Военнопленные Великой армии 1812 года в России: По материалам Калужской губернии

Отечественная война 1812 г., оставившая значительный след в истории России, явилась закономерным следствием непримиримой борьбы интересов наполеоновской Франции и Российской империи начала XIX в. Неудачное участие в антинаполеоновских коалициях 1805, 1806 — 1807 гг. привело императора Александра I к заключению Тильзитского мира с Наполеоном. Но мир на деле оказался всего лишь кратким перемирием пред главной схваткой двух сильных континентальных держав Европы. С 1810 г. обе стороны начинают интенсивную подготовку к предстоящей войне, которую в ночь на 12 июня 1812 г. (все даты приводятся по старому стилю) развязал Наполеон, начав переправу собранных им частей Великой армии через пограничную реку Неман.

Император Франции использовал для похода на Россию армию численностью около 600 тысяч человек, состоявшую из контингентов многих европейских государств. Почти за пять месяцев войны судьба Великой армии была решена. На просторах России исчезли лучшие войска, а вместе с ними растаяли и надежды французского императора на гегемонию в Европе.

Отечественная война 1812 г. является одной из самых ярких страниц борьбы русского народа за свою независимость. В этой войне русская армия и народ одержали победу над многонациональными и хорошо подготовленными войсками Наполеона, который считался величайшим военным гением и был увенчан тогда ореолом непобедимости. Уничтожение Великой армии в России стало прологом падения французского императора и освобождения Европы от наполеоновской зависимости. Отечественная война оказала значительное влияние на социально-экономическое и политическое развитие России, способствовала появлению и укреплению чувства национального достоинства и патриотизма во всех слоях населения, стимулировала развитие новой государственной идеологии и, одновременно, оппозиционных взглядов в дворянской среде, повлиявших на формирование революционного движения. Разгром врага, вторгшегося в пределы страны и достигшего исторического центра России — Москвы, поразил воображение современников и остался навсегда предметом российской гордости. Эпопея 1812 г. стала грозным историческим предостережением для тех, кто стремился завоевать и покорить Россию. Эту мысль наиболее лаконично выразил в 1831 г. А. С. Пушкин в стихотворении «Клеветникам России» :

Так высылайте ж нам, витии, Своих озлобленных сынов: Есть место им в полях России, Среди нечуждых им гробов.

Среди многих проблем, стоящих перед исследователями Отечественной войны 1812 г., одно из важнейших мест занимает тема военнопленных Великой армии1. Известный военный теоретик первой половины XIX в. К. Клаузевиц отмечал, что военнопленные, как убитые и трофеи, являются непосредственным показателем о степени победы и ее весомости. Следовательно, пленные, как объект изучения, представляют особый интерес для анализа военно-исторических событий Отечественной войны 1812 г. Но в отличие от других, вещественных, показателей победы, военнопленные, как живые люди, нуждаются в особом отношении, направленном на сохранение их жизни. Решение этой сложной для воюющей страны задачи всецело ложится на военные и государственные органы власти, как в центре, так и на местах. При этом отношение к военнопленным является показателем степени гуманизации различных слоев общества и государства в целом. В период Отечественной войны 1812 г. на положении военнопленных оказалась значительная часть наполеоновских войск, перешедших границу России. Такое большое количество взятых в плен генералов, офицеров, нижних и нестроевых чинов, расположившихся на территории почти всей Российской империи, оказало определенное — влияние на внутреннюю жизнь страны. Известный этнограф XIX в. И. П. Сахаров, рассматривая разные периоды «гувернерского просвещения» русских людей, писал в своих.

1 К военнопленным в начале XIX в. относились генералы, штаби обер-офицеры, нижние и нестроевые чины, а также их жены и дети, которые в ходе боевых действий оказывались в ведении армейских органов управления и гражданской администрации. В русском языке слово военнопленный обозначает военнослужащих, взятых в плен в период войны. Синонимом его является слово пленный, которое хотя и имеет больше значений, но также используется при указании лиц, оказавшихся в руках неприятеля во время боевых действий. См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1. С.231- Т.З. С.131- Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1986. С. 78, С.450- Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1935. Т.1. С.330- Т.З.С.295.

2 Клаузевиц К. О войне. М., 1937. Т.1. С. 262. воспоминаниях: «Вторая эпоха началась с изгнания французов из России. Просветителями этой эпохи сделались бессмысленные остатки от разбитой наполеоновской армиитогда пленных французов, немцев, баварцев, саксонцев разбирали нарасхват и вверяли им своих детей.. Эта несчастная эпоха продолжалась недолго, до 1820 г.- но она оставила гибельное последствие на целое столетие» 1. Это влияние пленных на русское общество до конца остается не выясненным. Вместе с тем, пребывание в плену является одним из естественных состояний военнослужащих, поэтому изучение проблемы военнопленных позволяет также получить новые данные к биографиям конкретных людей, воевавших в составе Великой армии.

Исследование указанной проблемы предусматривает решение сложной пространственно-временной задачи, охватывающей участие государственных и военных органов, а также частных лиц в пленении, препровождении, содержании на местах, распределении, принятии в подданство и репатриации более 100 тысяч военнопленных, располагавшихся на территории 47-ми губерний и двух областей Российской империи в период с 1812 по 1814 гг.

Под пленением мы понимаем процесс взятия в плен представителей неприятельской армии, который осуществлялся в ходе ведения боевых действий армейскими частями и гражданским населением. Препровождение — это деятельность военных и административных органов управления, связанная с перемещением пленных по территории Российской империи и созданием необходимых для этого условий. Содержание на местах включает в себя ряд установленных правительством мероприятий, которые должны были способствовать изоляции пленных и обеспечивать при этом сохранение их жизни. Это касается ограничения передвижения, установления охраны и надзора, ограничения прав, выделения пленным жилья, продовольствия, денег, одежды и обуви, оказания медицинской помощи и т. д. Распределение связанно с принудительным или добровольным привлечением государством военнопленных к разным видам деятельности. Например, таким как военная служба, промышленное производство, обслуживание населения, сельское хозяйство, работа по восстановлению разрушенных городов и.

1 Сахаров И. П. Мои воспоминания // Русский архив. 1873. № 6. С. 904. т.д. Принятие военнопленных в подданство обозначает добровольное изменение гражданства, которое влекло за собой приобретение нового социального статуса с характерными для каждого сословия правами и обязанностями. Репатриация — это процесс возвращения пленных на их родину, который в каждом конкретном случае начинался и контролировался правительством, а в конечном счете зависел от деятельности региональной администрации и специально назначенных чиновников.

В ходе войны пленение неприятельских генералов, офицеров и нижних чинов пропорционально активности и ожесточенности боевых действий и непосредственно связано с наносимым противнику физическим, материальным и моральным ущербом. Наиболее достоверным показателем для оценки характера и результатов боевых действий являются людские потери, которые с военно-оперативной точки зрения разделяются на два вида — боевые и не боевые. Боевые потери, в свою очередь подразделяются на временные и безвозвратные. К первым причисляют раненых, контуженных, обмороженных, обоженных и т. д. К безвозвратным потерям относят убитых, пропавших без вести, попавших в плен, умерших от ран, на пути к госпиталю и т. д. 1 Следовательно, изучение численности взятых в ходе войны пленных позволяет оценить одну из составляющих безвозвратных потерь.

Все вопросы, связанные с пребыванием военнопленных на территории Российской империи (препровождение, содержание на местах, распределение, принятие в подданство и репатриация), регулировались комплексом нормативных документов, адресованных, в первую очередь, гражданским губернаторам и правителям областей, которые на практике реализовывали требования армейского и гражданского начальства на вверенной их управлению территории. Отражение этих взаимодействий можно представить в виде следующей модели. Правительственные органы власти регулировали положение военнопленных в государственном масштабе. В административно-территориальных единицах империи (губерниях, областях) повторялась схема «государство — пленные», но только на ограниченном пространстве. Здесь представители администрации реализовывали предписания правительства в отношении военнопленных и сами делали свои распоряжения, разрешая тем самым возникавшие на местах вопросы. Далее следуют исполнительные.

1 Урланис Б. Ц. История военных потерь. СПб., 1994. С.15−17. органы власти, которые непосредственно вступали в контакт с военнопленными и реализовывали на практике распоряжения правительства и местной администрации. Вместе с тем, положение и поведение пленных в регионах оказывало влияние на решения правительства, воздействуя, тем самым, на формирование нормативно-правовой базы.

Таким образом, проблема пленных оказывается напрямую связанной с деятельностью различных органов и людей, отвечавших за них как на правительственном, так и на региональном уровнях. При этом первый отражает политику государства в отношении пленных в общероссийском масштабе, а второй иллюстрирует происходившие на местах процессы, от которых во многом зависело положение военнопленных. Поэтому, выяснение обстоятельств появления различных предписаний и исполнения их в регионах является одной из приоритетных задач в исследовании проблемы военнопленных. При этом, для получения представительного комплекса примарных фактов1, необходимо использовать разные виды письменных источников: делопроизводственные документы, дневники, мемуары, письма и т. д.

Процесс пленения неразрывно связан с ходом ведения боевых действий, которые в период Отечественной войны происходили в основном на территории 12 губерний. Для раскрытия этого вопроса необходимо рассматривать деятельность армий и отдельных частей на разных этапах войны 1812 г., привлекая сведения о поступлении пленных в узловые пункты, располагавшиеся на коммуникационной линии. При этом на разных этапах войны особенности пленения на главном театре военных действий были характерны и для других направлений, где происходили столкновения противоборствующих сторон.

Пребывание военнопленных в различных губерниях и областях имело свои отличия, которые зависели от военного положения, складывавшегося в 1812 г., выполнения распоряжений армейского командования и правительства в 1813 — 1814 гг. и от местных особенностей. В то же время, процессы, связанные с препровождением, содержанием, распределением, вступлением в подданство и репатриацией были схожи по характеру для всех территориально-административных.

1 Примарные факты (понятие теоретического источниковедения) — единичные неповторимые факты (даты исторических событий, состояние процесса, фиксируемое в данные момент времени, поступок исторического деятеля или его результат). единиц, так как основывались на общей нормативно-правовой базе. Поэтому представление об основных закономерностях пребывания пленных в России можно получить путем изучения тех регионов, которые в 1812 — 1814 гг. решали весь комплекс задач, характеризующий пребывание военнопленных.

Особое место среди этих регионов занимает Калужская губерния, так как на протяжении пребывания пленных в Российской империи она выполняла различные функции по военнопленной части в зависимости от изменения военной обстановки. В течение Отечественной войны через Калужскую губернию, как и через другие губернии, военнопленные препровождались вглубь страны. Вместе с тем, приближение к ней главного театра военных действий привело к тому, что в сентябре — первой половине октября Калуга стала ближайшим и важнейшим узловым коммуникационным пунктом российских войск, которые после оставления Москвы и совершения флангового маневра перешли на Старую калужскую дорогу и расположились в Тарутинском лагере. В этот период, когда началась «малая война» 1 и произошли Тарутинский бой, Малоярославецкое сражение и бой под Медынью, через губернию следовали практически все пленные, взятые калужскими поселянами на кордонах и юхновским «поголовным ополчением», казачьими полками и «временной военной силой», армейскими частями и партизанскими отрядами. После остановки в конце 1812 г. движения пленных Калуга стала местом, где содержались военнопленные и происходило их распределение согласно с предписаниями правительства. С началом репатриации пленные отправлялись из губернии в свои государства и следовали через калужские земли из других регионов к границе. Таким образом, Калужская губерния на протяжении 1812 — 1814 гг. была местом пленения и концентрации военнопленных в период пребывания русских войск на Старой калужской дороге и после возобновления активных боевых действий, здесь решался весь комплекс задач, связанных с препровождением, содержанием на местах, распределением, принятием в подданство и репатриацией военнопленных, которые.

1 Под «малой войной» понимают боевые действия небольшими силами и средствами направленные на изматывание противника и обеспечение благоприятных условий для решительных сражений. «Малой войной» называется период Отечественной войны 1812 г. с середины сентября по начало октября, когда боевые действия крупными силами были временно прекращены и активизировалась деятельность партизанских отрядов, ополчения, гражданского населения и т. д. См.: Бердников Г. И., Малиновский Г. В. «Малая война» // Советская военная энциклопедия. М., 1978. Т.5. С.96−97. регулировались соответствующими предписаниями военного командования и государственных органов власти. Именно по эти причинам центральное место в работе отводиться событиям, происходившим на территории Калужской губернии. * *.

История Отечественной войны 1812 г. на протяжении почти двух столетий изучалась многими отечественными и зарубежными историками. Эта тема всегда оставалась актуальной и постоянно привлекала внимание исследователей. О войне 1812 г. написано свыше 10 тысяч работ, что по числу публикаций превышает освещение любого другого события из дореволюционной истории России1. Только к концу XIX в. было издано почти 1800 работ, посвященных Отечественной войне. В начале XX в., когда в России проходило празднование 100-летнего юбилея этого о достопамятного события, появилось еще около 600 изданий. За период с 1917 по 1990 гг. на русском языке было опубликовано более 2 тысяч книг, брошюр, статей в журналах и сборниках, авторефератов диссертаций4. В наши дни различные аспекты темы рассматриваются на конференциях в Москве, Петербурге, Можайске, Малоярославце, Больших Вязёмах, Самаре, Вологде, Туле и т. д. Ежегодно издается более 50 книг и статей, связанных с историей Отечественной войны. Таким образом, общий объем работ о войне 1812 г. продолжает неуклонно расти, и интерес к этой теме не пропадает с течением времени.

Не ставя перед собой цели дать подробный историографический анализ работ о войне 1812 г., что уже нашло отражение в исторической литературе5, остановимся.

1 Троицкий Н. А. 1812. Великий год России. М., 1988. С.З.

2 Липранди И. П. Опыт каталога всем отдельным сочинениям по 1872 год об Отечественной войне 1812 г.// Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1874. Кн. ЗДубровин Н. Ф. Библиографический указатель книг и статей, относящихся до описания Отечественной войны с 1812 по 1815 гг. // Отечественная война в письмах современников. Спб., 1882.

3 Жилин П. А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. С. 9.

4 История Отечественной войны 1812 г.: Указатель советской литературы: 1918 — 1990 гг. М., 1992.

5 Бескровный Л. Г. Некоторые вопросы истории Отечественной войны 1812 г.// Вопросы истории. 1962. № 10- Он же. Отечественная война 1812 г.: Некоторые итоги изучения и задачи дальнейших исследований // Вестник АН СССР. 1962. № 9- Он же. Очерки военной историографии России. М., 1962; Он же. Отечественная война 1812 г. М., 1962; Жилин П. А. Некоторые вопросы изучения истории Отечественной войны 1812 г. // Вопросы истории. 1962. № 6- Он же. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974; Троицкий Н. А. Указ. соч.- Абалихин Б. С., Дунаевский В. А. Новое в изучении истории Отечественной войны 1812 г. М., 1983; Они же. 1812 г. на перекрестке мнений советских историков: 1917 — 1987. М., 1990. лишь на некоторых общих оценках Отечественной войны и тех работах, которые имеют непосредственное отношение к теме данного исследования.

Русская дворянская историография, главными представителями которой были Д. И. Ахшарумов, Д. П. Бутурлин, А.И. Михайловский-Данилевский, М. И. Богданович, особое внимание уделяла описанию событий, происходивших на театре военных действий (боевые действия, партизанская и народная война, деятельность командного состава, комплектование частей и т. д.), и мероприятиям, оказавшим влияние на ход войны (сбор ополчения, пожертвования и т. д.)1. При этом, возвеличивалась роль российского императора Александра I и проводилась мысль о единении вокруг престола всех сословий, поднявшихся на борьбу с внешним врагом.

Тема военнопленных в работах дворянских историков не получила должного освящения. Тяжелая доля военнопленных и их трагические судьбы создавали вокруг пленных романтический флер, привлекавший в первой половине XIX в., в основном, внимание одних литераторов. В России пленные становились героями художественных произведений, среди которых можно назвать романы Ф. В. Булгарина и М. Н. Загоскина, а также рассказ О. М. Сомова «Вывеска», посвященный судьбе французского солдата. В этот период только в исторической работе А.И. Михайловского-Данилевского несколько страниц было посвящено принятой на официальном уровне системе финансирования, а также затрагивались некоторые вопросы пребывания нижних чинов и офицеров Великой армии в плену3. Автор лишь вскользь коснулся проблемы военнопленных, стремясь, в первую очередь, показать человеколюбие Александра I по отношению к ним.

Пребывание военнопленных в Калужской губернии нашло отражение в книге современника событий, преподавателя Калужской гимназии Г. К. Зельницкого «Описание происшествий 1812 года, случившихся в пределах Калужской губернии, или изображения достопамятных деяний, героических подвигов и отечественных.

1 Ахшарумов Д. И. Описание войны 1812 г. СПб., 1819- Бутурлин Д. П. История нашествия Наполеона на Россию в 1812 г.: В 2 т. СПб., 1824- Михайловский-Данилевский А. И. Описание Отечественной войны 1812 г.: В 4 ч. СПб., 1839- Богданович М. И. История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам: В 3 т. СПб., 1859 — 1860.

2 Булгарин Ф. В. Ивана Выжигин: Нравственно-сатирический роман. СПб., 1829- Загоскин М. Н. Рославлев, или Русские в 1812 г. СПб., 1831- Сомов О. М. Вывеска// Невский альманах на 1829 г. СПб, 1828.

3 Михайловский-Данилевский А. И. Указ. соч. 4.4. С.359−363. пожертвований калужского дворянства и всех сословий сей губернии, почерпнутое из достоверных известий", изданная в Москве в 1815 г. 1 Исследование выполнено в патетическом стиле на основе официальных документов, свидетельств очевидцев, личных впечатлений. В нем освещено и положение военнопленных, указаны места их размещения, препровождения, приведены данные о численности. Вместе с тем, в книге Г. К. Зельницкого отсутствует четкая датировка событий, а содержащиеся краткие сведения дают возможность воссоздать лишь самую общую картину пребывания пленных в Калуге.

Буржуазные историки, такие как А. Н. Попов, В. И. Харкевич, Н. П. Поликарпов, Б. М. Колюбакин, А. В. Геруа, М. А. Иностранцев, Н. П. Михневич и др., используя объективистский метод исследования и выдвигая на первый план экономические факторы, пересмотрели многие выводы своих предшественников. Основываясь на буржуазно-либеральной концепции и привлекая новые источники, исследователи занимались решением проблем, связанных с экономическими и политическими вопросами, ходом военных действий, партизанским и народным движением, ролью, которую играли в войне представители царствующей династии, военного командования и гражданской администрации, событиями, происходившими на местах, деятельностью различных сословий и т. д. Основные достижения буржуазной историографии отразились в семитомном коллективном издании «Отечественная.

•5 война и русское общество", вышедшем в свет к 100-летнему юбилею. Во второй половине XIX — начале XX вв. значительное внимание уделялось выявлению и публикации источников, отражающих различные аспекты войны 1812 г. 4.

1 Зельницкий Г. Описание происшествий 1812 г., случившихся в пределах Калужской губернии. М., 1815.

2 Попов А. Н. Москва в 1812 г. М., 1876- Он же. Отечественная война 1812 г.: От Малоярославца до Березины. СПб., 1877- Он же. Отечественная война 1812 г.: Сношения России с европейскими державами перед войной 1812 г.: В 2 ч. СПб., 1905; Харкевич В. И. 1812 г.: Березина. СПб., 1898- Он же. Война 1812 г.: От Немана до Смоленска. Вильна, 1901; Поликарпов Н. П. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны 1812 г. 4.1. Перечень боевых столкновений русских армий с 4 июня по 31 августа 1812 г. М., 1913; Колюбакин Б. М. 1812 г.: Бородинское сражение 26 августа. СПб., 1912; Геруа А. В. Бородино. Спб., 1912; Иностранцев МА. Отечественная война 1812 г.: Опирации 2-й Западной армии князя Багратиона от начала войны до Смоленска. СПб., 1913; Михневич Н. П. Отечественная война 1812 г. СПб., 1912.

3 Отечественная война и русское общество: 1812 — 1912: В 7 т. М., 1911;1912.

4 Отечественная война 1812 г.: Материалы Военно-ученого архива: В 22 т. СПб., 1900;1914; Сборник исторических материалов, извлеченных из архива собственной е. и. в. канцелярии / Под. ред. Н. Дубровина, В. Строева. СПб., 1876. Вып.1- 1906.Вып.10- 1913.Вып.14- Документы 1812 г.//Труды.

Определенный интерес к теме пленных начинает проявляться в конце XIXначале XX вв. Главным образом это было связано с ростом исследовательской деятельности в регионах, которая стимулировалась 100-летним юбилеем Отечественной войны. Во многих губерниях изучались связанные с войной 1812 г. события, среди которых не последнее место занимало пребывание военнопленных. В этот период были опубликованы материалы по Виленской, Смоленской, Рязанской, Новгородской, Олонецкой, Архангельской, Тамбовской, Саратовской, Вятской, Пермской губерниям1. Эти работы, как правило, имели описательный характер и основывались на архивных материалах, сохранившихся на местах. Опора на региональные источники составляет главную ценность этих исследований, так как многие документы, введенные тогда в научный оборот, оказались на сегодняшний день утраченными. Вместе с тем, эти исследования имели существенные недостатки: ограниченность источниковой базы, отсутствие научной критики документов, вольная их трактовка, незнание общих принципов содержания военнопленных, фрагментарность описания, оторванность от процессов, происходивших в других регионах, и необоснованные выводы.

Исследований, специально посвященных военнопленным, практически не публиковалось. Только В. Р. Апухтин затронул один конкретный вопрос, связанный с.

Московского отдела Императорского Русского Военно-исторического общества. М., 1912. Т.2, 4- Военский К. А. Акты, документы и материалы для политической и бытовой истории 1812 г.: В 3 т. СПб., 1909;1912; Он же. Отечественная война 1812 г. в записках современников. СПб., 1911; Горяинов С. 1812 г.: Документы Государственного и Санкт-Петребургского главного архивов. СПб., 1912; Дубровин Н. Ф. Отечественная война в письмах современников: 1812−1815. СПб., 1882- Харкевич В. 1812 г. в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вильна, 1900;1907. Вып.1−4- Щукин П. И. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г.: В 9 ч. М., 1897−1908;Барклай де Толли М. Б. Изображение военных действий 1812 г. СПб., 1912; Беннигсен JI.JT. Записки о войне 1812 г. Киев, 1912.

1 Голубцов Н. А. 1812 г. в Архангельской губернии. Архангельск, 1912; Он же. Архангельск и его губерния в Отечественную войну. Архангельск, 1913; Кашин А. Материалы для истории Пермского края: Соликамск в 1812 г. и пленные французы. Пермь, 1912; Кудринский Ф. А. Вильна в 1812 г. Вильна, 1912; Проходцев И. И. Рязанская губерния в 1812 г., преимущественно с бытовой стороны: В.

2 ч. Рязань, 1913, 1915; Сивков К. В. Провинциальная администрация в 1812 г. (Новгородский губернатор Сумароков) // Голос минувшего. 1904. № 5- Слепцов А. Т. Переписка по делам военнопленных. Тамбов, 1914; Смоленск и его губерния в 1812 г. Смоленск, 1912; Тамбовская губерния в 1812 г.: Рефераты и статьи членов Тамбовской ученой архивной комиссии с приложением документов. Тамбов, 1915; Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1912. Вып. ЗФранцишкевич-Яновский И. И. Памятная книжка Олонецкой губернии на 1912 г. Петразоводск, 1912; Хованский Н. Ф. Участие Саратовской губернии в Отечественной войне. Саратов, 1912; Шидловский А. Ф. Памяти императора Александра I Благословенного и Отечественной войны для жителей Олонецкого края. Петрозаводск, 1912. историей формировавшегося в Орле для борьбы с Наполеоном легиона из французских, итальянских и голландских военнопленных1.

Проблема военнопленных нашла отражение и в некоторых общих работах, посвященных войне 1812 г. В статьях С. А. Князькова и В. П. Алексеева, опубликованных в капитальном труде «Отечественная война и русское общество», можно встретить некоторые описания, иллюстрирующие отношение к пленным со стороны разных слоев русского общества. Вместе с тем, в многотомном издании проблема военнопленных не нашла своего всестороннего освещения. Положение военнопленных в 1813 — 1814 гг. было кратко отражено в работе В. Н. Строева, который рассматривал делопроизводственные документы А. А. Аракчеева в контексте деятельности Собственной его величества канцелярии .

После издания в 1815 г. книги Г. К. Зельницкого тема пребывания военнопленных в Калужской губернии уходит на второй план, а нередко и вовсе пропадает4. Новое звучание она приобретает в книгах, изданных к 100-летию войны 1812 г. 5. Описывая положение пленных, авторы использовали сведения из работы Г. К. Зельницкого, дополняя их новыми незначительными данными, которые в основном касались численности попавших в плен неприятелей на кордонах Калужской губернии.

Среди работ, вышедших в это время, особо следует выделить книгу В. И. Ассонова «В тылу армии. Калужская губерния в.

1812 г." 1. Она.

разделена на две части:

Обзор событий" и «Сборник документов». В первой части вопросы, связанные с пребыванием пленных, рассматриваются автором в главе «Пленные, больные и.

1 Апухтин В. Р. Формирование легионов из пленных французов, итальянцев и голландцев в Орле в 1812—1813 гг. М., 1913.

2 Отечественная война и русское общество: 1812 — 1912. М., 1912. Т.4. С.213−237.

3 Строев В. Н. Столетие собственной его императорского величества канцелярии. СПб., 1912.

4 Калужская губерния в 1812 г.// Калужские губернские ведомости. 1849. № 13−18- Ханыков В. В. Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 г. М., 1878- Шангин В. И. 1812 г. в Калужской губернии // Калужская старина. 1903. Т. ЗАссонов В.И. К истории войны 1812 г. // Известия Калужской ученой архивной комиссии. Калуга, 1911. Вып.XXI.

5 Булычов Н. И. Архивные сведения, касающиеся Отечественной войны 1812 г. по Калужской губернии. Калуга, 1910; Ассонов В. И. 1812 г. в Калужской губернии. Калуга, 1911; Глухарев Н. П., Цветков И. Ф. Отечественная война в пределах Калужской губернии. // Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 г. Калуга, 1912; Цветков И. Ф. О значении города Калуги и Калужской губернии в истории Отечественной войны 1812 г. // Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 г. Калуга, 1912. Вып.2. раненые в Калуге". В ней В. И. Ассонов кратко рассказывает о поступлении и препровождении военнопленных в 1812 г., а также упоминает о распределении и вступлении в подданство. Лапидарность своего обзора он объяснил тем, что «в Сборнике документов находится достаточно материала, чтобы судить о положении пленных в Калуге и других местах губернии» 2. Во второй части автор действительно уделил военнопленным значительное внимание. Он опубликовал около 100 документов, касающихся вопросов поступления, продовольствования, финансирования, снабжения одеждой и обувью, охраны, медицинского обслуживания, отправления, численности и т. д. Из этого числа в фондах Государственного архива Калужской области и Калужского государственного объединенного краеведческого музея удалось выявить более 2/3 документов, с которых В. И. Ассонов снимал копии для своей публикации. При сравнении текстов оказалось, что в его книге постоянно встречаются пропуски и ошибки в передаче содержания, указании дат и исходящих номеров. Такое качество публикации не только снижает общую ценность работы В. И. Ассонова, но и заставляет постоянно учитывать возможные расхождения подлинных документов с опубликованными.

Советская историография, яркими представителями которой являются М. Н. Покровский, Е. В. Тарле, Ф. А. Гарин, Л. Г. Бескровный, П. А. Жилин, Н. Ф. Гарнич, В. И. Бабкин, И. И. Ростунов, В. Г. Сироткин, А. Г. Тартаковский и др., опираясь на труды основоположников марксизма-ленинизма, занималась изучением политических и экономических проблем, роли народа в Отечественной войне, полководческой деятельности М. И. Кутузова и др.3 В историографическом исследовании Б. С. Абалихин и В. А. Дунаевский отмечали, что «крупным достижением советской историографии является также то, что постепенно она стала.

1 Ассонов В. И. В тылу армии: Калужская губерния в 1812 г.: Обзор событий и сборник документов. Калуга, 1912.

2 Там же. Обзор событий. С. 29.

3 Покровский М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. М., 1924; Тарле Е. В. Нашествие Наполеона на Россию: 1812 г. М., 1943; Гарин Ф. А. Изгнание Наполеона. М., 1948 Бескровный Л. Г. Отечественная война 1812 г. и контрнаступление Кутузова. М., 1951— Жилин П. А. Контрнаступление русской армии в 1812 г. М., 1953; Гарнич Н. Ф. 1812 г. М., 1956; Бабкин В. И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. М., 1962; Ростунов Н. И. На Старой Смоленской дороге. М., 1962; Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий: Россия и Франция в 1801—1812. М., 1966; Тартаковский А. Г. Военная публицистика 1812 г. М., 1967. изучать все аспекты Отечественной войны 1812 года — военные, экономические, политические, дипломатические и идеологические" 1.

В советский период тема пленных практически выпадает из поля зрения историков, которые упоминали о них только при описании хода военных действий Отечественной войны. Вместе с тем, в работах В. И. Стрельского и П. Е. Матвиевского, посвященных истории Сибири и Оренбургского края в 1812 г., рассматривались отдельные эпизоды из жизни находившихся там военнопленных2.

Началом современной отечественной историографии войны 1812 г. стала монография Н. А. Троицкого «1812 г. Великий год России», в которой автор сделал попытку по новому взглянуть на многие вопросы истории Отечественной войны (численность, обеспечение и состояние противоборствующих армий, планы Наполеона и Александра, потери сторон, ход и результат Бородинской битвы, Малоярославецкого сражения, сражения при Красном и т. д.). Современные историки, такие как В. М. Безотосный, А. А. Васильев, Ю. Н. Гуляев, В. Н. Земцов, JI.JI. Ивченко, С. А. Малышкин, А. И. Попов, A.M. Рязанов, А. А. Смирнов, Д. Г. Целорунго, С. В. Шведов и др., используя все многообразие отечественных и иностранных источников, продолжают рассматривать весь спектр проблем, связанных с войной 1812 г., обращая при этом внимание на спорные, малоизученные и недостаточно освященные вопросы (описание отдельных сражений и боев, планы сторон, народная война, содержание коммуникаций, разведывательная деятельность, подготовка и состав российского офицерского корпуса, участие в войне отдельных частей, потери и т. д.)4.

1 Абалихин Б. С, Дунаевский В. А. 1812 г. на перекрестке мнений советских историков. С. 12.

2 Стрельский В. И. Сибирь в Отечественной войне 1812 г. Омск, 1942; Матвиевский П. Е. Оренбургский край в Отечественной войне 1812 г. Оренбург, 1962.

3 Троицкий Н. А. Указ. соч.

4 Безотосный В. М. Разведка и планы сторон (заключительный период кампании 1812 г.)//.

М.И. Кутузов и русская армия на II этапе Отечественной войны 1812 г. Малоярославец, 1995; Он же. Российский титулованный генералитет в 1812—1815 гг. // От Москвы до Парижа. Малоярославец, 1998; Васильев А. А. Малоярославецкое сражение Отечественной войне 1812 г. // Малоярославец: Очерки по истории города. Малоярославец, 1992; Гуляев Ю. Н. Документы РГИА о пожаре Москвы в 1812 г.// Калужская губерния на II этапе Отечественной войны 1812 г.: Проблемы изучения. Персоналии. Памятники. Малоярославец, 1998; Земцов В. Н. Битва при Москве-реке: Армия Наполеона в Бородинском сражении. М, 1999; Ивченко JI.JI. Сражение на Березине // Эпоха Наполеоновских войн: люди события, идеи. М, 1999; Малышкин С. А. Рузский уезд Московской губернии в эпоху Отечественной войны 1812 г. // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997; Попов А. И. Бородинское сражение: Боевые действия на.

Впервые вопрос о военнопленных в истории Отечественной войны поставил еще в 1974 г. В. Г. Сироткин, который затронул аспекты использования пленных в различных сферах жизнедеятельности России1. Он же посвятил пленным несколько страниц в своей книге «Отечественная война 1812 г.», написанной для школьников2. Тема военнопленных нашла свое отражение и в изданной в 2000 г. научно-популярной работе «Наполеон и Россия». В ней Сироткин рассмотрел общие вопросы, связанные с созданием нормативно-правовой базы, вступлением военнопленных в подданство, особенностями принятия и распределения новых подданных, л отношением к ним правительства, различных слоев общества и т. д.

С конца 1980;х годов интерес к проблеме военнопленных возрастает и постепенно привлекает к себе внимание исследователей. В 1987 г. появляется научно-популярная работа М. Любавина, посвященная общей численности пленных. В ее основу были положены документы, Российского государственного исторического архива, которые не были в достаточной степени проанализированы автором, что привело его к ошибочным выводам (см. об этом с. 41 настоящей диссертации)4. В 1992 г. тема военнопленных нашла свое отражение в работах И. И. Савиновой и В.П. Тотфалушина5. В первой рассматривается история Новгородской губернии в Отечественной войне и кратко описывается пребывание в ней пленных. Статья Тотфалушина посвящена изучению положения военнопленных в Саратовской губернии. Опираясь на опубликованные материалы и архивные документы он осветил различные стороны жизни военнопленных и рассказал о судьбе некоторых из них. Изучение этих сюжетов автор продолжил в своих последующих работах, северном фланге. Самара, 1995; Он же. Дело при Ляхово. М., 2000; Рязанов A.M. Кирасиры в Бородинском сражении // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997; Смирнов А. А. А. И. Кутайсов и А. П. Ермолов. Из истории взаимоотношений // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1998; Целорунго Д. Г. Служебная карьера офицеров русской армии 1812 г. — выходцев из различных регионов России и стран зарубежья (по формулярным спискам)// Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1998; Шведов С. В. Сражение при Бородино и планы изгнания Наполеона // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997.

1 Сироткин В. Г. Судьба французских солдат в России после 1812 г. // Вопросы истории. 1974. № 3. С.129−136.

2 Он же. Отечественная война 1812 г. М., 1988. С.235−245.

3 Он же. Наполеон и Россия. М., 2000. С. 177−218.

4 Любавин М. Пленные 12-го года// Нева. 1987. № 9. С.194−196.

5 Савинова И. И. Гроза 1812 г. и новгородская земля. Новгород, 1992. С.51−55- Тотфалушин В. П. Французы в Саратове. К истории войны 1812 г. // Годы и люди. Саратов, 1992. Вып.6. С.157−164. посвященных положению вступивших в российское подданство пленных и случаю уголовного преследования1. Вопросам пребывания военнопленных в Слободско-Украинской губернии посвящена работа С. В. Потрашкова, написанная, главным образом, по материалам Государственного архива Харьковской области. Анализ документов позволил автору осветить характерные для южных регионов мероприятия по содержанию пленных и показать особенности их положения в губернии2. Положение пленных в Олонецкой губернии охарактеризовано в статье Ю. Н. Поповой, написанной по материалам, выявленным в Национальном архиве Республики Карелия3. Она подробно передала содержание документов, но не сумела вписать «олонецких» пленных в общероссийские процессы.

В статьях К. В. Иванова предпринята попытка анализа системы финансирования военнопленных, рассказывается об их использовании на российской службе, оценивается выполнение предписаний правительства по содержанию военнопленных на местах4. При этом исследователь использовал как научные публикации, так и документы, извлеченные из Государственных архивов Пензенской, Оренбургской, Воронежской и Саратовской областей. Однако автор не подверг критическому анализу выявленный им материал, ограничившись в основном описанием событий и цитированием документов, что привело к ряду спорных выводов обобщающего характера, сделанных на основе единичных фактов. Краткий обзор деятельности правительства при решении различных задач, связанных с пребыванием пленных в России, содержится в статье С.А. Тихомирова5. Положение военнопленных в целом по России проанализировано в работе Санкт-Петербургского.

1 Тотфалушин В. Г1. Поволжские колонисты и Отечественная война 1812 г.// Российские немцы: Проблемы истории, языка и современного положения. М., 1996. С.139−157- Он же. Эпизод из жизни французских военнопленных в Саратове // Военно-исторические исследования в Поволжье. Саратов, 1998. Вып.З. 4.1. С.100−104.

2 Потрашков B.C. Военнопленные Великой армии в Слободско-Украниской губернии // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1999. С. 143−149.

3 Попова Ю. Н. Французские военнопленные в Олонецкой губернии в 1812 — 1814 гг. // Воинский подвиг защитников Отечества: Традиции, преемственность, новации. Вологда, 2000. 4.2. С.225−229.

4 Иванов К. В. Система финансирования военнопленных 1812 — 1814 гг. // Материалы научной конференции Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997.

С.190−197- Он же. Французы-казаки. // 185 лет Отечественной войне 1812 г. Самара, 1997. С.91−95- Он же. Военнопленные Великой армии в Российской империи // Историко-археологические изыскания. Самара, 1997. Вып.2. С.82−91.

5 Тихомиров С. А. Отношение российских властей к иностранным военнопленным наполеоновской эпохи // Проблемы военного плена: история и современность. Вологда, 1997. 4.1. С.162−165. исследователя Б. П. Миловидова, написанной в основном по мемуарам самих военнопленных1. Особенность источниковой информации позволила ему воссоздать общую картину жизни, какую оставили пленные в своих многочисленных воспоминаниях. В статье А. И. Попова, посвященной определению численности генеральских потерь в Отечественной войне, написанной по материалам отечественных и зарубежных публикаций, приведены данные и о тех генералах, которые оказались в русском плену. При этом автор указывает фамилию, чин, дату и обстоятельства взятия в плен, а в некоторых случаях и другие сведения о пребывании представителей высшего командного состава Великой армии в России. Кроме того, А. И. Попов в своих работах не раз обращался к истории пленения конкретных людей (бригадный генерал Ж. П. Ожеро, подполковник J1. Конради, майор Ж. М. Абержу и ДР-)3.

С.В. Шведов в работе «Пленные Великой армии в России», привлекая выявленные им в фондах Российского государственного военно-исторического архива документы (опубликованные им в приложении), остановился на вопросах определения численности пленных, их поступления и положения в России1. Среди приведенных автором документов (в статье не анализируются другие источники, равно как и исследовательская литература по рассматриваемому вопросу) наибольший интерес представляет «Ведомость Главной квартиры 1-й Западной армии.

0 численности военнопленных, отправленных во внутренние губернии России с июня по декабрь 1812 г." Вместе с тем, в публикации этого источника допущено много неточностей: в ряде случаев неправильно указаны места назначений, имена и чины офицеров, опущены или неправильно написаны даты, встречаются ошибки или.

1 Миловидов Б. П. Военнопленные наполеоновской армии в России // Феодальная Россия: Новые исследования. СПб., 1998. Вып.2. С.97−106.

2 Попов А. И. Генеральские потери Великой армии в России в 1812 г.// Калужская губерния на II этапе Отечественной войны 1812 г.: Проблемы изучения. Персоналии. Памятники. Малоярославец, 1998. С. 17−31.

3 Он же. Невольный свидетель // События Отечественной войны 1812 г. на территории Калужской губернии: Проблемы изучения. Источники. Памятники. Малоярославец, 1995. С.79−85- Он же. Налет отряда И. С. Дорохова на Верею // II этап Отечественной войны 1812 г.: Проблемы изучения. Источники. Памятники. Малоярославец, 1997. С.49−67- Он же. Дело при Ляхове 9 ноября 1812 г. // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997. С.52−72- Он же. Заблудившийся отряд // Отечественная война 1812 г.: Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1998. С.108−133. пропуски в цифрах, обозначающих количество военнопленных. Низкое качество публикации этого важного документа до некоторой степени снижает ценность работы и заставляет исследователей обращаться к первоисточнику.

Для зарубежной историографии характерно крайне незначительное число у посвященных пленным работ. В фундаментальном исследовании А. Розаса анализируется процесс появления и формирования основных международных правовых норм. При этом автор, в основном, изучает положение пленных на территории западноевропейских государств, не уделяя особого внимания военнопленным в России. Проблему немецких пленных Отечественной войны затронул в своей книге в 1912 г. П. Хольцхаузен, который, желая показать «ужасы российского плена», выбрал из воспоминаний военнопленных наиболее яркие фрагменты для подтверждения своего тенденциозного утверждения об антигуманном отношении русских к пленным3. Современный немецкий исследователь В. Шмидт, опираясь на архивные и опубликованные мемуары, делает иные выводы, показывая положительные и отрицательные стороны пребывания баварских пленных в России4. Вместе с тем, автор не избежал ряда ошибочных заключений, основанных на незнании правительственных распоряжений, регулировавших положение пленных. Этот недостаток является характерным и для других зарубежных исследований.

Во Франции интерес к судьбе военнопленных в последние годы проявился в исследованиях Ф. Бокура, который, признавая недостаточность документов, сохранившихся в их архивах, опирается на опубликованные и неопубликованные воспоминания1.

Несмотря на огромное количество работ по истории войны 1812 г. не все ее аспекты получили должное освещение в историографии. К ним следует отнести такие малоизученные или спорные вопросы, как: влияние социально-политического строя.

1 Шведов С. В. Пленные Великой армии в России // Отступление Великой армии Наполеона из России. Малоярославец, 2000. С.55−75.

2 Rosas A. The lelal status of prisoners of war: A study in international humanitarian law applicable in armed conflicts. Helsinki, 1976.

3 Holzhausen P. Die Deutschen in Ru (31and 1812. Berlin, 1912.

4 Schmidt W. Das Schicksal der bayerischen Kriegsgefangenen in Ru (31and 1812 bis 1814 // Militargeschichtliche Mitteilungen. 1987. № 2. S.9−25- Шмидт В. Судьба баварских военнопленных в России в 1812 — 1814 гг. //185 лет Отечественной войне 1812 г. Самара, 1997. С.78−91.

России и Франции на их соперничество, связь внешней политики Александра перед 1812 г. с его внутренней политикой, боевые действия на Петербургском, Рижском и Киевском направлениях, управление войсками русской и наполеоновской армий, содержание коммуникационных линий, потери сторон, формирование резервов, медицинское обеспечение армий, снабжение их провиантом и фуражом, участие различных сословий в войне и т. д. Необходимость исследования этих проблем отмечалась Б. С. Абалихиным и В. А. Дунаевским, Н. А. Троицким, А. Г. Тартаковским, В. М. Безотосным и др.2 Одним из таких недостаточно изученных аспектов темы Отечественно войны является вопрос, связанный с пребыванием военнопленных Великой армии в России.

Анализ историографии, посвященной проблеме военнопленных, показывает, что на протяжении XIX — XX вв. к истории пребывания военнопленных обращались многие исследователи. Они решали, в основном, задачи, связанные с положением пленных в регионах. На этом пути были достигнуты наиболее значительные результаты, особенно современными исследователями. Вместе с тем, попытки перейти к каким либо обобщениям на межрегиональном или государственном уровне не привели к желаемому результату. Это объясняется, в первую очередь, недостаточной изученностью всего комплекса вопросов, связанных с политикой правительства и пребыванием пленных в регионах. В большинстве своем, исследователи, затрагивавшие тему военнопленных, только обозначали круг интересующих проблем через обращение к единичным фактам, описание отдельных событий, цитирование документов, не занимаясь, при этом, всесторонним изучением проблемы путем привлечения всего многообразия источников и их анализа. Поэтому, большинство вопросов, которые рассматривались в опубликованных работах, нуждаются в дальнейшем исследовании.

Пребывание военнопленных в Калужской губернии нашло отражение в нескольких работах дореволюционных исследователей, для которых была характерна узость источниковой базы и поверхностный анализ документов. В них слабо изучены Бокур Ф. Пленные Великой армии наполеона в России // 185 лет Отечественной войне 1812 г. Самара, 1997. С.47−60.

2 Абалихин Б. С. Дунаевский В.А. Новое в изучении истории Отечественной войны 1812 г. М., 1983; Троицкий Н. А. Указ. соч. С.12- Круглый стол // Родина. 1992. № 6−7. С .33−39, 72−75, 133−137. или не затронуты вовсе многочисленные вопросы, касающиеся пленения и пребывания военнопленных, некоторые выводы требуют уточнения или пересмотра.

Изучение темы военнопленных за рубежом не отличалось особой активностью, несмотря на проявляемый к ней интерес, который, в определенной степени, удовлетворялся публикацией воспоминаний побывавших в плену людей. Причина недостаточной изученности проблемы заключалась, в первую очередь, в недоступности основных делопроизводственных документов, хранящихся в российских архивах. Поэтому, немногочисленные исследователи, опираясь в своих работах, преимущественно, на воспоминания военнопленных, не могли правильно объяснить, проанализировать и обобщить встречающиеся там факты и часто приходили к неверным выводам.

Таким образом, в исторической литературе на сегодняшний день некоторое освящение получили лишь отдельные аспекты темы, касающиеся, в основном, положения военнопленных в регионах. Такая фрагментарность не позволяет получить целостной картины по всем вопросам, связанным с пленением и пребыванием военнопленных в России. По-прежнему проблема пленных Великой армии остается малоизученной страницей Отечественной войны. На протяжении почти двух веков были сделаны только отдельные шаги в решении этой сложной пространственно-временной задачи, требующей всестороннего исследования.

Цель данной работы состоит в изучении основных аспектов проблемы военнопленных Великой армии 1812 г., связанных с оценкой их численности, определением нормативно-правовой базы, в исследовании комплекса вопросов, относящихся к пленению, препровождению, содержанию на местах, распределению, принятию в подданство и репатриации пленных на территории Калужской губернии, которая на протяжении 1812 — 1814 гг. выполняла все функции по военнопленной части, характерные и для других регионов Российской империи.

Для этого необходимо решить следующие конкретно-исторические задачи:

— установить общую численность взятых в плен офицеров и нижних чинов Великой армии в период Отечественной войны;

— на основе данных о количестве и динамике поступления военнопленных в Калугу во время Отечественной войны определить количество безвозвратных боевых потерь, понесенных неприятелем в период «малой войны» к югу от Москвы в сентябреначале октября 1812 г.;

— выявить и проанализировать распоряжения армейского и гражданского начальства, лежавшие в основе нормативно-правовой базы, которая регулировала положение пленных в Российской империи в период 1812 — 1814 гг.;

— изучить деятельность административных органов и отдельных лиц по реализации требований военного командования и правительства, а также проследить решение вопросов, относящихся к пребыванию военнопленных в Калужской губернии в период 1812 — 1814 гг. * *.

Основными источниками для написания работы послужили архивные материалы, опубликованные документы и воспоминания военнопленных.

На всем протяжении пребывания пленных в России, от момента пленения до репатриации, они находились в ведении различных военных и гражданских органов власти и их представителей, которые в своей документации в наибольшей степени отразили процессы, связанные с пленением, препровождением, содержанием на местах, распределением, принятием в подданство и репатриацией военнопленных. Поэтому обращение к официальным документам, содержащим наиболее достоверную информацию, способствует эффективному решению поставленных задач.

Представительный комплекс делопроизводственных документов удалось выявить в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Государственном архиве Калужской области (ГАКО) и Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Корпус обнаруженных архивных документов с учетом содержащейся в них информации условно можно разделить на пять групп:

1. военная документация;

2. распорядительные документы;

3. отчетная документация;

4. служебная переписка;

5. биографические материалы.

К первой группе архивных источников относятся документы, характеризующие ведение боевых действий и содержащие информацию о пленении представителей неприятельских войск. Это рапорты, отношения, предписания, журналы и записки о деятельности армейских частей, партизанских отрядов, ополчения, кордонной стражи, поселян и т. д. Значительная часть этих документов, хранящихся в основном в РГВИА, была уже опубликована, однако анализ фондов РГВИА и ГАКО позволил дополнить это число новыми архивными источниками, характеризующими ведение боевых действий на территории Калужской губернии.

В фонде М. Б. Барклай де Толли (РГВИА, ф.103) были выявлены рапорты начальника войск Калужской губернии В. Ф. Шепелева Кутузову с описанием ведения боевых действий на территории Калужской губернии, в которых принимали участие части ополчения и казаки под командованием полковника А.И. Быхалова1. При этом Шепелев сообщал главнокомандующему о потерях неприятеля, особо выделяя сведения о взятых в плен.

Особую ценность для получения сведений о ходе военных действий на калужских кордонах и в южных уездах Смоленской губернии имеют документы, у хранящиеся в фонде Канцелярии гражданского губернатора (ГАКО, ф.32). Они собраны в нескольких делах и содержат поступавшие к калужскому гражданскому губернатору П. Н. Каверину бумаги и его переписку за период с 29 августа по 2 сентября, с 12 по 20 сентября и с 11 по 21 октября 1812 г. Вероятно, это — часть делопроизводственной документации Временного военного комитета, созданного в Калуге под руководством губернатора после объявления губернии на военном положении. В документах представлены рапорты и отношения, касающиеся ведения боевых действий, сгруппированные в порядке их поступления в Калугу, что дает возможность увидеть достаточно полную картину происходившего в августеоктябре 1812 г. противоборства.

Не менее важным источником для получения информации о пленении является «Записка о действиях учрежденных из поселян кордонов по Калужской губернии» 3, сохранившаяся в фонде губернского предводителя дворянства (ф.260). Она содержит.

1 Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА), ф.103, оп.208а, св.0, д. 61.

2 Государственный архив Калужской области (далее ГАКО), ф.32, оп.19, д. 491, 510, 511, 690.

3 Там же, ф.260, оп.1, д. 187, л.223−244. информацию об организации кордонов и их деятельности. При этом в основу описания случившихся на границе Калужской губернии событий положены рапорты уездных и кордонных начальников, краткое содержание которых переписано в порядке их поступления в Калугу.

В этом же фонде хранится переписка, содержащая информацию о положении уездов Калужской губернии, которую доставляли в Калугу губернскому предводителю уездные предводители дворянства в сентябре 1812 г. 1 В этих документах, среди прочих сведений, рассказывается о ходе и результатах борьбы с неприятельскими мародерами и фуражирами.

Выявленная в архивах военная документация позволяет получить сведения о времени, месте и способе взятия в плен, а также — о составе и численности военнопленных. Вместе с тем, в документах, описывавших боевые действия, эти данные в силу различных объективных и субъективных причин не всегда отражены правдиво и полно, так как их точности не придавалось первостепенного значения. Поэтому, для получения достоверных сведений необходимо проводить сравнительный анализ этой группы документов как между собой, так и с другими источниками.

Распорядительная документация включает в себя указы, повеления, циркуляры, приказы, предписания и отношения, в которых содержится информация о правилах, регулировавших положение пленных в России, и о причинах принятия тех или иных решений. В основе нормативно-правовой базы лежали распоряжения военного командования и органов государственной власти, определявшие общие для всех регионов направления деятельности гражданской администрации при решении вопросов препровождения, содержания на местах, распределения, принятия в подданство и репатриации военнопленных. Использование распорядительной документации позволяет, в первую очередь, определить юридическую основу пребывания пленных в разных регионах империи и дает возможность яснее представить многие события и процессы, происходившие с военнопленными на местах. Вместе с тем, выявление представительного комплекса документов этой группы связано с рядом сложностей, и в частности, с их сохранностью.

1 Там же, д. 135.

В ГАРФ хранится фонд Особенной канцелярии Министерства внутренних дел (ф.1165.), относившейся сначала к Министерству полиции. Эта канцелярия в основном и осуществляла регулирование положения военнопленных. Однако в этом фонде не только не представлен необходимый комплекс циркулярных предписаний, но и отсутствует представительная информация о них в сохранившихся Журналах исходящих бумаг за 1812 — 1814 гг.1 Всего в фонде удалось обнаружить не более 20 дел о военнопленных 1812 г., и это все, что осталось от делопроизводства Особенной канцелярии министра полиции, большая часть документов которой была утрачена еще до 1846 г. 2 В сохранившемся Журнале исходящих бумаг 3-го стола Особенной канцелярии за 1813 г. встречается упоминание об 11 циркулярных предписаниях (2 -за 1812 г. и 9 — за 1813 г.), отправленных для сведения в департаменты Министерства о полиции и другие учреждения. В деле о военнопленных, находившихся в Орле, имеется упоминание об одном распоряжении за 1814 г. 4 Полностью сохранился только текст секретного циркуляра от 12 мая 1814 г. 5.

В фонде Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел (РГИА, ф.1286) встречаются документы Министерства полиции, которое в 1819 г. было присоединено к Министерству внутренних дел. В этом фонде удалось обнаружить дело Хозяйственного департамента Министерства полиции, в котором собраны присланные для сведения из Особенной канцелярии министра полиции 10 циркулярных предписаний, рассылавшихся в августе — декабре 1812 г. начальникам губерний и областей, и лицам, отвечавшим за военнопленную часть6.

В РГИА нормативные документы за 1813 — 1814 гг. представлены в фонде Собственной его императорского величества канцелярии (ф.1409). В двух делах, посвященных военнопленным, можно встретить упоминание о пяти распоряжениях (4 -за 1813 г. и 1 — за 1814 г.) и тексты 13-ти циркулярных предписаний (1 — за 1812 г. и 12 — за 1813 г.), исходивших из Особенной канцелярии министра полиции, которые.

1 Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ), ф.1165, оп.1, д.607−610.

2 Там же, д.642- Сидорова М. В. Архивы центральных органов политического розыска России XIXначала XX вв. (III Отделение с. е. и. в. канцелярии и Департамента полиции МВД). Автореф. дис.. канд. истор. наук. М., 1993. С. 9.

3 ГАРФ, ф.1165, оп.1, д. 608.

4 Там же, д. 189.

5 Там же, д. 177.

6 Российский государственный исторический архив (далее РГИА), ф. 1286, оп.2, д. 319. присылались для сведения Аракчееву1. В этот период он руководил деятельностью Собственной его величества канцелярии и сообщал государственным органам Л решения императора по вопросам, касавшимся пребывания в России военнопленных. Поэтому, в этих же делах, связанных с деятельностью Аракчеева, помимо предписаний, встречаются и документы, позволяющие представить причины появление тех или иных распоряжений.

Отдельные распоряжения за 1812 — 1814 гг. встречаются в РГВИА, где хранится делопроизводственные документы военного ведомства. В фонде Канцелярии Военного министерства (ф.1) в двух делах, посвященных деятельности этого министерства по военнопленной части, удалось выявить только два циркулярных предписания за 1812 и 1813 гг.3 Вместе с тем, в этих делах содержится ценная информация об участии Военного министерства в процессе создания основных циркуляров в начальный период войны 1812 г. Еще два предписания за 1813 и 1814 гг. были обнаружены в делах фонда Инспекторского департамента (ф.395)4.

Из всего вышесказанного следует, что хранящиеся в центральных архивах (ГАРФ, РГИА, РГВИА) фонды государственных учреждений, отвечавших за военнопленную часть, не позволяют получить достаточного представления о нормативно-правовой базе за период 1812 — 1814 гг. Вследствие этого, наиболее перспективным представляется выявление комплекса нормативных документов по рассматриваемой теме в региональных архивах, к числу которых относится и ГАКО. В фонде Канцелярии гражданского губернатора было обнаружено 83 предписания1, присланных в Калугу от разных лиц и государственных органов. Эти документы дают наиболее полное представление о нормативно-правовой базе, регулировавшей пребывание военнопленных в Российской империи в 1812 — 1814 гг. При этом, источники, выявленные в ГАКО, содержат все распоряжения, обнаруженные в центральных архивах, за исключением циркуляра от 19 ноября 1812 г., который упоминается в калужских документах, но текст его в ГАКО найти не удалось.

1 Там же, ф.1409, оп.1,д.656, 657.

2 Строев В. Н. Указ. соч. С.7−10.

3 Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА), ф.1, оп.1, д. 2653,2658.

4 Там же, ф.395, оп. 1/130, св.88, д.442- оп.2/131, св.30, д. 177.

Хранящееся в фонде известного историка К. А. Военского (ОР РНБ, ф. 152) л дело, озаглавленное «Военнопленные», также подтверждает полноту выявленного в архивах комплекса нормативных документов (см. табл.1). Это дело состоит из рукописных копий, сделанных, вероятно, в конце XIX в. с бумаг А.И. Михайловского-Данилевского (на это указывает запись на обложке — «Бумаги М-Д»). В нем содержится информация только о двух предписаниях 1812 г., в то время как за этот период нам известно 14. Кроме того, в деле имеется текст императорского рескрипта Кутузову и содержатся ценные сведения о причинах, повлиявших на появление в 1812 г. некоторых циркуляров.

Таблица 1.

Количество нормативных документов выявленных в разных архивах.

Название архива Документы Документы Документы.

1812 г. 1813 г. 1814 г.

ГАРФ 2 9 2.

РГИА 10 16 1.

РГВИА 1 2 1.

ОР РНБ 2 ;

ГАКО 14 47 22.

Таким образом, анализ численности и содержания источников, обнаруженных в разных фондах, позволяет сделать вывод о репрезентативности комплекса выявленных нормативных документов.

Изучение распорядительной документации позволяет определить систему взаимодействия и степень участия военных и гражданских органов в формировании нормативно-правовой базы, увидеть последовательность и причины принятия решений, представить комплекс документов, регулировавших положение военнопленных на всей территории Российской империи.

Отчетная документация состоит из ведомостей, списков, отчетов, регистров и справок, в которых обобщалась необходимая информация по конкретному вопросу за.

1 ГАКО, ф.32, оп.19, д. 530, 626, 811, 812, 850, 871, 900, 901, 904, 909, 910, 925, 961аоп.20, д. 22.

2 Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее ОР РНБ), ф.152, оп.1, д. 277. определенный период времени. Источники этой группы позволяют решать задачи, связанные с выяснением численности военнопленных, финансовыми затратами, использованием продовольствия, доставлением вещей и медицинским обеспечением.

В начале 1813 г. все губернии и области империи, где находились военнопленные, должны были предоставлять о них статистические сведения на имя Александра I и в Министерство полиции. Представительный комплекс этих отчетных документов, адресованных императору, сохранился в фонде Собственной его императорского величества канцелярии (РГИА), которым, как уже указывалось, руководил в то время Аракчеев, и именно в его ведении находились вопросы, связанные с военнопленными. В делах этого фонда содержатся ведомости и списки, присланные из всех регионов, где находились пленные, за исключением Гродненской губернии и Тернопольской области1. Эти документы позволяют получить представление о численности (живые и умершие), составе и динамике движения пленных на территории России. Особенно ценными являются данные о количестве офицеров и нижних чинов, находившихся в регионах на начало 1813 г. Анализ этих данных может способствовать определению количества военнопленных, остававшихся в России после Отечественной войны.

В фонде Собственной его императорского величества канцелярии имеются также статистические сведения, дающие представление о численности военнопленных, находившихся в Российской империи с 1812 г. Речь идет о трех ведомостях, в которых содержатся данные о количестве пленных, отправленных за границу, умерших и вступивших в Российское подданство2. Основой для составления этих документов послужили донесения начальников сборных пунктов на границе, губернаторов и правителей областей, военных госпиталей и органов, контролировавших вступление пленных в подданство. В первой ведомости содержатся сведения об отправленных за границу пленных по 2 июля 1814, но на документе, кроме того, имеется помета, сделанная другими чернилами: «31 декабря 1814 г. № 718». Такой же номер стоит и на других, не датированных ведомостях. Наличие одинакового номера на рассматриваемых документах позволяет сделать.

1 РГИА, ф.1409, оп.1, д. 656, 657.

2 Там же, д. 657, л. 127−131. предположение, что все они были составлены для доклада императору к одному числу — 31 декабря 1814 г.

Для исследования численности военнопленных немаловажным источником является «Ведомость сколько отправлено с начала кампании военнопленных в 1812 г.», составленная комендантом Главной квартиры 1-й западной армии С. Х. Ставраковым.1 В ней перечислены все партии пленных, направленные из армии с 23 июня по 20 декабря, с указанием партионных офицеров, численности пленных, даты отправления, а иногда, места ближайшего назначения. Следует также заметить, что с 16 сентября 2-я Западные армия по приказу Кутузова была включена в состав 1-й армии и, следовательно, указанная ведомость с этого момента должна содержать общее число пленных, взятых на главном театре военных действий.

Отчетная документация, относящаяся к пребыванию военнопленных в Калужской губернии, отложилась в фондах Канцелярии гражданского губернатора, Калужской городской думы (ф.49) и Калужской казенной палаты (ф.86). Всего было выявлено 20 дел, в которых представлены документы 1812 — 1815 гг., содержащие обобщенную информацию по разным аспектам пребывания пленных в губернии. В них содержится документация о численности и составе военнопленных, снабжении их вещами и продовольствием, о пребывании в госпитале, а также представлена финансовая отчетность.

В ГАКО сохранились ведомости о численности и списки пленных, собиравшиеся по предписанию правительства в начале 1813 г. для доставления в Санкт-Петербург. Эти документы показывают количество пленных, прошедших через губернию, умерших в ней и оставшихся на жительстве, а также сообщают имена военнопленных генералов, офицеров и некоторых нижних чинов, проследовавших и остановившихся в Калуге.

Некоторое представление о численности пленных дает дело, содержащее черновые выписки из девяти списков пленных, которые были подготовлены, вероятно, для составления ведомости о количестве отправленных из Калуги военнопленных разных национальностей3. Первые шесть списков показывают.

1 РГВИА, ф.103, оп.3/209а, д. 37, л.56−58.

2 ГАКО, ф.32, оп.19, д. 850.

3 Там же, д. 467. численный состав партий, направленных до 28 сентября в Воронеж. Другие три относятся к началу октября. Из указанных списков полностью сохранился только один, под № 81. В нем имеются данные об именах, чинах и нациях всех военнопленных, отправленных из города 4 октября 1812 г.

Кроме того, в ГАКО сохранился перечень военнопленных из партии, находившейся под Калугой в декабре 1812 г. Для отчета перед главнокомандующим в Санкт-Петербурге в марте 1813 г. готовились списки о находившихся в Калуге военнопленных польской нации3. О пленном, отправленном в губернию за шпионаж, имеются сведения в ведомости о лицах, находившихся в губернии под присмотром полиции4.

Численность военнопленных, находившихся в Калуге в мае 1813 г., представлена в специально составленном по требованию губернского начальства списке5. В этом документе указаны имена, чины, национальность и место службы всех пленных, а также дается перечень необходимых им вещей. В июле 1813 г. был подготовлен аналогичный по содержанию список для освобождаемых из плена офицеров и нижних чинов, которые должны были отправиться из Калуги к границе России6. Но в нем, в отличие от первого, указывались уже выданные пленным предметы одежды и обуви.

Данные о снабжении пленных продовольствием содержатся в отчете Городской думы об использовании выданной ей для этих целей муки, которая усилиями городского общества перепекалась в хлеб. Этот документ позволяет представить общий объем израсходованного на пленных в Калуге провианта с октября 1812 по май 1813 гг.7 Кроме того, в ГАКО сохранилась отчетная ведомость, содержащая информацию о снабжении военнопленных сухарями, крупой и говядиной о в период их пребывания в декабре 1812 г. в уездном городе Мосальске .

1 Там же, д. 748.

2 Там же, д. 469.

3 Там же, д. 906.

4 Там же, д.961а.

5 Там же, д. 876.

6 Там же, оп.20, д. 27.

7 Там же, оп.19, д. 869.

8 Там же, д. 833.

Сведения о положении военнопленных в Калужском госпитале сохранились в двух ведомостях, которые показывают численность пленных и их смертность с 27 по 28 ноября и с 6 по 7 декабря 1812 г. 1.

В ГАКО отложился представительный комплекс документов финансовой отчетности. Контроль за использованием казенных денег, выделявшихся для решения многочисленных вопросов, связанных с военнопленной частью, производился наиболее тщательно. От лиц, получавших деньги, требовалась точная отчетность по всем видам расходов, производившихся на пленных, и в случае обнаружения какого-либо несоответствия в итоговых цифрах Казенная палата собирала дополнительные сведения о сделанных на военнопленных затратах. Скрупулезность, с которой велись дела, связанные с казенными деньгами, позволяет отнести финансовую отчетность к разряду наиболее достоверных источников. В документах ГАКО, помимо данных об израсходованных на пленных средствах, можно получить информацию о количестве военнопленных в губернии, динамике движения партий, о приобретении колодок, захоронении, снабжении пленных порционными деньгами, провиантом, одеждой и обувью, о содержании Ордонанс-гауза (военной комендатуры) и т. д.

Из выявленной в ГАКО документации наиболее полную информацию за весь период пребывания пленных в губернии содержат документы финансовой отчетности. Данные о численности и составе пленных, снабжении их провиантом, вещами, содержании в госпитале представлены в виде отрывочных сведений. Вместе с тем, их использование в совокупности с другими делопроизводственными документами может способствовать решению многих вопросов, связанных с препровождением и содержанием военнопленных в Калужской губернии.

Информация, содержащаяся в отчетной документации, способствует решению задач, связанных с определением численности, уровня смертности, динамики поступления и движения пленных в России и отдельных регионах, а также дает возможность использовать количественные показатели для изучения вопросов, относящихся к пребыванию военнопленных в Калужской губернии.

1 Там же, д. 709.

2 Там же, д. 477, 626, 656, 882, 883, 890, 900, 948- ф.49, оп.1, д.35- ф.86, оп.1, д. 421.

Служебная переписка включает в себя отношения, предложения, требования, предписания, рапорты и расписки, характеризующие деятельность административных органов и отвечавших за военнопленных чиновников при исполнении распоряжений главного начальства в решении вопросов пребывания пленных в Калужской губернии и других регионах Российской империи.

Материалы о военнопленных, оказавшихся под надзором полиции, содержатся в фонде Особенной канцелярии Министерства внутренних дел (ГАРФ, ф.1165)1. Это, прежде всего документы, касающиеся решения конкретных вопросов пребывания двух пленных под полицейским присмотром. Они раскрывают причины установления надзора, особенности их положения и содержания на местах. Изучение служебной переписки способствует определению правового статуса этой категории военнопленных, так как никаких общих распоряжений в отношении поднадзорных пленных не было.

В фондах ГАРФ, РГВИА и РГИА содержаться документы о пребывании военнопленных в Калужской губернии и других регионах Российской империи2. В основном эта служебная переписка была связана с решением конкретных проблем, возникавших при препровождении, содержании на местах, распределении и принятии в подданство. Выявленные документы не дают полного представления о всех процессах, происходивших в регионах, так как характеризуют, в первую очередь, круг вопросов, для разрешения которых было необходимо предписание вышестоящего начальства. Поэтому, хранящаяся в центральных архивах служебная переписка должна использоваться наряду с другими источниками, в том числе и регионального происхождения.

Документы данной группы, относящиеся к пребыванию пленных в Калужской губернии, выявлены в фондах ГАКО: Канцелярии гражданского губернатора, Калужской городской думы, Калужской казенной палаты, Губернского правления (ф.62) и Дирекции народных училищ Калужской губернии (ф.165). Всего обнаружено 94 дела, содержащих сведения по всем вопросам, которые приходилось решать в.

ГАРФ, ф.1165, оп.1, д. 185, 186, 189.

2 Там же, д. 161, 175, 178, 188, 190, 191,200, 608, 620- оп.2, д.9-оп.З, д.8- РГИА, ф.1409, оп.1, д. 656, 657- РГВИА, ф.1, оп.1, д. 2653, 2658- ф.14 414, оп.10/291, св.68, д. 9.

Калужской губернии в период пребывания военнопленных в 1812 — 1814 гг. и позже1. Кроме того, в фондах Калужского государственного объединенного краеведческого музея было выявлено два документа связанных с организацией кордонов и отправлением из Главной квартиры военнопленных (Инв.№ KJI725/1, КП12 176/3).

Составленную по материалам ГАКО выборку можно считать репрезентативной на том основании, что просматривались не только все дела, имеющие в своих заголовках упоминания о военнопленных, но и те, которые гипотетически могли содержать интересующие нас данные. Наибольшее число дел было выявлено в фонде Канцелярии гражданского губернатора (см. табл.2). Служебная переписка, содержащаяся в этом фонде, является наиболее полной и затрагивает практически все вопросы, связанные с пленением, препровождением, содержанием на местах, распределением, принятием в подданство и репатриацией военнопленных. При этом, в делах фонда содержится информация о взаимодействии губернского начальства с представителями государственных органов власти и руководителями других регионов, распоряжения губернатора или вице-губернатора органам и лицам, отвечавшим за военнопленную часть в Калуге и губернии, сведения о выполнении этих предписаний и возникавших проблемах, материалы о деятельности чиновников городской и уездной администрации, представителей городского самоуправления и частных лиц. Количество дел, содержащееся в остальных фондах ГАКО, намного уступает учтенным по фонду Канцелярии гражданского губернатора. Это объясняется с одной стороны, ограниченным участием других ведомств и должностных лиц в решении вопросов военнопленной части, а с другой, плохой сохранностью документов.

Изучение служебной переписки, благодаря значительному объему фактического материала, способствует решению всего комплекса вопросов, относящихся, в первую очередь, к пребыванию пленных в Калужской губернии. Оперативная информация, содержащаяся в данной группе источников, позволят определить структуру взаимодействия органов и лиц, отвечавших за военнопленную.

1 ГАКО, ф.32, оп.19, д. 417, 462−464, 467, 468, 470, 477, 491, 493, 510−512, 530, 539, 572, 581, 626, 629, 630, 632, 654, 656, 668, 674, 690, 692, 694, 724, 737, 746, 748, 760, 811, 812, 827, 850, 858, 859, 869, 870−872, 874−878, 882−887, 890, 899, 900−910, 925, 948, 954−958, 1036, 1141, 1232, 1332, 1429, 1448,.

часть, очертить круг стоявших перед ними задач, обозначить проблемы, на решение которых обращалось особое внимание, выявить причинно-следственные связи и восстановить хронологию событий.

Таблица 2.

Количество выявленных в ГАКО дел, содержащих служебную переписку.

Годы ф.32 ф.49 ф.86 ф.62 ф.165 Итого.

1812 30 1 31.

1812−1813 2 1 3.

1813 36 36.

1814 13 1 1 15.

1815−1836 8 1 9.

Всего 89 1 1 1 2 94.

Документы, отнесенные к последней группе источников, призваны отразить служебную деятельность и жизнь конкретных людей. Материалы к биографиям можно получить из приказов, рескриптов, формулярных списков, аттестатов, патентов, прошений, рапортов, отношений, рекомендательных писем, метрических записей и т. д. Привлечение этой группы источников к решению поставленных задач вызвано тем, что помимо объективных причин, воздействовавших на точность выполнения распоряжений правительства на местах, существовали и субъективные факторы, влиявшие на качество исполнения обязанностей конкретными людьми, вовлеченными в систему содержания военнопленных.

За взятых в плен на местах отвечали различные лица и органы управления, в том числе и специально назначенные чиновники. В их компетенции были вопросы, касавшиеся обеспечения военнопленных, и они контролировали точное исполнение всеми органами своих функций. Такими чиновниками в Калуге были Н. Н. Михайлов и Е. Д. Молотков. Сведения об их служебной деятельности выявлены в фондах ГАРФ,.

1671- оп.20, д. 27, 45−50, 74- ф.49, оп.1, д.35- ф.62, оп.1, д.1662- ф.86, оп.1, д.421- ф.165, оп.1, д. 421, 307.

Российском государственном архиве древних актов, ОР РЫБ и ГАКО1. Обнаруженные документы содержат достаточно полную информацию о социальном происхождении, семье, окружении, чинопроизводстве, занимаемых должностях, пожалованных отличиях, служебных качествах и т. д.

Использование биографических материалов дает представление об отношении конкретных лиц к своим служебным обязанностям, что в свою очередь позволяет оценить степень достоверности делопроизводственных документов, отражающих пребывание военнопленных в Калужской губернии.

При решении поставленных задач привлекались не только архивные источники, но и документальные материалы, опубликованные в различных сборниках и периодической печати.

Документы, характеризующие процесс пленения, численность военнопленных, состав, содержащие распоряжения об отправлении пленных и их содержании на местах, извлечены из сборников: «Известия о военных действиях российской армии против французов», «Отечественная война 1812 г. Материалы Военно-ученого архива», «М.И. Кутузов», «Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г.», «Листовки Отечественной войны 1812 г.» и статей К. Соколовой и С.В. Шведова2.

Опубликованные в книге В. И. Ассонова «В тылу армии. Калужская губерния в 1812 г.» документы использовались нами лишь в тех случаях, когда их источник не был обнаружен в фондах ГАКО или Калужского государственного объединенного краеведческого музея. Такой подход объясняется низким качеством публикации, о котором уже говорилось выше.

В Полном собрании законов Российской империи удалось выявить 6 о законодательных актов, касающихся военнопленных. Кроме того, в «Учреждении.

1 ГАРФ, ф.663, оп.1, д.219- РГАДА, ф.1265, оп.1, д.3782- оп.4, д.18- ОР РНБ, ф. 124, д. 258- ГАКО, ф.49, оп.1, д.750- ф.50, оп.11, д.7- ф.54, оп.1, д. 516, 598, 671- ф.66, оп.1, д. 158, 479, 2081, оп. З, д.49- ф.260, оп.1, д. 170, 187,215,256.

2 Известия о военных действиях российской армии против французов: 1812 г. СПб., 1813- Отечественная война 1812 г.: Материалы Военно-ученого архива. СПб., 1911. Отд.1. Т.18- 1912. Отд.1. Т.19- М. И. Кутузов: Сборник документов. М., 1955. т.4. ч.2. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г.: Сборник документов. М., 1962; Листовки Отечественной войны 1812 г.: Сборник документов. М., 1962; Соколова К. Партизаны Кутузова // Исторический журнал. 1942. № 5- Шведов С. В. Пленные Великой армии в России. С.55−75.

3 Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗ-I). СПб., 1830. Т.32. № 25 289, 25 310, 25 415,25416, 25 432, 25 575. для управления большой действующей армией" содержится информация о системе отправления пленных из армии, правила обращения с ними и определяются лица, ответственные за военнопленную часть в войсках1.

Из периодических изданий просматривались центральные столичные газетыМосковские и Санкт-Петербургские ведомости за 1812 — 1814 гг., в которых обнаружено лишь одно небольшое сообщение за 1812 г. о пребывании военнопленных в Калужской губернии2.

Наиболее яркое представление о положении пленных дают мемуарные свидетельства офицеров и чиновников Великой армии, публиковавшиеся, в том числе, и на русском языке3. Воспоминания содержат сведения о пленении и пребывании в России конкретных лиц, дают возможность представить отношение военнопленных к своему положению и познакомиться с их оценкой происходивших процессов, создают яркую картину положения пленных, основанную на наблюдениях, свидетелем или участником которых был сам мемуарист. Вместе с тем, субъективность оценок, незнание многих факторов, влиявших на окружавшую военнопленных обстановку, отсутствие достаточной информации о принимаемых в отношении пленных решениях, фактические ошибки, вызванные незнанием языка и отсутствием достоверных сведений, встречающееся пробелы в хронологии описываемых событий и ограниченность охватываемого мемуаристом пространства ведут к некоторому снижению значимости мемуаров. Поэтому использование.

1 Там же. № 24 975.

2 Из Калуги // Московские ведомости. 1812. № 103. С. 1977.

3 Бургоиь А.-Ж. Пожар Москвы и отступление французов 1812 г. СПб., 1898- Из записок голландца Вагевира // Русский Архив. 1909. № 8- Ваксмут И. История моего плена в России в 1812 — 1813 гг. // Вокруг света. 1912. № 32−40- Ведель К. А. О пребывании в плену в Витебске в 1812 и 1813 г. иностранцев — офицеров наполеоновской армии // Полоцко-Витебская старина. Витебск, 1916. Вып. ЗИелин Х.Л. 1812 г.: Записки офицера армии Наполеона. М., 1912; Иностранцы о России: Воспоминания пленного итальянца // Исторический вестник. 1899. № 12- Jla-Флиз. Поход Наполеона на Россию в 1812 г. М., 1912; Пюибюск M.-JI. Письма о войне в России 1812 г. М., 1833- Извлечение из записок гессен-дармштадского капитана Ф. Редера о походе Наполеона в Россию в 1812 г.// Сын Отечества. 1851. № 8−11- Росс Г. С Наполеоном в Россию: Записки врача Великой армии. М., 1912; Руа И. Французы в России: Воспоминания о компании 1812 г. и о двух годах плена в России. СПб., 1912; Из воспоминаний баварской службы оберлейтенанта Фюртенбаха о походе в Россию в 1812 // Военно-исторический сборник. 1913. № 1- Херсаков И. Из воспоминаний французских пленных о России 1812 — 1814 гг. // Голос минувшего. 1914. № 6, 8- Шлиппенбах У.-Г. Г. Воспоминания о путешествии в СанктПетербург: Отрывки из писем в Германию // Сын Отечества. 1816. Ч. 30. № 24, 25. содержащейся в них информации невозможно без проведения критического анализа и сравнения встречающихся фактов с другими источниками.

Мемуарная литература представлена в работе воспоминаниями J1. Конради, И. Ваксмута и Р. Вьейо1. При этом на русский язык частично были переведены и опубликованы в 1912 г. в журнале «Вокруг света» только мемуары И. Ваксмута .

Подполковник 6-го вестфальского линейного полка J1. Конради был взят в плен 29 сентября отрядом И. С. Дорохова во время штурма Вереи. Он прибыл в Калугу, где оставался до 13 октября 1812 г. В этот день вместе с партией пленных он был отправлен в Орел. Кратковременное пребывание JI. Конради в Калужской губернии отразилось в его воспоминаниях. Они иллюстрируют один из самых сложных и динамичных периодов, когда над Калугой нависла угроза оккупации и все военнопленные в экстренном порядке отправлялись через этот узловой пункт коммуникационной линии в дальние губернии.

Лейтенант 24-го полка легкой пехоты Р. Вьейо вместе со своими товарищами оказался в плену 31 октября 1812 г. после многочасового боя у села Княжое. С 22 ноября по 13 декабря он находился в Мосальске, где пленные получили небольшой отдых и были снабжены одеждой, необходимой для дальнейшего следования. В мемуарах Р. Вьейо подробно описывает свое пребывание в городе, особо останавливаясь на злоупотреблениях, чинимых «присланным из Санкт-Петербурга полковником» .

И. Ваксмут в период Отечественной войны служил лейтенантом в том же, что и J1. Конради, 6-м вестфальском линейном полку. Он получил ранение в Бородинской битве и остался в Можайске. Во время переезда в Вязьму 10 октября был взят в плен отрядом Д. В. Давыдова, отправлен в Юхнов, а затем в Калугу, где находился с 19 октября 1812 г. до июля 1813 г. В своих мемуарах И. Ваксмут рассказывает о следовании к Калуге, размещении пленных в городе, их финансировании, снабжении вещами, положении в госпитале, выполнении чиновниками своих обязанностей, отношении жителей к военнопленным и т. д. Длительное пребывание И. Ваксмута в.

1 Conrady L. Aus sturmischer Zeit. Berlin, 1907; Wachsmuth J. Geschichte meiner Kriegsgefangenschaft in Russland in den Jahren 1812 und 1813. Magdeburg, 1910; Vieillot R. Souvenirs d’un prisonnier en Russie. Luneray, 1996.

2 Ваксмут И. Указ. соч.

Калуге, получившее подробное освящение в его воспоминаниях, делает их особо ценным мемуарным источником для изучения положения пленных в губернском городе.

Таковы основные элементы источниковой базы исследования, позволяющие решить поставленные выше задачи.

По своей структуре работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.

Первая глава посвящена анализу вопросов, связанных с оценкой количественных показателей военнопленных. Она разделена на три параграфа. В первых двух рассматриваются общая численность и состав взятых в плен представителей Великой армии, которые находились в Российской империи и поступили в Калужскую губернию. В третьем — на основе полученных данных, оцениваются безвозвратные потери неприятельских войск в период «малой войны» с сентября до начала октября 1812 г.

Во второй главе подробно анализируется законодательная база и политика государства, определявшие положение военнопленных в период их пребывания в России с 1812 г. по 1814 гг. Глава состоит из трех параграфов, где рассматривается происхождение и содержание распоряжений военного командования и гражданских органов власти, действовавших на всей территории страны в 1812 г. и 1813 — 1814 гг. В последнем параграфе исследуется вопрос о причинах и особенностях пребывания некоторых пленных под надзором полиции.

В третьей главе, на примере Калужской губернии, изучается комплекс вопросов, связанных с препровождением, содержанием на местах, распределением, вступлением в подданство и репатриацией военнопленных. В первом параграфе рассматриваются процесс формирования системы содержания военнопленных и особенности их пребывания в губернии в августе — ноябре 1812 г. Второй параграф посвящен положению партий военнопленных второго этапа Отечественной войны, оказавшихся в декабре 1812 г. на территории Калужской губернии. В последнем параграфе анализируются все аспекты, характеризующие пребывание военнопленных в губернии в 1813 — 1814 гг.

В приложении к работе даны таблицы, содержащие анализ количественных показателей, и тексты циркулярных предписаний, составлявших основу нормативно-правовой базы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Анализ количественных показателей пребывания военнопленных в России позволил определить примерное количество военнопленных Великой армии, оказавшихся на территории России к началу 1813 г. Эта цифра в 110 тысяч человек, отражает порядок взятых в плен неприятельских генералов, офицеров и нижних чинов в период боевых действий Отечественной войны 1812 г. При этом было установлено, что к началу 1813 г. из общего числа военнопленных умерло более 60 тысяч человек.

Сопоставление и сравнение различных источников способствовало определению общей численности и состава военнопленных, поступивших в Калужскую губернию в ходе Отечественной войны. В период с августа по декабрь 1812 г. на территорию губернии прибыло более 14,5 тысяч человек (в том числе 6 генералов, 15 штаб-офицеров и 368 обер-офицеров). Из этого числа примерно 91,1% пленных был отправлен в дальние губернии на жительство, 7,8% умерло, 0,4% бежало и 0,7% осталось к началу 1813 г. в Калужской губернии. При определении динамики поступления и отправления партий военнопленных в разные периоды Отечественной войны 1812 г. оценивалась численность военнопленных, проходивших через Калужскую губернию в разные периоды времени. Проведенный анализ позволил выделить три этапа пребывания пленных в губернии. Первый — с конца августа, когда пленные поступали в основном с кордонов. Второй этап — с начала сентября до первой половины октября — был связан с появлением на Калужской дороге русской армии и превращением Калуги в узловой пункт коммуникационной линии. На последнем этапе — с середины октября 1812 г. до 1 января 1813 г. -Калужская губерния являлась местом, через которое в дальние губернии следовали пленные, поступавшие в Главную квартиру 1-й армии до ноября 1812 г. При этом наиболее динамичные процессы поступления и отправления военнопленных пришлись на второй этап, когда театр военных действий приблизился к Калужской губернии и Калуга стала ближайшим тылом действующих армий. Именно в это время через губернию следовали практически все пленные, взятые калужскими поселянами на кордонах и юхновским «поголовным ополчением», казачьими полками и временной военной силой, армейскими частями и партизанскими отрядами. Поэтому особое внимание было обращено на определение численности военнопленных в период с конца августа по середину октября, то есть, когда русская армия после флангового маневра расположилась в Тарутинском лагере, началась «малая война» и произошли Тарутинский бой, Малоярославецкое сражение и бой под Медынью.

Важной задачей данной работы являлось выявление безвозвратных потерь в период «малой войны». Полученные при определении динамики поступления военнопленных в Калужскую губернию результаты сопоставлялись с документами, содержащими информацию о ходе боевых действий, и сведениями о нанесенном неприятелю физическом ущербе. Такой подход позволил критически оценить некоторые источники и определить, что в период «малой войны» было взято в плен примерно 7000 человек и убито около 8500. Ценность полученных результатов заключается в том, что, в отличие от существующей в исторической литературе традиционной оценки, они дают иное представление о количестве боевых безвозвратных потерь.

Изучение нормативных документов, определявших положение пленных в 1812 г. в России, позволило проследить деятельность военного командования и гражданских органов власти по созданию системы содержания военнопленных, определить причины, заставлявшие вносить изменения и уточнения, выявить органы, решавшие различные вопросы, связанные с военнопленной частью. Рассылавшиеся в 1812 г. региональным начальникам предписания содержали требования, согласно которым на местах должно было осуществляться принятие, продовольствование, финансирование, снабжение одеждой и обувью, оказание медицинской помощи и препровождение военнопленных. Вместе с тем, в 1812 г. не существовало четкой системы взаимодействия военных и гражданских органов, отвечавших за военнопленную часть. Это вело к тому, что предписания, исходившие из армейской среды, иногда вступали в противоречие с распоряжениями правительства. Наиболее ярким примером является финансирование военнопленных. Такое положение было особенно характерно для регионов, находившихся вблизи театра военных действий. Анализ нормативно-правовой базы этого периода позволил определить основные проблемы, на решение которых правительство обращало особое внимание. Это отдаление военнопленных от театра военных действий путем отправления их вглубь России и создание пленным условий, необходимых для сохранения в пути и в местах проживания их здоровья и жизни.

Новый период существования военнопленных в России начался с 24 декабря 1812 г., когда последовал циркуляр об остановке движения всех пленных в назначенные для их жительства места, и продлился до полной репатриации всех военнопленных. В этот, уже не зависящий непосредственно от военной обстановки, период решение всех вопросов по военнопленной части окончательно перешло к гражданским властям. За 1813 — 1814 гг. было завершено создание нормативно-правовой базы, регулировавшей положение пленных в России. В этот промежуток времени губернаторам и начальникам областей рассылались предписания, затрагивающие вопросы распределения пленных, доставления списков, вступления в подданство, поиска отдельных лиц, содержания на местах и отправления военнопленных к границам империи. Вследствие изменения военной ситуации и освобождения страны от неприятеля главные проблемы, стоявшие перед правительством в 1812 г., отошли на задний план. На втором этапе существования военнопленных в России наиболее актуальными стали задачи, связанные с уменьшением расходов на содержание пленных и постепенным возвращением на родину тех военнопленных, чьи государства присоединились к борьбе против Наполеона.

Среди пленных Великой армии в России существовала категория людей, находившихся под надзором полиции. Правительство не уделяло значительного внимания вопросам содержания этих пленных. В некоторых случаях высшие органы власти даже не знали об их существовании. На местах к ним относились не как к военнопленным, а как к арестованным за измену России. Вместе с тем, они продолжали формально оставаться в числе пленных, получая от казны назначенное для военнопленных содержание. Поскольку численность их среди пленных была невелика, возникавшие проблемы решались частным порядком. Разрешение вопроса о том, как поступить с этими людьми, не было насущным для высших органов власти. Никаких мер по выявлению и наказанию поднадзорных военнопленных правительство не предпринимало, и решение их участи откладывалось до подходящего момента, наступившего после окончания Заграничного похода, когда поднадзорные пленные попали под амнистию.

Особое место в работе уделялось изучению всего комплекса вопросов, связанных с пребыванием военнопленных на территории Калужской губернии. По системе их содержания в 1812 г. можно выделить два этапа. Первый начинается с появления пленных с кордонов и заканчивается назначением 18 октября чиновника по военнопленной части. В это время происходило становление системы содержания военнопленных, осложненное внутренним трением в органах местной власти и непредсказуемым изменением военной обстановки. На первом этапе военнопленные получали лишь деньги на содержание и временное размещение. Второй этап связан с появлением специального, ответственного за военнопленных, чиновника. Сразу начинают выявляться недостатки и злоупотребления в содержании пленных, которые губернатор или исполнявший его должность вице-губернатор старались, в силу своего положения, устранить. Это не всегда удавалось, но все же некоторые задачи, связанные с размещением, обмундированием, продовольствованием и медицинским обеспечением, были успешно решены. Однако несмотря на стремление губернской администрации с максимальной точностью выполнять предписания правительства по обеспечению пленных всем необходимым для сохранения их жизни, положение военнопленных в губернии было тяжелым. Причина такой ситуации заключалась в том, что перед губернским начальством правительство ставило еще одну задачуотправление всех пленных в назначенные для их жительства места. Движение военнопленных вглубь России, связанное с лишениями и трудностями, губило уже измученные отступлением остатки Великой армии. Выдаваемые пленным деньги, провиант, предметы одежды и обуви не могли спасти их жизни пока они непрерывно, в течение нескольких месяцев, шли на восток, теряя силы и умирая от эпидемических заболеваний. О тяжести положения военнопленных зимой 1812 г. можно судить по двум партиям Кохначевского и Ламберта, отправленным из Главной квартиры в дальние губернии и проследовавшим через калужскую землю.

В ходе изучения положения военнопленных удалось привлечь значительный комплекс делопроизводственных документов о деятельности чиновников по военнопленной части — Н. Н. Михайлова и Е. Д. Молоткова, которые в октябре 1812 г. январе 1813 г. являлись важнейшим элементом в системе содержания пленных. Для определения достоверности представляемой ими в рапортах информации была предпринята попытка обратиться к биографиям этих людей и проследить их жизненный путь. Такой подход позволил сделать вывод об отношении Михайлова и Молоткова к своим служебным обязанностям и оценить влияние этого субъективного фактора на положение военнопленных в Калуге.

Анализ источников позволил сделать вывод, что во время пребывание военнопленных в 1813 — 1814 гг. в Калужской губернии произошла стабилизация положения пленных — ограничилось перемещение, уменьшилась смертность, наладилось снабжение, при этом система содержания военнопленных постепенно модернизировалась в сторону упрощения. Губернская администрация строго придерживалась правительственных предписаний и успешно решала весь комплекс характерных и для других регионов задач, касавшихся содержания на местах, распределения, вступления в подданство и репатриации военнопленных. Пребывание военнопленных в Калужской губернии в 1813 — 1814 гг. можно разделить на три этапа. Первый, с января по июнь 1813 г., был связан с отсутствием активного движения пленных. На втором этапе одна часть военнопленных была отправлена к границе государства и в Георгиевск (поляки), а другая продолжала оставаться на жительстве в Калуге. Третий этап начался с появления предписания от 13 мая 1814 г. о полной репатриации пленных. С этого времени Калужская губерния стала местом, через которое из других губерний военнопленные препровождались на родину. Изучение пребывания пленных в Калужской губернии в период 1813 — 1814 гг. относится к числу новых, не затрагивавшихся ранее историками, задач. Ее решение позволяет представить общие для всех регионов особенности положения оставшихся после Отечественной войны 1812 г. военнопленных.

Затронутые в данной работе вопросы позволяют представить общую и частную численность взятых в ходе войны пленных, рассмотреть нормативно-правовую базу пребывания военнопленных и познакомиться с особенностями положения пленных в Калужской губернии, что, в конечном счете, способствует всестороннему освящению важнейшей и малоизученной проблемы военнопленных в истории Отечественной войны 1812 г.