Женское пространство в традиционной культуре бурят

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование совокупности женского пространства (материального, обрядового, семейно-бытового, духовного) в традиционной культуре бурят конца XIX — начала XX в. позволило выявить сложную и логичную стратегию освоения окружающего пространства, адаптации к конкретным природно-ландшафтным, историческим условиям, повлиявшую на развитие среды бытования бурят. Реконструкция тендерных аспектов на разных уровнях системы жизнеобеспечения этноса позволила увидеть обусловленность форм и содержания структуры традиционной культуры. Анализ женского пространства показал не только сопряженность их с конкретной хозяйственно-культурной деятельностью, определил их место и значение в историческом процессе складывания традиционной культуры как целостной системы, но и мифоритуальные исходные положения, задаваемые космическими аспектами картины мира. Кроме того, подтверждается неоднозначность этнои культурогенетических проблем у бурят, когда в рамках единого этноса, прослеживаются следы неоднородных по составу типов культур, что свидетельствует о сложном и длительном процессе их генезиса.

Анализ сохранившихся обрядов и ритуалов, а также отдельных разрозненных свидетельств, которые генетически, будучи весьма архаичными, сохранились до наших дней в основном в виде примет, обычаев, фольклора, показывают, что у бурят остался востребованным материнский культ, способствующий благополучной реализации процессов жизнеобеспечения социума. Сохранились следы архаического воззрения как древнего аборигенного монголоидного населения, связанного с восточноазиатской традицией, так и европеоидного (западноазиатская традиция). В первом случае первоначальным божественным образом неперсонифицированной субстанции была Земля-Мать как прародительница всего сущего. Воплощением Земли и плодородящего женского чрева, по мифорелигиозным воззрениям бурят, являются богини земли Улъгенъ дэлэхэй/Улъгенъ-ехэ (Великая, необъятная земля), Этуген (есШкй — давать начало) и Умай (чрево, утроба), в честь которых буряты проводили обряды с просьбами о плодородии и благоденствии. Прямым следствием культового отношения к Матери-земле, ввиду их ассоциаций с женским детородным органом, было поклонение ряду природных объектов: пещера (эхын умайматеринское чрево) — береговая расщелина (мать) — родовые горы (горы бабушки) — мать-тайга (Манахан — хозяйка диких животных) — мать-зверь (Олень госпожа, Желтая собака-хозяйка, опоясавшая землю) — мать-дерево (Мать Желтое дерево). В неразрывной связи с культом Земли выступает, в качестве всеобщего порождающего начала, также образ Земли-Воды (Газар-Укан). Этим объектам буряты традиционно приносят жертвы, проводят молебны в честь матери-прародительницы с просьбой о благополучии и чадородии на ежегодных календарных общеплеменных и женских праздниках или в обрядах для бездетных супругов (испрашивание чадородия) и при посвящении в шаманы (рождение молодого шамана).

Прослеживается в бурятской культуре западноазиатская традиция, связанная с культом солнца, также выступающего в значении матери-прародительницы (эхын алтан умай/ эхын алтан тооно — золотая материнская утроба). С ним связано не только испрашивание сульдэ (души) ребенка, но ряд функций: цивилизаторская (первая свадьба), охранительная (защита младенцев, покровительство воинов), плодотворящая (наделение душой), но и обнаруживается мифопоэтическая взаимосвязь семантического ряда свет/материнское/солнечное/желтое/золотое, проявляющаяся в культуре западных бурят.

Важными маркерами в контексте Солнца, с аналогичными функциями выступают птицы (лебедь), синкретическое животное (Умгш-птица-солнце, загалмай — олень-птица-Солнце), копытные животные-самки (маралуха, оленуха, лосиха), огонь очага (гал ехэ заяша, гал ехэ гуламта). Обнаруживается их функциональное и генетическое сходство с мифологическими образами богинь-матерей, связанное с рождением, плодородием, производительными силами. 1.

В период оформления иерархизации культов и божеств они были включены в состав мифа о божестве солнца как одного из первопредка западнобурятских родов. Вероятно, вначале это оформлялось в условиях матрилокальных отношений в связи с неким, женским предком, возглавлявшим древнее общество, когда исполнять культ почитания этого предка на его могиле поручалось женщинам удаганкам — жрицам огня и солнца.

О сложности этногенетических процессов народов алтайской языковой семьи, в частности бурят, свидетельствует важнейший культ женского божества, женского начала и плодородия — богиня Умай/Хумай. У бурят этот сложный полифункциональный и полисемантический образ под одним именем локализуется в разных сферах (небесной и земной), что указывает на 1 наличие 2 типов культур: юго-западноазиатского и восточноазиатского. Таким образом, в бурятской культуре произошло лексическое совпадение и корреляция разных божеств связанных с тюрко-монгольской и тунгусо-маньчжурской традициями: а) женское божествоб) богиня-покровительница детей, тюрков, воиновв) плацента (детское место, послед) и чрево материг) представления о душе (плацента и пуповина) — д) Умай связана с божеством солнца (огонь, лук со стрелой, животные) и земли (пещеры) — е) данный образ призван покровительствовать размножению и жизни людей вообще — как взрослых, так и детейж) образ Умай является хранителем младенцев и одномоментно — ангелом смерти.

Отмечая защитные и плодотворящие функции этого божества, можно выделить примеры его моделирования. Исследование показало, что в традиционной культуре бурят своеобразным символом чрева-круга материпрародительницы, была структура поселений и общего пространства жизнеобеспечения, выполненная по мифологическим законам аналога надежной материнской'- утробы. При этом, существуют представления изоморфности человеческому телу и самого жилища, используемого* в качестве аналога материнского чрева в ритуалах, связанных с идеей рождения (молодого шамана, нового сакрального музыкального инструмента).

Кроме того, материнское лоно моделировалось в обрядовой практике бурят вербально и кинетически посредством исполнения кругового танца ёхор, где текстом песни, а также движениями танцующих маркируется материнская утроба умай. В" традиционной культуре круговой танец как полисемантический знак выступал в ипостаси не только культа материнского чрева, но и Солнца. Об этом свидетельствуют направление движения (посолонь), время исполнения (от заката до восхода), лексическое обозначение танца (хор — солнце). Исследование выявило, что антропоморфный облик солнечного божества символизирует трансформацию образа тотемного животного в образ матери-прародительницы, выполняющей функции плодородия, наделения людей благодатью. Кроме того, сама форма кругового танца и центр, вокруг которого он исполнялся, становятся символами тендерных представлений (центр — фаллос, зародыш, круг исполнителей — вагина, утроба).

Как видим, формы почитания женских божеств во многом производны от архаичных мировоззренческих аспектов, в основе которых лежит культ мифологических богинь-матерей с функциями плодородия, производительных сил и сакральной защиты.

К этому же можно отнести пантеон женских божеств, представляющий довольно стройную систему верований бурят-шаманистов: верховные женские божества, имеющие внечеловеческое происхождение (Манзан Гурмэ тоодэй, Маяс Хаара тоодэй и Эхэ Юран тоодэй, 9 дочерей Эсэгэ-малана, дочери хатов). и божества, которыми стали после смерти шаманки (заянки, онгоны) и обычные женщины (ада, анахаи, дабхаря), умершие преждевременной смертью (из-за болезней, убийства, тяжелых родов). Последние, исполняя" функции покровительниц женщин, были капризны, вероломны и требовали к себе постоянного внимания. Усмирить их мог только1 очень сильный шаман после сложной системы обрядов, молений и жертвоприношений. Данные женские мифологические образы в равноймере свидетельствуют о существовании представлений о сакральности по половому признаку и связаны не только с функциями наделения благодати, но и с функциями жесткого контроля над членами сообщества в целях защиты простых женщин рода, имплицитно связанных с матерями-богинями.

Совокупность представленных женских божеств, призванных обеспечить благополучие и благоденствие общества, формируют схемы как этого мира/внутри социума, так и, иного мира/космического пространства. В основе их функционирования лежит культ матери-прародительницы. Так, несмотря, на патриархальные взаимоотношения, структура общества (семья, род) опирается на сформированную систему, в которой осуществляются основные функции великих женских богинь плодородия — чадородие, наделение благодати, сакральная защита семьи и рода. Исполнителями этих функций были женщины-матери, согласно мифологическим воззрениям, хранительницы домашнего очага.

Определение форм внутрисемейного взаимодействия позволило обнаружить образцы в равной степени как ритуализированного поведения, так и собственно семейно-бытовой коммуникативной ситуации. Исследование ключевых статусно-ролевых категорий (хозяйка дома, мать, невестка, дочь, теща, свекровь) проявило древние формы мифологизированного сознания, которые составляют этнокультурную традицию. Так, высокий статус хозяйки дома был обусловлен значимостью понятия «материнство», согласно которому женщина-мать выступала хранительницей и воспроизводительницей сулъдэ (душ) детей и животных, материального, сакрального благополучия, поскольку являла собой природное вместилище (материнское чрево) и моделированное — через женское предметное окружение: украшения, одежду, утварь. Деятельность женщины-матери ассоциировалась с родильными функциями (порождение/протаскивание/вытаскивание) и магическими, меняющими качественное состояние вещей (неживой—живой, сырой—вареный, жидкий-твердый и т. д.). С материнством связана охранительная функция защиты потомства на вербальном уровне — через молитвы, пениефизиологиюматеринское молоко, тело, волосы, руки. Сложился образ матери как медиатора между миром людей и миром богов.

Согласно мифоритуальным воззрениям, домашний очаг выступал в значении святилища хозяйки дома, где она совершала ежедневные церемонии и ритуалы. Там поддерживался огонь в очаге, готовилась пища, стояла домашняя утварь. Поэтому домашнее женское пространство — прямое воплощение сакральности. Оно было наполнено суевериями, трепетным отношением и архаическими мифопоэтическими представлениями. Деятельность женщины-хозяйки была священной, так как вместе с предметно-репродуктивным, здесь же просматривается и акционально-коммуникативный пласт значений: табу на ссоры и брань при использовании этих предметов во время приготовления пищи, изготовления изделий. И наоборот, молитвы, благопожелания (юроольг), веселье, что в совокупности проецировало определенные жизненные ориентиры в будущем.

Статус молодой невестки обусловливался демонстрацией перед старшими женщинами рода мужа своих шаманских способностей и морально-нравственной, духовной силы, необходимые для создания семьи, ведения домашнего хозяйства и получения статуса матери.

Отношение к женщине в семье и> обществе определялось отсутствием или, наоборот, наличием детей. Положение молодой невестки автоматически улучшалось с появлением ребенка (воспроизводство рода). Человек, у которого родился ребенок, переходил в другую, более достойную категорию — родители: Женщина приобретала новое обращение, вместо неопределенного бэрин (невестка), к ней. почтительно, обращались «мама Сэсэг» (Сэсэгэй эжы) или «мама Даши» (Дашин мамуу). Отныне она, могла навещать своих родителей, становилась полноправной хозяйкой юрты, принимала участие в жизненно важных обрядах социума.

По традиционным воззрениям, в случае нереализации функций материнства (бездетные женщины и старые девы) женская природа становилась отрицательной и сакрально опасной для общества. Такие женщины попадали в категорию «несчастных и обиженных судьбой» женщин, их статус был самым низким, положение самым плачевным. Для избежания унизительной участи женщины искали любые средства, чтобы избавиться от бесплодия: совершали специальные обряды, посещали священные места, связанные с женским культом плодородия, усыновляли детей. Приемная мать, как и родившая ребенка вне брака, получала не меньшие почет и уважение. Согласно традиционным представлениям, считалось, что они выполнили свое предназначение — продолжили род, обрели семейное счастье, обеспечили старость.

Существование материнского культа подтверждает ряд важнейших представлений: формирование такого социального института, как семьягенетическое наследие связывается с женщиной — «чистота крови этноса" — влияние на характерные особенности бурятских родов и их названия. Важнейшим элементом женского культа являются матрилокальность, авункулат, кросскузенный брак, возникновение свадебных обрядов, а также терминология родства и институты материнского права.

Со временем представления, о женщине как хранительнице некой сакральной субстанции были идейно переосмыслены и стали восприниматься в отрицательной валентности. В силу изменившихся общественных отношений и переосмыслением образа матери-богини в хтоническое существо, женщина уже воспринималась как источник скверны и греховности. Патриархальные воззрения распространялись также на все предметное окружение женщины, пространство и время, ставших уже сакрально опасными для мужчин и детей. В связи с этим был выработан целый ряд запретов, призванных охранить окружающих. Так, для выполнения домашних женских работ без угрозы осквернения домочадцев отводился специальный отрезок времени (ночь/рассвет), держать и стирать свои вещи отдельно от остальных и т. д. Мужчины тоже старались избегать как предметов, наделенных женскими знаками, так и женского пространства и времени.

С окончанием репродуктивной деятельности женщина, уже как арюулган 'чистая' попадала в культурную категорию «старуха», являясь прямым воплощением образа матери-прародительницы, выполняла функции ритуального воспроизводства, активно участвуя в обрядовой жизни общества.

Исследование роли и места женщин-шаманок в традиционной культуре бурят показало, что их статус и влияние в обществе нисколько не уступали мужчинам-шаманам. Они так же согласно своему рангу имели все культовые атрибуты, делились на «белых» и «черных» и могли принимать участие не только в организации, но и руководить такими важными общеплеменными мероприятиями, как облавная охота (зэгэтэ аба). Но в конце XIXначале XX в. уже не стало шаманок высшего ранга. Для женщины, даже обладавшей шаманскими способностями, главным предназначением было выполнение своих основных социальных ролей матери, жены, хозяйки дома. Это связано с распространением патриархальных воззрений, согласно которым возникли специальные посвящения в шаманский сан и появилось необходимое требование — иметь на то настоящее удха 'право', наследовавшееся в юридическом смысле по мужской линии. Женщина могла получить удха лишь в исключительных случаях, при полном отсутствии в роду мужчин-шаманов.

Таким образом, выявление тендерных связей в структуре социальных и семейных отношений определяет не только внешнюю форму, но' и имплицитную систему архаических представлений о роли и месте женщины в традиционной культуре, что позволяет нам обнаружить следы древних форм этнического сознания, которые составляют феномен этнокультурной традиции, сложившейся в процессе исторической эволюции бурят.

Исследование важнейшей составляющей женского пространства — комплекса женской одежды, украшений и прически зафиксировало его как маркер, фиксирующий динамику социовозрастного статуса (младенец-девочка-девушка-женщина-старуха), так и знак, отражающий древнейшие формы традиционного миропонимания. Анализ архаических воззрений на традиционную одежду определил следующие ее виды:

1. Бесполая одежда младенца грудного возраста и ребенка, который только начинал ходить. Младенцев обоего пола обычно заворачивали в меховые одеяльца, свидетельствующие о связи новорожденного с миром природного, с миром матери-зверя. Когда ребенок немного подрастал, то ему шили рубашки и штанишки, одинаковые для мальчиков и девочек. Меняясь только в размерах, этот вид одежды сохранялся до конца жизни человека, выполняя защитные и определительные функции (человек), причем в качестве нижнего белья.

2. С 3 — 4-летнего возраста в одежде (дэгэл) ребенка появляются отдельные признаки, указывающие на определение конкретного пола. Она ориентирована пока на мужской пол. Одежда данного возрастного периода ребенка представляет собой тип мужской одежды — туникообразный халат, характеризующийся цельностью кроя, подпоясанный кушаком, который рассматривался как магико-сакральный объект, способствующий благополучию и удаче того, кто его носит, а также оберег на уровне предков или родительского благословения. Но в целом в одежде еще присутствуют указания на невыявленность половых признаков: скромный орнамент, отсутствие декоративной вставки на груди (энгэр) и таких важных атрибутов как пуговицы и петельки. В одежде ребенка их заменяют пришитые полоски I тесьмы или вязочки.

3. С 7-летнего возраста в одежде ребенка появляются указания не только* на половые признаки и различия. В первую очередь на предметном уровне — в атрибутах, элементах одежды и прическе ребенка (пуговицы и петельки, энгэр, у мальчика появляются нож в ножнах, трубка, кисет, меняется прическа). В целом же одежда и мальчика, и девочки продолжает указывать на их принадлежность к роду отца.

4. В период полового созревания (12−13 лет) кардинально меняется костюм девочки (Ьомон/сомон дэгэл, басаган дэгэл): а) при сохранении прежнего цельного покроя рукавов, дэгэл/тэрлиг (летняя одежда) шили уже отрезными по талии. Его носили без подпоясывания кушакомб) появляется яркая контрастная вставка (хуняга), сочетающая в себе оранжевый, красный и желтый цвета, которая нашивалась спереди и сзади по линии отрезной талии, на уровне пупа и крестца. Данный атрибут, по нашему мнению, выступает в качестве знака, маркирующего генитальные признаки, указывающие на наступление половой зрелости (у замужних женщин вставка располагалась только спереди). Так, выделенные места образуют отчетливую ровную щель по горизонталив) меняется прическа девушки. Она носит одну косу, спущенную по спинег) готовность девушки к вступлению в брак указывали в основном накосные и головные украшения. С достижением 15−16 лет на косу надевали специальные серебряные украшения со вставками из коралла, бирюзы, янтаря так называемые саажа к девичьей косе прикрепляли ленту из черного материала с нашитыми на ней рядами кораллов и серебряных полос с насечкойгэзэгэна голове носили украшение юбун/ юбуу/ юкуу.

5. Одежда замужней женщины принципиально изменяется. Костюмный комплекс обладает не только этнодифференцирующей характеристикой, маркирующей территориально-племенную принадлежность и различие по типам культуры. Так, одежде предбайкальских буряток присущ западноазиатский тип: в силуэте, покрое, цветовом решении, а для одежды' забайкальских бурят характерен восточно-азиатский тип. Несмотря на принципиальное отличие, общим и являются элементы, указывающие на статус замужних женщин: отсутствие пояса, наличие разного вида и названий безрукавок, обязательное ношение головного убора, расчлененность в крое деталей одежды, многосоставность и многокомпонентность украшений. При анализе костюма замужней женщины следует отметить, в первую очередь, распадающийся ряд контрастных деталей при крое одежды и обязательный элемент костюма — жилетку. Дополняет одежду многокомпонентный головной убор и многоярусные украшения: височные, налобные, нагрудные, боковые, поясные, для рук (из пробитых монет, кораллов, бирюзы, янтаря, жемчуга, нанизанных на шнур). Кроме того, изменяется прическа. Отныне женщина заплетает только две косы — «символ соединения мужского и женского начал и образования единого целого в лице женщины, рожающей детей — продолжение рода, продолжение жизни».

6. Полностью меняется костюмный облик женщины в связи с переходом ее в разряд старухи (шабганса). Здесь можно отметить локально-территориальные особенности, характеризующие неоднородность картины мира. Так, у бурят Забайкалья костюмный комплекс старухи отражает циклические представления о жизни женщины традиционной культуры. Отныне одежда опять представляет собой туникообразный цельнокроеный комон/сомон дэгэл, без энгэра и хуняга (= одежда ребенка) со скромным орнаментом, подпоясанный кушаком. При этом волосы на голове сбриваются наголо (= лысый младенец). Старуха носит на голове маленькую круглую шапочку или платок. Украшений почти нет, кроме 1−2 колец, указывающих на былое замужество (в некоторых случаях на количество детей) и четки. Женщина выполнила свое прямое предназначение, прошла свой жизненный путь и готовится вернуться’в иной мир. У бурят Предбайкалья*старухи носят массивные золотые украшения (девушек украшает молодость, старухзолото). Предпочтение отдается самородковому золоту. Данный момент также отражает представление о близости этих женщин к иному миру, который характеризуется в том числе символикой золотого (свинка — золотая щетинка, золотые яблочки и т. д.).

Анализ женского костюмного комплекса выявил и отражение мифопоэтических аспектов окружающего мира. Во-первых, процессы социо-и космогонии, когда многокомпонентность и многосоставность, согласно архаическим представлениям, маркирует мотив ритуального «исцеления» замужней женины, через «расчленение» целого и его «воссоединения». Во-вторых, костюмный комплекс тесно связан с мифологической концепцией пространства, основанного на разных типах культуры. Например, в костюме восточных бурят основополагающей идеей является культ Неба и Земли, тогда как у западных бурят — культ Солнца. В-третьих, все действия с костюмным комплексом связаны с выполнением цивилизующей функции, способствующей сохранению здоровья, долголетия и потомства. В-четвертых, женский костюмный комплекс являлся вместилищем сакрализованной информации о предках женщины и ее рода. Так, по мифологическим воззрениям бурят, весь комплекс верхней женской одежды, состоявший из халата и безрукавки, символизировал некое мифическое синкретическое существо, тотемную прародительницу — лебедя-маралуху. Кроме того, безрукавка, выполняя древнейшую магическую функцию оберега молочных желез и позвоночника, этимологически маркировала связь женщины с водоплавающей птицей (лебедь, цапля), а также рогатым и копытным животным (маралуха/оленуха/лосиха). В-пятых, костюмный комплекс был призван помочь выполнить главное предназначение женщины — рождение и воспитание детей, поэтому он символизировал вместилище души сулъдэ. В-шестых, одежда выполняла функции магической защиты женщины от потусторонних сил и маркировки vagina: прямой пробор на голове, разрезы на длинных безрукавках, использование на местах соединения верха и низа безрукавки, женских и девичьих дэгэлов вставок красного/желтого цветов, а также металлических пластин прямоугольной и ромбовидной формы указывающих на культ Земли и соответственно женского начала.

Определение семантических, функциональных и генетических аспектов роли и значения женщины в системе ритуального жизнеобеспечения социума в соответствии с ее статусно-ролевыми положениями показало, что у бурят конца XIX — начала XX в. сохранились архаические следы культа плодородия матери-прародительницы. Реконструкция форм и содержания обрядов жизненного, календарного и окказионального циклов через призму тендерных отношений позволила привлечь ряд новых материалов, как в синхронном, так и в диахронном плане. Анализ особенностей ритуального воздействия на женщин, выступавших в качестве объекта или субъекта обряда, показал древнейшие архетипы, в которых идейное содержание восходит к магическим ритуалам инициаций.

Так, с пожилыми женщинами рода связаны многочисленные и семантически насыщенные посвятительные церемонии. Они выполняли функции воскресительниц в важнейших обрядах, сутью которых было проведение с неофитом похоронных церемоний и отправленийнаделение индивида новыми свойствами и качествамипоследующее воскрешение и включение его в новую социокультурную среду. Например, в обрядах детства женщины рода (благополучные, удачно рожавшие, без потерь), под руководством повитухи, используя разные средства и способы, относящиеся к женскому пространству (церемонии, молитвы, атрибуты, утварь, пища и пр.), прививали новорожденному внешние и внутренние качества, которые ценились в традиционном обществе (здоровье, сила, трудолюбие). Ритуалы первых лет жизни ребенка: обрезание пуповины, захоронение последа, первое пеленание, укладывание в колыбель, имянаречение и т. д. подвергали новорожденного и роженицу ритуальному преобразованию в целях их интеграции в общество.

Морфологически сложные обряды взросления женщины способствовали приобретению необходимых психофизических качеств хранительницы домашнего очага и семейного благополучия. К этой миссии девочку готовили самого раннего возраста. Приучая к женскому труду, уважительному и подчинительному отношению к мужчинам и старшим по возрасту людям, у нее формировали, с одной стороны, такие качества, как трудолюбие, стойкость, мужество, ответственность и мудрость, необходимые для семейной жизни, а с другой, осознание своего особого положения, связанного с сакральными функциями воспроизводства и защиты семьи и рода.

Начало полового созревания знаменовалось переходом ее в культурную категорию «девушка». На данном этапе кардинально менялись одежда, украшения, этикет, нормы и правила поведения. С этого момента она могла принимать участие в молодежных игрищах, выступая вначале в роли помощницы и зрительницы, а с наступлением брачного периода — активной участницы. В традиционной культуре бурят конца XIX — начала XX в. существовали 2 вида молодежных игрищ-нааданов, К первому относятся межродовые увеселения Зэмкэн наадан, Зоохой наадан, Тухэроон наадан, реликты обрядов перехода, связанных с культами матерей-прародительниц, когда перевод молодежи из группы «дети» в группу «взрослые» осуществляли старшие в роду женщины. Нааданы носили характер мистерий, на которых молодежь брачующихся родов демонстрировала перед ними свою эмоциональную, моральную, физическую зрелость и были тесно взаимосвязаны с ритмом природы. Таккалендарное и суточное время" проведения увеселений, соотносящееся с семантическим периодом молодости, расцвета плодотворящих сил природы, плодородия Матери-земли. и временем ночи в. совокупности актуализировали парадигму «начало/рождение/творение».

Во втором виде* родовых увеселений Ягшаа наадан основной функцией было получение благодати и благословения от женских игровых духов онгонов, с которыми необходимо было вступать в шутливый диалог, ублажать их, посредством театрализованных игровых приемов. Кроме того смех, веселье, являются признаками измененного сознания и присутствия женского плодотворящего божества.

Исследование системы обрядов жизненного цикла в контексте мифологических сюжетов выявило своего рода этапы в деле формирования личности женщины-хозяйки дома. Вся" жизнь женщины отмечена обрядами, связанными с культом плодородия* матери-прародительницы. В начале жизни i девочка/девушка в статусе «ребенок», выступая^ объектом обрядов перехода, приобретала необходимые знания и умения, способствующие формированию психофизических качеств хозяйки дома. Реконструкция обрядов женской инициации и изучение их семантики позволили смоделировать этапы психофизического становления личности взрослеющей девушки периода полового созревания (оборотничество, амазонство, жречество и шаманство), благодаря которым, она под руководством взрослых женщин рода получала необходимые знания, умения и навыки в таких областях взрослой жизни как смерть, сакральность и сексуальность. После чего девушка считалась готовой к созданию своей семьи и продолжению рода.

С рождением ребенка она уже в статусе «женщина-мать» становилась субъектом обрядов перехода (свадебные, похоронные, родильные), обеспечивающих жизнедеятельность социума в деле ритуально оформленного получения качественно новых членов общества. С возрастом и приобретением опыта ее роль, значение и авторитет усиливались. В общественных (календарных, переходных и окказиональных) праздниках и обрядах взрослые женщины выполняли уже жреческие посвятительные функции, а их деятельность составляла комплекс строго регламентированных действ в соответствии с целями и задачами традиций. Так, анализ участия женщин разного возраста рода со стороны невесты (молодые девушки, женщины и старухи) в цикле предсвадебных обрядов показал, что их целью было включение жениха в ее род, наделение его плодотворящей субстанцией (обряды каст), моделирование благополучного будущего молодых (хунжэлэй «найр) и дизъюнкция невесты из своего социума (басагани наадан). Для этого они использовали разные виды и формы обрядовой практики: молитвы, благопожелания, а также смех, шутки, плачцеремонии очищения, нашивания монет и олова на одежду жениха, кормление ритуальной пищей и т. д.

В локусе рода жениха ритуальная деятельность женщин была направлена на изменение природы чужого (невеста, ее род) и включение его в свой космос, используя мотив расчленения и воссоединения. Помимо этого они проводили обряды по сакрализации и о-своению рода невесты и формированию новой семьи. В свою очередь, невеста в статусе «хозяйки дома» должна была продемонстрировать им свои новые качества и свойства, совершая самостоятельные обрядовые действия, связанные с домашним очагом.

Исследование семантики предметного окружения (приданое) молодой хозяйки дома, выявило, что важнейший атрибут, маркирующий ее святилище — это домашний очаг. О его связи с культом матери-прародительницы свидетельствуют основные акторы торжественной передачи приданого только благополучно рожавшие, материально обеспеченные и не одинокие женщины, использующие молочную пищу и исполняющие эротические игры вокруг кровати. Кроме того, данное действо становилось актом включения невесты в, род жениха и принятия ее в группу женщин рода жениха.

Изучение роли и значения женщин в общественных жертвоприношениях (тайлаганы УЪан хатам, женские тайлаганы) показало не просто взаимодействие их со сферой чужого, но вторжение в эту сферу, добывание, ценностей, благодати и наделение ими своего сообщества. Основной целью проведения общественных праздников, связанных с культом, матери-прародительницы, была гармонизация и стабилизация жизнедеятельности социума на уровне космоса, поэтому главная функция заключена в идее укрепления сакральной целостности социума для достижения идеи плодородия и плодовитости. Данный момент маркируется рядом сакрально значимых аспектов: активное участие старух-распорядительниц, установление ими березки туургэ, разведение костра, приготовление молочной пищи, молитвы, веселье, смех, исполнение женского кругового танца, освящение возвращающихся с родового тайлагана мужчин.

Можно сказать, что обряды, распространенные в культуре бурят конца XIX — начала XX в. в своем генезисе являлись инициационными, верифицирующими перемену общественного статуса • определенной категории людей и перевод их, под руководством старших женщин рода в новую социокультурную группу: дети (неживой—живой), молодежь (дети-взрослые), невеста/жених (неженатый-женатый), мужчины (чужой-свой), покойник (живой-неживой).

В окказиональных обрядах женщины, выполняя функции матерей-прародительниц, устраняли сбой в ритме природы через актуализацию космогонических процессов творения: церемония приготовления ритуальной пищи (сакральная плодотворящая субстанция) — исполнение ими кругового танца (космогония) — использование березовых веток (Мать-дерево) — обрызгивание (оплодотворение/освящение) водой сидящих в кругу людей (зародыши в утробе).

Реконструкция общественных обрядов с участие женщин указывает не только на актуальность древнейшего женского божества-покровительницы домашнего очага, семьи и рода, но и на следы общественных отношений, когда играл приоритет по линии матери. Роль женщины в традиционных праздниках и обрядах является основополагающей в деле обеспечения благополучного функционирования социума. С одной стороны, в обрядах, где женщина выступает в качестве объекта, происходит формирование необходимых качеств хранительниц домашнего очага, благополучия семьи и рода. С другой, женщины, как субъекты, выполняют важнейшие функции матерей-прародительниц по легализации индивида в новом статусе, устраняя сбой в ритме природы, используя при этом весь арсенал женского пространства в обрядовой деятельности, конструируя его сегменты, связанные с плодородием и благоденствием семейно-родового коллектива.

Исследование исторических условий формирования специфических национально-культурных черт бурятской культуры позволило получить новые характеристики не только многомерности и многообразия женского пространства, но понимание основ жизнестойкости сообщества, в том числе, способного воспринимать и эффективно адаптировать, иноэтнические компоненты. Анализ системы жизнеобеспечения этноса, определил этнокультурные процессы, в орбиту которых были включены генетические, семантические и функциональные взаимосвязи и параллели с культурными традициями тюрко-монгольской, тунгусо-маньчжурской, индоарийской и индоевропейской картинами мира. Данные моменты подтверждают события и новые веяния конца XIX — начала XX в., (христианство, европейская медицина, использование предметов широкого потребления и т. д.), довольно органично вошедшие в традиционную культуру и эффективно функционируют до настоящего времени.

Проведенное комплексное исследование женского пространства как проявление системного характера (в совокупности материального, духовного ' и ментального), выявило роль и значимость женщины, выступающей в значении медиатора сложения этнической культуры. В этой связи нам хочется привести высказывание ряда ученых, обративших внимание на I Сохранившиеся в обществе XXI в. архаические представления, связанные с образом женщины. Речь одет о памятнике Гостеприимная Бурятия — женской скульптуре в национальной одежде, протягивающей на руках платок-хадйгксимвол гостеприимства и дружбы. Облик и местоположение этого монумента знаково важны. Мы выделяем здесь 3 принципиальных момента. Во-первых, семантика для носителя бурятской культуры абсолютно прозрачна: через тендерную символику памятника передается смысл бурятского I 1 национального возрождения, истинной «бурятскости». Во-вторых, он выступает и как территориальный маркер пространства бурят, причем не только в Улан-Удэ: в русском селе Горячинск, в парке курорта (центре) недавно появилась уменьшенная копия памятника. В-третьих, его расположение южнее (= сакральнее) памятника Ленину на центральной площади г. Улан-Удэ" [Амоголонова, Скрынникова, 2006, с. 198 — 199]. В настоящее время его перенесли на западную сторону со стороны въезда в г. 1 Улан-Удэ, что согласуется с идеей защиты на сакральном уровне (запад сторона хранения божницы). Как видим, такие функции, как стабилизация целостности (причем общебурятской), моделирование социального пространства и маркировка сакрального продолжают связываться с женским образом.

Анализ роли, значения и места женщин в культуре бурят выявляет комплекс полифункционального и полисемантического свойств. Интерес к тендерным аспектам традиционной культуры позволяет говорить не только о сложности и неоднозначности генетических и культурных процессов, в свете (которых расширяются наши представления об историческом наследии, но способствует решению задач, связанных с этнокультурными и социальными изменениями в современном обществе. Проведенное исследование играет определенную роль как в создании истории бурят, так и в сохранении памяти об их самобытной культуре, уходящей в последние десятилетия в прошлое. Кроме того, оно вносит серьезный вклад в этнологию бурят и восполняет имеющийся пробел в антропологическом и тендерном изучении бурятской традиционной культуры. Диссертация дает возможность глубже ставить и решать проблемы связанные с этнои культурогенезом народа в этнографии семейных и общественных положений.

1. Национальный архив Республики Бурятия.

2. Устав об управлении инородцами в Сибири // Ф. 460. Д. 1/118. Л. 80 87.

3. Прошение от родственников Ж. Баиновой // Ф. 129. Д. 84.

4. Отдел памятников письменности Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН1. Личные фонды.

5. Рассказ об Агинских бурятахО шабаганцах // Ф.1. (У.-Ц. Онгодов). Д. 14, 15.

6. Записи материалов по шаманству у бурят Забайкальской области. 1911 г. // Ф. 4. (М. Н. Хангалов). Д. 27.

7. О религиозных обрядах, охоте, рыболовстве // Ф. (М. Н. Хангалов). 4. Д. 32- О шаманстве у бурят // Ф. 4 (М. Н. Хангалов). Д. 36.

8. Несколько слов о шамане // Ф. 4 (М. Н. Хангалов). Д. 37.

9. Материалы о бурятских песнях, свадебных обрядах, преданиях и пр. // Ф. 4 (М. Н. Хангалов). Д. 50 ;

10. Материалы о балаганских шаманах // Ф. 4 (М. Н. Хангалов). Д. 222 — Статья о выделке кожи // Ф. 4 (М. Н. Хангалов). Д. 355.

11. Ф.6. (Ц. Жамцарано), д. 23: «Полевые дневники № 2, № 3 (командировки в Иркутскую губернию)».

12. Сборник бурятских пословиц // Ф. 9 (X. Н. Намсараев). Д. 88.

13. Д. 42. Книга о православной миссии на территории Бурятии, Иркутской губернии, Забайкальской области.

14. Д. 73. Доклад и смета отдела здравоохранения Бурмонавтупра, представленные на рассмотрение Национального народного собрания.

15. Д. 88. Намсараев X. Н. Сборник бурятских пословиц — Д. 164 165. Тетр. № 2. Хадаханэ К. О шаманизме.

16. Д. 1337. Бартанова А. А. Правовое положение бурят-монгольской женщины до и после Октябрьской революции: рукопись дисс.

17. Д. 2043. Тугутов И. Е. Общественный и семейный быт бурят: машинопись ст.

18. Д. 2198. Материалы буддологической экспедиции в Закаменский и Оронгойский районы в 1969 г.

19. Д. 2228. Отчеты полевых исследований д-ра ист. наук Т. М. Михайлова, проведенных в 1973 г. в Иркутской области.

20. Д. 2265. Материалы экспедиции сектора буддологии 1972, 1974 гг.: рук. Г. Р. Галданова.

21. Архив отдела памятников письменности Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Личные фонды. Ф. 6. (Ц. Жамцарано). Д. 23. Полевые дневники № 2, № 3 (командировки в Иркутскую губернию).

22. Абаев Н. В. Архаичные формы религиозной. теории и практики в чань-буддизме / Абаев Н. В. // Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. Новосибирск, 1980. — С. 156 — 176.

23. Абаева Л. Л. Традиционные обряды предбайкальских родов селенгинских бурят / Абаева Л. Л. // Традиционная культура, народов Центральной Азии.-Новосибирск, 1986. С. 112 — 131.

24. Абаева Л: Л. Экологическая культура в контексте архаичных верований ишаманских традиций / Абаева Л. Л. // Буряты. М., 2004. — С. 480−487.

25. Абай-Гэсэр / Пер. и коммент. А. Уланова. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1960.-313 с.

26. Абай Гэсэр-хубун: эпопея: эхирит-булагатский вариант. Ч. 1: / подгот. текста, пер. и примеч. М. П. Хомонова. Улан-Удэ, 1961. — 230 с.

27. Абдуллаев Т. А. Одежда узбеков (XIX начало' XX в) / Абдуллаев Т. А., Хасанова С. А. — Ташкент: Фан, 1978. — 116 с.

28. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи / Абрамзон С. М. Фрунзе: Кыргызстан, 1990. — 478 с.

29. Адлер Б. Ф. От наготы до обильных одежд / Адлер Б. Ф. Берлин: Госиздат, 1923. — 43 с.

30. Адрианов А. ВПутешествие на Алтай и за Саяны, совершенное в 1881 г. по поручению Императорского РГО членом-сотрудником А. В. Адриановым. СПб.: б. и., 1886- - 276 с.

31. Ажгихина Н. Интервью / Н. Ажгихина // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. — С. 160 — 197.

32. Александров Е. В. Пространство визуальной антропологии в безграничном взаимодействии культур и дисциплин / Александров Е. В. // Обсерватория культуры. — 2009. № 2. — С. 4 — 14.

33. Алексеев Н. А. Традиционные религиозные верования якутов в XXIX начале XX в. / Алексеев Н. А. — Новосибирск: Наука, 1975. — 199 с.

34. Алексеев Н. А. Общее в ранних формах религии якутов и тувинцев / Алексеев Н. А. // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. -Новосибирск, 1978.-С. 199−216.

35. Алексеев Н. А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири / Алексеев Н. А. Новосибирск: Наука, 1980. — 317 с.

36. Алешина Ю. Е., Волович А. С. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины / Алешина Ю. Е., Волович А. С. // Вопросы психологии. 1991. — № 4. — С. 74 — 82.

37. Алтайский национальный костюм / Сост. Зайцев Е. П. — вступ. ст. Е. Зайцева, Н. Шатиновой. Горно-Алтайск: Алт. кн. изд-во, Горно-Алт. отд-ние, 1990. — 80 с.

38. Амокова О. Б. Сельские женщины двадцатых годов / Амокова О. Б. // Женщины Советской Бурятии. Улан-Удэ, 1969. — С. 116 — 119.

39. Андреев И. А. Гамтаг вызывает посвященных: (Тайноритуальные общества Африки как продукт эволюции тендерных отношений) / И. А. Анднев // Вопросы философии. 2000. — № 6. — С. 48 — 70.

40. Андреев Ч. Г. Коренные народы Восточной Сибири во II половине XIX начале XX века / Андреев Ч. Г. — Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. с.-х. акад., 2001. — 287 с.

41. Андреева О: Нравственна ли девственность? / О. Андреева // Потолок пола. М., 1998. — С. 183−194.

42. Аргудяева Ю. В. Влияние женщин-крестьянок на демографическую ситуацию юга Дальнего востока России / Аргудяева Ю. В. // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. Т. 2.-М., 1999.-С. 223−231.

43. Аристов В. Советская «матриархаика» и современные тендерные образы / В. Аристов // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. — С. 3 — 18.

44. Астарян Г. С. Некоторые материалы по этикету у персов / Астарян Г. С., Геворгян Н. X. // Этикет у народов Передней Азии. М., 1988. -С. 148−164.

45. Астырев Н. М. Монголы-буряты Иркутской губернии / Астырев Н. М. // Северный вестник 1890. — № 12. — С. 11 — 54.

46. Асфандияров А. 3. Семья и брак у башкир в XVIII -1 пол. XIX в. / Асфандияров А. 3. Уфа: Башкир, гос. ун-т, 1989. — 88 с.

47. Бабич И. Л. Женщина и конфликты на Северном Кавказе (на примере кабардинцев) / Бабич И. Л. // Семья, тендер, культура. М., 1997. -С. 209−215.

48. Бабуева В. Д. Мир традиций бурят / Бабуева В. Д. Улан-Удэ: Изд-во Улзы, 2001.-143 с.

49. Бабуева В. Д. Материальная и духовная культура бурят: учеб. пособие / В. Д. Бабуева. Улан-Удэ: б. и., 2004. — 228 с.: ил.

50. Бадмаев А. А. Ремесла агинских бурят: (к проблемечэтнокультурных контактов) / Бадмаев А. А. Новосибирск: Ин-т археологии и этнографии СО РАН, 1997. — 160 с.

51. Бадмаева Р. Д. Коллекция бурятского костюма XIX начала XX вв. в Этнографическом музее / Бадмаева Р. Д. // Материальная культура и искусство народов Забайкалья. — Улан-Удэ, 1982. — С. 26 — 38.

52. Бадмаева Р. Д1 Бурятский народныйкостюм / Бадмаева4 Р- .Д1 -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1987. 144 с.

53. Базаров Б. Д. Таинства и практика шаманизма': в 2 кн. / Базаров Б. Д. Улан-Удэ: Респ. типография, 2008. — 234 с.

54. Базарова Ц. Б. Национальная одежда агинских бурят: лексико-семантический аспект / Базарова Ц. Б. Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2003. -114 с.

55. Байбурин А. К., Семиотические аспекты функционирования, вещей / Байбурин А. К., // Этнографическое изучение знаковых средств, культурыЛ., 1989. -С. 63−89. .

56. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре / Байбурин А1. К. -СПб.:Наука, 1993.-253 с.

57. Бакаева Э. П. Магия в обрядах родинного ритуала калмыков / Бакаева Э. П., Гучинова Э.-Б. М- // Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992.С. 98 — 100-'.

58. Балдаев С. П. Бурятские свадебные обряды / Балдаев С. П. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во- 1959. 180 с.

59. Банзаров.Д. Собрание сочинений / Банзаров Д- —М-: Изд-во АН СССР.-372.

60. Бардаханова С. С. Малые жанры бурятского фольклора / Бардаханова С. С. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982. — 208 с.

61. Басаева К. Д. Семья и семейный быт у бурят / Басаева К. Д. // История и культура бурятского народа: учеб. пособие / под ред. Т. М. Михайлова. Улан-Удэ, 1992. — С. 91 — 131.

62. Басаева К. Д. Современный быт и этнокультурные процессы в Бурятии / Басаева К. Д. Новосибирск: Наука, 1984. — 181 с.

63. Басаева К. Д. Традиционное бурятское жилище и его членение / Басаева К. Д. // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. Улан-Удэ, 1984. — С. 102 — 125.

64. Басаева К. Д. Традиционные обычаи и обряды западных бурят, связанные с рождением и первыми годами жизни ребенка / Басаева К. Д. // Этнографический сб. Улан-Удэ, 1974. — Вып. 6.

65. Басаева К. Д. Семья и брак у бурят / Басаева К. Д. Новосибирск: Изд-во Наука, Сиб. отд-ние, 1980. — 224 с.

66. Басаева К. Д. Брак и семья у бурят / Басаева К. Д. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1991. — 192 с.

67. Басаева К. Д. Поселения и жилища аларских бурят (2 половина XIX начало XX вв.) / Басаева К. Д. // Из истории хозяйства и материальной культуры тюрко-монгольских народов. — Новосибирск, 1993. — С. 52 — 90.

68. Басаева К. Д. Традиции и обряды, связанные с рождением и воспитанием детей / Басаева К. Д. // Буряты. М., 2004. — С. 186−193.

69. Басаева К. Д. Хозяйственный календарь аларских бурят / Басаева К. Д., Зимин Ж. А. // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. -Улан-Удэ, 1980. С. 70 — 75.

70. Баторов П. П. Белкование у аларских бурят и народные поверия / Баторов П. П. // Бурятиеведение. Верхнеудинск, 1925. — № 1. — С. 9 — 12.

71. Безгин В. Б. Положение женщины в крестьянской семье в конце 19 в. / Безгин В. Б. // Семья в ракурсе социального знания. Барнаул, 2001. -С. 200−206.

72. Бертагаев Т. А. Культ богини-матери и огня у монгольских племен / Бертагаев Т. А. // Совет, этнография. — М., 1973. Вып. 6. — С. 120 — 125.

73. Берндт Р. М. Мир первых австралийцев / Берндт Р. М., Берндт К. X. М.: Наука, 1981.-448 с.

74. Бернштам Т. А. «Хитро-мудро рукодельице»: (вышивание-шитье в символизме девичьего совершенствования у восточных славян) / Бернштам Т. А. // Женщина и вещественный мир культуры у народов Европы и России. СПб, 1999.-С. 191−239.

75. Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX начала XX в. / Бернштам Т. А. Л.: Наука, 1988. — 302 с.

76. Башкиры: этническая история и традиционная культура / Бикбулатов Н. В., Юсупов Р. М., Шитова С. Н., Фатыхова Ф. Ф. Уфа: Башкирская энцикл., 2002. — 248 с.

77. Бовуар С. де. Второй пол. Т. 1−2 / Бовуар С. де. М. — СПб.: Прогресс: Алетейя, 1997. — 832 с.

78. Богатырев П. Г. Функции национального костюма в Моравской Словакии / Богатырев П. Г. // Вопросы теории народного искусства. — М., 1971.-С. 299−366.

79. Бондаренко JI. Образ женщины феминистки: монстр или незаурядная личность / Л. Бондаренко // We/Мы: альманах. 1999. — № 8. -С. 29 — 80.

80. Брандт Г. А. Природа женщины как проблема: (Концепции феминизма) / Брандт Г. А. // Обществ, науки и современность. 1998. — № 2. -С. 167- 169.

81. Бурятская национальная одежда: (метод, разработки нац.-регион. компонента по профессии «Портной»). Улан-Удэ, 2001. — 36 с.

82. Бурятские летописи / сост.: Ш. Б. Чимитдроржиев, Ц. П. Ванчикова. Улан-Удэ, 1995. — 198 с.

83. Бурятские волшебные сказки. Улан-Удэ: Бур. кН. изд-во, 1996. -246 с.

84. Бурятско-русский словарь / сост. К. М. Черемисов. М.: Совет, энцикл., 1973. — 804 с.

85. Буряты / отв. ред.: Л. Л. Абаева, Н. Л. Жуковская — Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 2004. -633 с.

86. Буряты. Традиции и культура / сост. Г. Башкуев. Улан-Удэ: Соел Паблишере, 1995. — 297 с.

87. Бутанаев В. Я. К истории семьи и семейного права хакасов (XIX начало XX в.) / Бутанаев В. Я. // Традиционные верования и быт народов Сибири. — Новосибирск, 1987. — С. 155.

88. Вайнштейн С. И. Роль женщины в тувинских народных традициях (о свободе женщины у кочевников Центра Азии) / Вайнштейн С. И. // Женщина и свобода. М., 1994. — С. 411.

89. Вайнштейн С. И. Тувинцы. Свадебная обрядность / Вайнштейн С. И. // Семейная обрядность народов Сибири. М., 1980. — С. 28.

90. Вайнштейн С. И. Историческая этнография тувинцев. Проблемы кочевого хозяйства / Вайнштейн С. И. М.: Наука, 1972. — 316 с.

91. Вампилова A. С. Первые культурные очаги / Вампилова А. С. // Женщины Советской Бурятии. Улан-Удэ, 1969: — С. 111−116.

92. Василевич Г. М. Тунгусский кафтан: (к истории его развития, и распространения) / Василевич* Г. М. // Сборник музея антропологиии этнографии. М., 1958. — Т. 18. — С. 122 — 178.

93. Василевич Г. М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII начало XX вв.) / Василевич Г. М. — Л.: Наука, 1969. — 304 с.

94. Василевич Г. М. Материальная культура среднеамурских эвенков: (по коллекциям музеев Ленинграда) / Василевич Г. М. // Материальная культура народов Сибири и Севера. Л., 1976. — С. 106 — 123.

95. Васильев Б. А. Основные черты этнографии ороков. Предварительный очерк по материалам экспедиции 1928 года / Васильев Б. А. // Этнография. 1929. — № 1. — С. 57 — 65.

96. Васильев В. Е. Культ божеств Айыы древнеарийского происхождения / Васильев В. Е. // Этнос: традиции и современность: Сб. науч. Трудов. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. — С. 77 — 85.

97. Васильев В. Е. а Скифские истоки якутских жертвоприношений «кэрэх» / Васильев В. // Полярная звезда. 1997. — № 4. — С. 88 — 93.

98. Васильев В. Е. б Проводы богини Айыысыт / Васильев В. Е. // Тезисы и доклады международной научно-теоретической конференции «Банзаровские чтения 2», посвященной 175-летию со дня рождения Доржи Банзарова. Улан-Удэ, БНЦ СО РАН, 1997. — С. 142 — 145.

99. Васильев В. Е. Культ духа-хозяйки земли по представлениям якутов / Васильев В. Е. // Традиционные представления саха об окружающем мире. Якутск: Якутский гос. Музей истории и культуры народов Севера им. Е. М. Ярославского: 1998. — С. 5 — 6.

100. Васильев В. Е. Изучение этногенеза, мифологии и религии народа саха на материале эпоса «Олонхо» / Васильев В. Е. рукопись., 2010.

101. Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов / Велецкая. М., 1978.

102. Викторова JI. JI. Монгольская одежда / Викторова JI. Л. // Одежда народов Зарубежной Азии. Л., 1977. — С. 169 — 198.

103. Викторова Л. Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры / Викторова Л. Л. М.: Наука, 1980. — 224 с.

104. Владимирцев Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских народов / Владимирцов Б. Я. М.: Вост. лит., 2002. — 557 с.

105. Войнштейн О. Улыбка чеширского кота / О. Войнштейн // Женщина и визуальные. М., 2000. — С. 30 — 42.

106. Воронина О. Свобода слова и стереотипный образ женщины в СМИ / О. Воронина // Знамя. 1999. — № 2. — С. 165 — 175.

107. Воронина О. А. Женщина и социализм: опыт феминистского анализа / О. А. Воронина // Феминизм. Восток. Запад. Россия. М., 1993. — С. 205−225.

108. Воронина О. А. Социокультурные детерминанты развития тендерной теории в России и на Западе / О. А. Воронина // Обществ, науки и современность. 2000. — № 4. — С. 9 — 20.

109. Воронина О. А. Тендер и культура / О. А. Воронина, Г. А. Клименкова // Женщина и социальная политика (тендерный аспект). М., 1992.-С. 10−22.

110. Вяткина К. В. Очерки культуры и быта бурят / Вяткина К. В. Л.: Наука, 1969.-218 с.

111. Габриэлян Н. М. Всплывающая Антлантида: (Медитация на тему феминизма) / Н. М. Габриэлян // Обществ, науки и современность. 1993. -№ 6. — С. 112−126.

112. Габриэлян Н. М. Пол. Культура. Религия / Н. М. Габриэлян // Обществ, науки и современность. 1996. — № 6. — С. 126−133.

113. Габриэлян H. M. Фантонное пространство требует человеческих жертв / H. М. Габриэлян // Обществ, науки и современность. 1993. — № 3. -С. 44−54.

114. Гаврильева Р. С. Одежда народов Саха конца XVII середины XVIII века / Гаврильева Р. С. — Новосибирск: Наука, 1998. — 141 с.

115. Гаген-Торн Н. И. К методике изучения одежды в этнографии СССР / Гаген-Торн Н. И. // Совет, этнография. 1933. — № 3−4. — С. 80 — 89.

116. Гаген-Торн Н. И. Магическое значение волос и головного убора в свадебных обрядах Восточной Европы / Гаген-Торн Н. И. // Совет, этнография. 1933. — № 5−6. — С. 76 — 88.

117. Гаген-Торн Н. И. Женская одежда народов Поволжья (материалы к этногенезу) / Гаген-Торн Н. И. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1960. — 228 с.

118. Галданова Г. Р. Структура традиционной бурятской свадьбы / Галданова Г. Р. // Традиционная культура народов Центральной Азии. -Новосибирск, 1986. С. 131 — 159.

119. Галданова Г. Р. Доламаистские верования бурят / Галданова Г. Р. -Новосибирск: Наука, 1987. 153 с.

120. Галданова Г. Р. а Закаменские буряты / Галданова Г. Р. -Новосибирск: Наука, 1992. 183 с.

121. Галданова Г. Р. б Семантика архаичных элементов свадьбы у тюрко-монголов / Галданова Г. Р. // Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992. — С. 71 — 89.

122. Галданова Г. Р. Примечания // Нацов Г.-Д. Материалы по истории и культуре бурят. Улан-Удэ, 1995. — С. 155.

123. Галданова Г. Р. Бурятский шаманизм: прошлое и настоящее / Галданова Г. Р. // Сибирь: этносы и культуры: (Традиционная культура бурят). М. — Улан-Удэ, 1998. — Вып. 3. — С. 5 — 47.

124. Галшиев Э.-Х. Зерцало мудрости, разъясняющее принимаемое и отвергаемое по двум законам / Галшиев Э.-Х. Улаан-Удэ: Бурядай номой хэблэл, 1993. — 352 с.

125. Гамкрелидзе Т. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Т. 2 / Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Тбилиси, 1984. -С. 433 -1328.

126. Гачев Г. Д. Вещают вещи, мыслят образы / Гачев Г. Д. М.: Акад. проект, 2000. — 496 с.

127. Гачев Д. Национальный Эрос в культуре / Д. Гачев // Обществ, науки и современность. 1996. — № 6. — С. 134 — 140.

128. Тендер и общество / под общей ред. Широбоковой А. А., Ураловой С. В. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2001. — 279 с.

129. Геннеп А., ван. Обряды перехода: систематическое изучение обрядов / Арнольд ван Геннеп — пер. с франц. Ю. В. Ивановой, JI. В. Покровской — послесл. Ю. В. Ивановой. М.: Вост. лит., 2002. — 198 с.

130. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике / Генон Р. СПб.: Азбука-классика, 2010. — 320 с.

131. Гуманитарная география. Научный и культурно-просветительский альманах. Выпуск 2 / сост., отв.ред. Д. Н. Замятин. М.: Институт Наследия, 2005. 512 с.

132. Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов / Георги И. Г. перепеч. с изд. 1799 г. с испр. и доп. -СПб.: Рус. симфония, 2007. — 908 с.

133. Герасимова К. М. Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии / Герасимова К. М. Улан-Удэ: Бурят, науч. центр, 1999. -158 с.

134. Герасимова К. М. Традиционная культура бурят / Герасимова К. М., Галданова Г. Р., Очирова Г. Н. Улан-Удэ: Бэлиг, 2000. — 143 с.

135. Гирченко В. П. Материалы по истории хозяйства и родового управления добайкальских бурят во второй половине XVIII и в начале XIX в. / Гирченко В. П. // Бурятиеведение. — Верхнеудинск, 1926. Вып. 2. — С. 13 -19.

136. Гирченко В. П. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII, и первой половины XIX вв. о бурят-монголах / Гирченко В. П. Улан-Удэ: Гос. Бурят-монгол, изд-во, 1939. — 92 с.

137. Голстунский К. О. Монгольско-русский словарь, составленный профессором К. О. Голстунским. Т. 3. СПб.: Лит. А. Иконникова, 1893. -491 с.

138. Гомбоев С. Ж. Под вечно Синим Небом. Шаманизм. Святая неугасимая вера / Гомбоев С. Ж. Улан-Уджэ: н-п., 2010. — 336 с.

139. Гончаров Ю. М. Социальное развитие семьи в России в XVIIIначале XX в. / Гончаров Ю. М. // Семья в ракурсе социального знания. -Барнаул, 2001. С. 25 — 39.

140. Горошко Е. И. Мужчина и женщина (или Как мы видим себя через призму тендера) / Е. И. Горошко // We/Мы: Альманах. 1997. — № 1(17).-С. 21−25.

141. Гощило Е. Новые члены (members) и органы: политика полиграфии / Е. Гощило // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. — С. 107 -143.

142. Гощило Е. Перестройка или «домостройка»? Становление женской культуры в условиях гласности / Е. Гощило // Обществ, науки и современность. 1991. — № 4. — С. 134 — 145.

143. Грач А. Д. Древние кочевники в центре Азии / Грач А. Д. М.: Наука, 1980. — 256 е.: ил.

144. Гринкова Н. П. Отражение производственной деятельности руки в русской орнаментике / Гринкова Н. П. // Совет, этнография. 1935. — № 1. — С. 60−89.

145. Гришаева Е. В. Обряды стрижки волос в традиционной культуре / Гришаева Е. В. // Этническая культура: история и современность. М. — Улан-Удэ, 2002. — С. 124 — 131.

146. Гучинова Э.-Б. М. Современная калмычка между Востоком и Западом / Гучинова Э.-Б. М. // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. — М., 1999. — Т. 2. — С. 253 — 260.

147. Гэсэр: бурятский народный героический эпос: в 2 т. — Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1986. 2 т., ил.

148. Гэсэр. В 2 кн. Кн.1 / пер. Вл. Солоухина. М.: Современник, 1988.-397 с.

149. Д’Оссон К. История монголов от Чингиз-Хана до Тамерлана. Т. 1. Чингиз-Хан / Д’Оссон К. — Иркутск, 1937. 248 с.

150. Далбаева А. Д. Из прошлого женщины-бурятки / Далбаева А. Д. // Женщины советской Бурятии. Улан-Удэ, 1969. — С. 27 — 35.

151. Дамдинов Д. Г. О бурятских метрологических названиях / Дамдинов Д. Г. // Этнография и фольклор монгольских народов. Элиста, 1981.-С. 196−204.

152. Дампилова Л. С. Шаманские песнопения бурят: символика и поэтика / Дампилова Л. С. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, науч. центра СО РАН, 2005.-360 с.

153. Даржаев С. Ю. Степные Думы органы самоуправления бурят в российском государстве (1822−1904 гг.) / Даржаев С. Ю. — Улан-Удэ, 2001. — 139 с.

154. Дашиева Н. Б. Календарь в традиционной культуре бурят: (опыт историко-этнографического и культурно-генетического исследования) / Дашиева Н. Б. Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2001. — 299 с.

155. Дашиева Н. Б. Календарь и календарная обрядность у бурят / Дашиева Н. Б. // Буряты / отв. ред. JI. JI. Абаева, Н. JI. Жуковская. М., 2004. -С. 208−227.

156. Делокаров К. X. Женщина и ценности западноевропейской индустриальной цивилизации / Делокаров К. X. // Обществ, науки и современность. 2000. — № 4. — С. 68 — 74.

157. Доманов: О. Некоторые этические аспекты феминизма и эмансипации / Доманов О. // Пол. Тендер. Культура. М., 1999. — С. 344−354.

158. Дхаммапада / пер. с пали, введ. и коммен. В. Н. Топорова — по ред. Ю. Н. Рериха. М., 1960. — 430 с.

159. Добжанский В. Н. Наборные пояса кочевников Азии / Добжанский В. Н. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1990. — 164 с.

160. Добрянский Д. Д. Бурятка / Добрянский Д. Д. М., 1928. — 30 с.

161. Дондокова JI. Ю. Эстетический эталон красоты женщины у монгольских народов / Дондокова Л. Ю. // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2000. — С. 330 — 335.

162. Дондокова Л. Ю. Статус женщины в традиционном обществе бурят (вторая половина XIX начало XX в.) / Дондокова Л. Ю. — Улан-Удэ: Изд-во БГСХА им. В. Р. Филиппова, 2008. — 208 с.

163. Дубова Я. П. Женщина у монголо-бурят / Дубова Я. П. -Иркутск, 1885. Прил. к газ «Сибирь» № 35.

164. Дуброва Я. П. Быт калмыков Ставропольской губернии / Дуброва Я. П Элиста: Калмыц. кн. изд-во, 1998. — 180 с.

165. Дугаров Д. С. Исторические корни белого шаманства: на материале обрядового фольклора бурят / Д. С. Дугаров. М.: Наука, 1991. -297 с.

166. Дугаров Д. С. Бурятские народные песни. Песни западных бурят / Дугаров Д. С. Улан-Удэ, 1980. — 280 с.

167. Дугаров Д. С. Лебедь в орнаменте женского костюма тюрко-монгольских народов / Дугаров Д. С. // Совет, этнография, 1983. № 5. -С.104−113.

168. Дугаров Д. С. Орнитозооморфная символика женского костюма некоторых тюрко-монгольских народов / Дугаров Д. С. // Материальная и духовная культура калмыков. Элиста, 1983. — С. 36 — 51.

169. Душан У. Обычаи и обряды дореволюционной Калмыкии / Душан У. // Этногр. сб. Элиста, 1976. — Т. 1. — С. 5 — 89.

170. Дьяконова В. Г. Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке / Дьяконова В. Г. // Природа и человек* в религиозных представлениях народов Сибири и Севера. Л., 1976. — С. 268 — 292.

171. Дьяконова В. Г. Детство-в традиционной культуре * тувинцев и теленгитов / Дьяконова В. Г. // Традиционное воспитание детей у народов Севера. Л., 1988. — С. 155 — 185.

172. Дэвлет М. А. О космогонических представлениях древних жителей Среднего Енисея. Изображения на Бейской стеле из Хакассии / Дэвлет М. А. // Семантика древних образов. Первобытное искусство. — Новосибирск, 1990. С. 83 — 91.

173. Егунов Н. П. Бурятия до присоединения к России: очерк о соц.-экон. и полит, развитии бурят, племен в XIII—XVII вв. Ч. 1 / Н. П. Егунов. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990. 172 с:

174. Жалсанова Р. Ж. О религиозности женщин в сельских районах Бурятии / Жалсанова Р. Ж. // Вопросы преодоления пережитков ламаизма, шаманизма и старообрядчества. Улан-Удэ, 1971.

175. Жамбалова С. Г. Традиционная охота бурят / Жамбалова С. Г. -Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 199 Г. 175 с.

176. Жамцарано Ц. Ж. Онгоны Агинских бурят / Жамцарано Ц. Ж. // Сборник в честь 70-летия Григория Николаевича Потанина. СПб., 1909. -С. 379−394.

177. Жамцарано Ц. Путевые дневники 1903;1907 гг. / Жамцарано Ц. -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. 380 с.

178. Женщина в античном мире: сб. ст. / отв. ред.: Л. П. Маринович, С, Ю. СапрыкинРос. акад. наук. -М.: Наука, 1995. 275 с.

179. Женщина в мифах и легендах: энцикл. справ. Ташкент: Шарк, 1992.-303 с.

180. Женщина в российском обществе. XX век. История и современность: спецкурс / отв. ред. М. П. Аракелова. М., 1996.

181. Женщины в легендах и, мифах / под ред. X. Ларрингтон: М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. — 592 е.: ил.

182. Женщины и мужчины в истории: новая картина европейского прошлого: Очерки. Хрестоматия. -'Mi: РОССПЭН, 2002. 352 с. Жукова Л. Н. Одежда юкагиров / Жукова Л: Н. — Якутск, 1996. — 146 с.

183. Женская и тендерная история Отечества: новые проблемы и перспективы. М.: ИЭА РАН, 2009. — 117 с.

184. Жуковская Н. Л. Категории и символика традиционной культуры монголов / Жуковская Н. Л. М.: Наука, 1988. — 194 с.

185. Жуковская Н. Л. Ламаизм и ранние формы религии / Жуковская Н. Л. М.: Наука, 1977. — 200 с.

186. Жуковская Н. Л. Пространство и время в мировоззрении монголов / Жуковская Н. Л. // Мифы, культуры, обряды народов Зарубежной Азии. -М., 1986.-С.118,-133.

187. Жюльен Н. Словарь символов: ил. справ.: пер. с фр. / Жюльен Н. Челябинск: Урал LTD, 1999. — 497 с.176: Залкинд Е. М. Общественный строй бурят в XVIII первой половине XIX вв. / Залкинд Е. М. — М.: Наука, 1970. — 400 с. .

188. Затопляев Н. И. Некоторые поверья аларских бурят / Затопляев Н. И. // Шаманские поверия инородцев Восточной Сибири. Записки ВСОРГО по этнографии. Иркутск, 1890. — Т. 2, вып. 2.

189. Захаров А. В. Традиционная культура в современном обществе / Захаров А. В. II Социол. исслед. 2004. — № 7. — С. 105 — 115.

190. Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901;1913/Зеленин Д. К.-М. :Индрик, 1994.-400с.

191. Зимин Ж. А. Шаманистические культы в Алари I Зимин Ж. А. // Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты: (материалы междунар. науч. симп., 20−26 июня Улан-Удэ, оз. Байкал). Улан-Удэ- 1996.

192. Зиммель Г. Женскаякультура / Зиммель Г. // Избранное. М-&bdquo- 1996.-Т. 2.-С. 198−246.

193. Зинкевич-Евстигнеева Т. Д. Тайный' шифрженских сказок / Зинкевич-Евстигнеева Т. Д. — СПб.: Речь, 2006. 272 с.

194. Иванов С. В. Происхождение бурятских онгонов с изображениями. женщин / Иванов: С. В. // Родовое общество: (этнографические материалы и исследования). М, 1951. С. 119 — 131.

195. Иванов С. В. Орнаментированные куклы ольчей (ульчей) / Иванов С. В. // Совет, этнография. 1936. — № 6- - С. 50 — 69.

196. Иванов В. X. Этнокультурные взаимосвязи и взаимовлияния у народов северо-востока Сибири: (по материалам традиционного декоративно-прикладного искусства) / Иванов В. X. Новосибирск: Наука, 2001. 158 с.

197. Иванова Л. Т. О положении женщины в дореволюционной Якутии? / Иванова Л. Т. // Национальные исследования. Гуманитарные науки- -Якутск, 1994. С. 63 — 75.

198. Ивашина Л. Г. О культуре и быте древнего населения Бурятии: (по археологическим материалам) / Ивашина Л. Г. // Материальная культура и искусство народов Забайкалья. Улан-Удэ, 1982; - С. 64 — 74.

199. Ильина И. В. Мужчина и женщина в традиционной культуре коми / Ильина И: В., Уляшев О. И. Сыктывкар, 2009. — 224 с.

200. Имегенов М. Абай Гэсэр Могучий / М. Имегенов. М.: Вост. лит., 1995. — 523 с.

201. Инкижинов И. Н. Бурятская свадьба. Бытовые картины свадебного ритуала по обычаям аларских и старо-идинских бурят-шаманистов/ Инкижинов И. Н. Иркутск: б. и., 1912. — 24 с.

202. Интимная жизнь, мужчины и женщины: пер. с нем. / И. Блох, И. Эльберскирхен, М. Гиберландт, Г. Бушан — под ред. М. А. Энгельгардтаред.-сост. Т. Г. Тетенькина. Калининград: ФГУИПП Янтар. сказ, 2001. -168 с.

203. Историко-культурный атлас Бурятии / Правительство Респ. Бурятия — науч. ред. Н. Л. Жуковская. М.: Дизайн. Информ. Картография, 2001.-606 с. (С. 258−271):

204. Историко-этнографический атлас Сибири. М. — Л.: Наука, 1961.-497 с.

205. История и культура бурятского народа: учеб. пособие / под ред. Т. М. Михайлова. Улан-Удэ: Бэлиг, 1999: — 247 с.

206. История Усть-Ордынского бурятского автономного округа. М., 1995.-542 с.

207. Итс Р. Шепот Земли и молчание Неба: этнографические этюды о традиционных народных верованиях / Итс Р. М.: Политиздат, 1990. — 318 с.

208. Кагаров Е. Г. Свадебные обычаи сирийцев (айсор) / Кагаров Е. Г. // Совет, этнография. 1933. -№ 1. — С. 159 — 169.

209. Кайдаш С. О женской культуре / С. Кайдаш // Феминизм. Восток. Запад. Россия. -М., 1993.-С. 183−204.

210. Кайдаш-Лакшина С. О женской душе русского народа / Кайдаш-Лакшина С. // Юность. 1997. — № 12. — С. 72 — 75.

211. Карпов Ю. Ю. Женское пространство в культуре народов Кавказа / Карпов Ю. Ю. СПб.: Петерб. востоковедение, 2001. — 412 с.

212. Киселёва Т. Г. Женский образ в социокультурной рефлексии: монография / Т. Г. Киселёва. М.: МГУКИ, 2002. — 231 с.

213. Клименкова Т. А. Женщина как феномен культуры / Т. А. Клименкова // Взгляд из России. М., 1996. — С. 11−38.

214. Клименкова Т. А. От феномена к культуре / Т. А. Клименкова. -М.: Наука, 1991. 87 с.

215. Клименкова Т. Феминизм как культурная позиция / Клименкова Т. // Преображение. 1995. — № 1.

216. Клименкова Т. А. Философско-мировоззренческие аспекты феминистских представлений о природе «женственности» и «мужественности» / Клименкова Т. А. II Философия и мировоззрение. М., 1988.-С. 141−169.

217. Ковалевский A. JI. История серебра Бурятии и Сибири / Ковалевский A. JI. // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: материалы междунар. науч. конференции Улан-Удэ, 2000.-Т. 2.-С. 352−359.

218. Козлова Н. Женский мотив / Козлова Н. // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. — С. 19 — 30.

219. Коннелл Р. Современные подходы / Р. Коннелл // Хрестоматия феминистских текстов: переводы. СПб., 2000. — С. 251 — 280.

220. Константинов А. В. История Забайкалья с древнейших времен до наших дней / Константинов А. В., Константинова Н. Н. Чита, 2002. — 248 с.

221. Корнакова Д. Поездка к Хубилгану Бакен ДалунШыгену. / Д. Корнакова // Труды Троицкосавского Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского русского географического общества. Т. VII. -Вып.ЗСПб.: Герольд, 1905. — С. 43−56.

222. Костина А. В. Соотношение традиционности и творчества как основа социокультурной динамики / Костина А. В. М.: ЛИБРОКОМ, 2010. -144 с.

223. Котлова Т. Б. Гимназистки на рубеже веков // Женщина в российском обществе. 2000. — № 2. — С. 32−38.

224. Котовская М. Г. Мужские и женские образцы поведения в традиционном обществе / М. Г. Котовская // Тендер и этнические стереотипы.-М., 1999.

225. Кочешков Н. В. Народное искусство монголов / Кочешков Н. В. -М.: Наука, 1973.-200 с.

226. Кочешков Н. В. Головные уборы монголов XIXначала XX в.: (по материалам музеев МНР и частного собрания У. Ядамсурэна) / Кочешков Н. В. // Совет, этнография. 1973. -№ 3. — С. 134 — 141.

227. Кочешков Н. В. Тюрко-монголы и тунгусо-маньчжуры: проблемы историко-культурных связей / Кочешков Н. В. СПб.: Наука, 1997.-174 с.

228. Кроль М. А. Брачное право инородцев Селенгинского округа / Кроль М. А. Иркутск: б. и., 1893. — 20 с.

229. Кроль М. А. Страницы моей жизни / Кроль М. А. М. — Иерусалим: Мосты культуры, 2008. — 735 с.

230. Кроль М. Брачные обряды и обычаи у забайкальских бурят / Кроль М. // Известия ВСОРГО. 1894. — Т. 25 (№ 1). — С. 29 — 54.

231. Крюкова С. С. Имущественно-правовое положение женщины в русской крестьянской семье: (на материалах южно-русского региона России)/ Крюкова С. С. // Женщина и свобода. М., 1994. — С. 251 — 256.

232. Ксенофонтов Г. В. Шаманизм. Избранные труды. (Публикаци 1928 1929 гг.) / Ксенофонтов Г. В. — Якутск: Север-Юг, 1992. — 317 с.

233. Кудрявцев Ф. А. История бурят-монгольского народа (от XVII в. до 60-х годов XIX в.) / Кудрявцев Ф. А. М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1940. -242 с.

234. Кузнецов И. В. Одежда армян Понта: Семиотика материальной культуры / Кузнецов И. В. — М.: Вост. лит., 1995. 294 с.

235. Кузнецов С. Алиса в стране виртуальных чудес: ещё одна степень свободы / С. Кузнецоав // Женщина и виртуальные знаки. М., 2000. — С. 168 -186.

236. Кузьмина Е. Н. Женские образы в героическом эпосе бурятского народа / Кузьмина Е. Н. Новосибирск: Наука, 1980. — 160 с.

237. Кулаков П. Е. Минусинские и ачинские инородцы / Кулаков П. Е., Кузнецова А. А. Красноярск: Енисйейский губерн. стат. ком., 1898. -298 с.

238. Кулов К. Д. Матриархат в Осетии / Кулов К. Д. // Изв. Северо-Осетин. науч.-исслед. ин-та. 1935. — Т. 8. — С. 158 — 232.

239. Кустова Ю. Г. Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов / Кустова Ю. Г. СПб.: Петерб. Востоковедение, 2000. — 160 е., ил.

240. Лаврентьева Л. С. О платке / Лаврентьева Л. С. // Женщины и вещественный мир культуры у народов России и Европы. СПб., 1999. — С. 39−52.

241. Лебедева А. А. Значение пояса и полотенца в русских семейно-брачных обычаях и обрядах XIX XX вв. / Лебедева А. А. // Русские: семейный и общественный быт. — М., 1989. — С. 241 — 245.

242. Левин М. Г. Эвенки северного Прибайкалья / Левин М. Г. // Совет, этнография. 1936. — № 2. — С. 71 — 77.

243. Линховоин Л. Заметки о дореволюционном быте Агинских бурят / Линховоин Л. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1972. — 102 с.

244. Липовская О. Интервью / О. Липовская // Женщина и виртуальные знаки. М., 200. — С. 152 — 159.

245. Лобачева Н. П. Особенности костюма народов среднеазиатско-казахстанского региона / Лобачева Н. П. // Среднеазиатский этногр. сб. М., 2001.-Вып. 4.-С. 69−95.

246. Логашова Б. Р. Канонический идеал женщины в исламе на примере положения женщин в Иране и Афганистане / Логашова Б. Р. // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы М., 1999.-Т. 2.-С. 306−312.

247. Лувсандэндэв Л. Монгольско-русский словарь / Лувсандэндэв Л. -М., 1960.

248. М’Боу А-М. Место и роль человека / М’Боу А-М. // Курьер Юнеско. 1982. -№ 8. — С. 4 — 8.

249. Мазалова Н. Е. Состав человеческий: Человек в традиционных соматических представлениях русских / Мазалова Н. Е. СПб.: Петерб. востоковедение, 2001. — 192 с.

250. Мазин А. И. Быт и хозяйство эвенков-орочонов (к. XIX н. XX вв) / Мазин А. И. — Новосибирск: Наука, 1992. — 156 с.

251. Максимова А. Русские инородцы / Максимова А. М., 1901. -110 с.

252. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. / Маковский М. М. М.: Гуманит. Изд. центр ВЛАДОС, 1996. — 416 е.: илл.

253. Малкина-Пых И. Г. Тендерная терапия / Малкина-Пых И. Г. М.: Эксмо, 2006. — 928 с.

254. Манжигеев И. М. Янгутский бурятский род. Опыт историко-этнографического исследования / Манжигеев И. М. Улан-Удэ: АН СССР, Сиб. отд-ние, 1960. — 234 с.

255. Манжигеев И. А. Бурятские шаманистические и дошаманистические термины: опыт атеистической интерпретации / Манжигеев И. А. — АН СССР, Сиб. отд-ние, Бурят, фил., Ин-т обществ, наук. -М.: Наука, 1978.-128 с.

256. Манушкина Е. Г. Свадебные обряды западных бурят в к. XIXначале XX вв. / Манушкина Е. Г. Иркутск: б. и., 2001. — 28 с.

257. Маркелов М. Т. К истории терюханской народной культуры / Маркелов М. Т., Толстов С. П. // Этнография. 1928. — № 2. — С. 52−63.

258. Мартынов А. И. Скифо-сибирское единство как историческое явление / Мартынов А. И. // Скифо-сибирское культурно-историческое единство: материалы I Всесоюз. археол. конф. Кемерово, 1980. — С. 11−21.

259. Маслова Г. С. Материалы по этнографии карел Калининской области / Маслова Г. С. // Совет, этнография. 1936. — № 2. — С. 79 — 100.

260. Махова Е. И. Некоторые элементы киргизского национального' костюма / Махова Е. И. // Костюм народов Средней Азии: историко-этнографические очерки. М., 1979. — С. 205 -211.

261. Машкина Т. А. Занятость женщин и материнство / Машкина Т. А. -М.: Мысль, 1989. 287 с.

262. Мельхеев М. Н. Географические названия Восточной Сибири / Мельхеев М. Н. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1969. 120 с.

263. Мид М. Культура и мир детства: изб. проиведения / М. Мид — пер. с англ. и коммент. Ю. А. Асеева. -М.: Наука, 1988.-429 е.: ил.

264. Митина О. В. Женское тендерное поведение в социальном и кросскультурном аспектах / О. В. Митина // Обществ, науки и современность. 1999. — № 3. — С. 179 — 191.

265. Михайлов Т. М. Национальная культура и религия в Сибири: реальность и проблемы / Михайлов Т. М. // Традиционное мировоззрение и культура народов Сибири и сопредельных территорий. Улан-Удэ, 1990.

266. Михайлов Т. М. Структура бурятского шаманизма / Михайлов Т. М. // Традиционные верования и быт народов Сибири (XIX начало XX в.) -Новосибирск, 1987.

267. Михайлов Т. М. Анимистические представления бурят / Михайлов Т. М. // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера. Л., 1976. — С. 292 — 320.

268. Михайлов Т. М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по XVIII в.) / Михайлов Т. М. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980. — 320 с.

269. Михайлов Т. М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции / Михайлов Т. М. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1987.-288 с.

270. Михайлова М. Лица и маски русской женской культуры Серебряного века / Михайлова М. // Тендерные исследования: Феминистская методология в социальных науках. Харьков, 1998. — С. 117 — 132.

271. Михайлова Т. А. Хозяйка судьбы: Образ женины в традиционной ирландской культуре / Михайлова Т. А. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 192 с.

272. Мишле Ж. Ведьма. Женщина / Ж. Мишле. М.: Республика, 1997.-463 с.

273. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1982. — 719 е., илл,.

274. Мокшин Н. Ф. Религиозные верования мордвы / Мокшин Н. Ф. -Саранск: Морд. кн. изд-во, 1998. 246 с.

275. Монголы-буряты в Нерчинском округе Иркутской губернии. б. м., [б. г.] - 47 с.

276. Моногарова Л. Ф. Положение женщин в семье и обществе у таджиков и памирских народов / Моногарова Л. Ф. // Женщина и свобода. — М., 1994.-С. 214−230.

277. Морозова А. С. Традиционная народная одежда туркмен / Морозова А. С. // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. -М., 1989.-С. 39−90.

278. Мэнэс Г. Материалы по традиционной похоронной обрядности захчинов МНР / Мэнэс Г. // Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992. — С. 112 — 127.

279. Мясоедов Б. А. О хамстве и стервозности в русской жизни / Б. А. Мясоедов. М.: Рус. энцикл., 1998. — 280 с.

280. Нанзатов Б. 3. Племенной состав бурят в XIX веке / Нанзатов Б. 3. // Народы и культуры Сибири, Взаимодействие как фактор формирования и модернизации. Иркутск, 2003. — С. 15−27.

281. Наранбат У. Свадебный обряд уратов Внутренней Монголии / Наранбат У. // Традиционная обрядность монгольских народов.- — Новосибирск, 1992. С. 56 — 71.

282. Народы Поволжья и, Приуралья. Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. М.: Наука, 2000. — 579 с. — (Народы и культуры).

283. Нацов Г.-Д. Материалы по истории и культуре бурят. Ч. 1 / Нацов Г.-Д. — Введение, пер., примеч. Г. Р. Галдановой. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-155 с.

284. Неклюдов С. Ю. Героический эпос монгольских народов: устные и литературные традиции / Неклюдов С. Ю. — АН СССР, Ин-т мировой лит. -им. А. М. Горького. М.: Наука, 1984. — 309 с.

285. Немирович-Данченко В. И. Русские женщины / Немирович-Данченко В. И. // Швейгер-Лерхенфельд А. Ф. Женщина, ее жизнь, нравы и общественное положение у всех народов земного шара / пер. с нем. М. И. Мерцаловой. М., 1998. — С. 643 — 688.

286. Николаева Д. А. Одежда и украшения / Николаева Д. А. // Буряты. -М., 2004. С. 151- 166.

287. Николаева Д. А. Отражение возрастного статуса в женской одежде восточных бурят / Николаева Д. А. // Мир Центральной Азии. Улан-Удэ, 2002. — Т. 3. Культурология. Философия. Источниковедение: материалы междунар. науч. конф. — С. 52 — 59.

288. Николаева Д. А. Семантика приданого невесты в свадебной обрядности сартулов / Николаева Д. А. // Этническая культура: история и современность. М. — Улан-Удэ, 2002. — Вып. 7. — С. 196 — 205.

289. Нимаев Д. Д. Буряты: этногенез и этническая история / Нимаев Д. Д. Улан-Удэ: Изд-во ВСГАКИ, 2000. — 190 с.

290. Нимаев Д. Д. Этногенез и этническая история // Буряты. М., 2004.-С. 13−62.

291. Нимаев Д. Д. Родоплеменные и этнотерриториальные группы бурят в XVII XIX вв. / Нимаев Д. Д., Нанзатов Б. 3. // Буряты. — М., 2004. -С. 44−57.

292. Новик Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: опыт сопоставления структур / Новик Е. С. -М.: Вост. лит., 1984. 304 с.

293. Новик Е. С. «Вещь-знак» и «вещь-жест»: к семиотической интерпретации фетишей / Новик Е. С. // Вестн. РГГУ. М., 1998. — Вып. 2. -С. 79−97.

294. Обряды в традиционной культуре бурят / Д. Б. Батоева, Г. Р. Галданова, Д. А. Николаева, Т. Д. Скрынникова — отв. ред. Т. Д. Скрынникова. М.: Вост. лит., 2002. — 222 с.

295. Обычное право хоринских бурят: памятники старомонг. письменности. Новосибирск: Наука, Сиб. изд. фирма, 1992. -311 с.

296. Окладников А. П. Очерки из истории западных бурят-монголов / Окладников А. П. Л.: ОГИЗ, 1937. — 425 с.

297. Окладников А. П. Шишкинские писаницы. Памятник древней культуры Приангарья / Окладников А. П. Иркутск: Иркут. кн. изд-во, 1959. -212 с.

298. Окладников А. П. Петроглифы Ангары / Окладников А. П. М. — Л.: Наука, 1966.-322 с.

299. Ольхон. Хозяйство и быт бурят Еланцинского < и Кутульского ведомств Верхоленского округа Иркутской губернии / сост. Кулаков П. Е. -СПб., 1898. 245 с. — (Зап. Имп. Русского геогр. о-ва по отд-нию статистики. Т. 8, вып. 1).

300. Осокин Г. М. Материалы к этнографии Западного Забайкалья / Осокин Г. М. М.: б. и., 1898. — 13 с.

301. Осокин Г. М. На границе Монголии: очерки и материалы к этнографии ЮгоЗападного Забайкалья / Осокин Г. М. СПб.: б. и., 1906. -304 с.

302. Описание о братских татарах, сочиненное морского корабельного флота штюрманом ранга капитана Михаилом Татариновым. Улан-Удэ, 1956. — 77 с.

303. Очерки бурятской жизни (посвящается Ф. И. Пахолкову) // Русское слово. б. м., б. г. — С. 161−178.

304. Очир А. Традиционная семейная обрядность мингатов МНР / Очир А., Галданова Г. Р. // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. -Улан-Удэ, 1980. С. 109 — 127.

305. Очир А. Свадебная обрядность баятов МНР / Очир А., Галданова Г. Р. // Традиционная обрядность монгольских народов. Новосибирск, 1992. -С. 24−56.

306. Очирова Г. Н. Свадебный обряд сартулов Монголии и Бурятии / Очирова Г. Н. // Традиционная культура народов Центральной Азии. -Новосибирск, 1986.-С. 159−176.

307. Бурятский героический эпос Аламжи Мэргэн / вступ. ст., подгот. текста, пер. и коммент. М. И. Тулохонова. Новосибирск: Наука, 1991.-312 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

308. Павлинская JI. Р. Буряты: очерки этнической истории (XVIIXIX вв.) / Павлинская JI. Р. СПб.: Европейский Дом, 2008. — 256 с.

309. Паршин В. Поездка в Забайкальский край: в 2 ч. / Паршин В. -М.: Тип. Н. Степанова, 1844. 143 с.

310. Патканов С. О приросте инородческого населения Сибири: (статистические материалы для освещения вопроса о вымирании первобытных племен) / Патканов С. СПб.: Тип. Императ. акад. наук, 1911. -210с.

311. Патканов С. Статистические данные показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 г.). Т. 1 / Патканов С. — СПб. :б. и., 1912.-174 с.

312. Петри Б. Э. Брачные нормы у северных бурят / Петри Б. Э. — Иркутск: б. и., 1924. 32 с.

313. Петри Б. Э. Внутриродовые отношения у северных бурят / Петри Б. Э. Иркутск, 1925. — 30 с.

314. Петри Б. Э. Степени посвящения монголо-бурятских шаманов / Петри Б. Э. Иркутск: б. и., 1926. — 16 с.

315. Петри Б. Э. Старая вера бурятского народа / Петри Б. Э. -Иркутск: б. и., 1923. 26 с.

316. Плосков И. А. К вопросу о мифологических наименованиях коми Зарни ань и рус. Золотая баба в языческом архаическом образе женского божества плодородия / Плосков И. А. // Ь^угэйса игаНка. 1993. — № 2. — С. 118−123.

317. Плосс Г. Женщина в естествоведении и народоведении. В 3 т. Т. 3: пер. с нем. / Плосс Г. — изд., доп. и перераб. после смерти автора д-ром М. Бартельсом. Вятка: Перя-Маа, 1995. — 560 с.

318. Подгорбунский В. И. Материалы для изучения шаманских бубнов туземцев Сибири / Подгорбунский В. И. Иркутск, 1923. — 34 с.

319. Положение о степных законах и обычаях между инородцами Забайкальской области Кудыринского племени существующих //.

320. Исследования и материалы по истории Бурятии. Улан-Удэ, 1968. — С. 177 211.

321. Поляков JI. Женская эмансипация и теология пола в России XIX века / JI. Поляков // Феминизм. Восток. Запад. Россия. М., 1993. — С. 157 — 175.

322. Попова А. А. Семейная жизнь у долган / Попова А. А. // Совет, этнография. 1946. — № 4. — С. 50 — 74.

323. Попова А. М. Семейские (забайкальские старообрядцы) / Попова А. М. Верхнеудинск: б. и., 1928. — 36 с.

324. Потанин Г. Н. Бурятская женщина / Потанин Г. Н. // Север. — 1892.-Вып. 32.

325. Потанин Г. Н. Очерки северо-западной Монголии. Вып. 4 / Потанин Г. Н. СПб.: Тип. Киршбаума, 1883. — 1026 с.

326. Потанин Г. Н. Бурятские сказки и поверья / Потанин Г. Н. -Иркутск, б. г. 158 с.

327. Потанина А. В. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю: сб. ст. / Потанина А. В. М., 1895. — 296 с.

328. Потапов JI. П. Охотничьи поверья и обряды у алтайских турков / Потапов JI. П. // Культура и письменность Востока. Баку, 1929. — Т. 5. — С. 123 — 149.

329. Потапов Л. П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVII-XIX вв.) / Потапов Л. П. Абакан: б. и., 1952. — 218 с.

330. Потапов Л. П. Очерки народного быта тувинцев / Потапов Л. П. -М.: Наука, 1969.-402 с. 321.. Потапов Л. П. Умай Божество древних тюрков в свете этнографических данных / Потапов Л. П. // Тюркологический сборник, 1972 -М.: Наука, 1973. — С. 265 — 286.

331. Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: материалы междунар. науч.-практ. конф. Т. 2. Улан-Удэ: Изд-во БНОЦСО РАН, 2000. — 375 с.

332. Пространство в традиционной культуре монгольских народов / Б. 3. Нанзатов, Д. А. Николаева, М. М. Срдномпилова, О. А. Шагланова — Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. М.: Вост. лит., 2008. -341 с.: илл.

333. Прозаические жанры русского фольклора: хрестоматия / сост. В. Н. Морохин. Изд. 2-е, доп. -М.: Высш. шк., 1983. — 304 с.

334. Пропп В. Я. Пролемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре / Пропп В. Я. М.: Лабиринт, 1999. — 288 с.

335. Прыткова Н. Ф. Одежда чукчей, коряков и ительменов / Прыткова Н. Ф. // Материальная культура народов Сибири и Севера. Л., 1976.-С. 5−88.

336. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. — М.: Географгиз, 1957. 274 с.

337. Пушкарева Н. Л. Женщина в русской семье: традиции и современность / Пушкарева Н, Л. // Семья, тендер, культура. М., 1997. — С. 177−189.

338. Пушкарева Н. Л. Историческая феминология и тендерный подход в исторических исследованиях / Пушкарева Н. Л. // Тендерные проблемы в этнографии. М., 1998. — С. 6 — 14.

339. Пушкарева Н. Л. Русская женщина в семье и обществе X XX вв.: этапы истории / Пушкарева Н. Л. // Этногр. обозрение. — М., 1994. — Вып. 5.-С.З-15.

340. Пушкарева-Н. И в пир, и в мир, или История женской одежды за десять веков / Пушкарева Н. // Родина. 1995. — № 2. — С. 104−108.

341. Пушкарева Н. Варварская красота: История женской одежды за десять веков / Пушкарева Н. // Родина. 1995. — № 7. — С. 80 — 84.

342. Пушкарева Н. Тендерная теория и историческое знание / Пушкарева Н. СПб.: Алетейя — AHO «Женский проект СПб», 2007. — 496 с.

343. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. В 4 т. Т. 1, ч. 1 / Радлов В. В. СПб.: Вост. лит., 1893. — 1914 с.

344. Радлов В. В. Опыт словаря тюркских наречий. / Радлов В. В. — СПб.: Вост. лит. 1905.

345. Рандалов Ю. Б. Семья и брак у бичурских бурят / Рандалов Ю. Б. // Этногр. сб. Улан-Удэ, 1962. — Вып. 3.

346. Рерих Ю. Н. По тропам Срединной Азии / Рерих Ю. Н. -Хабаровск: Хабаров, кн. изд-во, 1982. 304 с.

347. Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры / сост. Е. А. Белоусова — отв. ред. С. Неклюдов. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. -319 с.- (Серия «Традиций — текст — фольклор»).

348. Романова Е. Н. Люди солнечных лучей с поводьями за спиной (судьба в контексте мифоритуальной традиции якутов) / Романова Е. Н. М.: Наука, 1997.-200 с.

349. Романова С. В. Женские обряды и трудовые традиции, связанные с животноводством (на материалах Вологодской губернии конца XIXначала XX в.) / Романова С, В. // Женщина и вещественный мир культуры у народов Европы и России. СПб., 1999. — С. 92 — 101.

350. Рубрук Гильом де. Путешествие в восточные страны / Гильом де Рубрук — пер. А. И. Малеина. М.: Географгиз, 1957. — 270 с.

351. Руденко С. И. Древнейшие в мире художественные ковры и ткани. Из оледенелых курганов Горного Алтая / Руденко С. И. — М.: Искусство, 1968. 136 с.

352. Рыжакова С. И, Язык орнамента в латышской культуре / Рыжакова С. И. М.: Индрик, 2002. — 408 с.

353. Рязановский В. А. Обзор памятников монгольского права (исторический очерк) / Рязановский В. А. // Библиографический бюллетень. -Харбин, 1932.

354. Саввинов А. И. Традиционные металлические украшения якутов: XIX начало XX века: (историко-этнографическое исследование) / Саввинов.

355. A. И. Новосибирск: Наука, 2001. — 171 с.

356. Савельева Т. К. Алиса в стране взрослых: о ценностных ориентациях, поведенческих установках и сексуальной социализации девочек-подростков в городском полиэтническом обществе / Т. К. Савельева. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999. — 379 с.

357. Сагалаев А. М. Урало-алтайская мифология. Символ и архетип / Сагалаев А. М. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1991. — 152 с.

358. Садохин А. П. Этнология: учебник по гуманит специальностям и направлениям / Садохин А. П., Грушевицкая Т. Г. — М.: Высш. шк.: Академия, 2001. 302 с.

359. Сазонова М. В. Женский костюм узбеков Хорезма / Сазонова М.

360. B. // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. М., 1989.1. C. 90−107.

361. Самбуева С. Б. К вопросу методологии изучения и анализа традиционного бурятского женского костюма / Самбуева С. Б. // Байкальские встречи III: Культуры народов Сибири: материалы III Междунар. науч. симп. — Улан-Удэ, 2001. — Т. 1. — С. 269 — 275.

362. Самбуева С. Б. Символика традиционного бурятского женского костюма / Самбуева С. Б. Улан-Удэ: Изд-во Бурят, госун-та, 2004. — 92 с.

363. Сампилов Ц. С. Этнографические зарисовки. Из культурного наследия Бурятии / Сампилов Ц. С.- отв. ред. И. И. Соктоева. Новосибирск: Наука, 1995.-22 с.

364. Сандаловый ларец: калмыцкие народные сказки / сост., пер., вступ. ст. Т. Г. Басанговой. — Элиста: Калмыц. кн. изд-во, 2002. 239 е.: ил.

365. Санжиев Г. Л. Бурятия. История (XVII XIX вв.). Вып. 4 / Санжиев Г. Л., Санжиева Е. Г. — Улан-Удэ: Изд-во Бурят, гос. ун-та, 1999. -356 с.

366. Сарианиди В. И. Золото безымянных царей / Сарианиди В. И. // Курьер Юнеско, 1980. № 1. — С. 29 — 35.

367. Сборник обычного права сибирских инородцев / изд. и предисл.: Самоквасов Д. Я. Варшава: Тип. И. Носковского, 1876. — 308 с.

368. Свод этнографических понятий и терминов: Социально-экономические отноашения и соционормативная культура / отв. Ред. А. И. Першиц, Д. Трайде. М.: Наука, 1986. — 238 с.

369. Семенов Ю. И. Как возникло человечество / Ю. И. Семёнов. 2-е изд., с новым предисл. и прил. — М.: ГПИБ, 2002. — 788 с.

370. Семенова Т. С. Народное искусство и его проблемы: очерки / Семенова Т. С. М.: Совет, художник, 1977. — 247 с.

371. Сенкевич-Гудкова В. В. «Золотые люди» в русских и финно-угорских сказках / Сенкевич-Гудкова В. В. // Отражение межэтнических процессов в устной прозе. М., 1979.

372. Серебренников И. Инородцы Восточной Сибири, их состав и занятия: (стат. очерк) / Серебренников И. // Изв. Вост.-Сиб. отд. Императ. Рус. Геогр. о-ва. Иркутск, 1914. — Т. 43. — С. 121 — 168.

373. Серебряная коновязь: бурятские улигеры. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990.-109 с.

374. Серошевский В. Л. Якуты: опыт этнографического исследования / Серошевский В. Л. 2-е изд. — М.: Рос. полит, энцикл., 1993. — 736 с.

375. Синельников А. Поощрение и наказание: мужчина и патриархальная власть / А. Синельников // Преображение. 1997. — № 5. — С. 5−15.

376. Сирина А. А. Неразмыкаемый круг жизни (по материалам экспедиции 2002 года в Магаданскую область) // Полевые исследования института этнологии и антропологии 2002 года. М., 2004. — С. 43 — 57.

377. Скобелев С. Г. Изображение божества Умай на подвесках из могильника Койбалы // Семантика древних образов. Первобытное искусство. Новосибирск, 1990. -С. 152- 158.

378. Скрынникова Т. Д. Традиционное мировоззрение бурят и шаманизм / Скрынникова Т. Д. // Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока. Улан-Удэ, 1997. — Вып. 2. — С. 3 -20.

379. Скрынникова Т. Д. Изучение традиционной культуры бурят (новый подход) / Скрынникова Т. Д. // Монголоведные исследования. Улан-Удэ, 1997. — Вып. 2. — С. 3 — 19.

380. Скрынникова Т. Д. Божества и исполнители обрядов у монголоязычных народов / Скрынникова Т. Д. // Сибирь: этносы и культуры. -Вып. 3. -М. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 1998. — С. 106 — 161.

381. Скрынникова Т. Д. Числовая символика Земли у народов Южной Сибири, Центральной и Восточной Азии / Скрынникова Т. Д. // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. Улан-Удэ, 2000. Т. 2.-С. 287−292.

382. Скрынникова Т. Д. а Типология традиционной культуры монголоязычных народов / Скрынникова Т. Д. // Мир Центральной Азии: материалы междунар. науч. конф. Улан-Удэ, 2002. — Т. 3: Культурология. Философия. Источниковедение. — С. 65 -'73.

383. Скрынникова Т. Д. б Солнце и Земля в пантеоне народов Центральной и Восточной Азии / Скрынникова Т. Д. // AltaicaVI. M., 2002. -С. 114−139.

384. Скрынникова Т. Д. Образы Неба и Земли у средневековых монголов / Скрынникова Т. Д. // Гуманитарная география. Научный икультурно-просветительский альманах. Выпуск 2 / сост., отв.ред. Д. Н. Замятин. М.: Институт Наследия, 2005. С. 37 — 53.

385. Смелзер Н. Дж. Социология / Н. Дж. Смелзер // Социол. исслед. -1992.-№ 8.-С. 101−112.

386. Современные проблемы буддизма, шаманизма, православия / отв. ред. Т. М. Михайлов. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1980. — 133 с.

387. Содномпилова М. М. Семантика жилща в традиционной культуре бурят / Содномпилова М. М. Иркутск, МИОН, 2005. — 218 с.

388. Сокровенное сказание монголов / пер. С. А. Козина. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1990. — 146 с.

389. Соколова 3. П. Ханты и манси: взгляд из XXI в. / Соколова З. П. -М.: Наука, 2009. 756 с.

390. Соктоева И. И. Бурятский художественный металл / Соктоева И. И., Бадмаева Р. Д. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1971. — 82 с.

391. Стрелов Е. Д. Одежда и украшение якутки в половине XVIII в. (По археологическим материалам) / Стрелов Е. Д. // Совет, этнография. — 1937.-№ 2−3.-С. 75−99.

392. Струве В. В. Родина зороастризма / Струве В. В. // Совет. Востоковедение. М.- Л., 1948. — Т. 5. — С. 5 — 34.

393. Сухарева О. А. История среднеазиатского костюма. Самарканд (2-я половина XIX в. начало XX в.) / Сухарева О. А. — М.: Наука, 1982. — 140 с.

394. Сычев Д. В. Из истории калмыцкого костюма: очерк с прил. материалов из док., дневников и соч. путешественников, ученых и служилых людей / Сычев Д. В. Элиста: Калмыц. кн. изд-во, 1973. — 196 с.

395. Тайлор Э. Б. Первобытная култура / Тайлор Э. Б. М.: Изд-во политической лит-ры, 1989. — 573 с.

396. Татары / Р. К. Уразманова, Д. М. Исхаков, Д. Б. Рамазанова и др. М.: Наука, 2001. — 583 с.

397. Термен А. И. Среди бурят иркутской губернии и Забайкальской области: очерки и впечатления / Термен А. И. СПб., 1912. — 144 с.

398. Тер-Саркисянц А. Е. Межличностные отношения в армянской семье: традиции и современность / Тер-Саркисянц А. Е. // Женщина и свобода: материалы междунар. конф., 1993 г. М., 1994. — С. 207 — 214.

399. Типы бурят: (эскизы) // Православный Благовестник-1899−1900гг. Изд. 2-е. — М., 1900. — 77 с.

400. Ткаченко Г. А. Космос, музыка, ритуал: Миф и эстетика в «Люйши Чуньцю» / Ткаченко Г. А. М.: Наука, 1990. — 284 с.

401. Томилов Н. А. К истории головных уборов сибирских татар / Томилов Н. А. // Этнография народов Алтая и Западной Сибири. -Новосибирск, 1978.-С. 176- 198.

402. Топорков А. Л. Символика и ритуальные функции предметов материальной культуры / Топорков А. Л. // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. — М., 1989. С. 89 — 102.

403. Топоров В. Н. Древо мировое / Топоров В. Н. // Мифы народов мира. М., 1987. — Т. 1. — С. 398 — 406.

404. Тощакова Е. М. Женщина в обществе и семье у современных алтайцев / Тощакова Е. М. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1973. ~ 58 с.

405. Тощакова Е. М. Заметки о современном семейном быте у алтайцев // Этнография народов Алтая и Западной Сибири / Тощакова Е. М. -Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1978. С. 65 — 70.

406. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / Э. Л. Львова, И. В. Октябрьская, А. М. Сагалаев, М. С. Усманова. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1988. — 224 с.

407. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Человек. Общество / Э. Л. Львова, И. В. Октябрьская, А. М. Сагалаев, М. С. Усманова. -Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1989.-243 с.

408. Требуховский П. Ф. Свадьба балаганских бурят в прошлом и настоящем / Требуховский П. Ф. Верхнеудинск, 1929. — 31 с.

409. Труды Троицкосавско-Кяхтинского Отделения Приамурского отдела Императорского Русского Географического общества. Т. У. Вып. II. 1902. СПб.: Типолитография «Геральд», 1903. — С. 46 — 52.

410. Трощанский В. Ф. Любовь и брак у якутов / Трощанский В. Ф. // Живая старина. 1909. — Вып. 2−3. — С. 18 — 25.

411. Тугутов И. Е. Материальная культура бурят / Тугутов И. Е. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958. 215 с.

412. Тумахани А. В. Бурятский народный узор / Тумахани А. В. // Записки бурятского научно-исследовательского института культуры. Т. XXV.-Улан-Удэ, 1958.-С. 129−151.

413. Тумахани А. В. Бурятское народное искусство / Тумахани А. В. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1970. 110 с.

414. Тюркские народы Крыма: караимы, крымские татары, крымчаки. М.: Наука, 2003. — 459 с.

415. Удимова Н. И. К изучению одежды русских тункинцев / Удимова Н. И. Иркутск: б. и., 1926. — 12 с.

416. Улигеры ононских хамниган. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1982.-273 с.

417. Урсынович С. Религии туземных народностей Сибири / Урсынович С., Грушевский JI. А. -М.: Безбожник, 1930. — 135 с.

418. Усачёва Н. Женщина, её статус, судьба и образ в мировой культуре / Н. Усачёва. Алматы: Гылым, 1994. — 220 с.

419. Устав об управлении инородцев в Сибири 22 июля 1822 г. // Сословно-правовое положение и административное устройство коренных народов Северо-Западной Сибири (конец XVI начало XX в.): сб. правовых актов и документов. — Тюмень, 1999.

420. Учение Будды. Элиста: ММРИП «Ботхн», 1992. — 254 с.

421. Фатыхов С. Г. Мировая история женщины: опыт сравнительной фактографии / Фатыхов С. Г. Екатеринбург: Банк культур, информ., 2004. -702 е.: ил.

422. Фатыхов С. Г. Межпоколенная связь в доистории человека // Вопросы культурологи / Фатыхов С. Г. 8/ 2009. С. 26 — 29.

423. Федянович Т. П. Статус женщины в семье финно-угорских народов Урало-поволжья: традиции и современность / Федянович Т. П. // Женщина и свобода. М., 1994. — С. 236 — 242.

424. Феи и гномы: сборник. М.: ВЛАДОС, 1996. — 227 с.

425. Феминизм и российская культура: сб. тр. / междунар. ин-т «Женщина и упр.», С.-Петерб. акад. культуры — науч. ред. и сост. Г. Н. Тишкин. СПб.: б. и., 1995. — 167 с.

426. Феминизм: проза, мемуары, письма: пер. с англ. / под ред. М. Шнейр. М.: Прогресс: Литера, 1992. — 475 с.

427. Феминистская теория и практика: Восток-Запад: материалы междунар. науч.-практ. конф., Санкт-Петербург, Репино, 9−12 июня 1995 г. / Петерб. Центр тендер, проблем — отв. ред. Жукова Ю. СПб., 1996. — 318 с.

428. Фольклор Курумчинской долины: сборник. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. — 137 с.

429. Фридан Б. Загадка женственности: пер. с англ. / Фридан Б. М.: Прогресс: Литера, 1993. — 496 с.

430. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии / Фрэзер Дж.Дж. М.: Эксмо, 2006. — 958 с.

431. Хайржанова Р. Н. Заклинательная орнаментика русской избы / Хайржанова Р. Н., Кравченко С., Тушнолобов И. Режим доступа: http://www.omsk.edu.ru (11.09.2004).

432. Хангалов М. Н. Собр. соч.: в 3 т. / Матвей Николаевич Хангалов. Улан-Удэ: Респ. тип. 2004. — 3 т.

433. Хангалов М. Н. Зэгэтэ аба, облава на зверей у древних бурят / Хангалов М. Н. // Известия ВСОРГО. 1888. — Т. Х1Х.(№ 3). — С. 1 — 27.

434. Хангалов М. Н. Балаганский сборник: сказки, поверья и некоторые обряды у северных бурят / Хангалов М. Н. Томск, 1903. — 289 с.

435. Хаптаев П. Т. Краткий очерк истории бурят-монгольского народа / Хаптаев П. Т. Улан-Удэ: Бургиз, 1942. — 198 с.

436. Хараев А. А. Брак и семья укырских бурят // Бурятоведческий сборник. Иркутск, 1929. — Вып. 5. — С. 38 — 46.

437. Хитров, протоиерей. Описание жиганского улуса / протоирей Хитров. Б.м., [Б.г.]. — 32 с.

438. Хороших П. П. Материалы по орнаменту ольхонских бурят / Хороших П. П. Хороших П. П. Иркутск: Б.и., 1926. — 6 с.+11 вклад, лист, ил.

439. Хороших П. П. Орнамент на шерстяных и волосяных изделиях прибайкальских бурят // Наскальные изображения на горе Байтог / Хороших П. П. Улан-Удэ, 1957. — С.149 — 153.

440. Хороших П. П. Орнаментальные мотивы на стрелохранилищах ольхонских бурят / Хороших П. П. // Материальная культура и искусство народов Забайкалья. Улан-Удэ, 1982. — С. 38 — 42.

441. Цибиков Б. Д. Обычное право селенгинских бурят / Цибиков Б. Д. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1970. -248 с.

442. Цыбикдоржиев Д. В: Богини войны и судьбы вэпосе и культах монголов / Д. В. Цыбикдоржиев // Мир ЦентральнойАзии. Т. I: Археология. Этнология: Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. — С. 210−216;

443. Цыбикдоржиев Д. В. Происхождение древнемонгольских воинских культов у монголов (по фольклорно-этнографическим материалам бурят) / Цыбикдоржиев Д. В — отв. ред. Б. Р. Зориктуев. — Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. 292 е.: ил.

444. Цыбикдоржиев Д. В. Эволюция традиций мужских союзов у монгольских народов / Цыбикдоржиев Д. В // Монгольская империя: этнополитическая история. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005., — С. 117 -158.

445. Цыбиков Г. Ц. Культ огня у восточных бурят-монголов / Цыбиков Г. Ц. // Собр.соч. / Цыбиков Г. Ц. Новосибирск, 1991. — Т. 2. — С. 162−163.

446. Цыбиков Г. Ц. Шаманизм у бурят монголов // Собр.соч. / Цыбиков Г. Ц. Новосибирск, 1991. — Т. 2. — С. 164 — 171.

447. Чебоксаров Н. Н. Народы, расы, культуры / Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Наука, 1985. — 272 с.

448. Чимитдоржиев ШБ. Кто мы бурят-монголы? / Чимитдоржиев Ш. Б. — 2-е изд., доп. — Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 2004. — 129 с.

449. Чимытов Б: Р-. Этнографические заметки о старом быте цонголов Бурятии / Чимытов Б. Р. // Материальная культура и искусство народов Забайкалья. Улан-Удэ, 1982. — С. 42 — 64.

450. Чинчибаева Л. О современных религиозных пережитках у алтайцев / Чинчибаева Л. // Этнография народов Алтая и Западной Сибири.-Новосибирск, 1978. С. 90 — 104.

451. Чистохин Я. Инородческие загадки Тункинского края / Чистохин Я // Изв. ВСОРГО. 1895. — Т. XXVI (№l-3). — С. 37 — 40.

452. Чучин-Русов Н. Е. Тендерные аспекты культуры / Н. Е. Чучин-Русов // Обществ, науки и современность. 1996. — № 6. — С. 141 — 153.

453. Шагланова О. А. Общесельский летний тайлган тункинских бурят / О. А. Шагланова // Мир Центральной Азии. Т. I. Археология. Этнология. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. — С. 216 — 222.

454. Шагланова О. В. «Небесная» символика женского головного убора даруулга / Шагланова О. В. // Культурный потенциал Байкальского региона: материалы межрегион, конф., 3 июля 2009 г. Т.2. Улан-Удэ: РИО РЦНТ, 2009. — С.252 — 260.

455. Шаракшинова Н. О. Героико-эпическая поэзия бурят / Шаракшинова Н. О. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1987. — 303 с.

456. Шаракшинова Н. О. Бурятский фольклор / Шаракшинова Н. О. -Иркутск: Б.и., 1959. -227с.

457. Шаракшинова Н. О. Лирические песни бурят / Шаракшинова Н. О. Иркутск, 1973.-148 с.

458. Шашков С. С. История русской женщины. Изд-е 2-е, испр. и доп.- СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1879. — 370 с.

459. Швейгер-Лерхенфельд А. Ф. Женщина, ее жизнь, нравы и общественное положение у всех народов земного шара / Швейгер-Лерхенфельд А. Ф., Немирович-Данченко В. И. — пер. с нем. М. И. Мерцаловой. М.: Кураре-Н, 1998. — 688 с.

460. Швецов С. Обычно-правовые воззрения алтайцев и киргиз: брачные и семейные отношения / Швецов С. // Зап. Зап.-Сиб. отд.ВСОРГО. — Омск, 1898. Кн. 25. — С. 1 — 16.

461. Шинелова Л. Т. Женщина и общество: декларации и реальность / Л. Т. Шинелева. -М.: Политиздат, 1990. 175 с.

462. Шинкаренко В. Д. Смысловая структура социокультурного пространства: Игра, ритуал, магия / Шинкаренко В. Д. Изд-2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2010. — 232 с.

463. Шмулевич М. М. Очерки истории Западного Забайкалья XVII середины XIX в. / Шмулевич М. М. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1985. — 286 с.

464. Штернберг Л. Я. Орнамент из оленьего волоса и игол дикобраза. К методологии изучения орнамента / Штернберг Л. Я. // Совет, этнография, 1931. -№ 3−4. — С. 103 125.

465. Щапов А. П. Собрание сочинений. Доп. т. / Щапов А. П. -Иркутск: Вост.-сиб. обл. изд-во, 1937. -380 с.

466. Щукин Н. С. Буряты / Щукин Н. С. // Журн. М-ва внутренних дел. 1849. — Ч. 26, вып. 4−6.

467. Элиаде М. Священное и мирское / Элиаде М. М.: Изд-во МГУ, 1994. 143 с.

468. Энциклопедия символов, знаков и эмблем. М.: Локид, 2001. -559 с.

469. Эстес К. П. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях / Эстес К. П. К.: София, М.: ИД «Гелиос», 2001. — 496 стр.

470. Этагоров И. М. Свадебный обряд у аларских бурят / Этагоров И. М. // Изв. ВСОРГО. Иркутск, 1900. — Т. 31. — Вып. 1 — 2.

471. Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб.: Наука, 1991.-320 с.

472. Юрченкова Н. Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Юрченкова Н. Г. — науч. ред. Н. И. Воронина. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. — 156 с.

473. Ядринцев Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение / Ядринцев Н. М. СПб., 1891. — 308 с.

474. Яковлева Н. М. Проблемы пола в современной культуре / Н. М. Яковлева // Культурологические зап. — М., 1997. — Вып. 3. С. 45 — 66.

475. Ярилов А. А. Мелецкие инородцы / Ярилов А. А. // Былое и настоящее сибирских инородцев: материалы для их изучения. — Юрьев, 1899. — LXIY с.

476. Ястремский С. В. Остатки старинных верований у якутов / Ястремский С. В. Изв. ВСОРГО. — 1897. — Т. 28, вып. 4. — С. 226 — 265.

477. Ссылки на материалы сети Интернет:

478. Микитенко О. Украинский обряд «сумне весилля» и его сербские параллели. Режим доступа: http:// www.rastko.org.ya (11.09.2004).

479. Петрова С. И. Традиционная одежда и мировоззрение наших предков. Режим доступа: http://www.saklia.ru (11.09.2004).

480. Смирнов Пармен Путевые записки по Калмыцким степям Астраханской губернии. Режим доступа: http:// www. bumbinorn. Ru (11.09.2004).

481. Фурсова E. Ф. Традиционная одежда русских крестьян-старожилов Верхнего Приобья. Режим доступа: http://www.sati. archaeology, nsc. Rulibrary (8.02.2005).

482. Шарапов В. Э. Одежда в поверьях коми: паськом мера, тень и оберег человека. — Режим доступа: // http://www.komi.com (11.09.2004).1. На английском языке.

483. Adlam С. Ethics of differences: Bakhtin’s early writings and feminist theories / Adlam C. // Face to face. Sheffield, 1997. — P. 142 — 159.

484. Agonito R. History of ideas on woman / Agonito R. N.Y.: Putnam, 1977.-414 p.

485. Amgalan M. The cultural monuments of Western Mongolia / Amgalan M. Ulaanbaatar, 2004. — 212 p.

486. Bushnell K. C. God’s word to women: one hundred Bible studies on woman’s place in the divine economy / Bushnell K. C. N.Y. — Oxford: Oxford University Press, 1993. — 395 p.

487. Feminism & history. Oxford — N.Y.: Oxford University Press, 1996. -611 p. — (Oxford readings in feminism).

488. Gordon T. Feminist Mothers: (Women in Society) / Gordon T. -London, 1990.-230 p.

489. Harva U. Die religiose Vorstellungen der Mordwinen / Harva U. -Helsinki: S.n., 1952. 148 s.

490. Kelly J. Women, History and Theory / Kelly J. Chicago, 1984. — 4201. P.

491. Kramarae C. A Feminist dictionary / Kramarae C., Treichler P. A. -Boston etc.: Pandora, 1985. 588 p.

492. Lerner G. The creation of patriarchy / Lerner G. N. Y.: Oxford University Press, 1986. — 318 p. — (Women and history).

493. Laquer T. Making Sex: Body and Gender from the Greeks to Freud, Cambridge. MA. Harvard University Press, 1992.

494. Millett K. Sexual politics / Millett K. L.: Virago Press, 1995. — 3931. P.

495. Newsletter / Published by Nordic institute of folklore. Turku, 1987. № 1.-P.8.

496. Philosophy of woman: Clas. to current concepts / Ed. by Mahowald M.B. Indianapolis: Hackett, 1978. — 360 p.

497. Segalen M. Love and power in peasant family? / Segalen M. // Rural France in the 19th century. Chicago, 1983. — P. 210 — 224.

498. Segalen M. Mari et femme dans la societe paysanne / Segalen M. — Paris, 1980; to >kc Ha aHrji. n3.: Love and Power in the Family, Rual France in the 19th Century. -Chicago, 1983.

499. Scott J. W. Gender and the politics of history / Scott J. W. N. Y.: Columbia University Press, 1988. — 242 p. — (Gender and culture).

500. Wiegelmann G. Bauerliche Arbeitsteilung in Mittelu. NordeuropaKonstans oder Wandel? // Ethnologia Scandinavica. Dresden, 1975. — P. 13 — 27.

501. Women’s place in History. Definitions and Challene-ges // Feminist Studies.- 1975:-Vol.3.1. Авторефераты, диссертации.

502. Дондокова Jl. Ю. Положение женщины в бурятском обществе (вторая половина XIX — начало XX в.): дис.. канд. ист. наук / Дондокова Л. Ю,-Улан-Удэ, 2002.

503. Доржеева В. В. Изменение положения эвенкийских женщшг вобществе (середина XIX в. 90-е гг. XX в.): автореф. дис.канд. ист. наук.

504. Доржеева В. В. Улан-Удэ, 1998. — 16 с.

505. Забелина В. А. Раскрепощение женщины-тувинки и ее участие в некапиталистическом развитии Тувы (1921;1944): автореф. дис. .канд. ист. наук / Забелина В. А. — Новосибирск, 1977. 16 с.

506. Иванова Л. Т. Раскрепощение женщин Якутии и их роль в социалистическом строительстве (1917;1937 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук / Иванова Л. Т. Якутск, 1971. — 18 с.

507. Ившина М. В. Статус женщины в традиционном удмурдском обществе XIX — начала XX вв.: автореф. дис.. канд. ист. наук / Ившина М. В. Ижевск, 2000. — 20 с.

508. Шагланова О. В. Символика женских украшений восточных бурят: автореф. дис.. канд. ист. наук. / Шагланова О. В. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2005. — 16 с.

509. Шалхаков Д. Д. Семья и брак у калмыков в XIX нач. XX в.: автореф. дис.. канд. ист. наук/Шалхаков Д. Д. -М., 1976. — 16 с.