Вятичи: их происхождение, быт и нравы

1. Происхождение вятичей

2. Быт и нравы

3. Религия

4. Курганы вятичей

5. Вятичи в X веке

6. Независимые вятичи (XI век)

7. Вятичи теряют независимость (XII век) Заключение Список литературы

Первые люди в верховьях Дона появились несколько миллионов лет назад, в эпоху верхнего палеолита. Жившие здесь охотники умели изготавливать не только орудия труда, но и изумительно выточенные из камня статуэтки, прославившие палеолитических скульпторов Верхнедонья. В течение многих тысячелетий на нашей земле жили различные народы, среди которых — аланы, давшие название реке Дон, что в переводе означает «река»; широкие просторы населяли финские племена, оставившие нам в наследство многие географические названия, например: реки Ока, Протва, Москва, Сылва.

В V веке началось переселение славян на земли Восточной Европы. В VIII—IX вв.еках в междуречье Волги и Оки и на верхний Дон пришел союз племен во главе со старейшиной Вятко; по его имени этот народ стал называться «вятичи» .

1. Происхождение вятичей

Откуда же пришли вятичи? Повесть временных лет о происхождении вятичей сообщает: «…радимичи бо и вятичи от ляхов. Бяста бо два брата в лясех, — Радим, а другой Вятко, — и пришедша Радим на Сежу, и прозвавшася радимичи, а Вятко седе с родом своим по Отце, от него же прозвашася же вятичи».

Летописное упоминание «от ляхов» вызвало обширную литературу, в которой, с одной стороны, обосновывалась возможность именно польского («от ляхов») происхождения вятичей (в основном это польские истоки), а с другой стороны высказывалось мнение, что речь идет об общем направлении продвижения вятичей, то есть с запада.

Анализ вятичских древностей при раскопках показывает, что они ближе всего к материальным археологическим свидетельствам верховьев Днестра, а, значит, скорее всего, вятичи пришли оттуда. Пришли без каких-либо особенностей, и только изолированная жизнь в верховьях Оки и метисация с «окраинными» балтами — голядью — привели к племенному обособлению вятичей.

С верховьев Днестра на северо-восток ушла с вятичами большая группа славян: будущим радимичи (во главе с Радимом), северяне — юго-западней вятичей, и еще одна славянская группа, дошедшая до верховьев Дона. Эта группа славян через два века была вытеснена половцами. Название ее не сохранилось. В одном хазарском документе упоминается славянское племя «сльюин». Возможно, это они ушли на север в Рязань и слились с вятичами.

Имя «Вятко» — первого главы племени вятичей — является уменьшительной формой от имени Вячеслав.

«Вяче» — древнерусское слово, означающее «больше», «более». Это слово известно также в западнои юго-славянских языках. Таким образом, Вячеслав, Болеслав — «более славный».

Это подтверждает гипотезу о западном происхождении вятичей и иже с ними: имя Болеслав наиболее широко распространено у чехов, словаков и в Польше.

2. Быт и нравы

Вятичи-славяне получили нелестную характеристику киевского летописца как грубое племя, «яко звери, ядуще все нечисто». Вятичи, как и все славянские племена, жили родовым строем. Они знали только род, который означал совокупность родственников и каждого из них; роды составляли «племя». Народное собрание племени избирало себе вождя, который командовал войском во время походов и войн. Он назывался старинным славянским именем «князь». Постепенно власть князя усиливалась и становилась наследственной. Вятичи, жившие среди необозримых лесных массивов, строили бревенчатые избы, схожие с современными, в них прорубались маленькие окошечки, которые во время холодов наглухо закрывали задвижками.

Земля вятичей была обширна и славилась своими богатствами, обилием зверя, птицы и рыбы. Вели они замкнутую полуохотничью, полуземледельческую жизнь. Мелкие деревни из 5−10 дворов по мере истощения пашен переносились на другие места, где выжигался лес, и 5−6 лет земля давала хороший урожай, пока не истощалась; тогда надо было снова переходить на новые участки леса и все начинать сначала. Помимо земледелия и охоты вятичи занимались бортничеством и рыболовством. Бобровые гоны существовали тогда на всех реках и речках, а бобровый мех считался важной статьей товарообмена. Вятичи разводили крупный рогатый скот, свиней, лошадей. Корма для них заготовляли косами, длина лезвий которых достигала полуметра, а ширина — 4−5 см.

Археологические раскопки в земле вятичей открыли многочисленные ремесленные мастерские металлургов, кузнецов, слесарей, ювелиров, гончаров, камнерезов. Металлургия основывалась на местном сырье — болотных и луговых рудах, как везде на Руси. Обрабатывалось железо в кузницах, где применялись специальные горны диаметром около 60 см. Высокого уровня у вятичей достигло ювелирное дело. Коллекция литейных форм, найденных в наших местах, уступает только Киеву: найдено 19 литейных форм в одном местечке Серенск. Мастера изготовляли браслеты, перстни, височные кольца, крестики, амулеты и т. д.

Вятичи вели оживленную торговлю. Были установлены торговые связи с арабским миром, они шли по Оке и Волге, а также по Дону и далее по Волге и Каспийскому морю. В начале XI века налаживается торговля с Западной Европой, откуда поступали предметы художественного ремесла. Динарии вытесняют другие монеты и становятся основным средством денежного обращения. Но дольше всех вятичи торговали с Византией — с XI по XII века, куда везли меха, мед, воск, изделия оружейников и златокузнецов, а взамен получали шелковые ткани, стеклянные бусы и сосуды, браслеты.

Судя по археологическим источникам, вятические городища и селища VIII—Х вв. и тем более XI—XII. вв. были поселениями уже не столько родовых общин, сколько территориальных, соседских. Находки говорят о заметном имущественном расслоении среди жителей этих поселений той поры, о богатстве одних и бедности других жилищ и могил, о развитии ремесел и торгового обмена.

Интересно, что среди местных городищ той поры встречаются не только поселения «городского» типа или явные сельские селения, но и совсем небольшие по площади, окруженные мощными земляными укреплениями городища. По-видимому, эти остатки укрепленных усадеб местных феодалов того времени, их своеобразные «замки». В бассейне Упы подобные усадьбы-крепости обнаружены близ селений Городна, Таптыково, Кетри, Старая Крапивенка, Новое Село. Есть такие и в других местах Тульского края.

О существенных изменениях в жизни местного населения в IX—XI вв. сообщают нам древние летописи. Согласно «Повести временных лет» в IX в. вятичи платили дань Хазарскому каганату. Его подданными они продолжали оставаться и в Х в. Первоначальная дань взималась, видимо, пушниной и подворно («от дыма»), а в Х в. требовалась уже денежная дань и «от рала» — от пахаря. Так что летопись свидетельствует о развитии в это время у вятичей пашенного земледелия и товарно-денежных отношений. Судя по летописным данным, земля вятичей в VIII—XI вв. была целостной восточно-славянской территорией. Длительное время вятичи сохраняли свою самостоятельность и обособленность.

Летописец Нестор нелестно описывал нравы и обычаи вятичей: «Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на игрища, на плясанья и на все бесовские игрища и тут умыкали себе жен, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую кладу (костер) и, положив мертвеца на кладу, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь». Следующая фраза объясняет столь неприязненно-критический тон летописца-монаха: «Этих же обычаев держались кривичи и другие язычники, не зная закона Божья, но сами себе творя закон». Было это писано не позднее 1110 года, когда в Киевской Руси уже прочно утвердилось православие и церковники с праведным гневом обличали своих сородичей-язычников, погрязших в невежестве. Эмоции никогда не способствуют объективному видению. Археологические изыскания говорят, что Нестор, мягко говоря, был не прав. Только в районе нынешней Москвы исследовано более 70 групп курганов, относящихся к XI — XIII векам. Они представляют собой холмики высотой 1,5−2 метра. В них археологи обнаружили наряду с останками мужчин, женщин и детей следы тризны: угли от костра, кости животных, разбитую посуду: железные ножи, металлические пряжки от поясов, глиняные горшки, конские удила, орудия труда — серпы, кресала, скобели и т. д. Женщин хоронили в праздничном уборе: бронзовые или серебряные семилопастные височные кольца, ожерелья из хрустальных и сердоликовых бус, разнообразные браслеты и перстни. В погребениях были обнаружены остатки тканей как местного производства — льняных и шерстяных, так и шелковых, привезенных с Востока.

В отличие от прежнего населения — мордвы и коми, — занимавшегося охотой и ушедшего в поисках зверя за Волгу, вятичи находились на более высокой ступени развития. Они были земледельцами, ремесленниками, купцами. Большая часть вятичей селилась не в городище, а на полянах, опушках лесов, там, где имелись земли, пригодные для хлебопашества. Здесь же, возле своей пашни, славяне и селились. Сначала строилось временное жилище — шалаш из переплетенных веток, а после первого урожая — изба с клетью, где держали птицу. Эти строения почти не отличались от тех, что до сих пор мы видим в деревеньках Верхневолжья; разве что окна были совсем маленькими, затянутыми бычьим пузырем, да печки без трубы топились по-черному, так что стены и потолки постоянно были в саже. Потом появились хлев для крупного скота, амбар, овин да гумно. Рядом с первой крестьянской усадьбой — «починком» возникали соседские усадьбы. Их хозяевами были, как правило, повзрослевшие сыновья владельца «починка» и другие близкие родственники. Так образовывалось село (от слова «сесть»), Когда свободных пашенных земель не хватало, начинали вырубать лесные участки. В этих местах возникали деревни (от слова «дерево») Те вятичи, что занимались ремесленничеством и торговлей, селились в городах, которые возникали, как правило, на месте старых городищ, только вместо прежних длинных бараков возводились усадебные постройки. Впрочем, и горожане не прекращали заниматься сельским хозяйством — возделывали огороды и сады, содержали скотину. Любовь к загородному ведению хозяйства сохранили и те вятичи, что жили большой колонией в столице Хазарского каганата — Итиле, расположенного на обоих берегах Волги в самом устье. Вот что писал арабский путешественник Ибн Фадлан, побывавший на Волге в первой четверти Х столетия: «В окрестностях Итиля нет селений, но, несмотря на это, земля покрыта на 20 парасангов (персидская мера длины, один парасанг — около 4 километров. — Д. Е.) — возделанными полями. Летом итилийские жители отправляются на жатву хлеба, который они перевозят в город сухим путем или водою». Ибн Фадлан оставил нам и внешнее описание славян: «Никогда я не видывал таких рослых людей: они высоки, как пальмы, и всегда румяны». Большое число славян в столице Хазарского каганата дало основание другому арабскому писателю утверждать: «Существуют два племени хазар: одни кара хазары, или черные хазары, — смуглы и черны почти как индейцы, другие — белы, имеют красивые черты лица». И далее: «В Итиле находится семь судей. Двое из них магометане и решают дела по своему закону, двое хазары и судят по Закону еврейскому, двое христиане и судят по Евангелию и, наконец, седьмой для славян, руссов и других язычников, — судят по рассудку». Славяне-вятичи, жившие в низовьях Волги и бассейне реки Оки, занимались не только землепашеством. Главным родом их занятий было речное судоходство. С помощью однодревок, управляемых вятичами, купцы из Киева достигали верховьев Днепра, оттуда волоком переправлялись на реку Москву и по ней сплывали к устью Яузы. Здесь, где сегодня возвышается гостиница «Россия», находилась пристань. Новгородские гости проделывали тот же маршрут к Москве, добираясь до верховьев Днепра с севера по озеру Ипьмень и реке Ловати. От московской пристани торговый путь проходил по Яузе, далее волоком, в районе нынешних Мытищ ладьи перетаскивались на Клязьму и далее плыли по ней до впадения Оки в Волгу. Славянские суда доходили не только до Булгарского царства, но и до Итиля, даже далее — вплоть до южных берегов Каспия. По Москве-реке вниз шел торговый путь на юг, к Оке, в рязанские земли, далее на Дон и еще ниже — к богатым южным городам Причерноморья — Судаку и Сурожу. Через Москву пролегал еще один торговый путь, от Чернигова до Ростова. Существовала и сухопутная дорога с юго-востока к Новгороду. Она шла через Москву-реку бродом в районе нынешнего Большого Каменного моста под самым Боровицким холмом. На перекрестке этих торговых путей, в районе будущего Кремля, возник рынок — подобие того, что располагался на берегу Волги, в пятнадцати километрах от Булгара. Так что, как видим, утверждение Нестора о дикости вятичей не соответствует действительности. Тем более вызывает очень сильное сомнение и другое его свидетельство — о том, что вятичи — одно из племен, отколовшихся от ляхов и пришедших в бассейн реки Москвы с Запада.

3. Религия

В X веке в землю вятичей начинает проникать христианство. Вятичи дольше других славянских племен сопротивлялись принятию христианства. Правда, насильственного крещения не было, но можно наблюдать постепенное изменение языческого ритуала (сжигание покойников) к христианскому ритуалу (захоронение), конечно, с рядом промежуточных ступеней. Этот процесс в северной вятичской земле закончился лишь к середине XIV века.

Вятичи были язычниками. Если в Киевской Руси главным богом был Перун — бог грозового неба, то у вятичей — Стрибог («Старый Бог»), который создал вселенную, Землю, всех богов, людей, растительный и животный мир. Именно он подарил людям кузнечные клещи, научил выплавлять медь и железо, а также установил первые законы. Кроме того, они поклонялись Яриле — богу Солнца, который ездит по небу на чудесной колеснице, запряженной четверкой белых златогривых коней с золотыми крыльями. Каждый год 23 июня отмечался праздник Купалы — бога земных плодов, когда солнце дает наибольшую силу растениям и собирались лекарственные травы. Вятичи верили, что в ночь Купалы деревья переходят с места на место и разговаривают между собой шумом ветвей, и кто имеет при себе папоротник, тот может понимать язык каждого творения. У молодежи особым почитанием пользовался Лель — бог любви, который являлся в мир каждую весну, чтобы своими ключами-цветами отомкнуть земные недра для буйного роста трав, кустов и деревьев, для торжества всепобеждающей силы Любви. Воспевалась вятичами богиня Лада — покровительница брака и семьи.

Кроме того, вятичи поклонялись силам природы. Так, они верили в лешего — хозяина леса, существо дикого вида, который был выше всякого высокого дерева. Леший старался сбить человека с дороги в лесу, завести в непроходимое болото, трущобы и погубить его там. На дне реки, озера, в омутах жил водяной — нагой косматый старик, хозяин вод и болот, всех их богатств. Он был повелителем русалок. Русалки — души утонувших девушек, существа злые. Выходя лунной ночью из воды, где они живут, они пением и чарами стараются заманить человека в воду и защекотать его до смерти. Большим уважением пользовался домовой — главный хозяин дома. Это маленький старичок, похожий на хозяина дома, весь заросший волосами, вечный хлопотун, зачастую ворчливый, но в глубине души добрый и заботливый. Неказистым вредным старикашкой в представлении вятичей был Дед Мороз, который тряс седой бородой и вызывал трескучие морозы. Дедом Морозом пугали детей. Но в 19 веке он превратился в доброе существо, которое вместе со Снегурочкой приносит на Новый Год подарки.

4. Курганы вятичей

На тульской земле, как и в соседних областях — Орловской, Калужской, Московской, Рязанской — известны, а в ряде случаев и исследованы группы курганов — остатки языческих кладбищ древних вятичей. Наиболее подробно изучены у нас курганы близ д. Западной и с. Доброго Суворовского района, у д. Тризново Щекинского района.

При раскопках были обнаружены остатки трупосожжений, иногда нескольких разновременных. В некоторых случаях они помещены в глиняный сосуд-урну, в других сложены на расчищенной площадке с кольцевым ровиком. В ряде курганов найдены погребальные камеры — деревянные срубы с дощатым полом и покрытием из расколотых члах. Вход в такую домовину — коллективную усыпальницу — закладывался камнями или досками, а следовательно, мог открываться для последующих захоронений. В других же курганах, в том числе и рядом расположенных, таких сооружений нет.

Установление особенностей погребального обряда, керамики и вещей, обнаруженных в ходе раскопок, их сопоставление с другими материалами помогает хоть в какой-то мере восполнить крайнюю скудость дошедших до нас письменных сведений о местном населении той далекой поры, о древней истории нашего края. Археологические материалы подтверждают сведения летописи о связях местного вятического, славянского племени с другими родственными племенами и союзами племен, о длительном сохранении в быту и культуре местного населения старых племенных традиций и обычаев.

Захоронения в вятичских курганах очень богаты вещевым материалом, как в количественном, так и в художественном отношениях. В этом они существенно отличаются от захоронений всех других славянских племен. Особенным разнообразием вещей характеризуются женские захоронения. Это свидетельствует о высокой развитости культовых представлений (а значит, идеологических) вятичей, о степени их самобытности, а также об особом отношении к женщине.

Этноопределяющим признаком вятичей при раскопках являются семилонастные височные кольца, найденные в сотнях женских погребений.

Височное кольцо Их носили на головной ленте из кожи, ткани или луба, покрытого тонкой полотняной плетеной тканью. На лбу ткань украшалась мелкими бусинками, например, из стекла желтого цвета вперемешку с просверленными вишневыми косточками. Кольца продевались одно над другим в сложенную вдвое ленту, нижнее кольцо подвешивалось на месте сгиба ленты. Ленты свисали с правого и левого висков.

5. Вятичи в X веке

Арабские источники говорят об образовании в VIII веке на территории, занимаемой славянскими племенами, трех политических центров: Куябы, Славии и Артании. Куяба (Куява), по-видимому, была политическим объединением южной группы славянских племен с центром в Киеве (Куяве), Славия — объединением северной группы славян во главе с новгородскими славянами. Артания, скорее всего, представляла собой союз юго-восточных славянских племен — вятичей, радимичей, северян и неизвестного по имени славянского племени, обитавшего в верховьях Дона, но покинувшего эти места в конце X века из-за набегов кочевников.

С IX века усилившийся Хазарский каганат начинает войны на севере своих границ со славянскими племенами. Полянам удается отстоять свою независимость, племена же вятичей, радимичей и северян были вынуждены выплачивать дань хазарам. Вскоре после этих событий, в 862 году захватывает власть в Новгороде и становится князем князь Рюрик. Его преемник — новгородский князь Олег в 882 году завоевывает Киев и переносит сюда из Новгорода центр объединенного Русского государства. Сразу же после этого Олег в 883−885 г. г. накладывает дань на соседние славянские племена — древлян, северян, радимичей, одновременно освобождая северян и радимичей от уплаты дани хазарам. Вятичи же еще в течение почти ста лет были вынуждены выплачивать дань хазарам. Свободолюбивое и воинственное племя вятичей долго и упорно отстаивало свою независимость. Во главе их стояли избранные народным собранием князья, которые проживали в столице вятического племени, городе Дедославле (ныне Дедилово). Опорными пунктами были города-крепости Мценск, Козельск, Ростиславль, Лобынск, Лопасня, Москальск, Серенок и другие, которые насчитывали от 1 до 3 тысяч жителей. Желая сохранить независимость, часть вятичей начинает уходить вниз по Оке и, дойдя до устья Москвы-реки, разделяется: часть занимает приокские территории Рязанской земли, другая часть начинает продвигаться вверх по Москве-реке.

В 964 году киевский князь Святослав замыслил завоевать булгар и хазар вторгся в пределы самого восточного славянского народа. Проходя по Оке, он, как пишет летопись, «налезе на вятичи…».

«Налезе» означает по древне-русски — «внезапно встретил». Можно предположить, что произошла, вероятно, сначала небольшая стычка, а потом было заключено между вятичами и Святославом соглашение, которое заключалось в следующем: «Хотя мы до этого платили дань хазарам, но отныне станем платить дань вам; однако же нужны гарантии — ваша победа над хазарами.» Это было в 964 году. Следом Святослав разгромил булгарское княжество на Волге, и сразу же двинувшись вниз по реке, разгромил столицу хазар в низовьях Волги и другие их основные города на Дону (после этого Хазарский каганат кончил свое существование). Это было в 965 году.

Естественно, вятичи не собирались выполнять свои обязательства, иначе зачем же князю Святославу снова в 966 году приводить к покорности вятичей, т. е. снова заставлять их платить дань.

Видимо, некрепкими были эти платежи, если через 20 лет в 985 году князю Владимиру снова придется идти походом на вятичей, и на этот раз окончательно (а у вятичей не было другого выхода) привести к дани вятичей. Именно с этого года вятичи считаются входящими в Русское государство. Считаем все это неточным: платеж дани не означает вхождения в государство, которому платится дань. Итак, именно с 985 года, вятичская земля осталась относительно самостоятельной: дань платили, но правители оставались своими.

Все же именно с конца X века вятичи начинают массово овладевать Москвой-рекой. В начале XI века их движение внезапно застопорится: завоевывая и ассимилируя фино-угорские земли, вятичи вдруг сталкиваются на севере со славянским же племенем кривичей. Возможно, принадлежность кривичей к славянам и не остановила бы вятичей в их дальнейшем продвижении (тому в истории множество примеров), но вассальная принадлежность вятичей сыграла свою роль (конечно, нельзя не учитывать и родственность языка, хотя в те времена такой аргумент и не являлся решающим), ведь кривичи уже давно вошли в состав Руси.

6. Независимые вятичи (XI век)

Для вятичей XI век — это время частичной и даже полной независимости.

К началу XI века, область расселения вятичей достигла максимального размера и занимала весь бассейн верхней Оки, бассейн средней Оки до Старой Рязани весь бассейн Москвы-реки, верховья Клязьмы.

Вятичская земля среди всех других земель Древней Руси находилась на особом положении. Вокруг, в Чернигове, Смоленске, Новгороде, Ростове, Суздале, Муроме, Рязани, была уже государственная, княжеская власть, развивались феодальные отношения. У вятичей же сохранилось родо-племенные отношения: во главе племени стоял вождь, которому подчинялись местные вожди — старейшины рода.

В 1066 году гордые и непокорные вятичи вновь поднимаются против Киева. Во главе их встают Ходота с сыном, известные в своем крае приверженцы языческой религии. Лаврентьевская летопись под 1096 годом сообщает: «…а в вятичи ходихо по две зимы на Ходоту и на сына его…». Из этой краткой записи можно извлечь интересное соображение.

Если летопись считала достойным упомянуть сына Ходоты, то он занимал у вятичей особое положение. Возможно власть у вятичей была наследственной, и сын Ходоты являлся наследником отца. На их усмирение идет Владимир Мономах. Первые его два похода закончились ничем. Дружина прошла сквозь леса, так и не встретив неприятеля. Лишь во время третьего похода Мономах настиг и разгромил лесное войско Ходоты, но его предводитель сумел скрыться.

Ко второй зиме великий князь готовился по-иному. Прежде всего он заслал своих лазутчиков в вятические поселения, занял основные из них и завез туда всякого припаса. И когда ударили морозы, Ходота вынужден был пойти отогреваться по избам и землянкам. Мономах настиг его в одной из зимовок. Дружинники вырубили всех, кто попался под руку в этом сражении.

Но долго еще ратились и бунтовали вятичи, пока воеводы не перехватали и не перевязали всех зачинщиков и не казнили их на глазах у поселян лютой казнью. Только тогда земля вятичей окончательно вошла в состав Древнерусского государства.

Во время правления Ярослава Мудрого (1019−1054) вятичи в летописях совсем не упоминаются, как-будто бы между Черниговом и Суздалем нет никакой земли, или эта земля не имеет никакого отношения к бурлящей жизни Киевской Руси. Более того, в летописном списке племен этого времени вятичи тоже не упоминаются. Это может означать лишь одно: вятичская земля не мыслилась в составе Руси. Скорее всего, Киеву платилась дань, и на этом взаимоотношения заканчивались. Трудно предположить, что дань во времена Ярослава Мудрого не выплачивалась: Киевская Русь была сильна, едина, и Ярослав нашел бы средства образумить данников.

Но после смерти Ярослава в 1054 году положение резко меняется. Между князьями начинаются междоусобицы, и Русь распадается на множество больших и малых удельных княжеств. Здесь уж совсем не до вятичей, и они наверняка прекращают выплату дани. Да и кому платить? Киев далеко и не граничит уже с вятичской землей, а другим князьям еще надо с оружием в руках доказать свое право взимать дань.

Есть немало свидетельств полной независимости вятичей во второй половине XI века. Одно из них приведено выше: полное умолчание в летописях.

Вторым свидетельством может служить отсутствие полного пути из Киева в Ростов и Суздаль. В это время приходилось добираться из Киева в Северо-Восточную Русь кружным путем: сначала вверх по Днепру, а потом вниз по Волге, в обход вятичской земли.

Владимир Мономах в своем «Поучении» детям «и инъ кто почтет» как о необычном предприятии говорит о поездке из Приднепровья в Ростов «сквозе Вятиче» в конце 60-х годов XI века.

Третье свидетельство мы можем почерпнуть из былин об Илье Муромце.

Именно труднопроходимость пути через вятичей в XI веке послужила главным мотивом для былины о схватке между Ильей Муромцем и Соловьем-разбойником. «Заросла дорожка прямоезжая» — это указание на путь через вятичей, свитое на дубе гнездо Соловья-разбойника — достаточно точное указание на священное дерево вятичей, местопребывание жреца. Схватка со жрецом? Конечно, да; вспомним, что жрец выполняет у вятичей и светские, в данном случае военные, функции. Где должно находиться священное дерево? Конечно, в центре племени вятичей, т. е. где-то на верхней Оке — в местах первоначального обитания вятичей. В былине есть и более точные указания — «Брынские леса». И на карте мы можем найти речку Брынь, впадающую в Жиздру — приток Оки, а на речке Брынь село Брынь (для грубой привязки со общим, что ближайшим из современных к Брыньским лесам городов является вятичский город Козельск)… Можно найти еще целый ряд параллелей между былиной и реалиями, но это уведет нас совсем далеко от обсуждаемой темы.

Если путь через вятичей остался не только в «Поучении» Владимира Мономаха, но и в памяти народной, — можно себе представить, чем была земля вятичей в представлении окружающих ее народов.

7. Вятичи теряют независимость (XII век)

К концу XI века обстановка для вятичей изменилась: в результате раздоров Киевская Русь разделилась на ряд независимых княжеств. Те из них, которые окружали вятичей, начинают захватывать вятичские земли. Черниговское княжество стало захватывать основные земли вятичей — в верховьях Оки; Смоленское княжество делало то же самое несколько севернее, Рязанское княжество довольно легко заняло земли вятичей, т.к. вятичи там не успели еще закрепиться; Ростово-Суздальское княжество действовало со стороны Москвы-реки с востока; с севера, со стороны кривичей, было относительно спокойно.

Идея единой с Киевом Руси еще не исчерпала себя, поэтому в конце XI века для связи Киева с Суздалем и Ростовом налаживается путь «полем» через Курск на Муром по правому (южному) берегу Оки через «ничейные» земли между вятичами и половцами, где проживало немало славян (имя им — «бродники»).

Владимир Мономах (еще не будучи великим князем) в 1096 году совершает походы против вождя вятичей Ходоты и его сына. Видимо, этот поход не принес осязательных результатов, потому что в следующем году на съезде русских князей в Любиче (что на берегу Днепра) при разделе земель совсем (как и раньше) не упоминаются земли вятичей.

В XII веке опять полное отсутствие сведений о вятичах, вплоть до середины XII века.

Летописный свод всегда был подвержен идеологии своего времени: писали с пристрастием, при переписывании через многие десятки лет вносили коррективы в соответствии с духом времени и политической линией князя, либо стремясь повлиять на князя и его окружение.

Таким переделкам имеется и документальное подтверждение.

В 1377 году, за три года до Куликовской битвы, писец-монах Лаврентий за короткий срок, в два месяца, переписал старую летопись, подвергнув ее переделкам. Такой редакцией летописи руководил епископ Суздальский, Нижегородский и Гордецкий Дионисий.

Вместо рассказа о бесславном поражении разобщенных русских князей при нашествии Батыя (а именно так трактуют события другие древние летописи) Лаврентьевская летопись предлагает читателю, т. е. князьям и их приближенным, пример дружной и героической борьбы русских с татарами. Прибегнув к литературным средствам и, очевидно, выдавая свою переделку за первоначальный летописный рассказ, епископ Дионисий и «мних» Лаврентий прикровенно, как бы устами летописца XIII века, благословляли современных им русских князей на освободительную антитатарскую борьбу (подробнее об этом написано в книге Прохорова Г. М. «Повесть о Митяе», Л., 1978, стр. 71−74).

В нашем случае летописцы, очевидно не хотели сообщать о существовании в XI—XII вв. славян-язычников и о независимой области в центре Русской земли.

И вдруг (!) в 40-х годах XII века — одновременный взрыв летописных сообщений о вятичах: юго-западных (что в верховьях Оки) и северо-восточных (что в районе города Москвы и окрестностей).

В верховьях Оки, в земле вятичей, мечется со своей дружиной князь Святослав Ольгович, то захватывая вятичские земли, то отступая; в среднем течении реки Москвы, тоже вятичской земле, в это самое время князь Юрий (Георгий) Владимирович Долгорукий казнит боярина Кучку, а потом приглашает князя Святослава Ольговича: «Приди ко мне, брате, в Москов».

Оба князя имели общего предка — Ярослава Мудрого, бывшего их прадедом. У обоих и дед, и отец были великими князьями Киевскими. Правда, Святослав Ольгович происходил от более старшей ветви, чем Юрий Долгорукий: дед Святослава был третьим сыном Ярослава Мудрого, а дед Юрия (Георгия) был четвертым сыном Ярослава Мудрого. Соответственно, в таком порядке передавалось и великое княжение Киевское по неписанному закону того времени: от старшего брата к младшему. Потому и дед Святослава Ольговича княжил в Киеве раньше деда Юрия Долгорукого.

А дальше пошли вольные и невольные нарушения этого правила, чаще вольные. В итоге к 30-м годам XII века возникла вражда между потомками Мономаха и Ольговичами. Эта вражда будет продолжаться 100 лет, вплоть до нашествия Батыя.

В 1146 году умирает великий князь Киевский Всеволод Ольгович, старший брат Святослава Ольговича; престол он оставляет второму брату, Игорю Ольговичу. Но киевляне не хотят никого из Ольговичей, обвиняя их в злоупотреблениях, и приглашают князя из Мономахова рода, но не Юрия Долгорукого, а его племянника, Изяслава. Так Юрий Долгорукий, Суздальский князь и Святослав Ольгович, сменивший к этому времени уже три княжества, становятся союзниками и одновременно претендентами на киевский престол.

Но прежде Святослав хочет вернуть наследственное владение своих предков, Черниговское княжество. После краткого периода растерянности он начинает выполнение своей задачи с вятичской земли: Козельск становится на его сторону, а Дедославль на сторону его противников — черниговских правителей. Святослав Ольгович захватывает Дедославль с помощью белозерской дружины, присланной Юрием Долгоруким. Больше прислать Суздальский князь не может, т.к. сам покоряет сторонников Киева — сначала Рязань, а потом Новгород.

Вот от Юрия Долгорукого гонец, у него грамота для Святослава. В грамоте князь Юрий передает, что перед походом на Киев нужно разбить последнего противника в тылу — Смоленского князя. Святослав начинает выполнять этот план, покоряет жившее в верховьях реки Протвы и обрусевшее балтское племя голядь.

Дальнейшим военным действиям помешала весенняя распутица, и тут новый гонец от князя Суздальского с приглашением в Москву. Цитируем запись о событиях зимы 1147 года по Ипатьевской летописи (эта запись под 1147 г. содержит также первое летописное свидетельство о Москве): «Иде Гюрги воевать Новгорочской волости и пришед взя Новый Торг и Мьстоу всю взя, а ко Святославоу присла Юрьи повеле емоу Смоленскоу волость воевати. И шед Святослав и взя люди Голядь верх Поротве, и тако ополонишася дроужина Святославля, и прислав Гюргии рече приди ко мне брате в Москов».

Перевод этой записи: «Юрий (Долгорукий) выступил против Новгорода, захватил Торжок и все земли по реке Мсте. а к Святославу прислал гонца с поручением выступить против Смоленского князя. Святослав захватил земли племени голядь в верховьях Протвы, и его дружна взяла много пленных. Юрий же прислал ему грамоту: «Приглашаю тебя, брат мой, в Москву».

Заключение

Рассматривая события 1146−1147 годов, можно наблюдать агонию вятичей как отдельного славянского племени, окончательно потерявшего остатки своей независимости. Святослав без тени сомнения считает район верхней Оки — колыбель и центр вятичской земли — территорией Черниговского княжества. Вятичи уже расколоты: вятичи Козельска поддерживают Святослава Ольговича, вятичи Дедославля поддерживают его противников. Видимо, решающие столкновения произошли в 20−30 годы XII века, и тогда вятичи потерпели поражение. На северо-востоке, по среднему течению Москвы-реки, безраздельно господствуют суздальские князья. В конце XI века летописи перестают упоминать вятичей как существующее племя.

Земля вятичей разделяется между Черниговским, Смоленским, Суздальским и Рязанским княжествами. Вятичи входят в состав Древнерусского государства. В XIV веке вятичи окончательно сходят с исторической сцены и в летописях больше уже не упоминаются.

1. Никольская Т. Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна Верхней и Средней Оки в IX — XIII вв. М., 1981.

2. Седов В. В. Восточные славяне в VI — XII вв., сер. Археология СССР, «Наука», М., 1982 г.

3. Татищев В. Н. История Российская. М., 1964. Т. 3.

4. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М: Наука 1994.

5. Седов В. В. Славяне в древности. М: Институт археологии Росс. Академии наук. 1994