Институциональные подходы к природоохранной проблематике

санкция природоохранный система безопасность.

Реферат:.

Институциональные подходы к природоохранной проблематике.

В последнее время в политической теории большое значение придается понятию «институт», которое трактуется как установление, норма, правила поведения, что немаловажно для формирования экологического контекста в системе международного права. В XXI веке в международных отношениях особое внимание уделяется кодификации экологических норм. Принцип, выдвинутый основателями Римского клуба, «мыслить глобально при локальных действиях, учитывая законы биосферы (природы)», лег в основу создаваемой природоохранной системы на глобальном и региональном уровне. Сейчас как никогда актуальна проблема установления соответствующих правил и принципов природопользования, поэтому рассмотрение «института» «в качестве „правил игры“ в обществе или как созданных человеком ограничительных рамок, которые организуют взаимоотношения между людьми» [1.C. 17], представляется наиболее уместным.

При формировании глобальной природоохранной системы важно соблюсти разумное сочетание формальных и неформальных институтов.

Формальные институты включают политические, экономические и юридические правила и нормы, между которыми существует иерархическая взаимосвязь. Неформальные институты определяются ролью культурного наследия, они соответствуют той части привычного поведения людей, которая определяется ролью традиций, привычки, обычаев, общепринятых условностей и кодексов поведения. В этой связи нужно подчеркнуть, что в сфере природопользования нормы поведения людей определяются и характеризуются не только и не столько формальными предписаниями и законодательными установлениями, сколько традиционными стереотипами того сообщества, чьи ментальные установки доминирует в данном регионе или в данное историческое время.

Принципиально важной в современной политологии стала идея Дж. Роулза о том, что институты — это не только «правила игры», но также и формы воздействия на бытующие в обществе ценности, такие, как справедливость, коллективная идентичность, доверие и солидарность [2.C. 154]. По его мнению, именно справедливые политические институты могут способствовать построению справедливого общества, а не наоборот, справедливое общество создаст справедливые политические институты. Данное положение имеет глубокий смысл в контексте развития мирового сообщества и институционализации формальных и неформальных норм глобальной этики, которые должны лечь в основу системы глобальной безопасности. Постепенно в сознании людей будет формироваться понимание того, что не столько глобальная экологическая стратегия будет зависеть от социально-экономического и политического устройства государств, сколько их политическая и экономическая деятельность будут формироваться под давлением глобальной экологической опасности и трансформироваться так, чтобы обеспечить ее снижение в рамках реального исторического процесса.

Особенно важно в этой связи создать условия для институционализации концепции устойчивого развития и этической кодификации положения о праве будущих поколений на жизнь в соответствующей нормальному развитию homosapiens окружающей среде и об обязанности нынешних поколений взять на себя ответственность за обеспечение этого права будущих поколений. Представляется необходимым ввести в современную международную политическую практику определенные нормотворческие этические концепты. Так, например, наполнение институциональных норм международного права по экологической проблематике этическими принципами демократического общества означает расширительное применение Всеобщей декларации прав человека, что в частности может быть формулировано как принцип равной экологической безопасности для всех людей и их право на благоприятную окружающую среду. Реализация этого принципа связана с системой ответственности за формирование и нарастание глобальной экологической опасности. Требуется оценка вклада в глобальные экологические нарушения отдельных стран и регионов и механизмов обеспечения в этих условиях равной экологической безопасности. Отсюда следует несколько принципов обеспечения глобальной безопасности:

мыслить глобально, действовать локально, учитывая законы биосферы;

принцип устойчивого развития;

равная экологическая безопасность для всех людей и их право на благоприятную окружающую среду;

глобальный экологический мониторинг;

регулярный обмен экологической информацией между всеми странами и регионами;

международная научная и технологическая кооперация;

запрет на экологическую агрессию и использование геофизического оружия или оружия, способного дестабилизировать биосферу (например ядерное оружие).

Чрезвычайно важно выявить взаимосвязь институтов и организаций как формы и содержания природоохранных процессов. В этой связи представляется важной мысль Д. Норта об институциональной эволюции, которая зависит от взаимодействия между институтами и организациями. Если институты — это правила игры, то организации и индивидуумы, которые их создают, — это игроки [1.C. 88]. Бесспорно, правила поведения очень важны, но сами по себе они еще не образуют социального института. Например, Конвенция ООН о защите озонового слоя (1985) автоматически не создает института международной организации по защите озонового слоя: необходима реализация Конвенции на практике через целый комплекс действий многочисленных международных акторов.

В рамках мирового сообщества организации, в отличие от институтов, структурируют содержательное начало в системе международных отношений и, в свою очередь, формируются в институциональных рамках данной системы. Если институты моделируют создание и развитие правил и последствий их применения, то организации моделируют стратегию, навыки, умение и взаимодействие своих членов для достижения цели в рамках правил, предоставленных институтами. Появление тех или иных организаций обусловлено институциональной матрицей, что выражается в частности в особенностях развития универсальных международных и региональных международных организаций. Формальные институциональные рамки определяют образование межправительственных организаций (ЮНЕСКО, ООН, ШОС, СНГ, НАТО и т. д.), неформальные — образование неправительственных организаций (Римский клуб, Гринпис, Всемирный фонд дикой природы и др.). Институционализация должна активизировать деятельность и использовать возможности организаций: правительственных — направленные на совершенствование и исполнение законодательства, в том числе обеспечивающие образование в области экологии; неправительственных — устремленные на использование традиционного (в том числе религиозного) культурного багажа.

Важно остановиться на таком аспекте, как взаимовлияние института и организации как формы и содержания. Политические институты сохраняют устойчивость при поддержке организаций. Все возрастающее количество неправительственных организаций экологического характера создает необходимое условие для сохранения и выживания экологической безопасности как политического института современных международных отношений. Так, например, демократическое правительство дает широкий доступ общественности к процессу принятия политических решений, развивает механизмы независимой судебной системы и достигает политической эффективности. Привлекая к законодательной деятельности по проблеме экологической безопасности различные группы общественности, можно добиться демократизации этого процесса, децентрализации принятия решений, особенно в приграничных областях и на спорных территориях.

Важным положением в контексте эффективного функционирования системы глобальной экологической безопасности является стабильность или нестабильность института безопасности. Одним из методов достижения стабильности в международной практике является использование санкций. Однако введение санкций, скажем, за экологические нарушения со стороны тех или иных акторов международных отношений представляется достаточно дискуссионным, поскольку (за исключением Совета Безопасности) решения международных организаций, как правило, носят лишь рекомендательный характер и принудительной силы не имеют. «Создание институциональной среды, благоприятствующей надежному выполнению контрактов, требует сложной институциональной системы формальных правил, неформальных ограничений и контроля, которые сообща делают возможным осуществление трансакций с низкими издержками» [1.C. 77]. Можно добиться огромной экономии в издержках принуждения и контроля, если в качестве регулирующей стороны выступает общество, неправительственные организации, церковь, научные сообщества. Сложное взаимодействие трудно поддерживать без механизмов контроля третьей силы. Формальный контроль и принуждение, осуществляемые третьей стороной, состоят в том, что сторона-нарушитель всегда должна предоставить пострадавшей стороне такую компенсацию, которая делает невыгодным нарушение контракта. Такой контроль и принуждение надо применять к нарушителям экологической безопасности.

В современной политологической литературе понятие «институционализация» рассматривается, с одной стороны, как создание, формирование новых институтов (например создание множества партий и появление многопартийной системы), а с другой стороны — как укоренение и стабилизация уже существующих институтов (например многопартийная система становится необходимым элементом политической системы, и партийная конкуренция рассматривается обществом как благо). С. Хантингтон [3.C. 37−39] выделяет четыре критерия институционализации.

Адаптивность: чем более адаптивна организация или процедура, тем выше уровень ее институционализации.

Сложность: чем сложнее организация, тем выше уровень ее институционализации; сложность может выражаться в умножении организационных структур (иерархическом и функциональном) и дифференциации отдельных типов организационных подразделений; кроме того, организация, преследующая много целей, в большей мере способна адаптироваться к утрате какой-либо одной из целей, чем организация, преследующая одну цель.

Автономия, которая «означает такое развитие политических организаций и процедур, при которой они не являются простыми выразителями интересов конкретных общественных групп. Политическая организация, являющаяся инструментом некоторой общественной группы — семьи, клана, класса, — не автономна и находится на невысоком уровне институционализации».

Сплоченность: чем более сплочена организация, тем выше уровень ее институционализации; чем больше она раздроблена, тем ниже этот уровень: «Правительства так же нуждаются в сплоченности, моральном духе, как и войска».

Исходя из концептуальных позиций теории С. Хантингтона, можно сформулировать положение о том, что политическая институционализация экологической безопасности имеет для мирового сообщества большое значение. Сила и прочность политического института зависит, во-первых, от того, насколько широкую поддержку имеют организации и процедуры, определяющие его содержание, и во-вторых, от уровня институционализации. Данное положение особенно актуально сейчас, когда, по сути, идет многоуровневый процесс институционализации экологической безопасности. Одним из принципиально важных уровней становится институционализация климатических изменений. Состоявшаяся в 2009 г. Всемирная климатическая конференция-3 (ВКК-3) стала важным этапом на этом пути. Была принята Декларация, предусматривающая создание Глобальной рамочной основы для климатического обслуживания с тем, чтобы активизировать разработку и принятие мер по адаптации к изменению климата развивающихся стран.

Глобальная рамочная платформа состоит из четырех компонентов: обеспечение эффективных климатических наблюдений и свободного и неограниченного доступа к базам данных; повышенное внимание к научным исследованиям в области моделирования и прогнозирования климата; создание новой информационной системы климатического мониторинга и программы предоставления соответствующей климатической информации пользователям. Посредством этих компонентов достигается цель, которая заключается в создании соответствующего потенциала в развивающихся странах по мониторингу климата и поддержке соответствующих действий по снижению антропогенного воздействия на климатические изменения.

Кроме того, климатический мониторинг позволит обеспечить информацией лиц, принимающих решения в ключевых социально-экономических секторах. Начиная с вопросов водных ресурсов, сельского хозяйства, рыболовства и заканчивая вопросами здравоохранения, лесного хозяйства, транспорта и туризма — везде требуется информация, которая станет основой для принятия решений в условиях изменения климата.

Именно поэтому формирование структур по «климатическому обслуживанию» требует развития методик климатических наблюдений, мониторинга и научных исследований. Как заявил Генеральный секретарь ВМО г-н Мишель Жарро, «необходимо развивать климатическую, метеорологическую и гидрологическую науку, что позволит накопить необходимую информацию для достижения безопасного для окружающей среды устойчивого социально-экономического прогресса» [4.C. 2].

Институциональные изменения определяют то, как общества развиваются во времени, и таким образом являются ключом к пониманию исторических перемен. Гибкость институтов, их способность регулировать нормы и правила, быстро изменяться в зависимости от потребностей окружающего мира в результате взаимодействия с организациями и есть эффективность процесса институционализации. Задача в области экологической безопасности будет решена тем успешнее, чем лучше институциональную систему удастся выработать. Надо находить условия, при которых загрязнять окружающую среду было бы невыгодно, а выгодным становится выполнение принятых законов при поддержке их со стороны неформальных (традиционных) норм и правил поведения.

Один из постулатов теории институционализации гласит, что организации зависят от институциональных рамок. Организации возникают на основе стимулов, заложенных в институциональной системе, а потому результативность их деятельности зависит от этой системы [1.C. 17]. В этом контексте для решения проблем экологической безопасности необходимо создать наиболее эффективное институциональное поле, в рамках которого смогут динамично структурироваться организации для достижения цели охраны, восстановления окружающей среды и бережного природопользования. Институциональное поле для достижения максимального успеха за минимальное время предусматривает выполнение определенных условий развития общества. В этом плане важно учесть понятие режима, которое используется в институциональных исследованиях по международной проблематике. Нам представляется, что эффективность институционального поля в вопросах глобальной экологической безопасности напрямую связана с демократической парадигмой современного цивилизационного развития. Принципы свободы, равенства, солидарности выходят на первый план, когда мы хотим сформулировать институциональные нормотворческие рамки экологической безопасности как условия выживания человечества.

Организации создаются для максимизации целей, определяемых возможностями, которые предоставляются институциональной структурой общества, и, развиваясь, постепенно меняют институциональные рамки. Именно в организации происходит встреча, активная деятельность формальных и неформальных законов. «Система базовых институтов неизменно поощряет организации к продуктивной деятельности» [1.C. 25]. Благодаря многократно повторяющимся актам взаимодействия, организация приобретает навыки координации и вырабатывает устойчивые процедуры. Совокупность знаний, накопленных обществом, позволяет создать эффективную институциональную систему, гибко реагирующую на успехи и неудачи, создающую стимулы для процесса децентрализованного принятия решений. Знания и навыки, которые приобретаются организацией в процессе движения к цели, играют важную роль в том, как развивается, используется весь запас знаний, включенный в рамки институциональных ограничений. Например широко известная неправительственная организация «Всемирный фонд дикой природы» за десятилетия своего существования накопила огромный опыт борьбы за сохранение флоры и фауны нашей планеты. Именно использование неформальных институциональных форм (традиции и нормы локальных сообществ, религиозные постулаты и т. д.) в его деятельности дало толчок к реструктуризации формальных институциональных норм (разработка и реализация климатической, лесной, морской программ, а также программы по сохранению редких видов животных и об охраняемых территориях). Именно неформальные институты оказывают сильнейшее воздействие на общественные структуры. В вопросах экологии крайне важно использовать неформальные институты, такие как образование, влияние семьи и церкви, взаимосвязь этих, столь важных, институтов [5.C. 289]. Институциональная система определяет направление, по которому идет приобретение знаний и навыков, это направление может быть решающим фактором долгосрочного развития общества. Стимулы, встроенные в институциональную систему, задают направление обучению в процессе деятельности и развитию совокупности знаний, которые подталкивают индивидов, принимающих решения, к постепенному изменению системы по сравнению с тем состоянием системы, с которым они (индивиды) имели дело первоначально [1.C. 83]. Именно поэтому столь важным является экологическое образование. Необходимо уйти от стереотипов потребительского отношения к природе, понять, что природа — это не мастерская, а дом, в котором предстоит жить не только нам, но и будущим поколениям землян, а значит принцип «после нас хоть потоп» должен навсегда уйти из мировоззренческих постулатов современного человечества.

Фундаментальными детерминантами политического поведения являются стимулы. Выдвинув тезис о стимулах, мы тем самым сосредотачиваем наше внимание на той проблеме, которая является ключом к пониманию проблемы экологической безопасности. Какие стимулы можно считать определяющими для того, чтобы подвигнуть современное человечество к созданию эффективно функционирующей системы глобальной экологической безопасности? Одна из причин устойчивости неэффективных направлений развития — зависимость от траектории предшествующего развития. В данном контексте представляется очевидным, что траектория предшествующего развития определялась сиюминутным материальным благополучием, где прогресс подразумевал бесконечное линейное развитие, что не могло не привести к истощению природной среды. Поэтому наряду с экологическим воспитанием и образованием, необходимо формировать правовые условия для институционализации экологической составляющей общего поля безопасности, а международное экологическое законодательство позволит создать условия для эффективного развития мирового сообщества.

В результате рассмотрения институционального метода в контексте формирования глобальной системы экологической безопасности можно сделать следующие выводы. Во-первых, в настоящее время стала все более очевидной несостоятельность современного общества в области охраны окружающей среды. Дискуссии об эффективности рыночной или плановой централизованно управляемой экономики, частной или общественной, стихийного или управляемого процесса глобального развития смещаются к проблеме совместимости этих форм с ограничениями, налагаемыми на развитие цивилизации законами биосферы (природы) [6.C. 249].

Во-вторых, трансформация мировоззренческих, социальных и экономических структур осуществляется посредством институтов. Для успешного осуществления реформ необходимы изменения институциональной системы и мировоззренческих основ общества, поскольку выбор и решения зависят, в конечном счете, от ментальных моделей.

В-третьих, важнейшим условием обеспечения безопасного существования и дальнейшего прогресса человечества является спасение природы, сохранение основ человеческого бытия. Под влиянием социального и научно-технического прогресса в современном международном праве формируется специальный принцип международного экологического права — принцип экологической безопасности, который является конкретным проявлением одного из основных принципов современного международного права — принципа охраны окружающей среды.

1. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997.

2. РотстайнБ. Политические институты: общие проблемы // Политическая наука: новые направления / под ред. Е. Б. Шестопала. М.: Вече, 1999.

3. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс-Традиция, 2004.

4. World Climate Conference-3, Geneva, 31 August — 4 September 2009 // URL: http://www.wmo.int/wcc3/documents/WCC-3_Statement₀₇−09- 09_mods.pdf.

5. Ягья В. С. Язык как фактор во внешней политике государства // Россия в глобальном мире. Социально-теоретический альманах № 4. СПб., 2003.

6. Данилов-Данильян В. И. Обеспечение глобальной экологической безопасности // Данилов-Данильян В.И., Залиханов М. Ч., Лосев К. С. Экологическая безопасность. Общие принципы и российский аспект. М., 2001.