Социально-политическое и культурное развитие дагестана в xi-xix вв. (По новым данным эпиграфических памятников на арабском языке)

Актуальность темы

исследования. Как известно, эпиграфические памятники занимают особое место среди других источников по истории и культуре Дагестана. Они воскрешают не только язык и мысли прошлых поколений, но и помогают нам пролить свет на многие события и явления истории региона, осветить различные стороны политической, социально-экономической, культурной, идеологической жизни народов Дагестана, Кавказа.

После распада Кавказской Албании, арабских завоеваний и начала многовекового процесса распространения ислама, роль «lingua franca» в регионе переходит от среднеперсидского и албанского языков к арабскому языку. Именно на арабском языке выполнены надписи подавляющего большинства эпиграфических памятников Дагестана. Надписей на персидском и тюркском языках значительно меньше.

Наше исследование было направлено на выявление, комплексное изучение, научную интерпретацию и введение в научный оборот неизученных прежде арабоязычных эпиграфических памятников, — одного из важнейших источников по истории и культуре Дагестана. Не будет преувеличением сказать, что богатейшее арабоязычное эпиграфическое наследие является одним из историко-культурных феноменов Дагестанасамого южного региона Российской Федерации. При этом арабские надписи являются достоверным, а зачастую, и единственным источником при изучении политической истории, а также различных аспектов социально-экономической, культурной и идеологической жизни региона.

Несмотря на большие успехи отечественных ученых в выявлении, переводе и научной интерпретации эпиграфических памятников Дагестана, эта работа все еще далека от завершения. Множество надписей не исследовано, их данные не введены в научный оборот и остаются вне поля зрения историков, а значит, и общества. Между тем, по богатству, жанровому многообразию и научной ценности эпиграфические памятники Дагестана на арабском языке занимают ведущее место в Российской Федерации. Значимость поиска, расшифровки и научной интерпретации эпиграфического материала определяется не только его богатым содержанием, но и художественными достоинствами. Изучение арабских надписей позволяет пролить свет на многие стороны истории Дагестана, юга России и восполнить некоторые пробелы отечественной историографии.

Актуальность проблемы определяется, прежде всего, огромным значением памятников арабской эпиграфики при изучении различных малоизученных аспектов истории и культуры Дагестана — региона наиболее раннего проникновения ислама и арабо-мусульманской культуры на территории Российской Федерации. Дагестан — самый южный регион современной России, всегда имевший (и имеющий) важное геополитическое и стратегическое значение на Кавказе и южных рубежах нашей страны. Здесь обнаружены самые древние памятники арабской письменности на территории Российской Федерации, которая является полиэтничным и многоконфессиональным государством. Зачастую надписи содержат уникальную информацию, отсутствующую в других видах источников. Иными словами, часто мы имеем представление о тех или иных событиях политической истории, различных сторонах общественной жизни Дагестана исключительно благодаря данным эпиграфических памятников на арабском языке.

Приходится констатировать, что в последние десятилетия в Дагестане почти прекратились работы по выявлению и изучению эпиграфических памятников, что, в свою очередь, отнюдь не способствует сохранению этого вида нашего культурного наследия. Многие памятники разрушаются или находятся в плачевном состоянии. Необходимость своевременного изучения этого богатого наследия диктуется интересом к сохранению этих, нередко высокохудожественных памятников, которые подвергаются в настоящее время разрушению. Значительное количество памятников эпиграфики уже уничтожено и безвозвратно утеряно. К этому следует добавить, что в некоторых районах Дагестана работы по выявлению и исследованию надписей практически не проводились.

Представляется, что данное исследование могло бы внести свой вклад и в налаживание диалога культур.

Цели и задачи исследования. Главной целью исследования является разработка различных аспектов социально-экономического и культурного развития Дагестана в Х1-Х1Х вв. на основе комплексного изучения арабоязычной эпиграфики Дагестанавведение в научный оборот не изученных прежде эпиграфических памятников на арабском языке, которые выявлены автором в ходе полевых исследований в различных районах Дагестана, их перевод и качественная характеристика.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

— расшифровка, перевод и научная интерпретация эпиграфических надписей, вводимых автором в научный оборот;

— анализ художественных и стилистических особенностей, типологии, историко-культурной значимости надписей;

— изучение арабоязычной эпиграфики в ее жанровом многообразии (эпитафии, исторические тексты, строительные надписи, надписи религиозного содержания, актовые надписи);

— характеристика каллиграфических особенностей арабских надписей;

— комплексное описание памятников по определенной программе, учитывающей как пространственные и технические параметры, фактуру, так и текстовые данные вместе с переводом, историческими и филологическими комментариями;

— определить место эпиграфических памятников как ценного источника по истории и культуре Дагестана;

— характеристика арабских надписей как важного источника по истории социально-экономического и культурного развития, а также ислама и суфизма в Дагестане.

Хронологические рамки исследования охватывают период Х1-Х1Х вв. и обусловлены датировкой нового эпиграфического материала, выявленного автором. До XI в. арабские надписи в Дагестане единичны: известно лишь несколько датированных памятников. Начиная с XI в., их становится значительно больше. Самые ранние из обнаруженных диссертантом надписей созданы примерно в XI в. Отсюда нижний хронологический предел исследования. ХУШ-Х1Х вв. — время наиболее массового создания арабоязычных надписей в Дагестане. В этот период они встречаются практически повсеместно на территории региона. Вместе с тем, именно надписи ХУШ-Х1Х вв. были до последнего времени изучены меньше всего. Поэтому верхний хронологический предел исследования ограничен концом XIX в.

Методологическая основа диссертации базируется на использовании взаимодополняющих друг друга принципов и методов исторического исследования. Главными из них являются принцип историзма, предполагающий изучение исторических фактов и событий в причинно-следственной связи, исторического детерминизма — взаимообусловленности событий истории и их последовательности. Автором использован комплексный подход, основывающийся на тщательном анализе всех факторов, имеющих отношение к данному исследованию.

Методология диссертации обусловлена как ее тематикой, так и спецификой источниковой базы. При характеристике памятников эпиграфики и исторических реконструкциях использованы метод описательного анализа, метод источникового анализа и критики источников, сравнительно-социальный метод, сравнительно-исторический метод.

Научная новизна исследования состоит, прежде всего, в том, что автором впервые вводится в научный оборот большое число неизвестного ранее арабоязычного эпиграфического материала, который обогатит источниковую базу исследований истории и культуры народов Дагестана. Кроме того, нами предложено новое чтение, перевод, датировка и научная интерпретация ряда опубликованных надписей. Большое внимание уделяется автором исследованию художественных особенностей эпиграфических памятников, почти не изучавшихся до настоящего времени. Это связано с тем, что многие памятники эпиграфики представляют собой одновременно прекрасные образцы средневекового искусства каллиграфии и резьбы по камню, дереву и металлу. Впервые исследуются и такие малоизученные аспекты, как проблема общего и частного в художественном облике памятниковпроблема места и роли арабского языка в художественном творчестве дагестанцеввзаимосвязь эпиграфических и нарративных текстов, их место в формировании дагестанской литературыместо коранических текстов и их влияние на литературные текстыкаллиграфия арабских надписей и история арабского письма в Дагестане.

Работа представляет собой одно из крупнейших исследований арабских надписей Дагестана в отечественной историографии. Нами выявлен новый материал в большом количестве сельских районов Дагестана, а также в городе Дербенте. Исследованиями были охвачены районы проживания почти всех народов и этнических групп многонациональной республики. Впервые в отечественной историографии предпринята попытка сплошного изучения эпиграфических памятников (это осуществлено на материале Рутульского района РД). Значительно расширен круг населенных пунктов Дагестана, где впервые обнаружены памятники древней куфической письменности на арабском языке. Во многих селениях Дагестана работа по выявлению и изучению надписей производилась впервые.

Обнаружены надписи всех известных на сегодняшний день жанров эпиграфики и выявлены новые ее жанры. Диссертация вносит большой вклад в изучение арабоязычных строительных надписей Дагестана, в том числе эпохи средневековья. Арабоязычные надписи сообщают новые данные по истории ислама и суфизма в Дагестане. Вновь выявленный эпиграфический материал позволил открыть для исторической науки неизвестную доселе средневековую феодальную династию Дагестана, представители которой правили в Х1У-ХУ вв. Надписи позволили пролить свет на такую малоисследованную область, как деятельность профессиональных династий мастеров-строителей и резчиков-каллиграфов.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы отражены в тезисах докладов на международных научных конференциях, в том числе за рубежом (Тель-Авивский университет, Израиль, 2008 г.- Бахчисарай, Украина, 2011 г.) и в авторских публикациях. Различные аспекты работы нашли отражение в наших проектах по гранту Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) ЩА207 2002 г. «Молодые преподаватели российских регионов: междисциплинарный ракурс историко-философских и культурологических проблем" — гранту Президента РФ по государственной поддержке молодых российских ученых-кандидатов наук МК-3182.2005.6 (проект «Арабоязычная эпиграфика Дагестана ХУШ-Х1Х вв. как историко-культурный памятник». Руководитель проекта — проф. А.Р. Шихсаидов) — гранта Российского Фонда культуры (проект 2007;2009 гг. «Арабские рукописные коллекции Дагестана» (Руководитель проекта — Л.К. Гаврилова) — а также проекта «Турецкие исламские памятники Дербентского региона Российской Федерации (650−1917) № 2010/45» университета «Газиосманпаша» г. Токат, Турция.

Работа обсуждена на заседании кафедры истории России Дагестанского государственного университета 17 декабря 2009 г. и рекомендована к защите.

Источниковой базой исследования является эпиграфический материал, выявленный автором в ходе полевых работ в различных регионах Дагестана. Этот материал был собран в ходе рабочих поездок по районам Дагестана, а также в рамках нашей работы в ежегодной Археографической экспедиции ИИАЭ ДНЦ РАН и ДГУ (руководитель экспедиции — проф. А.Р. Шихсаидов). Из более чем полутора тысяч арабских надписей, выявленных и исследованных в ходе полевых работ, нами отобрано и представлено в диссертации свыше семисот памятников арабской эпиграфики Х1-Х1Х вв. В их числе надписи всех известных поныне жанров дагестанской эпиграфики: эпитафии, строительные, исторические надписи, — различные надписирелигиозного (мусульманского) содержания, актовые надписи жанра «соглашений» («иттифак»). Кроме того, нами впервые обнаружены арабоязычные надписи жанра «завещаний» («вакф»).

Источниками по теме являются также фундаментальные труды отечественных ученых, прежде всего Л. И. Лаврова и А. Р. Шихсаидова.

Историография вопроса. Как известно, история изучения арабоязычного эпиграфического наследия Дагестана насчитывает более трех столетий. Обстоятельный обзор истории изучения эпиграфических памятников Дагестана на восточных языках вплоть до начала 60-х годов XX века принадлежит известному советскому исследователю, автору крупных трудов по эпиграфике Северного Кавказа Л. И. Лаврову1.

По Л. И. Лаврову, историю изучения дагестанской арабоязычной эпиграфики можно разделить на пять этапов. Рубежами между ними были: начало XVIII в., 1820-е годы, 1880-е годы и, наконец, начало 1950;х годов.

На первом этапе значение эпиграфических надписей как важного исторического источника еще не вполне осознавалось. Интерес к надписям не выходил за пределы простого любопытства к их литературной форме или к таинственности их загадочных очертаний. Эпиграфические памятники в том или ином виде попадали на страницы сочинений ученых и путешественников лишь тогда, когда они казались курьезом или загадкой.

В литературе до XVII в. арабские надписи Дагестана не упоминаются. Первым автором, обратившим на них внимание, был русский.

1 Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Часть 1. Надписи Х-ХУП вв. Тексты, переводы, комментарии, введение и приложение Л. И. Лаврова. М., 1966. С. 19−46. путешественник Ф. А. Котов, который в 1624 году, посетив Дербент, дал краткое описание кладбища «Кырхляр» («Сороковник») и других могил, расположенных за Северной стеной Дербента2. Внимание Котова привлекли и надписи на этих надгробьях, которые, как упоминал путешественник, «никто прочесть не умеет». По всей видимости, речь здесь идет об арабских надписях, выполненных архаичным почерком «куфи», которые были непонятны позднейшему населению, да и в настоящее время с трудом поддаются чтению даже профессиональных ученых-специалистов, ибо эти надписи нанесены на местный «дербентский» камень — зернистый песчаник, что весьма затрудняет чтение.

Немецкий ученый путешественник Адам Олеарий, впервые зарисовавший некоторые арабские надписи, упоминает «арабские и сирийские письмена», которые он видел в 1636 году на кладбище и над воротами Южной стены Дербента .

Турецкий путешественник Эвлия Челеби упоминает о содержании одной из надписей города Дербента.

Всплеск интереса к эпиграфическим памятникам Кавказа связан с деятельностью Петра I, при котором впервые памятники прошлого были объявлены ценностью, подлежащей охране. В число памятников истории и культуры были включены и памятники эпиграфики. Внимание Петра к эпиграфическим памятникам оказало влияние и на изучение так называемых «мусульманских» надписей Кавказа. Как важный исторический источник, они получили должную оценку во время Персидского похода русских войск в 1722 году.

Если участвовавший в походе П. Г. Брюс ограничился только упоминанием арабских надписей на древних надгробиях в Дербенте, то другой участник этого похода Д. К. Кантемир тем или иным способом зафиксировал около 10 арабских надписей. Д. К. Кантемир был первым, кто.

2 Хожение купца Федора Котова в Персию. М., 1958. С. 35.

3 Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию. СПб., 1906. С. 486, 488. зарисовал куфические надписи Дербента, тогда уже непонятные знатокам арабского языка. В отличие от многих других путешественников и ученых, посещавших Дербент, Кантемир знал арабский язык и даже попытался транскрибировать одну из куфических надписей. Следует особо отметить, что он обращался к эпиграфическим надписям, чтобы найти ответ на интересовавшие его вопросы истории Дербента. Ранняя смерть помешала Д. К. Кантемиру опубликовать свои наблюдения. Его эпиграфические материалы оставались неизвестными в течение 100 лет, пока выдержки из его записок не были опубликованы Х. Д. Френом. Полный же текст этих записей увидел свет только через 160 лет. Это обстоятельство, в известной мере, повлияло на то, что начинание Д. К. Кантемира по сбору и расшифровке памятников арабской эпиграфики на Кавказе долгое время не находило продолжателей.

Другие путешественники XVIII века по Северному Кавказу в противоположность Д. К. Кантемиру не знали арабского языка, и их сообщения об арабских эпиграфических памятниках, основанные на сведениях, полученных от других лиц, страдали фрагментарностью и ошибками.

И.Г. Гербер, говоря о Дербенте, куда он попал в 1728 году, пишет о большом количестве восточных надписей на надгробиях, в числе которых он упоминает и «арапские», а также «древние куфские надписи», язык которых «весьма неизвестен и почти совсем потерян». Из чего И. Г. Гербер заключает вывод о «великой древности сего города». Он передает также слышанный им рассказ о содержании одной арабской надписи, которую перед этим нашли на камне продолжения дербентских стен в Табасаране4.

И.Я. Лерх, посетивший Кавказ в 1734 году, пишет о содержании «арапской надписи» 1285 г. в селении Буйнак (нынешний Уллубий-аул) со слов местного информатора, и строительной надписи над входом в соборную.

4 Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря // История, география и этнография Дагестана ХУШ-Х1Х вв. Архивные материалы под ред. М. О. Косвена и Х.-М. Хашаева. М., 1958. С. 86. мечеть города Дербента.

Английский купец Дж. Ханвей в 1747 г. отметил существование в Дербенте каменных надгробий с надписями, «не понятными никому из нынешних жителей». Участник экспедиции И. А. Гильденштедта, ботаник И. Ф. Фальк, в 1773 году ограничился упоминанием об арабских эпитафиях в Кизляре. Поверхностные сведения о надписях на «восточных языках» сообщает и другой участник этой экспедиции С. Г. Гмелин.

Случайный характер сбора эпиграфических памятников и попытки их изучения людьми, большинство которых не имело необходимой подготовки, не отвечали назревшим научным потребностям. Перелом наметился в 20-х годах XIX века, когда на этом поприще выступили П. И. Кеппен и особенно Х. Д. Френ. С этого времени наступает качественно новый этап в изучении эпиграфических памятников Дагестана. Вместе с тем, следует указать на известные недостатки ряда исследователей XIX в., в работах и высказываниях которых порой присутствуют великодержавные и оскорбительные для народов Кавказа ноты.

Важное значение имело обращение в 1828 г. выдающего ориенталиста Х. Д. Френа к «ученым путешественникам, которых путь лежит через Дербент» и к «просвещенным чиновникам штаба, расположенных в сем замечательном месте российских войск» с призывом снимать «верные отпечатки с весьма многих сохранившихся еще древних надписей и изваяний в Дербенте и окрестностях оного». Тем самым, по выражению выдающегося востоковеда Н. В. Ханыкова, «поощрил он спасать от забвения каменнописные отрывки истории».

Х.Д. Френ опубликовал тексты и переводы эпиграфических памятников, зарисованных Д. К. Кантемиром и Э. И. Эйхвальдом. Последний предоставил Х. Д. Френу семь изображений надписей, которые он сделал в Дербенте в 1826 г. Наряду с П. И. Кеппеном, Х. Д. Френ стал одним из первых, кто применил на Кавказе способ эстампирования памятников.

Пробужденный Х. Д. Френом интерес к арабским надписям Кавказа привлек к их поискам ряд лиц, среди которых были как специалисты-востоковеды, так и просто любители. Как и прежде, основное внимание исследователей на территории Дагестана привлекали эпиграфические памятники Дербента и его окрестностей. В частности, большой энтузиазм в выявлении арабских надписей проявил генерал-лейтенант К. К. Фезе, который в 1840 г. прислал в Академию наук «копии многих куфических надписей из Дербента», а в 1843 г. «16 надписей с Кавказа», среди которых было 11 арабских. Впрочем, по свидетельству Н. В. Ханыкова, многие из надписей, доставленных Фезе частными лицами, были фальшивками. Это касается и куфических надписей, за доставку которых Фезе щедро вознаграждал.

В 1840 г. в Академию наук поступили от барона Н. В. Гана «копии надписей и двух рисунков, высеченных на стене в городе Кубечи», а также «копии одиннадцати куфических надписей Дербента».

Л.И. Лавров, изучивший коллекцию К. К. Фезе и оттиски других дербентских куфических надписей, хранившихся в архиве Ленинградского отделения Института народов Азии Академии наук СССР, пришел к выводу, что все они составляли собрание, принадлежавшее К. К. Фезе. В нем содержались более сорока копий куфических надписей, срисованных со стен и надмогильных памятников Дербента, селений Митаги, Джалган (Дербентского района), Ругуж (Табасаранского района), а также селения Кубачи. Описание некоторых из них, как установлено Л. И. Лавровым, принадлежит известному историку XIX века Аббас-Кули-ага Бакиханову5.

Необходимо отметить, что основным недостатком деятельности К. К. Фезе по собиранию арабских надписей, прежде всего куфических, являлось незнание им арабского языка.

К 40-м гг. XIX в. относится деятельность по собиранию эпиграфических памятников востоковеда И. Н. Березина. Результаты работ этого исследователя были неоднозначны. Публикация дербентских.

5 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 27−28. куфических надписей И. Н. Березина вызвала справедливую критику со стороны П. С. Савельева и Н. В. Ханыкова. Последний отозвался о них, как о «произвольных снимках», которых «в таком виде не следовало бы и печатать». Известный советский ученый В. А. Крачковская писала, что «в области эпиграфики и палеографии И. Н. Березин, несомненно, не сумел подняться до уровня Х.Д. Френа"6.

Вместе с тем, следует сказать, что, несмотря на неудачи И. Н. Березина в сборе, чтении и публикации куфических надписей Дербента, он обратил внимание последующих исследователей на ряд до неизвестных до этого памятников. Кроме того, И. Н. Березин впервые сообщил тексты ряда более поздних эпиграфических памятников Дербента. Как отмечал Л. И. Лавров, «чтение поздних памятников давалось И. Н. Березину гораздо лучше, чем куфических» .

Расцвет изучения мусульманских эпиграфических памятников Кавказа в XIX в. приходится на период с конца 40-х до начала 60-х годов. Он связан, прежде всего, с деятельностью выдающегося российского востоковеда Н. В. Ханыкова. Ему принадлежит честь сбора, чтения и публикации многих надписей, прежде всего, на арабском языке. Значительное место среди них принадлежит арабоязычным эпиграфическим надписям Дагестана. Примечательно, что, будучи не в состоянии сам посетить многочисленные пункты Кавказа, содержащие эпиграфические памятники, он сумел создать вокруг себя сеть корреспондентов, которые снабжали его эстампажами и рисунками различных надписей. По словам И. Ю. Крачковского, «арабские эпиграфические материалы, связанные с Кавказом, систематически в разное время штудировали и Френ и Дорн, но особенное значение имела деятельность Н. В. Ханыкова., одного из тех русских востоковедов, которые ни по специальному образованию, ни по роду службы не принадлежали к числу профессиональных ученых, но, тем не менее, оставили в различных.

6 Крачковская В. А. Эпиграфика на арабском языке в России до 1850-х гг. // Советское востоковедение. Т. VI, М. — Л., 1949. С. 301.

7 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 29. областях востоковедения очень видный след"8.

Если раньше основное внимание исследователей эпиграфических памятников Дагестана на восточных языках было приковано к Дербенту и окрестным селениям, то в середине XIX в. впервые были изучены многие надписи в горных районах Южного и Центрального Дагестана.

Трудно переоценить научное наследие Н. В. Ханыкова, по настоящему открывшему богатые источники по истории Кавказа, особенно по истории Ширвана и Дагестана9. В 1848 г. он срисовал куфическую надпись XIII в. в селении Рича (ныне Агульский район Дагестана). Эта надпись открыла неизвестный до этого историкам поход монголов в горы Дагестана в 1239 г. Открытие было оглашено Н. В. Ханыковым на заседании Академии наук 22 февраля 1850 г. и опубликовано. Позже по просьбе Н. В. Ханыкова эта надпись в числе других эпиграфических надписей Дагестана была скопирована И. А. Бартоломеем. Оказалось, что первоначальное чтение содержало некоторые ошибки, о чем Н. В. Ханыков не замедлил сообщить, публикуя новую копию надписи и ее перевод.

И.А. Бартоломей в 1850 г. вывез из своей поездки по Дагестану 26 эстампов и переписанных копий надписей, из них 20 куфических. По тем временам это был большой успех. Н. В. Ханыков говорил, что «стараниями шести человек в последние 15 или 17 лет собрано было в разных частях края (речь шла о Кавказе в целом — 3.3.) только 10 куфических надписей, более или менее важного исторического содержания», а И. А. Бартоломей один, менее чем за месяц «утроил запас известных доселе куфических надписей Кавказа». В том же году Н. В. Ханыков опубликовал тексты и переводы девяти собранных И. А. Бартоломеем надписей из южнодагестанских селений Рича, Ахты, Рутул, Лучек, Гельмец и Цахур. Свою публикацию Н. В. Ханыков сопроводил интересными комментариями, проливающими свет на разные события прошлого.

8 Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. Т. V. М-Л., 1958. С. 135−136.

9 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 31.

Дербентский землемер Г. С. Твердохлебов в 1850 г. доставил Ханыкову куфические надписи из Кубинского уезда и Дербента, среди которых эпитафия 469 г. хиджры (1076−77 г.) из Дербента, которая была дважды опубликована.

Дальнейшее накопление эпиграфических материалов привело Н. В. Ханыкова к изданию в Париже обобщающего исследования об арабских и персидских надписях Кавказа10. Это не было корпусом, о котором мечтал автор, но, тем не менее, это был крупный вклад в собрание источников по истории Кавказа. Главная ценность этих источников заключалась в свежести сообщаемых ими фактов и в безусловной их достоверности. Всего из 85 надписей Кавказа, собранных Ханыковым в этой работе, на долю Дагестана приходится 43 надписи, в числе которых 28 куфических11.

Значительный вклад в выявление эпиграфических памятников Дагестана внес академик Б. А. Дорн. Он был первым, кто открыл ценные надписи Кубачи и Калакорейша. Он же обнаружил ряд более поздних памятников Дербента, выпавших из поля зрения Н. В. Ханыкова и других исследователей, которые наибольший интерес проявляли к поискам, прежде всего, куфических надписей. В 1861 г. Б. А. Дорн снял ряд надписей XV—XVIII вв. из Дербента, после чего отправился в Кубачи, где были сняты копии более 30 надписей. Снятием оттисков с надписей занимались сопровождавшие Дорна П. С. Петухов и Мискинов, а перерисовкойархитектор Гиппиус. Б. А. Дорном впервые были исследованы эпиграфические памятники Калакорейша — древней столицы Кайтагского уцмийства, где им были сняты копии ряда эпитафий фамильного кладбища уцмиев, а также куфическая надпись в мечети.

Преждевременная смерть помешала Б. А. Дорну издать переводы собранных им эпиграфических памятников, и поэтому очень долгое время историки не пользовались ими.

10 N. Khanikoff, Memoire sur les inscriptions musulmanes du Caucase // «Journal asiatique», ser. 5, t.XX. 1862, № 8.

11 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 32.

Интерес к мусульманской эпиграфике, пробужденный Х. Д. Френом и, особенно, Н. В. Ханыковым и Б. А. Дорном, подтолкнул заняться сбором надписей и других людей, которые, однако, в противоположность указанным ученым, как правило, не владели арабским и другими восточными языками. Неудивительно, что их деятельность не выходила за рамки простого хобби и любопытства, а собранные ими коллекции, далеко не всегда отличались доброкачественностью.

В 1864 г. были опубликованы в печати русские переводы четырех арабских надписей из селения Цахур, обнаруженных Н. Г. Вучетичем, который посетил так называемый «Горный магал» (верховья реки Самур) вскоре после возвращения туда жителей, выселенных ранее в Закавказье12. Сам Н. Г. Вучетич, видимо, не был знаком с арабским языком, и содержание надписей записывал со слов местных жителей, которые знали арабский, но плохо изъяснялись по-русски. Из этих надписей две ранее были неизвестны.

В 1870 г. Н. И. Воронов сообщил о содержании надписи в стене мечети Кумуха, сделанной со слов местных жителей13.

Определенная работу по выявлению и расшифровке арабоязычных эпиграфических памятников была проведена известным исследователем истории Дагестана, генерал-лейтенантом A.B. Комаровым. В его собрании содержались рисунки и частичные переводы более 70 надписей, в основном, арабских, из Дербента, Бильгади, Гимейди, Дарвага, Рукеля, Камаха и Ханага. Следует отметить, что работа A.B. Комарова имела большие недостатки, в виду того, что как рисунки, так и переводы надписей были далеки от оригинала.

Интенсивные эпиграфические исследования, начавшиеся на Кавказе, в том числе и Дагестане, в конце 40-х годов, продолжались не более 20 лет и к концу 70-х годов XIX в. надолго заглохли. Интерес к мусульманской эпиграфике упал настолько, что с тех пор на протяжении 50 лет не велось.

12 Вучетич Н. Четыре месяца в Дагестане. Газета «Кавказ». Тифлис, 1864, № 75.

13 Воронов Н. Из путешествия по Дагестану // ССКГ, вып. III. 1870. С. 31. практически никакой серьезной работы в этом направлении. Удивительное пренебрежение к арабской, а также персидской и турецкой эпиграфике особенно труднообъяснимо после блестящих открытий в этой области в 1850—1860 гг., на фоне большого интереса в предреволюционные годы к памятникам античной, византийской, грузинской и армянской эпиграфики. -Как писал Л. И. Лавров относительно Дагестана и Северного Кавказа в целом: «без преувеличения можно сказать, что мусульманские надписи этих территорий совершенно не интересовали предреволюционных ученых. Камни, могущие рассказать забытые дела умерших поколений, были обречены на безмолвие и предоставлены естественному разрушению и произволу потомков"14.

Начиная с 80-х годов XIX в. изучение северокавказских эпиграфических памятников ограничивалось, преимущественно, их регистрацией, которая далеко не всегда сопровождалась кратким пересказом их содержания. Да и пересказ этот давался обычно со слов других, часто невежественных, лиц.

В начале 1880-х гг. известный археолог и этнограф Д. Н. Анучин сообщил о существовании исторических надписей в селениях Кумух, Кубачи и Кадар, но не привел их текстов, переводов или рисунков, кроме эстампа одной надписи15.

Г. И. Радце пересказал содержание двух древних надписей в селении Ихрек и упомянул другие в Рутуле и Куруше, которые он видел в 1885 г. 16 Наибольший интерес из них вызывает содержание одной из древнейших дагестанских строительных надписей, датированной 1016−17 г. и нанесенной на стену соборной мечети селения Ихрек (ныне Рутульского района РД).

В 1886 г. И. Ш. Анисимов переписал некоторые эпитафии из Дагестана, но их содержание и датировка остались неизвестны, исключая одной.

14 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 39.

15 Анучин Д. Н. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // ИРГО, т. XX, вып.4. 1885. С. 387, 405,410,412, 438.

16Ган К. Ф. Биография Г. И. Радце // Коллекции Кавказского музея. Т. VI. Тифлис, 1912. С. 122. поздней. Р. Ф. Эркерт в 1887 г. опубликовал фотографию одной из нечитаемых кубачинских надписей и сообщил о местонахождении некоторых.

1 О 1 Q ЛЛ других. Д. Б. Бутаев в 1894 г. и A.M. Алиханов-Аварский в 1899 г. пересказали содержание надписи в пятничной мечети Кумуха. В 1903 г. A.M.

Дирр сообщил о существовании в селении Кубачи куфических надписей на надмогильных памятниках и одной надписи на мечети21.

Сведения о содержании некоторых надписей Дагестана опубликованы в это же время Е. И. Козубским. Эти сведения страдают большим количеством ошибок. Представляет интерес изложение Козубским неизвестного описания древностей Дербента, которое было составлено на арабском языке местным ученым в 1838 г. Изложение содержит даты постройки многочисленных мечетей. Очевидно, автор описания широко.

22 использовал эпиграфические материалы .

В 1905 г. А. Н. Грен сообщил содержание арабской эпитафии 1211 г. х. (1796−97 г.) из селения Эндирей (ныне Хасавюртовский район). С. И. Габиев в 1906 г. опубликовал пересказ содержания одной из эпитафий Кумуха24. В 1913 г. П. Ф. Свидерский сообщил о существовании памятников куфической письменности у селения Арчи (ныне Чародинский район)25. Впрочем, эти куфические надписи до сих пор так и не были обнаружены, что вызывает сомнения в их реальном существовании.

Краткие сведения об отдельных эпиграфических надписях были.

17 Анисимов И. Ш. Кавказские евреи-горцы // Сборник материалов по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. Вып. III, М., 1888. С. 179.

18 Erckert R. Der Kaukasus und seine Volker. Leipzig, 1887. S. 198−200.

19 Бутаев Д. Казикумух — Газета «Новое обозрение». Тифлис, 1891. № 2759.

20 Алиханов-Аварский. В горах Дагестана. Ляки и Лякка-кану. — Газета «Тифлисский листок», 1899. №№ 5, 10.

Л 1.

Дирр А. Экскурсия по Дагестану. — Газета «Кавказ». Тифлис, 1903. № 187.

22 Козубский Е. И. Дагестанский сборник. Вып. I, отд. II. Темир-Хан-Шура, 1902. С. 159 166- Он же, История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906. С. 300−304.

23 Археологические исследования в Терской области. — Газета «Московские ведомости», 1901. № 38.

24 Габиев С. Лаки. Их прошлое и быт // СМОМПК, Вып. XXXVI, 1906. С. 16.

25 Свидерский П. К антропологии арчинцев // Русский антропологический журнал. М.,.

1913, № 3−4. опубликованы также Д. Бабаевым (с. Ахты), В. В. Бартольдом (Дербент), Н. И. Кузнецовым (с.с. Шиназ, Хосрех, Кумух)28, А. П. Андреевым (с. Гимры)29 и некоторыми другими.

Таким образом, исследования арабской эпиграфики Дагестана с 80-х годов XIX в. вплоть до Октябрьской революции ограничились констатацией новых находок эпиграфических памятников, зачастую сделанных неспециалистами, которые, в лучшем случае, могли лишь сообщить о содержании надписей со слов местных жителей. Поэтому можно сказать, что некоторый прогресс в области мусульманской эпиграфики Дагестана за сорок предреволюционных лет состоял, в основном, не в изучении, а в выявлении небольшого числа новых памятников, которые еще надлежало изучить в будущем. Как писал Л. И. Лавров, «можно сказать без преувеличения, что в этот период эпиграфическая наука на Северном Кавказе вернулась к состоянию конца XVIII в.» .

Практически единственным исключением из общего правила относительно Дагестана явилась публикация в 1912 г. выдающимся русским востоковедом В. В. Бартольдом французского перевода части надписи дербентской мечети.

Некоторое оживление в изучении эпиграфики на восточных языках наступило уже после Октябрьской революции, в 20−30-х гг. XX в. В 1924 г. были опубликованы материалы о некоторых надписях в Аварии31, а в 1927 г.

Бабаев Д. Селение Ахты Самурского округа Дагестанской области // СМОМПК, вып. XVII, 1893. С. 140. лп.

Бартольд В. Еще известие о Коркуде // Записки Восточного отделения Русского археологического общества. Т. XIX, вып. 1. СПб, 1909. С. 76.

2 Кузнецов Н. И. В дебрях Дагестана // Известия Имп. Русского географического общества. Вып. I-III, СПб, 1913. С. 125, 142, 186.

29 Андреев А. П. По дебрям Дагестана // «Исторический вестник», 1899, № 12. С. 1087, 1101.

Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 41.

31 Яковлев Н. Новое в изучении Северного Кавказа // «Новый Восток», 1924, № 5. С. 244, 251, 252, 254- Бакланов Н. Художественная культура Дагестана // «Новый Восток», 1924, № 5. С. 258, 260.

— ив других районах Дагестана32.

В 1920;х годах Джамалов, Инкачилау и A.C. Башкиров занимались копированием эпиграфических надписей Дагестана33.

Исследование Е. А. Пахомова о пехлевийских (среднеперсидских) надписях Дербента, вышедшее в свет в 1929 г., содержит тексты двух древних арабских надписей. В этой же статье приводятся данные о ряде других, неизвестных прежде надписей XI—XII вв. Кроме того, Е. А. Пахомов предложил уточнения к чтению Н. В. Ханыковым и Д. К. Кантемиром некоторых эпиграфических памятников в Дербенте34.

В начале 1930;х гг. были опубликованы две статьи Е. А. Пахомова (одна из них на украинском языке), в которых автор писал о следах куфических надписей на прилегающем к Дербенту участке Горной стены (Дагбары)35.

Фотографии дагестанских надписей из селений Кубачи, Калакорейш, Корода, Ругуджа, а также г. Дербента и некоторые сведения о них содержатся в искусствоведческих работах А. С Башкирова, вышедших в 19 261 931 гг.36 и Н. Б. Бакланова (1935 г.)37.

В 1932 г. сбором куфических надписей Дербента занимались участники экспедиции Центральных государственных реставрационных мастерских, но эти материалы остались неопубликованными.

32 Яковлев Н. Ф. Изучение даргинского и кубачинского языков // Дагестанский сборник. Т. III, Махачкала, 1927. С. 228−229- Башкиров A.C. Изучение памятников старины // Дагестанский сборник. Т. III, Махачкала, 1927. С. 235, 237−239.

Павлов Д. М. Работы по изучению человека в Дагестане за последнее десятилетие // Десять лет научных работ в Дагестане. Махачкала, 1928. С. 65.

34 Пахомов Е. А. Пехлевийские надписи Дербента // Известия Общества обследования и изучения Азербайджана. Баку, 1929, № 8, вып. V. С. 9, 20, 24−25.

35 Пахомов Е. А. Крупнейшие памятники сасанидского строительства в Закавказье // Проблемы истории материальной культуры. Д., 1930, № 9−10. С. 46.

36 Башкиров A.C. Средневековый памятник дагестанского аула Кала-Корейш // Труды Отделения археологии и искусствознания РАНИОН. I, М., 1926, табл. VII-VIIIОн же, Скульптурные памятники дагестанского аула Кубачи // Труды Секции археологии Института археологии и искусствознания РАНИОН. V, М., 1928. табл. III, рис. 2 и табл. IV, рис.3- Он же, Петрографика Аварии // Труды Секции археологии Института археологии и искусствознания РАНИОН, V, М., 1930. С. 132- Он же, Искусство Дагестана. Резные камни. М., 1931.

37 Бакланов Н. Б. Архитектурные памятники Дагестана. Вып. I, Л., 1935. С. 15, 39, 40, 43.

В 1935 г. вышел из печати «Каталог Международной выставки памятников иранского искусства и археологии», организованной в Государственном Эмитаже, который содержит сведения об одной непрочитанной куфической надписи из Кубачи и некоторых арабских надписях на дагестанских бронзовых котлах38.

В статье В. А. Крачковской от 1938 г., которая посвящена одной из кубачинских надписей, сделанной арабским шрифтом, содержится.

•5 П палеографический разбор этого памятника. В том же году академик И. А. Орбели высказал предположение, что нечитаемые кубачинские надписи арабским шрифтом написаны, очевидно, на одном из местных языков40.

Известный исследователь А. Н. Генко писал: «В 1933;1935 гг. нам приходилось встречать указания местных жителей на «куфические» надписи в Ихреке, Шиназе и других аулах бассейна Самурак сожалению, как плохая сохранность виденных нами надписей, так и расположение некоторых из них в труднодоступных местах препятствовали снятию эстампажей или требовали, по меньшей мере, специальной затраты значительного труда и времени"41.

В 1948 г. академик И. Ю. Крачковский сообщил русские переводы нескольких нравоучительных изречений, встречающихся на эпиграфических памятниках Северного Дагестана42.

В течение 1949;1958 гг. вышел ряд статей проф. В. А. Крачковской, посвященных истории арабской эпиграфики в России и в частности, на Кавказе. Среди этих публикаций есть и материалы по эпиграфике Дагестана. В. А. Крачковской принадлежит честь выявления в архивах ряда.

38 Каталог Международной выставки памятников иранского искусства и археологии в Гос. Эрмитаже. Вып. I, Л., 1935. С. 393−394, 428−430, 548, 571.

Крачковская В. Из эпиграфических мотивов мечети в ауле Кубачи // Памяти академика Н. Я. Марра. М.-Л., 1938. С. 352−357.

40 Орбели И. Албанские рельефы и бронзовые котлы // Памятники эпохи Руставели. Л., 1938. С. 304−305, 317−318.

41 Генко А. Н. Арабский язык и кавказоведение // Труды Института востоковедения, вып. XXXVI. М.-Л., 1941. С. 98.

42 Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. Т. VI, М.-Л., 1960. С. 620−621. неопубликованных эпиграфических материалов по Дагестану. Среди них следует особо отметить ценный альбом Н. В. Ханыкова, из которого она впервые воспроизвела в печати (без чтения и перевода) рисунки шести надписей Дербента, Ахты, Рутула, Лучека и Цахура. Она же убедительно установила местонахождение некоторых недокументированных надписей в этом альбоме43.

Несмотря на некоторое оживление исследований дагестанской арабоязычной эпиграфики после Октябрьской революции, эта работа носила поверхностный характер. Отсутствовали цельные, полномасштабные исследования богатейшего эпиграфического наследия народов Дагестана. Вплоть до 1950;х гг. имели место лишь одиночные открытия. Публикации представляли собой, как правило, либо одни фотографии без чтения и перевода, либо только переводы без арабского текста и фотографий. Что касается фотографий, то их качество нередко оставляло желать лучшего, поэтому чтение текстов было затруднено. Подобные публикации не могли считаться полноценными. Как отмечал по этому поводу Л. И. Лавров, «очевидно, предшествующий этому периоду длительный застой в изучении мусульманской эпиграфики требовал нового прохождения уже пройденных ранее ступеней развития столь деликатной науки, какой является эпиграфика"44.

В 50-х гг. прошлого века начался новый этап в изучении эпиграфических памятников Дагестана на арабском и других восточных языках. Работы по выявлению, переводу и научной интерпретации надписей были резко активизированы. Увеличилось и число публикаций по этой тематике. Наряду с этим, продолжались публикации не всегда точных переводов или пересказов (без текста) одиночных эпиграфических памятников, либо кратких сведений о них. Такие публикации имели место в.

43 Крачковская В. А. Неизвестный альбом по арабской и персидской эпиграфике // Эпиграфика Востока, II, М.-Л., 1946; Она же, Из архивного наследия Ханыкова и Дорна // Эпиграфика Востока, IV, М.-Л., 1951; Она же, Памятники арабского письма в Средней Азии и Закавказье до IX в. // Эпиграфика Востока, VI, М.-Л., 1952.

44 Лавров Л. И. Эпиграфические памятники. Часть 1. С. 45. работах археологов, лингвистов, литературоведов, этнографов, историков архитектуры, а также журналистов. Среди них можно указать на публикации Р.Г. Маршаева45, М.С. Саидова46, С.О. Хан-Магомедова и Г. Н. Любимовой47, Д.М. Атаева48, С.Ш. Гаджиевой49, Э.Ю. Кассиева50, П.М. Дебирова51, М.М. сл.

Ихилова, а также публикации фотографий эпиграфических памятников в работах Э.В. Кильчевской53, P.M. Магомедова54 и рисунков в брошюре Р. Алиханова55. Примером газетной публикации подобного рода может служить появившееся в 1953 г. в печати сообщение анонимного автора о находке исторического хронографа на камне в селении Шиназ Рутульского района56.

Интенсивные поиски эпиграфических надписей и изучение их как исторического источника привели в 50−60-х гг. XX в. к важным открытиям: значительному расширению территории, на которой зафиксированы.

45 Маршаев Р. Г. К вопросу о социальном строе Ахтыпаринского «вольного» общества в XVIII — нач. XIX вв. // УЗ ИИЯЛ. Т. III, Махачкала, 1957. С. 114.

46 Саидов М. С. Возникновение письменности у аварцев // Языки народов Дагестана. Вып. I, Махачкала, 1948. С. 136- Он же, О распространении Абумуслимом ислама в Дагестане // УЗ ИИЯЛ. Т. I, Махачкала, 1957. С. 44.

47 Любимова Г. Н., Хан-Магомедов С. О. Народная архитектура Южного Дагестана. Табасаранская архитектура. М., 1956. С. 75, 82, 92, 94−98- Хан-Магомедов С. О. Архитектура древнего Дербента // Архитектура СССР. М., 1957, № 9, С. 53−54- Он же, Дербент. М., 1958. С. 40, 52, 54−56, 62, 67−68, 70, 85, 88, 90- Любимова Г. Н. Культовые постройки агульских селений горного Дагестана // Памятники культуры. Исследование и реставрация, 3, М., 1961. С. 9−13, 18−20, 24−25, 29−30, 32−33.

8 Атаев Д. М. Христианские древности Аварии // УЗ ИИЯЛ, т. IV, Махачкала, 1958. С. 178−181.

49 Гаджиева С. Ш. Очерк истории и этнографии дагестанских терекеменцев в XIX веке // Ученые записки Дагестанского гос. Женского педагогического института. Т. II, Махачкала, 1958. С. 69- Она же, Материальная культура кумыков XIX—XX вв. Махачкала, 1960. С. 32.

50 Кассиев Э. Ю. Очерки лакской дореволюционной литературы. Махачкала, 1959. С. 1011,36.

51 Дебиров П. М. Надмогильные памятники Дагестана XV—XVIII вв. // УЗ ИИЯЛ, т. X, Махачкала, 1962. С. 201−204, 329.

Ихилов М. М. Хновцы (историко-этнографический очерк) // УЗ ИИЯЛ, т. VI, Махачкала, 1959. С. 276.

53 Кильчевская Э. В., Иванов А. С. Художественные промыслы Дагестана. М., 1959, рис. 4, 5, 8−10, 13, 59- Кильчевская Э. В. Декоративное искусство аула Кубачи. М., 1962. С. 22, 2829, 33−34, 37−41, 44, 47−48, табл. II-VIII.

54 Магомедов P.M. История Дагестана с древнейших времен до начала XIX века. Махачкала, 1961. С. 106, рис. 28.

55 Алиханов Р. Кубачинский орнамент. М&bdquo- 1963, табл. 8−10, 14−15, 20, 25−26, 28.

56 Летопись на камнях. — газета «Дагестанская правда». Махачкала, 1953, № 58. куфические надписиобнаружению самых древних на тот момент арабоязычных эпиграфических памятников в Дагестане (X в.) — находке новых свидетельств о монгольском нашествии в Горный Дагестаноткрытию надписей «шамхальского» кладбища XVI—XVII вв. в Кумухе, что позволило коренным образом пересмотреть господствовавшие тогда взгляды на историю шамхальства.

Большие успехи в изучении эпиграфических памятников Северного Кавказа на восточных языках связаны с именем Л. И. Лаврова. В 50-хначале 60-х гг. Л. И. Лавров опубликовал ряд материалов по арабской.

СП эпиграфике Дагестана. Крупным событием в истории изучения надписей Дагестана стала публикация им своего сводного труда об эпиграфических памятниках Северного Кавказа, в котором наибольшее внимание уделено именно дагестанскому материалу. В труде приводятся не только надписи, которые выявлены и переведены самим автором, но и практически все, что было сделано в этой области другими исследователями. По сути, в этом труде обобщается вся работа по изучению мусульманской эпиграфики региона, проведенная за триста лет.

В первой части этого труда, вышедшего в свет в 1966 г., представлено свыше 450 восточных, в основном, арабских надписей, охватывающих.

58 период от X до XVII в. Из числа этих надписей арабская эпиграфика Дагестана представлена 350 надписями. Л. И. Лавровым введено в науку большое число неизвестных прежде данных. Представилась возможность более основательно изучить такие сложные вопросы, как социально.

57 Лавров Л. И. Археологические разведки в Дагестане 1947 и 1950 годов // СМАЭ, т. XIV, М.-Л., 1953. С. 257−258, 261- Он же, Некоторые итоги Дагестанской экспедиции 1950;1952 гг. // КСИЭ, XIV, М., 1953. С. 6−7- Он же, Землетрясение 1667 г. в Дагестане // ИАН, Серия геофизическая, 1957, № 8. С. 1080- Он же, Из эпиграфических находок Дагестанской экспедиции // СМАЭ, т. XVII, 1957; т. XVIII, 1958; т. XIX, 1960; Он же, Южнодагестанский хронограф 1710−1712 гг. // КСИЭ, т. XXXII, М., 1959; Он же, Материалы по арабской эпиграфике на Северном Кавказе // СМАЭ, т. XX, М.-Л., 1961; Он же, Рутульцы в прошлом и настоящем // ТИЭ, т. LXXIX, М.-Л., 1962; Он же, Новые материалы по арабской эпиграфике на Северном Кавказе // СМАЭ, т. XXI, М.-Л., 1963.

58 Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Часть 1. Надписи X—XVII вв. Тексты, переводы, комментарии, введение и приложение Л. И. Лаврова. М., 1966. экономический строй на средневековом Северном Кавказе, история монотеистических религий, в частности, ислама, политическое устройство, взаимоотношения союзов сельских общин и феодальных владений. История политических и культурно-исторических контактов народов Кавказа получила дополнительную аргументацию. В книге дан ценный материал по истории арабского письма. Большое внимание уделено строительной деятельности и ее отражению в эпиграфических памятниках.

Вторая часть «Эпиграфических памятников», опубликованная в 1968 г., охватывает более 200 арабских, персидских и турецких надписей XVIII—XIX вв., в том числе арабоязычных из Дагестана — около ста. К работе прилагается статья о значении памятников эпиграфики как исторического источника59. Тексты надписей в обеих частях исследования снабжены обширными историческими комментариями, а также значительным числом фотографий и прорисей эпиграфических памятников.

Наконец, в 1980 г. вышла в свет третья часть сводного труда Л. И. Лаврова, в которой представлены тексты, фотографии, прорисовки и переводы около 200 надписей Х-ХХ вв., обнаруженных после 1968 года и не вошедших в первые две части. Эти надписи выявлены и переведены как самим автором, так и другими исследователями эпиграфических памятников Дагестана. Кроме того, в издание включены дополнения и исправления к надписям, уже опубликованным в первой и второй частях работы. Надписи сопровождаются историко-этнографическими комментариями60.

Подчеркивая значимость трудов Л. И. Лаврова для исследования истории Дагестана, а также тот интерес, который они привлекли к эпиграфическому наследию горного края, следует все же отметить, что эти труды не лишены недостатков и ошибок в чтении, переводе и интерпретации.

59 Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Часть 2. Надписи XVIII—XX вв. Издание текстов, переводы, комментарии, статья и приложения Л. И. Лаврова. М., 1968.

6 Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках. Часть 3. Надписи Х-ХХ вв. Новые находки. Издание текстов, переводы, комментарии, статья и приложения Л. И. Лаврова. М., 1980. надписей. В частности, это связано с тем, что Л. И. Лавров лично не видел многих опубликованных им надписей, пользуясь некачественными снимками и не всегда точными эстампами, предоставленными другими лицами.

Переводы некоторых ценных средневековых арабских надписей Дагестана мы находим в трудах видного дагестанского востоковеда М.-С. Саидова. В частности, он одним из первых обратил внимание на средневековые надгробия так называемого «шамхальского» стиля, принадлежащие представителям владетельного дома шамхалов Газикумуха61.

Арабоязычная эпиграфика селения Кубачи была предметом исследования Л. Т. Гюзальяна .

Огромный, поистине неоценимый вклад в изучение арабской эпиграфики Дагестана внес крупнейший дагестанский историк-востоковед, профессор А. Р. Шихсаидов. Следует особо отметить, что А. Р. Шихсаидов получил блестящее востоковедное образование в годы учебы на Восточном факультете ЛГУ у выдающихся ученых-востоковедов Советского Союза, и поэтому является фактически первым советским профессиональным ученым-арабистом, занимавшимся исследованием арабоязычной эпиграфики Дагестана. Арабские эпиграфические надписи, как ценный источник по истории и культуре Дагестана, привлекли внимание ученого еще в 50-х гг. прошлого века.

В статье «О пребывании монголов в Рича и Кумухе», опубликованной А. Р. Шихсаидовым в 1958 г. на основе данных арабских надписей, предпринята попытка исторической реконструкции событий, сопровождавших разрушительный поход монгольского отряда в горы.

Дагестана. Исследованы хронология и маршрут этого похода .

Ряд средневековых эпиграфических материалов на арабском языке из.

61 Саидов М.-С. О некоторых памятниках материальной культуры в лакских районах ДАССР // УЗ ИИЯЛ, Т. III, Махачкала, 1957.

62 Гюзальян Л. Т. Две строительные надписи из Кубачи // Этнография Востока, XVI, М.-Л., 1963.

63 Шихсаидов А. Р. О пребывании монголов в Рича и Кумухе // УЗ ИИЯЛ, т. IV, Махачкала, 1958. различных дагестанских селений, а также Дербента, проливающих свет на историю разных этапов исламизации Дагестана, был привлечен, в качестве исторических источников, при написании А. Р. Шихсаидовым статьи о распространении ислама в Южном Дагестане, вышедшей в свет в 1958 г. 64 и работы «Когда и как насаждался в Дагестане ислам» (1962 г.)65.

Значительное место арабоязычные эпиграфические памятники занимают в статье «Новые данные по средневековой истории Дагестана», написанной в 1961 г. Зачастую, при воссоздании картины исторических событий прошлого, А. Р. Шихсаидов опирается исключительно на сведения, сообщаемые арабскими надписями. В научный оборот введено большое количество неизвестных ранее данных66.

Особое место среди ранних работ А. Р. Шихсаидова по средневековой арабской эпиграфике Дагестана занимает его известная статья «Арабские строительные надписи Дагестана (XI-XVII вв.)», вышедшая в 1964 г. и посвященная очень важному пласту дагестанской эпиграфики — надписям о строительных работах. В статье раскрывается содержание значительного числа средневековых строительных надписей из Южного Дагестана, в том числе и куфических, анализируется строительная терминология .

В 1969 г. вышла крупная монография А. Р. Шихсаидова «Ислам в средневековом Дагестане», многие положения и теоретические выводы которой основаны на данных арабских надписей, в том числе, выявленных и переведенных автором68.

В том же году в печати вышла ценная книга ученого «Надписи рассказывают», целиком посвященная арабской эпиграфике из различных районов Дагестана и имевшая успех у широкого круга читателей. В.

64 Шихсаидов А. Р. Распространение ислама в Южном Дагестане в Х-ХУ вв. // УЗ ИИЯЛ, т. VI, Махачкала, 1959.

65 Шихсаидов А. Р. Когда и как насаждался в Дагестане ислам. Махачкала, 1962.

66 Шихсаидов А. Р. Новые данные по средневековой истории Дагестана // УЗ ИИЯЛ, т. IX, Махачкала, 1961.

67 Шихсаидов А. Р. Арабские строительные надписи Дагестана (Х1-ХУ11 вв.) // УЗ ИИЯЛ, т. XIII, Серия историческая. Махачкала, 1964. С. 104−134.

68 Шихсаидов А. Р. Ислам в средневековом Дагестане. Махачкала, 1969. монографии ясным и доступным языком наглядно продемонстрирована роль эпиграфических памятников как достоверного источника по истории и культуре, политической, экономической, духовной и идеологической жизни.

69 r^v дагестанских народов. Эта книга сыграла важную роль в популяризации арабоязычного эпиграфического наследия, в привлечении общественного интереса к арабским надписям Дагестана.

Интенсивная работа по поиску, расшифровке и введению в научный оборот данных арабских надписей была продолжена А. Р. Шихсаидовым в 70-е годы. Эта активная исследовательская работа нашла отражение в целом ряде публикаций, специально посвященных эпиграфическим памятникам на арабском языке. В частности, в 1973 г. опубликована статья «Несколько арабских надписей из Южного Дагестана», где даны переводы и историческая интерпретация нескольких ценных надписей, обнаруженных.

70 автором в южных районах республики. В 1974 г. выходит работа «Новые эпиграфические памятники Дагестана», ознакомившая научную общественность с последними находками ученого в этой области71.

В 1974 г. вышла одна из наиболее известных работ А. Р. Шихсаидова «Надписи из Хнова», открывшая науке богатый и оригинальный средневековый эпиграфический материал, выявленный автором в одном из.

79 древних населенных пунктов Южного Дагестана — селении Хнов. Впервые о хновских надписях сообщил М. М. Ихилов, посетивший селение летом 1957 г. Он писал: «Свидетельством раннего проникновения ислама на территорию Хнова служат найденные здесь куфические надгробные плиты XI—XIII вв.». Однако, ни надписи, ни их перевод не были опубликованы М. М. Ихиловым, который не владел арабским языком. К тому же, одна из надписей XV в.

69 Шихсаидов А. Р. Надписи рассказывают. Махачкала, 1969.

70 Шихсаидов А. Р. Несколько арабских надписей из Южного Дагестана // Материалы по археологии Дагестана, т. III, Махачкала, 1973.

7 Шихсаидов А. Р. Новые эпиграфические памятники Дагестана // Вопросы истории Дагестана (Досоветский период). Махачкала, 1974.

72 Шихсаидов А. Р. Надписи из Хнова // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

73 Ихилов М. М. Хновцы (историко-этнографический очерк) // УЗ ИИЯЛ, т. VI, Махачкала, 1959. С. 277. была ошибочно датирована им VII в.

А.Р. Шихсаидовым было установлено, что эпитафий Х1-ХШ вв., выполненных арабским почерком «куфи», в Хнове не сохранилось. Строительные куфические надписи обнаружены А. Р. Шихсаидовым на стенах мечети селения. Что касается надписей-эпитафий, то ученым был исследован ряд интереснейших памятников Х1У-ХУ вв., обнаруженных на местном старинном кладбище. Перевод эпитафий, помимо прочего, позволил А. Р. Шихсаидову выделить существовавшее в Хнове привилегированное сословие «всадников». Вызывает интерес богатая социальная терминология, а также палеография и художественные особенности хновских средневековых надписей.

Результаты многолетних исследований А. Р. Шихсаидова в области арабской эпиграфики Дагестана были использованы им при написании докторской диссертации «Дагестан в Х-Х1У вв.», которая была успешно защищена в 1974 г. 74.

В 1984 г. выходит в свет, пожалуй, одна из наиболее известных и значимых научных произведений проф. А. Р. Шихсаидова — сводная монография «Эпиграфические памятники Дагестана Х-ХУН вв. как.

75 исторический источник". Выход этой книги явился крупным событием в научной жизни Дагестана. Без преувеличения можно сказать, что этот фундаментальный труд А. Р. Шихсаидова является одной из самых цитируемых работ отечественной историографии по истории и культуре Дагестана эпохи средневековья. Фактически это настольная книга не только для исследователей дагестанской эпиграфики, но и для нескольких поколений историков Дагестана, исследователей истории ислама и исламской культуры в Дагестане. В монографии приводятся арабские тексты, переводы и исторические комментарии к надписям, которые были.

74 Шихсаидов А. Р. Дагестан в Х-Х1У вв. Автореферат дисс. на соискание уч. степ. докт. ист. наук. М., 1974.

75 Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники Дагестана Х-ХУП вв. как исторический источник. М., 1984. обнаружены, в основном, самим автором. В ряде случаев привлекаются также надписи, изданные другими авторами. Это сделано при составлении палеографических таблиц, более полной характеристике памятника, либо необходимости иного чтения или датировки. При описании надписей используется территориально-хронологический принцип для более полной характеристики эпиграфических комплексов отдельных селений.

Эпиграфические памятники" А. Р. Шихсаидова — классический труд отечественной историографии Дагестана. Книга изобилует оригинальными теоретическими выводами и историческими реконструкциями. В частности, изучение сохранившихся эпиграфических памятников Х-ХУП вв. выявило весьма интересное обстоятельство: общее количество надписей Х1-ХУ вв. значительно превышает количество обнаруженных памятников ХУ1-ХУП вв. По мнению А. Р. Шихсаидова, одним из вариантов объяснения этого феномена, наряду с другими факторами, явился процесс образования крупных населенных пунктов. Крупный аул, сложившийся, в основном, к XV в., в последующем разрастался, занимая новую территорию, в том числе и ту, что была занята надписями-эпитафиями ХУ1-ХУП вв76.

В монографии получили освещение такие важные аспекты как классификация эпиграфических памятников, складывание трафаретов надписей, техника нанесения надписей, формы надмогильных памятников, социальная и строительная терминология, палеография текстов, связь нарративных источников и эпиграфических материалов, вопросы распространения ислама, историческая география и много других.

В 1999 г. выходит статья А. Р. Шихсаидова «Важнейшие эпиграфические памятники Рутульского района», представляющая собой подборку ряда средневековых надписей одного из самых богатых.

Т7 эпиграфическими памятниками районов Дагестана .

76 Шихсаидов А. Р. Эпиграфические памятники. С. 6−7.

77 Шихсаидов А. Р. Важнейшие эпиграфические памятники Рутульского района // Дагестанское село: вопросы идентичности (на примере рутульцев). Отв. ред. Т. Ф. Сиверцева. М., 1999. С. 73−97.

Содержание некоторых важных арабских надписей привлечено А.Р.

Шихсаидовым при написании обстоятельной статьи «Распространение ислама в Дагестане», вышедшей в сборнике «Ислам и исламская культура в.

Дагестане" в 2001 г78.

Одним из известных исследователей эпиграфических памятников на восточных языках в Советском Союзе является М. С. Нейматова (Неймат).

Долгие годы она занималась изучением эпиграфического наследия территорий современной Азербайджанской Республики. Помимо этого, ее внимание привлекали и средневековые надписи южного региона Дагестана, в основном, Дербента и соседних населенных пунктов. Еще в 1955 г. М.С.

Нейматова опубликовала специальную работу «Надписи Дербента», где приводятся переводы ряда средневековых эпиграфических памятников древнейшего города Дагестана, в том числе на арабском языке79.

Дагестанский эпиграфический материал, связанный с историей.

Ширвана, представлен и в последующих публикациях М. С. Нейматовой, таких как «К истории изучения Ширвана Х1У-ХУ1 вв. (на основе эпиграфических памятников)"80, «О некоторых эпиграфических памятниках.

Ширвана (Х1У-ХУ1 вв.)", «Эпиграфические памятники Азербайджана (ХУП-ХУШ вв.)"82.

В 1981 г. М. С. Нейматова опубликовала монографию «Мемориальные памятники Азербайджана (ХП-Х1Х вв.)», где имеется описание дербентского сундукообразного надгробия XV в. эмира Исфандияра и надписей на нем83.

Результаты многолетней работы М. С. Нейматовой по исследованию эпиграфических памятников нашли отражение в «Корпусе эпиграфических.

Шихсаидов А. Р. Распространение ислама в Дагестане // Ислам и исламская культура в Дагестане. Отв. ред. А. Р. Шихсаидов. М., 2001. С. 4−32.

79 Нейматова М. С. Надписи Дербента // Известия АН АзССР, 1955, № 11. ол.

Нейматова М.С. К истории изучения Ширвана XIV—XVI вв. (на основе эпиграфических памятников). Баку, 1959. (на азерб.яз.).

О I.

Нейматова М.С. О некоторых эпиграфических памятниках Ширвана (Х1У-ХУ1 вв.) // Эпиграфика Востока, XV, М.-Л., 1963. С. 99−109.

82 Нейматова М. С. Эпиграфические памятники Азербайджана (ХУП-ХУШ вв.) Баку, 1963. (на азерб. яз.). от.

Нейматова М. С. Мемориальные памятники Азербайджана (ХП-Х1Х вв.) Баку, 1981. памятников Азербайджана". Помимо несомненного интереса в сопоставительном плане, в трудах М. С. Нейматовой содержатся сведения, напрямую связанные с историей Дагестана. К примеру, во втором томе «Корпуса», который вышел в 2001 г., рассматриваются арабо-персо-тюркоязычные надписи «Шеки-Закатальской зоны» АР, где компактно проживают дагестанские народы. Некоторые надписи этого региона имеют непосредственное отношение к истории политических образований Самурского региона Дагестана, в частности, Цахурского (Илисуйского) султаната84.

Долгое время древнейшими датированными эпиграфическими памятниками на арабском языке в Дагестане считались надписи из селений Кочхюр Курахского района (X в.) и Ихрек Рутульского района (начало XI в.). Старейшие недатированные надписи, находящиеся в древней мечети лезгинского селения Каракюре Докузпаринского района, созданы в X в.

В 2001 г. во время работы Дербентской археологической экспедиции Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН и Даггосуниверситета (руководитель экспедиции проф. М.С. Гаджиев) на окраине селения Митаги Дербентского района была обнаружена плита с уникальной датированной арабской надписью. Текст, представляющий собой крупную официальную надпись, выполнен почерком «куфи» и содержит дату 176 г. хиджры, что соответствует 792−93 г. Таким образом, на сегодняшний день это древнейшая официальная датированная надпись на арабском языке из обнаруженных на территории Кавказа. В надписи упоминаются «Кисра», т. е. шаханшах Хосров I Ануширван (531−579), «Харун, амир правоверных», т. е. знаменитый аббасидский халиф Харун ар-Рашид (786−809) и старший сын халифа Мухаммад ал-Амин.

Этой уникальной надписи и связи ее содержания с историческими сочинениями посвящена специальная обстоятельная статья М. С. Гаджиева и.

Неймат Мешадиханум. Корпус эпиграфических памятников Азербайджана. Т. II. Арабо-персо-тюркоязычные надписи Шеки-Закатальской зоны (XIV век — начало XX века). Баку, 2001.

А.Р. Шихсаидова, опубликованная в 2005 г. Выявленная древнейшая арабская надпись представляет большой интерес и для исследования вопросов арабской палеографии, представляя собой уникальный датированный образец арабского письма конца VIII в.

Арабоязычная эпиграфика Дагестана является одним из предметов исследований дагестанского историка Т. М. Айтберова. В публикации 1978 г. (в соавторстве с A.A. Ивановым и А.Д. Казанбиевым) сообщается о вновь выявленных эпиграфических памятниках Аварии, обнаруженных в ходе экспедиционных исследований 1976;1977 гг.86.

В 1981 г. Т. М. Айтберовым издана (в соавторстве с A.A. Ивановым) статья «Новые арабские надписи XIII—XIX вв. из Дагестана», где приводятся.

87 переводы ряда арабских надписей, в том числе куфических. Отдельную статью Т. М. Айтберов посвятил в 1985 г. аваро-арабской надписи из селения Корода Гунибского района88.

Т.М. Айтберову принадлежит рецензия на книгу А. Р. Шихсаидова «Эпиграфические памятники Дагестана X—XVII вв. как исторический источник», которая была опубликована в 1988 г. 89 Русские переводы нескольких десятков дагестанских арабоязычных надписей XVII — XX вв. приводятся им в публикации в журнале «Лезгистан» (1993 г.)90.

В статье «Присамурский Тленсерух» Т. М. Айтберов (в соавторстве с М. Шахбановым) опубликовал фотографии нескольких куфических надписей ос.

Гаджиев М.С., Шихсаидов А. Р. Сведения Дербенд-наме о Харун ар-Рашиде и новооткрытая официальная арабская надпись 176 г. хиджры // Древности Кавказа и.

Ближнего Востока. Махачкала, 2005. С. 196−202.

Айтберов Т.М., Иванов A.A., Казанбиев А. Д. Новые эпиграфические памятники с территории Аварии // Материалы сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований в Дагестане в 1976;1977 гг.: (тезисы докладов). Махачкала, 1978. С. 45−46.

87 Айтберов Т. М., Иванов A.A. Новые арабские надписи XIII—XIX вв. из Дагестана // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. 4.II. М., 1981.

88 Айтберов Т. М. Аваро-арабская надпись из селения Корода (XIII-XIV вв.) // Эпиграфика Востока. XXIII. Сборник статей под редакцией Б. Б. Пиотровского. Л., 1985. С. 79−81.

OQ.

Айтберов Т. М. Рецензия на книгу А. Р. Шихсаидова «Эпиграфические памятники Дагестана X—XVII вв. как исторический источник» // Эпиграфика Востока. XXIV. Сборник статей под редакцией Б. Б. Пиотровского. JL, 1988. С. 117−118.

90 Айтберов Т. М. Эпиграфические памятники (из полевых материалов) // Журнал «Лезгистан» № 3−4. 1993, С. 65−76. в верховьях Самура (без переводов) и указал на существование в селении Кусур и его окрестностях памятников куфической письменности, датируемых им XII—XIII вв.91.

Переводы некоторых арабских надписей, в основном, эпитафий, приводятся в одной из последних работ Т. М. Айтберова — монографии.

Мусульманская элита кумухского корня", которая вышла в 2008 г.

Арабоязычная эпиграфика Дагестана нашла отражение в некоторых работах московского историка и этнографа В. О. Бобровникова. В 1999 г. им выпущена специальная работа в этой области «Новые эпиграфические данные по истории ислама в Северо-Западном Дагестане"93. В том же году опубликована статья, посвященная арабской эпиграфике XIV—XIX вв. из рутульских селений Дагестана94.

К дагестанскому эпиграфическому материалу В. О. Бобровников обращается и в других своих исследованиях, в частности, в монографии «Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие», опубликованной в 2002 г95. В ней автор анализирует содержание известных средневековых надписей XIV в. из дагестанских селений Худуц, Ашты, Курах. По мнению В. О. Бобровникова, эти арабские исторические и строительные надписи являются первыми памятниками обычного права, отмеченными на территории Северо-Восточного Кавказа. Автор предложил также свой вариант перевода и толкования известной надписи-договора 1815 г. из цахурского селения Мишлеш. Эта надпись относится к жанру «соглашений» («иттифак»). Этому особому жанру историко-правовых источников.

91 Айтберов Т. М., Шахбанов М. Присамурский Тленсерух. Махачкала, 2008.

92 Айтберов Т. М. Мусульманская элита кумухского корня. Махачкала, 2008.

93 Бобровников В. О. Новые эпиграфические данные по истории ислама в Северо-Западном Дагестане // Дагестанский лингвистический сборник. Отв. ред. М. Е. Алексеев. Вып. 6. М., 1999.

94 Бобровников В. О. Арабская эпиграфика (Х1У-ХХ вв.) // Дагестанское село: вопросы идентичности (на примере рутульцев). Отв. ред. Т. Ф. Сиверцева. М., 1999. С. 113−128.

95 Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие. М., 2002. посвящена и отдельная работа исследователя96.

К средневековой арабской эпиграфике Дагестана часто обращается в своих научных исследованиях А. К. Аликберов. В 1989 г. вышла его статья о некоторых средневековых строительных надписях Южного Дагестана97.

В 1994 г. вышла в свет работа «Арабские надписи Х-ХШ веков из Дагестана: новые тексты», где автор вводит в научный оборот выявленные.

Ой им средневековые эпиграфические памятники. Характеристике элементов аджамного письма в арабоязычной эпиграфике Северном Кавказе посвящена публикация 2009 г." Отдельную статью А. К. Аликберов посвятил эпиграфическим памятникам ХУ1-ХУШ вв. сельских общин Акуша-Дарго100.

Эпиграфические материалы А. К. Аликберов использовал при исторических реконструкциях и теоретических обобщениях в своем капитальном исследовании эпохи классического ислама на Кавказе (УП-ХШ вв.), опубликованном в 2003 г., причем некоторые средневековые арабские тексты приводятся в этом труде впервые101. В качестве примера можно привести куфическую строительную надпись 1247 г. из Рутула, куфические эпитафии Х1-ХШ вв. надмогильных памятников из табасаранского селения Фурдаг. А. К. Аликберов высказал одно из объяснений резкого уменьшения числа арабских надписей в Дагестане в конце XV в. и почти полного их отсутствия в течение всего XVI в. По мнению ученого, одной из причин этого феномена может быть военная экспансия Сефевидов в это время102.

Бобровников В. О. Жанр Соглашений-Иттифак в Дагестане. http://www.tsumada.ru/pdf/histor/ittifak.pdf.

Аликберов А.К. О некоторых строительных надписях Южного Дагестана Х1-ХШ вв. // Архитектура древнего и средневекового Дагестана. Махачкала, 1989. С. 171−181.

Аликберов А. К. Арабские надписи Х-ХШ вв. из Дагестана: Новые тексты. // Россия и арабский мир. СПб., 1994. С. 46−53.

99 Аликберов А. К. Дополнительные знаки в арабской эпиграфике Северного Кавказа. -Эпиграфика Востока. XXVIII. М., 2009. С. 3−20.

100 Аликберов А. К. Эпиграфические памятники Акуша-Дарго периода сефевидской экспансии ХУ1-ХУШ вв. — Дагестан и мусульманский Восток. Сб. статей. Под ред. А. К. Аликберова и В. О. Бобровникова. М., 2010.

101 Аликберов А. К. Эпоха классического ислама на Кавказе: Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал-хакаик» (Х1-ХП вв.). М., 2003.

1 2Аликберов А. К. Эпоха классического ислама на Кавказе. С. 678.

К анализу данных арабской эпиграфики XIII — начала XV вв. обращается А. Е. Криштопа в своем исследовании политической истории Дагестана периода монгольского нашествия и походов Тамерлана. Автору принадлежит ряд интересных наблюдений и теоретических выводов об.

1П^ эпиграфике Дагестана этого времени .

Эпиграфическим памятникам Дагестана на арабском языке посвящена специальная небольшая глава книги Б. Г. Алиева «Предания, памятники, исторические зарисовки о Дагестане». В ней имеются переводы ряда надписей из различных районов Дагестана, а также указания на существование куфических надписей в некоторых дагестанских селениях104. Отдельную статью Б. Г. Алиев посвятил средневековым надписям из даргинских селений Дагестана.105.

Арабский текст и перевод эпитафии надгробного памятника видного просветителя и общественного деятеля дореволюционного Дагестана Абдуррахима Талибова приводятся в небольшой статье П. М. Алибековой, опубликованной в журнале «Эпиграфика Востока» в 1988 г. 106.

В 2001;2005 гг. в ходе обследований вдоль Горной стены «Даг-бары» М. С. Гаджиевым были выявлены многочисленные арабоязычные.

1 Г)7 эпиграфические памятники УШ-ХУ вв.

Арабские тексты и переводы нескольких арабских надписей XIX в. из селения Кудали (Гунибского район) приводятся в историческом очерке об.

103 Криштопа А. Е. Дагестан в XIII — начале XV вв. Очерк политической истории. М., 2007.

104 Алиев Б. Г. Предания, памятники, исторические зарисовки о Дагестане. Махачкала, 1988.

105 Алиев Б. Г. Памятники эпиграфики даргинцев Х-ХУИ вв. // Исследования по истории Дагестана (дооктябрьский период): Сборник статей. Махачкала, 2004. С. 3−21.

106 Алибекова П. М. Дата смерти дагестанского просветителя Х1Х-начала XX в. Абдуррахима Талибова // Эпиграфика Востока. XXIV. Сборник статей под редакцией Б. Б. Пиотровского. Л., 1988. С. 123.

107 Гаджиев М. С. «Даг-бары»: новейшие исследования // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т. II. М., 2008. С.209−211. этом селении З. А. Магомедовой и С.Х. Газимагомедовой108.

Данные эпиграфических памятников на арабском языке из Южного и Центрального Дагестана использованы в трудах С.О. Хан-Магомедова, посвященных дагестанской архитектуре109.

В сопоставительном плане представляют интерес исследовательские работы ученых, посвященные эпиграфическим памятникам других регионов Кавказа, а также Поволжья, Средней Азии, стран Ближнего и Среднего Востока. Среди ценных работ по арабской эпиграфике ученых бывшего Советского Союза, помимо М. С. Нейматовой, следует отметить труды A.A. Хачатряна, составившего Корпус арабских надписей Армении110, Г. В. Юсупова111 и Ф.С. Хакимзянова112 по булгаро-татарской эпиграфике, а также.

О.Г. Большакова, Ц. П. Кахиани, А. Алескерзаде, A.M. Мухтарова .

Многие эпиграфические надписи представляют интерес для исследователя не только в историческом, но и в художественном плане. Очень часто надписи сопровождаются различными видами орнамента, составляя вместе с элементами декора единую художественную композицию. Это характерно не только для эпитафий, но и для строительных и прочих видов надписей. Многие эпиграфические памятники одновременно представляют собой прекрасные образцы дагестанского искусства, — прежде всего, каллиграфии и декоративной резьбы по камню и дереву. Следует особо подчеркнуть, что орнаментальные мотивы и символика, сопровождающие надписи, являются одним из важных датирующих признаков эпиграфических памятников.

Магомедова З.А., Газимагомедова С. Х. Кудали: исторический очерк // Дагестанские святыни. Книга И. Махачкала, 2008. С. 69−98.

109 Хан-Магомедов С. О. Лезгинское народное зодчество. М., 1969; Рутульская архитектура. М., 1998; Цахурская архитектура. М., 1999; Агульская архитектура. М., — Лакская архитектура. М., 2005.

110 Хачатрян A.A. Корпус арабских надписей Армении (VIII-XVI вв.). Вып. I. Ереван, 1987.

111 Юсупов Г. В.

Введение

в булгаро-татарскую эпиграфику. М-Л, 1960.

112 Хакимзянов Ф. С. Язык эпитафий волжских булгар. М., 1978.

113 Мухтаров A.M. Эпиграфические памятники КухистанаОн же, Резьба по дереву в долине Зеравшана. М., 1966.

Среди работ дагестанских ученых, посвященных искусству резьбы по камню и дереву, в которых затрагивается искусствоведческая сторона дагестанской эпиграфики, следует отметить труды П. М. Дебирова и М. М. Мамаева. В работах П. М. Дебирова приводится искусствоведческое описание значительного числа эпиграфических памятников, а также их фотографии и прорисовки. В частности, велика заслуга П. М. Дебирова в искусствоведческом изучении средневековых штуковых рельефов с арабскими надписями из селений Каракюре, Калакорейш и Луткун. Среди работ П. М. Дебирова можно выделить монографии, посвященные резьбе по камню и дереву, архитектурной резьбе Дагестана114.

В 2001 г. вышла последняя крупная монография П. М. Дебирова «История орнамента Дагестана: Возникновение и развитие основных мотивов"115, где впервые проанализированы художественно-стилистические и структурные особенности дагестанского орнамента, используемого в различных видах народного декоративно-прикладного искусства, и дается наиболее полная его классификация. Автор выясняет исторические условия возникновения местных школ орнаментального искусства, характеризует этапы их развития и специфику влияния внутренних и внешних факторов как на их стилистику в целом, так и на своеобразие отдельных характерных мотивов. Широкий художественный контекст исследования позволяет проследить сложные пути развития каждого вида орнамента (геометрического, ленточного и растительного), а также исторические трансформации и модификации отдельных мотивов и элементов.

Выводы П. М. Дебирова имеют важное значение при исследовании эпиграфических памятников, позволяя, в ряде случаев, обоснованно датировать недатированные надписи, выполненные, прежде всего, почерком «насх».

114 Дебиров П. М. Резьба по камню в Дагестане. М., 1966; Он же, Архитектурная резьба Дагестана. М., 1966; Он же, Резьба по дереву в Дагестане. М., 1982.

115 Дебиров П. М. История орнамента Дагестана: Возникновение и развитие основных мотивов. М., 2001 г.

Большой вклад в изучение декоративно-прикладного искусства.

Дагестана внес М.М. Мамаев116. Особое значение для нас имеют его труды об исламском искусстве Дагестана. В этой связи, следует отметить одну из последних его работ «Исламское искусство Дагестана: формирование и характерные черты», в которой автор отмечает вклад дагестанских мастеров в разработку различных орнаментальных мотивов, в том числе и эпиграфического. В статье приводятся фотографии и прорисовки некоторых арабоязычных эпиграфических памятников средневекового Дагестана117.

Данные об арабских надписях XVIII — начала XX в. на резных деревянных предметах из собрания Дагестанского музея изобразительных искусств им. П. М. Гамзатовой содержатся в иллюстрированном издании,.

118 выпущенном в 2005 г.

Фотографии некоторых художественных объектов с арабскими надписями и их анализ приводятся в работах А. Ф. Гольдштейна.

Определенный интерес для нас представляют его статья о надмогильных памятниках Дагестана119 и иллюстрированная монография «Башни в 120 горах» .

Ряд публикаций об арабской эпиграфике Дагестана принадлежит и автору этих строк. Помимо переводов, исторических и филологических комментариев, в них приводится также описание художественных особенностей эпиграфических памятников. Наши публикации посвящены арабским надписям различных хронологических периодов и разных жанров. Значительное внимание уделено средневековой эпиграфике Дагестана. В частности, новые находки надписей из юго-западного Дагестана позволили.

116 Маммаев М. М. Декоративно-прикладное искусство Дагестана: истоки и становление. Махачкала, 1989.

Маммаев М. М. Исламское искусство Дагестана: формирование и характерные черты //.

Ислам и исламская культура в Дагестане. М., 2001. С.86−107.

Резное дерево Дагестана. Из собрания дагестанского музея изобразительных искусств им. П. М. Гамзатовой. Махачкала, 2005.

119 Гольдштейн А. Ф. Намогильные стелы Дагестана // Дагестанское искусствознание. Махачкала, 1976.

120 Гольдштейн А. Ф. Башни в горах. М., 1977. нам совершить открытие неизвестной прежде местной мусульманской династии, правившей в верховьях Самура в Х1У-ХУ вв., узнать имена представителей этой династии, наследовавших власть по прямой линии на протяжении около ста лет. Ряд наших публикаций посвящен такому важному.

121 пласту арабоязычной эпиграфики Дагестана, как строительные надписи .

Интерес представляет иранская тематика в дагестанской арабоязычной 122 эпиграфике. Имеются также статьи, посвященные надписям отдельных селений, мемориальных и архитектурных комплексов123 и т. д.

1 Л 1.

Закарияев З. Ш. Новые данные по средневековой истории юго-западного Дагестана (по сведениям арабских надписей XIV—XV вв.) // Актуальные проблемы истории Кавказа: Материалы международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Р. М. Магомедова (Махачкала, 14−15 апреля 2010 г.) / Отв. ред. проф. М.М. ГасановПод ред. В. П. Егоровой. — Махачкала, 2010. С. 194−196- Арабоязычная строительная эпиграфика XIX в. из рутульских селений Дагестана // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 123. СПб., 2010. С. 22−29- Арабоязычная строительная эпиграфика Дагестана XVI — первой половины XVII века: новые находки // Вестник Дагестанского научного центра РАН. № 37. Махачкала, 2010. С. 59−67- Династия профессиональных строителей в средневековом Цахуре (по данным арабоязычных строительных надписей XIV—XV вв.) // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. № 3. Махачкала, 2010. С. 19−23- Арабские строительные надписи XIX в. из «Горного магала» Дагестана // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Ростов-на-Дону, 2011.

122 Закарияев З. Ш. Иран и средневековая эпиграфика Дагестана // Материалы международной научной конференции «Роль культуры в российско-иранских отношениях». Махачкала, 2009. С. 13−14- Иранские шахи в арабской эпиграфике Дагестана (по материалам новых находок надписей XVII—XVIII вв.) // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. № 3 (32), 2010. С.151−153.

123 Закарияев З. Ш. Из арабской эпиграфики селения Ялак // Реформы в Дагестане: сборник научных трудов, Т. XI.- Махачкала: ДГИНХ, 2006. С. 188−196- Арабоязычная эпиграфика селения Джули (мемориальные памятники Х^-Х1Х вв.) // Вестник Дагестанского государственного университета. Гуманитарные науки. Вып. 3. Махачкала, 2007. С. 9−14- Чихтильский столб и ансамбль открытой мечети // Дагестанский востоковедческий сборник. — Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2008. — Выпуск № 1. С. 66−72- Средневековые памятники Чихтиля // Дагестанские святыни. Книга II. Махачкала, 2008. С. 317−342- Средневековая открытая мечеть в Чихтиле как историко-культурный памятник // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. № 5 (24) 2008. С. 135−137- Арабоязычная эпиграфика соборной мечети селения Фий (XIIXIX вв.) // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. № 1. Махачкала, 2011.

Практическая значимость исследования. Диссертационное исследование носит выраженный междисциплинарный характер. Оно создано на стыке различных дисциплин: истории, источниковедения, филологии, искусствоведения, а также такой вспомогательной исторической дисциплины, как эпиграфика. Приводимые в работе эпиграфические памятники, подавляющее большинство из которых впервые вводится в научный оборот, могут быть использованы в качестве источников по истории и культуре Дагестана.

Положения, выводы, теоретические обобщения диссертации и фактический материал могут быть использованы при создании трудов по истории, культуре и искусству Дагестана, Кавказа, также для подготовки лекционных и спецкурсов на гуманитарных факультетах вузов, при написании дипломных и курсовых работ.

Материал диссертации будет востребован государственными органами по охране памятников Министерства культуры РД (в частности, Республиканским Центром по охране памятников истории и культуры) при паспортизации памятников историко-культурного наследия Дагестана, а также уточнения датировки известных историко-культурных объектов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, библиографии, приложения, включающего в себя иллюстрации и карты, и списка сокращений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Эпиграфические памятники на арабском языке являются одним из важнейших источников по истории и культуре средневекового Дагестана. Нередко надписи оказываются единственным достоверным источником при изучении политической истории, а также различных аспектов социально-экономической, культурной и идеологической жизни региона.

Несмотря на большие успехи отечественных ученых в изучении эпиграфических памятников Дагестана, эта работа все еще далека от завершения. Интенсивные поиски позволили нам в последние годы обнаружить значительное количество неизвестного прежде эпиграфического материала, в том числе более двухсот средневековых надписей Х1-ХУП вв. Кроме того, нами предложено новое чтение, а также перевод, датировка и научная интерпретация ряда опубликованных надписей. Во многих дагестанских селениях работа по выявлению и изучению эпиграфического наследия проводилась впервые.

Глубокий анализ эпиграфических памятников Дагестана Х1-Х1Х вв. еще раз наглядно продемонстрировал их значение как ценного первоисточника, что обусловливает необходимость их дальнейшего сбора, изучения, систематизации и ввода в научный оборот. Рассмотренные в диссертации тексты демонстрируют их значимость для исследования различных вопросов политической истории, социальной структуры, экономической, культурной и идеологической жизни Дагестана. Надписи не только освещают отдельные исторические факты, но и помогают в реконструкции общей картины исторического прошлого народов Дагестана.

В сравнении с нарративными источниками эпиграфический материал обладает рядом преимуществ. Каждый памятник, за редчайшим исключением, является подлинным и уникальным, многие из них точно датированы и локализованы географически. Взятые в комплексе, эпиграфические памятники достаточно полно воспроизводят различные стороны жизни дагестанского общества на разных исторических этапах, объективно отражают уровень грамотности определенной части населения.

К недостаткам арабских надписей, как самостоятельного источника (прежде всего, это касается эпитафий) следует отнести их ограниченную информативность, количественную неравномерность в хронологическом и географическом отношениидля отдельных надписей — дефектность, чрезмерную лаконичность и отсутствие дат или надежных обоснований датировки. Последнее замечание справедливо, прежде всего, к надписям, выполненным почерком «насх», ибо до сих пор не разработана методика палеографического анализа различных стилей и почерков арабского письма, их локальных вариантов и периодизации. Исключением из этого являются исследования отечественных ученых по почерку «куфи».

В целом же, эпиграфические памятники на арабском языке являются очень важным и надежным источником, использование которого в комплексе с другими видами исторических источников (нарративными, документальными, нумизматическими, археологическими и др.) позволяет значительно расширить и качественно улучшить наши знания о прошлом народов Дагестана.

В нашем исследовании приводится свыше семисот арабских надписей, подавляющее большинство из которых вводится в научный оборот впервые. Кроме того, мы приводим новое чтение, перевод, датировку и интерпретацию некоторых опубликованных ранее надписей. Впервые в отечественной историографии большое внимание уделено описанию художественных особенностей памятников эпиграфики, многие из которых представляют собой прекрасные образцы искусства каллиграфии и резьбы по камню и дереву. Эта сторона арабской эпиграфики до последнего времени почти не рассматривалась.

Значительную часть арабской эпиграфики в нашей работе составляют средневековые надписи (более двухсот). В южных районах республики нами выявлено свыше ста неизвестных прежде памятников куфической письменности, самые древние из которых датируются по палеографии XI в.

Многие куфические надписи представляют собой краткие трафаретные формулы или изречения религиозного характера, которые характерны для раннего этапа распространения арабских надписей в регионе. Значительно расширен круг населенных пунктов, где впервые обнаружены памятники куфической письменности. В частности, куфические и полукуфические надписи впервые обнаружены в лезгинских селениях Фий, Кахул, Играх, Иче, Хпедж. Кроме того, нами достоверно установлено, что хорошо известная специалистам эпитафия XIII в., содержащая монгольское имя и хранящаяся в краеведческом музее селения Ахты, была в свое время обнаружена в лезгинском селении Лакун Рутульского района.

Куфические надписи впервые обнаружены в рутульских селениях Пилек, Врушцахурских селениях Джиных, Муслах, Курдултабасаранских селениях Хурик, Атрик, Цуртиль и других. Куфические надписи также выявлены в аварском селении Кусур, селении Нижний Катрух, жители которого говорят на тюркском (огузском) наречии, и лакском селении Верхний Катрух. Все эти селения расположены на территории Рутульского района Дагестана.

Найденная в Пилеке куфическая эпитафия ХП-ХШ вв. является одной из самых старых в Дагестане среди эпитафий с женскими именами. В Курдуле обнаружена древнейшая из дагестанских надписей, сообщающих о землетрясении. Палеографические особенности письма позволяют датировать эту куфическую надпись ХШ-Х1У вв. Самая ранняя в дагестанской эпиграфике фиксация термина «му'аззин» (лицо, призывающее на мусульманскую молитвумуэдзин) отмечена в куфической надписи из Гельмеца, которая была составлена в XII в.

Наша работа по исследованию арабской эпиграфики в полной мере подтверждает известный тезис о том, что в количественном отношении надписей эпохи позднего средневековья (ХУ1-ХУП вв.) в Дагестане значительно меньше, чем предшествующих веков. Нами выявлено несколько десятков ценных надписей ХУ1-ХУН вв., большинство из которых имеют дату.

Эпиграфические памятники на арабском языке — бесценный источник по истории ислама и суфизма, а также по истории арабского языка и письменности в Дагестане. Выявленный эпиграфический материал, в сочетании с данными нарративных арабоязычных источников, дал нам возможность узнать много нового об истории суфизма в средневековом Дагестане, а также узнать имена дагестанских суфиев ХУ1-Х1Х вв. Данные о средневековых дагестанских суфиях содержатся также в надписях ХУП1-Х1Х вв. Новое чтение надписи из Гельхена от 1622 г. дало нам возможность зафиксировать самое раннее в арабской эпиграфике Дагестана упоминание термина «суфий». Известный мавзолей шайха Ахмада ал-Калхани был построен «во времена шаха Аббаса» мастером, «суфием Махмудом сыном Шахкули». Термин «суфий» отмечен нами также в двух строительных надписях из Мишлеша от 1624 и 1627 г.

Значительный пласт представленной в работе эпиграфики составляют строительные надписи. Этот жанр эпиграфических памятников является одним из самых информативных. Строительные надписи повествуют не только о времени сооружения или ремонта культовых и гражданских построек, но и сообщают нам имена лиц, финансировавших строительные работы, а также имена зодчих, каллиграфов, мастеров архитектурного декора и художественной резьбы по камню и дереву. Кроме того, строительные тексты часто несут ценную информацию по социально-политической истории региона.

Анализ данных мишлешской строительной надписи 1444−45 г. и других эпиграфических памятников региона позволяет нам говорить о существовании в верховьях Самура в Х1У-ХУ вв. феодального владения (эмирата) во главе с местной мусульманской династией, о которой прежде не было известно. Нами установлены имена правителей этой феодальной династии, которую мы условно назвали «Кадиридами», по имени предполагаемого основателя династии — Кадир-бека. Правление четырех представителей этой династии, наследовавших власть по прямой линии (от отца к сыну) прослеживается на протяжении около ста лет: Кадир-бек (жил в середине XIV в., предполагаемый основатель династии) — эмир Чакун сын Кадир-бека (погиб «шахидом» в 1396 г., похоронен в Цахуре) — эмир Сайф сын эмира Чакуна (правил в конце XIV — первой четверти XV в., заказчик-распорядитель ремонта минарета в Мишлеше в 1421−22 г.) — эмир Махмуд сын эмира Сайфа (заказчик-распорядитель восстановления соборной мечети в Мишлеше в 1444−45 г.).

Правление Кадиридов совпало по времени с резким увеличением числа работ по возведению и ремонту мусульманских культовых сооружений в цахурских селениях. Сведения арабских надписей об интенсивной строительной деятельности в верховьях Самура позволяют говорить об этом феномене как о «строительном буме» первой половины XV в. Интенсивное строительство косвенно указывает на относительную политическую стабилизацию в регионе после длительного периода нестабильности на Восточном Кавказе, связанной с походами монголо-татар, Тимура, а также соперничеством Золотой Орды и Хулагуидов.

Изучение строительных надписей региона дает возможность говорить о существовании в Цахуре в ХГУ-ХУ вв. (возможно, и позже) целой династии профессиональных мастеров-строителей, где строительное ремесло передавалось от отца к сыну, и проследить профессиональную деятельность представителей нескольких поколений этой династии.

Работа по поиску, расшифровке, переводу и интерпретации эпиграфического материала должна быть, безусловно, продолжена. В некоторых районах Дагестана серьезные работы по выявлению и изучению арабских надписей практически не проводились. Представляется необходимым на современном этапе перейти к практике сплошного изучения арабских эпиграфических надписей. Впервые подобный опыт работы с надписями опробован нами на примере населенных пунктов Рутульского района РД. Необходимость своевременного изучения надписей обусловлена также объективными и субъективными факторами, угрожающими сохранению эпиграфических памятников — важной составной части историко-культурного наследия Дагестана.