США в региональной внешней культурной политике России: 1991-2005 гг

Актуальность данной темы связана с расширением международных культурных связей в контексте повышения значимости информации в жизни общества, которое является одной из главных тенденций развития современного мира. Становление глобального информационного общества оказывает непосредственное влияние на жизнь современных государств. Несмотря на определенное отставание России от наиболее развитых стран мира в плане освоения информационных технологий, наша страна в начале XXI века оказалась достаточно глубоко интегрированной в мировую информационную среду.

В условиях наступления информационной эпохи и ее глобализации существенно вырастает значимость фактора культуры, как в международных отношениях, так и во внутренней политике отдельных государств. Культура получила принципиально новые возможности для своего развития. Государство, располагающее новейшими информационными технологиями, имеет предпочтительные возможности тиражировать свою культуру1. Популяризация своих достижений в области науки, образования, художественного искусства становится, таким образом, действенным средством решения внешнеполитических задач.

Глобализация информационного пространства, в которое Россия вовлекается не только на национальном, но и на региональном уровне, означает, по мнению многих специалистов2, усиление влияния Америки как пионера и доминанта этого процесса, сознательно пытающегося повлиять на культурную сферу современного мира.

В современной дипломатии часто используются слова «внешняя культурная политика», поскольку экспорт своей культуры или же противодействие внешней культурной экспансии становятся все более эффективным средством борьбы за национальные интересы того или иного государства. Внешняя культурная политика, с учетом возможностей современных носителей и каналов распространения информации, позволяет заинтересованному государству оказывать непосредственное влияние на различные политические, экономические, социальные процессы в мире.

Во внешней культурной политике современного государства особое место занимает библиотека как источник и дистрибьютор информационных ресурсов и в этой роли как полноценный актор процесса глобализации мирового информационного пространства.

Актуальность данной темы связана также с необходимостью изучения степени адаптации традиционных политических институтов России к вызовам информационной эпохи. Стремительное совершенствование каналов обмена информацией соединяет удаленные друг от друга регионы мира. Считается, что это размывает государственный суверенитет в том его виде, который понимался в Вестфальской системе международных отношений. Повышение пропускной способности информационных каналов осложняет для органов государственной власти контроль над международной деятельностью организаций и граждан России. Внешнеполитический процесс России (в том числе и ее внешняя культурная политика), в котором традиционно был задействован очень узкий круг акторов, рискует не успеть приспособиться к данным вызовам глобализации.

В определении внешней культурной политики мы опирались на разработанный российской дипломатией концептуальный документ «Основные направления работы МИД России по развитию культурных связей России с зарубежными странами». Согласно этому документу, внешняя культурная политика представляет собой специфический инструмент достижения внешнеполитических целей государства посредством развития международного культурного сотрудничества3. Разработка и реализация внешней культурной политики осуществляется на основе правовых норм, идеологических установок и практических мероприятий.

Международное культурное сотрудничество включает в себя связи в области культуры и искусства, науки и образования, средств массовой информации, молодежных обменов, издательского, музейного, библиотечного и архивного дела, спорта и туризма, а также по линии общественных групп и организаций, творческих союзов и отдельных групп граждан. Российская дипломатия использует данное расширенное толкование культурного сотрудничества, выработанное ЮНЕСКО на Всемирной конференции по политике в области культуры (Мехико, 1982 г.).

Под региональной внешней культурной политикой в данной работе понимается подсистема внешней культурной политики, которая включает основные компоненты внешней культурной политики как феномена.

Понятия «внешняя культурная политика» и «культурная политика» в разных странах могут соотноситься между собой различным образом. Их задачи могут совпадать или не совпадать. Если координатором внешней культурной политики выступает внешнеполитическое ведомство, то первостепенной ее целью будет укрепление международного положения государства, а не развитие его культуры. В Российской Федерации внешняя культурная политика в настоящее время является инструментом именно внешней политики, а не культурной политики, за которую отвечает, главным образом, министерство культуры. К такому выводу приводит анализ действующих нормативно-правовых актов.

Чтобы иметь возможность проводить корректные аналогии между внешней культурной политикой и государственной культурной политикой в целом, мы должны ограничиться следующей формулировкой последней.

Культурная политика есть система правовых норм, идеологических установок и практических мероприятий, разрабатываемых и реализуемых государством в области искусства, науки и образования, средств массовой информации, молодежных обменов, издательского, музейного, библиотечного и архивного дела, спорта и туризма. В научной литературе существует огромное количество определений культуры, но в нашей работе имеет смысл понимать под ней лишь процесс и результат работы государственных учреждений, общественных групп и организаций, творческих союзов и отдельных групп граждан в вышеперечисленных областях.

В нормативно-правовой базе, существующей сегодня в России, фактически смешиваются понятия «внешняя культурная политика» и «культурная дипломатия"4. Это же довольно часто наблюдается в отечественной и зарубежной литературе. Такое смешение совершенно некорректно, потому что дипломатия и внешняя политика не являются тождественными понятиями. Дипломатия — это частный, хотя и важнейший, инструмент внешней политики государства.

Культурная дипломатия есть работа самих дипломатов в сфере культуры, в то время как в реализацию внешней культурной политики могут быть вовлечены самые разные министерства и ведомства.

Обращает также на себя внимание смешение в существующих нормативно-правовых актах Российской Федерации понятий «культура» и «искусство». Авторы соответствующих документов часто употребляют термин «культура» в значении «художественная культура"5.

Цель данной работы заключается в исследовании региональных аспектов внешней культурной политики Российской Федерации, а также в выяснении степени взаимосвязи внешней культурной политики России, разрабатываемой и реализуемой на государственном уровне, и международных связей отдельных региональных организаций.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1. Исследовать механизм разработки и реализации внешней культурной политики России.

2. Выяснение соотношения декларируемых федеральной властью приоритетов и практических потребностей конкретных учреждений, участвующих в международном культурном сотрудничестве, в том числе и на региональном уровне.

3. Выявление значения и роли библиотек как инструмента внешней культурной политики России.

4. Анализ основных направлений и последствий американской культурной политики на территории России (в том числе и российском Дальнем Востоке), с учетом главенствующей роли США в мировом информационном пространстве.

5. Определение наличия корреляция между изменениями во внешней политике России и международным сотрудничеством библиотек.

6. Выявление результатов российско-американских библиотечных контактов в ходе реализации международного сотрудничества российского Дальнего Востока и США.

Объектом данного исследования выступает региональная внешняя культурная политика Российской Федерации.

Предметом исследования стали российско-американские культурные контакты, и в том числе на Российском Дальнем Востоке, являющиеся составной частью процесса внешней культурной политики России. Сотрудничество в сфере библиотечного дела является наиболее стабильной и «всеохватной» формой российско-американских культурных отношений на Дальнем Востоке, наиболее полно характеризующий реализацию принципов внешней культурной политики России.

Американское присутствие на российском Дальнем Востоке исследуется, прежде всего, потому, что в отличие от многих российских регионов, здесь имели место интенсивные гуманитарные связи с США, в том числе культурные и информационные.

Именно правительство Соединенных Штатов Америки проявило открытую заинтересованность в развитии разного рода связей с российским Дальним Востоком. Подтверждением данного факта может служить открытие в 1992 г. американского консульства в г. Владивостоке6, а также наличие в США ряда правительственных документов по Российском Дальнему Востоку7. Стремление правительства США к расширению контактов с российским Дальним Востоком продиктовано также необходимостью обеспечения стабильности и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Расширение связей США с РДВ, в том числе и культурно-информационных, является, таким образом, одной из форм вовлечения России в систему сложившихся в АТР региональных связей.

Хронологические рамки нашего исследования охватывают период с 1991 г. по настоящее время (2005 г.). 19 911 992 гг. — это рубежный этап российской внешней политики. Российская Федерация вышла в качестве самостоятельного актора на международную арену, среди прочего став участником международного культурного сотрудничества. В это же время произошло полное разгосударствление международных связей российских учреждений культуры.

Географические рамки исследования, в основном, локализуются Дальневосточным федеральным округом Российской Федерации. Дальний Восток стал основным источником сведений о практике международного сотрудничества российских учреждений культуры и о проблемах взаимосвязи регионального сотрудничества с внешней культурной политикой Российской Федерации.

Методологическую основу исследования составляет теория сетевого общества, которую развивает в своих работах Мануэль Кастельс (в частности, в монографии «Информационное общество» и статье «Материалы для исследовательской теории сетевого общества»). В понимании М. Кастельса, сетевое общество — это специфическая форма социальной структуры, опытно устанавливаемая эмпирическими исследованиями в качестве характеристики информационной эпохи.

Основополагающей категорией теории М. Кастельса является социальная структура, под которой понимаются организованные отношения людей по поводу производства и потребления, опыта и власти, осмысленно оформленные культурой. В современной социальной структуре нет системного доминирующего фактора. Все пласты и каузальные отношения взаимопроникают друг в друга и могут быть разделены только аналитически8.

Специфическим компонентом социальной структуры, пронизывающим все остальные, является технология, под которой автор теории подразумевает использование научного знания для специфического способа делания вещей производственным способом. Технология включает в себя технологические изобретения, посредством которых люди воздействуют на природу, себя и других людей9. М. Кастельс считает принципиальным отличием современного этапа человеческой истории его сетевую структуру, которая возникает в результате совершенствования средств массовой коммуникации.

Эта эволюция ведет к тому, что в социальных структурах снижается главенствующая роль центра или же он вовсе исчезает как таковой. Современное4 сетевое общество — это множество взаимосвязанных узлов, важность которых зависит от объемов накопленной информации и степени эффективности ее использования. Главными являются те узлы, которые распределяют и переключают информацию. Контроль над информацией в современном мире становится главным источником власти. Сети более подвижны и адаптивны, чем иерархические формы социальной структуры, но у них есть сложности в координировании функций, в концентрации ресурсов и управлении решением сложных задач, которые выходят за рамки сетей. В то же время они обладают беспрецедентными возможностями в преодолении этих сложностей.

Методы исследования. При проведении исследования был применен ряд общенаучных методов: историзм, объективность, системность.

Структурно-функциональный метод был использован при рассмотрении эффективности координации внешней культурной политики России, действия механизма разработки и реализации соответствующих решений.

Сравнительный метод был применен, во-первых, для изучения того, в какой мере российская государственная власть использует зарубежный опыт внешней культурной политики, в том числе американский, и, во-вторых, чтобы выяснить, насколько соотносятся между собой задачи российского государства и учреждений культуры в международной сфере.

Применив системный метод, мы выяснили, что внешняя культурная политика как подсистема внешней политики Российской Федерации порождает на своем уровне новые системные связи, которые не позволяют координирующему органу внешней политики — Министерству иностранных делэффективно управлять данным направлением. Речь в этом случае идет, прежде всего, о сетевых связях, которые налаживают с зарубежными партнерами российские учреждения куль туры.

Хронополитический метод был применен для того, чтобы выяснить, на каком политическом фоне развивалось культурное сотрудничество Российской Федерации и США.

В исследовании использованы результаты анкетирования, проведенного среди десяти руководителей библиотек дальневосточного региона, ведущих международную деятельность, с целью выяснения их отношения к государственному регулированию международного культурного сотрудничества.

Логика изложения диссертационного материала следует принципу от общего к частному. В соответствии с ней первым и наиболее общим изучаемым феноменом становится внешняя культурная политика России. Далее исследуются ее составляющие: международные культурные связи российских регионов (прежде всего российского Дальнего Востока) и непосредственные контакты российских библиотек с зарубежными партнерами.

Источники диссертационного исследования:

1. Нормативно-правовые акты, регулирующие разработку и реализацию внешней культурной политики России и международное сотрудничество учреждений культуры. В эту группу нами отнесены федеральные законы, указы и распоряжения Президента РФ, постановления и распоряжения Правительства РФ, приказы Министерства иностранных дел и Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ, концептуальные документы внешней политики России;

2. Периодическая печать — региональная (Дальневосточный федеральный округ) и центральная пресса, в материалах которой содержится информация о конкретных мероприятиях международного культурного сотрудничества ;

3. Экспертные материалы, существующие как в традиционном бумажном виде, так и в виде материалов из сети Интернет онлайнового характера. В числе последних изучены веб-сайты российских библиотек (прежде всего, дальневосточных), министерств и ведомств, участвующих в разработке и реализации внешней культурной политики России, американских организаций, реализующих культурные программы на территории России. Особо обращаем внимание на то, что содержание веб-сайтов, включенных в список источников и литературы именно как веб-сайты, изучено нами полностью;

4. Данные социологических опросов, проведенных Фондом «Общественное мнение», Всероссийским центром изучения общественного мнения, Р0МИР, в которых изучалось отношение российского общества к американскому государству и американской культуре;

5. Материалы интервью автора с директорами дальневосточных библиотек (2001;2004 гг.).

Степень изученности проблемы. Научная литература, использованная при подготовке диссертации, затрагивала сопутствующие выбранной теме вопросы. В частности, внешнеполитический механизм Российской Федерации, в рамках которого сейчас разрабатывается внешняя культурная политика России, исследовали Д. Г. Балуев, A.M. Салмин, И. Я. Кобринская, C.B. Кортунов, O.H. Барабанов. В этих работах отмечены трудности с координацией внешнеполитического процесса России, отставание концептуальных разработок от текущего момента, закрытость внешнеполитического процесса для гражданского общества, гипертрофированная роль Президента РФ10.

Культурная политика Российской Федерации исследуется во многих работах. Однако ее международное направление и, особенно, роль во внешней политике страны практически не затрагивается, поэтому подробный анализ этой литературы здесь нецелесообразен. В качестве показательного примера можно отметить монографию «Культура и культурная политика в России», в которой систематизированы материалы по состоянию культурной сферы Российской Федерации в 1990;е гг.: финансированию, нормативно-правовой базе, кадровому обеспечению и др.11.

В монографии отмечены трудное материальное положение учреждений культуры, сложный процесс их выживания в условиях рыночной экономики, изменение культурных приоритетов общества и государства. Впрочем, несмотря на затянувшийся переходный период, Россия сумела сохранить разветвленную сеть учреждений культуры, объекты культурного наследия и традиционные духовные ценностиквалифицированный кадровый состав управления культурным процессом, высокий уровень образования и культуры населения.

Новейший разбор концепций культурной политики, внедрение которых возможно в России, содержится в докладе Л. Е. Вострякова «Культурная политика: концепции, понятия, модели». Согласное его выводам, в России будут сосуществовать стратегия патернализма, рассматривающая культурную политику как оправдание и основание для широкой государственной поддержки культуры, и концепция партнерства, в которой культурная политика выступает не только как затратная сфера, но и как ресурс развития учреждений культуры за счет их собственных усилий. Сосуществование двух разных моделей может быть объяснено тем, что они обслуживают различные по экономическим возможностям регионы. Одновременно сохраняется реальная опасность того, что политические элиты России, придерживаясь идеологии свободного рынка, начнут проводить недопустимый сегодня курс на сворачивание государственной системы поддержки сферы культуры12.

В статье В. Г. Шадурского «Внешняя культурная политика Республики Беларусь: состояние и проблемы» действия российской дипломатии по активизации культурной работы поставлены в пример белорусским властям: «В отличие от провозглашенного курса российской дипломатии на формирование единой эффективной политики в области культурных и интеллектуальных обменов, в Положении о Министерстве иностранных дел Республики Беларусь (декабрь 1998 г.), регламентирующем деятельность внешнеполитического ведомства, культурный вектор во внешней политике республики даже не обозначен"13.

В работе Г. Ю. Филимонова «Фактор культуры во внешней политике США» рассмотрены институциональные и концептуальные основы внешней культурной политики США, представляющей пример эффективного использования культуры в процессе реализации внешнеполитических задач. Автор приходит к выводу, что внешняя культурная политика США осуществляется настолько успешно, что следует говорить об односторонней, массированной, подкрепленной на уровне соответствующих институтов общемировой культурной экспансии. Несмотря на экспансионистский характер политики США, подчеркивает Г. Ю. Филимонов, американская культура воспринимается населением других стран добровольно и в самых разнообразных проявлениях. На примере США становится очевидно, что экспорт, распространение и популяризация национальной культуры являются в современном мире действенным инструментом дипломатии и обеспечения национальных интересов государства14.

В статье H.A. Холенко делается попытка анализа современного мировосприятия американцев, осознания своей исключительной роли в мире, в том числе и культурной миссии, что объективно предполагает активную внешнюю культурную политику15.

Тема Америки как источника культурной экспансии упоминается в отчете профессора O.A. Леонтович с первого всемирного конгресса Международной ассоциации американистики16.

Об усилении антиамериканских настроений в российском обществе на рубеже веков, отторжении американских культурных ценностей пишется в статьях Э. Я. Баталова, Л. Е. Козлова и A.A. Семашкиной17.

В монографиях Л. Н. Гарусовой проанализирована история (1991;2003 гг.) российско-американских связей на Дальнем Востоке, включая культурное сотрудничество. Л. Н. Гарусова, изучив широкий круг источников, пришла к выводу, что в 1990;е гг. культурные связи российского Дальнего Востока и США не обрели стабильности и большого масштаба, за исключением библиотечных контактов. Распространение американской масс-культуры, происходившее на Дальнем Востоке, как и во всей остальной России, никак не было связано с имевшими место непосредственными контактами российских и американских учреждений искусства, науки и образования18.

В статьях Е. И. Кузьмина, руководителя Отдела библиотек Минкультуры РФ, изложена история модернизации библиотечного дела в России, одной из целей которой является вхождение России в мировое информационное пространство. Автором подчеркнуто, что создание общероссийской информационно-библиотечной компьютерной сети представляет собой реальный инструмент воплощения на территории России идей, провозглашенных Окинавской Хартией и программы ЮНЕСКО «Информация для всех». ЮНЕСКО и Совет Европы отводят библиотекам одну из ключевых ролей в решении глобальной задачи построения информационного общества19.

Глобализация, в которую Россия вовлекается не только на национальном, но и на региональном уровне, означает, по мнению многих специалистов, усиление американского влияния и насаждение западного стандарта жизни. М. Ю. Шинковский в своей монографии подтверждает, что реагировать на американское влияние в рамках глобализации рациональнее, не прячась за национально-государственный суверенитет, а активно участвуя в процессах рл глобализации .

В аналитической записке И. Ф. Михайлюка «Кто и как в России занимается развитием культурного сотрудничества со странами СНГ и Балтии» детально представлен механизм реализации культурной политики России на постсоветском пространстве и изложена информация о конкретных культурных мероприятиях, проводимых Росзарубежцентром,.

Министерством культуры и массовых коммуникаций и Министерством иностранных дел России21.

В экспертно-аналитических статьях Е. А. Шмагина и В. Терешковой представлена работа Министерства иностранных дел и Росзарубежцентра по разработке и реализации внешней культурной политики России. Авторами было указано на значительные трудности, с которыми встречалась их работа (прежде всего, недостаточность финансирования, а также слабая институциональная и методическая база). Одновременно ими отмечены позитивные изменения, которые произошли на данном направлении, когда И. С. Иванов возглавил Министерство иностранных дел России22.

Ряд современных публикаций посвящен процессу глобализации российского и международного информационного пространства. Отметим, в частности, статью Д. Н. Пескова, анализирующую взаимозависимость политической системы России и сетевого научного/образовательного сообществ. Последнее, по мнению автора, стало именно той структурой, которая способна наиболее эффективно использовать возможности информационных технологий (Интернет), постепенно «встраиваясь» в российскую политическую систему. Автор приходит к выводу о том, что «сетевое объединение ученого, политика, бизнесмена и менеджера сферы культуры может оказаться одной из форм нового политического устройства России"23.

Анализ заявленной темы невозможен без предварительного изучения основных направлений современных направлений внешней политики США24, а также российско-американских отношений в 1990;е — 2005 гг.25.

Российско-американское сотрудничество в сфере культуры, в особенности в области межвузовских и библиотечных связей, рассматривается в ряде сборников, целиком посвященных интеграционным процессам в сфере образования. Как правило, их авторами являются выпускники американских обменных программ, в частности: Бергельсон М., Власова Н. Ю. Герасимова И., Конин К., Немченко Г. И., Свещенский С.А.26.

Российско-американские библиотечные связи в 1990;е -2005 гг. стали самостоятельным объектом исследования в работах JT.H. Гарусовой и Т.В. Греховой27. Отдельная работа JT.H. Гарусовой посвящена библиотечному сотрудничеству российского Дальнего Востока и США28.

В Америке и Европе внешняя культурная политика давно является предметом научных исследований, а сам это термин («foreign cultural policy», «auswartige Kulturpolitik») прочно устоялся в соответствующей литературе. Поскольку внешняя культурная политика зарубежных стран имеет к нашему исследованию только косвенное отношение, ограничимся разбором нескольких показательных работ.

В статье «Во славу культурного империализма?» Дэвида Роткопфа, сотрудника Колумбийского университета (США), приветствуется глобализация, потому что она способствует взаимопроникновению культур, стиранию культурных барьеров, устранению негативных аспектов межкультурной коммуникации. Это важный шаг к стабильности в мире и улучшению условий жизни человека в нем. Вследствие этого культурные вопросы оказывают большое влияние на формирование внешней политики США. Для Америки главной целью в XXI веке является победа в борьбе за международные информационные потоки29.

По мнению Д. Роткопфа, в интересах США стимулировать развитие мирового сообщества в направлении, в котором будут стираться границы между странами и устанавливаться новые связи в самых разных областях жизни. В экономических и политических интересах США поддерживать тенденцию к популяризации в мире английского языка, устанавливать в качестве единого стандарта в сфере телекоммуникаций американские стандарты, распространять в сфере международного телевидения, радио и музыки американское программное обеспечение. Главным итогом этого процесса должно стать то, что при выработке общечеловеческих ценностей остальному миру будут привиты ценности США30.

Жюльет Антун Шаблоски, сотрудник Джорджтаунского университета (США), в своем докладе «Новейшие тенденции в работе Госдепартамента» заявляет: «Культурная дипломатия возвращается». После террористических актов 11 сентября 2001 г. в американской научной и популярной прессе активизировалось обсуждение того, каким образом ценности, культура и политика США воспринимаются за рубежом и как можно улучшить это восприятие. Парадоксально, что этот интерес усилился в тот момент, когда ресурсы и инфраструктура культурной дипломатии находились на самом низком уровне после окончания «холодной войны"31.

Исследуя историю механизма разработки и реализации внешней культурной политики США, Ж.-А. Шаблоски отмечает значительное сокращение финансирования данной работы в конце 1990;х гг. и считает необходимым, в условиях новых вызовов, обратить повышенное внимание на пропаганду американской культуры за рубежом. Отдельная глава работы посвящена взаимодействию американской культурной дипломатии с зарубежными библиотеками. Автор высоко оценивает творческий подход посольства США в России, развернувшего создание сети Американских Уголков в региональных библиотеках32.

Фрэнк Нинкович, профессор университета Сэнт-Джонс Нью-Йорк (США), в монографии «Информационная политика и культурная дипломатия США» прослеживает историю внешней культурной политики США с начала XIX века до настоящего времени. Он подчеркивает, что во время «холодной войны» культурные программы стали полноценным орудием США в противостоянии с пропагандистской машиной Советского Союза. При этом американское правительство никогда не было до конца уверено, что культурные и информационные программы относятся к сфере внешней политики, поэтому реализация данных программ неоднократно сталкивалась с политическими проблемами. Критики государственных программ заявляют, что этим должен заниматься частный сектор, а не американское правительство. Однако сам автор полагает, что культурная дипломатия для американского государства сейчас не менее важна, чем в период «холодной войны"33.

Харви Файгенбаум, доктор Университета Джорджа Вашингтона (США), в докладе «Глобализация и культурная дипломатия» исследует влияние глобализации на внешнюю торговлю, культурную дипломатию и внешнюю политику США. Современной «экономике знания» (Knowledge Economy) свойственно повышение значения культурного компонента. Согласно выводам автора, доминирование в производстве культурных продуктов играет большую роль в конкурентоспособности американской экономики на мировом рынке. В долгосрочной перспективе сохранение Америкой лидирующих позиций на мировом рынке будет зависеть от совершенствования ее образовательной системы, механизма защиты интеллектуальной собственности, поддержки информационных монополий и мелких креативных предприятий34.

Авторы материалов конференции «Искусства и умы: Культурная дипломатия в условиях глобальных вызовов», состоявшейся в 2003 г., подчеркивают большое значение для национальной безопасности США культурной дипломатии, обращая основное внимание на улучшение американского имиджа в исламских странах. Один из участников дискуссии, Андраш Жанто, указал на позитивную роль культурных обменов во взаимоотношениях США и России. Трехсотлетний юбилей Санкт-Петербурга стал основанием для реализации нескольких крупных двусторонних проектов, в которых докладчик принимал участие35.

Европейские исследователи и государственные лидеры приходят к мысли о том, что Европейскому Союзу необходимо проводить единую политику в международном культурном сотрудничестве, особенно учитывая растущее влияние США на мировую культуру. В частности, эту актуальную проблему рассмотрели в своей работе «Нуждается ли Европа во внешней культурной политике?» Катинка Дитрих ван Веринг и Эрнст Шюрманн. Они настаивают на том, что внешняя культурная политика европейских стран по отдельности не может удовлетворить потребностей Европейского Союза в целом. Расширение ЕС на восток требует активизации культурных связей с новыми соседями, в числе которых авторы особо выделяют Россию36.

На основе анализа имеющейся литературы можно сделать вывод, что внешняя культурная политика России — очевидно, по причине того, что государственная власть только начинает уделять ей необходимое внимание — является практически не исследованным наукой объектом. Соответственно, не исследована и роль российских библиотек в ее реализации, а также соотношение интересов государства и отдельных учреждений культуры в процессе международного культурного сотрудничества.

Научную новизну исследования обуславливают несколько факторов.

Во-первых, в работе впервые поставлен вопрос о соответствии избранных государством приоритетов внешней культурной политики России практическим потребностям конкретных учреждений культуры в регионах.

Во-вторых, в данной работе впервые детально рассмотрен механизм разработки и реализации внешней культурной политики России, указано на то, что он находится в стадии становления. В процессе исследования внешней культурной политики России была выявлена значимая роль Министерства культуры и массовых коммуникаций, которое прежде в отечественной литературе вообще не рассматривалось как актор внешнеполитического процесса.

В третьих, впервые дана комплексная характеристика культурных связей российского Дальнего Востока и США как части внешней культурной политики России, обозначена региональная специфика данных взаимоотношений.

В четвертых, определена роль библиотек как эффективного инструмента внешней культурной политики России и важнейшего информационного узла современного сетевого общества, к которому испытывают значительный интерес иностранные государства. Впервые дана подробная комплексная характеристика российско-американского библиотечного сотрудничества в 1991;2005 гг., позволившая выявить устойчивый положительный результат региональных библиотечных контактов.

Практическая значимость исследования заключается в выработке рекомендаций относительно приоритетов внешней культурной политики России, перспектив совершенствования механизма разработки и реализации внешней культурной политики России, конкретных мероприятий государственной политики России в сфере международного культурного и информационного сотрудничества. Кроме того, данное исследование вносит вклад в повышение прогностического потенциала политической науки. Также его результаты и материалы могут быть использованы в преподавании вузовских курсов по всеобщей и отечественной истории, внешней политике России, регионоведению, культурологии и т. д.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно выявляет степень вовлеченности России и ее Дальнего Востока в глобальную информационную систему и масштабы воздействия процессов глобализации на культурное развитие России. Кроме того, в нашей работе конкретизируется понимание роли культуры во внешнеполитическом процессе.

Апробация. Основные положения исследования отражены в восьми научных публикациях диссертанта общим объемом 3,6 печатных листа. Также они докладывались и обсуждались на следующих научных конференциях:

1. 10-й и 11-й Международных конференциях «Крым» (Украина, 2003 и 2004 гг.);

2. 1-й и 2-й международных конференциях «Инновационные технологии в работе вузовских библиотек» (Владивосток, 2003 и 2004 гг.);

3. Международной научно-практической конференции «Современные тенденции развития библиотечно-информационных технологий вузовских библиотек» (Хабаровск, 2003 г.);

4. 48-й международной конференции «Информационные технологии, компьютерные системы и издательская продукция для библиотек: ЛИБКОМ-2004» (Москва, 2004 г.);

5. 5-й международной конференции «Science online» (Египет, 2004 г.).

Кроме того, некоторые результаты исследования были апробированы при реализации следующих международных культурных проектов:

1. Программа «Восток — Запад» (информационный мост). Продолжительность проекта — с 2003 по 2008 гг.;

2. Тихоокеанский Региональный Информационно-Библиотечный Консорциум (ТРИКОН);

3. Совместный проект Владивостокского государственного университета экономики и сервиса и Калифорнийского Университета Лос-Анджелеса по обучению аспирантов на базе университета Лос-Анджелеса по специальности «Информационно-библиотечные науки».

1 Примечание: роль Интернета в США подробно описана в статье В. В. Лукова, что снимает необходимость подробно останавливаться на этом аспекте. См.: Луков В. В. Интернет как инструмент политических технологий в США //США-Канада: Экономика. Политика. Культура. — 2005. — № 5. — С. 91−109. Песков Д. Н. Научные сообщества и политическая система: новые пространства организации //Вестник РАМИ. — 2003. -№ 1. — С. 30−34.

2 См., например: Богатуров А. Д. Современный международный порядок //Международные процессы. — Т. 2, № 3 (б). Сентябрь-декабрь 2004. Режим доступа: http://www.intertrends.ru/one/001.htmПесков Д. Н. Научные сообщества и политическая система: новые пространства организации //Вестник РАМИ. — 2003. — № 1. — С. 30−34 и др.

3 Основные направления работы МИД России по развитию культурных связей России с зарубежными странами: Приказ МИД России от 23 февр. 2001 г. Режим доступа: http://www.ln.mid.ru/.

Там же.

5 Об основных направлениях культурного сотрудничества Российской Федерации с зарубежными странами: Постановление Правительства Российской Федерации от 12 января 1995 г. № 22 //Собрание Законодательства РФ. — 1995. — № 4. — С. 293- Основные направления работы МИД России по развитию культурных связей России с зарубежными странами: Приказ МИД России от 23 февр. 2001 г. Режим доступа: http://www.In.mid.ru/.

Консульский округ включает в себя девять субъектов Российской Федерации, составляющих Дальневосточный регион: Приморский и Хабаровский края, Амурскую, Камчатскую, Магаданскую и Сахалинские области, Республику Саха (Якутию), Чукотский автономный округ и Еврейскую автономную область. См.: Гарусова JI.H. Россия и США: тихоокеанское взаимодействие на рубеже веков (1991;2003 гг.): Монография.

— Владивосток, 2005. — С. 95.

7 Примечание: в «Американской правительственной стратегии развития для российского Дальнего Востока» (1998 финансовый год) разъяснялось, что программа помощи правительства США осуществлялась в разных регионах российского Дальнего Востока на протяжении последних шести лет (1992;1998 гг.). Она включала в себя, «помимо прочего, создание базовых институтов рыночной экономики-. поощрение роста неправительственных организаций, независимых средств массовой информации и других институтов гражданского общества.». См.: Гарусова JI.H. Россия и США: тихоокеанское взаимодействие на рубеже веков (1991;2003 гг.): Монография.

— Владивосток, 2005. — С. 115.

8 Materials for an exploratory theory of network society /М. Castells // British Journal of Sociology. 2000. — No.51. — p.7.

9 Op cit., p.8−9.

10 Балуев Д. Г. Внутренние факторы, влияющие на российскую внешнюю политику //Внешняя политика и безопасность современной России, 1991;2002. — 2002. Т.1. -С. 351−382- Кобринская, И. Я. Внутренние факторы внешней политики в посткоммунистической России //Россия политическая /Под общ. ред. J1. Шевцовой. — М., 1998. — С. 273−319- Кортунов С. Принятие внешнеполитических решений в России и США //Международные процессы. — 2004. — № 2. — Т. 2.

С. 5 9−71- Салмин A.M. Внешнеполитический механизм Российской Федерации //Современные международные отношения и мировая политика. — М., 2004. — С. 504−524- Библиотечная энциклопедия [Электронный ресурс]. — М., 2004. — Режим доступа: http ://www.rsl.ru/pub.asp?titul.htm.

11 Культура и культурная политика в России /Моск. обществ, науч. фондОтв. ред. И. А. Бутенко, К. Э. Разлогов. — М., 2000. — С. 239.

12 Востряков J1.E. Культурная политика: концепции, понятия, модели [Электронный ресурс] //Институт культурной политики. — М., 2005. — Режим доступа: http://www.cpolicy.ru/doc.plx?id=80.

13 Шадурский В. Г. Внешняя культурная политика Республики Беларусь: состояние и проблемы [Электронный ресурс] //Белорусский журнал международного права и международных отношений. — Минск, 2000. — № 4. — Режим доступа: http://beljournal.by.rU/2000/4/10.shtml.

14 Филимонов Г. Ю. Фактор культуры во внешней политике США [Электронный ресурс] //Российское образование: Система федеральных образовательных порталов. — М., 2003. — Режим доступа: http://humanities.edu.ru/db/msg/38 693.

15 Холенко H.A. Россия и Америка: диалектика национального мифа //США-Канада: Экономика. Политика. Культура. — 2002. — № 5. — С. 104−119.

16 Леонтович O.A. «Как далеко Америка отсюда?» (первый всемирный конгресс Международной ассоциации американистики) //США-Канада: Экономика. Политика. Культура. — 2003. -№ 12. — С. 63−67.

17 Баталов Э. Я. Любим ли мы Америку? // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. — 2002. — № 2. — С. 18−33- Козлов Л. Е., Семашкина A.A. Антиамериканизм и внешнеполитическая элита России //Российский Дальний Восток в АТР на рубеже веков. — Владивосток: изд-во ВГУЭС, 2005. -С. 256−269.

1U ww w.

Гарусова Л. Н. Россиискии Дальнии Восток и Соединенные Штаты Америки (1991;2000 гг.): Монография. — Владивосток, 2001. — С. 170−171- Она же. Россия и США: тихоокеанское взаимодействие на рубеже веков (1991;2003 гг.): Монография. — Владивосток, 2005.

19 Кузьмин Е. И. Государственная библиотечная политика в России: итоги и перспективы //Научные и технические библиотеки. — 2003. — № 1. — С. 65−81- Кузьмин Е., Усачев М., Демидов А. Формирование системы доступа граждан Российской Федерации к правовой информации: итоги и перспективы //Информационные ресурсы России. — 2004. — № 2.

— С. 2−8- Кузьмин, Е. И. Политика Министерства культуры Российской Федерации в области создания и интеграции информационных ресурсов российских библиотек [Электронный ресурс] //Материалы б-й международной научной конференции «Крым-1999». — М., 1999. — Режим доступа: http://elnit.ru/win/inter-events/crimea99/docl/Docl.htmlКузьмин Е. И. Программа ЮНЕСКО «Информация для всех» в России [Электронный ресурс] //Материалы 5-й Международной конференции «EVA 2002». — М., 2002. — Режим доступа: http://www.evarussia.ru/EVA2002/russian/spkdok.html.

20 Шинковский М. Ю. Российский регион: становление политического режима в условиях глобализации. -Владивосток, 2000. — С. 203.

21 Михайлюк И. Ф. Кто и как в России занимается развитием культурного сотрудничества со странами СНГ и Балтии (аналитическая записка) [Электронный ресурс] //Евразийский вестник. — Электрон, журн. — М., 2002. — Режим доступа: http://www.e-journal.ru/pbzarub-st3−19.html.

22 Шмагин E.A. Российские центры науки и культуры за рубежом /В. Терешкова //Международная жизнь. — 2002. — N'8.

— С. 24−26- Культура и дипломатия //Международная жизнь. -2002. — № 3. — С. 61−74.

23 Песков Д. Н. Указ. соч. С. 30−34.

24 Уткин А. И. Американская стратегия для XXI века: М., 2000; США на рубеже веков. — М., 2001 (коллективная монография) — Политика США в меняющемся мире /Отв. ред. П.Т. ПодлесныйИн-т США и Канады. — М., 2004.

25 Шаклеина Т. А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991;2002). — М., 2002; Козлов Л. Е., Семашкина A.A. Указ. соч.

26 Бергельсон М. Образовательные и научные обмены в свете теории и практики межкультурной коммуникации //Профессионалы за сотрудничество. — М., 1998. — С. 287 291- Власова Н. Ю. Опыт российско-американского сотрудничества в области внешнего образования: общее и особенное //Интеграция в сфере образования как фактор развития Байкальского региона. Материалы международной конференции участников американских правительственных программ научных обменов. 27−30 июня 1999 /Под ред. Л. П. Ковалевой. — Улан-Удэ, 1999. — С. 67−69;

Герасимова И., Конин К. //Интеграция в сфере образования как фактор развития Байкальского региона. Указ. соч.

C. 40−43- Свещенский С. А. Российско-американское сотрудничество в образовательной сфере Уральского региона и использование его опыта в Забайкалье //Интеграция в сфере образования как фактор развития Байкальского региона. Указ. соч. — С. 63−64- Немченко Г. И. и др. Интернационализация образования — Опыт АмГУ и государственного университета Джексона //Актуальные вопросы менеджмента в России и США. Преподавание и исследование. Материалы международной конференции 11−12 февраля 1999 г., г. Владивосток. IREXВладивосток, 1999. — С. 71−75.

27 Гарусова Л. Н. Россия и США: тихоокеанское взаимодействие на рубеже веков (1991;2003 гг.): Монография. — Владивосток, 2005; Гарусова Л. Н., Грехова Т. В. Современное гуманитарное сотрудничество российского Дальнего Востока и США и его влияние на историческую науку и образование //85 лет высшему историческому и флологическому образованию на Дальнем Востоке России: материалы научной конференции 4−5 марта 2003 г. — Часть 1. Владивосток, 2003. — 508 с. — С. 89−96.

28 Гарусова Л. Н. Гуманитарные связи российского Дальнего Востока и США в исторической ретроспективе (библиотечное сотрудничество) //Власть книги. Научно-информационный альманах. — Владивосток. — Вып.4. — 2004. — С. 75−7 9.

29 In Praise of Cultural Imperialism? /D. Rothkopf //Foreign Policy.- 1997. — Nr.107. — Pp. 38−53, p.2.

30 Op. cit., p. 8.

31 Sablosky, J.A. Recent trends in Department of State. Support for Cultural diplomacy: 1993;2002. — Washington:

D.C.: Center for Arts and Culture, 2003. — p.19−33, p.2.

32 Op. cit., p. 14.

33 Ninkovich, F.A. U.S. Information Policy and Cultural Diplomacy /F.A. Ninkovich, N.L. Hoepli-Phalon — New York: Foreign Policy Association, 1996. — p.61−77.

34 Feigenbaum, H.B. Globalization and Cultural Diplomacy. Issue Paper on Art, Culture & the National Agenda /Н.В. Feigenbaum. — Washington: DC: Center for Arts and CultureGeorge Washington University, 2001. — p. 5357, pp.7−8.

35 Arts and minds. Cultural diplomacy amid global tensions. — Washington: D.C.: Center for Arts and Culture,.

2003. — p.70−81, p.7.

36 Kulturpolitische Mitteilungen. — Beiheft 3. — Bonn,.

2004. — p.88−101, p.13.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В условиях современной информационной эпохи существенно вырастает значимость фактора культуры, как в международных отношениях, так и во внутренней политике государств. Внешняя культурная политика, с учетом возможностей современных носителей и каналов распространения информации, позволяет заинтересованному государству оказывать непосредственное влияние на различные политические, экономические, социальные процессы в мире.

Внешняя культурная политика России, разрабатываемая и реализуемая на государственном уровне, и международные связи ее региональных учреждений культуры связаны, к сожалению, в незначительной мере. Интересы российского государства и отдельных учреждений, которыми они руководствуются, начиная международное культурное сотрудничество, практически не пересекаются. Это основной вывод данного исследования.

Исследовав механизм разработки и реализации внешней культурной политики России, можно с уверенностью подтвердить, что он переживает стадию становления. Институциональные основы и нормативно-правовая база внешней культурной политики требуют значительного совершенствования, особенно учитывая те вызовы, которые несет России наступление информационной эпохи.

Министерство иностранных дел, по собственной инициативе, взяло на себя функцию координатора внешней культурной политики. Эту функцию, в условиях ограниченного финансирования и непрестижности культурной работы для дипломатов, оно выполняет не слишком успешно.

По данной причине, главенствующая роль Министерства иностранных дел в сфере внешней культурной политики оспаривается Министерством культуры и массовых коммуникаций, которое проделывает наибольший объем работы по участию России в международном культурном сотрудничестве и располагает более подготовленными к такой работе кадрами. Кроме того, экономическая эффективность культурной работы Министерства иностранных дел и Росзарубежцентра подвергается сомнению со стороны Министерства финансов и Счетной палаты.

Декларируемые федеральной властью приоритеты внешней культурной политики не согласуются с практическими потребностями конкретных учреждений, участвующих в международном культурном сотрудничестве. Российские власти заинтересованы в проведении активной культурной политики на постсоветском пространстве, рассматривая культуру как средство сохранения своего влияния на страны СНГ и Балтии. Однако подобная работа затратна и несет для региональных учреждений не выгоду, а дополнительные расходы. По данной причине основной объем международного культурного сотрудничества России приходится на страны «большой восьмерки», которые могут оплатить дорогостоящие проекты.

Значение библиотек как инструмента внешней культурной политики России ее руководителями недооценивается. Нет адекватного понимания роли библиотек в современном обществе как центров накопления дорогостоящей информации и того интереса, который к этой информации испытывают другие страны. Практическое участие во внешней культурной политике России принимают только национальные библиотеки.

Россия в постсоветский период стала объектом американской культурной экспансии. Американская культурная политика на территории России осуществлялась планомерно, в больших масштабах, охватывала самые разнообразные сферы культуры. Это происходило как в высокой культуре, так и в развлекательной масс-культуре. Деятельность американских правительственных организаций и некоммерческих структур органично дополнялась популяризацией американской масс-культуры по коммерческим каналам.

Между изменениями во внешней политике России и международным сотрудничеством российских учреждений культуры, в том числе библиотек, выявлена определенная корреляция стратегического характера. Российские учреждения, в большинстве случаев, выступали во время сотрудничества с американской стороной в качестве реципиентов.

Российские власти не предпринимали каких-то тактических шагов по активизации или, наоборот, препятствованию российско-американскому культурному сотрудничеству. Однако такие стратегические изменения, как нормализация российско-американских отношений после окончания «холодной войны» или же их радикальное ухудшение в 1999 г., сказались на общем объеме культурных взаимосвязей. Пассивное положение российской стороны в культурных отношениях с Америкой привело к тому, что одностороннее сокращение США трат на культурные программы в России неизбежно повлекло за собой разрыв прежних контактов. Впрочем, сетевой характер структур, которые создавала американская сторона в процессе культурного сотрудничества, позволил им функционировать и реализовывать задачи внешней культурной политики США даже когда их финансирование было сокращено.

Во внешней культурной политике России разрыв между официальными декларациями и практическими проектами едва ли не больше, чем в между внешнеэкономическими связях регионов и внешней политикой России. В данном случае международную деятельность ведут не территориальные образования, а отдельные учреждения. Они выстраивают сетевые связи при помощи современных технологий в рамках глобальной информационной сети. Новые сети мало зависят от географического расположения их участников. Их деятельность еще меньше поддается государственному контролю, чем международная деятельность региональных властей, поскольку федеральные власти зачастую не осведомлены, в какие международные сети вовлечены учреждения культуры в регионах.

На конкретных примерах российско-американских библиотечных контактов на Дальнем Востоке нам удалось выяснить, что результаты, которых российские библиотеки добились, развивая сотрудничество с американской стороной были весьма положительными. Можно утверждать, что американская техническая, финансовая, консультационная помощь помогла дальневосточным библиотекам качественно модернизировать свой рабочий процесс и начать вхождение в глобальную информационную систему. Для дальневосточных библиотек знакомство с американской библиотечной системой, наиболее прогрессивной во всем мире, было крайне необходимо для профессионального роста. Это позволяет сделать вывод, что издержки от внешней культурной экспансии компенсировались, в случае с США, модернизационными приобретениями.

Глобализация, в которую Россия вовлекается не только на национальном, но и на региональном уровне, означает, по мнению многих специалистов, усиление американского влияния и насаждение западного стандарта жизни.

Реализация международных культурных проектов позволяет расширять информационный обмен и доступ к информации, что является условием развития современной цивилизации. Сотрудничество библиотек, архивов и университетов США и российского Дальнего Востока, научные контакты исследователей обеих стран на рубеже веков стали фактором развития науки и образования обеих стран, равно как и составляющей взаимопонимания народов России и Америки.

На основании сделанных выводов можно сформулировать некоторые практические рекомендации:

1. Передать руководство внешней культурной политикой России Министерству культуры и массовых коммуникаций. Чтобы не создавать правовых противоречий, относить внешнюю культурную политику, в первую очередь, к политике культурной, а не внешней. Ввиду того, что механизм и приоритеты внешней культурной политики России в настоящее время обрисованы лишь в приказе МИД России, эти перемены не станут большим потрясением для государственной политики в целом;

2. Привести концепцию внешней культурной политики России в соответствие с объективными условиями и потребностями. В настоящее время не существует никаких объективных предпосылок, чтобы российская культура сохраняла свои прежние позиции на постсоветском пространстве. Наоборот, интересам внутренней политики, прежде всего государственного строительства России, отвечает скорейшее переселение русскоязычных соотечественников из «ближнего зарубежья» в Россию. Переоценка собственных возможностей в культурном плане привела к тому, что российские власти не дают никакого адекватного ответа на культурную экспансию зарубежных государств и не могут противостоять дезинтеграции Российской Федерации;

3. Стоит подчеркнуть, что под противодействием внешней культурной экспансии мы понимаем, в первую очередь, не охранительные меры, а политику, направленную на развитие и совершенствование собственной культуры, включая и технологический аспект. Интересам российского государства соответствует культурное сотрудничество с технологическими развитыми государствами, даже если российская сторона является в этом сотрудничестве реципиентом;

4. Концепцию внешней культурной политики России необходимо утвердить на уровне Президента РФ. Такой документ должны вырабатывать Министерство культуры и массовых коммуникаций совместно с Министерством образования и науки и Министерством иностранных дел. Если работа МИД России не связана с решением практических задач учреждений науки, образования и искусства, не следует поручать ему такую работу и, тем более, ее концептуализацию в единоличном порядке;

5. Российские центры науки и культуры за рубежом необходимо переводить на более современные методы работы. Сегодня они должны быть, прежде всего, центрами популяризации российских спутниковых телеканалов, русскоязычного сегмента Интернета, российских электронных баз данных и т. п. Кроме того, необходимо крупные по объемам информации и длительности срока действия культурные проекты за рубежом. Мероприятия, вроде выставок изделий народных промыслов, только отвлекают внимание и ресурсы. Одна электронная база данных среднего размера перекроет по объему предоставляемой информации весь информационный фонд Росзарубежцентра;

6. В реализации внешней культурной политики следует делать акцент на деятельность некоммерческих организаций, работающих по подрядам государственной власти, и частных фондов, получающих за свою работу какие-либо финансовые льготы. Этот способ уже давно доказал свою эффективность.