Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Политический скандал как лингвокультурный феномен

Диссертация: Политический скандал как лингвокультурный феномен
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

В ходе работы было уточнено содержание термина «сверхтекст». Это содержательное и ситуативное единство текстов разных жанров представляет собой разновидность текста, которая должна рассматриваться с учетом универсальных текстовых критериев цельности и связности. Локальная ограниченность и цельная модальная установка как конститутивные признаки сверхтекста (вывод H.A. Купиной и Г. В. Битенской… Читать ещё >

Содержание

  • Глава I. Политический скандал в дискурсивно-семиотическом ракурсе
    • 1. 1. Социолингвистическая парадигма исследований дискурса
    • 1. 2. Семиотический подход к изучению сложных дискурсивных образований
    • 1. 3. Текст и сверхтекст в современной лингвистике
    • 1. 4. Коммуникативное событие как единица дискурса
    • 1. 5. Нарратив в политическом дискурсе
    • 1. 6. Политический скандал как предмет лингвистического изучения
  • Выводы к главе I
  • Глава 2. Политический скандал как сложное дискурсивное образование
    • 2. 1. Жанровая структура политического скандала
      • 2. 1. 1. Политический скандал в институциональной коммуникации
  • Жанр информационного сообщения
  • Жанр политического комментария
  • Жанр интервью
  • Жанр публичного выступления
  • Жанр открытого письма
    • 2. 1. 2. Политический скандал в неинституциональной коммуникации
  • Жанр разговоров о политике
  • Комические жанры политического скандала
    • 2. 2. Ролевая структура политического скандала
    • 2. 3. Темпоральная структура политического скандала
  • Дискурс-стимул
  • Дискурс-реакция
  • Выводы к главе 2
    • Глава 3. Прагмалингвистические характеристики политического скандала
    • 3. 1. Метафорические модели политического скандала
    • 3. 2. Специфика эмотивности политического скандала
    • 3. 3. Коммуникативные тактики манипуляции в политическом скандале
  • Выводы к главе 3

Политический скандал как лингвокультурный феномен (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Данная работа выполнена в русле таких научных парадигм, как социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, лингвокультурология, жанроведение, исследования по теории политического дискурса и дискурса масс-медиа. Она посвящена культурно-языковым характеристикам политического скандала как сложного дискурсивного образования. Мы полагаем, что лингвокультурологический подход к описанию явлений языка и культуры не должен сводиться лишь к выявлению этнокультурных особенностей, поскольку понятие «культура» включает в себя не только этноспецифические, но и универсальные явления. Лингвокультурный характер исследуемого феномена требует привлечения экстралингвистических данных для его адекватного описания. Такие ключевые составляющие политического скандала, как нарушения этики, конфликты ценностей и идеологий, являются компонентами культуры как совокупности материальных к духовных ценностей, и непосредственно относятся к сфере интересов нашего исследования. В фокусе внимания данной работы находится также политическая культура, как совокупность исторически сложившихся устойчивых политических представлений, убеждений и ориентаций.

Актуальность исследования определяют следующие факторы:

1) изучение институциональных видов речевого общения находится в центре интересов социолингвистики, прагмалингвистики и лингвистики текста;

2) понятие сложного дискурсивного образования в связи с жанрами речи еще не нашла достаточно глубокого отражения в лингвистических работах;

3) политический скандал является актуальнейшим явлением современной общественно-политической жизни, которое заслуживает всестороннего лингвокультурологического изучения.

Поскольку исследование феномена политического скандала требует многоаспектного подхода и предполагает рассмотрение определенного круга вопросов междисциплинарного характера, проводя исследование, мы опирались на данные лингвистики, психологии, политологии, философии, культурологии. В работе реализуется подход к скандалу как к сложному дискурсивному образованию, которое может быть интерпретировано как сверхтекст, нарратив, сложное коммуникативное событие.

Объектом исследования является сложное дискурсивное образование, объединяющее политический, бытовой, художественный дискурсы, а также дискурс масс-медиа. Предмет исследования составляет политический скандал как лингвокультурный феномен.

Цель заключается в систематическом описании политического скандала как лингвокультурного феномена современной массовой коммуникации. Гипотеза исследования состоит в том, что политический скандал, как сложное дискурсивное образование, сочетает в себе как черты институционального дискурса, так и черты, не присущие институциональным дискурсам.

Для решения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

1) выявить конститутивные признаки политического скандала как сложного дискурсивного образования;

2) разграничить в политическом скандале жанры, присущие институциональным дискурсам, и жанры, которые не являются характерными для сферы институционального общения;

3) выявить жанровую структуру политического скандала как сверхтекста;

4) выявить ролевую и темпоральную структуры политического скандала как нарратива и сложного коммуникативного события;

5) описать метафорические представления массового сознания о политическом скандале;

6) описать специфику эмстивности политического скандала как эмотивного и эмоциогенного текста;

7) выявить манипулятивные тактики, используемые в рамках скандала.

Научную новизну работы мы усматриваем в комплексном описании политического скандала как сложного коммуникативного события, нарратива и сверхтекставыявлении его жанровой, ролевой и темпоральной структуры, а также прагмалингвистических характеристик.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении и уточнении концептуального аппарата теории политического дискурса, дальнейшей разработке таких проблем прагмалингвистики и лингвокультурологии, как институциональное общение, его формы, виды и жанрово-стилистические особенности, а также в освещении такого сравнительно нового для лингвистики объекта изучения, как сложное дискурсивное образование на примере политического скандала в терминах семиотического треугольника (семантика, прагматика, синтактика).

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение в вузовских курсах стилистики, общего языкознания, интерпретации текста, лингвокультурологии, социолингвистики, спецкурсах по политическому дискурсу и практике политических дискуссий. Они также могут представлять интерес для специалистов по связям с общественностью при разработке стратегий предвыборных кампаний и контроле за освещением хода предвыборной борьбы в СМИ.

Исследование проводилось на материале новостных и публицистических текстов, взятых из разных по качеству и вектору политической ангажированности средств массовой информации, действующих на территории России — газет («Коммерсантъ», «Общая газета», «Известия», «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Завтра» и др.), телепередач таких общенациональных каналов, как ОРТ (позже — Первый канал), РТР (позже — «Россия»), ТВ-6 (позже — TBC), НТВрадиостанций («Эхо Москвы»), электронных СМИ (ntv.ru, gazeta.ru, polit.ru, и др.), некоторых иностранных источников, в частности: CNN.com, BBCWorld.com, The Economist, Newsweek, The Times. Использовались тексты художественного дискурса, созданные по поводу политических скандалов: политические пародии, анекдоты, эпиграммы, карикатуры. Привлекался материал текстов бытового дискурса, полученный в результате использования приема включенного наблюдения за спонтанными дискуссиями наивных коммуникантов по поводу политических скандалов. Всего было проанализировано около 900 текстов отечественных источников, а также около 600 текстов англо-американских источников. Объем текстовых примеров варьировался от десяти строк (краткое новостное сообщение) до десяти страниц (развернутый политический комментарий).

В работе применялись следующие методы: гипотетико-дедуктивный метод, дискурс-анализ, элементы контент-анализа, описательный метод с его основными компонентами: наблюдением, интерпретацией и обобщением, а также прием включенного наблюдения за дискуссиями наивных коммуникантов.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области лингвистики текста и теории дискурса (Р. Барт, И. Р. Гальперин, P. Seriot, Р. Водак, Т. ван Дейк, В. И. Карасик, В. А. Кухаренко, H.A. Купина, М. Л. Макаров, Е.И. Шейгал), жанроведения (М.М. Бахтин, М. Ю. Федосюк, Т. В. Шмелева, К. Ф. Седов, В.В. Дементьев), прагмалингвистики (Н.Д. Арутюнова, В. И. Шаховский, В. И. Жельвис, J. Baudrillard), семиотики и лингвосемиотики (В.Я. Пропп, Ч. Пирс, Ю. С. Степанов, Ю. М. Лотман, A.B. Кравченко, Ч. Моррис,.

У. Эко).

В своем исследовании мы опирались на следующие положения, доказанные в лингвистической литературе:

1. Институциональный дискурс является сферой общения, где доминируют статусно-ролевые смыслы, в отличие от бытового и художественного дискурса, где доминируют личностные смыслы (В.И.Карасик, M. Agar, Р. Водак).

2. Взаимодействие на уровне социальных институтов, с одной стороны, и межличностное общение, с другой, приводят к появлению сложных дискурсивных образований. Внимание современных лингвистов к этому процессу, с одной стороны, является продолжением тенденции в лингвистике к укрупнению объекта изучения, с другой — выявляет особенности взаимодействия статусно-ролевых и личностных смыслов (А.Г. Баранов, Т. ван Дейк, Е.И. Шейгал).

3. Сложные дискурсивные образования современного коммуникативного пространства могут быть интерпретированы как сверхтексты при наличии тематического и содержательного единства (H.A. Купина, Г. В. Битенская). Сложные дискурсивные образования, сконцентрированные вокруг политического события, могут быть интерпретированы как политический нарратив (Е.И. Шейгал).

4. Любой объект языковой действительности может быть рассмотрен как семиотический объект в трех ракурсах: синтактика, прагматика, семантика (Ч. Моррис, Ч. Пирс, У. Эко).

Апробация. Концепция, основные положения и результаты исследования докладывались на научных конференциях в Волгоградском государственном педагогическом университете (2000, 2001), Международных конференциях «Социальная власть языка», «Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности», «Проблемы понимания в диалоге» (Воронеж, 2001, 2002), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Язык и личность» при кафедре языкознания ВГПУ, на теоретических аспирантских семинарах. По теме диссертации опубликовано 5 работ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сложные дискурсивные образования поддаются анализу в терминах семиотического треугольника. Связи между элементами системы (синтактика) описываются в рамках жанровой структуры сверхтекставзаимодействие в реальной коммуникации (прагматика), а также отношение элементов системы к объектам действительности (семантика) описываются в рамках ролевой и темпоральной структур нарратива и сложного коммуникативного события.

2. Политический скандал относится к числу сложных дискурсивных образований, обладающих высокой общественно-политической значимостью и представляет собой получившее многократную вариативную разножанровую реализацию публичное конфликтное общение вокруг события, нарушающего этические нормы и влияющее на политическую ситуацию.

3. Политический скандал как сложное дискурсивное образование, принадлежит разным типам дискурса (как институциональнымполитическому, масс-медиа, так и неинституциональным — бытовому и художественному). В рамках данного сложного дискурсивного образования установлено динамическое взаимодействие статусно-ролевых и личностных смыслов.

4. Жанровая структура политического скандала включает в себя жанры, принадлежащие к политическому, бытовому, художественному дискурсу, а также дискурсу масс-медиа. Прототипными для политического скандала являются жанры информационного сообщения и политического комментария. Околоядерными жанрами являются следующие жанры: интервью, публичное выступление, разговоры о политике, слухи.

Периферийными жанрами политического скандала являются: открытое письмо, политическая карикатура, анекдот, пародия, эпиграмма, поэтические фольклорные жанры.

5. Темпоральная структура политического скандала состоит из первичного дискурса-стимула, и вторичных дискурсов-реакций: дискурса контрудара, защиты и примирения.

6. Неинституциональная коммуникация по поводу политических скандалов является фатическим видом общения с доминированием эмотивности и низким уровнем фактологической информативности. Для институциональной коммуникации характерно неразрывное единство фактологической информативности и эмотивной оценочности.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Выводы к главе 3.

Третья глава исследования посвящена прагмалингвистическим характеристикам политического скандала. Нас интересовали вопросы о том, как политический скандал представляется в массовом сознании, в чем специфика эмотивности политического скандала как эмотивного и эмоциогенного текста, а также — какие манипулятивные тактики используются в рамках скандала.

Были выделены следующие метафорические модели политического скандала: война, театр, разнообразные виды стихийных бедствий, болезнь, движущийся состав, пища, паутина. В спектре эмоций, мотивирующих данные метафоры, выделяются два эмотивных топоса, составляющих ядро эмотивных смыслов политического скандала: топосы опасности и брезгливости.

Специфика эмотивности политического скандала заключается в доминировании негативных эмоций, вербальной агрессии и экспрессивности как норме общения. Эмоциогенная природа скандала заключается в побуждении реципиента к действию при помощи дискурса-стимула скандала. Дальнейшее генерализированное возбуждение находит выражение в эмотивной доминанте возмущения или усталости и раздражения. Отличительной чертой политического скандала является эмотивный радикализм общения, проявляющийся в речевом экстремизме.

Ведущей коммуникативной стратегией политического дискурса является манипуляция. В рамках ее реализации нами выделены следующие коммуникативные тактики, применяющиеся в политическом скандале: тактика комплимента, тактика отеческого покровительства противнику, тактика лжи, тактика деперсонификации оппонента, тактика акцента на формальной стороне событий.

Заключение

.

В данном исследовании феномен политического скандала рассматривался с позиций таких научных парадигм, как лингвокультурология, социолингвистический анализ дискурса, критический дискурс-анализ, жанроведение, исследования по теории политического дискурса и дискурса СМИ.

Под политическим скандалом мы понимаем получившее многократную вариативную разножанровую реализацию публичное конфликтное общение вокруг события, нарушающего этические нормы и влияющее на политическую ситуацию.

В ходе работы подтвердилась гипотеза о том, что политический скандал как сложное дискурсивное образование принадлежит к разным типам дискурсов — институциональным (политический дискурс, дискурс СМИ), и неинституциональным (бытовой, художественный дискурсы), реализуясь на их пересечении.

Взаимодействие языковой личности и социальных систем, таких, в частности, как институциональные дискурсы, приводит к появлению содержательно и ситуативно объединенных текстовых сообществ, принадлежащих к разным типам дискурса. Исследование таких макроречевых форм в их целостности является важной научной проблемой в силу того, что понимание отдельного текста недостижимо без знания экстралингвистических факторов общения, других связанных текстов. Мы пользуемся базовым термином «дискурсивные образования» и предлагаем взгляд на них в ракурсе семиотического треугольника — семантика, прагматика, синтактика. Объект изучения интерпретируется как сверхтекст, что представляет синтактику — отношения между элементами системы, то есть, текстами разных жанров. При рассмотрении объекта исследования как сложного коммуникативного события внимание акцентируется на функционировании в реальной коммуникации (описание речевых действий, коммуникативных стратегий, ситуаций, сюжетно-ролевой структуры) и отношении знаковых комплексов к говорящим субъектам, т. е. на прагматике. Интерпретация такого текстового единства как нарратива выявляет отношение знаков системы к представлениям об объектах окружающей действительности, существующих в сознании языковой личности, т. е. представляет его семантический ракурс.

В ходе работы было уточнено содержание термина «сверхтекст». Это содержательное и ситуативное единство текстов разных жанров представляет собой разновидность текста, которая должна рассматриваться с учетом универсальных текстовых критериев цельности и связности. Локальная ограниченность и цельная модальная установка как конститутивные признаки сверхтекста (вывод H.A. Купиной и Г. В. Битенской) не являются релевантными по отношению к сверхтексту политического скандала. В отличие от макроречевого акта, для сверхтекста характерна множественность коммуникантов и их иллокутивных целей. В отличие от гипертекста для сверхтекста не является обязательной формальная связь между элементами текстов на уровне плана выражения, т. е. механическое совпадение отдельных фраз или словдля сверхтекста ведущим конститутивным признаком является содержательное и ситуативное единство.

Сложное коммуникативное событие является единицей дискурса, описывая «речь, погруженную в жизнь»: участников, наблюдателей, экстралингвистический контекст. В отличие от терминопонятия «факт», «событие» предполагает определенную нарративную структуру со своей динамикой. Сложное коммуникативное событие также является дискурсо-образующей единицей, так как сама семантика этого термина подразумевает модальность отношения к факту действительности, которое побуждает адресанта к продуцированию текстов. Термины «сложное коммуникативное событие» и «коммуникативный акт» состоят в отношениях инклюзивности.

Политический скандал относится к числу сложных дискурсивных образований, обладающих высокой общественно-политической значимостью. Конститутивными признаками политического скандала как сложного дискурсивного образования являются: 1) наличие элемента опозоривания главных действующих лиц в силу нарушения ими этических норм- 2) влияние скандала на политический процесс- 3) жанровая вариативность скандала, в частности, присутствие текстов художественного дискурса (включая фольклор), а также бытового дискурса в виде жанра разговоров о политике и слухов. Он может быть интерпретирован как сверхтекст, так как образует совокупность текстов разных жанров, объединенных тематически, ситуативно и темпорально. В плане структуры сверхтекст политического скандала представляет собой мозаику, т. е. переходную по степени организованности структуру между строгой иерархией и ризомой.

Политический скандал также может быть интерпретирован как политический нарратив, поскольку обладает его главными свойствами: сюжетно-ролевой структурой, множественностью изложений, взаимодействием оппозиций этических ценностей и идеологий, протяженностью во времени, и т. д.

Подход к политическому скандалу как сверхтексту предполагает анализ его жанровой структуры, рассмотрение же политического скандала как сложного коммуникативного события и нарратива предполагает анализ его ролевой и темпоральной структуры.

Жанровая структура политического скандала включила в себя жанры, принадлежащие к политическому, бытовому, художественному дискурсу, а также дискурсу СМИ. Прототипными для политического скандала являются жанры информационного сообщения и политического комментария. Околоядерными жанрами являются следующие жанры: интервью, публичное выступление, разговоры о политике, слухи. Периферийными жанрами политического скандала являются: открытое письмо, политическая карикатура, анекдот, пародия, эпиграмма, поэтические фольклорные жанры.

Жанр информационного сообщения в политическом скандале характеризуется тем, что, наряду с информативной коммуникативной целью, приобретает и оценочную интенцию. Институциональные признаки жанра проявляются в стратегии дистанцирования. Данная стратегия реализуется через персонифицирующую метафору (скандал воспринимается как одушевленное лицо и самостоятельная действующая сила) и отсутствие грамматической формы первого лица. В образе автора были обнаружены черты модальности отношения к описываемым событиям, что является проявлением личностных смыслов. Модальность реализуется в номинациях, делигитимизирующих референта, применении квантора неопределенности для усиления драматичности описываемых событий, а также в разной степени экспликации доводов противоборствующих сторон (аргументы стороны, которой симпатизирует автор, представлены более развернуто).

Жанр политического комментария характеризуется применением широкого спектра языковых приемов, не являющихся стандартными для политического дискурса и дискурса масс-медиа. Среди них: сниженная разговорная тональность, стилизации под волшебную сказку или историческую летопись, и др. Они выполняют экспрессивную и аттрактивную функции. По сравнению с новостным жанром политический комментарий отличается меньшей категоричностью в реализации модальности уверенности и достоверности по отношению к ссылкам на источники информации. Это является проявлением стратегии дистанцирования и выполняет функции косвенного убеждения и ухода от ответственности. В языковой реализации жанра политического комментария противоборствующие стороны политического скандала используют общие лингвориторические приемы. Среди них: инвективная и обсценная лексика, авторские метафоры-инвективы, архаизмы, спекулятивные апелляции к прецедентным историческим феноменам, риторические приемы, характерные для выступления на митинге (призывы к сторонникам, заочное обращение к противнику, ритуальная финальная констатация будущего успеха, и т. д.), мифологизация и демонизация оппонента за счет эксплуатации концептуальной оппозиции «силаслабость».

Жанр интервью в политическом скандале выполняет функцию прямого обращения к аудитории. Действующие лица стремятся при помощи интервью донести до реципиента свою позицию в максимально неискаженном СМИ виде. Кроме того, большая риторическая сила прямой речи приводит к использованию этого жанра для взаимных обвинений.

Жанр открытого письма призван воздействовать на массовую аудиторию, а не на формально заявленного адресата. Событийное содержание жанра проявляется либо в ярко эксплицированной эмотивной оценке уже известной информации, либо в обнародовании одним из участников конфликта новой скандальной информации.

Для жанра разговоров о политике характерна дискредитация всех фигурантов скандала, в том числе и обвиняющей стороны. Главная семиотическая оппозиция политического дискурса «свой — чужой» проявляется в интеграции и дифференциации групповых агентов политики. Противопоставление мира политики и бизнеса с одной стороны, и мира «простых людей», с другой, осуществляется, в частности, при помощи активного использования кванторов социально-политической идентичности «мы — они». Разговоры о политике несут функцию сублимации социальной агрессии, а также функцию регулирования политического процесса. Характерным признаком неинституциональной коммуникации по поводу политических скандалов является доминирование эмоций, низкий уровень фактологической информ ати вности.

Ролевая структура политического скандала, отличаясь подвижностью ролей и их амбивалентностью, является производной от ролевой оппозиции «Обвиняемый — Обвинитель». Данные роли являются прототипными для политического скандала как разновидности конфликтного общения. Тем не менее, в речевой реализации роли Обвиняемого часто используются агрессивные коммуникативные тактики, и эта роль становится формально неотличима от Обвинителя. Таким образом, большинство значимых и частотных ролей в выявленной ролевой структуре являются производными от роли Обвинителя. Роль Обвинителя реализуется в следующих вариантах: «Стратег», «Миротворец», «Герой», «Боец», «Следователь», «Прокурор», «Трибун», «Ироничный наблюдатель», «Нигилист», «Эксперт». Как показал сравнительный анализ ролевой структуры нескольких политических скандалов, роли «Миротворца» и «Эксперта» могут также служить реализацией прототипной роли Обвиняемого.

Дискурсивная темпоральная динамика скандала характеризуется фазой обвинения, или дискурс-стимулом, и фазой респонсивных дискурсов, которые представляют собой разновидности реакций действующих лиц. Дискурс-стимул политического скандала характеризуется следующими признаками: повышенная включенность в контекст политической ситуации, эмоциогенность, использование приема ссылки на авторитет, анонимность источников, сращение первичного и вторичного дискурсов на уровне отдельного высказывания. Эти признаки обнаруживают сходство с признаками жанра молвы, что доказывает отсутствие четких барьеров между институциональными и неинституциональными типами дискурсов.

Респонсивный дискурс политического скандала подразделяется на дискурсы контрудара, защиты и примирения.

Респонсивный дискурс защиты реализуется сравнительно редко из-за коммуникативных преимуществ позиции обвиняющей стороны перед оправдывающейся. В респонсивном дискурсе контрудара ключевым условием коммуникативного успеха является выбор эксплуатируемой ценности, которая должна быть сильнее актуализирована в языковом сознании аудитории, чем ценность, применявшаяся в первичном дискурсе обвинения. В этом случае она становится сверхдоминантой, вытесняя из массового сознания доминанту обвинения.

Языковая реализация дискурса примирения является примером коммуникативной мимикрии. Наличие таких экстралингвистических факторов, как эскалация агрессивных политических действий стороной, использующей примирительные заявления, свидетельствует о маскировке под примирение. Таким образом, совпадая с речевым актом примирения в плане выражения, по своей содержательной сути дискурс примирения выступает в функции защиты.

Были выделены следующие метафорические модели политического скандала: война, театр, разнообразные виды стихийных бедствий, болезнь, движущийся состав, пища, паутина. В спектре эмоций, мотивирующих данные метафоры, выделяются два эмотивных топоса, составляющих ядро эмотивных смыслов политического скандала: топосы опасности и брезгливости.

Специфика эмотивности политического скандала заключается в доминировании негативных эмоций, вербальной агрессии и экспрессивности как норме общения. Эмоциогенная природа скандала заключается в побуждении реципиента к действию при помощи дискурса-стимула скандала. Дальнейшее генерализированное возбуждение находит выражение в эмотивной доминанте возмущения или усталости и раздражения. Отличительной чертой политического скандала является эмотивный радикализм общения, проявляющийся в речевом экстремизме.

Ведущей коммуникатиЕной стратегией политического дискурса является манипуляция. В рамк&х ее реализации нами выделены следующие коммуникативные тактики, применяющиеся в политическом скандале: тактика комплимента, тактика отеческого покровительства противнику, тактика лжи, тактика деперсонификации оппонента, тактика акцента на формальной стороне событий.

Перспективы исследования мы видим в дальнейшем изучении взаимодействия институциональных и неинституциональных дискурсов, выявлении этнокультурной специфичности политического скандала, а также в углубленном изучении маргинальных жанров политического дискурса.

Показать весь текст

Список литературы

  1. , Н. Деррида и грамматология // Деррида Ж. О грамматологии. М., «Ad Marginem», 2000. 513 е., с.92
  2. Агеева Г. А. Homo Religious // Языковая онтология семантически малых и объемных форм / Вестник ИЛГУ Сер. Лингвистика. Иркутск: ИГЛУ, 2000.-Вып. 1.-С. 5−15.
  3. , Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. М. С.-Пб.: «Медиум», «Ювента», 1997. — 311 с.
  4. О.В. Проблема дискурса в современной Щ лингвистике//Когнитивно-прагматические аспекты лингвистическихисследований. Калининград, 1999. — С. 9−13.
  5. А.Г. От Булгарина до Жириновского: Идейно-стилистический анализ политических текстов. М., 1999
  6. Аналитическая философия: становление и развитие (антология). Общая редакция и составление А. Ф. Грязнова. М.: «Дом интеллектуальной книги», «Прогресс-Традиция», 1998. 528 с.
  7. Г. А. и др. Текст как явление культуры, Новосибирск: Наука, 1989.- 196 с.
  8. Е.А. Карикатура как жанр политического дискурса. Дисс. .канд. филол. наук, Волгоград, 2002
  9. Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 136−137.
  10. Н.Д. Жанры общения//Язык и мир человека М.: Языки русской культуры, 1999. — С. 649−653.
  11. Н.Д. Фактор адресата. // Изв. АН СССР, сер. лит. и языка, т. 40, 1981, № 4.
  12. Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт.1. М.:Наука, 1988. 341 с.
  13. Н.Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.16. Лингвистическая прагматика. М.:Прогресс, 1985. — С.3−42.
  14. Е.В. Ролевая структура политического дискурса. Дисс.. канд. филол. наук, Волгоград, 2002
  15. О. Власть слова и власть символа. Лингвистический поворот // Знание сила. — 1998. — № 11/12. — С.27−38.
  16. А.Н. Очерк когнитивной теории метафоры // Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора. Материалы к словарю. М.: Институт русского языка АН СССР, 1991. — С. 184−193.
  17. А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского государственного университета, 1993.- 182 с.
  18. Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. -523 с.
  19. Р. Мифологии. М.: И:<�д-во им. Сабашниковых, 1996. 312 с.
  20. М.М. Проблема речевых жанров//Собрание сочинений, 5 т., М.: Русские словари, 1996. С. 159−207.
  21. М.М. Автор и герой в эстетической деятельностиЮстетика словесного творчества, М.: Искусство, 1986.
  22. Л.С. Медицинский дискурс // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. -Волгоград: Перемена, 2000. С. 103−117.
  23. В.И., Крысин Л. П. Социолингвистика: Учебник для вузов. -М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. 439 с.
  24. Э. Общая лингвистика, М.: УРСС, 2002. С. 296
  25. Р.М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. С. 88−120.
  26. . Символический обмен и смерть / Пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина. М.: Добросвет, 2000. — 389 с.
  27. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. -М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т.1 — 384 с.
  28. В. Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения). Автореф. дис.. докт. филол. наук. Краснодар, 1998. — 32 с.
  29. Борхес X. J1. Четыре цикла. Собр. соч. в трех томах, т. 2. М.: Полярис", 1994.-с. 260
  30. П. Социология политики. Пер. с фр. / Сост. и предисл. Н. А. Шматко. M.: Socio-Logos, 1993.
  31. П. О телевидении и журналистике. М.: Прагматика культуры, Институт экспериментальной социологии, 2002. 160 с.
  32. В.А. Признак этничности в семантике языка (на материале русского и английского языков). Дис.. канд. филол. наук. — Волгоград, 2000. — 200 с.
  33. М. Роман как исследование. Изд-во МГУ, 2000. 208 с.
  34. , А.Д. Слово в телеэфире: Очерки новейшего словоупотребления в российском телевещании. Красноярск, 2000.
  35. А. Речевые жанры // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. — С. 99−111.
  36. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике, Лингвистическая прагматика, вып. XVI. М.: Прогресс, 1985.
  37. Вендлер 3. Факты в языке // Философия, логика, язык. Общ. ред. Д. П. Горского и В. В. Петрова. -М.: Прогресс. -1987. 336 с.
  38. Т.С. Зооморфная, фитоморфная и антропоморфная метафора в современном политическом дискурсе. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002. — 24 с.
  39. С.И. Выразительные средства в парламентской речи // Культура парламентской речи. М.: Наука, 1994. — С. 66−77.
  40. Т.Г. Устная речь и стилистические свойства высказывания // Разновидности городской устной речи. М.: 1988.
  41. Л. Философские исследования. М.: Гнозис, 1994. 207 с.
  42. Р. Язык. Дискурс. Политика/ Пер. с англ. и нем.- Волгоград: Перемена, 1997. 139 с.
  43. А.И. Стратагемы стратегии войны, манипуляции, обмана. Красноярск, общество «Кларетариум», 2000.
  44. И. Слово Путина: Что показал психолингвистический анализ устных выступлений и. о. президента России // Эксперт. 2000. — № 6. — С. 53−57.
  45. Е.М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо»/ «плохо» // «Вопросы языкознания». 1986. № 3. — С. 98−106.
  46. Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. -М.: «Наука», 1988. -С. 52−65.
  47. С.Г., Кусов Г. В. Концепт «оскорбление» и его этимологическая память. // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. С. 90−102.
  48. С.Г. К семантическому представлению дезидеративной оценки в естественном языке // «Вопросы языкознания». -1990, № 4, С. 86−92.
  49. С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрических парадигм я языкознании //Фил. науки, 2001, № 1, С. 64−72.
  50. К.С. Введение в политическую науку. М.: Изд. корп. «Логос», 1997. — 544 с.
  51. И.Р. Текст как объект лингвистического исследования, -М.: Наука, 1981. 138 с.
  52. . М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996. — 352 с.
  53. Е.В. Проблемы жанроведения//Жанры речи, Сборник научных статей. Саратов: Изд.-во Гос. учебно-научного центра «Колледж», 1999. — С. 4−7.
  54. Г., Мельник И. Манипулирование личностью: Организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия.
  55. Д. Б., Красных В. В. Русское культурное пространство и межкультурная коммуникация // Научные доклады филологического факультета МГУ. Вып. 2. М.: Диалог-МГУ, 1998. -С.124−129.
  56. В. Дом с привидениями. Политический реванш семиотики. Доклад на Курицынских чтениях. http://www.russ.ru/krug/news/20 010 301.html
  57. П. С. Философская антропология. М.: Изд-во «Вестник», 1997.
  58. Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989.-312 с.
  59. Т.А. ван. Язык и идеология: к вопросу о построении теории взаимодействия // Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 2. Мн.:БГУ, 2000. — 479 е., — С. 50−64.
  60. Т.А. ван. Когнитивные и речевые стратегии выражения этнических предубеждений (1983). http://www.nsu.ru/psych/internet/bits/vandijkl.htm
  61. Т. А. ван. К определению дискурса (1998).
  62. В.В. Фатические речевые жанры//Вопросы языкознания, 1999, № 1.-С. 37−55.
  63. В.В., Седов К. Ф. Социопрагматический аспект теории речевых жанров: Уч. пособие. Саратов: Изд-во Саратовского педагогического института, 1998. — 107 с.
  64. И.Л. Коммуникативная манипуляция в политических комментариях // Языковая личность: система, нормы, стиль: Тез. докл. науч. конф. Волгоград, 5−6 февр. 1998 г./ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1998. — С. 30−31.
  65. . О грамматологии. М., «Ad Ма^тет», 2000. 513 с.
  66. А. Средства Массовой Интерпретации или Мыльная опера для мужчин. «Русский Журнал», 1998.
  67. А. Телевизионные новости как коммуникативное событие.
  68. О.В. Языковые средства в сфере политики: метафора. Материалы III Параславянских чтений.
  69. О.С. Манипуляция в рекламном дискурсе // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград, 1999. -с. 61−65.
  70. С.В. Классификация жанров в журналистике // Филология и культура. Материалы IV Международной научной конференции 6−18 апреля 2003 г., Тамбов, изд-во ТГУ, 2003. 526 с.
  71. Ф. М. Нечто о вранье // Дневник писателя. М., 1989. С. 84−93
  72. ЕЛ. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: ЧеРо, Изд-во МГУ, 1997. — 344 с.
  73. О.Н. Имена сложных речевых событий в русском и английском языках. Дис.. канд. филол. наук. — Саратов, 2001. -236 с.
  74. Л.В. Современный российский лозунг как сверхтекст. Дис.. канд. филол. наук. — Екатеринбург, 1999. 186 с.
  75. С.Л. Метафорические средства выражения культурных смыслов // Филология и культура. Материалы IV Международной научной конференции 6−18 апреля 2003 г., Тамбов, изд-во ТГУ, 2003. -526 с.
  76. М.Р. Реализация комического в дискурсивных стратегиях борьбы за власть.// Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. Волгоград Саратов, 1998. — с. 68−77.
  77. В.И. Эмотивный аспект речи. Психолингвистическая интерпретация речевого воздействия. Ярославль: ЯГПИ им. Ушинского, 1990. 81 с.
  78. В. И. Слово и дело: юридический аспект сквернословия // Юрислингвистика-2. Русский язык в его естественном и юридическом бытии. Барнаул, 2000. — С. 194−206.
  79. , С. Возвышенный объект идеологии. М.: Изд-во «Художественный журнал», 1999. 236 с.
  80. И.В. Война в дискурсе современной прессы.
  81. A.A. Текст и его понимание: Монография. Тверь: Тверской государственный университет, 2001. — 177 с.
  82. И.В., Красных В. В., Гудков Д. Б., Багаева Д. В. Прецедентное высказывание и прецедентное имя как символы прецедентных феноменов // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 1. -М.: Филология, 1997. — С. 82−103.
  83. И.П. Словарь терминов французского структурализма // Структурализм: «за» и «против». М.: «Прогресс», 1975. С. 453.
  84. Е.В. Стилистические заметки о современном политическом дискурсе // Облик слова. Сборник статей. М.: 1997.
  85. A.B. Лингвокультурные характеристики английского юмора. Дисс.. канд. филол. наук. Волгоград, 2001. 189 с.
  86. В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. ВГПУ- СГУ, Волгоград: «Перемена», 1998. С. 238.
  87. В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. -Волгоград: Перемена, 2000 С. 5−19.
  88. В.И. Структура институционального дискурса//Проблемы речевой коммуникации, Саратов, Изд-во Саратовского ун-та, 2000. -С. 25−33.
  89. В.И. Религиозный дискурс//Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики, Волгоград: Перемена, 1999. — С. 5−19.
  90. В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН- ВГПУ, 1992.-330 с.
  91. Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). Общая редакция и составление А. Ф. Грязнова. М.: «Дом интеллектуальной книги», «Прогресс-Традиция», 1998. 528 с.
  92. В.Б. Введение в теорию коммуникации: Учеб. пособие. -Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. 175 с.
  93. В.Б. Кого класть на рельсы? (к проблеме авторства в политическом и рекламном дискурсе)
  94. Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. 416 с.
  95. М.В., Розанова Н. Н. Речевые жанры и социальные роли // Русский язык в контексте современной культуры: Тез. докл. междунар. науч. конф., Екатеринбург, 29−31 октября 1998 г. -Екатеринбург: УрГУ, 1998. С.73−74.
  96. О.В. Дефиниция в педагогическом дискурсе. Дис.. канд. филол. наук. — Волгоград, 1999. — 208 с.
  97. О.В. Цели и стратегии педагогического дискурса // Языковая личность: система, нормы, стиль: Тез. докл. науч. конф. Волгоград, 5−6 февр. 1998 г./ ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1998. — С. 55−57.
  98. М.Ю. Манипуляция в политическом дискурсе.//Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Сборник научных трудов. Волгоград, 1999. с. 29 -34.
  99. A.B. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография№ 1″, 2001.-261 с.
  100. В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог-МГУ, 1998. — 352 с.
  101. В.В., Л.Н. Булгакова, И. Н. Захаренко. „Пиар“: миф или реальность, или кто кем виляет // Политический дискурс в России-4. -М.: 2000.-С. 31−35.
  102. Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989. — 186 с.
  103. ЕС. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН. М., 2000. — 232 с.
  104. КунинаМ.Н. Когнитивно-прагматические характеристики террористического дискурса. Дисс.. канд. филол. наук. Краснодар, 2001.- 176 с.
  105. И.Р. Гипертекст как способ коммуникации.
  106. H.A., Битенская Г. В. Сверхтекст и его разновидности //Человек Текст — Культура. Екатеринбург, 1994. С.214−233.
  107. В.А. Интерпретация текста. М.: „Просвещение“, 1988. -188 с.
  108. Э. Дискурс власти и инакомыслия в СССР: когнитивно-риторический анализ. Вильнюс: Изд-во Вильнюсского ун-та, 1995. -232 с.
  109. , Р. Разговоры о погоде как речевой жанр. „Русский журнал“, 29.08.2001.
  110. С.Ф. Политическая реклама. М.: ИВЦ „Маркетинг“, 2000.-256 с.
  111. , Ю.М. Культура и взрыв. М.: „Гнозис“, 1992. 180 с.
  112. , Ю.М. Семиосфера. С.-Пб: „Исскуство“ — СПБ», 2000. -704 с.
  113. У. Дискурс // Контексты современности: Хрестоматия. -Казань, 1998.-е. 11−13.
  114. М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. -Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1998. 200 с.
  115. М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / Под общ. ред. Ю. П. Сенокосова. М.: Шк. «Языки рус. культуры», 1999. -216 с.
  116. Г. Односторонний человек. М.: Знание, 1994. 425 с.
  117. В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: «Наследие», 1997.-208 с.
  118. Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности // Сборник научных трудов. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. — 648 с.
  119. Методология исследований политического дискурса: Актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 1 / Под. Общ. Ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой. — Мн.: Белгосуниверситет, 1998. — 283 с.
  120. Методология исследований политического дискурса: Актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 2 / Под. Общ. Ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой. — Мн.: БГУ, 2000.-479 с.
  121. Н.Б. Язык и религия. М.: Изд-во «Торговый дом Гранд», 1998. -350 с.
  122. А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М.: Изд. центр «Академия», 1996. — 192 с.
  123. А. Социодинамика культуры. М.: Прогресс, 1973. -406 с.
  124. Ч. Основания теории знаков // Семиотика: Антология / Сост. Ю. С. Степанов: Изд. 2-е, испр. и доп. М., Академический Проект, 2001.-720 с.
  125. С. Наука о массах // Психология масс. Хрестоматия. Самара, 2001.-е. 513.
  126. B.JI. Теория и практика современной политической рекламы. М., 1998, с. 50.
  127. Мур Д. Э. Защита здравого смысла // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). Общая редакция и составление А. Ф. Грязнова. М.: «Дом интеллектуальной книги», «Прогресс-Традиция», 1998. 528 с.
  128. С.А. ТВ эволюция нетерпимости (история и конфликты этических представлений). М.: Логос, 2001. — 240 с.
  129. Л.Н., Штерн A.C. Текст и его восприятие. Свердловск, 1991. -172 с.
  130. Р.Т. Политология. М.: «Приор», 2000. 400 с.
  131. М.В. Знак, значение, язык. С-Пб., РГТТУ им. Герцена, 2001.
  132. М.В. Предел семиотики. Вопросы языкознания. — 1997. -№ 1. — С. 3−14.
  133. Т.М. Лингвистическая демагогия. // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988.
  134. Новикова-Грунд М.В. «Свои» и «чужие»: маркеры референтной группы в политическом дискурсе // Полис. М., 2000. — № 4. — С. 82−93.
  135. В.Г. Автоматизированные ГТС: назначение, архитектура и перспективы развития // Научно-техническая информация. Сер. 1. 1990. № 12.
  136. Ортега-и-Гассет, X. Избранные труды. М.: Изд-во «Весь мир», 2000.-704 с.
  137. E.B. Речевой жанр молвы в современной политической практике. Материалы III Параславянских чтений. Красноярск, 24 мая 1999 г.
  138. Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С.164−169.
  139. Е.В. Семантика нарратива. М.: Языки русской культуры, 1996.-464 с.
  140. H.H. Манипулятивность политической рекламы // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации Сб. науч. тр. Волгоград: Колледж, 2001. — С. 225 — 230
  141. П. Б. Идиополитический дискурс // Труды международного семинара Диалог '96 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. -М&bdquo- 1996.
  142. П. Б. Об оппозиции системоцентричности и антропо-центричности применительно к политической лингвистике (1999).
  143. М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999.-416 е., С. 225−291.
  144. Ч. Логические основания теории знаков / Перевод с англ. В. В. Кирющенко и М. В. Колопатина, СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПб ГУ- Алетейя, 2000. -352с.
  145. Плуцер-Сарно А. «Ритуал» и «миф» в современной политике // «Логос». М., 2000. — № 2. — С. 14−21.
  146. Плуцер-Сарно А. Государственная Дума как фольклорный персонаж: пародия, плач, исповедь как жанры российской политики. // «Логос». -М., 1999, — № 8.
  147. Плуцер-Сарно А. Языковые основы информационной войны на Кавказе // «Логос». М., 1999. — № 8.
  148. Е.В. Роль метафоры в политическом тексте // Функциональные исследования. М., 1997. — Вып. 4. — С. 145−148
  149. A.B. Отражение субъективной ситуации в текстах СМИ: теоретический аспект//Язык и социум. Ч. I. Минск, 1998. С. 128−129.
  150. Е. А. О лингвистике нарратива // Филологические науки, 2001.-№ 4.-С. 87−91.
  151. Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью). Дис.. канд. филол. наук. -Волгоград, 1995. 187 с.
  152. З.Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж, 2001.- 192 с.
  153. Г. Г. Психологические войны. М.:Рефл-бук, К.: Ваклер -2000. — 528 с.
  154. А. Задача дня: «продавливать» и «не подставляться». // «Логос». М., 2000. — № 1.
  155. В. Я. Морфология сказки. Ленинград: «Academia», 1928. -151 с.
  156. В.Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Лабиринт, 1999. -288 с.
  157. Психология толп. М.: Институт психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1998.-416 с.
  158. Рекламный текст: семиотика и лингвистика. М.: Изд-во «Издат. дом Гребенникова», 2000. — 269 с.
  159. A.A. Конфликтный дискурс политика // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. (Москва, 27−28 марта 1999 года) / Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева. — М.: Диалог-МГУ, 1999.-С. 123−126.
  160. В.П. Прочь от реальности. Исследования по философии текста. М.: «Аграф», 2000. 432 с.
  161. Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург, 1996. 193 с.
  162. А.Н. О понятии пресуппозиции в лингвистике // Вест. Междунар. славяне, ун-та. Харьков, 1999. — Т. 2, № 2. — С. 61−64.
  163. К.Ф. Становление дискурсивного мышления языковой личности: психо- и социолингвистический аспекты. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1999. 180 с.
  164. И.В., Карасик В. И. Псевдоаргументация: некоторые виды речевых манипуляций. С.-Пб., 1993. с. 30−38
  165. Э. Статус лингвистики как науки // Избранные труды по языкознанию и культурологии. Изд. группа «Прогресс», «Универс». -М., 1993.-655 с.
  166. П. О языке власти: критический анализ // Философия языка: в границах и вне границ. Харьков: Око, 1993. — Т.1. — С. 83−100.
  167. П. Русский язык и анализ советского политического дискурса: анализ номинализаций // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: пер. с фр. и порт. М.:ОАО ИГ «Прогресс», 1999. -С. 337−383.
  168. О.Б. Некоторые размышления по поводу терминов «речевой жанр» и «риторический жанр» // Жанры речи: Сб. науч. статей. Саратов: Изд-во Гос УНЦ «Колледж», 1999. — С. 26−31.
  169. Г. Г. Культурные концепты и проблемы интертекстуальности// Языковая личность: жанровая речевая деятельность. Тезисы докладов научной конференции. Волгоград, 6−8 октября, Волгоград, Перемена, 1998. — С. 86−88.
  170. Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. -128 с.
  171. Ю.А. Статус факта (события) и оценки в текстах массовой коммуникации // Политический дискурс в России 4: Материалы раб.совещ. (Москва, 22 апреля 2000 года) // Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева. М.: Диалог-МГУ, 2000. — С. 89−101.
  172. А. Путин: разгадка секрета // «Логос». М., 2000. — № 2. — С. 22−27.
  173. А. Харизма современного политика и как ее создавать // «Логос». М., 1999. — № 9. — С. 87−95.
  174. Социальная власть языка. Сб. науч. тр. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2001. — С. 208−213.
  175. Ю.С. Семиотика. Изд. «Наука». М., 1971. -164 с.
  176. Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 2-е, испр. и доп. М., Академический Проект, 2001. — 990 с.
  177. И.А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001, 252 с.
  178. Структурализм: за и против. Сборник статей. М.: Прогресс, 1975. -467 с.
  179. С. А. Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар: Изд-во Кубанского ун-та, 1998.- 160 с.
  180. Т.В. Речевой жанр как социальный знак. Красноярск, 2000
  181. A.A. Жанры периодической печати. — М.: Аспект Пресс, 2000.
  182. О.В. Образ как составляющая концепта «школа» // Языковая личность: проблемы лингвокульторологии и функциональной семантики: Сб. науч. тр. / ВГТТУ. Волгоград: Перемена, 1999. — С. 178−1S2
  183. A.A. Доминанта. М.: Мысль, 1966.
  184. Ю.Б. Функции метафоры в политической речи // Художественный текст: структура, семантика, прагматика. — Екатеринбург, 1997. С. 179−188.
  185. М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания, 1997, № 5. С. 102−120.
  186. A.A. Солидаризация в политическом дискурсе // Лингвистические исследования 2001 г.: Сб. науч. тр. СПб, ИЗД ИЛИ РАН, 2001.-С. 93−100.
  187. , М. Слова и вещи. М.: Прогресс, 1993.
  188. М. Время и бытие, М.: Республика, 1993. — 445 с.
  189. В.В. Способы выражения оценочности в телевизионной политической речи. Автореф. дисс.. канд. филол. наук. Саратов, 2000. 20 с.
  190. А.П. Спортивная метафора в современном российском политическом дискурсе // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация.2001. № 2. -С.20−24.
  191. Ю. В. Риторика как область дискурсоведения (лекция). Международная летняя школа «Коммуникативные стратегии культуры», Новосибирск, 27 июля 16 августа, 1998.
  192. В.И. Запахи русского политического дискурса // Политический дискурс в России 4: Материалы раб. совещ. (Москва, 22 апреля 2000 года) // Под ред. Ю. А. Сорокина и В. Н. Базылева. — М.: Диалог-МГУ, 2000. — С. 108−111.
  193. Шаховский В. И Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Воронежский государственный университет, 1987.- 192 с.
  194. А.Ю. Дискурс-анализ политических медиа-текстов. «Полис», 2002, № 6, С. 18.
  195. Е. И. Политический скандал как нарратив // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / ВГПУ- СГУ. Волгоград, 1998. — С. 55−68.
  196. Е.И. Политическая мифологема как средство социальной идентификации // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности. Сборник научных трудов. Воронеж: Изд.-во Воронежского государственного универститета, 2003. С.230−239.
  197. Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография/Ин-т языкознания РАН- Волгогр. Гос. пед. ун-т. -Волгоград: Перемена, 2000. 368 с.
  198. В. Здесь было НТВ. «Еженедельный журнал», 24.09.02.
  199. JI.B. Речевые жанры в теории и практике журналистики.
  200. T.B. Ключевые слова текущего момента // Collegium. -Киев, 1993. -№ 1. С. 33−41.
  201. Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов, 1998. С.88−98.
  202. Т.В. Речевой жанр: опыт общефилологического осмысления//Collegium. 1995. -№ 1−2.- С. 57−65
  203. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию, ТОО ТК «Петрополис», 1998. -432 с.
  204. Д.Н. Политическая метафора в языке СМИ.
  205. М. Agar. Institutional Discourse. Amsterdam: Mouton Publishers, 1985. -Pp. 147−168.
  206. Baudrillard, J. The Mirror Of Terrorism. In: Baudrillard, J. The Transparency of Evil: Essays on Extreme Phenomena. London: Verso, 1993. Pp. 75−80.
  207. Battle of Seattle: The New Challenge to Capitalist Globalisation. NYC: Soft Skull Press, 2001. 392 p.
  208. Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1991. — 301 p.
  209. Brown J. Jerry Brown on Political Scandal: That’s the way I see it. North Coast Xpress, 1996www.sonic.net/~doretk/Issues/96−08%20AUG/jerrypolitical.html>
  210. Burke K. Language as Symbolic Action. Berkeley, С A: Univ. of California Press, 1966. — 514 p.
  211. Chomsky N. Language ard Politics. Montreal and New York: Black Rose Books, 1988.-638 p.
  212. Deleuze, Guattari 1976 — Deleuze G., Guattari F. Rhizome. P., 1976.
  213. Dijk T. A. van. Discourse, Opinion and Ideologies // Discourse and Ideologies. Clevedon: Multilingual Matters LTD, 1996. — P. 7−37.
  214. Dijk T. A. van. Discourse Semantics and Ideology // Discourse and Society. Vol.6, No.2, 1995. P. 243−285.
  215. Doob L.W. Public Opinion and Propaganda. New York, 1956.
  216. Edelman M. Constructing the Political Spectacle. Chicago: University of Chicago Press, 1988. — 137 p.
  217. Edelman M. Political Language: Words that Succeed and Policies that Fail. New York: Academic Press, 1977. — 164 p.
  218. Feldman 0. Politically Speaking: a Worldwide Examination of Language Used in the Public Sphere. Westport: Praeger, 1998. — 212 p.
  219. Foucault M. The archaeology of knowledge. Tavistock Publications, 1972.
  220. Fowler R. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press. -London, New York: Routledge, 1991. 254p.
  221. Goddard T. The anatomy of political scandal. «National Journal», 20.12.2002.
  222. Guespin L. Problematique des travaux sur le discourse politique, -Languages, 1971, № 23, p. 10.
  223. Hovland C. et al. Order of presentation persuasion. New Haven, 1957
  224. Hovland C., Janis I.L., Kelley H. Communication and persuasion. New Haven, 1953.
  225. Hymes D. Foundations in Sociolinguistics. An ethnographie approach. Philadelphia, 1974.-248 p.
  226. Janet P. De l’angoisse a l’extase, 2 vol., Paris, Alcan, 1928.
  227. Knight G. Honourable Insults. A Century of Political Invective. London: Arrow books, 1991.
  228. Lakoff G. The Bulletin of the Santa FE Institute // mes. hea. htm // astarticle. welcome, htm / table of contests, econom. htm / next, article
  229. Landow, George P. Textual openness. Hypertext and Intertextuality (1997).
  230. McEwan I. Amsterdam. London: Vintage Random House, 1999. 178 p.
  231. McQuail D. Mass Communication Theory. London: Sage Publications, 1996.-345 p.
  232. Mower M. Political scandal is no recent phemomenon. «The Daily Cougar», 17.08.1996
  233. Nelson T.N. A file structure for the complex, the changing, and the indeterminate // in: ACM 20th National Conference Proceedings (Clevelend, Ohio, 1965) pp. 84−100.
  234. Riggins S. The Language and Politics of Exclusion: Others in Discourse. Thousand Oaks: Sage Publications, 1997. — 294 p.
  235. Rosenblum C. God, let there be a political scandal over «Enron». Chron Watch, 2002
  236. Seriot P. Analyse du discourse politique Sovetique. Institut d’Etudes slaves, Paris, 1985.
  237. Slembrouk S. What is meant by «discourse analysis»?
  238. Stratton G. M. Excitement as an indifferentiated emotion.- In: Reymert M. L. Feelings and emotions, 1928, p. 215−221.
  239. Young M., Madonna T. Not your father’s political scandal. Millersville Universtity, 1998.
  240. Collins English Dictionary, Harper Collins Publishers, 1992
  241. Longman Dictionary of English Language and Culture. Essex: Longman, 1992.- 1528 p.
  242. Толковый словарь Ушакова.
  243. В. И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа. В 2 т. СПб.: «Литера», «ВИАН», 1997. — 416 с.
  244. Lingvo 8.0 (Большой англо-русский, русско-английский словарь)
  245. А. Н., Караулов Ю. Н. Словарь русских политических метафор. М.: Помовский и партнеры, 1994. — 330 с.
  246. Толковый словарь русского языка. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю., -М.: «Азъ», 1995.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!