Отношения собственности и их реализация в доверительных (трастовых) операциях

С отношениями собственности связаны стимулы к экономической, предпринимательской деятельности людей, цели и разнообразие экономических интересов. Отношения собственности можно рассматривать как структурообразующий элемент системы социально-экономических отношений общества. Одним из главных итогов буржуазной и земельной революции в Европе стало провозглашение права собственности не только естественным правом, но и вечным, абсолютным, не подвергаемым сомнению ничем, кроме интересов сохранения самой собственности, и неподвластным волюнтаризму, феодальному ли, директивному или экспроприационному. Лишь значительно позднее, в XX веке, стал возникать вопрос, совместима ли техника передачи собственности с самим правом собственности и с техникой перехода прав на собственность.

Актуальность исследования закономерностей развития отношений собственности и трастовых (доверительных) операций как инновационного авангарда этого развития обусловлена исключительной важностью повышения эффективности управления собственностью в России и максимизации экономического эффекта. Приватизация как окончательный и бесповоротный метод перевода прав собственности на нового владельца уже успела доказать свою небесспорность. Панацеи по оздоровлению экономики и не существует, но траст как условный, договорной перевод прав собственности в руки временного и подконтрольного управляющего может быть признан более мягким, честным и рыночным решением по подъему эффективности управления объектами госсобственности.

В этой связи важное значение приобретает теоретическая проработка всего комплекса проблем развития траста в России и создание, с учетом зарубежного опыта и российской специфики, действенного механизма гарантий прав собственника в трасте.

Анализ доверительных отношений находится в русле исследований общей теории прав собственности и их спецификации, в рамках которой наиболее известны работы Р. Коуза, А. Алчяна, в России — Р. Капелюшникова и других ученых. Однако, до сих пор углубленное исследование реально происходящей интеграции трастовых отношений в российскую действительность проходило на фоне наличия у целого ряда исследователей и функционеров, курирующих этот участок, резко негативного отношения к самому институту траста как методу американизации отечественного права и экономики. Вместе с тем, оставался невостребованным богатый теоретический и практический потенциал, накопленный в странах близкой нам континентальной системы права и свидетельствующий о неантагонистической победе траста над смежными правовыми конструкциями и о его безболезненной интеграции в местное право и экономику лишь в силу его удивительной эффективности, гибкости и поливариантности. Здесь необходимо упомянуть работы Дюфо, Айзенменгера, Витца, Трипэ, Блаурока. Зачастую не свободны от вышеуказанного полемического запала, однако также безусловно полезны в освещении проблемы последние работы российских экономистов и юристов (Е. Суханова, В. Миловидова, А. Жукова и др.). Над различными аспектами проблемы трастовых отношений собственности также работает и ряд преподавателей Финансовой Академии (упомянем, в частности, Т. Чечелеву, Я. Миркина, Е. Стоянову). Однако, по мнению автора, исследованиям недоставало обобщающего подхода, необходим был логический мостик между концепцией траста как голой технологии трансферта прав собственности и траста как одного из базовых институтов современной экономики, стоящего наравне с институтами кредита, залога, наследования и др. на страже интересов собственника. Автор попытался в своем исследовании заложить основу для такого синтеза.

Основная цель исследования состоит в разработке, на основе накопленного опыта, механизма полной интеграции института траста в российскую экономико-правовую систему. Достижению этой цели посвящены следующие задачи:

2) проинтерпретировать процессы спецификации прав собственности в различных доверительных конструкциях, во временном и страновом аспекте;

3) выявить факторы, облегчающие и тормозящие интеграцию траста в экономико-правовые системы различных стран континентальной системы права;

4) доказать неизбежность и полезность восприятия российской экономической средой концепции траста как института обязательственного права, способа расщепления и делегирования прав собственности в цех максимизации экономического эффекта;

5) изучив имеющуюся практику, становление и развитие траст-операций в России, предложить действенный и эффективный механизм взаимных гарантий прав собственника и доверительного управляющего в трасте.

Постановка этих задач предопределила структуру работы.

Объект данного исследования — отношения и институты, связанные с реализацией, перераспределением и делегированием экономическими субъектами своих прав собственности.

В ходе работы получены следующие результаты, отличающиеся научной новизной.

1) исследован траст как особый вид отношений собственности: выделены в группе субъектно-субъектных отношений собственности особые отношения частичных взаимодополняющих собственников, сложившиеся в результате делегирования полным собственником части своих полномочий агенту (доверенному лицу, управляющему) и перераспределения собственнических функций при сохранении первоначальным собственником своих экономических целей.

2) сделан вывод о взаимной конкуренции различных экономико-правовых конструкций собственности как движущей силе эволюции траста, показана его историческая динамика.

3) обобщен опыт и проведен сравнительный анализ по интеграции траста в законодательство стран континентальной системы права (Франция, Италия, Германия, Швейцария, Россия, Украина и др.), по признанию трастов законодательными и налоговыми органами.

4) в результате анализа дискуссии между российскими и зарубежными сторонниками теорий доверительной собственности и доверительного управления представлены аргументы о снятии антагонизма двух указанных концепций в ходе развития технологии трастасделан вывод о наличии единственной жизнеспособной концепции траста, как доверительной собственности, связанной с переходом прав собственности, и о неизбежно происходящей интеграции и специфической ассимиляции этого института странами континентального права, в т. ч. Россией, с естественным учетом местных экономико-правовых реалий.

5) проведено исследование эволюции и периодизация развития трастовых отношений в России с учетом специфичных для России приватизационного и сберегательного этапов развития траста.

6) обосновано опытом ряда европейских стран и нарождающейся российской практикой указание на отличные перспективы траста как метода антикризисного управления долгами с использованием практики цессии (уступки прав требования) и различных дисконтных и зачетных инструментов.

7) впервые сделан аналитический обзор современной практики использования доверительных отношений для управления объектами государственной собственности в РФ.

8) проведено исследование траста с точки зрения экономии трансакционных издержек, спроса на объект интеллектуальной собственности — информацию об оптимальных инвестиционных решениях, обозначены пути смягчения возникающих конфликтов интересов.

9) предприняв скрупулезное изучение взаимоотношений сторон траста, прав, их полномочий и обязанностей, автор в итоге пытается предложить внутренне непротиворечивый и действенный механизм взаимных гарантий прав собственника, выгодоприобретателей и (что является совершенно новой постановкой задачи для России) самого доверенного лица, вписанный в систему координат уже существующих в России трастовых институтов (ОФБУ, ПИФы, банки и др.).

Поскольку ряд разделов исследования имеют методологический характер, оно может рассматриваться как еще один шаг на пути развития теории прав собственности. В этом качестве оно также углубляет проведенные автором ранее исследования системы экономических интересов общества. Основные выводы и теоретические положения диссертации могут быть востребованы при совершенствовании учебных пособий и лекционных курсов по экономической теории, а также, в силу междисциплинарного характера работы, по таким дисциплинам, как «рынок ценных бумаг» и «управление государственной собственностью» .

Содержащиеся в диссертации предложения по созданию комплексного механизма взаимных гарантий прав собственности участников трастового договора могут быть использованы при разработке государственной политики и конкретных нормативно-правовых актов в области управления собственностью.

Бесславная кампания «МММ» и им подобных, в 1993;96 гг. обездоливших значительную часть населения СНГ, с одной стороны, и критикуемые и оспариваемые со всех сторон итоги передачи в управление ряда крупных объектов госсобственности в 1996;97 гг., с другой стороны, безусловно, добавили автору субъективной решимости написать диссертацию на тему «как надо» и «как принято» управлять доверенной собственностью рачительно и с уважением к позиции частного лица, индивидуума, главного собственника в стране. Траст — инструмент тонкой настройки, прокладывающий свой курс между Сциллой и Харибдой законодательного.

ЧАСТЬ I. ОТНОШЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ И ТРАСТ КАК ОСОБЫЙ ИХ.

ВИД.

1.1. ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ — ОСОБЫЙ ВИД ОТНОШЕНИЙ.

СОБСТВЕННОСТИ.

Виды и формы собственности, характер отношений собственности являются определяющими признаками экономической системы. Уже римское право определяло понятие собственности и основных отношений, связанных с ней: владение, распоряжение, пользование. Активной стороной отношений собственности является субъект собственности (собственник), имеющий возможность и право обладания объектом собственности.

В понятие отношений собственности включаются, с одной стороны, отношения собственника «к своей вещи», т. е. имущественные, субъектно-объектные отношения, а с другой стороны — порожденные ими отношения между субъектами собственности, т. е. субъектно-субъектные отношения. Последние характеризуют одновременно меру обладания объектом со стороны субъекта, его прав на объект и вид функции, реализуемой субъектом, меру и характер использования субъектом своих прав. Не проведя различий между собственником-владельцем, собственником-пользователем, собственником-распорядителем, очень трудно понять суть отношений собственности. Так, владение — статичная характеристика отношений собственности, это номинальное право либо практическая возможность использовать объект, но далеко не всегда действительная реализация такой возможности.

Распоряжение представляет в современных условиях наиболее всеобъемлющий, высший способ реализации объектно-субъектных отношений. Субъект, обладающий правом распоряжения, имеет возможность реализовывагь основные правомочия собственника. Делегирование, передача прав распоряжения означает по сути передачу полномочий собственника в другие руки. Поэтому в группе субъектно-субъектных отношений, наряду с двумя ранее описанными исследователями группами (отношения по поводу передела ранее созданных объектов собственности и отношения по поводу совместного формирования новых объектов собственности) мы выделяем и такую немаловажную группу отношений, как отношения взаимодополняющих, частичных собственников, сложившиеся в результате делегирования полным собственником (или представляющим его интересы государственным органом — судом, опекой и пр.) части своих полномочий агенту, управляющему, и происшедшего в результате этого делегирования перераспределения собственнических функций в отсутствие полной и безвозвратной их утраты первоначальным собственником и при сохранении им своих экономических целей. Такая группа отношений, безусловно, может существовать лишь в координатах делимого, расщепляемого права собственности, т. е. в условиях признания не триады, а многоаспектности составляющих права собственности. Эту особо важную для экономической теории, в некотором роде пограничную группу отношений собственности мы и будем исследовать ниже под общим названием доверительных (трастовых) операций.

Более четкие юридико-технические границы указанной группы отношений приведены ниже, в соответствующем разделе. В данный же момент, прежде чем дать основополагающие определения исследуемого объекта, ограничимся указанием на их особое место в системе экономических интересов общества.

Напомним, что в трактовке автора (впервые представлена и заняла победное первое место в конкурсе экономических студенческих работ, проведенном в 1993 г. Фондом «Реформа» академика Ст. Шаталина) система экономических интересов общества трехзвенна и включает в себя личный (частный) интерес, групповой (коллективный) интерес и, как квинтэссенцию рациональных и представительных интересов первой и второй групп, всеобщий (общественный) интерес. Так вот, отношения, возникающие при распоряжении несобственником в интересах собственника, будь это случай траста или корпоративного управления наемных менеджеров, являет собой редкий для современного общества пример запрограммированного рационального (и вознаграждаемого общественной практикой) альтруизма, когда личный интерес распорядителя имущества состоит в максимизации результатов экономической деятельности другого лица, собственника (доверителя имущества и учредителя управления), через систему пропорционального приросту активов вознаграждения управляющему. С другой стороны, как мы увидим ниже, переход прав и обязанностей собственника на управляющего не является полным и окончательнымсобственник не может в современном обществе отдать собственность в управление и предаться социальному иждивенчеству («стричь купоны»): значительная часть обязанностей перед государством и другими экономическими субъектами, даже несмотря на содержание конкретного трастового договора, по закону остается на фактическом собственнике.

Практическая ценность открытого признания самостоятельной значимости отношений целевой передачи собственником имущества в распоряжение другого лицав возможности подвести под эти отношения более прочную законодательную и методическую базу, защищающую интересы собственника.

Попутно признаемся: мы не являемся сторонниками взгляда, что экономические отношения собственности имеют место, лишь когда эта собственность приносит доход. Так, только в исследуемом нами разделе отношений собственности можно найти целый ряд примеров (попечительские, закрытые трасты и пр.), где цель передачи собственности в управление — не получение дохода от нее, а ее обезопашение, пусть даже с нулевым приростом.

Траст одновременно выражает и приспособление системы отношений собственности к меняющимся и усложняющимся формам богатства, и интерес экономических агентов, состоящий в рационализации, через выделение профессиональных управляющих капиталами, процессов использования финансовых форм богатства, оптимизации распределения ресурсов, снижения неопределенности и риска инвестиционного процесса. С запретом прямого участия нефинансовых собственников в рынке ценных бумаг и развитием, через институт наследования, класса рантье, трасты постепенно делаются профессиональными управляющими собственности вообще.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

За несколько страниц до завершения данной работы, подводя ее итоги, автор хочет, наконец, заявить о возможности прекращения прошедшей подспудно сквозь всю работу и вылившейся в десятки полемических статей в нашей экономической прессе дискуссии о сущности российского траста. Лишь примирение сторон на предлагаемом ниже автором базисе может, как нам думается, создать непротиворечивый механизм реализации трастовых отношений в России, гарантирующий легитимность и соблюдение прав собственности всем без исключения сторонам трастовых отношений, включая и ДЛ, и третьих лиц.

Общепринятая" точка зрения настолько двойственна, что и в литературе, и даже в законодательстве РФ термин «траст» попеременно принимает одно из двух значений: или доверительное управление (в романо-германской системе права применяемое как-обязательственное право: ГК, закон «О рынке ценных бумаг»), или доверительную собственность (вещное право в англо-саксонской системе права: Указ 2296). При этом все признают, что эти две концепции нельзя назвать несовместимыми, но права и обязанности сторон в них существенно различаются. Ряд ученых говорил еще и о наличии третьей модели: финансового траста, в рамках обязательственных отношений.

Автору же близки те специалисты, кто делает вывод о несущественном характере различий между двумя правовыми схемами (траста и ДУ), как например А. Шаталов (РЦБ. 1997. № 14. С. 38), а также те, кто предлагает позаимствовать для российской конструкции траста некоторые англо-саксонские элементы (П. Дробышев).

Особенно силен в пользу «aнглo-caкcoнcтвa, российского траста следующий аргумент. По инструкциям Банка России учредитель управления может получить свое имущество по завершении ТД только в денежной формедоход учредителей тоже может быть ими получен только в денежной форме путем реализации права требования к ДЛ. В первоначальном виде имущество из ОФБУ доверителю не вернется.

И хотя формально по ГК, имущество в ОФБУ, как имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц (учредителей ДУ), по ст. 244 ГК принадлежит им на праве общей долевой собственности, мы вынуждены признать, что принудительное скрещивание двух совершенно различных институтов гражданского права — общей собственности и ДУ — является искусственным. Общая собственность от сложения активов двух и более лиц может возникнуть лишь до передачи в ДУ и быть передана управляющему уже как существующая.

Реалии трастовой деятельности подвоят нас к выводу, что объединение ЦБ в руках ДЛ — это их обезличение с утратой доверителями своего права собственности на переданное имущество в пользу ДЛ. (Одно из логических следствий этого фактанеобходимость разумно усилить контроль за ДЛ. Если признать переход права собственности при передаче в траст, то траст-операции банков рано или поздно придется ограничить ныне отсутствующими требованиями резервирования и нормативом максимального соотношения собственного капитала к объему привлеченных средств.) Между доверителем и ДЛ возникает обязательственная связьправо требования на доход от управления в денежной форме. Это опровергает вычурную конструкцию российского ДУ в рамках обязательственного права и вплотную приближает его к англо-американскому трасту. Эта мысль, сегодня еще смелая, на острие дискуссии, завтра будет признана учеными-финансистами и правоведами единственно правильной, в чем автор практически уверен.

Ключевое значение для успеха на рынке траст-услуг имеет понимание потребностей клиента, нахождение той «ниши», в которой ТК (банк) могут обеспечить клиенту помощь в его финансовых делах.

В России имеются хорошие предпосылки для развития траст-услуг. Портрет перспективной ТК включает в себя наличие связей с большим числом потенциальных крупных клиентов, опыт приватизации и оценки имущества предприятий, регистрации предприятий, выпуска ЦБ и торговли ими, удовлетворительную структуру пассивов, прочные связи с торговлей и риэлтерами, наличие сервисных финансовых фирм в странах Запада, а главное — безупречную репутацию у граждан и органов власти России.

Можно выделить следующие риски трастовых вложений в России: систематический — риск падения рынка ЦБ в целомнесистематический -" инвестиционное качество" отдельной ЦБселективный — неправильное формирование портфелявременной — риск покупки ЦБ в неподходящее времяриск ликвидностипотери при реализации из-за изменения оценки качества ЦБриск неплатежеспособности заемщикавалютный риск. Последние события показали наличие риска суверенного дефолта России как явления, могущего погубить любой инвестиционный интерес к российским активам на десятилетия вперед.

Как облегчить вхождение траста в российскую практику? Зарубежные инвестиционные трасты задавлены законодательными ограничениями (в т.ч. антимонопольными), потому что они решают для страны узкую задачу — формирования оптимального с точки зрения доходности и надежности портфеля бумаг. Российские же трасты надо заинтересовать в решении задач восстановления управляемости производством тех корпораций, чьи бумаги они приобретают, их финансирования. санации, антикризисного управления и т. п. Включение в этот процесс финансовых структур крайне целесообразно и должно стимулироваться. Надо избежать прямого копирования чужих трастовых законов и создать свои собственные, адекватные логике и историческим особенностям современного переходного периода.

Есть много факторов в развитии траста, эндемичных для России: тут и запрет ДЛ быть бенефициаром, и плохое психологическое восприятие инвесторами денежных пошлин при вступлении в траст — все это темы для позднейших углубленных исследований. Здесь автор не может умолчать лишь об одном, наиболее конъюнктурном российском новшестве — о чрезмерной (законодатели перестраховываются, «обжегшись на молоке» мошеннических ТК) ответственности ДЛ за «тело» траста. На Западе ДЛ не является гарантом сохранности доверенного ему имущества: простая ошибка суждения не является поводом для привлечения его к гражданской ответственности. В российском ГК этот вопрос трактуется двусмысленно и решается скорее в противоположном смысле. Напомним об обособленности имущества, переданного в траст. Обращение взыскания в России проходит в следующей очередности: имущество, переданное в трастимущество в ДУимущество учредителя, что нам кажется явно необоснованным.

Для операций ДУ пока умышленно не определена методика оценки активов траста, все отдано на откуп договоренностей участников ТД. Но по завершению ТД активы возвращаются исключительно в денежной форме, и когда инвестор узнает, что произошла отрицательная переоценка активов, никто не мешает ему обратиться в суд и взыскать убыток с банка за счет его собственных средств. Многие исследователи солидарны с законодателями и считают: побеждать в конкурсах на заключение ТД должны те, кто обещает максимальный доход от имущества траста, а если не удастся достичь обещанной доходности, ДЛ должно расплачиваться своим имуществом.59 Но это же будет не траст!

Экономические факторы предсказывают дальнейший рост спроса на услуги по ДУ госимуществом, что связано со становящейся фатальной и неприемлемой для государства низкой эффективностью управления принадлежащими государству почти 3000 предприятий.

Сверхдоходность не вечна, а перегретость фондового рынка грозит потерями в будущем. С исчезновением способов автоматической мультипликации капитала у инвесторов растет спрос на профессиональное управление собственностью.

Траст обладает огромным потенциалом роста. Трастовые операции в современном понимании существуют в банковской практике всего лишь 15−20 лет. Но уже сегодня, напр., в США годовой оборот траст-компаний достиг 4 трлн. долл., что сравнимо с экспертной оценкой общей стоимости собственности в России.60 По оценкам американских экспертов, к 2000 году порядка 10−15% суммарного объема выпущенных в мире акций будет управляться трастовыми отделами коммерческих банков. Объем средств, привлекаемых в рамках ДУ, практически безграничен. Издержки у крупных ТК невелики: происходит экономия на условно-постоянных расходах за счет параллельного использования двумя отделами: банковским и трастовым — единой торговой инфраструктуры.

На российском рынке инвестиционных продуктов происходит сейчас острая борьба за клиента, сопровождающаяся многократным снижением тарифов на услуги управляющих компаний. Ожидается рост конкуренции за счет предложения траст-услуг фондаминерезидентами. Если через 1,5−2 года ПИФы и ОФБУ смогут отнять у Сбербанка хотя бы 10% вкладов населения, это будет огромной победой механизма.

59 Лахно П., Бирюков П. Траст — новый институт российского права. // ХП. 1995. № 4. Коваленко В. Селенг попал в точку. Правового вакуума. // Российская газета. 01.06.1993. коллективного инвестирования в России. Серьезнейший рост претерпит в ближайшие годы сектор управления активами негосударственных ПФ. Одним словом, ДУ должно сыграть в ближайшие годы одну из ключевых ролей в развитии финансового и фондового рынка. Кризис августа 1998 г. вторично отнял у ДЛ возможность сверхдоходного инвестирования в «пирамидальные» инструменты, но не смог погубить рынок фондовых инструментов (акций, облигаций, векселей, производных инструментов) платежеспособных предприятий. Государство оказалось худшим заемщиком, чем производственный сектор, и выжившие ТК это учтут на будущее.

Завершая обзор развития трастовых отношений в России, напоминающий репортаж с поля битвы с переменным успехом, хочется признать:

Траст в России — не преходящая мода, а назревшая необходимость.