Онтология и метафизика как типы философского знания

метафизикой.

ГЛАВА 1. Чутье естества:

Античность и средневековье о фюсис 197.

§ 1. Гераклит: Стихийная интуиция 204.

§ 2. Платон: Припоминающая природа души 219.

§ 3. Аристотель: Естественное движение тела 234 § 4. Средневековье: Историзм творения и Богочеловеческая природа 249.

ГЛАВА 2. От «фюсис» к «натуре» :

Экспериментальные проекции природы на экране воображения 262 § 1. Платон: Образ Космоса в «гадательном зеркале» 272.

§ 2. Декарт: Дополнительность сомнения и удивления в 284 воображении творения § 3. Гегель: Отпуск Абсолютной идеи в природе 298.

ГЛАВА 3. Реабилитация метафизики:

Культура сохранения естества 313.

§ 1. П. Флоренский: Проект конкретной метафизики 321.

§ 2. М. Хайдеггер: Поворот к зеркальной игре мировой четверицы 333 § 3. А. Лосев: Исцеление ностальгии по естеству в 345 абсолютном мифе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

: Познавательные пределы онтологии и метафизики — 362 гнозис бытия и эпистема естества.

БИБЛИОГРАФИЯ.

— 4.

ВВЕДЕНИЕ

: Онтология и метафизика как имена.

Обоснование темы и ее актуальность.

История развития мышления, выражающего себя в слове, привела к образованию понятий «онтология» и «метафизика», которые репрезентируют теоретическую часть философии, замещая философию в качестве профессионально сочиненных синонимов ее самой. Изначально философия, как «любовь к мудрости», возникла для обозначения имманентной человеку тяги к чему-то трансцендентному для его обыденного опыта. Так Пифагор догадался придумать (по счастливой случайности и с определенной необходимостью) имя «философии», дав ей возможность возникнуть в истории и удержать присущее ей настроение и направленность, результатом чего стало превращение философии в универсальный образ знания, способствующий человеческой идентификации. Теоретическая концептуализация философского стремления к трансцендентному (и даже «прорыва» к нему, по выражению П.П.Гайденко) принесла свои плоды в виде устойчивых форм познания человеком смысла собственной жизни и сущности мира. Обобщение и систематическое накопление подобного рода познавательных усилий составляет внутреннее содержание онтологии и метафизики.

Отсюда возникает закономерный вопрос: почему именно онтология и метафизика претендуют на постановку и решение существенных проблем философии, вытекающих из ее исторического замысла и каков, вообще, он? Этот вопрос можно переформулировать в следующий: какие темы философии могут быть названы онтологическими и метафизическими и почему? Очевидно, что исходной сложностью в контексте этих вопрошаний является проблема имени: что назвать и как назвать? Каков смысл имен, входящих в терминологический аппарат онтологии и метафизики? С обратной стороны, вопрос состоит в онтологическом и метафизическом статусе самого имени и его внутренних критериев, установка которых осуществляется в специально возникшей для решения этих задач традиции «ономатодоксии» (имяславин), т. е. проверки правильности имен, начиная с платоновского «Крати-ла», где была обозначена антиномия конвенциональности и естественности происхождения имен, заимствуемых философским лексиконом. Философия для сохранения своих достижений нуждалась в общем именовании собственного содержания. Попыток реализации именующего усилия в истории философии было достаточно, но к настоящему времени придирчивую селекцию выдержали, как нам представляется, только два имени — онтология и метафизика. Случайно или с необходимостью история проявила их? — этот вопрос нуждается во внимательном и подробном продумывании.

Уже в XX веке М. Хайдеггер засвидетельствовал, что метафизика (равно как и онтология) есть судьба европейской мысли и культуры, а не просто формальные обозначения неких центральных философских дисциплин. Согласно М. Хайдеггеру, поставить под вопрос онтологию и метафизику — значит поставить под вопрос ведущие причины и цели человеческого существования и развития. Не предваряя решение этих вопросов, можно сказать, что в онтологии и метафизике проводится непрестанная культивационная работа на случай призванности или самозванчества тех или иных образований вербализованной мысли (или осмысленной речи), претендующих на то, чтобы выразить в словах целостную идею бытия. Решению данной проблемы посвящено настоящее исследование, в котором делается попытка проследить процессы возникновения, развития, функционирования и соотношения онтологии и метафизики с точки зрения используемых в них методов и формируемых в их тематических горизонтах типов знания.

Что касается актуальности избранной темы, то проблема здесь заключается в том, чтобы показать, какими способами онтология и метафизика ре-актуализируются в каждом историческом интервале своего становления вплоть до нынешнего дня. Именно онтология и метафизика радикально ставят вопрос: что актуально на самом деле? Эту традицию философского вопрошания задал еще Аристотель: что есть сущее как сущее? (Собственно говоря, термин «актуальность» в переводе на русский язык означает «действительность», что темати-зируется принципиально онтологией), Поэтому наиболее интересным и трудным вопросом является выяснение возможности онтологии и метафизики обосновать самих себя собственными средствами. Разумеется, философия получает и перерабатывает материал из разных источников и форм отношения к действительности, таких как наука, искусство, миф, религия, здравый смысл повседневности и т. д. Однако философия имеет и автономное существование, формируя собственный вполне конкретный предмет в собственном же, вполне конкретном опыте.

Какова специфика онтологического самоопределения изнутри собственной сферы, если это вообще возможно? Данный вопрос преследует онтологию на протяжении всей ее истории, оставаясь актуальным поныне. Ответ на этот вопрос зависит от того, как понимается бытие, которому по определению присваивается эта презумпция: актуальным может быть то, что само имеет силы признать себя таковым. В научном контексте случай онтологии уникален: говорить об актуальности обращения к ней и оценивать ее по меньшей мере тавтологично (как если бы спросили: актуальна ли сама актуальность?). Вот это парадоксально воспринимаемое извне самообращение философии в себе, представляемое онтологией и метафизикой, является исходным образом ее реактуализации в истории («круглое знание», как именует В. В. Еибихин это состояние философской мысли, подражающей образу бытия). Теоретическая фиксация данного образа является постоянной принадлежностью философского знания (как постулировал это еще Аристотель в определении философии как «мышления мышления»), в отличии его от нефилософских познавательных форм. Подобное самозамыкание философского знания значимо не только для философии, но и для окружающего ее комплекса конкретных наук, выступая для них методологическим образцом и условием возможности формирования теоретических схем их предметностей.

В отношении онтологии и метафизики как таковых остро актуальным оказывается именно проблема их ономатического статуса, поскольку зачастую звучание этих имен заглушается или они упоминаются «всуе», вызывая искушение мышления. Без предварительного решения этой задачи не могут быть решены последующие насущные проблемы философии. Поэтому начальным импульсом исследования является постановка данного вопроса в свете имеющихся в истории философии и продолжающихся по сей день попыток его решения. При уже-осуществленности философии в персональных прецедентах ее реализации, философские проблемы остаются всеисторическими, а именно: что конкретно изучают онтология и метафизика, в чем состоят пункты тождества и различия их предметов, ежели таковые имеются? Поскольку сами «имя» и «образ» являются исходными типами, или ступенями, знания (Платон, ?11 письмо), то прежде, чем проводить обзор существующих типов онтологических и метафизических концепций, необходимо установить возможность типологического сравнения самих онтологии и метафизики, которая изначально преднаходится в дистинкции их тлен, ориентирующих их методологию, а также образов, т. е. форм, схватывающих содержание их знания в целостной обозримости. Каждая эпоха предлагает свои имена, как некие «переменные величины», которыми заполняется содержание философиино при всем разнообразии имен, в них сохраняется определенная устойчивость, поддерживающая преемственность философских поколений.

Состояние и степень разработанности проблемы.

В отечественной философской литературе XX века отношение к онтологии и метафизике радикально менялось на прямо-противоположное как минимум два раза. В дореволюционных академических и неин-ституциализированных направлениях философствования возникли перспективные подходы к разрешению существенных проблем онтологии и метафизики, параллельно развиваемые и в мировом философском научном сообществе. В течениях «метафизики всеединства», «софиоло-гии», «ономатодоксии», трансцендентально-феноменологической школы и др. разрабатывались оригинальные проекты интерпретации фило-софско-мировоззренческого содержания., осваивался мировой опыт и, в целом, российские философы готовы были предложить самобытные версии развития философского знания. В далеко не полный список можно включить имена Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, В. С. Соловьева, С.Н. и Е. Н. Трубецких, П. А. Флоренского, Г. Г. Шпета, В. Ф. Эрна, Н. О. Лосского и многих других, в произведениях которых был достигнут тот уровень мышления, который называется в мировой практике онтологическим и метафизическим. Вместе с этим, отечественная традиция, будучи внутренне противоречивой, держала руку на пульсе общих тенденций европейской философии в лице ее устоявшихся центров в Германии, Франции, Англии. Проблемы свободы и творчества, смысла бытия, онтологического статуса понятия «ничто», смерти и бессмертия, природы и общества, критического познания и др, очерчивают круг интересов в трудах отечественных мыслителей,.

После известных событий 1917 г. и вплоть до перестройки имена «онтология» и «метафизика» были идеологически трансформированы в контексте марксистско-ленинской философии. Диалектический и исторический материализм, как теоретический фундамент марксизма-ленинизма, заместив онтологию и метафизику, неявно пользовался их достижениями, заимствуя основные принципы, категории и методы. Диамат, по сути, был неким вариантом онтологии и метафизики. В интересующем нас отношении, беря поправки на время, в работах советских философов были разработаны некоторые ключевые вопросы собственно онтологии и метафизики, несмотря на то, что метафизика трактовалась тогда как антидиалектический метод, а основное понятие онтологии — Бытие — включалось в содержание абсолютизированной категорией материи, которой были схоластически приписаны все онтологические преимущества. В произведениях Ю. М. Бородая, П. П. Гайденко, Э. В. Ильенкова, А. Ф. Лосева, Н. В. Мотрошиловой, М. К. Мамардашвили, Г. С. Батищева, В. С. Библера и многих др. постепенно онтология и метафизика реанимируются и реабилитируются.

В современном постсоветском пространстве состояние исследований характеризуется неопределенностью статуса и содержательных рамок онтологии и метафизики. Если онтология в настоящее время санкционирована в философском сообществе, то основания метафизики подвержены скептической и критической оценкам, вызывая потребность изучить возможности ее научного и мировоззренческого потенциала, выявить критерии реальности ее результатов, учитывая ее прошлые и настоящие достижения. Сейчас наблюдается накопление громадного эмпирического материала, с разных ракурсов генерируются идеи, идет процесс интенсивной версификации, нуждающиеся в систематизации и классификации. Обращают на себя внимание работы А. В. Ахутина, В. В. Бибихина, Б. Губина, А. Л. Доброхотова, А.П.Огур-цова, В. А. Подороги, С. С. Хоружего и многих других, в которых, с одной стороны, востребуется и продолжает развиваться отечественная традиция, с другой стороны, учитываются достижения инноваций мировой философии XX века. Что касается зарубежной философии, то здесь трудно переоценить значение фундаментальных идей Н. Гартма-на, Э. Гуссерля, Г. Гадамера, Э. Жильсона, Э. Кассирера, I.-П.Сартра, М. Хайдеггера, Т. де Шардена, М. Шелера и многих других, внесших значительный вклад в онтологию и метафизику в смысле уточнения их предметов и возможности придания им научного статуса. Кардинально поставленный М. Хайдеггером вопрос о Бытии и развернувшиеся вокруг него дискуссии, вплоть до деконструкции «онто-лого-центризма» Ж. Деррида, определяют духовную и интеллектуальную атмосферу XX века. Критика онтологии и метафизики в движениях позитивизма, марксизма, научного материализма и др., демаркируя философию и конкретно-научное знание, пришла, как ни парадоксально, им на пользу, способствуя их самоопределению. Современное состояние философии характеризуется острым пониманием проблемы «дегуманизации бытия» и призванностью философии попытаться решить эту проблему собственными средствами.

Методология и теоретические источники исследования.

Подход к исследуемому предмету определяется потребностью целостного упорядочивания философского знания, представляющего изучаемый предмет в его самопроизвольной творческой активности. Развитие философии основывается на действии ее имманентных методов, открытых в историческом процессе. Опорой исследования является принцип единства исторического и теоретического, применение которого служит воспроизводству и сохранению инвариантности предмета философии в исторических его преобразованиях. Данный принцип в онтологии функционирует как принцип историзма бытия. В пределах обозначенной проблемы автором предлагаются модификации традиционных философских методов, таких как диалектика, феноменология, герменевтика. Определяются эти модификации как экземплификацион-но-ономатологический и энергийно-арифмологический методы. Суть первого состоит в приведении в процессе доказательного рассуждения примера (поименованного экземпляра) как методического образца, феноменологически выражающего присутствие сущностного в фактическомсуть второго — в фиксации степеней и уровней целостности и исполненности той иди иной философской системы, открывающей возможность исторического диалога и филиации идей. Немаловажную роль в исследовании имеет изучение характеристик и возможностей спекулятивного метода, посредством которого онтология и метафизика осуществляют взаимную поддержку друг друга в их совместном намерении автономизировать философию. Исследование имеет сквозной характер, включая в себя обзор и интерпретацию основных прецедентов онтологических и метафизических концепций в истории философии. Полнота, анализа и формализация полученных результатов достигается выведением смысловых формул в Биде категориальных схем, моделирующих онтологический и метафизический дискурсы в последовательности исторических эпох.

Цель и задачи исследования

.

Цель настоящего исследования заключается в смысловом сопоставлении беспредпосылочных фундаментальных понятий философского знания — Бытия и Естества — в концентрированной форме выражающих предметные сферы онтологии и метафизики соответственно, а также служащих основой их типологического сравнения в познавательном отношении. В диссертации предлагается ввести в философский оборот полузабытое понятие «естество», этимологически происходящее от греч. «фиб14», для обозначения того круга философской проблематики, который связан с изучением естественных процессов действительности. Один из определяющих вопросов диссертационного исследования: что такое «естественное»? Термины «фюсис», «натура», «природа», связанные различными коннотациями в определенных практиках и контекстах их употребления, обладают как своими достоинствами, так и недостатками. Существует принципиальная историко-культурная проблема сравнения, перевода и смысловой соизмеримости греч. «фюсис» и лат. «натуры» (A.B.Ахутин). Автором делается попытка обосновать правомерность обобщения основных вопросов данной проблематики под рубрикой понятия «естество», имеющей концептуальное преимущество в прагматике философского языка в свете сопоставительного анализа онтологии и метафизики. В общую цель входит выработка интерпретативных схем, позволяющих аутентично понять значимость метафизики и онтологии в философских учениях прошлого и настоящего. В пределах общей цели конкретные задачи подразделяются на два разряда: исторический и теоретический. В историческом аспекте предполагается на материале классических философских систем и направлений продемонстрировать явное, скрытое и «попутное» обращение философов к онтологическим и метафизическим допущениям. К задачам теоретического характера относятся: дисциплинарное упорядочивание наличного философского знания в свете онтологических и метафизических принципов, служащих целям философского самообоснования, выявление гносеологических критериев отличения философского знания от конкретно-научного и обыденного, уточнение и развитие традиционных методов философии, с помощью которых сохраняется инвариантность предмета философии на фоне его исторических преобразований. Целостность предмета философии проявляется в пересечении его с иными формами отношения к действительности — религией, мифом, наукой, искусством и пр.

В имеющихся в настоящее время в философской литературе характерных определениях онтологии и метафизики допускается сведение к рационализированному дефинированию, основанному на субъект-объектном разделении, и подразумевается отнесение «предмет-ностей» онтологии и метафизики к объективной реальности, существующей вне познающего субъекта, Такое редуцирование некорректно в отношении к онтологии и метафизике как формам философского стремления, Как правило, инаковость онтологии и метафизики и одновременно соотнесенность их в целом философии редко делается предметом обсуждений, а если делается, то эта проблема сводится к тому, чтобы формально установить их различие по родо-видовому признаку или по функциональному назначению, которое навязывается им в качестве постороннего конвенционального установления, в результате чего теряется их собственная цель, заключенная в их именах,.

Бытие" и «естество» являются беспредпосылочными исходными понятиями, которые невозможно определить, поскольку именно благодаря им определяются все остальные понятия, категории и принципы философии, направляя дефинирующую деятельность философа к той цели, каковой они же и являются. Бытие ускользает от рассудочного мышления в свое естественное место, которое постулативно полагается как монотриада категорий «бытие-ничто-творение». Онтологическая триада является философским откликом на религиозный догмат творения (в контексте теистического креационизма), а понятие «бытие» выступает философским коррелятом теологическому понятию Бога. Областью пересечения философии и богословия является онтотео-логия. Таким образом, онтология, понимаемая как учение об укорененности в бытии Логоса и, одновременно, о логосности Бытия (что на русском языке буквально звучит как «сущее слово» и, обратимо, как «слово сущего»), выступает философским истолкованием религиозного догмата о творении бытия из ничего, выраженного как истина Откровения во 2-й книге Маккавеев Е2 Мак. 7, 28].

Рассмотрим имеющиеся в современных справочниках характерные определения онтологии и метафизики. А. Л. Доброхотов дает следующую дефиницию: «Онтология (от греч. оу, род. падеж оу-вд — сущее и Хото4 слово, понятие, учение), учение о бытии как таковом: раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего. Иногда „онтология“ отождествляется с метафизикой, но чаще рассматривается как ее основополагающая часть, т. е. как метафизика бытия. Термин „онтология“ впервые появился в „Философском лексиконе“ Р. Гоклениуса (1613) и был закреплен в философской системе Х. Вольфа» .1 Вышеприведенное опре1.

Доброхотов А.-Л. Онтология // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 443. деление практически дублирует определение А. П. Огурцовым онтологии как учения «о бытии., о сущем, о его формах и фундаментальных принципах, о наиболее общих определениях и категориях бытия» .1.

Эти же авторы дают свои версии определений метафизики. А. Л. Доброхотов: «Метафизика (от греч. дета та срибизей, букв. -после физики), наука о сверхчувственных принципах и началах бытия, В марксизме — противоположный диалектике философский метод, отрицающий качественное саморазвитие бытия через противоречия, тяготеющий к построению однозначной, статичной и умозрительной картины мира, В истории философии термин „метафизика“ нередко употреблялся как синоним философии», 2.

А.П.Огурцов: «Метафизика — философское учение о предельных сверхопытных принципах и началах бытия, знания, культуры. Термин „метафизика“ предложил Андроник Родосский (I в. до н.э.) при систематизации произведений Аристотеля: книга о „первых родах сущего“ („Метафизика“) должна следовать после „Физики“. Трактовка метафизики неразрывно связана с пониманием философии, ее предмета и функций в культуре» .3 Ключевыми определителями метафизики в данных дефинициях являются слова «сверхчувственное» и «сверхопытное», которые сами нуждаются в дополнительной характеристике и обоснованном введении в философский лексикон. Жанр энциклопедической статьи существенно ограничен в своих возможностях, поэтому все перечисленные определения могут браться только в качестве условных отправных пунктов развития мысли по поводу этих предметов, 1.

Огурцов А. П. Онтология // Современная западная философия: Словарь, М., 1991. С, 219.

Доброхотов А. Л, Метафизика // Философский энциклопедический словарь, С, 356.

Огурцов А. П. Метафизика // Современная западная философия. С. 181−182.

Впоследствие от них можно отказаться, существенно видоизменить или доразвить, поскольку каждый дефиниенс в свою очередь нуждается в дальнейшем определении. Ближе к нашему пониманию дает определение метафизики А. Ф. Лосев в «Диалектике мифа». Сравнивая миф и метафизику, он пишет: «центральное ядро всякой метафизики — учение об отношении сверх-чувственного к чувственному» .1 Обратим особое внимание на то, что А. Ф. Лосев определяет метафизику не просто как «учение о сверхчувственных (или сверхопытных) предметах», но именно как отношение сверхчувственного к чувственному, оговаривая дуалистический характер метафизики.

Сверх-чувственное" - не единственный термин для спецификации метафизики. Иногда употребляют термин «умопостигаемое» в отношении его с «чувственно-воспринимаемым». Прямой перевод греческого слова «мета-фюсис» означает «сверхъестественное», в содержании которого обобщены понятия «сверхчувственное» и «умопостигаемое». Префикс «мета-» в слове «метафизика» имеет нетривиальный смысл, не сводимый только к значению внешнего отношения «над-», «сверх-» после-" и т. д. В конструкции имени «метафизика» префикс «мета-» в сочетании с «фюсис» указывает на целесообразную самодвижность «естества». Преимущество данного понятия прояснится при последующем изложении. Смысл этого слова, его контекстуальные употребления, удачно проявленные и сохраненные е русском языке, позволяют провести сравнительный анализ метафизики и онтологии в форме понятийного сопоставления отглагольных существительных «бытие» и «естество». Субстантивация глаголов «быть» и «есть», различаемых в аспекте времени, дает возможность постановки ключевого философского вопроса об истине. С арифмоло-гической точки зрения «бытие» и «естество», как предметы онтоло.

1 Лосев А. Ф. Диалектика мифа // В кн.: Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М. «1990, С. 421. гии и метафизики соответственно., рассматриваются как «генада» (единое) и «диада» (двоица). Существенной двуединой философской проблемой является возможность осмысления трансцендентного творения бытия из ничего и имманентного воплощения его в естестве,.

Жизненная реализация философского влечения опредмечивается в знании как таковом. Само знание двуедино, подобно обоюдоострому мечуоно является способом сохранения изначального импульса, позыва к Мудрости, который без этого рассеивается в повседневном пространстве. Другими словами, обоюдоострый меч знания, с одной стороны, преграждает прямой доступ к Мудрости, оставляя ее трансцендентной, с другой стороны, подстегивает рассеянное сознание и направляет его к нужной цели, В экзистенциальном плане, знание есть оформленность жизненного и творческого пути философа, ин-формация философского опыта, отражающаяся в биографии и наследии. Это знание естественно распространяется среди последователей, антагонистов, трансляторов и модернизаторов того или иного философского навыка.

Определение знания через термин «информация» вполне допустимо, но при этом необходимо уточнить смысл данного термина, не сводя его к узко кибернетическому или пассивно-рефлекторному. Так, в энциклопедическом определении знания («отражение объективных характеристик действительности в сознании человека»)1 присутствуют несколько неудовлетворительных, на наш взгляд, моментов. Во-первых, знание здесь тавтологически определяется через со-знание, хотя по логике, нужно было бы, наоборот, со-знание и по-знание выводить из знания, Во-вторых, эта дефиниция неявно отсылает нас к так называемому принципу отражения. Отражение (рефлексия) имеет место в знании, но лишь тогда, когда само знание 1.

Филатов В, П. Знание // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 199. уже состоялось. Здесь также косвенно подразумевается вторичность и пассивность знания по отношению к «действительности» и «объективности», которые неизвестно откуда берутся для знания. Одним словом, это определение не онтологично, а субъекто-центрично. Прямым онтологическим определением знания был бы принцип «знание есть бытие» или «бытие есть знание». Но такое полагание очень сильно. Поэтому в смягченном виде знание можно было бы первоначально определить как «ин-формацию бытия», т. е. обретение мышлением формы самого бытия, насколько оно позволяет это сделать. Откуда взялась эта форма? От самого бытия. И если нет у бытия формы, значит нет ни знания о бытии, ни знания вообще. Движение мышления исходит из принципа тождества онтологии и гносеологии.

Словом «бытие» именуется самодостаточная сущность. В любом имени есть два момента, вытекающих из того простого факта, что по имени зовут и на имя откликаются. В онтологическом понимании каждое имя «зовет» к бытию из небытия. И прежде всего это относится к имени с алого Бытия. Отсюда возникает особый метод — ономатоло-гический. В его рамки входит метод этимологизирования, который неоднократно применяется в работе для герменевтических нужд.

Таким образом, в философском терминологическом аппарате и списке дисциплин «онтология» и «метафизика» занимают особое место. Употребление этих слов в научно-академических и дидактических контекстах не всегда учитывает всех возможностей смыслов, исходящих из них. Как бы убедительно не критиковал И. Кант «метафизику», как бы не деконструировал «онто-лого-центризм» Ж. Деррида, выполняя чисто терапевтическую работу, но лишь только утихнет боль в ранах, как онтология и метафизика возрождаются в истории как Феникс из пепла. Это свидетельствует о том, что пока философия способна обосновывать самое себя в процессе взаимотолкования онтологии и метафизики, под какими бы псевдонимами их не скрывали.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

: Познавательные пределы онтологии и метафизикигнозис бытия и эпистема естества.

Представленные прецеденты онтологического и метафизического способов философствования дают возможность типологически сопоставить онтологию и метафизику в познавательном отношении. Исходным состоянием, откуда начинается «любовь к мудрости» ., является обыденное бытование — анонимное и безликое существование людей (узники пещеры по Платону, das Mai по Хайдеггеру), живущих в незнании своего незнания. Жизнь человека стихийно откладывается в структурах повседневности, автоматическое исполнение которых приводит к возникновению так называемого «здравого смысла» (или «житейской мудрости»). Такое знание еще не есть философское знание, которое по определению является трансцендирующим. «Здравый смысл» не выходит за пределы обыденности, будучи имманентным ей, однако он служит той исходной почеой, откуда возникает философия.

Вырастая из повседневных структур здравого смысла, (хотя и не только благодаря им), философия отрывается от их частности в намерении осмыслить целостность смысла жизни. Но не для того, чтобы отрешенно замкнуться в «башне из слоновой кости», а для того, чтобы вернуть жизни ее же собственный смысл. Замкнутость траектории движения философского мышления состоит не в его окончательной изолированности, а как раз в том, что оно исходит из жизни и возвращается в нее. Вот именно эта кольцевая структура, замыкающаяся на жизни, и устанавливает пределы философского познания, И именно в этом заключается возможность целостности философского знания и его самообоснованности. Данная структура, сколь замкнута, столь и открыта, вследствие чего философское знание внутри себя типологизируется в зависимости от того, знанием чего оно является, Как утверждаюсь выше: онтология знает «бытие», метафизика.

— 363 естество", Самоопределение философии заключается во взаимообоснованности этих двух типов знания друг другом, результатом чего является категория «самосознания» (но не только в субъективист-ско-рационалистическом понимании последней),.

В понятии «типа» философского знания подразумевается степень трансцендирования, Исходной почвой до-знательного состояния является жизнь человека, четырехмерный пространственно-временной континуум которой образует так называемую «четверицу мира» (по М. Хайдеггеру). Познавательные трансцензусы совершаются из этой «четверицы» по мере ограничения степеней свободы. Онтология «сужает» четверицу до единицы бытия, метафизика — до двоицы естества, В стремлении к Мудрости, следуя ее откровениям, философия проходит определенные ступени своего развития, осваивая их и придавая соответствующую форму, что определяет типы ее познания. На этом пути возможны задержки на уровне одной из ступеней, приводящие к изолирующей абсолютизации данного типа. Однако последовательное движение мысли (движение по следу Мудрости) естественно ведет философию к творческому прохождению всех возможностей.

Знание обретается в опыте — испытании человеческой способности трансцендировать положенную границу его существования. Конфигурация этой границы задана самими бытием и естеством, как они поняты выше. Вхождение человека в границу определяет и направляет метод его познания. Предмет онтологии — триада «бытие-ничто-творение» — узнается «ученым незнанием», ибо сам переход от незнания к знанию происходит как творение из небытия. «Ученость» не упраздняет окончательно «незнания» трансценденции, но делает его качественно оформленным. Собственно говоря, тему настоящей работы можно было бы назвать так: онтология и метафизика как типы философского «ученого незнания». Философия доходит до самосознания, когда становится способной научить этому незнанию. Выражение.

— 364 ученое незнание" с обратной стороны равносильно выражению «нена-учаемое знание». Научить философскому знанию, действительно, невозможно в силу его персонального характера — здесь все зависит от креативности личного выбора и естественной степени усвоения философского наследия. Иначе говоря, обращение к философии определяется свободой творческого выбора и свободой естественной воли.

Трансцензус буквально есть «пре-ступление» границы, за которым неминуемо следует «наказание», если не дается «искупления вины». Онтологическое знание, определяемое по ономатологическому и историческому мотивам как «гнозис», есть трансцензус к единому бытию свернувшейся до единственной единичности экзистенцией, отрешившейся от всего иного и достигшей неразличенности знаемого и знающего. В отличие от непосредственного знания бытия, знание естества опосредовано присущим последнему «зеркалом» и определяется как «зпистема» (по Аристотелю — движение от понятного нам к понятному по природе) — как двойной обратный трансцензус той же границы — обогащенное возвращение трансцендентального субъекта в жизненный мир «человеческого, слишком человеческого» (Ф.Ницше).

О научном статусе онтологии и метафизики можно сказать следующее. Упрощенно говоря, основными функциями научного теоретического познания являются описание, объяснение и предсказание. Наука описывает фактическое явление изучаемого предмета, объясняет данный факт посредством подведения его под имеющиеся законы, и на основе этого предсказывает дальнейшее поведение предмета. Эти функции науки присущи онтологии и метафизике, но они действуют здесь по-своему, в соответствии с целостным характером философского знания, не отстраняющегося от исследуемого предмета. Такую теоретико-познавательную установку русские философы начала XX века называли «онтологической гносеологией» (Н, и, Лосский, Н. А. Бердяев и др.') ,.

— 365.

Теория познания в современной философской литературе представлена двумя конвенционально утвержденными именами: гносеология и эпистемология, Гносеологии приписывают задачу разработки общих принципов познания как такового" а под эпистемологией подразумевается изучение характеристик собственно научного познания, Такая типологизация знания достаточно условна. Прежде чем ее утверждать, необходимо прояснение смысла имен «гнозис» и «эпистема» как типов философского знания, присущих онтологии и метафизике.

Итоги настоящего исследования можно представить в следующих положениях, выносимых на защиту:

1, В результате анализа процесса самоопределяющегося становления предмета, философского знания автором выделены стадии развития онтологии и метафизики, основанные на следующих методологических установках: аЛ Онтология: угадывание образа бытия (античность), доверие воле Творца бытия (Средневековье), расположенность к феномену бытия (Новое и новейшее время) — б) Метафизика: чутье естества, (античность и Средневековье), экспериментальное преобразование «натуры» (Новое время), культура, сохранения естества, (современность).

2, Предметная область онтологии, центрированная категорией «бытия», определяется принципом единства бытия, мышления и языка, полагающим возможность выражения мышления бытия словом. Конституирующей категориальной схемой онтологии, явно или косвенно присутствующей в различных ее вариантах, является триада «бытиеничто — творение», Теоретической задачей метафизики является целостное осмысление диады «естества», представляющей творение с двоичной точки зрения,.

3, Поставленная философской традицией ключевая проблема, соотношения категории «бытия» (slv&l, esse), выражающей трансцендентную самотождественную сущность и беспредпосылочное начало всего сущего (ov, ens), и категории «естества» («шивiL, nat-ura). выражающей самодвижное становление бытия в процессе его имманентного воплощения в сущем, решается в свете принципа «всеединства», задающего область пересечения предметных интенций онтологии и метафизики =.

4, В познавательном отношении «онтология» и «метафизика» различаются по внутренне присущим им типам знания: гнозиса бытия и зпистемы естества как взаимообусловленных степеней трансценди-ровзния безликого и анонимного повседневного существования человека. в свободную естественность его личностного бытия, запечатлеваемую именем и образом как исходными формами знания (вытекающими из мифа), логически трансформирующимися в понятийное знание, Онтология и метафизика, в совокупности применяемых в них методов (на пересечении мифического и логического измерений), образуют двуединое ядро философского знания, определяя в целом тематический горизонт философии,.

5, Как антропологические следствия данной концепции выводятся исторические модели человека, репрезентирующие его самого в разные эпохи и закрепленные в следующих формулах: «человек есть эманация Космоса» (античность), «человек есть творение Бога» (Средневековье), «человек есть жизненный мир человека» (Новое и новейшее время),.

Проблема, соотношения онтологии и метафизики проявляется в проблеме соотношения понятий «бытие» и «сущее», В истории философии предлагались различные способы постановки и освещения данной проблемы — от разделения бытия и сущего трансцендентной границей, до их отождествления и синонимизации, В зависимости от понимания смысла имен этих философских понятий, сущее трактуется и как конкретное единичное проявление единого бытия, и как сало бытие в.

— 367 его трансцендентной абсолютности*, в свою очередь, бытие интерпретируется и как абстракция безличной универсальности, и как категория персональной уникальности,.

В различных традициональных контекстах данная проблема решается по-своему. Так, например, в русской философии (софиология В, С, Соловьева, экзистенциализм Н.А.Бердяева) Сущее возводится в ранг абсолюта, а бытие редуцируется к рациональной абстракции. Противоположна такому подходу позиция М. Хайдеггера, для которого сущее есть предмет онтического измерения «здесь-бытия» (Dasein), а само бытие лежит за пределами этого и является его безосновным основанием, Способом мышления бытия, согласно М. Хайдеггеру, является онтология (а не оптические науки), в которой постоянно воспроизводится трансцендентальная разница бытия и сущего, предаваемая забвению в контексте сциентистского субъект-объектного дуализма,.

Анализируемая современностью проблема «бытия и сущего» имеет свой исток в античных постановках проблемы «единого и многого», разрешаемой постулированием принципа «всеединства», При всей различности в подходах к этому вопросу М. Хайдеггера, и русских философов-идеалистов, между ними возможна, точка, схождения и взаимооб-ращающегося сопонимания. Автор данного исследования предлагает уточнить проблему отождествляюще-различающей разницы бытия и сущего посредством введения в контекст этого отношения понятия «естество», позволяющего осветить переходы от «единого» ко «многому» и обратно с точки зрения категории «двоицы», конкретизирующей естественную динамику «всеединства» .

Обнаруженными и зафиксированными в соответствующих метафизических концепциях историко-философского процесса атрибутивными свойствами «естества» являются следующие: 1) исходимость из бытия (эманания): 2) зеркальная двоичность (принцип самоподобия):

3) направленная самодвижность- 4) циклическая обращаемость в бытие, Единство бытия, открывающееся на Фоне множественности суше-го, отоажается в исходящем из него двоичном естестве, как в некоем зеокале ! зресиХид!), благодаоя котооому возможен отклик на зов по имени и подражание явленному образу, служащих конкретными способами воплощения творения. Пределом становления естества является спекулятивное совпадение двух его моментов — актуальности и потенциальности, образующее сйеоу «мета-фюсис». Вхождение сотворенного из небытия сущего в естественный режим существования является способом спонтанно-стихийного перехода из возможности в действительность, Отреза от естественности провоцирует тоансгоес-сивное рас-творение в небытии (аннигиляцию), Если образ и имя являются координатами уникальной индивидуации сущего, то соответствие сущего своему понятию (логосу), определяемое как онто-логическая истина, утверждает его универсальный статус.

Несмотря на то, что онтологии и метафизике посвящено большое количество работ, но последовательное и систематическое изучение их взаимного отражения друг в друге еще не проведено, за исключением редких постановок вопроса отдельными авторами, В пределах этой фундаментальной задачи, стоящей пеоед Философией, в диссертации обоснована возможность осветить переход от онтологии к метафизике и обратно с точки зоения твооческого вообозжения («интеллектуальной интуиции), в деятельности которого осуществляется теоретическое сополагание категорий „бытия“ и „естества“ в. качестве опорных понятий и мысле-образов целостного философского знания, открытого для продуктивного общения с конкретно-научным и обыденным знанием, Если истолковывать онтологию и метафизику в научном плане (к чему они не редуцируются окончательно, ориентируясь также на миф, религию, искусство и т. д.), то инновационный характер диссертационного исследования заключается в следующем, Показана эвристическая значимость онтологической триады „бытие-ничто-творение“, выделенной в анализе историко-философского процесса через методологическую схему ''угадывание-доверие-полагание» в соответствии с традиционным членением истории на эпохи античности. Средневековья, Нового и новейшего времени, Зафиксирован смысл понятия «естество» в методологической схеме «чутье-эксперимент-сохранение», позволяющей интерпретировать развивающееся содержание метафизики, определяемого корреляцией категорий «естественное — искусственное», а также «естественное — сверхъестественное» (в объем последней включаются миф, религия, вненациональные мотивы содержания науки), Историко-философская значимость диссертационного исследования заключается в предложенных новых формах интерпретации, текстологического анализа и комментирования специально отобранных первоисточников, способствующих конкретной реализации принципа единства исторического и теоретического, благодаря чему выявлены оригинальные точки зрения известных философов на поставленную в диссертации проблему.

Принципиальная дополнительность исторического и теоретического в философском познании проявляется в образе «герменевтического круга»: без исторической реконструкции невозможно построение теории, и наоборот, без априорного полагания структур философской теории невозможно понимание ее исторических реализаций. «Герменевтический круг» сводит обе невозможности к их обоюдной действительности. Как свидетельствует история, разделами философской теории, упорядочивающей содержание онтологии и метафизики, являются логика, эйдетика и поэтика, занимающиеся разработкой таких соответствующих инструментов познания, как «понятие» (логос), «образ» (эйдос, феномен) и «имя» (творческий потенциал слов философского языка), В работе обращалось внимание на присутствие этих трех составляющих организации Философской теории в конкретных исторических доктринах, хотя степень примененноети в них каждого компонента различна, что оставляет перспективу для более углубленного изучения данных проблем.

Основной сложностью здесь является то, что каждый из разделов философской теории имеет свои относительно самостоятельные законы функционирования, которые могут разрабатываться независимо, приводя к изолированности этих дополняющих друг друга способов достижения и выражения философской истины. Так, отделейность логики может превратиться в панлогизм или формалистику, поэтика может свестись к стилизации искусственного языка, а эйдетика ограничиться программой феноменологической деструкции естественной установки сознания. Все эти трудности осознаются в современной ситуации и в данном направлении предстоит большая работа для философского сообщества.

Реальность разбираемой в работе проблемы можно продемонстрировать на завершающем историческом примере ее постановки, влияющей на современные теоретические концепции. Известно, что рациональная схема, соотношения онтологии и метафизики сложилась в ХУ1II веке. Так, А. Баумгартен в своей «Метафизике» (1739 г.) отмечал: «Метафизика — это наука о первых принципах человеческого познания. Составными частями метафизики являются онтология, космология, психология и естественная теология», 1 При этом онтология определялась им как «наука о наиболее общих предикатах сущего» .£ И. Кант подверг критике догматизм данной схемы, хотя, оставаясь в пределах рационализма, кантовская философия практически сохранила все эти разграничительные линии: «Вся система метафизики состоит из четырех главных частей: 1) онтологии, 2) рационалъ1.

Цит, по: Реале Дж, Антисери Д, Западная философия от истоков до наших дней, Т, 3, Новое время, СПб, 1996, С, 600,.

— 371 ной физиологии, 3) рациональной космологии, 4) рациональной тео-логии", 1 06 онтологии Кант сказал достаточно скупо, предпочитая умолчать о ней: «. гордое имя онтологии, притязающей на то, чтобы давать априорные синтетические знания о вещах вообще в виде систематического учения (например, принцип причинности), должно быть заменено скромным именем простой аналитики чистого рассудка» .2 Прежде чем знать, какое имя может быть гордым, а какое скромным, необходимо выяснить бытийный статус самого имени, Но Кант не разработал собственной ономатодоксии, в результате чего его способ философствования свелся к искусственно конструируемой логике терминов, без поддержки ее естественной поэтикой имен-понятий и феноменологией мысле-образов.

Критикуя предшествовавшие ему метафизические системы, Кант указал на заданность метафизики, а не данность ее человеческому разуму. Ставя вопрос о том, как возможна метафизика как наука, Кант определил круг ее ориентиров. Так, метафизика есть «система чистого разума», «исе философское знание», «завершение культуры человеческого разума», «оплот религии», «природная склонность человека», «чистая философия в целом», «познание разума на основе одних лишь понятий» и т. д. Дифференцируя содержание возможной метафизики, Кант делит ее на «метафизику телесной природы» (т.е. «Физику», деляющуюся в свою очередь на эмпирическую и рациональную и входящую в сферу философии природы), а также на «метафизику мыслящей природы» (т.е. «психологию», понимаемую как «'физиология внутреннего чувства» и разделяющуюся на эмпирическую, рациональную, диалектическую и трансцендентальную),.

Такая рациональная дисциплинарная раскладка метафизики имеет свое значение, сохраняющееся поныне, однако смысл ей придает от1.

Кант И, Критика чистого разума, М., 1994. С. 493,.

— Я7Е вет на вопрос, что такое «естество» в его отношении к «бытию». Кант такой вопрос не поставил, в результате чего в его философии не нашлось места проблеме соотношения онтологии и метафизики, помимо такого, которое представлено в приведенных цитатах, Этот пробел сохраняется по настоящее время и в данной работе преследовалась цель обратить на него внимание и предложить определенные идеи для его заполнения,.

Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы диссертации могут быть использованы в качестве основы для решения Фундаментальных проблем философии, антропологии, культурологии. Прикладное значение данного подхода состоит в возможности построения историко-онтологических моделей человека. На основе проведенного исследования представляется возможным определить сущностные начала и тенденции философского познания, что может служить плодотворному диалогу между различными традициями. Предложенный в работе концептуальный подход и язык описания позволяют обрести адекватный настоящему времени уровень обсуждения глобальных проблем современности. Результаты исследования могут быть практически применены для учебно-методической работы, формирования учебных программ для студентов и аспирантов философских Факультетов, при чтении лекций по курсам истории философии, теории познания, онтологии и метафизики, способствуя их институциа-лизации в научно-академической и образовательной сферах,.