Этноконфессиональные меньшинства в политическом процессе на Ближнем и Среднем Востоке: особенности институционального развития и диаспоральной деятельности

Ближневосточный регион* традиционно является объектом исследования для отечественных и зарубежных ученых, обозревателей, -политических деятелей и военных аналитиков, изучающих широкий спектр вопросов. Скрупулезному анализу подвергаются тенденции экономического развития стран региона (1), особенности политических институтов ближневосточных государств (2), основные направления их. внешней политики (3), специфика социального и культурного развития (4). При этом необходимо отметить, что из перечня довольно полно изученных проблем регионального развития выпадают проблемы этнополитического характера, которые, по нашему мнению, изучены пока еще недостаточно, несмотря на их несомненную актуальность. Представленная «диссертационная работа является попыткой в какой-то степени восполнить указанный пробел, и посвящена исследованию воздействия этнических меньшинств (5), этноконфессий (6) и диаспор (7) на этнополитические процессы в регионе Ближнего Востока и, соответственно, на стабильность политического пространства ближневосточных государств.

Актуальность заявленной темы диссертационного исследования заключается, по нашему мнению, в следующем: 1) Этническая пестрота населения ближневосточного региона предопределяет высокий уровень воздействия этнического фактора (8) на политические процессы в государствах, расположенных на интересующей нас территории, а также на отношения между региональными центрами силы. Исходя из этого, представляется важным исследовать систему межэтнических коммуникаций в регионе для лучшего понимания механизмов взаимодействия основных участников регионального политического процесса, как на внутригосударственном, так и на международно-политическом уровне.

Исследование сложной этностатусной системы ближневосточного региона, формировавшейся в течение длительного времени, реконструкция механизмов ее функционирования, будет способствовать лучшему * пониманию проблем межэтнического взаимодействия в других полиэтничных регионах планеты, а также позволит усовершенствовать наши представления о характере взаимодействия доминирующих этнических групп с этническими меньшинствами, этноконфессиями и диаспорами на региональном и государственном уровне.

Анализ основных направлений развития отношений этнических меньшинств, диаспор, этноконфессий и доминирующих этнических общностей позволит сформировать более полное представление о конфликтном потенциале региона и создать условия для формулирования боле адекватных прогнозных оценок, касающихся развития политической ситуации, как на уровне отдельных государств ближневосточного региона, так и на уровне Ближнего Востока в целом.

Учитывая тот факт, что многие этнические меньшинства и диаспоры Ближнего Востока генетически связаны с народами, населяющими регионы Большого Кавказа и Центральной Азии, исследование заявленной темы представляется важным с точки зрения понимания этнополитических процессов на постсоветском пространстве, тем боле, что целый ряд этнических групп Северного Кавказа (адыгские этносы) всячески демонстрируют свою близость с соплеменниками, проживающими в Турции и арабских странах. Таким образом, исследование этнополитических процессов на Ближнем Востоке может иметь и практическое значение для оценки угроз стабильности южных регионов Российской Федерации (9).

В условиях, когда Турция стремится стать членом Евросоюза, фактор этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор, проживающих на территории этой страны, может оказать определенное воздействие и на политические процессы в современной Европе, тем более, что страны, входящие в ЕС в качестве одного из основных условий приема Турции в это интеграционное объединение выдвигают соблюдение турецким руководством прав нетурецкого населения страны как в политической, так и в культурно-языковой сфере (10). .

Объектом данного исследования является специфика развития этнополитических процессов в ближневосточном регионе в условиях этнической пестроты его населения.

Предметом исследования являются механизмы и тенденции развития этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор, существующих на Ближнем Востоке.

Целью представленной диссертационной работы является изучение комплекса институциональных и этнокультурных особенностей функционирования этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор Ближнего Востока, системы их отношений с доминирующими этническими группами, а также специфических возможностей их воздействия на политическую ситуацию как в регионе в целом, так и в отдельных ближневосточных странах.

Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить следующие задачи;

1) провести сравнительное исследование тенденций развития. этнических меньшинств и этноконфессий в Иране, Турции, наиболее влиятельных арабских странах и Государстве Израиль, выделив при этом общие и специфические черты, характерные как для положения названных общностей в указанных странах, так и в регионе в целом;

2) проанализировать особенности развития наиболее значительных региональных диаспоральных сообществ, деятельность которых не ограничена границами отдельных государств и оказывает воздействие на состояние политических процессов на всем Ближнем Востоке;

3) реконструировать основные механизмы воздействия этнических меньшинств, этноконфессий и. диаспор (как официальные, так и неофициальные) на политическую ситуацию в регионе;

4) определить, какую .роль в жизни ближневосточных этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор играют традиционные социальные институты и традиционная • культура и каким образом традиции воздействуют на их положение в региональной системе межэтнических коммуникацийt.

5) исследовать этностатусную систему, сложившуюся в отдельных странах интересующего нас региона, определить, каким образом оказывает воздействие на ситуацию в выбранных странах- ¦

6) проанализировать основные направления и механизмы. взаимодействия между доминирующими в регионе этническими группами, а также органами государственной власти отдельных стран и общностями, относящимися к категории этнических меньшинств, диаспор и этноконфессий.

Хронологические рамки исследования. В представленной диссертации исследуется период 1923 — 2005 гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена тем, что именно в это время на Ближнем Востоке коренным образом трансформируется этностатусная система, что явилось результатом распада Османской империи, эволюции внутриивнешнеполитического курса Ирана, роста национального самосознания меньшинств, проживающих в регионе, активизации еврейской иммиграции в Палестину, а также результатом стремления ведущих стран мира (Великобритании, Франции, СССР и США) к использованию этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор для закрепления своего влияния в этом стратегически важном регионе. Верхняя хронологическая граница обосновывается тем, что в 2005 г. были сформированы предпосылки для дальнейшей трансформации этностатусной системы в границах Ближнего Востока в результате того, что в этом году впервые в истории президентом * арабской страны (Ирак) стал курд. Такая ситуация может повлечь за собой интенсификацию политической активности региональных этнических меньшинств и диаспор, направленной на увеличение объема своих прав в • политической и культурно-языковой сферах.

Дополнительным фактором, предопределяющим верхнюю хронологическую границу нашего исследования, является то, что в этот период Турция предприняла очередную попытку интегрироваться в рамки Европейского Союза. Этот шаг турецкого руководства также способен активизировать политические усилия соответствующих этнических меньшинств и диаспор и, таким образом, внести свой вклад в эрозию сложившейся на Ближнем Востоке этностатусной системы.

Эмпирическая база исследования состоит из нескольких «комплексов материалов. В первый комплекс входит широкий спектр документов, имеющих отношение к внешнеполитическим ведомствам ведущих стран мира, стремившихся в разное время воздействовать на этнические меньшинства и диаспоры для укрепления своего влияния в стратегически важных пунктах Ближнего Востока (11). Данный комплекс включает в себя документы планирования, материалы переписки, аналитические разработки и другие документы, позволяющие составить представление об этнополитической ситуации в ближневосточном регионе в рамках интересующего нас периода, о позиции ведущих этнических меньшинств и диаспор в отношении тех или иных изменений в странах региона, о том, какую роль они играли во внутренней и внешней политике региональных и внерегиональных акторов. Кроме того, документы, входящие в этот комплекс, позволяют судить о статусе той или иной этнической группы в региональной системе межэтнических коммуникаций.

Во второй комплекс входят документы международных межправительственных и неправительственных организаций, проводящих, или проводивших в прошлом свою политику в интересующей нас части земного шара. Значительный интерес представляют документы Лиги Наций, содержание которых позволяет судить о численности тех или иных меньшинств и диаспор в сложный период их развития в 1920;х — 1930;х гг., степени сохранности у них традиционных социальных институтов и традиционной культуры, а также об уровне их интегрированное&tradeв, ближневосточный социум (12). Немаловажную роль играют документы других международных организаций, в том числе Евросоюза (13). Их • ценность заключается в том, что они позволяют установить уровень сохранности языка и идентичности интересующих нас общностей, а в сравнении с документами Лиги Наций позволяют определить место ассимиляционных тенденций, как в системе региональных межэтнических коммуникаций, так и в национальной политике отдельных ближневосточных стран.

К третьему комплексу можно отнести документы, имеющие отношение собственно к общинным структурам интересующих нас этнических групп. Они не так многочисленны, как документы, входящие в ' два предыдущих комплекса, однако несут в себе уникальную информацию об экономических, социокультурных, политических, религиозных, языковых и других проблемах, стоящих перед диаспорами, меньшинствами и этноконфессиями Ближнего Востока, условиях, необходимых для их «национального возрождения», направлениях сотрудничества между различными общинными институтами отдельных меньшинств и диаспор, механизмах защиты их прав на государственном уровне, усилиях по сохранению родного языка и исторической памяти и т. д. Незаменимую помощь этот комплекс материалов может оказать в процессе изучения институциональных особенностей развития этнических меньшинств и диаспоральных сообществ Ближнего Востока, т.к. содержит достаточно много данных о структурах, способных активизировать в том числе и политическое участие представителей той или иной общности в делах того или иного государства (14).

Четвертый комплекс состоит из разнообразных материалов статистического характера, главная ценность которых заключается в том,. что они позволяют проследить динамику численности диаспоральных сообществ, этнических меньшинств и этноконфессий в различных странах Ближнего Востока, определить соотношение удельного веса титульных и нетитульных этнических групп в населении той или иной страны, а также выделить тенденции к культурной и/или языковой ассимиляции той или иной общности независимо от того, является ли эта ассимиляция результатом соответствующей политики правительства, или же следствием так сказать естественной утраты оригинальных этнокультурных характеристик (15).

В качестве пятого комплекса можно рассматривать достаточно широкий набор мемуаров, написанных дипломатами, учеными, военными, политическими деятелями, путешественниками и разведчиками, связавшими свою жизнь и профессиональную деятельность с интересующим нас регионом. Ценность данного комплекса заключается в том, что он содержит интересные экспертные оценки, позволяющие лучше разобраться в специфических механизмах развития межэтнических контактов на Ближнем Востоке, мотивах, ставших основой для того или иного политического шага, предпринятого руководством отдельныхближневосточных государств в отношении тех или иных этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор. Кроме того, мемуарная литература, несмотря на все ее недостатки, позволяет составить достаточно четкое представление о том, какую роль играл и играет внешний фактор в развитии системы региональных межэтнических коммуникаций (16).

• К шестому комплексу можно отнести материалы, имеющие отношение к политике стран ближневосточного региона в отношении этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор. Такие материалы «необходимы для реконструкции этностатусной системы, характерной для отдельных региональных государств, оценки потенциальных возможностей дестабилизации их политического пространства в случае. активизации того или иного этнического сообщества, а также для лучшего понимания тенденций развития отношений между доминирующими в той или ной стране этническими группами и этническими меньшинствами. Необходимо также отметить, что данный комплекс материалов позволяет выделить механизм принятия политических решений руководством ближневосточных государств по национальным проблемам и лучше понять конкретные действия правительственных кругов в той или иной ситуации, связанной с осложнением национального вопроса (17).

Степень научной разработанности темы. Проблематика, связанная • с этнополитическими процессами в регионе Ближнего и Среднего Востока, в принципе, достаточно неплохо исследована, как в отечественной, так и в зарубежной политической науке. Вместе с тем, нельзя не отметить, что этнополитический процесс в регионе практически никогда не рассматривался в целом. В большинстве случаев специалисты исследовали отдельные его аспекты. Так, например, известный российский ученый О. И. Жигалина в своих работах акцентирует внимание на вопросах, преимущественно связанных с этническими меньшинствами, причем, преимущественно в Иране (18). О. Бадерхан или В. Дятлов ' уделяют внимание исключительно проблемам диаспор, действующих на Ближнем и Среднем Востоке, отдавая предпочтение арабским странам (19).

Целый ряд российских специалистов исследуют проблемы этноконфессиональных меньшинств в Египте и Ираке. Однако, в отечественной науке практически нет обобщающих работ, целью которых являлся бы анализ комплексного воздействия этноконфессиональных меньшинств и диаспор, во-первых, на системы межэтнических коммуникаций, а во-вторых, на внешнюю и внутреннюю политику ближневосточных государств. Одной из немногочисленных (по имеющимся у нас данным) работ, до некоторой степени обобщающих результаты отдельных этнополитических исследований по Востоку,. является выпущенная в 1999 году работа «Социальный облик Востока» под редакцией Р. Г. Ланда. В специальной главе «Этносоциальная стратификация» говорится о целом комплексе проблем, определяемых взаимодействием широкого спектра этнополитических сил (20). Однако, этносоциальные и этнополитические проблемы изложены в этой работе применительно ко всему Востоку, включая бывшие советские республики в Центральной Азии и страны Дальнего Востока, что, по нашему мнению, затрудняет понимание специфических механизмов развития этнополитических процессов именно на Ближнем и Среднем Востоке.

Другой работой, несомненно, заслуживающей самого пристального внимания, является коллективное исследование «Этносы и конфессии на Востоке: взаимодействие и конфликт» (А.В. Торкунов (пред. редк.), А. Д. Воскресенский (отв. ред.), В. Я. Белокреницкий, М. А. Сапронова (сост., н. ред.)), проведенное сотрудниками МГИМО (У) МИД РФ (21). Авторы данного исследования проанализировали широкий спектр проблем, имеющих отношение к межэтническим и межконфессиональным коммуникациям в интересующем нас регионе. Так, глубокому анализу подверглись этноконфессиональные отношения в Сирии, Ливане, Ираке, -Иране, Израиле. Авторы на основании широкого круга источников выделили основные механизмы функционирования системы этноконфессиональных отношений на Ближнем и Среднем Востоке, продемонстрировали те условия, в которых конструктивное взаимодействие этносов и конфессий перерастает в конфликт.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном рассмотрении широкого спектра этнополитических и этнокультурных проблем ближневосточного региона с учетом воздействия на них всех основных этнополитических сил, конкурирующих с ' доминирующими этносами, а именно — этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор. В отечественной науке, как уже указывалось выше, присутствуют работы, рассматривающие положение указанных • сообществ в региональной системе координат отдельно друг от друга, что в значительной степени обедняет представление о сложных и многомерных региональных процессах, в которых принимают участие многочисленные негосударственные акторы, в том числе и перечисленные сообщества.

Новым для отечественной науки является рассмотрение потенциальных возможностей этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор в сфере обращения за поддержкой к международным институтам. При рассмотрении подобных обращений, отечественные специалисты • акцентируют внимание главным образом на курдском и армянском опыте апелляции к европейским институтам, направленном на недопущение Турции в ЕС, смягчение позиций ее руководства в отношении курдской проблемы, а также на признание им факта геноцида армян. В данной работе мы затрагиваем малоизученные вопросы, связанные с апелляциями к европейским структурам таких этнических меньшинств, как, например лазы, обладающих серьезным уровне сплоченности и развитым этническим сознанием, способным стимулировать их политическую активность. Новым представляется также рассмотрение механизмов воздействия региональных диаспор на политические процессы на постсоветском пространстве и возможностей их использования внешнеполитическим ведомствами государств Ближнего Востока.

Методологическая основа исследования. В представленной работе применяется комплексный подход к этнополитическому анализу, учитывающий как примордиалистские характеристики интересующих нас общностей, так и роль их элит в формировании этнической или этноконфессиональной солидарности, выделение которой характерно для конструктивизма. Конструктивистский подход представляется продуктивным с точки зрения анализа государственной политики в отношении этнических меньшинств, диаспор и этноконфессий региона, а также при рассмотрении вопросов сохранения и/или эволюции * идентичности тех или иных общностей в условиях интенсивных изменений ближневосточного социума под воздействием, в том числе, процессов глобализации. Примордиалистский подход эффективен, как представляется, при исследовании традиционных социальных институтов и отношений, традиционных особенностей поведения, проблем воздействия ценностей на политическое участие ближневосточных этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор. Таким образом, автор допускает синтез нескольких подходов при анализе различных сторон исследуемого предмета (22).

При исследовании институционального аспекта развития ближневосточных этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор автор применял широкую трактовку термина «институт», в духе неоинституционального подхода, который рассматривает их не только в качестве статичных социальных структур, но и в качестве совокупности формальных и неформальных норм, действующих в обществе, что позволяет учитывать всю сложность протекающих процессов, в том числе исторические условия складывания политической культуры в странах Ближнего и Среднего Востока и неформальные факторы, воздействующие на поведение тех или иных неформальных сообществ.

Для достижения основной цели данного исследования и решения промежуточных задач в диссертации были использованы общенаучные методы, а также специальные исторические и политологические методы.. Общенаучные методы (анализ, синтез) применялись автором в каждой главе работы. Элементы системного подхода применялись при анализе специфики институционального развития интересующих нас сообществ и при исследовании государственных институтов, регулирующих положение этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор в том или ином государстве исследуемого региона. Сравнительный анализ был применен в.

главах 1 и 3 при рассмотрении тенденций развития названных общностей-в той или иной части региона, а также при изучении подходов к проблеме этнических меньшинств, демонстрируемых ближневосточными государствами. Специальные исторические методы (хронологический, синхронный и диахронный) также' применялись практически в каждой главе представленного диссертационного исследования.

При исследовании институциональных особенностей развития перечисленных сообществ, а также при исследовании процесса принятия решений по этнополитическим и этнокультурным вопросам руководством ряда ближневосточных государств автором был использован децизионный метод, распространенный в политологии и позволяющий проанализировать процесс принятия политических решений, а также выделить отдельные звенья этого процесса и определить роль каждого из них. Другим политологическим методом, использованным в работе, является «case-studies», позволяющий делать обобщающие выводы, ' которые можно распространить на весь регион Ближнего Востока, на основе отдельных примеров.

При написании работы автор использовал целый ряд специфических терминов. Одним из них является термин «этническое меньшинство», под которым подразумевается часть этноса, отделенная от основного этнического массива, проживающая в численно превосходящем иноэтничном окружении. Другой термин — «этноконфессия» — обозначает общность, выделяющую себя из общего этнокультурного контекста на основе исповедования оригинальной эндемичной религии. С точки зрения языка, антропологического облика и культурных традиций этноконфессии практически не отличаются от окружающих их общностей. Третий термин — «титульный этнос», под которым мы понимаем народ, давший наименование тому или иному национально-государственному образованию. Внимания заслуживает также термин «диаспора», до сих пор пе имеющий однозначного определения. Нам представляется оптимальным использование определения феномена диаспоры, разработанного известным российским ученым З. И. Левиным, который понимает под диаспорой этнос или часть этноса, проживающая вне своей исторической родины или территории обитания этнического массива, сохраняющая представление об единстве происхождения и не желающая потерять стабильные групповые характеристики заметно отличающие ее • от остального населения страны, вынужденно подчиняясь, принятому в ней порядку и сотрудничая с государством. Диаспора — это социальный институт, который находит свое выражение в форме общины". Данное определение, по нашему мнению, отличается своей функциональностью и позволяет рассмотреть механизмы функционирования диаспоры. Здесь же необходимо отметить, что основным отличием диаспор от других этнополитических категорий является то, что они образуются в результате миграций и представляют собой, скажем так, «инородное тело» в социальном организме принимающего общества. Отдельного упоминания * заслуживает термин «статус этноса», под которым понимается положение этноса в социальной иерархии того или иного государства.

Положения, выносимые на защиту:

1. Доказанный автором тезис о том, что в регионе Ближнего и Среднего Востока сложились эффективные механизмы регулирования межэтнических коммуникаций, позволяющие сохранить стабильность ближневосточных обществ в условиях мозаичности этноконфессионального состава населения.

2. Сформулированное автором положение о том, что региональная система межэтнических коммуникаций обладает возможностями саморегулирования, что дает возможность в значительной степени нивелировать воздействие на региональные политические процессы внерегиональных акторов — стран Запада, международных организаций и транснациональных корпораций.

3. Авторское утверждение о позитивном воздействии традиционных социальных институтов и отношений на стабильность межэтнических коммуникаций в регионе.

4. Доказанное автором положение о том, что государства Ближнего и Среднего Востока проводят гибкую политику в отношении этноконфессиональных меньшинств и диаспор, определяемую локальными ¦ особенностями той или иной страны, связанными с этноконфессиональным составом населения, долей титульных этносов и меньшинств и т. д. Как правило, эта политика основана на исторических традициях межэтнического взаимодействия, сложившихся, в том числе, в период существования на Ближнем и Среднем Востоке подмандатных территорий и протекторатов, на которых руководство великих держав проводило политику поддержки некоторых меньшинств и диаспоральных сообществ, которые рассматривались в качестве социальной базы их влияния (копты в Египте, марониты в Ливане и т. д.).

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты вполне могут быть использованы для дальнейшего изучения этнополитической и этнокультурной ситуации в регионе Ближнего Востока, а также в примыкающих к нему регионах (Большой Кавказ, Центральная Азия). Научные выводы и фактический материал диссертации могут найти применение при написании учебных пособий, а также при разработке и чтении учебных курсов этнологического профиля, таких как «Этнология изучаемого региона», «Этнополитология». Кроме того, выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы в практической деятельности органов государственной власти РФ, имеющих отношение к обеспечению интересов России в регионе Ближнего Востока. Представляется также, что материалы диссертационного исследования могут стать основой для прогнозных оценок ситуации в южных регионах нашей страны.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры международных отношений факультета международных отношений Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Теоретические положения, предложения и рекомендации, содержащиеся в диссертации, излагались автором на конференциях в Москве, Нижнем Новгороде (2005;2009 гг.) и • отражены в шести публикациях общим объёмом 5,5 п.л.

Структура диссертации обусловлена целью, задачами и предметом исследования. В первой главе автор рассматривает тенденции институционального и социокультурного развития наиболее значительных этнических меньшинств и этноконфессий, компактно проживающих в Турции, Исламской Республике Иран, а также в ряде арабских государств ближневосточного региона, таких, как Египет, Ливан и Сирия. Выбор страновых примеров обусловлен тем, что именно в политическом пространстве этих государств проблемы этноконфессиональных ' меньшинств выступают более выпукло в силу активности соответствующих этнополитических сил, их периодической апелляции к мировому сообществу и попыткам заинтересованных стран использовать их для укрепления своих позиций в стратегически важном регионе Ближнего и Среднего Востока. Такой подход позволяет выделить общие закономерности развития данных сообществ, обусловленные историческими традициями и конфессиональной ситуацией, сложившейся в регионе и характеризующейся с одной стороны фактическим господством ислама, а с другой — серьезными противоречиями, существующими в отношениях между приверженцами различных направлений этой религии. Вторая глава посвящена исследованию наиболее заметных диаспоральных сообществ, оказывающих значительное влияние на систему межэтнических коммуникаций в регионе и стабильность некоторых ближневосточных государств. Рассмотрение ближневосточных диаспор как таковых, а не как части этнополитического ландшафта отдельных стран региона представляется оправданным в силу того, что их отдельные общины активно развивают трансграничное сотрудничество в экономической, культурной, а иногда и в политической сферах, до некоторой степени определяя направления развития этнополитических процессов сразу в нескольких региональных государствах и обладая потенциальными возможностями в сфере. воздействия на их внешнюю политику. Что же касается третьей главы, то она посвящена исследованию различных подходов, демонстрируемых властными структурами Турции и Ирана в отношении этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор в условиях активного вмешательства в дела региона внерегиональных акторов и потенциальных возможностей апелляции последних к международным институтам в случае нарушения их прав. В четвёртой главе рассматриваются этностатусные системы арабских стран и Государства Израиль, а также механизмы их формирования под воздействием, как национальной ¦ политики государств, так и исторических традиций межэтнического взаимодействия. Кроме того, в данной главе определяются границы влияния государственных институтов стран Ближнего Востока на социально-политическую активность этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор, функционирующих на их территориях.

Заключение

.

Подводя итоги нашей работы, можно констатировать, что спектр этнополитических сил, действующих на региональной арене Ближнего и Среднего Востока, исключительно широк и способен оказывать серьезное воздействие как на международно-политический климат в регионе, так и на стабильность политического пространства отдельных государств, расположенных на его территории.

Мозаичность этноконфессионального состава населения ближневосточных государств предопределила многие тенденции их развития, значительная часть которых сохранилась до сих пор, пережив крушение Османской империи, исламскую революцию в Иране и целый ряд других социально-политических катаклизмов. Обилие этнических меньшинств, диаспор, этноконфессий, разделенных этносов ' и субъэтнических образований, а также весьма слабая консолидированность доминирующих этнических групп привели к тому, что ближневосточный социальный организм выработал целый ряд специфических защитных механизмов, позволяющих в условиях поликультурности избегать масштабных конфликтов, способных привести к «войне всех против всех» и поставить под угрозу сам факт существования ближневосточных государств. Эти механизмы, являющиеся, судя по всему, одной из уникальных характеристик ближневосточного социума, или, если угодно, ближневосточной цивилизации, стабилизируют общество и создают условия для минимизации возможностей перехода существующих «противоречий и латентных этноконфессиональных конфликтов в актуализированную форму.

Одним из таких механизмов является стабильная этностатусная система, складывавшаяся в течение нескольких столетий и предусматривающая наличие у каждой этнической и конфессиональной группы собственной функциональной ниши в обществе, во многом предопределяющей род деятельности ее представителей, уровень их материального достатка, социальный статус, определяемый присутствием в престижных сферах занятости, представительством в органах власти и, т.д. С одной стороны, такое положение вещей затрудняет, казалось бы, социальную мобильность, однако, с другой — стабилизирует положение этнической общности, гарантирует минимум условий, необходимых для сохранения и воспроизводства этнической культуры и идентичности. Стабилизирующий момент заключается в том, что занимая в обществе стабильную пишу, на которую, как правило, никто не покушается, этническая группа не ощущает угрозы своему существованию, что уменьшает количество предпосылок для возникновения ситуации этнической напряженности. Отметим также, что так или иначе, занимаемая • этносом пиша не является абсолютной, непреодолимой преградой на пути человека к карьерному росту и материальному благополучию, тем более, что любая этническая группа стратифицирована и ее представители занимают, как правило, несколько ниш, в том числе престижных. Примером, подтверждающим справедливость данного тезиса, могут служить копты, являющиеся этническим меньшинством в Египте и занимающие при этом передовые позиции, как в целом ряде отраслей экономики страны, так и в политической сфере.

Таким образом, форма межэтнических коммуникаций в отношениях ' между этническими меньшинствами, диаспорами, этноконфессиями и доминирующими этническими общностями в странах Ближнего и Среднего Востока может быть охарактеризована как сегрегация, связанная с проводимой участниками этнополитического процесса осторожной политики отдельного развития, которая на государственном (национальном) уровне переходит в симбиозную интеграцию, в рамках которой и речи нет о равноправии, но существует определенная взаимозависимость, минимизирующая возможность открытых и широкомасштабных конфликтов.

Необходимо также отметить, что такая система межэтнических коммуникаций обладает возможностями саморегулирования, что • достигается, с нашей точки зрения, за счет ее относительной простотывыход того или иного этноса за рамки своей функциональной ниши и повышение его статуса вызывают бурную ответную реакцию со стороны других участников этнополитического процесса, направленную на подавление активности «возмутителей спокойствия» и восстановление баланса сил в этнополитической сфере. Такое развитие событий помогает, помимо всего прочего, в значительной степени нивелировать воздействие на региональные политические процессы внергиональных акторов — стран Запада, международных организаций и транснациональных корпораций, • стремящихся укрепить свое влияние на Ближнем и Среднем Востоке посредством поддержки каких-либо низкостатусных этнических групп, становящихся социальной опорой проникновения их влияния в регион и получающих взамен возможность повышения тем или иным путем своего статуса в этносоциальной стратификации, примером чего опять-таки могут читаться копты.

Другим механизмом сохранения этнополитической стабильности государств Ближнего и Среднего Востока являются традиционные социальные институты и отношения, культивируемые недоминирующими этносами и призванные обеспечивать их культурную самобытность. Этот механизм важен, как минимум, по четырем причинам.

Во-первых, наличие традиционных институтов, основанных на клановой и/или локальной идентичности, позволяет обеспечивать нормальное функционирование режима этнической сегрегации, в силу того, что традиционная элита, являющаяся по сути своей «негибкой», не стремящейся к нововведениям, способна в случае необходимости успешно противостоять ассимиляторским устремлениям того или иного государства, что достигается подчас за счет прямого отказа от выполнения тех или иных предписаний центра.

Во-вторых, успешное функционирование традиционных институтов способствует стабилизации функциональных ниш недоминирующих этносов, т.к. традиционные структуры консервативны и способствуют, как кажется, воспроизводству профессиональных навыков представителей тех или иных этносов, а также формированию этнической элиты черпающей ресурсы из той или иной сферы деятельности.

В-третьих, традиционные социальные институты и отношения обеспечивают условия для функционирования специфических защитных механизмов культуры этноса, способствующих преодолению самых разных угроз идентичности его представителей и самому его существованию в качестве самостоятельного социального организма.

В-четвертых, факт наличия у нетитутльных (недоминирующих) этносов системы традиционных социальных институтов предопределяет невозможность их долговременной консолидации в противостоянии с центром, т.к. укрепление традиционных институтов приводит к возрастанию амбиций традиционных лидеров и усилению противоречий между ними, выгодных центральной власти.

В качестве третьего механизма выступают, как представляется, исламские религиозные нормы, в рамках которых разработан (по крайней мере в элементарных формах) алгоритм взаимодействия меньшинств и доминирующего населения. Указанный алгоритм предусматривает наличие в мусульманском обществе нескольких статусных групп, выделяемых по конфессиональному признаку и обладающих определенным набором прав, объем которых меньше, чем у доминирующих этноконфессиональных групп, однако не настолько, чтобы стимулировать ситуацию межэтнической напряженности и актуализацию латентных этнических конфликтов. Данный алгоритм является очень важным, в силу того, что во многих случаях этнические меньшинства и диаспоры исповедуют религию, отличную от доминирующих этнических групп. В качестве одной из статусных групп можно выделить так называемых «зимми» («покровительствуемые») — иноконфессиональные монотеистические группы жившие под властью исламского государства (халифата) и обладавшие достаточно большим объемом прав.

Помимо этого, формированию атмосферы межэтнической и межконфессиональной кооперации способствовали собственно коранические положения, в соответствии с которыми полиэтничность и поликонфессиональность рассматривались в качестве дарованных богом и, соответственно, воспринимались как благо для человечества. Конечно же, значение этого механизма не стоит переоценивать, а тем более абсолютизировать, однако, коранические положения, получившие силу традиции, неплохо дополняют два предыдущих механизма стабилизации межэтнических отношений и способствует налаживанию межэтнической кооперации. Естественно, статус «зимми», сформировавшийся в период существования халифата, в настоящее время утратил актуальность, однако, судя по всему, он стал частью исторических традиций межэтнического взаимодействия и в этом качестве продолжает оказывать воздействие на этнополитическую ситуацию в регионе.

Четвертым стабилизирующим механизмом является гибкая политика руководства отдельных стран, определяемая локальными особенностями той или иной страны, связанными с этноконфессиональным составом населения, долей титульных этносов и меньшинств и т. д. Как правило, эта политика основана на исторических традициях межэтнического взаимодействия, сложившихся, в том числе, в период существования на Ближнем и Среднем Востоке подмандатных территорий и протекторатов, на которых руководство великих держав проводило политику поддержки некоторых меньшинств и диаспоральных сообществ, которые рассматривались в качестве социальной базы их влияния (копты в Египте, марониты в Ливане и т. д.).

Гибкость политики в отношении этноконфессиональных групп и диаспор руководства таких стран, как Сирия и Ливан, обусловлена мозаичностью этноконфессионального состава населения, делающей такую гибкость необходимым условием для выживания государства. Гибкость египетской политики в отношении этнических меньшинств, обусловлена их высоким статусом в этносоциальной стратификации государства, обусловленным, в свою очередь, тем, что представители меньшинств занимают «командные высоты» в сегментах национальной экономики, связанных с высокими технологиями, а также в банковской сфере.

Проявления гибкости в отношении этнических меньшинств и диаспор характерно и для государств, отличающихся, на первый взгляд, исключительной суровостью при решении задач этнополитического характера (Турция, Иран). Отрицание полиэтничности и ассимиляторская политика в этих странах не носят абсолютного характера. Несмотря на, суровые преследования сепаратистов и репрессии в отношении политически активной части национальной интеллигенции, запрет на, использование национальных языков в СМИ и образовательных учреждениях, лидеры указанных государств, в общем-то, не покушаются на сложившуюся этностатусную систему, стремясь законсервировать ее и не дать меньшинствам возможности повысить свой статус. Гибкость в данном случае может проявляться в деконсолидации националистических группировок меньшинств и формированию условий, препятствующих созданию указанными этнополитическими силами эффективных политических инструментов, предназначенных для отстаивания своих интересов.

Перечисленные механизмы, создающие фундамент этнополитических систем стран Ближнего и Среднего Востока, придают региональным этнополитическим процессам специфический колорит, который воспринимается значительной частью ученых, аналитиков и обозревателей как показатель стагнации ближневосточного социума, отсутствия в его недрах какого-либо развития. Отчасти это действительно так, постольку, поскольку полиэтничность региона диктует необходимость создания сложных механизмов поддержания этнополитической стабильности, громоздких систем сдерживания амбиций отдельных. этнических меньшинств и диаспоральных сообществ. Эти системы сдержек, легитимность которых освящена традицией, являются негибкими по своей сути, а внесение в них каких-либо корректив, с одной стороны болезненно воспринимается участниками региональных этнополитических процессов, а с другой — может серьезно дестабилизировать межэтнические коммуникации, алгоритм которых формировался в течение многих лет и доказал свою способность стабилизировать отношения между доминирующими этническими группами, этническими меньшинствами и диаспорами. Таким образом, мы рискнем предположить, что этническая. пестрота Ближнего и Среднего Востока является одной из основ той самой «традиционности», которая является одной из ключевых характеристик региона и под которой понимается в основном «неспособность» региональных политических процессов развиваться по западному образцу, а также неспособность ближневосточного социума к созданию институтов гражданского общества.

Итак, традиционность ближневосточного социума необходима для его стабилизации. Она выступает в качестве средства профилактики актуализации латентных этнических конфликтов и средства снижения • уровня этнического риска. В то же самое время, нельзя не отметить, что в целом ряде случаев традиционность межэтнических коммуникаций в интересующем нас регионе эволюционирует в архаичность, выражающуюся в безоговорочном доминировании на той или иной территории традиционных социальных институтов и отношений, функционирование которых замедляет развитие современных политических институтов, которые могли бы способствовать повышению эффективности политической борьбы этнических меньшинств, этноконфессий и диаспор, что, с одной стороны, стабилизирует общество, а с другой, как будет показано ниже, способствует затягиванию конфликтных ситуаций, и созданию условий для внезапной актуализации застарелых противоречий.

Архаичность может конструироваться, чем достаточно активно пользуются лидеры ближневосточных государств, стремящиеся к минимизации возможностей этнических элит. Представляется, что приверженность ближневосточного социума традициям в сфере межэтнического взаимодействия оказывает двоякое воздействие на состояние межэтнических коммуникаций и региональную. этнополитическую стабильность — с одной стороны такая приверженность стабилизирует общество, а с другой, образно говоря, закладывает мину замедленного действия, создает условия, консервирующие многочисленные конфликтные ситуации, формирующие очаги потенциальных этнических конфликтов, актуализация которых может быть вызвана широким спектром причин.

Кроме того, многомерность региональной этнополитической системы Ближнего и Среднего Востока формирует условия для создания очагов контролируемой нестабильности, для так называемого «этнополитического менеджмента», связанного с использованием этнического фактора внерегиональными государствами, международными организациями и транснациональными корпорациями для продвижения и закрепления своего влияния в рассматриваемом регионе.

Выше уже говорилось о том, что действующие в регионе механизмы сдерживания межэтнических конфликтов обеспечивают устойчивость ближневосточных обществ даже в условиях вмешательства в развивающиеся в его недрах процессы внерегиональных сил. Однако эта t устойчивость должна быть признана весьма и весьма относительной, т.к. * сложность региональных этностатусных систем и многомерность межэтнических коммуникаций стабилизируя общество, в то же самое время парадоксальным образом формируют возможность его дестабилизации в силу того, что указанная дестабилизация может, по нашему мнению, стать результатом даже минимальных изменений в устоявшихся межэтнических отношениях, смещением практически любого из элементов этностатусных систем, которое может повлечь за собой если не катастрофу, то, по крайней мере, заметное обострение отношений между теми или иными этнополшическими силами. Причем, как. показывает исторический опыт, вмешательство внерегиональных сил и вызванная им деформация региональных систем межэтнических коммуникаций на Ближнем и Среднем Востоке способствуют не только нарушению политического пространства отдельных государств, но и изменению конфигурации государственных границ, смене правящих режимов и радикальной ломке этностатусных позиций, которые способны оказать серьезное воздействие на международно-политическую ситуацию.