Административные реформы в национальных окраинах Российской империи в конце XIX — начале XX вв.: На материалах Калмыкии

Актуальность темы

На рубеже XX—XXI вв. Россия переживает переломный момент — один из многих в своей тысячелетней истории. Строительство демократического правового государства ведется в сложных условиях экономического реформирования и периодически возникающих политических кризисов. Это требует использование богатейшего опыта не только других стран, но прежде всего самой России.

Отличительная особенность нашего государства — его многонациональность. Расширяя границы на запад, юг и восток, оно включало в свой состав различные территории и народы. Этот процесс носил мирные и военные формы, происходил в виде прямого присоединения или протектората, но результатом всегда было включение их в общую систему российской государственности. В ходе административного обустройства новых земель правительство и российские власти на местах стремились сохранить исторически сложившиеся управленческие структуры, что позволяло менее болезненно адаптировать очередных подданных к новым условиям жизни в пределах империи. Таким образом, полиэтническая держава складывалась постепенно, с сохранением в отдельных частях своего устройства статуса и модели отношений с центральной властью. Но прочность и устойчивость территориально-административного объединения обеспечивалась не только использованием традиционных национальных институтов. Монолитность чиновнического аппарата, общепризнанное главенство правящей династии, широкое расселение и цементирующие воздействие русского народа — вот те факторы, которые способствовали прочности державы.

Ведущим, жизненно важным интересом России ныне стало недопущение необратимой территориальной дезинтеграции государства, что и определяет важность изучения взаимодействия региональных и центральных органов власти на различных этапах формирования нашего многонационального государства.

Данная работа посвящена исследованию реформирования системы управления, в конце XIXначале XX вв., одной из окраин Российского государства — Калмыцкой степи Астраханской губернии. Главная ее цельвыявить особенности и закономерности инфраструктуры и механизма «f взаимодействия, центральных и местных органов власти, показать формы и методы адаптации, трансформации и синтеза национальных структур в составе единого государства, на конкретном примере.

Степень изученности проблемы. Освещение подготовки и проведения реформ управления не получили еще должного освещения в научной литературе. До сих пор проблема изучения реформирования системы управления выражалась, в основном, в простой констатации факта проведения реформ и их значимости для калмыцкого общества. Исследований, касающихся вопросов подготовки реформы 1892 г., вообще нет, а работы, освещающие v административную реформу 1909 г., немногочисленны. Поэтому в данном историографическом обзоре имеет смысл обратиться к работам, которые не касаются выбранной нами темы, однако содержащим в себе интересную и полезную информацию о Калмыкии второй половины XIX в. Это позволит более широко взглянуть и всесторонне осветить выбранную для исследования тему.

Калмыкия второй половины XIX в.— неотъемлемая и составная часть европейского юго-востока России. Исследовательский интерес к ней на данном отрезке времени определяется в первую очередь общим процессом экономического развития региона1. Для хозяйственного освоения территории ^ волго-манычских степей оказалось недостаточно имевшихся сведений о.

1 Калмыцкая степь Астраханской губернии по исследованиям Кумо-Манычской экспедиции. СПб., 1868. См. также. К. И. Костенков. Отчет высочайше учрежденной экспедиции для исследования Кумо-Манычской низменности и Калмыцкой степи между реками Волгою и Доном за 1860 год. // Журнал Министерства государственных имуществ. Ч. 76, кн. 2, 1861, стр. 67—81. Окончание действий экспедиции для исследования Кумо-Манычской низменности и Калмыцкой степи между pp. Волгою и Доном. // Там же. Ч. 81. Кн. 9. 1862. С. 1—2.). географии, топографии региона, а также об истории, экономике, культуре и быте населявшего этот край народа. Изучение Калмыкии связывалось также с подготовкой ряда реформ в областях административного управления, суда, народного образования и в области социальных отношений. Начиная со второй половины XIX века, Калмыцкая степь становится предметом изучения Астраханского и Ставропольского губернских статистических комитетов, в V трудах которых периодически публиковались разного рода сведения о калмыках.

Разносторонний интерес определил направление и характер калмыковедческой литературы второй половине XIX века. Общим для нее является широкий диапазон исследования, сопровождавшийся зачастую в ущерб глубине обзорным изложением материала. Как правило, такие работы содержали общие сведения о калмыках с акцентом внимания на тот период или те вопросы, которые интересовали исследователя. Обычно любое сочинение на калмыцкую тематику появлялось в результате посещения Калмыцкой степи и у знакомства с народом, населявшим ее1. Материал, содержащийся в сочинениях авторов, непосредственно находившихся в калмыцких улусах, позволят понять субординацию высших и низших звеньев чиновничье-бюрократического аппарата, системы управления сложившейся к середине XIX в. в Калмыцкой степи. Из таких работ для нашего исследования были важны статьи барона Ф. А. Бюлера, так как он обратил более пристальное внимание на общественный.

•у строй калмыцкого общества и влияние на него властных структур России. Ф. А. Бюлер остановился на определении понятий «улус», «оток», «аймак», коснулся функций зарго и рассказал о его реорганизации, предпринятой русским правительством. Автор статей считал, что уход большей части * калмыков 1771 г. «не сокрушил образ древнего правления калмыками, ибо он.

1 Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте. СПб., 1834- Небольсин П. И. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса. СПб., 1852- Новолетов М. Г. Калмыки. Исторический очерк. СПб., 1884.

2 Бюлер Ф. А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губернии инородцы. Их история и настоящий быт // «Отечественные записки». СПб., 1846. Т. 47, № 7- Т. 47, № 8, отд. IIТ. 48, № 10- Т. 49, № 11. заключался в управлении владельцев, а не в самоуправстве ханов или наместников их и не в произвольных решениях Найман-Зарго"1.

Из общей массы исследований о Калмыкии второй половины XIX в. можно выделить такие, которые непосредственно осуществлялись по инициативе правительства или предпринимались православными миссионерскими обществами.

Ч К исследованиям, предпринимаемым правительством, следует отнести разного рода обследования Калмыцкой степи. Это, во-первых, материалы экспедиции, организованной Министерством государственных имуществ в 1858—1860 гг. для научного и хозяйственного исследования Кумо-Манычской низменности и Калмыцкой степи между Волгой и Доном. Экспедиция, возглавляемая отставным капитан-лейтенантом гвардейского экипажа К. И. Костенковым, преследовала цель провести астрономические, топографические, геологические работы, определить новые пути сообщения и наиболее удобные места для устройства оседлых поселений, собрать.

V статистическо-хозяйственные сведения о калмыках. На материалах обследования 1858−1860 гг. основаны труды К.И. Костенкова2, который с окончанием экспедиционных работ был назначен Главным попечителем калмыцкого народа. Завершением его научных изысканий следует считать книгу «Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии с картою Калмыцкой степи». (СПб., 1870). Данное исследование основано преимущественно на использовании Полного собрания законов Российской империи и архива Управления калмыцким народом.

1 Там же. Т. 47, № 8. С. 14, 19, 61, 86.

2 См. за исключением указанных в тексте следующие работы К. И. Костенкова: Выставка калмыцкого скота в 1862 г. // «Северная почта». 1863. № 2. Отдел неофициальныйКалмыцкие улусы. // Журнал Астраханского губернского статистического комитета от 26 февраля 1863 г. Приложение № 1. С. 13−23- «Астраханские губернские ведомости». №№ 15—17, 1883- Статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. Астрахань, 1868- Труды Астраханского губернского статистического комитета. Вып. 1. Астрахань. 1869, С. 1−56- Результаты переписи калмыцкого народа, произведенной в декабре 1868 г. // Там же. С. 148—163. Необходимое прибавление к статистическим сведениям о калмыках. — Там же. С. 165—167- Прибавление к статье «Крещеные калмыки Моздокского полка». // Там же. С. 168- О распространении христианства у калмыков. // Журнал министерства народного просвещения Ч. 144. Кн. 8. 1869. С. 103—159- К. И. Костенков в соавторстве с Н. Барбот-де-Марни, И. Крыжином выступил с сообщением «Очерк восточного и западного Маныча» на заседании Русского географического общества в феврале 1860 г. (СПб., 1861).

К.И.Костенков затрагивает в ней самые различные вопросы, начиная от истории происхождения калмыков, вхождения в состав России и заканчивая характеристикой экономического и социального состояния конца 60-х гг. Х1Хв. Данная работа является весьма ценными историографическим источником, дающими обильный фактический материал для современного исследователя. Во-вторых, это обследование Калмыцкой степи, проведенное летом 1909 г., по.

V заказу правительства1. Материалы обследования 1909 г. являются прекрасным источником изучения социальной структуры калмыцкого общества.

В 1884 г. было предпринято обследование состояния коневодства у казахов и калмыков чиновниками П. Медведским, Фейхтнером и П. А. Костычевым. Отчет, составленный ими на основании собственных наблюдений и соответствующих материалов, представленных главным попечителем калмыцкого народа, является конкретным описанием состояния коневодческого хозяйства у отдельных владельцев в улусах. Нередко исследования государственных чиновников издавались для внутреннего.

V пользования. К их числу следует отнести работы чиновника особых поручений Министерства земледелия и государственных имуществ Н. Бурдукова, который, помимо использования материалов местного архива, обращается к архиву министерства. Его интересовали преимущественно аграрные, вопросы Калмыкии второй половины XIX—начала XX вв.

Определенную группу исследований оставляют труды русских ученых: профессора Казанского университета А. Попова, востоковеда А. М. Позднеева, историков-юристов К. Ф. Голстунского, Ф. И. Леонтовича, биолога.

1 Материалы статистико-экономического и естественно-исторического обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии. Ч. 1−2. Астрахань, 1910.

2 Медведский П. Отчет по командировке в 1884 году главного ветеринара-консультанта Главного управления государственного коннозаводства, магистра ветеринарных наук, действительного статского советника Медведского, старшего чиновника особых поручений того же Управления подполковника Фейхтнера и причисленного к Управлению, магистра агрономии, коллежского асессора Костычева, с целью исследования коневодства киргизов Тургайской и Уральской областей. Внутренней Киргизской орды и астраханских калмыков. СПб., 1885.

3 См. следующие работы Н. Бурдукова: Доклад его высокопревосходительству господину министру земледелия и государственных имуществ чиновника особых поручений Н. Бурдукова, по командировке в Болынедербетовский улус, осенью 1898 года. На правах рукописиО захватах калмыцкой земли (по поводу изъятия 10-верстной полосы). На правах рукописи. 1900; Выпасы постороннего скота в Калмыцкой степи и их влияние на калмыцкое хозяйство. На правах рукописи. 1901.

И.И.Мечникова и др. Однако научный интерес вышеназванных ученых не выходил за рамки калмыцкой истории XVIII столетия, их мало интересовала социально-экономическая проблематика и реформы, проводимые правительством.

Значительную группу исследований составляют труды православного миссионерства, наиболее крупными из которых следует назвать сочинения членов общества археологии, истории и этнографии при Казанском.

1 2 3 университете П. Смирнова, Мефодия, Гурия. Для нашей работы представляли определенный интерес хозяйственно-бытовое описание жизни калмыков в произведениях указанных авторов, но историческая часть данных трудов не дает современному исследователю ничего нового и существенного.

Определенный интерес представляют статистические сборники, выпускаемые Министерством государственных имуществ, которые включали все подведомственные ему губернии, в том числе и Калмыцкую степь. Однако из предполагаемой серии вышел в свет только первый том «Статистического обзора государственных имуществ за 1858 год» (СПб., 1861) и на этом издание прекратилось4.

Необходимо также отметить работы написанные чиновниками различных уровней, чья деятельность была непосредственно связана с управлением калмыцким народом. Это работы И.Г. Черкасов5, Я. П. Дубровы6,.

1 Смирнов П. Путевые заметки по Калмыцким степям Астраханской губернии. Элиста, 1999.

2 Львовский Н. Происхождение и история калмыков Болынедербетовского улуса. Ученые записки Казанского университета. Казань, 1893. Кн. 5, отд. I. С. 79—106- кн. 6. Отд. 2. С. 1—36- 1894. Кн. 2. Отд. 2. С. 1—54 или см.: Иеромонах Мефодий. Калмыки Болынедербетовского улуса Ставропольской губернии. Казань, 1893- Иеромонах Мефодий. Калмыки Болынедербетовского улуса Ставропольской губернии и калмыцкие хурулы. Изд. 2-е. Ставрополь — Кавказский, 1898. Второе издание книги автор дополняет новым разделом «Калмыцкие хурулы. Первая же часть представляет собой перепечатку прежде изданного им материала без каких-либо изменений.

3 См. следующие работы архимандрита Гурия: Неотложное дело (К вопросу об открытии миссионерского монастыря в Калмыцкой степи), М., 1914; Очерки по истории распространения христианства среди монгольских племен. Т. 1.4. 1—2. Казань, 1915.

4 Кроме этого были сделаны два обзора, в которых имелись статистические данные о калмыках: Обзор управления государственным имуществом за последние 25 лет. СПб., 1880, С. 43—44 Обозрение деятельности Министерства государственных имуществ по поземельному устройству бывших государственных крестьян и по устройству быта некоторых сельских обывателей в 1881 г., СПб., 1882. С. 22—24 .

5 Черкасов И. Г. Краткий очерк административного устройства Астраханских калмыков. // Астраханские губернские ведомости. 1864, № 48- Он же. Статистическое и хозяйственное описание Астраханской губернии // Журнал министерства государственных имуществ 1859. №№ 5, 7−10.

6 Дуброва Я. П. Быт калмыков Ставропольской губернии. Элиста, 1998.

Н.Спасского1. В своих трудах перечисленные авторы освещают основные вопросы функционирования, структуры и характер административной деятельности местных органов власти. Вопросы подготовки и проведения реформ не стали предметом исследования в произведениях указанных авторов. Только Я. П. Дуброва касается результатов реформы 1892 г., которая, по мнению автора, «в сущности ничего не изменил в строе быта этого народа» 2, но никаких аргументов в пользу своего мнения автором приведено не было.

Местные краеведы И.В. Бентковский3, И.А. Житецкий4 посвятили ряд своих работ экономической истории Ставропольской и Астраханской губерний, в состав которых входили калмыцкие улусы. Их работы ценны как источник по изучению социально-экономических процессов, имевших место в калмыцком обществе во второй половине XIX в. Неоднократно бывавшие в Калмыцкой степи, указанные авторы оставили прекрасные этнографические наблюдения, но процесс подготовки реформ, а также их результаты мало интересовали указанных авторов.

Впервые материал, посвященный подготовке реформы 1892 г., появился в 1922 г. на страницах местной газеты «Ойратские известия"5. Объемная статья была написана бывшим сотрудником Управления калмыцким народом Ф. И. Плюновым, в различные годы, занимавшего посты от заведующего архивом управления до попечителя улуса. Автор перечислил Комиссии, которые в различные годы занимались подготовкой реформы и кратко осветил проекты, составленные в этих Комиссиях. Отсутствие материалов по двум проектам, подготовленным непосредственно управлением калмыцким народом и проекту, подготовленному Комиссией 1861 г., дает возможность заключить, что писалась она на основе материалов собранных в 1903;1904 гг. чиновником.

1 Спасский Н. Образование калмыков Астраханской губернии. М., 1894.

2 Дуброва ЯЛ. Быт калмыков Ставропольской губернии. Элиста, 1998. С. 15.

3 Бенковский И. В. Воды и степи Болыпедербетовского улуса соответствуют ли колонизации калмыков?- Он же. Одна из причин задерживающих развитие коннозаводство в Большедербетовском улусе. // Сборник статистических сведений о Ставропольской губернии. Ставрополь, 1868. Вып. 1. С. 105−112, 113−122.

4 Житетцкий А. И. Астраханские калмыки (Наблюдения и заметки). Астрахань, 1892- Он же. Очерки быта Астраханских калмыков. М., 1893.

5 Плюнов Ф. И. Некоторые моменты из жизни калмыцкого народа, предшествовавшие революционной эпохи в России. // Ойратские известия, 1922, № 3−4, март-апрель. С. 35−77. особых поручений министерства внутренних дел И. И. Крафтом, при подготовке законопроекта «О преобразовании административного, общественного и поземельного устройства калмыков Астраханской губернии"1. Большая часть фактического материала, собранная в статье, повторяет материал проекта И. И. Крафта. Ф. И. Плюнов остановился только на одном недостатке — все Комиссии занимавшиеся подготовкой реформы, считали, что у калмыков нет и W не может быть крепостной зависимости. Приведя несколько примеров актов дарения и продажи калмыков, подаренных владельцами различным лицам, автор статьи считал, что они подтверждают «картину крепостничества и жестокого деспотизма», существовавшего в Калмыцкой степи. На этом моменте необходимо остановиться подробнее, так как примеры купли-продажи людей в калмыцких улусах, во всем советском калмыковедении приводились как пример крепостной зависимости. Для подтверждения своих доводов в о литературе обычно использовали два царских указа 1737 и 1744 гг., которые как утверждал Г. З Минкин, и с которым соглашались авторы «Очерков истории У Калмыцкой АССР», разрешали «калмыцким владельцам продавать крепостных калмыков как обыкновенную движимую собственность"4. Но ни о каком прямом разрешении калмыцким владельцам продавать своих «крепостных» в этих указах нет. Даже для начала XIX в., когда произвол нойонов в улусах достиг наивысшего размаха, в канцелярии Главного пристава чиновники, имевшие возможность непосредственно наблюдать социальные отношения в калмыцком обществе, отмечали: «Состояние калмыцких владельцев существует на правах помещичьих, с той только разницей, что они по правам их продавать свое имение целым улусом или аймаками отнюдь не вправе, а дарить равно как и продавать одну или две семьи, могут"5. Продавали и дарили больше, чем одну две семьи, но практически во всех случаях это были не албату («калмыки-простолюдины» — русских источников) а «ясыри», холопы, служители, то есть в.

1 НА РК. Ф. И-9. On. 1. Ед. хр. 219.

2 Плюнов Ф. И. Указ. Соч. С. 44.

3 ПСЗ РИ. Т. X. № 7438- Т. XII. № 8941.

4 Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1967, С. 175−176. 5НАРК. ФЛ.Оп. 1. Ед. хр. 114. Л. 26. калмыцкой терминологии, китады, мухула, цохоры, низшие кетечинеры и абганеры, которых источники называют «собственными крестьянами» нойонов1. Албату, в отличие от других сословных групп, не были собственностью или зависимыми от частных лиц. Они принадлежали нойонскому роду, после 1771 г. нойону — владельцу улуса, и являлись государственными подданными, а Положением 1834 г. вообще было запрещено владельцам дарить и продавать подвластных им калмыков.

Среди наиболее значительных работ первой четверти XX в. следует назвать работы Н. Н. Пальмова и А. А. Лебединского. Но, к сожалению, указанные авторы не проявили интереса к вопросу о подготовке и проведении реформ управления в Калмыцкой степи конца XIX — начала XX вв. В рукописном фонде Н. Н. Пальмова в Национальном архиве Республики Калмыкия нам удалось обнаружить материал, который скорее всего должен быть стать основой для написания статьи на интересующую нас тему. В этих кратких заметках нет никаких ссылок на архивные материалы, она содержит простое перечисление Комиссий и их проектов. Материалы о работе Комиссий 1861 и 1881 гг., двух проектах управления калмыцким народом отсутствуют. В конце автор вполне справедливо констатирует, что реформы, предложенные Комиссиями, колебались от полного уничтожения попечительства, до создания особого управления и что вся 30-ти летняя подготовка закончилась только отменой обязательных отношений4.

В 1933 г. были опубликованы две статьи Г. З. Минкина: «О феодализме в Калмыкии» («Революционный Восток», № 1) и «Колониальная политика царизма в Калмыкии во второй половине XIX и начале XX века» (Историк.

1 Батмаев M.M. Некоторые вопросы положения податного населения в Калмыцком ханстве /к постановке проблемы/. // Социально экономическое и политическое положение крестьянства в Калмыкии в дооктябрьский период. Элиста, 1989. С. 31.

2 Пальмов Н. Н. Этюды по истории приволжских калмыков. В 5-ти частях. Астрахань, 1926;1932; Он же. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания, а пределах России. Астрахань, 1922; Лебединский А. А. Большедербетовский улус во второй половине XIX в. // Калмыцкая область, 1925, № 2−3, 1926, № 1(4) — Он же К вопросу о вымирании калмыков. Астрахань, 1927.

3 НА РК. Ф. 145. On. 1. Ед. хр. 369.

4 Там же. Л.7. марксист", № 6(34). Эти статьи вышли отдельной книгой в 1868 г1. Не являясь историком профессионалом, изучавший историю калмыцкого народа «несколько месяцев», Г. З. Минкин сумел на долгие годы определить отношение калмыцкой историографии к реформам проводимым правительством в конце XIX — начале XX вв. Широко оперируя высказываниями К. Маркса и.

B.И.Ленина, для подтверждения истинности своей позиции, автор формирует свои выводы: в Калмыкии существовали «феодальные отношения», раз они существовали, то неизбежно существовала классовая борьба и наличие крепостного гнета, политика правительства однозначно определяется как колониальная, Калмыкия — это сырьевой придаток российского капитализма, «калмыцкая буржуазия в начале XX в. не только существовала, но и быстро росла"2. Необходимость реформы 1892 г. детерминирована «интересами развивающегося капитализма в Калмыкии», сама реформа только поколебала, но не уничтожила «феодальную эксплуатацию калмыцкого крестьянства». Именно Г. З. Минкину принадлежит первенство в освещении всех вопросов калмыцкой истории со «строго-марксиских позиций». Долгие десятилетия поиском классовой борьбы и «ростков капитализма» будет руководствоваться советская историография, изучавшая вопросы социально-экономического развития Калмыкии в конце XIX-начале XX вв.

В 1939 г. в двух номерах журнала «Красный архив» было опубликовано исследование С.К. Богоявленского4. Автор привлек для написания своего труда обширный архивные источники. Для нас важно то обстоятельство, что.

C.К.Богоявленский предпринял попытку анализа общественных отношений. По его мнению, в калмыцком обществе были полусвободные, зависимые от феодала группы населения, из которых одни жили во дворах феодалов, а другие имели свои хозяйства, но несли повинности в пользу феодала5.

1 Минкин Г. З. Об общественном строе Калмыкии и колониальной политики царизма. Элиста, 1968.

2 Г. З. Минкин. Указ. Соя. С. 30−32.

3 Г. З. Минкин. Указ. Соч. С. 26.

4 Богоявленский С. К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. 1939. T.5.

5 Богоявленский С. К. Указ. Соч. С. 84.

В период депортации калмыцкого народа работа над его историей не велась и возобновилась только после восстановления автономии. В короткий срок было подготовлено и издано несколько книг. Но они имели скорее политический смысл и реабилитационный заряд, вызванный 350-летним юбилеем добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России1.

Обобщением всей предшествующей разработки истории Калмыкии явились «Очерки истории Калмыцкой АССР» опубликованные в Москве в 1967 году. Первый том «Очерков» был посвящен досоветскому периоду истории калмыцкого народа. Глава Ю. Б. Симченко «Калмыкия в период развития капитализма в России. Реформа 1892 года» посвящена исследованию социально-экономического развития калмыцких улусов во второй половине XIX века. Основное внимание в этой главе уделено развитию различных отраслей экономики и социальным отношениям. Подчеркивая феодальную зависимость и имущественное неравенство, автор не находит серьезных аргументов в поддержку своего мнения. Как у владельцев и зайсангов, у албату имелся своей скот (к концу XIX в. многие скотоводы-простолюдины, как Кензеев, Цембелев, Леджинов, Лиджиев, имели больше скота в своем л хозяйстве, чем нойоны), они получали свой надел земли для кочевания, вся земля находилась в общественном пользовании, не было никакого неравенства в судебном отношении. Положение 1847 г. запретило вводить и взимать какие-либо новые подати, кроме установленных законом. Автор просто констатирует: «Феодальная зависимость калмыков-простолюдинов от калмыков „белой кости“ сохранялось до 1892 г.». «Аймачные зайсанги, как и нойоны, эксплуатировали труд простых калмыков"3, но как это происходило, не сказано. Из 7 550 калмыцких хозяйств, не имеющих скота, 1 656 семейств состояла в пастухах, труд которых оплачивался, это были нормальные рыночные.

1 Санжеев Б. С. Установление советской власти в Калмыкии. Элиста, 1959; Джамбинов Б. О. Советская Калмыкия. М., 1960. Кичиков М. Л. Исторические корни дружбы русского и калмыцкого народов. Образование калмыцкого государства в составе России. Элиста, 1966.

2 По переписи 1876 г. нойонам принадлежало 2 318 голов крупного и мелкого скота, аймачным зайсангам 35 568, безаймачным зайсангам 25 282, простолюдинам 571 623.

3 Очерки. С. 291. взаимоотношения. Кроме того, нойоны и духовенство имели слуг и служителей, которые находились на положении «дворовых» русских помещиков. Всего по переписи 1876 г. у нойонов и духовенства было 1 975 кибиток таких слуг1, которые в основном дарились и продавались. Размер подати был фиксированным и не зависел от произвола владельца. Ничем не аргументированные общие положения об эксплуатации нойонами и зайсангами простого народа, были вызваны идеологической заданностью работы, необходимостью обнаружить классовую борьбу, пусть даже и «несознательную"2.

Необходимость реформы 1892 г., по мнению автора, обуславливалась экономическими причинами. Имущественная дифференциация, повышение уровня товарности скотоводческих хозяйств, разрушали социальные институты прошлого, с чем трудно не согласиться. Освещение хода подготовки реформы ограничилось лишь упоминанием Комиссии кн. Оболенского, столь долгое затягивание объяснялось административной волокитой и сопротивлением нойонов и зайсангов. Никаких фактов в пользу своей точки зрения автор не приводит3.

Глава Б. С. Санджиева «Калмыкия в конце XIX-начале XX вв. и в период первой русской революции 1905;1907 гг.» освещает в основном вопросы национального движения на фоне событий, происходящих во всей России. По мнению автора главы, реформа 1892 г. «имела некоторое положительное значение, так как способствовала проникновению в Калмыкию капиталистических отношений"4. О реализации дальнейшего введения Калмыкии в единую систему управления, существующую в России ничего нет. Исследованию развития Калмыкии с 1907 г. до первой мировой войны посвящена глава, написанная Т. А. Ермоловой, но и в этой главе нет материалов.

0 подготовке административной реформы 1910 г. Более того, автором неверно.

1 Журнал Комиссии об устройстве калмыков Астраханской губернии. Астрахань, 1884. С. 20,22.

2 Очерки. С. 303.

3 Там же. С. 306.

4 Там же. С. 309. было указано количество вновь образованных укрупненных аймаков, 43 вместо созданных 341. Общим недостаток всех перечисленных глав является очень слабое использование неопубликованных источников.

В 1970 г. появилась работа известного историка Калмыкии У. Э. Эрдниева — «Калмыки. Историко-этнографические очерки». Основное содержание очерков охватывает период конца XIX — начале XX веков. Работа с дополнениями и уточнениями переиздавалась два раза в 1980и 1985 годах. Во всех трех изданиях нет ничего о ходе подготовке реформ в Калмыкии в конце XIX-начале XX вв. Автор ограничивается простой констатацией того, что в 1892 г. в Калмыкии было отменено крепостное право, а сама реформа «открыла новый период в истории калмыцкого народа». В сфере анализа политика царского правительства в Калмыкии У. Э. Эрдниев оставался в традиционном русле. Царская Россия, по мнению автора, только усилила национально-колониальный гнет в Калмыкии. Административная реформа 1909 г. определялась, как одна из «буржуазных реформ, проведенных царизмом после отмены крепостного права». Целью реформы называлось желание правительства «отстранить зайсангов и „родовых“ старшин от власти». Неверно указано автором количество аймаков накануне реформы — 230, видимо, в это число автором были включены группы калмыков откочевавших в Мочаги, но официально они продолжали числиться в своих прежних аймаках, хотя и образовывали на новых местах особые общества3.

В 1972 г. в г. Элисте состоялась Всесоюзная конференция, посвященная актуальным проблемам алтаистики и монголоведения, по результатам которой были позже опубликованы доклады. Среди них с нашей темой наиболее соприкасается доклад A.M. Хазанова. A.M. Хазанов выделил в евразийских степях пять основных форм кочевого или полукочевого хозяйства. Кочевое хозяйство калмыков было отнесено им к третьей форме: «Все население кочует по стабильным маршрутам, имея постоянные зимовки. Хозяйство основано на.

1 Там же. С. 369.

2 Эрдниев У. Э. Калмыки. Историко-этнографические очерки. Элиста, 1985. С. 85.

3 Эрдниев У. Э. Указ. Соч. С. 102−103. круглогодичном содержании скота на подножном корму. Земледелие отсутствует". Рассмотрев в сравнительном аспекте некоторые стороны хозяйства сарматов и калмыков, автор доклада пришел к выводу, что «формы кочевого хозяйства сарматов и калмыков демонстрируют принципиальную и очень существенную близость. Эту близость можно объяснить только однонаправленным действием адаптационных процессов в одинаковой экологической среде"1.

Национальному движению в Калмыкии посвящена монография М. П. Иванова. В § 3 первой главы автор характеризует реформу 1892 г. как половинчатую и незавершенную, но имеющую прогрессивное значение, «так как она отвечала потребностям зарождающегося в Калмыкии капитализма». М. П. Иванову принадлежит первенство в освещении работы съездов калмыцких скотоводов, которые принимали активное участие в подготовке административной реформы 1909 года. Кроме этого в монографии освещается проекты изменения территориально-административного статуса Калмыцкой степи, предлагаемые предствавителями калмыцкой знати в 1915 году.

В 1979 г. была издана книга экономиста С. Б. Бадмаева, в которой была сделана попытка обобщить статистические данные о различных отраслях экономики Калмыкии в конце XIX — начале XX вв4. В данной монографии, совершенно верно отмечено, что увеличение хозяйствах применяющих наемный труд, рост количества товарных хозяйств были не в последнюю очередь связаны с отменой обязательных отношений в 1892 года.

В сборниках, издаваемых в различные годы Калмыцким институтом гуманитарных исследований (прежние названия КНИИИФЭ и НИИЯЛИ) были опубликованы ряд стаей сотрудников института: В.Ш. Бембеева5, Б.Э. Боваева6,.

1 Хазанов A.M. Сармато-калмыцкие параллели. // Проблемы алтаистики и монголоведения. Материалы Всесоюзной конференции. Вып. 1. Элиста, 1974. С.214−215, 219.

2 Иванов М. П. Осуществление ленинской национальной политики в Калмыкии. Элиста1973.

3 Иванов М. П. Указ. Соч. С. 25−29.

4 Бадмаев С. Б. Развитие экономики Калмыкии. Элиста, 1979.

5 Бембеев В. Ш. О родо-племенных делениях и особенностях улусно-аймачной системы калмыков (XVII-XIX) // Проблемы этногенеза калмыков. Элиста. 1984. С. 59−73.

6 Боваев Б. Э. Охранительная и мессионерско-клерикальная литература второй половины XIXначала XX века о Калмыкии // Калмыковедение: вопросы историографии и библиографии. Элиста, 1988. С. 137−151.

М.И. Зевакина1, С.С. Белоусова2, Н.Ш. Ташнинова3, А.Г. Митирова4, Л.С.Бурчиновой5, А.И. Карогодина6 в которых так или иначе затрагивались отдельные вопросы или сюжеты истории хозяйства и общественного строя калмыков конца XIXначала XX века.

В 80-х года вышел ряд статей А. Н. Команджаева, которые впоследствии завершились изданием книги в соавторстве с Л. С. Бурчиновой. В своей книге авторы анализируют вопросы развития рыночных отношений в Калмыкии. Сильной стороной монографии является использование большого количества архивных материалов, слабой — односторонность анализа, связанного с идеологическими штампами исследований советского периода7.

Единственная попытка комплексного изучения социальнополитических событий в Калмыкии на рубеже XIX — XX вв. была предпринята о.

А.И.Наберухиным. А. И. Наберухин безоговорочно следует концепции Г. З. Минкина. Процесс подготовки реформы 1892 г. автором не освещается, только указывается, что длительное затягивание ее проведения было связано с отставанием социально-экономического развития Калмыкии, с «запоздалым складыванием здесь капиталистических отношений». Главной причиной.

1 Зевакин М. И. Аграрный вопрос в Калмыкии в годы первой русской революции 1905;1907 гг. // Ученые записки. Вып. 5 (серия истории), ч. I. Элиста, КНИИЯЛИ, 1967.

2 Белоусов С. С. К истории разработки программы заселения дорог на калмыцких землях — первой государственной программы социально-экономических преобразований в Калмыкии // Вестник КИГИ РАН. Вып. 17. С. 120−133.

3 Ташнинов Н. Ш. Большедербетовский улус в конце XVIII-начале XX вв. II Этнографические вести. № 3 .Элиста, 1973.

4 Митиров А. Г. К вопросу об этнониме шубучинер // Проблемы этногенеза калмыков. Элиста, 1984. С. 107−110- Он же. Обычаи и обычное право калмыков в трудах дореволюционных исследователей России // Калмыковедение: вопросы историографии и библиографии. Элиста, 1988. С. 83−93- Он же. Материалы к положению неподатного населения в калмыком обществе (II пол. XVIII — I пол. XIX века) // Социально-экономическое положение крестьянства Калмыкии в дооктябрьский период. Элиста, 1989. С. 38−42.

5 Бурчинова JI.C. Журналы местных органов управления Калмыкией XIX-нач. XX в. // Малоисследованные вопросы по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987; Она же. К историографическому изучению истории подготовки и проведения буржуазных реформ в Калмыкии — в кн.: Калмыковедение: вопросы историографии и библиографии. Элиста, 1988. С.112−137- Она же. Повинности калмык ого крестьянства в период утверждения капитализма в России 960-е и начало 90-х годов XIX в.). // Социально-экономическое положение крестьянства Калмыкии в дооктябрьский период. Элиста, 1989. С. 90−114- Она же. Определение правового статуса калмыцкого крестьянства в системе российской государственности. // Общественный строй и социально-политическое развитие дореволюционной Калмыкии. Элиста, 1983. С. 3−22.

6 Карагодин А. И. Унаган-боголы (об эволюции форм зависимости у монголоязычных кочевников) // Советская этнография. 1987, № 2. С. 61−73- Он же. Дуальная организация у приволжских калмыков // Советская этнография. 1984, № 5. С. 25−36.

7 Бурчинова JI.C., Команджаев А. Н. От феодализма к капитализму. Элиста, 1989.

8 Наберухин А. И. Калмыкия в трех российских революциях. Элиста, 1987. отмены «крепостного права» называется русский капитал «колонизировавший окраины Калмыцкой степи"1. На протяжении всей книги автор ищет и находит различные проявления «классовой борьбы»: кражи скота, привлечение зайсангов к суду за различные преступления, попытки правительства решить земельные вопросы, протесты против увеличения налогового бремени, связанного с проведением административной реформы. Переустройство управления по общегосударственному образцу расценивается автором как колониальная, ассимиляторская политика. Именно с такой точки зрения проводится анализ всех проектов реформ, предпринимаемый правительством в этот период.

Совершенно неверно определяются, так называемые, «темные сборы», с которыми пыталась бороться местная администрация. Эти сборы не «являлись плотью от плоти феодальной системы с присущими ей патриархально-родовыми пережитками», как указывает автор. Это была не санкционированная оплата труда аймачных старшин, так как без этого невозможно было набрать людей на исполнение обязанностей по общественному управлению. Достаточно подробно в монографии освящена работа съездов попечителей калмыцких улусов, которые сыграли ключевую роль при подготовке административной реформы 1909 года. Хорошее знание источников позволила автору верно указать количество создаваемых аймачных управлений и число сокращаемых аймаков и хотонов3. Главным достоинством работы является введение в научный оборот огромного корпуса архивных материалов.

Наибольшего внимания из работ, не связанных с нашей работой на прямую, заслуживают труды М.М. Батмаева4 и Г. О. Авляева5. Они дали обширный материал для точного понимания сложной социальной структуры.

1 Наберухин А. И. Калмыкия в трех российских революциях. Элиста, 1987. С. 6.

2 Наберухин А. И. Указ. Соч. С. 33.

3 Наберухин А. И. Указ. Соч. С. 74.

4 Батмаев М. М. Калмыки в XVII—XVIII вв. События, люди, быт. Элиста, 1993; Он же. Социально-политический строй и хозяйство калмыков в XVII—XVIII вв. Элиста, 2002.

5 Авляев Г. О. Происхождение калмыцкого народа. Элиста, 2002. калмыцкого общества. Позволили детально разобраться в формах эксплуатации и административно-управленческой системы Калмыцкого ханства, что позволило заметить и понять причины изменений, произошедших в калмыцком обществе после 1771 г.

Институтом российской истории РАН в 1998 г. была подготовлена коллективная монография «Национальные окраины Российской империи: Ч становление и развитие системы управления». В главе I, Ш. Ф. Мухамедьяров, опираясь на материалы «Очерков истории Калмыцкой АССР» и Полное собрание законов Российской империи, коснулся вопросов вхождения калмыков в состав России и оформления системы управления после 1771 г1. В информационном плане в этом параграфе ничего нового нет. Наиболее содержательным и интересным для нас является последняя глава данной книге, в которой была предпринята попытка типологизации российской государственно-административной системы. В оформленной теоретической конструкции система управления калмыцким народом была отнесена к одному V из подвидов административной автономии, главным признаком которой было право на создание собственных органов управления, основанных на принципе выборности2.

В 1998 г. вышла книга А. Г. Митирова, в которой автор уделил основное внимание политическим событиям. Впервые в историографии было высказано крайне отрицательное отношение к реформе 1892 г. По мнению автора, реформа «разрушила основу традиционного общественного быта калмыков» так как отделила «друг от друга родовых зайсангов и калмыков», в результате калмыки «лишились веками установившегося единства, целостности рода, отока». Непонятно о каких «разрушительных последствиях» можно говорить, если более половины всех аймаков управлялись не родовыми зайсангами, а выборными аймачными старшинами, из которых треть состояла из.

1 Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М, 1998. С.48−53.

2 Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М, 1998. С. 362, 364.

3 Митиров А. Г. Ойраты-калмыки: века и поколения. Элиста, 1998. С. 332−333. простолюдинов. Большая часть безаймачных зайсангов вообще ничем не отличалась от рядовых членов общества. Вся связь родового зайсанга с подвластными ему калмыками выражалась в выплате албана, который к концу XIX в. стал анахронизмом, мешавшим нормальному развитию рыночных отношений в Калмыцкой степи.

В 1999 г. вышла в свет монография А. Н. Команджаева, посвященная f социально-экономической характеристике Калмыкии в конце XIXначале.

ХХвв.1. Работа основана на широком круге архивных и опубликованных источников. В сфере анализа общественного строя А. Н. Команждаев придерживается традиционной для советской историографии позиции. По его мнению, в Калмыкии конца XIX в. господствовали феодальные отношения «тесно переплетавшиеся с патриархально-родовыми пережитками». Для подтверждения своего тезиса автор ссылается на экстенсивное животноводство, которое господствовало у калмыков, в котором наглядно проявлялись «патриархально-родовые пережитки», но каким образом это проявлялось, не л.

V определено. А. Н. Команджаев также считает, что реформа 1892 г. была вызвана «развитием рынка и вовлечением Астраханского края в этот процесс». Реформа не облегчила «радикально» тяжелого экономического положения «бедняков», но сам факт проведения реформы признавался «прогрессивным явлением». Совершенно справедливо автор замечает, что отмена обязательных отношений устранила важное препятствие, тормозившие вовлечение Калмыкии в общероссийский общественно-экономический процесс3. Меньшего доверия заслуживает вывод о том, что «реформа нисколько не устранила и не могла устранить право нойонов и зайсангов на лучшие земли». В результате реформы право распределения земельных угодий перешло к аймачному сходу, а захваты земли преследовались в судебном порядке. Неправомерным представляется вывод о формальном объявлении простолюдинов «свободными сельскими.

1 Команджаев А. Н. Хозяйство и социальные отношения в Калмыкии в конце XIXначале XX века. Элиста, 1999.

2 Команджаев А. Н. Указ. Соч. С. 39.

3 Команджаев А. Н. Указ. Соч. С. 43. обывателями", потому что они продолжали выполнять многочисленные денежные и натуральные повинности1. Все сословия в Российской империи выполняли в пользу государства определенные повинности, при этом «свободные сельские обыватели» русских губерний в совокупности несли куда более тяжелые повинности по сравнению с калмыцким народом.

Для нас интересен параграф, в котором автор освещает политику правительства в Калмыкии. Политика царизма в Калмыкии, — говорится в этом параграфе, — определялась несколькими направлениями: распространение на Калмыкию общего для России административно-территориального деления, двойственной политикой по отношению к калмыцким феодалам, становлением и дальнейшим оформлением полицейской службы и надзора. Часть параграфа, касающегося земельного вопроса проработана более детально. Уделено внимание и проектам, разрабатывавшимся в Министерстве внутренних дел, в частности упоминается о проектах 1904 и 1906 гг., о создании уездного устройства для калмыков Астраханской и Ставропольской губерний и проект V 1910 г., продолжавший намеченную в министерстве линию. Верно указывается причина длительной подготовки реформы, «главным образом из-за необходимости связать воедино административные преобразования с изменением форм общественной жизни калмыков и с поземельным устройством, которые нуждались еще в доработке.». Что касается проведения административной реформы 1909 г., то автор монографии неверно указал количество сокращаемых аймаков (108). Вслед за У. Э. Эрдниевым, А. Н. Команджаев считает, что реформа порывала влияние зайсангов, «как носителей феодально-патриархальных начал». Неверно указывается, что к исполнению обязанностей аймачных старшин в новых аймачных управлениях ^ были «допущены» 8 представителей привилегированных сословий2. На самом деле эти должности были выборными, а администрация только утверждала решение аймачного схода.

1 Команджаев А. Н. Указ. Соч. С. 44.

2 Команджаев А. Н. Указ. Соч. С. 50−52, 56.

Сравнительно недавно вышла монография К. Н. Максимова, в которой рассматриваются вопросы, начиная с взаимоотношений калмыков с Россией до их добровольного вхождения в состав России и по настоящее время'. Глава III «Статус Калмыкии в Российской империи» посвящена проблемам поэтапного введения Калмыкии в административно-территориальное управление Российского государства. Закон 1892 г., по мнению автора, не только отменил обязательные отношения, ликвидировал феодальную зависимость крестьян, предоставил ранее бесправной основной массе населения гражданские и общественные права, но и унифицировал социальную структуру, сословия Калмыкии с российскими, интегрировал ее в систему управления в губернское и общероссийское внутреннее устройство, упразднив последние признаки административной автономии, введя и подчинив Калмыкию Астраханской губернии. Что официально произошло в 1897 г., когда была упразднена должность Главного попечителя2.

Анализируя основные тенденции историографии проблемы, следует V принимать во внимание то обстоятельство, что они отразили сложный путь, пройденный калмыцкой наукой в XX веке. В историографии фактически отсутствуют работы, посвященные проблеме подготовки и проведения реформ управления в Калмыкии в конце XIX — начале XX вв.- нет точно установленных и общепринятых цифр по административной реформе 1910 г.- нет работ, посвященных проблемам сложившейся в середине XIX в. системы управлениябольшинство авторов, говоря о реформах, повторяют характеристики, сформулированные еще в 30-х годах XX в.- никогда еще политика правительства и проведение реформ не выделялись в самостоятельный объект научного изучения. Многие весьма существенные аспекты изучения ^ правительственной политики по отношению к калмыцкому народу на рубеже веков остаются без должного внимания исследователей. До настоящего времени не проведен сравнительный анализ законодательных норм,.

1 Максимов К. Н. Калмыкия в национальной политике, системе власти и управления России. М., 2002.

2 Максимов К. Н. Указ. Соч. С.204−205. действовавший у других кочевых народов империи и калмыков, неизученным остается кадровый и социальный состав аппарата управления калмыцким народом.

Научный интерес к проблеме реформирования управления в Калмыкии в конце XIXначале XX вв., фактическое отсутствие работ по данной проблеме, а также практическая значимость исследования определили его замысел, цель и задачи.

Предметом исследования стали реформы, проведенные российским правительством в Калмыкии на рубеже XIX и XX столетий.

Цель — показать в динамике процесс реформирования системы управления калмыцким народом на завершающем этапе введения Калмыкии в единоуправляемую систему Российской империи.

Автор перед собой ставит следующие задачи:

• подвергнуть анализу сложившуюся в XIX в. систему налогообложения и управления;

• раскрыть основное содержание процесса подготовки административных реформ;

• раскрыть взаимоотношения центральных и местных органов власти на примере управления Калмыкией;

• рассмотреть наиболее важные проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии, предлагаемые различными министерствами;

• вскрыть сущность разногласий между различными министерствами при обсуждении проектов административных реформ в Калмыкии;

• ответить на вопрос, была ли окончательно Калмыкия интегрирована в существующую в стране систему управления.

• исследовать проблемы непосредственного поведения реформ.

Методологическую основу составляют принципы объективности и историзма, а также принцип системности. Последний метод ориентирует мышление на переход от явлений к их сущности, к познанию целостности системы, а также необходимых связей рассматриваемого объекта с окружающими его предметом и процессами. Принцип историзма позволяет рассматривать явления в их динамике, развитии и изменении. Автор руководствуется также методами, взятыми из арсенала политологии и социологии. Среди них отметим социологический подход, предполагающий выявление социально-экономической обусловленности политических явлений и процессов.

Источниковую базу исследования составляют.

1. Официальные нормативно-правовые акты. Среди этих источников — Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи, Монголо-ойратские законы 1640 г. За последним источником в литературе закрепилось несколько названийпо-калмыцки они назывались в двух вариантах: «Цааджин бичиг» («Устав взысканий») или «Ики цааджин бичиг» (Великий устав взысканий").

2. Делопроизводственные материалы Комиссий, занимавшихся подготовкой реформ управления в Калмыкии. Эту группу источников можно разделить на две подгруппы. Материалы делопроизводства Комиссий которые работали при министерстве государственных имуществ (МГИ), и материалы по подготовке административной реформы, проводимой министерством внутренних дел (МВД). Материалы первой подгруппы хранятся в фондах Российского государственного архива (РГИА). Это фонды: первый департамент МГИ (РГИА.Ф. 383), департамент общих дел МГИ (РГИА. Ф.381), департамент государственных и земельных имуществ министерства земледелия (РГИА. Ф. 396). Материалы второй подгруппы хранятся в том же архиве — земском отделе МВД (РГИА. Ф. 1291). Так как готовилась не только реформа управления, но и суда, в работе также использованы материалы министерства юстиции (РГИА. Ф. 1405) и материалы департамента законов Госсовета (РГИА. Ф.1149, 1150, 1152). В 1884 г. в Астрахани был издан.

Журнал Комиссии об устройстве быта калмыков Астраханской губернии".

Этот «Журнал» представляет собой отчет о работе Комиссии 1883 г. Он состоит из семи отдельных журналов, включающих в себя работу всех 22 заседаний Комиссии. Кроме того, в работе были использованы материалы, отложившиеся в Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ. Ф. 102).

Данные источники отражают весь спектр проблем и мнений по вопросам реформирования управления Калмыкии, обсуждавшихся в Комиссиях. Содержат огромную переписку как между министерствами, так и между центральными (МГИ, МВД) и местными (управление калмыцким народом) органами власти. Позволяют глубже понять и точно оценить проблемы, с которыми столкнулись реформаторы, и пути их решения.

Для освещения работы местных органов власти были использованы материалы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Калмыкии (НА РК). Это, прежде всего, фонд управления калмыцким народом (НА РК. Ф. И-9), канцелярии Главного попечителя калмыцкого народа по заселению дорог (НА РК. Ф. 7), Главного пристава (НА РК. Ф. 1). Информация, полученная из дел НА РК, помогла освятить мероприятия проводимые местными органами власти и оценить их результаты, разобраться с вопросами, не получившими освещения в историографии. Например, когда и кем был установлен размер выплачиваемого денежного сборас какими проблемами столкнулось управление калмыцким народом при проведении реформы 1892 г.- какое количество аймачных управлений было создано в 1910 г. и какое количество аймаков было упразднено. Кроме того, для изучения работы съездов улусных попечителей, были использованы опубликованные материалы, освещающие их работу1.

3. Статистические материалы к ежегодным статистическим обзорам: «Труды Астраханского губернского статистического комитета», «Краткие статистические сведения. Памятная книжка Астраханской губернии на 1885 Труды съездов улусных попечителей и калмыков скотоводов 1904, 1907 и 1908 гг. Астрахань, 1910. год». Астрахань, 1885, «Статистический обзор государственных имуществ за 1858 год». СПб., 1861, «Обзор управления государственным имуществом за последние 25 лет». СПб., 1880, «Обозрение деятельности Министерства государственных имуществ по поземельному устройству бывших государственных крестьян и по устройству быта некоторых сельских обывателей в 1881 г.». СПб., 1882. 4. Следующую группу источников составляет периодическая печать, вобравшая ценную информацию, которая помогает раскрыть специфику существовавшей системы управления, ее достоинства и недостатки и понять с какими проблема столкнулись различные Комиссии при подготовке реформ в Калмыцкой степи. Например, журналы: Министерства государственных имуществ, внутренних дел, народного просвещения, сборник статистических сведений о Ставропольской губерниигазеты: «Ойратские известия», «Северная пчела», «Вестник Московской политехнической выставки», неофициальную часть газет «Астраханские губернские ведомости», «Астраханский (справочный) листок», «Ставропольские губернские ведомости», «Сельское хозяйство Астраханского края». Подводя общий итог обзору и анализу источниковой базы, можно сказать, что материалы, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют в полной мере осуществить цель данной работы, решив при этом ряд исследовательских задач.

Научная новизна заключается в исследовании практически не изученного процесса подготовки и проведения реформ управления в Калмыкии в конце XIXначале XX вв., а также во введении в научный оборот новых источников. Впервые в историиографии подготовлен труд, в котором крмплексно изучены проблемы подготовки и проведения реформ с одновременным изучением вопросов экономики, политического, административного устройства и общественного строя калмыков на рубеже XIXXX веков.

Апробирование результатов исследования. Диссертация прошла обсуждение на отделе истории Калмыцкого института гуманитарных.

26 исследований РАН и была рекомендована к защите. По материалам исследования были опубликованы статьи1.

Структура данной работы полностью обусловлена целью и задачами исследования. В работе реализовано сочетание проблемного и хронологического подходов. Такой подход, базирующийся на логике текущих событий, позволяет проследить и понять динамику подготовки реформ. Исследование состоит из трех глав (каждая из которых подразделяется на два параграфа), а также заключения. Первая глава посвящена изучению системы управления и налогообложения, которая утвердилась в середине XIX в. в калмыцких улусах. Подробно исследуются проблемы и анализируются недостатки этой системы. Во второй освещается тридцатилетний период подготовки отмены «обязательных отношений» и вопросы проведения реформы. В третьей главе показаны мероприятия правительства по дальнейшей унификации управления калмыцким народом по общеимперскому образцу.

Научно-практическое значение диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней материалы могут быть использованы при написании монографических исследований, касающихся изучения тех или иных аспектов деятельности правительства при управлении национальными окраинами империи, а также при чтении общих и специальных курсов по истории Калмыкии.

1 Деев С. Ю. Организация управления калмыцким народом после упразднения Калмыцкого ханства (17 711 825гг.) // Вестник КИГИ РАН № 17. Элиста, 2002. С.93−105- Он же. Проекты общественного, административного и судебного устройства калмыков Астраханской губернии. // Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований № 1, Элиста, 2003. С. 164−182- Он же. Роль съездов калмыков-скотоводов в общественной жизни Калмыцкой степи (кон. XIX — нач. XX вв.) // Монголоведение № 2, Элиста, 2003. С. 172−187- Он же. Подготовка и проведение реформы 1892 г. // Вестник КИГИ РАН № 18. Элиста, 2003. С. 178−195. Он же. Административная реформа 1909 г.% подготовка и проведение // Сборник научных трудов молодых ученых. Вып. 1. Элиста, 2004. С. 165−178.

Заключение

.

Материалы глав работы позволяют говорить о длительном и сложном пути проведения реформ управления в Калмыкии в конце XIX — начале XX вв. Отмена крепостного права и буржуазные реформы 60−70-х гг. XIX в. внесли некоторые демократические начала в деятельность правительственных институтов управления. Уже в 1860 г., появляется проект астраханского губернатора, отвечающий духу времени — демократизация управления, привлечение национального элемента к решению хозяйственных и общественных вопросов, упразднение попечительской власти. Но в МГИ иначе смотрели на проблему реформирования управления в Калмыцкой степи Астраханской губернии, она должна быть поэтапной, и первым этапом должна стать отмена обязательных отношений калмыков-простолюдинов к привилегированным сословиям. Созданная в 1861 г. при МГИ особая Комиссия не завершила своей работы, из-за проходивших тогда в России общих преобразований суда и передачи крестьян в веденье общих губернских учреждений. Промежуток почти в десять лет, пока шло проведение реформ, был использован, как сбор информации и подготовки проекта реформ в Калмыкии местной властью.

Только в 1870 г., при МГИ была учреждена межведомственная Комиссия, на которую был возложен пересмотр действующего законодательства о калмыках, с целью согласования гражданского устройства и всех частей управления калмыцким народом с новыми действующими в империи законами. Комиссия блестяще справилась с нелегким заданием. Было предложено вместе с освобождением калмыков от обязательных отношений, даровать им права состояния свободных сельских обывателей как личные, так и по имуществу, спроектировано специальное Положение, основанием для которого служило Положение 19 февраля 1861 г. о крестьянах и начала административного и судебного устройства, существовавшего тогда в Астраханской губернии. Но некоторые из положений, предложенных Комиссией, встретили возражения со стороны ведомств, имеющих отношение к управлению калмыцким народом. Означенные выше возражения министров были переданы на рассмотрение в ведомственную Комиссию под руководством кн. Ливена. Эта Комиссия, состоявшая только из чиновников МГИ, не стала просто исправлять или дополнять уже существующее Положение, а составило новое. Согласно предложениям Комиссии кн. Ливена, попечительская власть сохранялась, центральное управление оставалось в ведении МГИ, и только полицейская передавалась в МВД. Этот проект подвергся критики министров. Вследствие этого непродуманного шага министерства, реформирование управления затянулось еще на несколько лет. В 1881 г. при МГИ была образована новая Комиссия под председательством статс-секретаря Куломзина, по инициативе кн. Ливена, который на тот момент был министром государственных имуществ. Не успела Комиссия закончить выработку проекта правил, когда один из экземпляров был направлен на предварительное рассмотрение графа Пратасова-Бахметьева, который 17 января 1882 г. уведомил МГИ, что он не одобряет проект.

Несмотря на тщательную проработку вопроса, труды всех Комиссий приводили к различным заключениям по самым существенным вопросам. Все признавали необходимость немедленного освобождения калмыков от выплаты албана привилегированным сословиям, но совершенно расходились в определении размера вознаграждения владельцам за прекращение обязательных повинностей. По вопросу об основной административной единице все Комиссии пришли к различным выводам. Комиссия кн.

Оболенского предлагала за основу административного деления взять аймак, существование которого обуславливалось принадлежностью лиц его составляющего к одному и тому же владельцу. Комиссия кн. Ливена остановилась на хотоне, который являлся единицей совместного кочевания.

Комиссия Куломзина рекомендовала приурочить управление к зимнему стойбищу, нескольких в одном и том же месте кочующих хотонов. Для.

194 преодоления всех этих разночтений в 1882 г. при МГИ было созвано особое Совещание под председательством статс-секретаря Куломзина, которому и были переданы на рассмотрение все проекты.

Принимая во внимание, что все предшествующие Комиссии высказали противоположные мнения по основным вопросам преобразования устройства и управления калмыцкого народа, Совещание пришло к заключению о недостаточной полноте тех материалов, которые имелись в распоряжении Комиссий. Поэтому Совещание полагало, что составление проекта общественного устройства и управления должно быть отложено до собрания полных сведений. Тем не менее, Совещание находило необходимым и возможным освободить калмыков от обязательных отношений, не ожидая полного переустройства управления.

Выполнение предварительных работ по собранию на месте сведений было возложено на Главного попечителя калмыцкого народа, Н. О. Осипова. После представления Главным попечителем произведенного исследования и составленного им проекта правил об управлении калмыцким народом, последовало, по всеподданнейшему докладу министра государственных имуществ, 13 июня 1883 г. императорское повеление рассмотреть этот проект во вновь образованной особой Комиссии из представителей различных министерств под председательством товарища министра государственных имуществ, тайного советника В. И. Вешнякова. Названная Комиссия выработала предложения об освобождении калмыков-простолюдинов от обязательных отношений к привилегированным сословиям и проектировала введение для калмыцкого населения участкового управления во главе с мировым судьей. Труды Комиссии В. И. Вешнякова были приняты в соображение при последовавшей затем разработке проекта МГИ о прекращении обязательных отношений к владельцам и зайсангам, но в остальных частях не получил дальнейшего законодательного движения.

Мнение Государственного Совета, утвержденного императором 16 марта.

1892 г., навсегда освободило калмыков-простолюдинов от обязательных.

195 отношений к привилегированным сословиям — нойонам-владельцам и зайсангам, они получили все личные права, предоставленные общими законами империи сельским обывателям. Однако ни в управлении, ни в общественном устройстве никаких изменений не последовало, между тем как при обсуждении предложении вышеупомянутого закона, соединенные департаменты Законов и Государственной экономии полагали: «Предоставить Министерству Государственных Имуществ, по приведении в известность пространства и качества состоящей в пользовании калмыков земли, а равно существа и порядка сего пользования, внести на уважение Государственного Совета, по соглашению с кем следует, предложения о преобразовании, общественного и поземельного устройства калмыков». Тридцать лет подготовки свелись к тому, что можно было сделать гораздо раньше.

МГИ так и не справилось с задачей дальнейшего реформирования управления и общественного устрой. Проект астраханского губернатора, в котором вопрос реформирования решался просто — распределить существующие улусы по уездам Астраханской губернии и упразднить Калмыцкую степь, как административно-территориальная единицу был признан, специально созданной согласительной Комиссией, неудовлетворительным. Эта же Комиссия приняла решение, что для устранения межведомственной путаницы, управление калмыцким народом следует передать в МВД, что и произошло в 1902 г.

Преступив к подготовке реформы управления, в МВД, прежде всего, обратили внимание, что калмыки, по образу жизни и по своему состоянию, ничем не отличаются от остальных кочевых народов, входящих в состав населения империи. Поэтому было признано целесообразным в вопросе о реформе управления следует придерживаться тех же начал, которые применяются к прочим инородцам, в частности к соседям калмыков по губернии — киргизам (казахам) Внутренней Орды. В 1904 г. земской отдел МВД подготовил свой проект «О преобразовании административного, общественного и поземельного устройства калмыков Астраханской губернии».

В противоположность проекту МГИ, новый проект отвергал дробление Калмыцкой степи по уездам Астраханской губернии. В проекте обосновывалась необходимость преобразования Калмыцкой степи в единый уезд, особого типа. Особенность заключалась в том, что система управления была построена на началах единства власти, объединения в одном учреждении и под началом одного особого лица, наделенного широкими полномочиями вплоть до принятия самостоятельных решений, всех органов административного управления. Но прежде чем реализовывать данный проект, было признано необходимым, провести административную реформу, для сокращения должностных лиц управления и упорядочения землепользования.

Русско-японская война, а затем события внутренней жизни государства, не могли не сказаться на упомянутом выше законопроекте. Сроки проведения реформы постоянно сдвигались. Только в 1909 г. административная реформа была проведена. К этому времени на первую очередь выдвинулись вопросы о реформе местного суда и о распространении земских учреждений на местности, не пользовавшие правами местного самоуправления. Все это вынуждало МВД и министерство юстиции придерживаться в деле реформы административного и судебного устройства Калмыцкой степи общих начал, примененных к другим местностям страны. Первоначальные предложения об устройстве судебной части на началах закона 12 июля 1889 г. были пересмотрены в связи с законом о местном суде. Так как указанным законом земские начальники освобождались от исполнения судебных функций, необходимо было обсудить организацию административных органов, для надзора за общественным управлением. Далее предстояло обсудить вопрос о земском устройстве в Калмыцкой степи, тем более что указом от 9 июля 1912 г. на Астраханскую губернию было распространено действие Положения о земских учреждениях. И наконец, представлялось необходимым, изменить первоначальные предложения по устройству полицейской части, к чему обязывало включение Калмыцкой степи в общий административный строй Астраханской губернии, получившей к тому времени устройство полицейских учреждений на началах закона 5 мая 1903 г.

Решением всех этих вопросов стал проект МВД, который в 1913 г. был представлен для обсуждения в Государственной думе, но окончательному решению вопроса помешала начавшаяся мировая война. Таким образом, управление калмыцким народом так и не было до конца унифицировано. Устаревшая попечительская администрация так и не была упразднена.