Соотношение селекции и дедукции в научном исследовании: Эвристическая функция философии в истории физики

Актуальность темы

исследования. Особенность естествознания в XX в. состояла в том, что крутая ломка прежних научных представлений перестала быть явлением эпизодическим, но стала характернейшей чертой развития естественных наук. Нам думается, такая тенденция в естествознании ещё сохранится и в наступившем XXI в. Дело заключается в том, что в минувшем веке признанный лидер естествознания — физика «не справилась с решением» своей основной задачи второй половины XX столетия — построения общей теории элементарных частиц (ТЭЧ). Последнее обстоятельство, по-видимому, связано с тем, что в ней должна произойти ещё более радикальная ломка прежних релятивистских и квантовых представлений, чем это было до сих пор1. Она принципиально невозможна без обращения за помощью к «серьезной философии» (В. Гейзенберг). Еще А. Эйнштейн заметил, что к этому обращению их вынуждают некоторые внутренние трудности в развитии физики3. Значит, это просто не дань вежливости по отношению к философии со стороны физиков, а диктовалось, так сказать, «суровой необходимостью'»: построение новой фундаментальной физической теории (например, общей ТЭЧ) невозможно без привлечения философских понятий и принципов в качестве селективных критериев («селекторов») для отбора программных принципов будущей теории4. Тем самым ставится и рассматривается проблема эвристического влияния философии на физику.

Вообще говоря, во взаимодействии (и взаимовлиянии) естествознания (физики) и философии следует различать два момента: 1) влияние естествознания (физики) на философию и 2) влияние философии на естествознание (физику). Если об эвристическом влиянии естественных наук на развитие философских идей и принципов говорилось очень много, ибо такое влияние очевидно (Декарт, Кант, Энгельс и др.), то гораздо меньше говорят об обратном влиянии.

1 Имеются в виду грандкалибровочные теории (CUT), суперкалибровочные теории (SUSY), теория суперструн и др., которые оказались «недостаточно радикальными („крутыми“), чтобы быть фундаментальными и правильными» (перефразировка известного высказывания Н. Бора).

2 Гейзенберг В. Природа элементарных частиц II Успехи физических наук. — 1977. Т. 121. Вып. 4. С. 657 658.

3 Эйнштейн А. Собр. науч. трудов. — М.: Наука, 1967. Т. IV. С. 310.

4 Бранский В. П. Философские основания проблемы синтеза релятивистских и квантовых принципов. — Л.: Изд-воЛГУ, 1973. Гл. II. философии на естественные науки1. Это связано с тем, что существует весьма распространенное сомнение среди естествоиспытателей (в том числе среди позитивистски настроенных физиков) в той пользе, которую приносит философия естествознанию (в частности, физике). В последнее время данное предубеждение в западной философской (постпозитивистской) литературе относительно преодолено2.

Весь ход развития науки на протяжении XX в. показал, что продуктивные философские идеи и принципы, открывающие путь к объяснению генерации новых идей в естествознании (физике), не имеют ничего общего ни с индукти-визмом, ни с дедуктивизмом. Весь «секрет» получения принципиально новых идей в науке заключается не в индуктивном обобщении опытных данных и не в дедуктивном выводе их из старых теоретических понятий, а в умозрительном конструировании множества необычных комбинаций старых естественнонаучных идей и последующего выбора из него с помощью философских селекторов, т. е. философских принципов, новых продуктивных идей. Поэтому необходимость критического отношения к современным формам натурфилософии и позитивизма очевидна. Вместе с тем такая критика должна вестись конструктивно с позиций развиваемой в диссертации концепции эвристического реализма, представляющего конструктивную постмодернистскую философию науки (в отличие от деконструктивного постмодернизма-антилогоцентризма Ж. Дерри-да, Ж. Делёза, Ф. Гваттари и др.) на рубеже веков.

Вообще говоря, в связи с формированием неклассической физики в XX в. теоретико-познавательная ситуация в физической науке радикально изменилась. Безусловно, она связана не только с постановкой проблемы построения «сверх- (супер-) теории» типа TOE («теории всего на свете»), но и труднообозримым многообразием подходов к ней. Стало быть, такая ситуация потребовала от теоретической физики, чтобы из неё выделилась методологическая физика наподобие математической физики («метфизика» по аналогии с «матфизи-кой»)3. Основной целью «метфизики» в свете упомянутой «сверхзадачи» дол Койре А. Очерки истории философской мысли. -М.: Прогресс, 1985. С. 12.

2 См. работы: Дж. Агасси, Г. Башляра, М. Вартофского, Т. Куна, И. Лакатоса, С. Тулмина, К. Поппера, П. Фейерабенда и др.

3 См.: БранскийВ.П. Уроки теории относительности и квантовой механики и перспективы их синтеза П Вест. С.-Петерб. ун-та, 1996. Сер. 6. Вып. 3. С. 18. Предметом «метфизики», согласно его мысли, должен стать жен стать всесторонний методологический анализ оснований формирования, функционирования и развития (смены) не «готового» физического знания (фундаментальных теорий «ретрофизики»), а становящегося физического знания (будущей общей ТЭЧ, или TOE, т. е. теории «футурофизики»), исходя из принципиального различия между методологиями их анализа. Таким образом, объектом настоящего исследования выступает фундаментальная физическая теория (рассматриваемая через призму методологической физики), а предметом диссертации становится логико-методологическая разработка закономерностей формирования, функционирования и развития (смены) указанных теорий (в свете соотношения селекции и дедукции в физическом исследовании).

Степень разработанности проблемы. В отечественной литературе, посвященной философии науки обстоятельно исследованы логико-методологические проблемы формирования научных теорий вообще, физических в особенности, в основном, с позиций научного материализма. Этим проблемам посвящена обширная литература. Это работы И. С. Алексеева, Л. Б. Баженова, В. П. Бранского, B.C. Готта, П. С. Дышлевого, В. В. Ильина, А. С. Кармина, Б. М. Кедрова, А. С. Кравца, П. В. Копнина, И. В. Кузнецова, С. Б. Крымского, В. А. Лекторского, Е. Е. Ледникова, Е. А. Мамчур, A.M. Мостепаненко, М. В. Мостепаненко, А.И. Раки-това, Г. И. Рузавина, М. Э. Омельяновского, Б. Я. Пахомова, B.C. Степина, В. А. Смирнова, Э. М. Чудинова, B.C. Швырева, В. А. Штоффа и ряда других отечественных авторов. Безусловно, не все они напрямую обсуждали проблемы становления и структуры научной теории как основной эпистемической единицы методологического анализа. Для большинства из них эти проблемы играли роль «попутной руды» при добыче знаний по философским вопросам естествознания и науки. Нет сомнений, что в этих работах получено большое количество важных и интересных результатов, без учета которых невозможно двигаться вперед.

Как известно, проблемы структуры и путей обоснования научной теории были поставлены неопозитивизмом и подвергнуты им строгому логическому анализу. Но вскоре стало ясно, что в этом деле одного даже изощренного логического анализа, подменявшего философию, совершенно недостаточно. Поэтоанализ фундаментальных физических понятий и закономерностей их формирования. Диссертант предупреждает, что метфизику нельзя смешивать с метафизикой. му неопозитивизм приписывал философии не эвристическую (поисковую), а регулятивную («косметическую») функцию. Следовательно, из его поля зрения ускользала почти вся интенсивная «история жизни» научной теории. В некотором смысле «ускользающая интенсивная жизнь» (история становления и смены) научных теорий была «схвачена» постпозитивизмом, пришедшим на смену неопозитивизму. Это направление в истории философии науки в основном представлено работами К. Поппера, Т. Куна, И. Лакатоса, С. Тулмина, П. Фейе-рабенда, М. Вартофского и др. Оно в отличие от неопозитивизма на «повестку» методологического анализа вносит проблемы эвристического влияния «метафизики» на развитие науки, взаимоотношения философии науки и истории науки, рациональной реконструкции научного знания и т. д.1.

Таким образом, в отечественной и зарубежной философии науки развитие логико-методологических исследований науки (в частности, физики) поставило во главу угла проблему создания концепций эвристического взаимодействия и взаимовлияния философии и науки (физики). При этом стало ясно, что главной проблемой (по крайней мере, в рамках отечественной философии науки) на пути создания этих концепций является исследование селективной функции философских принципов в формировании фундаментальных научных теорий. В этом русле получено немало продуктивных результатов в исследованиях В. П. Бранского, И. В. Бычко, С. В. Илларионова, В. Г. Иванова, К. Х. Делокарова, В. Н. Костюка, Е. А. Мамчур, A.M. Мостепаненко, P.M. Нугаева, В. А. Окладного, Б. Я. Пахомова, О. С. Разумовского, B.C. Степина, Э. М. Чудинова и др. Некоторое внимание проблеме выбора в науке уделено и в нашей историко-физической литературе. Это работы С. И. Вавилова, Я. Г. Дорфмана, П. С. Кудрявцева, Н. А. Любимова, Л. С. Полака, Б. И. Спасского, У. И. Франкфурта и др. Проблеме селекции в научном исследовании подобающее место отведено также в работах зарубежных методологов и историков науки: Г. Башляра, М. Вартофского, М. Джеммера, А. Койре, Т. Куна, М. Лауэ, И. Лакатоса, Г. Маргенау, Э. Захара, И. Поликарова, С. Тулмина, П. Фейерабенда, Е. Хаттена, М. Хессе и др. Итак, данная проблема в науке и научном познании не является новой. В ряде.

См.: Структура и развитие науки. Из Бостонских исследований по философии науки / Сб. переводов. -М.: Прогресс, 1978. Очень показательна в отношении постановки проблемы эвристического влияния философии на специальные науки статья М. Вартофского «Эвристическая роль метафизики в науке» в данном сборнике. работ проблема выбора анализируется специально, а в других — косвенно.

Так, сделана попытка осмыслить сущность выбора в философских исследованиях В. Е. Давидовича, Н. М. Маковки, Б. М. Кедрова, В. Н. Шубнякова, К. А. Новикова, в этическом аспектеВ.И. Бакштановским, Н.Ф. Шишкиным1 и др.

В плане анализа в психологическом аспекте проблемы выбора интерес вызывают работы Б. М. Теплова, П. К. Анохина, В. А. Иванникова. Социально-педагогические аспекты проблемы отражены в исследованиях В. И. Журавлева, К. К. Платонова, В. В. Чебышева, В. Э. Шляпинтоха и др. Есть и математические подходы к данной проблеме (А.В. Горстко, Ю.М. Шейнин).

Проблема выбора в ее различных жизненных проявлениях интересует не только философов, психологов, педагогов. Ею занимаются (и занимались) юристы (Г.В. Мальцев), публицисты (Н.М. Грибачев, Е. Книпович и др.), искусствоведы (З.Г. Апресян и др.), писатели (М.А. Шолохов, Ч. Айтматов, Ю. Бондарев и др.).

До сих пор проблема выбора (селекции) рассматривалась в общем плане, безотносительно к её противоположности — проблеме вывода (дедукции). В подавляющем большинстве философско-методологических работ последняя рассматривается в чисто логическом аспекте, вне связи её с генезисом принципиально новых идей в науке, т. е. за пределами научного творчества. Его логическая структура выявлена в исследованиях B.C. Библера, А. И. Ракитова, О. Ф. Серебрянникова. Формирование нового знания посредством логических выводов, свернуто протекающих в мозгу человека, обсуждают из отечественных авторов — П. В. Копнин, М. В. Попович, JI.M. Косарева, И. В. Бычко, Е. С. Жариков, а из зарубежных — Р. Акофф, Ф. Эмери. Интуиция как причина происхождения принципиально новых идей рассматривается ими как неосознанный логический процесс, что в общем неправомерно. В целом дедуктивистская традиция, идущая от Декарта, Лейбница, Спинозы, как своего рода «логика открытия» оказалась ограниченной. Поэтому неопозитивисты (Р. Карнап, К. Гемпель и др.) остановили свой выбор на гипотетико-дедуктивной конструкции теоретического знания, в которой философские положения оказываются излишними (невери-фицируемыми) при дедукции.

Не говоря об экзистенциализме (Камю, Сартр и др.), который осмыслил проблему нравственного выбора в «пограничных» ситуациях жизни людей.

Вплоть до настоящего времени проблема формирования (и структуры) теории рассматривалась без скрупулезного анализа селективной роли философских идей и принципов. Так обстоят дела и в нашей, и в зарубежной философ-ско-методологической и историко-научной литературе. Стало быть, данная проблема решалась в философско-методологической литературе по преимуществу в описательном плане (за исключением работ М. В. Мостепаненко, B.C. Степина, В.П. Бранского) без привлечения глобальной (синтетической) методологической концепции, объясняющей в целом процесс формирования, функционирования и развития (смены) физических теорий. В историко-физической, а также в логико-методологической литературе имеет место общее описание роли выбора (и вывода — каждого по отдельности) в формировании отдельных фрагментов физических теорий или в отдельных исследовательских процедурах: математической гипотезы, теоретических конструктов, дедуктивном развертывании теории, мысленных экспериментов, интерпретации, интуиции и т. д. Таким образом, здесь преобладает локальный (аналитический) подход. «Феноменологический» и «локальный» подходы к проблеме выбора (и вывода) в целом исчерпывающе не раскрывает соотношение (и связь) селекции и дедукции в научном исследовании, а лишь конкретизируют эти проблемы вне связи между ними в различных аспектах. Следовательно, логико-методологическое исследование соотношения селекции и дедукции в научном познании ещё далеко от завершения, хотя оно, разумеется, уже затрагивалось в современной литературе.

Постановка проблемы и цели исследования. С целью преодоления недостатков как «феноменологического», так и «локального» подходов, проблема соотношения селекции и дедукции в научном исследовании рассматривается в диссертации в форме синтеза глобальных (синтетических) методологических концепций формирования, функционирования и развития физических теорий и историко-физических исследований. При этом мы исходили из следующей установки. Методологический анализ становления ряда физических теорий должен опираться на историко-научный анализ формирования каждой из них, исходя из того, что между этими анализами существует определенная взаимосвязь, служащая объективной основой их синтеза1. Такой синтез в форме исто-рико-методологического анализа позволяет представить историю развития научного знания как закономерный процесс формирования, функционирования и смены фундаментальных научных теорий (ибо последняя — основная эпистеми-ческая единица научного знания). Методологический анализ структуры физической теории позволяет по-новому взглянуть на её историю, а исследование последней решающим образом влияет на формирование методологической концепции. Поэтому не будет оригинальным утверждение, что если история физики без методологии физики слепа, то методология физики без истории физики пуста2.

Очевидно, «слепота» историков-исследователей определяется их «феноменологическим» подходом, связанным по преимуществу с метаэмпирическим описанием («метаописанием») так называемых «метафактов»: текстов-первоисточников, воспоминаний, писем, интервью и др. документов мемуарного, эпистолярного и пр. характера творцов научных теорий3. В свою очередь, «пустота» текстов методологов-исследователей обусловливается отрывом их от названных выше метафактов, т. е. чистым «эссенциальным» подходом к становлению научной теории, связанным с «метаобъяснением» последнего.

Стало быть, синтез, причем органический, метаэмпирического описания формирования фундаментальней теории с её методологической реконструкцией приводит к адекватной историко-методологической реконструкции научной теории. Таким образом, преодолеваются недостатки (односторонность и ограниченность) как феноменологического, так и эссенциального подходов к формированию научной теории.

Анализ в форме адекватной историко-методологической реконструкции формирования ряда физических теорий (от механики Галилея до квантовой теории относительности (одного из вариантов множества подходов к построе.

1 Это обстоятельство было правильно подмечено, но неверно истолковано постпозитивистами (К. Поппер, И. Лакатос, Т. Кун, П. Фейерабенд и др.).

2 Перефразировка известного изречения И. Канта, а вслед за ним Эйнштейна и Лакатоса. Собственно говоря, касаясь второй части этого изречения можно заметить, что история науки (физики) является своеобразным полигоном испытания или проверки (конечно, косвенной) адекватности различных методологических концепций как метаэмпирических конструкций.

3 Имеются в виду работы Я. Т. Григорьян, М. Джеммера, Я. Г. Дорфмана, П. С. Кудрявцева, Б. Г. Кузнецова, М. Лауэ, М. Льоцци, Н. А. Любимова, А. Пайса, Л. С. Полака, Ф. Розенберга, Б. И. Спасского, У. И. Франкфурта, А. М. Френка, В. У Уэвелла и др. нию общей теории элементарных частиц — ТЭЧ)) и их структуры позволяет выявить в содержании фундаментальной физической теории умозрительный аспект, связанный с возникновением принципиально новых идей, и эмпирический аспект, подразумевающий связь этих идей с опытом. Поэтому в процессах формирования, функционирования и развития (смены) фундаментальных физических теорий возникает необходимость сочетания познавательных процедур селекции и дедукции. Дело в том, что в процессах творческого воображения и его стихийной игры возникает множество необычных умозрительных комбинаций старого знания (умозрительных понятий (конструктов) и принципов) и последующего выбора из этого множества продуктивных, т. е. теоретических конструктов и принципов, объясняющих известные эмпирические законы и предсказывающих новые, согласующиеся с новым опытом. В свою очередь, процедуры объяснения и предсказания связаны с дедуктивным выводом, т. е. с дедуктивным развертыванием теоретической схемы. В этой связи требуется выяснение соотношения селекции и дедукции в научном исследовании посредством корректного методологического анализа их роли в последнем. Такой анализ приведет к различению (прежде отождествляемых) эвристической (селективной) и регулятивной функции философских принципов (и различению селектора и регулятива) в формировании, функционировании и развитии (смены) фундаментальных научных (физических) теорий.

Главная цель работы заключается в логико-методологическом исследовании познавательных процедур селекции и дедукции и их соотношения в научном (физическом) исследовании посредством адекватной историко-методологической реконструкции ряда фундаментальных физических теорий (от механики Галилея до различных вариантов (и подходов) к общей ТЭЧ). Для реализации адекватной историко-методологической реконструкции фундаментальных теорий классической и неклассической физики необходимо сформулировать общие закономерности формирования и интерпретации физических теорий, которые наиболее полно и точно соответствовали бы реальной истории развития физической науки. На базе этих закономерностей стало бы возможным выдвижение концепции эвристического реализма, которая претендовала бы на роль конструктивной постмодернистской философии науки.

В качестве основных задач для достижения указанной цели определяются следующие:

— выделить общие инвариантные черты в компаративистском анализе существующих в отечественной литературе глобальных (синтетических) концепций М. В. Мостепаненко, B.C. Степина и В. П. Бранского, рассматривающих процессы формирования, функционирования и развития (смены) физических теорий для построения указанной выше концепции;

— провести анализ эвристического влияния философии на естествознание (физику) в форме натурфилософии и неонатурфилософии и на основе сформированной концепции эвристического реализма дать критику указанных подходов к взаимоотношению философии и естествознания;

— провести анализ эвристического влияния философии на естествознание (физику) в форме неопозитивизма и постпозитивизма и на основе упомянутой концепции дать критику указанных подходов к взаимоотношению философии и естествознания;

— осуществить адекватную историко-методологическую реконструкцию фундаментальных теорий классической и неклассической физики с целью преодоления недостатков как феноменологического, так и локального подходов (или феноменологического подхода историков науки и эссенциального подхода философов науки) к генезису и структуре научных теорий;

— в сравнительном анализе выявить соотношение эвристической (конструктивной) и селективной функции философских принципов в формировании, функционировании и развитии физических теорий;

— в сравнительном анализе выявить соотношение селективной и регулятивной функции философских принципов (и иерархической системы селекторов и регулятивов) в формировании, функционировании и развитии физических теорий;

— вскрыть онтологические основания познавательных процедур селекции и дедукции в научном исследовании.

Методологические основы и теоретические источники исследования. В процессе исследования нами были использованы несколько взаимодополняющих подходов: историко-научный (для создания фактологического (мета-эмпирического) базиса исследования — накопление упомянутых нами историко-физических метафактов), историко-философский (что позволило корректно проанализировать онтологические и гносеологические основания сравниваемых методологических концепций отечественной и зарубежной философии науки), аналитический (локальный подход к отдельным проблемам и познавательным процедурам), синтетический (глобальный подход в целом к фундаментальным научным теориям, историко-методологической реконструкции последних и др.), синергетический (методология общенаучной синергетики позволила показать процесс формирования физических теорий в новом свете), логический (чтобы показать связь принципиально новых физических идей с опытом и т. д.) и др. При этом, исходя из специфики данного исследования, его теоретико-методологической основой явились философские идеи и принципы определенного типа: причинности, взаимодействия, пространства и времени, закономерности, случайности, возможности, хаоса и порядка и т. д., разработанные в рамках классической философии, поскольку в их содержании «генерирован» огромной силы эвристический и методологический потенциал по отношению к науке и научному познанию.

Теоретическими источниками диссертационного исследования являются классические и современные труды, в которых ставится и анализируется проблематика методологии и философии науки. Среди авторов этих трудов можно назвать Платона, Аристотеля, Н. Кузанского, Дж. Бруно, Н. Коперника, Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Лейбница, И. Канта, К. Маркса, А. Эйнштейна, Н. Бора, В. Гейзенберга и др.

В процессе работы над диссертацией автор опирался на соответствующие разработки отечественных и зарубежных исследователей, специалистов в области методологии и философии науки, логики и эпистемологии, истории науки и научного познания и др.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественной и зарубежной литературе проведен достаточно полный философско-методологический анализ соотношения селекции и дедукции в научном (физическом) исследовании. Предпринята попытка тесно увязать умозрительный аспект содержания теории («контекст открытия») с его эмпирическим аспектом («контекстом оправдания»). Преимущество такой попытки состоит в том, что она позволяет выделить и проанализировать фундаментальные физические понятия и принципы и механизм (закономерности) их формирования. Вместе с тем, она предполагает проведение исследования связи (проверки) указанных понятий и принципов с опытом. При этом:

— предложен и обоснован вариант философско-методологического анализа в форме адекватной историко-методологической реконструкции процессов формирования, функционирования и развития (смены) фундаментальных физических теорий. В основу указанной реконструкции положена концепция эвристического реализма (как возможный вариант конструктивной постмодернистской философии науки (в противовес деконструктивной постмодернистской философии — антилогоцентризму Ж. Деррида, Ж. Делёза, Ф. Гваттари и др.)), как наиболее адекватно постигающая реальную историю физикивпервые осуществлена упомянутая выше реконструкция по отношению к теориям классической физики: механики Галилея и электродинамики Максвелла и неклассической физики: специальной и общей теории относительности (СТО и ОТО) Эйнштейна и нерелятивистской квантовой механики (НКМ);

— обоснованы эпистемологический статус исследовательских процедур селекции и дедукции и необходимость их сочетания в физическом познанииисследованы онтологические основания этих процедур;

— прослежена ведущая тенденция в истории взаимодействия философии и естествознания (физики) — эвристическое влияние философии на физику на обширном материале не только истории физики XX века, но и расширенном ис-торико-физическом базисе исследования этого влияния, т. е. на материале физики более ранних периодов истории. Стало быть, приведена глобальная аргументация в пользу эвристической функции философии в истории физикипроведены анализ эвристического влияния философии на естествознание (физику) в форме старой натурфилософии и неонатурфилософии и их критика с позиций концепции эвристического реализма;

— проведены анализ эвристического влияния философии на естествознание (физику) в форме неопозитивизма и постпозитивизма и их критика с позиций концепции эвристического реализмавыявлены соотношения, во-первых, эвристической (конструктивной) и селективной и, во-вторых, селективной и регулятивной функций философских принципов (и иерархической системы селекторов и регулятивов) в формировании, функционировании и развитии (смены) физических теорий;

— предложена новая трактовка формирования и интерпретации физических теорий (на примерах ОТО и НКМ) в свете представлений фундаментальной (общенаучной) теоретической синергетики — бифуркационно-аттракторная модель формирования указанных теорий;

— впервые показана возможная эвристическая роль буддийского принципа «шуньяты» (пустоты) в выборе различных возможных интерпретаций физического вакуума и в дальнейшем развитии теорий и моделей последнего.

Научная новизна конкретных итогов исследования, выносимых на защиту, заключается в комплексе положений, рассматриваемых впервые (или в новом свете):

1. Философские принципы выполняют эвристическую функцию при формировании не любой, а лишь фундаментальной физической теории, ибо только в структуре последней возникает так называемый селективный парадокс1. Он преодолевается посредством указанного «внеэмпирического» фактора, а, стало быть, в формировании фундаментальной физической теории участие философских принципов не только возможно, но и необходимо. При этом необходимой эвристической функцией обладают отдельные философские принципы, а не вся философская система в целом (философские системы в целом нередко выполняют антиэвристическую функцию).

2. Исходные программные теоретические принципы формирующейся фундаментальной физической теории не могут быть получены посредством дедукции (вывода) из существующей теории (тем самым отличается фундаментальная теория от нефундаментальной) или из философских принципов (вопреки натурфилософии и неонатурфилософии, отождествляющих эвристическую функцию философских принципов с их дедуктивной функцией), но, однако, они могут быть выбраны с помощью философских принципов из набора необычных умозрительных комбинаций существующего теоретического знания. Значит, эвристическая функция философских принципов осуществляется не путем дедукции, а селекции.

3. Однако дедукция не исчезает из философской эвристики, но перено.

Суть его заключается в том, чтобы выбрать из множества возможных комбинаций единственную истинную: её надо экспериментально проверить, но, чтобы её можно было проверить, её надо предварительно выбрать. Об этом см. подробнее: Бранский В. П. Указ.книга. С. 56. Вообще говоря, натурфилософы и позитивисты просмотрели этот парадокс и в силу этого обстоятельства они не заметили эвристическую (селективную) функцию философских принципов. сится в методологическую область. Это означает, что из философских принципов можно дедуцировать не эмпирические закономерности (как думают натурфилософы и неонатурфилософы), а методологические закономерности, т. е. правила познавательных действий. Стало быть, вместо «эмпирической» дедукции натурфилософии и неонатурфилософии, так сказать, приходит «методологическая» дедукция концепции эвристического реализма.

4. Приписывание натурфилософией и неонатурфилософией к дедукции функции селекции, т. е. их отождествление является ошибочным. Дедукция из философских принципов конкретнонаучных законов принципиально невозможна, ибо они как предельные абстракции не содержат ничего конкретного, т. е. конкретнонаучной информации. Это обстоятельство явилось важным аргументом для позитивистов сконцентрировать главное внимание на проблеме демаркации научного и ненаучного знания, вследствие чего проблема эвристической роли философии в развитии научного знания была отодвинута на второй план (или вообще отвергнута, так как «наука сама себе философия»). Последний тезис позитивистов свидетельствует о том, что рни склонны приписывать философским принципам антиэвристическую функцию в формировании новой научной теории.

5. Адекватная историко-методологическая реконструкция классической механики, классической электродинамики, СТО, ОТО и НКМ подтвердила, что эвристическая функция философских принципов является не дедуктивной, а селективной. Конструктивная функция философских принципов на самом деле является частным случаем их селективной функции (как потенциальная селекция в отличие от актуальной селекции), а не чем-то независимым от нее. С методологической точки зрения, процедура селекции прямо противоположна процедуре дедукции в научном исследовании. В этом смысле процедура селекции первична по отношению к процедуре дедукции и определяет дедукцию как нечто производное от нее. Стало быть, регулятивная функция методологических принципов подчинена (и производна от) эвристической функции философских принципов. Значит, в рамках философской эвристики имеется определенная асимметрия между селекцией и дедукцией: первая более фундаментальна по отношению ко второй (тем не менее селекция не исключает дедукцию, а предваряет её).

6. Можно показать, что нет однозначных селекторов выбора (их селективная функция всегда относительна) и они образуют определенную иерархическую систему селективных критериев, в которой, с одной стороны, решающую роль играют философские принципы (в этой связи нами сформулирован принцип относительности эвристической функции философских принципов), а, с другой стороны, — реальный эксперимент (окончательная селекция). В промежутке между ними селективную функцию выполняют различного рода парадоксы (их четыре — эмпирический, теоретический, теоретико-эмпирический и селективный), дисциплинарные (физические) теоретические принципы, математические аксиомы, логические принципы и др.

7. Необходимость сочетания селекции и дедукции в научном исследовании, согласно концепции эвристического реализма, обосновывается тем, что по сути физическая теория представляет собой форму достоверного знания, которая является селективно-аксиоматическим по своей структуре (включает дедуктивный момент), имеет объяснительную и предсказательную функции и включает интерпретацию формального (математического) аппарата с помощью конструктов (понятий особого рода).

8. На примере формирования двух фундаментальных теорий естествознания XX в. — ОТО и НКМ показано, что становящаяся (а не готовая) теория как диссипативная система подвержена (и подчиняется) синергетическим закономерностям и в объяснении механизма формирующейся теории вполне применимы (и адекватны) понятия и представления фундаментальной теоретической синергетики, такие как хаос (по отношению к умозрительному знанию) и порядок (по отношению к дедуктивному развертыванию теоретической схемы), бифуркация (глобальная и локальнаяв том числе, каскад бифуркаций) и отбор (по отношению к «умозрительной пролиферации» и др.), конкуренция и кооперация (по отношению к «коллективному теоретику»), фрактал (к интерпретации межтеоретических отношений) и аттрактор (по отношению к фундаментальному научному открытию). Таким образом, предпринята попытка построения в рамках общенаучной синергетики бифуркационно-аттракторной модели формирования фундаментальной научной теории.

9. Исследование параллелей (компаративистский анализ) между буддийскими воззрениями о пустоте (шуньяте) и множеством вариантов моделей-интерпретаций квантовых теорий физического вакуума позволяет обнаруживать между ними эвристические (и антиэвристические) отношения, обобщение которых возможно выполнило бы конструктивно-эвристическую функцию в становлении и развитии общей ТЭЧ. Указанная функция заключалась бы в выборе номиналистической (или реалистической) интерпретации природы (статуса) виртуальных частиц1. В данном выборе сыграл бы свою селективную роль сформулированный нами на основании упомянутого выше компаративистского анализа буддийский принцип «шунъяты» («пустоты»).

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она представляет собой результат решения сложной комплексной проблемы, включающей в себя, с одной стороны, проблему формирования, функционирования и развития (смены) фундаментальных научных теорий, занимающей одно из центральных мест в методологии и философии науки, с другой — рассмотрение эвристического влияния философии на развитие науки и научного познания.

Данная диссертационная работа посвящена раскрытию внутреннего механизма формирования фундаментальных научных теорий классической и неклассической физики и на его основе предпринята попытка прогнозирования дальнейшего развития физики по пути построения ею общей ТЭЧ. При этом исследуются проблемы взаимоотношения философии и физики, роль философии в генезисе принципиально новых физических идей и в проверке (интерпретации) этих идей на опыте. Вместе с тем, особое внимание обращается на принципиальное различие методологий исследования «готового» и становящегося научных знаний. На базе полученных результатов продолжено исследование возможного эвристического влияния буддийского принципа «шуньяты» («пустоты») в выборе возможной интерпретации физического вакуума и тем самым дальнейшего пути развития общей ТЭЧ (и теории физического вакуума).

Стало быть, научная и практическая важность диссертационной работы для физики состоит в том, что решение указанных проблем может в некотором смысле облегчить решение неразрешенной центральной проблемы физики вто.

1 Данная селективная ситуация удивительно напоминает ситуацию, сложившуюся накануне создания СТО: поиск правильной физической интерпретации так называемого «местного времени» t' в преобразованиях Лоренца (буквальный физический смысл ему придал только Эйнштейн, ибо Лоренц и Пуанкаре выбрали кон-тракционную гипотезу). рой половины XX в. — проблемы построения общей ТЭЧ. Научная и практическая ценность её для философии вообще (методологии и философии науки в особенности) обусловлена тем, что она связана с решением одной из узловых проблем последних — эвристического взаимоотношения философии и науки (если уточнить, то эвристической роли философских принципов в формировании (и интерпретации) научных теорий).

Апробация работы и практическое использование результатов. По материалам диссертации были представлены доклады и сообщения на методологических семинарах, региональных, всероссийских, международных конференциях и конгрессах, в том числе на Втором Российском философском конгрессе «XXI век: Будущее России в философском измерении» («Онтологические основания познавательной процедуры селекции в свете синергетики». Екатеринбург, 1999) — Международном симпозиуме «XXI век: диалог цивилизаций и устойчивое развитие» («Эвристическое взаимодействие и взаимовлияние буддийской философии и западной науки (на примере физики)». Улан-Удэ, 2001) — расширенном заседании Проблемного Совета Минвуза РФ по философии науки и техники «Предмет и функции философии науки» («Проблема выбора в научном исследовании». СПб., 1991) — расширенном заседании Проблемного Совета МинВуза РФ по материалистической диалектике («Принцип наглядности в физическом познании». JL, 1984) — Всесоюзной научно-теоретической конференции «Наука и общество» («Об эвристическом взаимодействии философии и естествознания в эпоху НТР». Иркутск, 1983) — региональной научно-теоретической конференции «Взаимосвязь науки и практики в процессе перестройки» («Роль наглядных средств, гештальт-переключений и умозрительного исследования в научном творчестве». Братск, 1987) — региональной научно-теоретической конференции «Социально-философские аспекты ускорения НТП» («Проблема интеграции естественных, общественных и технических наук и синтез нового знания в условиях ускорения НТП». Кемерово, 1987) — региональной научно-практической конференции «Диалектика социального познания и управления» («О преодолении асимметрии в логико-методологическом анализе естественнонаучного и социально-гуманитарного познания». Улан-Удэ, 1988) — Всесоюзной конференции «Человек, мировоззрение, наука» («Эвристическое взаимодействие и взаимовлияние мировоззрения и.

20 естествознания". Улан-Удэ, 1992) — Российской научно-теоретической конференции по устойчивому развитию («Онтологические основания устойчивого развития: детерминизм и случайность». Улан-Удэ, 1998) и других.

Основные концептуальные положения, теоретические и практические результаты исследования изложены в монографии «Историко-методологическая реконструкция процесса формирования фундаментальных физических теорий» (СПб., 2001. Объем — 21,4 п.л.), ряде статей, тезисов и глав в учебных пособиях. В целом по теме диссертации опубликовано 30 работ.

Материалы диссертации широко использовались в научно-исследовательской и учебно-педагогической практике ВУЗов (при преподавании философии, логики и концепций современного естествознания в ВСГТУ, БУЦ ТГУ, БФ НГАЭиУ, БФ МАТ и СО, БФ МИГА и др.).

Диссертация обсуждалась на кафедре философии науки и техники философского факультета СПбГУ, где диссертант в 1998;2001 г. г. обучался в докторантуре.

Структура работы обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех частей и заключения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Осуществленный в диссертации анализ соотношения селекции и дедукции в научном исследовании (на материалах физики), которое подразумевает исследование эвристической функции философии в научном познании, позволяет подвести некоторые итоги и сформулировать основные выводы.

Весь ход развития науки, начиная с Нового времени по настоящие дни, показал, что продуктивные (эвристические) философские идеи и принципы, открывающие путь к формированию новых идей в естествознании (физике), не имеют ничего общего ни с индуктивизмом, ни с дедуктивизмом. Принципиально новые идеи в науке возникают в процессах умозрительного конструирования (стихийной игры творческого воображения ученых) множества необычных комбинаций старых естественнонаучных идей и последующего выбора из него с помощью философских принципов новых продуктивных идей, а не в индуктивном обобщении опытных данных и не в дедуктивном выводе их из прежних теоретических понятий. Сказанное подтверждается выявлением конкретных философских’принципов, сыгравших селективную роль в процессах генерации четырех наиболее значимых теоретических конструктов в истории физики: фундаментальных понятий классической механики («инерция»), классической электродинамики («электромагнитное поле»), теории относительности («псевдоэвклидовое пространственно-временное многообразие») и нерелятивистской квантовой механики («квантовый объект»). Установлено, что все эти фундаментальные понятия имеют умозрительное происхождение.

В связи с проблемой построения общей ТЭЧ (труднообозримым многообразием подходов к ней) из теоретической физики в наше время выделяется методологическая физика («метфизика» по аналогии с матфизикой и метфизи-ку нельзя смешивать с метафизикой), предметом которой должен стать анализ фундаментальных физических понятий и закономерностей их формирования. Показано, что метфизика в свете задачи построения общей ТЭЧ, т. е. окончательно не сформировавшейся фундаментальной теории, стала заниматься всесторонним методологическим анализом оснований формирования, функционирования и развития (смены) не «готового» физического знания (фундаментальных теорий «ретрофизики»), а становящегося физического знания (будущей общей ТЭЧ, т. е. теории «футурофизики»), исходя из принципиального различия между методологиями их анализа.

На фоне критического рассмотрения проблемы эвристического влияния философии на естествознание, с одной стороны, в форме старой натурфилософии и неонатурфилософии и, с другой стороны, в форме неопозитивизма и постпозитивизма показано, что указанная проблема находит свое адекватное решение в глобальной (синтетической) концепции эвристического реализма, представляющего конструктивную постмодернистскую философию науки.

Выявлено, что в отличие от теоретического умозрения, объясняющего известный эмпирический закон и предсказывающего новый, причем предсказание которого согласуется с опытом, натурфилософское умозрение является спекулятивной умозрительной дедукцией. Оно в целом контрпродуктивно и тормозило развитие естествознания. Последнее касается не только объективно-субъективно-) идеалистических, но и материалистических концепций и систем (включая «диамат») прошлого. Казалось бы, что вторые «автоматически» обеспечивают развитие естествознания, исходя из его природы, но в действительности в форме натурфилософии они выполняли антиэвристическую функцию. А что касается их эвристических возможностей, то они связаны с онтологическими принципами определенного вида. С этими же принципами связана эвристическая функция (мнимая) откровенно идеалистических систем прошлого: Платона, Канта, Шеллинга и Гегеля. Действительная эвристичностъ философских систем вообще, натурфилософских в особенности заключается не в объяснении и предсказании, т. е. в дедукции естественнонаучных законова в объяснении и предсказании, иначе говоря, дедукции из первых методологических законов, эвристические (селективные) возможности которых могут быть использованы учеными в построении новых естественнонаучных теорий.

Если далее продолжить, то в определенном смысле натурфилософия и позитивизм «симметричны»: первая абсолютизирует эвристическую функцию философии в естествознании, а второй вовсе её отрицает. Установлено, что аксиоматически-дедуктивная форма построения научного знания замещает традиционную гносеологию в неопозитивизме, а философии, как логическому анализу языка науки, оставляют лишь регулятивную функцию (а не эвристическую), т. е. функцию упорядочения логической структуры готовой теории и уточнения интерпретации её фундаментальных понятий.

Вообще говоря, западная философия науки, как правило, подменяла (и отождествляла) научную теорию как исходную единицу методологического анализа менее развитыми формами знания: феноменологической конструкцией (высшей формой эмпирического знания) — индуктивизм (Милль, Мах и др.), умозрительной концепцией — конвенционализм (Пуанкаре, Дюгем и их последователи неопозитивисты-конвенционалисты: Карнап, Гемпель, Айдукевич и др.), теоретической гипотезой или ложной теорией — фальсификационизм (Поппер и др.), теоретической программой — программизм (Лакатос и др.) парадигмой (Кун и др.), пролиферацией умозрительных моделей (Фейерабенд и др.), эволюционирующей популяцией научных понятий — эволюционная эпистемология (Тулмин, Кэмпбелл и др.) и т. д. Поэтому она не смогла адекватно представить генезис и структуру фундаментальной научной теории и, следовательно, западная философия науки не выявила в содержании научной теории умозрительный аспект, связанный с возникновением принципиально новых идей, и свела к нулю эмпирический аспект, подразумевающий связь этих идей с опытом1. В связи с этим она просмотрела (натурфилософия то же) селективный парадокс и в силу данного обстоятельства неопозитивисты и постпозитивисты (в том числе натурфилософы) не заметили эвристическую (селективную) функцию философских {онтологических) принципов.

В исследовании в качестве ведущей тенденции взаимодействия философии и естествознания (физики) выявлено эвристическое влияние философии на развитие физической науки и оно проявляется в селективной функции философских принципов в формировании фундаментальных физических теорий.

В данной работе адекватная историко-методологическая реконструкция вскрыла какие именно философские принципы сыграли селективную роль.

Постпозитивисты низвели роль опыта до полного его отрицания (например, программизм Лакатоса), а тем самым и объективную научную истину. в формировании и интерпретации фундаментальных физических теорий классической (механики Галилея и электродинамики Максвелла) и неклассической (СТО, ОТО и НКМ) физики. Так, например, при выборе принципа близкодей-ствия в качестве теоретической программы классической электродинамики Максвелл руководствовался тремя принципами: методологическим принципом универсальности закона сохранения энергии и двумя онтологическими принципами: несовпадения сущности и явления и взаимосвязи пространства, времени и взаимодействия.

Таким образом, прослежена ведущая тенденция в истории взаимодействия философии и естествознания (физики) — эвристическое влияние философии на физику на обширном материале не только истории физики XX века, но и расширенном историко-физическом базисе, т. е. на материале физики более ранних периодов истории. Стало быть, приведена глобальная аргументация в пользу эвристической функции философии в истории физики.

Более того, предложена новая трактовка формирования и интерпретации физических теорий (на примерах ОТО и НКМ) в свете представлений фундаментальной (общенаучной) теоретической синергетики — бифуркационно-аттракторная модель формирования указанных теорий.

В диссертационном исследовании показана возможная эвристическая роль буддийского принципа «шунъяты» (пустоты) в выборе различных возможных интерпретаций физического вакуума и в дальнейшем развитии теорий и моделей ТЭЧ. Указанная роль заключалась бы в выборе номиналистической (или реалистической) интерпретации природы (статуса) виртуальных частиц. Данная ситуация выбора сильно напоминает проанализированный нами случай с СТО: поиск правильной физической интерпретации преобразований Лоренца, т. е. придания так называемому «местному времени» tJ реального физического смысла (что сделал только Эйнштейн, ибо Лоренц и Пуанкаре выбрали контракционную (номиналистическую) гипотезу). В отличие от СТО в данном случае исследователь имеет дело с окончательно не сформировавшейся общей ТЭЧ и, стало быть, судьба физического вакуума зависит от физической интерпретации (реалистической или номиналистической) природы вакуумных виртуальных частиц (аналог «местного времени» в СТО), т. е. от истолкования результатов метафорической (гибридной) теории.

Проведенное исследование позволяет сделать некоторые выводы (но с учетом тех итогов, которые выделены здесь и в основном тексте и их заново здесь не будем приводить):

1. Историко-методологические реконструкции формирования ряда фундаментальных физических теорий (от механики Галилея до квантовой теории относительности) позволяют выявить в их содержании умозрительный аспект, связанный с возникновением принципиально новых физических идей и эмпирический аспект, подразумевающий связь этих идей с опытом. В процессах формирования, функционирования и развития (смены) фундаментальных физических теорий, стало быть, возникает необходимость сочетания познавательных процедур селекции и дедукции.

2. Как показал анализ «селективного парадокса», в формировании фундаментальной физической теории участие философских принципов необходимо. Их эвристическая функция в научном исследовании всегда селективна. Конструктивная функция философских принципов в самом деле является частным случаем их селективной функции (как потенциальной селекции в отличие от актуальной). Восхождение от эмпирии к теории обязательно предполагает выбор, как необходимую компоненту творческого процесса. С методологической точки зрения, процедура выбора (селекции) прямо противоположна процедуре вывода (дедукции) в научном исследовании. В этом смысле процедура селекции первична по отношению к процедуре дедукции и определяет дедукцию как нечто производное от неё. Стало быть, регулятивная функция методологических принципов подчинена (и производна от) эвристической функции философских принципов.

3. Выбор, с методологической точки зрения, представляет собой взаимодействие трёх компонент: а) научные работники как субъекты научного исследованияб) селекторы (селективные критерии и средства выбора) и в) тезаурусы выбора (селективные ситуации).

4. На всех стадиях научного исследования с необходимостью существуют тезаурусы, которые разрешаются по-разному и различными селекторами. Поэтому селективная функция критериев выбора — селекторов не только возможна, но и необходима.

5. На стадиях развитого эмпирического, нефундаментального теоретического исследования существуют тезаурусы: а) при поиске математической структуры для построения феноменологической конструкции и 2) при выборе старого фундаментального теоретического закона (и законов) для построения иерархии фрагментных, комплексных и метафорических теорий, т. е. в целом дедуктивного (теоретического) доказательства и участвуют математические селекторы — законы математических структур (аксиомы), логические селекторы — логические принципы непротиворечивости, независимости и полноты и методологические селекторы — принципы соответствия, конструктивной простоты, симметрии, сохранения, объяснительной и предсказательной силы и др.

6. На стадии умозрительного исследования (в процессах концептуальной и эйдетической интуиций, т. е. стихийной игры творческого воображения) при выборе компонентов умозрительного знания (идеала, гештальта и др.) играют селективно-умозрительные критерии, связанные с эвристическими возможностями наглядных образов и моделей (принцип наглядности). В процессах указанных интуиций, в «механизмах» которых эвристические наглядные средства играют решающую роль в процедурах замещения (происходят потенциальная и актуальная селекции наглядных образов и моделей). Актуальная селекция связана с получением осмысленных умозрительных принципов (концепций) с помощью логического селектора — принципа непротиворечивости.

7. На стадии фундаментального теоретического исследования возникают глобальные селективные ситуации, связанные с выборами теоретической программы, теоретического закона (или системы таких законов) и с принятием теории (окончательная селекция). Первая ситуация разрешается с помощью философских принципов, а вторая — физических теоретических принципов, и, наконец, третья — постановкой реального эксперимента. При этом актуальная селекция программных теоретических принципов посредством философских принципов усиливается (и уточняется) методом потенциальной дедукции, а теоретического закона (или системы законов), т. е. математического аппарата теории — математическими аксиомами, логическими принципами и методологическими правилами (см.: пункт 5 этих выводов). На стадии теоретической гипотезы формирующаяся теория становится дедуктивной системой, обладающей функциями объяснения и предсказания.

8. Можно показать, что нет однозначных селекторов выбора (их селективная функция всегда относительна) и они образуют определенную иерархическую систему селективных критериев, в которой, с одной стороны, решающую роль играют философские принципы, а с другой стороны — реальный эксперимент, опыт. В промежутке между ними селективную функцию выполняют различного рода парадоксы (четыре вида парадоксов — эмпирический, теоретический, теоретико-эмпирический и селективный), дисциплинарные (физические) теоретические принципы, математические аксиомы, логические принципы и др.

9. «Глобализация» онтологических оснований познавательной процедуры селекции позволяет выдвинуть гипотезу об атрибутивном характере объективного отбора в структуре объективной реальности и ее атрибутов. Выяснено, что внутренним онтологическим механизмом всякого развития является объективный отбор наиболее устойчивых материальных структур. Более того, синергетический подход к нему показал, что суперпозиция причинных цепей (детектор), используя объективный закон внутреннего взаимодействия в качестве селектора, отбирает из множества бифуркационных структур наиболее устойчивую структуру, т. е. аттрактор.

10. Показано, что множество направлений иерархизации объектов и явлений материальной действительности образует своеобразную «ветвистость» «мирового древа», обусловленный каскадами бифуркаций (и суперотбором). В последних происходит отбор направлений иерархизаций. Поэтому, если рассматривать соотношение отбора и иерархизации, то выходит, что отбор первичен и определяет иерархизацию и её направление. Вообще говоря, отбор способствует иерархизации, так как из бифуркационного набора возможных структур «выбираются» именно иерархические структуры из-за своей максимальной устойчивости. Это ещё один (онтологический) аргумент в пользу тезиса о том, что познавательная процедура селекции первична по отношению к познавательной процедуре дедукции и определяет дедукцию как нечто производное от неё, ибо их онтологическими основаниями соответственно являются отбор и иерархия феноменологических и эссенциальных законов. Тем самым, посредством данного онтологического аргумента подкрепляется тезис о том, что регулятивная функция методологических принципов подчинена (и произ-водна) от эвристической (селективной) функции философских принципов.

11. Онтологическими основаниями познавательной процедуры дедукции (и дедуктивных выводов, или дедуктивного доказательства) являются: а) в онтогенезе фундаментальной физической теории — иерархия феноменологических законов (общего и частных) и иерархия эссенциальных (общего и частных) законовб) в филогенезе фундаментальных физических теорий (их иерархической последовательности) — иерархия общих эссенциальных Lb L2, L3 и т. д. законов и сущностей 1-го, 2-го, 3-го и т. д. порядков. Вместе с тем, иерархизация (иерархия как ее результат) материальных объектов «пробегает» через последовательно усложняющегося единства явления и сущности 1-го, 2-го и т. д. порядков. Каждой стадии такого «пробега» соответствует своя определенная теория (ибо объект есть единство явления и сущности, а его теория есть синтез эмпирического (отражение явления) и умозрительного (отражение сущности) знаний) и, следовательно, такой иерархизации в целом соответствует иерархическая последовательность усложняющихся теорий. Естественно полагать, что ей соответствует иерархическая последовательность усложняющихся общих эссенциальных законов, отражающихся в «иерархии» фундаментальных теоретических законов.

12. Необходимость сочетания селекции и дедукции в научном исследовании обосновывается тем, что согласно методологической концепции эвристического реализма, представляющей конструктивную постмодернистскую философию науки, по сути, физическая теория представляет собой форму достоверного знания, которая является селективно-аксиоматическим по своей структуре (включает дедуктивный момент) имеет объяснительную и предсказательную функции и включает интерпретацию формального (математического) аппарата с помощью конструктов (понятий особого рода).