Уголовная ответственность за незаконную добычу водных животных и растений: По материалам Дальневосточного региона

Актуальность темы

исследования. Господство концепции приоритета экономических интересов над экологическими привело к тому, что в социальном сознании стало преобладать мнение о неисчерпаемости природных ресурсов и безграничных возможностях природы к самовосстановлению, могуществе человека, его способности влиять на процесс взаимодействия природы и общества. На уровне индивидуального сознания закрепилось безразличие к судьбе природы, ее состоянию и самое главное — нанесенному ей ущербу.

Следствием этого явилось кризисное состояние природной среды и, в частности, уменьшение численности редких водных животных и растений, истощение рыбных запасов в богатейшем Дальневосточном регионе страны. В свою очередь, такое состояние экологии в данном регионе не может не отразиться на состоянии российской и мировой экологической системы в целом, поскольку представители живой природы не признают внутренних и государственных границ.

Дальневосточный регион занимает одно из ведущих мест в России по объему добываемой и производимой рыбопродукции, добыче водных животных и растений. Причем большая часть этого объема приходится на территорию Сахалинской области. Объем улова на ее территории составляет 71% от всей добычи в регионе и более 55% от общероссийской добычи водных животных и растений1. Этот факт позволяет исследовать проблемы борьбы с незаконной добычей водных животных и растений на анализе материалов, прежде всего, Сахалинской области, где зарегистрировано 691 предприятие рыбопромышленного комплекса, а рыбодобывающий флот Сахалинской. области насчитывает около 700 судов, что составляет значительную часть рыбодобывающего флота региона. Только непосредственно на Сахалине сегодня функционируют 8 рыболовецких колхозов,.

1 Корнилов Г. А. Комплексные проблемы. борьбы с преступными посягательствами на морские биоресурсы России. — М., 2003. — С.45.

26 рыбоконсервных заводов, 23 рыборазводных завода, около 100 цехов по переработке рыбной продукции.

На современном этапе в Дальневосточном регионе сложилось крайне тревожное положение с охраной рыбных запасов. Браконьерский промысел водных животных и растений принял промышленный размах. По оценкам специалистов, только ежемесячный объем неконтролируемого промысла рыбы составляет 2.5−3 тысячи тонн1. В водах Сахалина и &bdquo-Курил ежемесячно промышляют 30−35 браконьерских судов, некоторые из них работают постоянно, меняя лишь объекты и районы промысла. По результатам операции «Блок-пост Восток», только за июнь 2005 г. обнаружено и изъято более 18 тонн краба, креветки, трепанга, 1308 кг незаконно добытых ценных пород рыб и около 4 тонн корюшки.

Значительные объемы производства по вылову и переработке водных биоресурсов «притягивают» к себе крупные криминальные структуры, и в связи с этим рыбная промышленность региона является одной из самых криминально насыщенных отраслей экономики. Обобщение судебной практики, анализ официальной, оперативной и иной информации показывают, что уровень криминализации рыбной отрасли в последние годы не снижается, а резко растет.

Все это свидетельствует о том, что назрела необходимость комплексного решения проблемы охраны морских биоресурсов на региональном, национальном, а также международном уровнях, эффективного использования всех средств борьбы с преступностью и, прежде всего, уголовно-правовых.

В структуре правового воздействия на незаконную добычу водных животных и растений значительная роль отведена уголовному закону. Уголовный кодекс Российской Федерации (УК России), вступивший в действие с 1 января 1997 г., внес ряд существенных изменений в регулирование уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений. В статью 256 УК включен ряд.

1 См.: Никулин М. И., Лызов Д. В. Административно-правовые средства борьбы с правонарушениями в сфере рыболовства и охраны рыбных запасов. — Хабаровск, 2004. — С. 33. новелл, отвечающих современным реалиям борьбы с данными преступлениями. В то же время уголовно-правовые нормы, предусматривающие уголовную ответственность за незаконную добычу водных животных и растений, далеки от совершенства. Например, в ст. 256 УК не раскрыт понятийный аппарат, в связи с чем невозможно однозначное толкование употребляемых в нем терминов и, следовательно, обозначенных ими признаков.

Таким образом, на сегодняшний день уголовно-правовые меры борьбы с незаконной добычей водных животных и растений еще не исчерпали своих потенциальных возможностей. Исходя из этого, важной задачей науки уголовного права является разработка обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательства об ответственности за незаконную добычу водных животных и растений.

При анализе проблем совершенствования уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений необходимо учитывать следующие обстоятельства.

Во-первых, применительно к ст. 256 УК очевидно ее несовершенство в аспекте взаимодействия и соотносимости с основными положениями экологического права.

Во-вторых, данному виду преступлений свойственны следующие негативные характеристики: высокий уровень распространенное&trade— совершение их на профессиональной основе хорошо организованными преступными группамиповышенная латентность. Как следствие этого — низкий уровень реализации принципа неотвратимости ответственности за совершение подобных деяний.

В-третьих, незаконная добыча водных животных и растений непосредственно способствует совершению целого ряда иных преступлений, таких, как контрабанда (ст. 188 УК России), взяточничество (ст.ст. 290, 291 УК), коммерческий подкуп (ст. 204 УК), приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК) и др.

Перечисленные факторы обусловливают потребность в разработке более эффективных уголовно-правовых средств борьбы с преступлениями в сфере добычи водных животных и растений, проведении дальнейших научных исследований вопросов уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений.

Теоретический анализ существующей системы уголовно-правовой защиты природных объектов дан в научных работах Р. Д. Боголепова, Ю. С. Богомягкова, Г. Г. Булатова, Г. Г. Глистина, Б. И. Звонкова, JI.B. Ильяшенко, В. В. Кулькова, И. И. Пиндюры и др. В целом, экологические проблемы исследовали Д. А. Байдельдинов, И. Ш. Борчашвили, С. Б. Гавриш, O.JI. Дубовик, Э. Н. Жевлаков, Ю. И. Ляпунов, A.M. Плешаков, П. Ф. Повелицина.

Отдельные аспекты проблемы отражены в статьях и монографиях таких ученых, как Г. З. Анашкин, В. Н. Баландюк, Г. А, Бушуева, Э. Ф. Владимиров, Р. К. Габитов, А. В. Галахова, П. С. Дагель, А. Э. Жалинский, С. М. Иманбаев, В. Н. Корчева, У .Я. Крастиньш, А. Н. Листков, В. А. Лопатин, В. Л. Мунтян, В. Д. Пакутин, В. В. Петров, Е. А. Плотникова, В. Г. Розовский, Ю. Д. Табиев, И. М. Тяжкова, В. Е. Фёдоров, Ш. И. Чинхоев, В. А. Широков и др.

Вместе с тем в комплексе теоретические и прикладные вопросы уголовно-правовой борьбы с данным видом преступления не становились предметом специального исследования. С момента выхода отдельных публикаций преобразовались, стали иными социально-экономические условия жизни российского общества, существенно изменились подходы законодателя и правоприменителей к рассматриваемым явлениям, что требует переосмысления и дальнейшего анализа проблем охраны водных животных и растений от преступных посягательств. Сказанное позволяет говорить о том, что на сегодняшний день тема исследования не потеряла своей актуальности и имеет большое теоретическое и практическое значение.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования служат общественные отношения, складывающиеся в процессе уголовно-правовой борьбы с незаконной добычей водных животных и растений.

Предметом исследования являются уголовно-правовая норма о незаконной добыче водных животных и растений, ее содержание, тенденции развития и совершенствования, а также практика применения мер уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационного исследования заключается в изучении основных теоретических и практических проблем уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений и разработке предложений и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства в указанной сфере, а также практики его применения.

Достижение названной цели обеспечивается путем решения следующих задач:

— исследовать предпосылки уголовно-правового запрета незаконной добычи водных животных и растений;

— изучить историю развития законодательства об уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений в России;

— дать анализ. действующего уголовного законодательства, предусматривающего ответственность за данное преступление;

— обобщить практику применения уголовно-правовой нормы, предусматривающей уголовную ответственность за незаконную добычу водных животных и растений;

— рассмотреть проблемные вопросы квалификации таких преступлений;

— разработать предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную добычу водных животных и растений, а также практики назначения наказания за их совершение.

Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют диалектический метод познания, современные положения теории познания общественных процессов и правовых явлений.

При проведении исследования использовались также исторический, социально-правовой, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический, системно-структурный и другие методы познания.

• Теоретической основой работы послужили научные труды ученых — специалистов по уголовному, экологическому, административному праву, криминологии.

Нормативную базу исследования составляют Конституция Российской Федерации, действующее и ранее действовавшее уголовное законодательство, экологическое и административное законодательство Российской Федерации. Использовались также руководящие разъяснения Пленума Верховного суда РФ (СССР, РСФСР) по квалификации данного вида преступления.

Эмпирическая база исследования. Сбор фактического материала проводился на территории Дальневосточного региона. Эмпирическая основа исследования включает в себя:

— статистические данные о преступлениях, предусмотренных ст. 256 УК России, совершенных в период с 2000 по 2005 гг. на территории Дальневосточного региона;

— опубликованную практику Верховных судов СССР, РСФСР, Российской Федерации по делам о незаконной добыче водных животных и растений с 1960 по 2005 гг.;

— аналитические материалы (обзоры, справки, анализы) о состоянии и использовании водных биоресурсов с 1995 по 2005 гг., подготовленные Департаментом по рыболовству Администрации Сахалинской области, Сахалинским научно-исследовательским институтом рыбной отрасли, Федеральным агентством по рыболовству (Комитетом РФ по рыболовству), Федеральной службой по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор);

— данные изучения 230 архивных уголовных дел, рассмотренных судами первой и второй инстанций;

— материалы, полученные в ходе анализа 94 постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел;

— результаты опроса 144 сотрудников правоохранительных органов по вопросам совершенствования уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений;

— материалы интервьюирования 296 граждан (г. Южно-Сахалинск) по вопросам общественной опасности незаконной добычи водных животных и растений, а также тесно связанных с ней преступлений.

Научная новизна исследования определяется тем, что в работе впервые после принятия нового уголовного законодательства на монографическом уровне проведено комплексное исследование проблем уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений. Научная новизна работы определяется также основными положениями, выносимыми на защиту:

1. Установление и дифференциация уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений обусловливаются повышенной ценностью предмета преступления, увеличением незаконного вылова редких водных животных и растений, ростом числа иных преступлений, тесно связанных с незаконной добычей водных животных и растений, таких, как контрабанда незаконно выловленных водных животных, и растений, злоупотребление должностными полномочиями при распределении мест и объемов вылова, приобретение и сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, и др.

Специфика социальной обусловленности определяется также реальными особенностями применения данной уголовно-правовой нормы на отдельных территориях и в отдельных регионах России.

2. Для обеспечения дифференцированного подхода к уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений следует выделять признаки вреда в виде причинения значительного, крупного и особо крупного ущерба. Использование понятия значительного ущерба позволяет разграничить преступление от административного правонарушения, являющегося чаще всего формальным нарушением установленных правил рыболовства, или причиняющего мелкий, незначительный вред экологическим отношениям. Понятие значительного ущерба должно быть базовым в определении преступной добычи водных животных и растений, основой для построения квалифицированного и особо квалифицированного составов данного преступления.

Применение трехуровневой градации вреда более эффективно в сложных и разветвленных системах, какой является система экологических отношений. В качестве базового основания разграничения видов ущерба следует взять стоимость незаконно добытого или того, на что было направлено преступление, исчисленного по специальным таксам.

3. В целях более полного отражения общественной опасности преступных действий в отношении водных животных и растений необходимо вместо термина «добыча» в ст. 256 УК России использовать термин «лов» применительно к водным животным и термин «сбор» — применительно к водным растениям. Указанные термины позволяют характеризовать общественную опасность даже разового извлечения животных и растений из естественной среды обитания и исключают возможность расширительного толкования понятия «добыча». Кроме того, лов предполагает получение, захват водных животных в живом виде и не в целях их добычи.

4. В целях использования единой терминологии в рамках одной статьи следует применять однозначное и более точное понятие «морские млекопитающие» .

Учитывая необходимость, особой охраны государством морских млекопитающих, следует установить повышенную уголовную ответственность за их лов. Причем в настоящее время требуется охранять их уже не только в особых местах — открытом море и запретных зонах, но и повсеместно.

5. При толковании признака незаконности добычи рыбы и других водных животных, особое внимание следует уделять разъяснению того, что ответственность должна наступать независимо от хозяйственного или иного назначения водоемов. Уголовно-правовая охрана распространяется на всех водных животных, находящихся в любых водоемах, в том числе и в тех, где не ведется промысловый лов водных животных.

6. Для исключения ошибок в правоприменительной практике важно усовершенствовать нормативный перечень видов водных животных и промысловых морских растений с учетом решения задач их уголовно-правовой охраны. Единый перечень водных животных, подлежащих уголовно-правовой охране, позволит отграничить данное преступление от незаконной охоты, а также административных правонарушений, предусмотренных ст.ст. 8.17, 8.35, 8.37 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

7. Вносятся следующие предложения по совершенствованию законодательной регламентации уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений:

— пункт «в» ч. 1 ст. 256 УК России изложить в следующей редакции: «в местах нереста или на миграционных путях к ним (в период нереста)»;

— необходимо установить повышенную уголовную ответственность за незаконную добычу как наиболее ценных, малочисленных видов водных животных и растений, так и водных животных и растений, занесенных в Красные книги Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, предусмотрев в ст. 256 УК России соответствующие квалифицирующий и особо квалифицирующий признаки;

— из пункта «б» ч. 1 ст. 256 УК России выделить в самостоятельный пункт признак «применение самоходного транспортного плавающего средства», т.к. данный признак не однороден по своему значению с признаком «иных способов массового истребления» указанных водных животных и растений;

— предусмотреть в качестве квалифицирующих признаков незаконной добычи рыбы и других водных животных применение неводов, сетей, бредней при добыче водных животных и растений, а также огнестрельного оружия при добыче водных животных, поскольку это способно объективно причинить больший ущерб;

— дополнить п. «г» ч. 1 ст. 256 УК России словами «на особо охраняемой природной территории» ;

— целесообразно в п. «б» ч. 1 ст. 256 УК России, не перечисляя каждый в отдельности способ массового истребления водных животных и растений, применить общую формулировку, введя соответствующий термин «применение способов, которые могут повлечь массовое уничтожение водных животных и растений»;

— наряду с существующим квалифицирующим признаком совершения данного преступления «лицом с использованием своего служебного положения» назрела потребность введения особо квалифицирующего признака совершения незаконной добычи — «лицом, выполняющим функции по охране природы и контролю за ее состоянием» ;

— в санкциях чч.1 и 2 ст. 256 УК России предусмотреть лишение свободы на определенный срок, а в санкции чч. 2 и 3 дополнительного вида наказания: конфискация орудий лова и плавучих средств (при условии введения в Общую часть УК России конфискации как самостоятельного вида наказания).

На основе вышеизложенного предлагается авторский проект ст. 256 УК России.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Изложенные положения, выводы и предложения MOiyr быть использованы в законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовного законодательства, в сфере борьбы с незаконной добычей водных животных и растенийв правоприменительной деятельности судебных и правоохранительных органов в целях разрешения проблемных ситуаций, возникающих в процессе применения уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растенийв учебном процессе при преподавании общего курса уголовного права, а также в системе повышения квалификации работников судебных и правоохранительных органовв научно-исследовательской работе при дальнейшем изучении проблем уголовно-правовой борьбы с незаконной добычей водных животных и растений.

Апробация результатов исследования. Диссертация прошла обсуждение на заседании кафедры уголовного права Омской академии МВД России. Материалы исследования используются в правоприменительной деятельности Следственного управления при УВД Сахалинской области, а также в учебном процессе и научно-исследовательской работе Омской академии МВД России, Дальневосточного юридического института МВД России, Сахалинского государственного университета. Основные теоретическиег выводы и практические рекомендации докладывались автором на межвузовских и вузовских научно-практических конференциях в Хабаровске и Южно-Сахалинске (2000;2005 гг.). Материалы проведенного исследования опубликованы в пяти научных статьях.

Структура работы. Диссертационное исследование содержит введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение и список использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Материалы проведенного исследования позволяют сформулировать следующие выводы:

1. Потребность в установлении уголовно-правового запрета на незаконную добычу водных животных и растений является отражением происходящих в российском обществе политических, социальных и экономических процессов, свидетельствующих о важности повышения уровня защищенности водной флоры и фауны от преступных посягательств. Необходимость защиты общественных отношений в сфере сохранения и использования водных биоресурсов порождает ряд предпосылок, которые взаимосвязаны между собой и все вместе образуют систему обстоятельств, определяющих социальную обусловленность уголовно-правового запрета на незаконную добычу водных животных и растений.

Содержание социальной обусловленности составляют высокая общественная опасность незаконной добычи водных животных и растений, значительная экологическая ценность и невосполнимость предмета данного преступления, высокие темпы прироста незаконной добычи водных животных и растений, постоянное увеличение объемов незаконно добываемых морских животных и растений, приобретающее в настоящее время промышленные масштабы, повышенный интерес организованной преступности к незаконной добыче водных животных и растений, о чем свидетельствует постоянный рост числа деяний, объективно связанных с данным составом преступления (контрабанда выловленных водных животных и растений, должностные преступления при распределении мест и объемов вылова, преступное насилие при решении экономических и хозяйственных вопросов, насильственный пересмотр зон влияния и др.).

Специфика социальной обусловленности незаконной добычи водных животных и растений, связанная с особенностями характера и степени общественной опасности данных преступлений, их распространенность требуют детальной регламентации уголовно-правового запрета на незаконную добычу водных животных и растений, посягательств на водные биоресурсы, нарушения правил их охраны. Большое разнообразие видов водных животных и растений, входящих в предмет названного общественно опасного посягательства, необходимость выборочной охраны водных биоресурсов с учетом места, времени, обстановки совершения преступлений нуждаются в более подробной дифференциации уголовной ответственности за преступные деяния в этой сфере.

2. Особенности развития уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений зависят от меняющегося отношения государства к проблемам обеспечения экологической безопасности. Уголовно-правовые нормы об ответственности за незаконное занятие водными промыслами долгое время отражали устаревшие концепции приоритета экономических интересов над экологическими, которые закладывались в государственные планы социального и экономического развития в первый период становления советского государства, а в последующем — по выполнению заготовок рыбной продукции и т. п. Рассматриваемые нормы должны были воспринять в полной мере другую концепцию, исходящую из приоритета охраны здоровья человека и экологического благополучия населения при разработке и решении хозяйственных, научных и иных вопросов. Именно с учетом этого законодатель в принятом в 1996 г. УК России отразил превосходство экологических интересов над экономическими.

3. Видовым объектом преступлений незаконной добычи водных животных и растений являются общественные отношения, складывающиеся из оптимальных, безопасных условий жизнедеятельности человека по использованию окружающей среды и обеспечивающие право каждого человека на благоприятную окружающую среду.

4. Непосредственным объектом незаконной добычи водных животных и растений служат общественные (экологические) отношения по рациональному использованию, охране и воспроизводству водных ресурсов, сохранению экологического равновесия. Такое понимание непосредственного объекта незаконной добычи наиболее полно отражает сущность этого преступления и его общественную опасность.

5. Анализ предмета преступления позволяет сделать вывод о необходимости дифференциации уголовной ответственности в зависимости от подразделения водных животных и растений по их ценности, промысловому значению и других критериев. При этом наибольшей общественной опасностью обладают посягательства на разновидности водных животных и растений, занесенных в Красную книгу. Недостаток действующей редакции диспозиции ст. 256 УК России заключается в том, что она несправедливо уравнивает ответственность за незаконную добычу как редких, исчезающих водных животных, ценных, промысловых, так и малоценных, сорных рыб и растений. Подобное положение ослабляет охрану наиболее ценных видов водных животных и растений. В связи с этим следует установить повышенную дифференцированную уголовную ответственность за незаконную добычу как наиболее ценных, малочисленных водных животных и растений, так и водных животных и растений, занесенных в Красную книгу РФ и ее субъектов, путем введения в ст. 256 УК соответствующих квалифицирующего и особо квалифицирующего признаков.

Для исключения ошибок в правоприменительной практике необходимо усовершенствовать нормативный перечень водных животных и промысловых морских растений с учетом решения задач их уголовно-правовой охраны. Единый перечень позволит также отграничить данное преступление от незаконной охоты.

6. В частях 1 и 2 ст. 256 УК России говорится об уголовно-правовой охране морских млекопитающих, однако для определения одного и того же предмета лова необоснованно применяются разные названия. Так, в ч. 1 используется термин «морской зверь», а в ч. 2 — «морское млекопитающее», что в принципе означает одно и то же, однако изначально вводит правоприменителя в заблуждение. В целях использования единой терминологии в рамках одной статьи следует применять однообразное и более точное понятие «морские млекопитающие.» .

Учитывая необходимость особой охраны государством морских млекопитающих, важно предусмотреть их уголовно-правовую охрану в самостоятельном квалифицирующем признаке ст. 256 УК. При этом необходимо подчеркнуть, что в настоящее время их следует охранять уже не только в особых местах — открытом море и в запретных зонах, но и повсеместно. В силу их особой ценности они должны находиться под охраной независимо от места добычи.

7. Использование понятия «добыча» в диспозиции ст. 256 УК не отражает в полной мере общественную опасность преступных действий в отношении водных животных и растений. Несмотря на замену терминов, изменения в подходах государства к борьбе с незаконным ловом водных животных и растений не нашли должного отражения в описании признаков общественно опасного деяния в ст. 256 УК России.

Современное толкование понятия «добыча» связано, в основном, с производственным и профессиональным ловом водных животных и собиранием водных растений, поскольку добыча как действие характеризует процесс систематического извлечения чего-либо, например, полезных ископаемых (нефть, уголь и т. д.). Иными словами, термин «добыча» больше применяется для характеристики производственных процессов. Однако общественную опасность данного преступления нельзя связывать только с систематическим, промышленным ловом. Таким образом, рассматривая содержание понятия «добыча водных животных и растений», необходимо отметить, что в этом словосочетании термин «добыча» не совсем точно отражает характер совершаемых действий, поскольку ни этимологически, ни содержательно, ни нормативно не описывает содержания совершаемого преступного деяния.

В связи с этим представляется целесообразным вместо термина «добыча» в ст. 256 УК использовать понятие лова применительно к водным животным и понятие сбора — применительно к водным растениям. Только эти термины позволяют характеризовать общественную опасность даже разового извлечения животных и растений из естественной среды обитания и исключают возможность расширительного толкования понятия «добыча». Кроме того, лов предполагает получение, захват водных животных в живом виде и не в целях их добычи. Таким образом, это позволит установить уголовно-правовой запрет на более ранней стадии преступных действий с водными животными.

8. Большое значение для совершенствования рассматриваемой нормы имеет дифференциация уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений, основанная на учете тяжести и размеров вреда, причиненного данными действиями экологическим отношениям. Для обеспечения дифференцированного подхода следует выделять признаки вреда в виде причинения значительного, крупного и особо крупного ущерба. Использование понятия значительного ущерба дает возможность разграничить преступление от административного правонарушения, являющегося чаще всего формальным нарушением установленных правил рыболовства или причиняющего мелкий, незначительный вред экологическим отношениям. Понятие значительного ущерба должно быть базовым в определении преступной добычи водных животных и растений, основой для построения квалифицированного и особо квалифицированного составов данного преступления.

Применение трехуровневой градации вреда более эффективно в сложных и разветвленных системах, какой является система экологических отношений. В качестве базового основания разграничения основных видов ущерба следует взять стоимость незаконно добытого или того, на что было направлено преступление, исчисленного по специальным таксам. Поскольку подлинная стоимость природного объекта практически никогда не может быть определена абсолютно точно, целесообразнее использовать специальные таксы — условные единицы стоимости причиненного ущерба.

Исходя из этого, следует в ч. 1. ст. 256 УК России предусмотреть признак «с причинением значительного ущерба», в ч. 2 данной статьи — «с причинением крупного ущерба» и в ч. 3 — «с причинением особо крупного ущерба». Обязательным условием введения данных признаков должно быть принятие постановления Правительства Российской Федерации, утверждающего соответствующие таксы по определению размера причиненного ущерба, установленные в настоящее время приказом Минприроды РФ от 4 мая 1994 г. № 126 «Об утверждении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный незаконным добыванием или уничтожением объектов животного и растительного мира» .

9. Из пункта «б» ч. 1 ст. 256 УК России необходимо выделить в самостоятельный пункт признак «применение самоходного транспортного плавающего средства», т.к. данный признак по значению неоднороден с другими признаками иных способов массового истребления указанных водных животных и растений. Между тем логика построения всех других пунктов ч. 1 ст. 256 УК предполагает наличие в каждом из пунктов самостоятельного по содержанию и направленности признака.

10. Использование термина «взрывчатые вещества» в п. «б» ч. 1 ст. 256 УК не охватывает всех средств массового уничтожения водных животных и растений. Сюда необходимо причислить взрывные устройства и боеприпасы (например, гранаты), так как по смыслу диспозиции ст. 222 УК России эти понятия различны. Учитывая данное обстоятельство, целесообразнее в п. «б» ч. 1 ст. 256 УК, не перечисляя каждый в отдельности способ массового истребления водных животных и растений, применить общую формулировку всех способов массового уничтожения и ввести соответствующий термин «способом, который может повлечь массовое уничтожение водных животных и растений».

11. Применение неводов, сетей, бредней, а также огнестрельного оружия при добыче водных животных и растений способно объективно причинить им большой ущерб. В связи с этим в диспозиции ст. 256 УК необходимо предусмотреть их в качестве конструктивных признаков, образующих понятие основного состава незаконной добычи рыбы и других водных животных.

12. В пункте «в» ч.1 ст. 256 УК законодатель устанавливает запрет на незаконную добычу водных животных в «местах нереста или на миграционных путях к ним», что, с точки зрения уголовно-правового запрета, недостаточно эффективно. Общественную опасность представляет незаконная добыча не собственно в этих местах, а именно во время нереста в этих местах. Поэтому лов рыбы и других водных животных должен быть запрещен в указанных местах именно в период нереста. В иное время добыча рыбы в местах нереста или на миграционных путях к ним не нарушает правил лова. В связи с этим п. «в» ч.1 ст. 256 УК России необходимо изложить в следующей редакции: «В местах нереста или на миграционных путях к ним (в период нереста)».

13. В пункте «г» ч. 1 ст. 256 УК предусматривается совершение незаконной добычи «на территории заповедника, заказника», что, на наш взгляд, не охватывает всех особо охраняемых территорий, с которыми государство фактически связывает деятельность по бережному сохранению всех компонентов окружающей природной среды. Например, в Федеральном законе РФ «Об особо охраняемых природных территориях», кроме заповедников и заказников, назван еще ряд территорий, которые также относятся к особо охраняемым зонам: национальные парки, памятники природы, дендрологические парки и ботанические сады, лечебно-оздоровительные местности. Исходя из этого, считаем необходимым изложить данный признак следующим образом: «На территории заповедника, заказника и на других особо охраняемых территориях» .

14. При определении возможности наступления уголовной ответственности за незаконную добычу рыбы и других водных животных, особое внимание следует уделять разъяснению того, что ответственность должна наступать независимо от хозяйственного или иного назначения водоемов, в которых осуществляется браконьерство. Уголовно-правовая охрана распространяется на всех водных животных, находящихся в любых водоемах, в том числе и в тех, где не ведется промысловый лов водных животных.

15. Наряду с существующим квалифицирующим признаком совершения данного преступления «лицом с использованием своего служебного положения» необходимо введение особо квалифицирующего признака совершения незаконной добычи «лицом, выполняющим функции по охране природы и контролю за ее состоянием». К данной категории следует отнести должностных лиц природоохранных организаций, работников органов рыбоохраны и животного мира, егерей, охотоведов и т. п.

Данная категория лиц имеет свои особенности, поскольку совершенные ими деяния, связанные с незаконной добычей водных животных, обладают большей степенью общественной опасности в связи с фактической бесконтрольностью, полной свободой действий и отсутствием препятствий в местах добычи, а также наличием в их распоряжении рыбодобывающих средств, что позволяет им осуществлять незаконную добычу в наибольших объемах. Как показало проведенное исследование, деяния, совершаемые этими лицами, вызывают большой негативный общественный резонанс и снижают воспитательный эффект общего предупреждения этого вида преступлений.

16. В структуре мотивов незаконной добычи преобладают корыстные. В целом незаконную добычу водных животных и растений следует отнести к разряду корыстных, что позволяет совершенствовать ее санкцию.

17. Содержащиеся в ст. 256 УК санкции не могут обеспечить действие принципа справедливого уголовного наказания и оказать должное предупредительное воздействие на преступников. Проведенное исследование показало, что 82% лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ст. 256 УК, в течение года повторно совершали аналогичное преступление. Эти и другие данные свидетельствуют о необходимости повышения уровня уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений.

Актуальным является также вопрос о введении в санкции чч.1 и 2 ст. 256 УК лишения свободы на определенный срок, а также в санкции чч. 2 и 3 дополнительного вида наказания, который содержался в ст. 163 УК РСФСР, -конфискация орудий лова и плавучих средств. Изученные материалы свидетельствуют о неоднократном привлечении лиц к ответственности за совершение правонарушений и преступлений с использованием одних и тех же рыболовных судов. Конфискация средств и орудий лова объективно затруднит преступнику возможность совершить подобное деяние еще раз.

18. Размеры наказаний должны адекватно выводиться из общественной опасности преступления. Высказанное нами предложение об отнесении названного преступления к категории небольшой и средней тяжести делает возможным установить нижний предел лишения свободы для ч. 1 ст. 256 — от 2 месяцев. Верхний предел предлагаем увеличить до 1 года лишения свободы.

Для расчета размеров лишения свободы в санкции ч. ч. 2 и 3 ст. 256 УК применен рассмотренный метод «пропорционального увеличения коэффициента медианы санкций» с помощью которого рассчитан размер для второй части статьи -3 года, а для санкции ч. 3 ст. 256 — до 5 лет лишения свободы. Нижний предел санкции ч. 3 установлен с учетом категории тяжести и будет составлять 2 года лишения свободы.

19. В связи с имеющимися низкими пределами санкции ст. 256 УК, а также отсутствием в ней строгих видов наказаний судам следует отказаться от широкой практики назначения наказания условно или минимальных его размеров за незаконную добычу и назначать их только в исключительных случаях.

Явно прослеживающийся слишком лояльный подход судов к назначению наказания ведет к обесцениванию всего процесса правоприменения, закон теряет свою эффективность, поскольку применяется не в том объеме, который определен содержанием общественной опасности деяния.