Криминологическая информация о нераскрытых преступлениях и ее использование органами внутренних дел

Выбор темы диссертационного исследования определяется тем, что в последнее время наблюдается снижение полноты и надежности информации о совершенных преступлениях, используемой правоохранительными органами. Данный факт связан прежде всего с ростом остатка нераскрытых преступлений и как следствием этого, с тем, что значительная часть лиц, совершивших преступления, оказываются вне сферы результативного государственно-правового контроля, продолжая свою криминальную деятельность, представляя значительную опасность для общества.

Актуальность темы

подтверждается федеральными приоритетами по укреплению правопорядка в стране, требующими интеграции деятельности всех правоохранительных органов на основе системных научно-практических знаний и единых криминологических подходов к решению наиболее значимых проблем борьбы с преступностью. Эффективность деятельности органов внутренних дел находится в непосредственной зависимости от качества системной информации, отражающей реальноесостояние криминальных процессов в стране, а сведения о нераскрытых преступлениях представляют собой важнейшую компоненту, характеризующую особенности криминализации общества. Необходимость радикального совершенствования системы криминологической информации закреплена Межгосударственной программой борьбы с организованной преступностью и иными видами опасных преступлений на территории государств-участников СНГ на период до 2000 года,' Федеральными целевыми программами по усилению борьбы с преступностью, а также ведомственными актами МВД России.

Отсутствие систематизированной и полной криминологической информации о преступлениях сужает возможности органов внутренних дел в деле осуществления борьбы с преступностью. В этой связи существует настоятельная потребность во введении в научный и практический оборот дополнительной, т. е. новой информации, необходимой для осуществления функционирования органов внутренних дел. Этой информацией является криминологическая информация о нераскрытых преступлениях.

По заявке Министерства внутренних дел проводились исследования: криминологических характеристик нераскрытых преступленийсовременного состояния и тенденций корыстно-насильственной преступностиинформационных потоков в системе управленческой деятельности. Однако указанные исследования, проходили в рамках пилотажных исследований, по существу являлись поисковыми и не могли в полной мере удовлетворить потребности органов внутренних дел.

Восполнить, до известной степени, дефицит сведений, о которых идет речь, можно, выявляя криминологическую информацию в материалах о нераскрытых преступлениях и анализируя ее в сопоставлении с криминологической информацией о раскрытых преступлениях. Это позволит, на наш взгляд, создать криминологическую модель нераскрытого преступлениявыявить ряд криминологически значимых факторов, благоприятствующих или препятствующих раскрытию преступленийопосредованно, по данным о способе, месте совершения преступления, об используемых средствах, о потерпевшем и иным данным, содержащимся в карточках первичного учета, получить имеющую практическое значение характеристику лиц, совершающих нераскрытые грабежи и разбойные нападения. Обращение в исследовании к этим составам обусловлено тем, что грабежи и разбойные нападения являются как бы ядром преступности по сочетанию корыстной направленности и насилия как средства достижения преступной цели. А лица, совершившие данные преступления, контактировали с потерпевшими, и их показания, находящиеся в уголовном деле, содержат некоторые сведения о нападавших. Эти сведения, в сопоставлении, с иными данными о преступном деянии, легли в основу некоторых характеристик личности неразоблаченного преступника.

Целью данного исследования является получение новой криминологической информации о преступности и проведение с позиций криминологии научного анализа нераскрытой ее части, разработка рекомендаций и предложений, направленных на повышение эффективности деятельности органов внутренних дел по обеспечению контроля над преступностью и борьбы с нею.

Для достижения этой цели в диссертационном исследовании поставлены следующие задачи:

— обобщение современного состояния теории и практики по информационному обеспечению деятельности органов внутренних дел;

— анализ существующих носителей сведений и данных о состоянии преступности и нераскрытой ее части и способов их получения;

— разработка методики получения информации о нераскрытых преступлениях;

— получение статистической характеристики состояния, структуры и динамики нераскрытых преступлений и ее анализ;

— получение основных криминологических характеристик нераскрытых грабежей и разбойных нападений и их анализ;

— получение и оценка некоторых характеристик личности неразоблаченного преступника, совершившего разбойное нападение или грабеж;

— выявление и анализ влияния на нераскрытую преступность факторов•гноссеологического уровня;

— выявление и анализ влияния организационно-тактических факторов на нераскрытую преступность;

— выявление возможностей анализа тенденций преступности в целом и раскрытой и нераскрытой ее частей на предстоящий период.

Объектом исследования диссертационной работы является нераскрытая преступность закономерности ее формирования и особенности. Предметом же его служат: нераскрытые преступления, их статистические параметрыкриминологическая информация о нераскрытых преступленияхнаправления использования этой информации в деятельности органов внутренних дел.

Научная новизна и практическая значимость результатов исследования.

Криминологическое изучение нераскрытых преступлений осуществлялось до сих пор от случая к случаю. Проблеме выявления и использования информации о нераскрытых преступлениях отчасти посвящены работы Елисеева С. А., Кунчева Й. Д., ХазиеваМ.Н., Кириллова е.И., Мировича С. М. Анализу подвергались в основном нераскрытые кражи личного имущества, были намечены некоторые подходы к математическому моделированию личности субъекта конкретного нераскрытого преступления. Однако и в криминологической, и в специальной, -и в криминалистической литературе отсутствует, в частности, сведения о характеристиках нераскрытых преступлений, об их отличии от раскрытых преступлений и выявленных за совершение преступления яиц от невыявленных лиц. Это говорит о недостаточной разработанности рассматриваемой проблемы в юридической литературе.

На основе изучения собранных материалов о нераскрытых преступлениях автор определил источники и методы получения новой криминологической информации, а также формы ее дальнейшего использования органами внутренних дел. Это позволило определить направления развития информационных процессов в органах внутренних дел — работы с банками данных информационных систем МВД с использованием средств вычислительной техники по синтезу качественно новой информации о происходящих криминальных процессах.

Изложенное свидетельствует не только о научной новизне темы диссертационного исследования, но и о ее практическом значении.

Несмотря на то, что наиболее полная криминологическая информация, касающаяся данного объекта исследования, содержится в уголовных делах, следует отметить, что такая информация в этих источниках находится в неагрегированном виде и анализ ее, а тем более синтез новой, 'весьма трудоемок.

Не умаляя достоинств организации традиционных эмпирических исследований и используя их возможности, уже сегодня можно предложить новые методы их проведения. Они основаны на применении современной техники и обширных массивов статистических сведений о преступлениях и лицах, их совершивших, о раскрытии преступлений и движении дел, формирующихся на основе карточек первичного учета форм 1, 1.1, 1.2, 2, 2.1, 3 и 4. Однако используются данные, содержащиеся .в этих карточках в основном для составления форм отчетности, хотя высокий информативный потенциал, содержащийся в статистических карточках первичного учета, способен успешно служить базой информационного обеспечения криминологических исследований, что может существенно повлиять на совершенствование деятельности органов внутренних дел и повышение раскрываемости преступлений.

Практическая значимость результатов исследования определяется своевременной реализацией и внедрением в практическую деятельность органов, ведущих борьбу с преступностью, выводов, предложений и рекомендаций, имеющихся в диссертации.

Такповышению эффективности деятельности органов внутренних дел могут способствовать сформулированные в диссертации предложения и рекомендации по использованию разработанной методики сбора и анализа криминологической информации о нераскрытых преступлениях. Результаты его расширят существующие представления о комплексе обстоятельств и ситуациях, в силу которых названные преступления остаются нераскрытыми. Приемы анализа состояния, структуры, тенденций и особенностей нераскрытых преступлений. могут быть использованы для выявления личностных характеристик субъектов нераскрытых преступлений. А также намечены некоторые направления использования этой новой информации в деятельности органов внутренних дел.

Методологическая основа и методика исследования.

При проведении диссертационного исследования в основу был положен диалектический метод познания объективной действительности, позволяющий трансформировать собираемые данные о преступности, нераскрытой и раскрытой ее частях в информацию, призванную обеспечивать деятельность органов внутренних дел по осуществлению контроля над преступностью.

Для сбора и изучения эмпирического материала применялись разнообразные научные методы и приемы исследования:

— методы математической статистики (корреляционный, регрессионный, кластерный анализ статистических данных о зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступленияхформирование выборочных совокупностей и оценка их параметров, проверка статистических гипотез);

— методы конкретно-социологических исследований (анкетирование, экспертный опрос, наблюдение);

— контент-анализ служебных, процессуальных и иных документов органов внутренних дел;

— хронометрирование времени, затраченного на проведение отдельных следственных действий, а так же времени прошедшего с момента заявления о совершенном преступлений до возбуждения уголовного деля и с момента возбуждения уголовного дела до проведения отдельных следственных действий.

При использовании вышеперечисленных методов основной информационной базой явились:

— данные уголовной статистики о зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлениях и лицах, их совершивших (по формам 1, 1-А, 2 ГИЦ МВД РФ);

— данные анкетирования уголовных дел;

— экспертные оценки;

— сведения из банков данных по статистическим карточкам первичного учета.

Эмпирической основой диссертационного исследования явились результаты выборочных криминологических исследований, проведенных автором в 1993;1997 годах в городах Москве и Обнинске.

Так, в соответствии со специально разработанной анкетой, содержащей 24 вопроса по изучению уголовных дел о грабежах и разбойных нападениях, совершенных в г. Обнинске Калужской области и приостановленные по пп. 1 и 3 ст. 195 УПК (нераскрытые преступления) в ГОВД г. Обнинска за период с 1983 года по 1996 год. В результате проведения анкетирования были получены и обобщены сведения, касающиеся характеристик 104 нераскрытых преступлений, и данные о проведенных следственно-оперативных действиях. По специально разработанной анкете, в которую были включены 27 вопросов, были изучены уголовные дела о грабежах и разбойных нападениях, рассмотренные судом г. Обнинска за указанный период по 105 раскрытом преступлениям. Полученные в результате проведения данного анкетирования сведения сопоставлялись со сведениями по анкетированию нераскрытых преступлений.

Диссертантом также была разработана анкета экспертного опроса, содержащая 30 вопросов по проблемам оперативно-следственной работы. При проведении анкетирования в качестве экспертов опрошены 42 работника уголовного розыска и следственных аппаратов из 25 регионов России. Данные, полученные в результате опроса, сопоставлялись с данными анкетирований уголовных дел. В ходе этого анализа были выявлены несоответствия понятий и знаний практических работников о нераскрытых преступлениях с ее реальными криминологическими характеристиками. Это позволило выявить ряд гноссеологических ошибок, неверных представлений о нераскрытой преступности, которые приводили к неадекватным оценкам и действиям и, следовательно, формировали массив нераскрытых преступлений.

Полученные результаты позволили автору на массиве банка данных ЗИЦ ГУВД г. Москвы о грабежах и разбойных нападениях, завершенных производством в 1993 году, обработать и проанализировать сведения о 3000 разбойных нападениях и 5000 грабежах, совершенных во всех округах столицы. Для этого была разработана специальная методика получения информации о нераскрытых преступлениях, вклйчившая разработку анкеты содержащей 72 вопроса.

Кроме того, осуществлен анализ статистических данных МВД Российской Федерации о состоянии, структуре, динамике, тенденциях как преступности в целом, так и раскрытой и нераскрытой ее частей.

Обработка полученной информации осуществлялась с помощью готовых программных пакетов SPSS, EXEL и специально разработанных программ в «Tyrbo-Baslc» на ПЭВМ лаборатории по проблемам криминологического прогнозирования и совершенствования управления органами внутренних дел.

Апробация результатов исследования.

Основные теоретические положения и выводы, а также некоторые предложения, имеющие важное практическое значение, нашли свое отражение в восьми научных публикациях. Кроме того, диссертантом самостоятельно и в соавторстве подготовлены материалы, которые доложены на международных конференциях «Информатизация правоохранительных систем», состоявшихся в Москве 5−7 июля 1995 года и 2−3 июля 1997 года в Академии управления МВД России.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертационной работы:

— выводы о системообразующем характере криминологической.

— И информации о нераскрытых преступлениях;

4 — новые современные возможности информационного обеспечения деятельности органов внутренних дел по осуществлению контроля преступности на адекватном реалиям сегодняшнего дня уровне, с использованием данных и сведений о нераскрытых преступлениях и компьютерных технологий;

— выводы из анализа криминологической информации о нераскрытых преступлениях об особенностях криминологических характеристик нераскрытой части преступности;

— некоторые характеристики портрета личности неразоблаченного преступника;

— направления по выявлению и нейтрализации познавательных факторов, влияющих йа формирование массива нераскрытых преступлений;

— направления выявления организационно-тактических факторов и снижения их влияния на вероятность раскрытия преступлений;

— прогнозные оценки как информация о возможностях органов внутренних дел по осуществлению контроля за преступностью.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех.

Результаты исследования показали, что, например, проблема получения свидетельских показаний обусловлена не только нежела.

1 Подробнее см. об 'этом: Информационный бюллетень ГИЦ МВД РФ N 21, М., 1993. С. '1−16- Информационный бюллетень Следственного комитета МВД РФ-N'1(78) М., 1994. С. 24−35. нием граждан оказывать помощь следствию, но и отсутствием должного профессионализма самих работников уголовного розыска и следствия. Из материалов дел оперативной проверки видно, что по 91% дел оперативные работники не предпринимали никаких мер не только для выявления дополнительных свидетелей, которые могли видеть преступника при подходе к месту преступления или после его совершения, но даже для установления тех очевидцев, на которых прямо указывают потерпевшие.

Анализ результатов экспертного опроса в сопоставлении с данными, полученными при изучении уголовных дел, позволяет сделать вывод о том, что в последние годы аппаратами уголовного розыска существенно утрачены оперативные позиции. Если в начале 80-х годов по делам о грабежах и разбойных нападениях, по которым не удалось задержать преступника силами ППС немедленно после совершения преступления, проводился широкий спектр оперативно-розыскных мероприятий, что находило свое отражение в материалах дела, тб в последние 7−8 лет подобные мероприятия проводятся все реже и реже.

Видимо (и это подтверждается результатами опроса), интенсивная текучесть кадров и размывание профессионального ядра заметно сократили возможности привлечения спецаппарата к раскрытию преступлений. Не' случайно 35% экспертов указали на слабое использование возможностей спецаппарата как на обстоятельство, существенно затрудняющее раскрытие преступлений, а каждый четвертый опрошенный (28%) отметил его низкую квалификацию. Даже традиционный контингент лиц, представляющих оперативный интерес и проживающих на обслуживаемой территории, не «отрабатывается» с помощью спецаппарата на причастность к совершению преступления.

— из такая ситуация прослеживается более, чем по 90% изученных дел). Задания на отработку этого контингента в условиях СИЗО даются не чаще, чем по каждому пятому-шестому преступлению. Таким образом, можно говорить о том, что, если сегодня еще остаются возможности проверки версий о причастности к совершению преступлений ранее судимых, то возможности проверки версий о совершении преступлений приезжими, а в особенности — первичными преступниками из социально-благополучных слоев населения сведены практически к нулю.

Не уделяется должного внимания составлению планов совместных оперативно-следственных мероприятий, в 54% приостановленных дел эти планы отсутствуют. Особенно много упреков вызывают выдвинутые версии по расследуемым делам. Полученная на начальных стадиях расследования информация о времени, месте и способе совершения преступления, приметах преступника, результаты осмотра места происшествия в ходе выдвижения версий не используются. По 89% изученных дел выдвинутые версии практически никак не увязаны с той информацией, которая получена на первоначальном этапе работы по делу, не ориентированы на индивидуальные особенности конкретного преступления, а также не учитывают реально складывающуюся обстановку. Так, например, в современных условиях стало затруднительным или почти невозможным выявление преступника через отработку вероятных .мест сбыта похищенного. В планах же мероприятий это направление раскрытия почти всегда указывается, хотя сами работники заведомо знают, что оно бесперспективно и реализовано не будет.

Складывается впечатление, что подобная скудость версий по делам о грабежах и разбоях отражает не столько низкую квалификацию отдельных работников следственно-оперативных аппаратов, сколько их отношение к самому плану, который составляется «для отписки», задним числом, а нередко вообще не имеет даты. Если это так, то необходимо продумать еще раз вопрос о сокращении в уголовных делах количества документов, не имеющих процессуального характера, с целью смягчения «бумажного пресса». Однако если качество составленных планов оперативно-следственных мероприятий и выдвинутых версий отражает реальный уровень профессионального мастерства сотрудников, то необходимо самым решительным образом принимать неотложные меры к повышению квалификации работников указанных категорий.

В ходе исследования было изучено само ведение дел оперативной проверки. Это изучение показало, что в делах, как правило, имеются только справки, рапорта об отработке на причастность к совершению преступления конкретных лиц. При этом нет никаких указаний о том, почему они стали объектом отработки (т.е. по каким поисковым признакам они попали в сферу внимания оперативного работника), а также о том, с помощью каких сил, средств и методов эта отработка проводилась.

Только в каждом четвертом случае имеются данные о проверке алиби указанных лиц. Анализ данных этих источников информации свидетельствует о том, что ведением дел оперативной проверки в подобном. виде не достигаются важнейшие цели: накопление и систематизация полученной информациисоздание условий для информационно-аналитическойработыобеспечение информационной преемственности и многократного использования полученного материала. При существующем уровне нагрузки на оперативные аппараты вряд ли можно ожидать, что вся необходимая информация, не нашедшая отражения в материалах .дела, будет восстановлена в памяти, если в будущем возникнет, необходимость к ней вернуться. Ситуация еще более осложняется в случае смены кадров, когда указанными материалами придется воспользоваться новому оперативному работнику или иным оперативным аппаратам.

Обращает на себя внимание отсутствие информационных возможностей по проверке версий о сочетании сексуальных и корыстно-насильственных преступлений. Речь идет о том, что среди нераскрытых грабежей встречаются такие, которые начинаются как сексуальные посягательства,. а после активного сопротивления потерпевшей перерастают в грабеж (среди раскрытых преступлений такие факты не встретились). При этом версия о причастности к преступлению лица, ранее совершавшего сексуальные деликты, выдвигалась и проверялась лишь однажды.

Изучение процессуальных документов показывает и низкое качество проведения следственных действий, в первую очередь — осмотров места происшествия и допросов.

48% экспертов считают, что квалифицированный и своевременный осмотр места происшествия играет решающую роль в раскрытии корыстно-насильственных преступлений. Исследование же говорит о том. что осмотр его проводится, как правило, формально, без учета тактических и методических рекомендаций, предусмотренных для данного следственного действия. Поэтому участники осмотра с учетом конкретных обстоятельств дела не определяют временные и пространственные границы осмотра, а самое главное — не определяют цель и объект осмотра. Материалы изученных уголовных дел позволяют говорить о ряде типичных ошибок, допускающихся при проведении этого следственного действия.

Во-первых, цель осмотра места происшествия неоправданно сужается. Как правило, она заключается в обнаружении предметов, противоправно изъятых у потерпевших, а не в установлении механизма посягательства и его отдельных элементов в виде различных следов (путейподхода и отхода, следов обуви и т. п.), что не позволяет воссоздать модель события, приближенную к реальной действительности. Это приводит к тому, что место происшествия осматривается фрагментарно (т.е. осматриваются отдельные участки местности, не имеющие общей границы осмотра). В результате осмотр проводится непоследовательно и непланомерно, поэтому в объект осмотра зачастую не попадают участки местности, позволяющие получить доказательственную информацию. Это влечет за собой нарушение таких принципов, как полнота и объективность.

Во-вторых, -протоколы осмотров места происшествия, проведенных подобным образом, малоинформативны. Более того, даже та неполная информация, которая получена в результате осмотра, фиксируется в протоколе недостаточно умело и четко и не позволяет правильно ориентироваться на месте следователю, принявшему дело к своему-производству, но не участвовавшему в осмотре места происшествия.

В-третьих, для ' осмотра места происшествия не привлекаются специалисты, что снижает эффективность осмотра в плане выявления, фиксации, -изъятия и дальнейшего использования следовой информации. В случае обнаружения предметов, противоправно изъятых у потерпевших, они не исследуются как объекты-следоносители на предмет наличия на них следов рук, следов наложения и других. Это ведет к тому, что практически не используются возможности криминалистических экспертиз. Кроме того, при таких обстоятельствах невозможно создавать следотеки нераскрытых преступлений по данной категории дел.

В-четвертых, сужение цели и объектов осмотра приводит к неоправданному сокращению продолжительности осмотра места происшествия. Конечно же, длительность времени, которое тратится на проведение этого следственного действия — это, в определенном смысле, весьма формальный критерий. Однако, по данным изученных уголовных дел, на осмотр места происшествия затрачивается в среднем 43−45 минут, при этом только каждый третий осмотр длится свыше 50 минут, а каждый четвертый (27%) — менее 30 минут. Как правило, осмотры места происшествия, проводившиеся в темное время суток, не приостанавливались до наступления благоприятных условий для их возобновления, и после этого не проводились ни дополнительные, ни повторные осмотры.

Анализ протоколов допросов позволяет говорить о том, что зачастую следователи не получают необходимой информации из-за несоблюдения методических и тактических основ работы с потерпевшими и свидетелями. При расследовании уголовных дел следователи не учитывают социально-психологический статус потерпевшего, в связи с этим ими не используются или неправильно используются тактические и психологические приемы мотивации последних для дачи полной доказательственной информации. Допросы строятся по шаблону, стереотипно, без учета личности допрашиваемого. Следователи не стараются включить ассоциативные связи допрашиваемых, не используют для' этого такие следственные действия, как проверка показаний на месте, дополнительные допросы на месте происшествия, ограничиваясь, как правило, допросами в служебном кабинете. При повторных допросах потерпевших и свидетелей новая информация практически не выявлялась, что в значительной мере связано с идентичными вопросами, которые задают лица, ведущие допрос. Особенно ярко это проявляется при неоднократной передаче уголовного дела от одного следователя к другому, когда допросы почти полностью дублируются. Это вызывает у потерпевших и свидетелей раздражение, что, разумеется, не стимулирует их к даче более полных и точных показаний.

Еще одним обстоятельством, блокирующим желание пострадавшего восстановить в памяти детали происшествия, является несвоевременное вынесение постановления о признании его потерпевшим. До тех пор, пока лицо, ставшее жертвой преступления, чувствует себя бесправным, не имеющим четкого процессуального статуса, вряд ли правомерно рассчитывать на его готовность оказывать помощь следствию.

Снижение раскрываемости грабежей и разбоев связано не только с недостатками следственной и оперативной работы, но и с низкой эффективностью организации расследования преступлений. Например, поручения следователей оперативному аппарату не выполняются в срок. 'В изученных материалах неоднократно встречались повторные требования, адресованные начальникам ОУР, с напоминанием о невыполненных поручениях на проведение оперативных мероприятий. На это обстоятельство как на фактор снижения раскрываемости указало 60% экспертов.

Недостаточно эффективно осуществляется взаимодействие и обмен информацией между сотрудниками следственного и иных аппаратов. В городе, где проводилось исследование, один ГОВД без территориальных подразделений, одна дежурная часть, аппараты следственный и оперативный общей численностью 40 человек располагаются в одном здании. • Тем не менее, взаимный обмен информацией о преступлениях, по которым ведется расследование, осуществляется весьма слабо. Не следует забывать и о том, что, в соответствии с инструкцией по организации работы участкового инспектора милиции, среди прочих сведений он должен знать: количество и характер нераскрытых преступлений, совершенных на территории участка,' обстоятельства, способствовавшие их совершению. А использование возможностей участковых инспекторов ограничивалось, в основном, выполнением поручений, связанных с поквартир-ным обходом. Это приводит к тому, что используются не все возможности иных служб и подразделений для раскрытия преступлений и розыска преступников.

Редко проводится сопоставление зарегистрированных преступлений и примет преступников с целью выявления идентичных по способу и признакам субъекта. Так, например, в один и тот же день было зарегистрировано два квартирных грабежа, совершенных идентичным способом (проникновение через открытую балконную дверь первого этажа и похищение сумки на глазах у потерпевшей), лицами с совпадающими и очень характерными приметами, причем преступления совершены в 1 час 30 минут и 2 часа 45 минут ночи на соседних улицах. По данным фактам возбуждены два разных уголовных дела, которые велись двумя разными следователями. Дела не были объединены и вопрос об их объединении даже не рассматривался. Оба преступления остались нераскрытыми. Это не единственный пример.

Слабо используются при раскрытии преступлений возможности картотек ОВД. Так, фототеки использовались только по 10% изученных дел о нераскрытых преступлениях. Явно недостаточно внимания уделяется такому источнику информации, как картотека нераскрытых преступлений. Характерный пример тому — заведение тремя оперуполномоченными УР трех разных дел оперативной проверки по фактам трех разбойных нападений, имевших место в течение 25 дней, когда идентичными являлись способ совершения, объект и предмет посягательства, а также приметы преступника и особенности его поведения в момент нападения. В такой ситуации имелись достаточные основания полагать, что все три преступления были совершены одним лицом. Игнорирование данных картотеки нераскрытых преступлений привело, во-первых, к утрате возможности использовать результаты анализа первичной информации по всем трем фактам для выдвижения наиболее реальных версий, а во-вторых, — к неоправданным затратам времени и сил трех оперативных работников.

В ходе исследования материалов уголовных дел было установлено, что при расследовании грабежей и разбойных нападений практически не используются фотороботы и другие портреты разыскиваемых лиц. Как правило, на первоначальном этапе расследования предпринимаются попытки к установлению примет внешности нападавших, что находит отражение в протоколах допросов потерпевших и, реже, свидетелей, но в дальнейшем это не находит отражения в процессуальных документах и оперативных материалах в виде ориентировок, розыскныхтаблиц, фотороботов и др. Такая ситуация не позволяет формировать и вести банк данных указанной категории преступников по признакам внешнего облика человека на местном и региональном уровнях, препятствует информационному взаимодействию между различными территориальными ОВД.

Все эти выводы, сделанные на основе изучения материалов содержащихся в традиционных источниках информации, могут быть подтверждены информацией, подученной из базы данных, ведущейся на машинных носителях по статистическим карточкам первичного учета преступлений.

Данная информация содержится в форме N 1.1 — статистической карточке о результатах расследования преступления. Реквизит 34 этого раздела позволяет фиксировать и накапливать данные о силах и средствах, установивших лицо, совершившее преступление или предотвративших его. Реквизит 35 содержит сведения об использовании вспомогательного аппарата всех оперативных служб органов внутренних дел. В 36 реквизите фиксируется применение личного сыска, сил общественности, служебно-розыскных собак и иных сил и средств. .31 реквизит позволяет получить данные о службах, применявших криминалистические средства и методы, и результаты применения этих средств и методов, а 32 реквизит — использование автоматизированных баз данных, учетов и картотек. Эти реквизиты заполняются только после раскрытия преступления, т. е.после того, как по делу будет принято одно из решений, предусмотренных ст.ст. 5, 6, 6″, 7, 208, 217, 406 УПК, или в случае вынесения постановления о приостановлении предварительного следствия в соответствии со ст. 195 УПК.

Эта.информация накапливается в информационных центрах. То есть существуют доступные данные, содержащиеся на машинных носителях, характеризующие воздействие органов внутренних дел на нераскрытую часть преступности, позволяющие на региональном уровне проводить работу по оценке конкретных действий, направленных на раскрытие преступлений, осуществляемых различными службами органов внутренних дел, силами общественности и специальными аппаратами.

С помощью предложенной в этой работе методики по составлению криминологической характеристики нераскрытых преступлений можно проводить корелляционный анализ влияний различных параметров, отраженных в реквизитах разделов 2 и 3 формы N1.1, на раскрытие преступлений. Собственно, с помощью этой методики выявлено положительное влияние патрульно-постовой службы на раскрытие преступлений корыстно-насильственной направленности. Определенное положительное влияние проведения интенсивных действий по методике раскрытия грабежей и разбойных нападений по «горячим следам» было так же выявлено с использованием разработанной методики (см. табл. 16−18). Однако с 1995 года прослеживать влияние раскрытия преступления по «горячим следам» не представляется возможным, .т.к. с 1995 года этот реквизит отсутствует в статистических карточках первичного учета преступлений.

Если в предыдущем параграфе мы анализировали факторы, влияющие на раскрываемость преступлений, связанные с нашими более или менее адекватными представлениями и знаниями о самой нераскрытой преступности, ' то в этом мы проанализировали факторы, связанные с непосредственным воздействием органов внутрених дел собственно на нераскрытые преступления. Проведя такую аналитическую работу, можно определенно сказать, что:

— деятельность органов внутренних дел по раскрытию преступлений является формирующим фактором, оказывающим определенное влияние на состояние массива нераскрытых преступлений;

— существующая система учетов позволяет при помощи машинной обработки имеющихсяв ней данных провести анализ факторов, влияющих на состояние массива нераскрытых преступлений и связанных непосредственно с деятельностью органов внутренних дел;

— просчеты в деятельности по раскрытию преступлений в основном сосредоточены на исполнительском уровне, что обусловлено в целом недостаточно высоким профессионализмом (имеется в виду квалификация и дисциплина);

— смягчение влияния факторов, негативно отражающихся на раскрытии преступлений, можно организовывать уже на уровне обучения будущего работника оперативного или следственного подразделения, внося полученные знания о типичных ошибках и просчетах в учебный процесс, ориентируя курсантов и слушателей на действия, последствиями которых будет повышение вероятности раскрытия преступления;

— на уровне организации работы органа внутренних дел, осуществляющего непосредственную деятельность по раскрытию преступления, эти знания о действиях, снижающих эффективность и вероятность раскрытия, должны осваиваться сотрудниками в рамках служебной и профессиональной подготовки.

§ 3. Использование прогностической информации о нераскрытых преступлениях для решения задач органов внутренних дел по борьбе с преступностью.

Использование возможностей информации о нераскрытых преступлениях лежит не только в плоскости анализа и сопоставления характеристик массивов раскрытых и нераскрытых преступлений. Как мы уже говорили, общее состояние преступности отражает соотношение динамических рядов раскрытых и нераскрытых преступлений. Потребность в прогнозных оценках деятельности по борьбе с преступностью диктует необходимость в раздельном и комплексном прогнозе основных рядовпреступлений. Иными словами, прогнозировать только зарегистрированные преступления в настоящее время уже недостаточно. Выявленные тенденции динамических рядов раскрытых и нераскрытых преступлений, их взаимосвязь и зависимость будут представлять собой в результирующей части прогноза тот объем преступлений, с которым органам внутренних дел предстоит проводить работу в прогнозируемом периоде.

В последнее время на разных уровнях (практическом, научном) принято говорить о контроле над преступностью и удержании ее на социально терпимом уровне. Однако такая стратегия привела к оборонительной позиции практически всей правоохранительной системы, исключив из нее наступательность собственно борьбы с преступностью1. Конечно, система должна контролировать поле своей деятельности. Прежде, чем осуществлять борьбу, нужно познать реальные масштабы того явления, с которым эта борьба должна осуществляться. Здесь, по нашему мнению, важнейшую роль должен играть учет, его полнота и достоверность. В этом смысле, на наш взгляд, важно иметь представление о том, какой объем преступлений и как интенсивно контролируют правоохранительные органы в данное время и, предположительно,' какой объем будет контролироваться системой органов внутренних дел в будущем.

Количество зарегистрированных преступлений — это и раскрытые, и нераскрытые преступления. Количество раскрытых показывает объем преступлений, данные о которых наиболее полно учтены, а, следовательно представлены в статистике в силу того, что в сферу.

1 См. В. И. Колесников. Преступность в России и стратегия борьбы с ней. В сб.: Преступность и стратегия борьбы с ней. М.: Криминологическая ассоциация, 1997. С. 21. учета органов внутренних дел попала информация не только о самом преступном деянии, но и о личности преступника. Однако в этом случае могут быть «ошибки, если к ответственности привлекается лицо, преступления не совершавшее, или совершившее не то преступление. за которое его привлекают к ответственности. Количество нераскрытых обозначает объем преступлений, учет которых произошел в отношении данных, характеризующих только (и то далеко неполно) преступное деяние. Актуальным в этой связи является пополнение баз данных всеми теми сведениями о потерпевших, способе, средствах, месте, времени и предметах преступного посягательства, о деятельности органов внутренних дел по раскрытию преступлений, которые будут в ходе криминологических исследований воплощены в новые достоверные знания о нераскрытой части преступности.

Здесь важно, чтобы, независимо от количества раскрытых преступлений, количество зарегистрированных наиболее реально отражало положение дел с преступностью. Ведь результаты проведенного исследования говорят о том, что обширнейший массив нераскрытых преступлений несет огромное количество информации, важной как для познания закономерностей развития преступности, так и необходимой для уяснения степени адекватности этому состоянию преступности самой системы органов внутренних дел.

Вопрос о прогнозе нераскрытых преступлений не праздный. Более-менее адекватное представление об объеме ожидаемой работы, издержках и трудностях этой работы, позволит выделить направления наиболее уязвимые, сосредоточить на этих направлениях определенные силы и средства для обеспечения оптимального функционирования системы органов внутренних дел.

В данном случае мы, конечно же, говорим не о необходимости планирования количества нераскрытых преступлений, а лишь о том, что на стадии прогнозирования можно оценить то, какие проблемы в процессе борьбы с преступностью в целом и отдельными ее видами могут возникнуть, а также приблизительные их количественные параметры. Последние включают в себя не только количество нераскрытых преступлений того или иного вида, но и возможное количество неразоблаченных преступников, их криминогенный потенциал, сумму невзысканных штрафов, компенсаций материального и морального ущерба и т. д. а также количество жертв преступлений, гражданские иски которых остались неудовлетворенными. Другими словами — это все то, что способствует накоплению в обществе определенного потенциала социальной неудовлетворенности. И уже хотя бы в силу этого подобные проблемы должны быть познаны и поняты, а полученные в итоге знания обращены на дело реального управления процессами сокращения массива нераскрытых преступных деяний.

Общественное развитие вызывает определенные изменения в генезисе преступности, чему мы были свидетелями в течение последнего десятилетия. В отдельные периоды в динамике преступности наблюдаются как резкие подъемы, так и спады. Такие периоды, как правило, совпадают с радикальными изменениями в жизни общества.

Анализируя динамику преступности начиная с 1971 года, можно выделить периоды как спокойного поступательного увеличения количества регистрируемых преступлений (1971;1982 годы), резких скачков в регистрации (1988;1992 годы), так и периоды колебаний и стабилизации (1983;1987 и 1993;1997 годы) преступности (см. рис. 18). Понятно, что содержащиеся в этих таблицах и рисунках цифры говорят не только о преступности, но и отражают картину деятельности правоохранительных органов, ее возможности и разви-&тие.

Основанием для периодизации, приведенной нами, не являются определенные социальные периоды — как то: «застой», «перестройка», «постперестроечное время». Хотя преступность явление социальное, но оно весьма инерционна прежде всего в силу своего объема, и смена социальных ориентиров не может сразу же изменить направление и величину вектора преступности.

Основанием для 'указанной периодизации является скорее предположение о том, что динамика количества зарегистрированных преступлений отражает не столько реальное состояние преступности, сколько возможности правоохранительной системы и реальное их воплощение в том объеме преступлений, который ею контролируется с разной степенью интенсивности. В этой связи раскрытые преступления можно обозначить как наиболее интенсивно контролируемые, причем контроль со стороны компетентных государственных структур осуществлен не только в отношении самого преступного деяния, но и в отношении личности преступника как в форме привлечения его к уголовной ответственности, так и в форме отражения данных о нем в различных учетных документах. Нераскрытые же преступления, следовательно, — это те, контроль за которыми осуществлен только в отношении преступного деяния, которое зарегистрировано, а личность находится вне сферы контроля.

В связи с вышеизложенным динамика регистрации преступлений будет рассматриваться нами не только со стороны, характеризующей г собственно преступность, но и как некоторое отражение возможностей органов внутренних дел.

Периоды колебаний и стабилизации после них закономерны при небольших социальных возмущениях (как это произошло в 1983;1987 годах). Однако эти периоды недолговременны, хотя и представляют значительный интерес с точки зрения определения тенденций преступности в последующие время, т. е. определения точки перелома в динамике регистрации.

Весьма значимым для выявления закономерностей функционирования системы органов внутренних дел, на наш взгляд, представляется период с 1971 и по 1982 год, который отражает динамику регистрации преступлений в стране при достаточно стабильном ее экономическом и политическом развитии. Это динамическое развитие соответствует ежегодному приросту количества зарегистрированных преступлений приблизительно на 5%. Прирост был обусловлен не столько реальным ухудшением криминогенной ситуации, сколько ресурсным обеспечением деятельности органов внутренних дел в период стабильного развития. В силу определенных причин подавляющее число зарегистрированных преступлений раскрывалось.

Особый интерес представляет так же динамика преступности в период, когда происходили резкие социальные возмущения в обществе. Динамику преступности в это время можно разбить на два этапа — с 1988 по 1992 год и с 1993 года по настоящее время.

Динамические изменения в количестве зарегистрированных преступлений, фйксируемые в период с 1988 по 1992 год, — это отражение естественной реакции на резкие социальные изменения как со стороны самой преступности, так и со стороны правоохранительных органов., Характер динамического развития в этот период определяло ежегодное увеличение количества регистрируемых преступлений более, чем на 360 тысяч. Этот резкий всплеск в регистрации обусловлен в первую очередь улучшением регистрационной дисциплины, что подтверждается динамикой нераскрытых преступлений (см. рис. 19). Динамика раскрытых преступлений в указанный период практически стабильна.

Динамика преступности периода 1993;1997 годов характеризуется относительной стабильностью, которая обеспечивается постоянным ростом числа раскрытых преступлений и спадом в динамике нераскрытых преступлений (см. рис.19). Анализируя рост раскрытых преступлений с 1991 года по 1996 год, можно прийти к выводу, что в этот период правоохранительные органы работали на пределе своих возможностей., В это время ежегодный прирост раскрытых преступлений составлял около 170 тыс. А резкое снижение количества нераскрытых преступлений, на наш взгляд, — это в основном следствие ухудшения регистрационной дисциплины, вызванное сокращением возможностей контролировать все возрастающий объем преступности, возвращением таких критериев оценки работы органов внутренних дел, как количество зарегистрированных преступлений и раскрываемость, а также иными причинами.

Если указанные тенденции, наметившиеся в настоящее время, продолжатся и э дальнейшем, то со всей уверенностью можно сказать о стремлении органов внутренних дел как системы к деятельности в оптимально стабильном режиме. Поэтому можно прогнозировать, что динамика регистрации преступлений в предстоящее время сблизится с 'моделью этого процесса в период 1971;1982 годов. То есть несмотря на наблюдаемое в последние годы снижение регистрации почти по всем видам преступлений, в дальнейшем общее состояние преступности будет характеризоваться преобладанием процессов временной стабилизации и дальнейшего роста регистрации.

Это стремление правоохранительных органов работать в стабильных условиях так же подтверждается динамикой регистрации отдельных видов преступлений. Рассмотрим это положение на примере исследуемых нами грабежах и разбойных нападениях.

Динамика регистрации грабежей на протяжении трех десятилетий отражает те же тенденции, что и динамика преступности вообще (см. рис.20). Здесь так же прослеживаются указанные периоды стабильной работы 1971;1982 годов (ежегодный рост составлял около 5%), небольших отклонений 1983;1987 годов, роста регистрации 1988;1993 годов’и стремления к работе в режиме модели 1971;1983 годов. Идентично с общим количеством преступлений, прирост регистрации грабежей будет происходить в значительной части за счет раскрываемых преступлений (см. рис.21). Основной тенденцией в регистрации грабежей намечается завершение снижения регистрации. В предстоящий период ожидается рост регистрации грабежей в пределах 4−53?. Количество расследованных преступлений данного вида вряд ли значительно превысит показатель 1997 года (прогнозируется его рост не более 2%). Одновременно на столько же возрастет и количество нераскрытых грабежей.

Картина динамики регистрируемых разбойных нападений, на наш взгляд, также подтверждает изложенные выводы. И периодизация, и тенденции в выделенные периоды, совпадают с указанными по всем преступлениям и по грабежам (см. рис.22). Здесь следует лишь отметить, 'что модель регистрации разбойных нападений указывает на ежегодный их прирост до 6%.

В основном динамика роста регистрации разбоев будет поддерживаться, как указывалось и в отношении всех преступлений и в отношении грабежей, за счет раскрываемых преступлений, и эти тенденции здесь более выражены (см. рис. 23).

Если исходить из общей тенденции роста регистрации количества тяжких преступлений, отмечаемой в последнее время, то количество разбоев в предстоящий период будет возрастать, и составит около 5%. По нашим прогнозным оценкам количество раскрытых разбойных нападений возрастет как и количество грабежей немногим более 2%, однако количество нераскрытых разбоев снизится приблизительно на 1%.

Эти прогнозные оценки говорят о развитии не столько самой преступности, сколько об оценках возможностей органов внутренних дел осуществлять контроль за определенным объемом преступности и.

0 степени интенсивности этого контроля, выраженной в количестве раскрытых и нераскрытых преступлений1.

Оценивая эти прогнозные показатели, можно говорить о состоянии и развитии оперативной обстановки, в которой происходит деятельность Органов внутренних дел, т. е. о данных, характеризующих условия выполнения основных функций по охране общественного порядка, общественной безопасности и борьбе с преступностью.

В этой связи встает вопрос о степени объективности или же, лучше сказать, — необъективности данных уголовной статистики, отраженных в формах государственного учета преступлений и характеризующих состояние самой преступности и деятельности органов внутренних дел. Достигнуть успеха в деле повышения эффективности управленческих решений в интересующей нас сфере можно только повышением достоверности данных регистрации (хотя, конечно, этодалеко не единственная предпосылка получения желаемого результата) .

1 См.: Состояние преступности в Российской Федерации и ее долгосрочный прогноз. М. 1998. С. 33−51.

Основным моментом, побуждающим к искажению в регистрации реальной картины преступности, является традиционная оценка деятельности органов внутренних дел по борьбе с преступностью на основе показателей раскрываемости преступлений. Нами в данной работе был использован этот показатель, однако он использовался не как характеристика деятельности органов внутренних дел, а как характеристика собственно преступности.

Более пристальное внимание к количественным и качественным характеристикам массива нераскрытых преступлений, соотношениям количества зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлений, на наш взгляд, может позволить уйти от такого критерия оценки деятельности, как раскрываемость преступлений.

Как субъективный фактор система оценки деятельности правоохранительных органов по раскрываемости закрепляет мотивацию укрытия преступлений и фальсификацию их учета, обостряя проблему профессиональных возможностей и создания высокого общественного статуса правоприменительных органов.

Показатели раскрываемости, как отношения числа раскрытых преступлений к числу завершенных производством дел ни о чем, кроме попытки достигнуть стопроцентного исполнения принципа неотвратимости наказания, не говорит. Он даже не имеет прикладного значения на уровне деятельности конкретного органа внутренних дел. Пересчет его на число сотрудников или на количество затраченных средств может что-либо сказать конкретным руководителям правоохранительных органов для принятия определенных решений по распределению нагрузки, перераспределению штатной численности, истребованию дополнительных сил и средств у вышестоящих органов, т. е. решений об адекватном ресурсном обеспечении деятельности органа внутренних дел.

Выведение существующего показателя раскрываемости из системы оценок деятельности правоохранительных органов позволит уменьшить влияние этого фактора на мотивацию укрытия преступлений, фальсификацию их учета. В значительной мере это может положительно повлиять на чистоту статистических показателей вообще и на чистоту статистических показателей о нераскрытой преступности, как на первичном учетном уровне, так и на уровне составления ведомственной статистической отчетности. В этой связи нам кажется актуальным сегодня возвратиться к высказанному С.С. Босхоло-* вым еще в 1983 году предложению о введении «в криминологические исследования и информационно-аналитическую работу правоохранительных органов нового показателя, который условно может быть назван „показателем .полноты регистрации“ заявлений и сообщений о преступлениях (происшествиях)» 1. Общеизвестно также, что вероятность регистрации тем выше, чем более общественно опасным является само преступление, поэтому интенсификация деятельности правоохранительных органов по регистрации преступлений, во-первых может отрицательно сказаться на показателях официально регистрируемой преступности, и раскрываемости преступленийво-вторыхтяжесть структуры регистрируемой преступности некоторым образом должна снизиться- -в третьих — такое снижение можно было бы использовать в определенном смысле как критерий повышения эффек.

1 Восходов С. С. Повышение полноты уголовно-правовой информации. Повышение эффективности деятельности органов внутренних дел с учетом территориальных особенностей преступности. М. 1983. С. 102. тивности «внешней» деятельности органов внутренних дел1.

Высказанные предложения направлены на повышение достоверности данных уголовной статистики используемых в криминологических исследований вообще и криминологических исследований нераскрытой преступности, в частности, что положительно скажется на полните и достоверности их результатов. Это коснется и прогнозной деятельности органов внутренних дел, которая будет основываться на более полных количественных характеристиках преступности и, соответственно, будет давать более достоверные прогнозные оценки возможностей самой системы органов внутренних дел.

Надежды на то, что статистические показатели будут абсолютно адекватно отражать количественные и качественные показатели преступности — нереальны. Ведь обо всей массе преступности поставлять достоверные сведения пока не могут никакие формы отчетности, никакие исследования, проводимые с целью выявления скрытых и скрываемых преступлений. Однако, если выполнение задачи контроля над преступностью будет столь же актуально, как и борьба с нею, мы, безусловно, будем иметь более достоверные данные о преступности и более реальные прогнозные ее оценки.

1 Кондратюк Л. В. Изучение взаимосвязи факторов деятельности ОВД и преступности в регионах РСФСР. Повышение эффективности деятельности органов внутренних дел с учетом территориальных особенностей преступности. М. 1983. С. 102.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ теоретических положений и современного состояния информационного обеспечения управленческой деятельности органов внутренних дел, статистических параметров нераскрытой преступности, ее криминологических характеристик позволили сформулировать следующие выводы:

1. Нераскрытая преступность — познаваемое явление.

2. Криминологическая информация о нераскрытых преступлениях обладает системообразующими признаками и имеет самостоятельное криминологическое значение.

3. Отсутствие исследований для получения криминологической информации о нераскрытых преступлениях ведет к искажению наших представлений и знаний о преступности в целом.

4. Использование возможностей ПЭВМ и методик компьютерных технологий в работе с машинными носителями информации — наиболее перспективное и технологичное направление получения криминологической информации на массовом, статистическом уровне с генеральной совокупностью всех изучаемых явлений. Работа по анкетированию уголовных дел не может обеспечить такого охвата.

5. Сведения по единому учету преступлений, касающиеся нераскрытых преступлений, содержащиеся в банках данных информационных центров всех уровней МВД России, ведущихся на машинных носителях, адекватно отражают криминологические характеристики этих деяний.'.

6. Криминологические характеристики нераскрытых преступлений по ряду существенных признаков отличаются от криминологических характеристик раскрытых преступлений. На уровне общего это выражается в различных тенденциях, структурных соотношениях. На уровне особенного, нераскрытые преступления имеют в своей массе отличия от раскрытых по признакам, относящимся к способу их совершения, личности потерпевшего, месту, времени, предмету преступного посягательства, используемым средствам и некоторым иным индивидуальным криминологическим характеристикам.

7. Исходя из того, что зарегистрированные преступления есть сумма раскрытых и нераскрытых преступлений, сделан вывод: состояние и тенденции динамики зарегистрированных преступлений более зависимы-от состояния, структуры и динамики нераскрытых преступлений, чем раскрытых.

8. Проведенный анализ динамики соотношения долей зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлений позволяет сделать вывод о том, что рост раскрываемости преступлений не привел еще к погашению негативных тенденций в динамике преступности, т.к. процесс некоторого роста раскрываемости сопровождается возрастанием в пропорции доли нераскрытых преступлений.

9. Информация о нераскрытых преступлениях полученная в ходе криминологического исследования хотя и опосредовано, но дает основания сделать вывод о различии характеристик личности нераскрытых и раскрытых преступлений. По данным анализа сведений, говорящих о мотивации, планировании и исполнении преступного акта, можно утверждать, что довольно значительная часть неразоблаченных преступников по полученным характеристикам сближается с «преступными профессионалами» .

10. Ошибочные представления о нераскрытой преступности, являются одним из факторов, препятствующих раскрытию и таким образом формирующих массив нераскрытых преступлений. Эти представления сказываются в первую очередь на выдвижении и проверке следственных версий, разработке и осуществлении маршрутов патрулирования, организации работы смен дежурных частей и др. Расширение и углубление наших представлений и знаний о нераскрытой преступности могут способствовать смягчению действия этого фактора.

11. Осуществление контроля за процессами преступности как одно из условий выполнения задачи борьбы с ней. включает в себя полный учет тех явлений с которым органы внутренних дел призваны осуществлять борьбу, а также глубокий, всесторонний анализ указанных явлений, обеспечивающий получение адекватного знания о преступности в целом и раскрытой и нераскрытой ее частях.

12. «В этом смысле, с точки зрения выполнения задачи такого контроля нераскрытое преступление — это преступление, применительно к которому в. сфере государственно-правового контроля учтены данные, касающиеся в основном только самого деяния, и в учетах отсутствуют данные о лице, совершившем указанное преступление.

13. Динамические ряды зарегистрированных, раскрытых и нераскрытых преступлений в основном отражают возможности правоохранительных органов осуществлять контроль и борьбу с преступностью.

14. Прогнозные оценки тенденций преступности должны включать в себя анализ тенденций не только рядов зарегистрированных преступлений, но и раскрытых и нераскрытых преступлений. Это важно для осознания перспектив осуществления контроля и борьбы с преступностью.

15. Достоверные результаты криминологических исследований (анализ оперативной обстановки и прогнозные оценки) обеспечиваются прежде всего достоверностью статистического учета.

Внедрение научных выводов, предложений и рекомендаций, сформулированных в диссертации, целесообразно осуществить следующим образом:

1. Ввести в практику работы аналитических подразделений органов внутренних дел криминологические исследования нераскрытых преступлений.

2. При формировании планов стажировок, предусматривать в них стажировку. аналитических работников органов внутренних дел в научных подразделениях МВД России.

3.Издать научно-практическое пособие для сотрудников органов внутренних дел.

4. Использовать теоретические выводы и положения диссертации в преподавании курса криминологии.