Институт уголовной ответственности в российском законодательстве

ДипломнаяПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Изложенное позволяет определить уголовную ответственность как правоотношения, возникающие с момента совершения преступления, в рамках которых и на основании закона уполномоченный на это государственный орган порицает (осуждает) преступное деяние, человека, его совершившего, ограничивает его правовой статус и возлагает на него обязанность вынужденно претерпеть лишения личного или имущественного… Читать ещё >

Институт уголовной ответственности в российском законодательстве (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Введение
Глава 1. Теоретические аспекты института уголовной ответственности в российском уголовном праве

1.1 Понятие уголовной ответственности по уголовному законодательству России
1.2 Особенности уголовной ответственности

Глава 2. Содержание и формы реализации уголовной ответственности по уголовному законодательству России, проблемы и пути совершенствования

2.1 Содержание уголовной ответственности
2.2 Формы реализации уголовной ответственности
2.3 Проблемы и пути совершенствования института уголовной ответственности в России

Заключение
Список использованных нормативно-правовых актов и литературы
Введение
Тема уголовной ответственности — одна из центральных при обсуждении самого широкого спектра вопросов, далеко выходящих за рамки традиционного философского и юридического подхода к этой проблеме. Кризис экономики, кризис общества, широко распространившийся правовой нигилизм, экономическое неблагополучие, с одной стороны, и стремительный рост уровня науки и техники в мире, переход к постиндустриальному обществу, с другой, — все эти явления требуют новых способов решения проблемы ответственности в праве, поскольку в современном понимании ответственность служит одним из основных инструментов разрешения главной социальной антиномии «личность — общество».
В этой связи актуализируется проблема исследования теоретических и методологических вопросов понятийного аппарата права, и, прежде всего, самого понятия и категории «уголовная ответственность».
Уголовная ответственность — фундаментальный институт, центральная категория и основное понятие уголовного права, имеющее не только важное методологическое, но и большое научное и прикладное значение. С категорией «уголовная ответственность» связаны проблемы ее основания, дифференциации, индивидуализации и реализации. По сути уголовное право — есть право применения и реализации уголовной ответственности в порядке, формах и по правовым основаниям, предусмотренным в уголовном законодательстве.
Между тем в настоящее время в уголовно-правовой литературе понятийно-категориальный аппарат института уголовной ответственности разработан явно недостаточно, не определено даже само место института уголовной ответственности в структуре уголовного закона и в системе уголовного права, не определены ее понятие и цели. Многие вопросы, касающиеся института уголовной ответственности, несмотря на обилие исследований, либо не рассматриваются, трактуются по-разному, либо остаются дискуссионными.
Степень разработанности темы достаточно высока. Среди статей и монографий, посвященных этой теме, хотелось бы выделить работы следующих авторов: Я. М. Брайнина, М. П. Карпушина и В. И. Курляндского, А. Н. Игнатова, Л.В. Багрий-Шахматова, Н. А. Стручкова, М. Тащилина и Н. Годило. Между тем, ряд вопросов остается спорными. Это касается, прежде всего, самого понятия уголовной ответственности, основания уголовной ответственности, в степени соотношения уголовной ответственности и наказания.
Объект дипломной работы — институт уголовной ответственности.
Предмет дипломной работы — институт уголовной ответственности в российском законодательстве и основания уголовной ответственности как один из важнейших вопросов уголовного права.
Цель дипломной работы — исследовать понятие, содержание института уголовной ответственности по законодательству Российской Федерации, проблемы и пути совершенствования.
Задачи дипломной работы:

1. Изучить понятие уголовной ответственности по уголовному законодательству России.
2. Раскрыть особенности уголовной ответственности.

3. Рассмотреть содержание и формы реализации уголовной ответственности по уголовному законодательству России, проблемы и пути совершенствования.

4. Выявить проблемы и пути совершенствования института уголовной ответственности в России.
Структура дипломной работы состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных нормативно-правовых актов и литературы.
Глава 1. Теоретические аспекты института уголовной ответственности в российском уголовном праве
1.1 Понятие уголовной ответственности по уголовному законодательству России
В юридической литературе высказано множество мнений по поводу определения понятия уголовной ответственности.
Данное обстоятельство обусловлено, прежде всего, отсутствием законодательного определения уголовной ответственности, а также необходимостью правильного понимания одной из наиболее важных категорий уголовного права как на практике (при назначении наказания, например), так и в науке.
Большинство ученых рассматривают данную категорию как основанную на нормах уголовного права обязанность лица, совершившего преступление:
— отвечать за поведение, расцениваемое уголовным законом как преступление;
— нести определенный личный или имущественный ущерб, указанный в санкции соответствующей статьи уголовного закона;
— претерпевать наказание, заключающееся в лишениях личного или имущественного характера;
— претерпевать предусмотренные законом неблагоприятные последствия в виде мер уголовно-правового характера, применяемые специально управомоченными органами.
Считаем, что подобный подход к определению уголовной ответственности является односторонним, поскольку в данном ракурсе упускается из виду тот факт, что ответственность — это, прежде всего, ответная реакция государства на нарушение установленных им запретов. В то же время высказываются мнения о том, что в рамках правоприменительных отношений ответственность принимает форму «осуществления двоякого рода обязанностей: со стороны государства — применить взыскание, наказание, а со стороны виновного — исполнить, претерпеть их». «Объявление ответственностью обязанности совершить предусмотренные законом действия ведет к удвоению и неясности терминологии в отношении одного и того же явления — уголовной ответственности…», — утверждает профессор В. В. Мальцев, и мы согласны с его мнением.
На наш взгляд, в определении ответственности как обязанности по большей части отражается свойство ее субъективности, т. е. необходимости виновного лица отвечать за содеянное и сознательно претерпевать установленные ограничения. При том условии, что устанавливаются и реализуются эти ограничения, эта обязанность объективными, внешними, не зависящими от виновного лица государственными структурами, а закрепляются они в уголовно-правовой норме, содержание которой обусловлено объективными закономерностями общественной жизни.
Между тем преступник, даже скрывшись от уголовного преследования, объективно претерпевает, помимо его воли и желания, неблагоприятные последствия совершения им преступления. Очевидно, что уголовная ответственность носит субъективно-объективный характер.
Не учтена двойственная природа исследуемой категории не только в тех концепциях, где уголовная ответственность определяется как обязанность, но и во многих других, рассматривающих ее лишь с одной стороны отношения — с позиции субъекта: — как способности лица при наличии уголовно-правового основания воспринимать субъективное (внутреннее, психологическое) и/или объективное (внешнее, социальное) воздействия одобрением либо осуждением;
— как осознания лицом своего долга перед обществом;
— как правомерное поведение субъекта;
— как совершение субъектом действий, соответствующих природе социалистического строя (чувство долга и правопорядка) и т. д., — что привносит преувеличение роли субъективного (психологического) момента в уголовной ответственности.
Весьма значимым для изучения понятия уголовной ответственности является определение характера ее связи с уголовно-правовым отношением, в котором она реализуется. Отдельные авторы высказывают мнения о тождественности уголовной ответственности и:
— правоотношения в целом;
— части правоотношения, в случае рассмотрения ее в качестве обязанности лица, совершившего преступление;
— системы общерегулятивных уголовно-правовых отношений по выполнению нормативных обязанностей (либо конкретных правовых связей по осуществлению соответствующих правомочий);
— совокупности общественных отношений, регулируемых нормами нескольких отраслей права: уголовного, уголовно-процессуального и исправительно-трудового.
Нам близка точка зрения И. С. Ретюнских, по мнению которого отождествлять уголовную ответственность как с уголовным правоотношением, системой или совокупностью таких отношений, так и с его частью нецелесообразно. Обязанность лица отвечать за совершенное преступление — это еще не ответственность. Лицо может быть долгое время обязанным, но не претерпевать ответственности. Уголовное правоотношение по своему объему значительно шире правоотношения уголовной ответственности. В правоотношении с государством (уголовно-правовом, в данном случае) лицо может находиться с момента совершения им преступления и до погашения или снятия судимости, а в правоотношение ответственности оно может вступить только при ее непосредственной реализации соответствующими органами государственной власти. Данное предположение тем более исключает возможность отождествления уголовной ответственности с системой или совокупностью уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и исправительно-трудовых отношений, что привело бы к беспредельному расширению законодательных рамок уголовной ответственности (с момента вступление обвинительного приговора в законную силу).
Существует и другая точка зрения на характер связи уголовной ответственности с правоотношением. В частности, ответственность выступает в качестве объекта уголовного правоотношения, если исходить из понимания категории «объекта» как того явления, на которое направлена чья-либо деятельность или внимание. В таком случае деятельность органов государства по возложению мер принуждения (т.е. конкретное правоотношение) направлена на определение оснований, целесообразности, объема и степени реализации ответственности (объекта правоотношения). Но уголовную ответственность как объект уголовно-правого отношения и деятельности органов государства по возложению мер ответственности на виновных следует отличать от охраняемых уголовным правом (базисных) общественных отношений, объекта уголовно-правовой охраны.
На основании вышеизложенного нам представляются необоснованными утверждения о реализации уголовной ответственности в деятельности органов предварительного расследования и в применении процессуальных мер принуждения к лицу с момента привлечения его в качестве обвиняемого (подписка о невыезде, заключение под стражу, арест). В данном случае к обвиняемому, а не к преступнику (таковым он признается только после вступления в законную силу обвинительного приговора в соответствии с конституционным принципом презумпции невиновности) не применяются санкции нормы Уголовного кодекса РФ. И какими бы оригинальными не были попытки придать уголовной ответственности процессуальный характер, вне зависимости от того, что именно закладывается в основу ее определения, будь то:
-бремя принудительно-воспитательных мер, фактически возлагаемое органами правосудия в соответствии с уголовным законодательством на лицо, совершившее преступление — преступника;
— применение и реализация санкции правовой нормы;
— «деятельность государства, совершаемая в ответ на нормативно запрещенное им общественно-вредное опасное поведение»;
— процесс «применения и реализации уголовного наказания»;
— претерпевание субъектом ограничений личного или имущественного характера на этапе предварительного следствия, — очевидно, что определенные уголовно-процессуальные отношения являются лишь необходимой «формой жизни» уголовной ответственности.
Согласно другой распространенной точке зрения, уголовная ответственность представляет собой осуждение со стороны государства в форме:
— отрицательной оценки деяния и лица, его совершившего, выраженной в обвинительном приговоре суда;
— публичного государственного порицания, которому в необходимых случаях сопутствует наказание;
— порицания правонарушителя от имени государства;
— публичной, негативной нравственно-политической оценки преступного деяния и лица, его совершившего, выраженной в обвинительном приговоре суда.
По мнению одних авторов, подобные дефиниции уголовной ответственности не отражают в полной мере ее как сложное правовое явление, что, несомненно для теории уголовного права, а лишь раскрывают один из ее признаков. По мнению других, такой подход дает неоднозначное представление о содержательной стороне категории уголовной ответственности, не усматривающей кроме как в наказаниях каких-либо ограничений, равных по статусу самому наказанию. Третьи предполагают, что определять выражение ответственности рамками обвинительного приговора некорректно, ведь уголовное дело может быть прекращено еще на стадии предварительного расследования (в случае примирения сторон, например), ответственность за совершение преступления уже возникла, а обвинительный приговор так и не выносился. Мы также разделяем мнения противников концепции осуждения.
Многими ведущими учеными в области уголовного права высказываются мнения, характеризующие уголовную ответственность как правовое последствие:
— преступления, «заключающиеся в неблагоприятных условиях для лица, совершившего преступление, ограничениях его правового статуса»;
— предусмотренное уголовным кодексом и налагаемое судом на лицо, совершившее преступление;
— совершения уголовно запрещенного деяния, при наличии многих предпосылок и условий, как материальных, так и процессуальных, охватывающее все меры уголовно-правового воздействия, известные уголовному закону;
— негативного характера, которое налагается судом на лицо, совершившее преступление, в виде осуждения, сопряженного с исполнением наказания, и судимости.
Согласны с позицией А. З. Астемирова, который считает, что такое понимание «центрального уголовно-правового института», как уголовная ответственность, весьма «обедняет» его социальное назначение и не достаточно полно раскрывает «механизм предупредительно-мотивационного и воспитательного влияния на членов общества».
Высказывается и иная точка зрения, в которой некоторые ученые под уголовной ответственностью понимают лишь предусмотренное уголовным законом государственное принудительное воздействие:
— применяемое по приговору суда к лицу, совершившему преступление;
— на правонарушителя со стороны государства в соответствии с уголовным наказанием.
Отдельного внимания заслуживает мнение А. И. Марцева, внесшего значительный вклад в развитие теории уголовной ответственности: «Уголовная ответственность есть связанное с государственным осуждением возложение в рамках уголовно-материальных и уголовно-процессуальных правоотношений на лицо, совершившее преступление, тягот и лишений, содержащихся в уголовном наказании или в принудительных мерах воспитательного воздействия, а также несением этих тягот и лишений правонарушителем».
По нашему мнению, указание на «возложение» тягот и лишений раскрывает лишь процессуальную сторону данного явления, т. е. совершение органами государственной власти определенных действий, обеспечивающих исполнение наказания. Отдельные ученые считают, что в факте осуждения со стороны государства и общества поведения лица (принятого раннее в качестве признака ответственности) уже реализуется ответственность независимо от того, наступило наказание или нет, а также способность вызывать у осужденного значительные моральные страдания, иногда более ощутимые, чем некоторые правовые или моральные ограничения.
Кроме того, ограничивать уголовную ответственность рамками конкретных тягот и лишений, на наш взгляд, является не совсем правильным, поскольку в данном случае речь идет лишь об ограничениях, содержащихся в наказании и принудительных мерах воспитательного воздействия. В то же время на практике может применяться такая форма реализации ответственности, как осуждение без назначения наказания.
Юридическую основу уголовной ответственности без назначения наказания образуют нормы, предусмотренные ст.ст. 73, 80.1, 81, 82, 83, 92, ч.2 ст. 87 УК РФ.
Так, например, применяется она в отношении несовершеннолетнего лица, совершившего преступление небольшой и средней тяжести (ст. 92 УК РФ), с дальнейшим помещением лица в специальное воспитательное или лечебное учреждение.
Если учитывать, что в положениях УК РФ наблюдается указание на иные меры уголовно-правого характера, помимо наказания, которое является одной из форм реализации ответственности (ст. 8 УК РФ, а также ст.ст. 43, 75,76, 78−83, 86, 90−94, 97−99 УК РФ), то наиболее аргументированной представляется точка зрения о том, что уголовная ответственность — это меры государственного:
-уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление;
— принуждения, урегулированные законом (не обязательно уголовным), направленные на пресечение совершаемых преступлений и предупреждение новых, прежде всего со стороны данного лица, их совокупность;
— принуждения, заключающиеся в осуждении лица, признанного виновным в совершении преступления по вступившему в законную силу обвинительному приговору суда, к определенным правоограничениям карательного и некарательного характера.
Рассмотрение ответственности в качестве мер или меры воздействия, принуждения, на наш взгляд, не совсем точно и полно отражает суть ответственности, поскольку выражает лишь масштаб жесткости, конкретные параметры активности того, кто (государство) принуждает виновное лицо к претерпеванию такого правого состояния, в котором отсутствует возможность выбора принуждаемого. Акцент делается лишь на активности государства, неотъемлемом признаке ответственности, который нельзя отрицать или недооценивать, однако на основе такого подхода любые выводы в рассматриваемой области всегда будут односторонними и недостаточными.
Несмотря на многочисленные концепции и споры в определении уголовной ответственности, следует отметить, что единственное положение, всеми признаваемое и одинаково оцениваемое, — это факт существования уголовной ответственности как вида юридической ответственности. Последней присущи свои специфические признаки, выделяющие ее среди других разновидностей социальной ответственности (моральной, общественной, семейной). По мнению А. С. Шабурова, «уголовную ответственность можно рассматривать как специфический метод обеспечения социальной ответственности личности».
В философии, социологии и этике социальная ответственность рассматривается в качестве единства внутренних побуждений личности и велений долга, форм внешнего и внутреннего контроля, соотношения возможности и способности человека предвидеть результаты своих действий, признавать их своими. В литературе выделяются два аспекта определения социальной ответственности: позитивный и ретроспективный (негативный).
Позитивная ответственность — это добровольное соблюдение предъявляемых законом, обществом требований, ненарушение установленных запретов.
Негативная ответственность, наоборот, есть следствие нарушения установленных правил и норм в прошлом поведении субъекта. Иными словами, позитивная ответственность обращена в будущее и нацелена на поощрение со стороны общества поведения субъекта, а ретроспективная (негативная) — констатирует совершение запретных действий в прошлом и применение в отношении нарушителя социальных санкций.
Сторонники позитивной теории утверждают, что ответственность зарождается в самой правовой норме, а ее реализацией является соблюдение требований закона, их ненарушение, т. е. лицо, не совершившее никакого правонарушения, уже несет позитивную ответственность. Мы согласны с мнением И. А. Галагана, который считает позитивный взгляд на ответственность неоправданным, т.к. в данном случае не совсем ясно, что является содержанием категории такой ответственности (юридические факты, фактические основания возникновения, правовое регулирования в целом и методы его осуществления).
В трактовке юридической ответственности основополагающим является факт совершения правонарушения в прошлом, вследствие которого она возникает и существует в рамках определенного рода общественных отношений, урегулированных нормами права. Именно поэтому большинство мнений свелось к признанию любой юридической ответственности, в том числе уголовной, в качестве разновидности негативной (ретроспективной) социальной ответственности, характеризующейся наиболее жесткой по своим правовым последствиям формой государственного принуждения. На наш взгляд, такая трактовка исследуемой категории выглядит более убедительно.
На основании указанных точек зрения можно сделать вывод о том, что споры ведутся вокруг определения не столько понятия, сколько сущности уголовной ответственности.
Сущность есть «отражение закономерностей, происходящих в явлении, совокупность его внутренних связей и сторон», а понятие — это «целостная совокупность суждений, т. е. мыслей, в которых что-либо утверждается об отличительных признаках» этих самых связей и сторон исследуемого объекта.
Поэтому логически точный подход к определению понятия ответственности целиком и полностью зависит от выбора определения ее сущности.
Как уже было нами ранее отмечено, предпочтительнее представляется рассмотрение уголовной ответственности в ретроспективном аспекте. В данном ракурсе ученые сводят сущность ответственности к самому ущемлению (дискредитации) правового статуса лица, совершившего преступление. На основании данного утверждения отдельные авторы определяют уголовную ответственность следующим образом:
— «это состояние, основанное на признании от имени государства РФ в форме обвинительного приговора преступником лица, виновно совершившего преступление, предусмотренное уголовным законом, связанное с ограничением его прав и свобод»;
— «…правовое явление, характеризующееся единством осуществляемого в соответствии с законом принудительного воздействия, приводящего к изменению правого положения лица, совершившего преступление»;
— «это основанное на уголовном законе и определяемое совершенным преступлением ухудшение правого статуса лица, заключающееся в лишении или ограничении его прав и свобод либо другое порицание виновного, выраженные в обвинительном приговоре суда».
Нам близка позиция последнего автора, поскольку в отличие от первой концепции в ней точнее отражены содержание и юридический характер двусторонних отношений между лицом, совершившим преступление, и государством по поводу применения к виновному мер ответственности, а в отличие от второй — сделан акцент на конкретности природы предмета, сущности исследуемой категории.
Тем не менее, изложенное определение, на наш взгляд, требует корректировки, т.к. лишение или ограничение лишь только прав и свобод лица, совершившего преступление, не совсем полноценно отражает содержание правого статуса этого лица с точки зрения классического понимания данной категории. В содержание правого статуса помимо прав и свобод, также входят обязанности, законные интересы, правосубъектность, правовые принципы и другие категории, определяющие юридически закрепленное положение в обществе отдельного лица, в зависимости от занимаемого им статуса.
Мы считаем, что указывать все структурные элементы содержания правового статуса лица, совершившего преступление, в одном определении уголовной ответственности излишне. Тем не менее, следует сделать акцент на том, что ядром правого статуса являются, прежде всего, права и обязанности данного лица.
Кроме того, использование в дефиниции термина «ухудшение», который носит оценочный характер, затрудняет толкование исследуемой категории, поскольку такой термин «не обладает достаточно ясным содержанием и резким объемом».
Для обозначения нашей позиции в отношении определения уголовной ответственности, считаем целесообразным раскрытие таких понятий, как права и свободы личности, ее законные интересы и юридические обязанности.
В теории государства и права под правом личности (субъективным правом), исходя из понимания самой природы человека, понимается мера возможного поведения, направленная на удовлетворение интересов личности, охраняемая законом.
Законный интерес — это простое юридическое дозволение, также гарантированное государством, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также обращаться за защитой к компетентным органам — в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным. Основное отличие интереса от права личности непосредственно заключается в сущности первого: в отсутствии указания действовать строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего поведения от других лиц, т. е. его необеспеченность конкретной юридической обязанностью, в отличие от субъективного права.
В свою очередь, под правовой обязанностью понимается мера юридически необходимого поведения, установленная для удовлетворения интересов управомоченного лица, т. е. мера поведения, требуемого законом, для удовлетворения интересов государства или общества. Это и есть гарантия осуществления права, иначе последнее превратится в фикцию.
Свободы личности — это тоже права человека, но выражающие лишь отсутствие каких-либо препятствий, стеснений в чем-либо.
С учетом вышеизложенного и выявленных недостатков рассмотренных теорий и концепций предлагаем авторское определение уголовной ответственности.
Уголовная ответственность — это предусмотренное уголовным законодательством и осуществляемое в рамках государственного принуждения ущемление правого статуса лица, совершившего преступление. Выражается это ущемление в ограничении прав, свобод и частных интересов виновного лица и ужесточении условий осуществления этим лицом поведения, требуемого законом, подчиненного интересам государства независимо от воли самого лица.
Мы признаем дискуссионность данного определения, однако полагаем, что вести речь об уголовной ответственности именно в таком ракурсе вполне допустимо с точки зрения сущности рассматриваемой категории.
1.2 Особенности уголовной ответственности
Будучи элементом регулятивного правоотношения, уголовная ответственность выполняет очень важную и весьма специфическую функцию. Именно уголовная ответственность выступает тем необходимым сообщающимся уголовно-правовым сосудом, через который в одном направлении общественная опасность содеянного и личности преступника трансформируется в объем и характер наказательного заряда; в другом же направлении, только в пределах объема уголовной ответственности, происходит фактическое изменение (ущемление) правового статуса, выступающего неизбежным следствием осуждения виновного лица. Иными словами, «генетически» уголовная ответственность связана с фактическим преступным деянием; функционально она сориентирована на виновное лицо с целью воздействия на его правовой статус; содержательно она неразрывна с осуждением и наказанием (в необходимых случаях) преступника. В этом плане вряд ли можно согласиться с мнением, что уголовная ответственность возникает только с момента осуждения лица, совершившего преступление. Правильней было бы сказать, что с этого момента начинается наиболее динамичная и наиболее важная форма реализации существующей с момента совершения преступления уголовной ответственности и до тех пор, пока не исчезнут отклоняющиеся (аномальные) отношения, содержанием (юридического характера) которых она выступает. Уголовная ответственность возникает не в зале судебного заседания, где провозглашается приговор, а на месте преступного события, в момент его совершения. Как это ни парадоксально воспринимается, но преступнику, а не судье принадлежит право вызвать к жизни уголовную ответственность, заложником которой он становится сразу же, как только преступит закон.
Уголовная ответственность в содержательном плане есть разновидность правоотношения, входящего в механизм уголовно-правового регулирования.
Как правоотношение уголовная ответственность предполагает, прежде всего, свое содержание, суть которого выражается в осуждении (и наказании) лица, совершившего преступление, и принуждении его к исполнению правовой обязанности претерпеть в связи с этим лишения личного или имущественного характера: ограничение правового статуса, в результате чего происходит своеобразная переакцентовка в сочетании его прав и обязанностей. Превалируют в этом случае обязанности, а подчиненное (ущемленное) положение занимают права. Объяснить это можно тем, что фактом совершения преступления виновный сам приводит в действие уголовно-правовую норму, акцентированную на его правовой обязанности — принять как должное деформацию правового статуса, понести наказание и восстановить нарушенные законные права потерпевших. Только в таком контексте можно признать справедливым замечание о том, что ответственность является внутренним регулятором поведения. В этом плане как раз и находит свое выражение одна из функций уголовной ответственности — эффективно воздействовать на сознание и психологию преступника, чтобы вызвать положительную для общества психологическую «встряску» правонарушителя, переустройство его интеллектуально-волевых качеств.
В этой связи можно заметить, что объектом правоотношения уголовной ответственности (в широком смысле) можно назвать правовой статус лица, совершившего преступление. Уголовно-правовые регулятивные отношения могут воздействовать на личные или имущественные блага лица, совершившего преступление, лишь через отношения уголовной ответственности. Именно это и обусловливает совпадение их совместного объекта воздействия. Говоря об ограничении правового статуса, следует особо подчеркнуть, что это лицо остается гражданином своего государства и имеет комплекс обязанностей и прав, предоставленных ему законом в связи с привлечением к уголовной ответственности. Сказанное еще раз подчеркивает мысль о том, что реализация уголовной ответственности происходит в строгих рамках конкретного регулятивного правоотношения, которое возникло в связи с совершением преступления. Субъектами правоотношений уголовной ответственности являются, с одной стороны, лицо, совершившее преступление (носитель правового статуса), с другой — государство в лице соответствующих органов. При этом государство всегда имеет право обязать виновного претерпеть неблагоприятные для него последствия. Это, однако, один аспект их взаимоотношений (по нисходящей линии). Другой заключается в том, что преступник имеет право требовать, чтобы ущемление его прав и интересов происходило в законных пределах и на законной основе, а государство обязано эти требования неукоснительно соблюдать (взаимоотношения по восходящей линии). Думается, что анализ уголовной ответственности с позиции ее содержания, структуры и функции, т. е. с позиции ее как отношения, значим главным образом для правильного выявления места и роли государственного принуждения (а в конечном счете — и наказания) в структуре уголовного регулятивного правоотношения. Последнее же позволит определить социально-правовое значение уголовных санкций, их взаимодействие, с одной стороны, с уголовной ответственностью, а с другой — с уголовным наказанием. Изложенное позволяет выявить цепочку взаимосвязанных звеньев в решении вопроса о понятии уголовной ответственности. Суть этой взаимосвязи заключается в том, что уголовное регулятивное правоотношение может в полном объеме реализоваться лишь через уголовную ответственность, уголовную санкцию и в необходимых случаях — уголовное наказание. Уголовная ответственность, таким образом, выступает как правоотношение, возникающее между государством и преступником по поводу его личных или имущественных прав. Возникая в рамках регулятивного отношения, уголовная ответственность, однако, реализуется не сразу. Лишь в двух случаях она может быть прекращена мгновенно: либо с выстрелом, лишившим жизни приговоренного судом к смертной казни, либо со смертью (естественной или криминально-насильственной) творца преступного деяния. Во всех же остальных случаях уголовная ответственность реализуется в присущих ей формах, соответствующих определенным стадиям самого процесса ее реализации.
На первой стадии — привлечения к ответственности — она может реализоваться: а) в форме ограничений уголовно-процессуального характера, применяемых к лицу, совершившему преступление (например, меры пресечения); б) в форме безусловного освобождения от уголовной ответственности (истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности и др.) Вторая стадия — назначение наказания — включает три формы реализации уголовной ответственности: а) безусловное освобождение от уголовного наказания (истечение сроков давности исполнения обвинительного приговора и др.); б) условное освобождение; в) реальное назначение уголовного наказания. В содержании третьей стадии — исполнение наказания — она реализуется: а) в форме ограничений, обусловленных спецификой уголовно-исполнительных правоотношений; б) в форме замены одного вида наказания другим, более мягким или более тяжким (например, при злостном уклонении осужденного от отбывания исправительных работ. Четвертая стадия — судимость (следствие уголовной ответственности) — реализуется в форме многообразных ограничений, предусмотренных различными отраслями права (например, запрет на занятие определенных должностей). Указанные стадии, обладая относительной автономностью, могут быть самостоятельными. Однако во всех случаях правоотношения уголовной ответственности реализуют себя лишь в рамках уголовно-правовых отношений регулятивного типа.
Вместе с тем было бы ошибочным отождествлять регулятивные правоотношения с правоотношениями уголовной ответственности. Их совпадение (близость) заключается лишь в том, что они действуют в одних и тех же временных параметрах: от совершения преступления до снятия всех уголовно-правовых ограничений — судимости. Правоотношения уголовной ответственности составляют лишь юридическое содержание регулятивных правоотношений. Функция регулятивных правоотношений заключается в том, чтобы наполнить правоотношения уголовной ответственности конкретным содержанием. Функция же правоотношений уголовной ответственности — в том, чтобы это содержание довести до лица, совершившего преступление. И, наконец, задача регулятивных правоотношений — создать все необходимое для привлечения преступника к уголовной ответственности. Задача же правоотношений уголовной ответственности — реализовать эту ответственность либо частично, либо в полном объеме.
Изложенное позволяет определить уголовную ответственность как правоотношения, возникающие с момента совершения преступления, в рамках которых и на основании закона уполномоченный на это государственный орган порицает (осуждает) преступное деяние, человека, его совершившего, ограничивает его правовой статус и возлагает на него обязанность вынужденно претерпеть лишения личного или имущественного характера исключительно с целью восстановления нарушенных законных прав потерпевшего и положительной ресоциализации сознания и поведения преступника Уголовная ответственность, будучи по своей социально-правовой функции объективной категорией, содержательно заключает в себе и субъективные моменты. Объективная и субъективная ее стороны, прежде всего, выражают вовне специфику собственно ответственности как уголовно-правовой категории, которая, возникнув, существует объективно (реально), независимо от того, желательна она для лица, совершившего преступление, или нет. Кроме того, они отражают и глубину личного чувства ответственности. Объясняется это, очевидно, тем, что уголовная ответственность, возникшая как внешняя (по отношению к отдельному индивиду), социально-правовая форма взаимосвязи преступника с отдельным человеком или обществом, в результате интериоризации (т.е. перехода извне внутрь) способна породить, а в большинстве случаев и порождает, наряду с другими факторами социальной действительности, осознание людьми чувства ответственности по поводу благ других людей или общественных благ, охраняемых всем комплексом социально-правовых установлений. Этим в определенной степени можно объяснить то, что большое число людей соблюдают законы (в том числе и уголовные) в силу своей внутренней привычки, ставшей для них жизненной необходимостью. Взгляд на уголовную ответственность как на правоотношение (правоотношение уголовной ответственности) позволяет, в свою очередь, определить оптимальную дозировку соотношения объективного и субъективного признаков состава преступления, что воплощается в объеме уголовной ответственности и характере мер государственного принуждения, применяемых к конкретному лицу, совершившему преступление.
Наше отечественное уголовное право исходит из признания двуединого, объективно-субъективного основания уголовной ответственности, таким образом, подчеркивая свой релятивный (относительный) характер. При этом объективные и субъективные элементы основания уголовной ответственности не конкурируют между собой, не вытесняют друг друга, а образуют единое основание уголовной ответственности. В решении этого вопроса недопустима как недооценка, так и переоценка объективного и субъективного моментов, на основе которых в каждом конкретном случае определяется не только объем уголовной ответственности, но и вид и размер назначаемого наказания, а также ряд других моментов, существенно влияющих на правовой статус осужденного. Для цивилизованного уголовного права является аксиомой тезис о том, что намерения и убеждения человека, как бы порицаемы они ни были, не влекут уголовной ответственности, если они не воплощены в деяние. В этом плане недооценка объективных признаков основания уголовной ответственности за счет гипертрофированна субъективных неизбежно приведет (и приводит) к беззаконию и произволу. Вопрос о соотношении объективных и субъективных элементов в основании уголовной ответственности очень важен, помимо всего изложенного, в реализации таких принципов уголовного права, как неотвратимость уголовной ответственности и наказания, индивидуализация уголовной ответственности и наказания. Известно, что персональная уголовная ответственность является необходимым условием ее индивидуализации.
Содержание уголовной ответственности тоже имеет свои особенности. Оно заключается в вынесении судом виновному лицу от имени государства обвинительного приговора и, как правило, в установлении для него определенных отрицательных (неблагоприятных) последствий в виде лишения или ограничения определенных прав и свобод этого лица. Тем самым умаляется правовой статус осужденного личного или имущественного порядка (штраф, исправительные работы, лишение свободы и т. д.). Все перечисленное входит в объективное содержание уголовной ответственности, которая начинает реализоваться, о чем говорилось ранее, с момента вступления приговора и законную силу и завершается погашением или снятием судимости.
При условном осуждении (ст. 73 и 74 УК РФ) правоограничения сводится к факту вынесения судом обвинительного приговора, и заключаются в тех требованиях, которые предъявляются к условно осужденному в течение испытательного срока. Сужены правоограничения и при отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, поскольку применение такой отсрочки при вынесении обвинительною приговора является разновидностью условного осуждения (ст. 82 УК РФ). Содержание уголовной ответственности при освобождении несовершеннолетних от наказания в соответствии с ч. 1 и 2 ст. 92 УК РФ еще более ограничено: они считаются несудимыми (ч. 2 ст. 86 УК РФ). Следовательно, уголовная ответственность и подобных случаях реализуется только обвинительным приговором.
Согласно ч. 1 ст. 72 УК РФ, время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок лишения свободы, содержания о дисциплинарной воинской части и ареста из расчета один день за один день; ограничений свободы — один день за два дня; исправительных работ и ограничения по военной службе — один день за три дня; исправительных работ — один лень содержания под стражей за восемь часов обязательных работ. В тех же случаях, когда лицо, находившееся под стражей осуждается к иному наказанию, размер последнего уменьшается, или следует полное освобождение от наказания.
Вместе с тем подобное содержание под стражей нельзя признать частью уголовной ответственности, ибо лицо еще не осуждено. К тому же угнанное лицо может быть оправдано. Но тогда на каком основании оно несло уголовную ответственность в виде предварительного заключения под стражу? В интересах восстановления справедливости предварительное заключение лишь приравнивается к уголовной ответственности и случае осуждения виновного лица. Поэтому многие специалисты не согласны с теми, кто это следственное действие считает первой стадией привлечения к уголовной ответственности в форме ограничений уголовно-процессуального характера, применяемых к лицу, которое подозревается в совершении преступления.
Ошибочно, и утверждение о том, что второй стадией уголовной ответственности является безусловное освобождение от неё, например, вследствие истечения сроков данности. О какой уголовной ответственности может идти речь при безусловном освобождении от нее? Некоторые юристы относят к уголовной ответственности все меры уголовно — правового воздействия, применяемые к совершившему преступление лицу. Так, А. В. Наумов принудительные меры медицинского характера считает элементами уголовной ответственности. Данный вывод представляется неправильным. Принудительные меры медицинского характера не отражают сути уголовной ответственности Они не преследуют цель исправления осужденного и не предполагают тех правоограничений, которые сопряжены с уголовной ответственностью. В основу реализации названных мер положена цель излечения лица или улучшения его психического состояния, а также предупреждения совершения им новых деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ (ст. 98 УК РФ). Характер и продолжительность подобных принудительных мер определяются в основном не тяжестью содеянного, а спецификой заболевания лица, ведь срок его лечения зависит от характера заболевания. К тому же принудительные меры медицинского характера назначаются и лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости. К таким лицам уголовная ответственность неприменима.
В юридической литературе встречается мнение о том, что элементом уголовной ответственности являются и принудительные меры воспитательного характера в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления небольшой или средней тяжести. Приведенное мнение неверно. Из текста ст. 92 УК РФ следует, что принудительными мерами воспитательного характера можно воспользоваться только в отношении тех несовершеннолетних, которые освобождены от наказания.
Цели уголовной ответственности те же, что и цели уголовного наказания восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, достижение частной и общей превенции. Вместе с тем уголовная ответственность призвана решать задачи уголовного законодательства, перечисленные в ст. 2 УК РФ.
Среди принудительных мер уголовно-правового характера главное место занимает конечно же наказание, которое и составляет основное содержание уголовной ответственности. Однако уголовная ответственность и наказание — это не совпадающие понятия. Это вытекает в первую очередь из сопоставления Ч. 2 ст. 2 УК РФ «устанавливает основание и принципы уголовной ответственности, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает вилы наказаний и иные меры уголовно-правового характера за их совершение»), ч. 1 ст. 3 («Преступность деяния, его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом»), ст. 8 УК РФ («Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом»). Из этих законодательных формулировок следует, что понятие уголовной ответственности шире понятия наказания, хотя и включает его в себя.
Принципиальное различие между этими понятиями проводится и в разделе IV Обшей части УК («Освобождение от уголовной Ответственности и от наказания»), где нормы, предусмотренные ст. 75—78, объединяются в гл. 11 об освобождении от уголовной ответственности, а нормы, предусмотренные ст. 79—83, — в гл. 12 Об освобождении от наказания. В связи с этим под уголовной ответственностью следует понимать все меры уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление. Исходя же из буквального смысла указанных (и других) статей УК уголовная ответственность подразделяется на наказание и иные меры уголовно-правового воздействия (например, принудительные меры медицинского характера), не являющиеся наказанием. Соответственно этому и сама уголовная ответственность подразделяется на два вида:
1) без назначения наказания
2) с назначением наказания.
В первом случае уголовная ответственность исчерпывается фактом осуждения лиц (в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством суд в этих случаях постановляет обвинительный приговор без назначения наказания). Во втором случае содержанием уголовной ответственности лица является не только осуждение липа, но и применение к нему наказания (в том числе в некоторых случаях сюда входят и определенные уголовно-правовые последствия отбывания наказания, связанные, например, с институтом судимости).
Следующей особенностью является неразрывная связь уголовной ответственности с уголовно-правовыми отношениями.
Юридическая ответственность возникает вследствие совершения правонарушения, т. е. в результате возникновения охранительных правоотношении (в основе которых лежит нарушение нормы права, противоправное поведение). Точно так же и уголовная ответственность есть следствие возникновения охранительных уголовно-правовых отношений в их традиционном понимании. Поэтому понятие уголовной ответственности может быть раскрыто только в связи с содержанием охранительных уголовно-правовых отношений. Известно, что право предназначено для воздействия на волевое поведение людей, а предметом правовою регулирования являются общественные отношения. Событие преступления порождает три разновидности правоотношений; уголовно-правовые, уголовно-исполнительные и уголовно-процессуальные. Эти отношения тесно связаны между собой, и, чтобы очертить охранительные уголовно-правовые отношения как предмет уголовно-правового регулирования, необходимо определить следующие элементы, относящиеся к каждому из трех указанных правоотношений: 1) юридические факты, в связи с которыми возникает соответствующее правоотношение;
2) субъекты правоотношения;
3) время возникновения и прекращения правоотношения;
4) содержание прав и обязанностей субъектов правоотношения,
Только сопоставив названные компоненты уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных правоотношений, мы сможем определить предмет именно уголовно-правового регулирования.
Правоотношение всегда возникает в связи с юридическим фактом. Для охранительного уголовно-правового отношения таким фактом является совершение лицом преступления. Это положение оспаривается некоторыми криминалистами. При этом одни авторы начало уголовно-правового отношения связывают с возбуждением уголовного дела, другие видят его в привлечении лица в качестве обвиняемого, третьи считают, что уголовно-правовые отношения возникают лишь с момента вынесения обвинительного приговора (либо вступления его в законную силу).
Немаловажную роль играет дифференциация уголовной ответственности, призванной способствовать совершенствованию уголовного закона. В. П. Кашепов пишет: «Для дальнейшего совершенствования системы мер борьбы с преступностью сохраняет своё значение направление их упорядочения, дифференциации с учетом тяжести воздействия каждой отдельной меры и конкретизации оснований её применения в целях повышения эффективности специального предупреждения. Основным средством реализации этого направления может служить дальнейшая дифференциация уголовной ответственности и наказания, совершенствование регламентации квалифицированных и привилегированных составов преступления, которая предполагает разработку научно обоснованной системы квалифицирующий и привилегирующих признаков».
По мнению Т.А. Леснисвски-Костыревой. «уголовная ответственность дифференцируется законодателем уже на этапе ее установления и градации в законе ее рамок, а после совершения преступления речь идет о точной квалификации содеянного (установления основания и законодательно определенных рамок ответственности) и избранил конкретной меры уголовно-правового воздействия конкретному лицу». Дифференциация — разделение на части, выделение отдельных групп и т. п. В рассматриваемое определение включена и индивидуализация уголовной ответственности. Дифференциация уголовной ответственности осуществляется при помощи различных правил ее применения к лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет; деления преступлений на категории, в зависимости от которых может, например, решаться вопрос о назначении осужденным различных видов мест лишения свободы; различные параметров санкции в зависимости от вида преступлении и т. д.
Так, любое умышленное убийство, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 105 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет. А лица, виновные в заведомом оставлении другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией, в соответствии с ч. 1 ст. 122 УК РФ могут понести наказание в виде ограничения свободы от трех лет, ареста на срок от трех до шести месяцев или лишения свободы на срок до одного года. Приведенные нами нормы показывают, как дифференцируется применение одного из элементов уголовной ответственностинаказания — в зависимости от вида преступления.
Дифференциация уголовной ответственности может осуществляться в полном объёме (осуждение, наказание и судимость). Условном осуждении (осуждение и условно назначенное наказание); осуждении без назначения наказания (ч. 1 и 2 ст. 92 УК РФ).
Индивидуализация уголовной ответственности чаше всего происходит при назначении судом виновному лицу наказания в границах санкции нормы Особенной части УК РФ. Индивидуализация уголовной ответственности возможна и при назначении наказания ниже низшего предела, установленного санкцией нормы, или даже более мягкого наказания (ст. 64 УК РФ).
Рассматриваемая деятельность суда базируется на общих началах назначения наказания, установленных в ст. 60 УК РФ, и иных нормах гл. 10 УК РФ.
Индивидуализация уголовной ответственности осуществляется и при условном осуждении. Она определяется выбором судом вида и размера назначаемого условного наказания и продолжительности испытательного срока, который является сроком судимости. Условно назначенное наказание реально не исполняется, однако при несоблюдении требований, предъявляемых к условно осужденному, оно приобретает реальный характер. Негативная оценка судом осужденного и им содеянного во многом определяется не только продолжительностью испытательного срока, но и видом и размером условно назначенного наказания.
Кроме того, уголовная ответственность при условном осуждении может включать в себя реально исполняемое дополнительное наказание. В подобных случаях имеет место одно осуждение, порождающее два вида уголовной ответственности: условное осуждение к основному наказанию и реальное исполнение дополнительного наказания.
Отсутствует индивидуализация уголовной ответственности при назначении абсолютно определенного наказания — пожизненного лишения свободы, что не исключает вместе с тем индивидуализацию уголовной ответственности в процессе исполнения этого наказания.
При определении уголовной ответственности с освобождением осужденного от наказания (ст. 92 УК РФ) ее индивидуализации не происходит. В подобных случаях уголовная ответственность заключается только в ничем не измеряемой отрицательной оценке судом лица и совершенного им преступления. По словам О. Э. Лейста, «санкция и ответственность соотносятся как содержание и форма». Данное высказывание необходимо уточнить. Как уже отмечалось, уголовная ответственность может быть и без наказания (ст. 92 УК РФ) или при ее наступлении возможно назначение более мягкого, чем это предусмотрено санкцией нормы, наказания. Уголовная ответственность может быть индивидуализирована и в процессе ее реализации в зависимости от поведения осужденного и от состояния его здоровья. Подобная трансформация (индивидуализация) уголовной ответственности предусмотрена как уголовным, так и уголовно-исполнительным правом.
Глава 2. Содержание и формы реализации уголовной ответственности по уголовному законодательству России, проблемы и пути совершенствования
2.1 Содержание уголовной ответственности
В отечественной теории права признается, что подходы к изучению правонарушения и юридической ответственности проделали эволюционный путь от некритического обобщения выводов отраслевых наук (прежде всего, уголовного и гражданского права) к собственно теоретико-правовому исследованию.
Очевидно, что теория уголовного права потому и оказалась на каком-то этапе по разработанности ряда проблем впереди теории права, что опиралась на богатый опыт осмысления вопросов преступления и наказания, традиционно входивших в предмет философии права, как наиболее важных не только для постижения смысла общеправовых процессов и явлений, но и для нормального существования и развития цивилизации в целом. Такая ценностная значимость указанных правовых явлений объясняет тот факт, что во многих учебниках по уголовному праву на рубеже XIX—XX вв., в том числе и подготовленных российскими учеными, традиционно освещались философские вопросы преступления и наказания, хотя специальных работ по философии уголовного права почти не издавалось, за таким редким исключением, как монография Ад. Франка «Философия уголовного права в популярном изложении».
Благодаря убежденности ученых в важности разрешения как основополагающих, так и частных проблем, связанных с преступлением и наказанием, эти правовые явления были всесторонне изучены, а наказание на долгое время приобрело статус единственного средства реагирования на факт совершения преступления.
Тесная связь преступления и наказания, существовавшая веками, не могла быть нарушена до тех пор, пока на определенном этапе общественного развития не были востребованы иные уголовно-правовые явления. Одним из таких правовых образований оказалась уголовная ответственность.
Если в дореволюционной России этот термин встречался в научных изданиях по уголовному праву как синоним наказания, то уже с 20-х гг. XX в. российские ученые пытались обосновать целесообразность существования уголовной ответственности как самостоятельного уголовно-правового явления путем прояснения его сущности и содержания, отличных от наказания (А. А. Пионтковский, А. Н. Трайнин, А. Я. Эстрин, Б. С. Утевский и др.).
Первый этап научного осмысления уголовной ответственности завершился тем, что названный термин был закреплен, но не определен в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., а затем и в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. С этого времени споры о сущности и содержании уголовной ответственности не затихают, и их итоги периодически подводят ученые, сталкивающиеся с данной проблемой в своих исследованиях. В поисках как можно более существенных различий между уголовной ответственностью и наказанием некоторые участники данной дискуссии даже разрабатывали и на диссертационном уровне защищали весьма интересные концепции двух аспектов уголовной ответственности: позитивного и негативного (ретроспективного), поощрительного и принудительного. Несмотря на то что оригинальные попытки обосновать наличие позитивной уголовной ответственности, имеющей своим результатом предусмотренное законом поощрение (одобрение), предпринимаются до сих пор, в результате возобладала точка зрения, что любая юридическая ответственность, в том числе уголовная, является разновидностью негативной социальной ответственности, и сущность уголовной ответственности сводится не к обязанности претерпевать какие-либо правоограничения, закрепленные в законе, а к самому ущемлению (дискредитации) правового статуса лица, совершившего преступление.
Причем если в конце 80-х гг. XX в. преобладало мнение, что уголовная ответственность — это процесс «применения и реализации уголовного наказания», то в настоящее время прослеживается тенденция к расширению ее содержания. Так, А. В. Наумов считает, что уголовная ответственность — это все меры уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление.
Ю. М. Ткачевский определяет ее как предусмотренные законом негативные последствия, налагаемые судом на лицо, совершившее преступление. Следует подчеркнуть, что указанные подходы не противоречат приведенной точке зрения на сущность уголовной ответственности, поскольку их авторы допускают реализацию уголовной ответственности уже самим фактом осуждения преступника.
Обращает на себя внимание другое. Многие ученые, определяющие сущность уголовной ответственности как осуждение, отрицательную оценку (порицание) государством лица, совершившего преступление, с содержательной стороны не усматривают в иных, кроме наказания, мерах каких-либо значимых правоограничений, дающих возможность говорить о существовании самостоятельного уголовно-правового явления, по статусу равного наказанию.
Отсюда делается вывод о том, что уголовная ответственность в ее чистом виде (без назначения или отбывания наказания) в действующем законодательстве имеет весьма скромное значение и в большинстве случаев неотрывна от наказания, определяется и реализуется в нем, во многом выступая лишь в качестве связующего звена между преступлением и наказанием.
В этих условиях крайне важно разобраться, действительно ли содержание уголовной ответственности сводится главным образом к карательным правоограничениям, заключенным в наказании, или оно представляет собой гораздо более развитое правовое образование, чем это традиционно представляется в науке уголовного права.
Начнем с констатации того, что вот уже более ста лет в уголовных законодательствах большинства стран мира закреплена идея условности наказания в различных сочетаниях форм и видов. Несомненно, что система уголовной юстиции в странах, воспринявших условность наказания, стала качественно иной. Эти перемены являются той ценой, которую общество заплатило за отказ от другой основополагающей уголовно-правовой идеи — неотвратимости наказаний. Не случайно до сих пор наибольший разброс мнений ученых-правоведов наблюдается в отношении принципа неотвратимости: от его абсолютизации до полного отрицания.
Указанная ситуация обусловлена тем, что в соответствии с пониманием содержания принципа неотвратимости строится вся система уголовно-правового воздействия на преступника. Она может быть организована тремя разными способами в зависимости от содержания указанного принципа. Если в уголовном законодательстве система принуждения содержит только виды наказания, то оно построено в соответствии с принципом неотвратимости наказания. В этом случае нет необходимости введения такой правовой категории, как уголовная ответственность, в силу ее явной синонимичности с наказанием. Подобная необходимость возникает, когда наряду с наказанием появляется хотя бы еще одна форма реализации осуждения преступника. Причем до тех пор, пока законодатель ограничивает возможность применения данной формы осуждения достаточно узкими рамками, это не изменяет характер принципа неотвратимости. Однако законодательство, содержащее в качестве типовой реакции на преступное поведение несколько форм осуждения, уже можно считать соответствующим принципу неотвратимости в качественно иной своей ипостаси — неотвратимости уголовной ответственности. Наконец, уголовный закон, предоставляющий правоприменителю широкие возможности для использования в качестве реакции на совершение преступления не только мер уголовной ответственности, но и иных мер (административной ответственности, общественного и воспитательного воздействия), соответствует принципу неотвратимости уголовно-правового принуждения.
Представляется, что внедрение в уголовное законодательство идеи условности наказания в критический для института наказания период позволило законодателю, постепенно перейдя от принципа неотвратимости наказания к принципу неотвратимости уголовной ответственности, на достаточно длительный период удержать систему уголовно-правового принуждения в сбалансированном состоянии. Разрушение традиционной системы уголовной юстиции стало бы неминуемым, если бы в уголовное законодательство были последовательно воплощены крайние теории некарательного воздействия, предусматривающие полный отказ от наказания как уголовно-правового института. Оказавшись к тому же весьма экономически целесообразной, идея условности наказания позволила государству снизить остроту уголовной репрессии в отношении определенных категорий преступников, получая при этом моральную поддержку своим действиям со стороны прогрессивно настроенных слоев населения.
Этим положительный эффект идеи условности наказания не исчерпывается. Уже на начальном этапе внедрения идеи условности наказания была найдена реальная альтернатива тюремному заключению, устраняющая многие его пороки и способная в перспективе дать импульс для совершенствования системы наказаний. Тем самым острота кризиса системы наказаний была снята, и решение этой проблемы пошло более взвешенным путем. Международное сообщество получило резерв времени для поиска иных альтернатив лишению свободы и успело на данный момент накопить солидный теоретический и практический опыт в этой области. На основе такого потенциала в разных странах развились как различные разновидности лишения свободы и режимы его отбывания, так и альтернативные виды наказания: ограничение свободы, общественные работы, арест на выходные дни и др. Другим путем разгрузки тюрем на рубеже XIX—XX вв. могли стать только массовые и все более частые (по надуманным поводам) амнистии, которые окончательно подорвали бы авторитет государственной власти как органа, призванного ограждать население от преступных посягательств. Законодательное закрепление отхода от принципа неотвратимости наказания и установление правил освобождения осужденных от наказания под условием их правомерного поведения в будущем, безусловно, явились в той ситуации меньшим злом по сравнению с амнистиями.
Оценивая сложившееся положение, можно констатировать, что уголовная юстиция в России в настоящее время более не основывается на принципе неотвратимости наказания и перешла в качественно другое, менее устойчивое состояние, в основе которого лежит принцип неотвратимости уголовной ответственности. То же самое в той или иной степени можно сказать и об уголовной юстиции большинства развитых стран мира, за исключением исламских государств, которые по религиозным соображениям не восприняли иные формы воздействия на преступников, кроме наказания (Иран, Пакистан, Ливия, Саудовская Аравия, Арабские Эмираты и др.).
При всем многообразии точек зрения на классификацию уголовно-правового принуждения, очевидно, что основная дискуссия разворачивается по поводу того, какие принудительные меры следует относить к уголовной ответственности, а какие — к мерам уголовной безопасности.
В связи с тем, что понятие «государственное осуждение» является основным для разграничения мер уголовной ответственности и уголовной безопасности, попробуем разобраться, что же следует относить к его содержанию. Сосредоточиться именно на содержательной стороне осуждения позволяет тот факт, что форма осуждения может быть представлена лишь обвинительным приговором суда, и это вряд ли способно вызвать теоретические разногласия. Гораздо сложнее определить, что же скрыто за этой формой.
Государственное осуждение преступника, вопреки традиционным представлениям, не может быть сведено к признанию его виновным в совершении какого-либо преступления по приговору суда.
Следует согласиться с А. А. Тер-Акоповым, который основной смысл вины усматривает в «указании на авторство» конкретного человека в совершении общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, и наступивших последствиях.
По его мнению, признать лицо виновным — значит вменить ему содеянное, признать, что это именно он, а не кто-либо другой причинил вред. Такой подход позволяет понять, что констатация виновности лица в совершении преступления является не осуждением, а его юридическим основанием, необходимым связующим звеном между формой и содержанием осуждения. Поскольку осуждение представляет собой сущность уголовной ответственности, вполне обоснованы суждения о том, что в вине воплощена целостная характеристика преступления, и потому она выступает обязательным (необходимым и достаточным) основанием уголовной ответственно. Играя роль основания уголовной ответственности, вина оказывает существенное воздействие как на форму, так и на содержание осуждения.
В то же время вряд ли оправданно сводить осуждение и лишь к тем правоограничениям, которые заключены в такой мере уголовной ответственности, как наказание, на чем настаивает ряд ученых, определяя его через понятие «осуждение». Необходимо признать, что абсолютизация наказания как исторически первой формы государственной реакции принудительного характера на совершение преступления длительное время не позволяла взглянуть на уголовно-правовую реальность под другим, более широким углом.
Например, судимость традиционно рассматривается как правовое явление, производное от наказания. Спорным было лишь то, считать судимость последствием наказания или его признаком. Достаточно подробный анализ различных аспектов этих двух основных воззрений на судимость в теории уголовного права дается М. В. Граматчиковым. По его мнению, судимость — правовое состояние, обусловленное осуждением преступника к конкретной мере уголовного наказания. Отведение судимости такой второстепенной, подчиненной по отношению к наказанию роли не могло не сказаться и на восприятии ее соотношения с другими, производными от наказания формами реализации уголовной ответственности. Так, в юридической литературе можно встретить утверждение о том, что условное осуждение и отсрочка исполнения приговора, как и наказание, порождают судимость.
Более четкая позиция законодателя по отношению к институту судимости, закрепленная в ст. 86 УК РФ 1996 г., вероятно, способствовала тому, что в последнее время наметилось принципиально иное осмысление соотношения наказания и судимости.
Например, А. Ф. Мицкевич, проведя достаточно детальный анализ уникальных свойств судимости, пришел к следующему заключению: «…судимость не является качественной характеристикой уголовного наказания. Она есть самостоятельное явление, имеющее тесную связь с уголовной ответственностью и наказанием, однако правовая природа ее значительно отличается от природы уголовного наказания».
Такой посыл об особом статусе судимости важен, но недостаточен для объяснения характера ее связи с уголовной ответственностью. Для этого представляется своевременным сделать еще один шаг в понимании судимости и воспринимать ее в качестве содержательного компонента государственного осуждения. Причем речь должна идти о том, что правоограничения судимости являются не дополнительным, а базовым комплексом правоограничений уголовной ответственности.
Действительно, уже сам факт наличия статуса судимого налагает на лицо массу отягощений по сравнению с несудимыми гражданами в виде угроз более сурового уголовно-правового и уголовно-исполнительного принуждения при нарушении в этот период уголовно-правовых предписаний, а также в виде ограничений, касающихся как конституционных прав и свобод (избирательное право, равный доступ к государственной службе, свободный выбор рода деятельности и профессии, участие в отправлении правосудия и др.), так и иных прав граждан (в сфере действия актов гражданского состояния, разрешительной системы и др.).
В связи с тем, что законодательно объем правоограничений для судимого лица не определен, в теории уголовного права предпринимаются оригинальные попытки разрешить данную ситуацию путем ограничения правового значения судимости только уголовно-правовыми последствиями и ликвидации общегражданских последствий либо включения в содержание судимости последствий уголовно-правового и уголовно-исполнительного характера и отнесения ограничений общеправового характера в самостоятельный уголовно-правовой институт, именуемый мерами постпенитенциарного воздействия. Некоторые ученые, полагая, что действие судимости порождает определенные правоограничения, считают ее одной из форм реализации уголовной ответственности. Их оппоненты утверждают, что судимость не входит в содержательный компонент ответственности, и отводят ей роль последствия уголовной ответственности. К аналогичным выводам приходят и те ученые, которые называют судимость «правовой оболочкой уголовной ответственности». Так, на взгляд А. К. Музеника, состояние судимости содержит лишь угрозу возможного усиления наказания за вновь совершенное преступление.
Ограничения же, которые испытывает лицо в период срока судимости, по его мнению, лежат за рамками уголовного правоотношения. Напротив, А. Н. Тарбагаев называл судимость «синонимом уголовной ответственности», однако в содержание судимости он не включал ничего, кроме признания лица преступником, а совершенного им деяния — преступлением. Какие-либо правоограничения, вытекающие из уголовного законодательства и иных отраслей права, ученый также относил к последствиям судимости и, соответственно, последствиям уголовной ответственности.
Следует подчеркнуть, что споры по поводу статуса правоограничений, налагаемых на лицо в период судимости, на наш взгляд, носят принципиальный характер, поскольку речь идет о законодательных гарантиях от возможных злоупотреблений в сфере обеспечения прав и свобод человека и гражданина.
Если выводить правоограничения, вытекающие из факта осуждения лица, за рамки уголовной ответственности, то становится неясным, на каком основании эти правоограничения человек должен претерпевать. Только включение судимости в содержание уголовной ответственности позволяет считать таким основанием факт совершения преступления.
Более того, если не принимать во внимание рассмотренный выше фактор государственного осуждения, то крайне затруднительно провести четкую границу между мерами уголовной ответственности и иными мерами уголовно-правового принуждения. Конечно, меры уголовно-правового принуждения зачастую трудно различимы по целям, объему правоограничений, субъектам применения и срокам. Однако механизм принуждения в этих мерах принципиально различен. Лишь в мерах уголовной ответственности присутствует элемент осуждения лица, совершившего общественно опасное деяние, что предполагает обязательное установление вины, ее фиксацию в единственно процессуально возможной форме обвинительного приговора, а также возникновение на определенный срок состояния судимости (осужденности), в рамках которого только и возможно применение мер уголовной ответственности. Иные меры уголовно-правового принуждения (меры безопасности) фактом своего применения осуждения не порождают, даже если соблюдена форма обвинительного приговора.
В контексте приведенных выше аргументов резонно заключить, что основой для разграничения всей совокупности мер уголовно-правового принуждения служит механизм их применения. По такому критерию можно выделить меры уголовной ответственности, которые применяются только в рамках осуждения, и меры безопасности, которые не связаны этими пределами, имеют гораздо более широкую сферу действия и могут применяться как наряду с осуждением, так и без него. Механизм осуждения включает в себя два обязательных компонента: обвинительный приговор как единственно возможную форму осуждения и судимость как минимальную совокупность правоограничений, распространяющуюся на любого осужденного. Анализ действующего уголовного законодательства дает основание для категорического заключения о том, что вне правового поля судимости в настоящее время не могут применяться только две разновидности мер принуждения: наказание и испытание. Именно они, наряду с судимостью, и являются мерами уголовной ответственности.
В совокупности с судимостью эти меры выполняют важную функцию основных средств реализации принципа справедливости в уголовном праве.
Универсальность принципа справедливости позволяет выделить в нем два ценностных аспекта: уравнивающий и распределяющий. Не вызывает сомнения, что в настоящее время именно судимость является тем равнопораженным состоянием всех лиц, признанных по приговору суда виновными в совершении преступления определенной категории, которое наполняет уравнивающий аспект справедливости конкретным содержанием. При этом реализация распределяющего аспекта справедливости достигается путем применения иных содержательных компонентов осуждения: наказания и испытания.
Итак, есть все основания для заключения о том, что судимость является основным содержательным компонентом уголовной ответственности. Она играет роль своеобразной правовой «платформы», в рамках которой только и могут применяться иные правоограничения, содержащиеся в мерах наказания и испытания.
Следует особо подчеркнуть, что вся совокупность правоограничений уголовной ответственности стала качественно неоднородной лишь с появлением новой формы реализации уголовной ответственности, все разновидности которой представляют из себя не что иное, как законодательное воплощение идеи условности наказания, и объединены мной термином «испытание». Причем ограничения судимости (в силу их происхождения от дополнительных наказаний) и наказания являются по сути своей карательными. Именно правоограничения испытания (запреты и предписания), имеющие некарательный характер, придают системе уголовной ответственности новое качество.
Изложенное выше требует признания того факта, что позиционирование наказания как меры государственного принуждения, обладающей определенными отличительными признаками, данное в ст. 43 УК РФ, является неточным. Из логики известно, что такие определения называются явными и даются через родовое понятие (род) и видовое отличие, т. е. признаки, отличающие определенный предмет (вид этого рода) от других видов, входящих в данный род. Указывая на государственное принуждение как на родовое понятие по отношению к наказанию, законодатель тем самым упрощает восприятие системы принуждения в уголовном праве. Намереваясь дать определение понятия наказания, прежде всего следует учитывать, что государственное принуждение, закрепленное в уголовном праве, есть не что иное, как уголовно-правовое принуждение, применяемое и к преступникам, и к лицам, совершившим общественно опасное деяние в состоянии невменяемости. Первую из указанных разновидностей уголовно-правового принуждения и следует идентифицировать как уголовную ответственность. Именно уголовная ответственность является родовым понятием как для наказания, так и для испытания, и в этом качестве ей присущи следующие признаки:
— мера принуждения;
— мера государственного осуждения;
— применение только по приговору суда;
— применение к лицу, признанному виновным в совершении преступления.
С учетом приведенных выше соображений о расширении содержания уголовной ответственности за счет некарательных правоограничений испытания ее понятие может быть определено следующим образом: «Уголовная ответственность есть мера государственного принуждения, заключающаяся в осуждении лица, признанного виновным в совершении преступления по вступившему в законную силу обвинительному приговору суда, к определенным правоограничениям карательного и некарательного характера».
Перечислять признаки родового понятия всякий раз, когда обращаешься к видовому, не имеет смысла, а вот указывать признак, отличающий одно видовое понятие от другого, необходимо. Наказание и испытание, будучи мерами уголовной ответственности, отличаются друг от друга характером заключенных в них правоограничений. Только наказанию присущи правоограничения (тяготы и лишения), соразмерные тяжести совершенного лицом преступления. Это качественное своеобразие указанных правоограничений и выражается термином «кара».
Испытание также является мерой уголовной ответственности, т. е. разновидностью государственного осуждения, но в то же время обладает качественным видовым своеобразием по отношению к другому видовому понятию — наказанию. Говоря об отличительных признаках, следует прежде всего отметить, что испытание применяется лишь после того, как суд придет к выводу о нецелесообразности исполнения наказания (всего или не отбытой его части). Это обстоятельство позволяет считать испытание мерой уголовной ответственности, заменяющей наказание. Данный статус испытания предопределяет и иные его характеристики. Например, очевидно, что содержащееся в ч. 2 ст. 73 УК РФ указание об учете судом при назначении условного осуждения степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного является избыточным, поскольку суд уже должен был, руководствуясь ч. 3 ст. 60 УК РФ, принять во внимание данные обстоятельства при назначении наказания, т. е. никак иначе он их учесть не вправе. При применении испытания можно вести речь лишь о том, что оно должно быть соразмерно тяжести преступления не непосредственно, а опосредованно, через назначенную меру наказания. Не обладая карательным потенциалом, эта мера, тем не менее, способна служить достаточно эффективным средством воздействия на преступников, поскольку заключает в себе объем некарательных правоограничений (запретов и предписаний), которые подкреплены угрозой отбывания наказания в случае нарушения испытуемым требований, предъявляемых к его поведению.
Итак, можно назвать следующие отличительные признаки уголовного испытания:
1) применяется как мера, заменяющая наказание;
2) соразмерно назначенному наказанию;
3) содержит определенный объем некарательных правоограничений (требований, обязанностей) в виде запретов и предписаний;
4) подкреплено угрозой отбывания наказания в случае невыполнения условий прохождения испытания.
Следует обратить внимание на то, что в данный перечень не включен контроль со стороны специализированного органа за поведением испытуемого. Известно, что контроль как управленческая функция заключается в учете и проверке действий управляемого объекта, выполнения им требований и предписаний субъекта управления. Эта функция применительно к наказанию и к испытанию осуществляется уголовно-исполнительными органами в том или ином объеме в обязательном порядке и должна включаться в содержание режима отбывания наказания или прохождения испытания, а не в содержание собственно той или иной меры уголовной ответственности. Из последовательного восприятия уголовной ответственности как родового понятия по отношению к судимости, наказанию и испытанию вытекает ряд следствий принципиального характера, до конца не воспринятых ни теорией уголовного права, ни тем более законодателем, а именно:
а) судимость является неотъемлемым свойством (атрибутом) уголовной ответственности, а не наказания, и освобождение от наказания не должно влечь ее автоматического прекращения;
б) ни наказание, ни испытание не могут применяться ранее, чем возникает уголовная ответственность, т. е. до момента вступления приговора в законную силу;
в) сроки судимости должны зависеть, прежде всего, от категории совершенного преступления, а не от личности осужденного или сроков назначенного наказания;
г) цели уголовной ответственности являются одновременно целями применения наказания, испытания и судимости;
д) при применении уголовной ответственности реализуются оба аспекта социальной справедливости: посредством судимости — уравнивающий, а посредством наказания и испытания — распределяющий.
Изложенное дает основание привлечь научное сообщество к дискуссии о необходимости включения в будущий Уголовный кодекс Российской Федерации самостоятельного раздела «Уголовноправовое принуждение», в котором наряду с другими нашли бы отражение следующие положения, позволяющие уголовному испытанию, давно ставшему фактически одним из основных средств уголовно-правового воздействия на преступность, стать таковым юридически.
1. Определение уголовно-правового принуждения как применения государством к лицу, совершившему общественно опасное деяние, предусмотренное статьями Особенной части Уголовного кодекса, установленных законом правоограничений.
2. Разделение мер уголовно-правового принуждения на меры уголовной ответственности и иные меры уголовно-правового принуждения (меры уголовной безопасности) с указанием, что к мерам уголовной ответственности относятся судимость, наказание и испытание, а к мерам уголовной безопасности — принудительные меры воспитательного и медицинского характера, а также конфискация имущества.
3. Определение уголовной ответственности как меры государственного принуждения, заключающейся в осуждении лица, признанного виновным в совершении преступления по вступившему в законную силу обвинительному приговору суда, к правоограничениям карательного и некарательного характера.
4. Определение судимости как меры уголовной ответственности, заключающейся в карательных правоограничениях, налагаемых в равном объеме на всех лиц, осужденных за совершение преступления определенной категории.
5. Определение наказания как меры уголовной ответственности, заключающейся в карательных правоограничениях, соразмерных тяжести совершенного преступления.
6. Определение испытания как меры уголовной ответственности, заключающейся в некарательных правоограничениях (обязанностях) в виде запретов и предписаний, возлагаемых на осужденного под угрозой отбывания назначенного наказания в случае уклонения от их исполнения.
7. Постановка целей восстановления социальной справедливости и предупреждения преступлений не перед судимостью, наказанием и испытанием, а перед уголовной ответственностью в целом с указанием в законе на приоритет восстановления социальной справедливости.
8. Унификация правоограничений судимости как содержательного компонента уголовной ответственности и приведение их исчерпывающего перечня в отдельной статье Уголовного кодекса Российской Федерации.
9. Установление сроков судимости в зависимости только от категории преступления, а не от форм реализации уголовной ответственности.
10. Установление видов испытания, соответствующих видам наказаний, которые могут быть назначены при испытании. Представляется, что таких наказаний может быть максимум три: лишение свободы, ограничение свободы и исправительные работы. В соответствии с этим следует предусмотреть три вида испытания:
— испытание осужденного к лишению свободы;
— испытание осужденного к ограничению свободы;
— испытание осужденного к исправительным работам.
11. Закрепление в каждом из видов испытания исчерпывающего перечня правоограничений, которые суд изменять не вправе.
12. Установление равенства между сроком испытания и сроком наказания, определенного к отбыванию.
2.2 Формы реализации уголовной ответственности
уголовный ответственность законодательство наказание
В уголовно-правовой литературе периодически возникают дискуссии, связанные с определением форм уголовной ответственности. И авторы по-разному относят к ним те или иные меры уголовно-правового и уголовно-процессуального характера, не находя по некоторым позициям общих точек зрения. При этом остаётся в тени вопрос о понятии и содержании основного термина — «форма уголовной ответственности», который активно используется в обсуждениях. Недостаточное внимание к используемой терминологии является одной из причин существующих разногласий, и они не будут устранены, пока стороны не определятся с содержанием понятий.
В качестве форм реализации уголовной ответственности авторы рассматривают различные правовые явления.
Р. И. Михеев выделяет следующие формы: 1) реальное применение наказания к преступнику; 2) освобождение его от уголовной ответственности по общим или специальным правовым основаниям; 3) освобождение виновного от наказания (назначения или исполнения) по общим или специальным правовым основаниям; 4) досрочное освобождение осуждённого от отбывания наказания.
И. Я. Козаченко рассматривает формы в зависимости от стадий реализации уголовной ответственности следующим образом. На первой стадии — привлечения к ответственности — она может реализовываться в форме ограничений уголовно-правового характера либо в форме безусловного освобождения от уголовной ответственности; на второй стадии — назначения наказания — в формах безусловного освобождения от уголовного наказания, условного освобождения либо реального назначения уголовного наказания; на третьей стадии — исполнения наказания — в формах ограничений, обусловленных спецификой уголовно-исполнительных отношений, замены одного вида наказания другим; на четвёртой стадии — судимости — в формах многообразных ограничений, предусмотренных различными отраслями права.
А. Н. Игнатов выделяет следующие формы: привлечение конкретного лица к уголовной ответственности, рассмотрение уголовного дела в суде и вынесение обвинительного приговора с назначением наказания или без него, отбывание наказания, наличие судимости.
Более широкий круг форм показывают М. Журавлёв и Е. Журавлёва и к ним относят: наказание, условное осуждение, отсрочку отбывания наказания, освобождение от уголовной ответственности, принудительные меры воспитательного воздействия, освобождение от уголовного наказания; а также рассматривают в качестве потенциальных форм условное освобождение от уголовной ответственности, пробацию, урегулирование. Обобщая их, авторы называют три формы: принятие мер уголовно-правового характера, связанных с освобождением от уголовного наказания; назначение уголовного наказания; исполнение уголовного наказания.
А. И. Рарог выделяет следующие формы: наказание; осуждение без назначения наказания; принудительные меры воспитательного воздействия, применяемые в качестве вида освобождения от уголовного наказания; принудительные меры медицинского характера, назначаемые наряду с наказанием.
Р. Р. Галиакбаров называет три формы: признание лица виновным и назначение ему наказания; признание лица виновным без назначения ему наказания; признание лица виновным, назначение наказания с последующим освобождением от его отбытия.
Некоторые авторы для обозначения наказания, судимости, принудительных мер воспитательного воздействия, принудительных мер медицинского характера используют термины «элемент» или «компонент» уголовной ответственности.
Существуют и другие деления на формы уголовной ответственности.
Внимание к формам уголовной ответственности не случайно. Они выступают в качестве одного из базовых элементов института уголовной ответственности, который выступает центральной «колеёй» уголовного права. В современном уголовном законе, в отличие от действовавших в прошлые века, предусмотрено много мер правового воздействия, и с учётом современной научной терминологии не все из них правильно называть формами уголовной ответственности.
В связи с этим формы уголовной ответственности в первую очередь выполняют теоретико-правовую и смыслообразующую роль, поскольку некоторым образом упорядочивают существующие меры уголовно-правового, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного воздействия. Это одна из ключевых функций правовой формы.
При законодательном конструировании мер уголовной ответственности необходимо достаточно чётко представлять цели, содержание, способы воздействия и иные существенные черты данных мер и правовой механизм их реализации. По сути, речь идёт о структуре и функциях элементов мер уголовной ответственности, т. е. о формах уголовной ответственности. С учётом роли форм реализации уголовной ответственности в дальнейшем можно рассматривать более детально обоснованность и пригодность существующих форм для достижения провозглашаемых целей. Так как если цели не достигаются, например, цель предупреждения преступлений, то одной из причин может выступать несовершенство формы уголовно-правового воздействия. Поэтому целесообразность содержания форм, правильное определение объекта, способов и средств воздействия, субъектов правоотношений позволяют получить целостное представление о механизмах достижения целей уголовной ответственности и задач уголовного законодательства. В данном значении формы уголовной ответственности во многом схожи с составом преступления и составом уголовного наказания, которые выступают универсальными конструкциями для теоретического построения механизма правового регулирования общественных отношений, возникающих в связи с совершением преступлений и реализацией мер уголовной ответственности.
Включённые в процесс правового регулирования формы уголовной ответственности являются средством правового закрепления мер уголовной ответственности, что выступает одной из гарантий законности применения уголовного закона, чего требует ст. 3 Уголовного кодекса Российской Федерации и Конституция Российской Федерации.
Это, в свою очередь, выступает предпосылкой единообразного применения данных мер в отношении всех осуждённых.
С теоретико-правовой точки зрения формы уголовной ответственности являются предметом правотворческой деятельности. До настоящего времени не в полной мере решены проблемы разграничения предметов правового регулирования уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательств. Требуют своего разрешения проблемы формального определения целей и задач различных форм уголовной ответственности, уточнения оснований их назначения, детализации содержания каждой из форм, совершенствования правовой регламентации процедур их применения, закрепление их пределов, способов достижения, определения субъектов реализации и их правового статуса (как лиц, к которым они применяются, так и лиц, которые их применяют), также существуют потребности фиксации правовых последствий применения данных форм.
Только в случае осознания важности форм уголовной ответственности для института уголовной ответственности, который должен иметь комплексный внутренне непротиворечивый механизм правового регулирования, можно осуществлять их дальнейшее совершенствование на нормативном и правоприменительном уровнях.
Более ясному определению значения формы уголовной ответственности в системе уголовной ответственности способствует выделение аспектов её рассмотрения и соответствующих элементов. В связи с этим формы уголовной ответственности можно охарактеризовать с сущностно-содержательной, политико-правовой, организационно-правовой и экономической сторон.
При определении понятия формы уголовной ответственности следует учитывать понятие уголовной ответственности, которое несколько сужает объём формулируемого понятия. В отношении понятия уголовной ответственности до настоящего времени существует широкий спектр мнений, что создаёт дополнительные трудности в конкретизации искомого понятия. Для определения ясности по этому вопросу приведём лишь авторскую позицию, согласно которой уголовная ответственность рассматривается как уголовно-правовое принуждение, содержащее ограничения и лишения прав и свобод личности, применяемое к лицу, признанному виновным в совершении преступления, обусловленное отрицательной оценкой его деяния и назначаемое судом.
В связи с этим ряд мер уголовно-правового характера к мерам уголовной ответственности, а, следовательно, и к формам, отнести нельзя, такие, например, как принудительные меры медицинского характера, принудительные меры воспитательного воздействия, виды освобождения от уголовной ответственности и др., поскольку они имеют иную социально-правовую природу.
При определении понятия формы уголовной ответственности ещё одним ключевым термином является определение формы. Под формой в философии понимается внешнее выражение какого-либо содержания, а также внутреннее строение, структура предмета или процесса. Форма противопоставляется содержанию, материи. С точки зрения правового регулирования общественного отношения при определении формы уголовной ответственности необходимо вести речь о форме правового воздействия. В связи с этим считаем, что к признакам формы явления относятся: 1) внешняя выраженность; 2) структурированность; 3) обладание специфическим набором особенностей уголовно-правового воздействия; 4) наличие смысловой завершённости; 5) выполнение специфической роли, отличающей одно явление от других; 6) способность обобщения явлений на определённом уровне; 7) направленность на достижение определённых целей и решение соответствующих им задач.
Понятие формы следует отличать от понятия вида. Термины «вид» и «форма» находятся в разных эпистемологических контекстах. В логике под термином «вид» понимается понятие, которое образуется посредством выделения общих признаков в индивидуальных понятиях.
В связи с этим формы и виды могут выступать различным отражением одних и тех же объектов. В частности, например, наказания. Оно может рассматриваться и в качестве вида уголовной ответственности, и в качестве формы уголовной ответственности.
В отношении определения понятия формы уголовной ответственности, с учётом изложенного, считаем возможным предложить использовать термин «модель». Этимологически «модель» восходит к лат. modulus — «мера». В толковом словаре определятся как «1. Образец какого-либо изделия, а также образец для изготовления чего-либо … 4. Схема какого-либо физического объекта или явления». Модель как образ может объединять в себе разные сочетания мер уголовно-правового воздействия, которые более подробно раскрываются на разных стадиях реализации уголовной ответственности. В модельном виде может конструироваться определённое содержание с указанием качественно-количественных показателей средств и способов воздействия, обусловленных принципом системной целесообразности.
Рассмотрев разные аспекты определения понятия формы уголовной ответственности, её можно представить в следующем виде: форма уголовной ответственности — это модель системно связанных мер уголовно-правового, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного воздействия, назначаемая по приговору суда в отношении лица, совершившего преступное деяние, характеризующаяся заданными качественно-количественными показателями.
Более полному определению значения формы уголовной ответственности в системе уголовной ответственности способствует выделение аспектов её рассмотрения и соответствующих элементов. В связи с этим модели воздействия можно охарактеризовать с сущностно-содержательной, политико-правовой, организационно-правовой и экономической сторон. И с учётом этого определять пути совершенствования их правового регулирования и практики применения.
Таким образом, несмотря на законодательную неоформленность, формы уголовной ответственности выполняют такую же структурно-функциональную роль, какую выполняет состав преступления в учении о преступлении. Выделение и разработка форм уголовной ответственности являются логически и практически необходимыми для совершенствования института уголовной ответственности, который является центральным системообразующим звеном в правовом регулировании отраслей криминального цикла.
2.3 Проблемы и пути совершенствования института уголовной ответственности в России
Уголовная ответственность является средством оценки государством общественно-опасных человеческих действий и бездействий, способ официального реагирования на них его органов и должностных лиц. Она выступает методом активного воздействия на конкретных лиц, виновных в совершении определенного преступления и превентивного предупредительного влияния на других граждан-правонарушителей, на всех законопослушных членов общества. Данные обстоятельства дают возможность нам выделить основное ее функциональное назначение и место, занимаемые ей в уголовно-правовой политике и соответствующей отрасли законодательства. Представляется, что оптимальная реализация этих функций предполагает, прежде всего, наличие ее соответствия декларируемым законодателем уголовно-правовым принципам: законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма. Именно они обеспечивают надлежащее ее осуществление в действительности. А именно ее эффективность.
Так, например, на наш взгляд, несоблюдение в полном объеме неотвратимости уголовной ответственности в значительной мере снижает авторитет и силу воздействия уголовного закона, его общий предупредительный потенциал и исправительно-воспитательное влияние на виновных лиц, отрицательно влияя на всю имеющуюся систему борьбы с преступностью в Российской Федерации. С целью исследования причин и факторов, не позволяющих эффективно последовательно претворять его в жизнь, в первую очередь нам необходимо оценить содержание уголовно-правового института освобождения от уголовной ответственности. Поскольку в уголовно-правовой науке и правоприменительной практике уголовная ответственность часто отождествляется с наказанием, выступающим неотъемлемым условием наиболее результативной борьбы с преступностью, то, соответственно, наличие в законодательстве системы вариантов освобождения от данных негативных правовых последствий, широкое их практическое применение дают возможность усомниться в эффективности и дальнейшей их неизменной необходимости.
В.Н. Кудрявцев и Б. М. Лазарев констатируют «наличие системы, т.н. „гибкого реагирования“, при умелом использовании которой повышается эффективность борьбы с преступностью».
По мнению А. Е. Сахарова: «Институты освобождения от уголовной ответственности и наказания с их заменой мерами административного и общественного воздействия теоретически недостаточно обоснованы и практически неперспективны». Данные умозаключения по большей части носят гипотетический характер, т. к. отсутствуют репрезентативные данные, обобщения судебно-следственной практики и основанные на них комплексные научно-практические исследования, убедительно свидетельствующие о социальных последствиях и влиянии на уровень преступности применения этих уголовно-правовых институтов. Сама их система в структуре УК РФ крайне противоречива и непоследовательна по своему внутреннему содержанию, поскольку предполагает наличие следующих антагонистических обстоятельств: 1) она законодательно оправдана только лишь в отношении отдельных виновных в совершении преступления лиц, изначально гуманна и политически престижна для государства и общества; 2) в общественном сознании и психологии людей она вызывает крайне негативный отклик; 3) отрицательным образом оказывает влияние на формирование позиции должностными лицами правоохранительной системы, не обеспечивая в полном объеме адекватного и столь необходимо эффективного их реагирования на совершаемые отдельные преступления и существующую преступность в целом.
Поэтому зачастую под производным от их реализации нравственно-психологическим влиянием обнаруживается доминирование либерально-гуманистических тенденций, складывается такая обстановка в правоприменительной практике, когда за совершение крайне общественно-опасных для интересов личности, общества деяний виновные наказывались мерами административного либо дисциплинарного воздействия вместо положенного уголовного наказания. Все это в комплексе с имеющейся высокой латентностью, сохраняющейся низкой раскрываемостью преступлений вполне логично приводит к появлению, в т. ч. у законопослушных граждан, устойчивой убежденности в возможности избежать уголовной ответственности и наказания. Соответственно, правоохранительные органы, суды и должностные лица, обязанные осуществлять уголовное преследование и отправлять правосудие, испытывают систематическое и определенно негативное психолого-эмоциональное давление, влияющее на объективность и правильность их квалификации содеянного, проявлению субъективизма. Поскольку уже совершенное общественно-опасное деяние декриминализировать никому не дано, то преступление требует конкретного правового официального государственного реагирования, заключающегося в привлечении виновного лица к уголовной ответственности. По мнению Н. С. Малеина: «Принцип неотвратимости уголовной ответственности должен быть закреплен в уголовном законе безо всяких оговорок».
Отечественный законодатель это уголовно-правовое положение сформулировал в Основах уголовного законодательства 1991 г., но алогично не воспроизвел его аналогичным образом в УК РФ 1996 г. Вполне оправдано также и сохранение уголовно-правового института «Освобождение от наказания» в виде проявления к отдельным лицам, совершившим преступление небольшой тяжести, снисхождения и прощения, замены наказания принудительными мерами воспитательного воздействия, медицинского характера, административного и общественного принуждения. З. А. Астемиров констатирует наличие следующих обстоятельств: «Незыблемым должен быть при этом и принцип неотвратимости уголовной ответственности, означающий обязательное возбуждение уголовного дела по факту преступления. Привлечение лица, его совершившего, в качестве обвиняемого, предание его суду, судебное разбирательство дела. И, что самое главное, признание подсудимого виновным, его официально публичное порицание и опорочение.
Только за этим может следовать проявление снисхождения и прощения в виде неназначения наказания либо условного осуждения или применения „гибкого реагирования“ в виде замены наказания иными мерами воздействия, не являющимися наказанием и не влекущими судимости. Следовательно, решение столь важного вопроса в каждом конкретном случае должно быть предоставлено только суду». Представляется, что законодателю следует скорректировать УК РФ. Необходимо обеспечить нормативное освобождение от наказания на основании не общей нормы, а в отношении конкретных составов преступлений, оговорив это в санкциях соответствующих статей Особенной части УК РФ.
Поскольку альтернативная возможность применения мер общественного воздействия вместо наказания была предусмотрена в статьях Особенной части УК 1960 г., то законодателю целесообразно возобновить данное правовое положение. Этот вариант разрешения проблемы нисколько не будет умалять роль реализации гуманистического потенциала законодателя, соответствуя уголовно-правовым принципам законности и справедливости, равенства граждан перед законом, повышению предупредительно-профилактического воздействия института уголовной ответственности в целях реализации ее неотвратимости. Осуществление этого положения в значительной мере состоит в практической организации оптимального выявления и раскрытия преступлений и эффективного расследования уголовных дел, изобличения виновных лиц и отправления правосудия.
Обстоятельства, препятствующие процессу, находятся в данной области судебно-следственной практики. Во-первых, стабильна высокая естественная или искусственная латентность отдельных групп преступлений.
Поскольку даже зарегистрированные органами внутренних дел преступления не раскрываются, лица, которые совершили их, не обнаруживаются вследствие серьезных недостатков в работе органов предварительного расследования, плохого ведения ОРД, неоптимальной и неэффективной организации следствия и дознания, то, соответственно, информация о наличии высокой латентности отечественной преступности является вполне доступной для всего населения: как законопослушных граждан, так и для правонарушителей. Во-вторых, согласно сложившейся ситуации первые систематически выражают досаду и недовольство, обоснованные упреки в адрес правоохранительных и судебных органов, отвергая необходимость сотрудничать с ними в каком-либо объеме. В-третьих, у правонарушителей первоначально появляются чувство безнаказанности, постепенно развивающееся в устойчивую асоциальную мотивацию, переходящую в определенные криминогенные установки, приводящие к совершению конкретного общественно опасного деяния или нескольких преступлений. На наш взгляд, логически обоснованная реализация положения о неотвратимости уголовной ответственности должна полностью соответствовать характеру и степени «общественной опасности» совершенного виновным преступного действия или бездействия и личности субъекта преступления. Это означает полную и всестороннюю квалификацию преступных действий или бездействий, изобличение лиц виновно их совершивших, обеспечение возмещения всего причиненного ими морального и материального ущерба, конфискации имущества. Если не удается разрешить эти первоочередные задачи или они решаются не до конца, то не обеспечивается неотвратимость уголовной ответственности, а если даже он и осуществляется, то непоследовательно и не в полном правовом объеме. Представляется, что именно эти обстоятельства на протяжении многих десятилетий систематически обеспечивают рост отечественной преступности в ее максимально организованных формах, постоянно продуцируют социальную напряженность в обществе вне зависимости от сменяющихся социально-экономических формаций и политических режимов. Наряду с этим актуализировалась задача поиска социумом оптимального механизма эффективного противодействия коррумпированности государственного аппарата, включая правоохранительные и судебные органы, в целях фактической, а не декларативной реализации уголовной ответственности.
В отечественной теории уголовного права в настоящее время не так много монографических исследований, комплексно анализирующих как само понятие реализации уголовной ответственности, так и ее формы и этапы. Так, Н. А. Стручков в работе «Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью», опубликованной им во второй половине ХХ в., данное определение, его место и роль в уголовно-правовом понятийно-терминологическом аппарате вообще не изучает. Он более конкретно рассматривает его в своих последующих публикациях. По мнению А. И. Санталова, формы реализации ответственности состоят в разного рода уголовно-правовых отношениях. В свою очередь, И. С. Ретюнских констатирует наличие следующего обстоятельства: «Материальной формой реализации „уголовная ответственность“ является применение судом к виновному уголовно-правовой нормы (одной или нескольких).
В результате чего реализуются права и обязанности государства и лица, действительно совершившего данное преступление». Наряду с ней, как он считает, «имеется и процессуальная ее форма в виде вступившего в законную силу обвинительного приговора суда». Понятие реализации уголовной ответственности и ее формы окончательно и нормативно унифицировать нельзя, т.к. ее содержание изначально предполагает относительно постоянное обновление вследствие изменения тех правовых отношений, где она осуществляется. Прежде чем анализировать ее уголовно-правовую составляющую, необходимо исследовать этимологию слова «реализация» с точки зрения его происхождения и значения. Согласно положениям «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля аналогичное по звучанию, рассматриваемому нами, слово «реализировать» в соответствующем значении означает «осуществлять, исполнять на деле…». В «Словаре иностранных слов» под ним понимается: «…осуществлять, приводить в исполнение». В толковом словаре русского языка под редакцией С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой оно растолковывается как «осуществиться, исполниться».
Таким образом, отечественная филологическая наука традиционно придерживается практически одинаковой позиции по трактовке слова «реализация». Представляется, что под реализацией права понимается процесс воплощения определенных юридических предписаний в конкретных правомерных действиях отдельных граждан, органов, организаций, учреждений, должностных лиц и всех иных участников правоотношений.
Соответственно, реализацией уголовной ответственности выступает должное реагирование на виновно совершенное общественно опасное деяние и принятие к данному лицу предусмотренных УК РФ мер уголовно-правового воздействия. Поскольку законодатель нормативно формулирует в законе также обстоятельства, связанные с институтами освобождения от уголовной ответственности, то возникает определенная проблема, когда она заменяется принудительными мерами воспитательного воздействия. Именно она разрешалась в содержании ст. 51 УК РСФСР 1960 г., где предусматривалось освобождение от уголовной ответственности с привлечением в действительности к административной ответственности. При освобождении от нее с передачей материалов дела в товарищеский суд или комиссию по делам несовершеннолетних, а также передачей виновного на поруки лицо, совершившее преступление, не оставалось вне ее реализации, только осуществляя совсем в иной правовой форме. Имела место административная или общественная ответственность, виновное лицо отвечало за совершенное им деяние уже перед единоличным народным судьей или товарищеским судом, или комиссией по делам несовершеннолетних, или общественной организацией, или трудовым коллективом. Поскольку перечисленные варианты были сформулированы законодателем в УК РСФСР 1960 г., то, соответственно, они выступали специфическими уголовно-правовыми институтами, не реализовавшими собственно уголовную ответственность, но осуществлявшими при этом другие ее формы. По мнению С. И. Зельдова: «Все предусмотренные законом государственные меры реагирования в отношении лиц, совершивших преступление, следует объединить категорией „уголовно-правовые меры воздействия“, которой бы соответствовал принцип „неотвратимости реагирования на совершенное преступление“. То есть неотвратимости ответственности, если под нею понимать любую форму реагирования. В этих рассуждениях нет противоречий, и согласно им можно проанализировать эффективность норм УК РФ в отношении применения принудительных мер воспитательного воздействия и иных мер уголовно-правового характера. З. А. Астемиров констатирует: „Понятия „уголовная ответственность“ и „уголовно-правовая ответственность“ неоднозначны“. Первое понятие содержательно уже, чем второе, является его частью, а второе шире, потому что охватывает и иные формы реагирования, ответственности в уголовном праве. Реализация ответственности, которая предусмотрена уголовным законом, носит как правоприменительный, так и процессуальный и исполнительный характер, без чего и нет ответственности, отношений, в которых она проявляется. При осуществлении не собственно „уголовной“, а иных форм уголовно-правовой ответственности „процессуальная“ и „исполнительная“ стороны носят упрощенный характер. Она же приобретает „административно-правовое“ очертание, в то время как реализация уголовной ответственности, в собственном ее смысле, обычно проходит все стадии уголовного процесса и охватывает еще сферу уголовно-исполнительной деятельности соответствующим образом». Априори реализация уголовной ответственности уже возможна с момента совершения общественно опасного деяния, а началом ее фактического осуществления является привлечение лица в качестве обвиняемого. «Соответственно, это не только формально-процессуальное обстоятельство согласно УПК. А также и начало принципиально нового морально-психологического и правового состояния лица, пока не признанного судом виновным, но которому официально уведомленным об его обязанности отвечать за преступление». Именно поэтому при наличии определенного виновного, совершившего конкретное преступное деяние, данное лицо приобретает новый правовой статус на основании соответствующего решения суда, первоначально как подозреваемый, а затем уже в качестве обвиняемого и осужденного. Так, по представлению Н. А. Огурцова: «Меры процессуального принуждения непосредственно связаны с уголовной ответственностью, с материальным ее содержанием». Представляется, что известной изменчивости уголовно-правовых отношений соответствует разнообразие форм реализации уголовной ответственность, осуществляющейся через определенные хронологические и содержательные этапы. По мнению Н. С. Лейкиной: «Существуют три стадии реализации «уголовной ответственности»: «Привлечение лица к уголовной ответственности»; «Назначение наказания»; «Исполнение наказания». В целом, соглашаясь с этой классификацией, З. А. Астемиров констатирует: «Как отсутствие в ней института судимости, так и его связи с уголовной ответственностью». Согласно положениям, имеющимся в отечественной науке и доминирующей позиции: «Институт судимости также выступает отдельным этапом реализации уголовной ответственности». На наш взгляд, в соответствии с данной классификацией первоначально в правоотношениях уголовной ответственности, носящих, прежде всего, уголовно-процессуальный характер, участвуют участники, которыми являются государственные органы, должностные лица, физические и юридические лица, наделенные конкретными правами и обязанностями и реализующими их. Затем уже суд, определяя характер и содержание уголовной ответственности, устанавливает виновность подсудимого, ее степень. Именно он реализует ее в конкретном виде наказания, оценивая и материально определяя его, независимо от назначенного им реального или условного осуждения. На последующем этапе исполняется наказание, отбывающий его или условно осужденный несут уголовную ответственность, тем самым восстанавливая социальную справедливость, исправляясь и предупреждая совершение новых преступлений. Правовой статус осужденного лица, его состояние как носителя уголовной ответственности в этой стадии ее реализации определяются характером и размером назначенного судом наказания, а также конкретным режимом его отбытия. Он корректируется законодателем и соответствующими органами, исполняющими наказание согласно тому, исправляется ли осужденный, можно ли констатировать наличие возможности не совершения им в дальнейшем новых преступлений, т. е. достигнуты на данном этапе цели наказания, сформулированные законодателем в ст. 43 УК РФ.
Заключение
Институт уголовной ответственности является исключительно важным в уголовном праве, так, как именно с его помощью реализуются охранительные правовые отношения, возникающие в результате совершения преступления. В общем смысле ответственность включает в себя несколько различных по своему содержанию значений, по сути, она предполагает обязанность выполнить определенные требования, предъявляемые к лицу со стороны государства, общества и потерпевшего.
Действующий Уголовный кодекс также не содержит понятия уголовной ответственности, он лишь устанавливает основания уголовной ответственности.
Одни полагают, что уголовная ответственность-это правоотношение, возникающее между правонарушителем и государствам. Другие возражают против этого, утверждая, что уголовное правоотношение, возникающее при совершении преступления, не может рассматриваться в качестве самой этой ответственности или части ее, что уголовные правоотношения, возникнув одновременно с фактом совершения преступления, трансформируется в уголовную ответственность.
Ни одна из приведенных точек зрения не может быть объявлена неправильной, однако ни одна из них не дает полной характеристики уголовной ответственности. Поэтому в последнее время всё больше распространяется взгляд на уголовную ответственность как на сложное структурное образование, характеризующееся несколькими признаками или включающее несколько компонентов. Именно такой подход к пониманию уголовной ответственности представляется наиболее правильным.
Изложенное позволяет определить уголовную ответственность как обязанность лица, совершившего деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации, подвергнуться мерам воздействия, предусмотренным уголовным, уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным правом. Наиболее полным может быть следующее определение: уголовная ответственность как мера и способ государственного принуждения заключается в уголовном воздействии и наказании, которое применяется к лицу, совершившему преступное деяние, содержащее все объективные и субъективные признаки, характеризующее это деяние как общественно опасное, предусмотренное конкретной уголовно-правовой нормой.
Уголовная ответственность может существовать и реализовываться только в рамках уголовно-правового отношения. Это признается практически всеми учеными.
Юридическое основание уголовной ответственности — это определение того поведения, которое влечет за собой эту ответственность. В ст. 8 УК РФ определяется, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом.
Таким образом, ни общественная опасность совершенного при отсутствии в нем состава преступления, ни формальное наличие всех признаков состава преступления, которое не является общественно опасным, не считаются основаниями уголовной ответственности. Таким основанием выступает лишь наличие все признаков состава преступления в деянии, которое объективно является общественно опасным в уголовно-правовом понимании
Предметом уголовной ответственности являются те виды и меры уголовного воздействия и наказания, которые применяются как государственное принуждение за совершенное преступление. Задачей уголовной ответственности является охрана общественных отношений, конкретных объектов от посягательств, которая достигается посредством установления в уголовном законе соответствующих этим объектам уголовно-правовых запретов. Целью уголовной ответственности является предупреждение совершения преступлений. К основным принципам уголовной ответственности согласно п. 2 ст. 2 УК РФ, следует относить указанные в ст. 3 — 7 УК принципы законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма. К дополнительным специальным принципам уголовной ответственности относятся принципы неотвратимости, целесообразности, обоснованности, презумпции невиновности. По существу принципы уголовной ответственности совпадают с принципами уголовного закона, что надо признать правильным.
Реализация уголовной ответственности осуществляется в различных формах и связана с принуждением лица, совершившего преступление. Такое воздействие выражается в частичном или полном лишении лица определенных прав и свобод, а также в ограничениях его правового статуса.
Законодательное закрепление понятия уголовной ответственности и форм ее реализации позволит эффективнее формировать уголовную политику и осуществлять правоприменительную практику.
Список использованных нормативно-правовых актов и литературы
Нормативно-правовые акты

1. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета. — 25 декабря 1993. — № 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (с изм. от 30 марта 2015 г. N 67-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — N 25. — ст. 2954; 2015. — N 13. — ст. 1811.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ (30 марта 2015 г. N 62-ФЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — N 52 (часть I). — ст. 4921; 2015. — N 13. — ст. 1806.

Материалы судебной практики

1. Постановление Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) от 27 января 1999 г. (в ред. от 3 апреля 2008 г. № 4) // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1999. — № 1.

2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 06 февраля 2007 г. № 7 «Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2007. — № 1.

3. Постановление пленума верховного суда РФ от 15.11.2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» — СПС Консультант Плюс.

4. Постановление Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) от 27 января 1999 г. (в ред. от 3 декабря 2009 г. № 27) // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1999. — № 1.

5. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 октября 2007 г. N 267-П07- официальный сайт ВС РФ — http://www.supcourt.ru.

6. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2008 г. N 48-Д07−60- официальный сайт ВС РФ — http://www.supcourt.ru.

7. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 16 января 2007 г. № 85 — Д06−24- официальный сайт ВС РФ — http://www.supcourt.ru.

8. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. № 9. С. 8.

9. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2001 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 26 сентября 2001 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 2001 г. — № 12. — стр.12.

10. Обзор судебной практики Верховного Суда Республики Татарстан по уголовным делам (Iквартал 2008 г.) // Правосудие в Татарстане, 2008 — № 1 (34).

11. Судебная практика Верховного суда Республики Татарстан // http://tatarstan.news-city.info/docs2/sistemsl/dok_pegfvb.htm

Специальная литература

1. Астемиров З. А. Уголовная ответственность и наказание несовершеннолетних. М., 1970. С. 7−80.

2. Астемиров З. А. Уголовная ответственность // Энциклопедия уголовного права: в 35 т. — СПб., 2007. Т. 8. — С. 55−60.

3. Багрий — Шахматов Л. В. Уголовное право. Общая часть. М., 1997. С. 71.

4. Батычко В. Т. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 2004. С. 18−19.

5. Беляев В. Б. Контроль и надзор в Российском государстве. М., 2005. С. 51.

6. Власенко Н. А. Язык права: монография. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное изд-во, АО «Норма-плюс», 1997. С. 162.

7. Галаган И. А. Методологические проблемы общей теории юридической ответственности по советскому праву //Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж: ВГУ, 1989. С. 14.

8. Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть: учебник. Краснодар, 1999. С. 30−32.

9. Горобцов В. И. Теоретические проблемы реализации мер постпенитенциарного воздействия. Орел, 1995. С. 40−43.

10. Граматчиков М. В. Судимость в уголовном праве России. Красноярск, 2003. С. 7−22.

11. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2006. Т. 4. — С. 87.

12. Дворецкий М. К вопросу о видах уголовной ответственности // Уголовное право. 2007. № 2. С. 40−44.

13. Дворецкий М. Ю. Реализация уголовной ответственности в контексте ее эффективности, оптимизации, направлений законодательного совершенствования форм и их видов. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. № 10 (138). С. 129−135.

14. Дворецкий М. Ю. Эффективность форм реализации уголовной ответственности и оптимизация их видов: проблемы уголовно-правовой теории и правоприменительной практики. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. № 7 (135). С. 148−153.

15. Денисов Ю. А. Общая теория правонарушения и ответственности. Л., 1983. С. 129.

16. Дугин А. Т. Понятие и виды ответственности// Российская юстиция. 2009.№ 9.С. 22.

17. Дуюнов В. К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. С. 49−52.

18. Елеонский В. А. Уголовное наказание и воспитание позитивной ответственности личности. Рязань, 1979.. 4−31.

19. Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Проспект, 2009. С. 395.

20. Жовнир С. О понятии уголовной ответственности // Уголовное право. 2006. № 3. С. 21−25.

21. Журавлёв М., Журавлёва Е. Понятие уголовной ответственности и форм её реализации // Уголовное право. 2005. № 3. С. 29−31.

22. Загородников Н. И. О содержании уголовно-правовых отношений // Сов. гос-во и право. 1963. № 11. С. 86.

23. Звечаровский И. Э. Ответственность в уголовном праве. М.: Юридический центр Пресс, 2009. С. 24−40.

24. Звечаровский И. Э. Уголовная ответственность: понятие, виды, формы реализации. Иркутск, 1992. С. 14−37.

25. Зельдов С. И. Уголовно-правовые меры воздействия как форма реализации принципа неотвратимости ответственности // 26 съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М., 1982.

26. Игнатов А. Н. Уголовная ответственность // Уголовное право России: учебник для вузов: в 2 т. / под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. Т. 1: Общая часть. М.: Норма, 2005. С. 92.

27. Игнатов А. Н., Костарева Т. А. Уголовная ответственность и состав преступления. Лекция 4. М., 1996. С. 10.

28. Карамашев С. Б. Понятие уголовной ответственности // Актуальные проблемы истории и права на рубеже тысячелетий: сб. мат. междунар. научно-практ. конф. Вып. 6. Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2007. С. 94−98.

29. Карамашев С. Б. Элементы сущностно-содержательной характеристики форм уголовной ответственности // Уголовно-исполнительная система: взаимодействие науки и практики: материалы международной научно-практической конференции, 10−11 декабря 2009 г. / отв. ред. А. П. Полуэктов. В 6 ч. Новокузнецк: ФГОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2010. Ч. III. С. 72−76.

30. Карамашев С. Б. Понятие и формы уголовной ответственности // Вестник Кузбасского института. 2015. № 1 (22). С. 50−57.

31. Кашепов В. П. Об особенностях современного уголовно-правового законотворчества.// Журнал российского права.- 2005. — № 4. С. 85.

32. Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика: учебник для юридических вузов. М., 2003. С. 49.

33. Кобозева Т. Ю. Проблема ответственности в уголовном праве: социально-правовая характеристика категории уголовная ответственность // Российская юстиция. 2007. № 4. С. 29.

34. Козаченко И. Я. Уголовная ответственность // Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. М.: Норма-Инфра-М, 2001. С. 73.

35. Козаченко И. Я. Уголовная ответственность: мера и формы выражения. Текст лекции. 1999. С. 43.

36. Козаченко И. Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск, 1987. С. 36−45.

37. Кондаков Н. И. Логический словарь. М., 1971. С. 393.

38. Коробов А. Е., Хохлов Е. Б. Позитивная ответственность как теоретическая и практическая проблема // Правоведение. 2008. № 3. С. 4−14.

39. Кудрявцев В. Н., Лазарев Б. М. Дисциплина и ответственность: пути укрепления // Советское государство и аво. 1981. № 6. — С. 74.

40. Кузнецова Н. Ф. Курс уголовного права. М., 2002. С. 191.

41. Кузнецова Н. Ф. Понятие уголовной ответственности // Курс уголовного права. Общая часть. М., 1996. Т.I. С. 196.

42. Курбанова А. С. Уголовно-правовые отношения и уголовная ответственность: проблемы соотношения: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Челябинск, 2010. С. 17.

43. Курганов С. Меры уголовно-правового характера // Уголовное право. 2007. № 2. С. 59−63.

44. Курляндский В. И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия. М., 1965. С. 25.

45. Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968.

46. Лейст О. Э. Санкция и ответственность по советскому уголовному праву. М., 1998. С. 96.

47. Лейст О. О. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 47.

48. Лесниевси — Костарева. Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998. С.30−57.

49. Магомедов А. А. Правовые последствия освобождения от уголовной ответственности. Саратов, 1994. С. 7−11.

50. Малеин Н. С. Неотвратимость и индивидуализация ответственности // Советское государство и право. 1982. № 11. — С. 50.

51. Малько А. В. Законный интерес как правовая категория // Вопросы теории государства и права. Саратов, 1986. С.121−131.

52. Мальцев В. В. Категория «наказание» в структуре уголовного права // Правоведение. 2006. № 4. С. 121.

53. Мальцев В. В. Социальная и уголовная ответственность//Правоведение. 2000.№. 6.С.155.

54. Мальцев В. В. Проблемы освобождения от уголовной ответственности и наказания в уголовном праве. Волгоград, 2003. С. 32−52.

55. Марцев А. И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. Красноярск, 1990. С. 35.

56. Марцев А. И. Уголовная ответственность и общее предупреждение преступлений. Омск, 1973. С. 11−26.

57. Марцев А. И. Избранные труды. Омск: Омская академия МВД России, 2005.С. 14.

58. Марцев А. И. Специальное предупреждение преступлений. М., 1987. С. 18.

59. Милюков С. Ф. Система наказаний в механизме реализации уголовной ответственности // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. Воронеж: ВГУ, 1989. С. 120.

60. Михеев Р. И. Проблема вменяемости, вины и уголовной ответственности (теория и практика): дис. … д-ра юрид. наук в форме научного доклада. М., 1995. С. 24.

61. Мицкевич А. Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия. СПб., 2005. С. 36−47.

62. Музеник А. К. Дифференциация уголовной ответственности: формы и виды // Уголовное право и современность: межвуз. сб. науч. тр. Красноярск, 1998. С. 26.

63. Музеник А. К., Уткин В. А., Филимонов О. В. Условное осуждение и отсрочка исполнения приговора. Томск, 1990. С. 7.

64. Наумов А. В. Российское уголовное право общая часть. 2 издание Издательство «БЕК» 2000 г. М., С. 265.

65. Наумов А. В. Российское уголовное право: (Общая часть): курс лекций. М., 1996. С. 246.

66. Наумов А. В. Уголовная ответственность и её основания // Российское уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М.: Спарк, 1997. С. 168.

67. Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. М., 1996. С. 46.

68. Наумов А. В. Российское уголовное право: (Общая часть): курс лекций. М., 1996. С. 246.

69. Нечепуренко А. А. Содержание уголовной ответственности: подходы к переосмыслению и перспективы законодательного регулирования // Научный вестник Омской академии МВД России. 2010. № 1(36). С. 4.

70. Никонов В. А. Эффективность общепредупредительного воздействия уголовного наказания. Москва-Тюмень, 1994. С. 12.

71. Никулин С. И. Нравственные начала уголовного права. М., 1992. С. 30.

72. Огурцов Н. А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1976. С. 177.

73. Огурцов Н. А. Юридические факты и ответственность в советском уголовном праве // Проблемы уголовной ответственности и наказаний в свете решений 27 съезда КПСС. Рязань, 1987. С. 44−57.

74. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999.

75. Пионтковский А. А. О понятие уголовной ответственности // Сов. гос-во и право. 1967. № 12. С. 40.

76. Похмелкин В. В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск, 1990. С. 38−56.

77. Прохоров В. С. Преступление и ответственность. Л., 1984. С. 84.

78. Прохоров В. С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 165.

79. Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С. 135−152.

80. Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовые отношения и реализация ими задач уголовного права РФ. Саратов, 1995. С. 316.

81. Рарог А. И. Уголовная ответственности и состав преступления как её основание // Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / под ред. А. И. Рарога. М.: ТК Велби; Изд-во Проспект, 2008. С. 50−51.

82. Ретюнских И. С. Уголовная ответственность и ее реализация по советскому законодательству // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установления, реализации. — Воронеж: ВГУ, 1989. С. 113.

83. Ретюнских И. С. Уголовная ответственность и ее реализация. Воронеж, 1983. — С. 23.

84. Сабанин С. Н. Справедливость освобождения от уголовного наказания. Екатеринбург, 1993. С. 30−35.

85. Сабитов Р. А. Посткриминальное поведение: (Понятие, регулирование, последствия). Томск, 1985. С. 134−146

86. Самощенко И. С., Фарукшин М. Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 6−14.

87. Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. — С. 58.

88. Сахаров А. Е. Планирование уголовной политики и перспективы развития уголовного законодательства // Планирование борьбы с преступностью. М., 1982. — С. 10.

89. Сверчков В. В. Концептуальные основы решения проблем освобождения от уголовной ответственности: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2008. С. 15−16.

90. Сверчков В. В. Уголовное право. Общая и Особенная части: учебное пособие. М.: Высшее образование, 2008. С. 79−80.

91. Сенцов А. С. Проблемы реализации уголовной ответственности и правового статуса ее субъектов на предварительном следствии // Права человека и правоохранительная деятельность. Волгоград, 1995.С.130.

92. Симонова Е. А. Сущностный аспект уголовной ответственности // Преступность и уголовное законодательство: реалии, тенденции, взаимовлияния: сб. науч. тр. / под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2004. С. 156−160.

93. Словарь иностранных слов. М., 1988. — С. 89.

94. Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 78.

95. Соловьёв О. Понятие дифференциации уголовной ответственности. // Уголовное право.- 2006. № 5. С. 76.

96. Стручков Н. А. О комплексной разработке проблем уголовного, уголовно-процессуального и исправительно-трудового права // Правоведение. 1965. № 1. С.130

97. Стручков Н. А. Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с преступностью. Саратов, 1977. — С. 91.

98. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Тула, 2001. Т. 2. С. 365−366.

99. Тарбагаев А. Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986. С. 5−71.

100. Тарбагаев А. Н. Ответственность в уголовном праве: автореф. дис… докт. юрид. наук. СПб., 1994. С. 3.

101. Тащилин М., Годило Н. Уголовная ответственность и формы ее реализации // Уголовное право. 2004. № 4. С. 54.

102. Теория государства и права: курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М.: Юристъ, 1997. Гл. 11.

103. Тер-Акопов А. А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 88.

104. Тихонов К. Ф. Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967. С. 39−40.

105. Ткачевский Ю. Уголовная ответственность // Уголовное право. 1999. № 3. С. 38−39.

106. Толковый словарь русского языка / под ред. С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой. М., 1999. — С. 671.

107. Уголовное право России. Части общая и особенная. Под ред.А. И. Рарога М., ООО «Издательство Проспект», 2005. С. 49.

108. Уголовное право: (Часть Общая) / под ред. И. Я. Козаченко и З. А. Незнамовой. М., 1997. С. 315.

109. Уголовный закон: Опыт теоретического моделирования. М., 1987. С. 203−206.

110. Усс А. В. К дискуссии о понятии уголовной ответственности в связи с проблемой нравственного осуждения преступника. Красноярск, 1986. С. 77.

111. Филимонов В. Д. Уголовная ответственность по российскому законодательству. М., 2008. С. 57−99.

112. Философия уголовного права / под ред. проф. Ю. В. Голика. СПб., 2004. С. 9.

113. Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 2000. С. 489.

114. Хан-Магомедов Д. О. Освобождение от наказания. М., 1964. С. 39.

115. Чистяков А. А. Уголовная ответственность и механизм формирования ее основания: монография. М., 2002. С. 36−37.

116. Чубраков С. В. К вопросу о нормативной неопределённости при разграничении пределов уголовно-исполнительного, уголовно-правового и уголовно-процессуального регулирования // Вестник Томского государственного университета. Право. 2013. № 3 (9) С. 81−88.

117. Шабуров А. С. Социальная ответственность личности и уголовное право // Вопросы совершенствования уголовно-правовых норм на современном этапе. Свердловск, 1986. С.73

118. Шаргородский М. Д. Курс советского уголовного права. Л., 1968. Т. I. С. 222.

119. Шептулин А. П. Система категории диалектики. М., 1967. С. 288.

120. Щербаков В. В. Уголовная ответственность и ее основание: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1998.

Показать весь текст

Заполнить форму текущей работой