Становление и развитие советской национальной государственности ингушского народа: 1917-1944 гг

Важнейшие принципы национально-государственного устройства Советского многонационального государства — равенство наций и народностей во всех сферах жизни общества, их право на национальное самоопределение, суверенитет народов, демократический централизм как форма сочетания интернациональных и национальных интересов — с первых дней существования Советской власти стали неуклонно проводиться в жизнь. Творчеством широких народных масс вырабатывались многообразные и гибкие формы национальной государственности. При этом, поскольку Советская власть в строительстве национальной государственности не имела опыта, ей приходилось «перепробовать и то, и другое, и третье» 1 в формах, как национальной государственности, так и государственных взаимоотношений между народами. В нашей стране постепенно (правда, относительно быстро) определялись такие формы национальной государственности, как союзные, автономные республики и автономные области.

Новый подход к проблемам национально-государственного строительства после развала СССР, главным образом к национальным отношениям, на первый план выдвинул идею национально-государственного самоопределения народов. На основе реализации этой идеи возникла волна формирования новых государств. Старые этнотерриториальные конфликты, отходившие на задний план в эпоху стабильного советского существования, разгорелись с началом «парада суверенитетов», который продемонстрировал национальные и территориальные составляющие еще совсем недавно единого советского народа и обозначил их политические притязания на новом этапе исторического развития. 5.

Горячей точкой" в этом отношении является Северный Кавказ. В силу своего геополитического положения он является важнейшим перекрестком цивилизаций, путей из Европы в Азию.

Северный Кавказ — это регион с наивысшей в Российской Федерации концентрацией субъектных административно-территориальных образований, населенный многими десятками разных народов и народностей, высокой плотностью населения, наличием в пределах его границ значительного числа больших и малых проблем, в том числе опасных очагов общественно-политической нестабильности и межнациональных противоречий, перерастающих периодически в вооруженные конфликты и ожесточенное противостояние, как на региональном, так и на федеральном уровне. Достаточно напомнить о ситуации в Чеченской Республике и вокруг нее, о ставшем перманентным осетино-ингушском противостоянии, об острой социально-экономической' и политической обстановке в Дагестане, взрывоопасности этнополитической нестабильности в ' Карачаево-Черкесии, проблемах Кабардино-Балкарии и Адыгеи и о других, менее масштабных, но тоже непростых и острых проблемах2.

В последние годы северокавказский район с его проблемами стал объектом повышенного и небескорыстного внимания других государств мира, и это следует рассматривать как серьезный признак того, что он превращается в зону острого соперничества и стратегического противоборства мировых держав, одной из которых по-прежнему остается Россия. Россия переживает процесс становления нового федерализма, и внимание к процессам, здесь протекающим, весьма актуально. Поэтому изучение истории национально-государственного строительства в Ингушской республике, которая стала с 1992 г. самостоятельной в 6 составе РФ, вполне оправдано. Как записано в «Концепции государственной национальной политики», «удовлетворение жизненных нужд, специфика социокультурных потребностей населения всех субъектов Федерации должно осуществляться на основе глубокого знания истории каждого региона, традиций, образа жизни, культуры населяющих его территорию народов» .3.

России, с ее доминирующей русскоязычной культурой, трудно демонтировать советское наследие, несмотря на то, что в последнее время усилия по утверждению новой политической культуры чрезвычайно энергичны. Но перспектива «ухода от прошлого» зависит не только от этих факторов, но и от ряда других обстоятельств, таких как численность населения, уровень его участия в современных, связанных с высокой технологией, секторах экономики, а также потенциала и стратегии элит новых государственных образований, осуществляющих необходимую мобилизацию и создающих новую идеологию. Безусловно, важным моментом является степень ценности новых национальных культур, вышедших из советской системы, для которых важно, способны ли они построить свои идентичности не на принципе исключительности, а на объединительных началах, на лояльности граждан государству. Усилия советского режима по поддержке и развитию национальных культур, в том числе и в форме территориальных государственных образований, дали свои результаты. Сохранившаяся отличительность, а тем более процветавшие институты относительно динамичной национальной культуры более чем достаточны, чтобы выстроить на них новые бюрократию, язык законов и управления. Изучение истории этого процесса позволит использовать положительный опыт, увидеть результаты осуществления национальной политики (прежде всего в области 7 национально-государственного строительства) и отказаться от решений, приводящих к этноконфликтам. Реальная политическая и политико-психологическая ситуация постсоветского пространства оказалась гораздо сложнее любых привычных схем. В связи с этим насущная необходимость всестороннего анализа происходящих национальных процессов на территории всего советского и постсоветского пространства совершенно очевидна. Одной из важнейших их составляющих является национально-государственное строительство как научная проблема, которая требует критического и глубокого изучения. Поэтому данная диссертационная тема является актуальной не только в этнопо-литическом, но и научном отношении.

Проблемы национально-государственного строительства Ингушетии не являлись предметом специального исследования, хотя рассматриваемая тема тесно связана не только с историей страны, но и с проблемами этнологии, государственного строительства, юриспруденции и др.

В историографии данной проблематики следует выделить общие работы по национальному вопросу, национально-государственному строительству и труды, непосредственно посвященные истории Северного Кавказа и Ингушетии. Каждый 'из этих историографических блоков имеет собственную периодизацию.

В дооктябрьский период трудов, связанных с проблемами национальных отношений, практически не было, хотя изучение этнографического и этнокультурного характера в определенной степени проводились отдельными исследователями. Значительно активнее национальный вопрос изучался в советский период. Его развитие связано с формированием национальной государственности в СССР. Однако внимание обществоведов к различным 8 его аспектам и граням было распределено неодинаково. В 1920;х — начале 1930;х годов шли споры о формах государственного строительства, правах и возможностях автономных областей и республик4. К середине 1930;х утвердилось мнение, что «каждое преобразование национальной государственной единицы в более широкой форме знаменует собой определенный эт. ап в развитии жизни национальностей в условиях советского строя» 5, т. е. возможность перехода от автономной области к автономной республике и от автономной к союзной обеспечивалась успехами в области промышленного и сельскохозяйственного развития, культурного строительства. Эти работы стоят на грани между собственно историческими трудами и источниками.

Принятая 5 декабря 1936 г. Конституция СССР в целом подвела правовые итоги национально-государственного строительства страны. Предлагаемая структура государственной власти представлялась вполне стабильной. Казалось, что национальный вопрос близок к своему разрешению. В теории выдвигались идеи об отмирании межнациональных различий по мере приближения к коммунизму. Исследования по национальному вопросу стали сворачиваться, акцентировалось внимание на пропаганде официальной политики в области национальных отношений. В них оттачивалась агитационная лексика в ущерб теоретической глубине, фиксировались и развивались идеи, изложенные в официальных партийных документах. Преимущественное внимание уделялось решению национального вопроса для угнетенных народов всего мира.

XX съезд КПСС относительно раскрепостил историческую мысль. Появились работы, отличающиеся серьезной фактологической основой. Однако рамки официальной идеологии не давали 9 возможности даже самым добросовестным исследователям делать выводы, адекватные характеру реальных национальных процессов на территории СССР. К немногочисленным научным трудам сталинского" периода добавились работы по изучению ленинской теории национального вопроса6, деятельности Народного комиссариата по делам национальностей (Наркомнаца)1, проблем национально-государственного строительства, причем они разрабатывались не только историками, но и юристами8 и другими специалистами. Вышла серия солидных трудов по истории национальных государственных образований РСФСР и СССР9.

Провозглашение построения общества «развитого социализма», формирования новой общности — советского народа, юбилеи образования. СССР стимулировали разработку национальных проблем, в том числе и вопросов, связанных с национально-государственным строительством. В этом ряду следует отметить двухтомник «Национально-государственное строительство в СССР в переходный период от капитализма к социализму (1917;1936 гг.)» 10, в котором изложена не только история формирования Советского Союза, но и РСФСР, ее взаимоотношений с автономными и союзными образованиями. Преобладали исследования, посвященные, во-первых, конкретной истории революционных событий, социальным, экономическим и политическим преобразованиям в различных национальных районах страны, во-вторых, работы, обобщающие опыт решения национального вопроса в ходе начатого в 1917 г. строительства нового общества11. Значительное число публикаций было посвящено теоретико-философскому осмыслению национального развития в новых формационных условиях (См. работы Э. В. Тадевосяна, С. Т. Калтахчяна, Э. А. Баграмова и др.)12.

Для историографии советского периода характерно было пони.

10 мание федерации преимущественно как формы «разрешения национального вопроса», вопроса «о сотрудничестве наций» 13. Создание различных форм национальной государственности объяснялось определенными исторически сложившимися объективными условиями: различной степенью экономического, политического и культурного развития многочисленных (больших и малых) наций и народностей Союза14.

Довольно многочисленные работы, написанные собственно этнографами, создали достаточно полную картину численности народов (в том числе и ингушского), их социально-профессионального и демографического состава, расселения и т. д.15. Однако теоретико-научная сторона изучения национальных процессов, этнокультурного развития, проблем государственности в силу сложности, неотточенности приемов и методик (особенно, если взглянуть с современных позиций), монополизации этих проблем философами разработана достаточно слабо. Заслугой советских этнологов стало введение в научный оборот в конце 1970 — начале 1980;х годов субъективной категории этнического (национального) самосознания, ранее отвергавшейся (по причине ее субъективности), которая прочно вошла в перечень важнейших свойств и признаков любого этноса и косвенным образом влияет на проблему национально-государственного устройства.

Хотя национально-государственное строительство сопровождалось острыми конфликтами по поводу принадлежности тех или иных территорий, в советской историографии отсутствовали дефиниции, анализ такого явления как этнические конфликты. С рубежа 1980;90-х годов ученые активно применяют новое понятие в научной литературе, пытаются определить типологизацию.

11 этнических конфликтов16. В конце 1980;х годов стали складываться необходимые политико-идеологические условия для объективного анализа сложных, противоречивых национальных отношений и государственной политики в области национального строительства. Кроме того, этнополитические сдвиги, обнажившие противоречия «многослойного» организма, каким являлась наша страна, множественность национальных идей актуализировали бурное развитие этнополитологии, этносоциологии. Придерживаясь прежних теоретических позиций, руководство страны признало, что этническая карта СССР существенно расходится с административно-территориальным делением в ряде регионов17 .

Теоретико-методологическая база исследований стала постепенно обновляться. Учеными был поставлен ряд новых проблем в условиях общественно-политического дискурса последних лет, когда началась радикальная переоценка многих прошлых постулатов (правда, не всегда достаточно глубокая и обоснованная). Произошедшие общественные и геополитические трансформации заставили отвергнуть концепцию «советского народа как новой исторической общности», живущей на едином геополитическом пространстве, не обремененном национально-территориальными проблемами18.

Теоретические дискуссии 1985;1990;х годов по поводу трактовок этничности способствовали формированию новых подходов к национально-государственному строительству. Одной из первых обсуждалась проблема типологизации этнических общностей. В советской науке, как известно, было принято. выделять стадиально-исторические разновидности этноса — племя, народность, нацию, связывая их с определенными общественно-экономическими формациями. В Конституции СССР (1977 г.) го.

12 ворилось, что «Союз Советских Социалистических Республик есть. государство, выражающее волю и интересы всех наций и.

1 9 народностей страны" т. е. признавалось, что народы, населявшие СССР, делились на народности и нации. Нациями считались те народы, которые имели свою государственность — республики союзные и автономные.

Неравенство в возможности народов иметь свою государственность ученые аргументировали наличием или отсутствием своего рабочего класса или уровнем урбанизации, численностью населения и относительной компактностью проживания. Политическая ситуация в стране к концу 1980;х годов сделала теоретические споры о дефинициях очень острыми и общественно значимыми. Деление на нации и народности стало уходить из научной и политической литературы. В «Концепции государственной национальной политики», принятой в 1996 г., отмечено, что в официальном языке понятия «народ», «национальность» используются в этнокультурном значении. Они приемлемы для обозначения любой этнической общности или этнической группы. Более острые дискуссии развернулись вокруг понятия «нация». В основе таких взглядов лежит стремление авторов нейтрализовать желание народов или их элит иметь свою максимально’возможную или полностью независимую государственность. Сторонники истори-ко-стадиальной концепции нации, т. е. представления о нации как высшей форме' этнической общности, сложившейся в период становления капитализма на основе экономических связей, единства территории, языка, особенностей культуры и психики, считают, что сохранение национальной государственности остается демократическим способом решения национального вопроса. Безусловно, данная концепция представляется, на наш взгляд,.

13 наиболее правильной, отражающей современные взгляды по проблемам национально-государственного строительства в нашей стране.

Попыткой соединить новейшие теоретико-методологические достижения с серьезной фактологической основой стал коллективный труд «Национальная политика России: история и соврерп менность». Авторы поставили цель детально и всесторонне изучить различные аспекты политики, проводимой разными политическими кругами и правительственными органами в области национальных отношений. В книге отмечены противоречия, характерные для национально-государственного строительства советского периода, а также параллельность и одновременность процессов модернизации социально-экономической жизни общества и консервации традиционного уклада. В работе сделан вывод о том, что «республиканско-государственное строительство», основанное на принципе «одна нация — одно государство», противоречило не только мировому опыту, но и этнополитической ситуации в стране в силу невозможности провести административные границы по границам этническим21.

В целом работы последних лет отличаются методологической новизной, привлечением широкого круга источников, в том числе архивных или бывших малодоступными, что позволило их авторам сделать заметный шаг вперед в аналитико-интер-претационной разработке проблем национально-государственного строительства в СССР и России.

Если исследования по национальным отношениям в России помогают воссоздать широкий исторический фон, имеют общеметодологическое значение, то работы, связанные с историей северокавказского региона или посвященные непосредственно Ингуш.

14 ской республике важны, в том числе, и с фактологической точки зрения.

Представляется целесообразным выделить три периода в изучении данной темы. Первые попытки исследования Кавказского края и, в частности Ингушетии, были сделаны еще в XVIII в. по инициативе Академии наук Гюльденштедтом, Клапротом, Пал-ласом и др. По окончании Кавказской войны появились труды А. Верже, Н. Дубровина, М. Коваленко, П. Вуткова и др. Информация о регионе помещалась в «Сборниках сведений о кавказских горцах», «Терских календарях», «Терских сборниках» и т. д. Об Ингушетии много писал ингушский этнограф Ч. Ахриев22. Непосредственный интерес к Ингушетии проявился в связи с выделением ее в самостоятельный Назрановский округ в 1905 г. Параллельно росла и источниковая база по истории региона. Эти исследования носили преимущественно этнологический характер.

Первый этап целенаправленного исследования послереволюционной Ингушетии начался после утверждения советской власти и еще более интенсивно — в связи с образованием Ингушской Автономной области в 1924 г., которая просуществовала до 1934 г. В 1919 и 1920;1921 годах была организована экспедиция З. К. Мальсагова и профессора Н. Ф. Яковлева. Ее результаты легли в основу коллективного популярного очерка Н. Ф. Яковлева «Ингуши» 23.

В организации научно-исследовательского института истории, языка и литературы в Ингушетии в 192 6 г. и после объединения Ингушской и Чеченской автономных областей (в 1934 г. Чеченский и Ингушский НИИ были слиты) изучение истории региона было поставлено на более широкую основу. Наличие прогрессивной интеллигенции, кадров научных работников по гуманитарным.

15 наукам и в первую очередь во Владикавказе, который являлся бывшим центром Терской области, организация археологических и этнографических экспедиций (1927, 1930, 1935 гг.) стимулировали этот процесс. Культура и быт, социально-экономическое развитие автономии, история народа стали предметами специальных исследований24. Заведующий ингушским областным статистическим бюро М. Л. Тусиков в предисловии к своей книге писал: «Организация национальных автономных областей естественно подняла интерес к изучению экономически национальных.

25 объединении вообще и Ингушетии, в частности «.

Первой научной обобщающей работой, написанной доцентом Горского сельскохозяйственного и Горского педагогического институтов стала «История Ингушии» Г. К. Мартиросиана26, в которой дан материал, освещающий основные этапы истории развития страны от родового строя до начала 1930;х годов. К сожалению, огромный фактический материал, документальный и статистический недостаточно систематизирован и обобщен. Вопросы государственного устройства ингушей специальным предметом исследования не стали.

В 1920;х годах были заложены основы изучения истории Гражданской войны, первых попыток создания национальности государственности многочисленных народов края, истории образования и распада Горской автономной республики27, в последующем развернулась дискуссия о степени зрелости, социальной дифференциации, наличии классов и классовой борьбы внутри горских народов. От ответа на эти вопросы зависел вывод об их готовности к государственному самоопределению.

Необходимо отметить, что в более поздний период активно критиковалась «теория единого потока» 1920;30-х годов, отри.

16 ^ 28 давшая классы и классовую борьбу внутри ингушского народа .

Проблема урегулирования национальных границ ингушского народа в этих работах специально не рассматривается, хотя некоторые из них содержат карты, описание географического положения ит. д.

Усилия историков по изучению Ингушетии были прерваны после ликвидации ЧИ АССР. Как отмечали ученые, «этот неоправданный вынужденный перерыв нанес огромный вред и нарушил преемственность в исследовании вопросов местной истории. Многое из.

1129 накопленного в прошлом было предано забвению". Исключение составило изучение древнейшей истории края. В издававшемся при жизни Сталина втором издании Большой советской энциклопедии (ВСЭ) репрессированные народы не упоминаются. Так, в томе 17 есть статья «индейцы», в которой описана история американских индейцев, говорится об их дискриминации и угнетении в США и Канаде, но нет статьи об ингушах, которая, казалось бы, должна располагаться рядом. Лишь в специальном 51-ом томе БСЭ, вышедшем в 1958 г., такая статья об ингушах появилась30. Но о депортации в ней ничего не сказано.

После XX съезда КПСС и реабилитации народов России, в том числе чеченского и ингушского, восстановления их автономии, начался второй этап изучения темы. С 1957 г. историки вновь обратились к проблемам прошлого Ингушетии. После восстановления 7 июня 1957 года Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы продолжилась работа по сбору, публикации архивных источников, воспоминаний участников Гражданской войны, научным исследованиям истории региона. Актуализировались вопросы национально-государственного строительства. Большой вклад в разработку.

17 проблем государственности внесли A.M. Бугаев, Ф.И. Врублев-ский, З. А. Гойгова, С. Н. Джугурьянц, П. И. Юсупов и др. Проблема рассматривалась в контексте «осуществления ленинской национальной политики» на Северном Кавказе31 и в республике. Ученые определяли этапы территориально-государственных преобразований, исследовали политику партии в данном вопросе, и в связи с этим — социально-экономические и культурные преобразования. Изменения государственного устройства ингушского народа расценивались как волеизъявление народа, что, к сожалению, не всегда соответствовало действительности. В работах Н. Г. Волковой, В. Н. Кобычева история ингушей рассматривалась наряду с историей чеченцев32. Факт ликвидации Чечено-Ингушской автономной республики замалчивался. С 1961 г. начался выпуск серии книг, брошюр «К истории народов Чечено-Ингушетии». Результатом изысканий стало появление обобщающего основательного издания — «Очерков истории Чечено-Ингушетии» (Т.1. Грозный, 1967; Т.2. Грозный, 1972). Даже в этом основательном труде стыдливо, в четыре строчки, сказано: «в 1944 году в результате некоторых нарушений ленинских принципов национально-государственного строительства и социалистической законности Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована. XX съезд КПСС устранил эти нарушения» 33. Определенное освещение в историографии получили вопросы коренизации аппарата, переустройства административно-территориального деления и ряд других. Явным пробелом явилось крайне малое количество источниковедческих работ по теме национально-государственного строительства.

В историографии 1960;1980;х годов господствовал тезис о решении вопроса национально-государственного строительства,.

18 несмотря на всю его сложность, с учетом конкретно-исторических условий, уровня социально-экономического развития, численности населения, волеизъявления масс. Считалось, что многообразие форм самоопределения наций позволило всем народам создать свою государственность в форме, соответствующей достигнутому ими уровню развития. Накопление нового фактического материала и в особенности новые методологические подходы позволяют сегодня отчасти подвергнуть сомнению полную правоту таких констатаций, увидеть противоречия государственного строительства, опирающегося на национальный принцип.

На Всесоюзной научной конференции в Орджоникидзе в сентябре 1987 г. одним из перспективных направлений было названо «национально-государственное строительство как фактор решения национального вопроса в СССР» 34, ибо эта сложная проблема ранее рассматривалась, «как правило, в отрыве от общих процессов, происходящих в стране» 35.

Третий этап в изучении темы начался с конца 1980;х — начала 1990;х годов. Более широкий доступ к архивам и прежде малодоступным источникам, возможность поставить и изучать проблемы, составлявшие ранее запретную сферу, обновление и расширение методологической базы определили черты, характерные для последних публикаций. В 1992 г. Ингушетия получила статус Ингушской республики, и проблемы национально-государственного самоопределения вышли на первый план. В центре внимания, в силу целого ряда причин, оказалось урегулирование территориального вопроса36. Вместе с тем национальные отношения, история и культура ингушского народа также не выпали из поля зрения ученых.

В отдельную группу можно выделить исследования (3. Шахбие-ва, А. Цуциева, А. Танкиева, Н. Волковой, X. Гакаева, В. Филькина и других)30, посвященные Великой Отечественной войне, участию ингушского народа в борьбе против фашистов на фронте и в тылу37. Основной акцент в них делается на героическом вкладе в победу над фашизмом. Замалчивание факта упразднения национально-государственных образований, в том числе Чечено-Ингушской АССР (7 марта 1944 г.), сменилось во второй половине 1980;х оценкой его, как результата «нарушения Сталиным принципов демократической ленинской национальной политики». На основе архивных данных указывалось, что с территории Северного Кавказа переселены в Казахстан примерно 90 тыс. семей, т. е. 406 375 человек, и в Киргизию — около 90.

38 тыс. чеченцев и ингушеи .

На новом историографическом этапе в поле зрения ученых попадает ряд проблем, не являвшихся ранее предметом исследования. Прежде всего, следует назвать работы по истории депортации народов СССР в 194 0-е годы. Чеченцы и ингуши в совокупности составили самый многочисленный, после советских немцев,' контингент населения, подвергшийся принудительному выселению. Первый шаг сделал А. И. Некрич, издав в Нью-Йорке в 1978 г. монографию «Наказанные народы». К сожалению, недостаток достоверных источников, определенная идеологическая тенденциозность автора негативно сказались на изложении материала. Но, тем не менее автор обозначил многие аспекты, требующие изучения. У нас в стране безусловный приоритет в научном изучении данной проблематики принадлежит известному московскому исследователю Н. Ф. Бугаю39. Ученый внимательно изучил процесс депортации ингушей в восточные районы СССР,.

20 ликвидации их национальной автономии, поставил вопрос о правовой основе депортации. Работы Н. Ф. Бугая дополняют и другие исследования, уделяющие внимание демографическим и территориальным изменениям, связанньм с. депортацией, ее причинам и т. д.40. Н. Ф. Бугай изучал и деятельность чрезвычайных органов власти на Северном Кавказе, затрагивая, в том числе,.

41 и их роль в становлении государственности Ингушетии .

По проблемам депортации и другим общеисторическим проблемам Ингушетии был проведен ряд научных конференций, «круглых столов», первый из которых состоялся по инициативе редакций газет «Голос Чечено-Ингушетии» и «Социалистическая Осетия» 42. Наряду с этим появились публикации научных докладов и сообщений по проблеме репрессированных народов (Элиста, 1992; Элиста,. 1993; Нальчик, 1994). Они показали не только эмоциональный накал обсуждения, но и необходимость привлечения новых источников, расширения направлений исследований, углубления осмысления проблемы.

Однако целый ряд вопросов остались либо мало изученными и спорными, либо не затронутыми вовсе. Они требуют кропотливого изучения, а также дополнительного анализа и переосмысления источников.

Широкая по проблематике и разнообразию литература по национально-государственному строительству сформировалась в зарубежной историографии. Представители науки Запада хотя и не были свободны от политической конъюнктуры43, а нередко и прямо работали на нее, но обладали большей творческой свободой. В научном мире широко известны труды таких ученых, как Дж. Армстронг, Д. Белл, А. Бенигсен, 3. Бжезинский, А. Зи-мон, Э. Геллнер, Б. Гуревиц, Дж. Данлоп, Г. Кон, А. Каппе.

21 л ер, У. Коннор и др. Тем не менее ряд существенных аспектов национальной политики в СССР остался не исследованным. Всеобщая тенденция развития этнополитологии породила всплеск.

44 интереса к постсоветскому геополитическому пространству .

Под влиянием национальных движений в союзных республиках, которые в начале перестройки способствовали падению тоталитарного режима, у российских политиков и ученых вырос интерес к мировому опыту оценки национализма. Еще в СССР начали переводиться работы Э. Геллнера, обсуждаться идеи Э. Кенду-ри, Э. Хобсбаума, Э. Смита, Б. Андерсена, Д. Холла. В западной литературе национализм трактовался как принцип, согласно которому политические и национальные единицы должны совпадать. В зарубежной историографии, на которую сегодня ориентируются и отечественные этнологи (порой, к сожалению, безоглядно), сложились два направления, касающихся вопросов осмысления роли и значения национальной государственности. Первое направление справедливо, как считает А. Г. Здравомы-слов, рассматривает нацию в качестве извечной, исторически заданной общности людей. При этом ряд исследователей подчеркивает биогенетическую природу наций, в то время как отдельные этнологи выдвигают на первый план идею экономической или культурной детерминации. Сторонники второго, модернистского, направления утверждают, что формирование наций как определенных общностей людей связано с проведением национальной политики, с помощью которой и оформляются соответствующие общности45. Согласно Э. Геллнеру, представителю модернистской теории,' нации возникают по мере перехода от аграрного к индустриальному способу производства (что, как нетрудно заметить, примерно соответствует переходу от феодализма к капи.

22 тализму) и являются продуктом экономических и культурных связей, развития современной бюрократической государственной машины и системы светского образования46.

Применительно к Северному Кавказу зарубежные историки пытаются обосновать теории о насильственной советизации и ассимиляции народов края, о невозможности самоопределения народов и национального равенства, отождествляют царскую и советскую внутреннюю и, в частности, национальную политику и т. д.47.

Историографический анализ показывает, что национально-государственное строительство в Ингушетии в послереволюционный период до 1944 г. специальным предметом исследования не являлось, а то, что появилось в последнее время, требует переосмысления с точки зрения новых методологических подходов.

Актуальность и научная значимость темы, ее недостаточная разработанность определили цель и задачи исследования и в значительной степени — ее хронологические рамки.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ исследования охватывают, 1917;1944 годы. Нижняя граница обусловлена теми огромными преобразованиями, в сфере государственного строительства, которые происходили в России после Октябрьской революции. Именно эти процессы привели к созданию Ингушской автономной области в 1924 г. и последующим ее преобразованием в автономную республику. Верхняя граница обусловлена упразднением Чечено-Ингушской автономной советской республики в связи с депортацией чеченцев и ингушей в восточные районы СССР.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ диссертации не ограничиваются Ингушетией. Без изучения специфики процессов, протекающих в соседних регионах, невозможно воссоздать цельную картину исто.

23 рии Советского многонационального государства. Исследование национально-государственного строительства Ингушетии в 19 171 944;е гг. позволит выявить истоки современных конфликтов и противостояния в этом специфическом регионе.

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Цель диссертации — изучить процесс формирования советской национальной государственности ингушского народа на широком историческом фоне и в связи с общероссийской историей. Для реализации цели исследования автор ставит следующие задачи:

— рассмотреть предпосылки формирования и этапы складывания национально-государственного устройства ингушей;

— показать основные направления советской национальной политики, структуру высших и местных органов власти ее осуществляющих, их организационно-институциональные изменениядать анализ законодательных норм национально-государственного ¦ строительства и территориальноадминистративного реформированиявыявить причины изменения границ, административно-территориального устройства региона;

— проанализировать, каким образом формирование автономии ингушского народа повлияло на его жизнь;

— рассмотреть вопросы, связанные с депортацией ингушского народа и ликвидацией его национальной государственности в 1944;1957 гг.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ВАЗОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ явилось органическое сочетание формационного и цивилизационного подходов в изучении рассматриваемой проблемы. Автор стремился придерживаться принципа историзма, научной объективности и системности.

Становление и развитие ингушской советской национальной.

24 государственности рассматривается с учетом следующих теоретических посылок: 1. государство возникает как закономерный, объективно обусловленный результат естественного развития первобытного общества, то есть как результат совершенствования экономики, укрупнения и усложнения организационных структур общества, специализации управления, сопровождается изменениями в нормативном регулировании, отражающими объективные процессы48- 2. государство обладает суверенитетом, имеет свою территорию, границы, специальный аппарат управления и принуждения, издает обязательные для всеобщего исполнения нормативные акты — законы, указы, постановления и т. п.- 3. в федеративном государстве, субъекты которого сами являются государствами или государственными образованиями, передают часть своих полномочий на федеративный уровень. Отклонение от этого принципа в ту или другую сторону делают такое государство либо конфедерацией, либо государством унитарного типа.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Метод историзма позволил проследить эволюцию становления и укрепления ингушской государственности, учесть ее социокультурные корни, исторические традиции в конкретных исторических условиях. Историко-юридический метод помог обобщить, классифицировать, систематизировать нормативно-правовые акты. Историко-системный метод позволил изучить конкретно-исторические события как комплексный процесс, проследить их причинно-следственные связи, выявить на общеисторическом фоне развития конкретную картину государственного строительства, организации власти в Ингушетии, систематизировать и оценить накопленные фактические данные. Сравнительно-исторический метод дал возможность выделить об.

25 щее и особенное, закономерное и исключительное, случайное в становлении и развитии ингушской национальной государственности. С помощью статистического метода проиллюстрированы территориальные, национально-демографические, экономические параметры Ингушетии, составы органов власти и т. д.

ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Для изучения темы был привлечен широкий круг источников, которые можно подразделить на несколько видов.

Первый вид источников составили документы и материалы законодательных и исполнительных органов власти (опубликованные и неопубликованные)49. Эти материалы даютпредставление об их законотворческой деятельности, полноте полномочий государственных образований, властных структур на различных уровнях (от союзных, республиканских, краевых до областных), их практической работе.

Отчеты правительства РСФСР Всероссийским съездам Советов50 зафиксировали изменения государственного статуса Ингушетии, национальный состав выборных органов, реформирование экономики России. Сборники Наркомнаца51 содержат краткие социально-экономические очерки каждой из автономных республик и областей, деятельности представительств этих автономий при Наркомнаце. Более подробную информацию можно почерпнуть в отчетах и постановлениях местных органов власти52. Причем документы 1920 — начала 1930;х годов в сравнении с позднейшими свидетельствуют о проблемах и недостатках в их работе, содержат анализ реального положения дел в Ингушетии. Важно отметить, что сборник документов по образованию ингушской автономии опубликован лишь в 1997 г., после образования Ресг о публики Ингушетия (1992). В то время как подобные сборни.

26 км, квалифицированно составленные и прокомментированные специалистами-историками, касающиеся других автономий, были изданы еще в 1950;1960;е годы54.

К вышеуказанному виду источников относятся неопубликованные (архивные) материалы, поскольку публикаций архивных документов по Ингушетии совершенно немного66. Для написания диссертации были использованы документы двух центральных архивовГосударственного архива Российской Федерации (ГА РФ) и Российского центра хранения и использования документов новейшей истории (РЦХИДНИ) и Центрального архива Ростовской области. Утрата документов в партийных архивах Грозного, Орджоникидзе, Ростова-на-Дону в связи с наступлением гитлеровцев, недоступность архивов в Северной Осетии и Чечне сегодня из-за обострения национальных противоречий восполняются материалами ГА РФ, РЦХИДНИ. В ГА РФ отложились документы СНК Горской АССР, Республики Ингушетии, ЧИ АССР (ф.130), представительства Горской АССР при НКНаце (ф.1318), отдела национальностей ВЦИК (ф.1235), Административной комиссии при Президиуме ВЦИК (ф.5677), которые проливают свет на вопрос об урегулировании территориальных споров между некоторыми областями РСФСР и Ингушетией. РЦХИДНИ сосредоточил материалы, связанные с кадровой и практической политикой ЦК РКП (б)-ВКП (б) по национальному вопросу (ф.17), Кавказского бюро ЦК РКП (б) (ф.64), созданного по решению пленума ЦК РКП (б) от 8 апреля 1920 г., координировавшего и контролировавшего работу партийных и советских органов и учреждений на территории, в том числе и Северного Кавказаа также Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б) (ф.65), полномочного регионального органа ЦК РКП (б) на Северном Кавказе, выделившегося из Кавказского бюро ЦК.

РКП (б) в марте 1921 г. Наиболее интересные, впервые вводимые в научный оборот документы, приводятся в приложениях диссертации .

Второй вид источников образовали партийные документы и материалы, письма руководителей и активистов РКП (б)-ВКП (б). Особенность функционирования Советской России как классового государства с однопартийной системой диктует необходимость обращаться к анализу партийных документов. Поэтому законодательные документы следует рассматривать в связи с их разработкой и принятием как на высшем государственном, так и на партийном уровне (в совокупности с другими историческими источниками). X и XII съезды РКП (б) специально рассматривали национальный вопрос, поэтому мы воспользовались стенографическими отчетами этих съездов. Четвертое совещание ЦК РКП (б) с ответственными работниками национальных республик и областей (июнь 1923 г.) ознаменовало, образно говоря, рождение сталинской национальной политики. Пресса давала о них весьма скудную информацию, был подготовлен стенографический отчет Совещания, но его тотчас засекретили. С этого совещания И. В. Сталин начал процесс нивелирования всех национальностей55.

Материалы к отчетным докладам Ингушского областного комитета ВКП (б) областным партийным конференциям дают сведения о численном составе облисполкома, сельсоветов, ревкомиссий, активности на выборах и т. д.56.

Для исследования были привлечены речи и статьи И. В. Сталина, Г. К. Орджоникидзе, А. И. Микояна, С. М. Кирова, как участников рассматриваемых событий и организаторов национально-государственного строительства на Северном Кавказе57.

Третий вид источников — статистические материалы. Несмотря.

28 на постоянно меняющиеся административно-территориальные границы республик, недостаток средств и квалифицированных кадров, ЦСУ СССР осуществило множество статистических исследований по экономическим, социально-политическим, административно-территориальным, правовым и другим проблемам. Их результаты зафиксированы в периодических изданиях ЦСУ, тематических сборниках.

Определенное значение имеют переписи населения. Первая проводилась в 1897 г. и зарегистрировала в Терской области примерно 47 360 ингушей, что составило 5,05% ее населения58. В начале 1920;х годов полномасштабных переписей населения России не проводилось. Самой квалифицированной и подготовленной считается перепись 192 6 г. 59. Материалы переписи населения 1937 г. были «репрессированы». Ее основные результаты оказались весьма далекими от радужной картины, нарисованной официальной пропагандой. Поэтому результаты переписи Постановлением СНК Союза ССР N 1671 «О Всесоюзной переписи населения» от 25 сентября 1937 г. были засекречены. Режим секретности на них сохранялся вплоть до 1989 г. 60. Для исследования привлечена также перепись 193 9 г. 61. Сопоставление данных переписей 1926 г., 1937 г. и переписи 195 9 г. позволили сравнить численность ингушского населения до упразднения Чечено-Ингушской АССР и после ее восстановления в 1957 г., род деятельности ингушского населения, степень участия в органах управления. К 100-летию проведения первой Всеобщей переписи населения Российской империи издан статистический сборник «Население России за 100 лет (1897−1997)» (М., 1998). Здесь впервые опубликованы данные в столь продолжительной динамике. Статистические данные о численности населения, его воз.

29 растно-половом, национальном составе, размещении на территории Российской Федерации, о грамотности, уровне образования населения, о рождаемости и смертности, брачносги, а также миграциях позволяют провести сравнительно-сопоставительный анализ данных об ингушах и других народах России.

Юбилейные статистические сборники по Чечено-Ингушетии62 дают сведения о динамике численности населения республики, количестве ингушей, проживающих на ее территории в разное время, а также материалы по экономике, культуре, материальном благосостоянии населения.

Четвертый вид источников составили сборники документов и материалов по истории депортации репрессированных народов, в т. ч. ингушского63. Они касаются истории Ингушетии, Владикавказа, проблем национальных отношений в регионе, национально-государственного строительства, депортации и реабилитации ингушского народа. В них опубликованы материалы архивов, в том числе и ставших теперь труднодоступными. Репрессии по отношению к народу сказались и на изучении его истории. По проблеме депортации народов в последнее десятилетие значительно расширилась источниковая база. Первой публикацией важнейших нормативных документов, касающихся санкционирования депортаций, хода проведения операций по выселению репрессированных лиц, и также их реабилитации стал сборник документов серии «Народы и культуры» «Депортации народов СССР (1930;1950;е годы)64. Появились публикации и по депортации ингушей в 194 4 г. 65. Документы дают представление о положении ЧИ АССР накануне Великой Отечественной войны, ходе выселения из республики, проживании на новых местах поселений. Привлекают внимание публикации подборок документов о депортации, в.

30 том числе и ингушей, в альманахе писательского и журналистского расследования «Шпион», информационно-аналитическом журнале «Обозреватель». В 1993 г. в книге «Кавказские орлы» был переиздан хранившийся под грифом «секретно» «Обзор материалов о движении банд на территории бывшей Чечено-Ингушской АССР», впервые опубликованной в 1945 г. в Алма-Ате.

К следующему виду источников можно отнести, пожалуй, материалы периодической печати 1920;30-х годов. Печать того времени, имевшая огромное значение в период осуществления важнейших мероприятий национально-государственного строительства, будучи оперативным агитационно-пропагандистским оружием партии, стала одним из основных источников для исследования. В центральных изданиях публиковались директивные и программные документы по национальному вопросу, информация о практическом осуществлении принятых директив, отчетные материалы о работе в области национальных отношений. Они сохраняют атмосферу эпохи, отличаются обилием разновидностей материалов по национальному вопросу, различных по литературному жанру, характеру сведений. Информация, содержащаяся в них, в значительной степени зависит от вида издания (газета, журнал), специфики учреждения, издающего их. Официальная политика РКП (б) — ВКП (б) наиболее полно изложена в «Правде». «Известия ВЦИК» освещали советскую линию в решении национально-государственного строительства. Орган Наркомнаца газета «Жизнь национальностей» издавалась еженедельно с ноября 1918 г. до начала 1922 г., затем преобразовалась в журнал (вначале еженедельный, а с января 1923 г. — ежемесячный). Они отражали деятельность издающего их органа, публиковали партийные документы, разъясняли национальную политику боль.

31 шевистской партии и Советского государства, их политику в национальных районах, освещали жизнь автономных республик, нужды национальных меньшинств, помещая в большей степени материал о местных национальных проблемах. Особый интерес представляют рубрики «Среди национальностей федерации», «Из деятельности Наркомнаца». Газета, а затем и журнал фактически стояли у истоков почти всех советских национальных республик и областей, уделяли много внимания проблемам национально-государственного строительства, в том числе и Ингушетии, так как практики подобной деятельности не существовало, требовались сложные поиски, разработка оптимальных решений. Журналы «Революция и национальность», «Революционный Восток» носили преимущественно теоретический характер. Региональные издания — журнал «Революция и горец», газеты «Горская правда» (орган обкома РКП (б) и ЦИК Горской АССР), «Народная власть» (орган Терского областного народного Совета), «Сер-дало» («Свет») (орган Ингушского исполкома Совета депутатов трудящихся), «Коммунист» (орган Терского облисполкома и обкома РКП (б)), «Ингушская беднота», «Советский Кавказ» и др. — зафиксировали события, связанные с установлением и утверждением Советской власти, трудности и успехи национально-государственного строительства. Они передают не только дух эпохи, но и специфику деятельности органов власти непосредственно на местах.

Совершенно другой вид источников составили некоторые картографические издания, которые отразили изменения границ на различных этапах развития национальности государственности ингушского народа. Хотя они играют вспомогательную роль, тем не менее, дают наглядное представление о принадлежности тех.

32 или иных территорий.

Таким образом, соединение богатого конкретно-исторического материала с точки зрения современных подходов позволяет осмыслить сложные проблемы национально-государственного строительства в Ингушетии в широкой исторической ретроспективе и прогнозировать их в перспективе. Историографическая и источ-никовая база исследования дают возможность раскрыть тему, объективно изучить ее, сделать соответствующие выводы.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ДИССЕРТАЦИИ состоит в том, что ее тема впервые исследуется как комплексная проблема на основе изучения и обобщения практического опыта становления и развития государственности ингушского народа и официальной политики советской власти, показа влияния конкретно-исторических условий на эти процессы, анализа причин последующих преобразований и этно-национального самоопределения ингушей. В научный оборот введен новый материал по пограничному разделу между национально-административными образованиями на Северном Кавказе, в том числе архивный, систематизированы и обработаны источники, раскрывающие реальный процесс становления и развития государственности у ингушей. Новые теоретические наработки позволили более объективно подойти к решению задач диссертационного исследования и внести элементы научной новизны в анализе вопросов, уже поставленных в историографии.

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, 10 приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Складывание государственности ингушского народа прошло несколько этапов. Этот процесс был труден и неоднозначен. Менялась территория расселения, политический статус, административные границы ит. д. Присоединение к Российской империи территорий, населенных ингушами, сопровождающееся конкуренцией с государствами, претендовавшими на доминирование в этом регионе, не дало народу возможности самоуправления в составе старой России, однако объективно носило прогрессивный характер, способствовало включению в капиталистические отношения. Лишь в 1905 г. Ингушский округ был выделен в самостоятельный. Однако кардинальные изменения в жизнь народа внес 1917 г. Следует отметить, что процесс консолидации ингушской нации в России к началу XX в. едва лишь начался, как и во многих других национальных районах России.

Февраль 1917 г. стал рубежным для России и Северного Кавказа, в частности. Здесь образовались Советы рабочих депутатов, буржуазные гражданские комитеты. Сложившаяся система многовластья свидетельствовала о поисках путей политического развития, а также государственного самоопределения горских народов Кавказа. «Собиранию» земель в границах бывшей Российской империи способствовала политика национального самоопределения, взятая на вооружение большевиками и приведшая к укреплению их власти на национальных окраинах. Большевики смогли учесть стремление определенных этнокультурных ареалов к оформлению государственно-административных границ. В СССР началось масштабное осуществление национально-государственного строительства, и одним из полигонов этой политики стал.

Северный Кавказ.

Однако на ранних этапах происходила смена различных форм федерации, и первые автономные образования были лишены национальной окраски. Такой была и Терская республика, в создании которой участвовали ингуши. Дальнейшее развитие государственности проходило в соотнесении с территориализацией этничности. Такой подход способствовал сохранению на этнической карте Советской России практически всех народов. Территории, населенные ингушами, вошли на правах национального округа в состав Горской АССР, а затем выделились в отдельную автономную область, республику. С этого времени началось активное экономическое и культурное развитие ингушского народа, проходившее в русле официальной политики, направленной на поднятие уровня жизни национальных окраин.

Большевикам, провозгласившим национальное самоопределение, пришлось увязывать практическое осуществление этого лозунга с проблемами хозяйственного строительства, урегулированием взаимоотношений между регионами, местами и центром. Казалось, выход был найден в федерализме. Формально «социалистический». федерализм в значительной степени стал эквивалентом «этнического». В советской автономии пытались совместить два качества: известную экономическую целостность и особенности национального состава и быта. Когда в 1920;1930;е годы проходило национально-государственное размежевание, то учитывался не только этнический состав населения, но порою решающее значение имели экономические факторы. В итоге созданные республики не могли не иметь многонационального состава населения, но вся официальная идеология и практика, включая политику коренизации, вместе с естественными процессами кон.

171 солидации и этнокультурного развития способствовали развитию общественной идеологии, основанной на идее этно-нации.

Таким образом, российская федерация приобрела ряд характерных черт. Во-первых, федерализм как принцип был взят только для использования во взаимоотношениях с национально-территориальными образованиями различного уровня (взаимоотношения центральных властей с территориальными единицами, лишенными национальной специфики, даже конституционно строились на началах унитаризма). Во-вторых, иерархичность национально-территориальных образований, обладающих разными правами. В-третьих, противоречивость выбранного принципа решения межнациональных взаимоотношений и национально-государственного строительства. В результате административно-территориального деления, проведенного по национальному признаку, государственный статус народов оказался различным. Национальный принцип советского типа федерализма во многом подготовил почву для процесса суверенизации национально-государственных образований рубежа 1980;1990;х годов. Этому способствовали и целенаправленные усилия советского государства по созданию престижных институтов власти внутренних национально-государственных образований и их этнических элит, «коренизации» 1920;х — середины 1930;х годов, разительный прорыв в области образования и социальной мобильности. Сегодня противоречивые принципы, положенные в основу государственной структуры РСФСР (СССР) — этно-территориальный и административно-территориальный, — заменяются новыми: суверенитет РФ, как и составляющих ее субъектов, основывается на целостности их многоэтничного населения, а не отдельных национальностей.

Предполагалось, что советская система на территории, где располагался тот или иной этнос, проявит свое интернациональное существо и окрасится национальными тонами. Однако в ходе национально-государственного строительства наблюдалась унификация органов власти национальных автономий и механизма их функционирования.

Для устойчивости новых государственных образований необходимо было создать жизнеспособную экономику, подготовить профессиональные кадры, местную политическую элиту, бюрократию. Для отсталой Ингушетии это являлось важной задачей. Несмотря на определенные успехи, индустриальных центров организовать не удалось. Ситуация усугубилась с переходом важного (и единственного) экономического, культурного и административного центра Ингушетии — г. Владикавказа (Орджоникидзе) в административное подчинение Северной Осетии (1933 г.). Для ингушей без этой территории было фактически невозможно создать республику с жизнеспособной экономикой. Здесь были расположены наиболее древние ингушские поселения, в том числе село Ангушт, от названия которого происходит само слово ингуш. Замены Владикавказу в Ингушетии создано не было. Никакой другой населенный пункт (ввиду отсутствия городов) не мог бы взять на себя роль национального центра. Альтернативой должно был о стать объединение Ингушской и Чеченской автономных областей в одну область во главе с г. Грозным и его экономикой. Однако ингуши не обрели своей новой столицы и здесь. Оставались они на вторых ролях в хозяйственной и культурной жизни ЧИ АССР. Эти и последующие события (ликвидация Чечено-Ингушской АССР, депортация 1944 г.) способствовали формированию определенного комплекса ущемленного народа, особенно.

173 среди интеллигенции и хозяйственной элиты.

Понятно, что народы стремятся для обеспечения своих интересов обрести ту или иную форму государственности. Но принцип создания государств «по национальности» (один народодно государство) не только в российской, но и в мировой истории практически не реализовался, тем более — в «чистом» виде. Так, в Российской Федерации, которую, кроме русских, населяют около ста народов общей численностью примерно 27 млн. человек, более 10 млн. лиц нерусской национальности не имеют национально-государственных образований. Подавляющее большинство человечества живет сегодня в многонациональных государствах. На 3−4 тысячи народов приходится немногим более 200 государственных образований. Это означает, что понятие «суверенитет», как правило, заключает в себе «разделенный» суверенитет, а самоопределение и самоуправление не обязательно предполагают проведение государственных границ по границам этнических территорий. Кроме того, границы между государственными образованиями в какой-то мере складываются случайно и не могут абсолютно совпадать с границами проживания представителей этнокультурных общностейтакие границы в силу естественных контактов, взаимодействия и мобильности людей невозможно определить ни географическими линиями, ни административными «•.

Поэтому главное предназначение государства — обеспечение наиболее благоприятных условий социального существования граждан. Государства создаются прежде всего территориями и гражданством, а также конституционно-правовой системой. А нацию следует понимать как многоэтничное по своему составу образование, основными признаками которой являются террито.

174 рия и гражданство. Эта формула создает условия и стимул для России двигаться к гражданскому обществу и демократическому государству, в котором соблюдались бы права человека и сохранялась этническая мозаика общества.

В многонациональном государстве в силу демографических, и миграционных, хозяйственно-культурных процессов, а также в результате действия общественно-политических сил и факторов могут возникать ситуации, предполагающие те или иные модификации в области административно-государственного устройства. Эти структуры, видимо, не могут создаваться «на века», в противном случае они грозят превратиться в стагнирующие факторы общественного развития. Именно такая ситуация возникла сегодня с наследием советского национально-государственного строительства со всеми плюсами и минусами.

Наиболее перспективной в современных условиях представляется идея образования цивилизованной нации на основе культурно-этнической и государственно-гражданской идентичности граждан страны как наиболее конструктивной формулы новой России.

Движение за ингушскую государственность обрело «второе дыхание» и организационные формы с весны 1992 г. 5 февраля 1992 г. президент РФ Б. Н. Ельцин внес в Верховный Совет законопроект о преобразовании Чечено-Ингушской Республики в Ингушскую Республику и Чеченскую Республику в составе РФ. Главным аргументом было — восстановление упраздненной ингушской автономии и создание «собственной» государственности для ингушей, которой они были лишены в 1944 г., ранее в 1934 г. Однако никаких расчетов ресурсной базы нового образования, а также предложений по территориальным границам.

175 сделано не было, хотя оба эти вопроса были важнейшими. 17 марта 1992 г. большая группа руководителей местных администраций Ингушетии и Пригородного района обратились в Президенту РФ, Председателю Верховного Совета и народным депутатам РФ с коллективным письмом. В нем шла речь о лишении Ингушетии «административного и культурного центра», т. е. г. Владикавказа (1933 г.), об особых привилегиях для Осетии, «которая имеет две формы государственности: Северную Осетию и Южную Осетию, а Ингушетия ни одной». Этот список «ущемленно-стей» можно было бы продолжать. Но новое понимание российской государственности, признание новых лояльностей, гражданских ценностей должно прийти на смену этническому национализму и не допустить разрыва единой государственной ткани, ни Ингушетии, ни Российской Федерации.