Союзы сельских общин Табасарана в XVIII — первой половине XIX в.: исследование социально-экономического развития и административно-политического устройства

Актуальность исследования. Подлинно научное и объективное освещение истории Дагестана и России в целом предполагает, прежде всего, глубокое и всестороннее исследование исторических процессов отдельных народов, их политических образований, выявление общих и особенных черт их экономического и политического развития. Как писал академик Б. Рыбаков, «каждый народ должен знать свою историю и уметь соотнести ее с историей других народов"1.

Являясь своеобразной формой социально-политической и административно-территориальной организации населения, а также занимая значительную часть территории Страны гор, союзы сельских общин играли важную роль в истории народов Дагестана, в том числе и табасаранцев. На протяжении длительного периода времени они, по существу, во многом определяли специфику не только социально-экономического и политического развития, но и духовной культуры, национального самосознания этих народов. В этой связи изучение особенностей социально-экономического развития и административно-политического устройства союзов сельских общин и их объединений становится важной задачей и актуальной проблемой исторической науки.

Усилившиеся в последнее время процессы урбанизации, коснувшиеся и современного населения рассматриваемых союзов, натиск массовой культуры, а также другие объективные обстоятельства в значительной степени способствуют забвению элементов традиционного быта, культуры, социальной памяти. В то же время узость источниковой базы, нехватка, прежде всего, письменных источников, относящихся к рассматриваемому периоду, придают исключительную важность, в первую очередь, историко-этнографическому материалу, данным топонимики, эпиграфики и лингвистики при освещении многих аспектов исследуемой проблемы. Все это указывает на своевременность и актуальность данного исследования.

1 Рыбаков Б. История и перестройка. — М., 1989. — С. 18.

Немаловажным фактором, определяющим актуальность указанного исследования, является необходимость опровержения существующих в исторической литературе традиционных мнений, архаизирующих общественный строй горцев в целом, особенно уровень развития союзов сельских общин Дагестана, в том числе и Табасарана. Такая необходимость становится особенно очевидной в виду появления в современной историографии «новых» концепций, в своей сущности не содержащих принципиально нового, а являющихся всего лишь новым изданием ошибочных идей, выдвинутых еще исследователями досоветского периода.

Следует также отметить, что в условиях переломного этапа развития российского общества, сопровождающегося масштабными преобразованиями во всех сферах его жизнедеятельности, в том числе политической системе и экономических основах общества, научный подход к историческому прошлому народов нашей страны и его объективное осмысление приобретают особую актуальность. В этой связи позитивный опыт организации местного самоуправления, рационального разрешения различных конфликтов, в том числе межэтнических и межконфессиональных, формирования положительного отношения к действующим нормам права и т. д., накопленный за многие столетия в рамках союзов сельских общин, безусловно, может быть полезен в плане становления гражданского общества и правового государства в России.

Цель и задачи исследования

Главной целью данной диссертационной работы является комплексное исследование на основе глубокого изучения, анализа и обобщения имеющихся источников и литературы проблем экономического развития, социальных отношений и структуры управления союзов сельских общин Табасарана.

Для достижения этой цели внимание автора было сконцентрировано на решении следующих конкретных задач:

— установить локализацию и границы изучаемых союзов сельских общин;

— исследовать природно-географические и климатические условия среды обитания жителей союзов сельских общин Табасарана с древних времен до конца рассматриваемого периода, оказывавшие влияние на их хозяйственную деятельность;

— показать развитие земледелия и скотоводства в табасаранских союзах в целом, отметив при этом особенности развития в отдельных из них;

— опираясь на конкретно-исторический материал, рассмотреть причины и условия развития ремесел и домашних промыслов;

— дать характеристику развитию торговли и торгово-экономических связей населения союзов друг с другом, а также с соседними феодальными владениями, и другими народами;

— охарактеризовать земельно-правовые отношения, формы землевладения и землепользования;

— с новых методологических позиций показать социальные отношения в исследуемых союзах и проследить, как они развивались по пути феодализации;

— дать цельное описание административно-территориального устройства и управления как отдельных союзов, так и федерации Девек Елеми в целом;

Хронологические рамки исследования охватывают XVIII — первую половину XIX в. Это сложный период в истории Дагестана, который позволяет исследователю объективно и реально проследить не только перипетии борьбы его народов за свободу и независимость вначале от шахского Ирана, а затемот царской России, но и процессы развития и усиления многих союзов сельских общин Дагестана, в том числе и Табасарана. В борьбе против внешних завоевателей, а также соседних феодальных владений последние часто объединялись в различные федерации и конфедерации. В Табасаране в качестве такого объединения выступала федерация Девек Елеми.

Отправная точка исследования — XVIII в. — обусловлена тем, что именно к этому времени относятся наиболее подробные и ранние сведения о союзах сельских общин Табасарана. Тогда же начинается и процесс объединения этих союзов в Девек Елеми.

Конечная дата исследования — первая половина XIX в. — определена в связи с тем, что в это время, несмотря на присоединение рассматриваемых союзов к России, их экономическое и социально-политйческое развитие шло в традиционном русле, без кардинального вмешательства извне. Логическим итогом такого развития становится включение в состав Девек Елеми практически всех обособившихся ранее союзов сельских общин Табасарана. Только после окончательного разгрома национально-освободительной борьбы народов Дагестана царское самодержавие получает возможность предпринять активные меры и по ликвидации союзов сельских общин Дагестана в целом, в том числе и изучаемых в данном исследовании.

Предложенные хронологические рамки диссертационного исследования позволяют проследить развитие важнейших отраслей экономики изучаемых союзов, эволюцию их социальных отношений и системы административно-территориального управления.

Все выше сказанное предопределило выбор темы данного исследования, а также его объекта — союзов сельских общин Табасарана, включавших значительную часть территории современного Табасаранского района (к западу от хребта «Кара-Сырт» и северо-западу от селений Хучни, Хапиль, Ерси) и почти всю территорию Хивского района, за исключением земель, расположенных к югу от селений Хоредж, Куг, Заза.

Предметом исследования является проблема экономического развития, особенности социальных отношений и административного устройства союзов сельских общин Табасарана.

Методологической основой исследования являются принципы объективности, историзма и исторического детерминизма, предполагающие изучение исторических фактов, событий и явлений в их становлении, последовательном развитии в неразрывной связи с порождающими их условиями, а также непредвзятость подхода к оценке последних.

Необходимость раскрытия объективного содержания процессов, связанных с освещением темы диссертации, обусловила широкое использование ретроспективного, сравнительно-исторического и статистического методов научного познания.

Источниковой базой диссертации послужил широкий круг разнообразных источников. Прежде всего — это архивные материалы, выявленные в фондах Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД).

Наибольший интерес для нашего исследования представляет фонд «Комиссия по разбору сословно-поземельных прав туземного населения Южного Дагестана» (Ф. 150). Особенно ценные сведения по многим аспектам изучаемой темы содержат такие документы из этого фонда, как «Записка о сословнопоземельном строе в Северной и Южной Табасарани"1, «Показания беков и жил телей Северной и Южной Табасарани», «Список городов и селений Южного Дагестана с указанием сведений о населении"3, «Объяснительная записка к проекту основного положения о поземельном устройстве жителей Южного Дагестана"4, «Журналы заседаний Южно-Дагестанской сословно-поземелыюй комиссии"5, «Краткий исторический очерк Южного Дагестана с начала восемнадцатого века и копия решения Кайтаго-Табасаранского окружного суда"6 и др. Они позволяют рассмотреть особенности развития земледелия, скотоводства и других отраслей хозяйства союзов сельских общин Табасарана, исследовать специфику их социальных отношений. Имеются здесь и данные о составе вышеуказанных союзов, численности населения как по всем союзам в целом, так и по отдельным из них, а также входящим в состав последних обществам.

Эти сведения дополняются данными других фондов, в частности, Ф. 2. «Канцелярия военного губернатора Дагестанской области, гор. Темир-Хан-Шура», Ф. 21. «Канцелярия начальника Дагестанской области, статистическая часть г. Темир-Хан-Шура», Ф. 90. «Канцелярия для разбора сословно-поземельных прав туземного населения, Дагестанская область, г. Темир-Хан-Шура», Ф. 126. «Канцелярия начальника Дагестанской области», Ф. 133. «Коллекция документов по истории движения горцев под руководством Шамиля» и.

1 ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1.Д. 1.

2 Там же. Д. 4−6.

3 Там же. Д. 3.

4 Там же. Д. 7.

5 Там же. Д. 7-а.

6 Там же. Д. 18. др. Материалы архивных документов из указанных фондов («Циркуляры глав-ноначальствующего гражданской частью на Кавказе о привлечении и отбывании воинской повинности населения Закавказья и местных жителей Терской и Кубанской областей. Переписка с военным губернатором, полицмейстерами городов и начальниками округов о составлении посемейных списков жителей городов и округов Дагестанской области. Ведомости о числе селений, домов и округов"1, «Посемейный список жителей Южно-Табсаранского наибства Кюринского округа», «Посемейный список жителей Северо-Табасаранского наибства Кайтаго-Табасаранского округа"3, «Материалы к составлению проекта Положения о поземельном устройстве поселян Дагестанской области, водворенных на владельческих землях и отбывающих повинности, вытекающие из поземельного пользования"4, «Прошение беков и кадиев Табасарана об ускорении законодательных решений о поземельных отношениях их с подвластными рая-тами"5, «Доклад члена сословно-поземельной комиссии Андроникова о поземельном устройстве местного населения Кайтаго-Табасаранского, Кюринского и Самурского округов Южного Дагестана"6, «Условия, предписываемые покоряющимся горцам"7 и др.) позволяют глубже изучить различные аспекты социально-экономических отношений в союзах сельских общин Табасарана, хотя сами документы были составлены во второй половине XIX в.

Убедительным свидетельством тому является весьма интересный архивный источник под названием «Решение Дагестанского «народного» и Кюринского окружного судов, переписка с судом военного губернатора по жалобе поверенных сел. Туруф — Сеид Ахмеда Магомед оглы и Гусейна Давуд оглы"8, в котором нашли отражение достаточно сложные и уходящие в далекое прошлое отношения между обществами селений Туруф, Куярик, Тураг и Ничрас союза.

1 ЦГА РД. Ф.21.0п. 1.Д. 1.

2 Там же. Оп. 5. Д. 18,43,48, 79, 80.

3 Там же. Д. 11,12, 13,45,51.

4 Там же. Ф. 90. Оп. 2. Д. 30.

5 Там же. Оп. 2. Д. 28.

6 Там же. Оп. 1. Д. 5.

7 Там же. Ф. 133. Оп. 4.Д.7.

8 Там же. Ф. 2. Оп. 5. Д. 43.

Нитриг, оспаривавшими право собственности на один и тот же участок земли под названием «Ашага-Калук».

В указанной выше «Записке о сословно-поземельном строе в Северной и Южной Табасарани"1 имеется важная информация о реальном положении союзов сельских общин Табасарана после их формального включения в состав Российской империи, а также о расширении состава последних. В частности, территория исследуемых союзов в данном документе отнесена к «непокорной части Табасарани», которая, хотя и «облагалась с 1841 года денежным земским сбором, но жители ея ничего не платили» .

Разнообразный фактический материал по отдельным вопросам нашего исследования содержится в Рукописном фонде Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук (Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН). Кроме различных арабоязычных документов, собранных сотрудниками центра востоковедения, посвященных земельным и социальным отношениям, здесь имеются рукописные работы дагестанских ученых Д. Б. Буткова, М. Р. Гасанова, Д.-М. С. Габиева, Г. Г. Османова, А. С. Омарова, X. X. Рамазанова, М.-С. К. Умаханова, А. Р. Шихсаидова, а также известных советских ученых, как С. В. Юшков, Л. Б. Панек3 и т. д.

Характеризуя архивные документы в целом, следует отметить, что они, как правило, составлялись официальными властями и поэтому требуют к себе критического подхода и сопоставительного анализа с данными других источников. В качестве таковых выступают местные хроники и рукописи, эпиграфический, топонимический и историко-этнографический материал.

Отметим, прежде всего, значение местных рукописей и хроник, как письменных источников, относящихся к изучаемому времени. В этом отношении следует особо выделить рукописи табасаранского хрониста Рамазана из Куш-тиля, жившего на рубеже XVIII — XIX вв. Большая работа по изучению и пуб.

1 ЦГА РД. Ф. 150. Оп. 1.Д. 1.

2 Там же. Л. 41.

3 Работы указанных авторов даны в списке использованных источников и литературы. ликации указанных рукописей была проделана А. Р. Шихсаидовым1 и М. Р. Га-сановым2.

Ценность топонимических данных становится особенно очевидной при изучении земельно-правовых отношений рассматриваемых союзов сельских общин, определении их границ, названий отдельных союзов и т. д.

В плане исследования эволюции земельно-правовых отношений, выяснения порядка формирования и деятельности органов управления и суда изучаемых союзов сельских общин значительный интерес представляют нормы обычного права или адаты, в основном собранные и опубликованные по инициативе царской администрации еще во второй половине XIX в.3, а частично выявленные и введенные в научный оборот автором диссертационной работы. Несмотря на определенные недостатки, адаты в условиях малочисленности, а порою и недостатка письменных источников по важным аспектам истории союзов сельских общин дают в целом «незаменимый материал для характеристики социально-экономических отношений"4 последних.

Данные эпиграфики, собранные и обобщенные Л. И. Лавровым и А. Р. Шихсаидовым5, представляют несомненный интерес для нашего исследования. В условиях отсутствия альтернативных материалов они оказываются единственными источниками информации по отдельным вопросам истории изучаемых союзов.

1 См.: Шихсаидов А. Р. Новые данные по средневековой истории Дагестана // УЗ ИИЯЛ. -Махачкала, 1961. — T. IX. — С. 137 — 155- Он же. Из хронологических записей Рамазана из Куштиля (Ч. II.) // Рукописная и печатная книга в Дагестане. — Махачкала, 1991. — С. 122 -129.

2 См.: Гасанов М. Р. Материалы к истории Табасарана // Вопросы истории Дагестана досоветского периода — Махачкала, 1975. — Вып. II. — С. 242 — 252.

3 См.: Комаров А. В. Адаты и судопроизводство по ним // ССКГ. — Тифлис: Изд. кавк. горек, упр., 1868. — Вып. 1- Адаты Южно-дагестанских обществ // ССКГ. — Тифлис: Изд. кавк. горек, упр., 1875. — Вып. 8. — С. 1 — 75- Адаты Дагестанской области и Закатальского округа/ Под ред. И. Я. Сандрыгайло. — Тифлис: Тип. Главнонач. гражд. частью на Кавказе, 1899;

4 Алиев Б. Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII — в первой половине XIX в. (Экономика, земельные и социальные отношения, структура власти). — Махачкала: Изд-во типогр. ДНЦ РАН, 1999.-С. 36.

5 См.: Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках / Тексты, пер., коммент., статья и прилож. JI. И. Лаврова. — М.: Наука, 1966. — Ч. 1. Надписи X — XVII вв.- Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники Дагестана X — XVII веков как исторический источник. — М.: Наука, 1984.

Немаловажную роль при написании диссертационной работы сыграл также собранный и введенный автором в научный оборот полевой материал, содержащий ценную информацию по различным аспектам исследуемой проблемы.

Источниковую базу диссертации подпитывали и материалы, опубликованные в разных изданиях досоветского, советского и постсоветского периодов1. В основном они посвящены антиколониальным выступлениям народов Дагестана, в том числе населения изучаемых союзов сельских общин в первой половине XIX века и действиям царских войск, направленным на их подавление. Имеются здесь и сведения о численности населения «вольного» Табасарана, о факторах, влиявших на его социально-экономическое развитие, даются названия отдельных союзов и т. д.

Ценный материал по отдельным вопросам (составу отдельных союзов, особенностям их хозяйственной деятельности, административно-политического устройства, судопроизводства и т. д.) рассматриваемой темы содержится в таких многотомных изданиях досоветского периода, как: «Акты, собранные Кав.

1 См.: Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею / Под ред. А. Д. Берже. -Тифлис: Изд. кавк. горек, упр., 1866 -1904. — Т. 1−12- Сборник сведений о кавказских горцахТифлис, Изд. кавк. горек, упр., 1868 — 1876. — Вып. I — IX- «Кавказский календарь» на 1893 год. — Тифлис, 1892- Обзор Дагестанской области за 1909 г. — Темир-Хан-Шура, 1910; Материалы по истории Дагестана и Чечии / Под ред. С. Бушуева и Р. Магомедова. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1940. — Ч. IIIИстория, география и этнография Дагестана XVIII — XIX вв.: Архивные материалы / Под ред. М. О. Косвена и Х.-М. Хашаева. — М.: Изд-во вост. литры, 1958. Русско-дагестанские отношения XVII — первой четверти XVIII в.: Документы и материалы / Сост. Р. Г. Маршаев. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1958; Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в в 20 — 50 гг. XIX века. Сборник документов / Составители В. Г. Гаджиев, X. X. Рамазанов. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1959; Памятники обычного права Дагестана XVII — XIX вв. Архивные материалы / Сост., предисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. — М., 1965; Из истории права народов Дагестана: Матер, и докум. / Сост. А. С. Омаров. — Махачкала: Тип. Даг. ФАН СССР, 1968; Русско-дагестанские отношения XVIII — нач. XIX в.: Сб. документов / Сост. В. Г. Гаджиев, Д. М.-С. Габиев, Н. А. Магомедов и др. — М.: Наука, 1988; Дагестан в известиях русских и западно-европейских авторов XIII — XVIII вв. / Сост., введ., вступ. статья к текстам и примеч. проф. В. Г. Гаджиева. — Махачкала, 1992; Документальная история образования многонационального государства Российского. В четырех книгах. Книга первая. Россия и Северный Кавказ в XVI — XIX веках / Под общей ред. доктора юридических наук Г. J1. Бондаревского и кандидата юридических наук Г. Н. Колбая. — М.: Издательство НОРМА, 1998; Хрестоматия по истории права и государства Дагестана в XVIIIXIX вв. в 2-х частях / Сост. Т. М. Айтберов.- Махачкала: Изд-во тип. ДГУ, 1999. казскою археографическою комиссиею" (АКАК)1, «Сборник сведений о кавказ.

2 3 ских горцах" (ССКГ), а также в «Кавказских календарях» и «Обзорах Дагестанской области"4.

Особенно примечателен в этом плане документ от 22 мая 1826 года под названием «Рапорт ген.-м. фон Краббе ген. Ермолову», в котором говорится о намерении жителей союзов сельских общин Юго-Западного Табасарана (Суак, Дирче и Нитриг) «перегнать овечьи отары свои в Вольную Табасарань"5, чтобы затем присоединиться к магалам Кухрук и Чуркул. По существу речь шла о переломном этапе развития союзов сельских общин Табасарана, в ходе которого сложилось достаточно крупное и влиятельное объединение, включавшее впоследствии все семь исследуемых в данной работе союзов.

Исключительное значение для изучения указанных союзов, безусловно, имеет информация, содержащаяся в работах путешественников, военных и гражданских чиновников, побывавших в разные периоды в Дагестане. Своеобразие этих работ заключается в том, что они выступают и как источники, и как историографические сочинения, причем, в большей степени относятся к первым, чем ко вторым6, так как они были написаны «очевидцами или участниками происходивших в Дагестане событий и дают достоверные сведения по союп зам сельских общин» .

Особый интерес с научной точки зрения для данного исследования представляют материалы, относящиеся к XVIII — первой половине XIX в. и включенные в сборники под названием «История, география и этнография Дагеста.

1 См.: Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею / Под ред. А. Д. Берже. -Тифлис: Изд. кавк. горек, упр., 1866 -1904. — Т. 1−12.

2 См.: Сборник сведений о кавказских горцах — Тифлис, Изд. кавк. горек, упр., 1868 — 1876. -Вып. I — IX.

3 См.: «Кавказский календарь» на 1893 год.-Тифлис, 1892.

4 См.: Обзор Дагестанской области за 1909 г. — Темир-Хан-Шура, 1910.

5 Рапорт геи.-м. фон Краббе ген. Ермолову от 22 мая 1826 года, № 18. — Тарку // АКАК. -Тифлис, 1875. — Т. 6. — Ч. II. — С.70.

6 См.: Гаджиев В. Г. Изучение истории феодализма в Дагестане // Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа / Региональная научная конференция: Тез. докл. — Махачкала, 1980. — С. 14- Алиев Б. Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII — в первой половине XIX в. — Махачкала, 1999. — С. 36.

7 Алиев Б. Г. Указ. соч. — С. 36.

1 2 на" (ИГЭД) и «Памятники обычного права Дагестана». Указанные сборники были изданы в советский период и содержат разного рода сведения по многим вопросам истории исследуемых союзов, а также по истории и этнографии Табасарана в целом из трудов А. И. Лопухина3, И.-Г. Гербера4, Ф. Ф. Симоновича5,.

6 7 8 9.

И. Т. Дренякина, П. Г. Буткова, А. И. Ахвердова, А. А. Кремского, Ф. Н. Ртищева10, П. Ф. Колоколова11, М. К. Ковалевского и И. Ф. Бларамберга12 и др.

Сведения по социально-экономической и политической истории Табасара-на имеются в трудах С. М. Броневского13, А. А. Неверовского14, А. Берже15, П.

16 17 18.

Г. Буткова, Н. Дубровина, И. Н. Березина и др.

Учитывая вышеуказанную особенность этих произведений, а также необходимость неоднократного обращения к ним, в том числе с источниковедче.

1 История, география и этнография Дагестана в XVIII — XIX вв.: Архивные материалы / Под ред. М. О. Косвена и Х.-М. Хашаева. — М.: Изд-во Восточ. лит-ры, 1958. 2.

Памятники обычного права Дагестана XVII — XIX вв. Архивные материалы / Сост., пре-дисл. и примеч. Х.-М. Хашаева. — М., 1965.

3 См.: Лопухин А. И. Журнал путешествия через Дагестан. 1718 г.// ИГЭД. — М., 1958.

4 См.: Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г.//ИГЭД, — М&bdquo- 1958.

5 См.: Симонович Ф. Ф. Описание Южного Дагестана. 1796 г. // ИГЭД. — М., 1958; Он же. Описание Табасарана. 1796 г.//ИГЭД. — М., 1958.

6 См.: Дренякин И. Т. Описание Ширвана. 1796 г. // ИГЭД. — М., 1958.

7 См.: Бутков П. Г. Сведения о Кубинском и Дербентском владениях. 1798 г. // ИГЭД. — М., 1958.

8 См.: Ахвердов А. И. Описание Дагестана. 1804 г. // ИГЭД. — М., 1958.

9 См.: Кремский А. А. Выдержки из описания Дагестана и Ширвана. 1806 г. // ИГЭД. — М., 1958.

10 См.: Ртищев Ф. Н. Описание Дагестана. 1813 г.// ИГЭД. — М., 1958.

11 См.: Колоколов П. Ф. Описание Табасарана. 1831 г. // ИГЭД. — М., 1958.

12 См.: Ковалевский М. К., Бларамберг И. Ф. Описание Дагестана. 1831 г. // ИГЭД. — М., 1958.

13 См.: Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. — М., 1823.-Ч. I. — II.

14 См.: Неверовский А. А. Краткий взгляд на Северный и Средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях. — СПб., 1847.

15 См.: Берже А. Прикаспийский край // Кавказский календарь на 1857 г. — Тифлис, 1856.

16 См.: Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. — СПб., 1869. -Ч. I — II.

17 См.: Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. — СПб, 1871. — Т. 1. -Ки. 1.

1S.

См.: Березин И. Н. Путешествие по Дагестану и Закавказью. 2-е изд. — Казань: Университетская тип., 1850. — Ч. II. ским анализом, при освещении конкретных вопросов темы исследования, представляется целесообразным перейти к историографическому обзору.

Необходимо отметить, что историография проблемы социально-экономического и политического развития союзов сельских общин Дагестана традиционно делилась «на два основных периода — дооктябрьский и советский"1. Если придерживаться данной логики, то с 90-х годов XX века начинается ее новый — постсоветский период. Естественно, каждый из этих периодов имеет свои особенности, обусловленные как развитием самой исторической науки, так и «усилением интереса к изучаемой проблеме» со стороны общества.

В дореволюционной историографии в «целом вопросы социально-экономического развития союзов сельских общин Дагестана не получили должного освещения. Несмотря на это работы авторов дореволюционного периода имеют для нашего исследования безусловную фактологическую ценность.

Еще в 1718 году посланец Петра I в Иран Андриан Лопухин в «Журнале путешествия через Дагестан» указывал на многолюдность и воинственность табасаранцев, наличие у них деревень «в местах крепких"3 (имеется в виду горная часть Табасарана, где и располагались исследуемые союзы).

Обширную информацию о природно-климатических условиях горного и равнинного Табасарана, границах последнего, следовательно, и внешних границах союзов сельских общин Табасарана, языке жителей союзов, развитии земледелия, скотоводства, обеспеченности сельскохозяйственными угодьями, особенностях вооружения можно почерпнуть в работе участника Каспийского похода Петра I, И.-Г. Гербера — «Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г."4.

1 Алиев Б. Г. Указ. соч.-С. 10.

2 Там же.

3 См.: Лопухин А. И. Указ. соч. — С. 55.

4 См.: Гербер И.-Г. Указ. соч.

Особенно важным для нас является указание И.-Г. Гербера на то, что «табасаранских обитателей больше вольными людьми почесть можно, ибо оне махсуму и кадию не вовсе подданы"1.

Таким образом, хотя указанные выше авторы прямо и не говорят о наличии в Табасаране союзов сельских общин, приводимые в их работах сведения, с учетом других данных, вполне достаточны для подобного вывода.

Вместе с тем, следует отметить, что в работе И.-Г. Гербера имеет место и искажение реальной действительности, в частности он ошибочно считал невозможным из-за якобы крайне суровых природно-климатических условий развитие земледелия в горной части Табасарана. Поэтому не удивительно, что жители этой части Табасарана, а значит, население изучаемых союзов сельских общин, в его представлении есть «люди дикие и непотребные», а табасаранцы в целом — «народ непостоянный и воровской"2.

Выполненные участником похода 1796 г. капитаном Кавказского гренадерского полка Ф. Ф. Симоновичем работы «Описание Южного Дагестана» и «Описание Табасарана» отличаются большей объективностью и не менее содержательны, чем исследование И.-Г. Гербера. Значительный интерес для данного исследования представляют сведения о границах, количестве населенных пунктов и численности населения Табасарана, а также изучаемых союзов сельских общин, содержащиеся в вышеуказанных работах. Именно в «Описании Южного Дагестана», по существу, мы находим наиболее ранние сведения об объединении союзов сельских общин Табасарана, возникшем во второй половине XVIII в. и известном под названием «Девек Елеми"3. В то же время следует отметить, что данный автор имел весьма поверхностное и далекое от истины представление об этногенезе табасаранцев, считая последних потомками евреев, «по смешению с персидскими поселенцами» принявшими ислам4.

1 Гербер И.-Г. Указ. соч. — С. 104.

2 Там же.

См.: Симонович Ф. Ф. Описание Южного Дагестана. — С. 152.

4 Там же.-С. 154.

В материалах И. Т. Дренякина дается характеристика доходов феодальных владетелей Табасарана, указывается численность населения и вооруженных сил майсумства и кадийства1.

Аналогичные вопросы раскрываются в «Сведениях о Кубинском и Дербентском владениях» П. Г. Буткова, относящихся к 1798 г.

Торгово-экономические связи табасаранцев, в том числе жителей изучаемых союзов с Дербентом в начале XIX в. нашли отражение в работе А. И. Ах-вердова «Описание Дагестана» .

Некоторые аспекты политической истории исследуемых союзов, в частности, союза Нитриг затронуты в произведении А. А. Кремского «Выдержки из л описания Дагестана и Ширвана. 1806 г.» .

Заслуживают внимания и «Сведения о Дагестане. 1813 г."5, приписываемые генерал-лейтенанту Ф. Н. Ртищеву и касающиеся в основном взаимоотношений феодальных владений Дагестана, в том числе и табасаранских, и России.

При освещении вопросов экономического развития, среды обитания, политического устройства и управления, военных ресурсов населения союзов сельских общин Табасарана значительный интерес представляет «Описание Табасарана» от 1831 г. П. Ф. Колоколова6, в котором впервые перечислены все независимые союзы сельских общин Табасарана.

В «Описании Дагестана» М. К. Ковалевского и И. Ф. Бларамберга от того же 1831 г. рассматриваются вопросы определения границ Табасарана, численности населения независимых союзов, развития земледелия, садоводства, перечисляются крупные населенные пункты и реки Табасарана7.

1 См.: Дренякин И. Т. Указ. соч. — С. 171.

2 См.: Бутков П. Г. Сведения о Кубинском и Дербентском владениях.

3 См.: Ахвердов А. И. Указ. соч. — С. 219.

4 См.: Кремский А. А. Указ. соч. — С. 236.

5 См.: Ртищев Ф. Н. Указ. соч.

6 См.: Колоколов П. Ф. Указ. соч. у.

См.: Ковалевский М. К., Бларамберг И. Ф. Указ. соч.

Из монографических исследований первой половины XIX в. большое значение для нашего исследования имеет работа С. М. Броневского1, в которой содержится описание административно-политического устройста, характеристика основных отраслей хозяйства табасаранцев, в частности отмечается интенсивный характер земледелия, указывается на наличие у них фруктовых и виноградных садов. Кроме того, С. М. Броневский одним из первых в истории попытался дать характеристику общественного строя на Кавказе. Он различал здесь две основные формы общественного устройства, а именно — феодальную и демократическую. При этом менее развитые общества С. М. Броневский относил к демократическому виду правления и обозначил некоторые из них «вольными обществами», другие — «республиками», третьи — «федеративными республиками"3.

Другой автор первой половины XIX в. — А. А. Неверовский выявил экономические корни зависимости горцев, прежде всего жителей союзов сельских общин, от собственников пастбищных угодий, как правило, представленных феодальными владетелями, но в то же время он весьма тенденциозно подходил к освещению некоторых вопросов. Так, население союзов сельских общин в его понимании представляло собой однородную магссу, без какой-либо имущественной или социальной градации4, а народы Дагестана в целом сопоставлялись им с «народами полудикими"5, лишенными какой-либо политической культуры.

В работе И. Н. Березина6 мы находим интересные сведения о развитии отходничества, о роли и доходах духовенства в Табасаране, о значении местных рек для орошения полей и т. д. Вместе с тем он отрицал наличие у горцев исто.

1 См.: Броневский С. М. Новейшие географические и исторические сведения о Кавказе. — М., 1823.-Ч. 1-Й.

2 Броневский С. Укзаз. соч. — Ч. II. — С. 341 — 348.

3 Там же. -Ч. 1.-С.38.

4 См.: Неверовский А. А. Указ. соч. — С. 26.

5 Там же. — С. 51.

6 См.: Березин И. Н. Указ.соч. рии, в чем проявлялось стремление оправдать колониальную политику царизма и обосновать его «цивилизаторскую» миссию на Кавказе.

В отличие от авторов предшествующего периода, в центре внимания которых, прежде всего, были вопросы географии, занятий населения, управления и военно-политической истории края, исследователи второй половины XIX в. стремились к более полному изучению жизни горцев, затронув в своих произведениях широкий круг вопросов как экономического, так и социального характера. Однако и в этих работах сохранялась тенденция к архаизации истории Дагестана, особенно в той части, которая была связана с союзами сельских общин.

Достаточно известным и крупным ученым второй половины XIX в. является А. В. Комаров1, изучавший проблемы обычного права и судопроизводства народов Дагестана, в том числе табасаранцев, состава союзов сельских общин, численности населения последних, вопросы сельского управления и т. д.

Обширный и очень интересный фактический материал по истории союзов сельских общин сосредоточен в фундаментальном труде выдающегося российского ученого-кавказоведа М. М Ковалевского2. По мнению М. О. Косвена, составившего обширный свод «Материалов по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке», «русская этнография Кавказа подошла к проблеме родового строя и соседской общины» еще в 40-х годах XIX в."3. Однако теория родового строя на Кавказе окончательно сформировалась в трудах М. М. Ковалевского. Согласно данному автору, «дагестанский тухум, подобно германскому и кельтскому роду, с самого начала имел характер имущественного союза, другими словами, земельной общины"4. Таким образом, М. М. Ковалевский рассматривал общественное землевладение, как родовую соб.

1 См.: Комаров А. В. Адаты и судопроизводство по ним // ССКГ. — Тифлис: Изд. кавк. горек, упр., 1868. — Вып. 1- Списки населенных мест Дагестанской области // СССК. — Тифлис, 1869.-Т. 1.

2 См.: Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. — М. 1890. — Т. 1−2.

3 См.: Косвен М. О. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке //Кавказский этнографический сборник. -М.: АН СССР, 1955. — Ч. 1.-С. 192.

4 Ковалевский М. М. Родовое устройство Дагестана // Юридический вестник. — М., 1888. — № 12.-С. 541. ственности и это положение являлось важнейшим в его концепции родового строя. Все же надо отметить, что вышеуказанный автор являлся и одним из первых, кто говорил о наличии феодализма в Дагестане1.

Из авторов конца XIX в. следует отметить Е. И. Козубского, чьи работы содержат интересные справочные материалы и по изучаемым нами союзам.

В начале XX в. П. В. Гидулянов характеризовал объединения сельских обществ Дагестана как «никому не подчиняющиеся, живущие родовым строем и в видах обороны составляющими союзы"3.

Весомый вклад в разработку некоторых проблем истории Дагестана, в том числе изучаемых союзов сельских общин, внесли также представители местной историографии — А.-К. Бакиханов4 и Г.-Э. Алкадари5. Их произведения были написаны на основе разнообразных источников как арабского, персидского, так и местного происхождения. В них рассматриваются вопросы административно-территориального устройства и управления Табасарана, освещается его политическое развитие.

Особый интерес для данного исследования представляет сообщение А.-К. Бакиханова о борьбе Рустам кадия с уцмием Ахмед-ханом, вторгшимся в 1710 г. во владения первого6. Вероятно, именно тогда имело место и другое важное событие, нашедшее отражение уже в архивном документе: «Когда Кади воевал с уцмием Кайтагским, то с жителей узденского магала Шуркуль за оказанное им отличие в этой войне кади сложил подать, составлявшую из одного са пшеницы и воза сена"7.

Теория о господстве в союзах сельских общин Дагестана родоплеменных отношений, занимавшая доминирующие позиции в дореволюционной историо.

1 Ковалевский М. М. Указ. соч. — С. 523.

2 См.: Козубский Е. И. Памятная книжка Дагестанской области. — Темир-Хан-Шура, 1895- Его же. Дагестанский сборник — Темир-Хан-Шура, 1902. — Вып. I.- Он же. Дагестанский сборник — Темир-Хан-Шура, 1904. — Вып. 2.

3 Гидулянов П. В. Сословно-поземельный вопрос и раятская зависимость в Дагестане // ЭО. -1901.-№ 1.-С. 19.

4 Бакиханов А.-К. Гюлистан-и Ирам. — Баку: Элм, 1991.

5 Алкадари Г.-Э. Асари — Дагестан. — Махачкала, 1994.

6 Бакиханов А.-К. Указ. соч. — С. 124.

7 ЦГА РД. Ф. 150. On. 1. Д. 4−6. Л. 10. графин, в таком же качестве перешла и в советскую историческую науку в первые же десятилетия установления советской власти1. Так, М. Н. Покровский, отмечая демократизм этих обществ, сравнивал горцев Дагестана с германскими племенами, «которых знал Цезарь"2. По мнению другого видного советского ученого С. В. Юшкова, феодальные отношения получили развитие только в равнинных районах Дагестана, в горах же господствовали родоплеменные отношения3.

В конце первой трети XX в. благодаря усилиям, прежде всего, таких ученых, как П. И Петрушевский и А. И. Тамай, в исторической литературе формируется мнение о господстве в союзах сельских общин раннефеодальных отношений4.

Однако большинство исследователей стали рассматривать союзы сельских общин как образования раннефеодального типа, в которых господствовали феодальные отношения, опутанные пережитками патриархальных отношений, только со второй половины XX века. В этом важную роль сыграли и труды местных, дагестанских исследователей, сумевших на основе анализа различных источников и историко-этнографического материала показать несостоятельность утверждений о доклассовом характере общественных отношений в союзах сельских общин Дагестана.

1 См.: Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. — М., 1923; Иванов А. Социально-экономическое и политическое положение Дагестана до завоевания царской Россией // Исторический журнал, 1940. — № 2. — С. 69.

2 Покровский М. Н. Указ. соч. — С. 207.

3 Юшков С. В. К вопросу об особенностях феодализма в Дагестане (до русского завоевания) // УЗ Свердловского государственного пединститута. — Свердловск, 1938. — Вып. 1. — С. 66.

Петрушевский И. П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой трети XIX столетия: Внутренний строй и борьба с российским колониальным наступлением. — Тифлис: Изд-во «Заря Востока», 1934; Тамай А. И. К вопросу о феодализме в истории Дагестана // Революционный Восток. — 1935. — № 5. — С. 16.

В пересмотре оценки общественно-политического строя союзов сельских общин Дагестана велика заслуга Х.-М. Хашаева1, впервые в исторической литературе назвавшего указанные объединения союзами сельских общин и убедительно обосновавшего господство в них феодальных отношений. Раннее появление частной собственности на землю в горах было, по его мнению, обусловлено трудовым характером данной собственности, что, в свою очередь, объяснялось сложными природно-географическими условиями. Тухум Х.-М. Хашаев рассматривал как пережиточную форму существовавших ранее кровнородственных связей2.

Почти одновременно с Х.-М. Хашаевым ошибочность утверждений о роо доплеменном строе союзов сельских общин показал В. Г. Гаджиев. Интересные сведения по истории Табасарана содержит его сочинение, посвященное анализу произведения И.-Г. Гербера4. Некоторые вопросы истории союзов сельских общин рассматривались им в статье, опубликованной в 1981 году5.

Как раннюю форму феодальных отношений оценивают уровень социаль.

6 7 ного развития союзов сельских общин И. Р. Нахшунов и Р. Г. Маршаев .

Серьезная работа по изучению союзов сельских общин Дагестана была проделана Р. М. Магомедовым. Он считал союзы сельских общин особой политической организацией сельских общин — джамаатов, а их экономической осно.

1 См.: Хашаев X, — М. О. Общественно-экономический строй Дагестана в XIX век / Материалы сессии. — М., 1954. — С. 70 — 78- Он же. Общественный строй Дагестана в XIX веке. — М., 1961.

2 См.: Хашаев X.- М. О. Общественно-экономический. — С. 224 — 225.

3 Гаджиев В. Г. Присоединение Дагестана к России и его историческое прогрессивное значение: Дисс.. канд. ист. наук. — М., 1955. — С. 91- Он же. Роль России в истории Дагестана. -М.: Наука, 1965.-С. 39.

4 См.: Гаджиев В. Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и рекой Курой находящихся» как исторический источник по истории народов Кавказа. — М., 1979.-С. 104. 204. 207−209.

5 Гаджиев В. Г. Союзы сельских общин Дагестана: Проблемы, история изучения, перспективы // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII — нач. XIX в. -Махачкала, 1981.

6 См.: Нахшунов И. Р. Экономические последствия присоединения Дагестана к России. -Махачкала, 1956.

7 См.: Маршаев Р. Г. К вопросу о социальном строе Ахтыпаринского «вольного» общества в XVIII — нач. XIX в. // УЗ ИИЯЛ. — Махачкала, 1957. — Т. 3. вой — земли, находившиеся в совместном владении нескольких джамаатов, входивших в один и тот же союз1.

Несколько работ изучению дагестанского тухума и общины посвятил М. О. Косвен. Большая семья, с точки зрения данного автора, каким бы изменениям она не подвергалась, «все же остается общиной,. все же хранит и воплощает общинное начало, доколе сама существует"3.

Много внимания истории Табасарана, в том числе вопросам экономического и социально-политического развития изучаемых союзов сельских общин уделено в монографии X. X. Рамазанова и А. Р. Шихсаидова4. Господствующими в них, по мнению авторов работы, «были раннефеодальные отношения со значительными пережитками патриархально-родового строя"5. А. Р. Шихсаи-дов считает также, что неустойчивость сельской общины в период средневековья наложила определенный «отпечаток на своеобразие и степень развития феодальных отношений"6 п.

Как «территориальные объединения сельских общин» рассматривал союзы сельских общин М. М. Ихилов. Он также отмечал существование в этих объединениях феодальных отношений8.

Исключительную важность и серьезный интерес в научно-теоретическом и практическом отношениях для нашего исследования, безусловно, представляют труды профессора М. Р. Гасанова, оставившего заметный след в изучении истории Дагестана9. Первостепенное значение для нас имеют работы указанного ав.

1 Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIIIначале XIX веков. — Махачкала, 1957. — С. 48, 63. у.

См.: Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. — М., 1961; Он же. Семейная община и патронимия. — М., 1963.

3 Косвен М. О. Семейная община и патронимия. — М., 1963. — С. 76.

4 Рамазанов X. X., Шихсаидов А. Р. Очерки истории Южного Дагестана: Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX века. — Махачкала, 1964.

Там же. — С. 166.

6 Шихсаидов А. Р. Дагестан в X — XIV вв.: Опыт социально-экономической характеристики. -Махачкала, 1975.-С. 145.

7 Ихилов М. М. Народности лезгинской группы. — Махачкала, 1967. — С. 94.

8 Там же. — С. 105.

9 См.: Гасанов М. Р. История Дагестана с древности до конца XVIII в. — Махачкала, 1997; Он же. История Дагестана. — Махачкала, 2000. тора, посвященные отдельным вопросам и этапам истории Табасарана1. В этих работах содержатся ценные сведения по вопросам образования, состава, численности населения, социально-экономического развития союзов сельских общин Табасарана.

Необходимо отметить, что еще в 1968 году М. Р. Гасанов справедливо подчеркивал, что «союз сельских обществ — магал — это своеобразное феодально-политическое образование"2, а «возникновение союза сельских обществ в результате распада феодальных образований Табасарана, вызванного дальнейшим развитием производственных отношений — новый этап развития феодализма"3.

Отдельные аспекты социально-экономического развития и административно-политического устройства дагестанских союзов сельских общин нашли отражение и в обобщающих трудах по истории Дагестана и Северного Кавказа. Так, относительно неравномерности развития в отдельных частях Дагестана социальных отношений в «Очерках истории Дагестана» пишется, что в его плоскостной части преобладали «отношения, характерные для сравнительно высокой ступени феодализма», а в остальной части страны «господствовали отношения, свойственные ранней стадии феодализма"4. В первом томе «Истории Дагестана» перечислены аварские, даргинские и лезгинские союзы сельских общин с указанием количества входивших в эти союзы сел, краткой характеристикой их системы управления и взаимоотношений с соседними феодальными.

1 См.: Гасанов М. Р. История аулов Табасарана // Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.З. — On. 1. — Д. 138- Он же. Социально-экономическое и политическое развитие аулов кадийства Табасаранского // Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.З. — On. 1. — Д. 188- Он же. Социально-экономическое развитие Табасаранского аула (аулы майсумства Табасаранского // Рук. фонд.

ИИАЭ ДНЦ РАН. — Ф.З. — On. 1. — Д. 209- Он же. Некоторые вопросы социально-экономического развития Табасарана в XVIII — нач. XIX вв. // ВИД. — Махачкала, 1975. -Вып. 2 (досоветский период). — С. 140 — 157- Он же. Некоторые вопросы раннесредневековой истории Табасарана// ВИД. — Махачкала, 1975. — Вып. 3 (досоветский период). — С. 180 — 190- Он же. Из истории Табасарана XVIII — нач. XIX вв. — Махачкала, 1978; Он же. Очерки истории Табасарана. — Махачкала: Дагучпедгиз, 1994.

Гасанов М. Р. Социально-экономическое развитие аулов Юго-Западного Табасарана (Ди-ричский союз сельских обществ) // Рук. фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. On. 1. Д. 169. JI. 75. Там же.

4 Очерки истории Дагестана. — Махачкала, 1957. — Т.1. — С. 195. владениями в XVIII в.1 Однако, исследуемые нами союзы в этих фундаментальных трудах почему-то были обойдены вниманием, несмотря на то, что имелась серьезная источниковая база, убедительно свидетельствующая об их существовании в указанный период. В изданном в 2004 году первом томе «Истории Дагестана с древнейших времен до наших дней» имеется некоторая информация о союзах сельских общин Табасарана, но только относительно XVIXVII вв. В частности, перечислены названия союзов (среди них указан и Девек Елеми) и дан их состав. Однако, на наш взгляд, эти сведения также требуют уточнения в свете данных, выявленных в последнее время.

Следует подчеркнуть, что комплексные исследования хозяйственно-экономической панорамы и вопросов социального развития союзов сельских общин Дагестана, проведенные отечественными специалистами во второй половине XX в., послужили серьезным импульсом для развития исторической науки в целом.

Особенно значимый вклад в разработку широкого спектра научных проблем истории становления, социально-экономического и политического развития союзов сельских общин Дагестана внесли труды Б. Г. Алиева3. Большую ценность для данного исследования представляет, прежде всего, его обобщающая работа «Союзы сельских общин Дагестана в XVIII — в первой половине XIX в."4, изданная в 1999 году. В ней Б. Г. Алиев на основе анализа обширного фактического материала пришел к очень важному выводу, что «в целом в союзах сельских общин Дагестана господствующими были феодальные отношения"5, стадиально более развитые в одних из них и менее — в других. Тем самым, автор показал научную несостоятельность попыток архаизировать исто.

1 История Дагестана. — М.: Наука, 1967. — Т. I. — С. 328 -333.

2 История Дагестана с древнейших времен до наших дней. В 2-х томах. — М.: Наука, 2004. -Т. 1: История Дагестана с древнейших времен до XIX века.

3 См.: Алиев Б. Г. Акуша-Дарго в XVII — XVIII вв.: Опыт монографического исследования социально-политической истории: Дисс.. канд. ист. наук. — Махачкала, 1966; Он же. Каба-Дарго в XVIII — XIX вв.: Очерк социально-политической истории. — Махачкала, 1972; Он же. Общественный строй Сюргинского союза сельских общин в XVIII — XIX вв. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII — нач. XIX в. — Махачкала, 1981.

4 См.: Алиев Б. Г. Союзы сельских общин.

5 Там же. — С. 287. рическое прошлое Дагестана. В этих же целях он указывает здесь на необходимость дальнейшего объективного изучения отдельных аспектов проблемы, в частности, времени и причин образования союзов сельских общин, роли частного землевладения и частной собственности вообще в развитии общественного неравенства, особенностей развития различных союзов сельских общин, связанных с влиянием или наличием в них феодальных сословий, особенностей административно-политического управления и др., которые все «еще остаются неизученными, слабоизученными или спорными"1. Исследование вопросов административно-политического устройства и управления союзов общин Б. Г. Алиев продолжил в работе «Традиционные институты управления и власти Дагестана (XVIII — первая половина XIX в.)» .

Существенное значение в методологическом плане для нас имели работы М. А. Агларова3. На основе комплексного анализа широкого архивного и полевого материала он пришел к заключению, что «общественный строй в вольных обществах, вероятно, нужно считать своеобразным проявлением феодальной общественно-экономической формации"4, а возникновение концепции родового строя на Кавказе во многом было обусловлено недостаточной исследованно-стью проблемы земельно-правовых отношений.

Указывая на огромное значение сельской общины в истории Дагестана, Ш. А. Ахмедов акцентировал внимание на том, что она на протяжении длительного периода времени «являлась основной формой общественной организации дагестанских народов"5.

Заслуженное признание получили работы М.-С. К. Умаханова, в которых нашли отражение такие аспекты истории союзов общин, как их политические.

1 Алиев Б. Г. Союзы сельских общин. — С. 4.

См.: Алиев Б. Г. Традиционные институты управления и власти Дагестана (XVIII — первая половина XIX в.). — Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2006.

3 См.: Агларов М. А. Андийская группа народностей в XIX — начале XX вв.: Историко-этнографические очерки: Автореф дисс.. канд. ист. наук. — М., 1967; Он же. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII — начале XIX в. — М., 1988.

4 Агларов М. А. Андийская группа народностей. — С. 12.

5 Ахмедов Ш. А. Сельская община в раннесредневековом Дагестане // ВИД. — Махачкала, 1974.-С. 59. взаимоотношения, борьба против притязаний феодалов и внешних завоевате-леи .

Типологии дагестанской общины посвящены статьи В. П. Дзагуровой и А. Р. Магомедова2.

Л. И. Лавров отрицал господство в союзах сельских общин первобытнообщинных отношений, отмечая при этом замедленный характер процесса клас-сообразования в этих политических объединениях3.

Значительный интерес в сравнительно-историческом плане представляет монография С. С. Агашириновой, в которой поднимаются вопросы социально-экономического развития лезгинских земель, а также рассматриваются проблемы лезгинского тухума и семейной общины4.

Вследствие наметившейся еще в конце 70-х годов тенденции повышения интереса к союзам сельских общин появляется целая серия исследований, посвященных истории данных политических образований. К ним относятся, пре7 жде всего, работы Д. М. Магомедова, Б. Р. Рагимовой, Ю. Ю. Карпова, Ш. М.

1 См.: Умаханов М.-С. К. К вопросу о социальной борьбе в союзах сельских обществ Дагестана в XVII веке // ВИД. — Махачкала, 1975. — Вып. 2 (досоветский период). — С. 198 — 228- Он же. Политические взаимоотношения союзов сельских обществ в XVII — XVIII вв. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII — нач. XIX в. — Махачкала, 1981.-С. 63−82.

См.: Дзагурова В. П. Еще раз о союзах сельских обществ // ВИД. — Махачкала, 1974. — Вып. 1 (досоветский период). — С. 82 — 89- Магомедов А. Р. Горская средневековая община: к методологии изучения // Известия СКНЦ ВШ. Общественные науки. — Р/на Дону, 1984. — № 4. -С. 29−34.

3 См.: Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. — Л., 1978.

4 Агаширинова С. С. Материальная культура лезгин XIX — начала XX вв. — М.: Наука, 1978. -С. 123 — 160.

5 См.: Магомедов Д. М. Социально-экономическое и политическое развитие Дидо в XVIIIнач. XIX в.: Автореф, дисс. канд. ист. наук. — Махачкала, 1977; Он же. Некоторые особенности социального развития союзов сельских общин Западного Дагестана в XV — XVIII вв. // Общественный строй союзов сельских общин Дагестана в XVIII — нач. XIX в. — Махачкала, 1981.

6 См.: Рагимова Б. Р. Сельская община у самурских лезгин в конце XVIII — XIX вв.: Автореф дисс. канд. ист. наук.-Л., 1987.

7 См.: Карпов 10. 10. «Вольные» общества Северного Кавказа в XVIII — первой половине XIX веков: К вопросу о роли патриархально-родовых и общинных институтов в процессе формирования раннеклассовых отношений: Автореф, дисс.. канд. ист. наук. — Л., 1984; Он же. Военная организация и социальное развитие союзов сельских общин Северного Кавказа // Этнографические аспекты традиционной военной организации народов Кавказа и Средней Азии.-М., 1990.-Вып. 1.

Мансурова1, и А. Г. Мансуровой2. В конце XX — начале XXI в. исследования подобного рода были продолжены А. Б. Сайбулаевым3, 3. Ш. Закарьяевым4, К. И. Шамхаловым5 и Т. С. Ибрагимовой6.

Следует отметить монографию Б. М. Алимовой, посвященную изучению истории и этнографии табасаранцев в XIX — начале XX в.7. «В ней, — как писал М.-З. О. Османов, — получили освещение основные занятия,. древние земледельческие традиции табасаранцев, высокий уровень земледельческой и скотоводческой культуры"8.

Важными в сравнительно-историческом плане для нас являются работы Б. Б. Булатова9. Непосредственный интерес для данного исследования представляет совместная работа Б. Б. Булатова, М. Ф. Гашимова, Р. И. Сефербекова10, в которой имеются сведения о развитии различных отраслей хозяйства табасаранцев, в том числе жителей изучаемых союзов. Эти же вопросы в более под.

1 См.: Мансуров Ш. М. Социально-экономическое и политическое положение Салатавского союза сельских общин в конце XVIII — первой половине XIX в.: Автореф, дисс. канд. ист. паук. — Нальчик, 1986; Он же. Салатавия: Социально-экономическая и политическая история в конце XVIII — перв. пол. XIX в. -Махачкала: Юпитер, 1995.

2 См.: Мансурова А. Г. Социально-экономическое положение Цудахарского союза сельских общин в конце XVIII — первой половине XIX в.: Дисс. канд. ист. наук. — Махачкала, 1995; ее же. Цудахария. — Махачкала, 1995.

3 См.: Сайбулаев А. Б. Гумбетовский союз сельских общин в XVIII — пер. трети XIX в.: Дисс. канд. ист. наук. — Махачкала, 1999.

4 См.: Закарьяев 3. Ш. Социальнополитическое развитие союзов сельских общин Самур-ской долины в XV — XVIII вв.: Дисс. канд. ист. наук. — Махачкала, 2000.

5 См.: Шамхалов К. И. Союзы сельских общин Верхнего Кайтага (Ганк, Гапши, Муйра) в XVIII — первой половине XIX в.: Исследование социально-экономического развития и административно-политического устройства: Дисе. канд. ист. наук. — Махачкала, 2003.

6 См.: Ибрагимова Т. С. Экономическое развитие и земельно-правовые отношения Докузпа-ринского союза сельских общин в XVII — начале XIX в.: Дисс.. канд. ист. наук. — Махачкала, 2004.

7 См.: Алимова Б. М. Табасаранцы (XIX — начало XX в.): Историко-этнографическое исследование. — Махачкала: Даг.кн. изд-во, 1992.

8 Там же. — С. 5.

9 Булатов Б. Б. Дагестан на рубеже XIX — XX в. — Махачкала, 1996; см. также. Б. Б. Булатов, Шахов Ш. К. К проблеме самоуправления. Историко-правовой аспект. — Махачкала, 1999.

10 См.: Булатов Б. Б., Гашимов М. Ф., Сефербеков Р. И. Быт и культура табасаранцев в XIXXX веках. — Махачкала, 2004. робной форме рассматриваются в одной из последних работ И. Н. Абдуллаева и Н. А. Асварова1.

Исследованию проблем исторической географии Южного Дагестана по.

О ^ священы труды К. И. Пашаева, Б. Г. Алиева и М.-С. К. Умаханова .

Следует отметить, что, несмотря на очевидные успехи дагестановедов в критике теории о «родовом строе» союзов сельдких общин Дагестана, в обосновании ее несостоятельности, в последнее время вновь наметилась тенденция к ее «возрождению», но уже в более завуалированной форме, чем прежде. Так, в 2004 году была издана монография М. М. Блиева «Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации», в которой, по сути, в «новой редакции» издается вся та же успевшая набить оскомину концепция перехода «горных обществ (союзов сельских общин — А.Г.) Дагестана. от эгалитарных отношений к иерархическим"4. По мнению данного автора, в союзах сельских общин Дагестана такой переход имел место в XVIII — первой половине XIX в., а до этого в них преобладали первобытно-общинные отношения5. М. М. Блиев пытается в своей работе «доказать» еще одну «истину», а именно — представить набеги, имевшие место с обеих сторон, как целую отрасль «материального производства», «по своей доходности превосходящая все другие формы хозяйственной деятельности"6.

Аргументированная критика подобных «идей» была дана Б. Г. Алиевым, М. А. Агларовым и Э. М. Далгатом в 2005 году в совместной рецензии на вышеуказанную работу М. М. Блиева7. «Складывается впечатление, — отмечают.

1 См.: Абдуллаев И. Н., Асваров Н. А. Хозяйственно-культурные формы у табасаранцев в XIX — начале XX века. — Махачкала, 2006.

2 См.: Пашаев К. И. Историческая география Южного Дагестана (XV — XVII вв.): Дисс.. канд. ист. наук. — Махачкала, 2000.

3 См.: Алиев Б. Г., Умаханов М.-С. К. Историческая география Дагестана XVII — нач. XIX в.- Махачкала, 2001. — Кн. II. (Историческая география Южного Дагестана).

4 Блиев М. М. Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации. — М.: Мысль, 2004. -С.16.

5 Там же. — С.22.

6Там же. -С. 19.

7 См.: Алиев Б. Г., Агларов М. А., Далгат Э. М. Рец.: Блиев М. М. Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации. — М.: Мысль, 2004, 878 с. // Вестник Института ИАЭ ДНЦ РАН.-2005. № 1.-С. 110−114. авторы рецензии, — что основная задача профессора М. М. Блиева во что бы то ни стало оправдать колониальную политику царизма на Кавказе и выставить горцев не как борцов за свою самостоятельность, независимость, а как варваров, для которых война с Российской империей являлась продолжением набеговой политики, как основной отрасли их занятий"1.

К сожалению, эти идеи не только находят признание среди части научной общественности, но и проникают в учебники по истории для образовательных учреждений России, в очередной раз подтверждая актуальность темы данного исследования.

Резюмируя изложенный материал, можно заключить, что некоторые аспекты темы диссертации были предметом научных изысканий дагестановедов. Однако в исторической литературе отсутствует целостное исследование, в котором комплексно поднимались бы вопросы социально-экономического развития и административного устройства союзов сельских общин Табасарана.

Таким образом, научная новизна данного диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые в отечественной историографии на основе всестороннего анализа и обобщения широкого круга разнообразных источников и существующей литературы предпринимается попытка монографического изучения проблемы развития хозяйства, социальных отношений и системы управления союзов сельских общин Табасарана в XVIII — первой половине XIX в. Одним из важных аспектов гносеологической новизны диссертации является введение в научный оборот новых источников, в том числе новых архивных документов, а также полевого материала, собранного автором на территории бывших союзов сельских общин Табасарана.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что фактические данные и основные ее положения могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории Дагестана и народов Северного Кавказа. Они также могут быть использованы при написании курсовых и дипломных работ по истории Кавказа и Дагестана. По материалу данной диссертации автором.

1 Алиев Б. Г., Агларов М. А., Далгат Э. М. Указ. соч. — С. 114. разработан и читается спецкурс для студентов четвертого курса исторического факультета Дербентского филиала Даггосуниверситета.

Научная апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры Источниковедения и историографии Дагестанского государственного университета. Основные положения и выводы диссертационного исследования опубликованы в сборниках научных статей, а также изложены на различных научно-практических конференциях.

Структура исследования отвечает ее основным задачам. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и списка сокращений.

В целом, комплексное использование собранного и систематизированного материала из источников, литературы, а также историко-полевых данных позволило нам выполнить тот объем работы, который был необходим для достижения поставленной цели и решения намеченных задач.

Заключение

.

Как известно, распад Кавказской Албании и внутренние процессы обусловили возникновение на территории Дагестана ряда раннефеодальных государственных образований, в том числе и Табасарана, располагавшегося в бассейне реки Рубас, к северо-западу от Дербента. Дальнейшее развитие данного политического объединения по пути углубления феодальных отношений привело к закономерному этапу его эволюции — феодальной раздробленности. В результате усиления центробежных сил в начале XII в. наблюдается распад прежде единой табасаранской государственности на множество относительно самостоятельных удельных владений.

В это же время в Табасаране, как и в остальных частях Дагестана, начинается и процесс объединения тухумных поселений в территориальные. В отличие от остальных союзов сельских общин Дагестана, в исследуемых союзах в XVIII — первой половине XIX в. преобладающими являлись средние и мелкие поселения.

Часть возникших вследствие феодальной раздробленности удельных владений, ослабленная междоусобицами, а также агрессией монголо-татарских войск и Тимура, в дальнейшем трансформируется в союзы сельских общин. Однако определение времени возникновения конкретно того или иного союза сельских общин не представляется возможным из-за отсутствия достоверных сведений.

В этих условиях особенно большое значение приобретают эпиграфические памятники и историко-этнографический материал. Эпиграфические данные свидетельствуют о сохранении в Табасаране в период монголо-татарского нашествия удельных владений.

Анализ историко-этнографического материала позволяет сделать вывод о существовании у табасаранцев терминов, которыми они обозначали жителей союзов сельских общин или магалов. В нем отмечается давность возникновения подобной терминологии, уходящей в глубину веков. Следует отметить, что общее количество групп аулов, обозначаемых в народе тем или иным термином, составляет примерно 16. Названия этих групп,-как правило, являются названиями либо отдельных союзов сельских общин, известных по данным источников XVIII — XIX вв., либо их составных частей. Например, «Дерчвар» и «Жур-сар» включали общества в совокупности составлявшие союз сельских общин, известный под названием «Дрич». «Нит1рихъар» и «Кьалхъар» составляли союз «Нитриг», «Сувккар» и «Ч1илхъар» — союз «Суак», «Хъухрикар» и «Хамандар» — союз «Кухрук», «Жварнар» и «Бендликкар» — союз «Кераг», «Хиргъар» — союз «Хараг», «Чирк1улар» — союз «Чуркул».

Раннее возникновение вышеназванных объединений нескольких близко друг к другу расположенных общин, по сравнению с более крупными союзами сельских общин или их федерациями, дает основание предполагать, что эти союзы и федерации появились на базе первых. Кроме того, количество таких объединений с учетом удельных владений, расположенных в равнинной части Табасарана, в значительной степени совпадает с данными ал-Гарнати о 24 рус-таках, на которые делился в XII в. Табасаран. Следовательно, именно в это время и появились условия для возникновения союзов сельских общин, которые впоследствии, по мере усиления власти майсумов, попали к ним в зависимость.

По имеющимся и использованным в данном исследовании источникам следует, что в последней четверти XVIII в. в результате обострения междоусобной борьбы и вмешательства извне на фоне значительной социальной напряженности Табасаран, еще в конце XVI в. распавшийся на две части (май-сумство и кадийство), подразделяется на множество мелких политических образований. В их числе были и союзы сельских общин Табасарана, сумевшие добиться независимости от власти майсума и кадия: Нитриг, Дирче, Суак, Чуркул, Хараг, Кухрук, Кераг.

Общее количество сел, входивших в названные союзы, составляло 90. При этом по союзам расклад был следующим: Нитриг — 14, Дирче — 7, Суак — 13, Чуркул — 14 сел, Хараг — 7 сел, Кухрук — 25, Кераг — 10. Именно эти союзы в совокупности и составили союз союзов или «суперсоюз» — Девек Елеми (Девекский Союз) Одним из наиболее крупных и сильных обществ, входивших в это объединение, являлось Дюбекское общество, упоминаемое в русских источниках изучаемого времени как Дювек и относящееся к союзу Кераг.

Союзы Чуркул и Кераг первыми среди союзов сельских общин Табасарана добились независимости от власти феодальных владетелей в лице майсума и кадия, положив начало объединению этих союзов в единое политическое образование, обозначенное в архивных источниках понятием Эль — Союз. Название общества Дюбек (местное название — «Т1ивак»), как наиболее многочисленного и сильного среди обществ нового политического образования, со временем стало и названием последнего.

В рассматриваемых союзах в XVIII — первой половине XIX в. были развиты все отрасли сельскохозяйственного производства, прежде всего основныеземледелие и скотоводство.

О древности земледелия, как одного из основных занятий жителей союзов сельских общин Табасарана, свидетельствуют данные археологии, в частности материалы Хивского поселения. Это подтверждается также и языковыми данными.

Состав зерновых культур, возделываемых в разных союзах сельских общин и даже в пределах одного союза, различался в зависимости от местных природно-климатических условий. Пшеница и ячмень считались основными богарными культурами для всего Табасарана. В верхней, горной части Табасарана преобладали посевы яровых, преимущественно сеяли рожь, а в нижней части и предгорье — озимых.

При острой нехватке пахотных земель земледелие здесь, как и повсеместно в Дагестане, отличалось максимально эффективным использованием народных агрономических знаний, естественных удобрений, орошения, применением строго продуманного севооборота, наиболее отвечающего особенностям местного рельефа и почв.

Определенное место в хозяйстве союзов сельских общин Табасарана занимало садоводство и виноградарство. Наиболее благоприятные природноклиматические условия для разведения садов и виноградников имелись в предгорной зоне и в речных долинах, на землях трудных для пахоты, склонах гор, защищенных от ветров.

Интенсивное развитие огородничества в указанных союзах относится лишь к концу исследуемого периода, когда значительно расширяются связи горцев с русскими переселенческим населением после включения Дагестана в состав России.

Исключительно важную роль в жизни жителей союзов сельских общин Табасарана наряду с земледелием играло другое исконное занятие и важнейшая отрасль их хозяйства — скотоводство. Оно не только обеспечивало горцев основными продуктами питания, но и давало сырье для изготовления одежды и обуви. Им же уплачивали налоги, выплачивали калым, аренду пастбищных угодий, штрафы, приданное и т. д. Кроме того, продукты животноводческого хозяйства сбывались и на внешнем рынке, что позволяло получить средства для приобретения зерна и других предметов, необходимых в хозяйстве. Исследователи отмечают также объединительную роль скотоводства не только в сфере экономики, но и в сфере политической истории и культуры.

Скотоводство в исследуемых союзах получило повсеместное распространение. В то же время в его развитии в различных союзах имелись и некоторые особенности, обусловленные объективными факторами. Так, в тех обществах, где оно по доходности уступало земледелию, преобладало разведение крупного скота и, наоборот, где был дефицит удобных пашенных земель, в развитии животноводства доминирующим становилось овцеводство. Определенные особенности имелись и в разведении крупного рогатого скота. В частности, в тех обществах, где земледелие было доминирующей отраслью хозяйства, преобладало содержание рабочего скота и, наоборот, где земледелие по доходности уступало скотоводству, превалировал мясомолочный вид скота. Таким образом, важнейшим фактором, определяющим направление и удельный вес видового соотношения скота и обеспечивающим существенную часть корма, являлось земледелие. В свою очередь, скотоводство обеспечивало земледелие рабочим скотом и органическим удобрением. Тем самым, земледелие и разведение крупного рогатого скота были взаимосвязаны.

Анализ имеющихся источников и материала подводит нас к выводу, что в целом в союзах сельских общин Табасарана в исследуемое время преобладало разведение крупного рогатого скота. Зоной значительного развития животноводства вообще, крупного рогатого скота, в частности, являлась юго-западная часть Табасарана. Среди союзов сельских общин Табасарана наибольшего развития разведение крупного рогатого скота достигала в союзе Дирче, а наименьшего — в союзе Чуркул.

В связи с завершением зональной хозяйственной специализации определенные изменения происходят и в местном животноводстве. В тех обществах, где природные условия были менее благоприятны для земледелия, характерным становится преобладание овцеводства и последнее становится ведущей отраслью хозяйства.

Основными типами скотоводческого хозяйства в союзах сельских общин Табасарана были стационарный и отгонный.

Вспомогательную роль в хозяйстве табасаранцев играли пчеловодство, а также охота.

Довольно значительное развитие в Табасаране получили домашнее производство и ремесла, ставшие важным подспорьем в хозяйстве жителей союзов сельских общин и тесно связанные с основными отраслями их экономики. Селение Джули, входившее в союз Суак, стало в рассматриваемое время одним из значительных очагов керамического производства не в только в Табасаране, но и Дагестане в целом. Широкой известностью и спросом далеко за пределами Дагестана пользовались и ковровые изделия, произведенные ковровщицами из селений Межгюль, Кандик, Хив, Чере, Тураг, Халаг, Хурик, и т. д. Определенное развитие в обществах исследуемых союзов получило кузнечное дело. Своих кузнецов имело почти каждое крупное общество. Особенно славились мастера из обществ, входивших в союзы Чуркул и Кераг.

В стесненных экономических условиях немаловажным дополнительным источником дохода для табасаранцев являлось отходничество.

Доминирование той или иной отрасли экономики в отдельных обществах и союзах было обусловлено особенностями их природно-климатических и естественно-географических условий, а также исторически сложившейся специализацией хозяйства. Относительный избыток в производстве продукции той или иной отрасли и острый дефицит в другой неизбежно вел к развитию обмена и торговли, которая развивалась в рамках натурального хозяйства и оставалась в рассматриваемое время в основном меновой.

По территории Табасарана, в том числе и изучаемых союзов сельских общин, издревле проходили пути сообщения, связывавщие его населения с соседями.

В союзах сельских общин Табасарана, как и в других аналогичных образованиях Дагестана, в рассматриваемое время имелись разные формы собственности на землю, а именно: частная, мечетская, общинная и тухумная.

Основной и преобладающей формой земельной собственности в табасаранских союзах являлась частная, известная как мулковая. Частная собственность распространялась, в основном, на пахотные и покосные угодья, реже — на пастбищные и лесные участки.

В общинной собственности находились, как правило, пастбища и леса. Частная и общинная собственность находились в определенном сбалансированном состоянии, дополняя друг друга и образуя известный дуализм отношений собственности. В общинной же собственности находилось и природное сырье, в частности, глина для изготовления гончарной посуды в селении Джу-ли, а также места для заготовки конопли.

Хотя и весьма слабо, все же в изучаемых союзах была представлена и тухумная земельная собственность, представленная в основном покосами и лесными участками.

Следующей формой собственности на землю являлась мечетская (вакуф-ная), связанная с исламизацией Дагестана и завещаниями верующих в пользу мечети пахотных, сенокосных и других земель, доход с которых должен был расходоваться на религиозные и благотворительные цели. Эти земли находились в ведении духовенства, а доходы с них — в. распоряжение служителей мечетей.

Различные категории общинных земель обуславливали и разные формы землепользования, которые регулировались адатами, т. е. нормами обычного права.

Господствующей тенденцией в развитии поземельных отношений являлся процесс обезземеливания значительной части узденства и концентрация земельных угодий в руках феодалов и общинной знати. Как следствие этого, наблюдалось усиление зависимости рядовых общинников, прежде всего, лишившихся земли и скота, от последних. Уздени, лишенные земли и скота, либо еще сохранившие в собственности незначительные земельные участки, неспособные обеспечить необходимые средства существования, становились объектом эксплуатации со стороны феодализирующейся знати. Для эксплуатации обедневших общинников в исследуемых союзах применялись разнообразные формы, в том числе старинный обычай взаимопомощи, известный у табасаранцев под названием «мюл».

Своеобразие процесса имущественной и социальной дифференциации в изучаемых союзах, как и в остальных союзах сельских общин Дагестана, было в определенной степени обусловлено наличием в них тухумных организаций. Неравенство существовало не только между членами одного и того же тухума, но и между различными тухумами. Представители знатных тухумов имели много земли и скота, а также более высокое социально-правовое положение.

Процесс социально-экономического развития союзов сельских общин Та-басарана протекал в тесной связи с общественным развитием майсумства и ка-дийства. На этапе развития изучаемых союзов в составе феодальных владений, первые, хотя и сохраняли внутреннее самоуправление и суд, все же были вовлечены в сферу развитых феодальных отношений, являвшихся господствующими в вышеуказанных владениях.

Несмотря на достаточно далеко зашедший в изучаемых союзах процесс социальной стратификации, необходимо отметить, что в них отсутствовало феодальное сословие в лице беков, чанков, как «это было в некоторых союзах сельских общин Дагестана.

К привилегированному сословию в табасаранских союзах относились представители местной знати, сосредоточившие в своих руках обширные земельные владения и большое количество скота. Они же монополизировали право заниматься управленческой деятельностью, по существу передавая власть по наследству. Представители верхушки местного мусульманского духовенствакадии, эфендии, в исследуемых союзах, как и повсеместно в Дагестане, также занимали привилегированное положение, примыкая к господствующему сословию.

Большинство населения изучаемых союзов было представлено лично свободными общинниками узденями. Однако со временем значительная часть общинников теряла свои земельные наделы и попадала в зависимость от общинной знати, подвергаясь эксплуатации со стороны последней. Такая категория общинников обозначалась здесь термином «нежбер». Низшую «ступеньку» в социальной иерархии исследуемых союзов занимали рабы, в весьма незначительном количестве, но все же имевшие место в этих союзах.

В исследуемых союзах сельских общин, как и в других подобных образованиях Дагестана, имелась организованная, стройная система управления, состоящая из общинных, союзных и федеральных органов власти и управления, что полностью опровергает мнение о господстве здесь народовластия или от-сутсвии организованного административного управления. На каждом из уровней администативно-территориального устройства высшими политическими органами являлись собрания соответствующих политических структур. Однако все большее значение начинают приобретать советы старейшин, куда входили высшие должностные лица, представители знатных и влиятельных тухумов, «почетные жители». К высшим должностным лицам джамаатов относились кевхи (старшины) и их чауши, а также кадии и другие представители духовенства. За ними шли исполнители разных уровней. Одной из особенностей изучаемых политических образований являлась формальная выборность их должностных лиц, ставших со временем практически наследственными по прямой линии, либо в пределах одних и тех же тухумов. Другая же особенность заключалась в формировании триединого центра управления объединением изучаемых союзов сельских общин.

Судопроизводство здесь осуществлялось наоснове адата и шариата соот-ветсвенно светскими и духовными лицами. Оно, как и деятельность органов управления, было направлено, прежде всего, на защиту интересов феодализи-рующейся общинной знати.

Исследуемые союзы сельских общин и их объединение по существу представляли собой своеобразные феодальные образования с республиканской формой правления. В этой связи уместно напомнить, что разница между ханствами и «вольными» обществами состояла не столько в уровне социального развития, сколько в форме правления, которая в разное время менялась.

Таким образом, выводы, полученные на основе анализа изложенного в данном исследовании материала, являются серьезным основанием для сомнений в объективности «концепций», пытавшихся в прошлом и не оставляющих такие попытки и на современном этапе развития исторической науки представить союзы сельских общин Дагестана, в том числе и Табасарана, родоплемен-ными объединениями, в лучшем случае находившимися на этапе перехода к стратифицированному обществу.