История формирования современной родовой структуры гыданских ненцев

Одной из важнейших проблем для народов Севера и Сибири на современном этапе является проблема сохранения национальных культурных особенностей. К ним относятся традиционные виды хозяйственной деятельности, бытовой уклад, национальная одежда, язык, социальная организация и пр. Каждая из перечисленных особенностей имеет свое значение для жизни этноса. Социальная организация занимает в этом ряду особое место. Проблемам, связанным с ней, посвящено достаточное количество научных статей и монографий. Однако вопросы традиционной и современной социальной структуры северных народов, демографические особенности их развития в прошлом и настоящем требуют дальнейшей, углубленной проработки.

Социальная организация является одним из показателей стабильности этноса, поэтому ее изучение позволит выработать необходимые меры по улучшению современной этнодемографической ситуации в северных регионах.

Объектом для исследования проблем социальной организации нами были выбраны гыданские ненцы, у которых в наибольшей степени по сравнению с другими народами Севера, сохранились до настоящего времени традиционные социальные институты, такие как род и фратрия.

Гыданские ненцы являются одной из групп сибирских тундровых ненцев. Наряду с нганасанским, энецким и селькупским, язык ненцев входит в самодийскую группу уральской семьи языков. По антропологическим признакам ненцы относятся к монголоидам. Основными хозяйственными занятиями ненцев являются оленеводство, рыболовство, охота и собаководство.

Свое название гыданские ненцы получили по месту основного проживанияГыданскому полуострову. Большая часть полуострова относится к Тазовскому району Ямало-Ненецкого автономного округа (ЯНАО). В его территорию входят также восточная часть Тазовского п-ова и низовья р. Таз. На западе естественной границей района является Обская губа, на севере — Карское море, на востоке — по р. Танама, притоку Енисея проходит граница с Красноярским краемна юге Тазовский район граничит с Пуровским и Красноселькупским районами ЯНАО. На территории района расположены три национальных поселка — Гыда, Антипаюта и Находка. Центром района является поселок городского типа Тазовский. Коренные жители района приписаны к четырем сельским советам — Гыданскому, Антипаютинскому, Находкинскому и Тазовскому.

До прихода самодийцев Гыданский полуостров населяли племена древних уральцев. В большинстве своем они были ассимилированы предками современных энцев. В XVII в. в ходе военных столкновений ненцы вытеснили энцев за Енисей. Переселялись ненцы с Ямала и Тазовского п-ова. До начала XX в. большинство родовых названий гыданских ненцев не имели аналогов на других территориях расселения ненцев. В 1920;30-е гг. с низовьев Оби и Надыма на Гыдан стали перекочевывать представители ненецких родов хантыйского происхождения, а с п-ова Ямал — ямальские ненцы. В последующие годы, в связи с хозяйственным освоением округа, на территорию Тазовского района стали переселяться представители других национальностей.

Гыданский п-ов был полностью исследован только в XX в. До этого времени он не представлял никакого практического интереса для экономики России, за исключением пушнины в виде ясака. На Гыдане, в отличие от Ямала, не было удобных волоков в центральной части, а на севере прохождению кораблей мешали ледяные поля. Поэтому русскими промышленниками был освоен только юг полуострова в районе р. Таз и ее притоков. Вглубь они не проникали. Вплоть до XX в. гыданские ненцы не подвергались жесткому административному делению с регламентацией маршрутов кочевок. Подобное положение способствовало тому, что гыданские ненцы сумели на протяжении веков, находясь в практически полной изоляции от внешнего мира, сохранить национальные культурные и бытовые особенности.

В самых первых подробных источниках по ненцам в XVII—XVIII вв. у них фиксируется род. По этим источникам родовые объединения соответствуют параметрам общепринятого содержания рода в отечественной литературе, из чего можно допустить, что к тому времени у ненцев уже сформировалась родовая структура. В систему административных родов ненцы не укладываются. Такова была ситуация на предшествующем нынешнему этапе исследования.

Проблематика, касающаяся родовой системы у ненцев и других народов Севера, несмотря на высокий уровень изученности, имеет ряд невыясненных вопросов. Ненцы в этой связи дают богатейший материал для исследования проблем, связанных с родом, поскольку имеют вековую, исторически подтвержденную родовую систему, не подвергшуюся, по имеющимся литературным данным, трансформации вследствие государственной деятельности по фискальному учету. Гыданская же группа среди всех прочих ненцев является популяцией, наиболее сохранившей традиционную социальную структуру, так как была наименее подвержена изменениям в социально-экономической и культурной сферах.

Таким образом, мы имеем возможность с помощью современных методологических подходов уточнить и дополнить в представление о сути родовой системы ненцев, представителей народов Севера, сохранивших этот институт. * *.

Родовая организация ненцев достаточно хорошо изучена. Упоминания о различных родах ненцев встречаются в записках российских путешественников и исследователей XVIII—XIX вв., участников академических и других экспедиций. Среди них П. С. Паллас, И. Лепехин, В. Иславин, А. Шренк, М. А. Кастрен и др. В первой половине XX в. сведения о родовом составе ненцев приводили в своих работах A.A. Дунин-Горкавич, Б. М. Житков. В 1920;30-е гг. о родах ямальских ненцев писали Г. И. Артеев, И. Ф. Ного, В. П. Евладов, М. М. Броднев и др. Полный список ненецких родов привел в своей работе «Пережитки родового строя у ненцев» Г. Д. Вербов (1939, с. 43−44). Проблемам происхождения ненецких родов уделяли большое внимание исследователи второй половины XX в. — Б. О. Долгих, JI.B. Хомич, В. И. Васильев, Ю. Б. Симченко, Н. М. Терещенко.

О ненецких родах и местах их расселения в конце XIX в. писал в работе «Тобольский Север» A.A. Дунин-Горкавич (1904, т.1, с. 105−119). Всех ненцев он делил на две группы — Каменных и Низовых. Кроме того, Низовые подразделялись им на 5 групп — самоедов р. Ныды, Тазовской губы, низовьев р. Пура, р. Таза и степных самоедов (с. 108). В «Сведениях о ненецких родах и ватагах, численности ясачных душ по Обдорской инородной управе на 1 января 1915 г.» тот же автор дает более развернутую картину состава ненецких родов и ватаг, а также мест их зимних и летних кочевий. Правда, в этом списке отсутствуют роды энецкого и хантыйского происхождения (Судьбы народов Обь-Иртышского Севера, 1994, с. 43−45).

Одной из самых значительных работ о ненецких родах является работа Г. Д. Вербова «Пережитки родового строя у ненцев». Автор, обобщив материалы «Проектов первоначального земельно-водного устройства Пуровского, Надымского, Тазовского, Приуральского и Ямальского районов Ямало-Ненецкого округа», относящиеся к 1934;1935 гг., составил полный список родов сибирских тундровых ненцев. По словам автора, этот перечень охватывает около 90% всех ненецких родов как европейской, так и азиатской частей СССР (1939, с. 44).

В этой работе впервые с научной точки зрения рассматриваются деление всех ненцев на фратрии, проблемы родовой и фратриальной экзогамии, анализируются причины нарушения экзогамии, также затрагивается вопрос о хантыйских по происхождению родах в составе тундровых ненцев.

Непосредственно о родах ненцев Гыданского п-ова имеются сведения в очерке А. Куриловича «Гыданский полуостров и его обитатели». Однако автор упоминает здесь только роды, кочевавшие по северной части полуострова. Он делит их на четыре группы — Явайскую, Юрибейскую, Ныдаямскую (Гыдаямскую.

Ю.К.), Танамскую и дает краткое описание хозяйства и мест их кочевий. К сожалению, из этой работы нельзя составить полного представления о составе родов, проживавших в начале 1930;х гг. на этой территории, так как автор, перечисляя роды и количество семей в них, относит к категории «прочих» те из них, в которых имеется меньше двух семей. Таких семей насчитывается 22 (1934, с. 133−134).

В своей работе Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в.» анализирует родовой состав обдорских самоедов. Автор показывает динамику численности плательщиков ясака в родах с конца XVII по начало XVIII в., выясняет причины изменения численности ненцев. Он делает также предположения по поводу исчезновения или возникновения тех или иных родов. Однако не все из них можно принять безоговорочно. Нельзя согласиться, в частности, с предположением о том, что современные роды Окотэтто, Сэротэтто, Яптунай, Тэсида, Худи и др. существовали в составе рода Харючи «в эмбриональном состоянии» уже в XVII в. (с. 72−74). На наш взгляд, эти роды стали отделяться от основного рода только в конце XVIII — начале XIX в., по мере развития крупнотабунного оленеводства. Вызывает сомнение и утверждение автора по поводу соответствия родов XVII в. Вынги, Обдорский, Сабеи яптики современным родам Вэнго, Салиндер, Сабы и Яптик (с. 73). Первый из них сформировался, по всей видимости, в конце XIX в., так как в документах конца ХУШ-первой половины XIX в. он не упоминается. Второй из них имеет более позднее, сборное происхождение из локальных хантыйских групп. В третьем случае существование рода Сабы у обдорских ненцев в XVIII—XIX вв. также не подтверждено документально (подробнее см. главу I).

Несколько слов необходимо сказать о границе расселения ненцев и энцев в XVII в., которую Б. О. Долгих провел по реке Кровавой. В своей работе «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в.» автор отождествляет р. Кровавую с правым притоком Таза р. Русской, сославшись на атлас С. У. Ремезова (1960, с.

134), а в книге «Очерки по этнической истории ненцев и энцев» — с р. Хэ-яха, впадающей в Таз чуть ниже р. Русской (1970, с. 159). По нашему мнению, оба эти отождествления весьма спорны, так как и та, и другая река очень малы. Летом они пересыхают почти полностью, а зимой промерзают до самого дна, поэтому не могут служить естественно-географической границей расселения двух народов.

Наиболее вероятно, что название Кровавой на географических картах XVI—XVII вв. носила р. Мессо. Если сравнить карты Западной Сибири того времени и современные географические карты Тюменской области, то можно легко убедиться, что на них, помимо Оби и Надыма, выделяются еще три крупные рекиПур, Таз и Мессо.

Б.О. Долгих писал также, что в энецком фольклоре р. Мессо не упоминается (1960, с. 136). Это совершенно естественно, так как название Мессо является более поздним, ненецким, хотя современные ненцы и затрудняются дать ему убедительное объяснение. Впервые название р. Мессо (в форме Месуалесь) появляется в «Изображении земного глобуса», изданного в 1745 г. в Санкт-Петербурге. В это время большая часть Гыданского п-ова и низовьев Таза была уже ненецкой.

Наряду с упоминавшейся работой Г. Д. Вербова, большую научную ценность представляет работа Б. О. Долгих «Очерки по этнической истории ненцев и энцев». В ней автор уточняет список родов, составленный Г. Д. Вербовым, приводит дополнительные данные о численности родов, их расселении, распределении по фратриям и происхождению. В своей работе он опирался в основном на материалы похозяйственной переписи населения Приполярного Севера СССР 1926;1927 гг.

В указанной работе Б. О. Долгих делит всех ненцев Западной Сибири на восемь подразделений, по принадлежности к той или иной группе родов: роды фратрии Харючи, роды фратрии Вануйто, роды «остяцкого» происхождения, роды энецкого происхождения, роды лесных сибирских ненцев, роды европейских ненцев в Сибири, роды неизвестного происхождения, «остяки» (1970, с. 70−85). В нашем исследовании мы придерживаемся указанного деления. Исключение составляют роды неизвестного происхождения, принадлежность которых мы попытались определить.

Л.В. Хомич в работе «Проблемы этногенеза и этнической истории ненцев» уточняет некоторые положения Б. О. Долгих, касающиеся вопросов этногенеза ненцев. Автор также, опираясь на собственные полевые материалы, корректирует фратриальную принадлежность отдельных родов (1976, С. 96−114).

Вопросам этногенеза и этнической истории ненцев и энцев посвящена монография В. И. Васильева «Проблемы формирования северо-самодийских народностей». В этой работе автор попытался проследить в историко-хронологической последовательности сложение двух родственных народностей. Он подробно рассмотрел вопросы, связанные с вхождением в состав ненцев и энцев южно-сибирских компонентов, а также роль аборигенного субстрата Северной Евразии в этногенезе этих народов. Далее автор осветил вопросы этнической истории ненцев и энцев в XVII — начале XX в.

В своем исследовании В. И. Васильев использовал различные архивные источники: материалы ясачных книг конца XVII — начала XVIII в.- ревизские переписи второй половины ХУШ-Х1Х вв.- материалы Всероссийской переписи населения 1897 г.- метрические книги различных церквей. Он опирался также на данные о родовом составе, опубликованные в работах различных исследователей.

Сравнивая ясачные материалы XVII и XVIII столетий, В. И. Васильев говорит о том, что в этот период у обдорских ненцев начался процесс деления больших родов на малые (1979, с. 99−100). Окончательно сформировалась родовая структура сибирских ненцев, по мнению автора, к началу XX в. Основными причинами этого он считает проникновение в сферу экономической жизни ненцев частнособственнических отношений и распад больших родов на малые роды-патронимии (с. 179).

Оценивая в целом работу В. И. Васильева положительно, нельзя согласиться с отдельными его выводами. В частности, В. И. Васильев, поддерживая мнение Б. О. Долгих о том, что многие роды сибирских ненцев находились в XVII в. в эмбриональном состоянии внутри первоначального рода, говорит, что это положение сохраняет свое значение и для конца XVIII в. (с. 93). Это утверждение не подтверждается архивными материалами. Появление болыпесемейных коллективов, ставших затем самостоятельными родами, отмечается у ненцев только к середине XIX в.

Выводы, сделанные В. И. Васильевым по поводу численного состава родов Сигуней, Содомы и Тазу-Карачей во второй четверти XIX в. неверны, так как данные H.A. Абрамова, на которые ссылается автор, сомнительного происхождения (с. 158−159- подробнее см. главу I).

Попытка В. И. Васильева удревнить происхождение таких родов как Лапсуй, Тэсида и некоторых других не находит подтверждения в материалах ревизских переписей XVIII в. (с. 168). Эти роды отделились от основного рода не ранее середины XIX в. (подробнее см. главу I).

Вопросы происхождения ненецких родов рассматриваются в трудах и других авторов. Например, Ю. Б. Симченко в работе «Некоторые данные о древнем субстрате в составе народов Северной Евразии» анализирует сущность форманта «чера», присутствующего в названиях нганасанских родов Фалочера, Чунанчера, Линанчера и ненецких родов Лаптандер и Салиндер. Наличие данного форманта, по мнению автора, указывает на происхождение этих родов от аборигенного населения Заполярья (1968, с. 200, 204). По нашим данным, указанные роды не имеют между собой ничего общего. Они сформировались в разное время, на разных территориях и из разных этнических компонентов (подробнее см. главу I).

Проблемы деления больших ненецких родов на патронимии затрагивает в своей работе «Северо-Западная Сибирь XVIII — первой половине XIX в.» H.A. Миненко. В частности, автор пытается разделить понятия ватага и патронимия.

Характеризуя ненецкие ватаги и угорские патронимии, исследовательница отмечает, что ватаги меньше подвержены разложению (1975, с. 179). По нашему мнению, понятия ватага и патронимия, применительно к ненцам, представляют собой одно и то же — подразделение большого рода. Первое из них было привнесено в официальные документы XIX в. ревизскими переписчиками, а второе введено в научный оборот этнографами в первой половине XX в.

В отличие от своих предшественников, исследователи второй половины XX в. перешли от перечисления ненецких родов к изучению истории их формирования. Однако в своих работах они затрагивали в основном общие вопросы этнической истории ненцев, по большей части, ранних ее этапов. Что касается современных процессов, то многие авторы пытались рассматривать их у всех ненцев в целом, выделяя в ненецком массиве только основные территориальные группировкиевропейских, азиатских тундровых и лесных ненцев. Изучение и сравнения культурных, хозяйственных, демографических особенностей локальных групп (ямальских, надымских, гыданских и др.) ненцев не проводилась. Это связано с тем, что большинство исследователей опиралось на полевые материалы, собранные в основном у европейских ненцев и на Ямале. Другие регионы проживания ненцев были изучены слабо. Наименее исследованной в этнографическом отношении до сегодняшнего времени оставалась территория Гыданского п-ова.

Систематического изучения демографических процессов у ненцев не проводилось. Большинство исследователей приводили в своих работах общие сведения о численном составе ненцев или численности плательщиков ясака, указывали места расселения родов. В основном подобные сведения являлись частью больших исследований и относились ко всем ненцам в целом. Из этого вытекают цель и задачи нашего исследования, которые будут изложены ниже.

Разберем подробнее понятия, связанные с социальной организацией. Начнем с рода. Определения рода давались различными учеными. Так, например, в советской исторической энциклопедии написано следующее: «Род — коллектив кровных родственников, ведущих свое происхождение по одной линии (материнской или отцовской), от общего предка, носящих общее родовое имяв роде обычно соблюдалась экзогамия» (Файнберг, 1963, стлб. 103). М. В. Крюков добавляет к общему родовому имени слово тотемное (1967, с. 85−86). Б. О. Долгих называет родом «экзогамную группу родственников эпохи родоплеменного строя, верящих в общее свое происхождение, имеющих свое название и связанных рядом прав, обязанностей и традиций» (1964, с. 1−2).

Современный ненецкий род характеризуется следующими признаками: единым этнонимом, осознанием его членами единства происхождения и экзогамией. В ненецком языке термин «род» обозначается словом еркар. Большая часть родов гыданских ненцев вторичного происхождения. В разное время они отделились от больших патриархальных родов. Термин еркар применяется ненцами как к большим родам, так и к малым (патронимиям). В связи с этим можно говорить, что сегодня у ненцев существует родовая организация. В официальных документах родовые названия фигурируют в качестве фамилий.

Термин «патронимия» впервые ввел в научный оборот М. О. Косвен (1931, с. 5−35). Он означает — «наименование по отцу» и относится к членам большой семьи, входящей в род. Согласно данному автору, патронимия как общественная форма была свойственна первобытнообщинному строю (1963, с. 98). Далее автор говорит об отличии рода от патронимии: «Если род сохраняет свое общее наименование, то таковое обычно легендарно и нередко имеет тотемический по своему происхождению характер. Патронимия в качестве наименования данной группы основана на реальном собственном имени действительного предка (с. 120).

В.И. Васильев именует патронимией «группу семей, ведущих свое начало от одного конкретного предка по мужской линии, и образующих, благодаря общей собственности на основные средства производства (в северных региональных условиях чаще всего олени) единый хозяйственный коллектив — стойбище» (1979, с. 131). С этим положением В. И. Васильевва нельзя согласиться. Наши полевые материалы свидетельствуют, что очень часто ненецкие стойбища состоят из семей, относящихся к разным родам. К тому же, в ненецком языке нет слова, обозначающего патронимию.

Объединения родов называются фратриями. Б. О. Долгих называет фратрией «дуальное экзогамное деление эпохи родоплеменного строя, распространяющееся иногда на несколько племен и даже на различные этнолингвистические общности, состоящие из нескольких, считающихся родственными родов» (1964, с. 2).

Для обозначения фратрии ненцы применяют слово тэнз (буквально -«часть»). Все ненецкое сообщество делится на две части-фратрии: Харючи и Вануйто.

Фратрии входят составной частью в племена. Под племенем Б. О. Долгих подразумевает «устойчивую этнографическую и территориальную общность эпохи родоплеменного строя из ряда определенных родов или фратрий, имеющую свое традиционное название, диалект, ряд общих черт в материальной и духовной культуре и выделяемую самим населением в данной этнолингвистической общности» (1964, с. 2).

Очень часто ненецкие стойбища состоят из семей, относящихся к разным родам. По словам Б. О. Долгих, племя обдорских ненцев делилось на две экзогамные общности — Харючи («Карачея») и Вануйта («Ванюта») (1964, с. 2). Эти общности состояли из некоторого числа родов. При определенных обстоятельствах роды делились на патронимии. Некоторые из патронимии превратились со временем в роды вторичного происхождения.

Фратрия Харючи состоит из родов, члены которых являются потомками самодийцев, пришедших в низовья Оби из районов Саяно-Алтая на рубеже I и II тыс. Во фратрию Вануйто входят роды, представители которых — потомки, ассимилированного самодийцами аборигенного населения, а также энецкие и хантыйские по происхождению роды (Долгих, 1960, с. 66−114). На Гыданском п-ове и в низовьях Таза проживают представители обеих фратрий. К первой относятся роды: Адер, Евай, Лапсуй, Ненянг, Няруй, Окотэтто, Сусой, Сэротэтго, Сюгней, Тогой, Тэсида, Хабдю, Харючи, Худи, Хэно, Ядне, Яндо, Яптунай. Вторая фратрия представлена родами: Аседа, Вануйто, Вэнго, Вэхо, Ламдо, Марьик, Неркыгы, Няданги, Оковай, Паровых, Пуйко, Пурунгуй, Сабы, Салиндер, Тер, Тибичи, Яптик, Яр, Яунгад.

Самые ранние сведения мы имеем о родах Карачея (Харючи), Яр, Сигуней (Сюгней), Адер, Парабы (Паровых), Ванюта (Вануйто), Аседа. Они отмечены в ясачных книгах конца XVII — начала XVIII в. Кроме того, там фигурируют роды Ану-Карачая (Нгано-Харючи), Сабеи яптики, Югучейской, Вынги, Айвасида, Сопли и Япти, Пяки, Обдорской, Лодокуйской, Луца-Ванюта, Соль-Ванюта, Пучей (Долгих, 1960, с. 72−73).

В материалах ревизских переписей конца XVIII — начала XIX в. все обдорские ненцы разделены на Каменных и Низовых. К Низовым там отнесены роды Карачея (Харючи), Яр, Нарачи, Евгучея, Тазу-Карачея (Тазу-Харючи), Адер, Айвасида, Сопли, Сигуней, Аседа. К середине XIX в. родовой состав Низовых ненцев почти не изменился. Из него выбыли в конце XVIII в. род Евгучея, в середине XIX в. -роды Нарачи, Айвасида, род Сопли, видимо, изменил свое название на Содомы.

В ревизиях второй половины XIX в. отмечено деление ненецких родов на ватаги (патронимии). В 1851 г. род Харючи Низовой стороны разделен на 6 ватаг, а род Адер — на 2. В 1858 г. названия родов отсутствуют в переписях, а все ненцы записаны по ватагам.

В материалах Всероссийской переписи населения 1897 г. ватаги фигурируют под патронимическими названиями. Большинство Низовых родов, зафиксированных в материалах этой переписи, составили основу современной гыданской группы ненцев. Среди них роды Яптунай, Ядне, Лапсуй, Ненянг, Харючи, Тогой, Яр, Тазу-Харючи, Адер, Айваседа, Сюгней, Яндо, Тэсида, Сехой, Вора, Пяся, Неркыхы (Васильев, 1979, с. 170−171).

В материалах Тазовского районного ЗАГСа 1920;х гг. в родовом составе ненцев низовьев Таза отмечены роды энецкого происхождения Аседа (с подразделениями Лырмины и Ямкины), Марьик, Оковай, Паровых, Тер (с подразделением Пальчины) и роды хантыйского происхождения — Неркахы, Няданги, Пурунгуй, Салиндер, Тибичи (с подразделением Вэхо) (ПМА, 1995).

На формирование группы Низовых ненцев оказывали влияние различные факторы. В XVII в. экономическая политика государства привела почти к полному истреблению пушного зверя в низовьях Оби и вынудила «обдорских самоедов» мигрировать на восток в поисках новых охотничьих угодий. Столкновения на Тазу с энцами закончились вытеснением последних с исконных территорий и ассимиляцией части энецкого населения.

Постепенное развитие в XVII [-XIX вв. ненецкого крупнотабунного оленеводства привело к росту численности ненецкого населения и в результате — к делению больших родов на патронимии, пик которого пришелся на середину XIX в.

Экономические причины вынудили часть северных хантов сменить рыболовство и охоту на оленеводство, что обусловило появление в ненецкой среде в XIX в. родов хантыйского происхождения. Советская экономическая политика заставила представителей хантыйских по происхождению родов и отдельные семьи ямальских ненцев в 1920;30-е гг. переселиться на Гыданский п-ов и в низовья Таза.

Можно сказать, что родовой состав гыданских ненцев окончательно сформировался к середине XX в. Огромное влияние на его формирование оказали экономические причины. Благодаря кочевому образу жизни ненцы могли приспосабливаться к меняющейся экономической ситуации, что позволило им сохранить до наших дней почти в неприкосновенности институт рода. Как писал А. Бернштам: «Патриархальный род зачастую является формой кочевой общины, и отделение родовых отношений от экономических представляется здесь большой трудностью» (1934, с. 86).

Нельзя согласиться с мнением ученых, утверждающих, что родовые отношения присущи только родоплеменному строю. Существование родов у ненцев на современном этапе яркое тому подтверждение. Большинство из них вторичного происхождения, так как они появились в результате дробления больших первоначальных родов на патронимии. Как справедливо заметил З. Е. Кабульдинов «.род — это не ступень, не показатель развитости или отсталости, а саморегулирующийся и самообеспечивавшийся организм со специфическим укладом, основанный на приспособляемости к природной среде. Нельзя рассматривать и изучать род без учета природно-географических ниш» (1995, с. 87). Это замечание относится к казахскому роду, но, по нашему мнению, полностью подходит и к ненецкому. * *.

Настоящее исследование посвящено изучению современной родовой структуры гыданских ненцев и составляющих ее этнических компонентов, а также анализу демографических процессов прошлого и настоящего, происходивших в междуречье Оби и Енисея. Задачи, вытекающие из этого, сводятся к следующему:

— проследить в хронологическом порядке историю формирования родовой структуры гыданских ненцев с выделением этнических компонентов, ее составляющих;

— дать числовые характеристики родов в традиционный и современный периоды их развития;

— проанализировать современные этнодемографические процессы у гыданских ненцев;

— рассмотреть традиционные брачно-родственные отношения гыданских ненцев в XX в.

Для решения поставленных задач были привлечены следующие источники:

1. Архивные материалы из фондов Тобольского филиала государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТО). В основном это материалы ревизских переписей («ревизские сказки»). Статистические подсчеты были сделаны по первичным материалам IV (1783 г.), V (1795 г.), VI (1811 г.), VII (1816 г.), IX (1851 г.) и X (1858 г.) ревизий по Обдорской волости Березовского уезда (ТФ ГАТО, ф. 154, оп. 8, дд. 43, 72, 289, 404, 756, 992).

В этом источнике содержатся сведения о родовом составе обдорских самоедов и его изменениях, в частности делении родов на патронимии. Он позволяет выявить демографические особенности развития ненецкого этноса в конце XVIIIвторой половине XIX в.: динамику состава и численности семей в родах, половозрастные характеристики населения, частоту и направленность браков и т. д. Из этого массива были извлечены материалы, касающиеся Низовых самоедов.

2. Архивные материалы сельских советов и ЗАГСа Тазовского района ЯНАО. Они дали ту же информацию по советскому периоду. В сельсоветах сведения по демографии извлекались в основном из похозяйственных книг 1950;1990 гг. Они были использованы в качестве сравнительного материала по демографическим процессам прошлого и настоящего. Материалы ЗАГСа 1930;90-х гг. позволили определить динамику рождаемости и смертности населения, частоту и направленность браков и т. д.

3. Экспедиционные материалы, включающие в себя генеалогические описания гыданских ненцев, полученные путем массового опроса коренного населения.

Полевые исследования проводились в 1993;1996 гг. в Тазовском районе ЯНАО. В составе Гыданского отряда Северной экспедиции Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Российской Академии наук. Основная работа велась в пп. Гыда (октябрь-ноябрь 1993; август 1995), Антипаюта (июльсентябрь 1994; август 1995; апрель 1996), Находка (август 1995; январь-февраль 1996). Также было совершено три выезда в тундру, в стойбища оленеводов и рыбаков (август 1994; март-апрель 1995; март-апрель 1996).

Эти материалы позволили выявить характер брачных связей и определить минимальную и оптимальную дистанции при заключении браков.

Использованные источники дают репрезентативный материал для решения вопросов, поставленных в диссертационном исследовании.

Научно-методологической основой исследования являются сравнительно-исторический метод, методы общей демографии и математической статистики, методика генеалогических описаний, различные методы обработки массовых архивных источников (систематизация, выборка, составление картотеки и пр.). * *.

Хронологические рамки исследования включают в себя два этапа — с конца XVIII до начала XX в. и со второй четверти XX в. до середины 1990;х гг. Они условно названы «традиционным» и «современным». На первом этапе шло формирование современной родовой структуры гыданских ненцев. Второй этап характеризуется в основном хозяйственными и демографическими изменениями, вызванными социально-экономическими и политическими преобразованиями советского периода.

Выбор нижней границы хронологических рамок обусловлен тем, что именно с конца XVIII в. начинается подробное документирование сибирских тундровых ненцев в ревизских переписях.

Заключение

.

Современная родовая структура гыданских ненцев прошла сложный путь формирования, растянувшийся на три столетия — с XVII по XX в. Изначально у обдорских самоедов не было необходимости в переселении на Гыданский п-ов и в низовья Таза, пока не были затронуты их экономические интересы. Главной причиной, побудившей их к освоению территорий в востоку от Оби, послужила русская колонизация Западной Сибири. Обложение инородцев ясаком и хищническое истребление пушного зверя русскими промышленниками в низовьях Оби вынудили ненцев искать новые охотничьи угодья. В бассейне Таза и в низовьях Енисея ненцы столкнулись с первыми насельниками этих мест — энцами, которых сумели вытеснить с этих территорий во второй половине XVII в. Все оставшиеся здесь энцы были к концу XVIII в. ассимилированы. Так, в состав Низовых самоедов влились роды энецкого происхождения.

Развитие ненецкого крупнотабунного оленеводства в XVIII в. оказало влияние на хозяйственный уклад соседей ненцев — нижнеобских хантов. Они стали отходить от малорентабельного рыболовства и охоты и начали перенимать у ненцев способы ведения оленеводческого хозяйства. Интенсивное втягивание северных хантов в оленеводство привело к оненечиванию некоторых хантыйских локальных групп. Таким образом, в составе обдорских самоедов в XIX в. появились роды хантыйского происхождения. Массовые переселения представителей этих родов на Гыданский п-ов и в низовья Таза происходили в 1920;30-е гг.

Наряду с иноэтничными состав Низовых самоедов пополнялся и собственно ненецкими родами, появившимися в результате дробления больших родов на патронимии. В течение XIX в. окончательно распался на малые экзогамные коллективы род Харючи. Причиной дробления родов явилось, продолжавшее развиваться крупнотабунное оленеводство.

Как показали материалы, на протяжении 300 лет, по мере формирования родовой структуры гыданских ненцев менялся не только состав ненецких родов, но и их внутренняя структура. Решающее влияние на эти процессы оказывало развитие в это время ненецкого крупнотабунного оленеводства.

В XX в. социально-экономические и политические причины вызвали волны переселений на Обском Севере. В начале века это были эпидемии, вынуждавшие ненцев к перекочевкам на новые места. В 1930;40-е гг. богатые оленеводы Ямала уводили свои стада на Гыдан, спасаясь от раскулачивания и принудительной сдачи в колхозы своих оленей. Первая половина XX в. стала временем появления в составе гыданских ненцев представителей ямальских родов.

В течение XX в. в состав гыданских ненцев вошли также отдельные семьи лесных и европейских ненцев, селькупов, русских, татар.

В конце XVIII в. в Низовом сообществе преобладали малые семьи с числом людей в них от 1 до 5. Ко второй половине XIX в., вместе с увеличением поголовья домашних оленей, возросло и число болынесемейных коллективов от 5 и более человек, т. е. практически все население было вовлечено в оленеводство. Большие ненецкие семьи состояли из нескольких малых, возглавляемых женатыми сыновьями глав семей. Некоторые из глав малых семей стали родоначальниками новых родов.

Анализ V ревизской переписи 1795 г. показал, что по характеру воспроизводства популяция Низовых ненцев в конце ХУШ в. относилась к разряду сужающихся, хотя в отдельных родах и наблюдалось расширение. Можно оказать, что данный показатель не является свидетельством начавшегося вымирания популяции. Большинство родов Низовых ненцев продолжают существовать и сегодня.

Во второй четверти XX в. изменения в родовой и семейной структуре гыданских ненцев были вызваны начавшимся в Тазовском районе колхозным строительством и возведением поселков. В результате этого все коренное население постепенно разделилось на оленеводов, рыбаков и жителей поселков.

Семьи оленеводов достаточно большие. Максимальное число людей в них достигало на 1995 г. 20 чел. Семьи рыбаков гораздо малочисленней. Живут они в основном недалеко от поселков или на водоемах в пределах досягаемости каким-либо транспортом. Они испытывают на себе негативное влияние цивилизациирыбаки часто гибнут от алкоголя, их дети переселяются в поселки и т. д. Семьи поселковых жителей ограничены в основном пространством домов или квартир, поэтому не позволяют себе иметь большое число детей.

Анализ материалов похозяйственных книг сельских советов позволяет заключить, что демографическая ситуация в Тазовском районе на 1995 г. была в целом стабильной. Все ненецкие популяции являлись мононациональными. Процент приезжего населения и смешанных браков в гыданской, антипаютинской и находкинской группах крайне мал. Лишь в тазовской группе приезжие (жители поселка) составляют большинство. Размывания этноса не наблюдается. Основные демографические показатели во всех группах остаются в пределах нормы. Образовательный уровень ненцев не поднимается выше среднего. Такого уровня вполне достаточно для полноценной жизни в тундре. Профессиональная занятость коренного населения зависит от меняющейся экономической ситуации. Банкротство рыбозаводов и совхозов вынуждает ненцев переходить к ведению индивидуального оленеводческого или рыболовецкого хозяйства.

На демографическую ситуацию в Тазовском районе оказывают негативное влияние продолжающиеся разработки газовых месторождений. Нарушение экологического равновесия может привести к постепенному свертыванию традиционных видов хозяйства, оседанию коренных жителей в поселках, где их ждет постепенная деградация.

Из материалов Тазовского районного ЗАГСа видно, что в сфере брачно-родственных отношений гыданские ненцы придерживаются традиционных норм.

Они заключают браки в своей этнической среде. Количество браков с представителями других национальностей незначительно. Административное деление разделило представителей одних и тех же родов на локальные группы, поэтому почти все браки ненцев Тазовского района были заключены внутри этих групп. Большинство браков заключались с соблюдением фратриальной и родовой экзогамии. Исключение составили некоторые жители поселков, где ограничен выбор брачных партнеров и забываются традиции, а также представители энецких и хантыйских по происхождению родов, иногда вступавшие в браки согласно традиционным брачным установкам энцев и хантов. Традиции и обычаи, связанные с брачно-родственными отношениями хорошо сохраняются в тундре. В виду того, что у ненцев существует дуально-фратриальная система, они имеют возможность широкого выбора брачных партнеров. Особых ограничений в выборе не существует, поэтому у ненцев допустимы браки с близкими родственниками. Единственным критерием при заключении брака является соблюдение фратриальной экзогамии.

В целом можно сказать, что родовая структура гыданских ненцев развивалась и продолжает существовать, опираясь на традиционные брачные установки. Включенные в ненецкую родовую систему иноэтничные компоненты практически не повлияли на ее развитие. Крутаютабунное оленеводство изменило семейную структуру родов и увеличило их количество. Административное деление в советское время привело к обособлению территориальных групп родов в Тазовском районе. Урбанистическая культура оказывает негативное влияние на сохранение традиций в среде поселковых жителей. Однако фратриальная и родовая экзогамия и связанные с ней традиции, обычаи и запреты продолжают сохраняться.