и пролетариев, делало работу Энгельса в значительной степени тенденциозной и односторонней. Однако эта точка зрения стала господствующей не только у исследователей марксистской направленности, но и вообще у многих ученых конца XIX — начала XX вв.

В России первой серьезной научной работой по социальной истории семьи стала статья Г1. Сорокина «Кризис современной семьи», опубликованная в 1916 г. в одном из научных журналов. В ней П. Сорокин излагает ре.

1 Энгельс, Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства: В связи с исслея Льюиса Г. Моргана / Ф. Энгельс — М.: Политиздат, 1980. — С. 4.

2 Там же. — С. 74 — 80. Сорокин. II. Кризис современной семьи / Г1. Сорокин // Ежемесячный журнал. — 1916. Л" 2. зультаты своего анализа кризиса традиционной семьи как социального института и объясняет причины ослабления союза супругов, родителей и детей, а также и родственников. Однако за кризисом патриархальной семьи Сорокин видел положительное будущее новой семьи индустриального общества.

Нельзя не отметить работу В. И. Ленина «Развитие капи тализма в России», где на марксистской основе был проведен анализ семьи как части общества, воспроизводящей в своих основных чертах свойственные данному времени социально-экономические взаимоотношения в социуме1. Здесь же рассматривалось «загнивание» семьи при капитализме и складывания тенденций к появлению новой социалистической семьи.

После революции 1917 г. семейной теме было посвящено лишь незначительное число работ, среди которых можно отметить вышедшую в 1923 г. статью A.M. Коллонтай «Дорогу крылатому эросу», в которой много говорилось о новой пролетарской «любви-товариществе», противостоящей веем прошлым формам взаимоотношений полов. Коллонтай писала: «Современная любовь всегда грешит тем, что, поглощая мысли и чувства «любящих сердец», вместе с тем изолирует, выделяет любящую пару из коллектива. Такое выделение «любящей пары», моральная изоляция от коллектива, в котором интересы, задачи, стремления всех членов переплетены в густую сеть, станет не только излишней, но психологически неосуществимой. В этом новом мире признанная, нормальная и желательная форма общения полов будет, вероятно, покоиться на здоровом, свободном, естественном (без извращений и излишеств) влечении полов, на «преображенном Эросе» «». Похожую по смыслу работу опубликовал в.

1929 г. С .Я. Вольфсон'. В ней автор защищал распространенную в 1920;е гг. теорию отмирания семьи в социалистическом обществе.

Фактически до 1960;х гг. не было серьезных работ, изучающих семью. Конечно, литература по семейной тематике была, но она носила научпо.

1 Ленин, В. И. Рачвнтие капитализма в России / В. И. Ленин. — Поли. собр. соч., 'Г. 3.

2 Коллонтай, A.M. Дорогу крылатому Эросу! (Письмо к трудящейся молодежи) / А. М Коллотай // Молодая гвардия. — 1923. — № 3 — С. 123.

3 Вольфсон, С. Я. Социология брака и семьи / С.Я. ВольфсонМинск, — 1929. популярный и публицистический характер. Так, в 1946 г. начали выходить журналы «Семья и школа» и «Народное образование», которые пропагандировали новую социалистическую семью. Главными чертами такой семьи утверждалось полное равенство супругов, демократический способ принятия решений по всем вопросам, касающимся семьи в целом, с учетом мнения не только взрослых ее членов, но и детей, свобода всех членов семьи и т. д.

В 60−70-е гг. прошлого века был опубликован целый ряд содержательных монографий по семье, но все они затрагивают лишь какой-то один аспект жизнедеятельности семьи1. Наиболее крупной обобщающей работой 1960;х гг. является фундаментальный груд А. Г. Харчева «Брак и семья в СССР. Опыт социологического исследования», в которой автор рассматривал методологические проблемы брака и семьи с марксистских позиций, расгсры-вая формулу «производства самого человека» применительно к семье". Он подробно анализировал социалистическую семью, отыскивая ее преимущества перед капиталистической.

С конца 1970;х гг. и в дальнейшем конкретно-социологические исследования семьи берут верх над всеми другими исследованиями. Наиболее серьезному анализу семья подвергалась в исследованиях ученых-демографов (А.И. Антонова, В. А. Борисова, А. Г, Волкова, С. И. Голода, М. С Мацковско-го, В. М. Медкова, С. А. Сорокина и др.). Центральной темой была рождаемость, но так как эта тема сопряжена со всем социально психологическим блоком отношений мужчины и женщины в семье, методы демографического исследования стали проникать и в другие области семейных отношений. Оказалось, что через демографию легче всего выйти на психологию семьи, так как потребовалось ответить на многие вопросы процесса нуклеаризации, Бардон, Л. Л. Воспитание дегей в семье / А. А. Бардон. — М., — 1973; Бойко, В. В. Ты ciaji огцом / В. В. Бойко. — M., -1977. Герасимович, Г. И. Сонеты врачам молодоженам / J'.И. Герасимович. — Фру те, 1969; Гребенников, И. В. Воспитательный климат семьи / И. В. Гребенников. — М., — 1976 и др.

2 Харчев, Л. Г. Брак и семья в СССР. Опыт социологического исследования / А. Г. Харчев. — М,.

1964.

3 Антонов, А. И. Кричис семьи и родительства / А. И Ашонов // Проблемы родитсльства и планирования семьи. — М., — 1992; Борисов, В. А. Желаемое число детей в российских семьях по данным микропереписи населения России 1994 г. / В. А. Борисов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18, Социол. и политология. — 1997. -N 2. — С.29−64. и др. специфики жизни ребенка в однодетной семье, выяснить мотивы браков и разводов, зависимость продолжения жизни от качества семьи и духовного потенциала в ней и многого другого, что расширяло границы собственно демографического исследования. Так, например, С. И. Голод определяет стержневую основу семьи нового типа, названного им «супружеским»: «В этой семье стратегические отношения определяются не родством (как в «патриархальной»), а свойством. Муж и жена отказываются безоговорочно подчинять собственные интересы интересам детейсексуальность не сводится к про-креациисупружеские отношения пронизывает эротизм, акцентируемый как важный элемент постмодернистской семьи"1. И если С. И. Голод оценивает этом тип семьи положительно, как нечто призванное заменить собой старый патриархальный тип семьи, то другие исследователи к подобной оценке относятся весьма скептически. Например, А. И. Антонов и В. М. Мед ков по этому поводу пишут следующее: «Многие новые явления в семейном поведении — это специфические выражения семейной дезорганизации и кризиса. Причем спонтанное развитие современной индустриально-урбанистической цивилизации обусловливает углубление кризиса семьи, нарастание негативных явлений в ее жизни и функционировании, делает весьма вероятным полный крах семьи как социального института"2. Но, несмотря на то, что, как мы видим, говорить об однозначности оценки происходящих в семье процессов не приходится, тем не менее, у современной семейной демографии и социологии наработан огромный теоретический и практический опыт. В частности, для раскрытия темы настоящей диссертации результаты социологических исследований А. И. Антонова и В. М. Медкова стали основой понимания сущности происходивших в семье перемен, вызванных модернизацией общества и ряда других моментов. В качестве примера можно привести их определение отличительных особенностей семьи индустриального общества: «Эмансипация личности от семьи и нуклеаризация самой семьи, разъединение семей.

1 Голод С.И.Социолого-демографический анализ состояния и эволюции семьи / C. I I. Голод. // Социологические исследования. — 2008. —№ 1. —С. 12.

2 Антонов, А. И. Социология семьи / А. И. Антонов, В. М. Медков. — М., 1996. — С. 233. ных поколений, массовость малодетной семьи. Современная модель семьи связана с разделением дома и работы, появляется наемный труд на крупных предприятиях с индивидуальной оплатой труда независимо от статуса в се-мейно-родственных сетях. социальная и географическая мобильность, при «традиционализме» связанные с тем, что сыновья наследуют социальный статус и профессиональную специализацию отца, отличается от впесемейной мобильности сыновей и дочерей на стадии индустриализации. происходит переход от централизованной расширенной семейно-родственпой системы, состоящей из трех поколений, и доминированием старших, к децентрализованным нуклеарным семьям, в которых брачные узы, супружество становятся выше родовых-родительских. Квинтэссенцией и интегральным выражением всех перечисленных выше семейных изменений является. переход от эры стабильной системы норм многодетности семьи на протяжении всей письменной истории к эре непрерывного исчезновения многодетности семьи с исторической сцепы"1. Как можно видеть, по мнению исследователей, качественные отличия индустриальной семьи от патриархальной порождались происходившими в семье трансформирующими ее процессами: нуклеаризация семьи, разъединение семейных поколений, возникновение массовой малодетной семьи, становление основным источником доходов наёмного груда, высокая социальная и географическая мобильность. Вместе с тем, мы не во всем можем согласиться с выводами вышеназванных исследователей. Так, на наш взгляд, их определение семьи сильно ограничено и, поэтому наше исследование количественных и структурных характеристик рабочей семьи базируется на понимании семьи данное в работах В. А. Зверева.

Новый уровень развития социологии семьи оказал положительное воздействие и на другие науки, изучающие семью под своим углом зрения, в том числе и на историю. Однако не менее важную роль в раскрытии темы рабочей семьи играют исследования истории промышленности Сибири и ее.

1 Антонов, А. И. Социология семьи / А. И. Антонов, В. М. Медков. — М., 1996. — С. 94, 106−108. кадров, историко-демографические исследования и литература этнографического характера.

Историография изучения рабочей семьи конца XIX — начала XX вв., в контексте исследования рабочего класса, традиционно делится па три периода: досоветский, советский и постсоветский, па протяжении которых интерпретация заданной темы отечественными исследователями существенно менялась. Кроме того, эти периоды отличались качественным различием не только в подходах к изучению объекта исследования, но и в возможности выбора этих подходов. Так, исследователей досоветского периода принято разделять, в соответствии с их мировоззренческой позицией, на три категории: консервативную, либеральную и демократическую. У исследователей советского периода уже не было столь разительного различия в подходах, гак как все были вынуждены исходить из господствовавшей марксистской идеологии. Постсоветский период от обоих предшествующих отличается плюрализмом точек зрения на исторический процесс и методы его изучения.

Консервативная историография рассматривала российского рабочего как пришедшего на промышленное предприятие за заработком крестьянина. Ни о каком особом социальном типе рабочего речи не велось. Утверждалось полное господство патриархальных отношений между нанимателем и работником в промышленности. Государство представлялось надклассовой структурой, опекающей и контролирующей баланс интересов всех социальных групп.

После революционных событий 1905 г. официальная концепция рабочего вопроса в России меняется. Наличие рабочего класса уже невозможно отрицать. Правительство пытается методом реформ решить обострившиеся классовые проблемы. Однако за реформистскими идеями по-прежнему стояли незыблемые догмы социального патернализма. Как и ранее царизм видел в рабочем классе лишь пассивную массу, не имеющую своего политического самосознания и воли, а по тому могущую легко быть совращенной пропагандой и действиями революционных подрывных сил. Такая позиция отражена, в частности, в одном из Правительственных сообщений: «Сосредоточивая свое особенное внимание на рабочем классе, представители крайних партий ведут промышленность к закрытию фабрик и заводов и к лишению рабочих средств к существованию. Выброшенные на улицу рабочие являются наиболее подходящим для целей революции, по мнению революционеров, материалом"1.

В конце XIX — начале XX вв. промышленность Сибири и ее рабочие кадры исследовались рядом авторов консервативной направленности, такими как А.Л. Дунин-Горкавич, А. Колычев, М. Н. Писарев и другие2. Все эти работы представляют ценность преимущественно фактологического характера, так как содержат много материала ведомственной статистики, к сожалению, не отличавшейся большой точностью, официальной документации, личных наблюдений авторов и наблюдений их предшественников и современников. Однако в их исследованиях отсутствует научная методология, что во многом предопределяет ряд неправильных заключений. В частности, стремясь быть в одном русле с официальной точкой зрения об отсутствии в России пролетариата западного типа — на этом основывался тезис официальной идеологии о консервативности и верноподданичестве российских рабочих — они утверждали отсутствие такового и в Сибири. Рабочие сибирских предприя тий считались, с их точки зрения, временным элементом на сибирском рынке труда, пришлым преимущественно из-за Урала.

Значительная часть работ, посвященных изучению семьи в целом и рабочей семьи в частности, принадлежит авторам либеральной и демократической направленности. Исследователи консервативного направления изучением рабочей семьи практически не занимались, так как считали рабочих лишь крестьянами-отходниками. Либеральные же авторы зачастую не соглашались с такой постановкой вопроса. Так, например, Е. М. Дементьев писал: «В на.

1 ЦХЛФ AIC. Ф. 86. On. 1. д. 2. л. 26. 2.

Дунин-Горкавич, А. А. Тобольский Север / Л.А. Дунин-Горкавич. — Санкг-Печербург, 19(Ы.- Колычев, Л. Рабочие на приисках Сибири. Томская горная область / Л. Колычев. — СПб., 1904. Писарев, М. П. Сибирь: Историко-географический очерк / М. Н. Писарев. — М, 1915. шей литературе издавна установилось мнение, что наши фабричные рабочие есть не более как крестьяне, дополняющие свой скудный доход с земли посторонней работой на фабриках. Почти всегда рядом с отметкой о колебании числа рабочих в течение года, мы встречаем объяснение этого явления. уходом более или менее значительного числа рабочих на полевые работы. Это вполне справедливо для всех фабрик, пользующихся исключительно ручным трудом. Но объяснение уменьшения числа рабочих в летнее время уходом их па полевые работы для фабрик, работающих механической силой, не вполне верно. на большинстве таких фабрик, действительно, некоторая часть рабочих уходит на полевые работы, но часть в буквальном смысле ничтожная, — единицы и десятки из тысяч, — не оказывающая никакого влияния на то колебание в численности рабочих, о котором идет речь. Это колебание всегда и во всех случаях. оказывалось в прямой зависимости. от колебания спроса на товар"1. Далее автор, после исследования социально-экономического положения рабочих, отмечает: «Перед нами. уже сформировавшийся класс рабочих, не имеющих своего крова, не имеющих фактически никакой собственности, — класс ничем не связанный. И он образовался не со вчерашнего дня"*». Такая установка во многом способствовала изучению рабочего класса либеральными авторами.

Среди исследований либеральной направленности начала XX в. можно отметить работу Н. К. Михайловского «О половом и семейном вопросах», в которой он дает резко отрицательную оценку нравственному состоянию рабочего класса и, соответственно, негативно отзывается о нравах, царящих п рабочих семьях. По его мнению, рабочие, как, впрочем, и вообще все трудящиеся слои общества, психически грубы и неразвиты, в том числе это относится и к половой сфере. Причину этого он видит в задавленности низов об.

1 Дементьев, Е. М. Фабрика, что она дае1 населению, и что она у нею берег / Б. М. Демсшьсн. — М., 1897.-С. 1−2.

2 Там, а е. С. — 46. щества тяжелым отупляющим физическим трудом, не оставляющим им сил и времени для развития1.

Создавались также работы, посвященные переменам в обществе, происходившими вследствие его модернизации. Так, например, в 1905 г. вышла в свет книга В. М. Хвостова «Женщина накануне новой эпохи"2. В ней автор пытался анализировать современную ему ситуацию все большей включенности женщин в социально-экономическую жизнь. Обращаясь к рабочему вопросу, автор отмечал, с одной стороны, рост числа работниц на предприятиях и, с другой, нерешенность законодательных вопросов по женскому труду. Другой автор В. К. Дмитриев в своем труде «Критические исследования о потреблении алкоголя в России» установил повышение потребления крестьянами спиртного при их переходе в класс рабочих. В этом, по его мнению, проявляется одна из отрицательных черт развивающегося капитализма.

Нужно отметить то, что среди авторов данного направления не было единой позиции и общей методологии. Им был присущ разброс взглядов от позитивизма и экономического материализма до субъективного идеализма и отрицания за историей способности попять и осмыслить прошлое'.

Либеральная историография рабочего вопроса Сибири представлена авторами областнического и кадетского направлений. Впрочем, рабочий вопрос у данных авторов затрагивался вскользь и в контексте общности интересов всего населения Сибири. Так, областники П. Головачев и Н. Н. Козьмин писали преимущественно о падении промыслов после введения в строй Транссиба, лишь слегка касаясь рабочего вопроса5. Несколько большее внимание уделялось рабочему вопросу авторами кадетского направления. Н. Я. Новомберский писал о тяжелом положении сибирских рабочих и прсд Михайловский, H.IC. О половом и семейном вопросах / H.K. Михайловский. — М., 1909.

2 Хвостов, В. М. Женщины накануне новой эпохи / В. М. Хвостов. — М., 1905.

3 Дмшриев, В. К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России / В. К. Дмитриев. — М.

1911. Блинов, Н. В. Очерки дореволюционной историографии рабочею класса Сибири / П. В. Блинов. -Томск, 1972.-С. 15.

5 Головачев, П. Настоящее и вероятное будущее кустарной иромьшшеиносш в Сибири / П. Головачев // Восточное обозрение. — 1902. 1 июля.- Козьмин, H.H. Очерки прошлого и пастишего Сибири /Н.Н. Козьмин.-СПб., 1910.-С. 71−101. лагап, подобно всем либеральным авторам, для решения этой проблемы введение на предприятиях Сибири фабричной инспекции, полагая, что с ее помощью можно будет улучшить положение рабочих и сгладить остроту классовых конфликтов1. Однако и труды либеральных исследователей не дают ничего, кроме непосредственно фактологического материала, как по рабочему вопросу в целом так и по семейному положению рабочих в частности.

Вместе с тем нельзя отрицать и ценного вклада авторов либеральной направленности в изучение отдельных аспектов рабочей истории Сибири. Так, исследуя положение приисковых рабочих, было обращено внимание на их раннее одряхление, связанное с тяжелыми условиями труда, плохим питанием, плохими жилищно-бытовыми условиями и т. п. Так же исследовалось медицинское обслуживание рабочих, их правовые взаимоотношения с администрацией, спаивание рабочих на приисках и т. д. 2.

Демократическая историография рабочих Сибири начинается с работ экономиста-народника В.В. Берви-Флоровского «Положение рабочего класса в России» и другого исследователя демократической ориентации В. И. Семевского «Рабочие на сибирских золотых промыслах» .

В.В. Берви-Флоровский писал не столько о рабочих, сколько вообще о трудовом народе. Однако и непосредственно рабочим России, в целом, и Сибири, в частности, автор также уделил большое внимание. Так Берви-Флоровский довольно подробно охарактеризовал рабочих Сибири середины XIX в., выявил особую кабальность форм найма в Сибири и сделал попытку определения происхождения сибирских рабочих. Его работа, в свое время,.

1 Новомберский, II.Я. По Сибири. Сборник ciaiefi по крестьянскому праву, народному образованию, экономике и сельскому хозяйству / Н. Я. Новомберский. — СПб., 1903. — С. 238−242.

2 Колычев, Л. Рабочие на приисках Сибири. Томская горная область / Л. Колычев. — СПб., 1904; Врачебная помощи на приисках Томской губернии // Промышленность и здоровье. — 1902. — № 6- Жилище и продовольствие рабочич на золотых промыслах Томской горной области. Там же. — № 8. Коренев. 11.11. Очерк санитарно-экономического положения рабочих па золотых промыслах Вишмско-ОлекмппскоК сис-Iсмы Якутской области / E.II. Коренев. — СПб, 1903 и др.

3 Берви-Флеровский В. В. Положение рабочего класса в России: Наблюдения и исследования / В.В. Берви-Флеровский — СПб., 1869. Семевский В. И. Рабочие на сибирских золотых промыслах / В.И. Ссмсп-скийСпб., — 1898, Т. 1−2. получила высокую оценку К. Маркса «за правдивое изображение жизни простых людей"1.

В.И. Семевский в своем большом труде о рабочих сибирской золотопромышленности преимущественно описывал наблюдаемые лично, зафиксированные в делопроизводственной документации и в иных многочисленных источниках факты, к сожалению, не анализируя всех тонкостей процесса производства и производственных отношений. Вместе с тем работа содержит богатый материал об условиях труда и быта рабочих. Труд В. И. Семевского высоко оценивался в советской исторической науке и считался одним из лучших среди созданных в домарксистский период2.

К ранним исследователям рабочего класса Сибири принадлежат также работы А. П. Щапова «Что такое рабочий народ в Сибири» и II.М. Ядриицева «Сибирь как колония"3.

Нужно отметить то, что во многом взгляды на рабочих Сибири как на маргинальный элемент (крестьяне-отходники, временно работающие мещане и т. п.) разделяли в начале XX века и некоторые авторы демократической направленности. Один из таких авторов писал в «Сибирских вопросах»: «Нет пролетариата, пионера рабочего движения, создателя того рабочего вопроса, каким знает его современное общество и каким входит он в сложную жизнь. Таких рабочих можно встретить только по линии Сибирской жел. дор. в мастерских и депо, да еще в кое-каких городах. Рабочего, какой встречается в промышленных городах России, здесь нет, здесь только рабочие руки"'1. Подобные взгляды были даже и у легальных марксистов и меньшевиков, считавших не только сибирский, но и российский пролетариат, в целом, культурно и политически отсталым, слабоорганизованным, малосознательным и во многом мелкобуржуазным. Этот взгляд, отраженный в работах К. А. Па.

1 Соколов. А. К. Драма рабочего класса и перспективы рабочей истории в современной России / А. К. Соколов // Социальная история. Ежегодник 2004. — М., 2005. — С. 7.

2 Рабочий класс Сибири в доомябрьский период. — Новосибирск, 1982. — С. 41.

3 Щапов А. П. Что такое рабочий парод в Сибири / А. П. Щапов // Собр. соч. Доп. юм. — Иркутск, 1937. Ядринцев, Н. М. Сибирь как колония/H.M. Ядринцев. — СПб., 1892. О положении рабочих в Сибири // Сибирские вопросы. — 1911. — JVb 34. — С. 10 11. житнова, Ю. Ларина, Н. Н. Суханова и др., впоследствии был подвергну т жесткой критике на первой конференции историков-марксистов в 1929 г. В частности, М. Н. Покровский охарактеризовал эту концепцию рабочего России таким образом: «В серенькой пресной фигуре, которая глядит па пас со страниц меньшевистских писаний, никак нельзя угадать будущего свершителя первой в мире удачной социалистической революции и строителя первого в мире социалистического хозяйства"1. Конечно же, и взгляд самого Покровского выражал лишь официальную идеологию, провозглашавшую пролетариат гегемоном революции и строительства нового общества иод руководством партии большевиков.

Однако большинство авторов демократической направленности признавали наличие в России и Сибири промышленного пролетариата, естественно с оговорками о его, в массе своей, незрелости и даже рассматривали происхождение и состав рабочих в отдельных отраслях хозяйства. В их работах много внимания уделялось описаниям тяжелых жизненных условий существования пролетариата, их жилищной неустроенности, кабальному характеру найма, рассматривались и пороки рабочего класса, такие, как, па-пример, разврат и пьянство. Авторы пытались определить и причину такого состояния дел, находя ее в несправедливой политике государства, притеснениях предпринимателей и непросвещенности масс. Народники, сверх того, видели корень бед еще и в колониальной политике метрополии — России, утверждая особенность сибирского пути развития и желательность освобождения от российского господства. Основная часть работ исследователей демократической направленности представлена статьями в газетпо-журнальных публикациях и лишь очень небольшая часть выполнена в книжной форме. Это в первую очередь труды С. Н. Прокоповича «К рабочему вопросу в России», Ф. Романова «Сибирь на Всероссийском съезде золотопромышленни.

1 Соколов, Л. К. Указ. соч. — С. 11. ков", С. П. Швецова «Сибирь. Кто в ней живет и как выживает» и другие1. Среди этих работ также нет исследований обобщающего характера по рабочему вопросу. Однако они богаты фактологическим материалом, в том числе и непосредственно касающихся темы рабочей семьи. Многие из этих материалов были использованы в настоящей работе.

Если говорить о досоветской марксистской историографии рабочего класса Сибири, то нужно отметить, что в отличие от областников и народников марксистские авторы считали социально-экономическое развитие Сибири однозначно капиталистическим. Различны были взгляды на уровень развития капитализма, степень сформированное&tradeпролетариата и т. п.

Среди авторов этого направления нужно, прежде всего, назвать Л. Б. Красина и его статью «Судьбы капитализма в Сибири», где автор отмечал рост пролетариата в Сибири, указывал на источники его формирования, а также подверг критике народническую позицию особенного пути Сибири2. Согласно выводам Л. Б. Красина в Сибири уже присутствовал местный промышленный пролетариат, сформировавшийся, прежде всего в золотодобыче и созревший для революционной борьбы.

Другие авторы не разделяли точку зрения Красина. Так, по мнению В. Н. Соколова, промышленный капитализм в Сибири был неразвит, лицо же экономики определял торговый капитал. Отсюда делался вывод о почти полном отсутствии класса наемных рабочих. На близких позициях стояли и такие марксистские авторы, как В.А. Ватин-Быстрянский, А .Г. Шлихтер, М. К. Ветошки и др." .

В целом все исследования марксистов касались в первую очередь, положения рабочего класса, определяя его крайне тяжелым. Указывался и единственный путь выхода из этой ситуации — революционная борьба.

1 Прокопович. C.H. К рабочему вопросу в России / C.H. Прокопович. — СПб., 1905.-Романов. Ф. Сибирь на всероссийском съезде золотопромышленников / Ф. Романов // Сибирские вопросы. — 1907. — № 5. Швецов, С. П. Сибирь. Кто в ней живет и как выживает / С. П. Швецов. — СПб., 1909.

2 Красин Л. Б. Судн. бу капитализма в Сибири / Л. Б. Красин // Восточное ободрение. — 1896, 16 октября.

3 Блинов, H.B. Указ. соч. — С. 59.

После революции 1917 г., в корне изменившей жизнь народов России, появляются десятки монографий и сотни статей по рабочему вопросу. Но в большинстве своем они были посвящены теме революционной борьбы рабочего класса за свое освобождение от эксплуатации капиталом. Кроме того, важнейшей задачей в изучении рабочего вопроса признавалось выявление классовой сущности тех слоев, из которых образовывался пролетариат. Это был злободневный вопрос, так как «на фабрику, шахту приходит не только деревенская беднота, пролетарский и полупролетарский элемент, не только простой товаропроизводитель крестьянин-середняк: нередко идет сюда и классовый враг — кулак"1.

Разумеется, и изучение сибирских рабочих шло в том же, общегосударственном русле. В 1920;х гг. о жизне и борьбе рабочих Сибири выходило много работ, носивших очерковый научно-популярный, мемуарный и публицистический характер^. В конц 1920;х гг. местными отделениями Истпарта собирались документальные материалы и воспоминания рабочих, посвященные различным моментам революционной борьбы. Все это, безусловно, способствовало накоплению материалов по социально-политической истории рабочего класса, оставляя все остальное (происхождение и состав рабочих, их численность и т. п.) на втором месте.

В 1930;е — 1950;е гг. история рабочих Сибири изучалась небольшим кругом авторов, опять же, рассматривая, по преимуществу, различные сторол ны революционной борьбы рабочего класса. В этих работах уже отчетливо проявлялась тенденция к обобщению фактов и выхода за рамки краеведческого к ним подхода. Однако в этих работах не было исследования своеобра.

1 Марк>с, Б.Л. К вопросу о методах изучения социального состава пролетариата СССР / П. Л. Маркус // История пролетариата СССР (под ред.: П. О. Горина, В. И. Невского.) Сбор. 2-й. — М., 1930. С. 27. Блек Л. И. Рабочие на Ленских золотых приисках // Архив истории груда в России. Пг., 1923. №.

4, 5, 10- Аргунов П. Таежная трагедия //Архив истории труда в России. — Пг. 1923. Кн. 4 — Попов П. П. Приисковый быт// Сибирская живая сгарина. — Иркутск, 1929. Вып. 8/9. и др.

Витко И. Положение ленских рабочих накануне забастовки 1912 года // Исюрил нролешрната СССР. 1932. № 10 — Владимирова В. Ленский расстрел. — М., 1932 — Дроздов П. Из истории золоюпромыы-ленности Восточной Сибири в 60 — 70-х гг. XIX в. // Из истории пролетариата СССР. — М., 1935. Сб. 2 — Ленские прииски: сборник документов. — M. 1937 -. Шарапов И. П. Очерки по истории Лспских зологыч приисков. — Иркутск, 1949. и др. зия процесса формирования сибирского пролетариата, все рассматривалось в рамках общей схемы развития рабочего класса.

С 1960;х гг., вместе с ослаблением прежнего идеологического давления, расширяется исследование хозяйственного развития Сибири, появляются монографии и статьи, посвященные городам Сибири, ее промышленности и рабочим кадрам. Это, прежде всего работы И. И. Комогорцева «Очерки истории черной металлургии Восточной Сибири» и В. Ф. Борзунова «Пролетариат Сибири и Дальнего Востока накануне первой русской революции», посвященные металлургической промышленности и ее кадрам, а также рабочим-строителям Транссибирской железной дороги1. В 1968 г. выходит третий том коллективной работы «История Сибири», в котором рассматривались все основные социально-экономические и политические процессы, происходившие в регионе в период 1861—1917 гг.

Вместе с тем в 1960;е гг. усиливается изучение культуры и быта рабочих. Этому в значительной степени способствовало совещание по данной проблеме, организованное Институтом этнографии АН СССР в 1957 г., ставшее закономерным продолжением дискуссии 1951 года, проведенной тем же Институтом, в ходе которой обсуждались задачи и методы этнографического изучения рабочих. Ее участники выдвинули как необходимую предпосылку решения проблемы — тщательное исследование истории формирования рабочих кадров, выяснения их территориальных (национальных и областных), а также социальных корней. С данных позиций и была выработана программа, которая легла в основу исследований, начатых Институтом этнографии на Урале. Программа включала разделы: заработок, члены семьи, дом, подсобное хозяйство, схема жилища, посемейная карточка'.

1 Комогорцев И. И. Очерки истории черн. металлугрии Вост. Сибири (дооктябрьский пд) /.

И.И. Комотрцев — Новосибирск, 1965. Борзунов, В. Ф. Пролсшриат Сибири и Дальнего Востока накануне первой русской революции. (По материалам строительства Транссибирской магпсфалп. 1889−1904 гг.)/ В. Ф. Борзунов. — М., 1965.

2 История Сибири.-Л., 1968.-Т. 3.

3 Крупянская, В. Ю. Вопросы тгнографического изучения быта рабочих / 13.10. Крупянская // Этнографическое изучение быта рабочих — М., 1968. — С. 200−207.

Одним из результатов этой работы стала монография В. Ю. Крупянской и Н. С. Пол и щук «Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX — начало XX вв.)"1. Большой заслугой авторов данной работы стала попытка выделить общее и особенное в семейном строе промышленных рабочих Урала в сравнении с крестьянской семьей. Кроме того, эта работа вышла за рамки только этнографического исследования, обращаясь к экономической истории и исторической демографии.

Важно отметить также и проводившиеся в 1970 гг. этнографические исследования, касавшиеся семейной темы, на материалах исследования европейской части России. Среди многих нужно назвать работу Л. Л. Анохина и М. Н. Шмелева «Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем», также и работу Г. В. Жирновой «Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем», где рассматривается специфика свадебных обрядов, исследуется возраст вступления в брак и разница в возрасте среди супругов в семья горожан2.

В конце 1960;х — 1970;е гг. появляется значительное число новых исследований раскрывающих тему изучения рабочих России в целом и Сибири, в частности, с новых сторон и с большей углубленностью. В 1972 л-. выходит в свет «История рабочего класса России 1861—1900 гг.», в которой авторы пытались интегрировать всю рабочую историю на уровне развития исторической науки того времени. В ней уделено в частности большое внимание процессу классообразования рабочих России. Отметим также и работу Ю. И. Кирьянова «Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX в.)». Это всестороннее глубокое исследование социально-экономической жизни рабочих Европейской России, их быта, питания, жилищных условий. Исследование основано на многочисленных источниках и богато фактологи.

1 Крупянская, B.IO. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX — начало XX в.) / В. Ю. Крупянская. Н. С. Пол ищу к. -М., 1971.

2 Анохин, J1.A. Кыт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом н насюящем 1 Л. А. Анохин, М. Н. Шмелев. — М., 1977. Жирнова, Г. В. Брак и свадьба горожан в прошлом и настоящем (по материалам городов средней полосы РСФСР) / Г. В. Жирнова. — М., 1980.

1 Кирьянов, Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX — начало XX в.) / Ю. И. Кирьянов.-М., 1979. ческим материалом. К сожалению, в данной работе совершенно не затронуты рабочие Сибири, однако она имеет несомненную ценность для проведения сравнительного анализа. Среди исследований непосредственно по сибириве-дению появляются работы В. В. Алексеева «Электрификация Сибири, ч. 1. 1885—1950», А. А Мухина «Рабочие Сибири в эпоху капитализма», Г. А. Боча-новой «Обрабатывающая промышленность Западной Сибири. Конец XIXначало XX в.» и др1. В этих работах рассматриваются вопросы экономической основы рынка наемного труда Сибири, условий формирования различных отрядов рабочего класса, затрагивается тема экономического и социального положения рабочих, исследуются и многие другие вопросы. Так, па-пример, вопросы формирования рабочего класса Сибири рассматривались в работе В. П. Зиновьева «О рынке рабочей силы для горной промышленности Сибири в период империализма». Хронологические рамки этой работы охватывали время конца XIX — начало XX в., включая и годы 1-й мировой войны, когда на сибирских горных и горнодобывающих предприятиях появились рабочие из военнопленных и так называемые «реквизированные» рабочие. Здесь же В. П. Зиновьев определяет и основные этапы состояния рынка труда в Сибири, в первый из которых — 1895−1906 гг. включительно, — преобладал дефицит рабочих рук, во второй — 1907—1914 гг., — наоборот, наблюдался их избыток, и в Сибири появилась безработица, до того не свойственная этому региону. С 1914 г. отмечался и третий этап, вновь с дефицитом рабочих рук, обусловленным ситуацией военного времени. Этот же вопрос рассматривался и в работе А. Е. Плотникова «К вопросу об объективных предпосылках классового формирования сибирских рабочих в 1895—1907 гг.», где определялись социальные слои, из которых сибирский пролетариат черпал.

1 Алексеев. В. В. Электрификация Сибири. Историческое исследование. Ч. I. 1885 1950 п./ В. В. Алексеев. — Новосибирск, 1973. Мухин А. А. Рабочие Сибири в эпоху капшалн: ма/'А.А. Мухин — М., 1972.: Бочанова, Г. А. Обрабатывающая промышленноеib Западной Сибири. Конец XIX — начало XX и / Г. А. Бочанова. — Новосибирск, 1978. 9.

Зиновьев, В.П. О рынке рабочей силы для горной промышленности Сибири в период имперпшпп-ма/ B. I1. Зиновьев // Рабочие Сибири периода империализма. — Томск, 1976. — С. 52−68. свои кадры1. Много внимания уделялось роли в этом процессе ссыльных и ссыльнопоселенцев, их удельному весу среди рабочих сибирской промышленности в разные годы исследуемого периода. Серьезное исследование классообразования сибирского пролетариата было проведено В.И. Тужико-вым в его работе «Источники формирования рабочих кадров Сибири во второй половине XIX», где достаточно подробно проанализирован процесс формирования пролетариата во всем сибирском регионе и во всех отраслях промышленности, а также определены и все основные социальные слои, ставшие кадровой базой сибирского пролетариата .

Рассматривались и отдельные категории сибирских рабочих. Так. в 1974 г. вышла работа В. П. Зиновьева «К расчету реальной заработной платы приисковых рабочих Сибири (на материалах приисков Томского горного округа)», в которой подробно исследовалась динамика роста заработной платы, как в номинальном, так и в реальном ее значениях, исследовалась потребительская корзина рабочих приисков, а также натуральная форма оплаты через хозяйские продуктовые лавки3. Другие авторы рассматривали приисковых рабочих с иных сторон их жизнедеятельности, а также исследовали другие категории рабочих, в частности В. И. Марков посвятил свою работу состоянию медицины на приисках, Б. И. Земеров изучал рабочих железных дорог, З. Г. Карпенко в работе «Кузнецкий угольный бассейн. 1721−1971» исследовала развитие угледобывающей отрасли и становление ее рабочих кадров4. Продолжалось изучение рабочего движения в дооктябрьской Сибири. На эту тему выходит ряд статей и монографий, например работа Д. М. Зольппкова.

1 Плотиков, Л.Е. К «опросу об объективных предпосылках классового формирования рабочих и 1895−1907 гг. / А. Е. Плотников // Рабочие Сибири периода империализма. — Томск, 1976. — С. 20−51.

2 Гужиков, В. И. Источники формирования рабочих кадров Сибири во второй по. юпипе XIX века / В. И. Тужиков // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири (сборник научных трудов). — Новосибирск, 1978.-С. 103−116.

3 Зиновьев, B.II. К расчету реальной заработной платы приисковых рабочих Сибири (на материалах приисков Томского горного округа) / В. Г1. Зиновьев // Из истории Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1974. -Вып. 14. — С. 86−99.

4 Марков В. И. О медицинском обслуживании приисковых рабочих Сибири в период империализма (1895−1917 гг.) / В. И. Марков // Рабочие Сибири в период империализма. — 'Томск, 1974. Земеров, Ь. И. Динамика численноеiH и профессиональной структуры хселезнодорожников Сибири в период импершиш шамс / Б. И. Земеров // Рабочие Сибири в период империализма. Из истории Сибири. Выпуск четырнадцатый. -Томск., 1974. — С. 26−41. Карпенко З. Г. Кузнецкий угольный. (1721−1971) / З. Г. Карпенко — Кемерово, 1971.

Рабочее движение в Сибири в 1917 г.", в которой, кроме изучения темы рабочего движения автор проводит, в частности, сравнительный анализ прожиточного минимума семьи и заработной платы рабочих, на основании чего доказывает несоответствие зарплат этому минимуму. Можно отметить и работу А. Е. Плотникова «Обыденное сознание как источник познания исторической действительности (к исследованию социальных черт сибирских рабочих периода капитализма)», в которой исследовались некоторые ментальные черты сибирских рабочих1.

Наконец, нельзя не сказать нескольких слов и об исследовании состояния образовательной системы Сибири рассматриваемого периода, проведенного в работе Ф. Ф. Шамахова и П. Л. Трофимова «Из истории сибирской школы (1917;1931 гг.)», в которой, несмотря на указанные в заглавии годы, рассматривается и дореволюционная школа, в том числе и ее низшая ступень. Эта работа, вместе с опубликованной еще в 1920;е гг. книгой Н.С. Юр-цовского «Очерки по истории просвещения в Сибири 1703−1917 гг.» характеризуют в достаточной мере состояние начальной школы, где проходили обучение, в том числе и дети рабочих2.

В 1980;е — 1990;е гг. история рабочего класса продолжает изучаться и более того, спектр затрагиваемых вопросов расширился. Среди исследований общероссийского масштаба, наиболее близких к нашей теме, нужно отметить работу Э. Э. Крузе «Условия труда и быта рабочего класса России в 19 001 914 годах», в которой рассматривается широкий круг проблем рабочей действительности: быт и жилищные условия, условия груда и найма, здоровье и травматизм, рабочее законодательство, прежде всего в области пенсионного обеспечения нетрудоспособных и их семей. На основе статистического материала Э. Э. Крузе определила высокую детскую смертность — до 53% — в ра.

1 Зольников, Д. М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г./ Д. М. Зольников. — Новосибирск, 1969. Плотников, А. Е. Обыденное сознание как источник познания исторической действительное) и (к исследованию социальных черт сибирских рабочих периода капитализма) / А. Е. Плотников // Рабочие Сибири в период империализма. Из истории Сибири. Выпуск четырнадцатый. — Томск. 1974.

2 Шамахон, Ф. Ф. Из истории сибирской школы (1917;1931) / Ф. Ф. Шамахов, ПЛ. Трофимов. — Новосибирск, 1976. Юрцовский, Н. С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Выпуск 1-ii. Общий ход развития школьного дела в Сибири 1703−1917 гг. / Н. С. Юрцовский. — Новоннколаевск, 1923. бочих районах, а также физическую ущербность многих детей рабочих, возникавшую из-за тяжелых условий жизни, часто непосильной работы и постоянного недоедания. Автор исследовала положение рабочих во многих регионах России, в том числе и Сибири1.

Появляются и новые исследования сибирских авторов, изучавших в 1980;1990;е годы рабочий вопрос. Так в 1981 г. выходит статья В.А. Скуб-невского «Заработная плата рабочих обрабатывающей промышленности Сибири в период империализма», в которой автором глубоко и многосторонне исследовались вопросы заработной платы сибирских рабочих. В частности, был рассмотрен уровень заработной платы по сибирским регионам и установлен факт ее роста по мере удаления с запада Сибири на се восток, а равно и рост цен на продукты питания в той же последовательности. Установлен уровень зависимости заработной платы от отраслей промышленности it квалификации рабочих, а также их пола и возраста. Проведен сравнительный анализ объемов и динамики роста заработных плат рабочих Сибири и Еврол пейской России. В 1991 г. вышла в свет обобщающая работа В.Л. Скубпев-ского «Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири (90-е гг. XIX в. -февраль 1917 г.)», в которой на высоком уровне был проведен всесторонний анализ по рабочему вопросу Сибири. В монографии рассматривались развитие промышленности Сибири, источники становления рабочего класса, его концентрация, характер пролетаризации, доходы, быт, жилищные условия, медицинское обслуживание и многое другое. Некоторые материалы данной работы были использованы в настоящем исследовании, так как они напрямую соприкасаются с темой рабочей семьи.

Нельзя не отметить и работу Т. Н. Баталовой «История частного железнодорожного транспорта Сибири в конце XIX — начале XX вв.», в которой Крузе, Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900 — 1914 годах / З. Э. Крузе. — Л.,.

1981.

2 Скубневский, В. Л. Заработная илага рабочих обрабатывающей промышленности Сибири в период империализма / В. Л. Скубневский // Рабочий класс центра страны и Сибири (конец XIX — начало XX п.). -Новосибирск, 1981.-С. 140 147.;

3 Скубневский. В. Л. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири / В. Л. Скубневский. -Томск, 1991. отмечалась неудовлетворительность жштищно-бытовых условий у рабочих железных дорог, скученность населения в местах проживания рабочих, недостаток в них питьевой воды, антисанитария, что приводило к частым эпидемиям сыпного тифауказывалось и на большой рабочий день железнодорожников — 12−14 часов, и па частые сверхурочные работы1.

Одной из трудностей в изучении семьи является отсутствие единой классификации ее форм и типов. Однако здесь большой вклад был внесен этнографами и историками советского времени, изучавшими крестьянскую семью и семейное домохозяйство Сибири. Это, прежде всего работы В. А. Александрова, З. Я. Бояршиновой, И. В. Власовой, Н. А. Миненко и других ученых2. Для настоящей работы наибольший интерес представляют труды исследователя крестьянской семьи второй половины XIX — начала XX вв. В. А. Зверева, в особенности его монография «Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (историко-демографический анализ)», в которой наряду с богатым тематическим материалом дана методика типологизации крестьянской семьи, принятая за основу и в настоящей работе для изучения рабочей семьи3. Отметим так же и то, что В. А. Зверев наряду с вопросами развития крестьянской семьи Сибири в условиях становления ка питализма, рассматривает и вопрос религиозности сибирского населения в целом, отмечая ее низкий уровень и тревогу по этому поводу высших чиновников царского правительства, а также вопросы разложения традиционного аграрного общества и последствия этого, прежде всего, для крестьянского сословия Сибири.

В 80-е гг. прошлого века сибирские исследователи выпустили две коллективные монографии. Объемлющее и глубокое исследование истории рабочих Сибири было проделано в коллективном труде «Рабочий класс Сибири.

1 Баталова, Т. И. История частного железнодорожного транспорта Сибири в конце Х (Х — начале XX вв. Автореферат на соиск. учен, степени к. и. н. / Т. И. Баталова. — Томск, 1990.

2 Александров В. А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма / В. А. Александров // История СССР. — 1981. № 3.-Бояршинова З. Я. Крестьянская семья Западной Сибири феодального периода /З.Я. Бояршинова// Вопросы истории Сибири. Вып. 3. -Томск, 1967. Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.) / Н. А. Миненко. — Новосибирск, 1979.

1 Зверев, В. А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (печорнко-демографический анализ) / В. А. Зверев. — Новосибирск, 1991. в дооктябрьский период", в котором рассмотрены практически все темы рабочей истории Сибири1. Это исследование касалось и рабочей семьи. Однако, данный вопрос являлся здесь лишь периферией основных тем и потому представлен только фактологическим и описательным материалом, хотя и достаточно богатым. Другим коллективным трудом является трехтомник «Рабочее движение в Сибири», в котором собран большой материал, имеющий характер источника, а также даны комментарии по вопросу характера рабочего движения и его хроника2.

В целом в 1970;е- 1980;е гг. вопросы рабочей истории и, прежде всего классообразования пролетариата в сибиреведении решались успешно, изучение истории рабочего класса находилось на высоком уровне.

В дальнейшем изучение рабочего класса значительно приостановилось. Это было связано с внутриполитическими событиями в стране, изменившими приоритеты исследовательских интересов. Но, тем не менее, рабочая история продолжала изучаться и рассматриваться с новых сторон. Так, например, в работе Т. В. Бойко «Рабочий класс России и культура» рассматривается культурный уровень рабочих России, влияние на него правительства и предпринимателей, большое внимание уделяется низшей школе и профессиональному обучению рабочих3. Представляет интерес для нашей темы рассмотрение автором режима рабоче-учебного дня у работающих детей, его тяжести и пагубности для здоровья ребенка. В работе также приводятся некоторые данные по отраслевой численности рабочего класса.

Отдельно нужно отметить работы, посвященные специальным темам рабочего вопроса. Например, труды JI.B. Куприяновой «Российские предприниматели и проблемы социального страхования 1880−1905 годы» и J1.M. Иванова «Страховой закон 1912 года и его практическое применение"1,.

1 Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. — Новосибирск, 1982. Рабочее движение в Сибири: исгориография, источники, хроника, статист ика. В 3-х п — Томск, 1988; 1991.

3 Бойко, Т. В. Рабочий класс России и культура / Т. В. Бойко. — М., 1997.

4 Куприянова, Л. В. Российские предприниматели и проблемы социального страхования. 1880−1903 годы / Л.В. Куприянова// Отечественная история. — 1996. — № 3. — С. 50—76 — Иванов, Л. М. Страховой чакон 1912 года и его практическое применение / Л. М. Иванов // Отечественная псгорня. — М., 1995. посвященные развитию рабочего законодательства в дореволюционной России и работы Ю. И. Кирьянова «Менталитет рабочих России на рубеже XIX— XX в.», Б. Н. Миронова «Послал бог работу, да отнял черт охоту», B. J1. Коже-вина «Российская революция 1917 года и ментальность больших социальных групп: проблемы изучения"1, посвященные исследованию рабочего менталитета и др.

Продолжалась и исследовательская деятельность сибирских ученых. В 1990;е гг. В. П. Зиновьев публикует такие работы как «Формирование постоянных кадров в сибирской золотопромышленности в начале XX в.», «Традиция артельного труда в Сибири в XIX—XX вв.» и др. В то же время им создаются и труды концептуального характера — это «Этапы индустриального развития Сибири», «Этапы индустриального освоения Сибири», «Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальному» — в которых, к началу 1930;х гг. определяются пять этапов модернизации Сибири". Новизна подхода В. П. Зиновьева, изложенная в вышеназванных работах, заключается в том, что последний период модернизации, начавшийся во второй половине 1890-х гг., не ограничивается традиционно 1917 г., так как заключает в себе дальнейший ход в 1920;е гг. тех же экономических процессов, которые начались в период строительства Транссибирской железной дороги. Настоящая диссертационная работа основана на этом подходе, несмотря на ограниченность хронологическими рамками 1917 г.

В 2007 г. вышла монография В. П. Зиновьева «Индустриальные кадры старой Сибири», в которой автор затрагивает дискуссионные и малоизученные проблемы формирования индустриальных кадров Сибири в XVIII — начала XX вв. В работе рассматриваются этапы развития сибирской промыш.

1 Кирьянов, Ю. И. Менталитет рабочих России на рубеже XIXXX в. / Ю. И. Кирьянов // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 — февраль 1817. — СПб., 1997. Миронов, Б.Н. «Послал бог работу, да отнял черг охоту"лрудовая этика российских рабочих в пореформенное время / Б. Н. Миронов // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 — февраль 1917. -СПб., 1997. — С. 243−285. Кожевин, В. Л. Российская революция 1917 года и ментальность больших социальных групп: проблемы изучения / В. Л. Кожевин // Вестник Омского университета. — 1999. — Вып. 3.

2 Зиновьев, В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальному / В. П. Зиновьев // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII—XX вв. — Новосибирск*, 2003. -С. 190. ленности, развитие взаимоотношений Сибири и России, как колонии с метрополией, затрагиваются вопросы, связанные со становлением в Сибири социального слоя менеджеров и некоторые другие темы. Но в основном работа посвящена многостороннему исследованию становления рабочего класса Сибири. Используя модернизациопный подход, автор по новому рассматривает экономическую и социальную историю сибирского пролетариата, определяя его, как «наиболее активный социальный элемент, стремящийся к эмансипации и готовый поддержать рабочих промышленных центров страны в борьбе за политическую власть"1. В 2009 г. был опубликован обобщающающий груд В. П. Зиновьева «Очерки социальной истории индустриальной Сибири. XIXначало XX в.», в котрой помещены избранные труды автора по социальной истории индустриальной Сибири, включающие в себя и многие вопросы рабочей тематики2.

Выходили новые труды по рабочему вопросы Б. К. Андрющенко. Так в его работе «Экономическое положение рабочих обрабатывающей промышленности Сибири в пореформенный период» приведены данные по заработной плате, жилищно-бытовым условиям, характере работ на сибирских предприятиях, а так же о росте самосознания рабочих. В работе «Правовое положение сибирских рабочих во второй половине XIX в.» Б. К. Андрющенко освещает нелегкий путь становления рабочего класса с правовой точки зрения, примером чего могут служить городские рабочие из крестьян хотя бы и давно живущие и работающие в городе, но по-прежнему числящиеся в крестьянских общинах и находящиеся от них в полной правовой зависимости.

Исторические исследования семьи и рабочего вопроса продолжались и дальше. Так в 2003 г. была опубликована монография Н. А. Араловец «Городская семья в России 1897−1926 гг. Историко-демографический аспект"4. В.

1 Зиновьев, В. П. Индустриальные кадры старой Сибири / В. П. Зиновьев. — Томск, 2007. — С. 255. Зиновьев, В. П. Очерки социальной истории индустриальной Сибири. XIX — начало XX в. / В. Г1. Зиновьев. — Томск, 2009.

3 Андрющенко, R.K. Экономическое положение рабочих обрабатывающей промышленности Сибири в пореформенный период/Б.К. Андрющенко//Из истории Сибири. — Томск, 1998.

4 Араловец, Н. А. Городская семья в России 1897−1926 гг. Исшрикодемографический аспект / Н. А. Араловец. — М., 2003. ней исследовалась российская семья по различным демографическим характеристикам — рождаемость, смертность, размеры семьи и т. п. — в их исторической динамике эпохи модернизации. Кроме того, Н. А. Араловец провела работу по изучению культурных традиций российской семьи, исследовала некоторые стороны процесса урбанизации и т. д.

В 2001 г. в работе С. В. Голиковой «Семья горнозаводского населения Урала XVIII — XIX веков. Демографические процессы и традиции» было продолжено исследование рабочей семьи Урала, начатое ранее В.Ю. Крупян-ской и Н. С. Пол и щук, прежде всего в области традиций предсвадебного поведения, свадебных обрядов, брачного календаря и отчасти быта. Рассматривались и вопросы внутрисемейных отношений и семейной демографии1.

Значительный вклад в изучение сибирской семьи внесли исследовательские работы Ю. М. Гончарова. Так в 2002 г. была опубликована монография «Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX в."2. В ней Ю. М. Гончаров изложил результаты многостороннего анализа семей жителей различных регионов Сибири и всех социальных слоев города. В частности рассматривались вопросы демографического развития семьи, ее экономики и внутрисемейных отношений. Все это рассматривалось в развитии и во взаимодействие с изменяющейся социально-экономической средой.

Логическим продолжением данной работы стала вышедшая в свет в 2004 г. книга «Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX — начало XX в.)», в которой автор в доступной для широкой читательской аудитории форме изложил прежние изыскания, дополнив их значительным количеством нового материала на тему городской семьи и городской жизни вообще3.

В значительной степени семейной теме, в том числе и вопросам касающимся, так или иначе, темы рабочей семьи, посвящены совместные рабо.

1 Голикова, С. В. Семья горнозаводского населения Урала XVIII—XX вв.еков. Демографические процессы и традиции / С. В. Голикова. — Екатеринбург, 2001.

2 Гончаров, Ю. М. Городская семья Сибири второй половины XIX — начала XX в. / Ю. М. Гончаров. -Барнаул, 2002.

3 Гончаров, Ю. М. Очерки истории городского быта дореволюционной Сибири (середина XIX — па-чало XX в.) / Ю. М. Гончаров. — Новосибирск, 2004. ты ТО.М. Гончарова с другими историками-сибиреведами. Так, в 2003 г. вышла его в соавторстве с В. А. Скубневским работа «Города Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX в.», а в 2004 г. в соавторстве с B.C. Чутчевым — «Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX — начала XX в."1.

Исследованию сибирского города была посвящена работа О.А. Тяпки-ной «Малые города Западной Сибири во второй половине XIX века: социально-экономическое исследование», в которой, наряду с прочими, рассматривался вопрос о развитии промышленности и становлении классовой структуры малого города Сибири2.

В 2000;е гг. появился ряд других исследований, в которых прямо либо как один из вопросов затрагивались темы рабочей истории. Это, прежде всего работа JI.C. Тихобаевой «Рабочие Колыванской шлифовальной фабрики в.

XIX в.", в которой был применен генеалогический подход в изучении семей.

— 1 рабочих фабрики, что позволило установить 65 рабочих династий. Это так же и диссертация А. И. Митина «Кабинетская золотопромышленность Алтайского (горного) округа (1830−1917 гг.)" — это и работы по истории отдельных предприятий: «История Иткульского спиртового завода 1868−2003 годы», «Мариинский ликеро-водочный завод 1902;2002», в которых присутствуют разделы, посвященные истории рабочих этих заводов'1. Нужно отметить и работу Н. М. Дмитриенко «Сибирский город Томск в XIX — первой трети XX века: управление, экономика, население», в которой проводилось исследова.

1 Скубневский, В. А. Города Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX в.: 11аселение. Экономика. Застройка и благоустройство / В. А. Скубневский, Ю. М. Гончаров. — Барнаул, 2007. Гончаров, Ю. М. Мещанское сословие Западной Сибири второй половины XIX — начала XX в. / Ю. М. Гончаров, B.C. Чугчев. — Барнаул, 2004.

2 Тяпкина О. А. Малые города Западной Сибири во вюрой половине XIX пека: социально-экономическое исследование / О. А. Тяпкина. — Новосибирск, 2008.

3 Тихобаева, Л. С. Рабочие Колыванской шлифовальной фабрики в XIX в. / JI.C. Тихобаева. — Барнаул, 2006. Белонучкина, А. В. История Иткульского спиртового завода 1868−2003 юды / А. В. Белонучкина. — Красноярск, 2004. Андркмценко, Б. К. Мариинский ликеро-водочный завод. 1902;2002 / Б. К. Андрющснко, Л. А. Багаева, В. А. Бузпнова, В. П. Зиновьев, В. Г. Зыкова.-Томск, 2002. ние административного, демографического и промышленного развития Томска1.

Отдельно нужно отметить работы западных ученых, посвященные исследованию российской семьи рубежа XIX—XX вв. В этих работах поднимались вопросы внутрисемейных отношений, брачно-семейной модели различных социальных групп общества, численности и структуры семьи, положение женщин и детей в семье, семейного права и др." Однако эти исследования касались преимущественно Европейской России и основывались на небольшом числе источников. Так, например Ричард Л. Рудольф в своей работе «Структура семьи и российская протоиндустриализация» по преимуществу анализирует причины сохранения большой семьи у крестьян Центральных губерний России периода перехода от аграрного к индустриальному обществу, рассматривая российских рабочих как крестьян-отходников. Нужно отметить, что концепция рабочего-крестьянина, как специфической черты развития российского дореволюционного пролетариата, разделяется многими англоязычными авторами старшего и современного поколений. Эта точка зрения господствует в работах таких авторов как Р. Зельник, Г. Роггер, О. Крисп, Р. Джонсон и др/ По сути, эти авторы разделяют устаревшие народнические взгляды на российский пролетариат. Б. А. Энгел в своей монографии отмечает: «на Западе путь из деревни в город или на фабрику обычно был дорогой в один конец, в то время как в России едва ли ни все мигранты перемещались взад и вперед. Сохраняя свои связи с деревней, отправляя часть своих заработков своим семьям, переселенцы были вдали от дома в течение нескольких месяцев в годузатем они возвращались в свои деревни окончательно"4. Та.

1 Дмтриенко H.M. Сибирский город Томск в XIX — первой трети XX века: управление, экономика, население / H.M. Дмитриенко — Томск, 2000.

2 Rudolph, R.L. Family Structure and Proto — Industrialization in Russia / R.L. Rudolph // 'I he Journal of Economic History. — Vol. 40. 1980; Engel, B.A. Between the Fields and City. Women, Work and Family in Russia, 1861 — 1914 / B.A. Engel. — Cambridge University Press, 1994.

3 Поткина, И. В. Индустриальное развитие дореволюционной России. Концепции, проблемы, дискуссии в американской и английской историографии / И. В. Поткина. — М., 1994. — С. 141−142.

4 Engel, B.A. Between the Fields and City. Women, Work and Family in Russia, 1861−191−1 / B.A. Engel. -Cambridge University Press, 1994. — P. 3. кое же мнение и у Р. Пайпса, также видящего в российском рабочем вчерашнего крестьянина, всегда готового вернуться назад в деревню1.

Более интересны для настоящего исследования труды зарубежных авторов, посвященные рабочим своих стран". Имеющаяся в данных работах информация позволяет проводить сравнительный анализ по ряду показателей изучения семей рабочих.

Нужно отметить и серьезный труд по изучению российской семьи конца XIX — начала XX вв. американского исследователя JI. Энгельштейн «Ключи счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX — XX веков», в котором семья рассматривалась во многих аспектах своего бытия и функционирования. Причем Л. Энгельштейн изучала семьи практически всех основных социальных категорий российского общества того времени. Значительное внимание уделено в книге сексуальной культуре, в том числе и ее негативным проявлениям. Отмечается так же и динамика изменения отношения в российском обществе к сексу и самого сексуального поведения. На особом месте стоит женский вопрос, под которым понимается, прежде всего, место и роль женщины в обществе и семье и ее нравственное состояние. Важность последнего JT. Энгельштейн подчеркивала, цитируя слова Озерова, писавшего в 1896 г.: «Нравственная физиономия женщины имеет громадное значение для всякого общества. женщина — это мерило социального развития (какова женщина — таково общество)"3.

Безусловно, во многих перечисленных работах, как по исследованию семьи, так и по изучению рабочего класса вопросы семьи сибирских рабочих затрагивались, например, в темах экономического положения рабочих, их быта и т. п. Еще больше этой темы касались работы историков-сибиреведов последних лет. Но, ни у кого эта тема не являлась главной, находясь на периферии исследований. Таким образом, можно констатировать, что в на.

1 Пайпс, Р. Россия при старом режиме / Р. Пайпс. — М., 1991. — С. 188.

2 Зидер, Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIli—XX вв.) / Р. Зидер. — М., 1997. Зоколл, Г. Семья, дом и узы родства в истории / Т. Зоколл. Ю. Шлюмбом. — СПб., 2004. Ломбарт, М. К. Семья во французском обществе XVIII — начала XX века / М. К. Ломбарг. — М. 2005.

3 Энгельштейн, JI. Юночи счастья. Секс и поиск путей обновления России на рубеже XIX—XX вв.еков / Л. Энгельштейн. — М., 1996. — С. 107. стоящее время нет специального целостного исследования семьи промышленных рабочих Сибири конца XIX — начала XX вв., хотя почва для исследования по этому вопросу во многом уже подготовлена.

Объектом исследования является рабочая семья Томской губернии конца ХТХ в, — начала XX в. В категорию исследуемых групп рабочих входят рабочие горной и горнодобывающей промышленности Алтайского округа и частично Томского горного округа, рабочие крупных предприятий обрабатывающей промышленности городов и фабрично-заводских поселков, рабочие типографий и полиграфических заведений, а также железнодорожного и речного транспорта. Все перечисленные выше категории рабочих Томской губернии присутствуют и в Сибири в целом. Таким образом, рассматриваемую территорию можно относительно исследуемого вопроса считать концентрированным аналогом Сибири.

Предметом исследования является социально-экономическое и демографическое развитие семей рабочих Томской губернии, их менталитет и быт.

Цель работы: исследование процессов происходивших в рабочей семье, обусловленных модернизацией сибирского общес тва.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: определить характер и степень развития рабочего класса в Томской губернии конца ХГХ — начала XX вв.- изучить менталитет рабочих Томской губернии в аспектах его влияния на семьюопределить семейное состояние, показатели людности рабочих семей и тенденцию их дальнейшего развитиявыявить показатели структуры рабочей семьи и тенденцию их измененийрассмотреть их быт и внутрисемейные отношенияисследовать материальное положение семей рабочихизучить связь рабочих семей с землей, т. е. их зависимость от сельского хозяйства.

Хронологические рамки работы охватывают период с конца XIX в. до 1917 г. Нижняя граница исследования обоснована тем, что с началом строительства Транссиба в 1890-х гг. в Сибири по настоящему начинается процесс интенсивной модернизации, что соотносится с определенным В. П. Зиновьевым 5-м этапом модернизации Сибири, характеризуемым началом промышленного переворота во всех отраслях экономики1. Верхняя граница исследования — Октябрьская революции 1917 г., положившая конец дальнейшему развитию капитализма в России. Однако в ряде случаев, прежде всего в демографическом аспекте исследования, для выявления общих тенденций развития рабочей семьи использовались материалы первой половины 1920;х гг.

Территориальные границы исследования определяются административными границами Томской губернии рассматриваемого периода, включающие в себя территории нынешних Алтайского края, Республики Алтай, Кемеровской, Новосибирской областей, части Томской областей и Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан.

Методологическая основа исследования. Полноценное изучение истории семьи невозможно вне контекста теорий, претендующих на выявление и объяснение закономерностей всего и регионального, и глобального исторического развития. Понимание же этого контекста может предоставить только методологическая теория общеисторического уровня, по отношению к которой методология изучения семьи является производной от нее частью. Если раньше в отечественной науке господствовала единственная методологическая теория — марксизм, то теперь отечественная историческая наука переживает период господства плюрализма концепций, теорий и подходов в методологии изучения прошлого.

1 Зиновьев, В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общеепш к индустриальном)' / В. П. Зиновьев // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII—XX вв. — Новосибирск. 2003. — С. 190.

Среди всего этого разнообразия мнений, на наш взгляд, нужно выделить подход к изучению истории через призму теорий модернизации, пытающихся выявить и объяснить причины происхождения, а также закономерности течения столь глубоких, стремительных и всесторонних изменений человеческого бытия, связанных в первую очередь с технико-технологическим прогрессом и следующей из него индустриализацией. Эти изменения первоначально виделись разработчикам модерпизационных теорий прогрессивными и однозначно направленными на становление общества западного типа. Достаточно полно модернизацию определил германский исследователь В. Цапф, рассматривавший ее, «во-первых, как секулярный процесс, начатый индустриальной революцией, в ходе которого развилась небольшая группа сегодня модернизированных обществво-вторых, как многообразный процесс, в ходе которого отставшие догоняют ушедших впередв-третьих, как попытки модернизированных государств дать ответы на новые вызовы на пути инноваций и реформ"1.

Нужно отметить то, что сторонники теории модернизации, подвергшиеся всесторонней и часто справедливой критике, на протяжении 1970— 1990;х гг. были вынуждены в значительной степени отойти от своих классических, основанных на эволюционизме и функционализме постулатов. Современные версии модернизационных теорий принято называть неомодерпи-зационными или постмодернизационными. Среди разработчиков данных теорий можно отметить следующих авторов: Э. Тириакьяна, П. Штомпку, У. Бека, В. Цапфа, А. Турена и др. Современные, теперь уже многолинейные версии модернизации предполагают отказ от линеарной версии модернизации как необратимого движения общества к западным стандартам и ценностям. Теперь считается, что пути достижения развитого общества могу т быть разными, опирающимися зачастую на существующие в данном обществе традиции, а не на навязанною западом демократию (впрочем, и последнее так.

1 Цапф, В. Теория модернизации и различие путей общественного развития / В. Цапф // Социоло1 п-ческие исследования. — 1998. — № 8. — С. 14. же, как один из вариантов не исключается)1. Более того, в некоторых регионах в ходе модернизационных процессов наблюдался своеобразный регресс в социальной сфере. Ярчайший пример тому подает Индия: «Каста и большая семья па начальных этапах модернизации оценивались как помеха, как-то, что сковывает инициативу и мобильность индивида, поощряет у него иждивенчество. Теперь они признаны важнейшим механизмом интеграции общества, обеспечивающим стабильность социальных отношений через укрепление солидарности. Свойственные кастовому строю групповая лояльность и иерархическое сознание, как, оказалось, сглаживают остроту противоречит! капиталистического развития"2.

Итак, можно констатировать, что современные модернизационные теории, став более гибкими и адаптивными, вместе с тем не устарели и не у i ра-тили своего познавательно-методологического потенциала. Отсюда следует, что историю становления и развития индустриальных классов Сибири, а история рабочей семьи является частью истории рабочего класса, на наш взгляд, целесообразно рассматривать с точки зерения теории модернизации, которая, по словам В. П. Зиновьева, «продолжает прогрессистские традиции мыслителей эпохи Просвещения XVITI века, позитивистские и марксистские теории XIX века» и «с 60-х гг. XX века именно постиндустриальные теории о претендуют на роль наиболее общей исторической парадигмы» .

Согласно этой теории большинство обществ проходит три основные стадии развития — аграрную, индустриальную и постиндустриальную (информационную). Парадигма данной теории основана на утверждении того, что прохождение человеческими обществами этих стадий развития обусловлено стремлением к прогрессу и справедливости, проявляемым в развитии.

1 Побережников, И. В. Модернизации: теоретико-методологические подходы / И. В. Побережников // Экономическая история. Обозрение. Вып 8 — М., 2002. — С. 154−158- Шгомпка, II. Социология социальных изменений/ П. Штомпка. -М., 1996. С. 169−182.

2 Шахназаров Г. Х. О концепции общественного развития / Г. Х. Шахназаров // Социоло) ичсские исследования. — 1992. — № 10. — С. 48.

3 Зиновьев, В. П. Особенности перехода Сибири от аграрного общества к индустриальномуС. 186. техники и технологий, всесторонне улучшающих жизнеобеспечение человечества.

Ранее, на более низком уровне технологического развития, организация человеческого общества в значительной степени зависела от окружающих условий, что и явилось причиной многовариантности аграрных способов производства и культурно-социальных типов обществ. В то же время модернизация сократила количество вариантов развития до двух — «капиталистического (западного), основанного на частной собственности, наемном труде, свободном рынке и политическом лидерстве класса собственникови социалистического (советского), основанного на государственной собственности, наемном труде, регулируемой системе производства и распределения, политическом лидерстве класса работников"1. Эта альтернатива возникала как результат борьбы двух промышленных классав — буржуазии и пролетариата. Превосходство одного из них определяло путь дальнейшего развития каждого конкретного общества.

Однако каков бы ни был выбор пути развития, все модернизирующиеся общества проходят в целом одинаковые этапы индустриализации: 1-й — первоначальное накопление капитала, 2-й — промышленная революция, 3-й — ин~ дустриализация, 4-й — общество массового потребления" .

Индустриализация России шла по догоняющему типу модернизации и также проходила через все отмеченные выше этапы развития. Первый этап модернизации — первоначальное накопление капитала — охватывал собою период с XVIII в. по 1930;е гг. Он в значительной степени тормозился перенесением традиций аграрного общества (испольнзование в промышленности труда различных категорий феодальнозависимого населения) в индустриальную сферу. Отмена крепостного права в сельском хозяйстве и промышленности ускорила процесс разложения сословий аграрного общества, которые окончательно были упразнены революцией 1917 г. и коллективизацией 1929.

1 Зиновьев, В. П. Индустриальные кадры старой Сибири — С. 14.

2 Там же. — С. 14.

1933 гг. В. П. Зиновьев отмечает закономерную преемственность этого процесса вне зависимости от социально-политической ситуации в стране: «И. В. Сталин лишь завершил дело разорения мелких крестьянских хозяйств, начатое Петром I, продолженное Александром II, С. Ю. Витте, П.А. Столыпиным"1.

Второй этап модернизации — промышленная революция — начинался с первой половины XIX в. и длился до 60-х гг. XX в. Этап также имел отличительные черты, определяемые В. П. Зиновьевым следующим образом: «1) решающая роль английской технологии в начале технического переворота и западноевропейской технологии — впоследствии- 2) значительная, часто решающая роль государства в финансировании и управлении индустриальным сектором экономики- 3) переход функции политического лидера общества к рабочему классу на завершающем этапе промышленной революции- 4) верхушечный характер промышленного переворота в XIX в. (обрабатывающая промышленность, транзитный транспорт), отсюда узость индустриальной о сферы- 5) большая, чем в Европе, роль механизации транспорта и связи» .

Третий этап модернизации — индустриализация, шедший наралельно с промышленным переворотом, начинался в 90-е гг. XIX в. и завершился в 1960;е гг., когда промышленность стала давать основную часть национального дохода, в ее сфере была задействована большая часть трудоспособного населения, а горожанами стала больше половины населения страны.

Сибирь, как и Россия в целом, проходила в своем развитии те же этапы модернизации, отмечаемые своими особенностями, впрочем, не выводящими Сибирь за рамки общероссийского модернизациоиного процесса. Можно отметить такие наиболее значимые особенности пути модернизации Сибири: «отставание по времени от аналогичных российских процессов, еще большая ее зависимость от экономической политики государства, зависимость темпов и масштабов модернизации края от капитала центра страны, решающая роль.

1 Зиновьев, В. П. Указ. соч. — С. 15.

2 Там же. — С. 16. транспорта, сырьевая направленность развития индустрии, значительная роль двигателей электрических и внутреннего сгорания в механизации производства, нежели в европейском варианте"1.

Индустриализация Сибири разделяется на пять основных этапов: 1) XVII — первая четверть XVIII в. — начало в незначительных масштабах частного раннекапиталистического предпринимательства- 2) вторая четверть XVIII в. — первая четверть XIX в. — рост, а затем господство феодального предпринимательства казны, Кабинета, дворянства в мануфактурной промышленности- 3) вторая четветь XIX в. — 1861 г. — кризис феодальной промышленности, рост и победа частного капиталистического предпринимательства в транспорте, промышленности, господство капиталистической мануфактуры в золотодобыче, начало промышленного переворота в водном транспорте- 4) 1861 г. — первая половина 90-х гг. XIX в. — крах феодального предпринимательства, господство капиталистической мануфактуры во всей промышленности и начало промышленного переворота, утверждение пара-ходства и начало железнодорожного строительства- 5) вторая половина 90-х гг. XIX в. — 1930;е гг. — промышленный переворот во всех отраслях экономики, начало индустриализации2.

Еще раз отметим, что под модернизацией подразумевается переход от традиционного аграрного общества к современному индустриальному. Этот переход влечет за собою коренное переустройство всех основ жизни самого человека и его личности. И одним из главных признаков модернизации общества, в подавляющем большинстве случаев, является формирование малой демократической семьи с равноправными взаимоотношениями ее членов, что становится следствием существования традиционной семьи в новых условиях, при которых старые семейные функции, прежде всего ее прежняя экономическая функция, отмирают или трансформируются в нечто по существу иное. Таким образом, теория модернизации предоставляет действенную ме.

1 Зиновьев, В. П. Указ. соч. — С. 18.

2 'Там же. — С. 18. тодологию познания всех процессов, идущих в обществах, затронутых модернизацией.

В качестве наиболее удачного примера использования теории модернизации в научных работах отечественных авторов можно привести взаимодополняющие друг друга труды Б. Н. Миронова «Социальная история России периода империи» и А. Г. Вишневского «Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР», в которых наряду с прочим рассматривалась и семья эпохи модернизации па общероссийском уровне1. В том же духе проводятся исследования сибирской семьи конца XIX — начала XX вв. Ю. М. Гончаровым, как самостоятельно, так и в соавторстве с другими ведущими историками края.

Настоящая работа представляет собою попытку осуществить исследование подобного рода в локальных масштабах изучения семьи рабочих Сибири по материалам Томской губернии.

В качестве методики работы с источниками и литературой в данном диссертационном исследовании использовались общенаучные принципы детерминизма, историзма, системности и сравнительного подхода, были использованы методы анализа и синтеза, синхронического и диахронического исследований, индукции и дедукции, историко-типологический мегод, а также количественные технологии исторического исследования, такие как методы построения динамических рядов, методы типологических, факторных и структурных группировок, метод средних величин2.

Принцип детерминизма указывает на обусловленность исторических процессов и явлений объективными закономерностями. Можно согласиться со словами И. Д. Парфенова о том, что не правы те историки, которые оспаривают принцип детерминизма исходя из якобы отсутствия исторической за.

1 Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в) Генезис шч-носгп, демократической семьи, гражданского общества и правового государства / Б 11 Миронов Г. ! -2 -СПб., 2003. Вишневский, А. Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР / Л. Г. Вишневекии.

М., 1998. 2.

Славко, Т.Н. Математико-статистические методы в исторических исследованиях / 'I .И Слпвко. М., 1981; Кащенко, С. Г. Статистические методы в исторических исследованиях / С. Г. Кащенко. — Л., 1989. кономерности и, соответственно, случайности, непредсказуемости исторических явлений1. Однако, на наш взгляд, не стоит и абсолютизировать этот принцип. Так, например, с точки зрения ДОТУ (Достаточно общая теория управления) принцип детерминизма оговаривается следующим образом: «Статистика по отношению к свершившемуся и теория вероятностей по отношению к моделированию будущего слепы к личностному аспекту, присутствующему в процессе управления. Они могут оценить вероя тностные характеристики конкретного варианта и статистические характеристики множества вариантов процесса, но не отвечают на вопросы: кто персонально п почему попадает в одну статистику и выпадает из другой? Модели нечувствительны к тому, кто именно: они показывают результат и его „вес“ в статистике, а субъекты, его достигшие, остаются за пределами их возможностей. 13 практике же осуществления вероятностных предопределённостей в задачах управления именно субъект — личность — несёт в себе (или замыкает па себя) различные возможности или невозможность осуществления того или иного события, коему соответствует некая математическая вероятность, имеющая смысл формально-алгоритмической оценки объективной вероятностной предопределённости наступления события, получаемой на основе топ sy или иной статистической модели без какого бы то ни было управления»". Таким образом, не оспаривая принципа детерминизма, мы признаем, тем не менее, значимость личностного человеческого фактора, как в масштабе индивидуальной судьбы, так и на глобальном историческом уровне. Благодаря принципу детерминизма мы можем определить матрицу исторической закономерности, в рамках которой вынуждена действовать личность, или, выражаясь иначе, меру необходимости, противостоящей свободе личности, по Tie отрицающей последнюю.

Принцип историзма, выявляющий внутреннюю связь ступеней развития исторического процесса и его отдельных явлений, использовался для.

1 Парфенов, И. Д. Методология исторической науки / И .Д. Парфенов. — Саратов, 2001. — С. 60.

2 Мертвая вода. — Ч 1.1: Разгерметизация. — М., 1998. — С. 36. рассмотрения эволюции рабочей семьи как единого целостного процесса, этапы которого чередовались в четком соответствии с исторической закономерностью, выявляемой на базе уже отмеченной теории модернизации. На его же основе определялись и складывавшиеся в начале XX в. тенденция развития рабочей семьи.

Принцип системности применялся при выявлении органических взаимосвязей нехронологического характера внутри семьи и в еще большей степени с внешней социально-исторической средой. В качестве примера можно привести коррелятивную взаимосвязь экономики семьи и людности детей или определенных ментальных стереотипов и статистического преобладания вдов над вдовцами, начиная с определенного возраста, не объяснимого с чисто биологических позиций.

Сравнительный подход является основой позволяющей сопоставлять различные характеристики исследуемой категории семей с подобными показателями у других социальных групп и у рабочих семей иных регионов. Это позволяет выяснить общие закономерности и особенности развития семей в географических и национальных различиях.

Операционной основой всего исследования являются методы анализа и синтеза. Исходя из того, что мы сразу во всей полноте и целостности, как правило, не можем исследовать объект изучения ввиду его сложности, то благодаря методу анализа объект разлагается на отдельные элементы, которые затем подвергаются тщательному исследованию. После этого, благодаря методу синтеза, мы соединяем (синтезируем) выявленные результаты анализа вновь в единое целое и, таким образом, получаем качественно повое понимания изучаемого объекта.

Из принципов историзма и системности напрямую исходит использованное в данной работе объединение синхронического (логического) и диахронического (исторического) методов исследования, т. е. исследования в пространстве и времени, или, по другому, исследование состояния объекта (структуры и функции) в его хронологическом изменении.

В ходе работы применялись также методы индукции, т. е. исследование от единичного к общему, и дедукции — от общего к единичному.

Огромную важность для качественного анализа объекта исследования имел и историко-типологический метод.

На основе количественных методов исторического исследования составлялись все статистические группы данной работы, и проводился их анализ, о чем нужно оговориться несколько подробнее.

Количественные методы пришли в историческую науку из прикладной математики, и с их помощью определяются количественные характеристики, представляющие собою «численные распределения значений признаков, количественные показатели степени зависимости между ними, показатели интенсивности влияния группы факторов на изучаемую систему и т. д. Иными словами, под количественными характеристиками подразумевается все то, что может быть измерено и выражено в числах и отношениях"1. Математические количественные методы помогают нам при анализе источников, содержащих исчисляемую информацию, определять статистические закономерности изучаемого процесса. Таковые проявляются, согласно базису статистической теории — закону больших чисел, при исследовании массовых явлений процесса. Именно на основе статистического анализа математически измеряемых параметров изучаемого объекта мы можем определить основные свойственные тенденции его развития2. Сущность же измерения как такового, на наш взгляд, очень точно и понятно выразил Б. Н. Миронов: «В науке измерение, в узком смысле этого термина — процедура, посредством которой объекты в соответствии со своими свойствами, признаками отображаются па числовую систему с определенными отношениями между числами. В широком смысле, измерение — поиск упорядоченной классификации. Краеугольным камнем этой процедуры является ранжирование"3. Или, если сказать по-иному, на основании взятых за некий измерительный критерий группы пара.

1 Славко, Т.И. Математико-статистичсскпе методы в исторических исследоваиияч / Т. Н. Слпвко М., 1981.-С. 12.

2 Там же.-С. 17−19.

3 Миронов, Б. Н. История в цифрах / Б. Н. Миронов — Л., 1991. — С. 14. метров, представляющих в своей совокупности матрицу вероятностно возможных состояний изучаемого объекта, определяем состояния объекта ставшие реализованными в ходе процесса его становления (не обязательно развития) и объясняем причину этого. В нашем случае речь пойдет об измерении средних статистических характеристик демографических и структурных изменений рабочих семей, что проводится методом количественных измерений, и объяснении полученных результатов исходя из вышеотмеченных методологических принципов и постулатов теории модернизации, применимость которой к изучению объекта исследования, на наш взгляд, полностью оправдана.

Источпиковую базу работы составили преимущественно неопубликованные архивные документы, сохранившиеся в фондах сибирских архивов: Государственного архива Новосибирской области (5 фондов) — Государственного архива Томской области (3 фонда) — Центра документации новейшей истории Томской области (2 фонда) — Центре хранения архивного фонда Алтайского края (4 фонда).

Весь комплекс использованных источников можно подразделить на несколько групп: законодательные акты, делопроизводственная документация, статистические материалы, материалы личного происхождения (мемуары, автобиографии), материалы периодической печати, фольклерные источники.

В работе использовалось незначительное количество законодательных источников, обращение к которым помогло осветить некоторые вопросы пенсионного обеспечения рабочих. Это «Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том 23. № 23 060» и выпущенные отдельным изданием «Правила о вознаграждении вследствие несчастных случаев и повреждений в здоровье мастеровых, рабочих и вольнонаемных служащих в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности ведомства Кабинета Его Императорского Величества и Уделов, Высочайше утвержденные 6 июня 1905 года, с относящимися к ним приложениями и инструкцией» (СПб., 1906).

Среди архивных материалов наибольшее значение для данного исследования имеют делопроизводственные источники. Делопроизводственная документация представляет собой один из самых многочисленных и разнообразных типов исторических источников. Среди делопроизводственной документации принято выделять несколько комплексов и групп докумешов в связи с их происхождением. Для изучении рабочей семьи наиболее цепную информацию содержит группа документов под общим объединенным названием «Дела о назначении пенсий и пособий» рабочим Гурьевского и Сузун-ского заводов, Риддерских и Сокольньтх рудников, Салаирских приисков и Кольчугинской копи (1909;1913 гг.). В эту группу вошли несколько серий документов под следующими названиями: «Дела о назначении пенсий бывшим рабочим.», «Дела о назначении постоянного пособия.», «Дело о назначении пособий за службу бывшим рабочим.», «Список рабочих, которым испрашивается пособие за службу в округе.». Все они состояли из списков рабочих указанных предприятий, содержали сведения о семейном (количество членов семьи, возраст, пол, степень родства) и имущественном положении, а также о занятиях помимо работы на предприятии. К этому же типу источника относятся «Анкеты принятия на казённый винный склад в г. Томске» от 16 июня 1901 г., «Списки рабочих, оставшихся за штатом после разгрома и пожара в Барнаульском винном складе» от 21 августа 1914 г., «Подворные карточки всесоюзной переписи 1920 г.», «Материалы по решению жилищного кризиса в Кольчугинском горном районе (декабрь 1921 г.)», «Опросные листы об оказании материальной помощи рабочим Новоннкола-евска» за 1923 г., «Семейные карточки всероссийской городской переписи населения по городу Барнаулу» 1923 г. и др. В них также предоставляете-! информация о семейном и материальном положении рабочих, а в некоторых материалах содержится информация о занятости на какой-либо работе членов семьи. При исследовании множество отдельных документов общей направленности анализировалось и подверглось соответствующей обработке, в результате чего полученная информация стала базой для составления статистического материала исследования демографии изучаемых рабочих семейих людности, брачности, типологической структуры, а также материального положения.

Значение указанного типа источника для настоящей работы огромно еще и потому, что для демографических исследовании рабочих семей не могут быть использованы акты учета населения, такие, например, как метрические книги, клировые ведомости и брачные обыски. Эти источники, оказавшиеся столь неоценимыми в исследовании различных сословий дореволюционной России, совершенно непригодны для исследования индустриальных классов — в нашем случае пролетариата, так как в них отмечалось только сословное происхождение, что, естественно, не дает никакой полезной для данной работы информации.

Значительную группу делопроизводственных источников составляют переписка, рапорты и отчеты различных чиновников администрации, служащих различных ведомств, врачей и т. п. Из этих документов можно почерпнуть много информации о состоянии дел на сибирских предприятиях, положении рабочих, в том числе и семейном, соблюдении законов и норм. Вместе с тем нужно учитывать то, что некоторые материалы могут тенденциозно, в пользу администрации, освещать события, искажая реальное состояние дел. В качестве примера можно взять рапорт в Главное управление Алтайского округа управляющего Колыванской шлифовальной фабрикой, датируемый 22 января 1893 г. В нем чиновник пытается доказать неправомерность жалобы рабочих на притеснения начальства, при этом сообщая, например, такую ложную информацию: «Контора никогда не отказывала. в ходатайстве о па-значении пенсии вдовам рабочих, получивших смерть от повреждений пи службе"1. На самом деле случаев отказа в назначении пенсий л пособий было более чем достаточно.

Кроме архивных материалов в работе использовалось статистические источники. Прежде всего, это «Первая всеобщая перепись населения Россий.

1 ЦХАФ AK. Ф. 3. On. 1. Д. 127. ской Империи, 1897 г. LXXIX. Томская губерния. 1904″, в которой изложены обработанные результаты переписи по Томской губернии. Интерес для данной работы представляют поотраслевые данные о количестве рабочих, их возрастном и половом составе. Незначительный объем материала был взят также и из статистического издания «Статистика Российской Империи XXXII. Волости и населенные места 1893 года. Выпуск 12. Томская губерния. СПб., 1894». Нужно отметить «Однодневную перепись начальных школ Российской Империи, произведенную 18 января 1911 года. Выпуск XVl-й, итоги по империи. Петраград, 1916», в которой содержится информация и о фабрично-заводских школах империи, напрямую соприкасающаяся с темой настоящего исследования. Использовались материалы статистического очерка «Томск, 1917 г.», изданного Распорядительным бюро Томского временного комитета общественного порядка и безопасности, содержащего различную информацию о демографии и хозяйственной жизни губернии. Также и некоторые данные периодики могут быть отнесены к категории статистических источников. Например, газета «Голос труда» в 32—43 номерах за 1917 г. в статье «Промышленность и рабочий класс в городе Барнауле» опубликовала данные промышленного анкетирования 68 предприятий Барнаула.

Существенную роль в нашем исследовании играла периодическая печать. Информационные возможности периодической печати как источника по истории сибирского пролетариата довольно большие. Можно отметить следующие издания, содержащие значимую информацию о разных сторонах жизни рабочих: а) журналы: «Сибирские вопросы», «Горнозаводские известия», а также «Вестник золотопромышленности и горного дела вообще» и др.- б) газеты: «Голос труда», «Голос Сибири». В периодической печати содержится богатый материал по истории сибирских рабочих. Для нас наибольший интерес представляют сведения о семейном состоянии рабочих, здравоохранении, жилищных условиях, школе и т. гг.

Документы личного происхождения (мемуары, автобиографии, письма) дают немного информации для историко-демографического изучения семьи. но, тем пе менее, они весьма ценны как вспомогательный материал в освещении некоторых отдельных вопросов, например таких, как менталитет сибирских рабочих. Из опубликованных мемуаров использовались работы П. Ф. Кочнева «Жизнь на большой реке: записки сибирского приказчика», «Томские женщины двадцатого века», «Барнаульские пимокаты. Очерк революционного, кооперативного и профессионального движения» Из неопубликованных использовались воспоминания и автобиографии рабочих, па-пример «Воспоминание Малетина Г. П.», «Автобиография Сазонова С.П.», воспоминания Батурина «Город Кузнецк в декабре 1919 года"2 и др.

Наконец, нужно отметить фольклорные источники, помогающие в значительной степени раскрытию мировоззренческих основ рабочего сознания. К этому источнику относятся сборник песен и стихов, созданных сибирскими рабочими в дореволюционный период и в годы революционных преобразований, под названием «Народная поэзия рабочих Сибири», сборники преданий и песен рабочих Западной Сибири, составленные С. И. Гуляевым «Былины и песни Южной Сибири» и А. А. Мисюревым «Легенды Горной Колыва-ни» и «Легенды и были: фольклор старых горнорабочих Южной и Западно! Сибири» .

В целом же, в своей совокупности, все группы источников содержат информацию о всех сторонах семейной жизни рабочих. Информация различных групп документов позволяет выяснить социально-экономические и демографические процессы, протекавшие в сибирской рабочей семье конца XIX — начала XX в., и решить основные задачи исследования.

Научная новизна работы состоит в том, что она является первым исследованием рабочей семьи Сибири конца XIX — начала XX в. Новизна заключается в самой постановке проблемы, так как в работах исследователей Кочней, П. Ф. Жизнь на большой реке: записки сибирского приказчика / П.Ф. Кочне". — I lonocn-бкрск, 2006. Томские женщины двадцатого века. — Томск, 2003. Барнаульские пимокаты. Очерк революционного, кооперативного и профессионального движения. — Барнаул, 1927.

2 ГЛНО. Ф. 5. Оп. 2. Д. 12- ЦДНИ ТО. Ф. I. Он. 2. Д. 2420- AKICM НВФ. 5999/1 — 4.

3 Былины и песни Южной Сибири. Собрание С. И. Гуляева. — Новосибирск, 1952. Мпсгорев. Л. Легенды Горной Колыванн/ А. Миаорев. — Барнаул, 1989. Мисюрев, А. А. Легенды и были: фольклор старых горнорабочих Южной и Западной Сибири / А. А. Мисюрев — Новосибирск, 1940. Народная поэзия рабочих Сибири. — Улан-Удэ, 1974. вопросы, связанные с изучением семьи сибирских рабочих указанного периода, являлись периферийными и фрагментарными. Кроме того, основываясь на определенном единстве 5-го периода модернизации Сибири, выходящего за хронологические рамки 1917 г., мы в нашем исследовании, оставаясь в рамках ограниченных 1917 г., тем не менее, проводим анализ демографических и структурных тенденций развития рабочей семьи используя материалы первой половины 1920;х гг. В этом так же проявляется определенная новизна подхода (впрочем, нужно указать па то, что подобный подход уже использовался В. А. Скубневским, например, при рассмотрении роли домашнего хозяйства в экономике семей рабочих).

В данной работе на основе архивных материалов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, выявлены особенности протекания демографических процессов в изучаемой рабочей средерассматривается воздействие внешних (социально-экономическая ситуация, материальное положение, изменения в российском рабочем законодательстве) и внутренних (менталитет рабочих) факторов на демографическое поведение и внутрисемейные отношения.

Показано также состояние домохозяйств у некоторых исследуемых групп рабочих.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при составлении лекционных курсов, написании обобщающих трудов по истории Сибири, истории рабочего класса, истории семьи, а также по краеведению. Кроме того, материалы могут быть использованы в других научных дисциплинах, изучающих вопросы семьи и демографии.

Структура исследования включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложения.

Во введении обосновывается научная значимость и актуальность темы, выявляется степень ее изученности, формулируются цели и задачи исследования, определяются его хронологические и территориальные рамки, дается общая характеристика использованных источников и методов обработки информации.

В первой главе рассматриваются вопросы формирования рабочего класса, а также исследуется становление менталитета сибирского рабочего.

Во второй главе исследуются количественные и структурные параметры рабочей семьи, определяются некоторые тенденции дальнейшего их становления и рассматриваются особенности внутрисемейных отношений.

Третья глава посвящена изучению хозяйственно-экономического состояния рабочих семей. Здесь рассматриваются источники доходов рабочих, их семейный бюджет, жилищные условия и степень связи с землей, причины и характер вовлеченности членов рабочей семьи в производственную деятельность.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Работа имеет приложения, в которых представлен фактологический и статистический материал по вопросам, рассматриваемым в тексте, что более детально и наглядно представляет главные положения и выводы работы.

Заключение

.

Со второй половины 1890-х гг. Сибирь вступает в 5-й этап модернизации, характеризуемый началом промышленного переворота во всех основных отраслях индустрии. Все возрастающие потребности промышленного производства неизбежно увеличивали рабочие кадры региона. Раньше всего постоянные рабочие кадры начали складываться на крупных предприятиях обрабатывающей и горной промышленности, железнодорожном и водном транспорте и на приисках, чему способствовали относительно высокая оплата труда и стабильность работы предприятий. Быстро складывались постоянные рабочие кадры и в угледобыче. Постепенно возникал рабочий класс и в других отраслях фабрично-заводской промышленности губернии. Таким образом, в начале XX в. в Томской губернии шел процесс формирования нового социального слоя — класса промышленных рабочих.

Экономическая необходимость и борьба пролетариата за свои права заставляли не только отдельных предпринимателей идти на уступки требованиям рабочих, но и правящий режим изменять свою рабочую политику в сторону, пускай и слишком медленного, улучшения условий труда и жизни рабочих. Эта политика способствовала ускорению формирования пролет-риата как нового промышленного класса. Если рассматривать те ее аспекты, которые влияли непосредственно на семьи рабочих, то мы увидим лишь робкие и непоследовательные тенденции государства взять на себя некоторые функции традиционной семьи. Речь идет о части воспитательной и рекреативной (т. е. обеспечивающей взаимопомощь, заботу о состоянии здоровья, старых и немощных членах семьи и т. п.) функциях. Последнюю функцию государство брало на себя проведением социальной политики обеспечения по старости и инвалидности, а также и обеспечения вдов и сирот рабочих. Столь же нерешительно государство пыталось осуществлять политику заботы о сохранении здоровья детей и подростков, ограничивая их труд на производстве.

То же самое можно сказать и о политике по отношении к женскому труду. Все это проявилось в ряде законодательных актов второй половины XIX — начала XX в., а также в расширении сети школ начального образования. Вместе с тем государственная политика рассматриваемого периода имела и крайне отрицательные стороны. Прежде всего, это касается так называемого пьяного вопроса, или спаивания населения с целью пополнения государственного бюджета.

С другой стороны, наиболее передовые предприниматели также прилагали усилия к тому, чтобы создавать на своих предприятиях слой постоянных рабочих, стараясь привлечь и закрепить их улучшением условий труда и быта, повышая заработную плату. И действительно, на всем протяжении исследуемого периода наблюдается повышение заработной платы у рабочих и некоторый подъем их жизненного уровня. Однако в целом большинство рабочих по-прежнему жили бедно, жилищно-бытовые условия многих из них представляли собой плачевную картину крайней нищеты (впрочем, в этом плане имелся значительный слой довольно-таки зажиточных рабочих, например, среди тех же бывших кабинетских мастеровых или постоянных семейных рабочих ряда приисков и вообще всех квалифицированных рабочих), что естественным образом отражалось и на их семейном состоянии. Так, например, во многих случаях в производственную деятельность вовлекались дети и подростки из рабочих семей, а также и жены рабочих. Это же обстоятельство — бедность — являлось одной из главных причин сохранения у некоторых, прежде всего живущих на селе, категорий рабочих относительно большой связи с землей, впрочем, многократно меньшей, чем у крестьян.

В рассматриваемый период наблюдался культурно-образовательный рост рабочего населения, несмотря на катастрофическую нехватку начальных школ.

Вместе с ростом культуры и материального достатка возрастало и самосознание рабочих, чувство собственного достоинства, возвышающее их над массами крестьян и полупролетариев. Однако в целом в менталитете большииства рабочих, вследствие их непродолжительной по времени и неглубокой по характеру пролетаризации, ведущими оставались структуры крестьянской ментальности. Наличие же этих структур, т. е., прежде всего соответствующих ценностных установок и стереотипов поведения, должно было консервировать, сохранять старый традиционный тип семьи и препятствовать формированию нового типа, что, в общем, и происходило. Об этом, в частности, свидетельствует факт увеличения показателей людности и размеров семей исследуемых рабочих в начале 1920;х гг. Если говорить о внутрисемейных отношениях, то они в большинстве своем оставались прежними, т. е. носили патриархальный характер, что можно во многом объяснить экономической зависимостью членов семьи от ее главы — мужа и отца семейства, к тому же чаще всего единственного добытчика средств существования, — а также, не в меньшей степени, и господством традиционной ментальности. Лишь в тех семьях, в которых нищета заставляла женщин заниматься трудовой деятельностью на производстве, отношения становились более демократичными и зачастую даже слишком свободными.

Показатель средней людности детей находился на более низком уровне по сравнению с таким же показателем городской семьи дореволюционного периода. Это объясняется, в том числе и постепенным отпадением экономической целесообразности многодетности по мере того, как основным источником существования становится наёмный труд, а пе домашнее хозяйство. Многодетность некоторых семей (9 и более детей) объясняется скорее традицией, чем какой-либо иной необходимостью.

Размеры семей рабочих и их общая людность были близки, хотя и немного ниже, к размерам и людности семей мещан и городских крестьян. Однако в начале 1920;х гг. наблюдается значительное увеличение людности рабочей семьи, объяснимое, прежде всего ухудшением жизненных условий, вызванных Гражданской войной и политикой военного коммунизма, что вынуждало многие семьи жить совместно — так было легче выжить, а также значительным притоком в ряды рабочего класса представителей крестьянства. Наблюдалась тенденция возрастания доли трех поколенных семей, но еще более двухпоколенных. Возрастала также и доля простых семей, при некотором росте расширенных и сложных семей. Была отмечено тенденция роста семей, содержащих одну и две брачные пары. Таким образом, показатели структуры семьи, как и количественные показатели, говорят о противоречивых демографических процессах, происходивших в семьях рабочих. Однако временное увеличение размеров рабочих семей в начале 1920;х гг. являлось не проявлением некой новой тенденции в развитии, а всего лишь адаптацией к текущей ситуации, т. е. поверхностным процессом на фоне глубинной тенденции становления малой семьи.

На основании проведенного исследования, опираясь па ряд характеристик, классифицирующих «современную семью» потребительского типа, присущую индустриальному обществу (нуклеаризация семьи, разъединение поколений, массовость малодетной семьи, становление основным источником доходов наёмного труда, высокая социальная и географическая мобильность)1, можно выяснить, насколько рабочая семья в Томской губернии соответствовала этому «новому» типу семьи:

1. Нуклеаризация семьи: Безусловно, подавляющее большинство исследованных семей относятся к этому типу.

2. Разъединение семейных поколений: Большая часть семей (а в некоторых случаях подавляющая часть) относятся к однои двухпоколенным.

3. Массовость малодетной семьи: Значительная часть семейных пар относилось к бездетным и имеющим одного-двух детей. Совсем немного было пар, имевших 6−9 детей. Это позволяет утверждать начало доминирования малодетной семьи.

4. Становление основным источником доходов наёмного трудадоходы от домашнего хозяйства, если таковое сохраняется, играют второстепенную роль: В этом отношении ситуация сильно различается для разных категорий рабочих. В большей степени зависели от своих домохо.

1 Антонов, А. И. Социология семьи/А.И. Антонов, В. М. Медков.-М., 1996.-С.94, 106 108. зяйств местные рабочие из городских мещан, бывших мастеровых и крестьян, работавших на предприятиях, располагающихся в сельской местности, и в меньшей степени пришлые рабочие, а также рабочие новых предприятий обрабатывающей промышленности городов, пригородных зон и железнодорожных станций. Однако не вызывает сомнения тот факт, что заработная плата у всех исследованных групп рабочих являлась основным ИСТО1! ником доходов.

5. Высокая социальная и географическая мобильность: Не все приведённые здесь источники позволяют судить об этой характеристике. Но, тем не менее, на наш взгляд, общее положение вещей в регионе, отличавшемся высокой мобильностью населения, даёт основание признать и этот пункт положительным для исследуемой категории семей.

Как видно, налицо соответствие со всеми приведёнными характеристиками. Конечно, урбанизация и развитие капитализма воздействовали на все слои города. Уже в XIX в. большинство городских семей Сибири не являлись по своему типу патриархальными: одно-двухпоколенные, простые, с низкой для традиционной семьи людностью. Но, как было показано выше, процессы дробления и нуклеаризации семьи, связанные с модернизацией, у исследуемых групп рабочих были несколько глубже, чем у прочих социальных слоев. Другой важной отличительной чертой семей сибирских рабочих была их значительно большая, по сравнению с семьями других социальных слоев, эгали-таризация и демократизация внутрисемейных отношений, возникшая и развивавшаяся на основе, во-первых, значительной самостоятельности рабочих семей, их независимости от «большой семьи», во-вторых, на все большей включенности жен и детей рабочих в производственную деятельность. Таким образом, можно констатировать, что в большинстве своем семьи исследованных qDynn рабочих уже относились к новому типу семьи, возникавшему в ходе модернизации на основе разложения семьи старого патриархального типа, и были в авангарде этого процесса.

Н.А. Араловец так охарактеризовала семью нового типа, сравнивая ее со старой патриархальной семьей: «Если для семьи феодального общества была характерна непосредственная организация производства, потребления так же накопление капитала, то для многих семей в XIX в. и особенно в XX в. из всех экономических функций осталась только организация потребления и быта. Такое положение было характерно для семей рабочих, низших и средних служащих"1. Действительно, у некоторых рассматриваемых здесь категорий рабочих дела обстояли именно так. Прежде всего, речь идет о рабочих городов. Но у большинства рабочих, живущих на селе, как, впрочем, и многих городских рабочих, производственная функция семьи продолжала по-прежнему играть важную роль. Однако все более набирающая обороты модернизация сибирского общества уже запустила сопутствующие ее росту и углублению необратимые процессы отделения труда от семьи (т.е. включение членов семьи в крупное общественное производство), а также организацию социального обеспечения и развития его форм, которые неизбежно трансформируют старый тип семьи в новые, соответствующие требованиям индустриального общества формы. Все остальное являлось только вопросом времени.

В завершении всего нужно отметить то, что говорить о закончености процесса формирования рабочего класса в Сибири до 1917 г. нельзя. Тем не менее, рабочий класс формировался и рос, трансформируя при этом и институт семьи.

1 Араловец Н. А. Указ. соч. — С. 70.