Подготовка обер-офицерского состава русской армии в юнкерских военных училищах второй половины XIX — начала XX в

Боеспособность вооруженных сил государства в конкретный исторический период, более того, сама его политическая стабильность в значительной степени зависят от уровня профессиональной подготовки и морального облика офицерского корпуса. Исходя из этого, на протяжении всего существования в России регулярной армии правительство предпринимало меры по совершенствованию системы военного образования.

Разумеется, идеальный тип офицера, к которому стремилась военная школа на разных этапах своего развития, включал как общие, неизменные характеристики, так и черты, обусловленные конкретной политической ситуацией в стране, состоянием общественного сознания, уровнем развития педагогической и военно-научной мысли. Нередко военно-учебные заведения становились настоящим полигоном для испытания новейших педагогических идей, еще не опробованных в гражданской школе. Не будет преувеличением сказать, что подготовка офицерских кадров неизменно концентрировала в себе существенные особенности своего исторического времени.

Сказанное относится и к той системе военного образования, которая сложилась в ходе военных реформ, проводившихся в 1860-е годы под руководством военного министра Д. А. Милютина. В основе этой реформы лежала организация военно-учебных заведений двух типов: общеобразовательных (военных гимназий, позже — кадетских корпусов) и специальных, дававших профессиональную, военную подготовку. Специальные учебные заведения, при этом, тоже были двух, весьма отличных друг от друга типов: военные училища, имевшие более обширный курс, и юнкерские училища, которые готовили офицеров преимущественно для строевой службы и обладали более простым, прикладным курсом. При этом, если военные училища пополнялись выпускниками общеобразовательных учебных заведений военного ведомства, то юнкерские училища принимали в большей мере выпускников гражданских школ. В ходе реформы был создан также руководящий орган — Главное управление военно-учебных заведений (ГУВУЗ), входившее в состав Военного министерства.

В дальнейшем в заведениях и того, и другого рода неоднократно изменялись внутренняя структура, правила приема и выпуска учащихся, различные аспекты организации учебной и воспитательной работы. Однако основные принципы (наличие связанных между собой общеобразовательных и специальных учебных заведенийсосуществование специальных учебных заведений с разными источниками комплектования) оставались неизменным вплоть до 1917 г. Важнейшим элементом данной системы, несомненно, были юнкерские училища, которые готовили основную массу офицеров для армейской пехоты и кавалерии.

Однако, в отличие от военных училищ и, в особенности от кадетских корпусов, юнкерские училища до сих пор не стали предметом самостоятельного научного исследования. Восполнить данный пробел в историографии отечественной системы военного образования призвано настоящее диссертационное исследование.

Актуальность диссертационного исследования. Подготовка высококвалифицированного командного состава является необходимой и важнейшей составляющей совершенствования современных Вооруженных Сил Российской Федерации, без которого невозможно обеспечить безопасность страны, ее мирное развитие в условиях сложнейших вызов XXI века. Необходимость поиска новых концептуальных основ подготовки современного офицерского корпуса диктует целесообразность всестороннего исследования основных тенденций, особенностей, позитивных и негативных черт обучения и воспитания офицеров в прошлом.

Опыт военно-окружных юнкерских училищ, игравших ведущую роль в обеспечении офицерами армейских частей Российской Империи на протяжении значительного исторического периода, представляется в этом отношении особенно значительным. Разумеется, современная система подготовки офицеров должна соответствовать существующей реальности и не может копировать военную школу почти вековой давности. Вместе с тем, необходимо учитывать, что опыт прошлого фиксирует в себе не только некие лабильные, исторически ограниченные формы, но и долговременные константы. Наряду со спецификой в организации военного образования, на разных этапах его развития всегда есть определенные черты сходства, продиктованные самими потребностями военной деятельности, как важной части государственного управления.

Юнкерские училища, появившиеся в трудные для России годы, когда страна только что пережила неудачу Крымской войны, прошедшие становление в бурный и противоречивый период «великих реформ», постоянно совершенствовавшие свою структуру и педагогическую систему в дальнейшем, накопили богатейший опыт административной, учебной и воспитательной работы, значительная часть которого не утратила своего значения и ныне. Всестороннее, глубокое, критическое осмысление этого опыта необходимо для того, чтобы извлечь исторические уроки подготовки офицерского корпуса, избежать повторения допущенных ошибок, грамотно и эффективно строить деятельность по формированию офицерских кадров Российской армии.

Новизна исследования обусловлена тем, что в современной отечественной и зарубежной исторической науке юнкерские училища не являлись предметом отдельного, самостоятельного и комплексного научного исследования, но лишь кратко рассматривались при изучении военной школы в целом (подробный анализ историографии проблемы дан в первой главе диссертационного исследования). В научной литературе отсутствует подробный анализ организационной структуры юнкерских училищ, состава учащихся в его динамике, учебных программ и практики педагогической работы и др.

Объектом настоящего диссертационного исследования является деятельность юнкерских училищ по подготовке офицерских кадров в ее историческом развитии и взаимосвязи с развитием вооруженных сил и политическим курсом правительства. Объективные социальные условия и потребности армии диктовали в середине XIX в. создание военно-учебных заведений особого типа, способных в короткие сроки пополнить вооруженные силы строевыми офицерами, подготовленными из гражданских лиц, поступивших на службу вольноопределяющимися. Выполняя данную задачу, юнкерские училища были вынуждены выстраивать учебную и воспитательную работу, исходя из весьма разнородного контингента учащихся, как в социальном плане, так и по уровню общего образования. Дальнейшее развитие военной науки, рост требований к подготовке и личным качествам офицеров диктовали задачу постоянного развития структуры и педагогической системы училищ.

Предметом исследования является система юнкерских училищ как важная и специфическая часть подготовки военных кадров в дореволюционной России.

Цель работы: комплексное изучение места и роли юнкерских училищ в подготовке военных кадров, исследование структуры, форм и уровня подготовки офицеров на различных этапах развития юнкерских училищ.

Задачи работы. Для реализации поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

— проанализировать подготовку и осуществление реформы военного образования в 1850—1860-е годы и, сопоставив отдельные проекты их организации, определить степень их влияния на конечный результат реформы;

— определить место и роль юнкерских училищ в сложившейся системе военно-учебных заведений, особенности их организации и структуры по отношению к другим элементам данной системы;

— исследовать эволюцию структуры и принципов комплектования учащимися юнкерских училищ во второй половине XIX — начале XX в. и ввести точную, научно обоснованную периодизацию их развития;

— рассмотреть состав лиц, обучавшихся в юнкерских училищах, в динамике и сопоставлении с составом лиц, обучавшихся в военных училищах;

— сопоставить роль юнкерских и военных училищ в пополнении офицерами различных родов войск и структур вооруженных сил;

— рассмотреть развитие учебной работы в юнкерских училищах в связи с развитием потребностей армии и военной науки;

— рассмотреть развитие воспитательной работы в юнкерских училищах и определить ее воздействие на личность будущих офицеров.

Научная значимость исследования определяется ведущей ролью юнкерских училищ в пополнении офицерами армейской пехоты и кавалерии. Без анализа развития и деятельности этих учебных заведений невозможно оценить особенности профессиональной подготовки, мироощущения и мировосприятия офицерского корпуса Российской Империи во второй половине XIX-начале XX в. Неясность же данных вопросов, в свою очередь, может существенно затруднить понимание многих политических и социальных процессов, протекавших в стране в означенный исторический период.

Территориальные рамки исследования охватывают всю Российскую империю в границах второй половины XIX — начала XX, поскольку многие юнкерские училища находились за пределами собственно российских губерний: в Тифлисе, Вильно, Риге и др. (Одним из наиболее динамично развивающихся училищ было в 1870-е годы Варшавское училище, существовало юнкерское училище и в Гельсингфорсе).

Хронологические рамки исследования — 1864−1917 гг. определены логикой развития юнкерских училищ, образованных в 1864 году и существовавших фактически до 1917 года. Переименование всех юнкерских училищ в 1910 г. в военные училища по убеждению автора не может считаться завершением их истории, поскольку новоиспеченные военные училища сохранили принципы комплектования и основные организационные черты, присущие именно юнкерским военным училищам.

Методологическую основу диссертации составили принципы историзма, научной объективности и системности. Последовательная реализация данных принципов предполагает объективный анализ существенных закономерностей развития организации юнкерских училищ и их деятельности по подготовке офицерских кадров с учетом многих факторов: общего курса внутренней и внешней политики правительства, развития вооруженных сил в целом, состояния общественного сознания, педагогической и военной науки и др. Автор, таким образом, стремился к многомерному подходу к анализу конкретных исторических проблем.

При решении задач исследования применялись общенаучные методы. Предмет исследования предопределил выбор проблемно-хронологического метода в качестве одного из основных. Его использование позволило проанализировать основные принципы организации и деятельности военно-учебного ведомства в их историческом развитии. Так на протяжении всего анализируемого периода в деятельности общеобразовательных военно-учебных заведений наблюдалась борьба учебного принципа, требовавшего обеспечивать военные училища хорошо подготовленными абитуриентами, и благотворительного принципа, по которому следовало предоставлять образование за казенный счет в первую очередь сыновьям офицеров, включая и малоспособных. Точно также отношение к юнкерским училищам диктовалось с одной стороны стремлением расширить их курс, дабы обеспечить армию более подготовленными офицерами, а с другой стороны — некоторым недоверием части военных и правительственных деятелей (хотя, конечно, не всех) к самой идее активного пополнения офицерства выходцами из широких слоев населения. Преобладание того или иного направления было тесно связано с социальной политикой правительства и спецификой внутриполитической ситуации.

Наряду с проблемно-хронологическим методом использовался и сравнительно-исторический, позволяющий выявить общие и различные черты у отдельных политических явлений. Интересный результат дает, например, сопоставление российской и германской систем военного образования во второй половине XIX — начале XX в. или учебно-воспитательной работы в российских гражданских и военных школах.

Системно-структурный подход сделал возможным рассмотрение объекта исследования, как сложной, меняющейся со временем системы во взаимодействии с другими сложными системами: в первую очередь, с социальной, военной, образовательной политикой государства.

Особое значение имеет при рассмотрении проблемы сравнительно-правовой метод. Военно-учебное ведомство анализируется как часть государственного аппарата, наделенная вполне определенной компетенцией совокупность учреждений, имеющих четкую соподчиненность, и собственные руководящие структуры. Юнкерские училища, в свою очередь, являлись вполне определенным в юридическом плане элементом военного ведомства. При этом, как уже отмечалось, многие аспекты законодательства о военно-учебном ведомстве довольно часто менялись, отражая колебания правительственного курса, развитие армии в целом, эволюцию военно-педагогической мысли и т. д. Следует отметить, что некоторые современные исследователи явно недооценивают лабильность законодательства о военно-учебных заведениях в целом и о юнкерских училищах, в частности. Вот лишь один, весьма характерный, пример. A.M. Лушников в своей монографии «Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России (1701−1917)» утверждает, что система военно-учебных заведений, сложившаяся в конце XIX в. просуществовала «с небольшими изменениями до 1917 г."1. Данное утверждение представляется более чем сомнительным. Едва ли можно ч.

1 Лушников A.M. Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России (1701−1917). -Ярославль: Ярославский государственный технический университет, 1996. -С.115. назвать «небольшим изменением» учреждение Педагогических курсов для офицеров-воспитателей кадетских корпусов иди, тем более, придание всем юнкерским училищам военно-училищного курса.

При анализе имеющихся в отчетах ГУВУЗ обширных цифровых сведений были использованы некоторые приемы математической статистики. Среди определившихся в работе статистических показателей в первую очередь следует указать средние величины. В некоторых случаях наблюдалось, что отдельные варианты отклонялись от остальных членов совокупности настолько сильно, что при расчете средней величины их следовало исключить, как случайные (точнее обусловленные какими-то экстраординарными обстоятельствами), но отнюдь не отбрасывать их произвольно на основе одного лишь общего восприятия. Поэтому для оценки сильно отклоняющихся показателей использовалась разность между сомнительными и соседними членами ранжированного ряда.

Применение названных методов и приемов исследования создает возможность комплексно проанализировать все стороны развития и функционирования юнкерских училищ, как важнейшего элемента системы подготовки офицерских кадров. Важность такого анализа не ограничивается рамками одной лишь военной истории. Офицерство составляло значительную часть российского общества, а его подготовка, в том числе через систему юнкерских училищ, являлась одной из приоритетных задач правительства. В рассматриваемый хронологический период произошло введение в России всесословной воинской повинности, что выдвинуло перед офицерами совершенно новые задачи, шло активное развитие военной науки и техники. Начало XX в. стало для России также временем колоссальных социальных потрясений, острых внутриполитических конфликтов и крупных военных столкновений. Изучение многих из этих событий без детального анализа уровня подготовки офицерства, особенностей его мировоззрения и восприятия, сформированных, среди прочего, военно-учебными заведениями, представляется весьма затруднительным.

Историография проблемы. История юнкерских училищ до сих пор не получила достаточного освещения в отечественной исторической науке. В отличие от истории других военно-учебных заведений (например, кадетских корпусов), юнкерские училища вообще крайне редко становились объектом специального научного анализа.

Условно их изучение может быть разделено на три периода: дореволюционный, советский и постсоветский. Следует отметить, что в первый, дореволюционный, период историей военного образования в целом занимались не столько профессиональные ученые-историки, сколько сотрудники военно-учебного ведомства, военные педагоги. Данное обстоятельство, видимо, и определило меньшее внимание авторов к юнкерским училищам, которые подчинялись Главному управлению военно-учебных заведений лишь частично, по вопросам педагогического процесса, а в административном плане оставались в подчинение у командования военных округов. Многие авторы из числа сотрудников военно-учебного ведомства явно предпочитали анализировать деятельность полностью подчинявшихся Управлению военных гимназий (кадетских корпусов) и военных училищ, нежели юнкерских училищ. t.

Данная особенность характерна, например, для работ видного исследователя военного образования, опытного педагога Матвея Степановича Лалаева (1828−1912)1. Он более сорока лет (с 1865 по 1906 г.) прослужил в ГУВУЗ и, вполне закономерно, в своем научном творчестве уделял основное внимание заведениям, подведомственным данному управлению2.

Довольно бегло освещает деятельность юнкерских училищ Дмитрий Михайлович Левшин в работе «Военное образование в России (исторический.

1 Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных главному их управлению. 4.1−3. — СПб.: Типография М. М. Стасюлевича. 1880−1882- Лалаев М. С. Краткий очерк образования и развития центрального управления военно-учебных заведений. — СПб.: Типография М. М. Стасюлевича,.

1892- Лалаев М. С. Низшие специально-учебные заведения военного ведомства // Педагогический сборник. 1870. Кн.1. — С.1−17 и др.

2 Послужной список М. С. Лалаева см.: РГВИА. Ф.725. Оп.52. Д. 722. Лл.2об.-33. л очерк)". Очень кратко пишут о них авторы юбилейного издания, вышедшего к 100-летию Военного министерства, Н. А. Соколов и П.В. Петров4.

Мало внимания уделяет юнкерским училищам, в силу названного выше их особого положения по отношению к ГУВУЗ, и В. А. Бернацкий, которым была написана другая юбилейная работа — «Пятидесятилетие Главного к управления военно-учебных заведений"5.

К числу немногочисленных работ, специально посвященных юнкерским училищам, относятся, прежде всего, труды видного военного историка и педагога Павла Осиповича Бобровского (1832−1905). В 1872—1876 гг. им была подготовлена и опубликована трехтомная работа «Юнкерские училища», первый том которой посвящен истории возникновения и развития этих учебных заведений6. Второй и третий тома данной работы содержат анализ учебно-воспитательной системы и хозяйственной жизни современных автору училищ, однако отдельные исторические сведения содержатся и в них тоже7.

Следует отметить, что автор исследования, П. О. Бобровский, был личностью явно незаурядной. Он в течение 11 лет (1864−1875) служил офицером для поручений в ГУВУЗ, руководил Военно-юридической академией (1875−1897), написал множество исследований по юриспруденции, военной педагогике, военной и церковной истории России, статистике8. В 1860-е — начале 1870-х гг. П. О. Бобровский принимал активное участие в.

3 Левшин Д. М. Военное образование в России (исторический очерк). СПб.: Типография М. Стасюлевича, 1899.

4 Петров П. В., Соколов Н. А. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк // Столетие Военного министерства. 1863−1913. Т.10. 4.1−3. СПб.: Типография Департамента уделов,, 19 021 914.

5 Бернацкий В. А. Пятидесятилетне Главного управления военно-учебных заведений, 1863−1913. СПб. Главное управление военно-учебных заведений, 1913.

6 Бобровский П. О. Юнкерские училища. Т.1. Историческое обозрение их развития и деятельности. СПб.: Я. А. Исаков, 1872.

7 Бобровский П. О. Юнкерские училища. Т.2. Обучение и воспитание юнкеров. СПб.: Я. А. Исаков, 1873- Т. З. Условия благоустройства. СПб.: Типография B.C. Балашова, 1876.

8 РГВИА. Ф.725. Оп.52. Д. 714. Лл.103−110. разработке учебного курса для юнкерских училищ и регулярно публиковал статьи по данному поводу в журнале «Педагогический сборник"9.

Неудивительно, поэтому, что его «Историческое обозрение» содержит подробнейший анализ структуры юнкерских училищ, законодательства и статистических данных практически обо всех сторонах жизни этих военно-учебных заведений. П. О. Бобровский тщательно рассмотрел историю организации юнкерских училищ и аналогичных им заведений, начиная с учрежденной в 1825 г. Школы подпрапорщиков при Главной квартире 1-й армии и кончая мероприятиями 1871 г. по расширению штата юнкеров в пяти училищах. Особое внимание при этом он уделил подготовке «Положения Военного Совета о юнкерских училищах» 1868 г., их внутренней структуре. В специальные разделы автором были включены данные по сословному и конфессиональному составу юнкеров за 1865−1872 гг., по распределению выпускников по родам войск и др.

Опираясь на анализ деятельности юнкерских училищ, П. О. Бобровский предлагал несколько мер по их дальнейшему развитию и, в первую очередь, по борьбе с некомплектом в них учащихся. Существенным недостатком работы П. О. Бобровского является, однако, то, что он рассматривал юнкерские училища изолированно и не пытался сопоставить их с другими военно-учебными заведениями, даже, с очень близкими им по задачам и структуре военными училищами.

В 1889 г. была опубликовано еще одна работа П. О. Бобровского — «Двадцатипятилетие юнкерских училищ"10. Автор включил в нее, наряду с данными, заимствованными из более ранних трудов, сведения о разработке нового законодательства о юнкерских училищах в период введения в России всесословной воинской повинности.

К сожалению, изыскания П. О. Бобровского не получили продолжения в трудах других исследователей. Правда, автор вышедшей в свет в 1910 г.

9 Бобровский П. О. План учебной части в юнкерских училищах //Педагогический сборник. 1867. Кн.4. С.379−403- 1870. Кн.З. С.290−316.

10 Бобровский П. О. Двадцатипятилетие юнкерских училищ. СПб.: Типография Департамента уделов, 1889.

13 книги «Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. 1700−1910», Ф. В. Греков привел немало интересных сведений о деятельности отдельных юнкерских училищ. Однако крайне широкие хронологические рамки исследования не позволили ему проанализировать проблему более или менее подробно. Работа Ф. В. Грекова представляет собой именно общий очерк, причем очерк — сугубо описательный.

Проблемы истории военного образования нашли также свое отражение в статьях, опубликованных на страницах «Военной энциклопедии», выходившей в издательстве И. Д. Сытина с 1911 по 1914 г. Благодаря тому, что авторами соответствующих статей в энциклопедии являлись видные военные педагоги, их содержание выходит далеко за пределы собственно энциклопедической справки. Так, статья «Военно-учебные заведения» была подготовлена Иваном Семеновичем Симоновым, столоначальником Учебного отделения ГУВУЗ и редактором журнала «Педагогический сборник». В ней автор подробно рассматривает многочисленные преобразования военной школы, пытается оценить их эффективность, но юнкерским военным училищам уделяет лишь несколько строк11.

Необходимо отметить, что наряду с трудами, посвященными военно-учебным заведениям в целом, в дореволюционный период публиковалось множество книг и брошюр, посвященных отдельным заведениям, в том числе, отдельным юнкерским училищам. Однако уровень работ данной группы колеблется в очень широких пределах: от компиляций и сухих хроник до глубоких исследований, содержащих множество статистических данных, ссылок на архивные материалы, цитат из официальных документов и мемуаров. Подобная неоднородность вызвана тем, что авторами этих работ становились, как правило, сотрудники самих училищ, обладавшие очень разными исследовательскими способностями и литературными талантами. К числу наиболее содержательных работ может быть отнесена книга Н. Н. Военная энциклопедия. Т.6. СПб.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1911. С.552−554.

Баратова по истории Ставропольского юнкерского училища12. В ней автор демонстрирует глубину анализа имевшегося в его расположении материала по истории училища и не только рассматривает происходившие в его структуре перемены, но дает свои рекомендации по дальнейшему совершенствованию деятельности учебного заведения.

Немало интересных данных приведено в книге А. Н. Антонова о Виленском пехотном юнкерском училище, в небольших, но весьма содержательных брошюрах К. Н. Тарасенкова о Тифлисском пехотном юнкерском училище и В. И. Бацова — о Тверском кавалерийском юнкерском училище14.

Однако даже в наиболее обстоятельных работах об отдельных юнкерских училищах, так же как в дореволюционных исследованиях о военном образовании в целом, система подготовки офицерских кадров рассматривалась авторами вне связи с политическими и социальными процессами, проходившими в стране, вне связи с эволюцией педагогической мысли в целом.

Помимо собственно военно-исторических работ, существует обширный комплекс публицистических статей и брошюр, авторы которых прибегали к историческим экскурсам, чтобы подтвердить свои взгляды на состояние современной им системы военного образования (в т.ч., юнкерских училищ) или же опровергнуть доводы оппонентов. Вполне закономерно, что количество подобных работ особенно увеличивалось в переломные для военной школы периоды, когда готовились или осуществлялись ее глубокие реформы. Так было в 1860—1870-е гг. во время реформ Д. А. Милютина или во время «военного ренессанса» после Русско-японской войны.

12 Баратов H.H. Ставропольское юнкерское училище. 1870/1871 — 1897/1898. Тифлис: Типография Штаба.

Кавказского военного округа. 1898.

14 Антонов А. Н. Виленское пехотное юнкерское училище 1864−1899 г. Краткий исторический очерк. Вильно: Типография Штаба Виленского военного округа, 1900; Тарасенков K.H. Памятка Тифлисского пехотного юнкерского училища. Тифлис, Б.и., 1900; Бацов В. И. Памятка корнета Тверского кавалерийского училища. Тверь. Б.и., 1905.

К числу таковых относятся многочисленные статьи военных и гражданских публицистов и педагогов, публиковавшиеся в журналах «Педагогический сборник», «Разведчик», «Офицерская жизнь» и в других периодических изданиях или на страницах отдельных брошюр.

Многие работы данной группы отличаются, однако, крайне тенденциозным подбором фактов. Ярким примером в этом отношении является серия статей известного публициста П. М. Пильского «Армия и общество», вышедшая в свет на страницах журнала «Мир Божий» в 1906 г. и содержавшая, среди прочего, безапелляционную критику кадетских корпусов, военных и юнкерских училищ15. Необходимо, однако, заметить, что сам П. М. Пильский был изгнан из Александровского военного училища за постоянные дисциплинарные проступки и уже поэтому объективность его суждений о военной школе вызывает большие сомнения. К тому же многие современники П. М. Пильского неоднократно отмечали его склонность к чрезмерной категоричности в суждениях16.

Субъективность оценок характерна также для видного литератора и выпускника Павловского военного училища B.C. Кривенко, опубликовавшего на рубеже XIX—XX вв. целый ряд заметок о юнкерских училищах17.

В целом, в дореволюционный период исследователи, изучавшие историю юнкерских училищ или военно-учебных заведений в целом, смогли накопить весьма обширный фактический материал. Однако подавляющее большинство работ носило описательный характер, причем развитие системы военного образования часто рассматривалось в изоляции от развития армии в целом и политического курса правительства.

В первые годы после Октябрьской революции интерес к истории военного образования резко упал. Однако, в 1920;е годы, в связи с начавшейся военной реформой, появилось несколько работ, которые, будучи.

15 Пильский П. М. Армия и общество. Питомники//Мир Божий. 1906. № 6. С.25−46.

16 См.: Чуковский К. И. Современники. М.: Художественная литература, 1963. — С.268.

17 Кривенко B.C. Общие и военные школы [Статьи]. СПб.: Типография А. С. Суворина, 1899. посвящены советской военной школе, содержали краткий анализ дореволюционной системы подготовки офицеров, в основном в свете использования ее опыта при строительстве РККА.

Авторами этих работ являлись, чаще всего, бывшие офицеры царской армии, перешедшие на службу в Красную армию. Подчеркивая в духе времени превосходство советских училищ и курсов над дореволюционными, они обоснованно указывали на схожесть целого ряда трудностей и проблем, с которыми приходилось сталкиваться педагогам в «прежней» и «новой» военной школе. Среди подобных работ наибольшей обстоятельностью отличались статьи В. П. Муратова, Н. М. Александера, А. А. Гамбурцева, опубликованные в журнале «Военное знание», который являлся печатным органом советского Управления военно-учебных заведений в 1920;е годы, а.

IЯ также на страницах других военных журналов и газет .

Следует, однако, иметь в виду, что нередко авторы этих работ, выполняя идеологический заказ властей, сознательно искажали факты, касавшиеся дореволюционной военной школы. А. А. Гамбурцев, например, утверждал: «В юнкерские училища поступала прежде молодежь или из офицерских детей и духовенства, или из дворянского и помещичьего круга, или из чиновничьей и буржуазной среды и, во всяком случае, не из рабочих и крестьян"19. Между тем, из официальных документов ГУВУЗ и командования военных округов хорошо видно (и об этом далее будет рассказано подробно), что в начале XX в. значительную часть воспитанников юнкерских училищ составляли именно дети крестьян. Трудно представить, чтобы офицер с богатейшим служебным опытом, каковым являлся А. А. Гамбурцев, служивший и в Московском военном училище, созданном именно на основе юнкерского училища, и в более привилегированном.

18 Александер Н. М. Учебное дело в военных училищах дореволюционного периода и нынешних советских военных школах// Военное знание. 1922. № 10. — С.20−22- Гамбурцев А. А. Строевое обучение в бывших юнкерских училищах и советских школах //Военное знание. 1922. № 10. — С.16−17- Муратов В. П. Система военного образования//Красный офицер. 1919. № 2. — С.24−25- Щедринский В. Комплектование военно-учебных заведений строевым и преподавательским составом // Военный вестник. 1926. № 43. — С.38−39.

19 Гамбурцев А. А. Строевое обучение в бывших юнкерских училищах и советских школах//Военное знание. 1922. № 10. — С.16.

Павловском военном училище, не знал или не помнил реального положения дел. Впрочем, А. А. Гамбурцев все-таки признает, что «прежние юнкерские училища готовили строевого офицера-профессионала. Выправленного, знающего строй. .хорошего товарища"20.

Большая часть работ была политизирована гораздо сильнее. Вся дореволюционная система подготовки офицеров рассматривалась в них, как антинародная и при этом абсолютно бездарная. Например, изданная в 1920 г. брошюра о деятельности советского Управления военно-учебных заведений вообще отрицала всякую преемственность между дореволюционной и советской военной школой и утверждала, что в прежних юнкерских и военных училищах «помещичьи и купеческие сынки учились искусству угнетения народных масс"21.

Сходную точку зрения высказывал один из авторов журнала «Военное знание» В. Сусленников, утверждая, что: «из юнкерских училищ выходили офицеры., способные, не раздумывая, запороть какого-нибудь несчастного.

22 крестьянина-солдата". Вообще, в 1920;30-е годы подобные оценки являлись общепринятыми.

Некоторое изменение ситуации началось только в середине 1940;х годов и было связано со следующими обстоятельствами: во-первых, во время Великой Отечественной войны советское правительство стало поощрять изучение военной истории России, оценивая его, как средство укрепления патриотических настроенийво-вторых, в стране началось создание многочисленных новых военно-учебных заведений, производились перемены в организации и учебных курсах существовавших военных училищ, что потребовало осмысления имевшегося военно-педагогического опыта.

Так, о необходимости изучения деятельности дореволюционной военной школы писали первый начальник Ленинградского Суворовского.

20 Там же.

21 Главное управление военно-учебных заведений, 1917;1920. Обзор деятельности. М.: Б.и., 1920. С. 4.

22 Сусленников В. От царского юнкера и до красного курсанта // Военное знание. 1922. № 10. С. Зб училища С. С. Гурьев на страницах журнала «Пограничник"24 и историк педагогики Т. П. Жесткова — в диссертационном исследовании25.

Правда, первоначально большее внимание исследователей привлекали общеобразовательные военно-учебные заведений (кадетские корпуса), что было связано с организацией в стране суворовских училищ. Среди работ посвященных данной проблеме особой глубиной выделялись исследования Н.И. Алпатова26.

Вместе с тем, ряд авторов обратилось к истории подготовки офицерских кадров в целом и к вкладу в военную педагогику отдельных военачальников. Так в 1944 г. бывший царский генерал и один из создателей Красной Армии, Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (1870−1965) опубликовал брошюру «Драгомиров о боевой подготовке офицеров», в которой кратко касался, среди прочего, деятельности военных и юнкерских.

ОН училищ. В том же году им была опубликована в журнале «Военная мысль» статья о военных реформах Д. А. Милютина, освещавшая, наряду с прочим, и.

О Й реорганизацию системы военного образования. Одновременно, с работами М.Д. Бонч-Бруевича, в свет вышла брошюра Ф. И. Кузнецова «Брусилов о подготовке и воспитании офицерских кадров"29.

В 1947 г. было опубликовано исследование Б. М. Кочакова.

ЛЛ.

Педагогические кадры военно-учебных заведений в царской России". Основное внимание автор, однако, уделил офицерам Академии Генерального штаба и военных училищ, тогда как состав сотрудников юнкерских училищ затронул бегло.

24 Гурьев С. Подготовка будущих офицеров // Пограничник. 1944. № 7−8. — С.4−8.

25 Жесткова Т. П. Краткий исторический очерк развития кадетских корпусов в России: Диссертация на соискание ученой степени доктора педагогических наук. M., 1945. С.3−5.

26 Алпатов Н. И. Историческая справка о кадетских корпусах в России XIX в. // Советская педагогика. 1944. № 1. — С.18−21: Алпатов Н. И. Опыт кадетских корпусов — суворовским училищам // Пограничник. 1945. № 20. — С.44−48- Алпатов Н. И. Учебновоспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа. M.: Издательство Министерства просвещения РСФСР, 1956.

27 Бонч-Бруевич М. Д. Драгомиров о боевой подготовке офицеров. M.: Госполитиздат, 1944.

28 Бонч-Бруевич М. Д. Военные реформы Д. А. Милютина // Военная мысль. 1944. № 10−11. С.61−76.

29 Кузнецов Ф. И. Брусилов о подготовке и воспитании офицерских кадров. М.: Госполитиздат, 1944.

30 Кочаков Б. М. Педагогические кадры военно-учебных заведений в царской России // Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина. Выпуск 2. Л.: Высший военно-педагогический институт им. М. И. Калинина, 1947. — С.154−189.

Лишь в самых общих чертах была рассмотрена деятельность юнкерских училищ также в двух диссертационных исследованиях, посвященных деятельности Д. А. Милютина, которые были подготовлены в о |.

1948 г. С. И. Курбатовым и Н. А. Копыловым. Темой самостоятельного научного анализа история юнкерских училищ в 1940;е годы так и не стала.

В 1952 г. была опубликована монография выдающегося историка Петра Андреевича Зайончковского (1904;1983) «Военные реформы 1860−1870-х годов в России», явившаяся большим вкладом в изучение истории русской армии, включая и подготовку командных кадров, которой в книге посвящена отдельная глава32.

Следует отметить, что оценки П. А. Зайончковского отличаются объективностью и практически не подчинены тому диктату идеологии, который типичен для многих работ рассматриваемого периода. Эту черту исследований ученого справедливо отмечает его ученица Л. Г. Захарова в биографическом очерке: «В своих работах Зайончковский строго придерживался непреложного правила — уважения к факту. Бережное отношение к историческому факту являлось его символом веры и сознательно противопоставлялось идеологизации и партийному диктату в исторической науке, что само по себе уже свидетельствовало о принципиальности учёного"33.

Сказанное полностью относится к анализу П. А. Зайончковским истории военного образования. Автор детально рассмотрел состояние военной школы накануне ее реорганизации, подготовку и ход реформы, а также деятельность военных гимназий, военных и юнкерских училища, военных академий в 1870-е годы. При этом, развитие военно-учебных заведений изучено П. Зайончковским в контексте эволюции вооруженных.

31 Курбатов С. И. Реформа Д.А. Милютина в области подготовки офицерских кадров. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1948; Копылов Н. А. Военная деятельность Д. А. Милютина. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1948.

32 Зайончковский П. А. Военные реформы 1860−1870-х годов в России. M.: Издательство Московского университета, 1952. С.221−253.

33 Зайончковский П. А. (1904;1983 гг.): Статьи, публикации и воспоминания о нем. М.: Московский государственный университет, 1998. — С.7. сил в целом. Особенности подготовки будущих офицеров, сопоставлены в монографии с требованиями военно-педагогической мысли того времени, с состоянием тактики и стратегии.

По мнению П. А. Зайончковского, в ходе военных реформ Д. А. Милютина была создана достаточно гибкая, эффективная система военного образования, которая позволила повысить профессиональный уровень офицеров и, следовательно, улучшить подготовку войск в целом. «В начале 70-х годов, — писал он, — «плац-парадные» традиции в системе боевой подготовки несколько утрачивают свое значение, и обучение войск постепенно приобретает иной характер. Этому способствовало, во-первых, изменение состава младших офицеров, непосредственно осуществляющих обучение солдат. К этому времени в составе субалтерн-офицеров преобладало офицерство, пришедшее в армию после Крымской войны и получившее образование либо в военных, либо в юнкерских училищах"34. Отмечая различия в составе воспитанников в прежних кадетских корпусах и юнкерских училищах, автор справедливо указывая, что в училищах он был более демократичным.

Опйраясь на официальные документы, П. А. Зайончковский сделал вывод о хорошем уровне профессиональной подготовки выпускников юнкерских училищ, но детального анализа учебной и воспитательной работы в них он не проводил, да и не ставил такой цели.

Положительно оценивая качество получаемой будущими командирами подготовки, П. А. Зайончковский указывал также, что сложившаяся система военно-учебных заведений не обеспечивала армию необходимым количеством офицеров и проблема некомплекта армии офицерскими кадрами осталась нерешенной. «Несмотря на большое значение юнкерских училищ, -писал он, — они все же не решили этой проблемы целиком"35.

34 Зайончковский П. А. Военные реформы 1860−1870-х годов в России. М.: Издательство Московского университета, 1952. — С.193.

35 Там же. С. 246.

Крупным вкладом в изучении истории военно-учебных заведений стала также монография П. А. Зайончковского «Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий», вышедшая в свет в 1973 г., в которой подготовке о/ офицеров была посвящена особая глава. Опираясь на документы из архива ГУВУЗ и мемуары видных военных деятелей, автор рассмотрел проходившие в 1880-е годы в системе военно-учебных заведений реформы (реорганизацию военных гимназий в кадетские корпуса), перемены в учебных программах, воспитательной системе и составе воспитанников в кадетских корпусах, военных и юнкерских училищах в период с воцарения Александра III (1881 г.) и до Русско-японской войны (1904 г.).

Анализируя деятельность юнкерских училищ, П. А. Зайончковский пришел к выводу о том, что состав воспитанников сохранял в них демократический характер, более того: доля дворян среди «юнкеров постоянно сокращалась. Исследователь положительно оценивал проводившиеся в юнкерских училищах изменения учебных программ и, особенно, перевод юнкерских училищ на военно-училищный курс в 1901 г. Однако детального анализа учебной и воспитательной работы вновь предпринято не было. Тем не менее, общий уровень развития * военного образования П. А. Зайончковский оценивал положительно и полагал, что поражение России в войне с Японией было связано не с какими-то просчетами в подготовке офицеров, а с тем, что «самодержавие, выдвигая на высшие командные должности людей, руководствовалось чаще всего не деловыми их качествами, а симпатиями и антипатиями дворцовой камарильи"37.

Общие сведения по истории военного образования были приведены также в работах видного советского военного историка Любомира Григорьевича Бескровного (1905;1980). В 1973 г., одновременно с монографией П. А. Зайончковского, была опубликована монография Л.Г.

36 Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. М.: Издательство «Мысль», 1973. — С.294−337.

37 Там же. С. 339.

Бескровного «Русская армия и флот в XIX веке», содержавшая, среди.

О Q прочего, и очерк развития военно-учебных заведений .

В данной работе приведен чрезвычайно богатый фактический материал о развитии военно-учебных заведений различного уровня. Однако выводы автора зачастую подчинены требованиям идеологии того времени. Л. Г. Бескровный, например, хотя и не приводит сведений о сословном составе воспитанников в военных и юнкерских училищах, делает следующий вывод: «Устанавливая систему барьеров для других сословий, царизм полагал, что офицерский корпус, укомплектованный только дворянами, сможет не только удержать армию в своих руках и оградить ее от революционных влияний, но и использовать ее силу для подавления любых проявлений недовольства существующим общественным порядком"39.

Конечно, положение о стремлении царского, как, впрочем, и любого другого правительства иметь верные себе вооруженные силы бесспорно и очевидно. Однако утверждение, что власти стремились создать чисто дворянский офицерский корпус, явно носит преувеличенный характер, особенно учитывая, что в юнкерских училищах в 1890-е годы дети дворян, офицеров и чиновников вместе взятые составляли немногим более половины учащихся.

В 1986 г., уже после смерти автора, вышла из печати монография Л. Г. Бескровного «Армия и флот России в начале XX в. Очерки военно-экономического потенциала», в которой раздел, посвященный военно-учебных заведениям, был отредактирован по авторской рукописи К.Н. Тарновским40. В монографии приведены статистические данные по общему количеству воспитанников в кадетских корпусах, военных и юнкерских училищах, а также сведения за отдельные годы по их сословному составу. Анализируя эти данные, Л. Г. Бескровный сделал вывод, что офицерский.

38 Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. М.: Наука, 1973. — С.123−138, 170−195.

39 Там же. С. 195.

40 Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М.: Наука, 1986. — С.29−47. корпус постепенно утрачивал кастовый характер, но шел этот процесс медленно, так как дворянство сопротивлялось естественному ходу вещей и «слышать не хотело, чтобы в петербургские и московские училища поступали дети кухарок и купцов"41.

Таким образом, в данной работе, как и в работе о русской армии XIX в. Л. Г. Бескровный, при анализе состава воспитанников военно-учебных заведений, полностью отождествил дворян и офицеров, что представляется не вполне верным. Действительно, с 1894 г. в Павловское (в Петербурге) и Александровское (в Москве) военные училища могли поступать исключительно выпускники кадетских корпусов, созданных в 1882 г. на основе военных гимназий. Приоритетным же правом на зачисление в корпуса пользовались дети офицеров. Верно и то, что большинство офицеров принадлежало к потомственному или личному дворянству. Но, разумеется, далеко не все дворяне являлись офицерами. Сын же не служащего дворянина или дворянина, избравшего гражданскую карьеру, никаких шансов попасть в кадетский корпус на казенную вакансию не имел, а, значит, и в названные училища поступить ему было затруднительно. С другой стороны юнкерские училища, а также созданные на рубеже XIX-XX столетий на их основе военные училища, принимали вольноопределяющихся всех сословий. Правда, «детям кухарок» попасть туда было непросто из-за затруднений в получении общего образования, а вот дети купцов в юнкерские и военные училища поступать могли, да и поступали в действительности.

Приведенный пример показывает, что для рассматриваемой работы Л. Г. Бескровного, как и для многих других исторических исследований 1980;х годов характерна некоторая идеологизированность, хотя и не столь ощутимая, как в работах 1920;30-х годов. Необходимо также отметить, что ход учебной работы в военной школе разного уровня в монографии «Армия и флот России в начале XX в. Очерки военно-экономического потенциала».

41 Там же. С.ЗЗ. рассмотрен крайне бегло, а сведений по составу сотрудников не приводится вовсе.

С начала 1990;х годов интерес к истории российского военного образования начал интенсивно возрастать. В значительной степени он симулировался крупными переменами в государственной жизни, отказом от диктата единой, коммунистической, идеологии, повлекшими за собой поиск новых принципов и методов воспитания офицерских кадров. Характерно, что авторами новых исследований часто выступали сами военнослужащие, военные педагоги.

В 1990 г. появились сразу две работы, освещавшие в общих чертах основные этапы развития военного образования в России. Это: монография.

A.И. Каменева «История подготовки офицерских кадров в России» и научный реферат преподавателя Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища В. Б. Задорожного «Из истории подготовки офицерских кадров России"42.

А.И. Каменев включил в свою монографию многочисленные фактические сведения об обучении военному делу на всех ступенях развития русских вооруженных сил, начиная с княжеских дружин XI века. Особое внимание автор уделил приемам воспитательной работы. В. Б. Задорожный избрал более строгие хронологические рамки и начал свое исследование с рубежа XVII-XVIII столетий, когда с появлением регулярной армии возникли и собственно военно-учебные заведения. Рассматривая развитие военного образования в XIX в., В. Б. Задорожный особое внимание уделяет реорганизации военных гимназий в кадетские корпуса и военным училищам, тогда как юнкерские училища вновь рассмотрены кратко. Сходный подход характерен и для работы В. А. Скоробогатого «Военная школа в России: страницы истории», также опубликованной в 1990 г. 43.

42 Каменев А. И. История подготовки офицерских кадров в России. М.: Военно-политическая академия им.

B.И. Ленина, 1990; Задорожный В. Б. Из истории подготовки офицерских кадров. Научный реферат. Новосибирск: Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище. 1990.

43 Скоробогатый В. А. Военная школа в России: страницы истории. М.: Институт переподготовки военнослужащих, 1990.

В 1992 г. вышла в свет монография преподавателя Высшего пограничного училища полковника В. И. Харламова «Военное образование офицеров русской армии в период и после военных реформ (1860−1917 гг.)44. В отличии о большинства названных выше работ, в ней достаточно подробно рассмотрена учебная работа в военных и юнкерских училища, причем преподаванию отдельных предметов (тактики, фортификации, топографии и проч.) посвящены самостоятельные разделы. Гораздо меньше внимания уделяет автор составу учащихся и сотрудников училищ, а также взаимосвязи между реорганизациями военно-учебных заведений и политическим курсом правительства.

В следующем, 1993 г. были опубликованы справочное издание «Школа российского офицерства» Ю. А. Галушко и А. А. Колесникова и монография С. В. Волкова «Российский офицерский корпус», отдельная глава которой также посвящена военному образованию45.

Авторы первой из этих двух работ, следуя избранной модели справочного издания, ограничились фиксацией главных фактов. «Труд не претендует на всестороннее исследование, — отмечают они в предисловии, -его цель — дать в основных чертах представление о становлении и развитии военного образования в России"46. Действительно, в справочнике практически нет данных о составе учащихся и сотрудников в разных военно-учебных заведениях или о связи перемен, происходивших в подготовке офицеров, с эволюцией вооруженных сил в целом, но зато приведены многочисленные выдержки из законодательных актов и ведомственных инструкций.

Напротив, С. В. Волков предпринял попытку оценить эффективность деятельности военной школы на основных этапах ее развития. По его.

44 Харламов В. И. Военное образование офицеров русской армии в период и после военных реформ (18 601 917 гг.). Голицыно: Высшее пограничное училище, 1992.

45 Гапушко Ю. А., Колесников А. А. Школа российского офицерства. М: Информационно-издательское агентство «Русский мир», 1993; Волков С. В. Российский офицерский корпус. М.: Военное издательство, 1993.-С. 100−145.

46 Галушко Ю. А., Колесников А. А. Школа российского офицерства. М.: Информационно-издательское агентство «Русский мир», 1993. — С.6. мнению, в ходе «милютинской» реформы 1860−70-х годов система подготовки офицеров обрела «логическую последовательность и единообразие в основных звеньях», ибо «все основные виды учебных заведений, решающие разные задачи (общеобразовательная и начальная военная подготовка малолетних воспитанников, собирающихся стать офицерами, непосредственная подготовка офицеров, переподготовка и повышение квалификации лиц, уже имеющих офицерские чины) были четко отделены друг от друга"47. При этом, однако С. В. Волков умалчивает о том, что многие военные теоретики второй половины XIX-начала XX в. отмечали и многие недостатки сложившейся системы, связанные, в частности, с тем, что некоторые учебные заведения подчинялись ГУВУЗ лишь частично (юнкерские училища) или практически не подчинялись совсем (военные академии).

Наряду со структурой венной школы, С. В. Волков проанализировал состав учащихся в учебных заведениях разного типа. Относительно юнкерских училищ он подтвердил выводы П. А. Зайончковского о до демократическом составе их воспитанников. Автор также высоко оценил роль юнкерских училищ в пополнении армейских частей офицерскими кадрами: «Юнкерские училища к 80-м гг. XIX в. в основном удовлетворили потребность армии в офицерских кадрах, и стало возможным повысить требования к их образовательной подготовке"49. Однако о ходе учебной и, особенно, воспитательной работы в юнкерских училищах автор дает лишь самые общие сведения.

Подводя итог разделу и оценивая состояние системы военного образования в начале XX в., С. В. Волков делает следующий вывод: «Такая структура была оптимальной и вряд ли претерпела бы в дальнейшем значительные изменения"50. Известно, однако, что именно в XX в. многие.

47 Волков С. В. Российский офицерский корпус. M.: Военное издательство, 1993. С. 147.

48 Там же. С. 118.

49Там же. С. 117.

50 Там же. С. 148. военные деятели выступали за очень существенные изменения в структуре военно-учебного ведомства и вовсе не считали ее «оптимальной».

Существенным вкладом в изучение истории российских военно-учебных заведений стала монография профессора Ярославского государственного технического университета A.M. Лушникова «Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России (1701−1917 гг.)», вышедшая в свет в 1996 г. 51.

Формулируя задачи своего исследования, автор точно указал на целый ряд пробелов в изучении истории военной школы в России и, в частности, отметил, что «практически вне анализа оказались вопросы государственной политики в области военного образования, как составной части общеполитического курса"52.

Трудно также оспорить утверждение A.M. Лушникова, что если многие авторы советского периода отзывались о военной школе слишком критично, то в 1990;е ее стали идеализировать53. В отличие от С. В. Волкова, он убедительно показал, что система подготовки офицеров, которая сложилась в России к началу XX в. имела целый ряд недостатков. «Слабыми сторонами военного образования, — пишет он, — оставались сословность значительной части военно-учебных заведений, фактическое неравенство уровня подготовки и правового статуса военных и юнкерских училищ, отсутствие нужного количества технических училищ и курсов, формализм преподавания, слабая практическая подготовленность выпускников, устаревшая система организации учебного процесса"54. ,.

Впрочем, верно указав ряд существенных недостатков в организации военной школы, A.M. Лушников недостаточно глубоко рассмотрел деятельность правительства по их преодолению. «В конце XIX в., — говорится.

51 Лушников A.M. Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России (1701−1917 гг.). Ярославль: Ярославский государственный технический университет, 1996.

52 Там же. С. 7.

53 Там же. С.12−13.

54 Там же. С. 120. в книге, — сложилась система военного образования, просуществовавшая с небольшими изменениями до 1917 г."55. Данное утверждение представляется весьма сомнительным. Едва ли можно назвать «небольшим изменением» учреждение Педагогических курсов для офицеров-воспитателей кадетских корпусов или, тем более, предпринятую в 1910 г. реорганизацию всех юнкерских училищ в военные. Вообще, очень широкие хронологические рамки исследования (1700−1917 гг.) не позволили A.M. Лушникову основательно осветить все аспекты изучаемой проблемы. V.

Впоследствии, в 1999 г. A.M. Лушников подготовил на основе монографии и опубликовал учебное пособие «Государственная политика в области образования в 1861—1917 гг. (На материалах военно-учебных заведений»), но о юнкерских училищах в нем сказано скупо, в основном приведены данные по качественному и количественному составу воспитанников56.

В 1998 г. вышла в свет монография В. В. Изонова «Подготовка военных кадров в России XIX-начала XX вв.». Интересной ее особенностью является то, что автор сопоставил работу, которая велась в военно-учебных заведениях, готовивших офицеров с деятельностью различных школ для обучения унтер-офицеров и солдат. При этом В. В. Изонов основное внимание уделил именно подготовке нижних чинов, для чего привлек к исследованию большое количество не изучавшихся ранее источников, главным образом, документов из архива Комитета по образованию и устройству войск (в РГВИА). Анализируя учебные заведения для офицеров, включая и юнкерские училища, автор рассмотрел их учебные программы, но почти не касался внутренней структуры, соподчиненности, состава воспитанников и сотрудников.

55 Там же. С. 115.

56 Лушников A.M. Государственная политика в области образования в 1861—1917 гг. (На материалах военно-учебных заведений). Ярославль: Ярославский государственный технический университет, 1999 — С.26−27, 50.

57 Изонов В. В. Подготовка военных кадров в России XIX-начала XX вв. СПб.: Военный инженерно-технический институт, 1998.

Интересную попытку показать возможность использование опыта российских военно-учебных заведений XIX-начала XX в. для подготовки современного офицера предпринял А. И. Каменев в монографии «Военная школа России (уроки истории и стратегия развития)», опубликованной в 1999 г. 58.

В том же году вышла монография профессора Саратовского государственного технического университета В. П. Жуковского «Военное образование в России: преемственность, опыт, традиции"59. В ней рассмотрена история российской военной школы со времен Петра I до конца 1990;х годов. Вполне понятно, что обширные хронологические рамки вновь стали причиной краткости и некоторой схематичности характеристик, даваемых автором военно-учебным заведениям разного типа, в том числе, и юнкерским училищам.

Еще одной работой по истории военного образования, увидевшей свет в 1999 г., стала монография А. А. Михайлова «Руководство военным образованием в России во второй половине XIX-начале XX века"60. В ней впервые в отечественной науке были детально рассмотрены структура и личный состав ГУВУЗ, а также деятельность многочисленных комиссий по реорганизации военной школы на разных этапах ее истории. Однако, как и многие предыдущие, автор рассматривает юнкерские училища кратко, подробного анализа их деятельности не дает, да и не ставит такой цели.

Помимо монографий, в конце 1980;х — 1990;е годы появилось большое количество диссертационных работ, авторы которых освещали отдельные аспекты истории военного образования. В. И. Бурджук, например, проанализировал нововведения в подготовке офицерских кадров после Русско-японской войны, И. В. Объедков — особенности деятельности военно.

58 Каменев А. И. Военная школа России: уроки истории и современность. М.: Военно-политическая академия им. В. И. Ленина, 1999. i9 Жуковский В. П. Военное образование в России: преемственность, опыт, традиции. Саратов: Саратовский государственный технический университет, 1999.

60 Михайлов А. А. Руководство военным образованием в России во второй половине XIX — начале XX век. Псков: ПОИПКРО, 1999. учебных заведений во время Первой мировой войны, А. А. Михайловразвитие военно-учебного ведомства, как единой структуры, С. А. Бордунов, A.M. Демин, В. В. Изонов, А. Н. Назаров посвятили свои работы учебно-воспитательной работе на различных этапах развития военной школы в России61. A.M. Лушников сопоставил систему военно-учебных заведений второй половины XIX в. с подготовкой офицеров в советских военных училищах и на командных курсах перед Великой Отечественной войной. А. Н. Теркун проанализировал подготовку офицерских кадров между Русско-японской и Первой мировой войнам и сопоставил ее с обучением солдат и унтер-офицеров63.

Большой интерес представляет диссертационное исследование В. Ф. Струтинского, в котором рассмотрены проблемы историографии военного образования64. Данная работа содержит достаточно подробный обзор научной литературы по проблеме. Однако присущи ей и некоторые недостатки. Так, при анализе дореволюционной историографии автор рассматривал работы, специально посвященные истории военно-учебных заведений, вместе с трудами по теории подготовки офицеров и военно-педагогической публицистикой. В. Ф. Струтинский не разделил достаточно четко исследования, главной задачей которых было показать историческое развитие военной школы, и работы, авторы которых стремились отразить.

С| Бурджук В. И. Реформы русской армии в 1905;1912 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1994; Объедков И. В. Военно-учебные заведения России в 1914;1917 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1989; Михайлов А. А. Военно-учебное ведомство России во второй половине XIX-начале XX в. и его роль в подготовке офицерских кадров. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб., 2000; Бордунов С. В. Развитие теории и практики подготовки офицерского состава в военных школах дореволюционной России второй половины XIX-начала XX вв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук. М., 1991; Демин A.M. Подготовка офицеров русской армии в 60−90-е годы XIX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1995; Изонов В. В. История военного образования в России в конце XIX-начале XX в.: социально-политический аспект. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1995; Назаров А. Н. Формирование нравственной культуры у воспитанников военно-учебных заведений России. М., 1997.

62 Лушников A.M. Военно-учебные заведения России в 1861—1941 гг. Социально-политический аспект. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Ярославль, 1999.

63 Теркун А. Н. Военное воспитание в России в 1905;1914 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 1999.

64 Струтинский В. Ф. Подготовка офицерских кадров в России во второй половине XIX-начале XX вв. Историографическое исследование. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1994. современное им состояние военно-учебных заведений, привлекая исторический материал лишь для подтверждения отдельных своих положений. Именно на этот недостаток работы справедливо указал в своем диссертационном исследовании А.А. Михайлов65.

Заметным вкладом в изучение истории военного образования в России стало диссертационное исследование В. Н. Самусенко «Исторический опыт деятельности военно-учебных заведений России второй половины XIX-начала XX века по формированию морально-боевых качеств офицерских кадров», в котором, среди прочего, рассмотрены некоторые особенности воспитательной работы в юнкерских училищах70. Индивидуальному подходу педагогов к воспитанникам в военно-учебных заведениях разного типа посвящена небольшая, но весьма содержательная статья В. В. Колпачева, опубликованная в 2006 г. в «Сибирском педагогическом журнале» .

Некоторые сведения о воспитанниках и сотрудниках юнкерских училищ содержатся в монографии О. А. Хозина «Пажи, кадеты, юнкера: Исторический очерк», но основное внимание автор уделил в ней Пажескому корпусу и, в несколько меньшей мере, военным училищам72.

В целом необходимо признать, что история развития юнкерских училищ до сих пор так и не стала предметом самостоятельного научного анализа. В работах большинства современных исследователей (В .Б. Задорожный, В. А. Скоробогатый, A.M. Лушников, В. П. Жуковский и др.) юнкерские училища рассмотрены лишь в контексте развития военной школы в целом, причем на протяжении весьма длительного хронологического периода, что неизбежно повлекло краткость и обобщенность даваемых им характеристик.

65 Михайлов А. А. Военно-учебное ведомство России во второй половине XIX-начале XX в. и его роль в подготовке офицерских кадров. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук.

СПб., 2000. С. 11.

70 Самусенко В. Н. Исторический опыт деятельности военно-учебных заведений России второй половины.

XIXначала XX века по формированию морально-боевых качеств офицерских кадров. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. СПб., 2005.

71 Колпачев В. В. Личностный подход в подготовке войск и военных кадров в России XVIII-начале XX веков // Сибирский педагогический журнал. 2006. № 1. С.197−215.

72 Хазин О. А. Пажи, кадеты, юнкера: Исторический очерк. М.: Социально-политическая мысль, 2005.

Сложилась парадоксальная ситуация: учебные заведения, которые играли ведущую роль в пополнении армейских частей офицерами, пользовались наименьшим вниманием исследователей истории военной школы. Кстати, необходимость самостоятельного анализа истории юнкерских училищ явно осознается рядом современных ученых. На нее, в частности, указал А. А. Михайлов в ходе военно-исторической конференции.

ТХ.

300 лет военной истории Санкт-Петербурга", проходившей в июне 2005 г.

Наряду с отечественными исследователями, изучением истории военно-учебных заведений России занимались и некоторые зарубежные авторы. В 1920;30-е годы это были преимущественно эмигранты из числа бывших офицеров царской армии. Подготовке командных кадров посвящалось большое количество статей в таких эмигрантских журналах, как «Часовой», «Армия и флот», «Война и мир», «Военная быль» и др.

Целый ряд публикаций подготовил военный теоретик, генерал-лейтенант Н. Н. Головин, который возглавил созданные российскими эмигрантами во Франции Военно-научные курсы и являлся редактором журнала «Военный сборник"74. Обширный материал по истории отдельных военно-учебных заведений, в том числе юнкерских училищ, был собран различными союзами и объединениями бывших выпускников военных (юнкерских) училищ. Среди них, стоит особо отметить работу С. Н. Реснянского о Елисаветградском кавалерийском училище, отличающуюся богатством фактического материала73. Однако, будучи сами выпускниками дореволюционных военно-учебных заведений, историки из числа военных-эмигрантов далеко не всегда оценивали их прошлое объективно, часто явно идеализировали существовавшую систему подготовки офицеров. Можно.

73 Михайлов А. А. Юнкерские училища в России во второй половине XIX-начале XX в. и их роль в подготовке офицерских кадров II300 лет военной истории Санкт-Петербурга: Материалы военно-исторической конференции, 25 июня 2003 г. СПб: Нестор, 2003. С.134−142.

74 См.: Воспитание российского солдата и офицера. Сборник статей. Белград: Б.и., 1933. С.14−18.

75 Реснянский С. Н. Исторический очерк Елисаветградского кавалерийского училища: с воспоминаниями питомцев школы: к столетию со дня основания училища. Нью-Йорк: Издание объединения бывших юнкеров, 1965. даже сказать, что произведения таких авторов, как A. JL Марков, вообще.

If* находятся на грани научного исследования и мемуарной литературы .

Отдельные данные о подготовке офицеров содержатся также в работах Д. Байрау, Дж. Кертиса, Н. Стоуна, посвященных истории российской армии в целом, но создать широкую картину развития системы военного образования названные авторы не пытались и о юнкерских училищах писали весьма кратко77.

Таким образом, история юнкерских училищ изучена до сих пор поверхностно. В научной литературе отсутствует подробный анализ их организационной структуры, состава учащихся и сотрудников в его динамике, учебных программ и практики учебно-воспитательной работы и ДР.

Источниковая база исследования включает в себя как опубликованные материалы, так и неопубликованные, хранящиеся в различных архивах Российской Федерации. В основу исследования были положены документы 16 архивных фондов, из которых 12 входят в состав Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА). Прежде всего, это чрезвычайно обширный (32 341 единица хранения) фонд ГУВУЗ, в котором сосредотачивалось управление педагогическим процессом.

•70 в юнкерских училищах. Он включает документы, как самого Управления, так и предшествовавших ему органов, руководивших военным образованием в первой половине XIX в., а также материалы, присланные в ГУВУЗ подчиненными ему военно-учебными заведениями и учреждениями. Помимо собственно дел, в фонде ГУВУЗ содержатся архивные описи, составленные еще до революции и дошедшие до наших дней практически без изменений. Последнее обстоятельство делает данные описи интереснейшим источником, который позволяет судить о содержании утраченных дел.

76 Марков А. Л. Кадеты и юнкера. Сан-Франциско: Обще-кадетское объединение, 1961.

77 Bejray D. Militar und Gessellshaft im worrevolutionaren Russland. Koln, Wien, Bohlau. 1984; Curtiss J.S. The Russian army under Nicolas II. Durham, 1965; Stone W. The eastern front 1914;1917. London. 1976.

78 РГВИА. Ф.725. On. 1−58. 32 341 д.

В связи с тем, что многие вопросы, связанные с юнкерскими училищами, решались не только в ГУВУЗ, но и в других центральных военных учреждениях, к работе привлекались материалы Канцелярии Военного министерства (Ф.29), Военного совета (Ф.831) и действовавшего при нем Комитета по устройству и образованию войск (Ф.868), также хранящиеся в РГВИА.

В силу того, что юнкерские училища в административном плане подчинялись командованию войск военных округов, к работе были привлечены, в качестве дополнительного источника, документы соответствующих учреждений, в первую очередь, штабов тех округов, в которых имелись юнкерские училища, находящиеся в РГВИА. Среди них фонды штабов Петербургского военного округа (Ф. 1343), Московского военного округа (Ф.1606), Виленского военного округа (Ф.1956), Казанского (Ф.1720) и др. военных округов. Сведения о многих начальниках, офицерах и педагогах юнкерских училищ были извлечены из Коллекции послужных списков (Ф.400).

В работе были использованы также документы РГВИА из фондов отдельных юнкерских училищ: Петербургского пехотного юнкерского училища, позже именовавшегося Владимирским военным училищем (Ф.307), Иркутского пехотного юнкерского училища (Ф. 1483), Казанского пехотного училища (Ф.1750), Елисаветградского кавалерийского (Ф.861), Новочеркасского казачьего (Ф.1037), Тифлисского пехотного (Ф.1115) и других училищ. Однако, значительную трудность для исследования представляет крайне различное наполнение этих фондов документами. Так в фонде Иркутского военного училища сохранилось почти 4 тысячи дел, охватывающих период от его создания в 1874 г. (и даже несколько ранее) до 1918 г. В фонде же одного из старейших, Виленского училища осталось всего 4 дела. Только по одному делу хранится в фондах Чугуевского училища (Ф.860) и Рижского училища (Ф.596).

В работе были использованы также отдельные документы из фондов училищ в отдельных областных архивах Российской Федерации. По своему составу они, надо заметить, заметно отличаются от фондов тех же заведений в РГВИА и содержат больше материалов о повседневной жизни училищ: приказы их начальников, записки офицеров и преподавателей о поведении и успеваемости юнкеров и др.

К сожалению, сохранность этих фондов часто оставляет желать лучшего, что позволило использовать их материалы лишь для иллюстрации отдельных положений диссертационного исследования. Наиболее информативными, при анализе проводимой с юнкерами воспитательной работы и юнкерского быта, оказались документы Иркутского пехотного юнкерского училища из фонда училища из Государственного архива Иркутской области (ГАИО).

Наконец, немало ценных сведений извлечено из фондов личного происхождения. Особенно интересные данные получены из документов фонда великого князя Константина Константиновича, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации (Ф.660) и фонда Д. А. Милютина в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки.

Использованные в работе источники могут быть разделены на четыре большие группы: 1. Нормативные и делопроизводственные документы- 2. Мемуары и дневники- 3. Эпистолярные источники- 4. Военно-педагогическая публицистика. При этом во всех группах имеются и опубликованные, и неопубликованные источники.

Нормативные и делопроизводственные документы являются основным видом источников. Наибольшее значение среди них имеют законодательные акты, посвященные юнкерским училищам и опубликованные в «Полном собрании законов Российской Империи» и «Своде военных постановлений». Это высочайшие указы, утвержденные императорами положения Военного и Государственного советов. Особо видное место занимает «Положение о юнкерских училищах», высочайше утвержденное 16 марта 1868 г. 78 Оно определяло место юнкерских училищ в системе других военно-учебных заведений, регламентировало все основные стороны их деятельности: правила приема и выпуска учащихся, внутреннюю организацию, права и обязанности служивших в училищах офицеров и педагогов, принципы учебно-воспитательной работы и др.

Наряду с этими основополагающими законодательными актами, существует обширный комплекс приказов военных министров и главных начальников военно-учебных заведений, циркуляров ГУВУЗ, публиковавшихся на страницах военной прессы, в том числе в официальной части журнала «Педагогический сборник».

К данной группе могут быть также отнесены документы, детализировавшие основные направления деятельности училищ, в первую очередь учебные программы, инструкции по учебной и воспитательной работе. При этом, необходимо отметить, что учебные программы юнкерских училищ менялись довольно часто и очень существенно. Поэтому многие инструкции являются принципиально важными для понимания хода педагогического процесса в юнкерских училищах. Таковы, например: «Программы для юнкерских училищ», составленные специальной комиссией под руководством П. О. Бобровского в 1869 г. или программы юнкерских училищ, подготовленные под руководством видного военного педагога И.И.

— 4Q.

Ордынского и опубликованные в 1901 г.

Законодательные акты о юнкерских училищах, как, впрочем, и о военно-учебных заведениях иного типа, нередко публиковались в виде специальных сборников, составителями которых часто становились видные военные педагоги или офицеры центральных военных учреждений. Так, вышедший в 1881 г. «Сборник действующих узаконений и распоряжений,.

78 Положение о юнкерских училищах, высочайше утвержденное 16 марта 1868 г. // Полное собрание законов Российской Империи (ПСЗ). T.XLIII. Собр.2. Отд.1. СПб.: Типография II отделения Собственной Е.И.В. канцелярии, 1875. — С.270−279.

79 Программы для юнкерских и урядничих училищ, составленные особою комиссией при ГУВУЗ СПб., 1871- Положение о юнкерских училищах с программою учебного курса. СПб.: Я. А. Исаков, 1902. касающихся организации и учебной части юнкерских училищ" был составлен капитаном Н. И. Оссовским, который в Главном управлении военно-учебных заведений с 1878 г. заведовал делами юнкерских училищ80.

Следует также отметить, что, стремясь сделать деятельность юнкерских училищ более эффективной, руководство Военного министерства часто вносило в имеющиеся инструкции и положения различные уточнения и дополнения, сведения о которых публиковались в военной прессе. Некоторые современные историки, к сожалению, явно недооценивают изменчивость (лабильность) законодательства.

К делопроизводственным источникам относятся Всеподданнейшие доклады и отчеты Военного министерства. Доклады подавались императору в начале каждого года и содержали сведения о мероприятиях и протекавших в вооруженных силах процессах за предыдущий год. Доклады содержали обширные сведения о состоянии, размещении, численности, подготовке вооруженных сил и рекомендации по их совершенствованию. Кроме царя, доклады в литографированном виде получали начальники главных управлений Военного министерства, командующие войсками военных округов и избранные сановники, мнение которых могло быть важным для решения конкретного вопроса.

Всеподданнейшие отчеты о деятельности Военного министерства предназначались для более широкого круга лиц, печатались типографским способом и выходили с задержкой на два года. В качестве приложения они содержали отчеты всех главных управлений Военного министерства, включая отчет ГУВУЗ, в котором, среди прочего, содержались статистические сведения о деятельности юнкерских училищ.

Помимо всеподданнейших отчетов о деятельности Военного министерства императору доставлялись доклады и записки военного министра, главного начальника военно-учебных заведений, начальника.

80 Оссовскии Н. И. Сборник действующих узаконений и распоряжений, касающихся организации и учебной части юнкерских училищ. СПб., Б.и.: 1881- РГВИА. Ф.725. Оп.52. Д. 725. Л.29−33.

Главного штаба, других военных и государственных деятелей с рекомендациями по развитию системы военного образования. Некоторые из них, как, например собранные в 1862 г. мнения различных лиц о реорганизации военной школы, были напечатаны отдельными брошюрами.

81 или помещены на страницах сборников. Большинство данных материалов, однако, осталось неопубликованными и хранятся в Российском государственном военно-историческом архиве, в фондах ГУВУЗ, Канцелярии военного министерства, Военного совета и др.

Еще одну группу делопроизводственных источников составляют материалы комиссий, готовивших различные законодательные акты о юнкерских училищах или занимавшихся их реорганизацией. Как правило, кроме протоколов заседаний, материалы включают записки и доклады отдельных членов той или иной комиссии, отчеты председателя. Материалы некоторых комиссий частично публиковались журналом «Педагогический сборник», но большая их часть не опубликована и также хранится в РГВИА.

Наряду с законодательными актами и документами центральных военных учреждений, к исследованию были привлечены документы отдельных юнкерских училищ: приказы и распоряжения их начальников, протоколы совещаний педагогов, деловая переписка руководства училищ с командованием военных округов, ГУВУЗ и другими структурными подразделениями министерства, экзаменационные ведомости юнкеров и проч.

Вторая группа источников, включающая мемуары и дневники, чрезвычайно разнообразна, в первую очередь по авторству документов. Так среди мемуаров вполне определенную подгруппу составляют воспоминания, написанные лицами, руководившими всем военным ведомством (военными министрами). Они писали о юнкерских училищах именно с позиций высшего.

81 Милютин Д. А. О преобразовании военно-учебных заведений. СПб.: Типография Штаба военно-учебных заведений, 1862- Ванновский П. С. Мнение о преобразовании военно-учебных заведений. СПб.: Б.и., 1862- Воронов А. С. По вопросу о преобразовании военно-учебных заведений. СПб.: Б.и., 1862- Линдебаум М. К. Мнение о преобразовании военно-учебных заведений. СПб.: Б.и., 1862 и др. руководства, оценивая их общую эффективность в деле подготовки офицерских кадров. Таковы, например, мемуары военного министра Д.А.

Милютина, написанные им уже после ухода с должности. Часть этих мемуаров, посвященная событиям 1860−1862 гг. и 1863−1864 гг. была.

82 опубликована в 1999 и 2003 гг. соответственно. Отдельные данные содержатся также в мемуарах военного министра А. Ф. Редигера, опубликованных в 1999 г., под редакцией И. О. Гаркуши и В.А. Золотарева83, и в мемуарах его преемника В. А. Сухомлинова, опубликованных в 1924 г. и переизданных в 2005 г. в Минске84.

В другую подгруппу могут быть включены воспоминания лиц, служивших в военно-учебном ведомство, в ГУВУЗ или в отдельных юнкерских училищах. Большой интерес представляют мемуары Н. А. Якубовича и В.Г. фон Бооля84. Хотя оба они служили преимущественно в военных гимназиях, а не в юнкерских училищах, но продолжительная педагогическая деятельность, связанное с нею хорошее знание жизни военной школы всех уровней, широкий круг общения делают мемуары названных лиц чрезвычайно ценным, богатым информацией источником.

Среди лиц, служивших в юнкерских училищах, интересные и содержательные мемуары оставил видный военный деятель и историк В. о ;

Потто, который состоял начальником Оренбургского казачьего училища .

Мемуары третьей, очень многочисленной, подгруппы принадлежат лицам, которые обучались в юнкерских училищах, но в дальнейшем военно-педагогической деятельностью не занимались. Некоторые из этих мемуаров описывают весь жизненный путь авторов, некоторые специально посвящены исключительно их юности. Однако в обоих случаях мемуаристы оценивают.

82 Милютин Д. А. Воспоминания. 1860−1862. M.: Российский архив, 1999; Милютин Д. А. Воспоминания. 1863−1865. М.: Российская политическая энциклопедия, 2003.

83 Редпгер А. Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. Т. 1−2. M.: «Канон-пресс-Ц», «Кучково поле», 1999.

84 Сухомлинов В. А. Мемуары. Минск: Харвест, 2005.

84 Якубович Н. А. Летопись и мысли старого педагога // Русская старина. 1913. Т.154. № 6. С.607−623- Т.155. № 7. С.124−138-№ 8. С.341−352- Т.10. С.161−176- 1914. Т.158. С.114−173- ФонБоольВ.Г. Воспоминания педагога // Русская старина. 1904. Т.118. № 5. С.379−388- Т.119. № 8. С.288−304- № 9. С.586−593- Т.120. № 10. С.75−96- № 11. С.300−346.

85 РГВИА. Ф.260. Оп.1. Д. 12. Л.1−12. свои юнкерские годы уже с позиций взрослого человека, а потому многие события воспринимаются ими не совсем так (а порой и совсем не так), как в годы учебы. Вместе с тем, данные мемуары данной подгруппы очень богаты сведениями, отражающими повседневную жизнь училищ, существовавшие среди юнкеров традиции и нормы, взаимоотношения учащихся с педагогами и др.

Весьма интересные сведения о Московском юнкерском училище приводит в своих воспоминаниях А. А. Самойло, дослужившийся в царской.

86 армии до генерала и перешедший потом на службу в Красную Армию. О пребывании в том же училище, хотя и на особом, военно-училищном, курсе пишет в мемуарах один из самых видных руководителей Белого движения А.И. Деникин87. Краткий, но выразительный рассказ об обучении в Оренбургском юнкерском училище содержится в мемуарах казачьего оо атамана Г. М. Семенова. Большой интерес представляют также мемуары И. Жилинского об Одесском юнкерском пехотном училище, А. Н. Гиллесема — о.

Чугуевском пехотном юнкерском училище .

Наряду с мемуарами в исследовании были также использованы дневники различных лиц, в том числе военных министров: Д. А. Милютина за 1873−1882 гг. и А. Н. Куропаткина за 1870−1917 гг. Первые были опубликованы в 1947;1950 гг., под редакцией П.А. Зайончковского90. Вторые хранятся в РГВИА, в фонде А.Н. Куропаткина91.

Очень ценным источником для настоящего исследования стали также дневники великого князя Константина Константиновича за 1900;1915 гг., т. е. за то время, когда он являлся главным начальником военно-учебных.

86 Самойло А. А. Две жизни. М.: Воениздат, 1958.

87 Деникин А. И. Старая армия. Офицеры. М.: Айрис-пресс, 2005. С.227−282.

88 Семенов Г. М. О себе (Воспоминания, мысли, выводы). М.: ООО «Фирма Издательство ACT»: ООО «Гея итэрум», 1999. — С. 13−17.

89 Жшшнский И. Рюрик. Из воспоминаний об Одесском юнкерском училище // Дмитриев В. И. Юнкерские стихотворения. СПб., 1908. С.5−22- Дмитриев В. И. Рюрик (Юнкерский папаша). Одесса: Типография Б. Сапожова, 1900; Гиллесем А. Н. Смотры генерал-адъютанта М. И. Драгомирова (Из записной книжки старого юнкера) // Разведчик. 1904. № 689. С.2−5.

90 Милютин Д. А. Дневник. Т. 1−4. М.: Государственная Библиотека СССР им. В. И. Леина. Отдел рукописей, 1947;1950.

91 РГВИА. Ф.165. Оп.1. Д. 1−2. заведений и их генерал-инспектором92. Отличительной чертой этих дневников является чрезвычайная подробность, детализация. Великий князь с редкостным педантизмом производил записи ежедневно, а если не успевал описать какое-то событие в день, когда оно произошло, то отмечал это в тексте и ставил дату и самого события, и сделанной записи. В дневнике содержатся подробные описания всех произведенных великим князем посещений военно-учебных заведений, в том числе юнкерских училищ, его встреч с различными государственными и военными деятелями, заседаний Педагогического комитета ГУВУЗ и различных комиссий.

Большая часть дневников Константина Константиновича не опубликована и хранится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Некоторые выдержки из них вошли в сборник «К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма», подготовленный Э.Е. Матониной93. Но основная масса отобранных составителем материалов посвящена литературной и просветительской деятельности великого князя, а не его военно-педагогической службе.

Переписка является не менее ценным историческим источником, чем дневники и мемуары. Письма почти всегда лишены той сглаженности, апологетичности, которые характерны для других источников. Они не предназначены для прочтения широким кругом лиц, содержат самые сокровенные мысли авторов, наилучшим образом выражают восприятие ими происходивших событий. В работе использованы письма видного военного педагога П. А. Алексеева, в которых, правда, немного информации о юнкерских училищах, но, зато, имеется множество данных о деятельности ведомства в целом94.

В качестве вспомогательного источника использовалась небольшая подборка писем главного начальника военно-учебных заведений Н.А.

92 ГАРФ. Ф.660. Оп.1. Д.47−68.

93 К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М.: Искусство, 1998.

94 Из писем П. А. Алексеева к А. Н. Острогорскому // Педагогический сборник. № 7−9. 1917. — С.216−220.

Махотина, которая хранится в Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге95.

Четвертую, последнюю, группу источников составляет военно-педагогическая публицистика. В первую очередь это материалы журнала «Педагогический сборник», который издавался с 1864 по 1918 г. и являлся официальным печатным органом ГУВУЗ. Его редакторами были исключительно опытные педагоги, штатные сотрудники Управления.

В период милютинских реформ, с 1864 по 1882 г., во главе «Педагогического сборника» стоял действительный статский советник Н. Х. Вессель, служивший ранее в Ученом комитете Министерства просвещения, а в ГУВУЗ числившийся чиновником для особых поручений96.

Затем, с 1882 по 1910 г., редактором журнала был генерал-лейтенант А. Н. Острогорский, ранее занимавший должность директора Учительской.

Q7 семинарии военного ведомства. Немаловажно, что Острогорский всегда оставался убежденным сторонником либерального курса Д. А. Милютина. При нем «Педагогический сборник» продолжал публиковать статьи, отражавшие новаторские поиски в гражданской и военной педагогике, невзирая на неудовольствие многих видных «государственных деятелей консервативного толка.

Последним редактором «Педагогического сборника» являлся полковник И. С. Симонов, прошедший путь от офицера-воспитателя до.

ОЙ столоначальника учебного отделения ГУВУЗ .

На страницах «Педагогического сборника» в разное время печатались такие известные педагоги и военные деятели, как: К. Д. Ушинский, К.К. Сент-Илер, В. П. Каховский, М. И. Драгомиров, М. С. Лалаев, П. О. Бобровский, Л. Л. Зедцелер и др.

95 Российская Национальная Библиотека. Отдел рукописей. Ф.41. Оп.1. Д.677- Ф.52. Оп.1. Д. 170. О службе H.X. Весселя см.: РГВИА. Ф.409. Оп.1. Д. 133 170. Лл.6−12.

97 РГВИА. Ф.725. Оп.52. Д. 725. Лл.63−71.

98 Список подполковникам по старшинству по 1 марта 1907 г. СПб.: Военная типография, 1907. С. 1675.

Изучались также статьи, посвященные различным аспектам жизни юнкерских училищ, а также общим проблемам подготовки офицеров в журналах «Разведчик», «Офицерская жизнь», «Военный сборник», в газете «Русский инвалид». Для характеристики состояния училищ в годы крупных военных реформ привлекались также материалы гражданской прессы. Так, в 1860−80-е годы очень много статей о военной школе разного уровня публиковались в двух противоборствующих газетах: «Московские ведомости» и «Голос».

В начале XX в. свои собственные печатные журналы начали выпускать отдельные военно-учебные заведения, в том числе юнкерские училища и, позже, созданные на их основе военные училища. Так в Одесском военном (юнкерском) училище в 1910;1911 гг. выходил журнал «Юнкерские досуги». В 1912;1914 гг. в Иркутском военном (в прошлом — тоже юнкерском) училище выходил журнал «Досуги юнкеров Иркутского военного училища» и др. Редакторами и авторами в них выступали сами юнкера. Главной целью таких журналов было, конечно, не превращение учащихся в профессиональных литераторов, а обсуждение насущных проблем, интересов военной молодежи, привитие будущим офицерам умения четко формулировать свои мысли, привитие им литературного вкуса «.

Большая часть «училищных» журналов стала издаваться уже после того, как их уравняли в правах с военными. Однако данная реформа мало отразилась на составе воспитанников, а статьи в журналах, написанные самим юнкерами, ценны именно тем, что позволяют представить себе особенности мироощущения, взгляды, интересы учащихся.

Наконец, к исследованию привлекались материалы публицистического характеры, которые, наряду с мемуарами, печатались в эмигрантских военных журналах: «Война и мир» (Берлин), «Часовой» (Париж), «Военная быль» (Париж) и др.

См.: П. С. Привет журналу // Досуги юнкеров Иркутского военного училища. 1912. № 1. С. 2.

Комплексный анализ всех перечисленных источников позволяет выявить различные аспекты организации и функционирования юнкерских училищ, оценить эффективность их деятельности в подготовке офицерских кадров для российской армии. Важнейшим элементом изыскательской работы при этом явилось сопоставление источников разного типа, посвященных какой-то одной проблеме, дабы оценить степень достоверности источника и адекватность имеющейся в нем информации действительности. В такой проверке нуждались не только мемуары или дневники, но официальные источники, как опубликованные, так и неопубликованные. Как справедливо отмечал JI.E. Шепелев: «Архивные документы отнюдь не являются безусловно достоверными и как любой другой исторический источник во всех случаях требуют к себе критического отношения"100.

Так сопоставление послужных списков офицеров и педагогов юнкерских училищ, деловой переписки руководства училищ с вышестоящими инстанциями и мемуарных свидетельств современников дает возможность определить принципы отбора и профессиональный уровень сотрудников училищ. Очень важным при анализе развития юнкерских училищ является сопоставление нормативных, регулировавших их организацию в действительности и тех законопроектов, которые так и не были осуществлены. Анализ последних позволяет точнее определить не только реальные потребности военной школы, но и состояние военно-научной мысли, дает возможность представить альтернативы реальной системе подготовки офицеров.

Имеющаяся источниковая база позволяет решить поставленные задачи в рамках выбранной темы исследования. Разнообразие типов источников (законодательные, делопроизводственные, нарративные и др.) позволяет всесторонне рассмотреть развитие и функционирование юнкерских училищ, как элемента системы военного образования, особенности их внутренней организации, состав учащихся и прочие существенные аспекты проблемы.

100 Шепелев Л. Е. Работа исследователя с архивными документами. М.-Л: Наука, 1966. С. 88.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Одним из важнейших направлений в строительстве вооруженных сил является своевременная подготовка высокопрофессиональных командных кадров. Неудивительно поэтому, что на протяжении всего существования в России регулярной армии правительство уделяло повышенное внимание подготовке офицеров и развитию военного образования в целом. Данное обстоятельство придает проблемам истории отечественного военного образования особую значимость: без их тщательного изучения затруднительными становятся верное понимание и оценка крупнейших событий и процессов в Отечественной истории в целом.

Создание первых специализированных военно-учебных заведений в России относится к рубежу XVII—XVIII вв., т. е. ко времени создания Петром I регулярной армии и светской, профессиональной школы. Вместе с тем, важнейшими центрами подготовки офицеров стали гвардейские полки, в которых дворяне, избравшие офицерскую службу, должны были в обязательном порядке отслужить рядовыми и унтер-офицерами.

На протяжении всего XVIII столетия военная школа подвергалась совершенствованию и реорганизациям, в ходе которых появились специальные закрытые учебные заведения, предназначенные для подготовки к офицерской службе детей дворян: Шляхетные (кадетские) корпуса.

К середине XIX в. закрытые кадетские корпуса превратились в основной тип военно-учебных заведений для подготовки офицеров. При этом, они давали своим питомцам как специальную военную, так и общеобразовательную подготовку. Одновременно корпуса выполняли благотворительную функцию: воспитанники содержались в интернатах и обучались за казенный счет, а при приеме предпочтение отдавалось сиротам, и детям малообеспеченных офицеров. Внутренний режим кадетских корпусов носил военизированный характер и отличался большой строгостью.

Кадетские корпуса обходились казне довольно дорого, но при этом выпуск из них был явно недостаточен для заполнения офицерских вакансий в вооруженных силах, численность которых возрастала. Значительную часть офицеров составляли лица, которые поступили по собственному желанию на службу и, прослужив некоторое время в строю, получили офицерский чин, сдав необходимый экзамен. Такие лица именовались юнкерами (дворяне) и вольноопределяющимися (лица с образованием, но не принадлежавшие к дворянству).

Большая проблема заключалась, однако, в том, что многие юнкера и вольноопределяющиеся имели невысокий уровень общего образования и не получали в воинских частях достаточной профессиональной подготовки. В первой половине XIX в. отдельными военачальниками предпринимались попытки создать при воинских частях (корпусах и дивизиях) школы для юнкеров и вольноопределяющихся, но целостной системы таких учебных заведений не сложилось.

Вызывали нарекания и выпускники кадетских корпусов. По мнению многих современников, среди них было немало людей, не имевших к военной службе ни склонности, ни способности, но попавших в корпуса по воле родителей и вынужденных стать офицерами в силу ранней профессионализации типичной для военной школы того времени.

Неудачный для России исход Крымской войны заставил правительство провести коренные реформы практически всех сторон государственной жизни и, в особенности, вооруженных сил. Одними из первых были преобразованы военно-учебные заведения. Их реорганизация, проходившая в 1860−70-е годы по инициативе и под непосредственным руководством военного министра Д. А. Милютина, сопровождалась жаркими, напряженными дискуссиями и среди военных деятелей, и в прессе. В результате замыслы Д. А. Милютина были реализованы лишь частично, а окончательный вариант организации военной школы являлся компромиссом между различными точками зрения.

На основе старших классов кадетских корпусов были созданы 5 военных училищ (4 — пехотных и 1 — кавалерийское), дававшие исключительно специальную, военную подготовку. Младшие, общеобразовательные классы кадетских корпусов были реорганизованы в общеобразовательные военные гимназии, которые по мнению военного министра, должны были просуществовать недолго, лишь до тех пор, пока военные училища не станут в достаточном количестве пополняться выпускниками гражданских школ.

Военные гимназии унаследовали от прежних кадетских корпусов благотворительную функцию, предоставляя казенное воспитание, образование и содержание в интернате детям небогатого офицерства. Это обстоятельство в сочетании с неуверенностью правительства в том, что выпускники гражданских школ будут в достаточном количестве поступать в профессиональные военно-учебные заведения, так и не позволила ликвидировать военные гимназии.

В начале 1880-х годов, после вступления на престол императора Александра III и назначения военным министром П. С. Ванновского, военные гимназии были вновь переименованы в кадетские корпуса. Их учебный курс сохранил общеобразовательный характер, но вся внутренняя организация и воспитательная работа стали военизированными. Кадетские корпуса принимали практически исключительно сирот и детей офицеров и считались приготовительными заведениями для военных училищ. Именно офицеры, прошедшие кадетские корпуса и военные училища, были, по мнению руководителей вооруженных сил конца XIX — начала XX вв. наиболее надежной частью офицерского корпуса. Однако численность их была относительно невелика.

Ведущую роль в подготовке строевых офицеров для армейских частей играли созданные в ходе реформ 1860−70-х годов юнкерские училища. Они располагались в военных округах и подчинялись по учебной части — Главному управлению военно-учебных заведений (ГУВУЗ) Военного министерства, а в административном отношении — руководству военных округов. Юнкерские училища были предназначены для вольноопределяющихся и юнкеров. Для них был установлен двухлетний учебный курс и более простая, нежели в военных училища программа, носившая исключительно прикладной характер. Вместе с тем, слабая подготовка юнкеров и вольноопределяющихся заставила руководство.

ГУВУЗ включить в их программу целый ряд общеобразовательных дисциплин (русский язык, математика, география, история и проч.). Важно подчеркнуть, что Д. А. Милютин считал юнкерские училища ведущим типом военно-учебных заведений. В начале 1865 г. в докладе по-Военному министерству он отмечал: «В юнкерских училищах заключается будущность 1 нашей армии» .

Действительно, уже по своей численности и штатам юнкерские училища значительно превосходили военные, причем в 1860-первой половине 1870-х гг. их сеть постоянно расширялась. Так, если в 1865 г. в стране существовало 10 (8 — пехотных и 2 — кавалерийских) юнкерских училищ, штат которых был рассчитан на 1650 учащихся, то в 1867 г. — 13 училищ (10 — пехотных, 2 — кавалерийских и 1 — казачье) на 2250 учащихся, а в 1870 г. — 16 (11 пехотных, 2 — кавалерийских, 3 — казачьих) училищ на 3270 учащихся. Военных училищ, не считая двух специальных, Николаевского инженерного и Михайловского артиллерийского, было всего 5, а с 1870 г., после упразднения Оренбургского военного училища, — 4 заведения, рассчитанные на 1200 юнкеров.

Вместе с тем, важно отметить, что не было создано юнкерских училищ для подготовки офицерских и артиллерийских офицеров. Их готовили только в военных училищах.

Большое значение, которое придавало юнкерским училищам руководство военно-учебного ведомства, подтверждается тем обстоятельством, что среди их первых начальников преобладали исключительно опытные и хорошо образованные офицеры. Так из 13 начальников юнкерских училищ, несших службу в 1864—1866 гг., только пятеро не прошли академических курсов, причем двое из них руководили кавалерийскими училищами, требования к научной подготовке в которых были несколько ниже, чем в пехотных. Все начальники пехотных училищ, за исключением одного человека, имели опыт военно-педагогической службы, чаще всего в качестве ротных командиров военных училищ.

Неудивительно, что многие из начальников юнкерских училищ впоследствии с успехом служили в других военно-учебных заведениях и занимали видные командные или административные посты. Так, начальник Одесского пехотного юнкерского училища И. И. Ордынский, например, был инспектором классов Орловской и директором Нижегородской военных гимназий, состоял для поручения при ГУВУЗ, где впоследствии руководил выработкой новых программ для юнкерских училищ. Начальник Чугуевского пехотного училища А. Н. Хамин с 1883 по 1892 г. руководил 1-м Московским кадетским корпусом. Начальник Виленского пехотного юнкерского училищ Н. Н. Малахов в дальнейшем командовал дивизией, отличился в Русско-турецкую войну 1877−1878 гг., позже — возглавлял Гренадерский корпус и, наконец, в 1905;1906 гг. — командовал войсками Московского военного округа. Подобные примеры можно приводить весьма долго.

Сложившаяся в 1860-е годы система военно-окружных юнкерских училищ в дальнейшем постоянно совершенствовалась и изменялась, причем проходившие в ней перемены были тесно связаны с переменами, происходившими в структуре других военно-учебных заведений, а также, что вполне естественно, с изменениями в принципах приема на службу вольноопределяющихся. В связи с этим, их история, на наш взгляд, может быть разделена на пять более или менее четко определенных этапов.

Первый этап охватывает период с 1866 г., когда оформилась система юнкерских училищ, и до 1874 г., когда в связи с введением в стране всеобщей воинской повинности, существенно изменились принципы комплектования училищ юнкерами.

Второй этап включает период с 1874 г. по 1886 г. Нижняя его граница определена в связи с созданием и началом функционирования при юнкерских училищах одногодичного и двухгодичного военно-училищных курсов, а также введением новой системы распределения вольноопределяющихся по разрядам.

Третий этап, с 1886 по 1901 г., начинаясь со времени введения военно-училищных курсов, завершается появлением, наряду с ним, трехлетнего юнкерского учебного курса.

Четвертый период с 1901 по 1910 г. является временем перевода всех юнкерских училищ на двухлетний военно-училищный курс и постепенной ликвидации трехлетних курсов.

Пятый, завершающий, этап включает период с 1910 по 1914 г. На всем его протяжении бывшие юнкерские училища действовали под именем «военных», готовили офицеров по военно-училищным программам, но комплектовались, в отличии от «старых» военных училищ преимущественно выпускниками гражданских школ. С началом Первой мировой войны развитие всех военных училищ было прервано необходимостью экстраординарных выпусков и созданием ускоренных курсов для оперативного пополнения офицерского корпуса.

Следует еще раз оговорить, что данная периодизация не является безусловной и не может отразить все нюансы в истории юнкерских училищ. И все же, как полагает автор диссертационного исследования, она основана на значимых принципах, как-то: особенности учебного курса и принципы комплектования заведений учащимися.

Создание юнкерских училищ позволило уже в середине 1860-х годов полностью прекратить производство в офицеры лиц, не получивших специальной военной подготовки по установленным, общепринятым стандартам. Принятое в 1866 г., Положение Военного совета «О правилах для поступающих в военную службу по добровольному желанию» прямо указывало, что поступившие на службу в строй вольноопределяющиеся не могут получить офицерского чина, не пройдя курса юнкерского училища или не сдав экзамена в объеме этого курса.

Два года спустя, в 1868 г. было принято «Положение о юнкерских училищах», которое четко регламентировало их внутреннюю структуру, правила приема и выпуска учеников. Согласно ему, вольноопределяющиеся с высшим и законченным средним образованием, независимо от сословной принадлежности, могли поступать в училища без экзаменов или после незначительного испытания по отдельным дисциплинам. Права выпускников, однако, определялись и успехами в учебе, и сословной принадлежностью. Дело в том, что для получения чина следовало пройти установленные сроки выслуги, которые у дворян были короче, чем у разночинцев.

С другой стороны, все выпускники юнкерских училищ находились в отношении чинопроизводства в менее выгодном положении, чем выпускники военных училищ. Выпускники военных училищ производились в офицеры (в чин подпоручика) сразу по окончании курса и выпуске из военно-учебных заведений (но с разной степенью «старшинства» в зависимости от успеваемости). Выпускники юнкерских училищ получали только право на производство, а в офицеры производились в своих частях по представлению местного начальства. При этом те, кто имел лучшие выпускные баллы и более высокую общеобразовательную подготовку причислялся к 1-му разряду и производился в офицеры раньше. Те же, кто имел худшую подготовку, зачислялся во 2-й разряд и производился позже. Характерно, что на протяжении практически всей истории существования юнкерских училищ большая часть выпускников причислялась именно ко 2-му разряду.

Основной проблемой юнкерских училищ постоянно оставался крайне разнородный состав абитуриентов и преобладание среди них лиц с невысоким уровнем образования. В 1860-е годы администрация училищ была даже вынуждена мириться с очень высоким некомплектом учащихся, ибо плохая подготовка большинства вольноопределяющихся не позволяла принять их на обучение. Впрочем, уже в 1869 г. удалось достичь своеобразного перелома: после него вакансии стали заполняться в среднем на 90%, тогда как раньше к началу учебного года, иногда, оставались незанятыми до 39,5% вакансий (1866−1867 учебный год).

К концу первого периода своего существования юнкерские училища превратились в основной источник пополнения армии офицерами. Достаточно сказать, что в 1873 г. из юнкерских училищ вышло 1411 выпускников, имевших право на производство в офицерский чин (по 1-му и 2-му разрядам), тогда как из военных училищ 442 офицера, т. е. в 3 раза меньше. При этом, хотя правом на поступления в юнкерские училища обладали представители всех сословий, среди юнкеров преобладали все же дворяне, которые в 1866—1873 гг. составляли около 87% всех обучавшихся.

Однако после введения в 1874 г. всеобщей воинской повинности именно юнкерские училища превратились в те «ворота», через которые на офицерские должности проникали представители непривилегированных сословий. По сути дела, существовало лишь одно ограничение на прием в юнкерские училища, носившее конфессиональный характер: в них запрещалось принимать лиц иудейского вероисповедания. Запрет касался именно религиозного, а не национального признака. Еврей, принявший христианство, поступал в училище на общих основаниях. Генерал-майор М. В. Грулев вспоминал, как 1878 г. он был направлен в Виленское юнкерское училище для сдачи вступительных экзаменов, но затем возвратился на службу из-за своего иудейского вероисповедания. Вскоре после этого он принял крещение и без каких-либо затруднений поступил в Варшавское юнкерское училище.

Одновременно с введением всеобщей воинской повинности, в юнкерских училищах продолжилось расширение штатов. В 1870-е годы шел также активный поиск оптимальной модели учебно-воспитательной работы. Учитывая невысокую первоначальную подготовку юнкеров, педагоги отдельных училищ и специалисты ГУВУЗ разрабатывали содержательные, но доступные в плане подачи материала учебные пособия, активно использовали наглядные методы обучения. Главной задачей педагогов в училищах считалось не передать юнкерам некий объем знаний, а приучить их к самостоятельной работе. Большой вклад в разработку принципов педагогической работы в училищах внесли в это время сотрудник ГУВУЗ П. О. Бобровский и руководимая им комиссия, составленная из начальников юнкерских училищ.

Русско-турецкая война 1877−1878 гг. стала суровым испытанием для выпускников военно-учебных заведений разного типа, и это испытание было ими выдержано. Большинство командиров весьма положительно отзывалось об офицерах, получивших подготовку в юнкерских училищах. Достигнутые результаты позволили перейти к мерам по дальнейшему развитию системы подготовки офицеров. В 1880-е годы начинается процесс постепенного сближения по уровню учебного курса юнкерских училищ с военными. Одновременно принимаются меры по установлению более высоких требований к абитуриентам и более жесткому их отбору.

Для улучшения подготовки абитуриентов в конце 1870-х начинается активное создание при училищах приготовительных классов, имевших преимущественно общеобразовательный класс. Данные меры, однако, носили временный характер, и приготовительные классы просуществовали недолго.

В дальнейшем совершенствование юнкерских училищ сочеталось с некоторым сокращением их штатов. Основные направления реформы были разработаны специальной комиссией при ГУВУЗ, согласно решениям которой были упразднены Рижское и Варшавское юнкерские училища, а во всех прочих сократился прием вольноопределяющихся, не имевших среднего образования. Одновременно при Киевском и Московском юнкерском училищах открылись военно-училищные курсы (одногодичные и двухгодичные). На них принимали вольноопределяющихся, в соответствии с имевшимся образованием (на одногодичные — с высшим образованием), но выпускники обладали всеми правами выпускников юнкерских училищ. Впоследствии собственно юнкерские курсы при этих училищах упразднили, после чего они были реорганизованы в военные училища (1897).

Следующее крупное нововведение было осуществлено в 1901 г., когда для части юнкерских училищ установили трехгодичный курс. Курс вновь учрежденного общеобразовательного (младшего) класса напоминал курс старших классов реальных училищ Министерства просвещения. Два старших (специальных) класса юнкерских училищ обладали курсом, схожим с курсом военных училищ, причем это сходство в дальнейшем, с помощью специальных мер и изменений в программах, постоянно усиливалось. Завершением этого процесса стала реорганизация в 1910 г. всех юнкерских училищ (трехклассных и двухклассных) в военные училища.

При этом, что очень важно, бывшие юнкерские училища сохранили свои принципы комплектования контингента учащихся (вольноопределяющимися и лицами, обладавшими правами вольноопределяющихся). Поэтому в них была значительно выше, чем в военных училищах, доля среди учащихся выходцев из крестьян и мещан, которая постоянно увеличивалась. С другой стороны, выпускники юнкерских училищ редко попадали на службу на штабные должности, в специальные рода войск и, особенно, в гвардию. Они пополняли преимущественно армейские пехотные и кавалерийские полки. Данное обстоятельство способствовало разделению офицерства на две группы: выпускников юнкерских училищ и выпускников более привилегированных военных училищ. Отношения между этими группами, как видно из мемуарных свидетельств, далеко не всегда было благожелательным.

Данное обстоятельство, конечно, не означает, что среди выпускников юнкерских училищ не было лиц, сделавших яркую карьеру. Дело в том, что просто подняться до высоких должностей им было труднее. Ярким примером человека, которому это удалось был, например, генерал от инфантерии П. А. Лечицкий (1856−1923), который получив образование в Варшавском юнкерском училище (1880) некоторое время командовал даже 1-й гвардейской дивизией. Впрочем, фигура П. А. Лечицкого вызывала неприятие у многих гвардейцев именно в силу его армейской, «непрестижной» службы.

Тем не менее, не приходится отрицать, что именно юнкерские училища были основным источником пополнения самой массовой части вооруженных сил. Одновременно именно юнкерские училища несли в себе начало всесословной военной школы, обеспечивали доступ к офицерским чинам широким слоям населения. Однако несмотря на то, что по своей численности юнкерские училища значительно превышали военные училища, их все же оказалось недостаточно, чтобы обеспечить армию офицерами с началом Первой мировой войны.

Подготовленная правительством программа по расширению сети военно-учебных заведений была начата слишком поздно. Причина же того, что своевременного расширения сети военно-учебных заведений не произошло, было во многом связано с тем, что правительство постоянно стремилось сохранить и даже расширить сеть дорогостоящих кадетских корпусов, выполнявших, наряду с учебными, благотворительные функции. Характерно, что сходные трудности испытывала и Германия, в системе военно-учебных заведений которой также сохранялись общеобразовательные и выполнявшие благотворительную функцию кадетские школы.

Качество профессиональной подготовки, полученной в модернизированных юнкерских училищах начала XX века, следует признать довольно высоким. Характерно, что юнкерские училища имели за плечами многие видные военные деятели, сыгравшие большую роль в период Гражданской войны в развитии как Белой армии, так и Красной армии. За более чем пятидесятилетний период своего существования юнкерские училища накопили обширный педагогический и административный опыт. Этот опыт использовался, естественно, на другой идеологической основе, Советской властью. Не утратил он своего значения и в наши дни.