Успех как механизм конституирования социальной реальности: Социально-философский анализ

Актуальность темь!- исследования. В настоящее время социальная реальность • 'и ее философская рефлексия вступили в новый этап развития, характеризующийся сосуществованием множества несогласованных социально-философских моделей без выделения каких-либо определяющих доминант. Ситуация, сложившаяся за последние годы в отечественныхсоциальных науках позволяет говорить об отсутствии, ярко выраженных приоритетов, направлений и школ'. Это объясняется невозможностью становления традиции-" за то короткое время, в течение которого социально-философское знание имеет возможность развиваться без жесткой детерминации со стороны экстрафилософских факторов'. Исследовательское пространство, ранее занимаемое историческим материализмом, в настоящее время заполняется корпусом достаточно разнообразных по содержанию и генезису теорий, получивших признание в западной и, отчасти, отечественной дореволюционной философии и социологии.

Между тем российская действительность обнаруживает реалии, не имеющие аналогий, и, соответственно, не вполне соразмерные тем контекстам, в которых работают или работали новые «культовые» авторы. Кризисные события в отечественной истории наиболее явно обнаружили неадекватность существующего репертуара подходов в социальных науках. В условиях отсутствия преемственности в российском социальном знании задача выбора исследовательской программы, адекватной кризису, представляется не. 'только актуальной, но и жизненно важной.

• - 4 *.

Одним из путей ведущих к формированию этой парадигмы является введение в социально-философский оборот новых категорий, релевантных феноменам, открывшимся познающему разуму. К такому роду категорий и относится категория «успех», исследование которой мы предпринимаем в настоящей работе. Подобные категории не присутствовали эксплицитно в структуре философского дискурса предшествующей эпохи и, потому, не могли быть скомпрометированы." Их релевантность ситуации определяется тем фактом,', что они до самого недавнего времени были укоренены в пространстве повседневного здравого смысла. В силу такой укоренённости, они и не нуждались в философской рефлексии. Социальный кризис, ч деструктурировавший повседневный здравый смысл, разрушил или существенно потряс и смысловой комплекс, обозначаемый категорйями данного типа. В этот момент они и попадают в сферу философского познания. Поскольку категория «успех» и близкие ей по генезису категории являлись частью деструктурированной реальности, то в самой своей структуре содержат элементы и способы организации, •'•позволяющие глубже понять механизм образования и функционирования кризиса.

Однако наш интерес, к заявленной категории и его актуальность связаны 'н.е только с этим обстоятельством. В таком варианте на месте категории «успех» могла бы быть любая другая сходная категория. В стабильный период категория «успех» определяла собой дости-жительную активность •'• социального агента, его представления о всеобщей аксиологической шкале. В период, когда само наличие всеобщей ценностной шкалы становится острой философской проблемой, категория «успех» выступает мощным механизмом конструирования этой шкалы, а с ней и механизмом конституирования социальной реальности. Исследованию этого механизма и задающей его категории и побвящена настоящая работа.

Степень разработанности проблемы. Философская проблематика, связ. анная с категорией «успех», достаточно долго не была актуализирована в контексте социально-философскоймысли. Социальные науки с момента своего возникновения. больше интересовались проявлениями социального, а. не его данностью и спецификой. Особый онтологический регион — социальное бытие — считался областью интереса социологии и относительно недавно начинал осмысляться философами. Однако в имплицитной форме проблематика успеха и успешности имела место. Ее экспликация позволила нам уточнить граничные условия применения нашей модели, конкретизировать саму модель.

Начиная с XVIII века, в философии постепенно формируется исследовательское пространство, чётко ориентированное на научное изучение социальных форм жизни. В поле внимания мыслителей всё чаще попадает деятельность больших сообществ людей, помещённых в глобально-исторический крнтёкст, актуализируются проблемы, связанные с пониманием сущности государства и власти. Вместе с этой гло’бально-философской проблематикой в орбиту социальной философии попадают и, так сказать, «экзистенциальные» '-категории, в том числе категория «успех». В учениях Т. Гоббса, Д. Локка, Ж.-Ж.Руссо, Монтескье, А. Кондорсе, А. Тюрго, Б. Мандевиля, А. Шефтсбери осмысляется эмпирический факт — проявление социального — .в таких данностях, как государство, 'ч 6 власть, страна и т. д! Новоевропейская, в первую очередь — Просвещенческая — традиция просто обнаруживают социальное как иноприродное индивидуальному. В этом специфическом контексте «успех» располагался на пересечении трёх пространств: социального, как общественно признанное достижение (Вольтер) — индивидуального, как автохарактеристика '(Руссо) — онтологического, в I духе протестанской этики (Локк). Однако и в первом, и во втором, и в третьем случае успех выступает как эпифеномен, порождённый тем или иным пространством. Интересы мыслителей в данном случае направлены на сам феномен, а его проявление остается на долю представителей позитивных наук. Рефлексивная история социальных наук и социальной' философии как особой интеллектуальной сферы начинается в середине XIX века с работ О. Конта, Г. Спенсера, К.Маркса. В этих учениях постулируется специфический статус социальной реальности и необходимость выведения социальной проблематики в отдельный исследовательский контекст, необходимость связи социального •сущего со всеми повседневными его проявлениями. Началонового периода в истории развития социально-философской мысли заметно и через те изменения, которые затронули язык. В систему категорий включается понятие «общество». Вместе с ним в пространство философского дискурса попадает и проблематика социальной' мобильности, движения общества и его агента к некоему идеалу (А.Шеллинг, В. Фихте, отчасти Ф. Шиллер, В. Г .'Гегель). В этом контексте, правда без соответствующего концептуального оформления, проблема успеха актуализируется (Диалектика «господина и раба» у В.Г.Гегеля"). Еще более остро она встает на рубеже XIX — XX веков'., В русле самоопределения предметной области осуществляются попытки рефлексии относительно того, «каквозможно общество» и возникают социальные теории., сейчас считающиеся классическими (М.Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, П. Сорокина). К этим теориям примыкали и страстные писания предтечи экзистенциализма (Ф.Ницше, С. Керкегора и т. д.). В их концепциях на первый 'план выходят проявления собственно человеческой 'активности, производным от которых выступает социальность-.

При всей яркости-' их социальной ориентации концептуальное оформление исследуемая проблематика получила не здесь, а" *в русле философского прагматизма, более всего у У.Джеймса. Если в работах персоналист-ко-экзистенциалистскойориентации (К.Ясперс,.

М.Хайдеггер, Ж.П.Сартр) как и у их предшественников успех оставался явлением эпифеноменальным, а интерес исследователей обращался к самому феномену социального, то в работах прагматиков (У.Джеймс, Т. Которбинь-ский, Т. Дьюи и др'.) «успех» выступал не только феноменом, но и феноменом, определяющим саму структуру социальной реальности. Он являлся критерием истинности той или иной модели поведения, того или иного теоретического утверждения. В рамках этой философской традиции была сформулирована еще одна, предельно важная для нашего рассмотрения идея: критерии успешности здесь задаются не-' самим социальным агентом, но некоторыми выделенными «экспертами», являющимися носителями подлинного знания.'.

Другим источником, ¦ инициировавшим наше исследование, стала, возникшаяв начале XX века традиция феноменологического интеракционизма (А.Щюц, П. Бергер, Т. Лукман, Э. Гидденс и др.). Здесь была сформулирована.

• 9 крайне важная для.-нас идея социального конструирования реальности. Реальность в концепциях этих мыслителей оказывалась производной от активности социального агента. Вместе с тем, -ни у отмеченных авторов, ни у представителей близкой• им школы П. Бурдье не вызывала сомнения само наличие активного агента. Источник агентности всегда оставался нерассмотренным.

В связи с этим возникает третий корпус текстов, связанных с заявленной проблемой: работы в области философии политикии .'теории социального действия (В.Паретто, Р. Путак, ' Т. Лессуэл, Р. Трумэн, Н. Луман, Л. Г. Ионин, В. В. Волков,' В. А. Радаев и др.) В работах этих мыслителей идея экспертности, заявленная прагматиками, нашла практическую разработку в виде теории элит. Элиты задают критерии агентности, они же из трансценденции меняют их. Однако в этих текстах несомненным оказывается' наличие элит и, следовательно, задаваемого ими социального пространства. Современная социальная реальность предлагает нам осмыслить ситуацию, в которой ни агент, ни эксперт, ни само социальное пространствоне' являются изначально данными. В этих условиях конструирование успеха, осуществляемое претендентами на элитность, будет, одновременно, конструированием самой -/'социальной реальности. Исследовать эту ситуацию мы й¦предполагаем в диссертационном исследовании.. '.

Цель исследования.' - социально-философский анализ категории «успех» ' в. нестабильном социально пространстве и, в связи с этим, исследование механизма конструирования социальной реальности, задаваемого этой категорией. Целыо исследования определяется круг задач: , • <

— Определить философский статус проблемы успеха;

— Эксплицировать проблему успеха в европейском социально-философском дискурсе Нового времени;

— Описать смысловой комплекс, задаваемый категорией «успех», установить. связи этой категории со всей системой социальных конструктов;

— Описать социальные условия, при которых успех из эпифеноменального явления превращается в социальный феномен и механизм' конституирования социальной реальности- ' •.

— Исследовать особенности конструирования успеха в нестабильном социальном пространстве.

— Выделить и исследовать механизм конституирования социальной реальности, задаваемый категорией «успех» .

Теоретико-методологические основания исследования. Предметные и методологические рамки данного исследования задаются ситуацией острейшего социального кризиса в нашей. стране с одной стороны и ситуацией постмодерна в эволюции' философской методологии с другой стороны. Каждое из' указанных обстоятельств в отдельности, а, тем более, взятые вместе, исключают возможность применения какой-либо одной доминирующей позиции, определяющейтеоретико-методологические основания исследования.- Тем не менее представляется возможным указать 'на некоторые фундаментальные принципы, которые по ходу работы выступали как наиболее значимые ориентиры/ маркирующие движение собственной '¦ -г 10 логики исследования и её связи с современной философской и методологической традицией.

Это, прежде всего, традиция феноменологического интеракционизма с еёключевой идеей социального конструирования реальности. Не менее важной для нашего исследования является' традиция философского прагматизма, стремящаяся-" &bdquo-Ьыделить структурные элементы в ситуации методологического и экзистенциального релятивизма. Важнейшее значение для нашего исследования имеет бахтинский анализ типов высказывания как условия конституирования социальной коммуникации в качестве социальной онто’Логии, своеобразно продолженный в рамках современного' философского постмодернизма.

Научная новизна исследования определяется совокупностью поставленных в работе задач и в обобщённом виде заключается в следующем:

1. В работе предложен не реализованный ранее в философской литературе анализ успеха как социальной и социально-философской категории;

2. Эксплицировано содержание смыслового комплекса, задаваемого категорией, «успех» в рамках социально-философского дискурса 'Нового времени. В данном контексте категория «успех» является производной от двух оснований: имманентных характеристик личности и трансцендентальных•параметров социального, на исследование которых бь’ша направлена философия Нового времени;

3. Установлено, что, в нестабильном социальном пространстве успех из эпифеноменального явления, детерминированного структурой социального, превращается в феномен, конституирующий социальную реальность;

4. Исследованы особенности отношений «экспертности» в нестабильном социальном пространстве. Здесь имеет место локализация э-кспертных суждений и борьба между отдельными локалами за право осуществлять «экспертизу» социальной успешности;

5. Выявлено, что определение параметров успешности со стороны «экспертных» групп инициирует конструироваие общезначимой ценностной шкалы, посредством которой происходит конституирование социального сущего и социальной реальности. ''.

Положения, выносимые на защиту.

— В период стабильного развития общества категория «успех» выступает'' как акцидентное, или как трансцендентное проявление сущности социального. И в первом, и во втором случае она не попадает в орбиту социально-философских теорий, обращенных к «предельным сущностям» (О. Ноговицин).

— В нестабильнее, периоды успех, утрачивая связь с социальным сущим, входит в сферу социального имманентного. Здесь возникает оборачивание категории «успех» из эпифеноменальной в феноменальную, задающую принципы конституирования социальной реальности.

В этот период «эксперты», социальные агенты, присвоившие себе правоконституировать параметры успешности, теряют свою привилегированность, оказываясь в ситуации постмодернистской «игры без правил» .

С целью воссоздать правила социальной игры «эксперты» вынуждены предпринять реконструкцию характеристик успеха как ' всеобщей социальной достижитель-ной стратегии.

• '• Я 12.

— В ходе такого ^'конституирования складываются условия интеракции, осуществляется конституирование социальной реальности.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученныерезультаты исследования дополняют и конкретизируют современные научные представления о принципах и механизмах конституирования социальной реальности, расширяю^'представления об основаниях философской категоризации реальности.

Материалы диссертации могут быть использованы для разработки учебных, 'курсов по социальной философии, теоретической социологии, социальной онтологии, а также спецкурсов по. проблемам современной социальной теории.

Апробация работы— Логика и структура работы, а также основные концептуальные идеи диссертации систематически обсуждалась’на заседаниях кафедры философии и культурологии 'Хабаровского государственного технического университета'. Ряд идей диссертации обсуждены в ходе работы Летней сессии Методологического университета конвертируемого • образования (Таруса, 1999), работе Международной конференции «Миф и идеал в современном обществе'' (Хабаровск, 2000), 2-х Всероссийских конференциях • -(Москва, 1998; Хабаровск, 1999), внутривузовских конференциях.

Работа над темой отражена в трёх публикациях. м V ¦. 13 ' *.

— 136 ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Итак, на основании проведенного социально-философского анализа можно заключить, что категория «успех» является однрй из ключевых категорий современной философии, позволяющей расширить наши представления о формахи механизмах конструирования и конституирования социальной реальности. Сам феномен располагается на пересечении трех пространств: трансцендентального, индивидуального и социального. Такая промежуточность феномена делала его «неудобным» предметом философского: анализа. Каждый раз он ускользал, выламывался из контекста. Он выступал как порождение некоторых трансцендентальных регулятивов, но реализо-вывался в обществе и через общественное признание, а признавался на уровне индивидуально-личностном. В силу такой разделённос.-ги феномен, обозначаемый категорией «успех» рассматривался, как правило, в рамках конкретных позитивных наук, отсылающих к той или иной ипостаси категории. '.Еёкомплексный и интегративный характер при этом нивелировался. Понадобились особые исторические условия" для того, чтобы интегративный и философский характеркатегории и самого 'феномена актуализировался. Эти условия мы и обозначили концептом: нестабильное общество.

В структуре реальности достаточно явно выделяются два качественно различных' периода:

1. Период социальнойстабильности и структурированности, когда социальные изменения протекают в рамках и по принципам, существующей социальной структуры, не затрагивая оснований ее концептуализации.

2. Периоды социальной нестабильности, возникающие в промежутке между, двумя структурами и двумя принципами концептуализации социальной реальности. В эти периоды само социальное сущее становится проблемой, требующей философского осмысления.

В периоды первого рода категория «успех» является л эпифеноменом, производной от иных более глубинных структур социального.- В этом варианте феномен успеха представляет интерес, прежде всего для представителей позитивных наук. 'В .'философской концептуализации и рефлексии феномен нё.нуждается.

В ряде концепций социальных мыслителей Нового времени можно эксплицировать смысловой комплекс, сходный с тем, который категоризирован с помощью концепта «успех». Но непосредственно к анализу этой категории философия Нового времени не обращается.

В нестабильный период категория «успех» перестает быть самоочевидной, и, потому, входит в орбиту социальной философии.'' «Успех», исчезая из позитивной практики, продолжает, присутствовать в пространстве повседневности в качестве «чистой репрезентации», означаемого, утратившего связь с означающим. Вместе с тем, феномен репрезентативного успеха, рассмотренный в работе, продолжа-ет оказывать определенное воздействие на стратегии поведения социального агента, действующего в деструкФурированном социальном пространстве. Существуя на границе контекстов, он менее, нежели иные, центральные 'понятия подвергся деструкции. В каечестве смыслового .-комплекса он сохранил воздействующую силу. С этим обстоятельством связан анализируемый в работе механизм конституирования социальной реальности.

Согласно предлагаемой в работе концепции ведущим контекстом, определяющим все остальные в структуре категории «успех» выступает трасцендентальный контекст. Собственно,' отсутствие трансцендентальных ре-гулятивов, определяющих интеракцию, и создает нестабильность социального пространства. Этот трансцендентальный контекст мы, — вслед за прагматиками, обозначили термином «эксперт.ность». Основой экспертности в стабильный период выступает «социальная невидимость», определяющая управленческую функцию экспертов-эфоров. Они и продуцируемые ими смыслы находятся вне зоны «фамильярного контакта» (М.М.Бахтин) и, следовательно, не могут быть оспорены.

Утрата экспертами социальной невидимости ведет к превращению их в/ «одну из конфликтующих сторон» (В.Паретто). В этомконфликте они могут подтвердить свой элитный статус,: но могут и потерять его. Более того, их ведущее положение, как показано в работе, никогда не является окончательным, соответственно, не является окончательным и. сам феномен '" успеха". Для ¦ структурирования успеха эксперты предпринимают особую стратегию, цель которой, выйти из социального пространства, ставшего- .пространством борьбы за власть. Выход этот структурирует их доминирующее положение, делает его неоспоримым. Но место, где находилась эта социальная группа в. социальном пространстве, оказывается «пустым». Такфе «пустое» пространство становится воспреемником любык социальных смыслов. Оно есть всеобщее Другое по отношению ко всему социальному, основание для самоопределения и самоидентификации. Его пограничность позволяет ему коммуницировать и с трансцендентальным—уровнем и с социальным. Тем самым, в структуре успехакак феноменального явления заложены: а) механизм конструирования и конституирования социальной реальностиб) основание для личностного самоопределения и самоидентификациив) возможность увидеть потенциальные структуры, присутствующие в социальном пространстве и определяющие его будущее состояние.

От того, какая группа приобретёт статус экспертов, зависят конкретные характеристики общества, его конкретно-исторические размерности, но сам механизм конституирования 'реальности посредством категории «успех» не изменится. 'но.