Московская школа языкознания Ф. Ф. Фортунатова

Министерство образования и науки Российской Федерации Министерство образования Ставропольского края Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Ставропольский государственный педагогический институт Историко-филологический факультет Кафедра русского языка КУРСОВАЯ РАБОТА по дисциплине «Введение в языкознание»

На тему:

Московская школа языкознания Ф. Ф. Фортунатова Студентки 1 курса группы ИФ1Р Власовой Ксении Сергеевны Руководитель: Луговая Е.А.

канд. филол. наук, доцент Ставрополь, 2014

Введение

Глава 1. История становления языкознания

1.1 История развития языкознания как науки

1.2 История становления языкознания в России Глава 2. Московская школа языкознания

2.1 Ф. Ф. Фортунатов — основоположник Московской школы языкознания

2.2 Грамматическая теория Ф.Ф. Фортунатова

2.3 «Слово языка» Ф. Ф. Фортунатова Заключение Список литературы

Для дореволюционного русского языкознания было характерно обостренное внимание к разработке научной методики описания языка, противопоставлявшийся традиционной школьной грамматике. Для большинства представителей лингвистической и педагогической мысли 20-х — начала 30-х гг. XX в. наиболее подходящей основой для осуществления поставленной задачи представлялась восходящая к Ф. Ф. Фортунатову и развитая его учениками концепция, базировавшаяся на формальном подходе в выделении основных грамматических понятий (частей речи), вследствие чего данное течение известно в истории нашей науки под именем «грамматического формализма».

Научное наследие Фортунатова невелико по числу опубликованных работ, но огромно по содержанию. Он стал основоположником Московской лингвистической школы, к которой относились многие выдающиеся русские и зарубежные ученые (еще ее называют Московской формальной или Фортунатовской).

Данная школа формировалась во времена господства исторического подхода и младограмматизма. Отдавая должное этим идеям, Фортунатов выходил за рамки младограмматических концепций и исторического подхода в целом.

Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи: рассмотрение грамматических особенностей слова, учения о грамматических классах слов, и главное, рассмотрение понятие формы в языке, вследствие чего основанную Филиппом Федоровичем школой стали называть «формальной».

Предмет исследования — «Избранные труды», т. I—II. Ф.Ф. Фортунатова

Объект исследования — школа языкознания Ф.Ф. Фортунатова

Цель исследования — проанализировать развитие Московской школы языкознания Ф. Ф. Фортунатова Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1. изучить Историю становления языкознания, как науки в мире и в России в частности

2. рассмотреть Ф. Ф. Фортунатова, как основоположника Московской школы языкознания

3. изучить Грамматическую теорию Ф.Ф. Фортунатова

4. изучить «Слово языка» Ф.Ф. Фортунатова

Методологической базой послужили общелогические методы, такие как метод анализа, метод обобщения, метод сравнения, метод синтеза и метод конкретизации.

Теоретическая значимость проведенного исследования состоит в обобщении научного знания по данной проблеме.

Практическая значимость исследования связана с возможностью применения его результатов в практике преподавания таких дисциплин, «Введение в языкознание», «История философских учений», «Философия языка» для студентов педагогических вузов направления подготовки «Филология».

Для раскрытия поставленной цели и задач определена следующая структура исследования: работа состоит из введения, двух глав, заключения, и списка использованной литературы. Названия глав отображают их содержание.

Глава 1. История становления языкознания

1.1 История развития языкознания как науки

Современное языкознание, далее, является продуктом познавательной деятельности, которая осуществлялась усилиями представителей многих этнических культур, в самых разных регионах и странах мира. Уже ряд веков тому назад результаты лингвистических исследований в какой-либо национальной научной школе благодаря книгам и журналам становились известны коллегам из других стран. Обмену идеями также способствовали широко практиковавшие ещё в 19 в. поездки на стажировку или на учёбу в ведущие лингвистические центры других стран. В 20 в. довольно частыми стали международные конференции языковедов. Во второй половине 20 в. начали стремительно совершенствоваться технические средства связи, и к настоящему времени мы уже располагаем колоссальными возможностями оперативного обмена лингвистической информацией через электронную почту (electronic mail, e-mail), группы новостей (news groups), телеконференции, речевую связь (voice mail), страницы Интернета и т. п. Возрастающие с течением времени контакты между языковедами разных национальных школ и традиций, взаимообмен идеями и концепциями приводят к тому, что сейчас на основе процесса интернационализации довольно быстро формируется своего рода мировое языкознание. Его можно теперь, казалось бы, рассматривать как целостную науку интернационального, планетарного масштаба. Вместе с тем, однако, нельзя не видеть, что в нем имеется множество отдельных национальных традиций, расходящихся иногда настолько, что приходится сомневаться в наличии планетарного единства. [21, с. 34]

Активное взаимодействие национальных лингвистических школ в настоящее время невозможно отрицать. И, тем не менее, интернационализация лингвистического знания — это скорее лишь наблюдающаяся сегодня тенденция. Нельзя не видеть, что в усилиях по сближению национальных школ довольно нередко заметно прослеживается стремление ориентироваться на европоцентристское понимание языка.

Последние десятилетия характеризуются, к тому же, активной экспансией идей, развиваемых американскими лингвистами. Поэтому пока история мирового языкознании — это, прежде всего история языкознания в каждой отдельно взятой стране или регионе мира, в каждой отдельной культуре. Во всяком случае, она не может строиться в отрыве от культурной, общественной и политической истории той страны, где возникает и развивается соответствующая лингвистическая традиция, от духовного и общенаучного её климата. Разными в различных культурных ареалах оказываются, как свидетельствует история нашей науки, темп развития лингвистического знания и направления научных поисков. В одних ареалах на начальном этапе на первом плане оказывались проблемы изобретения и совершенствования систем письма и интерпретации письменных текстов (Китай, древняя Греция), в других — проблемы звучащей речи (Индия). В одних ареалах языковедческие искания сосредоточивались на протяжении многих сотен и даже тысяч лет в основном на лексикографической деятельности, как, например, в Китае, в других же ареалах они были направлены по преимуществу на грамматический анализ (так обстояло дело в греко-римском языкознании и в сложившейся на е? основе европейской языковедческой традиции). В одних лингвистических традициях языковедение оказывалось относительно самостоятельной областью занятий, в других же представляло собой лишь один из аспектов теоретико-познавательной и практической деятельности более широкого плана. [12, c. 67]

Во многих национальных лингвистических традициях и школах обсуждались и продолжают обсуждаться так называемые вечные проблемы, относящиеся к философии (точнее, к онтологии) языка (происхождение языка, его сущность, взаимоотношение языка и мышления, взаимосвязь языковых средств выражения и содержания, природный или конвенциональный характер связи слова и вещи, сходства и различия между человеческим языком и «языками» животных). В лингвистических школах нередко высказывались конкретные грамматические и фонологические идеи, предвосхищавшие достижения европейской и американской лингвистической мысли 20 в. Сопоставление разных лингвистических традиций представляет собой одну из важнейших задач истории языкознания. Предлагаемый вниманию читателей курс как раз и ориентирован на то, чтобы охарактеризовать в очерках по истории языкознания в разных странах и в разных культурных ареалах совпадающее и специфическое в каждой из описанных традиций научного изучения языка. [11, c. 45]

В начале курса рассматриваются вопросы складывания и развития лингвистического знания в странах Восточного мира. Оно меньше знакомо европейскому читателю, но накопленный здесь языковедческий опыт может быть весьма поучителен для европейских лингвистов.

В первой главе сперва освещается лингвистическая практика в древних государствах Восточного Присредиземноморья (Ближнего Востока), где появились и быстро эволюционировали древнейшие системы письма и где сложилось алфавитное письмо финикийцев, распространение которого сыграло огромную роль в развитии культур многих стран на Востоке, Юге и Западе, но где так и не сформировалась собственная целостная грамматическая теория. Затем внимание уделяется трём ведущим восточным языковедческим традициям, оказавшимся наиболее устойчивыми (китайская и индийская, сформировавшиеся в глубокой древности, и появившаяся в средневековый период арабская). Они послужили исходным базисом для создания своих традиций в большом ряде восточных стран, а в некоторых случаях воздействовали также и на языкознание Европы. Глава завершается очерками восточных языковедческих традиций, опиравшихся при словом создании и в дальнейшем развитии на принципы китайского, индийского и арабского языкознания (Япония, Тибет, Бирма, Индонезия и Малайзия, Иран).

В следующих главах предметом рассмотрения являются западные лингвистические школы. Соответствующие очерки сгруппированы в главы, посвящённые формированию базисной для европейского языкознания греко-римской языковедческой традиции и продолжившей ее языковедческой мысли раннего и позднего Средневековья, а также Нового времени. Здесь, в западном мире, обнаруживается своеобразное, характерное для Средневековья (да и для нашего времени тоже) противопоставление своего Запада и своего Востока как двух во многом не схожих культурных ареалов.

Ввиду имеются, во-первых, сложившийся на основе римско-латинской культуры мир, который иногда называют условно Romania и Germania и к которому может быть отнесена также Slavia Latina, и, во-вторых, мир, который сформировался на основе греко-византийской культуры и в котором особо выделяется мир, известный под именем Slavia Orthodoxa.

Противопоставление этих двух культурных ареалов нашло отражение в концептуальном и методологическом различии языковедческих традиций Запада и Востока Европы. К восточноевропейскому миру (не в географическом, а в культуроведческом плане) относятся также Армения и Грузия, в которых языкознание начинало формироваться под греко-византийским влиянием (вместе с принятием христианства в его восточном варианте).

Наша отечественная наука о языке, восходящая в своих истоках к греко-византийскому наследству и вместе с тем нередко контактировавшая с языкознанием западноевропейским, взявшая у последнего немало идей, вместе с тем в целом ряде моментов заметно отличается от него. [3, с. 10]

Она накопила много собственных ценных идей в области фонетики, фонологии, морфемики, морфонологии, словообразования, морфологии, синтаксиса, лексикологии, фразеологии, семантики, прагматики, стилистики, лингвистики текста, прикладной лингвистики, психолингвистики, социолингвистики и т. д. В ней на базе исследований главным образом по русскому языку сложилась своя национальная парадигма описания языка, определяющая принципы построения описаний других языков, прежде всего русского языка и языков других народов Российской Федерации (а раньше СССР), а также языков зарубежных стран. Отечественная германистика, романистика и т. п. нередко строятся на основе этой модели, что их делает отчасти не похожими на германистику в Германии или романистику во Франции. Очевидно, что наш преподаватель теоретических дисциплин (грамматика, фонетика, лексикология и пр.), готовящий специалистов по немецкому, английскому, французскому и др. иностранным языкам, не может не принимать во внимание эти концептуальные и методологические расхождения. И вместе с тем отечественное языкознание во всё большей степени втягивается в процесс планетарной интеграции лингвистической науки, становясь всё заметнее частью мирового языкознания. Данный курс в определённой степени призван помочь читателю, являющемуся по профилю своей профессиональной подготовки лингвистом, в осознании того, какое место в мировом языкознании занимает то или иное научное направление, та или иная школа, концепция, теория. [23, с. 65]

1.2 История становления языкознания в России

Начало складываться в конце 16 — начале 17 вв., когда были созданы первые собственно славянские грамматики Л. Зизания (1596) и М. Смотрицкого (1619) — единственные руководства по употреблению русского языка до середины 18 в. В 1731 появилась в рукописи первая грамматика русского языка В. Е. Адодурова, переведённая (1750) на шведский язык М. Грёнингом. [11, с. 33]

Основоположником русского научного языкознания был М. В. Ломоносов, создавший основы русской научной грамматики и терминологии, теорию трёх стилей в русском литературном языке, впервые в России выдвинувший идею сравнительно-исторического изучения языков. Во 2 й половине 18 в. русский язык стал предметом активного исследования. Грамматики русского языка Н. Г. Курганова (1769), А. А. Барсова (1773), «Российская грамматика, сочинённая Российской Академией» (1802) отражали состояние русского литературного языка и живой народной речи в её разных социально-стилевых и местных видоизменениях; в синтаксисе были разграничены учение о словосочетании и учение о предложении. В конце 18 в. созданы словари разных типов (толковые — «Словарь Академии Российской», 1778—79 и 1806—22; многоязычные). [4, с. 45]

В начале 19 в. появляется интерес к идеям универсальной грамматики (особенно в работах И. С. Рижского, И. Орнатовского, И. Ф. Тимковского, содержащих также сведения об историческом развитии русского языка, его родстве с греческим, латинским, немецким языками; даётся классификация частей речи). [4, с. 48]

Намеченный Ломоносовым принцип исторического изучения языка был развит А. Х. Востоковым, который в книге «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к Грамматике сего языка, составляемой по древнейшим одного письменным памятникам» (1820) заложил основы сравнительного славянского языкознания в России. Одновременно с работами по сравнительно-историческому языкознанию Р. К. Раска, Ф. Боппа и Я. Гримма, установивших звуковые соответствия между согласными в германских языках, он выявил закономерные соответствия гласных звуков в русском и других славянских языках, выдвинул идею реконструкции праславянского языка путём сравнения сохранившихся славянских диалектов, открыл существование в праславянском языке носовых гласных, установил преобладание двучленного, состоящего из подлежащего и сказуемого построения предложения в русском языке. [6, с. 67]

30—70 е гг. 19 в. характеризуются постановкой общетеоретических проблем, утверждением принципов сравнительно-исторического метода (И.И. Давыдов, «Опыт общесравнительной грамматики русского языка», 1852), углублённым изучением русского языка (Г.П. Павский, «Филологические наблюдения над составом русского языка», 1841—42). Первое в русском языкознании философское осмысление проблем языка дано (в конспективной форме) К. П. Зеленецким («Система и содержание философского языко учения с приложением к языку русскому», 1841), который выделил внешние (историческая жизнь народа, географические особенности) и внутренние (различное восприятие народами категорий времени и места и отражение этих категорий в языке) причины многообразия языков. [8, с. 23]

Продолжались исследования по историческому изучению русского языка (фонетика, морфология, синтаксис, семантика). Как научная дисциплина выделилась историческая грамматика русского языка. Русский язык сравнивался не только с классическими индоевропейскими языками, но также с турецким, арабским, китайским языками и другими. И. И. Срезневский, развивая идеи Востокова, в книге «Мысли об истории русского языка» (1849) наметил программу и сформулировал задачу сравнительно-исторического изучения русского языка (исследование лексики и грамматики древних памятников; описание наречий и говоров; научный анализ русского языка и языка писателей; сравнение русского языка со славянскими языками). Он же стал основоположником лингвистической географии в русском языкознании, тщательно описав диалекты, изучив географическое распространение фонетических и грамматических особенностей русского языка.

Многие положения Срезневского были развиты представителем логического направления в русском языкознании Ф. И. Буслаевым («Историческая грамматика русского языка», 1863; «Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков», 1861), отстаивавшим тезис о связи истории языка с историей народа, исторического изучения русского языка со сравнительным изучением, о необходимости исследовать диалекты. Труды Буслаева надолго определили содержание последующих работ по сравнительно-историческому изучению русского языка. Становление сравнительно-типологического метода изучения синтаксических явлений в русском и родственных и неродственных языках связано с трудами Ф. Е. Корша («Способы относительного подчинения. Глава из сравнительного синтаксиса», 1877). [13, с. 19]

А.А. Потебня, развивавший психологическое направление в русском языкознании, в работах «Мысль и язык» (1862), «Из записок по русской грамматике» [т. 1—2, 1874, т. 3, 1899, т. 4, 1941; переизд. — т. 1—2, 1958, т. 3, 1968, т. 4 (с привлечением архивных материалов), в. 1, 1985, в. 2, 1977] рассматривал язык как постоянно изменяющуюся, динамическую категорию. Отсюда его мысль об изменении значения слова при каждом случае его употребления, отказ дать определение предложения, идея о смене именной стадии развития языка глагольной на более позднем этапе развития языка (см. также Харьковская лингвистическая школа). [19, с. 34]

Учение о форме слова впервые разрабатывается К. С. Аксаковым, который в работах «О грамматике вообще» (1839), «Опыт русской грамматики» (1860) и других основную задачу грамматики видит в изучении формы слова, внешним выражением которой являются формы склонения и спряжения.

Традицией русского языкознания было совмещение разработки теоретических проблем с лексикографической работой («Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук», 1847: «Словарь церковнославянского языка» Востокова, 1858—61; «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля, 1863—1866).

На становление теоретического языкознания в конце 19 — начале 20 вв. большое влияние оказала деятельность представителей московской фортунатовской школы (основатель — Ф.Ф. Фортунатов) и казанской лингвистической школы (основатель — И. А. Бодуэн де Куртенэ). Общелингвистическая теория Фортунатова углубила исторический подход к явлениям языка. Будучи крупнейшим представителем сравнительно-исторического языкознания, Фортунатов заложил также основы формально-лингвистического направления в исследовании языка. Углублённое изучение (вслед за Аксаковым) формы слова на базе противопоставления основных и формальных единиц языка, формулирование понятия нулевой формы (флексии), указание на необходимость принимать во внимание существование в языке системных отношений между грамматическими формами было новым для лингвистики конца 19 в. и предвосхитило представления о системности языка. Фортунатов сформулировал классическую теорию общеславянского и общеиндоевропейского ударения.

Его положения развивали А. А. Шахматов и М. М. Покровский. В работах «Очерк древнейшего периода истории русского языка» (1915), «Древнейшие судьбы русского племени» (1919), «Синтаксис русского языка» (в. 1—2, 1925—27; посмертное издание) Шахматов, продолжая линию Буслаева, расширил и углубил изучение истории русского языка в связи с историей народа, впервые создал общую картину происхождения русского языка и его наречий в связи с общей проблемой происхождения всего славянства, и восточного славянства в частности. Им проводились исследования фонетического строя русского языка, типов простого предложения и т. д. Шахматов выдвинул понятие психологической коммуникации — особого акта мышления, в котором происходит соединение психологических представлений. Покровский («О методах семасиологии», 1896, и др.) положил начало сравнительно-исторической семантике и исследовал лексику в её системной организации. [9, c. 10]

Глава 2. Московская школа языкознания

2.1 Ф. Ф. Фортунатов — основоположник Московской школы языкознания

Фортунатов, Филипп Фёдорович (1848−1914), русский языковед. Родился 2 (14) января 1848 в Вологде в семье учителя. В 1868 окончил Московский университет. Занимался в Литве сбором диалектологического материала. Сдав в 1871 магистерский экзамен, был командирован за границу, где слушал лекции ведущих младограмматиков Г. Курциуса (1820−1885) и А. Лескина в Лейпциге и основоположника семантики М. Бреаля в Париже. По возвращении в 1875 защитил в Московском университете магистерскую диссертацию по древнеиндийским ведам и в 1876 был избран профессором по кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков. Этот пост занимал вплоть до своего переезда в Санкт-Петербург в 1902. За четверть века преподавательской деятельности в Москве Фортунатов прочел множество разнообразных университетских курсов по сравнительно-исторической грамматике, общему языкознанию и древним индоевропейским языкам и стал основоположником Московской (ее называют также Московской формальной, или Фортунатовской) лингвистической школы. Его учениками и учениками его учеников (в особенности Д.Н. Ушакова) были десятки выдающихся российских и зарубежных языковедов (см. Московская формальная школа), в том числе Р. Якобсон, много сделавший для популяризации имени Фортунатова и его идей за рубежом. [9, с. 34]

В 1884 Фортунатов по представлению Московского и Киевского университетов без защиты диссертации получил почетную степень доктора сравнительно-исторического языкознания. В 1898 был избран членом-корреспондентом, а в 1902 действительным членом Российской академии наук. В Санкт-Петербурге Фортунатов сосредоточился на работе в Отделении русского языка и словесности Академии и редактировании академических изданий. Фортунатов был также действительным членом Сербской Королевской академии, почетным доктором университета Христиании (ныне Осло) и действительным членом Финно-угорского общества в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки). Умер Фортунатов в Косалме, недалеко от Петрозаводска, 20 сентября (3 октября) 1914. [17, с. 94]

Фортунатов был, прежде всего, индоевропеистом, своей деятельностью обеспечившим восприятие разработанных младограмматистами методов лингвистического исследования (на то время наиболее строгих) отечественным сравнительно-историческим языкознанием. Фортунатову принадлежат первые значительные результаты в области исторической акцентологии балтийских и славянских языков, изложенные в статьях О сравнительной акцентологии литво-славянских языков (1880) и Об ударении и долготе в балтийских языках (1895), и прежде всего так называемый закон Фортунатова-Соссюра (который был независимо и несколько по-разному сформулирован учеными), объясняющий перенос ударения в славянских языках с окончания на основу (рус. рукa — рyку, бородa — бoроду) древним различием в типе ударения, связанным со слоговым или неслоговым характером сонантов. Существует также и закон Фортунатова, сформулированный им в статье L+Dental im Altindishen (Сочетание L+дентальный в древнеиндийском языке, 1881) и утверждающий переход такого индоевропейского сочетания в простой церебральный звук в индоарийском. [34, с. 23]

В то же время Фортунатов разделял не все познавательные установки младограмматизма, что проявлялось прежде всего в его интересе к общей теории грамматики, многие из вопросов которой рассматривались им безотносительно к истории языка. Фортунатов особенно активно занимался морфологией; ему принадлежат: определение формы слова как психологически значимой способности слова члениться на основу и окончание; разграничение форм словоизменения и форм словообразования, а также положительной и отрицательной (не имеющей звукового выражения) формы, — в дальнейшем эти идеи были развиты структуралистами в учение о грамматическом нуле. Фортунатовым была предпринята также попытка построения чисто формальной классификации частей речи, сильно отличающейся от традиционной, и формального определения словосочетания и предложения. Хорошо знавший математику, Фортунатов стремился к достижению в грамматике максимально возможной точности и строгости описания (в то время присущей лишь сравнительно-историческому языкознанию); позднее подобная абсолютизация строгости станет характерной чертой структурализма и сыграет важную роль в развитии лингвистики. [9, с. 4]

2.2 Создание учения о грамматической форме

Огромное влияние на развитие грамматической мысли конца XIX — первой четверти XX в. оказала грамматическая концепция Фортунатова. Это была одна из первых попыток решить грамматические проблемы на собственно языковой основе, без опоры на логику и психологию. Ядром грамматической концепции Ф. Ф. Фортунатова является учение о грамматической форме.

Рассмотрение грамматической стороны языка ученый начинает с определения слова. фортунатов языкознание морфология словообразование Слово, как известно, является одной из важнейших и наиболее трудных в определении единицей языка. Фортунатов рассматривает слово как единицу языка, которую необходимо строго отграничивать от словосочетаний, а также от составных частей слова (т.е. от морфем).

В основу определения слова как отдельной самостоятельной единицы языка кладется принцип обладания самостоятельным значением. «Всякий звук речи, имеющий в языке значение отдельно от других звуков, являющихся словами, есть слово; например, в русском языке звук речи, а представляет собой отдельное слово, т.к. этот звук, а имеет у нас известное значение (союз а) отдельно от других звуков, являющихся словами». [31, с. 132].

Фортунатов сосредоточивает свое внимание в первую очередь на грамматических особенностях слова. В этом отношении особо важно его классификация слов, т. е. учение о грамматических классах слов.

Все отдельные слова он делит на полные, частичные и междометия. Полные слова обозначают предметы мысли и образуют либо части предложений, либо целые предложения. Полные слова подразделяются на слова — названия и слова — местоимения. К частичным словам относятся:

а) соединительные слова — предлог, связка, союз;

б) усилительные слова (типа то в сочетании я-то, даже, и),

в) частичные слова, обозначающие отрицание или вопрос (не, ли);

г) слова, обозначающие известное отношение говорящего к данному предложению (да, нет; конечно, мол).

Особый класс составляют междометия, которые «не выражают идей, но выражают чувствования, испытываемые говорящими. [19, с. 34]

Деление на грамматические классы основано у Фортунатова на разработанном им понятии формы слова, иначе говоря, грамматической формы. Понятие формы является одним из центральных вопросов морфологии. Создание учения о грамматической форме считается одной из важнейших заслуг Фортунатова в истории языкознания.

Проблема формы в языке занимала Фортунатова на протяжении всего периода его научной деятельности. Он ее разрабатывал и в трудах, посвященных отдельным грамматическим категориям — виду, залогу, и в общих курсах, где этой проблеме уделялось особое место. [4, с. 39]

Грамматическую форму, по мнению Фортунатова, имеют далеко не все слова. Форма есть «способность отдельных слов выделять из себя для создания говорящего формальную и основную принадлежность слова». Под оснoвной принадлежностью Фортунатов понимал основу слова, под формальной — «аффикс» (окончание, префикс, суффикс, инфикс). Например, слово несу в русском языке содержит в себе определенную форму, общую со словами веду, беру, так как в нем выделяется формальная принадлежность — аффиксу и основа нес-. С помощью формальной принадлежности выражается грамматическое значение слова, с помощью оснoвной — лексическое. Присутствие в слове делимости на основу и аффикс дает слову то, что мы называем формою, говорил Фортунатов. Формальные принадлежности (аффиксы) могут быть не только положительными, т. е. выраженными формально какими-либо одним звуком или комплексом звуков, но и отрицательными, т. е. нулевыми, невыраженными, и осознаются в языке на фоне системы соотношений между словами языка. Именно на этом и основано понятие отрицательной формальной принадлежности. По словам Ф. Ф. Фортунатова, «самое отсутствие в слове какой бы то ни было положительной формальной принадлежности может само сознаваться говорящим как формальная принадлежность этого слова в известной форме (общей ему с другими словами) по отношению к другой форме или другим формам» [3, с. 138]. Например, в русском языке слова дом, человек заключают в себе форму именительного падежа единственного числа, причем формальной принадлежностью формы является здесь отсутствие аффикса (т.е. наличие так называемого нулевого суффикса) по сравнению с положительной формальной принадлежностьюа в словах дом-а, человек-а, формальной принадлежностьюу в словах дом-у, человек-у и т. д.

Слово может заключать в себе более одной формы. Могут быть отдельные слова, не имеющие никаких форм.

Фортунатов делил все формы на два типа: формы словообразования и формы словоизменения. Формы словообразования делятся на две категории. В первую входят формы, обозначающие различие в признаке какого — либо предмета мысли. Например: беленький, но белый. Во вторую категорию входят формы, образованные от одной и той же основы, но находящиеся в определенных отношениях к предметам мысли, обозначаемым иными словами. Например: белый — белье, белить. Формы словоизменения также делятся на две категории. К первой категории относятся формы времени, наклонения и лица в системе глагола. Эти формы указывают на отношения между подлежащим и сказуемым. Ко второй в индоевропейских языках относятся формы склонения в системе имени существительного и прилагательного. Эти формы указывают на отношения данного предмета мысли к другим предметам. [26, с. 75]

В зависимости от наличия у полных слов форм словоизменения и форм словообразования Фортунатов различает грамматические и неграмматические классы слов. Под грамматическими классами слов он понимал разряды слов, которые либо имеют одну общую форму, либо соотносительны между собой по значению. Грамматическим классам слов противопоставляются неграмматические, основывающиеся на классах значений слов. [7, с. 45].

Учение о грамматических классах слов разработано Фортунатовым в противовес традиционной классификации слов по частям речи, восходящей еще к Аристотелю.

Грамматические классы Фортунатов разделил на две группы:

1) слова с формами словоизменения;

2) слова без форм словоизменения.

Среди первых он выделил:

a) слова спрягаемые (глаголы в узком смысле этого слова);

b) слова, склоняемые без необходимости согласования в роде (существительные; слова, называемые числа);

c) слова, склоняемые с согласованием в роде (прилагательные; причастия; некоторые разряды местоимений — притяжательные, указательные, определительные; слова, называющие порядок предметов при счете).

В склоняемых словах — существительных Фортунатов выделил:

а) существительные личные (т.е. местоимения 1-го и 2-го лица) б) существительные неличные, где различаются существительные имена (т.е. слова — названия) и существительные — местоимения неличные (т.е. местоимения с неличными местоименными словами типа кто, что). [Ф.Ф. Фортунатов. Избр. труды, т. I, стр. 78.]

В класс слов без форм словоизменения Фортунатов включил инфинитив, деепричастия и наречия.

Следует отметить, что указанные грамматические классы выделены, как замечает Фортунатов, применительно к общеевропейскому языку, но могут быть выделены и в других языках.

Необходимо помнить, что теория Фортунатова о форме слова явилась одной из первых формализованных теорий в языкознании.

В связи с учением о форме слова он освещает вопрос о морфологической классификации. Такая классификация, по его определению, основана на сходствах и различиях, существующих между языками и обнаруживаемых при образовании простых, т. е. несоставных, форм слова. По мнению Фортунатова языки мира разделяются на пять основных типов.

1. Агглютивные языки, у которых основа и аффикс остаются по своему значению отдельными, как бы склеенными частями слов. К данному типу относятся, например, урало-алтайские языки. [3, с. 153]

2. Флективно-агглютативные языки, у которых основы слов сами имеют формы за счет внутренней флексии, а отношения между основой и аффиксом такое же, как у агглютативных языков. К этой группе относятся семитские языки [3, I, с. 153 — 154].

3. Флективные языки, представляющие флексию основ в сочетании основ с аффиксами. Примером языков данного типа могут служить индоевропейские языки [3, с. 154].

4. Корневые языки, в которых слова соответствуют корням слов в других языках, а форм слов, образуемых аффиксами, нет больше. К данной группе принадлежат такие языки как китайский, сиамский и др. [3, с. 154]. [Ф.Ф. Фортунатов. Избр. труды, т. I, стр. 154.]

5. Полисинтетические языки, которые по образованию форм отдельных слов относятся к языкам агглютативным, но выделяются в особый класс, потому что обладают дополнительно формами, образующими слова — предложения. Сюда относятся языки американских индейцев.

Морфологическая классификация, по его мнению, должна основываться не только на внешнем строении слова, внешней форме, но и на значении.

Синтаксис, вторая часть грамматики, вырастает у Фортунатова из морфологии. Если основной единицей морфологии он считал слово в его отношении к грамматической форме, то основной единицей синтаксиса он считал словосочетание также в его отношении к грамматической форме. Понятие грамматической формы словосочетания предполагает, по Фортунатову, выражение формами языка отношения некоего предмета мысли к другому предмету мысли. Под этим углом зрения Фортунатов рассматривает так называемые грамматические словосочетания. Грамматическим называются словосочетание, у которого:

1) составляющие его части сами являются грамматическими;

2) сочетание в целом также носит грамматический характер.

Словосочетание, включающее грамматическое подлежащее и грамматическое сказуемое, является законченным и образует грамматическое предложение. Под грамматическим сказуемым понимается «та часть словосочетания, которая заключает в себе форму сказуемости», а под грамматическим подлежащим — «та часть словосочетания, с которою сочетается грамматическое сказуемое» [3, с. 186].

Словосочетание, не включающее грамматическое подлежащее и сказуемое, называется незаконченным. Незаконченные словосочетания обычно являются частями законченного (сложного) словосочетания, представляющего собой грамматическое предложение.

Таким образом, словосочетание оказывается у Фортунатова основным объектом синтаксиса.

Необходимо отметить, что учение о словосочетании и предложении тесно связано с понятием психологического суждения и исходит из него. Под словосочетанием Фортунатов понимает «то целое по значению, которое образуется сочетанием одного полного слова (не частицы) с другим полным словом, будет ли это выражение целого психологического суждения или выражение его части» [3, II, с. 451].

Учение Фортунатова о психологическом суждении, в котором он выделяет психологическое сказуемое и психологическое подлежащее, соответствует основным положениям психологического синтаксиса Г. Пауля.

Грамматическое учение Фортунатова, в котором наиболее ярко проявилось его стремление выявить формальные, собственно языковые критерии лингвистического анализа, его склонность к четкой систематизации языкового материала, к широким обобщениям и абстрагированию, оказало значительное влияние на развитие русской грамматической мысли, на грамматические исследования ученых Пражского лингвистического кружка. [24, с. 56]

2.3 «Слово языка» Ф.Ф. Фортунова

Язык состоит из слов, которые, сочетаясь одно с другим образуют словосочетания, которые в свою очередь могут быть законченными (представляющими целое предложение) и незаконченными (представляющими часть другого словосочетания). Отсюда возникает необходимость различать отдельные слова от слов в их сочетаниях и предложениях. [24, с. 64]

Работа состоит из шести частей. Первая часть статьи посвящена отдельным словам языка. Ф. Ф. Фортунатов определяет, что представляет собой отдельное слово и как отличить его от каких-либо частей в слове и выделить среди ряда слов. Показывая на примере звука «а'', автор утверждает, что «всякий звук речи, имеющий значение отдельно от других звуков, являющихся словами, есть слово'' (стр.132). Слова обыкновенно состоят из нескольких звуков. Слово представляет собой комплекс звуков речи, который отличается от других звуков и звуковых комплексов; этот комплекс не разлагается на несколько отдельных слов без утраты значения данного звукового комплекса. Словами являются значения звуков речи, но часто слова, обладающие разным звуковым составом, имеют одинаковое значение (автор приводит пример: неправда и ложь). Также существует такое явление как, видоизменение в части звуков одного и того же слова, но это происходит потому, что слова, сочетаясь друг с другом, подвергаются влиянию одного слова на другое. Следовательно, прежде, чем утверждать, что слова, совпадающие по звуковому составу, являются одинаковыми, нужно узнать совпадают ли их значения (автор показывает на примере местоимения_?_ мой и глагола в повелительном наклонении_?_ мой). Далее в своей статье автор разграничивает слова на полные частичные и междометия. [11, с. 74].

Полные слова обозначают предметы мысли и образуют части предложений или целые предложения (пример: слова дом, иди, морозит; стр.134). Отдельные предметы мысли, обозначаемые полными словами, это или признаки, различаемые в других предметах мысли, или предметы, как вместилища известных признаков. Фортунатов утверждает, что признаки предметов мысли могут быть признаками, существующими независимо от данной речи, данной мысли, так и признаками, являющимися именно при существовании данной речи, данной мысли (стр. 135). Так учёный выделяет слова-названия (в них различаются признаки, представляющиеся без отношения к их изменениям во времени (качество и количество, различные отношения предметов мысли) и признаки в их изменениях во времени (действия и состояния)) и слова-местоименные (обозначают предметы по их отношениям к данной речи, мысли или отношения данных предметов мысли к данной речи, мысли). Слова-названия могут быть:

а) общими, нарицательными именами (обозначают те или другие предметы мысли как вместилища признаков и соозначают и самые эти признаки),

б) собственными, собственными именами (обозначают индивидуальные вещи, предметы без отношения к их признакам, в самой их индивидуальности).

Полные слова-названия, обозначающие одушевлённые предметы, могут изменяться в слова-воззвания и в таком виде уже не принадлежат к предложениям.

В следующей части статьи Фортунатов знакомит нас с формами отдельных полных слов. Учение о формах языка образует отдел языкознания — грамматику. Отсюда следует, что формы языка представляют собой грамматические факты языка, а различия слов в формах — грамматические различия слов. Формой отдельных слов называется способность отдельных слов выделять из себя для сознания говорящих формальную и основную принадлежность слова. Автор отмечает, что формальная принадлежность слова образует данное слово, как видоизменение другого слова, имеющего ту же основную принадлежность с другой формальной принадлежностью (стр. 137).

Формами полных слов являются различия полных слов, образуемые различиями в их формальных принадлежностях. Основная принадлежность слова в форме слова. Для того, чтобы в слове выделялась для сознания говорящих известная принадлежность звуковой стороны слова в значении формальной принадлежности этого слова, требуется, чтобы та же принадлежность звуковой стороны и с тем же значением была сознаваема говорящими и в других словах. Учёный делает вывод о том, что всякая форма в слове является общею для слов с различными основами и всякая форма в слове предполагает существование другой формы, с другой формальной принадлежностью, но с теми же основами слов (стр.137). Формальные принадлежности слов в их формах могут быть не только положительными, но и отрицательными.

Фортунатов показывает на примере слов-предложений светает, морозит, где предмет мысли, образующий подлежащее, обозначен в самом глаголе. [15, с. 39

Тема последующей части работы — частичные отдельные слова.

К частичным словам применяется тот же признак, которым определяется отдельное слово. Частичные слова обозначают нечто или в значениях полных слов, или в значениях предложений, в состав которых входят полные слова. Частичные отдельные слова классифицируют по значениям:

соединительные слова предлоги связка в предложении (частичное слово, обозначающее открываемую в процессе суждения говорящего связь предмета мысли, обозначенного полным словом, с другим предметом мысли, образующим подлежащее этого суждения, усилительные слова (обозначают предметы мысли, выделяемые говорящим из числа других в качестве предмета мысли в части данного предложения) частичные слова, обозначающие отрицание и вопрос частичные слова, обозначающие известное отношение говорящего к данному предложению.

обозначают различия в чувствованиях (конечно, да, вероятно) обозначают данное предложение как взятое из речи другого лица (мол).

Четвёртая часть работы посвящена междометиям. Автор определяет междометия как знаки языка, принадлежащие речи не как выражению идей, но как выражению чувствований, испытываемых говорящим (стр. 172). Междометия это не частичные слова; они существуют вне предложений или в известных случаях представляют целые предложения; однородны с так называемыми воззваниями, получающимися при известном употреблении полных слов.

Наши чувствования могут:

соединяться с различными движениями, которые по отношению к чувствованиям становятся выражениями этих чувствований соединяться с движениями органов речи, и образуемые ими звуки речи являются невольными выражениями чувствований.

Эти невольные выражения чувствований в звуках речи не слова. Но из междометий могут образовываться основы полных слов. Однако и полные слова могут употребляться как междометия (пример: чёрт) В заключительной части статьи Фортунатов пишет о непростых, или сложных, словах. В непростых словах различают слова:

слитные удвоенные грамматически-сложные составные Предметом, изучаемым в языковедении, является человеческий язык в его истории. Язык состоит из слов, а словами являются звуки речи, как знаки для нашего мышления и для выражения наших мыслей и чувствований. Язык представляет совокупность знаков для выражения мысли в речи, а также, в языке существуют знаки для выражения чувствований. Фортунатов Филипп Федорович был профессором сравнительного языкознания. Ему принадлежат: определение формы слова как психологически значимой способности слова члениться на основу и окончание; разграничение форм словоизменения и форм словообразования, а также положительной и отрицательной (не имеющей звукового выражения) формы. В своей статье он ознакомил нас с классификациями слов и показал на примерах различия отдельных слов от слов в их сочетаниях и предложениях. [29, с. 67]

Заключение

Итак, Фортунатов одним из первых попытался выявить формальные критерии, отделяющие слово от словосочетания и от морфемы. Он создал формализованное учение о формах словоизменения и формах словообразования, которое получило почти единодушное признание в русской лингвистике. Большое влияние на развитие учения о синтаксисе русского языка оказала его синтаксическая концепция.

Теория Фортунатова о форме слова как результате «живых соотношений» и различия их «формальной принадлежности», «существующих в данном языке в данную эпоху» положила начало разграничению форм словоизменения и словообразования. Фортунатов строго разграничивал внешнюю и внутреннюю формы в учении о грамматических категориях и разрядах слов. Всё это легло в основу современной морфологии, оформившейся в самостоятельную научную дисциплину.

Так Ф. Ф. Фортунатов разработал учение о форме слова. Его учение о форме слова опиралось на реально существующее в языке материальное выражение этой формы. Форма слова могла быть установлена только там, где она материально представлена. Это не давало возможности фантазировать, рассуждая о языке. Фортунатов считал, что язык — это строгая система, в которой всё взаимосвязано и взаимообусловлено, а её закономерности можно строго обосновать и проверить. Фортунатов считал, что слово имеет форму, если в нём можно выделить основу, с которой связано его главное значение, и аффикс, выражающий формальное значение. Формальное значение как-то видоизменяет или уточняет реальное значение.

В первой главе мы видим, как становление языкознания как науки проходило в России.

Во второй главе мы рассмотрели Московскую школу языкознания и выявили мировую значимость её основателя.

1. Изучили Историю становления языкознания, как науки в мире и в России в частности

2. Рассмотрели Ф. Ф. Фортунатова, как основоположника Московской школы языкознания

3. Изучили Грамматическую теорию Ф.Ф. Фортунатова

4. Изучили «Слово языка» Ф.Ф. Фортунатова

1. Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В. История языкознания. М., 2005.

2. Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В. История языкознания. М., 2005.

3. Алпатов В. М. История лингвистических учений. М., 2001.

4. Аминова, А.А. Ф. Ф. Фортунатов и вопросы преподавания. М., 2000.

5. Лингвистической теории / А. А. Аминова, Н. А. Андрамонова // Фортунатовский сборник: материалы науч. конф. — М.: Эдиториал УРРСС, 2000.

6. Березин Ф. М. История лингвистических учений. — М.: Высшая школа, 2000.

7. Березин Ф. М. Общее языкознание: Учеб. пособие для вузов. — М.: Просвещение, 2000.

8. Головин Б. Н. Общее языкознание. Уч. Пособие. — М.: Просвещение, 2001.

9. Гришенков М. Учителя и ученые Фортунатовы // Красный Север. — 1999.

10. Журавлёв В. К. Московская фортунатовская школа // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

11. Кодухов В. И. Общее языкознание. М., «Просвещение», 1998.

12. Кондрашов Н. А. История лингвистических учений. М., «Просвещение», 2000.

13. Керт, Г. «И делали много добра местному населению»: Фортунатов в Косалме. // Курьер Карелии. — 2004.

14. Люблинская А. Д. Источниковедение истории средних веков. — Л.: ЛГУ, 1995. — С. 48−50.

15. Поржезинский В. Ф. Ф. Фортунатов: (Некролог) // Журнал Министерства народного просвещения. — 2003.

16. Петерсон М. Н., Академик Ф. Ф. Фортунатов, «Русский язык в школе», 1997.

17. Петерсон М. Н., Академик Ф. Ф. Фортунатов, «Русский язык в школе»

18. Петерсон М. Н., Фортунатов и московская лингвистическая школа, «Ученые записки МГУ», вып. 107 (Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры, т. III, кн. 2), изд. МГУ, 1999.

19. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 7-ое — М., 1996.

20. Петров В. В. Исидор Севильский // Новая философская энциклопедия в четырех томах. — М.: Мысль, 2000.

21. Смирнов С. В. Учитель — имя твое: к 140-летию со дня рождения Ф. Ф. Фортунатова // Русская речь. — 2005.

22. Толкачев А. Ф. Ф. Фортунатов // Известия АН СССР. — Сер. литературы и искусства. — 1999.

23. Фортунатов Филипп Федорович (02.01.1848 — 20.09.1914), русский языковед, индоевропеист, академик Петербургской АН. //БСЭ — М., 1997.

24. Фортунатов Ф. Ф.: ученый — языковед. // Энциклопедический словарь юного филолога. /Сост. М. В. Панов. — М.: Педагогика, 1984.

25. Фортунатов Филипп Федорович // Славяноведение. — М., 1998

26. Щерба Л., Ф. Ф. Фортунатов, Известия Академии наук. Серия литературы и языка. — 2003.

27. Шулежкова С. Г. История лингвистических учений. М., 2004

28. Широков О. С. Филипп Федорович Фортунатов // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. — 2007.

29. Широкова, А. В. Методы типологическо-контрастивных сопоставлений в московской формальной школе (от Фортунатова до Реформатского) // Фортунатовский сборник: материалы науч. конф. — М.: Эдиториал УРРСС.

30. Шахматов А. А., Фортунатов, «Изв. Имп. АН», серия IV, 2004.

31. Эпштейн Е. М. Могила языковеда Ф. Ф. Фортунатова. //Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР: Памятники культуры Карел АССР. — М., 1997. С. — 155−156.