Легитимация власти в разделенных обществах

Актуальность проблемы. Легитимный политический порядок — это основа формирования устойчивого и стабильного социально-экономического развития страны и общества. Кризис легитимности затрагивает многие сферы общества, препятствуя эффективному осуществлению политической власти, внедрению инноваций, экономическому прогрессу и т. п. Поиск путей преодоления кризиса легитимности и создания устойчивой и стабильно развивающейся политической системы — одна из центральных проблем современной политической науки. Политические процессы, протекающие во многих странах, дают нам повод говорить о том, что кризис легитимности власти и современного политического порядка становится одной из наиболее актуальных проблем практической и теоретической политологии. Интерес к теме продиктован текущим политическим процессом во многих странах мира, где различные экономические и политические факторы все интенсивнее подрывают легитимность существующих политических порядков. Наиболее часто такой кризис наблюдается в странах, относящихся к многосоставным обществам и отличающихся глубокими расколами и конфликтами между сегментами, которые получили название «разделенных обществ».

Установление легитимного политического порядка в разделенных обществах осложнено тем, что возникает необходимость создания специальных каналов доступа к принятию решений для различных социальных, этнических, религиозных групп. В современных демократических институтах заложен принцип представительства интересов не только большинства, но и различных меньшинств, активно развивается политика мультикультурализма, однако все эти механизмы не всегда решают проблемы легитимности власти в разделенных обществах. Представляется, что актуальность этой проблемы наиболее высока в переходных обществах, в которых демократические институты имеют краткую историю существования. Более того, остается открытым вопрос, можно ли решить 3 проблему легитимности только путем внедрения демократических институтов. Анализ опыта по институциональному строительству в современных разделенных обществах, предпринятый в данной работе, позволит выявить границы применимости используемых для этого моделей и схем.

Сербия и Украина представляют собой случаи переходных разделенных обществ, которые относительно недавно вступили на путь укрепления демократических процедур и ценностей, и столкнулись при этом с острым кризисом легитимности власти и политического порядка в целом. Политические события, которые произошли в Сербии в 2000 году, а затем в Украине в 2004 году, получили название «цветных» революций и вызвали немалый интерес в кругах экспертов. Эти события оказали значительное влияние на развитие политического процесса в рассматриваемых странах. Поэтому без анализа данных событий, мы не можем исследовать развитие Сербии и Украины, как в ближайшей, так и долгосрочной перспективе.

Основаниями выбора случаев для проведения сравнительного анализа послужили не только факты наличия в новейшей политической истории «цветных» революций, которые необходимо рассматривать в общем контексте кризиса легитимности власти наряду с регулярными правительственными кризисами, досрочными выборами и т. п. В качестве значимых общих элементов рассматриваемых случаев также отметим, что во-первых, Сербия и Украина в определенные моменты своей истории находились в составе различных империй (территории Сербии входили в состав Османской и Австро-Венгерской империйУкраина была поделена между Австро-Венгрией и Российской империей). Во-вторых, Сербия и Украина пережили опыт построения социалистического общества. В-третьих, оба государства имеют ряд неразрешенных острых или латентных этнических конфликтов (Косово и венгерская Воеводина в СербииКрым и русины в Украине), которые угрожают сохранению территориальной целостности.

Таким образом, сравнительное исследование данных случаев позволит выявить характерные особенности легитимации власти в разделенных обществах, находящихся в процессе становления единого демократического институционального порядка. Актуальность исследования обусловлена особенностями политических процессов в различных разделенных обществах и необходимостью преодоления в них кризиса легитимности, а также она связана с необходимостью развития теоретических оснований для определения и классификации разделенных обществ, выявления их сущностных характеристик и особенностей процесса легитимации власти в обществах такого типа.

Степень разработанности проблемы. Проблема разделенных обществ является одной из основных тем, которые исследуются в рамках современной политической науки. Однако изначально терминологически она ставилась как проблема многосоставных обществ, разделенных сегментарными различиями. Большое значение для данного исследования имеют труды А. Лейпхарта, 1 являющиеся основополагающими в сфере обозначенной проблемы. Также на сегодняшний день в рамках исследований, посвященных разделенным обществам, можно выделить два основных направления, оказывающих значительное влияние на разработку тематики разделенных обществ:" «конституциональных инженеров» (Б. Рейли, Б. Картрайта, Д. о.

Вайнстока, Д. Хоровица, и ряд других) и политических социологов (С. Липсет и С. Роккан, М. Богардис).4.

1 Лейпхарт Л. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М., 1997; Lijphart A. The Power-Sharing Approach// Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies. N.Y., 1991. P. 491−509- Lijphart A. Electoral Systems and Party Systems. A Study ofTwenty-Seven Democracies 1945 — 1990. Oxford, 1994.

2 Schneider G., Wiesehomeier N. Rules That Matter: Political Institutions and the Diversity — Conflict Nexus// Journal of Peace Research. 2008. Vol. 45. P. 183−203.

3 Reilly B. Democracy in Divided Societies. Electoral Engineering for Conflict Management. Cambridge, 2001; Cartrite B. Deeping Democracy and Ethno-Political Mobilization: A Survay of Five Cases// Democracy and Ethnic Conflict Advancing Peace in Deeply Divided Societies/ Ed. by. Guelke A. New York, 2004. PP. 218−238- Henderson G., Lebow R.N., Stroessinger J.G. Divided Nations in a Divided World. New York. 1974; Savvides Ph.K. Cyprus: The Dynamics of Partition// www.ksg.edu/kokkalis/GSW2/Savvides.PDF: Horowitz D.L. Ethnic Groups in Conflict. Berkley, 1985; Horovitz D.L. A Democratic South Africa? Constitutional Engeneering in Divided Siciety. California,.

Проблема легитимности власти и эффективности государства остается актуальной и сегодня.5 Идея о том, что современное национальное государство переживает упадок, становится все более популярной среди исследователей.6 Поэтому возникает вопрос о том, насколько «сильным» должно быть государство, и каким образом возможно обеспечить легитимность его институтов в современном мире различного рода свобод и либеральной демократии.7.

Существенным значением для цели данного исследования обладают труды М. Вебера8 и его последователей в рамках системного подхода (Д. Истон, С.М. Липсет)9, социально-психологического10 и кросс-национального направлений.11 Свою концепцию легитимности, как системы знаний и р ценностей, разработали П. Бергер и Т. Лукман. ~ Отечественная политическая наука находится на этапе формирования собственного подхода к изучению проблем легитимности и процессов легитимации власти.

Когнитивный анализ концепта «легитимность» проведен К.Ф. 11.

Завершинским. По проблеме легитимности были защищены ряд.

Oxford, 1991; Schaap A. Agonism in Divided Societies// Philosophy Social Criticism. 2006. No. 32. PP. 255−277- Democracy and Ethnic Conflict. Advancing Peace in Deeply Divided Societies/ Ed. by. A. Guelke. N.Y., 2004.

4 Cm. Lipset S., Rokkan S. Party Systems and Voter Alignment: Cross-National Perspectives. N.Y., 1967; Bogaards M. Electoral Choices of Divided Societies: Multi-Ethnic Parties and Constituency Pooling in Africa// Commonwealth and Comparative Politics. 2003. Vol. 41(3), PP. 59−80.

5 Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства// Нации и национализм. М., 2002. СС. 364−381.

6 См. подробнее: Кревельд М. ван Расцвет и упадок государства. М., 2006. After National Democracy. Rights, Law and Power in America and the New Europe/ Ed. by L. Tragrardh. Oxford, 2004.

7 Фукуяма Ф. Сильное государство. Управление и мировой порядок в XXI веке. М., 2006.

8 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 637.

9 Истон Д. Категории системного анализа политики / Пер. с англ. К. А. Зубова // Антология мировой политической мысли. М., 1997. Т. П. С. 630−642- Липсет, С. М. Размышления о легитимности //Апология. 2005. № 5.

10 The psychology of legitimacy: Emerging perspectives on ideology, justice, and intergroup relations/Eds. J. T. Jost, B. Major,. Cambridge, UK, 2001.

11 Истон Д. Категории системного анализа политики / Пер. с англ. К. А. Зубова // Антология мировой политической мысли. М., 1997. Т. П. С. 630−642- Липсет, С. М. Размышления о легитимности // Апология. 2005. № 5.

12 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М., 1995.

13 Завершинский К. Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта// Полис. 2001. № 2. СС.113−131- Он же. Методологические и семантические векторы политической легитимности. В. Новгород, 2002. диссертаций (Елисеев С.М., Завершинский К.Ф.).14 Также вышел ряд монографий, посвященных как теоретическим аспектам легитимации, так и особенностям этого процесса в российской политике (Ачкасов В.А., Елисеев С. М., Ланцов С.А.- Реутов Е.В.- Скиперских А.В.).15.

В контексте данного исследования важно отметить влияние на проблему кризиса легитимности таких научных направлений как теории мобилизации и коллективного действия. В целом можно выделить два основных подхода к изучению коллективного действия: теории «рационального действия"16 и теории массового сознания. Теории массового сознания включают с одной стороны исследования в рамках социальной.

1 7 антропологии (К. Леви-Стросс, Дж. Дж. Фрэзер, Э. Канетти, М. Мосс), с другой стороны — социологии (Э. Дюркгейм, П. Бурдье, А. Турен, X. Ортега-и-Гассет)18 и социальной психологии (3. Фрейд, Г. Ле Бон, С. Московичи).19.

Литературу, посвященную процессам, происходящим в Сербии, и играющую важную роль в определении особенностей современного кризиса легитимности власти в стране, можно условно разделить на несколько групп. В первую очередь, это работы, по проблеме распада Югославии и конфликтам, связанным с этим процессом. Здесь можно выделить различные исторические работы, в частности, одним из ведущих историков,.

14 Елисеев С. М. Легитимность власти: Источники, структура и динамика развития в посткоммунистическом обществе: диссертация. доктора политических наук: 23.00.01. СПб., 1997; Завершинский К. Ф. Символические структуры политической легитимации: диссертация. доктора политических наук. 23.00.01. СПб., 2003.

15 Ачкасов В. А., Елисеев С. М., Ланцов С. А. Монография. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. М., 1996; Реутов Е. В. Легитимация региональной власти в Российской Федерации: структура и практики: Монография, Белгород, 2007; Скиперских, А. В. Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития федеративных отношений: монография. Елец, 2003; Елисеев С. М. Легитимность власти. СПб., 1996.

16 Olson М. The Logic of Collective Action. London., 1965; Hirschman A. Exit, Voice and Loyalty. Cambridge, 1970.

17 Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1999., Он же. Печальные тропики. Львов, 1999; Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 2006; Canetti Е. Crowds and Power/ Transl. from German. England, MiddlesexVictoria. 1973.

18Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996; Бурдье П. Социология политики/ Пер. с фр. М., 1993. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М., 2007. Турен, А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.

19 Ле Бон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. Московичи С. Век толп. М., 1996; Фрейд 3. Я и Оно: Сочинения. М., 2001. занимающихся новейшей историей Балкан, является Е. Ю. Гуськова." Во-вторых, это политологические работы, таких авторов, как Н. Попов, 21 С.

92 03.

Дюкич," и ряд других монографий и статей." Особенность такого рода исторических и политологических сочинений заключается в том, что они являются прекрасными источниками данных и первичных оценок тех событий, которые происходили в Сербии за последние десятилетия. Масштабная работа С. Рамет24 по анализу современной политической ситуации на Балканах одна из немногих поднимает вопрос о легитимности власти в этом регионе, правда в основном относительно истории двух Югославских государств. Исследованиям особенностей политической.

О ^ культуры Югославии и Сербии посвящены работы Э. Горди," которые ближе всего подходят к проблеме раскола в современном сербском обществе. ' Для понимания причин появления и развития культурных расколов в Сербии важно обратить внимание на историю этой страны, в том числе и в контексте истории Югославии. Одним из наиболее полных исторических сочинений можно считать историю Балканского региона М.

Глени, также обращает на себя внимание монография М. Викерс,.

20 Гуськова Е. Ю. От тоталитарзима к демократии: первые шаги выборов на многопартийной основе в Югославии. М., 1991. Она же. Политический ландшафт новой Югославии: Научно-аналитический обзор. М., 1996; Она же. Новые государства на Балканах: первые шаги на пути самостоятельности. М., 1996. Она же. История югославского кризиса (1990;2000). М., 2001.

21 The Road to War in Serbia. Trauma and Catharsis/ ed. by. Popov N. Budapest, 2000.

22 Djukic S. Milosevic and Marcovic: A Last for Power. London, 2001.

23 Сербия о себе: сб./ сост. М. Йованович. М., 2005. Caplan R. D. Europe and the recognition of new states in Yugoslavia. Cambridge, 2005; Jovic D. The Disintegration of Yugoslavia: A Critical Review of Explanatory Approaches// European Journal of Social Theory. 2001. vol. 4(1). PP. 101−120- Yugoslavia Unrevealed. Sovereignty, Self-Deformation, Intervention/ Ed. by Raju G.C. Thomas. N.Y., 2003; Туровский P.O. Югославский разлом// Полис. 1992. № 4. Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен/ Под. ред. А. А. Языковой. М., 2007; Watchel А. В. Making a Nation, Breaking a Nation. Literature and Cultural Politics in Yugoslavia. Stanford, 1998.

34 Ramet P. Sabrina Balkanski Babilon. Raspad Yugoslavije od Titove Smrti do Miloseviceva Pada. Zagreb, 2005.

25 Gordy E. D. The Culture of Power in Serbia. Nationalism and the Destruction of Alternatives. Penn State Press, 1999.

26 Gordy E. D. Turbasi and Rokeri as Windows into Serbia’s Social Divide// Balkanologie (France), 4:1, 2000;

27 Glenny M. The Balkans 1804−1999. Nationalism, War and the Great Powers. London, 1999; Ibid. The Fall of Yugoslavia. The Third Balkan War. USA, 1992. посвященная истории Косово.' Стоит выделить отдельный корпус литературы, рассматривающий историю Сербии в контексте геополитических интересов мировых держав в XVIII — XIX веках (Дмитриев лл.

П.А., Сафронов Г. И.- Кудрявцева Е.П.- Писарев Ю. А., Романенко С.). Значительный вклад в изучение развития общественно-политической мысли этого периода внесли отечественные исследователи (Белов М.В.- Тимофеев А.Ю.).30.

Значительная часть западной аналитики и исследований, затрагивающих проблему современного политического развития Сербии после распада Югославии, представлены статьями в научных журналах.31 Учитывая проблематику данного исследования, считаем целесообразным выделить в отдельную группу научные произведения, посвященные протестным акциям, направленным на делегитимацию режима С. Милошевича, и приведшим в результате к революции. Среди них стоит о о отметить работы о протестах 1992 года, «а также 1996 — 1997 годов, и.

28 Vickers М. Between Serb and Albanian. Л History of Kosovo. Columbia University Press, 1998.

29 Дмитриев П. А., Сафронов Г. И. Сербия и Россия (страницы истории культурных и научных взаимодействий). СПб., 1997; Кудрявцева Е. П. Россия и Сербия в 30−40х гг. XIX в. М., 2002; Писарев Ю. А. Сербия и Черногория в Первой мировой войне. М., 1968; Романенко С. А. Историко-политическая типология кризисов на Балканах XIX — XX вв. и их роль в международных отношениях// Россия на Балканах. М., 1996.

30 Белов М. В. У истоков сербской национальной идеологии. Механизмы формирования и специфика развития (конец XVIII — сер. ЗОх гг. XIX века) СПб., 2007; Человек на Балканах: социокультурные измерения процесса модернизации на Балканах (сер. XIX — сер. XX вв.) Сб.Ст. СПб., 2007; Тимофеев А. Ю. Крест, кинжал и книга: Старая Сербия в политике Белграда (1878 — 1912) СПб., 2007.

31 Bieber F. Nationalist Mobilization and Stories of Serb Suffering// Rethinking History 2002. Vol.6(l) — Erjavec K., Volcic Z. The Kosovo Battle: Media’s Representation of the Serbian Nationalistic Discourses//The Harvard Intern Journal of Press/ Politics. 2007. vol. 12(3). PP. 67−86. Kaser K., Halpern M. J. Historical Myth and the Invention of Political Folklore in Contemporary Serbia// The Anthropology of East Europe Review. 1998, Spring. Vol. 16. no. 1. Jan sen S. Victims, Underdogs and Rebels: Discursive Practices of resistance in Serbian Protest// Critique of Anthropology. 2000. Vol. 20(4). PP. 393−419. Hoare M.A. Slobodan Milosevic’s Place in Serbian History// European History Quaterly. 2006. Vol.36(3). PP. 445−462.

32 Prosic-Dvornic M. Enough! Student Protest '92. The Youth of Belgrade in Quest of «Another Serbia» // The Antropology of East Europe Review. 1993 Autumn. Vol. 11.

33 Prosic-Dvornic M. The Topsy Turvy Days were there again. Student and Civil Protest in Belgrade and Serbia. 1996;1997// Anthropology of East Europe Review. Spring 1998. Vol. 16, no. l, PP. 77−98. Protest in Belgrade/ Ed. by Lazic M. Budapest, 1999. наконец, 2000 года. Современная историография сербской общественной науки сосредоточена на проблемах демократического транзита Сербии после г революции 5 октября 2000 года, а также вопросах создания единой национальной идентичности.36.

Литература

посвященная современному процессу на Украине, и оказывающая влияние на аспекты диссертации, посвященные исследованию современного кризиса в этой стране, также может быть поделена на несколько групп. В первую очередь это труды по вопросу регионализации, которая волнует не только украинских, но и российских исследователей (А. Мальгин, Андрее С. М. и другие).37 Исторические особенности развития регионов Украины можно найти в литературе, посвященной отдельным.

38 регионам. Среди авторов, которые занимаются данным вопросом можно назвать Груздева В. Б., 39 Андреева А. Р., 40 Мавродина О. В., 41 Магочи П. Р., 42 Мовчана А. С., 43 Попа И., 44 Уилсон А.45 и др.

Среди наиболее крупных исследователей, занимающихся непосредственно политическим процессом в Украине, можно отметить Т.

34 Hie V. Otpor— in or beyond politics/ Helsinki Files 2. Helsinki, 2001; Gordy E.D. Serbia’s bulldozer revolution: Conditions and prospects// Southeast European Politics. 2000 (December). No. 2. PP. 79−82.

35 Напр. Pavlovic D. Liberalne vrednosti i poliricka stabilnost u Srbiji// Filozofija i Drustvo. 2002. Vol. 19−20. SS. 165−178- Golubovic Z. Politika i svakodnevni zivot: Srbija 1999;2002// Filozofija i Drustvo. 2002. Vol. 19−20. SS. 307−319- Golubovic Z. Rezultati demokratske tranzicije kroz prizmu gradana Srbije 2005// Filozofija i Drustvo. 2005. Vol. 27. SS. 13−44.

36 Deric G. Mitski aspekti srpskog identitite// Filozofija i Drustvo. 2002. Vol. 19−20. SS. 247−266- Cvetkovic V. Nacionalni identitet I (re)konstrukcija institucija u Srbiji// Filozofija i Drustvo. 2002. Vol. 19−20. SS. 51−75.

37 Мальгин А. Украина: соборность и регионализм. Симферополь, 2005.

38 Малороссия. Новороссия. Крым: ист. и этнографический очерк. М.- СПб., 2006. Социальная трансформация и межэтнические отношения на Правобережной Украине: 19 — начало 20 вв./Сб. ст. М., 2005.

39 Груздев В. Б. История Черниговщины: с древнейших времен до середины XII в. Казань, 2004.

40 Андреев А. Р. История Крыма. М., 2002.

41 Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины: С древнейших времен до второй половины XIV века. СПб., 2002.

42 Magocsi P.R. The Roots of Ukrainian Nationalism: Galiciaas Ukrainian’s Piedmont. Toronto, 2002.

43 Мовчан А. С. Запорожская Сечь — колыбель казачества. Ростов-на-Дону, 2005.

41 Поп И. Энциклопедия Подкарпатской Руси. Ужгород, 2001.

45 Wilson A. The Ukrainians: Unexpected nation. London, 2000.

Кузио, 46 А. Мотыля, 47 Асланда А. и Макфола М., 48 А. Уилсона, 49 А. Миллера, 50 Жильцова С.С.51.

Работы, посвященные украинской истории можно разделить на две основные группы. Одно из направлений прочно связывает историю Украины с историей России (А. Дикий, 52 Н. И. Ульянов, 53 Щеголев С.Н.54). С другой стороны существуют авторы, которые трактуют историю Украины как самостоятельную ветвь исторического развития. Эта традиция пошла от М. С. Грушевского, ее продолжили такие авторы, как К. Левицкий, 55 О. Гринив, 56 В. Лизанчук.37 Отдельной группой стоит выделить труды, которые рассматривают проблему формирования украинского национализма, как на со современном этапе, так и в исторической перспективе.

Цель работы — выявить особенности процесса легитимации власти в разделенных обществах на примере сравнительного анализа случаев Сербии и Украины. В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

46 Kuzio Т. The 2002 Parliamentary Elections in Ukraine: Democratization or Authoritarism// Journal of Communist Studies and Transition Politics. 2003. Vol. 19. No. 2. PP. 24−53- Ibid. Nationalism in Ukraine: Towards a New Theoretical and Comparative Framework// Journal of Political Ideologies. 2002. vol. 7(2). PP. 133−161.

47 Motyl A. Dilemmas of Independence. Ukraine after Totalitarism. N.Y., 1993; Ibid. State, Nation and Elites in Independent Ukraine// Contemporary Ukraine: Dynamics of Post-Soviet Transformation. M.E. Sharpe, 1998.

48 Aslund A., McFaui M. Revolution in Orange. The Origins of Ukrainian Democratic Breakthrough. 2006.;

19 Wilson A.- Birch S. Political Parties in Ukraine: Virtual and Representation// Party Politics in New Democracies. Oxford, 2007.

50 Миллер А. Украина как национализирующееся государство// Pro et Contra. T.2 1997. № 2.

51 Жильцов С. С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. По следам событий. М., 2005.

52 Дикий А. Неизвестная история Украины — Руси. Нью Йорк, 1960.

53 Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 2007.

54 Щеголев С. Н. Украинское движение, какъ современный этап южнорусского сепаратизма. Ю’евъ, 1912.

55 Левицький К. 1стор1я полггичноТ думки галицьких укра’шщв 1848—1914. Лымв, 1926.

56 Грижв О. Спокута Малорос’и: державотворення без парадокав. Льв1 В, 2001.

57 Лизанчук В. Нав’тно кували кайдани: Факти, документи, комметар'1 по русифжацпо в УкрТань Льв1 В, 1995.

58 Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.) СПб., 2000; Марчуков А. В. Украинское национальное движение УССР 1920;1930е гг. Цели, методы, результаты. М., 2006.

1) определить сущностные особенности разделенных обществ, в частности выявить характеристики Сербии и Украины в сравнительной перспективе;

2) разработать типологию разделенных обществ на основании их сущностных характеристик;

3) определить особенности влияния институциональных порядков в демократических режимах (консоциативной демократии, делиберативной демократии, центрипетализма и т. п.) и институциональных порядков различных форм политий (империя, нация-государство) на легитимацию власти в разделенных обществах;

4) выявить факторы легитимации власти в целом и в разделенных обществах в частности в контексте когнитивного подхода, определить особенности влияния когнитивных (ментальных) факторов на процесс легитимации политической власти;

5) провести сравнительный анализ процессов и факторов легитимации власти в Сербии и Украине, выявить причины кризиса легитимности в этих государствах;

6) выявить основания для формулировки новых подходов к преодолению кризиса легитимности в разделенных обществах.

Объект исследования — политические отношения и процессы в разделенных обществах. Предмет. исследования — процесс легитимации власти в разделенных обществах.

Теоретико-методологические основания исследования обусловлены предметом исследования и включают методы сравнительного анализа и когнитивного анализа дискурса, в частности, когнитивного моделирования и когнитивной теории метафоры. Также в диссертации используются общенаучные методы, такие как анализ и синтез, наблюдение, прогнозирование.

Развитие когнитивного подхода в политических науках связано с лингвистическим поворотом" (30-е гг. XX в.), благодаря которому,.

12 метафора и другие термины языкознания получили новое применение в более широких научных областях.59 Именно на базе семиотики и структурализма, которые получили распространение в 1950;е гг. благодаря работам P.O. Якобсона, 60 В. Я. Проппа и т. п. были разработаны подходы и методы, которые применяются в данном исследовании. Структурализм как научное направление появился в 20-е гг. XX века. Объектом структурализма была культура, как набор знаковых систем. В 60-е гг. XX века структурализм получил распространение в работах таких ученых, как К. Леви-Стросс, 61 М. Фуко, 62 Р. Барт, 63 Ж. Деррида.64 Методы структурализма были отработаны на материалах лингвистики. В российской традиции В. Я. Пропп взял в качестве объекта исследования волшебные сказки.65.

В качестве основной интеллектуальной схемы анализа в данной работе выбраны идеализированные когнитивные модели, предложенные Дж. Лакоффом.66 Важную роль в формировании концепции сыграли работы лП.

Э.Рош по структуре естественных категорий, а также подходы к описанию языка, разработанные в 1970;е годы в рамках исследований по искусственному интеллекту. Позднее Дж. Лакофф стал разрабатывать когнитивную теорию метафоры.68 Современная когнитивистика (Н.Д. Арутюнова, 69 А. Н. Баранов, 70 Ю. Н. Караулов, 71 А. П. Чудинов, 72 Е.С.

59 Печерская Н. В. Метафоры, создающие мир: образная структура парадигм социальной теории// Когнитивные модели и институциональные трансформации. М., 2003. СС. 100−138.

60 См. Якобсон P.O. Работа по поэтике. М., 1987.

61 См. Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1999.

62 Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.

63 Барт Р. Мифологии. М, 2004. Указ. авт. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.

61 Деррида Ж. Письмо и различие. СПб, 2001.

65 Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки/ ред. И. В. Пешков. М., 2006; Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки/ Сост. И. В. Пешков. М., 2005.

66 Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении. М., 2004.

67 Rosch Е. Cognitive Representations of Semantic Categories// Journal of Experimental Psychology. 1975. General 104. PP. 192−233.

68 Джонсон M., Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем. М., 2004. С. 27.

69 Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. С. 5−32.

70 Баранов А. Н.

Введение

в прикладную лингвистику. М., 2001. Баранов А. Н. О типах сочетаемости метафорических моделей//Вопросы языкознания. 2003. № 2. С. 73−94. Баранов А. Н., Добровольский Д. О., Михайлов М. Н. Идеология как феномен общественного сознания (лингво-статистический анализ)// Россия в поисках идеи. Анализ прессы. М., 1997. Баранов А. Н., тх.

Кубрякова и др.) также рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира.

Категория фрейма изначально была введена в науку М.Минским.74 Данная теория развивалась в рамках работ по искусственному интеллекту, смежных с лингвистическими исследованиями. Соотношение фрейма с содержательной структурой языковых выражений исследуется Ч. Филлмором.75 Категория фрейма так же разрабатывались такими авторами как И. Гофман76 и Т. ванн Дейк.77 Теоретическая модель метонимии была разработана Дж. Лакоффом. Авторами образносхематических моделей по являются Р. Лангаккер и М. Джонсон.

Источниковая база. В связи с особенностями выбранной методологии и проблемами, которые заявлены выше, источниковая база исследования формировалась в соответствии с рядом принципов. Исследование фактов массового сознания также возможно осуществить на материале анализа материалов СМИ, так как они оказывают значительное влияние на формирование общественного мнения, наравне с элитами и лидерами.79 Однако рамки данной работы не позволяют комплексно рассмотреть этот фактор, поэтому мы ограничились исследованием дискурса лидеров, учитывая тот факт, что они также формируют массовое сознание.

Добровольский Д.О., Михайлов М. Н. Интерпретации «национальной идеи» в политическом дискурсе// Россия в поисках идеи. Анализ прессы. М., 1997; Баранов А. Н. Метафорические грани феномена коррупции// Общественные науки и современность. М., 2004. № 2.С. 70−79.

71 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М. 2002.

72 Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991;2000). Екатеринбург, 2001.

73 Кубрякова Е. С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М. 1988. С. 141−172.

74 Минский М. Фреймы для представления знаний, М., 1979.

75 Fillmore Ch.J. Frames and the semantics of understanding./Quaderni di semantica, 1985, Vol. VI, no. 2, PP. 222−254.

76 Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ./ Под ред. Г. С. БатыгинJI.A. Козлова. М., 2003.

77 Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация/ Пер. с англ. М., 1989.

78 Лангаккер Р. У. Когнитивная грамматика. М.: РАН Ин-т науч. информации по общест. наукам, 1992.

79 См. Пушкарева Г. В. Политическое поведение: теория, методология и практические возможности когнитивного подхода: Дис. д-ра полит, наук: 23.00.01: М., 2004.

Первый вид источников — это политические произведения, которые являлись обоснованием национальной государственности исследуемых нами стран. В Сербии автором государственной и национальной идеи считается.

Илия Гарашанин («Начертание»). Следующим документом, который является фундаментальным для понимания особенностей формирования государственной и национальной идеи Сербии является Меморандум Сербской Академии Наук и Искусств (САНИ), 81 выпущенный в свет в 1986 году. Для исследования истоков формирования национальной и государственной идеи Украины, за основу были взяты труды М. С. Грушевского, автора истории Украины (в качестве основы был взят.

О') популярный курс, рассчитанный на массового читателя). «Именно в своих многочисленных произведениях он впервые заговорил о необходимости признания независимости украинского государства.83 Также были рассмотрены тексты одного из видных мыслителей Украины И. Лысяка.

Рудницкого.

Второй вид источников — материалы СМИ в виде интервью и статей политических лидеров. Источниками для исследования современного состояния идеи о государстве и нации стали речи, интервью и статьи в прессе ведущих политиков Сербии: С. Милошевича, 85 3. Джинджича, 86 В.

80 Гарашанин И. Начертание. Програм спол>ашне и националне политике Срби]е на концу 1844. године// Преузето из Д. СтражаковиЬ, Како je постало Гарашаниново «Начертание», Споменик СКЛ, XCI, Београд, 1939. СС. 76−102.

81 Memorandum SANU Grupa akademika SANU о aktuelnim drustvenim pitanjima u Jugoslaviji 1986. godine// http://www.zamislisrbiiu.org/idc govori 04.htm.

Грушевский М. С. Иллюстрированная история Украины. М., 2001.

83 Грушевский М. С. Вступний виклад з давньоУ истори Pyci, виголошений у JIbBiBCbKiM Ушверситет! 30 вересня 1894 р.// Твори. Льв1 В, 2002. Т.1. Грушевский М. С. Звичайна схема «русскоТ icTopii й справа рационального укладу icTopii' схщного слов’янства. JTbBie. 9(22).09.1903// Твори. Jlbeie, 2002. Т. 1- Грушевский М. С. JIkoY автономи i федераци хоче У кража. Вщень, 1917.

84 Лысяк-Рудницкий И. Между историей и политикой/ Под ред. Д. Фурмана, Я. Грицака. М.- СПб, 2007.

85 Milosevic S. The Years of Denouement. Belgrade, 1989. (на сребохорватском) — Slobodan Milosevic’s 1989 St. Vitus Day Speech. Gazimestan — June 28, 1989 (Источник: http://www.s!obodan-milosevic.org/spch-kosovol989.htm 14 окт. 2008).

86 Ъин^иЙ 3. ПрестиЬи регион// НИН 26. децембар 2002. Ъин^иЬ 3. Српске реформе и ме!)ународни утица]// Глас jaBiiocTn, 30. април 2002 (Интернет: http://vvww.zorandjindjic.org/index.php?vrsta= 17&kategorija=&tekst= 1141 &naredba=prikaz&brstranic е=).

8*7 оо.

Коштуницы, Т. Николича. Современный дискурс по поводу государственного и национального устройства Украины мы можем найти в многочисленных выступлениях украинских лидеров: В. Ющенко, Ю. Тимошенко, В. Януковича, JI. Кравчука, Л. Кучмы89 и их соратников. В качестве основного источника было взято издание, в котором были собраны все основные тексты и интервью украинских политиков периода «оранжевой» революции.90.

Для исследования проблемы языка в Украине были дополнительно использованы дискуссии в сети Интернет.91 Анализ блогов в сети Интернет подразумевает то, что мы имеем дело с одной стороны с публичной информацией (данные тексты находятся в открытом доступе, хотя и с некоторыми ограничениями), а с другой стороны, данные тексты не являются официальными документами, что позволяет сделать попытку реконструирования практик повседневности. Говоря иными словами, мы имеем дело с институционально не детерминированными источниками.

Научная новизна исследования заключается в следующем: 1. Уточнены концепты разделенных и многосоставных обществ на основании типологии многосоставных обществ по ряду показателей: степень конфликтности, количество сегментов, содержание сегментов, пересечение сегментов и территориальное распределение сегментов. Разделенные общества являются типом многосоставных обществ, отличающимся конфликтностью между сегментами. Источниками формирования разделенных обществ могут служить различные факторы: миграционные и демографические процессы, меняющие соотношение сегментовдостижение политических целей элитами, с использованием сегментарных различий и.

87 Kostunica V. Svetosavlje kao osnov srpske nacije i drzave (Govor na Svetosavskoj Akademiji u Pancevu, 27. Januara 1995.)// Hriscanska misao, god. Ill, broj 1−3, Beograd, 1995, str. 41−42.

88 Izdajnici, ustase, okupacija i EU (Tomislav Nikolic) // В 92, 28. februar 2006.

89 Кучма JI. Укра’ша — не РоЫя. M., 2004; Он же. После майдана: Записки президента. 2005 — 2006. Киев, 2007.

90 Яневський Д. Б. Обличчя «поморанчевоТ» революц’п. Харюв, 2005.

91 www.liveiournal.ru. База данных база данных по 148 сообществам тематическим сообществам, которая составлена автором (по состоянию на 2007 год). путем искусственного усиления конфликтностивнешнеполитические факторы, такие как вмешательство международных институтов в регулирование внутриполитических процессов.

2. Выявлены факторы легитимации власти и операционализирован концепт «легитимирующая модель» в контексте когнитивных методов анализа дискурса. Показано, что исследование легитимирующих моделей возможно при помощи методологического аппарата когнитивного анализа дискурса, так как модели носят когнитивный характер. В качестве единицы анализа эффективно использовать идеализированные когнитивные модели, разработанные Дж. Лакоффом для объяснения границ восприятия и понимания мира индивидом и группами индивидов, основанных на опыте и предыдущих знаниях. ИКМ играют важную роль в понимании особенностей влияния ментальных и социокультурных параметров на процесс легитимации власти.

3. Выявлена отличительная особенность процесса легитимации власти в разделенных обществах, которая заключается в наличии нескольких легитимирующих моделей, носящих когнитивный характер (задающих рамки познания и объясняющих существующий институциональный порядок или институциональные реформы), формирующихся политическими лидерами и опирающихся на традиции легитимации государственной власти.

4. Выявлены особенности влияния различных институциональных моделей в рамках политических режимов (делиберативной демократии, консоциативной демократии, центрипетализма) и форм политий (империи, нации-государства) на политический процесс в разделенных обществах.

Показано, что решение проблем легитимации власти в разделенных обществах должно опираться не только на изменения институционального порядка и электоральных правил. В силу изменчивости современного политического мира и динамичности процессов, происходящих в обществах, любая удачная модель политической системы или институтов может утратить актуальность. Для решения проблемы кризиса легитимности в.

разделенных обществах необходимо достижение минимального консенсуса по поводу основной легитимирующей модели, что позволит элитам вести диалог по поводу институциональных моделей, учитывающих интересы всех сегментов, а разделенным обществам стать более устойчивыми перед новыми вызовами меняющегося мира. Поиск основ для минимального консенсуса должен происходить на базе анализа когнитивных оснований политической интеграции, а не только на уровне формальных институтов.

5. Определено место Украины и Сербии в рамках разработанной типологии многосоставных и разделенных обществ. Сербия и Украина являются разделенными (конфликтными) обществами с несколькими сегментарными различиями вариативного характера (с совпадающими и пересекающимися границами расколов, территориального и экстерриториального типа). На современном этапе развития ключевыми для определения причин и особенностей кризиса легитимности являются социокультурные расколы, которые определяют базовые конфликтующие легитимирующие модели, которые в свою очередь определяют политику в отношении других сегментарных расколов.

6. В результате сравнительного анализа структуры и содержания легитимирующих моделей в Сербии и Украине выявлены особенности процесса легитимации власти в этих странах и определены причины кризиса легитимности. Главными отличиями процесса легитимации в Сербии и.

Украине являются роль исторической традиции и количество легитимирующих моделей. Для Сербии, в которой происходит столкновение двух моделей, важным является наличие общей для обеих моделей черты наличия исторического представления о стране, как самостоятельном акторе международных отношений с собственными геополитическими интересами.

Для Украины историческая традиция наоборот играет роль конфликтного фактора, так как не существует единой модели понимания исторического процесса и основ государственности. Тем не менее, в отличие от Сербии, в.

Украине осуществлена попытка сформировать «центристскую».

18 легитимирующую модель, стремящуюся интегрировать общество в существующих границах, однако пока данная модель не является доминирующей.

7. Показаны возможные пути решения проблемы кризиса легитимности власти в Сербии и Украине. Вариантом выхода из сложившегося кризиса легитимности для Сербии и Украины может стать формирование минимального консенсуса на основании общей легитимирующей модели. Анализ факторов легитимации и их связующих элементов (легитимирующих моделей) показал, что и в Сербии, и в Украине существуют аспекты, которые могли бы стать основой для выработки единой модели и достижения минимального консенсуса.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. На базе проведенного анализа были выявлены причины кризиса легитимности власти в разделенных обществах и рассмотрены основные риски, связанные с использованием этих расколов в конкретной политической деятельности. Практическая значимость исследования заключается в выработке новых оснований для поиска альтернатив по решению проблемы легитимности власти в разделенных обществах в сфере принятия законодательных, электоральных и управленческих решений. Результаты исследования могут быть применены в дипломатической практике. Также работа может представлять практическое значение для обучающего процесса в рамках спецкурсов или отдельных лекций для различных дисциплин политической науки.

Апробация результатов исследования. Основные положения и ряд выводов были отражены в публикациях автора, 92 а также в выступлениях на семинаре «Концепция Вильгельма фон Гумбольдта и ее значение для.

92 Чимирис Е. С. Политика Европейского Союза в международных конфликтах (на примере попыток урегулирования отношений между Сербией и Черногорией)// ПОЛИС (Политические исследования). М., 2007. № 4 (100). СС. 174−188- Чимирис Е. С. Фактор языковой идентичности в украинской политике// Космополис. М., 2007 Лето. № 2 (18). СС. 39−54- Чимирис Е. С. Революция. Опыт когнитивного осмысления понятия// Политая. М., 2008. № 1 (48). СС. 126−142- Чимирис Е. С. Нео-фолк vs. Рок (Культурные и институциональные основания политической нестабильности в Сербии)// Политая. М., 2008. № 4(51) СС. 86−95. интернационализации университетского образования в России и Германии" 26−27 сентября 2008 г., и на конференциях: Пятом Конвенте Российской Ассоциации Международных Исследований (РАМИ) 26−27 сентября 2008 г. и Втором Всемирном Конгрессе Международных Исследований (WISC) 2326 июля 2008 г.

Структура работы. Диссертация состоит из двух глав, введения, заключения и списка использованных источников и литературы. Первая глава посвящена методологии исследования, вторая глава сравнительному анализу Сербии и Украины, как разделенных обществ.

Выводы ко второй главе. Во второй главе был решен ряд поставленных задач, в частности, выявлены особенности Сербии и Украины как многосоставных обществ. Проведен сравнительный анализ этих обществ по выявленным в первой главе критериям. По степени конфликтности Сербия и.

Украина относятся к разделенным (конфликтным) обществам, в силу наличия расколов между сегментами и конфликт интересов.

Во-вторых, и Сербия и Украина относятся к типу разделенных обществ с несколькими сегментами, при этом наблюдается как совпадение, так и пересечение границ расколов между сегментами. В случае совпадения границ, как к примеру в ситуации с албанцами в Косово, или татарами в Крыму (совпадение границ религиозных, этнических и языковых различий), степень конфликтности сегмента повышается. Тогда как в случае с пересечением границ, к примеру, с языковыми практиками в Украине, степень конфликтности сегментов и уровень их мобилизации значительно ниже.

В-третьих, по территориальному принципу, как в Сербии, так и в Украине существуют территориальные и экстерриториальные сегменты. В ситуации совпадения границ региона и границ компактного проживания сегмента усиливается угроза сецессии (как в случае Косово, Воеводины, русинов Закарпатья). Рассматривая социокультурные расколы и их характеристики, отметим, что существуют различия: в Сербии социокультурные расколы экстерриториальны, а в Украине отчасти связаны с региональным делением.

Во второй главе были рассмотрены факторы легитимации: институциональный порядок, лидеры и традиции, — и на основании этих параметров проведен сравнительный анализ Сербии и Украины. Было показано, что в обоих случаях политический процесс характеризуется кризисом легитимности, который выражается в отсутствии каналов коммуникации между элитами и обществом и внутри самих элит, неустойчивости демократических институтов и низком доверии к ним. В результате, мы пришли к выводу, что институциональный порядок является не достаточным условием для успешного процесса легитимации власти в разделенных обществах.

В процессе рассмотрения особенностей социокультурного и ценностного контекста элит и лидеров, которые определяют процесс легитимации в описываемых странах, было определено, что стратегии элит носят конфликтный характер. Опора на заведомо конфликтные социокультурные сегменты позволяла получить дополнительную поддержку общества, однако не способствовало диалогу и стабилизации политического процесса. Хотя в Украине, в отличие от Сербии, была попытка сформировать некий минимальный социокультурный консенсус до «оранжевой» революции, однако на том этапе он оказался неудачным и был замещен двумя конфликтными элитами.

Анализ исторических традиций процесса легитимации в Сербии и Украине показал существенное различие между рассматриваемыми случаями. В Сербии, несмотря на существующий современный раскол, существует сильная государственная традиция, основанная на исторических мифах, видении роли Сербии и сербов в Балканском регионе и в Европе. В Украине отсутствует единая государственная традиция в силу особенностей исторического развития в составе разных государственных центров. До сих пор, как в публичной сфере, так и в научной, существует два альтернативных варианта истории Украины, которые стремятся обосновать современный легитимный порядок на различных основаниях.

Наконец, во второй главе был проведен анализ легитимирующих моделей, как связующих элементов трех факторов легитимации власти. Легитимирующие модели, которые претендуют на формирование институционального порядка во всей политии и в Сербии и в Украине основываются на социокультурных расколах. В Сербии были выделены две модели, условно обозначенные как «националистическая» и «либеральная». В Украине удалось выявить три модели: «националистическую», «евразийскую» и «центристскую».

Особенности «националистической» модели Сербии заключаются в том, что в ее основе лежат мифы, берущие начало в традициях средневековой.

Сербии — это миф о Косово, как центре Сербии, о Сербии как стране героев и о сербах, как носителях исторической миссии. В геополитическом плане Сербия представляется как цивилизационный центр Балкан. Ключевыми отличиями «либеральной» модели являются два аспекта: во-первых, при сохранении важности дискурса о Косово, кардинальный пересмотр этой проблемы в терминах прав человека и национальных меньшинствво-вторых, геополитическое видение Сербии в составе Европы. Общим для обеих моделей является видение Сербии в качестве самостоятельного государства, равноправного партнера для европейских и других государств, с самостоятельной внешней политикой и геополитическими интересами.

Националистическая" легитимирующая модель в Украине основывается на исторических традициях, заложенных М. Грушевским и стремлении сформировать национальное государство на основе языковой и культурной идентичности, без учета интересов иных культурных сегментов. В геополитическом плане Украина рассматривается этой моделью, как часть Европы. «Евразийская» модель легитимации отчасти основывается на коммунистической идеологии, отчасти на приверженности геополитическим советским традициям, что предполагает исключение Украины и России из европейского ареала. В отношении модели институционального порядка «евразийская» модель предлагает более свободные рамки для самоидентификации, противопоставляя их эксклюзивной модели нации-государства (одна нация — одно государство — один язык).

Отличие «центристской» модели заключается в попытке сформировать в Украине инклюзивный вариант национального государства, который бы учитывал интересы всех граждан, населяющих территорию страны. С геополитической точки зрения, «центристская» модель стремилась сформировать представление об Украине, как о связующем звене между Россией и Западной Европой, с учетом того, что Россия также входит, согласно этой модели, в европейский ареал.

Заключение

.

Особенность этой работы заключается в том, что мы изучаем разделенные общества в их переходном состоянии, в процессе становления новой системы легитимации политического порядка. С опорой на факты текущих политических событий в Сербии и Украине в данном исследовании была поставлена проблема легитимации власти в разделенных обществах. Случаи были выбраны на основании определенной степени схожести современного политического процесса, а именно, в обеих странах произойти «цветные» революции, после которых обострился кризис легитимности властиа также на основании схожести исторического опыта: имперское прошлое, попытка построения социалистического обществаналичие неразрешенных этнических и религиозных конфликтов, связанных с угрозой сецессии.

В результате проведенного исследования была достигнута цельвыявлены особенности процесса легитимации власти в разделенных обществах. Достижение цели было возможно благодаря решению ряда задач. Во-первых, были выявлены особенности разделенных обществ, для чего была предпринята попытка типологизации многосоставных обществ по ряду оснований: степени конфликтности, количеству сегментов, характеру границ между сегментами и территориальному расположению. Было определено, что разделенными обществами можно считать те многосоставные общества, в которых актуализирован раскол между сегментами. Предложенный вариант типологизации заложил основания для сравнительного анализа рассматриваемых случаев Сербии и Украины.

Во-вторых, были определены особенности взаимоотношения институционального порядка империи и нации-государства, а также демократических режимов (в первую очередь, консоциативной демократии, модели центрипетализма и делиберативной демократии) на политический процесс в многосоставных обществах. Было выявлено, что в силу влияния различных внутриполитических и внешнеполитических факторов, не.

132 существует уникального институционального порядка, способного решить проблему кризиса легитимности власти в разделенных обществах. Для каждого случая необходим поиск собственной институциональной модели, способной отвечать на вызовы изменяющегося мира.

В-третьих, были выявлены ключевые факторы легитимации: институты, лидеры и традиции, и определен единый связующий элемент, определяющий взаимодействие этих факторов — легитгшируюгцие модели. Данный концепт был выделен на основании когнитивной теории и операционализирован с помощью теории идеализированных когнитивных моделей (Дж. Лакофф), под которыми понимаются ментальные рамки, определяющие понимание и изучение мира, основанное на предыдущем опыте. Таким образом, ключевой особенностью разделенных обществ является актуализация нескольких легитимирующих конфликтных моделей и отсутствие оснований для минимального консенсуса в обществе.

В-четвертых, был проведен сравнительный анализ Сербии и Украины по обозначенным параметрам и было выявлено, что оба случая относятся к разделенным обществам с несколькими сегментами различного типа. Отличительной особенностью стало количество социокультурных сегментов и их привязка к территориальному делению. В Сербии было выделено два таких сегмента, которые носят экстерриториальный характер, в Украине — три, привязанные к территориальному аспекту.

В-пятых, проведен сравнительный анализ процессов легитимации власти в Сербии и Украине на основании выделенных факторов. Автор пришел к выводу, что институциональный порядок существующего демократического режима не является достаточным фактором для легитимации власти в Сербии и Украине. Современный политический процесс характеризуется кризисом легитимности, проявляющемся в неустойчивости институтов и низком доверии к ним со стороны элит и общества. Стратегии и позиционирование элит основано на усилении конфликтности между сегментами с целью получения большей поддержки в.

133 ущерб преодоления кризиса легитимности. Ключевое отличие Сербии и Украины заключается в особенностях функционирования традиционных факторов легитимации. Для Сербии традиция играет интегрирующую роль, для Украины, наоборот, наличие конфликтных моделей видения и оценки исторического опыта усиливает раскол.

Наконец, сравнительный анализ легитимирующих моделей в Сербии и Украине показал, что базовые противоречия выражаются в различных взглядах на решение вопроса сегментарного разнообразия (к примеру, конфликт инклюзивной и эксклюзивной формы национального государства), и геополитического положения страны по отношению к цивилизационным макрорегионам.

Выходом из сложившегося кризиса легитимности может стать поиск общей легитимирующей модели для формирования минимального консенсуса внутри общества. Для Сербии основанием для такой модели могут стать исторические традиции, понимаемые как политическое единство Сербии и важность ее геополитического положения в Европе и Балканском регионе. Для Украины такой основой может стать возрождение и развитие «центристской» модели легитимации, основанной на представлении о геополитической роли Украины как связующего звена крупных центров (России и Европы) и внедрении модели инклюзивного гражданского национализма. Однако для успешного развития данного сценария необходимо активное участие элит в творческом процессе с учетом всех факторов культуры, истории и социально-экономического опыта, а также, внимание к внешнеполитическим аспектам.

Считаем, что наше исследование не просто достигло своего логического завершения в результате доказательства исходных положений, но и открыло новые горизонты для исследований, обострило ряд проблем, которые требуют дальнейшей работы.