Структурообразующие факторы культуры Алтайского горного округа: XVIII — начало XX в

Актуальность. «Ни в одной стране не уделялось такого внимания вопросам районирования, как у нас в России. Причиной этого была сама обширность нашей территории и разнообразие ее частейв этих условиях познать страну, не выделяя в ней разных частей было невозможно"*.

Несмотря на то, что слова эти были произнесены известным российским специалистом по экономической географии H.H. Баранским более сорока лет назад, актуальны они и сегодня. На протяжении многолетней российской истории районирования** Сибирскому региону либо вовсе не уделялось внимания, либо оно было явно недостаточным. Объективной причиной подобного была слабая изученность присоединенных в недалеком прошлом восточных российских территорий. Поэтому по сравнению с Европейской Россией Сибирь имеет значительно меньшую по времени историю изучения. Принимая во внимание особенности исторического развития и хозяйственного освоения Сибири, представляется вполне обоснованным выделение самостоятельных территориальных образований, входящих в ЗападноСибирский регион и отличающихся от остальной территории своей спецификой региональных компонентов.

Своевременным и актуальным, поэтому, представляется комплексное изучение культуры отдельного региона, в конкретный исторический период с освещением всех основных отраслей культурного строительства, в данном случае такого уникального территориального образования, как юг Западной Сибири, включавшего в себя в XVIII-начале XX вв. весь Алтайский горный округ, который можно идентифицировать с культурным ландшафтом. Баранский H.H. Экономическая география. Экономическая картография. М., 1956.

С. 29. Районирование — учение о районах определяется как процесс по выявлению конкретной теорриториальной структуры, которая характеризуется известной упорядоченностью и иерархической соиодчипепностыо" (Саушкин Ю. Г. История и методология географической науки: Курс лекций. М., 1976. С. 147.

Изучение социокультурных особенностей Алтайского горного округа, имеющего богатые культурные традиции, восполняет пробелы в изучении культурогенеза округа, дает возможность воссоздать панораму культурной жизни за значительный исторический период. Это позволяет осмыслить более полно процессы, протекающие в сфере культурного строительства в регионе в настоящее время, и выявить критерии регионалыюсти (региональный культурный компонент).

В центре внимания данного исследования проблема взаимодействия и пространства: географического, религиозного, архитектурного и др. Как отмечает в своей работе Ю. А. Веденин, предложивший новый культурологический междисциплинарный подход к исследованию искусства, любая сфера культуры «обладает свойством территориальности», т. е. имеет отношение к земному ландшафту. «Взаимодействие культуры и пространства — динамичный, развивающийся в историческом времени процесс. Поэтому его исследование должно происходить как минимум с учетом двух координат — временной и пространственной, «что характерно для географического подхода [1].

Обоснованным представляется обращение к географии еще и потому, что понятие «ландшафт» получило достаточно полное осмысление и характеристику, в то время как в культурологии термин этот нейтрален, не несет конкретных смысловых нагрузок как в географии, и к тому не сложилась окончательно методологическая концепция культурного ландшафта.

Обращение к генезису и анализу культурного ландшафта локальной территории ставит новую проблему — региональную. Выявление и определение составляющих, образующих культурный региональный компонент, логично вписывается в структуру исследования.

В последнее время наблюдается растущее внимание к регионоведению, что вытекает из самого принципа территориальной дифференциации природы, ресурсов, населения и т. д.

В гуманитарных науках все более выдвигается на первый план регио-налистика, что обусловлено процессами демократизации, а также повышением роли регионов в экономической, хозяйственной, культурной жизни страны. В условиях глобализации актуализируется изучение региональной культуры. Причины этого — с одной стороны, лучшая адаптация к процессам глобализации, с другой — выявление в региональной культуре особенного неповторимого, уникального, что жизненно важно для сохранения всей национальной культуры в целом.

Степень изученности темы раскрывается в процессе изучения научных публикаций. Анализ литературы осуществлен на основе проблемно-хронологического принципа.

Изучение конкретной локальной территории, в данном случае юга Западной Сибири, предполагает обращение к проблеме районирования России в целом, с последующим выделением Сибирского региона. Среди первых научных трудов, посвященных данной теме, следует назвать работы А.Ф. Би-шинга, Е. Ф. Зябловского, а также И. И. Лепехина и др., в которых были предприняты первые попытки создания региональных географических исследований [2].

Существенный вклад в развитие районирования в XVIII столетии внес М. В. Ломоносов, установив прямую зависимость экономических факторов от физико-географических особенностей различных местностей. Работая над созданием «Атласа Российского», он обратил особое внимание на Сибирь, практически не изученную в то время [3], что было впервые отмечено в научной литературе. Среди других публикаций и исследований, посвященных в той или нной мере районированию Сибири, следует отметить А. Н. Радищева, а также К. И. Арсеньева, выделившего Сибирь как объект для исследования в качестве одного из десяти экономических районов России — «пространств» [4]. Один из крупнейших отечественных ученых П.П. Семенов-Тяп-Шанский ряд своих научных трудов и выступлений посвятил непосредственно исследованию Сибири. Так, в сборнике «Окраины России: Сибирь, Туркестан, Кавказ и полярная часть Европейской России» Сибирь подразделяется на пять регионов, что приближает ее к современному районированию, среди них выделяется Западная Сибирь (или Обско-Иртышская) [5].

Новое зонально-ландшафтное направление в районировании получило развитие в трудах В. В. Докучаева, крупного почвоведа и физикогеографа, сформулировавшего законы широтной и вертикальной (высотной) зональности [6].

Проблемы ландшафтообразования, выявления ландшафтных комплексов, отождествляемых с физико-географическим районированием, получают освещение в научных трудах исследователей XX столетия. В их числе Б. Б. Полыпов, С. С. Неуструев, C.B. Калесник и др., а также один из ведущих отечественных специалистов-ландшафтоведов Ф. Н. Мильков, занимающийся изучением антропогенных ландшафтов [7].

Культурологический подход при анализе ландшафтных комплексов, так же как и культурологическое районирование не рассматривались на протяжении всей длительной истории изучения российских территорий, хотя необходимость в этом вполне очевидна.

За всю историю развития отечественного районирования исследованию Сибирского региона уделялось явно недостаточное внимание.

Различные проблемы региональной культуры, представленные в научных публикациях, далее получают освещение в подразделах, выделенных по тематическому признаку.

Первыми наиболее значительными трудами с выраженной региональной направленностью явились: «Алтай» — историко-статистический сборник обобщающего характера, который дал характеристику всей хозяйственно-экономической деятельности округа конца XIX в., в том числе горной промышленности, занятиям населения и истории просветительства, Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747−1897 гг.), отразивший полутора-вековой период развития горной промышленности Алтая, а также «Очерки Барнаула» Г. Б. Баитова [8].

Очерки", составленные на основе документов и материалов городского общественного управления, отразили все сферы хозяйственно-бытовой жизни муниципального Барнаула за четверть века — с 1877 по 1902 гг., в том числе и проблему народного образования и краткий обзор общественных организаций города. Издания отмечены значительностью содержащейся в них информации, научно-исследовательский подход к проблеме наиболее четко выражен в сборнике «Алтай».

Среди значительных изданий последующих лет — «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей» под редакцией В.П. Семенова-Тян-Шанского. В отдельном томе «Западная Сибирь», носящем справочный характер, дается многоаспектная картина данного региона, в том числе и Алтайского округа. Работы P.M. Кабо «Города Западной Сибири» и В. В. Покшишевского «Заселение Сибири» — историко-экономические и историко-географические очерки дополняют и углубляют характеристику Сибирского региона, выделяя при этом территории Алтайского округа [9]. Среди материалов, посвященных непосредственно Алтаю, выделяются статьи и исследования Г. Д. Няшина, основанные на материалах Барнаульского архива, воссоздающие отдельные аспекты исторического развития округа и города и отличающиеся краеведческим подходом, а также краткие очерки об Алтайском округе, Кабинетских землях, Колывано-Воскресенских заводах, а также о Барнауле, Барнаульском округе в Сибирской советской энциклопедии, которые носят информационно-справочный характер. Впоследствии вопросы кабинетского землевладения получили освещение в монографии Г. П. Жидкова, а вся хозяйственная деятельность округа нашла отражение в Очерках истории Алтайского края [10].

История формирования инновационной культуры, представленной горной промышленностью Алтая, и описание технологических этапов производства прослеживается в публикациях, помещенных в специализированных изданиях начиная с середины XIX в. Среди наиболее значимых работ в данной области: статья П. Голубева «Горное дело и хозяйство Кабинета из сборника «Алтай», «Очерки по истории горного дела на Алтае М. Ф. Розена, фундаментальная монография и научные статьи З. Г. Карпенко, посвященные горнометаллургической промышленности Западной Сибири XVIII—XIX вв., материалы о горной промышленности Сибири из академического издания «История Сибири», крупное научное исследование A.B. Коптева «Становление и развитие горнометаллургического производства в Западной Сибири (конец XVII — первая половина XVIII в.), а также монография трех авторов — C.B. Голиковой, H.A. Миненко и И. В. Побережникова «Горнозаводские центры и аграрная среда в России: взаимодействие и противоречия (XVIII — первая половина XIX в.), в которой характеризуются горнозаводские центры Урала и Алтая, а также их взаимосвязь с аграрным окружением [11].

Кризисное состояние горной промышленностью Алтая получило освещение в публикациях сибирских исследователей Т. Н. Агаповой, В.И. Тужи-кова, Н. В. Юдиной [12] и др.

В связи с основополагающей ролью горной промышленности в экономике округа на протяжении XVIII—XIX вв. заслуживают внимания работы, посвященные сложению особых социально-сословных групп — мастеровых и горно-технических специалистов, связанных непосредственно с горным производством Алтая [13]. В данной группе публикаций выделяются труды В.Р. Лейкиной-Свирской и JI.A. Булгаковой, характеризующие российскую и, в частности, техническую интеллигенцию дореволюционного периода [14]. Характеристика отдельных сословных групп местного населения — носителей типов культур получила отражение в публикациях ряда авторов: Ю.С. Булы-гина, А. Р. Ивонина, Т. С. Мамсик, A.B. Старцева, Ю. М. Гончарова, H.H. Никулиной и др. [15].

Выделение религиозного пространства в качестве подсистемы культурного ландшафта Алтайского округа вызвало необходимость обращения к региональным научным изданиям по данному вопросу. Среди наиболее значимых труды исследователей прошлого — Г. Н. Потанина, С. П. Швецова, Д.Н.

Беликова и др., а также современных ученых: Л. П. Потапова, М.Р. Маняхи-ной, Д. В. Кацюбы, A.M. Адаменко, К. Ю. Иванова, В. А. Овчинникова, в которых получили отражение проблемы формирования религиозного пространства Западно-Сибирского региона [16].

Вопросы формирования религиозной культуры коренного населения Алтая рассматриваются в публикациях ДА. Клеменца, В. И. Верещагина, С. А. Токарева, A.M. Сагалаева, А. Г. Данилина, а также Б. Я. Бедюрова, H.A. Майдуровой, С. А. Ан и других исследователей [17].

Формирование христианских конфессий на Алтае, представленных западными направлениями, нашло отражение в работах A.B. Контева, В.II. Шайдурова, Т. Г. Титовой, В. А. Зверева, М. М. Волобуевой и др. [18].

История православной церкви Алтая раскрывается в публикациях Я. Е. Кривоносова, Н. И. Разгон, М. В. Торопчина, Т. В. Скворцовой [19] и ряда других исследователей, а также в работах А. П. Бородавкина, НЛО. Храповой, В.II. Кислицина, Е. П. Цепенниковой, где отражена деятельность и роль Алтайской духовной миссии [20].

К числу тематических региональных изданий можно отнести сборники научных трудов: «История православия на Алтае» (Материалы II Свято-Макарьевских чтений 17−20 сентября 2001 г., Барнаул, 2001 140 е.) — «Теология и регионоведение» (Барнаул, 2002. 281 е.), в который вошли материалы конференции «Россия и 2000;летие христианстваа также сборник «Старообрядчество: история и культура» (Барнаул, 1999. Вып. I. 182 с.) и содержательное научное издание Ф. Ф. Болонева «Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики (Барнаул, 2001. 51 е.).

Вопросы религиозного искусства новои старообрядческих церквей освещаются в многочисленных публикациях различных авторов: Т.М. Сте-панской, М. Р. Маняхиной, ТА. Бычковой, Л. Г. Красноцветовой, а также В. К. Вистенгаузена, Ю. П. Алехина и Е. Б. Урлаткина, Е. Д. Фурсовой и В.И. Голо-мянова и др. [21].

Среди научных трудов по региональной проблематике, затрагивающих различные сферы культурной жизни Сибири, следует отметить работы М. К. Азадовского, П. Г. Маляревского, A.M. Копылова, Г. Ф. Кунгурова, в центре внимания которых проблемы развития культуры Сибири дореволюционного периода. Эта проблема раскрывается либо как показ общекультурной панорамы с выделением отдельных городских центров, таких как Иркутск, Тобольск, Томск и др. (работа М. К. Азадовского, без использования архивных документов), либо в качестве характеристики конкретных отраслей культурного развития региона: просвещение, живопись, театр и т. д. (А.Н. Копылов), а также в виде литературной летописи, показывающей формирование вкусов и интересов сибирских читателей и накопления книжных богатств (Г.Ф. Кун-гуров). Освещение фактов местной культурной жизни в виде сквозного исторического очерка о деятельности иркутского театра с конца XVIII и до середины XX в. дает П. Г. Маляревский [22].

М.К. Азадовский в «Очерках литературы и культуры в Сибири» одним из первых в советской историографии выявляет и ставит проблему своеобразия сибирских городов, еще не разрешенную вполне до настоящего времени. Это можно отнести и к Барнаулу. Так, в фундаментальном исследовании «История Сибири» практически отсутствуют сведения о культурной жизни Барнаула рассматриваемого периода [23]. В сибирских научных изданиях, таких как «Города Сибири», «История городов Сибири досоветского периода (XVII-начало XX в.)» отсутствует какая-либо информация о Барнауле [24].

Литература

по истории и культуре Барнаула в 50-е гг. и позже была представлена преимущественно местными изданиями в виде работ по историческому краеведению, либо в виде очерков о видных представителях инженерной мысли Алтая с привлечением биографических и технических сведений об открытиях и изобретениях, сделанных ими [25]. Для подобных изданий характерен популяризаторский подход к кругу рассматриваемых вопросов.

Проблемы изучения города, его типологии, городской культуры и населения начинают получать более полное освещение с 70-х гг. в центральных и региональных изданиях. Так, история изучения сибирских городов отражена в работах В. И. Кочедамова и Д. Я. Резуна [26]. В работах П.Г. Рындзюн-ского и М. Г. Рабиновича проблема города раскрывается с позиций этнографического подхода [27], в то время как в других публикациях — с использованием социолого-статистического, с привлечением обширных цифровых статистических данных, взятых из переписей населения России дореволюционного периода. Подобной направленностью отмечены публикации Л. М. Иванова, А. Д. Колесникова, В. И. Пронина, Б. Н. Миронова [28]. Постановка вопроса о существовании городской культуры, порожденной городским образом жизни, дается в сборнике научных трудов «Городская культура. Средневековье и начало нового времени» под редакцией В. И. Рутенбурга [29].

Весьма немногочисленны работы, отражающие предысторию, истоки и зарождение отдельных сфер художественной культуры Алтая и прослеживающие этот процесс в динамике на протяжении достаточно длительного периода. Среди трудов, посвященных отдельным сферам городской культурной жизни, выделяются монография и публикации Т. М. Степанской, отражающие развитие промышленной, культовой и гражданской архитектуры Алтайского горного округа па протяжении продолжительного периода, начиная с XVIII по начало XX в. [30]. Проблемы становления изобразительного искусства наиболее полно раскрыты в монографиях П. Муратова (рассмотрен срез художественной жизни всей Сибири в 20-е гг. XX в.) и Л. И. Снитко (художественная жизнь Алтая и Барнаула, а также характеристика творческого пути ряда провинциальных художников) [31].

История театральной жизни и театра наиболее полно представлена в очерках А. Абрамович и Д. Паротикова, публикациями В. Ф. Гришаева и статьями местной прессы [32].

Панорама музыкальной жизни города нашла отражение в энциклопедических изданиях, работе Ю. Г. Марченко о жизни и творческой деятельности педагога и музыканта К. Н. Нечаева, а также в отдельных статьях на эту тему [33].

Проблемы развития киноискусства на Алтае и, в частности, в Барнауле затронуты в изданиях: Сибирская советская энциклопедия, работе М. П. Антроповой и местной периодике [34].

Деятельность учреждений и организаций, формирующих городскую культурную среду Барнаула, представлена сравнительно небольшим числом публикаций. Особенно это касается таких научно-культурных учреждений, как архив, библиотеки и музеи. В основном, это работы обзорные, носящие информационный характер, что не заменяет научных исследований [35]. Среди них по истории библиотечного дела выделяются публикация И. А. Гузнер и Л. А. Ситникова и учебное пособие Т. Ф. Каратыгиной по истории технических библиотек [36] и др.

История создания и деятельность научной организации Барнаула — Общества любителей исследования Алтая получила освещение у ряда авторов, в то время как роль и значение другого крупного общественного объединения — Культурно-просветительного отдела (союза) Алтайских кооперативов изучена еще недостаточно [37].

В ряде региональных изданий, таких как «Барнаулу 250 лет» (Тез. докл. и сообщ. к науч. конф. [1−2 июля 1980 г.]. Барнаул, 1980) — «Алтай в эпоху капитализма» (учебное пособие. Барнаул, 1986) — «Памятники истории и культуры Барнаула» (под ред. А. П. Бородавкина. Барнаул, 1983) — «Алтай в прошлом и настоящем: 50 лет Алтайского края» (Тез. докл. и сообщ. к науч. конф. Барнаул, 1987) — «Очерки истории Алтайского края» ([II тыс. до н.э.— 1980 гг.]. Барнаул, 1987) — «История Алтая» (Учеб. пособие. Барнаул, 1995. Ч. I.), а также в Энциклопедии Алтайского края (в 2х т. Барнаул, 1995;1996) и «Барнаул» (Энциклопедия. Барнаул, 2000) представлены статьи по отдельным проблемам местной культуры. Впервые комплексный подход при освещении этих вопросов был предпринят в справочном издании — Энциклопедии Алтайского края, где представлены обширные статьи информационноаналитического характера, отражающие весь хозяйственно-экономический и историко-культурный уклад региона. Помещение отдельных статей о деятелях экономики, науки и культуры в данной энциклопедии возобновило традицию подобных публикаций, начатых еще в конце 20-начале 30-х гг. Сибирской советской энциклопедией.

И хотя справочно-аналитический материал, впервые за последние годы помещенный в энциклопедическом издании, в определенной мере удовлетворил возросший интерес к изучению деятельности и биографическим сведениям ряда представителей региональной культуры, работа в этом направлении только начата и нуждается в дальнейшем продолжении.

В научной литературе на данный момент отсутствует комплексный подход при освещении явлений городской культурной среды, оценка и анализ ее составляющих элементов. Анализ литературы позволяет заключить, что, несмотря на наличие значительного объема литературы, не было попыток реконструировать целостную систему городской культуры Барнаула и всей культурной панорамы Алтайского (горного) округа, а также осуществить ее культурологическое районирование. По степени изученности, очевидно, что проблема комплексно раскрывающая исторические особенности становления и развития культуры Барнаула и округа до настоящего времени не была объектом специального исследования, хотя отдельные стороны культурного процесса получили освещение в научной и краеведческой литературе.

Объект исследованиякультура Сибирского региона.

Предмет исследования — динамические процессы формирования региональной культуры и ее структуры.

Границы хронологических рамок автор определяет исходя из положения, что «культура — сложное общественное явление, структурно образуемое из многих отраслей, развивающихся не всегда синхронно. Отсюда следуют два вывода — о возможности собственной периодизации отдельных отраслей культуры и об условном понятии грани при периодизации культуры в целом*».

Работа охватывает период с первой половины XVIII по первую треть XX вв. Связано это с выделением Алтая в качестве одного из ведущих промышленных районов России и закреплением за ним статуса кабинетских владений. С XVIII в. — с момента формирования кадров местной интеллигенции технического профиля — начинают исподволь вызревать предпосылки для развития культуры. Верхние временные границы исследования определены автором потому, что в конце XIX — первой трети XX в. с изменением объективных условий прекращают свое существование два крупных культурных пласта — горнозаводской (инновационный, с конца XIX в.) и православный (традиционный, с 30-х гг. XX в.), участвовавших в формировании региональной культуры Алтая и определявших своеобразие его культурного ландшафта в рамках выделенного исторического периода.

Развитие культуры с участием кадров «старой» творческой интеллигенции, сложившихся в предреволюционный период, продолжалось примерно до конца первой трети XX в.

При обозначении территориальных границ, определяющих культурное пространство юга Западной Сибири, подразумевается прежде всего целостность горнозаводской территории, известной с 1726 г. как Ведомство Ко-лывано-Воскресенских заводов, а с 1747 г. — как Колывапо-Воскресенский горный округ.

Понятие «Алтай», встречающееся в работе, относится к названной выше территории, получившей с 1834 г. название Алтайского горного округа, впоследствии (с 1896 по 1917 гг.) — Алтайского округа.

Алтайский (горный) округ, являясь царским пометьем, управлялся особым административным органом, находившимся в Петербурге — Кабинетом Его Императорского Величества. Конец кабинетскому землевладению на Алтае был положен законом Временного правительства от 27 марта 1917 г. В Соскин В. Л. Культурная жизнь Сибири в первые годы НЭПа (1921;1923 гг.). Новосибирск, 1971. С. 7. дальнейшем обозначенный регион получил название Алтайской губернии (с 1917 г.), с 1925 г. вошел в состав Сибирского края, который в 1930 г. был переименован в Западно-Сибирский край. В 1937 г. из Западно-Сибирского края был выделен Алтайский край с центром в г. Барнауле.

Исходя из степени изученности проблемы целью исследования является выявление структурообразующих факторов, участвующих в сложении региональной культуры, а также ландшафтообразующих, формирующих определенный тип культурного ландшафта (инновационная, традиционная, синтезированная культура). Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1. Раскрыть содержание и сущность понятий: ландшафт, пространство, территория, район, регион в контексте региональной культуры.

2. Выявить и обосновать механизмы и факторы, регулирующие и направляющие культурные процессы в региональной системе.

3. Определить и проанализировать ландшафтообразующие факторы локализованного культурного пространства.

4. Исследовать процессы формирования структуросодержащих компонентов, образующих религиозное пространство как подсистему региональной культуры.

5. Исследовать процессы формирования и распространения инновационной культуры региона на примере горно-промышленных комплексов.

6. Выявить и определить носителей инновационного и традиционного типов культур, формирующих региональное пространство.

7. Определить культурную инфраструктуру горнозаводского центра и проследить динамику развития культурных процессов.

Теоретико-методологическая основа и методы исследования. Сама постановка цели — выявление целостной картины региональной культурыобусловила необходимость использования ряда подходов:

— системного комплексного подхода как направления методологии познания культурных и социальных процессов, подчеркивающего такие черты системного объекта как его целостность, сложность, организованностьисследуемый культурный ландшафт рассматривается как сложная система, взаимодействующая с окружающей средой, характер этого взаимодействия определяет особенности функционирования и развития системы;

— междисциплинарного подхода, соответствующего современным концепциям изучения и сохранения культурного наследия, одной из основополагающих категорий которого является культурный ландшафт (олицетворение множества культурных и природных ценностей в их единстве и взаимодействии) — междисциплинарный подход предусматривает привлечения ряда наук, теории и методы которых наиболее пригодны к изучению сложных процессов взаимодействия общества и природы (история, география, социология);

— культурологического подхода, свойственного современным гуманитарным исследованиям, который способствует обобщающему рассмотрению представленной проблемы, и раскрывает феномен региональной культуры как часть общенациональной культуры.

Поскольку на данный момент методология культурологического районирования окончательно еще не сложилась автор предлагает свою концепцию, опираясь на ряд принципиальных положений экономического районирования, предложенных еще в 1847 г. Н. П. Огаревым [38], не утративших своего значения до сих пор и значительно обогативших региона-листику.

Данные положения вполне приемлемы как методологическое основание для рассмотрения определенной региональной структуры в контексте ее историко-культурного развития.

1. Наличие реального объекта районирования. Данный регион, объективно существовавший в обозначенный период, обладал четкими совпадающими административными и историко-культурными границами, которые выделили горный округ как один из наиболее значимых горнодобывающих районов России, отмеченный локальностью элементов культуры.

2. Динамичный характер районирования. Отражение динамичности районирования проявилось в конкретно-исторической эволюции, в реконструкции общей историко-культурной панорамы, воссоздающей более чем 200-летний период истории Алтая, отмеченный интенсивным развитием горной промышленности и ее упадком, сменой экономических доминант (переориентация с промышленного сектора экономики на аграрный), что не могло не повлечь за собой изменения в культурной жизни округа.

3. Выявление основополагающего критерия, определившего специфику данной территории как одного из крупнейших горнодобывающих районов России. Ориентация на богатые природные компоненты при формировании округа как крупной и значительной в экономическом отношении территориально-хозяйственной единицы.

4. Рассмотрение субъектов данного культурного пространства в их динамике и взаимосвязи для воссоздания более объективной и целостной картины не столь отдаленного прошлого Алтая.

Автор ориентировался на теоретические положения М. С. Кагана, рассматривающего применение системного подхода как проявление диалектического метода при изучении системных объектовВ.А. Ддова, выделившего макросоциологию как одну из важных предметных «зон» социологии, которая включает в себя понятия общества, культуры, социальных структур и т. д.- Б. Т. Юдина, оперирующего методологическим анализом как направлением изучения науки.

Были исирользованы теоретические установки теоретивков и историков культуры: С.II. Иконниковой, акцентрировавшей внимание на важнейших категориях теории культуры: культурном наследии, исторической культурной среде, традицияхД.Я. Резуна, показавшего генезис малых городских форм как исторически закономерных форм проявления процесса хозяйственно-культурного освоения СибириВ.Л. Соскина — инициатора культурного освоения Сибири, раскрывающего с привлечением документальных источников культурную жизнь данного региона.

Теоретическую основу работы составили концептуальные положения отечественных исследователей: В. И. Вернадского — о ноосфере как созидательной творческой деятельности человека по преобразованию биосферыН.П. Анциферова VI П. П. Муратова, которые были одними из первых исследователей, кто обратился к теории культурного ландшафта, VI рассматривали объект исследования как систему (от части — к целому) — Ю. А. Веденина, представившего свою методологическую сверсию культурного ландшафтаС.Г. Сафронова, выделившего логично структурированную конфессиональную подсистему культурного ландшафтаакадемика Д. С. Лихачева, представлявшего культуру как целостную среду и предложившего термин «экология культуры», который синтезировал такие понятия как «культура» и «природа». Автором учитывались теоретические установки исследователей Э. А. Орловой, В. Л. Глазычева, Л. Б. Когана и др., отражающих концепцию взаимосвязи природной и культурной среды.

В работе была использована система методов. Основополагающими среди них следует считать методы исторического исследования: историко-генетический, отражающий закономерности и связи в процессе исторического развитияисторико-сравнительный, обеспечивающий путем аналогий восполнение недостаточной информации и дающий возможность исторических обобщений, а также метод моделирования, обусловленный невозможностью непосредственного восприятия событий прошлого, что требует его воссоздания по имеющимся историческим источникам.

Использование элементов структурного анализа было связано с рас-сматрением объекта исследования по отдельным отраслям, его составляющим, что впоследствии предполагало применение метода синтеза.

Таким образом, приоритетным явился междисциплинарный и комплексный подход, что обусловило и комплексную методику.

Источниковая база исследования. В основу исследования легли самые разнообразные источники: материальные, иконографические (изобразительно-художественные), социолого-статистические (изобразительно-графические) и письменные.

К категории материальных (или вещественных) источников принадлежат архитектурные сооружения и ансамбли, созданные в исторический период, рассматриваемый в диссертации, и сохранившиеся до настоящего времени.

Источники изобразительно-художественные представлены портретами местных деятелей культуры: Ф. В. Геблера кисти М. И. Мягкова, П. К. Фролова, а также портрет Н. С. Гуляева, который недавно обрел своего автора — художника М. И. Курзина и др.

Изобразительно-графические источники представлены материалами статистического характера, дающими представление о численности и составе, образовательном уровне и посещаемости библиотек городским населением, развитии горнозаводского производства и т. д. Использовались данные переписи населения г. Барнаула 1895 г., материалы Общества попечения о начальном образовании, первой общероссийской переписи 1897 г., а также аналогичный справочный материал, содержащийся в центральной и региональной научной литературе.

Письменные источники представляют собой различные типы опубликованных и неопубликованных материалов, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот. Важную группу источников составляют неопубликованные материалы Центра хранения Архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК), Отдела специальной документации управления архивного дела администрации Алтайского края (ОСД УАДАК) и Алтайского краевого краеведческого музея (АККМ). Изучены фонды учреждений, организаций и обществ, участвующих в формировании культурной среды Барнаула, а также фонды личного происхождения. При работе с данными документами автор придерживался хронологического принципа. Были рассмотрены следующие фонды ЦХАФАК:

Дмитриевская церковь (1857−1925 гг.). Для получения информации просмотрены ведомости на выдачу жалованья певчим и их списки, счета и списки музыкальной литературы для церковной нотной библиотеки;

Барнаульская городская управа (1878−1919 гг.). Были использованы материалы о благотворительной деятельности городской администрации, участие в попечении о народном образовании и организации учреждений культурно-просветительного характера (библиотек, театров, музеев и т. п.), а также постановления и доклады городской Управы относительно деятельности городских учебных заведений, назначения должностных лиц, расчетные ведомости служащих общественных учреждений по народному образованию и культуре, сметы расходов на содержание городских общественных учреждений и т. д.;

Общество любителей исследования Алтая (впоследствии Алтайский подотдел Западно-Сибирского отдела Русского географического общества- 1892−1919 гг.).

Изучена информация по Уставу общества, протоколы общих собраний и заседаний, переписка с Советом Императорского Русского географического общества, списки членов подотдела, отчеты за ряд лет, информация об организационной и научной деятельности, вопросы реорганизации общества, материалы по созданию музея и библиотеки общества.

Интерес представили личные дела служащих Землеустройства (18 941 914 гг.).

Для отражения более полной деятельности Управления Алтайского округа, а также выяснения и уточнения биографических данных служащих округа — представителей местной научно-технической интеллигенции были изучены списки и личные дела служащих округа (Главное Управление Алтайского округа (1896−1918 гг.).

Исследованы материалы о деятельности Культурно-просветительного отдела (союза), Устав Союза и протоколы заседаний, переписка с редакциями различных российских кооперативов, а также информация о музее Географического общества, именной список служащих, материалы по вопросам издательской деятельности (в том числе о реорганизации еженедельного журнала «Алтайский крестьянин» в ежемесячный «Сибирский рассвет»), информация, извлеченная из периодики 1917;1918 гг. (газетные вырезки). (Культурно-просветительный отдел Союза сибирских кооперативов (1917;1919 гг.). Впоследствии — Культурно-просветительный союз Алтайского края.).

Были изучены анкеты сотрудников губернского отдела народного образования, постановления о назначении сотрудников на должности, документы об организации учреждений культуры и искусства, а также отчеты губернского отдела народного образования по вопросам культурного строительства и протоколы заседаний (Отдел народного образования Алтайского губернского революционного комитета (1919;1925 гг.). С 1920 г. — отдел народного образования Алтайского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов).

Использован очерк о возникновении и деятельности отдела, протоколы его заседаний, обзор и пятилетний план научно-исследовательской работы, материалы по подготовке и проведению первой краеведческой конференции 1925 г. по организации и деятельности комиссии по охране памятников, по краеведческой работе, анкеты членов отдела и характеристика деятельности некоторых из них, переписка с научными обществами и другими учреждениями (Алтайский отдел Русского географического общества (1920;1930 гг.).

Были просмотрены документы об организации Алтайского отдела Русского географического общества, переписка об охране памятников старины и очерк по истории Алтайского краевого краеведческого музея (Алтайский краевой краеведческий музей (1920;1957 гг.).

Из фондов личного происхождения наиболее интересными оказались фонды ученого-биолога В. И. Верещагинагеолога, члена местного географического общества М. Ф. Розена, отражающие факты биографии и деятельности, а также фонд B.C. Петренко, в котором отложились материалы, связанные с именами известных представителей региональной творческой интеллигенции С. Р. Надольского, И. Ф. Носовича, П. А. Казанского. Среди них выделяется фонд Г. Д. Няшина, где была выявлена информация биографического характера, информация о благотворительных и научных учреждениях (Общество попечения о начальном образовании, протоколы заседаний Барнаульского музея), а также материалы, подтверждающие его обширную краеведческую деятельность — газетные статьи, доклады. Среди них доклад «Борьба трех вер на Алтае (шаманизм, православие и бурханизм), характеризующий национально-религиозный подъем в 1904 г. в Горном Алтае. В фондах чиновника Е. П. Клевакина и исследователя архитектуры и строительства Колы-вано-Воскресенских, Нерчинских и Уральских заводов М. А. Юдина представлен материал о развитии горного производства Алтая.

Значительную ценность для данного исследования представляли материалы ОСД УАДАК.

Отдел специальной документации управления архивного дела администрации Алтайского края был образован 24 апреля 1992 г. в связи с постановлением № 138 администрации Алтайского края и входит в систему краевых учреждений государственной архивной службы. На государственном хранении находятся документы органов безопасности, действующие на территории края с 1919 г., документы 1937;1965 гг. спецсектора крайисполкома, а также фонд управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Алтайскому краю. В него входят архивно-следственные дела на лиц по обвинениям в преступлениях, предусмотренных ст. 58 УК РСФСР (контрреволюционные преступления), фильтрационно-проверочные дела и карточки на лиц, находившихся в плену во время второй мировой войны.

В ОСД УАДАК были выявлены архивно-следственные дела репрессированных деятелей науки и культуры Алтая: А.П. и Г. А. Велижаниных (Ф.Р.-2, ж.р. — 8−9, д.п./ф 6222П, П6598, в 6-ти томах), П. А. Казанского (ж.р. 11, д.

8681), А. И. Марцинковского (ж.р. 7, д. 5517), Г. Л. Пожарицкого (ж.р. 22, д. 21 003), П. М. Юхнева (ж.р. 1, д. 301, 397).

Из фондов Алтайского краевого краеведческого музея была использована информация о краеведческой конференции, список культовых учреждений Барнаула, письма И. Е. Овсянкина, И. И. Тыжнова в Алтайский отдел Русского географического общества, биографические материалы И. П. Выдрина, Ф. Е. Засса, рукописная статья П. М. Юхнева.

По теме исследования значительный интерес представляют опубликованные и неопубликованные материалы Российского Государственного исторического архива (РГИА).

Из фондов РГИА использованы документы:

Департамент народного просвещения. Проект Положения об охране памятников старины, предложенный II археологическим съездом от 12 декабря 1871 г.;

Государственная Дума. Циркуляр Министерства внутренних дел гражданским губернаторам об учреждении губернских ученых архивных комиссий и исторических архивов от 6 мая 1884 г.;

Департамент общих дел МВД. Проект закона Московского археологического общества об охране памятников старины от 1911 г.

Данные документы отражают процесс формирования российских законодательных актов, посвященных сохранению историко-культурных памятников старины, а также выработке самого понятия «памятник истории и культуры».

Среди опубликованных источников выделяются документы законодательного характера как общегосударственного, так и регионального значения. К ним относятся:

Указ Петра I о сдаче необычных предметов, найденных в природе, и старинных находках от 13 февраля 1718 г. (ПС31, т. 5, № 3159);

Указ Сената о сборе и переписке старинных документов и книг от 20 декабря 1720 г. (ПС31, т. 6, № 3693);

Об ученых обществах ведомства Министерства народного просвещения и о народных чтениях" (Свод законов Российской империи. В 2-х кн./Под ред. А. Ф. Волкова, Ю. Д. Филиппова. СПб., 1902. Т. XI. Ч. 1, гл. II, ст. 386. С. 172), а также Уставы различных общественных организаций. Среди них:

Устав Русского исторического общества (ПС32, т. 41, отд. 1, № 43 333);

Устав Императорского Русского географического общества, Положение о Западно-Сибирском отделе Императорского Русского Географического общества и Положение о распорядительном комитете Западно-Сибирского Географического отдела (Омск, 1905);

Устав Общества попечения о начальном образовании (из Отчета Общества за 1896 г.);

Устав Общества любителей исследования Алтая (впоследствии — Алтайский отдел Русского географического общества, ЦХАФАК, ф. 81, оп. 1, д. 2);

Проект Устава Алтайского Культурно-просветительного союза (Сибирский рассвет. 1919. № 2).

Другой вид письменных источников представлен докладами, инструкциями, отчетами городских обществ и организаций (Общества попечения о начальном образовании, Барнаульского отдела Российского Общества Красного Креста, Алтайского отдела Русского географического общества, Благотворительного общества, Культурно-просветительного отдела (союза) Алтайского края), а также включает в себя информативно-справочные издания, такие как Томские епархиальные ведомости и Справочная книга по Томской епархии, Памятная книжка Томской губернии и Сибирский торгово-промышленный календарь (ежегодник). Все указанные выше издания охватывают хронологический период с 1886 по 1928 г.

В числе использованных опубликованных источников — издания справочного характера с выявленной в них информацией, а также фактологический материал из местной, областной и, отчасти, центральной периодической печати. Среди справочных изданий:

Щеглов И. В. Хронологический перечень важнейших дат Сибири (1032−1822 гг.). Иркутск, 1883;

Алтай. Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890;

Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747−1897 гг.). СПб.,.

1897;

Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей / Под ред. В.П. Семенова-Тян-Шанского. СПб., 1907. Изд. А. Ф. Девриена «Западная Сибирь». Т. 16;

Сельскохозяйственный обзор Алтайского округа за 1905 год. Барнаул,.

1908;

Переселения в Алтайский округ. Барнаул, 1912; Сборник статей по сельскому хозяйству. Томск, 1913; Сибирская советская энциклопедия. Т. 1−3. Новосибирск, 1929;1932; История Алтая в документах и материалах. Конец XVII-начало XX в. Барнаул, 1991;

Барнаул. Летопись города. Ч. 1. Барнаул, 1994; Энциклопедия Алтайского края. В 2-х т. Барнаул, 1995;1996; Скубневский В. А., Старцев A.B., Гончаров Ю. М. Предприниматели Алтая. 1861−1917: Энциклопедия предпринимательства. Барнаул, 1996.

Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. В 4-х т. Т. 1. Кн. 1, 2. Новосибирск, 1994; Т. 2. Кн. 1,2. Новосибирск, 1995; Т. 3. Кн. 2, 3. Новосибирск, 1996;1997;

Бурхапизм: Документы и материалы. Горно-Алтайск, 1994; Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае (XVII — начало XX в.). Барнаул, 1997;

Кривоносов Я. Е. Храмы Алтая: Справочник. Барнаул, 1997; Из духовного наследия алтайских миссионеров. Новосибирск, 1998;

Барнаул: Энциклопедия. Барнаул, 2000;

Кривоносов Я.Е., Скворцова Т. В. Православные храмы Барнаула (1751−2001 гг.). Барнаул, 2001.

В данной группе изданий интерес представляли материалы по региональной тематике, историко-культурные данные ЦХАФАК, информация биографического характера о деятелях науки и культуры, предпринимателях Сибири, библиография.

В изданиях Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь 1890 (Репринтное воспроизведение издания. 1990;1992) и Советской исторической энциклопедии (М., 1962;1966) дается определение таким явлениям, как исторические общества и иные общественные организации, а также исторические справки по культурным учреждениям: библиотекам, музеям.

Группа справочных изданий географо-демографического характера содержит разностороннюю информацию по проблемам городской жизни, основания и устройства городов:

Алаев Э.Б. Социально-экономическая география: Понятийно-терминологический словарь. М., 1983;

Демографический энциклопедический словарь. М., 1985;

Города Сибири и Дальнего Востока. Краткий экономико-географический справочник. М., 1990;

Мильков Ф.Н., Бережной A.B., Михно В. Б. Терминологический словарь по физической географии. М., 1933.

Народонаселение. Энциклопедический словарь. М., 1994;

Города России. Энциклопедия, М., 1994.

Хоруженко K.M. Культурология: Энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону, 1997;

Кравченко А. И. Культурология: Словарь. М., 2000.

Издания, освещающие проблемы культуры и искусства:

Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог. М.,.

Театральная энциклопедия. Дополнения. Указатель. М., 1967;

Музыкальная энциклопедия. М., 1973;1982;

Русские писатели 1800−1917 гг. Библиографический словарь. М., 1992.

Выявлены сведения о явлениях культуры и деятелях творческой интеллигенции Алтая.

Среди опубликованных значительную ценность представляют источники мемуарного происхождения. Среди них: историко-культурные очерки A.M. Топорова «В старом Барнауле» (Алтай. 1969. № 2) и «Воспоминания» (Барнаул, 1970) — «Судьбы. Воспоминания, дневники, письма, стихи, путевые заметки, протоколы допросов» (Барнаул, 1996), «Судьбы. Воспоминания, дневники, письма, стихи, материалы экспедиций, доклады, протоколы допросов» (Барнаул, 2001). Два последних издания основаны на материалах архивов Алтайского края и дают дополнительную информацию для уточнения биографических сведений ряда представителей местной интеллигенции.

Периодическая печать представлена публикациями в центральных, региональных, областных и местных изданиях — газетах и журналах в хронологическом порядке с момента их издания (начиная с 1850-х гг. XIX в. и до начала XXI в.): «Горный журнал», а также журнал «Алтайский крестьянин», газеты «Красное знамя» (Томск), «Алтайский луч», «Алтайская правда», одно из ее названий — «Красный Алтай» (1920;1937) — журналы «Сибирская кооперация» (Новониколаевск) и «Сибирский рассвет» (Барнаул) — газеты «Алтайские ведомости» и «Молодежь Алтая», еженедельники «Алтайская неделя» и «Бийская неделя" — журнал «Сибирские огни» (Новосибирск), газеты «Звезда Алтая» (Горно-Алтайск), «Культура» (до 1991 г. — «Советская культура», центральное издание) — журналы «Сибирь» (издание Иркутской и Читинской писательских организаций) — «Алтай», «Земля сибирская, дальневосточная» и «Советская этнография» (центральные издания) — газета «Вечерний Барнаул», журналы «Барнаул», «Образование и социальное развитие региона» (Барнаул), а также периодические издания отдельных научных учреждений: «Краеведческий вестник» (историко-публицистический альманах Бийского краевсдческого музея им. В.В. Биаики) и «Известия Алтайского государственного университета» (Барнаул) — Бийск: Общественно-литературный альманах и Ползуновский альманах.

Особую группу источников составляют научные труды политических ссыльных и ряда деятелей науки и культуры Алтая, отражающие определенный уровень научной мысли Барнаула и региона в целом. Среди них: В. И. Верещагин, A.B. Анохин, А.П. и Г. А. Велижанины, И. П. Выдрин, П.М. За-лесский, Г. Д. Няшин, Н. Г. Родд, И. И. Тыжнов и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. На начальном этапе освоения юга Западно-Сибирского региона природные компоненты оказали решающее значение на все последующие культурные процессы и явились отправкой точкой оформления городской среды.

2. Основными факторами регионализма, непосредственно определяющими черты региональной культуры, являются: природный, административно-территориальный, этнический, социально-экономический, конфессиональный и ландшафтообразующий, а также сословно-классовая структура населения и система расселения.

3. К особенностям формирования религиозного пространства Алтайского региона относилось его полиструктурное строение, включавшее в себя религиозные поля различных конфессий, существовавших на данной территории. Приоритетное положение занимало христианство: православие и в значительной степени — старообрядчество, а также другие конфессии: католицизм, протестантизм. Незначительный ареал занимали мировые религиибуддизм и ислам. Шаманизм как древняя базовая религия региона продолжает существование как самостоятельное вероучение до 30-х гг. XX в. в сочетании с бурханизмом, пришедшим ему на смену.

4. Основным носителем инновационной культуры явилось развитие горного производства, определившее особый характер культуры данного региона.

5. Становление горнодобывающей промышленности охватывало все этапы развития инновационных процессов в производственной сфере округа: селекцию, воспроизведение, модификацию инновационных процессов и структурную интеграцию.

6. Динамика, отличавшая горное производство, подтверждена его поэтапным развитием: началом функционирования — интенсивным развитием — стагнацией — ликвидацией.

Крах горной промышленности Алтая — закономерный итог непродуманной экономической политики Кабинета, в новых условиях пореформенной России.

Противоречия между «центром» и «периферией» — Кабинетом и горнопромышленным комплексом округа привели к ликвидации не только горной промышленности Алтая, но и к утрате большого пласта уникальной региональной культуры, возникшей вследствие развития горной промышленности региона.

7. Городская культура Алтая явилась синтезом инновационных (горнозаводское производство, внедрение европейских технологий, проникновение большого европейского стиля — классицизма) и традиционных (природное пространство, крестьянская культура, религиозное пространство) компонентов.

8. Носителями всех типов культур региона явились различные социальные слои: крестьяне, духовенство, купечество, старообрядцы, казачество, а также техническая интеллигенция и политические ссыльные, горнорабочие и мастеровые Алтайских заводов.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые на основе культурологического подхода представлена комплексная характеристика Алтайского горного округа, необходимая для реальной оценки ее современного состояния.

2. Предложен авторский алгоритм описания конкретного культурного ландшафта с выявлением типологических разновидностей последнего.

3. Воссоздан городской историко-культурный ландшафт горнозаводских комплексов, разрушающийся в современных реалиях, и утрачивающий статус объекта культурного наследия.

4. Использована современная концепция гуманитарного знания, сформулированная на рубеже вв.- показана историческая значимость культурного ландшафта Алтая как уникального объекта национального наследия России.

5. Обозначена религиозная подсистема культурного ландшафта горного округаотражены процессы формирования ее компонентов.

6. Выявлены особенности процесса формирования инновационной культуры и динамика ее развития на примере горного производства.

7. Представлена характеристика социума как фактора взаимодействия традиционного и инновационного типов культур в данном регионе.

В работе предпринята попытка создания теоретической и методологической основы, которая может использоваться для последующего изучения социо-культурных процессов, происходящих в русле как региональных культур локальных территорий, так и отечественной культуры в целом, способствуя дальнейшей разработке и совершенствованию теоретико-методологической базы блока гуманитарных наук.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно может являться фундаментом для дальнейших теоретических разработок. Проведенный впервые в работе комплексный анализ региональной культуры расширяет горизонты современного представления о региона-листике, открывая перспективы для дальнейших исследований в этой области.

Результаты проведенного исследования способствуют формированию нового представления о роли и значении региональных культур, участвующих в сложении единой общенациональной российской культуры.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты образуют основы методики преподавания ряда дисциплин: культурологии, регионоведения, отечественной истории культуры, а также могут использоваться при преподавании экономической географии, теологических и религиоведческих наук, в научной, вузовской преподавательской и краеведческой деятельности. Исследование может представлять интерес для широкого круга специалистов гуманитарного направления по различным дисциплинам.

Апробация работы осуществлена на конференциях и семинарах:

1. Природные условия, история и культура народов Западной Монголии и сопредельных регионов" (Шестая международная научная конференция. г. Ховд (Монголия). Сентябрь 2003 г.).

2. «Философия, методология и история знаний» (Первая Российская научно-практическая конференция. Сибирский институт знаниеведения. МоскваБарнаул, ноябрь 2002 г.).

3. «Перспективы развития межрегионального образовательного пространства на базе гуманитарных кафедр российских университетов» (Всероссийский научно-методический симпозиум. Барнаул, 16−19 сентября 2003 г.).

4. «Философия, методология и история знаний» (Третья Российская научно-практическая конференция. Сибирский институт знаниеведения. МоскваБарнаул, ноябрь 2003 г.).

5. «Интеллектуальный потенциал ученых России-2004» (Четвертая Всероссийская научно-техническая конференция молодых ученых. Алтайский государственный университет. Барнаул, 26−27 марта 2004 г.).

6. Республиканская научно-практическая конференция, посвященная проблемам освоения историко-культурного наследия Сибири (Барнаул, апрель 2004 г.).

7. «Философия, методология и история знаний» (Четвертая Российская научно-практическая конференция. Сибирский институт знаниеведения. МоскваБарнаул, декабрь 2004 г.).

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедр философии Алтайского государственного аграрного университета и культурологии и истории искусств Алтайского государственного университета.

Структура диссертации подчинена цели и задачам исследования. Кроме введения, диссертация включает главу 1 «Региональная структура», главу 2 «Роль религиозного пространства в формировании традиционной культуры Алтая», главу 3 «Инновационная культура», главу 4 «Городская культура Алтая как синтез инновационных и традиционных компонентов», главу 5 «Носители типов культур, составляющих региональное пространство», заключение и научный аппарат, состоящий из приложений различного характера, а также список литературы и источников.

Примечания.

1. Веденин Ю. А. Очерки по географии искусства. СПб, 1997. С. 3.

2. Бишинг А. Ф. Антона Фредирика Бишинга из сокращенной его географии три главы о географии вообще, о Европе и Российской империи. М., 1766- Зябловский Е. Ф. Новейшее землеописание Российской империи. СПб., 1807. Ч. IЛепехин И. И. Дневниковые записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. СПб., 1805. Ч. 4.

3. Ломоносов М. В. Мнение о посылке астрономов и геодезистов в нужнейшие места России для определения долготы и широты от 19−28 января 1760 года // Поли. собр. соч. М.- Л., 1955. Т. 9. С. 215.

4. Радищев А. Н. Письмо А.Р. Воронцову от 15 марта 1791 г. // Поли, собр. соч. М.- Л., 1952. Т. 3. С. 356−357- Арсеньев К. И. Начертание статистики Российского государства. СПб., 1818−1819: В 2-х т. Т. 1. С. 22−26.

5. Семенов П. П. Речь по поводу трехсотлетия Сибири читанная в заседании РГО 8-го дек. 1882 // Правительственный вестник. 1882. № 278. С. 30- Он же. Значение России в колонизационном движении европейских народов (Доклад, сделанный на общем собрании РГО в ноябре 1892 г.) // Известия РГО. 1892. Т. 28. Вып. 4. С. 349−369- Он же. Сибирь и торговля России с Китаем и Японией // Производительные силы России / Под ред. В. И. Ковалевского. СПб.: Тип. Лейферта, 1896. Отд. XII. С. 1−104- Окраины России: Сибирь, Туркестан, Кавказ и полярная часть Европейской России / Под ред. П. П. Семенова. СПб., 1900.

6. Докучаев В. В. К учению о зонах природы. Горизонтальные и вертикальные зоны. СПб., 1899- Он же. Учение о зонах природы. М., 1948.

7. Полынов Б. Б. Ландшафт и почва // Природа. 1925. № 1. С. 77- Неуст-руев С. С. Элементы географии почв. 2-е изд. М.- Л., 1931; Калесник C.B. Задачи географии и полевые исследования // Уч. зап-ки ЛГУ. Сер. геогр. 1940. Вып. 2- Мильков Ф. Н. Рукотворные ландшафты. М., 1978; Он же. Физическая география. Учение о ландшафте и географическая зональность. Воронеж, 1986; Он же. Общее землеведение: Учебник. М., 1990.

8. Алтай: Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа / Под ред. П. А. Голубева. Томск, 1890- Краткий исторический очерк Алтайского округа (1747−1897 гг.). СПб., 1897- Байтов Г. Б. Очерки Барнаула. Томск, 1906.

9. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книга для русских людей / Под ред. В.П. Семенова-Тян-Шанского. Т. 16: Западная Сибирь. Изд. А. Ф. Девриена СПб., 1907; Кабо P.M. Города Западной Сибири: Очерки историко-экономической географии (XVII — первая половина XIX вв.). М., 1949; Покшишевский В. В. Заселение Сибири: (историко-географические очерки). Иркутское областное изд-во, 1951.

10. Няшин Г. Д. Некоторые моменты истории города Барнаула. Барнаул, 1929; его статьи за 1925;1941 гг. в периодической печати, а также статьи в Сибирской советской энциклопедии. Новосибирск, 1929;1932. Т. 1−3- Жидков Г. П. Кабинетское землевладение (1747−1917 гг.). Новосибирск, 1973; Очерки истории Алтайского края. Барнаул, 1987.

11. Соколовский 1-й. Отчет об опытах, произведенных на Барнаульском заводе над извлечением серебра из роштейнов в малых горнах // // Горный журнал. 1845. JVMКраткое описание плавки серебряных руд в Алтайских заводах // Горный журнал. 1851. Кн. I, ч. IЙосса Н. Горное хозяйство, статистика и история. Причины упадка горнозаводского производства Алтая // Горный журнал. 1885. Т. 3. № 9- Голубев П. Горное дело и хозяйство Кабинета // Алтай: Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890- Розен М. Ф. Очерки по истории горного дела на Алтае. Барнаул, 1955; Карпенко З. Г. Формирование рабочих кадров в горнозаводской промышленности Западной Сибири (1725−1860) // Исторические записки. М., 1961. Вып. 69. С. 222−252- Она же. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в.

1700−1860 годах. Новосибирск, 1963; Она же. Исследования по истории горнодобывающей промышленности Сибири и Дальнего Востока до 1917 // Итоги и задами изучения Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1971. С. 133—144- История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5-ти т. Т. 2: Сибирь в составе феодальной России. JL, 1968. С. 227−253, 385−405- Коптев A.B. Становление и развитие горнометаллургического производства в Западной Сибири (конец XVII — первая половина XVIII в.): Дис.. канд. ист. наук. Барнаул, 1997; Голикова C.B., Миненко H.A., Побережников И. В. Горнозаводские центры и аграрная среда в России: взаимодействие и противоречия (XVIII — первая половина XIX в.). М., 2000.

12. Агапова Т. И. Усиление кризиса Алтайской и Нерчинской горной промышленности в 30−50-е годах XIX в. // Вопросы Сибири и Дальнего Востока: Труды конф. по истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961. С. 75−84- Тужиков В. И. Отмена крепостного труда мастеровых в горнозаводской промышленности Алтая // Сборник научных работ исторических кафедр: Труды ТГУ. Томск, 1963. С. 200−212: Он же. Упадок горнометаллургической промышленности на Алтае во второй половине XIX в. // Тезисы докладов к XVIII научной конференции Новокузнецкого пединститута. Серия общественных наук. Новокузнецк, 1980. С. 5−7- Юдина Н. В. К вопросу об изменении экономической политики Кабинета во второй половине XIX века // 250 лет горного производства на Алтае: Тез. докл. к конф. Барнаул, 1977. С. 65−68.

13. Зобнин II. Положение рабочих // Алтай: Историко-статистический сборник ио вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890. С. 391−415- Тыжнов И. Из истории горнозаводского населения на Алтае (Материалы для истории крепостного права в Сибири) // Алтайский сборник. Барнаул, 1907. № 2. С. 1−159- Громыко М. М. К вопросу о социальной сущности заводов Западной Сибири в XVIII в. // Вопросы Сибири и Дальнего Востока: Труды конф. по истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961. С. 85−96- Винникова Т. М. Население Барнаула и горнозаводских поселков Алтайского округа в первой половине XIX в. // Охрана и использование памятников истории горного дела и камнерезного искусства Алтайского края: Тез. докл. конф. Барнаул, 1986. С. 60−62- Она же. Население Барнаульского завода в середине XVIII в. // Ползуновские чтения 1989 года: Тез. к конф. Барнаул, 1989. С. 24−25- Бояркина Т. А. Иностранные специалисты на Алтае // Охрана и использование памятников истории горного дела и камнерезного искусства Алтайского края: Тез. докл. конф. Барнаул, 1986. С. 43−44- Ведерников В. В. Горные инженеры Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в 1747—1896 гг.: Дис.. канд. ист. наук. Барнаул, 2002.

14. Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М., 1971; Она же. Русская интеллигенция в 1900;1917 годах. М., 1981; Булгакова JI.A. Социальный статус инженера в дореформенной России // Проблемы социально-экономической истории России. СПб., 1991. С. 161— 176.

15. Мамсик Т. С. Крестьянское движение в Сибири. Вторая четверть XIX века. Новосибирск, 1987; Старцев A.B. Предпринимательство как социальный феномен // Предпринимательство в Сибири: Мат. конф. Барнаул, 1994. С. 6−9- Разгон B.II. Менталитет сибирского купечества в XVIII — первой половине XIX в. // Предпринимательство в Сибири: Мат. конф. Барнаул, 1994. С. 10−17- Булыгин Ю. С. Первые русские поселения на Алтае // Алтайский сборник. Барнаул, 1991. Вып. XIV. С. 10−23- Он же. О роли разных групп населения России в присоединении и освоении Алтая // Алтайский сборник. Барнаул, 1997. Вып. XVIII. С. 7−18- Ивонин А. Р. Городовое казачество Западной Сибири в XVIII в. // Охрана и использование памятников истории горного дела и камнерезного искусства Алтайского края: Тез. докл. конф. Барнаул, 1986. С. 36−37- Он же. Городовое казачество Западной Сибири в XVIII в. — первой четверти XIX вв. Барнаул, 1996; Он же. Алтайские казаки во второй половине XIX в. // Актуальные социогуманитарные проблемы развития Алтайского края: Мат. регион, науч.-практ. конф. Барнаул, 2003. С.

39−49- Кривоносов Я. Е. Документы Чарышской станицы казачьего войска об особенностях общественного уклада казачества // Этнография Алтая: Мат. 2-й науч.-практ. конф. Барнаул, 1996. С. 5−10- Гончаров Ю. М. Специфика обыденного уровня общественного сознания алтайского купечества XIX века / Межвуз. науч. семинар «Актуальные проблемы философии и политологии». Рубцовск. 31 мая-5 июня 1994 г.: Тез. докл. Рубцовск, 1994. С. 22−24- Он же. Купеческая семья второй половины XIX-начала XX вв. (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Западной Сибири). М., 1999; Никулина H.H. К вопросу о культурно-просветительской деятельности народников на Алтае // Алтай в прошлом и настоящем. 50 лет Алтайского края: Тез. докл. к науч.-практ. конф. Барнаул, 1987. С. 88−90- Она же. Научное наследие политических ссыльных Алтая второй половины XIX в. // Культурное наследие Сибири. Барнаул, 1994. С. 37−46- Она же. Некоторые вопросы истории политической ссылки на Алтай в XIX в. // Актуальные вопросы истории Сибири: Научные чтения памяти профессора А. П. Бородавкина. 20 мая 1997. Барнаул, 1998. С. 163−166- Малолетко A.A., Малолетко A.M. Воинство Алтайского горного округа (1726−1917). Томск, 2001.

16. Потанин Г. Н. Инородцы Алтая // Живописная Россия. М. 1884. Т. 11- Швецов С. П. Горный Алтай и его население. Т. 1. Вып. 1: Кочевники Бийского уезда. Барнаул, 1900; Беликов Д. Н. Томский раскол (исторический очерк от 1834 по 1880-е годы). Томск, 1901; Маняхина М. Р. Православная церковь в культуре Алтая XVIII — начала XX в. Автореф. дис.. канд. культурологии. СПб., 1997; Кацюба Д. В. Алтайская духовная миссия: вопросы истории, просвещения, культуры и благотворительности. Кемерово, 1998; Адаменко A.M. Приходы Русской православной церкви на юге Западной Сибири в XVII — начале XX в.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Кемерово, 1998; Иванов K.IO. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX-начала XX века: Автореф. дис.. докт. ист. наук. Кемерово, 2001; Овчинников В. А. Православные монастыри, архиерейские дома и женские общины Томской епархии во второй половине XIX — начале XX в.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Кемерово, 2002.

17. Клеменц Д. А. Из впечатлений во время летней поездки в Алтай в 1904 г.: Доклад на заседании Императорского Русского Географического общества // Известия Императорского Русского Географического общества. СПб., 1905. T. XLI. Вып. I. С. 155−159- Верещагин В. И. От Барнаула до Монголии: (путевые заметки) // Алтайский сборник. Барнаул, 1908. Т. 9. С. 1−64- Токарев С. А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. JL, 1936; Сагалаев А. М. Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатские влияния. Новосибирск, 1984; Он же. Алтай в зеркале мифа. Новосибирск, 1992; Данилин А. Г. Бурханизм. Горно-Алтайск, 1993; Бедюров Б. Я. Избранник духов // Анохин A.B. Материалы по шаманству у алтайцев. Горно-Алтайск, 1994. С. 8−32- Майдурова H.A. Предисловие // Бурханизм: Документы и материалы. Горно-Алтайск, 1994. С. 1−20- Ан С. А. Традиционное и новационное в религиозном сознании бурханистов // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998. С. 110−114.

18. Коптев A.B. Первые немецкие специалисты на Алтае // Алтайский сборник. Барнаул, 1997. Вып. XVIII. С. 24−37- Шайдуров В. Н. Первая мировая война и судьбы российских немцев // Алтайский сборник. Барнаул, 2000. Вып. XX. С. 48−62- Титова Т. Г., Зверев В. А. Католическая община в Барнауле 1860−1930;х гг. // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2001. С. 109−113- Волобуева М. М. Этноконфессиональная самоидентификация немцев в Алтайском крае: историко-религиоведческий анализ // История и культура немцев Алтая (по материалам этнографической экспедиции). Барнаул, 2002. Вып. 2. С. 89−101- Она же. Волобуева М. М. Конфессиональное пространство Алтайского края: историко-религиоведческий анализ // Сибирский социологический вестник. 2002. № 2. С. 150−158.

19. Кривоносов Я. Е., Разгон Н. И. История православной церкви Алтайского края (1917;1918 гг.) // Барнаул для Вас: Альманах. 1999. № 1. С. 44−54- Кривоносов Я. Е. 250 лет со дня образования Барнаульского духовного правления // Страницы истории Алтая. 2000 г.: Календарь памятных дат. Барнаул, 2000. С. 20−21- Он же 80 лет со дня образования первой Алтайской епархии православной церкви // Страницы истории Алтая. 2002 г.: Календарь памятных дат. Барнаул, 2001. С. 92−94- Торопчин М. В. Православная летопись Бийска // Бийск. 2000. № 8. С. 18−28- Скворцова Т. В. Духовная православная культура в Барнауле // Барнаул. История культуры. Барнаул, 2000. С. 36−46.

20. Бородавкин А. П., Храпова НЛО. К вопросу о культурно-просветительской деятельности архимандрита Макария (М.Я. Глухарева) — идеолога и основателя Алтайской духовной миссии // Алтайский сборник. Барнаул, 1992. Вып. XV. С. 14−21- Кислицын В. Н. Алтайская духовная миссия и ее роль в колонизации Горного Алтая // Алтайский сборник. Барнаул, 1992. Вып. XV. Приложение № 2. С. 21−29- Цепенникова Е. П. Рукопись В.И. Вербицкого «Основные правила, первая походная церковь алтайской миссии» как источник по истории православного миссионерства на Алтае // Пол-зуновский альманах. 1998. № 1. С. 134−136.

21. Степанская Т. М. Архитектура Алтая XVIII — начала XX в. Барнаул. 1995; Она же. Служили Отечеству на Алтае. Барнаул, 1998; Она же. О сельских храмах Алтая (вторая половина XIX — начало XX в. // Алтайский сборник. Барнаул, 2000. Вып. XX. С. 227−233- Она же. О строительстве церковных зданий на Алтае // История православия на Алтае (Материалы II Свято-Макариевских чтений, 17−20 сентября 2001 г.). Барнаул, 2001. С. 47−56- Вис-тенгаузен В. К. Старейшие иконы Нижнего Причумышья // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998. С. 203−205- Алехин ЮП., Урлат-кин Е. Б. Сибирское старообрядческое иконотворчество (вторая половина XVII — начало XX в.) // Сибирь в панораме тысячелетий Мат. междунар. сим-поз. Новосибирск, 1998. Т. 2. С. 17−20- Бычкова Т. А. История иконописных мастерских Алтайской духовной миссии. Характеристика народной иконы в музеях региона // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998. С. 196−201- Фурсова Е. Д., Голомянов В. И. Предметы старообрядческого культа в частных собраниях юга Западной Сибири // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1998. С. 202−203- Маняхина М. Р. История культовой архитектуры Алтая XVIII — начала XX в. (Историко-архитектурное исследование). Барнаул, 1999; Красноцветова Л. Г. Иконописное наследие Алтая // Художественная культура Сибири и Алтая. История и современность. Сб. мат. науч. конф. и семин. 1988;2000 гг. Барнаул, 2001. С. 24−31.

22. Азадовский М. Очерки литературы и культуры в Сибири. Вып. 1. Иркутск, 1947; Маляревский П. Г. Очерк из истории театральной культуры Сибири. Иркутск, кн. изд-во, 1957; Кунгуров Г. Сибирь и литература. Иркутск. гос. пед. ин-т. Вост-Сиб. кн. изд-во, 1965; Копылов A.II. Культура русского населения Сибири в XVII—XVIII вв. / Под ред. А. П. Окладникова. Новосибирск, 1968; Он же. Очерки культурной жизни Сибири XVII-начала XIX в. Новосибирск, 1974.

23. История Сибири с древнейших времен до наших дней. В 5-ти т. Л., 1968;1969.

24. Города Сибири (экономика, управление и культура городов Сибири в досоветский период)/Отв. ред. О. Н. Вилков. Новосибирск, 1974; История городов Сибири досоветского периода (XVII-начало XIX в.). Новосибирск, 1977; Города Сибири XVIII — начала XX в.: Сб. науч. ст. Барнаул, 2001.

25. Черепов А. И. Барнаул. Барнаул, 1955; Камбалов H.A., Полухин Т. А., Скупов Н. Е. Барнаул. Барнаул, 1972; Барнаул / Сост. А. Д. Сергеев. Барнаул, 1980; Юдалевич М. И. Барнаул (1730−1917). Барнаул, 1992; Савельев Н. Я. Выдающийся паротехник барнаулец Степан Васильевич Литвинов и его паровая машина. Барнаул, 1950; Виргинский B.C. Замечательные русские изобретатели Фроловы. М., 1952; Савельев Н. Я. Сибирские механики П. М. Залесов и М. С. Лаулин. Новосибирск, 1953; Прокошкин ДА. Павел Петрович Аносов. 1799−1851. М., 1971; Виргинский B.C. Иван Иванович Ползунов: 1729−1766. М., 1989 и др.

26. Кочедамов В. И. Первые русские города Сибири. М., 1978; Резун Д. Я. Очерки изучения сибирского города конца XVI-первой половины XVIII века / Под ред. О. Н. Вилкова. Новосибирск, 1982; Он же. Русские в среднем Причулымье в ХУ11-Х1Х вв. // Проблемы социально-экономического развития малых городов Сибири/Под ред. О. Н. Вилкова. Новосибирск, 1984; Он же. Очерки истории изучения сибирского города. XVIII век / Под ред. О. Н. Вилкова. Новосибирск, 1991.

27. Рындзюнский П. Г. Основные факторы городообразования в России второй половины XVIII в. // Русский город: Историко-методологический сборник / Под ред. В. Л. Янина. М.: Изд-во МГУ, 1976; Рабинович М. Г. Город и традиционная народная культура // Советская этнография. 1980. № 4. С. 1223- Он же. К определению понятия «город» (в целях этнографического изучения)// Советская этнография. 1983. № 3. С. 19−24.

28. Иванов Л. М. О сословно-классовой структуре городов капиталистической России // Проблемы социально-экономической истории России: Сб. ст. М., 1971. С. 312−340- Колесников А. Д. Рост, сословный состав и занятость населения дореволюционного Омска // История городов Сибири досоветского периода (ХУП-начало XIX в.). Новосибирск, 1977. С. 231−252- Пронин В. И. Население Сибири за 50 лет (1863−1913 гг.) // История СССР. 1981. № 4. С. 50−69- Миронов Б. Н. Социальная структура городского населения России в 1737 г.: опыт реконструкции // Проблемы социально-экономической истории России. СПб., 1991. С. 118−124.

29. Городская культура. Средневековье и начало нового времени/Под ред. В. И. Рутенбурга. Л., 1986.

30. Степанская Т. М. Особенности архитектуры сибирских городов-заводов ХУШ-первой половины XIX столетий // Алтайский сборник. Вып. XVI. Барнаул, 1995. С. 205−233- Она же. Стилевые направления архитектурного наследия Алтая (конец Х1Х-начало XX в.) // Проблемы охраны, изучения и использования культурного наследия Алтая: Тез. науч.-практ. конф. Барнаул, 1995. С. 202—205- Она же. Промышленное зодчество Алтая XVIII—XIX вв. как памятник архитектуры России // Промышленное зодчество Алтая: Мат. межрегион, науч. конф. 18−20 дек. 1995 г. Барнаул, 1996. С. 5−23.

31. Муратов П. Художественная жизнь Сибири 1920;х годов. Л., 1974; Снитко Л. И. Первые художники Алтая. Л., 1983.

32. Абрамович А., Паротиков Д. Призванный временем: Очерк истории Алтайского краевого театра драмы. Барнаул, 1981; Гришаев В. Ф. Театральный дом в Барнауле // Алтайский сборник. Вып. XV. Барнаул, 1992. С. 29−34.

33. Сибирская советская энциклопедия. Т. 3. Новосибирск, 1932. Стлб. 596−598- Энциклопедия Алтайского края. Т. 1. Барнаул, 1995. С. 285−286- Марченко Ю. Константин Николаевич Нечаев. Новосибирск, 1988; Виноградов В. А. Барнаульская рабоче-крестьянская консерватория // Алтай в прошлом и настоящем. 50 лет Алтайского края: Тез. докл к науч.-практ. конф. Барнаул, 1987. С. 224−225.

34. Сибирская советская энциклопедия. Т. 2. Новосибирск, 1931. Стб. 658−662- Антропова М. П. Кино и Алтай. Барнаул, 1980.

35. Мошошко В. К положению музейного дела в Алтайском крае. Барнаул, 1918; Сибирская советская энциклопедия. Т. 1. Новосибирск, 1929. Стб. 143−149- Энциклопедия Алтайского края. Т. 2. Барнаул, 1996. С. 39−40- Алтайский краеведческий музей. Барнаул, 1954; Геблер Ф. В. Известие о Барнаульском Музеуме / Предисл. О. В. Падалкиной // Алтайский сборник. Вып. XVII. Барнаул, 1993. С. 25−30- Падалкина О. В. Музей глазами современников //Алтайский сборник. Вып. XVII. Барнаул, 1993. С. 6−24.

36. Гузнер И. А., Ситников Л. А. Библиотеки Колывано-Воскресенских горных заводов в XVIII веке // Вопросы истории книжной культуры: Сб. науч. тр. Вып. 19. Новосибирск, 1975. С. 9−50- Каратыгина Т. Ф. История технических библиотек в СССР: Учебник. М., 1981; Кривоносов Я. Е. Документы Центра хранения архивного фонда Алтайского края по истории библиотек //Алтайский сборник. Вып. XIX. Барнаул, 1998. С. 13−18.

37. Байтов Г. В. Подотдел Западно-Сибирского Географического общества // Очерки Барнаула. Томск, 1906. С. 125−128- Верещагин В. Алтайский отдел Государственного Русского географического общества // Сибирская советская энциклопедия. Т. 1. Новосибирск, 1929. Стб. 88- Ирисов Э. А., Малолетко A.M. Алтайский отдел географического общества СССР и его лолетко A.M. Алтайский отдел географического общества СССР и его роль в изучении края // Известия Алтайского отдела географического общества Союза ССР. Вып. 10. 1969; Сергеев А. Д. Географическое общество на Алтае // Родная природа. Барнаул, 1983; Посадсков А. Л. Издательство и книготорговля сибирской кооперации в 1917;1919 гг. (по материалам Культурно-просветительного союза Алтайского края) // Становление системы библиотечного обслуживания и книжного дела в Сибири и на Дальнем Востоке. Новосибирск, 1977. С. 121−138- Гришаев В. Ф. «Сибирский рассвет» // Алтайский сборник. Вып. XV. Барнаул, 1992. С. 35−40.

38. Огарев Н. П. Избранные социально-политические и философские произведения. М., 1925. Т. 1. С. 95- Саушкип Ю. Г. История и методология географической науки: Курс лекций. М.: Изд-во МГУ, 1976. С. 148−149.

39. Каган М. С. Системный подход и гуманитарное знание. Л., 1991; Он же. Человеческая деятельность: Опыт системного анализа. М., 1974; Юдин Б. Г. Методологический анализ как направление изучения науки. М., 1986; Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995; Иконникова С. Н. Диалог о культуре. Л., 1987; Соскин В. Л. Очерки истории культуры Сибири в период революции и гражданской войны (конец 1917;начало 1921 гг.). Новосибирск, 1965; Он же. Культурная жизнь Сибири в первые годы НЭПа (1921;1923 гг.). Новосибирск, 1971; Резун Д. Я. Очерки изучения сибирского города конца XVI-первой половины XVIII века / Под ред. О. Н. Вилкова. Новосибирск, 1982; Он же. Очерки истории изучения сибирского города. XVIII век/Под ред. О. Н. Вилкова. Новосибирск, 1991.

40. Вернадский В. И. Начало и вечность жизни. М., 1989; Анциферов Н. П. Душа Петербурга. Л. 1991; Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994; Веденин Ю. А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучение // Известия АН СССР. Сер. Географическая. 1990. № 1. С. 5−17. Он же. Очерки по географии искусства. М., 1997; Веденин Ю. А., Кулешова М. Е. Культурный ландшафт как объект культурного и природного наследия // Известия АН. Сер. Географическая. 2001. № 1. С. 7−14- Веденин Ю. А. Типология культурных ландшафтов // Перспективы развития межрегионального образовательного пространства на базе гуманитарных кафедр российский университетов1^ Сб. мат. Всерос. Науч.-практ. симп. 16−19 сентября 2003 г. Барнаул, 2003. С. 260−262- Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю. А. Веденина, М. Е. Кулешовой, М., СПб., 2004; Сафронов С. Г. Географические аспекты изучения религиозной сферы России: Автореф. дис.. канд. геогр. наук. М., 1998; Он же. Территориальные аспекты организации российских конфессий // Вестник МГУ. Сер. 5. Географ. 1998. С. 28−33- Он же. Русская православная церковь в конце XX в.: территориальный аспект. М., 2001; Лихачев Д. С. Экология культуры // Москва. 1979. № 7. С. 173−179- Он же. Прошлое — будущему. Статьи и очерки. Л., 1985; Он же. Русская культура. Сб. ст. М., 2000; Орлова Э. А. Городская среда как культурно-эстетическое явление // Эстетическая культура. М., 1996. С. 179−200- Глазычев В. Л. Социально-экологическая интерпретация городской среды. М., 1984; Социально-культурные функции города и пространственная среда / Под ред. Л. Б. Когана. М., 1982; Севан О. Г. Социокультурная среда поселений: культурологический подход // Городская культура Сибири: история и современность: Сб. науч. тр. Омск, 1997, С. 52−59- Рыженко В. Г., Назимова В. Ш. Историко-культурологические подходы к изучению российского города XX века (к проблеме преемственности в науке // Городская культура Сибири: традиции и новации: Сб. науч. тр. Новосибирск, 2002. С. 66−85.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Особые условия возникновения и развития Сибирского региона, представленного Алтайским (горным) округом, позволяют идентифицировать его с культурным ландшафтом. Этому способствовало уникальное сочетание природных компонентов (обилие полезных ископаемых, богатые лесные массивы и земли пахотного фонда), принадлежность царской фамилии и выделение в связи с этим данного региона в качестве локализованной территориально-административно-хозяйственной структуры.

Освоение природных богатств региона (природный фактор) — разведка полезных ископаемых и развитие горнозаводского производства (появление заводов и рудников на начальном этапе освоения данной территории), являлись определяющим условием городообразования, которое способствовало формированию культурного пространства, имевшего специфические черты (горнозаводские центры Барнаул, Змеиногорск, Колывань).

Среди особенностей культурного пространства Алтайского округа — первоначальное образование поселений городского типа, связанных с развитием горнодобывающей промышленности. Сельские поселения создавались несколько позже, прежде всего для снабжения заводов и рудников сельскохозяйственной продукцией. Заводские поселки, занимая промежуточное положение между городскими и сельскими поселениями, вместе с тем несли черты городского образа жизни: сложение производственной непроизводственной сфер, разделение и кооперирование труда и т. д.

Таким образом, будучи первоначально территориально-природным комплексом, в связи с интенсивным развитием горнозаводского производства Алтайский округ превратился в значительный культурно-природный комплекс. Это подтвердило еще раз наличие взаимовлияющих и взаимодополняющих связей между природными и культурными компонентами ландшафта и выделило природный фактор (на начальном этапе функционирования округа) в качестве ведущего для оформления всей городской среды данного региона. Изучение культурных ландшафтных комплексов выдвигает на первый план проблему районирования, что предполагает выявление и анализ факторов регионализма, непосредственно участвующих в образовании структуры любого региона и оказывающих значительное влияние на формирование культурного ландшафта.

Являясь неотъемлемыми элементами любой региональной структуры, региональные факторы, обладая вместе с тем неповторимым своеобразием (в каждом конкретном случае), выделяют определенный регион как уникальную локально-территориальную целостность.

Совокупность всех структурообразующих факторов, характеризующих многоаспектно региональную систему, определяет культурную специфику любого территориального образования.

К факторам регионализма, оказывающим непосредственное воздействие на формирование региональной культуры следует отнести: природный, этнический, административно-территориальный, конфессиональный, социально-экономический, ландшафтоопределяющий, а также сословно-классовую структуру населения и систему расселения.

Природный фактор оказал определенное влияние на всю экономику, а также культуру региона, что проявилось в: а) в развитии горнодобывающей промышленности в начальный период освоения территорииб) превращение его в связи с кризисом горной промышленности в крупный сельскохозяйственный район по производству и переработке высококачественной продукции сельского хозяйства. Подобная смена экономических доминант была обусловлена освоением второго богатейшего пласта природных ресурсов — земельных и лесных угодьев.

Административно-территориальный фактор выделил Алтайский (горный) округ в самостоятельную территориально-хозяйственную структуру, находящуюся в особом ведомственном подчинении, что обусловило создание культурной инфраструктуры Барнаула — горнозаводского центра Алтая.

Социально-экономический фактор. Алтайский горный округ XVIII—XIX вв. представлял собой социально-экономическую систему, созданную на основе горнодобывающего производства. Горнозаводская промышленность Алтая создавалась с учетом основополагающих компонентов: природных ресурсов и социальной среды.

Внутренняя противоречивость данной социально-экономической системы (новое производство, технологии, культура и феодальные порядки, нерациональное использование природных ресурсов, отказ от реконструкции заводов) привела в конечном итоге к ее ликвидации, что вызвало смену специализации всего хозяйства округа с горно-промышленной на сельскохозяйственную, перерабатывающую, торговую, лесозаготовительную. Формирование новой экономической основы региона знаменовало наступление нового социокультурного периода.

Система расселения была представлена различными типами поселений:

— городскими территориальными комплексами, выделявшимися в качестве социокультурных доминант как горнозаводские (большие и малые) центры;

— сельскими и монастырскими, которые приближались к сельским комплексам и образу жизни, а также заводскими поселками, не свойственными другим территориям Сибири (за исключением горнозаводских).

Этнический фактор явился одним из основополагающих в сложении локального культурного ландшафта Алтая, на территории которого (как и во всем Сибирском регионе) шло интенсивное формирование субэтноса сибиряков. Сибирский субэтнос представлял собой конгломерат субэтнических групп и образований, куда вошли представители различных этносов, появившихся в Сибири в начальный период ее освоения — восточнои западноевропейских, а также коренного, тюркоязычного. В результате подобного синтеза возникла неизвестная ранее этническая система — субэтнос сибиряков.

Особенности сословно-классовой структуры населения Алтайского горного округа были обусловлены развитием горной промышленности. На Алтае так же, как и в Сибири, население городов составляло меньшинство. Барнаул, как центр горного округа, лидируя по количеству служащих в горном ведомстве, по другим категориям городских сословий (купцы, мещане, военные) уступал другим городам Алтая. Связано это было со спецификой горного города и режимом регламентации всей городской жизни, который распространялся и на торговлю, что не способствовало росту купеческого сословия.

Свободное переселение после 1865 г. способствовало значительному увеличению крестьянского сословия и принесению на Алтай крестьянской культуры, а также и культуры городской — через представителей мещанского сословия, которые также пребывали в качестве переселенцев.

Ландшафтоопределяющий фактор определил своеобразие и неповторимость культурного ландшафта, что было связано с особенностями его морфоструктуры, образованной различными соотношениями традиционной и инновационной культуры, а также культурным наследием. Образуя единую полисистему, культурный ландшафт Алтайского горного округа представлял в ХУШ-Х1Х вв. сочетание четырех типов (вариантов) развития региональной культуры («мини-ландшафтов»), определявшихся наличием различных функциональных зон, свойственных определенно организованному пространству — городским, сельским и поселениям «промежуточного типа» — горнозаводским поселкам, а также монастырским комплексам.

Сельские поселения в целом являлись оплотом традиционной культуры и культурного наследия, хотя определенное влияние горнозаводского производства приводило к трансформации культурных традиций крестьянства и закреплению элементов инновационной культуры.

Монастырским комплексы Алтая отличала определенная двойственность в трансляции традиций и инноваций: сохранение традиционной религиозной культуры и распространение просвещения для всего населения округа через систему церковно-приходских школ. Неоднозначной была оценка деятельности монастырей и среди различных категорий православного населения: для этнических славян монастыри являлись средоточием православной культуры, веками устоявшихся ценностей и регламентациидля ново-крещенных алтайцев — очагами инновационной культуры, носителями нового сознания и образа жизни. Горнозаводские комплексы Алтая, возникшие на новом месте, в начальный период своего развития явили собой весьма редкий пример распространения инновационной культуры и отсутствия культурного наследия и традиционной культуры.

Наиболее плодотворный вариант развития культуры, синтезировавший инновационную и традиционную культуру, культурное наследие был характерен для городских территориальных комплексов, включавших город-завод Барнаул и многочисленные заводские поселки и рудники округа.

Конфессиональный фактор определил особенности формирования религиозного пространства Алтайского региона, что было связано с неоднородным социальным и этническим составом населения.

Стратифицированное религиозное пространство Западной Сибири было образовано различными конфессиональными полями в формировании которых участвовали все вероучения региона.

Наиболее древней базовой языческой религией явился шаманизм, известный на данной территории как традиционная религия народов алтайской языковой общности, существуя до конца 1930;х гг. в сочетании с бурханиз-мом — национально-религиозным учением, пришедшим ему на смену.

Буддизм и ислам образовали незначительные локализованные религиозные поля, получив распространение в пограничных регионах округа.

Доминирующее положение занимало христианство, религиозное поле которого расширялось за счет новообращенных в православие алтайцев и приезда в округ горных специалистов и переселенцев, исповедовавших различные направления христианства — протестантизм, католицизм и т. д.

Православной церкви, лидирующей в регионе, приходилось утверждать свою сферу влияния среди других христианских конфессий — католицизма и протестантизма, религиозные поля которых в связи с притоком мигрантов начали расширяться, а также среди сторонников старообрядчества, позиции которого на Алтае были достаточно сильны.

Носителем значительного пласта инновационной культуры ЗападноСибирского региона явилось горное производство, развитие которого наложило особый отпечаток на всю социокультурную сферу Алтая и способствовало созданию элитарной культуры, которая получила распространение в среде горно-технических специалистов и руководства округа.

Развитие горной промышленности характеризовалось поэтапным проникновением инновационной культуры в производственную сферу округа:

— был произведен отбор хозяйственной деятельности определенного типа, оптимально соответствовавший природно-ресурсным условиям региона;

— воспроизведение инноваций было связано с распространением горнозаводского производства по всему округу (строительство заводов, разработка рудников);

— модификация инновационных процессов применительно к сложившимся производственно-ресурсным условиям региона привела к появлению нового блока инноваций — стимулированной трансформации в виде изобретений, новых технологий, используемых в горной промышленности Алтая;

— структурная интеграция всех инновационных элементов, характерных для горной промышленности способствовала превращению производственных инноваций в категорию традиций.

Весь период развития горнозаводской промышленности был отмечен определенной динамикой, что было подтверждено его поэтапным развитием:

— начало развития горнорудной промышленности Алтая, связанной с именем А. Демидова;

— интенсивное развитие: строительство горнозаводских комплексов, получение высокой прибыли вследствие добычи драгоценных металлов в XVIII в. (кабинетский период);

— уменьшение темпов строительства в XIX в. (построено лишь два металлургических предприятия против шести в предыдущий период), период стагнации — 30−60-е гг. XIX в.;

— кризисное состояние горнозаводских комплексов, убыточность производства и его полная ликвидация на территории округа.

Неразрешимый блок противоречий между Кабинетом (центром) и горной промышленностью округа (периферией) и в результате тяжелые экономические условия, в которых оказались все горнопромышленные комплексы Алтая, а также и весь округ в целом, не могли привести к положительным результатам. Закономерным итогом поэтому явился полный крах всей горнозаводской промышленности Алтая, подтвердивший полную некомпетентность и неразумный характер экономической политики Кабинета. Помимо этого прекратила свое существование уникальная региональная культура, возникшая в результате развития горной промышленности Алтая и непосредственно с ней связанная.

Городская культура Алтая и, в частности, Барнаула явила собой плодотворный синтез инновационных и традиционных компонентов. Начальный этап оформления городской среды был непосредственно связан с инновационной культурой — горнозаводским производством и новыми европейскими технологиями (отечественными и зарубежными), используемыми в горном деле, стилем промышленного классицизма, применяемым при строительстве горнопромышленных комплексов и т. д. В процессе дальнейшего развития городской инфраструктуры, влияния окружающей природной среды, религиозного пространства округа, традиционной культуры, принесенной мигрантами-крестьянами из центральных областей России и т. д., произошло слияние элементов инновационной и традиционной культур, а также традиций, накопленных в различных сферах городской жизни и культурного наследия.

Традициям отводилась основная роль в трансляции культуры и в освоении культурного наследия. Накопление традиций вызвало к жизни новые области деятельности и творчества (появление крупных общественных организаций региона — Общества любителей исследования Алтая, Культурно-просветительный союз, развитие науки, живописи, музыки, театра, кино).

Носителем типов культур региона явились различные социально-сословные группы населения. В формировании традиционной культуры Алтая участвовали следующие социальные слои: крестьянство, духовенство, старообрядцы, среди которых было немало представителей купечества, казачество. Наиболее стойким компонентом традиционной культуры явилась локальная культура старообрядчества, сохранившая долгое время благодаря традициям элементы древнеславянской культуры.

Носителем инновационной культуры в основном выступала техническая и научная интеллигенция, а также немногочисленные ссыльные, активно занимавшиеся просветительской деятельностью среди малоимущих слоев населения. Все они принимали участие в различных городских общественных организациях — научных и благотворительных, что способствовало формированию социо-культурного фона городского центра и всего Алтайского региона.

В конце XIX — первой трети XX в. на Алтае были утрачены два основополагающих фактора, образующих данную культурную региональную систему — инновационная культура в форме горного производства и культура РПЦ, выступавшая в силу особых, сложившихся условий на данной территории в качестве носителя национальных религиозных традиций и единого традиционного православного жизненного уклада, присущего всем переселенцам, населявшим Алтай, — выходцам из различных регионов Российской империи.

При комплексном изучении любой крупной территории перспективным представляется обращение к новому направлению — рубежной коммуникативности, исследующей пограничные области между различными типами регионов, а также маргинальные состояния объектов, систем, входящих в данное образование.

Все пространство Алтайского горного округа можно соотнести с локальной маргинальной зоной, образованной системой геострат, т. е. стратифицированных разнотипных пространств — экономических, географических, религиозных, этнических, культурных и т. д., одновременно накладывающихся друг на друга [1].

Подтверждение этому можно найти в геополитическом положении Алтая как пограничной территориальной структуры, с одной стороны граничащей с восточными сопредельными территориями, что предполагало культурные влияния и связи с Монголией, Китаем, Казахстаном. На юге Западной Сибири Алтайский горный округ замыкал пространство Российской империи. Более сильное влияние Запада ощущалось благодаря контактам с Санкт-Петербургом (местом нахождения Кабинета Е.И.В.) и Уралом — крупнейшим центром горнодобывающей промышленности, откуда были принесены производственные технологии, применявшиеся в горном деле. К числу объектов исследования рубежной коммуникативности можно отнести также и природные, представленные контактными зонами (равнинные территории и горные массивы), сочетанием различных природных ландшафтов: степных, таежных, луговых и смешанных, носящих четко выраженный «переходный» характер лесостепных, горно-таежных и т. д. Маргинальная коммуникативность достаточно четко проявлялась в этническом пространстве округа, которое было представлено тремя суперэтносами — степным, российским и западноевропейским, а также другими более мелкими этносоциальными образованиями. Происходило интегрирование в единую особую культуру специфических локальных элементов культурных традиций различных этнических объединений, что привело к появлению особой социокультурной общности людей — сибиряков и созданию нового пласта маргинальной культуры, наиболее ярко проявившейся в сельских комплексах.

Исходя из положения, что пограничные зоны различных несовпадающих пространств, накапливая рубежную энергетику, могут являться не только «ресурсом материального развития, но и ресурсом духовного возрождения социума, этноса, государства» [2], можно сделать вывод, что Алтай как историко-культурный регион с богатыми культурными традициями обладал и обладает в настоящее время значительным потенциалом для дальнейшего плодотворного культурного развития.