Крестьянское хозяйство центрально-черноземных губерний России в 60-90-е годы XIX века

Без глубокого изучения развития российского крестьянства после отмены крепостного права невозможно понять и осмыслить сложный исторический путь, пройденный Россией. Крестьяне влияли на социальное, экономическое, культурное развитие страны, выступали главными производителями материальных благ, сохраняли и передавали из поколения в поколение традиции материальной и духовной культуры, психологические особенности русского народа. Проявления социальной активности крестьян оказывали немаловажное воздействие на содержание и характер внутренней политики государства. Крестьянство со своим самобытным хозяйственным укладом и духовным миром являлось активным участником исторического процесса. Вплоть до начала XX века Россия оставалась крестьянской страной, в которой мелкое крестьянское хозяйство составляло основу сельского хозяйства, во многом определяя весь строй экономических отношений. Основное производство сельскохозяйственной продукции в пореформенный период осуществлялось в крестьянском хозяйстве, развивавшегося в условиях модернизации аграрного сектора экономики и совершавшего переход от крепостнической эпохи, господства натуральных порядков к рыночным, товарно-денежным отношениям.

Историческая наука немало сделала для изучения крестьянского хозяйства России и отдельных регионов в плане определения основного круга источников, разработки количественных и качественных характеристик аграрного развития. В то же время далеко не все стороны крестьянского хозяйства и не все регионы страны в равной мере подвергались изучению. В советской историографии существовала тенденция к завышению уровня развития капитализма в сельском хозяйстве, степени социально-экономического расслоения крестьянства, его готовности к социалистической революции. Нередко игнорировался сложносоставной характер крестьянского хозяйства, наличие важных особенностей в сельскохозяйственном развитии различных земледельческих районов.

В публикациях постсоветского периода встречается стремление к идеализации дореволюционного крестьянства и его хозяйства. При этом остается без должного внимания, что крестьяне, занятые тяжелым трудом, не все и не всегда могли в полном объеме воспользоваться результатами своей деятельности. Многие недоедали, а то и голодали, продавая при этом хлеб, принуждались заниматься различными промыслами, искать заработки вне собственного хозяйства.

Модернизация пореформенной деревни проходила медленно, без сколько-нибудь серьезной поддержки и внимания со стороны власти. Основная масса крестьянства была озабочена, прежде всего, обеспечением минимального потребления своих семей. Развивавшаяся промышленность и неземледельческие промыслы не могли в полном объеме предоставить постоянную работу, достойную оплату труда и приемлемые условия жизни для вытесняемой из сельского хозяйства значительной части крестьянства. Оно стремилось приспособиться к изменявшейся социально-экономической ситуации в стране, переломить неблагоприятное развитие событий. Исследование трудной истории российского крестьянства, жившего на рубеже традиционной (аграрной) и индустриальной эпох, продолжает оставаться важной задачей исторической науки. Внимание историков должно обращаться к изучению крестьянского хозяйства не только экономически развитых районов, но и находившихся в наиболее тяжелом угнетенном положении. В связи с этим исследование крестьянского хозяйства крупного региона страны, каким являлось Центральное Черноземье, представляется необходимым условием более полного и всестороннего изучения аграрно-крестьянской истории России в целом. Пореформенный характер развития современной России, потребность в преодолении фундаментальных общественных противоречий делает эту задачу особенно значимой.

Объектом изучения в диссертационной работе стала аграрная история центрально-черноземных губерний России в пореформенный период (60−90-е годы XIX века).

Предметом исследования является крестьянское хозяйство Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губернии в 60−90-е годы XIX века. Крестьянское хозяйство изучается в диссертации в качестве исторически сложившейся формы аграрного производства, определяющую роль в которой играла обеспеченность трудовыми и производственными ресурсами. От этого зависело состояние и динамика полеводства и животноводства, являвшихся главными отраслями сельского хозяйства. Под влиянием развивавшихся товарно-денежных отношений в крестьянском хозяйстве в пореформенный период усиливалось значение промысловых занятий, которые рассматриваются как разнообразная деятельность крестьян вне земли, находившейся в их пользовании. Такое понимание промыслов позволяет глубже понять сложносоставной характер крестьянского хозяйства, степень его втянутости в товарно-денежные отношения. Из всего широкого круга промыслов в работе выделяются для специального анализа имевшие наибольшее распространение и важное экономическое значение крестьянская промышленность, местные сельскохозяйственные заработки и отходничество.

Историография темы. Различным сторонам истории российского крестьянства и крестьянского хозяйства посвящены многочисленные исследования, различающиеся глубиной научного анализа, широтой охвата проблематики, степенью обоснованности выводов и обобщений, идейно-политическими и научно-теоретическими взглядами авторов. Для рассмотрения в историографическом обзоре выделены те работы, которые, на наш взгляд, определяли тенденции в развитии аграрно-исторической науки, имели важное теоретическое значение, содержали более-менее значительный конкретно-исторический материал о развитии центрально-черноземной деревни.

В изучении истории пореформенного крестьянства можно выделить три основных периода: дореволюционный (1861−1917 годы), советский (1917;1991 годы), современный (с 1992 года).

В рамках дореволюционного периода отчетливо просматриваются следующие этапы: 1861−1881 годы — начало изучения- 1881−1905 годы — активный сбор источников, определение основных проблем, появление монографической литературы- 1906;1917 годы — обобщение истории пореформенного аграрного развития.

Развитие крестьянского хозяйства и его компонентов после отмены крепостного права стали активно изучать уже современники. Большой интерес к аграрной истории страны в 1860—1870-е годы проявляли политики, чиновники, земские деятели, историки, экономисты, литераторы, философы. Они стремились уточнить основные параметры сельскохозяйственного производства, выявить особенности ведения крестьянского хозяйства после реформы, причины появившихся новых трудностей и перспективы дальнейшей эволюции деревенской экономики. Состояние российского земледелия рассматривалось И. Вильсоном, A.C. Ермоловым1. Ими были даны оценки происходивших в сельском хозяйстве изменений, привлечены статистические и другие источники.

Первым трудом, посвященным крестьянской промышленности, стало исS следование А. Корсака. Автор проанализировал причины распространения мелкого производства, отметил факт вторжения капитала в среду крестьян-промышленников, заявил о неизбежности утраты кустарничеством и ремеслом прежних позиций. В то же время он видел возможность сохранения кустарной промышленности через организацию кредитов и образование ассоциаций мелких производителей.

В оценке перспектив развития крестьянской промышленности сложилось два противоположных взгляда. Горячими сторонниками и защитниками кустарной промышленности выступали с конца 1860-х годов авторы, придержи.

— j вавшиеся народнических позиций. A.A. Исаев, В. И. Орлов, B.C. Пругавин видели в ней залог великого будущего России, считали ее способной предотвратить многие социально-экономические бедствия, вызываемые монополией капитала, скоплением рабочих в городах. Она рассматривалась как исключитель.

1 Вильсон И. Объяснения к хозяйственно-статистическому атласу Европейской России / И. Вильсон. — 4-е изд. -СПб., 1869- Ермолов A.C. Организация полевого хозяйства. Системы земледелия и севооборота / A.C. Ермолов. -СПб., 1879.

2 Корсак А. О формах промышленности вообще и о значении домашнего производства (кустарной и домашней промышленности) в Западной Европе и России / А. Корсак. — М., 1861.

3 Исаев A.A. Промыслы Московской губернии / A.A. Исаев. — Т. 1−2. — М., 1876−1877- Орлов В. И. Промыслы Московской губернии / В. И. Орлов. — М., 1879- Пругавин B.C. Очерки кустарной промышленности России по последним исследованиям частных лиц, земств и комиссий / B.C. Пругавин. — М., 1882. но русская национальная особенность, выражение народного характера и признавалась народной формой промышленности в деревне.

Сторонники противоположной точки зрения усматривали в совмещении кустарной промышленности с земледелием, отсутствии в ней строгого разделения труда и значительных капиталов, начало ее разложения и гибели. Они не видели никаких шансов для спасения кустарей в борьбе с фабриками и заводами. Показательно в этом отношении мнение П. Е. Пудовикова, отмечавшего, что «кустарная промышленность в качестве подспорья земледелию оказывает гибельное влияние на земледельческий труд и подрывает хозяйство», а «как форма промышленности не имеет никакого будущего. Ни кредит, ни артели, ни устранение мироедства не спасут ее от постепенного вымирания. Единственное средство помочь кустарям как рабочим — это. сделать из них фабричных рабочих"1.

Исследованию временных трудовых миграций крестьян одними из первых посвятили свои работы В. И. Чаславский, Б. Ленский, Ю.Э. Янсон2. Они выделили земледельческий и неземледельческий тип отхода, предприняли попытки определйть причины отхожих промыслов, дали краткие характеристики районов выхода и прихода крестьян-мигрантов. Эти авторы считали отхожие промыслы явлением ненормальным, невыгодным и для государства, и для крестьян.

Местным сельскохозяйственным промыслам в исследованиях уделялось гораздо меньше внимания. Можно выделить статью Н. Инцертова, основанную на личных наблюдениях, в которой он дал характеристику способов найма рабочей силы на посев и уборку хлебов в хозяйствах Тамбовской губернии, рас.

1 Пудовиков П. Е. Кустарная промышленность / П. Е. Пудовиков // Труды Вольного экономического общества. -1874. — Т. 3, вып. 1.-С.84.

2 Чаславский В. И. Земледельческие отхожие промыслы в связи с переселением крестьян / В. И. Чаславский. -СПб., 1875- Ленский Б. Отхожие неземледельческие промыслы в России / Б. Ленский // Отечественные записки. -1877. — № 12- Янсон Ю. Э. Сравнительная статистика России и западно-европейских государств / Ю. Э. Янсон. -Т. 1.-СП6., 1877. крыл содержание заключавшихся сделок, показал широкую распространенность досрочной наемки — «заподрядов"1.

Второй этап (1881−1905 годы) стал одним из самых плодотворных в изучении истории крестьянства. Земские подворные переписи, материалы различных комиссий и совещаний, специальные обследования земледельцев, кустарей, отходников дали богатый фактический материал. Появившиеся многочисленные публикации имели более прочную, чем ранее, источниковую основу. По мере нарастания экономических и политических проблем интерес к аграрной проблематике значительно усиливался. Стали публиковаться монографии и многочисленные статьи об основных отраслях сельского хозяйства, о судьбах крестьянского и помещичьего хозяйства, о различных аспектах и проблемах аграрного развития. Исследователи приступили к изучению не только географии вненадельных занятий, краткому их описанию, но и выявляли численность промыслового населения, способы приобретения сырья и организации сбыта продукции, характеризовали производственные, жилищно-бытовые, санитарные условия промыслов.

Многие специалисты предпочитали не драматизировать остроты аграрного вопроса, искали объяснение тяжелого материального положения значительных масс крестьянства в отсталых способах ведения хозяйства, некультурности сельского населения. А. Васильчиков среди факторов, осложнявших развитие крестьянского хозяйства, называл увеличение плотности сельского населения, рост потребностей населения, снижение естественного плодородия почвы2. И. Левитский отмечал, что крестьянское земледелие в 1870-е годы либо ухудшилось, либо мало продвинулось вперед по сравнению с предыдущим десятилетием из-за «привязанности крестьян к старым, рутинным формам», отвлечений на подсобные заработки3. Он также указывал на чрезмерное повышение цен на рожь, необыкновенное распространение вредных для хлебов насекомых, недос.

1 Инцертов Н. Очерки тамбовского хозяйства / Н. Инцертов И Труды Вольного экономического общества. -1878. — Т. 2, вып. 3. — С. 284−292.

2 Васильчиков А. Сельский быт и сельское хозяйство в России/А. Васильчиков. — СПб., 1881.-С. 5.

Левитский И. Общий обзор сельскохозяйственной промышленности / И. Левитский И Историко-статистический обзор промышленности России. — Т. 1. — СПб., 1883. — С. 19—20. таток кормов для скота вследствие распашки лугов и пастбищ1. С тезисом о крестьянском обеднении не соглашался К. Головин, считавший, что основной бедой крестьянского хозяйства является доминирование экстенсивного земледелия2. Ап.К. Корелин главным тормозом развития российской деревни называл низкий уровень аграрной культуры, а первопричиной принудительных севооборотов — малоземелье .

П.Б. Струве считал аграрное перенаселение историческим наследием натурального хозяйства. «Совершенно бесспорно, — с предельной четкостью писал он, — что в настоящее время никакая ликвидация частных хозяйств в пользу крестьянского не может устранить перенаселение значительной части России в смысле избытка рабочих рук и местами даже в смысле избытка ртов относительно пищи, производимой на данной площади». Будущее виделось ему «в преобразовании всего народного хозяйства в направлении дальнейшего развития общественного разделения труда, результатом чего явится, с одной стороны, рост производительности сельского хозяйства, с другой стороны, прогресс крупной обрабатывающей промышленности"4. По его мнению, «тяжелое положение народа не было следствием ни крестьянского безземелья, ни ошибок правительственной политики», «корень зла вообще и опустошающих Россию неурожаев в частности лежит в общей экономической и культурной отсталости страны"5.

Большой вклад в изучение крестьянского хозяйства внесли экономисты-народники, прежде всего, В. П. Воронцов и Н.Ф. Даниельсон6. По мнению современного экономиста В. Т. Рязанова, народники разработали концепцию российской разновидности смешанной (многоукладной) экономики, развивавшейся за счет трех основных укладов: крестьянско-общинного, артельно.

Левитский И. Хлебная производительность / И. Левитский // Историко-статистический обзор промышленности России. — Т. 1. — СПб., 1883. — С. 23−67.

2 Головин К. Община в литературе и действительности / К. Головин. — СПб., 1887. — С. 29,132,140.

3 Корелин Ап.К. Общинное земледелие в России / Ап.К. Корелин. — СПб., 1896. — С. 62−63.

4 Струве П. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России / П. Струве. — Вып. 1. — СПб., 1894.-С. 200,284.

5 Струве П. Б. Мои встречи и разногласия с Лениным // Новый мир. -1990. — № 3. — С. 216.

6 Воронцов В. П. Судьбы капитализма в России / В. П. Воронцов. — СПб., 1882- Даниельсон Н. Ф. Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства / Н. Ф. Даниельсон. — СПб., 1893- и др. промышленного и государственного1. Среди отраслей экономики они отдавали приоритет сельскому хозяйству, предлагали развивать его через укрепление крестьянских хозяйств с добровольным поддержанием в них общинных началнастаивали на передаче помещичьих земель крестьянам при помощи системы государственного выкупа. Последняя мера должна была остановить быстро растущее малоземелье и обезземеливание. Следовало также снять с крестьян налоговое и выкупное бремя, оказать им государственную поддержку, в том числе через кредиты. Все это должно было создать нормальные экономические условия для прогресса в сельском хозяйстве, повышения платежеспособного спроса основной массы населения и расширения внутреннего рынка.

Обширные фактические данные, а также попытки определения тенденций развития крестьянского хозяйства, содержались в работах И. А. Вернера, л.

Д.И. Воейкова, М. Кашкарова. Д. И. Воейков, в частности, отмечал наличие в общественном мнении и литературе двух подходов в оценках положения и перспектив российской деревни: одни считают, что крестьян напрасно наделили землей, теперь же пусть разоряются бедные и укрепляются богатыедругие предлагают взять землю у помещиков и отдать крестьянам. Эти умозаключения подтверждались преувеличенными картинами хозяйственного разорения, голода и бессилия крестьянтребуют же в окончательном выводе первые обезземеливания крестьян, вторые — обезземеливания помещиков. Д. И. Воейков предлагал другой путь: «при усложняющихся потребностях, при истощающейся почве, возрастающих податях и наемных ценах на земли, становится очевидною невозможность содержать себя с семьею, работая допотопными орудиями, даже менее полугода. Кроме переселений, исцеление надо искать в увеличении производительности земледельческого труда, развитии зимних промыслов, в про.

1 Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в Х1Х-ХХ вв. / В. Т. Рязанов. -СПб.: Наука, 1998.-С. 195−200.

2 Вернер И. А. Землевладение и земледелие в Курской губернии / И. А. Вернер // Русская мысль. — 1887. — Кн. IVВоейков Д. И. Экономическое положение крестьян в черноземных губерниях / Д. И. Воейков. — СПб., 1881- Кашкаров М. Статистический очерк хозяйствования крестьян Орловской и Тульской губернии / М. Кашкаров.

СПб., 1902. тиводействии ростовщичеству и кулачеству, присваивающему себе львиную долю крестьянского труда"1.

Среди трудов обобщающего характера следует выделить многотомное издание «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества», второй том которого целиком был посвящен центрально-черноземному региону и содержал ценные экономико-географические и исторические сведения об общем состоянии крестьянского хозяйства, о развитии земледелия, животноводства, промысловой деятельности2.

В.И. Ленин в целом ряде работ («Развитие капитализма в России», «Аграрный вопрос в России к концу XIX века», «Крестьянская реформа» и другие) сформулировал концепцию двух путей аграрно-капиталистического развития России, стремился доказать высокий уровень развития капитализма в сельском хозяйстве при сохранявшихся крепостнических пережитках, значительное социальное расслоение крестьянства, невозможность решения аграрного вопроса в условиях самодержавия. Наличие зрелых социально-экономических причин, по его мнению, обеспечивало объективную необходимость революции.

В исторической и социально-экономической литературе продолжал активно обсуждаться вопрос о судьбе отечественной мелкой промышленности. A.B. Прилежаев, М.И. Туган-Барановский, В. И. Ленин, П. П. Маслов доказывали тезис о поглощении и вытеснении мелкой промышленности фабрикой, об отсутствии каких-либо шансов на спасение кустарных промыслов и существенное улучшение положения кустарей3. Эти сторонники скептического отношения к кустарной промышленности не видели никакой необходимости в оказании помощи мелкому производству, считая это делом вредным и бесперспективным. П. П. Маслов писал, что «связь кустарного производства с земледельческим хозяйством, сохраняющаяся у большинства кустарей, задерживает раз.

1 Воейков Д. И. Экономическое положение крестьян в черноземных губерниях / Д. И. Воейков. — СПб., 1881. — С. 16−17.

2 Россия. Полное географическое описание нашего Отечества / Под ред. В. П. Семенова. — Т. 2. — СПб., 1902.

3 Прилежаев A.B. Что такое кустарное производство? / A.B. Прилежаев. — СПб., 1882- Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке / М.И. Туган-Барановский. — СПб., 1900; Ленин В. И. Развитие капитализма в России / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. — 5-е изд. — Т. 3. — M., 1958. — С. 61−328- Маслов П. Аграрный вопрос в России. (Условия развития сельского хозяйства в России) / П. Маслов. — СПб., 1905. витие производительных сил и в земледелии, и в индустрии"1. Другие авторы (В.П. Воронцов, С. Н. Булгаков, И. Х. Озеров, П.Б. Струве) пришли к выводу, что законы развития промышленной и аграрной сфер экономики далеко не идентичны, что крупная индустрия не отрицает мелкую как прошлую стадию производства, а может существовать с ней параллельно2. Видя многие негативные стороны в организации крестьянской промышленности, они в тоже время подчеркивали ее способность приспосабливаться к меняющемуся объему рынка, восприимчивость к созданию кооперативных объединений, наличие широкой социальной базы, ориентированность на определенный тип потребителя и собственный ассортимент продукции. В. П. Воронцов даже заявлял, что «центр тяжести нашего промышленного строя должен заключаться в мелком народном производстве. Крупное долго еще будет играть в нашей жизни крайне подчиненную роль"3.

С 1890-х годов стало предприниматься более активное изучение местных сельскохозяйственных промыслов крестьянского населения. А. Фортунатов, С. Ф. Руднев, Н. Ф. Анненский, Е. Варб, Липский, используя земскую и правительственную статистику, охарактеризовали формы найма крестьян на работу, правовое и реальное положение сельскохозяйственных рабочих, оплату их труда4.

Исследователи отхожих промыслов (Ф.А. Щербина, А. Весин, Н.И. Тезя-ков, А. Белобородов, Н. Шаховский, Л. А. Кириллов, В.В. Хижняков) показали.

1 Маслов П. Аграрный вопрос в России. (Условия развития сельского хозяйства в России) / П. Маслов. СПб., 1905.-С. 367.

2 В.В. (Воронцов В.П.) Очерки кустарной промышленности в России / B.B. (В.П. Воронцов). — СПб., 1886- B.B. Артель в кустарном промысле / B.B. — СПб., 1895- Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие / С. Н. Булгаков. -Т. 1−2. — СПб., 1900; Озеров И. Х. Экономическая Россия и ее финансовая политика на исходе XIX и в начале XX века / И. Х. Озеров. — M., 1905; Струве П. Б. На разные темы (1893−1901 гг.): Сборник статей / П. Б. Струве. -СПб., 1902.

3 Воронцов В. П. Судьбы капитализма в России / В. П. Воронцов. — СПб., 1882. — С. 185.

4 Фортунатов А. Сельскохозяйственная статистика Европейской России / А. Фортунатов. — M., 1893- Руднев С. Ф. Промыслы крестьян в Европейской России / С. Ф. Руднев // Сборник Саратовского земства. — 1894. -№ 11. — С. 421−463- Анненский Н. Ф. Стоимость производства хлеба в частновладельческих хозяйствах / Н. Ф. Анненский // Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства. — T. 1. — СПб., 1897. — С. 157−245- Варб. Е. Наемные сельскохозяйственные рабочие в жизни и законодательстве / Е. Варб. — M., 1899- Липский. Цены на рабочие руки при заблаговременном найме на сельскохозяйственные работы / Липский. — СПб., 1902. огромные масштабы массовых крестьянских перемещений1. В их работах говорилось о тяжелых условиях, в которых пребывали крестьяне во время передвижения, поиска нанимателей, непосредственно в период производственной деятельности. Авторы делали вывод о несоразмерности затрат сил отходников и величины получаемых ими доходов, губительном влиянии временных миграций на здоровье крестьян.

В 1906;1917 годах история крестьянства продолжала активно изучаться. Интерес к аграрной проблематике усилился нарастанием социально-экономических и политических противоречий, проведением столыпинской реформы, выработкой политическими партиями своих аграрных программ. Споры научного и политического характера вызывала проблема малоземелья крестьян. Большинство земских статистиков, многие исследователи2 считали малоземелье крестьян центральных губерний не абсолютным, а относительным. Переход к более интенсивному земледелию, связанному с внедрением удобрений, использованием улучшенных семян и сортов, правильных севооборотов, с совершенствованием обработки почвы и т. д., по их мнению, мог позволить и с имеющихся наделов получать урожаи, достаточные для пропитания крестьянских семей и ведения рентабельного хозяйства.

Используя свой практический опыт министерской работы, о причинах неурожаев и проблемах в организации продовольственного дела в России писал A.C. Ермолов. Он указывал на агрономическую безграмотность крестьян, на неспособность общины создать условия для интенсивного развития сельского Щербина Ф. Рабочие на Кубани / Ф. Щербина // Дело. — 1884. — № 4. — С. 1−37- Весин А. Значение отхожих промыслов в жизнн русского крестьянства / А. Весин // Дело. — 1886. — № 7. — С. 127−155- Тезяков Н. И. К вопросу об исследовании в санитарном отношении сельскохозяйственных рабочих и организации за ними вра-чебно-санитарного надзора / Н. И. Тезяков. — СПб., 1895- Белобородое А. Пришлые рабочие на Кубанщине / А. Белобородое // Северный вестник. — 1896. — № 2. — С. 1−8- Шаховский Н. Сельскохозяйственные отхожие промыслы / Н. Шаховский. — М., 1896- Кириллов Л. А. К вопросу о внеземледельческом отходе / Л. А. Кириллов. — СПб., 1899- Хижняков B.B. Положение рабочих в сельском хозяйстве в санитарном отношении / B.B. Хижня-ков. — Херсон, 1899- Тезяков Н. И. Рынки сбыта сельскохозяйственных рабочих на юге России в санитарном отношении и врачебно-продовольственные пункты / Н. И. Тезяков. — СПб., 1902. — Вып. 1−2.

2 См.: Булгаков С. Н. Капитализм и земледелие / С. Н. Булгаков. — Т. 2. — СПб., 1900. — С. 230- Кауфман A.A. Аграрный вопрос в России / A.A. Кауфман. — 2-е изд. — М., 1918. — С. 170−174- Менделеев Д. И. Заветные мысли / Д. И. Менделеев. — М., 1995. — С. 44, 50, 131- Озеров И. Х. Аграрный вопрос в России / И. Х. Озеров. — М., 1906. -С. 14- Прокопович С. Н. Аграрный кризис и мероприятия правительства / С. Н. Прокопович. — М., 1912. — С. 172, 177- Чупров А. И. К вопросу об аграрной реформе / А. И. Чупров. — М., 1906. — С. 13.

3 Ермолов A.C. Наш земельный вопрос / A.C. Ермолов. — СПб., 1906; Ермолов A.C. Слово о земле / A.C. Ермолов. — СПб., 1907; Ермолов A.C. Наши неурожаи и продовольственный вопрос / A.C. Ермолов. — СПб., 1909. хозяйства. Главной задачей политики и практической деятельности к началу XX века, по его мнению, становилось обеспечение перехода к более прогрессивным системам земледелия и улучшение агротехники крестьянских хозяйств.

П.Н. Соковнин отмечал, что «при современных хозяйственных условиях, при существующей плотности населения, сельское хозяйство страны не может созидать своего благополучия, наперекор этим условиям, на расширении площадей посева. Очевидно, что перед русским сельским хозяйством вообще, и крестьянским в особенности, давно уже стоит насущная необходимость поднять свой культурный уровень до существующих условий, до современных экономических требований"1. Схожие мысли высказывал Н. Бржеский: «Наше сельское хозяйство страдает, за некоторым исключением, не от недостатка земли, а оттого, что крестьяне не умеют, подчас, быть может, и не могут пользоваться ею надлежащим образом- ., главнейшее зло в жизни нашего крестьянства — не малоземелье, а нечто другое: некультурность народной массы, отсутствие в ней общих и специальных сельских знанийее бесправность и отчужденность от всех других групп населения, стоящих на более высоком уровне л культурного развития, ее беспомощность в борьбе за существование». Прогрессивно настроенные земские деятели, хорошо знавшие положение крестьянства, признавали необходимость подъема культурного уровня крестьянства, без чего был невозможен прогресс сельского хозяйства. Но в то же время указывали и на другие не менее серьезные обстоятельства. К примеру, Ф. А. Щербина писал: «Если у русского народа мало инициативы и предприимчивости, этой альфы и омеги экономического движения и предприятия, то нужно позаботиться о том, чтобы те условия, в которых находится рабочее население, способствовали не подавлению и угнетению личности, а развитию ее. Если нашей деревне не достает знаний — хозяйственных, технических и общеобразователь.

1 Соковнин П. Н. Культурный уровень крестьянского полеводства на надельной земле и его значение в земельном вопросе / П. Н. Соковнин. — СПб., 1906. — С. 60.

2 Бржеский Н. Очерки аграрного быта крестьян / Н. Бржеский. — СПб., 1908. — С. 1. ных, — то следует приложить старания к тому, чтобы знания эти широким потоком вливались в среду деревенского люда"1.

На этом этапе начались исследования A.B. Чаянова, А. Н. Челинцева, Н. П. Макарова, A.A. Рыбникова, ставших основателями нового организационно-производственного направления экономической мысли, стремившихся изучать крестьянское хозяйство в широком социально-экономическом, техническом, природном и историко-культурном аспекте с целью уяснения практических нужд крестьянства и их удовлетворения2.

Таким образом, в дореволюционный период проблема крестьянского хозяйства и сельских промыслов привлекала внимание историков и экономистов, земских и общественных деятелей. Ценность их работ заключалась в ярком изображении деревни второй половины XIX века, привлечении значительного статистического материала, оригинальных выводах. При этом сложность самого явления, большие различия по отдельным регионам, политико-идеологическая ангажированность многих авторов, ограниченность источнико-вой базы не позволили дать всесторонней характеристики крестьянского хозяйства, в полной мере осветить содержание и характер промысловой деятельности. Дискуссии вызывали такие проблемы, как судьба крестьянского и кустарно-ремесленного укладов, взаимоотношения помещичьего и крестьянского хозяйства, крупного и мелкого производства, промышленности и сельского хозяйства, роль классовой борьбы, возможность эволюционного и революционного разрешения аграрного вопроса и другие.

В советской историографии аграрной истории России (1917;1991 годы) методологические основы исследований были заложены трудами В. И. Ленина. На базе его идей в 1920;е годы историками-марксистами стали создаваться ра.

1 Щербина Ф. Семейные разделы у крестьян Воронежской губернии / Ф. Щербина // Памятная книжка по Воронежской губернии на 1897 год. — Воронеж, 1897. — С. 67.

2 Чаянов A.B. Очерки по теории трудового хозяйства / A.B. Чаянов. — Вып. 1−2. — М., 1912;1913; Челинцев А. Н. Очерки по сельскохозяйственной экономии. Сельскохозяйственные работы России, как стадии сельскохозяйственной эволюции и культурный уровень сельского хозяйства в них / А. Н. Челинцев. — СПб., 1910; Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его интересы / Н. П. Макаров. — М., 1917; Рыбников A.A. Кустарная промышленность и сбыт кустарных изделий / A.A. Рыбников. — М., 1913; и другие. боты по истории российского крестьянства1. В них велась борьба с идейными противниками, обосновывался тезис о капиталистической эволюции аграрной сферы и необходимости перехода к социализму, мог содержаться интересный фактический материал.

Б.Д. Бруцкус, Н. Д. Кондратьев, JI.H. Литошенко, Н. П. Макаров, A.B. Чаянов и другие ученые-экономисты, анализируя положение советской деревни, обращались к дореволюционной аграрной истории2. Эти исследователи использовали большой фактический материал, стремились к выработке оригинальных теорий развития крестьянского хозяйства, поиску положительных тенденций аграрной эволюции. Для них также было характерно признание относительности крестьянского малоземелья. Б. Д. Бруцкус писал, что крестьяне в условиях малоземелья должны были перестраивать свое хозяйство «или путем превращения в мелкое меновое хозяйство, или путем постепенного перенесения центра тяжести членов семьи на промыслы"3. Он справедливо отмечал, что «промыслы для развития крестьянских потребностей имеют значение не только в качестве источника денежных доходов, но и в том отношении, что они отрывают крестьянина от натурально-хозяйственной обстановки деревни, переносят его часто в города и перерождают его психологию в соответствии с условиями менового хозяйства"4. Н. П. Макаров признавал, что «крестьянское хозяйство не только может прогрессировать, но и действительно прогрессирует"5. Он указывал, что сложившиеся в историографии два направления — социально.

1 Шестаков A.B. Капитализация сельского хозяйства России (от реформы 1861 г. до войны 1914 г.) / A.B. Шес-таков. — М., 1924; Гайстер А. Сельское хозяйство капиталистической России (4.1: От реформы 1861 г. до революции 1905 г.) / А. Гайстер. — M., 1928; Лященко П. И. Русское зерновое хозяйство в системе мирового хозяйства / П. И. Лященко. — М., 1927; Черменский П. Н. От крепостного права к Октябрю в Тамбовской губернии. Очерки экономики и культуры пореформенного периода. 1861−1917 годы / П. Н. Черменский. — Тамбов, 1928; и другие.

2 Бруцкус Б. Д. Аграрное перенаселение и аграрный строй / Б. Д. Бруцкус // Сельское и лесное хозяйство. — 1922. — № 7−8- Бруцкус Б. Д. О природе русского аграрного кризиса / Б. Д. Бруцкус // Сборник статей, посвященных П. Б. Струве. — Прага, 1925; Кондратьев Н. Д. Перспективы развития сельского хозяйства в СССР / Н. Д. Кондратьев, Н. П. Огановский. — Вып. 1. — M., 1924; Литошенко Л. Н. Эволюция и прогресс крестьянского хозяйства / Л. Н. Литошенко. — M. 1923; Литошенко Л. Н. Социализация земли в России / Л. Н. Литошенко. — Новосибирск, 2001; Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его эволюция / Н. П. Макаров. — М., 1920; Чаянов A.B. Организация крестьянского хозяйства / A.B. Чаянов. — М., 1925; и другие.

3 Бруцкус Б. Д. Экономия сельского хозяйства. Народно-хозяйственные основы / Б. Д. Бруцкус. — Петроград, 1924.-С. 183.

4 Там же.-С. 194.

5 Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его эволюция / Н. П. Макаров. — М., 1920. — С. V. экономическое, интересовавшееся, прежде всего, классовыми отношениями, распределением доходов, совокупностью хозяйств и внешними условиями хозяйствования, и организационно-производственное, нацеленное на рассмотрение внутреннего строя и жизни крестьянского хозяйства, показ его «изнутри» -не антагонистичны друг другу, необходим синтез их сильных сторон, позволяющий дать всестороннюю характеристику крестьянского хозяйства1. A.B. Чаянов и его сторонники разработали «теорию устойчивости крестьянского хозяйства». Опираясь на представление о некапиталистической природе крестьянского уклада, они считали, что крестьянское хозяйство было ориентировано не на получение прибыли, а на удовлетворение потребности крестьянской семьи и обеспечение работ в течение всего года. Поэтому крестьянские семьи в своей хозяйственной деятельности наращивали трудовые усилия лишь определенного уровня, а когда «тягостность усилий» начинала превышать ограниченный сложившимися потребностями полезный эффект, то происходило снижение интенсивности хозяйственной деятельности. Ограниченные стимулы наращивания производства и интенсификации труда можно было преодолеть с помощью кооперирования крестьянских хозяйств, ведущего к укрупнению и улучшению производства, повышению товарности и производительности труда. Не со всеми положениями теории трудопотребительского баланса можно согласиться. То, что многие крестьянские семьи вели борьбу за выживание, за обеспечение минимальных потребностей еще не означает, что это и являлось их предельной целью. В деревне всегда существовала прослойка зажиточных крестьян. Нужно учитывать внутренние и внешние условия хозяйствования, то, что физические силы людей не беспредельны, что мало произвести продукцию, ее еще нужно было выгодно реализовать и другие обстоятельства. Тем не менее, разработка A.B. Чаяновым и его сторонниками проблем аграрного развития серьезно обогатила науку и фактическим материалом, и теоретическими разработками. К сожалению, исследования многих из вышеназванных экономистов.

1 Макаров Н. П. Крестьянское хозяйство и его эволюция / Н. П. Макаров. — М., 1920. — С. 10,12,54.

2 См.: Чаянов A.B. Организация крестьянского хозяйства / A.B. Чаянов. — М., 1925. были насильственно прерваны. Кроме того, произошел отказ от творческих достижений тех направлений русской аграрно-исторической и экономической науки, которые отличались от официально-партийных теоретических построений.

В рамках ленинской концепции аграрного строя в России, по справедливой оценке В. Г. Тюкавкина, постепенно сложилось два направления: «Одна часть историков старалась наполнить фактическим материалом ленинские положения о значительном развитии аграрного капитализма, но с обязательным указанием на огромные пережитки крепостничества. Другая часть историков больше подчеркивала крепостнические черты, пережитки феодализма, не отрицая полностью, что в России был капитализм. Те и другие историки старались больше писать не о крестьянстве и сельском хозяйстве, а о чертах капитализма и крепостничества"1. Такая ситуация в историографии, безусловно, ограничивала научный поиск, принижала научную ценность аграрно-исторических исследований2.

В 1920;е годы сохранялось определенное внимание к истории крестьянских промыслов, что стимулировалось практической задачей кооперирования мелких товаропроизводителей. Продолжали работу некоторые ученые, чья научная специализация определилась еще до революции. В частности, можно обратить внимание на книгу A.A. Рыбникова, посвященную истории развития мелкой промышленности, на исследования JI.E. Минца, касающиеся отходнил чества и аграрного перенаселения. В дальнейшем разработка вопросов внена-дельных занятий значительно сократилась, и сколько-нибудь заметных публикаций по данной проблематике в 1930;1940;е годы назвать трудно. Более благоприятное для изучения крестьянских промыслов положение сложилось с середины 1950;х годов, но за редкими исключениями промысловые занятия специально не исследовались, а рассматривались попутно, при анализе развития.

1 Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа / В. Г. Тюкавкин. — М.: Памятники исторической мысли, 2001. — С. 20.

2 Содержательный анализ исследований и дискуссий в советской историографии по аграрной истории представлен в работе: Савельев П. И. Пути аграрного развития России в дискуссиях российских историков / П. И. Савельев // Россия сельская. XIX — начало XX века. — M.: РОССПЭН, 2004. — С. 25−53.

3 Рыбников A.A. Мелкая промышленность России / A.A. Рыбников. — М., 1923; Минц Л. Е. Отход крестьянского населения на заработки в СССР / Л. Е. Минц. — M., 1925; Минц Л. Е. Аграрное перенаселение и рынок труда в СССР / Л. Е. Минц. — М.-Л., 1929. капитализма в сельском хозяйстве, пролетаризации и дифференциации крестьянства. Так, П. И. Лященко считал, что «основные процессы развития крестьянского сельского хозяйства в пореформенную эпоху сводились к развитию товарного хозяйства, со всеми теми противоречиями, которые свойственны всякому товарному хозяйству и всякому капитализму, с борьбой отдельных хозяйств за свою хозяйственную самостоятельность, с сосредоточением средств производства в руках меньшинства и с пролетаризацией большинства"1-. При этом, по его мнению, не приходится говорить о каком-либо специфически народном характере происхождения и сущности кустарной промышленности: «Исторический путь ее возникновения и развития — не что иное, как путь разложения натуральной домашней крестьянской промышленности, разложения примитивного ремесла и, наконец, первые шаги капиталистической мануфактуры в виде раздаточной системы и работы на дому"2.

С 1960;х годов стали появляться обобщающие работы по аграрной истории, отличавшиеся обширностью источниковой базы, глубиной исторического анализа, фундаментальностью выводов. История российского, а затем и советского крестьянства, начиная с 1861 года, была рассмотрена в двухтомной монографии П.Н. Першина3. В соответствие с установившейся историографической традицией он выделял следующие последствия крестьянской реформы: обезземеливание крестьян при отмене крепостного права, чистка помещичьих имений и снос крестьянских усадеб, крепостническая размежевка крестьянских наделов, периодически повторявшиеся для крестьян голодные годы. Капиталистическое развитие деревни проявлялось в подчинении капитализмом сельского хозяйства, разложении феодальных форм землевладения и образовании буржуазной земельной собственности, пролетаризации крестьянства, росте сельскохозяйственной кооперации. «Капитализм ломал деревенскую общину с ее натуральным хозяйством. — Отмечал П. Н. Першин. — Крестьянин превращался в то.

1 Лященко П. И. История народного хозяйства СССР / П. И. Лященко. — Т. 2: Капитализм. — М.: Государственное изд-во политической литературы, 1956. — С. 60.

2 Там же.-С. 97.

3 Першин П. Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование: в 2-х кн. / П. Н. Першин. -М.: Наука, 1966. варопроизводителя непосредственно подчиненного рынку"1. Изучаемые в диссертации губернии он относил к центральному району «слабого развития капитализма в земледелии с наибольшими остатками крепостничества», хотя и указывал на принадлежность ряда уездов Курской губернии к району капиталистического свеклосахарного хозяйства2.

П.Г. Рындзюнский впервые в советской историографии представил развернутый анализ крестьянской промышленности России в 1860—1880-е годы3. Он рассмотрел сложный комплекс условий, в которых развивалось крестьянское хозяйство, и на этой основе определил место сельской промышленности в народном хозяйстве страны, социально-экономическую организацию кустарных промыслов, положение промысловых работников.

Партийная трактовка вопросов аграрной истории была закреплена в двухтомном труде С. П. Трапезникова «Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос». Опираясь, прежде всего, на положения, содержащиеся в работах В. И. Ленина, а также, привлекая конкретно-исторические факты, автор делал вывод, что в пореформенный период эволюция как помещичьего, так и крестьянского хозяйства шла в направлении капиталистического развития, что имело с экономической точки зрения прогрессивное значение. «Ценой неслыханного разорения и ограбления крестьян, — писал он, — в сельском хозяйстве к началу XX в. произошла передвижка такого рода, что вместо натурального хозяйства установился новый тип — товарно-денежное хозяйство. Былая экономическая изолированность деревни. оказалась уничтоженной, патриархальный крестьянин превратился в товаропроизводителя, работающего на рынок"4. В работе обобщались представления В. И. Ленина о глубоком социальном расслоении крестьянства, ускоренном создании капитализмом условий для своей гибели и утверждения социализма.

1 Першин П. Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование: в 2-х кн. / П. Н. Першин. — Кн. 1: От реформы к революции. — М.: Наука, 1966. — С. 64.

2 Там же. — С. 77.

3 Рындзюнский П. Г. Крестьянская промышленность в пореформенной России (60−80-е годы XIX в.) / П. Г. Рындзюнский. — М.: Наука, 1966.

4 Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос: В 2-х т. — Т. 1: Аграрный вопрос и ленинские аграрные программы в трех революциях / С. П. Трапезников. — М.: Мысль, 1967. — С. 30−31.

Крупной вехой в изучении аграрной истории стала монография Б.Г. Лит-вака о проведении реформы 1861 года в Центральном Черноземье, богатая конкретно-историческим материалом, важными выводами, ценная предложенной методикой обработки и анализа уставных грамот. Б. Г. Литвак отмечал, что после отмены крепостного права «общий объем повинностей крестьян в пользу помещика сократился. Однако это не привело к росту накоплений в крестьянском хозяйстве, так как увеличились государственные и появились новые, земские повинности. Кроме того, сокращение размера повинностей не могло компенсировать острую необходимость расходов на аренду или покупку земли». Фиксировавшееся к концу пореформенного времени обнищание центральночерноземной деревни, по его мнению, «явилось следствием и непосильных платежей, и бурной деятельности «рыцарей» первоначального накопления, и прекращения притока новых земель для выросшего поколения крестьян, что было обязательным условием функционирования отошедшей в прошлое надельной системы"1.

Большое значение для исследования проблем формирования всероссийского аграрного рынка, характера аграрного строя России имел фундаментальный труд И. Д. Ковальченко и Л. В. Милова. В нем делался вывод, что аграрный строй Европейской России в конце XIX — начале XX веков являлся буржуазно-капиталистическим, господствующие позиции в системе аграрных отношений занял капиталистический уклад, определяя весь ход аграрной эволюции, а капиталистические отношения пронизывали, хотя и в различной мере, существовавшие в экономике уклады и типы хозяйств2.

Проблема утверждения капитализма в России как общественно-экономической формации была рассмотрена П. Г. Рындзюнским в монографии «Утверждение капитализма в России». Для этого он изучил состояние внутреннего рынка, помещичьего и крестьянского хозяйства, промышленности, скла.

1 Литвак Б. Г. Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр 1861−1895 гг. / Б. Г. Литвак. — М.: Наука, 1972.-С. 411,412.

2 Ковальченко И. Д. Всероссийский аграрный рынок, XVIII — начало XX в. Опыт количественного анализа / И. Д. Ковальченко, Л. В. Милов. — М.: Наука, 1974. — С. 365,368. дывание пролетариата и буржуазии. По его мнению, экономика пореформенной России было пестрой и противоречивой: отсталая деревня и передовая промышленность, отягощенное пережитками прежней эпохи землевладение и далеко ушедшее от него землепользование, патриархальные общинные порядки и значительное разложение крестьянства, зримый промышленный капитализм в сочетании с приемами первоначального накопления. Исследуя вопросы взаимоотношений крестьян и помещиков, он вышел на проблему местных земледельческих промыслов, а, изучая историю промышленности и формирования классов буржуазного общества, затронул тему мелкой промышленности и временных трудовых миграций1.

A.C. Нифонтов рассмотрел этапы и особенности развития зернового земледелия в Европейской России во второй половине XIX века. Его работа была основана, прежде всего, на материалах официальной статистики урожаев зерновых хлебов и картофеля. Фактический материал подтвердил тезис о том, что зерновое производство занимало в крестьянских хозяйствах господствующее положение и «развивалось постепенно в ускорявшемся до конца XIX века темпе». Причем, в 1860-е годы это развитие было малозаметным, за 1870-е годы вырисовывалось яснее, а в 1880—1890-е годы определилось окончательно. Реальностью экономического развития стало постоянное расширение хлебных посевов, неуклонное увеличение хлебных сборов, ускорявшееся повышение урожайности зерновых, рост специализации зернового производства по районам и развитие его товарности. В то же время A.C. Нифонтов предостерегал от переоценки успехов земледелия в пореформенной России, отмечал сложность и противоречивость развития зернового производства. В работе приводятся обширные и очень важные общероссийские и порайонные статистические данные, но, к сожалению, практически отсутствуют губернские данные, что уменьшает возможности проведения углубленного анализа.

1 Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России. 1850−1880 гг. / П. Г. Рындзюнский. — М.: Наука, 1978.

2 Нифонтов A.C. Зерновое производство России во второй половине XIX века / A.C. Нифонтов. — М.: Наука, 1974.-С. 5,315.

В обобщающей монографии Н. М. Дружинина была дана развернутая характеристика аграрных реформ 1860-х годов, проанализирована эволюция крестьянского хозяйства в Европейской России в течение двадцати пореформенных лет, главными итогами которой были «некоторые достижения в развитии производительных сил и заметное, хотя и ограниченное приобщение к новой, капиталистической формации"1.

В исследованиях А. Г. Рашина, П. Н. Першина, И. Д. Ковальченко и Л. В. Милова, Н. М. Дружинина содержалось немало ценных характеристик промысловой деятельности (численность промыслового населения, распределение по видам занятий, влияние на промыслы различных факторов, направления миграций, формы найма рабочей силы и т. п.). Большой фактический материал о внутренних миграциях населения в России приводился в работе Б. В. Тихонова, в которой он специально рассмотрел крестьянский отход и признал его прогрессивным явлением, имевшим тенденцию к перерастанию в переселения3.

А.М. Анфимов подверг серьезному анализу поземельное устройство крестьянского хозяйства, его материально-производственную базу, состояние земледелия и животноводства. На этой основе были сделаны выводы «об определяющей роли крестьянского хозяйства в производстве и на аграрном рынке», о преобладании в целом в аграрном развитии буржуазно-консервативного, помещичьего пути, о назревании к началу XX века аграрного кризиса4.

Большое внимание отходничеству П. Г. Рындзюнский уделил в книге «Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века"5. В ней проанализировано аграрное перенаселение, структура крестьянских хо.

1 Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе, 1861−1880 / Н. М. Дружинин. — М.: Наука, 1978. — С. 274.

2 Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России / А. Г. Рашин. — M.: Изд-во социально-экономической литературы, 1958; Першин П. Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование: в 2-х кн. / П. Н. Першин. — Кн. 1: От реформы к революции. — M.: Наука, 1966; Ковальченко И. Д. Всероссийский аграрный рынок. XVIII — начало XX века / И. Д. Ковальченко, Л. В. Милов. — M.: Наука, 1974; Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе. 1861−1880 гг. / Н. М. Дружинин. — M.: Наука, 1978.

3 Тихонов Б. В. Переселения в России во второй половине XIX века / Б. В. Тихонов. — M.: Наука, 1978.

4 Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881−1904 / A.M. Анфимов. — М.: Наука, 1980. — С. 233.

5 Рындзюнский П. Г. Крестьяне и город в капиталистической России второй половины XIX века / П. Г. Рындзюнский. — M.: Наука, 1983. зяйств и их бюджет с учетом промысловых занятий, а также подробно охарактеризованы правовые и социально-экономические условия миграций.

Значительный интерес представляет монография A.M. Анфимова «Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881−1904"1. В ней в отдельной главе говорится о вненадельных заработках как составном элементе экономики крестьянских хозяйств. Автор отмечал глубокое проникновение в деревенскую экономику товарно-денежных отношений, подчеркивал разнообразие вненадельных занятий, необходимость дифференцированного подхода к различным категориям крестьян, занимавшихся промыслами.

Методологические и конкретно-исторические проблемы изучения крестьянского хозяйства были рассмотрены в коллективной монографии И.Д. Коваль-ченко, Т. Л. Моисеенко, Н. Б. Селунской. Авторы, отмечая, что исследование крестьянского хозяйства в системе аграрных отношений России является одной из центральных проблем отечественной историографии, дали детальную характеристику имеющихся источниковых материалов и обоснование методов изучения. Принципиально важным представляется их мнение о том, что «лишь сочетание земледельческой и промысловой деятельности крестьян, взаимодополняющих друг друга, удерживало массу мелких товаропроизводителей от окончательного разорения, позволяя сохранять им свое хозяйство в положении «неустойчивого равновесия"2.

Условия развития крестьянского хозяйства центрально-черноземных губерний, оказывавшие влияние на социальную активность крестьянства в пореформенный период, нашли отражение в одной из глав монографии В. Н. Фурсова, посвященной классовой борьбе в деревне3. В ней прослеживалось развитие крестьянского землевладения и землепользования, материально-технического оснащения производства, делался вывод о сохранении в деревне значительных.

1 Анфимов A.M. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881−1904 /.

A.М. Анфимов. — М.: Наука, 1984.

2 Ковальченко И. Д. Социально-экономический строй крестьянского хозяйства Европейской России в эпоху капитализма. Источники и методы изучения / И. Д. Ковальченко, Т. Л. Моисеенко, Н. Б. Селунская. — М.: Изд-во МГУ, 1988.-С. 165−167.

3 Фурсов B.H. Классовая борьба в деревне центрально-черноземных губерний пореформенной России /.

B.H. Фурсов. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1991. — С. 7−49. пережитков феодализма при все усиливавшейся тенденции капиталистического развития.

Различные стороны хозяйственной и промысловой деятельности крестьян центрально-черноземного района в пореформенный период изучались в ряде диссертационных работ1. В этих исследованиях рассматривались проблемы эволюции капиталистических отношений в сельском хозяйстве, образования сельского и промышленного пролетариата, при этом история крестьянского хозяйства и промыслов не являлась предметом специального комплексного изучения. Данные по губерниям Центрального Черноземья представлялись неравномерно. К примеру, Н. Ф. Петровой в большей мере исследовалась аграрная история Воронежской губернии, А. Н. Курцевым и М. А. Сахаровым — Курской губернии, А. И. Афанасьевой — Тамбовской губернии, В. И. Скрябиным — Тульской губернии.

При всех достижениях исторической науки данного периода (введение в научный оборот огромного круга источников, создание обширной фактологической базы, составление общей характеристики аграрного развития и т. д.) следует отметить, что многие положения советской историографии крестьянского хозяйства, местных и отхожих промыслов нуждались в уточнении, освобождении от влияния идеологических установок и приведении в соответствие с исторической действительностью. Дополнительного изучения и новых оценок требовали, например, следующие проблемы: роль природно-географического фактора в истории крестьянства, особенности технологии сельского производства, повседневная жизнь и быт крестьян, вопросы пролетаризации крестьянства, оценка глубины и степени социальной дифференциации деревенского населения, перспективы развития крестьянского хозяйства и сельских промыслов и другие. Предстояло отказаться от монополии одной методологии в науке, зано.

1 Петрова А. Ф. Аграрные отношения в Воронежской губернии в пореформенный период: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Воронеж, 1951; Афанасьева А. И. Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве Тамбовской губернии в 70−80-х гг. XIX в.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — М., 1953; Курцев А. Н. Миграция центрально-черноземного крестьянства в капиталистической России: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — Курск, 1982; Сахаров М. А. Пролетаризация крестьянства среднеземледельческой полосы России в последние десятилетия XIX века: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. — М., 1985; Скрябин В. И. Сельский пролетариат Центральночерноземного района в конце XIX — начале XX веков: дис. докт. ист. наук: 07.00.02. — М., 1991. во освоить направления и концепции русской историко-экономической мысли XIX — начала XX века, познакомиться с достижениями зарубежных историков-аграрников.

Современный период в изучении истории крестьянства, начавшийся с 1992 года, характеризуется противоречивыми тенденциями. С одной стороны, можно встретить публикации, поверхностно освещающие аграрную историю, приукрашивающие или, наоборот, огульно очерняющие дореволюционную жизнь деревни. С другой стороны появились работы, отличающиеся фундаментальностью, новаторскими подходами, стремлением к расширению тематики историко-аграрных и крестьяноведческих исследований. Историки стали рассматривать особенности крестьянской агрокультуры, соотношение традиций и новаций в сельскохозяйственном производстве, крестьянскую повседневность, крестьянский мир и другие назревшие вопросы.

Важный вклад в развитие отечественного крестьяноведения внес руководимый В. П. Даниловым теоретический семинар «Современные концепции аграрного развития», материалы заседаний которого публиковались с 1992 года в журнале «Отечественная история». Чрезвычайно полезной оказалась деятельность Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, работающего под эгидой Института Российской истории РАН.

Новаторские подходы и источниковая основательность в изучении процессов, происходивших в дарственной деревне, были присущи монографии О. Н. Бурдиной. Автор выяснила, что «представление о дарственниках, как самой обездоленной части бывших помещичьих крестьян, требует определенной корректировки», существовало «большее разнообразие в экономическом состоянии дарственной деревни в целом и отдельных ее слоев, большее разнообразие в причинах и поводах выхода на дар, а также в последствиях этого шага"1.

Постановкой острых дискуссионных вопросов, касающихся уровня жизни сельских жителей пореформенной России, отличалась статья американского.

1 Бурдина О. Н. Крестьяне-дарственники в России. 1861−1907 / О. Н. Бурдина. — М., 1996. — С. 191. историка С. Л. Хока. Полученные им результаты позволили сделать вывод: «Фундаментальные изменения в классовых отношениях в российской деревне в 1860-х годах, которые были непосредственным результатом политики самодержавия, оказались выгодными для крестьянства. Выгоды эти ощущались бывшими крепостными, несмотря на отсутствие других структурных изменений в сельской экономике. Слишком большое внимание уделялось недостаткам крестьянской общины и очень малое — потенциальным возможностям увеличения эффективности производства, которые возникали после освобождения крестьян, благодаря новым рыночным отношениям в землепользовании. Коммерциализация сельскохозяйственной экономики могла также способствовать более интенсивной обработке земли, особенно в районах, близким к большим городам». При этом, по мнению С. Л. Хока, становится все более очевидным, что «деревенская Россия была весьма далека от капиталистического пути развития и даже не двигалась в этом направлении"1.

Различные стороны жизни крестьян Центрального Черноземья (деятельность и обычно-правовая база крестьянских общественных институтов, крестьянский мир и поземельная община) были изучены в ряде работ липецкого истол рика Л. И. Земцова. Он приходит к выводу, что «складывавшиеся в черноземной деревне социально-экономические отношения не привели к становлению новой системы жизненных ориентации крестьянства. Происходившие перемены укладывались в рамки прежних представлений, лишь обостряя противоречия предшествующей эпохи. Осознание чиновника, помещика враждебной силой, олицетворяющей произвол, насилие, нарушение здравого смысла, освобождало крестьянина от соблюдения по отношению к представителям господствующего сословия существовавших в крестьянской среде норм поведения и.

1 Хок С. Л. Мальтус: рост населения и уровень жизни в России. 1861−1914 годы / С. Л. Хок // Отечественная история. -1996. — № 2. — С. 49.

2 Земцов Л. И. Крестьяне Центрально-Черноземного района на рубеже Х1Х-ХХ веков / Л. И. Земцов // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. — М.-Курск: Изд-во Курского государственного педагогического института, 1994. — С. 112−119- Земцов Л. И. Волостной суд в России 60-хпервой половины 70-х годов XIX века (по материалам Центрального Черноземья) / Л. И. Земцов. — Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2002. — 448 е.- Земцов Л. И. Крестьянский мир после реформы (60−70-е гг. XIX в.) / Л. И. Земцов // Общественная жизнь Центрального Черноземья России в XVII — начале XX вв. — Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2002. — С. 134−157- и другие. привело к самым крайним формам насилия уже в годы первой русской революции"1.

Характеристика основных элементов крестьянского хозяйства Тамбовской губернии и их эволюции в начале XX века была дана С. А. Есиковым, который в работе привлек значительный фактический материал, в том числе относящийся к пореформенному времени. Он констатировал, что «нельзя преувеличивать степень развития аграрного капитализма, как это делалось в традиционной советской историографии с целью доказать, что деревня полностью созрела для социалистической революции. Несмотря на появление ростков нового, деревня, включая тамбовскую, в целом оставалась докапиталистической как с точки зрения господствующей системы земледелия, так и с точки зрения хозяйственно-культурного сознания крестьянства"2.

Тамбовский ученый В. В. Канищев значительное внимание уделил исследованию демографических и модернизационных тенденций в развитии ценЛ трально-черноземной деревни. По его мнению, к началу XX века сельское хозяйство, «все больше обраставшее инфраструктурой, вышло за рамки удовлетворения натуральных потребностей населения аграрного общества. Но основные производители — крестьяне получали от этого наименьшие выгоды, уступая значительные прибыли переработчикам, продавцам и перевозчикам сельхозпродукции"4.

В середине 1990;х — 2000;х годов по проблемам аграрного развития Воронежской губернии в начале XX века была опубликована серия статей М. Д. Карпачева, ценность которых состоит во введении в научный оборот и обобще.

1 Земцов Л. И. Крестьяне Центрально-Черноземного района на рубеже Х1Х-ХХ вв. / Л. И. Земцов // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. — М. — Курск: Изд-во Курского государственного педагогического института, 1994. — С. 117−118.

2 Есиков С. А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в начале XX века (1900;1921 гг.) / С. А. Есиков. -Тамбов: Тамб. гос. техн. ун-т, 1998. — С. 20.

3 Канищев В. В. Естественноисторические условия модернизации аграрного общества. Тамбовская губерния, Х1Х-ХХ вв. Некоторые итоги и проблемы изучения / АЛ. Аврех, В. В. Канищев // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVII — XX вв.: материалы международной конференции (май 2002 г.). — Тамбов, 2002. — С. 3−17.

4 Канищев В. В. Интегральный подход к изучению производства и инфраструктуры сельского хозяйства аграрного общества. Тамбовский регион, XVII — начало XX в. // В. В. Канищев В.В., Ю. А. Мизис // Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок. Материалы XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. — Орел: ОГУ, издательство «Орловская правда», 2006. — С. 72. нии нового фактического материала, выявлении дискуссионных и слабо изученных вопросов1. Было показано, что «на протяжении десятилетий пореформенного развития отечественная промышленность и пути сообщения поднимались не вместе с сельской экономикой, а за ее счет». Потребительское отношение государства к нуждам деревни в сочетании с курсом на сохранение общины являлись тяжелым препятствием на пути хозяйственного развития русской деревни, во многом определяли депрессивное состояние помещичьих и крестьянских хозяйств. Экономическое состояние воронежской деревни к началу XX века автор считал близким к кризисному. Выявляя причины такого положения, он призвал не ограничиваться констатацией факта крестьянского малоземелья, а оценивать, прежде всего, качественную сторону сельской экономики: урожайность, доходность, эффективность и т. п. В связи с этим проблему малоземелья, по мнению автора, можно было решить не за счет отчуждения помещичьей земли, а путем повышения урожайности полей, улучшения культуры и организации труда, интенсификации производства.

В теоретическом плане большое значение по теме диссертации имеет вышедшая в 1998 году монография В. Т. Рязанова, содержащая попытку создания концепции национальной экономики России. Анализируя экономическое развитие страны в Х1Х-ХХ веках, он приходит к выводу, что «наше народное хозяйство с временным интервалом примерно в 25−35 лет оказывалось в ситуации проведения радикальных экономических реформ, с таким же постоянством сменяемых волнами возвратных процессов"3. При этом экономические реформы и контрреформы, по его мнению, не могут трактоваться как однозначно.

1 Карпачев М. Д. Воронежская деревня в годы столыпинской земельной реформы / М. Д. Карпачев // Русская провинция. — Вып. 2. — Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1995. — С. 5−24- Карпачев М. Д. Столыпинская реформа в Воронежской губернии: итоги и уроки аграрного реформирования / М. Д. Карпачев // Общественная жизнь Центральной России в XVI — начале XX вв.: Сборник статей. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1995. — С. 157 177- Карпачев М. Д. Воронежское земство и аграрные реформы начала XX века / М. Д. Карпачев // Общественная жизнь Центрального Черноземья России в XVII — начале XX века: Сборник научных трудов. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. — С. 78−101- Карпачев М. Д. Новые веяния в экономике воронежской деревни в годы проведения столыпинской аграрной политики / М. Д. Карпачев // Из истории Воронежского края: Сборник статей. Вып. 12. — Воронеж, 2004. — С. 170−181- и другие.

2 Карпачев М. Д. Деревня и парадоксы военного времени: социально-политическая ситуация в Воронежской губернии накануне падения монархии / М. Д. Карпачев // Исторические записки: Научные труды исторического факультета ВГУ. Вып. 11. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005. — С. 12.

Рязанов В. Т. Экономическое развитие России. Реформы и российское хозяйство в Х1Х-ХХ вв. / В. Т. Рязанов. — СПб.: Наука, 1998. — С. 11. прогрессивные или реакционные, поскольку они являлись соответствующими фазами в действии циклов модернизации российского хозяйства, через которые осуществлялась историческая тенденция нарастания свойств рыночности.

Знаменательным событием в отечественной историографии стал выход в свет капитального исследования Б. Н. Миронова по социальной истории России периода империи, в котором большое место занимает освещение истории российского крестьянства в пореформенную эпоху. Этот труд значительно расширил как круг изучаемых проблем, методологии и методики их решения, так и научные представления о жизни российского общества до революции. Автор отмечал, что российское крестьянство «оставалось в имущественном и социальном отношениях довольно однородной массой и имело лишь зачатки так называемого буржуазного расслоения"1. Один из важных выводов, сделанных Б. Н. Мироновым, состоит в следующем: «В течение всего пореформенного периода не только промышленный, но и аграрный сектор экономики России функционировал на основе рыночного механизма, роль которого в регулировании экономической жизни непрерывно возрастала. Однако многочисленные крепостнические пережитки, потребительская природа крестьянских хозяйств, существование передельной общины, отсутствие нормального рынка рабочей силы и земли не позволяют говорить об утверждении капитализма в русской деревне к 1917 г. и, поскольку аграрный сектор оставался доминирующим, экономику России начала XX в. правильнее считать рыночной экономикой пред-капиталистического, или переходного, типа"2.

Проблемы эволюции общины и крестьянской психологии, правовые, бытовые, нравственно-религиозные особенности жизнедеятельности крестьян были изучены с привлечением ценного этнографического материала М.М. Громыко3. Тщательному рассмотрению автор подвергла различные аспекты матери.

1 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): в двух томах. — Т. I. -СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 1999. — С. 128.

2 Там же.-С. 414.

3 Громыко М. М. Мир русской деревни / M.M. Громыко. — М.: Молодая гвардия, 1991; Громыко М. М. О воззрениях русского народа / М. М. Громыко, A.B. Буганов. — М., 2000. альной культуры крестьян, их повседневной производственной и культурно-бытовой жизни.

На основе большого фактического материала в монографии В.Г. Тюкав-кина была проанализирована правительственная политика в аграрной сфере, проблемы землевладения и землепользования великорусского крестьянства, изменения крестьянской общины в конце XIX — начале XX веков. Автор подвел итог предшествующему изучению многих вопросов аграрной истории дореволюционной России, заострил внимание на дискуссионных проблемах, требующих дальнейшей разработки. Важным представляется его вывод о том, что «положительные сдвиги происходили только за счет одной части крестьянства, прежде всего многоземельных общин и зажиточных дворов в деревне, а также в результате более свободного развития земледелия на окраинах, расширения фонда частных земель у крестьян. Другая, и немалая, часть крестьянских хозяйств разорялась"1.

Обстоятельное исследование различных сторон производственной деятельности и жизни крестьян в течение длительного исторического периода с целью оценки их трудовых возможностей и уровня материального обеспечения содержится в капитальном труде Л. В. Милова. Он справедливо отмечает, что если в предшествующий период «наши историки и занимались крестьянским хозяйством, то в центре их внимания всегда был поиск ответов на вопрос, когда начался процесс расслоения крестьянства, когда имущественная дифференциация стала перерастать в социальное неравенство и расслоение. Разумеется, эти проблемы весьма важны, но они, к сожалению, отодвинули в сторону другие, как тогда казалось, менее важные вопросы, касающиеся технологии сельского производства, быта крестьян и т. п.», а самым важным просчетом было «отсутствие должного понимания роли природно-географического фактора в истории России и Российского государства"2.

1 Тюкавкин В. Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа / В. Г. Тюкавкин. — М.: Памятники исторической мысли, 2001. — С. 293.

2 Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. — М.: РОССПЭН, 2001.-С. 3,4.

Появились диссертационные работы, в которых рассматривалось внутреннее положение крестьянских семей, их взаимоотношения с внешним миром, описывались традиции, нравы, обычаи, быт сельского населения1.

Вопросы хозяйственной деятельности, общинного уклада, правовых воззрений, духовных традиций и семейного быта русского крестьянства исследовались тамбовским историком В. Б. Безгиным, который пришел к выводу, что русская деревня вплоть до начала XX века оставалась носителем традиционной культуры: «Производство было аграрным, социальная структура — крестьянской, регулирование отношений — обычно-правовым. Основу духовной жизни села составляло православие. Ревностное соблюдение традиций, настороженное отношение к новому отвечали потребностям самосохранения и воспроизводства традиционной системы отношений"2.

Н.Л. Рогалина в аналитической статье, посвященной аграрному кризису начала XX века, подвергла критике «теорию малоземелья», рассматривавшую «малоземелье как непосредственный результат наделения трудового крестьянства землей при освобождении от крепостной зависимости, как следствие кабальных условий аренды помещичьей земли, высоких платежей и налогов"3. «Действительные проблемы отечественного сельского хозяйства, — отметила она, — состояли в его технической слабости, низком уровне производительности труда и урожайности культур, продуктивности животноводства, в отсталой агротехнике"4. Заключая работу, Н. Л. Рогалина подтвердила свое мнение о том, что «не величина надела и дополнительное наделение имели значение, а спо.

1 Шатковская Т. В. Правовой быт российских крестьян второй половины XIX века: дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / Т. В. Шатковская. — Ростов-на-Дону, 2000; Асташова А. Н. Крестьянство Воронежской губернии в 60−90-е годы XIX века (быт, нравы, традиции, обычаи): дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / А. Н. Асташова. — Воронеж, 2003; Земцов Л. И. Правовые основы и организация деятельности волостных судов в пореформенной России (60-е -80-е гг. XIX в.): автореф. дис. докт. ист. наук: 07.00.02 / Л. И. Земцов. — Липецк, 2004; Глотова В. В. Крестьянская семья во второй половине XIX века (на материалах Курской губернии): дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / В. В. Глотова. — Воронеж, 2005; Иноземцев И. В. Миграции крестьян Воронежской губернии в 1861—1914 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / И. В. Иноземцев. — Воронеж, 2005; Шмарин В. Н. Поземельные отношения в Тамбовской деревне в конце XIX — начале XX вв.: автореф. дис.. канд. нет. наук: 07.00.02 / В. Н. Шмарин. — Воронеж, 2006; и другие.

2 Безгин В. Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX — начала XX века) / В. Б. Безгин. — М.-Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. — С. 298.

3 Рогалина Н. Л. Аграрный кризис в российской деревне начала XX века / Н. Л. Рогалина // Вопросы истории. -2004,-№ 7.-С. 14.

4 Там же.-С. 12. собность поднять уровень производства", что «крестьянское малоземелье есть не оборотная сторона многоземелья помещиков, а прямое и недвусмысленное выражение негибкости хозяйственных систем, слабого разделения труда и недоразвития профессиональной дифференциации», поэтому «аграрный кризис не разрешался в собственных пределах сельского хозяйства. Определяющее значение имела общая динамика народного хозяйства"1.

В 2004 году вышла в свет книга Я. Е. Водарского и Э. Г. Истоминой, исследующая историю кустарной промышленности Европейской России на рубеже Х1Х-ХХ веков. В этой работе авторы обобщили и систематизировали имеющиеся в литературе данные о селениях с кустарями, представили классификацию промысловых занятий, географию их размещения, ввели понятие «центр промысла» и составили список 4 152 кустарных центров, в том числе 343 по изучаемым в настоящей диссертации губерниям, охарактеризовали развитие важнейших отраслей кустарного производства2.

В последнее время были предприняты попытки интерпретации аграрной истории с помощью новых объяснительных моделей — теории модернизации, концепции «моральной экономики», демографически-структурной теории и т. п. Становится все более очевидным, что при изучении истории крестьянского хозяйства следует стремиться к комплексному использованию различных методологических инструментов.

Итак, в отечественной историографии крестьянского хозяйства и промыслов был накоплен необходимый опыт исследований: определен круг источников, намечены основные подходы к анализу землевладения и землепользования, полеводства и животноводства, местных и отхожих промыслов, дана оценка их общей организации, осуществлялось региональное изучение. В то же время в истории пореформенного российского крестьянского хозяйства по-прежнему остается немало слабоизученных, дискуссионных теоретических и.

1 Рогалина Н. Л. Аграрный кризис в российской деревне начала XX века / Н. Л. Рогалина // Вопросы истории. -2004.-№ 7.-С. 18−19.

2 Водарский Я. Е. Сельские кустарные промыслы Европейской России на рубеже Х1Х-ХХ столетий / Я.Е. Во-дарский, Э. Г. Истомина. — М., 2004. конкретно-исторических проблем. Качество работ снижается привнесением в работы идейно-политических установок, предопределяющих их результаты и выводы. Требуются дополнительные исследования механизмов реального функционирования крестьянского хозяйства с учетом многообразия видов деятельности, временных и территориальных особенностей. Необходимо изучение возможностей его внутренней эволюции и способностей к интегрированию в изменяющийся мир. Нужен непредвзятый анализ тенденций аграрного развития. Все это в полной мере относится к историографии развития пореформенного крестьянского хозяйства Центрального Черноземья, тем более что специальное монографическое исследование по этой теме отсутствует, а имеющиеся работы лишь в той или иной степени освещают ее отдельные проблемы.

Целью диссертации является комплексное изучение крестьянского хозяйства центрально-черноземных губерний в 60−90-е годы XIX века.

Достижение этой цели предполагает решение ряда конкретных научных задач:

— рассмотреть состояние производственно-материальной базы крестьянского хозяйства с точки зрения его количественной и качественной обеспеченности трудовыми и земельными ресурсами, сельскохозяйственным инвентарем и рабочим скотом;

— определить бюджетное значение различных отраслей крестьянского хозяйства;

— показать особенности применявшихся систем земледелия;

— исследовать развитие полеводства и животноводства;

— изучить производственные и организационные характеристики крестьянской промышленности;

— проанализировать масштабы местных сельскохозяйственных заработков, особенности положения, условий труда и быта сельскохозяйственных рабочих;

— охарактеризовать динамику, направления и виды отходничества;

— установить уровень налогообложения крестьян;

— выявить общие закономерности и региональные особенности развития крестьянского хозяйства центрально-черноземной пореформенной деревни.

Хронологические рамки диссертационного исследования ограничены 60−90-ми годами XIX века, когда происходили значительные преобразования различных сторон российской действительности, в том числе аграрной сферы, формировались капиталистические отношения, проходила модернизация общества и производства. Эти процессы протекали противоречиво, с множеством социальных и экономических трудностей, наиболее остро затронувших крестьянство России. Они сопровождались нарастанием диспропорций в развитии промышленности и сельского хозяйства, сохранением крепостнических пережитков, опасным обострением аграрного перенаселения. Крестьянство стремилось всеми силами приспособиться к изменявшимся условиям жизни и хозяйствования. В конце пореформенного периода произошло значительное осложнение социально-политической и экономической ситуации в стране, крестьяне стали участниками массового социального движения. Это означало, что в начале XX века относительно мирное развитие российской деревни закончилось, начиналось время революционных потрясений, и на историческую арену выступил «новый крестьянин — крестьянин эпохи революции"1. В связи с этим представляется уместным ограничить исследование четырьмя пореформенными десятилетиями, в течение которых происходило эволюционное развитие России и российской деревни. В отдельных случаях, например, при рассмотрении проблем землевладения, хронологические рамки работы расширялись до 1905 года, что связано с необходимостью исследования.

Территориальные границы диссертации охватывают четыре центрально-черноземные губернии: Воронежскую, Курскую, Орловскую и Тамбовскую. Им была присуща однотипность социально-экономической эволюции, природ-но-географическая близость, общность многочисленных исторических факторов. Площадь этих губерний составляла в 1858 году 197 977,2 квадратной версты (Воронежская губерния — 58 576,2 квадратной версты, Курская губерния.

1 Выражение В. П. Данилова.

39 671,5, Орловская губерния — 41 567,6, Тамбовская губерния — 58 161,9). Здесь проживало 7 185 319 душ обоего пола (соответственно по губерниям -1 930 859 человек, 1 811 972, 1 532 034, 1 910 454), 3 054 684 ревизские души. Удельный вес региона в общей территории Европейской России составлял 4,7%, населения — 12,1%. Центрально-черноземные губернии входили в число 13 самых густонаселенных губерний Европейской России, находясь на третьем месте (Курская губерния), девятом (Орловская губерния), двенадцатом (Воронежская губерния), тринадцатом (Тамбовская губерния). Это были типично аграрные губернии, с подавляющим преобладанием крестьянства, численность которого равнялась 6 366 346 человек и составляла 88,6% всего населения региона1. В административном отношении Воронежская губерния включала 12 у.е.здов (Бирюченский, Бобровский, Богучарский, Валуйский, Воронежский, Задонский, Землянский, Коротоякский, Нижнедевицкий, Новохоперский, Острогожский, Павловский) — Курская губерния — 15 у.е.здов (Белгородский, Грайво-ронский, Дмитриевский, Корочанский, Курский, Льговский, Новооскольский, Обоянский, Путивльский, Рыльский, Старооскольский, Суджанский, Тимский, Фатежский, Щигровский), Орловская губерния — 12 у.е.здов (Волховский, Брянский, Дмитровский, Елецкий, Карачевский, Кромский, Ливенский, Малоархангельский, Мценский, Орловский, Севский, Трубчевский) — Тамбовская губерния — 12 у.е.здов (Борисоглебский, Елатомский, Кирсановский, Козловский, Лебедянский, Липецкий, Моршанский, Спасский, Тамбовский, Темниковский, Ус-манский, Шацкий).

Источниковая основа диссертации. Исследование базируется на широком привлечении архивных и опубликованных материалов и документов.

Ценные сведения о социально-экономической истории крестьянства и его промысловых занятиях содержатся в фондах Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге (РГИА). Отчеты губернаторов, сосредоточенные в фондах Совета министра внутренних дел (ф. 1281) и Департамен.

1 Статистические таблицы Российской империи, издаваемые, по распоряжению министра внутренних дел, Центральным статистическим комитетом. Выпуск 2. Наличное население Империи за 1858 год. — СПб., 1863. — С. 28, 32, 36,42,47,160,164,166,172,182−183,188,272−274. та общих дел МВД России (ф. 1284), а также рукописные и печатные Приложения к ним содержат характеристику природно-климатических и демографических условий губерний, разнообразные данные о состоянии сельского хозяйства, промыслов, промышленности, торговли, продовольственного дела, налогов и т. д. В этих документах развитие крестьянского земледелия и животноводства отражено лучше, чем состояние промысловых занятий, хотя подчеркивался размах отходничества.

Важные сведения об отхожих промыслах крестьян имеются в фонде Центрального статистического комитета МВД (ф. 1290). Они касаются размеров и направлений временных миграций, их продолжительности, дорожных расходов, условий работы и проживания. В этом же фонде можно найти данные об экономическом положении бывших помещичьих крестьян, собиравшиеся при подготовке решения о снижении с 1882 года выкупных платежей. В фонде Земского отдела МВД (ф. 1291) содержатся материалы о состоянии земельных отношений (покупка, наследование, аренда) и формах землепользования.

Данные о платежеспособности крестьянских хозяйств, крестьянских бюджетах и источниках их пополнения были получены из отчетов податных инспекторов, хранящихся в фонде Департамента окладных сборов Министерства финансов (ф. 573). В большинстве случаев податные инспекторы отмечали большое значение вненадельных заработков для деревенской экономики, для своевременной уплаты налогов, внимательно анализировали особенности хозяйственной и промысловой деятельности крестьян.

Материалы о развитии земледелия, агротехнических приемов, плодородии почв, урожайности, распространении в крестьянской среде улучшенных машин и орудий собраны в фонде Отдела сельской экономии и сельскохозяйственной статистики (ф. 395).

Обстоятельный фактический материал содержится в фонде Главного интендантского управления Российского государственного военно-исторического архива в Москве (РГВИА) (ф. 499). В нем отложились рапорты интендантов, представленные ими сведения, статистические обзоры о производствах, имевших отношение к нуждам армии — кожевенном, овчинном, льняном, холщевом, пеньковом, изготовлении одежды и других. Интенданты изучали состояние не только крупной, но и средней и мелкой промышленности, чтобы в случае необходимости привлечь их к снабжению воинских частей.

Ценный источниковый материал отложился в местных архивах: Государственном архиве Воронежской области (ГАВО), Государственном архиве Курской области (ГАКО), Государственном архиве Орловской области (ГАОО), Государственном архиве Тамбовской области (ГАТО). Ход и результаты аграрных преобразований нашли определенное отражение в фондах губернских по крестьянским делам присутствий (ГАВО, ф. И-26- ГАКО, ф. 68- ГАОО, ф. 36- ГАТО, ф. 26). Состояние и развитие сельскохозяйственного производства, положение крестьянства и крестьянского хозяйства прослеживается по материалам фондов канцелярий губернаторов (ГАВО, ф. И-6- ГАКО, ф. 1, ГАОО, ф. 580, ГАТО, ф. 4), губернских (ГАВО, ф. И-20- ГАКО, ф. 39- ГАОО, ф. 525- ГАТО, ф. 143) и уездных земских управ (ГАТО, ф. 145), губернских по земским и городским делам присутствий (ГАВО, ф. И-21- ГАОО, ф. 2). Документы этих фондов содержат интересные сведения о населении, землевладении и землепользовании, полеводстве и животноводстве, промыслах, налогах и недоимках.

Среди опубликованных источников можно выделить несколько групп: документы официального делопроизводства, представленные данными различных правительственных учреждений и ведомств, отчетами специальных комиссийматериалы земских обследованиймемуарная литературапериодическая печать.

К наиболее ранним источникам по теме исследования относятся «Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба"1. По Воронежской губернии их составил В. Михалевич, в них содержатся общие сведения о социально-экономическом развитии губернии, обзор промыслов и ремесел. В характеристике промышленности имеется распределение за.

1 Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба. Воронежская губерния / Составил Генерального штаба подполковник В. Михалевич. — СПб., 1862. ведений по сословиям владельцев, оценивается примерная сумма производства крестьянских и помещичьих предприятий.

Ценным источником для изучения размещения, структуры и динамики землевладения, в том числе крестьянского, являются материалы трех правительственных переписей поземельной собственности, результатом которых стали такие издания, как «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России по данным 1877 года" — «Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 года" — «Статистика землевладения 1905 года" — «Материалы по статистике движения землевладения в России». Они содержат погубернские данные об общем количестве земельной собственности с распределением ее по категориям владельцев и размерам владений, а также отражают ход мобилизации земельных владений.

Среди публикаций Центрального статистического комитета выделяются многотомные издания «Урожай. (1883−1887) года в Европейской России» и «Урожай. (1888−1900) года в Европейской и Азиатской России». В них приводятся показатели урожайности и размеров посевов на надельных и частновладельческих землях, при этом крестьянские посевы на арендованной земле и сословная принадлежность владельцев частных земель не выделяются.

О динамике численности лошадей позволяют судить «Военно-конские переписи (за 1882, 1891, 1893 и 1894, 1899−1901 годы)», результаты которых содержат погубернские и поуездные данные о численности лошадей по возрастным группам у владельцев разных категорий, включая крестьян. Военно-конские переписи проводились регулярно и дают довольно надежную информацию.

Ценными источниками являются третий, пятый, одиннадцатый, двенадцатый выпуски сельскохозяйственных и статистических сведений по материалам, полученным от хозяев Департаментом земледелия и сельской промышленности Министерства государственных имуществ. В них содержатся своды статистических данных, а также материалы описательного характера, о стоимости производства сельскохозяйственных культур, о крестьянском землевладении и землепользовании, распространении улучшенных орудий и машин, распределении сельского населения по различным видам занятий, состоянии травосеяния, аграрном перенаселении, крестьянских промыслах. Качество источника несколько снижается широким применением составителями цифровых расчетов, основанных на допусках-нормах, не во всех случаях являющихся бесспорными.

Определенную информацию об уровне экономического развития губерний, динамике численности крестьян-предпринимателей, занятых мелкой промышленностью, предоставляет статистика промыслового обложения. В специальных ведомостях, публиковавшихся Министерством финансов, указывалось количество ежегодно выбиравшихся свидетельств и билетов разных разрядов в каждом из пяти классов местностей, на которые разбивалась страна. Хотя большая часть крестьянской промышленности не попадала под обложение, сведения о держателях свидетельств на мелочный торг с полной и половинной пошлиной позволяют выявить особенности развития мелкой промышленности в отдельных губерниях и соотнести их с общероссийскими изменениями.

Официальная промышленная статистика мало сообщала о состоянии крестьянской промышленности. Вплоть до конца XIX века не имелось точного общепринятого определения понятий «фабрика», «завод», поэтому эти термины употреблялись произвольно в соответствии с преследуемыми статистиками и учреждениями целями и собственными представлениями на этот счет. Кроме того, в фабрично-заводской статистике сословная принадлежность владельцев, как правило, не указывалась. Исключение составляют «Указатели фабрик и заводов Европейской России» за 1879, 1884, 1890 годы, составленные по официальным сведениям Департамента торговли и мануфактур, и «Список фабрик и заводов Европейской России» за 1903 год, опубликованный отделом промышленности Министерства финансов. Пользуясь ими, можно выделить из общей массы фабрик и заводов промышленные заведения с производством не менее 2 тысяч рублей в год и определить, по крайней мере, нижний предел размеров крестьянской сравнительно крупной промышленности. Подобного рода сведения можно найти также в составленной М. Киттары по данным Главного ин.

РОССИЙСКАЯ л 1 ГОСУДАРСТВЕННАЯ.

БИБЛИОТЕКА тендантского управления за 1871 год «Карте кожевенного производства». В ней опубликована ведомость владельцев заведений с суммой производства не менее 5 тысяч рублей в год, которая позволяет вычислить долю крестьян в крупном кожевенном производстве.

С 1895 года отделом сельской экономии и сельскохозяйственной статистики Министерства земледелия и государственных имуществ была организована текущая статистика кустарных промыслов. В опубликованном в 1897 году ее первом выпуске содержится обзор промыслов Тамбовской губернии, свидетельствующий о том, что они продолжали развиваться и занимать значительное количество рабочих рук1.

Важное значение имеют результаты Первой всеобщей переписи Российской империи 28 января 1897 года. Как в погубернских материалах, так и в общероссийском своде имеются, в частности, разнообразные данные о населении, занимавшемся сельским хозяйством. Кроме того, перепись учитывала количество сельских домохозяев и членов их семей, участвовавших в промыслахчисло хозяйств, применявших наемный трудколичество лиц, нанимавшихся на работы. Недостаток источника состоит в том, что он не дает возможности определить реальное положение крестьянина в промысле (хозяин, работник, самостоятельный производитель) и отличается неполнотой учета промыслового населения.

Разнообразные сведения о крестьянстве, его хозяйстве и промыслах были собраны специально учрежденными комиссиями. В приложениях к докладу так называемой Валуевской комиссии, работавшей в 1872—1873 годах, содержатся данные, касающиеся жизни и деятельности крестьян, их вненадельных занятий, видов найма для обработки земли и уборки урожая в частновладельческих эко-номиях, цен на труд сельских работников. Крупной вехой в изучении крестьянских промыслов стала работа с 1872 по 1885 год Особой комиссии по исследованию кустарной промышленности, сумевшей опубликовать 16 выпусков своих «Трудов». Они создавались, главным образом, из очерков корреспондентов с.

1 Кустарные промыслы. Текущая статистика на 1895−1896 сельскохозяйственный год. — СПб., 1897. мест и представляют большую источниковую ценность. В публикации по итогам работы созданного в 1899 году по инициативе Департамента торговли и мануфактур Особого совещания для исследования общих и основных причин экономического упадка центрально-черноземных губерний можно почерпнуть сведения, характеризующие основные показатели сельскохозяйственного производства, размеры поденной и подесятинной оплаты труда сельских рабочих, поступление окладных сборов1.

Одним из самых важных источников по теме исследования стали «Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1900 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России». При всех недостатках, вызванных не всегда качественными первичными материалами, использованными при составлении отдельных таблиц, в этом источнике можно найти данные о состоянии и динамике крестьянского хозяйства за сорок пореформенных лет, об избытке рабочих рук в сельском хозяйстве, численности и доходах крестьян, занятых кустарно-ремесленными, фабрично-заводскими, земледельческими, отхожими промыслами.

Значительный интерес для исследования представляют «Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности», публиковавшиеся в рамках работы второго Особого совещания (1902;1905 годов). Они дают ценный аналитический, описательный, статистический материал о развитии и состоянии многих сторон крестьянского хозяйства к началу XX века. По всем четырем изучаемым губерниям были выпущены отдельные тома, содержавшие результаты работы как уездных, так и губернских комитетов, нацеленных на критическое осмысление сложившейся в сельском хозяйстве ситуации и выработку программы преодоления неблагоприятных тенденций. В трудах Курского комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности признавалось, что.

1 Поленов А. Д. Исследование экономического положения центрально-черноземных губерний. Труды Особого совещания 1899−1901 гг. / А. Д. Поленов. -М., 1901. полевая надельная земля не дает даже достаточного пропитания средней крестьянской семье и ее рабочему скоту", и при этом, делался вывод, что «основное зло нашей деревенской жизни надо искать не в малоземелье, а в низком уровне крестьянского хозяйства"1.

Особенно ценными для работы являются материалы земских обследований крестьянских хозяйств. Земские статистики рассматривали крестьянский двор в качестве единого механизма и потому стремились к его полной и всесторонней характеристике. В подворных переписях содержатся разнообразные основные и дополнительные показатели социально-экономического развития деревни. Общее подворное статистическое обследование было проведено в 12 у.е.здах Воронежской губернии в 1884—1891 годах, в 15 у.е.здах Курской губернии — в 1881—1885 годах, в 6 у.е.здах Орловской губернии — в 1885—1887 годах, в 12 у.е.здах Тамбовской губернии — в 1880—1884 годах и его результаты нашли отражение в публикации поуездных «Сборников статистических сведений». По итогам кропотливой работы под руководством Ф. А. Щербины был составлен «Сводный сборник по 12 у.е.здам Воронежской губернии», а также напечатаны в 1903 году «Материалы повторной переписи крестьянских хозяйств Воронежской губернии», в которых данные по пяти уздам губернии за 1900 год сопоставлялись со сведениями за 1885−1887 год. Курские статистики сделали свод поуездных данных и опубликовали его в 1887 году в сборнике «Курская губерния. Итоги статистического исследования». Статистики Тамбовской губернии также предпринимали, хотя и менее удачную, попытку систематизации и обобщения полученных результатов в XIV выпуске «Сборников статистических сведений». Помимо статистических таблиц в тамбовских «Сборниках статистических сведений» помещались весьма обстоятельные описательные материалы, тогда как по Воронежской губернии они имелись лишь в сборниках по Воронежскому и Острогожскому уезду. К числу главных недостатков земских переписей как источника можно отнести не совсем удачную группировку хо.

1 Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. — Вып. 19: Курская губерния. -СПб., 1903.-С. 525,700−701. зяйств по размеру надельной земли. Составители статистических сборников считали размер надела основным фактором, определявшим хозяйственную силу двора. При таком подходе не учитывалось широкое распространение в пореформенной деревне аренды и сдачи земли. Земская статистика не смогла также дать удовлетворительной группировки крестьянских промыслов по действительному положению крестьян в промысле. Помимо сведений, полученных при подворных переписях, ценные данные земские статистики собрали, обследуя частновладельческие хозяйства. В этих материалах интерес представляют сведения об использовании в имениях наемных работников, условиях их жизни и труда, ценах на рабочие руки.

В ходе подворных переписей в Воронежской губернии проводилось бюджетное изучение крестьянских хозяйств. Его программа охватывала мельчайшие подробности жизни крестьянских семей. Особенно важны сведения, касающиеся доходов крестьян от земледелия, животноводства, промысловых занятий. Накопленный статистический материал относился к более 200 тысячам дворов, а по 230 типическим хозяйствам были составлены более полные и подробные описания. Материалы бюджетных обследований были опубликованы в 1900 году Ф. А. Щербиной в работе «Крестьянские бюджеты». Впоследствии, используя эти данные, И. К. Воронов произвел перегруппировку хозяйств по посевной площади вместо группировки по наделу1.

Интересные данные о развитии отходничества и его влиянии на различные стороны крестьянской жизни, здоровье отходников и членов их семей были получены земскими врачами при обследовании санитарного состояния губерний. Их большая работа нашла отражение, в частности, в публикациях санитарных отделений губернских земских управ2.

Особую группу источников составляют работы публицистического и мемуарного характера. В них современники (Н.М. Астырев, Н. Ф. Бунаков,.

1 Воронов И. К. Воронежские бюджетные исследования и их сравнительная переработка / И. К. Воронов. — Воронеж, 1926.

Моллесон И. И. Краткий очерк некоторых данных об отхожих промыслах Тамбовской губернии в 1899 году / И. И. Моллесон. — Тамбов, 1901; Сведения об отхожих промыслах в Воронежской губернии за 1898 год / Сост. Н. И. Тезяков. — Воронеж, 1899.

H.H. Златовратский, B.B. Селиванов, Г. И. Успенский, A.A. Фет, А.Н. Энгель-гардт1), прекрасно знавшие положение в деревне, делились собственными впечатлениями и размышлениями о жизни, деятельности, судьбах российского крестьянства.

Разнообразные сведения о крестьянстве публиковались губернскими статистическими комитетами, прежде всего, в Памятных книжках за различные годы. В работе привлекаются также материалы периодической печати. В центральных и местных журналах и газетах нередко сообщалось об интересных сторонах хозяйства, быта, нравов крестьян.

В целом, исследование имеет достаточную источниковую базу. Следовало, как можно полнее охватить имеющиеся источники, привлечь разнообразные материалы с тем, чтобы обстоятельнее и объективнее осветить основные аспекты темы. Подавляющая часть фактических данных, взятых из имеющих достаточно высокую степень репрезентативности источников, вполне достоверна и в той или иной мере отражает истинное положение крестьянства. Вместе с тем, можно отметить неравное освещение в источниках различных сторон деятельности крестьян. Относительно полно представлены сведения о землевладении и землепользовании, аграрном перенаселении, ценах на рабочие руки, налогах, бюджетах. В меньшей степени имеются сведения о численности промыслового населения, объемах производства крестьянской промышленности, величине промысловых заработков, которые страдают неполнотой и по ним можно судить лишь о нижних количественных пределах рассматриваемых явлений. Практически отсутствуют материалы, непосредственно исходящие из крестьянской среды. Наша задача состояла в комплексном использовании источников всех видов и групп, объективном их анализе, что позволило в достаточной мере восполнить имеющиеся пробелы и решить поставленные задачи.

1 Астырев Н. В волостных писарях. Очерки крестьянского самоуправления / H. Астырев. — М., 1886- Бунаков H. Сельская школа и народная жизнь. Наблюдения и заметки сельского учителя / Н. Бунаков. — СПб., 1906; Письма из деревни: Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX века. — M.: Современник, 1987; Успенский Г. И. Власть земли / Г. И. Успенский. — M.: Советская Россия, 1988; Фет A.A. Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство / A.A. Фет. — M.: Новое литературное обозрение, 2001; Энгельгардт А. Из деревни, 12 писем. 1872−1887 / А. Энгельгардт. — M., 1987.

Методологическую основу диссертации составили принципы объективности и историзма. Критическая оценка имеющихся источниковых и исследовательских материалов позволила представить крестьянство как один из динамично развивавшихся, самых многочисленных и наиболее значимых слоев российского общества, а крестьянское хозяйство — как важнейший компонент социально-экономической жизни России. Принцип объективности дает возможность избежать политической и идеологической предвзятости в оценках и выводах, воссоздать историю крестьянского хозяйства на основе всей совокупности достоверных фактов, раскрыть объективные закономерности социально-экономического развития российской деревни. Принцип историзма привел к пониманию конкретных явлений хозяйственной жизни крестьян как взаимосвязанных и изменяющихся с течением времени. Крестьянское хозяйство в целом предстает, как саморазвивавшийся институт, реагировавший на изменения условий экономической жизни.

В диссертации были реализованы общенаучные методы исследования (исторический и логический, восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, системный) и специально-исторические (истори-ко-генетический, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, статистический).

Исторический метод позволил изучать факты и явления хозяйственной жизни в динамичном развитии. На основе логического метода формулированы выводы по отдельным частям исследования и работе в целом. Метод восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному позволил, анализируя явления деревенской экономики, сделать обобщения в отношении Центрального Черноземья и России в целом, а затем произвести уточняющие характеристики этих явлений. Системный метод требовал рассматривать крестьянское хозяйство в качестве целостной системы, взаимосвязанными и взаимодействующими компонентами которой являлись трудовые ресурсы, земледелие, животноводство, промысловые занятия, налогообложение. Это позволило установить сложносоставной характер крестьянского хозяйства и проанализировать каждую из составляющих его частей. В соответствии с системным методом построена структура исследования. С другой стороны, само крестьянское хозяйство выступало как компонент аграрной сферы российской экономики, успехи и трудности его эволюции оказывали значительное воздействие на социально-экономическое развитие страны.

Использование историко-генетического метода дало возможность последовательно раскрыть изменения, происходившие в центрально-черноземном крестьянстве, в его производственных и социальных характеристиках в течение пореформенного периода. Сравнительно-исторический метод позволил провести выявление общих и отличительных черт развития крестьянского хозяйства в каждой из центрально-черноземных губерний, а также в Центральном Черноземье и Европейской России. На его основе проводились диахронные и синхронные сопоставления экономических показателей, выяснялись сходства и различия событий и явлений хозяйственной жизни крестьян. С помощью проблемно-хронологического метода удалось восстановить социально-экономическую эволюцию центрально-черноземной деревни с выделением наиболее важных проблем развития. Самое широкое применение в работе нашел статистический метод, поскольку изучение крестьянского хозяйства немыслимо без анализа разнообразных количественных показателей его эволюции.

Соблюдение отмеченных принципов исторического познания и оперирование указанными методами позволило воссоздать эволюцию крестьянского хозяйства центрально-черноземных губерний в пореформенный период.

Научная новизна диссертации состоит во впервые осуществленном комплексном изучении истории хозяйственной деятельности центральночерноземного крестьянства в течение переломного периода, во многом предопределившего последующее развитие России в XX веке. Состояние трудовых ресурсов, эволюция землевладения и землепользования, развитие земледелия и животноводства, история крестьянских промысловых занятий, крестьянские бюджеты, налогообложение пореформенной деревни центрально-черноземных губерний впервые рассматриваются не порознь и фрагментарно, а в единстве и в монографическом плане. Исследование впервые вводит в научный оборот много новых данных и материалов, касающихся хозяйственной деятельности крестьян, помогает восполнить имеющиеся пробелы в историографии аграрных проблем Центрального Черноземья. В работе дается обоснование тезиса о сложносоставном характере крестьянского хозяйства, об активной созидательной роли крестьянства в экономическом развитии региона, о функционировании сельского хозяйства в целом на базе товарно-денежных отношений, о рыночной эволюции крестьянского хозяйства. Материалы и выводы работы вносят существенные уточнения в представления о содержании производственной деятельности крестьянства, соотношение составных частей его хозяйства, механизмы вовлечения крестьянского хозяйства в рыночные отношения. В диссертации корректируется распространенный в литературе тезис о всеобщем «оскудении» центрально-черноземной деревни к концу XIX века, утверждается дифференцированный подход к оценке состояния крестьянского хозяйства, позволяющий судить, с одной стороны, о положительных тенденциях аграрного развития, а с другой стороны — о нарастании трудностей и негативных явлений, необходимости изменения аграрной политики. На основе анализа широкого круга источников доказывается, что в пореформенный период крестьянством была создана новая модель деревенской экономики, основанная на балансе земледельческой и неземледельческой деятельности. Особенно заметный вклад внесен в исследование истории крестьянских промыслов, малоизученных применительно к центрально-черноземному региону. Автором составлено сорок восемь таблиц, систематизирующих статистические материалы и характеризующих развитие различных сторон хозяйственной деятельности крестьян. В работе обосновывается тезис о наличии у российского крестьянства больших потенциальных возможностей для экономического роста, лишь частично реализованных из-за проводимой аграрной политики, финансовой угнетенности и неполноправности крестьян.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности привлечения ее материалов для подготовки обобщающих трудов по истории.

Центрального Черноземья, аграрной истории России и истории российского крестьянства. Результаты исследования могут найти применение при разработке общих и элективных курсов по Отечественной истории, в преподавании истории страны в высших учебных заведениях, краеведческой работе. Исследование может способствовать лучшему пониманию исторического развития российского крестьянства во второй половине XIX веке, содействовать выработке адекватной современной аграрной политики.

Апробация диссертации. Результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры Отечественной истории нового и новейшего времени Воронежского государственного педагогического университета, на заседании кафедры истории России Воронежского государственного университета, докладывались на сессиях Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, вузовских, межвузовских, областных и региональных научных конференциях. Материалы диссертации использовались автором при чтении учебных курсов «Историография Отечественной истории», «Отечественная история (1861−1917 годы)», «Экономическая история России», «История русских народных промыслов» в Воронежском государственном педагогическом университете.

Основное содержание диссертации опубликовано в двух монографиях, сорока научных статьях и восьми тезисах. Общий объем публикаций составляет 42,4 п.л., в том числе авторский объем — 39,0 п.л. Восемь научных статей напечатаны в изданиях, входящих в список Высшей аттестационной комиссии, в которых рекомендуется публиковать основные результаты докторских диссертаций.

Диссертация, структура которой определяется исследовательскими задачами, состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Во второй половине XIX века российское крестьянство переживало один из наиболее сложных и ответственных периодов в своей истории. Освобождение от крепостничества открывало возможности для самостоятельной семейно-производственной деятельности, но начальные возможности многих хозяйств оказались ограниченными, не позволявшими рассчитывать на надежное обеспечение минимальных продовольственных и хозяйственных потребностей. Получив землю нередко гораздо меньшего размера и худшего качества, чем было до реформы, к тому же за крупный и растянувшийся на долгие годы выкуп, крестьянство в основной массе сумело адаптироваться к изменившимся условиям хозяйствования, не допустив общего аграрного кризиса.

Крестьянское хозяйство, являясь исторически сложившейся формой аграрного производства, в наибольшей степени соответствовало задачам развития сельского хозяйства. Основные усилия крестьян были направлены на обеспечение устойчивости своих хозяйств, которая зависела, прежде всего, от рациональной сбалансированности отраслевой структуры, наличия необходимых в количественном и качественном отношении производственных и трудовых ресурсов, правильного режима эксплуатации земли, благоприятных климатических и рыночных условий.

В аграрном секторе были сосредоточены основные трудовые ресурсы страны, крайне неравномерно распределявшиеся по регионам. Центральночерноземные губернии испытывали относительный избыток рабочей силы, поскольку имевшейся в распоряжении крестьян земли было недостаточно при существовавшей системе хозяйствования для их полной занятости. В Центральном Черноземье преобладало общинное надельное землевладение, распространявшееся на все категории крестьянства. Столкнувшись с ограниченностью земельного фонда, крестьяне перестраивали хозяйство, расширяя производственную деятельность, втягиваясь в товарно-денежные отношения. Комерцианизация крестьянского хозяйства становилась одним из ведущих процессов, протекавших в пореформенной деревне. При отсутствии существенной помощи государства, крестьяне, пытаясь смягчить остроту аграрного перенаселения, широко использовали максимальное распахивание, арендование и покупку земли. Эти способы уменьшения малоземелья были обставлены целым рядом неблагоприятных для крестьян условий. Достижение предельного уровня распашки отрицательно сказывалось на плодородии угодий и состоянии животноводства, аренда земли нередко отягощалась разного рода отработками, а покупка земли осложнялась высокими ценами и отсутствием дешевого доступного кредита.

Тем не менее, важным следствием аграрных реформ 1860-х годов стало активное участие крестьян в арендных операциях с землей и приобретении земли в частную собственность. Среди частных землевладельцев формировался слой крестьян, которые, стремясь улучшить материальную базу своих хозяйств, покупали земельные угодья. При этом крестьянская частная земельная собственность использовалась, как правило, в производственных целях и поступала в сельскохозяйственный оборот. В покупке земель участвовали крестьяне всех имущественных групп, но основную массу сделок совершали состоятельные хозяева. Распространенным явлением было объединение крестьян, желавших купить землю, в товарищества, что облегчало процесс приобретения земельной собственности. Распространение в крестьянской среде частной собственности на землю являлось одним из проявлений рыночной трансформации крестьянского хозяйства.

Крестьяне стремились с максимальной выгодой использовать трудовые, земельные и другие имевшиеся ресурсы. Находясь в неравноправных отношениях с государством и другими группами населения, они проявляли инициативу, предприимчивость, желание превозмочь неблагоприятные условия и добиться поступательного развития своих хозяйств. В результате у всех групп крестьянского хозяйства уровень обеспеченности основными производственными фондами и хозяйственные расходы в расчете на соизмеримые единицы были примерно одинаковыми, а различия заключались в неодинаковой величине капиталов и производительности труда.

Традиционные, длительное время существовавшие общественные институты, к которым относилось и крестьянское хозяйство, проявляли большую устойчивость, склонность с помощью различных средств, включая чрезвычайное напряжение всех физических сил, стабилизировать и улучшить свое положение. Веками российское крестьянство стремилось к свободному хозяйствованию на земле, к расширению своего землевладения и землепользования. Земля представляла для крестьян ценность, прежде всего, в качестве средства производстваони обладали для успешного хозяйствования всеми необходимыми физическими и психологическими качествами, требуемыми специальными познаниями и умениями, передававшимися от поколения к поколению. Умение и желание крестьян собственным трудом создавать на земле продукцию, жизненно необходимую своей семье и обществу в целом, является фундаментальной ценностью народа. Пока существовал крестьянин-труженик, не мысливший жизни без земли, и трудовая крестьянская семья, являвшаяся важнейшим элементом социальной и производственной структуры страны, сохранялась одна из базовых основ российского общества.

Консерватизм крестьян в осуществлении производственной деятельности имел природные, климатические, агрономические и исторические основания. Погода в Центральном Черноземье отличалась непостоянством: благоприятные условия, способствовавшие высоким урожаям, сменялись засухами, заморозками в период роста растений, градобитиями, чрезмерными дождями и другими стихийными бедствиями, оборачивавшимися большим или меньшим неурожаем. Сложившаяся система хозяйствования должна была снизить производственные риски, смягчить природно-климатическую уязвимость сельского хозяйства и тем самым уберечь крестьянские семьи от крайне неблагоприятного исхода. Поэтому к новшествам крестьяне относились настороженно, критически оценивая их возможности по обеспечению нужной стабильности. Они нередко отказывались от технических и агрономических нововведений в силу ограниченности финансовых возможностей, проблем со сбытом продукции, а также, считая более выгодным продлить, особенно в зимнее время, рабочее время членов семьи.

Крестьянство выступало как активный участник социально-экономического развития страны, проявляя и ум, и изобретательность, и предприимчивость, и трудолюбие, и поразительную способность к преодолению неблагоприятных условий. Опыт хозяйствования, внутрисемейные и внутриоб-щинные отношения, быт, культура, мировоззрение крестьян отличались своеобразием и самобытностью, требовали поддержки и со стороны властей, и со стороны общества, а не коренной ломки и уничтожения. Безусловной исторической заслугой российского^яшяется то, что оно сумело в сложных условиях, без целенаправленной финансовой, материальной, правовой и организационной поддержки государства, создать своеобразную модель деревенской экономики, основанную на сочетании сельскохозяйственной и неземледельческой деятельности, на комбинировании общинного, индивидуально-крестьянского, кустарно-ремесленного, артельного укладов. Чтобы обеспечить оптимальное соотношение этих сфер деятельности и укладов, крестьяне прибегали к любым доступным способам расширения своего землевладения и землепользования, начинали создавать кооперативные общества, приобретать усовершенствованные орудия труда, улучшенные сорта растений и породы скота, активно участвовали в местных и отхожих промыслах. Это позволяло сохранять определенный уровень стабильности крестьянского хозяйства.

Основу крестьянского полеводства составляло зерновое производство, в котором наибольшее распространение имела рожь. Долгое время центральночерноземные губернии являлись житницей России, но с 1880-х годов в роли главного зернопроизводящего региона стали выступать южные и юго-восточные губернии, аграрное производство в которых развивалось в менее стесненных условиях и более высокими темпами. Под влиянием развивавшихся товарно-денежных отношений происходили изменения в структуре крестьянских посевов, в нее стали внедряться технические и имевшие большой рыночный спрос культуры.

Животноводство имело, преимущественно, потребительский характер, должно было обеспечить крестьянские хозяйства, прежде всего, тягловой рабочей силой, продуктами и сырьем животного происхождения, органическим удобрением. При возникновении трудностей крестьяне принуждались к распродаже имеющихся животных и птицы, стараясь до самого крайнего случая сохранять рабочий скот. Целый ряд факторов (недостаток лугов, пастбищ, кормов, трудности сбыта продукции) сдерживал развитие животноводства, что ограничивало хозяйственные возможности крестьянских дворов, ухудшало рацион питания, препятствовало повышению урожайности путем внесения в почву достаточного количества органических удобрений.

Наличие рядом с крестьянскими землями огромных площадей помещичьих владений являлось фактором, сдерживающим интенсификацию крестьянского хозяйства: во-первых, немалая часть трудовых ресурсов привлекалась для их обработкиво-вторых, подобное распределение земли не казалось крестьянам справедливым, и в их среде сохранялись идеи «черного передела" — в-третьих, далеко не во всех помещичьих имениях существовали достойные подражания образцы интенсивного хозяйствования и прогрессивной агротехникив-четвертых, помещичьи земли затрудняли оптимальное размещение и распределение крестьянской землив-пятых, крестьяне затрачивали огромные суммы на выкуп наделов, покупку и аренду земли. Сохранившийся от прежней эпохи конфликт между помещичьим и крестьянским укладом так и не был разрешен. Между тем, власти фактически на всем протяжении пореформенного периода при общем отношении к сельскому хозяйству как к второстепенной отрасли оказывали помощь и поддержку именно помещичьему хозяйству, так и не встав на путь всемерного укрепления крестьянского хозяйства. В этом проявлялись не только социальные и политические предпочтения, но и определенный экономический расчет: возможность менее проблемного получения товарного хлеба для реализации его за границей с последующим использованием вырученных средств на нужды индустриализации.

Крестьянское хозяйство не только не являлось рутинной и малоподвижной организацией, но оно было способно и к техническому прогрессу, и к изменениям форм и способов хозяйствования, и в конечном итоге обеспечению значительного роста аграрного производства. Полномасштабной реализации этих потенциальных возможностей мешала экономическая и финансовая угнетенность многих хозяйств. Тем не менее, в течение пореформенного периода происходила рыночная трансформация центрально-черноземного крестьянского хозяйства как в направлении его активных действий на рынке рабочей силы, орудий труда и средств производства, так и в плане роста выпуска товарной сельскохозяйственной и кустарно-промыщленной продукции. В целом, хозяйственная деятельность всех групп крестьян в пореформенный период была тесно связана с рынком, подчинялась его условиям и требованиям.

Существование кризисных явлений в развитии пореформенной деревни не означало абсолютного падения аграрного производства, наоборот: росли валовые сборы и урожайность сельскохозяйственных культур, улучшалась агротехника. Негативные изменения затрагивали далеко не все слои крестьянства, не в одно время и не в одинаковой степени. В любом случае, наличие в деревне необходимых трудовых и производственных ресурсов являлось объективной основой для поступательного развития аграрного сектора экономики.

Крестьяне стремились всеми доступными средствами, в том числе активно участвуя в разнообразной промысловой деятельности, улучшить свое положение, добиться более-менее сносных условий существования, не допустить разорения. Повсеместное распространение местных и отхожих промыслов, массовое участие в них крестьян обусловливалось комплексом исторически сложившихся причин. Недостаточное обеспечение огромных крестьянских масс средствами производства (землей, рабочим скотом, инвентарем и т. д.), сложная демографическая ситуация, характеризовавшаяся ростом относительного аграрного перенаселения — все это создавало объективные основания для отвлечения сельских жителей от собственного земледельческого хозяйства к промыслам. Положение осложнялось также частыми неурожаями, растущим несоответствием между уровнем доходности наделов и размерами налогов и повинностей. Указанные факторы обеспечивали массовое предложение из деревни на рынок труда сезонной рабочей силы, а на рынок товаров — продукции крестьянской промышленности. Состоятельные хозяйства имели больше возможностей для предпринимательства, одним из объектов которого являлась сфера традиционных промыслов — создание торгово-промышленных заведений, подряды на земледельческие, извозные, строительные работы и т. д.

С другой стороны, обязательным условием удовлетворения потребности крестьян в новых источниках доходов, в складывании спроса на рабочую силу, товарную продукцию, посредничество, являлось формирование в стране внутреннего рынка, наличие соответствующих объектов и мест приложения труда. Сама логика исторического развития вовлекала крестьянские хозяйства в товарно-денежные отношения, в процесс купли-продажи рабочей силы, что придавало им многогранный, сложносоставной характер. Для определенной части кустарных мастеров немаловажное значение имела тяга народа к прикладному творчеству, сохранение и развитие передававшихся от поколения к поколению знаний свойств материалов, приемов их обработки. Стимулировали участие в промыслах и многочисленные психологические факторы, заключавшиеся в стремлении крестьян к самоутверждению, активной предпринимательской деятельности, желании укрепить свое хозяйство, обеспечить семью, выбиться «в люди».

Распространявшиеся во всех слоях крестьянства промысловые занятия отличались большим разнообразием, поскольку были рассчитаны на удовлетворение целого комплекса личных и хозяйственных потребностей деревенского и частично городского населения, реализацию спроса на наемную рабочую силу в сельскохозяйственном и промышленном производстве, транспорте, строительстве и других отраслях экономики. Дворы разного имущественного положения преследовали во вненадельных занятиях неодинаковые цели: от последних надежд на получение дохода для сохранения хозяйства, земли, спасения от голода и разорения до предпринимательских устремлений, связанных с извлечением новых прибылей, увеличением основного и оборотного капитала.

Своеобразие промысловой деятельности центрально-черноземного крестьянства определялось особенностями общего социально-экономического развития региона, спецификой экономико-географического положения и сложившимися промысловыми традициями. Сохранение большого количества помещичьих экономий, относительно небольшие масштабы крупной промышленности, отдаленность от крупнейших рынков страны, территориальная близость со слабозаселенными районами юга и юго-востока страны с быстро развивавшейся промышленностью и хозяйствами фермерского типа и другие факторы оказывали воздействие на характер вненадельных занятий.

Для крестьянской промышленности центрально-черноземных губерний в большей степени была присуща рассредоточенность мелких промышленников по всей территории губерний с отдельными более-менее значительными по концентрации кустарей и объемам производства центрами промыслов. В селениях, как правило, имелись представители сразу нескольких или даже многих производств, реализация продукции осуществлялась в основном на ближних рынках. Местные сельскохозяйственные заработки характеризовались широким разнообразием форм найма и оплаты труда, без явного преобладания какой-либо из них, хотя с течением времени наблюдалось сокращение удельного веса натуральных форм найма и увеличение денежных. Временный отток сельского населения из центрально-черноземной деревни носил массовый характер и осуществлялся преимущественно в сельское хозяйство южных и юго-восточных губерний, но по мере индустриализации страны росла неземледельческая миграция в промышленные центры.

В ходе социально-экономического развития происходила дифференциация промыслового населения, росло подчинение торговому капиталу (через скупщика, ростовщика, подрядчика и другие формы), расширялось применение наемного труда и новой техники в кустарных производствах. Внеземледельческие занятия развивались динамично, достаточно быстро реагируя на изменение условий продажи товаров и труда разорением, закрытием определенных промыслов, свертыванием миграционных потоков в те или иные местности и появлением новых объектов и сфер промысловой деятельности.

Участие в промыслах способствовало расслоению крестьянства, а, следовательно, обновлению социально-классовой структуры общества. Зажиточные крестьяне, занимавшиеся промыслами, служили базой для формирования предпринимательских слоев, остальные — пополняли ряды сельскохозяйственных и промышленных рабочих. Тем не менее, крестьянство продолжало оставаться единым классом-сословием, связанным общинным землевладением и тесными хозяйственными связями, в котором были представлены как новые, так и старые социальные типы.

Организация ряда промыслов сопровождалась негативными явлениями. Для многих кустарных производств, а особенно для занятий, заключавшихся в продаже рабочей силы, складывались неблагоприятные законодательные, производственные, транспортные, санитарные, жилищно-бытовые условия. Продукция крестьянской промышленности часто реализовывалась по низким ценам, едва покрывавшим расходы на приобретение сырья, наемный труд оплачивался неэквивалентно затраченным силам и умению.

Промысловые занятия являлись положительным фактором в экономической жизни. Через них крестьянство реально включалось в процесс модернизации страны, развитие ее производительных сил. Крестьянская промышленность обслуживала разнообразные каждодневные потребности большей части населения, удовлетворяла многие хозяйственные нужды деревни. Сельскохозяйственные промыслы по месту жительства обеспечивали наемной рабочей силой, а нередко и инвентарем нуждавшиеся в ней помещичьи и крестьянские хозяйства. Временные трудовые миграции поставляли огромную армию низкооплачиваемых рабочих в районы торгового и зернового земледелия, в промышленность, строительство, транспорт различных регионов России. Отходники содействовали хозяйственному освоению окраинных территорий, росту городов.

Крестьяне крайне нуждались в промысловых заработках. Они повышали доходность их хозяйств, оказывались необходимыми для многих семейств, которым земледелие не предоставляло достаточных средств для жизнедеятельности или которые стремились выйти на более высокий уровень состоятельности. Занятия промыслами способствовали размыванию патриархальных устоев, развивали в сознании крестьян новые представления о мире, нравах, культурных ценностях, расширяли кругозор, знакомили с другими порядками и обычаями, прививали грамотность.

Отвлечение крестьян к промыслам смягчало остроту аграрного перенаселения и аграрного вопроса в целом. Однако разрешить противоречия и проблемы центрально-черноземной деревни лишь посредством расширения внена-дельной деятельности крестьян было невозможно, требовались глубокие изменения в аграрном строе.

Положительный потенциал аграрных реформ 1860-х годов постепенно оказался исчерпанным. Поскольку аграрный вопрос затрагивал абсолютное большинство населения и основной сектор экономики страны, преобразования в деревне следовало продолжать, своевременно разрешая возникающие противоречия. Вместо этого сельскому хозяйству была отведена второстепенная, подчиненная роль. На всем протяжении пореформенного периода верховная власть плохо учитывала, а порой игнорировала, интересы крестьянства, недооценивала остроту и приоритетность разрешения аграрного вопроса. Форсированное первоначальное накопление капитала вело к обеднению значительной части крестьянства. В результате к концу XIX века социально-экономическая ситуация в сельском хозяйстве серьезно обострилась. Недостаточная для нормальной жизни обеспеченность значительной части сельского населения средствами производства, сложная демографическая ситуация, большие налоги и повинности, растущее расслоение крестьянства создавали напряженность, и в центрально-черноземной деревне стала ощущаться необходимость модернизации систем земледелия, улучшения материально-технической базы, развития финансово-кредитной сферы и аграрного рынка. Решать столь серьезные задачи только крестьянству и только за счет крестьянства было невозможно. Требовались усилия всего государства, изменение аграрной политики, реформирование аграрной сферы с целью создания оптимальных условий для развития сельского хозяйства. Необходимо было, в частности, организовывать кредитование сельского хозяйства, строить заводы по производству удобрений, сельскохозяйственных машин и переработке аграрной продукции, организовывать агрономическую помощь, развивать инфраструктуру, кардинально менять налоговую политику, развивать кредитование и кооперирование, налаживать экспорт сельскохозяйственной продукции и т. д. Действительность в России была далека от этого. Проводя политику индустриализации, правительство доходы от сельского хозяйства вкладывало в основном в промышленность и железные дороги, облагало высокими пошлинами экспортируемую аграрную и импортируемую промышленную продукцию, увеличивало косвенные налоги. Между тем, от устойчивости крестьянства, характера и темпов происходивших в нем социально-экономических изменений во многом зависело будущее российского общества и государства. Власти стали проявлять определенное беспокойство по поводу осложнения положения в деревне: создавались комиссии, проводились косметические мероприятия, но вплоть до революционных потрясений 1905 года к масштабным аграрным реформам так и не приступили.