«Криминальный дискурс»: проблема дефиниции и операционализации понятия

В данной работе дискурс понимается (за Н. Фэрклоу и Р. Водак) как «использование языка в процессе говорения и письма и одновременно как форма социальной практики…». Термин «криминальный дискурс» в исследованиях встречается нечасто — рассмотрение актов речи / письма с подобной тематизацией не находят широкого распространения в современных исследованиях. Среди немногих работ по данному вопросу можно обратить внимание на статью «Политический и криминальный дискурс в японских и американских газетных статьях: исследование репрезентаций в СМИ на базе критического дискурс-анализа» С. Тагаки. Автор не проблематизирует понятие «криминальный дискурс», действуя, скорее интуитивно: криминальный дискурс-то, что относится к сфере преступлений в большей степени, чем к сфере политики (Тагаки, 2009). Другим примером работы с этим понятием может служить статья «Мигранты как криминальная проблема: конструирование дискурса о зарубежной преступности в современной Японии» Р. Ямамото, где, однако, также определение, что предполагается считать криминальным дискурсом, отсутствует (Ямамото, 2010).

В русском языке английское слово «criminal» может переводиться как «криминальный» или «уголовный». В статье «Некоторые способы сокрытия информации в уголовном дискурсе и применение аск-анализа» Е. Зубков ограничивается определением понятий «дискурс» и «уголовный» в отдельности. «Уголовной» деятельность становится при двух факторах: 1) нарушении закона и 2) веры индивида в правильность данной деятельности. Второй пункт оказывается важен непосредственно в исследовании способов сокрытия информации, но не является неотъемлемой частью «уголовного» в целом.

Встречается и несколько другое сегментирование дискурса — как, например, в статье И. Адоньевой «Уголовно-правовой дискурс журнала „Русский Вестник“ „либерального“ периода» (Адоньева, 2014). В основе определения «уголовно-правового дискурса» находится концепция «правового дискурса», понимаемого как «все измерения, реальные и воображаемые, отношения общества к праву, в которыи? включаются не только труды профессиональных юристов, но и писателеи?, публицистов, тех, кто описывал юридически значимые ситуации» (Адоньева, 2014, 17).

В данном исследовании криминальный дискурс предлагается понимать как ситуации речи / письма, касающиеся случаев нарушения закона — уголовного кодекса. В рассматриваемый период с 1985 по 1999 гг. на территории России действовало два документа, утверждающие уголовное законодательство — Уголовный кодекс РСФСР (1960 г.) и Уголовный кодекс РФ (1996). Принципиальное новшество УК 1996;го года, важное для данного исследования, - разработка статей Раздела VIII (Преступления в экономической сфере) и Раздела IX (Преступления против общественной безопасности и общественного порядка), которые, со значительным опозданием реагируют на изменения социально-экономической действительности в стране.

Поскольку данное исследование нацелено на рассмотрение происхождения и развития ситуаций речи о криминале, в понятие криминального дискурса имеет смысл включить как правонарушения, прописанные в УК РСФСР 1960;го г., так и в УК РФ 1996;го. Так, например, статья 210 раздела IX УК РФ впервые в российском законодательстве обозначает уголовную ответственность «за организацию преступного сообщества (преступной организации) и участие в нем (ней)». Иначе говоря, на законодательном уровне признание существования ОПГ произошло только в 1996 году, тогда как по воспоминаниям современников, расцветом организованной преступности «нового типа» можно считать 1990;й год. Более того, еще в 1988 году в «Литературной газете» вышел знаковый материал Ю. Щекочихина «Лев прыгнул!», в которой автор берет интервью у А. Гурова (на тот момент начальника Шестого главного управления МВД СССР). В статье обсуждается состояние организованной преступности в СССР, проводится небольшой экскурс в историю криминального мира государства (Щекочихин, 1988).

При столь широком определении поля криминального дискурса в качестве рабочей модели можно предложить выделении четырех дискурсов более низкого порядка:

Дискурс бытового насилия Дискурс серийного насилия Дискурс об организованной преступности Дискурс о терроризме В дальнейшем материал будет излагаться в соответствии с данными направлениями, которые, в свою очередь, как будет показано далее, четких границ не имеют.