Осмысление феномена «смерти»: социально-философский аспект

Актуальность темы

исследования. Человек и смертный — слова синонимичные. Подлинно человеческое существование предстает в западной мысли (от античности до экзистенциализма и постмодернизма) как существующее сознание смерти или как смерть, осознающая себя: человек, будучи конечным по самой своей сущности, только в сознательном принятии факта своей конечности достигает смысла своего существования, который становится неотличим от смысла смерти.

Тема жизни и смерти — является основополагающей во всех философских и богословских концепциях, созданных человечеством. Зачем человек пришел в этот мир, что ждет его после смерти — вопросы вечные, и каждая эпоха и цивилизация решали их по-своему. Актуальность данного вопроса сегодня не сводится к онтологическим проблемам жизни и смерти отдельного индивида, но затрагивает судьбу цивилизации в целом. Призыв А. Печчеи и Римского клуба: «измениться или исчезнуть!» обращен ко всей нашей цивилизации и заставляет задуматься о том, выживет ли человечество или погибнет в экологической катастрофе или ядерной войне.

В мировой философской традиции существуют три основных типа представлений о жизни после смерти. Первый тип отображает смерть как продолжение этой, земной жизни, в которой человек занят своими повседневными делами. Данное представление отражено в характере захоронения и предметах, которые кладут в могилу с умершим. Второе знаковое представление о посмертном существовании предполагает, что будущая жизнь проходит в особом, другом мире, который расположен либо под землей, либо над землей (на небе) и ничего общего с этой жизнью не имеет. В зависимости от своей жизни на земле, усопшие прибывают в блаженстве за свою праведную жизнь, либо обречены на вечные мучения за совершенные ими злодеяния. В этой концепции загробный мир делится на ад и рай. Третье философское представление — это представление о переселение души умершего человека в другое живое существо. В этом случае присутствует идея загробного воздаяния, но в некотором видоизмененном виде. За праведную жизнь душа умершего переселяется в тело богатого и знатного человека, за неправедную — в тело нищего или даже в животное. С научным и техническим прогрессом усилилось мнение о том, что после смерти ничего нет. Смысл и значение такой философской, онтологической и просто жизненной позиции лежит вне сферы данного исследования.

Представления о смерти, столь различные в национальных культурах народов мира, выражают философское осмысление феномена смерти и находят свое воплощение как в устойчивых системах обрядов и ритуалов, так и в целостном менталитете данного народа, во многом представляя его поиски смысла жизни перед страхом небытия.

Осмысление феномена «смерти» в социальной философии — одна из вечных проблем. В различных философских традициях она имеет свое системное воплощение, но особый смысл оно приобретает сегодня для русской философии, которая имеет долгую философско-богословскую историю постижения смысла жизни и смерти.

Опираясь на традиции русской философии, данное диссертационное исследование ставит актуальную проблему осмысления феномена «смерти» с позиций во многом новых для отечественной философской мысли. Это проявляется в первую очередь в том, что исследование феномена «смерти» во всех его трех ипостасях ограничено его осмыслением в российском менталитете от дохристианского периода до наших дней, что позволяет систематизировать не только духовные «идеологемы» смерти, но и изучить их семиотическую объективацию в «мифологемах», обрядах, ритуалах и традициях народов России.

В наше время Россия и менталитет ее народов претерпевают значительные изменения, вновь возвращаясь от философско-атеистического подхода в постижении феномена «смерти» к исконной философско-религиозной, во многом православно-богословской традиции. Однако российский менталитет — понятие сложное, т.к. он включает в себя миросознание не только православного русского народа, но и философско-религиозные представления, в том числе и о смерти, других народов. Данное исследование ограничено только попыткой философско-антропологического осмысления и семиотической систематизации представлений и обрядов русского народа. В связи с этим доминирующими в исследовании становятся философско-семиотический и философско-культурологический методы социальной философии в ее русской традиции осмысления феномена «смерти».

Актуальность диссертационного исследования состоит в том, что феномен «смерти» осмысляется не с позиций метафизических размышлений, а как особое явление, изучаемое во многом с позиций философского сциентизма как самостоятельное общественное явление, находящее свое выражение в духовных системах русского менталитета и объективируемое в обрядах и ритуалах русского народа. Подобный подход необычен для философско-богословской традиции русской философии, но он достаточно актуален сегодня для нового взгляда на вечную проблему «жизни и смерти».

Степень научной разработанности темы. Во все времена лучшие умы человечества видели духовную сторону мира, верили в Бога и бессмертие человеческой души. Начиная со священных книг Египта и Тибета, посвященных участи человека в загробном мире, и трудов Платона и Аристотеля, философы, ученые и богословы не оставляли без внимания феномен смерть и умирания как итог человеческого существования в этом мире. Платон учил, что душа человеческая бессмертна, все ее надежды и стремления перенесены в другой мир. Истинный мудрец желает смерти, как начала новой жизни, а полнота жизни может быть реализована лишь в вечности, лишь за пределами времени. Пифагорейская школа и учение стоиков уделяли особое место кончине человека.

Вся средневековая философия находилась под влиянием учения святых отцов Церкви и была эсхатологична по своей природе. Отношение к смерти в средние века, нам известно не только по книгам Священного Писания и учению святых отцов, таких как Блаженный Августин, Фома Аквинский и др., но и через церковную иконографию, которая менялась в течение веков. Французский историк, один из основателей школы Анналов, Филипп Арьес в своей книги «Человек перед лицом смерти» дает подробный и развернутый анализ восприятия феномена «смерти» в разные эпохи человеческого существования, в том числе в эпоху Средневековья.

Философия эпохи Возрождения, сочетавшая в себе теологические учения средневековья и античную философию, давала свои ответы по поводу назначения человека в этом мире. Николай Кузанский и Мейстер Экхард, Томас Мор, Джордано Бруно и Кампанелла внесли свой вклад в изучение данной проблематики. Эмпиризм Френсиса Бекона и Джона Локка, рационализм Р. Декарта и Лейбница и философия Просвещения оказали влияние на изменения восприятия феномена «смерти» как отдельного индивида, так и общества в целом.

Изучение социально-философского, антропологического и культурологического наследия по проблемам жизни и смерти ставит задачу поиска новых подходов для постижения самого феномена «смерти». В этом отношении важно отметить, что современный сциентистский подход осмысления феномена «смерти» как целостного общественного явления, его «мифологем» и «идеологем» и объективации в обрядах и ритуалах начинает осуществляться в русской философии и общественной науке с середины XIX века, в первую очередь с трудов основоположников основных русских философско-культурологических школ: Ф. И. Буслаева, А. Н. Веселовского, А. А. Потебни, А. Н. Пыпина и их учеников. Эта линия научных поисков восстанавливается и развивается методологически в данном диссертационном исследовании. Значительный вклад в изучение онтологических проблем жизни и смерти в представлении славян внесли такие крупные отечественные исследователи, как Д. К. Зеленин, В. Я. Пропп, Б. А. Рыбаков.

Проблема жизни и смерти была, по существу, центральной в творчестве русских религиозных философов XIX—XX вв.еков: Н. Бердяева, П. Флоренского, В. Соловьева, Н. Федорова, В. Розанова. Данная проблема является главной в трудах отцов Церкви последних столетий: святитель Игнатий Брянчанинов, иеромонах Серафим Роуз, Митрополит Антоний Сурожский.

Философская метафизика XX века, так полагающаяся на разум и науку, пыталась все объяснить и доказать, а что не было доказуемо — отрицать. Отрицание в метафизике вызывает поиск духовных начал и, может быть, поэтому, в цивилизованной Европе и России со второй половины XX века, так стала востребована восточная философия и культура, а также различные эзотерические учения, выступившие как альтернатива прогрессу и технологиям. Труды Е. П. Блаватской, К. Кастанеды, последователи Н. Рериха и Агни Йоги, а также Далай-лама внесли свой вклад в осмысление проблемы жизни и смерти.

Не без влияния восточной философии, а также эзотерических философских подходов в последние десятилетия возник большой интерес к проблеме участи человека после его смерти. Значительное количество книг, таких, как работы П. С. Гуревича, К. Г. Короткова, труды Э. Кублер-Росс и П. Калиновского посвящены опыту переживания клинической смерти. Эти работы во многом представляют собой современную интерпретацию веры в загробное существование человека, что было присуще как первобытному, традиционному обществу, так и людям в христианскую эпоху. Разрушение и ослабление веры человечества в Бога и существование души, научный и технический прогресс, урбанизация — все это породило проблемы как психического, так и физического состояния отдельного индивида и общества в целом, тем самым, изменив философские представления о жизни и смерти.

В связи с этим в диссертационном исследовании значительное место занимают работы таких западных исследователей, как Ф. Ариес, У. Бернар, Р. Джан, У. Джемс, Б. Данн, Селия Грин, д-р Т. О’Лири, У. Д. Мигноло, К. Озис, Э. Харалдсон и другие, во многом изучающие проблему восприятия человеком смерти. Наряду с их трудами осмыслением временности земной жизни относительно вечности, посвящены работы современных русских философов, таких как И. В. Вишев, А. В. Демичев, П. С. Гуревич, Н. Н. Козлова, К. Г. Коротков, А. П. Лаврин, О. С. Суворова, В. М. Розин, М. С. Уваров, Е. Н. Шульга, Л. В. Фесенкова, В. А. Фриауф и др.

Социально-философское осмысление феномена «смерти» в диссертационной работе ограничено его постижением и восприятием в русском менталитете, его «мифологемах» и «идеологемах». Анализируя онтологические представления культурного этноса нашей страны в разные исторические эпохи, те изменения в Российском менталитете, связанных с развитием высоких технологий и урбанизацией населения, а также с утратой философско-атеистической картины мира своей доминирующей позиции, в диссертации ставится вопрос о необходимости новых подходов в постижении феномена «смерти».

Методологическая и теоретическая основы диссертации.

Общефилософскую методологическую основу диссертации составляют принципы философского общенаучного познания: всеобщей взаимосвязи и развития, объективности, компаративизма, системности, историзма при доминировании философско-семиотического и философско-культурологического подходов в изучении феномена смерти в социальной философии.

Методологическую основу исследования составляет изучение феномена «смерти» как философско-семиотической системы, включающей его «мифологемы» и «идеологемы», которые вписаны в философскокультурный контекст бытия человека.

Для реализации поставленных целей и задач автор диссертации опирался на методы и принципы исследования, используемые в социальной философии. Узловым моментом методологической основы диссертационного исследования является применение философско-семиотического метода, который нашел свою актуализацию в нашей философии и науке, начиная с 60-х годов XX века. Исследователи, которые обращаются к философско-семиотическому методу, обычно занимают некоторую промежуточную мировоззренческую позицию. Это дает возможность «гибко» подойти к его применению в изучении различных общественных явлений, что имеет важное значение для развития русской социальной философии в XXI столетии.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в социально-философском осмыслении феномена «смерти» как целостного общественного явления, его «мифологем» и «идеологем», и объективации их в обрядах и ритуалах русского народа в дохристианский, христианский и современные периоды его истории.

Объектом диссертационного исследования является феномен «смерти», его существование в «мифологемах» и «идеологемах» российского менталитета.

Предметом исследования является изучение динамики семантической (знаковой) объективации «мифологем» и «идеологем» феномена «смерти» в обрядах и ритуалах русского народа.

Задачи, решаемые в ходе исследования:

— провести анализ отношения человека к феномену «смерти» в разные исторические эпохи развития культуры русского народа и его менталитета;

— рассмотреть изменения в философском восприятии картины жизни и смерти с принятием христианства на Руси;

— обозначить динамику философского понимания отношения к смерти в современном обществе;

— выявить проблемы обесценивания жизни в современном обществе;

— обозначить феномен «смерти» в мире виртуальных реальностей.

Научная новизна исследования состоит в следующем: 1. с позиций методологии философского сциентизма феномен «смерти» осмыслен как особое общественное явление, имеющее свое выражение в духовных системах национального русского менталитета и объективируемое в обрядах и ритуалах русского народа;

2. определено социально-философское отношение человека к феномену «смерти» в разные исторические эпохи развития культуры русского народа и его менталитета;

3. концептуализированы аксиологические изменения в философском восприятии картины жизни и смерти с принятием христианства на Руси, что отражено в погребальных обрядах русского народа;

4. определена динамика изменений социально-философского отношения к смерти в семиотических системах «игры со смертью» и «смертельной игры» в контексте проблемы обесценивания жизни в современном российском обществе;

5. введены в современную философию сциентизма новые подходы по изучению и созданию механизмов преодоления страха смерти в современном обществе;

6. детерминирована онтологическая дезориентация социальных групп в отношении ценности человеческой жизни как вывод из исследования феномена смерти в мире виртуальных реальностей и предложены пути ее преодоления.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования заключается в теоретическом исследовании малоизученной проблематики в социальной философии и ее детальной разработке на основе философско-семиотического и философско-культурологического методов. Данные методы позволили избегнуть чисто метафизических размышлений о феномене «смерти» и обосновать его как особое явление, изучаемое как самостоятельное общественное явление, имеющее свое выражение в духовных системах русского менталитета и объективируемое в обрядах и ритуалах русского народа.

Выводы современной медицины, антропологии, биохимии, биологии, заключающиеся в той мысли, что аборт есть убийство, а эмбрион — это автономный, самостоятельный индивидуум со всеми своими правами, согласны с учением Церкви. Так учат Григорий Богослов, Анастасий Синаит, Максим Исповедник, Василий Великий. «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению как за убийство» — (Василий Великий, канон 2-й). «Давший снадобье для извержения плода есть убийца, а равно принявшая детоубийственный яд» (Василий Великий, канон 8-й).

Развитие современной техники и появление мира «виртуальных реальностей» ставит философскую проблему существования смерти в мире «виртуальных реальностей».

Если принять упрощенное значение понятия «виртуальный» как «якобы существующий», то «виртуальная реальность» — это скорее определенное состояние сознания, присущее человеку, находящемуся, например, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Интересно, что и исследователь такого состояния сознания О’Лири экспериментировал с наркотиками для достижения большего эффекта погружения в «виртуальную реальность». Но и без наркотиков воздействие «виртуальной реальности» на психику может быть весьма значительным, и нельзя заранее сказать, будет оно во благо или во вред, что справедливо, впрочем, для любых технических средств в любой сфере человеческой деятельности.

Средства «виртуальной реальности» в индустрии компьютерного досуга используются для обеспечения эффекта участия, который по меньшей мере выражается в изменении обстановки на экране монитора в зависимости от поворота головы, произносимых фраз и т. д. На первый взгляд кажутся очевидными преимущества «виртуальной реальности» в обучении, поскольку обеспечивается полное погружение в предмет обучения. Однако возможности человека в усвоении навыков и знаний, по-видимому, не безграничны. Поэтому мы можем столкнуться с явлением перетренировки, хорошо известным спортсменам и музыкантам, однако пока еще довольно редким в интеллектуальной сфере деятельности.

С другой стороны, положительный эффект обучения будет достигнут только в том случае, если модель предмета обучения в «виртуальной реальности» будет адекватна реальному, в противном случае вреда от такого обучения будет значительно больше, чем пользы, поскольку неадекватные навыки и представления в «виртуальной реальности» закрепляются значительно лучше чем при прочих формах обучения.

В развлекательных формах досуга складывается аналогичная ситуация. Впечатление от увиденного или услышанного будет значительно сильнее, если обеспечить присутствие или участие в происходящем, и результат будет зависеть от характера зрелища. Если оно направлено на развитие «разумного, доброго, вечного», то достигается положительный эффект, если наоборот, то всю глубину вреда будет трудно себе представить и «виртуальная» смерть может оказаться вполне реальной.

Развлечения с применением средств «виртуальной реальности» можно рассматривать и как прием своего рода наркотика, настолько сильным может оказаться эффект участия в зрелище, особенно для человека с неустойчивой психикой. Кроме того, здесь также возможен и эффект привыкания, как и при применении химических наркотических средств, разве что не будет физических страданий, если долго не пользоваться «виртуальной реальностью», однако психологический дискомфорт может быть значительным.

На первый взгляд «компьютерный наркоман» представляет собой меньшую общественную опасность, чем обычный. Привыкнув к всесилию и вседозволенности в собственном мире, он аналогичным образом будет вести себя и в реальном мире. Насколько быстро и широко будет развиваться явление «компьютерной наркомании», будет зависеть от компьютерной техники и программного обеспечения, а также их доступности широким массам.

Игровые компьютерные программы, системы виртуальной реальности и компьютерные психотехнологии предоставляют новую разновидность опыта, который, как, и всякий опыт, может приводить как к созданию, так и к исчерпанию кармы. Однако первое имеет место гораздо чаще, чем второе, так как в большинстве компьютерных игр приходится непрерывно убивать разных монстров, а системы виртуальной реальности очень часто предоставляют сексуальные услуги. Некоторые психологи считают, что если во сне преодолеть некоторую проблему, то, возможно, не будет необходимости преодолевать ее в состоянии бодрствования. Не думаю, что тоже можно сказать относительно компьютерных игр и виртуальной реальности.

Люди, погруженные в паутину и активно участвующие в обсуждениях на различных форумах, часто в жизни застенчивы и даже замкнуты. Общение в сети заменяет такой категории людей живое общение, о компьютерные игры и выдуманные миры — настоящую жизнь. Те проблемы, которые есть у человека в его реальной жизни, например проблема недостатка общения или отсутствие симпатии со стороны противоположного пола, не разрешаться в реальности виртуальной. Человек одинокий и слабый принимая участие в компьютерной игре, выбирает себе роль героя могущественного и жестокого. Совершая подвиги и виртуальном пространстве такой индивид не станет сильнее в реальной жизни, а лишь запутается в своих фантазиях.

У игры, как у всякого другого явления есть свои законы и особенности. Одной такой особенностью является то, что игра не знает различия истинности и лжи, она как бы выходит за рамки противоположности добра и зла. Она не заключает в себе никакой моральной функций, ни добродетели, ни греха. И, со временем, границы между игрой и серьезностью стираются. Например, люди играют в казино и играют на бирже. В первом случае играющий признает, что его действие есть игра, во втором — нет. Стирание границ может плохо кончиться, как для отдельного человека, так и для общества.

Выдуманные миры становятся реальностью, а реальность выдуманной. Так люди живут в мире не то, что грез, а сериалов, компьютерных игр или наркотических галлюцинаций, которые волнуют больше, чем окружающая действительность. Число ярых поклонников компьютерных игр во всем мире огромно и оно постоянно растет. Игроки, погруженные в многочасовую игру, слишком увлекаются виртуальным миром и не подозревают, что в действительной жизни их могут подстерегать весьма реальные и серьезные опасности. Бывали случаи, когда люди умирали от нервного истощения пред компьютером, проведя много часов за игрой.

Остановимся на восприятие жизни и смерти в игре. Одной из особенности компьютерной игры является большой запас «жизней» играющего, что, на мой взгляд, формирует у ребенка не совсем нормальное восприятия жизни и смерти. Во-первых, игры часто строятся на насилии: кто-то кого-то бьет и убивает, а во-вторых, ребенок привыкший осознавать, что у него «пять жизней» в запасе, не воспринимать смерть серьезно. А без серьезного (а не трагического) осознания смерти нет и должного отношения к жизни. Конечно, свой вклад в разрушение психики и ориентации в мире вносят телевидение. И вот плоды компьютерного прогресса: ActionTrip, со ссылкой на Beijing Youth Daily, рассказывает о том, что 13-ти летний мальчик по имени Xiao Yi, совершил самоубийство84, уверовав в то, что после смерти сможет встретиться со своими друзьями из киберпространства. Ребёнок прыгнул с крыши 24-этажного здания. Перед тем как совершить этот ужасный поступок он оставил 4 предсмертные записки. В этих посланиях Xiao лишь заявил, что хочет встретиться со своими друзьями, которые играли в эту же игру «на небесах».

84 http://christ4you.ru/modules/news/print.php?storyid=1251.

Что касается самих компьютерных игр, то в них попадаются просто «убийственные» шедевры. Вот, например, игра «Траки — арена смерти». Цель: убить всех врагов и не дать им разрушить свою базу. Более двух десятков уровней игры, четыре вида танков, слишком великое количество оружия и разнообразие врагов. А что можно сказать на название игры «Прекрасный лик смерти»? Все это не могло не привести к волне насилия, пьянства, наркомании и самоубийств среди подростков. Часто этот связано с тем, что детям не хватает живого общения и, как отмечают исследователи, традиционного времяпрепровождения — игры. Не компьютерной игры и развлекательных сериалов, а игры со сверстниками, которая является важным моментом в формировании человека. В современном мире мы наблюдаем, такой феномен, как «игра со смертью» (наркотики, экстремальный спорт, тяга к головокружительным аттракционам), но одновременно и явление «смерти игры» — дети разучились играть друг с другом, общаться, взаимодействовать. Данный феномен может негативно отразиться в дальнейшем формирование личности.

С существованием виртуальной реальности мало кто может поспорить. Тот мир, который предлагает нам компьютерная игра и Интернет, это некий выход, трансценденция из нашего обычного и обыденного состояния. Виртуальное общение и виртуальные романы стали частью жизни обитателя мегаполиса. Не выходя из офиса или дома, человек имеет доступ к информации и общению с людьми, живущими на другом конце света. Житель большого города просто не мыслит свою жизнь без компьютера и Интернета, а информационные технологии становятся неотъемлемой части нашей работы, ее средством. Из вышесказанного вытекает вопрос, каково же наше постчеловеческое будущее?

Не одно художественное произведение посвящено прогнозам и фантазиям на тему будущего развития человечества. Вспомним «Мы» Е.И.

Замятина, «1984» Д. Оруэлла, «О дивный новый мир» О. Хаксли. Люди науки тоже выдвигают свои прогнозы относительно того, что нас ждет ближайшие десятилетия.

Известный британский футуролог Ян Пирсон, аналитик крупнейшей телекоммуникационной компании British Telecom, опубликовал очередной долгосрочный прогноз по поводу счастливого технологического будущего человечества. Если верить футурологу, в ближайшие полвека нас ждет небывалый прогресс компьютерной техники, результатом которого станет обретение бессмертия. Правда, пока еще только виртуального.

К 2050 году, по мнению Яна Пирсона, компьютерные технологии достигнут такого высокого уровня, что человеческое сознание можно будет полностью перенести в суперкомпьютер. В момент смерти человека специальный аппарат будет сканировать головной мозг умирающего, переписывая сложные электрические потенциалы нейронов его мозга в модели нейронов в компьютере. «Благодаря подобной оцифровке человек, не заметив момента смерти, плавно переместится в виртуальную реальность, где сможет жить вечно, — полагает Ян Пирсон. — Таким образом, наше сознание сможет пережить смерть тела, которая отныне перестанет быть проблемой для.

85 человечества" .

Ян Пирсон не одинок в своих умозаключениях. Достичь цифрового бессмертия пытаются в лабораториях многих стран мира.

Ярым пропагандистом цифрового бессмертия является наш бывший соотечественник, а ныне профессор Института технологии в Нью-Джерси о/.

США) Александр Болонкин. «Если бы наш мозг состоял из чипов, а не биологических молекул, то это и означало бы, что мы получили бессмертие», — полагает профессор. И развивает свою мысль дальше: «Наше биологическое тело мерзнет, страдает от жары, нуждается в одежде и уходе, легко повреждается. Куда удобнее иметь стальные руки и ноги, обладающие.

85 http://www.medicus.ru/surgery/pats/?cont=article&artid=3310.

86 http://www.bsbazis.ru/news.phtml?id=298 огромной силой, нечувствительные к холоду и жаре, которым не нужны пища и кислород. И даже если они и сломались, то не жалко — купим и вставим новые, еще лучше и современнее". Таким образом, по мнению профессора Болонкина, перед человечеством открывается реальный путь к кибернетическому бессмертию. Достаточно переписать информацию из нашего мозга на специальный человекоэквивалентный чип (ЧЭК) и вставить его в самодвижущееся тело, нашпигованное всевозможными датчиками и приспособлениями, и вот она — вечная жизнь.

Вопрос, который встает перед нами: можно ли считать таких электронных существ людьми? Проведя сканирование всей информации, заключенной в головном мозге, разве сама личность человека переселится в виртуальный мир?

Перспектива пугающая. Но ученые-скептики рисуют еще более мрачные перспективы. По их мнению, виртуальные люди имеют все шансы вытеснить с планеты Земля людей реальных. Ведь в их распоряжении окажутся все ресурсы современного Интернета, играющего все большую роль в экономике, политике и социальной жизни Земли.

Пока не известно, достигнем ли мы так скоро цифрового бессмертия, мне хотелось бы осветить еще одну точку зрения относительно прогнозов нашего будущего. Известный американский философ Ф. Фукуяма в своей работе «Наше постчеловеческое будущее» рисует следующею картину. Развитие медицины и техники приведет к следующим изменениям. С одной стороны, жизнь человека будет продлена, до 120 или 150 лет. Но тут может возникнуть проблема. Есть вероятность, что врачи смогут продлить жизнь тела, а не смогут предотвратить необратимые процессы, которые происходят в мозгу человека. Тогда перед нами не очень веселая картина — множество людей физически еще крепкие, но которые страдают склерозом или другими болезнями, требующие постоянного ухода и наблюдения. Если же взять более.

87 http://www.medicus.ru/surgery/pats/?cont=article&artid=3310 позитивный прогноз о том, что медицина сможет поддерживать не только физическое, но и психическое здоровье граждан, также учитывая тенденцию снижения рождаемости в так называемых цивилизованных странах за последние десятилетия, то демографическая картина сильно изменится. Большинство населения развитых стран будет составлять люди от 60 до 120 или 150 лет.

С другой стороны, развитие генной инженерии, приведет к тому, что дети будут делаться на «заказ», то есть заранее родителями будут выбираться набор свойств и качеств будущего ребенка, как внешние, так и внутренние. Тут мы вплотную подходим к проблеме «евгеники» — сознательного выведение у людей определенных свойств с помощью селекции.

А будет ли такой человек, выведенный селекционным путем в полном смысле Человеком? Римская Спарта, сбрасывая со стен города увечный и слабых детей, смогла ли вывести идеального человека? Физически может быть, но таких известных мудрецов, философов и поэтов, которых породил полис Греции, в Спарте никогда не было. Калокагатия — идеал красивого и добродетельного человека античности, достижим ли тут, на Земле?

В заключении хотелось бы отметить, что современные ученые пытаются найти выход из нездоровой ситуации вокруг проблемы смерти и умирания. Религиозная русская философия начала XX века, давала однозначный ответ, на данный вопрос — это возвращение современного человека к Богу и к Вере. Но современному человеку XXI века все труднее и труднее принять что-то на веру. Возможно, поэтому так активно набирают силу психологи, которые еще 150 лет назад были бы не уместны в традиционном христианском мире, где место целителя душ человеческих по праву принадлежала священнослужителям. Вот какие выходы из данной ситуации предлагают психологи.

В современном нам мире существует два совершенно противоположных отношения к смерти — это или подчас откровенно нездоровый интерес к данной проблеме либо полное игнорирование оной. Люди Цивилизации расплачиваются за технический и интеллектуальный прогресс многократно возросшим страхом смерти. Такой вывод дает поле для исследований по изучению и выработки механизмов преодоления страха смерти в современном нам обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги исследования осмысления феномена «смерти» с позиций социально философских методологий необходимо сделать следующие выводы и обобщения.

В первой главе «Социально-мировоззренческие основания феномена смерти в дохристианском обществе» с позиции методологии социальной философии исследуются онтологические представления о смерти и загробном существовании славян в дохристианский период, а также анализируется такое явление как «проигрывание» главных жизненных ситуаций, в том числе связанных со смертью и умиранием.

В диссертации обосновывается контекст исследования и материал, который анализировался с позиций философско-семиотического и философско-культурологического осмысления, когда источником представления о человеческой кончине и загробном существовании на ранней стадии человеческого развития являются следующие «мифологемы»: легенды, сказки, обряды и ритуалы, запечатленные в могильных захоронениях. В этом случае, центральной кодовой единицей философско-семиотического подхода становится «миф», в том числе и «миф» феномена смерти.

Отечественные школы философии культуры, используя как философско-семиотический, так и философско-компаративный подходы к исследованию артефактов творчества различных народов, обратили особое внимание на изучение представлений наших предков о загробном существовании в сопоставлении с представлениями о смерти других народов. Так, в «Морфологии волшебной сказки» В. Пропп говорит об устойчивых формах, тех же структурах, характерных для сказок разных народов мира. В мифах отражается страх человека перед его кончиной, поэтому наряду с символами смерти, существуют символы воскрешения.

Проведенное исследование позволяет заключить, что в архаической культуре смерть не была трагедией и катастрофой, а понималась просто как уход души из тела. При таком понимании своей кончины, главным для человека являлось убеждение, что все люди, животные и растения имеют душу. Архаичный человек спокойно воспринимал смерть, потому что смерть для него была всего лишь сменой места существования, а «образ жизни» в загробном мире, в принципе, не менялся. Человек «языческой» эпохи, поэтому клал в могилу все, что нужно для полноценной и счастливой жизни.

Важно отметить, что феномен смерти осмыслялся как отлет из тела души-птицы, которая оказавшись в раю-вырии, могла невидимо для людей прилетать оттуда к друзьям и врагам, напоминая о себе. Во всех народных представления, души оказываются «улетающими», т. е. представлены в виде знака «птицы», который выражает устойчивое метафорическое уподобление души птицы. Надо подчеркнуть, что у славян не было понятия посмертного суда, и жизнь души мыслилась как пребывание в ином, отличном от этого мира месте. В представлениях («мифологемах») об умерших возникают как бы две противоположных группы усопших: с одной стороны, это умершее поколение предков (деды) — покровители и защитники живущих, с другой стороны — это «мертвяки», упыри, которые всячески вредили людям.

Примерно ко П-1 тысячелетию до нашей эры человек, как считают многие исследователи, начинает достаточно остро переживать свою смерть. Это было связано, прежде всего, с формированием индивидуальности или личности человека, что вызвало появление у наших предков ряда практик по преодолению страха смерти, изученных в диссертации.

Особое место в диссертации занимает проблема: смерть и игра в языческом мире русского менталитета. При ее исследовании рассматриваются «мифологемы» преодоления страха смерти, которые существовали в народной традиции. Так, у славян был ряд «игровых» ритуальных действий связанных с похоронным обрядом (некоторые обряды живы и по сей день), такие, например как «похороны Костромы», в которых «проигрывался» весь погребальный обряд, начиная с обряжения покойника, кончая поминками.

Данная игровая ситуация имела определенное значение и являлась важной частью существования людей, живших много веков назад. Анализируя подобные ритуалы, по выражению Ф. Арьеса, мы наблюдаем феномен «приручения смерти», и выявляем неразрывную связь жизни со смертью в представлении наших предков, а смерти с новой жизнью. Часто игровые «погребения» приходились на позднюю осень и символизировали, «умирание» природы, засыпание всего живого на долгую зиму, до следующей весны, когда все возрождается к новой жизни. Взаимосвязанность жизни и смерти выражалась в своеобразных формах, например, такой игровой обряд «похорон» использовался для поиска себе второй половины, то есть для смотрин и сватовства.

Подводя итоги главы, делается вывод о том, что для людей традиционного общества, жизнь и смерть теснейшим образом были связаны: жизнь порождала смерть, а умереть — значило родиться заново. Вера в наличие души и ее существование после смерти человека, выработало в народной традиции некоторые отношение к «смерти» и со «смертью». Игровые ситуации, в которых проигрывался весь похоронные обряд, являлся феноменом «приручения» смерти, а также формировал правильное, «здоровое» отношение человека к своей конечности.

Вторая глава «Осмысление феномена „смерти“ в философской традиции христианства» представляет собой социально-философский анализ изменения представлений о жизни и смерти с приходом христианства.

Поставленная задача данной главы: философское осмысление смерти в православной христианской традиции. В христианском богословском представлении наша земная жизнь виделась как подготовка к «другой», настоящей жизни, жизни в Боге и с Богом. Согласно Священному Писанию, человек был создан для бессмертия, но он ослушался и отвернулся от Бога, и следствием этого стала его смертность. Бессмертие же человека, согласно Священному Писанию, состоит в том, что душа его после смерти тела продолжает жить в другом мире, то есть смерть не прерывает человеческое существование, а только видоизменяет его. Наша земная жизнь есть начало и приготовление к жизни вечной.

Философское осмысление христианского учения показывает, что оно утверждает существование ада и его вечность. Души тех, кто умирает в состоянии смертного греха, после смерти немедленно нисходят в ад, где претерпевают адские муки, «огонь вечный». Главная же адская мука состоит в вечной разлуке с Богом. Каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, ожидает первичный Суд Божий. Правосудие Божие, согласно православной доктрине, совершается посредством Ангелов, как святых, так и злобных. Первые, в течение земной жизни человека, замечают все его добрые дела, а вторые замечают все грехи и преступления. Для истязания душ, проходящих воздушное пространство, установлены темными властями отдельные судилища — мытарства.

В отличие от Православия, наряду с существованием рая и ада Римско-католическая церковь признает наличие чистилища — места временных загробных мучений. Учение о Чистилище стало развиваться с XI—XII вв. Впервые было изложено схоластом Александром Гансом, который основывался на учении об удовлетворении Ансельма Кентерберийского, согласно которому Господь прощает проступки кающемуся грешнику, но он все равно должен понести за них наказание для удовлетворения правде Божией. Если при жизни человек не успевает исправлять содеянное, то его душа после смерти попадает в purgatorium-чистилище, где и прибывает до момента полного искупления грехов, а затем переходи в небесное царство.

В православном учении понятие чистилища отсутствует. Однако в Православии, помимо ада и рая существует понятие о мытарствах, о которых подробно сказано в диссертационном исследовании. Разница состоит в том, что учение о чистилище в католицизме имеет догматический характер, а учение о мытарствах ставит задачу обретения итога своей земной жизни.

Философско-теоретические основы христианства воплощаются в обрядах погребения как знакового проявления веры в загробное существование. В диссертационном исследовании подробно анализируется система погребальных обрядов под углом зрения их семиотического декодирования и осмысления. Так, сам обряд приготовления тела усопшего к погребению сохранился с ветхозаветных времен и выражается в омовении тела, облачении его и положение во гроб. Омовение тела водой является прообразом будущего воскресения, в котором душа предстает перед Богом в чистоте и непорочности. Сразу после омовения и облачения покойного священник или кто-то из родственников читает канон, называемый: «Последование по исходе души от тела». В Православной Церкви существует обычай чтения Псалтыри над телом усопшего до погребения.

Все христианские обряды обладают своим внутренним смыслом. Когда в церкви по усопшему служат панихиду, то тем самым облегчают переход души в другую жизнь. На могиле православного христианина ставится крест или делают изображение креста на надгробном памятнике. Крест как символ победы Спасителя над смертью. Для христианина важно не только правильно и «как надо» проводить умершего в последний путь, но также важно помнить и молиться за усопших в церкви и дома, а также раздавать за них милостыню, т.к. для Бога нет умерших, для него все живы.

Подводя итог второй главы данного исследования, делается вывод о том, что люди христианской эпохи, так же как и наши далекие предки, верили в загробное существование. Вера в Бога и «тот» мир являлась нравственной основой и отправной точкой жизни земной для большей части населения нашей страны. Разрушение традиционного — христианского мироощущения, который почти тысячу лет был доминирующим в сознании наших предков, повлек серьезные изменения восприятия картины мира в современном нам российском обществе.

Глава третья «Дискурсивные практики осмысления феномена смерти в современном мире» представляет собой философское осмысление феномена смерти в XX веке.

С позиций философско-культурологического подхода в первом параграфе «Право на смерть: философское осмысление» анализируется отношение к феномену смерти в русском менталитете в двадцатом веке.

В начала XX века в нашей стране две системы ценностей столкнулись в сознании человека в то непростое и сложное время для России — русский атеизм и вера в Бога. Это столкновение мировоззрений было ознаменовано в России не только участием в событиях первой мировой войны и революционными катаклизмами, но и волной самоубийств, что подробно анализируется в диссертации.

Однако проблемы танатологии не исчерпываются в наше время проблемой суицида. В диссертации исследованы и другие проявления феномена Смерти. Так, в ней анализируется существующий в современном обществе такой вид смерти — как психологическая смерть. Этот феномен смерти и связанная с ним вся картина жизни входили в область исследования экзистенциальной философии, что подробно рассматривается в работе.

В данном параграфе изучается также такой феномен современного отношения к смерти, как эвтаназия. Христианство выступает категорически против эвтаназии, несмотря на то, что смертельно больной человек, находящийся в бессознательном или сознательном состоянии, сильно страдает. С точки зрения буддизма, страдание — это отправная точка всей философии, первая благородная истина — оно (страдание) есть, существует. С точки зрения христианства — страдания даны нам либо по грехам нашим, либо в испытание нашей любви к Богу. Умирание и смерть стали в наше время чем-то неприличным, тем, что отягощает «этот дивный новый мир» высоких технологий и изысканных развлечений. Православная вера учит, что болезнь человека это не только его личная трагедия, но и испытание для его родных и близких.

В диссертации рассматривается ряд изменений в отношении к жизни и смерти, в результате отхода человечества от христианства, в частности проблему аборта.

Развитие современной техники и появление мира «виртуальных реальностей» ставит философскую проблему «существования» смерти в мире «виртуальных реальностей».

Игровые компьютерные программы, системы виртуальной реальности и компьютерные технологии предоставляют новую разновидность опыта, в результате которого границы между игрой и серьезным отношением к смерти стираются. Выдуманные миры становятся реальностью, а реальность выдуманной. Люди живут в мире сериалов, компьютерных игр или виртуальных галлюцинаций, которые волнуют больше, чем окружающая действительность. Возникшие проблемы заключаются в том, что компьютерные игры, продолжающиеся много часов, могут привести к нервному и физическому истощению и даже к смерти.

Одной из особенностей компьютерной игры является большой запас «жизней» играющего, что формирует у ребенка не совсем нормальное восприятия жизни и смерти. Во-первых, игры часто строятся на насилии: кто-то кого-то бьет и убивает, а во-вторых, ребенок привыкший осознавать, что у него «пять жизней» в запасе, не воспринимать смерть серьезно. А без серьезного (а не трагического) осознания смерти нет и должного отношения к жизни. В современном мире мы наблюдаем, такой феномен, как «игра со смертью» (наркотики, экстремальный спорт, тяга к головокружительным аттракционам), но одновременно и явление «смерти игры» — дети разучились играть друг с другом, общаться, взаимодействовать.

Заключительным итогом данного исследования можно полагать, что в современном нам мире существует два совершенно противоположных отношения к смерти — это или подчас откровенно нездоровый интерес к проблеме смерти либо полное игнорирование данного вопроса. С одной стороны, смерть проникает во все пласты современной культуры, в результате чего из трагедии и тайны превращается в «феномен повседневности». Сообщения об авиакатастрофах, терактах и войнах потоком устремляются в наше сознание из утренних и вечерних сводок новостей, по радио и телевидению. Мы пропускаем через себя эту информацию. Растворяясь в хаосе повседневности, иногда задаем себе вопрос, а действительно ли происходят все эти ужасные события, о которых нам говорят дикторы с хорошо поставленными голосами. Невольно закрадывается подозрение, может это такая игра политиков и власть предержащих, некая информационная война? Успокоив, таким образом, свое сознание, человек продолжает жить, занимаясь своими повседневными делами. День траура, как это не ужасно звучит, тоже постепенно становиться частью нашей повседневностью. Все это, конечно при условии, что трагедия смерти не касается наших родных и близких. В современном нам мире «смерть» пошла по рукам. Политики, психологи, культурологи, биологи, социологи и эзотерики считают себя специалистами в данной области и манипулируют людьми при помощи такого фундаментального и сакрально-интимного события и понятия как человеческая кончина.

С другой стороны, умолчание о смерти приводит к табуированию данной темы и в наше время. Цель, которую преследует наше современная культура — это существование человека максимально комфортно в жизни, умирании и после смерти. Эвтаназийная парадигма стремится устранить страдания из жизненного горизонта самым радикальным образом. А человек без страданий — это духовно мертвый человек, это поражение человека.

Сегодня люди цивилизации расплачиваются за технический и интеллектуальный прогресс многократно возросшим страхом смерти. Данный вывод открывает поле для исследований по изучению и выработки механизмов преодоления страха смерти в современном нам обществе.