Уголовная политика России

Введение

Актуальность темы. Одним из важнейших элементов в системе правоохранительной политики государства является уголовно-правовая политика. Как отмечает Р. Х. Кубов, «уголовная политика сегодня встроена в государственно-политическую материю, является ее составной частью, обладая при этом всеми конституирующими признаками» Кубов Р. Х. Развитие уголовной политики на современном этапе//Российский следователь.-2009.-3.-С.2−7.

Уголовно-правовая политика тогда будет эффективной, когда она представляет собой цельный, научно обоснованный курс борьбы с преступностью. Такую цельность ей придают руководящие идеи, составляющие ее «костяк» — принципы уголовно-правовой политики.

К сожалению, современные уголовно-политические решения в России не отличаются четкой подчиненностью принципам. К тому же последние выделяются лишь в юридической науке, а их количество и содержание четко не установлены. В связи с этим в ситуации, когда сегодня в России уровень преступности, по мнению криминологов, представляет угрозу ее национальной безопасности, возникает острая необходимость в разработке вопросов принципов уголовно-правовой политики. Объект исследования — комплекс проблем, связанных с разработкой методологических, правовых и организационных основ уголовной политики современной России Предмет исследования — уголовное законодательство (материальное, процессуальное, исполнительное), совокупность научных взглядов и концептуальных представлений о современной уголовной политике России Целью исследования является анализ уголовной политики в историческом разрезе и в современном правопонимании. Для достижения указанной цели решались следующие задачи: — изучение научных представлений об уголовной политике на различных исторических этапах развития Россиианализ современной криминологической и уголовно-правовой ситуации в России;- выделение правовых, организационных и иных аспектов, характеризующих полинормативную основу уголовной политики, — анализ проблемы повышения эффективности уголовной политики Российской Федерации. Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы.

1. История развития уголовной политики России

1.1 Формирование уголовной политики России в дореволюционный период Зарождение и формирование основ уголовной политики относится к середине XIX — началу ХХ вв. Не установлено, кто и когда именно стал употреблять этот термин, но в научной литературе он появляется в 1804 г. По одной из версий введение этого термина в научный оборот приписывается А. Фейербаху (отцу Л. Фейербаха).

У истоков науки уголовной политики стояли выдающиеся юристы XIX в.: Э. Ферри, Ф. Лист, А. Принс. В России к этой области обратились во второй половине XIX в. Одним из первых попытку сформулировать понятие уголовной политики сделал Н. Неклюдов (1865), отмечавший, что это основанная на уголовной статистике государственная мудрость, против которой бессильна всякая борьба.

Стремление создать особую науку политики как прикладную особенно ярко проявилось в немецкой науке государственного права, и тогда же соответственную и правильную оценку всему этому движению дал В. И. Сергеевич в своем исследовании «Задачи и метод государственных наук» 1871 г.

В России внимание к проблеме уголовной политики было обращено во второй половине XIX в. Первым сформулировать понятие уголовной политики попытался Н. А. Неклюдов. В 1865 году, не высказываясь прямо за расширение рамок науки уголовного права, он перешел к этому в своей работе «Уголовно-статистические этюды. «Уголовная политика государства, — сказал он, — основанная на уголовной статистике, будет государственная мудрость, против которой будет бессильна всякая борьба, потому что каждая такая мера, каждый такой закон будет, по прекрасному выражению Цицерона, не созданным искусственно, но выработанным жизнью, а жизнь не может противодействовать своим же собственным потребностям и благу» Неклюдов Н. А. Уголовно-статистические этюды. Статистический опыт исследования физиологического значения различных возрастов человеческого организма по отношению к преступлению. Этюд первый / Н. А. Неклюдов. — СПб.: Тип. Н. Тимблена и К., 1865. — 250 с. С. 234. Если добавить сюда, что научная разработка этой уголовной политики составляет одну из главнейших задач криминалиста, то получим формулу, дальше которой во времена Неклюдова пойти было нельзя, ибо об уголовной социологии и антропологии еще и речи не былоЛесников Г. Ю. Становление научных представлений об уголовной политике на рубеже XIX—XX вв.еков / Г. Ю. Лесников // «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2003. — № 2. — С. 316−322. .

В 1872 году в статье «Задачи науки уголовного права» профессор М. В. Духовской представил широкую программу науки уголовного права, не упомянув лишь о не разработанных тогда данных уголовно-антропологического характера, и указал на необходимость, не ограничиваясь строго юридической работой, приступить к широкому изучению причин преступности. М. В. Духовской возложил на уголовное право обязанность указывать государству средства для успешной борьбы с преступностью и для реорганизации карательных мер в духе отказа от теории возмездия. Он подчеркивал, что наука уголовного права должна ведать превентивными мерами и не стесняться указанием необходимых социальных реформ, т. е. высказался за введение в науку уголовного права научно обусловленного уголовно-политического элемента.

Почти одновременно выдвинул свою теорию профессор И. Я. Фойницкий. В его взглядах заложена идея компромисса между крайними мнениями враждующих в науке уголовного права лагерей: он, в отличие от крайних новаторов, глубоко уважал юридический элемент в науке, ибо уголовной догматике посвящены два его капитальных труда; он же в полной мере признавал необходимость уголовно-политического элемента. Определение термина «уголовная политика» автором не дается, но из его трудов вытекает, что он возлагает на уголовную политику обязанность вырабатывать указания для уголовного законодателя в деле наилучшей охраны правопорядка и целесообразно поставленной борьбы с преступностью.

В начале XX века в русской юридической науке еще не существовало цельного понимания уголовной политики. В трудах, имеющих уголовно-политическое содержание, были разработаны лишь отдельные вопросы. Таковыми, например, являлись произведения Л. Е. Владимирова «Уголовный законодатель как воспитатель народа», С. П. Мокринского «Наказание, его цели и предположения, М. Н. Гернета «Социальные факторы преступности», И. Я. Фойницкого «Учение о наказании в связи с тюрьмоведением», Н. С. Таганцева «Русское уголовное право» и многие другие.

Никто из данных авторов не ставил задачи систематизировать весь уголовно-политический материал. Предпринимались попытки объединить уголовное право, криминологию, криминалистику в единое научное направление.

Одну из наиболее удачных попыток провести полный исторический анализ появления уголовно-политических идей и уголовной политики в целом предпринял профессор М. П. Чубинский в работе «Очерки уголовной политики: Понятие, история и основные проблемы уголовной политики». В этот период М. П. Чубинский определял уголовную политику как ветвь уголовного права для разработки улучшения правосознания. Эту точку зрения разделяли и другие ученые. Однако, полемизируя с М. П. Чубинским, профессор С. К. Гогель писал, что все учения, представленные автором, не выходят из области теории репрессии и главным образом обосновывают цели и право наказания. Об этом свидетельствуют приведенные в его работе соображения Платона о том, что преступление нарушает «мировую и внутреннюю гармонию» в человеке, а наказание восстанавливает эту гармонию; некоторые положения учения Гегеля, в соответствии с которыми наказание является необходимым элементом диалектического закона развития всего существующего. Он считал, что эти философские системы в сущности не имеют никакого отношения к современной уголовной политике, как науке. По его мнению, уголовная политика основывается «на положительных данных, получающихся при изучении реальной преступности», с отрицанием первостепенного значения репрессии в деле борьбы с преступностью Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией / С. К. Гогель. — СПб.: Юрид. кн. скл. «Право», 1910. — 511 с. С. 62.

Необходимо отдельно отметить, что в работах С. К. Гогеля «Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией» и М. П. Чубинского «Очерки уголовной политики: Понятие, история и основные проблемы уголовной политики» и «Курс уголовной политики» наиболее полно, на тот период, рассмотрены этапы возникновения и развития уголовной политики в России и других европейских странах.

На основе анализа научных представлений того времени об уголовной политике можно сделать выводы, которые представляют несомненный научный интерес и в настоящее время. В начале прошлого века уголовное право, по наблюдению М. П. Чубинского, из дисциплины строго юридической сделалось дисциплиной юридико-политической. «Догматический элемент не может заполнить собой все содержание науки уголовного права: рядом с ним в качестве равноправного научного члена должен стать уголовно-политический элемент. Общество, страдающее от зла преступления, имеет право предъявлять к науке более обширные требования, чем познание, разработка и систематизация юридической оболочки явлений преступности; большего требует и само понятие, связываемое со словом „наука“.. Дать надлежащие указания для организации дела борьбы с преступностью — это и есть основная задача уголовной политики; она должна намечать необходимые в этом отношении реформы и заботиться о создании лучшего уголовного законодательства» Чубинский М. П. Очерки уголовной политики: Понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права / М. П. Чубинский. — М.: ИНФРА-М, 2008. — XII, 435 с. .

Именно М. П. Чубинским были разработаны основы уголовной политики, вполне адаптируемые к современным реалиям. К сожалению, сохраняет актуальность и высказывание М. П. Чубинского о статусе уголовной политики: «В то время как догматика была любимой дочерью каждой юридической науки, уголовная политика являлась и является падчерицей, и притом падчерицей, непризнаваемой по незаконности происхождения от этиологии, супружеский союз которой с юриспруденцией отвергается» Чубинский М. П. Очерки уголовной политики: Понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права / М. П. Чубинский. — М.: ИНФРА-М, 2008. — XII. С. 5.

Рассматривая уголовную политику как «ветвь» науки уголовного права, М. П. Чубинский подчеркивает, что «она призвана вырабатывать указания для наилучшей постановки в данной стране дела уголовного правосудия как путем социальных реформ, так и путем создания лучшего уголовного законодательства. Поэтому она распадается на политику превентивную и политику репрессивную и имеет главной, но не единственной задачей борьбу с преступностью» Там же. С. 20. М. П. Чубинский ясно понимал, что превенция и репрессия преследуют одну и ту же цель — действенную борьбу с преступностью: «Нас не должно смущать, что в науке уголовного права „тщательное отделение превенции от репрессии еще и ныне почитается классическим“; требовать этого отделения так же нерационально, как требовать от врача, чтобы он не занимался мерами гигиены». Расширенная наука уголовного права, по мнению М. П. Чубинского, должна состоять из уголовной догматики, уголовной политики и уголовной этиологии. Тем самым в отечественной юридической науке был заложен фундамент для дальнейшего формирования уголовной политики не только как элемента «расширенного» уголовного права, но и как составной части социально-правовой политики государства в целом.

С.К. Гогель в своей фундаментальной работе «Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией» также выделял два ключевых направления данной сферы государственной политико-правовой деятельности: репрессивное и превентивное.

Необходимо отметить, что данные подходы к пониманию сущности уголовной политики сохранились и до настоящего времени.

По мнению С. К. Гогеля, уголовная политика представляет собой учение о существующих мерах борьбы с преступностью. Не занимаясь вовсе юридическими формами преступности, она уделяет внимание и мерам репрессии, соответственно с признанным на тот период малым удельным их весом для борьбы с преступностью, чем мерам превентивным. Уголовная политика, главным образом, должна подробно выяснять происходящий в настоящее время крутой поворот в постановке мер репрессии, из коих новейшие могут быть причислены к репрессивным мерам только номинально. Преступность — одно из самых сложных явлений социальной жизни и как вся социальная жизнь оно определяется и вызывается целым рядом причин: чисто внешних (природой, климатом, временем года и т. д.), антропобиологических, а также коренящихся в наклонностях, характере людей данной расы, народа, и, наконец, причин, уходящих в глубь истории, социального и политического строя общества. Ближайшей причиной каждого социального явления всегда следует признавать социальное состояние, которое ему предшествовало. В основе всего изучения — общепризнанное, неоспоримое положение о существовании, во-первых, закона причинности, и, во-вторых, об однообразии путей, избираемых природой как внешней, так и социальной в своих созданиях. Эти законы неизменны, и законодатель не может изменить их по своей воле, он должен сообразовываться с ними. Однако не следует забывать, что одним из факторов социальных явлений всегда является целесообразная, сознательная человеческая деятельность. Если основная наука, например, пришла к заключению, что главной причиной значительной части преступлений является особое состояние заброшенности, одиночества, отдельной личности, т. е. социальное явление, то уголовная политика, изучая те мероприятия, которые современным культурным человечеством применяются в борьбе с этим явлением, оценивает их главным образом с точки зрения их целесообразности, т. е. того, в какой мере они ослабляют вредные последствия этого социального явления.

При построении науки уголовной политики следует учитывать, что она не может претендовать на положение какого-то верховного указчика для законодателя, судьи и администратора. Как наука прикладная, предлагающая меры для борьбы с социальными бедами современных культурных народов, она должна считаться с общим культурным строем этих народов, и прежде всего с тем, что все они в настоящее время пользуются так называемым «правовым государственным строем», при котором права человеческой личности представляются благом ненарушимым, ограждаемым основными законами Гогель С. К. Курс уголовной политики в связи с уголовной социологией / С. К. Гогель. — СПб.: Юрид. кн. скл. «Право», 1910. — 511 с.. 1.2. Развитие уголовной политики в СССРПравовое развитие после Октябрьской революции было подчинено задачам коренной ломки старых государственных учреждений и правовых институтов, обеспечению диктатуры пролетариата.

«Принцип законности уступил место политической целесообразности „текущего момента“, правосознание — революционному сознанию. Чисто классовая доктрина первых лет Советского государства решительно отбросила все представления о праве и правопорядке как общечеловеческой ценности» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 311−414.

Политической основой осуществления уголовной политики Советским государством явилась статья А. В. Луначарского «Революция и суд», декларировавшая, что «народ несет с собой новое интуитивное право, которое требует от него, прежде всего, истребления органов старого права… это интуитивное право, отражающее собою классовые интересы масс и соответствующее создающемуся новому хозяйственному укладу, может отчетливо сформулироваться лишь в процессе непосредственного правового революционного творчества» Герцензон, А. А. Уголовное право и социология: Проблемы социологии уголовного права и уголовной политики. — М.: Юридическая литература, 1970. — 286 с.

До принятия УК РСФСР 1922 г. советская уголовная политика разделяется на три этапа:

«Первый этап — с конца октября 1917 г. до конца 1918 г.: от первого декрета о суде; от допущения, с целым рядом существенных ограничений, применения некоторых старых законов до категорического запрещения судам ссылаться в приговорах на законы свергнутых правительств.

Второй этап — с конца 1918 г. до конца 1919 г.: от Положения о народном суде до «Руководящих начал по уголовному праву РСФСР»; от признания руководящим принципом борьбы с преступностью революционного социалистического правосознания и положений декретов Советской власти до разработки и утверждения общих принципов советской уголовной политики и права в «Руководящих началах».

Третий этап — с конца 1919 г. по 1922 г.: от «Руководящих начал» до подготовки первых проектов кодификации уголовного законодательства, приводящих в единую систему Общую и Особенную части Уголовного кодекса" Герцензон, А. А. Уголовное право и социология: Проблемы социологии уголовного права и уголовной политики. — М.: Юридическая литература, 1970. — 286 с.

Основателями социалистического права 20−30-х гг. являлись М. Ю. Козловский, П. И. Стучка, Е. Б. Пашуканис, Д. И. Курский, Н. В. Крыленко и А. Я. Вышинский, теоретически обосновавшие репрессивную систему Советского государства. П. И. Стучка (1865−1932) настаивал на замене политикой не только права, но и закона: «Коммунизм мы должны популяризировать в чистом виде, а законы писать и исполнять мы должны согласно с курсом, принятым в данную минуту» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 311−414. Понятия правопорядка, законности и демократии в изложении П. И. Стучки теряли свой правовой смысл. Применение терминов уголовного права, как буржуазных, П. И. Стучка считал недопустимым.

Изменение терминологии в уголовном праве он связывал «со стремлением законодателя подчеркнуть отказ советского уголовного права от возмездия, которое в буржуазном уголовном праве связано с понятием наказания… Меры социальной защиты в системе советского уголовного права… принципиально от них отличаются» Там же. С. 466.

Именно П. И. Стучка и М. Ю. Козловский были авторами термина «меры социальной защиты».

Введение

этого термина было заимствовано из сочинений криминолога-социалиста Э. Ферри, синтезировавшего в своих работах концепции «общественной обороны» и «обороны классовой» и настаивавшего на преобразовании уголовного правосудия в некую «социальную предохранительную клинику» Корсаков, К. В. Модель возмездия в криминологии и уголовно-правовой доктрине. — М.: Юрлитинформ, 2007. — 224 с.С.136. Это «означало сдвиг от концепции персональной виновности и эквивалентной меры наказания к концепции потенциальной опасности и превентивных мер» Захарцев, С. Н. Советское право в годы нэпа: учебное пособие / под ред. С. А. Есипова. — Тамбов: Издательство Тамбовского государственного технического университета, 2004. — 80 с. Следовательно, меры социальной защиты могли применяться как к преступникам, так и к лицам, признанным социально опасными в силу своего происхождения или связей с преступной средой. Только в 1934 г. в уголовном законодательстве вновь стал применяться термин «наказание». М. Ю. Козловский создал теорию об отмирании преступности, указывая, что основной целью наказания является охрана Советского государства.

Но просто отмахнуться от законодательного регулирования в Советском государстве было невозможно даже при построении условного правопорядка, утвердившегося в годы Гражданской войны под лозунгами «революционной законности» и «диктатуры пролетариата». В сознании общества оставались представления о необходимости соблюдения законности, правосудия и элементарной справедливости наказания за преступление.

Решение задачи построения пролетарской уголовной политики взял на себя Е. Б. Пашуканис. Он считал, что понятие справедливости перенесено из торгового права, имеет «меновое» выражение, и вне торгового права справедливость ничего не означает. А классовость морали и права достигает наивысшего напряжения в уголовной политике. В государстве диктатуры пролетариата «место „беспристрастного суда“ с его гарантиями занимает организация непосредственной классовой расправы, которая в своих действиях руководствуется одними лишь соображениями политической целесообразности» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; .

Основным направление развития советского уголовного законодательства 1917;1922 гг. являлось формирование норм Особенной части, т.к. в законодательстве отсутствовали как точные определения составов преступлений, так и конкретные санкции. По мере накопления законодательного опыта вставал вопрос о разработке и систематизации уголовного законодательства. Но идея родовых составов преступлений была признана реакционным воззрением социологической школы. Особенная часть считалась устаревшей и антинаучной частью уголовного кодекса, поэтому требовалось максимальное сокращение и обобщение составов преступлений. В соответствии с этими представлениями, народный комиссар юстиции Д. И. Курский, один из создателей проекта УК РСФСР 1922 г., указывал: «Мы не имеем в виду дать точную дефиницию преступлений, так как мы имеем определенный опыт, и он показывает, что основную дефиницию мы не употребляем, а только называем известные деяния и вкладываем в них содержание, и заранее можно сказать, что такой дефиниции, как в буржуазном кодексе, у нас не будет, но мы можем дать нечто иное — мы можем дать несколько общих признаков, которые помогут разобраться» Герцензон, А. А. Уголовное право и социология: Проблемы социологии уголовного права и уголовной политики. — М.: Юридическая литература, 1970. — 286 с. Таким образом, было теоретически обосновано применение в уголовном праве аналогии закона, что привело к дополнительной криминализации деяний.

Понимание содержания уголовной политики рассматривалось с позиции обеспечения тотального господства государственного аппарата для сохранения режима «диктатуры пролетариата», и «наиболее сильный интерес должно было возбуждать само существование наказания и, главное, его результат. Поэтому нет смысла говорить о справедливости приговора, о соответствии меры наказания тяжести содеянного и вине. Судьбы в одном случае преступника, а в другом случае — наказуемого не должна интересовать юриста будущего» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 311−414.

В сталинские времена уголовная политика стала определяться идеей обострения классовой борьбы, воплощавшейся в применении средств тотально организованного государства для подавления всех тех, кто не вписывался в установленные рамки. Осуществление подобной уголовной политики на практике приводило к отсутствию правовой защищенности граждан, их имущества и человеческого достоинства.

Поэтому получила юридическое и практическое развитие репрессивная система тотального государственного контроля. Ее «идейно-теоретическое оформление с достаточно полной откровенностью было осуществлено Н. В. Крыленко, а завершено с приданием внешне благопристойной юридико-догматической видимости советской законности А.Я. Вышинским» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 311−414. Н. В. Крыленко, пытался обосновать начало беззакония и произвола как особый вид революционной законности. Им категорически отвергалась мысль об исправлении преступников путем проведения практической уголовной политики. Он допускал исправление и воспитание как возможность приспособления к существующему социалистическому строю только со стороны тех, кто проявлял классовую близость «к основным идеям строящегося нового общества, к основным принципам трудового общежития» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 382. В речи по делу обвинения бывшего обер-прокурора святейшего синода Самарина в 1920 г. он утверждал: «Революционный трибунал никогда не выдвигает на первый план формальных моментов. И революционная совесть говорит нам, что с точки зрения интересов революции мы должны действовать, имея в виду наиболее желательные для рабочих и крестьянских масс результаты» Александрович, Г. И., Финн, Э. А. Судебные речи советских обвинителей. — М.: Юридическая литература, 1965. — 270 с. «Так, похоронив тысячелетиями живущую в сознании людей идею правосудия, признанного утверждать в отношениях между ними справедливость, Н. В. Крыленко доводит правовой нигилизм… до провозглашения полного беззакония в уголовной политике» Разумович, Н. Н. Социалистическая законность. История доктрины (1920;1930;е годы) // Разумович Н. Н. Русский Гамлет / авт. вступ. статьи А. Б. Усманов; сост. Ю. С. Пивоваров. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 311−414.

А.Я. Вышинский критически относился к теоретическим разработкам своих предшественников. Е. Б. Пашуканис, П. И. Стучка, Н. В. Крыленко, как и многие другие теоретики права 1920;х гг., объявляются вредителями. «По их „вредительской теории“ отмирание категорий буржуазного права означало не что иное, как отмирание права вообще, т. е. постепенное исчезновение юридического момента в отношении людей. Ими отвергалась, по утверждению А. Я. Вышинского, возможность построения социалистической теории права… Они ориентировались не на создание социалистического советского права, а на отмирание права как такового в кратчайшие сроки» Там же. С. 306.

Позиция А. Я. Вышинского состояла в том, что социалистическое право выражает интересы рабочих, крестьян и советской интеллигенции, составляющих советское общество, а высшим выражением советского социалистического права является сталинская Конституция.

Практическую уголовную политику А. Я. Вышинский обосновывал обострением классовой борьбы в процессе строительства социализма. Правда, средства и формы применения массовых репрессий им не разглашались.

А.Я. Вышинский называл чрезвычайно серьезными проблемы обвиняемости и виновности, социальной опасности, наказания, составов преступлений и применение аналогии. При этом замалчивалась организация и деятельность внесудебной системы репрессий, одним из исполнителей которой являлся он сам. Была заложена традиция несоответствия закона и практики. Наиболее яркими примерами этого являются Постановления ЦИК и СНК СССР, Указы Президиума ВС СССР, вводившие дополнительную уголовную ответственность, не установленную уголовным кодексом.

Так завершилось создание практической уголовной политики Советского государства по неограниченному государственному принуждению, распространявшемуся на всех его граждан, включая рабочий класс и крестьянство, по принципу — все законно, что исходит от государственных органов и должностных лиц. При проведении советской уголовной политики граждане на практике лишались не только прав и свобод, но и правовой защиты. После принятия УК РСФСР 1960 г. в уголовном законодательстве произошел отказ от применения аналогии и возвращение к принципу «нет преступления без указания на то в законе». В УК РСФСР 1960 г. сохранились нормы, предусматривающие уголовную ответственность за распространение или хранение в целях подрыва или ослабления Советской власти произведений, порочащих советский государственный или общественный строй.

В 1970 г. была предпринята одна из первых попыток рассмотрения термина «уголовная политика» в юридическом, а не в политическом значении в работе «Уголовное право и социология», в которой был поставлен вопрос о необходимости создания новой междисциплинарной научной области — научной дисциплины «уголовная политика», включавшей в себя: «изучение взаимосвязанности, координированности, эффективности осуществляемых на практике мер борьбы с преступностью, разработку единой системы практической уголовной политики, внесение планового начала, разработку социальных и правовых рекомендаций по совершенствованию законодательства и практики его применения» Герцензон, А. А. Уголовное право и социология: Проблемы социологии уголовного права и уголовной политики. — М.: Юридическая литература, 1970. — 286 с.

При обращении к этой работе современные авторы упускают из виду, что А. А. Герцензон говорит о советской уголовной политике (иного и не могло быть!) и отрицает научную ценность работ дореволюционной русской школы уголовного права С. К. Гогеля и М. П. Чубинского, на достаточно странных для сегодняшнего времени основаниях: «Для политической характеристики взглядов Чубинского и Гогеля уместно напомнить, что оба они после октября 1917 года поспешили эмигрировать… Этот штрих завершает общую характеристику политической сущности концепции уголовной политики в системе взглядов уголовно-социологической школы» Там же.

А ведь именно в «Очерках уголовной политики» (1905 г.) впервые был сформулирован принцип необходимости создания правовых гарантий государства как законопослушным гражданам, так и преступникам в современном его понимании, иначе «если признаем, что интересы преступной личности выходят из пределов права и что, раз кто-либо совершил преступление, он… лишается всего того, что связано с положением гражданина в правовом государстве и может стать объектом произвольных экспериментов. … Правосудие должно быть не основанной на произволе и усмотрении с „опасными и подозрительными“, а строго закономерной реакцией, т. е. борьбой, руководящим началом законности. Отказываться от этого начала и от закономерного отправления правосудия — значит делать громадный шаг назад, возвращаться от правового государства к полицейскому и таким образом терять добытые тяжелой победой культурные плоды» Чубинский, М. П. Очерки уголовной политики: понятие, история и основные проблемы уголовной политики как составного элемента науки уголовного права / сост. и вступ. статья В. С. Овчинского, А. В. Федорова. — М.: Инфра-М, 2010. — 435 с.

Естественно, что это было неприемлемо для социалистической доктрины права.

Следующей, ставшей классической работой, посвященной уголовной политике, является работа «Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация» (1982) под ред. В. Н. Кудрявцева и А. М. Яковлева. Ее огромная научная и теоретическая ценность не исчерпали себя и на сегодняшний день, но, к сожалению, в ней также невозможно было избежать обязательных и ничем не обоснованных заявлений о гуманизации и декриминализации в уголовной политике социалистического государства. Например, при исследовании криминализации и декриминализации уголовно наказуемых деяний в УК РСФСР 1960 г. в ней утверждается, что было декриминализировано 20 деяний, не представляющих большой общественной опасности, более 40 составов были декриминализированы как переставшие встречаться на практике, а также произошла криминализация 10 общественно опасных деяний, таких как попрошайничество и бродяжничество, использование несовершеннолетних в целях паразитического существования, за коммерческое посредничество"Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с.С.104. А динамика числа осужденных в СССР показывает другие цифры: общее количество осужденных общими судами по делам с предварительным расследованием и по делам частного обвинения в 1960 г. составляло 516 091 человек, в 1961 г. — 799 816 человек Криминология: учебник / под общ. ред. А. И. Долговой; 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Инфра-М, 2010. — 108 с.

Следовательно, утверждение о гуманизации практической уголовной политики советского периода не соответствует истине и является только политической декларацией.

Так была окончательно создана доктрина советской уголовной политики, «которая „обслуживала“ существовавшие в то время политико-директивный, законодательный и правоприменительный уровни государственной политики в области борьбы с преступностью. В научной юридической среде тех времен реально ощущалось господство „социалистического монополизма“, который состоял в резком сужении (до одного) числа субъектов, принимающих решения в какой-либо деятельности» Капинус, О., Шрор, А. Международное полицейское сотрудничество в механизме реализации уголовной политики // Уголовное право. — 2003. — № 3. — С. 126−128. Таким субъектом являлась Коммунистическая партия. Как справедливо отметил А. Э. Жалинский, «с позиций классового подхода оно [уголовное право] описывается как средство эксплуатации трудящихся классов, охраны интересов классов господствующих, и история предстает достаточно кровавой» Жалинский, А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретикоинструментальный анализ. — М.: Проспект, 2009. — 400 с.С.10.

В соответствии с существующими реалиями и вполне закономерно В. Н. Кудрявцевым был поставлен сложнейший вопрос: «Допустимо ли осуществление уголовной политики в практическом применении уголовного закона, не возникает ли здесь противоречий между требованиями точного и неуклонного применения действующего законодательства, с одной стороны, и уголовно-политическими требованиями, с другой?"Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с. 1.3. Современные теории российской уголовной политики Современные авторы придерживаются противоположных точек зрения на уголовную политику.

Часть ученых, таких, как Н. Ф. Кузнецова, считает аксиомой то, «что построение правового государства предполагает деполитизацию юстиции, ее подлинную независимость, ее полную независимость и подчинение только закону» Кузнецова, Н. Дискуссионные вопросы по книге В. Н. Кудрявцева и А. И. Трусова «Политическая юстиция в СССР» (М., 2000, 364 с.) // Уголовное право. — 2002. — № 1. — С. 63−65.

Другая группа ученых — И. А. Александров, Н. А. Беляев, Е. В. Епифанова, Н. А. Лопашенко — полагают, что вопросы в сфере определения преступного и борьбы с ним являются политическими, т.к. «уголовное право аккумулирует в себе сущность уголовно-правовой политики. Изменения уголовного права зависят от изменений уголовно-правовой политики. В то же время изменения последней не всегда влекут за собой изменения в уголовном праве, так как политика имеет и другую форму реализации» Лопашенко, Н. А. Уголовная политика. — М.: Волтерс Клувер, 2009. — 608 с. 30. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с.

Стоит согласиться с мнением В. Н. Кудрявцева и А. И. Трусова, что «сложная и болезненная тема многолетних нарушений законности в нашей стране не может не вызвать многообразия суждений, споров и расхождений во взглядах, тем более, что в советской истории еще немало „белых пятен“, не изученных специалистами, вызывает продолжение дискуссий по данному вопросу» Кудрявцев, В., Трусов, А. Ответ Н. Ф. Кузнецовой // Уголовное право. — 2002. — № 1. — С. 66−67.

В настоящее время современные ученые, пытаясь уйти от политической составляющей в уголовной политике, вновь обратились к толкованию содержания и объема уголовной политики, хотя еще Н. А. Беляев указывал, что «вряд ли следует вводить в оборот термины „уголовная политика в узком смысле слова“ и „уголовная политика в широком смысле слова“. Наличие этих двух терминов способно лишь внести путаницу в понимание содержания уголовной политики» Беляев, Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. — Л.: Издательство ЛГУ им. А. А. Жданова, 1986. — 176 с.

Современные ученые, такие, как И. А. Александров, Н. А. Лопашенко, считают необходимым вновь выделить «широкое, среднее или узкое толкование содержания уголовной политики, как единственно возможный способ классификации» Лопашенко, Н. А. Уголовная политика. — М.: Волтерс Клувер, 2009. — 608 с. 30. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с.

В широком понимании уголовная политика — составная часть государственной политики. Но, «в отличие от многих сфер управления, уголовная политика ставит своей задачей не укрепление и развитие объекта управления, а наоборот — его сокращение и ослабление, чем способствует решению общесоциальной задачи: ограничению, а в перспективе и вытеснению преступности из жизни общества» Александров, И. А. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы / под ред. В. З. Лукашевич. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2003. — 562 с.

Классическим примером «широкого» толкования является определение Э. Ф. Побегайло: «Уголовная политика — это государственная политика борьбы с преступностью. Речь идет о направлении деятельности государства в этой специфической сфере, определении форм, задач, содержания деятельности государства и его органов в борьбе с преступностью» Побегайло, Э. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. — 2007. — № 3. — С. 38−42. В таком же объеме определяют уголовную политику С. С. Босхолов, Р. Р. Галиакбаров, В. П. Ревин, А. Л. Репецкая.

В.Н.Кудрявцев различает два понимания содержания уголовной политики. «Под уголовной политикой понимается только та часть государственной политики в области борьбы с преступностью, которая осуществляется средствами и методами уголовного права. Более широкая категория «государственная политика в борьбе с преступностью» — включает не только уголовную политику в узком смысле слова (т.е. уголовно-правовую политику), но и судебную политику, политику в сфере социальной профилактики нарушений, исправительно-трудовую политику"Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с. С. 16.

Именно вторая часть указанного определения является примером среднего толкования уголовной политики, включающего в себя уголовно-правовую, уголовно-исполнительную, уголовно-процессуальную и криминологическую отрасли. И. А. Александров считает, что «существует единая уголовная политика — политика в области борьбы с преступностью при помощи уголовного наказания, отражающая отношение власти к преступности при помощи уголовного наказания, отражающая отношение власти к преступности, и пять ее составных частей: уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, уголовно-розыскная, уголовно-предупредительная и уголовно-исполнительная» Александров, И. А. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы / под ред. В. З. Лукашевич. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2003. — 562 с. Такое понимание уголовной политики поддерживают А. В. Арендаренко, А. Н. Игнатов, Ю. И. Ляпунов.

Узкое толкование уголовной политики связывает ее содержание только с уголовным правом и законом, как указал В. Н. Кудрявцев Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с. И. Э. Звечаровский считает, что «уголовная политика — это выработанное государством и основанное на объективных законах развития общества направление деятельности специальных уполномоченных на то государственных органов и организаций по охране прав и свобод человека и гражданина, общества и государства в целом от преступных посягательств путем применения наказания и других мер уголовно-правового характера к лицам, их совершившим, а также посредством предупреждения преступлений при помощи правового воспитания, угрозы применения уголовного наказания и мер профилактики индивидуального и специально-криминологического характера» Звечаровский, И. Э. Современное уголовное право России. — СПб.: Издательство Р. Асланова, «Юридический Центр пресс», 2001. — 100с. Такого же мнения придерживаются Л. С. Аистова, Н. А. Беляев, Н. А. Лопашенко, Ю. Е. Пермяков, В. В. Сверчков.

Многообразие мнений связано с глобальными изменениями, произошедшими в государстве и обществе, и постепенным отходом от проведения в уголовной политике классовой, а позже и всенародной воли, возвращения государства к правовым гарантиям защиты прав и свобод своих граждан и наиболее важных общественных интересов.

Но большинство авторов придерживается широкого толкования уголовной политики. Как отметила Н. А. Лопашенко, эти авторы «отождествляют или не проводят разницы между разными по объему и содержанию видами внутренней политики государства — политикой в сфере противодействия преступности и уголовной политикой» Лопашенко, Н. А. Уголовная политика. — М.: Волтерс Клувер, 2009. — 608 с. 30. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. — М.: Наука, 1982. — 300 с.

По мнению авторов статьи, преобладание широкого понимания содержания уголовной политики связано с попытками использования доктрины социалистического права в современной уголовной политике и отсутствии концепции современной уголовной политики в Российской Федерации.

Это ведет к неоправданному применению в уголовном законе криминализации и декриминализации как способов проведения уголовной политики. Несмотря на то, что одной из черт правового государства, «создание которого провозглашено Конституцией Российской Федерации, является общая гуманизация сферы уголовно-правовых отношений, предотвращение неоправданного применения уголовной репрессии, что предопределяет в свою очередь дальнейшее совершенствование уголовного законодательства» Жевлаков, Э. Обновленное уголовное законодательство и проблемы его применения // Уголовное право. — 2004. — № 4. — С. 29−31.

Не приняты во внимание разработки проблем криминализации и декриминализации как способов осуществления уголовной политики советскими учеными, хотя М. Д. Шаргородский указывал, что «очень большое значение имеет стабильность уголовных законов, уголовной политики. Изменения в уголовной политике — то смягчение, то усиление ответственности, частые амнистии — все это вредно отражается на эффективности мер наказания» Шаргородский, М. Д. Наказание, его цели и эффективность // Шаргородский М. Д. Избранные труды по уголовному праву / сост. и предисл. Б. В. Волженкина. — СПб.: Юридический Центр пресс, 2003. — С. 225−350.

Как отметил А. Э. Жалинский, «вне споров практически находится необходимость борьбы с терроризмом, охраны жизни, здоровья, собственности. В то же время очень часто обсуждается тяжесть наказания за эти и другие деяния и регулярно вносятся предложения об усилении наказания за самые разные преступления. Ряд социальных групп постоянно настаивает на расширении уголовной ответственности в сфере экономики, нравственности. Вместе с тем кажется, что значительные социальные интересы не осознаны в уголовно-правовой сфере» Жалинский, А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретикоинструментальный анализ. — М.: Проспект, 2009. — 400 с.

В.Н. Кудрявцев подчеркивал, что «нет основания ни удивляться, ни тем более возмущаться существованием в стране преступности и преступников, коль скоро сам образ жизни людей, призванный использовать социальные институты цивилизованного общества, не соответствует провозглашенным идеалам» Кудрявцев, В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. — М.: Наука, 2005. — 366 с. С. 6.

В современной научной литературе часто ставился вопрос о необходимости корректировки уголовно-правовой политики. Это важно для минимизации «социологического парадокса наказания, заключающегося в том, что чем шире и суровее применяется в обществе наказание, тем в большей степени общество расписывается в своем бессилии» Зубарев, С. М. Новое в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве: некоторые аспекты гуманизации карательной политики // Журнал российского права. — 2004. — № 4. — С. 26−40.

Современные ученые считают необходимым проведение продуманной уголовной политики и возведение ее в ранг закона. То, что «она практически отсутствует, заявляют многие авторы, а вот по какому пути следует идти для решения государственных проблем в целях борьбы с преступностью, мнения ученых и практиков разделились. Одни предлагают политику ужесточения и усиления репрессий (например, Э.Ф. Побегайло), другие считают, что следует проводить политику либерализации (например, Я.И. Гилинский)» Епифанова, Е. В. России необходима концепция уголовно-правовой политики // Российская юстиция. — 2008. — № 4. — С. 26−31.

Многими авторами ставится вопрос о разработке национальной концепции уголовного права, необходимость которой обусловлена такими причинами, как повышение технологичности уголовно-правовой науки, усиление воздействия теории уголовного права и практики его применения, совершенствование уголовного законодательства в связи с необходимостью адекватного отражения потребности уголовно-правового регулирования" Голик, Ю., Иногамова-Хегай, Л., Комиссаров, В., Номоконов, В. О национальной концепции уголовного права // Уголовное право. — 2006. — № 2. — С. 18−20. До сих пор не определена степень и мера воздействия на уголовную политику общей политики государства. На современном этапе политическое влияние, несомненно, превышает степень допустимого, что может быть объяснено лишь кратким временным интервалом, прошедшим после коренной ломки общественных отношений и смены политических режимов. Именно с этим связано и молчаливое забвение работ классиков советской уголовной науки как создателей социалистической доктрины права, а все указанные выше причины являются серьезным препятствием для проведения научно обоснованной уголовной политики, т.к. «право должно не просто фиксировать то, что имеется в действительности, но и вести общество вперед» Беляев, Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. — Л.: Издательство ЛГУ им. А. А. Жданова, 1986. — 176 с.

В настоящее время процессы криминализации и декриминализации происходят сиюминутно, без учета мнения как ученых, так и общества. В соответствии с советской доктриной права законодатель накладывает уголовный запрет в области тех отношений, механизм регулирования которых еще не разработан в отраслевом и комплексном законодательстве или просто утрачен после революции 1917 г.

Примером могут служить ст. 170.1, 171.1, 185, 185.1, 185.2, 185.3, 185.4, 185.5 УК РФ, в которых введен уголовный запрет на правоотношения не столько в области экономики, сколько в области корпоративного права и рынка ценных бумаг. Созданием специальных уголовно-правовых норм законодатель восполняет пробелы гражданского, финансового, предпринимательского права, не учитывая основного критерия отграничения преступления от проступка — общественной опасности. И тогда Уголовный кодекс перестает быть кодексом как таковым. «Он стал сводом законов об уголовном праве. И если общая часть кодекса выглядит более-менее сносно, то особенная… не выдерживает никакой критики. За последние годы ситуация в стране разительно изменилась, много изменений было внесено в законодательство, в т. ч. и в УК. Иногда это удавалось сделать, почти не нарушая системы, но чаще норма менялась под конкретную ситуацию, носила сиюминутный, подчас конъюнктурный характер» Барщевский, М., Крашенинников, П. Уголовный кодекс перечитают // Российская газета. — 2011. — 16 декабря. — № 283.

Необходимо помнить о том, что «содержание уголовного закона, отражающего народные представления о ценности защищаемых благ и справедливости уголовно-правовых средств этой защиты», в первую очередь и определяет степень доверия граждан к уголовной политике, проводимой государством, ее законность и обоснованность.

2. Основные направления уголовной политики России на современном этапе

2.1 Предпосылки изменения уголовной политики Статистика двух последних десятилетий свидетельствует о катастрофической ситуации, сложившейся в России, подтверждением чего является наличие огромного количества лиц, осужденных за преступления различной тяжести, в том числе отбывших наказание в виде лишения свободы. Так, по данным Федеральной службы исполнения наказания следует, что по состоянию на 1 июля 2009 г. в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 887,0 тыс. человек (в том числе в исправительных колониях — 735,2 тыс., в следственных изоляторах — 144,5 тыс., в воспитательных колониях для несовершеннолетних — 7,3 тыс. человек) Краткая характеристика уголовно-исполнительной системы Российской Федерации. URL: http://www.fsin.su/ main. phtml?cid=6.

Число лиц, привлеченных к уголовной ответственности, достигло критической черты. За период протяженностью 16 лет (с 1992 по 2007 г.) в стране осуждены свыше 15 млн. человек. Больше чем каждый десятый из 140-миллионного населения. Почти по миллиону человек в год. Из них лишены свободы более 5 млн. человек. Даже в неустроенные годы, предшествовавшие рождению современной России (с 1987 по 1991 г.) были осуждены 2,5 млн. человек. Получается, что среднегодовая судимость в советский период была почти в два раза меньше. Общество насыщается людьми, имеющими судимость: 15 млн. человек — это четверть взрослого мужского населения. Ежегодно из колоний и других мест изоляции освобождается в среднем 600 тыс. человек, прошедших школу «тюремного воспитания». С учетом освобожденных из мест заключения в советские годы таких сейчас в стране около 8 млн. человек Радченко В. И. Хорошо сидим // Рос. газ. 2008. 2 сент.

Приведенные цифры свидетельствуют о том, что количество заключенных в местах лишения свободы очень огромно, хотя в последние годы наблюдается устойчивая тенденция их сокращения.

Тем не менее, по числу заключенных в царской России, в сравнении с современной Россией, их было меньше в десятки раз.

Некоторые ученые связывают увеличение осужденных с принятием УК РФ в 1996 г. и вступлением его в силу с 1 января 1997 г. Так, по мнению Н. А. Колоколова, «к 1 января 1997 года россияне получили самый суровый в их истории Уголовный кодекс, правда, острие этого грозного инструмента было заточено преимущественно против мелких воришек… Что делать с осужденными, количество которых в отдельные годы превышало миллион человек, в руководстве страны не знали. Однако выйти из искусственно созданного правоприменительного тупика удалось лишь после 8 декабря 2003 года путем исключения целого ряда явно надуманных квалифицирующих признаков, наличие которых в действиях мелких правонарушителей превращало их в социально опасных монстров» Дарымова Ю. Уголовная политика на «ручном управлении» [Интервью с Н.А. Колоколовым] // Юрид. газ. 2011. № 15. С. 6−7.2.2. Основные этапы изменения уголовного законаВ юридической печати авторы выделяют три основных этапа инвентаризации уголовного законодательства, которые сопровождались изменением УК РФ.

Первое существенное изменение уголовного законодательства произошло 8 декабря 2003 г. с принятием закона «О внесении изменений и дополнений в УК РФ» Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ (ред. от 07.12.2011) «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Рос. газ. № 252. 2003. 16 дек. По мнению профессора Т. В. Кленовой, этим Законом расширены возможности применения штрафа, самого мягкого наказания, как это следует из ст. 44 УК РФ. Увеличено число преступлений, где штраф определен альтернативным лишению свободы наказанием. Тем самым в неравном положении оказываются материально состоятельные лица, которым с учетом их платежеспособности за совершенное преступление может быть назначен штраф (ч. 3 ст. 46 УК РФ), и бедные люди, которым по правилам альтернативной санкции за аналогичное преступление будет назначено наказание в виде лишения свободы. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. из системы наказаний исключена конфискация имущества. Соответственно тот, кто имеет значительный частный капитал, в случае осуждения за преступление избегает больших материальных потерь, с которыми была связана конфискация имущества Кленова Т. В. Проблема равенства в уголовном праве // Рос. судья. 2011. № 7. С. 34−37. Вместе с тем мы полагаем, что в целом введение штрафов предоставило судьям при определении вида наказания применять штраф и не отказываться от применения лишения свободы, то есть расширило возможности назначения наказания, не связанного с лишением свободы.

Кроме отмеченных нововведений, был исключен институт неоднократности, который позволял (при определенных основаниях обязывал) при повторном малозначительном деянии признавать лицо рецидивистом, что в свою очередь вынуждало суд назначать более строгое наказание, как правило, лишение свободы.

Второй этап связывается с принятием Федерального закона № 26-ФЗ от 7 марта 2012 г. Всего изменению подверглись санкции 68 статей Особенной части УК, предусматривавших нижнюю границу наказания в виде лишения свободы, и санкции 118 статей, в которых устанавливалась минимальная граница наказуемости в виде ареста и исправительных работ. Также, в качестве основного наказания в санкции 11 статей введен штраф, а в 12 статьях санкции дополнены альтернативным основному наказанием в виде исправительных работ Кибальник А. К чему приведет «гуманизация» уголовного законодательства? // Законность. 2011. № 9. С. 22−25. Такое исключение минимальных пределов санкций в статьях позволяло назначать минимальное наказание в виде лишения свободы. Кроме этого, устранение минимума в санкции статьи привело к снижению так называемой средней величины санкции статьи, что в свою очередь направлено на снижение сроков лишения свободы, которые определялись в судебных приговорах.

Третий этап выражен в принятии Федерального закона № 420 от 7 декабря 2011 г. На основании этого правового акта в УК изменился институт категорий преступления: введен новый вид уголовного наказания — принудительные работы; исключен перечень отдельных составов преступления с переводом их в разряд административных правонарушений; введены новые виды отсрочки наказания; санкции многих статей изменены либо дополнены таким видом наказания, как принудительные работы и т. д.

Перечисленные изменения уголовного закона являются отображением основных направлений уголовной политики современного российского государства, к которым относятся такие процессы, как: 1) криминализация, 2) декриминализация, 3) гуманизация, 4) либерализация.

Криминализация — признание деяния уголовно наказуемым и придание ему общественной опасности под угрозой применения уголовного наказания.

А.В. Наумов понимает под «основанием криминализации <�…> существование общественно опасного поведения, требующего уголовно-правового запрета. Основанием криминализации (как и декриминализации) деяний является переоценка степени их общественной опасности» Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций. М., 1997. С. 124. В качестве примера криминализации можно отметить, например, установление и усиление уголовной ответственности за ряд преступлений террористического характера, сексуальные преступления, педофилию, нарушение правил дорожного движения, повлекшее смерть, установление уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве и т. д.

Декриминализация — процесс, обратный криминализации, состоит в исключении уголовной ответственности и наказания за деяния, ранее признаваемые как общественно опасные, преступные. Отметим, что, как правило, декриминализация выражается в исключении той или иной статьи из Уголовного кодекса. Однако так бывает не всегда. Например, ст. 152 УК РФ «Торговля несовершеннолетними» исключена из текста УК на основании Федерального закона № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. Одновременно с этим в гл. 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» была введена новая ст. 127.1 УК РФ «Торговля людьми», которая включает в себя при квалификации и торговлю несовершеннолетними. В этой связи следует говорить не о декриминализации, так как состав преступления «перекочевал» из одной статьи в другую, а о дифференциации уголовного закона.

Кроме этого, декриминализация может осуществляться в двух формах: исключение уголовной наказуемости деяния сопровождается либо признанием такого поведения правомерным, непорицаемым, либо переводом его в разряд административного правонарушения, дисциплинарного проступка или гражданско-правового деликта.

Примером декриминализации могут рассматриваться такие исключенные из текста УК составы, как: клевета и оскорбление личности; клевета и оскорбление участников суда; контрабанда; основные составы (без отягчающих обстоятельств) нарушения равенства прав и свобод человека и гражданина, а также причинение имущественного ущерба при отсутствии признаков хищения и др. уголовный политика криминализация Гуманизация (от латинского humanus — человеческий, человечный) — выделение оснований и условий применения более мягкого уголовного наказания (освобождения от него) при наличии определенных условий и обстоятельств совершения преступления, учет личности виновного лица. Изменение уголовно-правовых норм может выражаться также в дифференциации, то есть в уточнении объективных или субъективных признаков уже существующей нормы в УК РФ.

Гуманизация уголовного закона является отображением в целом протекающих в общественной жизни социальных процессов. Не все ученые пишут хвалебные строки по поводу процесса гуманизации уголовного законодательства в том виде, какой он сейчас имеет. Другие справедливо видят в подобном направлении уголовной политики целесообразное поступательное движение. Так, например, О. П. Сауляк, позитивно оценивая изменение уголовной политики, пишет: «Гуманизация системы наказания за преступления небольшой и средней тяжести, видимо, должна стать одним из ключевых направлений модернизации уголовно-правовой политики Российского государства» Сауляк О. П. О гуманизации уголовно-правовой политики в части назначения наказания за преступления небольшой и средней тяжести // Общество и право. 2009. № 4. С. 116 — 118. Мы согласны с мнением С. Борсученко, справедливо отмечающего, что «логика гуманизации уголовного наказания строится на том, что при всей тяжести вины осужденного нельзя забывать, что это гражданин государства, а цель наказания не месть и кара, а воспитание и исправление. Осужденные только на определенное время теряют право на свободу и ограничиваются в других правах в соответствии с законодательством государства. Пройдет время, и человек вновь обретет свободу. Но каким он вернется и что принесет с собой?"Борсученко С. Лишение свободы, но не веры // ЭЖ-Юрист. 2011. № 41. С. 10.

В подтверждение гуманизации уголовного закона можно привести, например, исключение нижних пределов санкций или введение альтернативных лишению свободы видов наказания в более чем 180 составах преступления, установление кратности штрафов за взяточничество и др.

Либерализация (от французского liberalisation — касающийся свободы, свободный) — процесс изменения действующего уголовного законодательства, выражающийся в установлении системы средств и правил назначения наказания, не связанного с лишением свободы, в улучшении положения виновного лица при назначении наказания (выбор его видов), в ослаблении уголовной репрессии при назначении наказания и условий его отбывания. При либерализации бремя уголовной ответственности остается, но предлагаются альтернативы лишению свободы. Исходя из содержания термина «либерализация» следует, что этот процесс тесно связан с категорией свободы личности, и интерпретация этого понятия в сфере уголовного права позволяет сделать вывод о том, что как самостоятельное направление уголовной политики оно выражается в расширении видов уголовного наказания, не связанных с лишением свободы человека и введении новых, дополнительных способов замены лишения свободы, отсрочки, прекращения уголовного преследования и наказания по отдельным категориям составов преступления (налоговые, экономические и т. п.).

Процесс либерализации, например, по мнению А. Кибальника, может иметь место, когда «несколько изменены основания отмены испытательного срока при условном осуждении и применения условно-досрочного освобождения. Однако основной акцент такого рода „либерализации“ сделан на устранении нижнего предела санкций в виде лишения свободы, ареста и исправительных работ» Кибальник А. К чему приведет «гуманизация» уголовного законодательства? // Законность. 2011. № 9. С. 22−25.

Такие условия позволяют суду при назначении наказания не лишать подсудимого свободы и исследовать вопрос о применении наказания, не связанного с его последующей изоляцией от общества.

Вместе с тем, некоторые авторы, по нашему мнению необоснованно, совмещают понятия «либерализация» и «декриминализация». Так, например, Г. А. Русанов утверждает: «Не так давно в России на государственном уровне была провозглашена политика либерализации уголовного законодательства в экономической сфере, заключающаяся в двух основных аспектах: декриминализация целого ряда составов экономических преступлений и снижение наказания за экономические преступления». То есть автор дает определение либерализации через другой термин — «декриминализация». Позволим себе не согласиться с подобными доводами. Либерализация и декриминализация уголовного закона — два отдельных, самостоятельных и отличающихся друг от друга направления уголовной политики, имеющие свои особенности и специфику содержательной стороны процесса изменения уголовного закона. Если декриминализация отменяет преступность и наказуемость того или иного деяния, признаваемого прежде преступлением, то либерализация предполагает смягчение процесса отбывания уголовного наказания осужденным, признанным виновным в совершенном им преступлении.

В качестве иллюстрации этого направления укажем, например, введение запрета назначения наказания в виде лишения свободы в случае, если преступление совершено впервые, небольшой тяжести и отсутствуют отягчающие обстоятельства; установление новых видов наказания (принудительные работы) и отсрочки (отсрочка лицам, признанным нуждающимися в лечении от наркомании), прекращение уголовного судопроизводства по ряду налоговых и экономических преступлений; уточнение процедуры применения домашнего ареста как меры пресечения; ориентирование правоохранительных органов чаще применять залог как меру уголовно-процессуального пресечения; дополнение оснований прекращения производства по уголовному делу по ряду налоговых и экономических преступлений и т. д.

В заключение необходимо отметить появившееся в последнее время уточнение исследуемой терминологии. Уточнение термина выражается в разумности, сбалансированности криминализации и декриминализации, ужесточении уголовного наказания и его смягчения. По мнению С. А. Боголюбова, когда говорится о криминализации и декриминализации, то возникает вопрос о балансе этих подходов, сочетании правоохранительных и предупредительных действий, решении проблем, связанных с судебным контролем за деятельностью правоохранительных органов, органов расследования, о соотношении прокурорского надзора и ведомственного контроля, о понимании принципов, заложенных в Конституции РФ и в УК РФ. Неисполнение судебных актов подрывает авторитет правосудия, влечет обращение граждан в международные организации, в Европейский суд по правам человека Боголюбов С. А. Концепции развития российского законодательства: обсуждение в парламенте // Журн. рос. права. 2011. № 9. С. 107−118. Такое равновесие, несомненно, будет только способствовать объективному и адекватному применению уголовных репрессий тогда и там, где в них действительно нуждается российское общество и государство.

Заключение

Под уголовной политикой принято понимать действующую в государстве систему взглядов, идей, направлений борьбы с преступностью. От того, какие методы, средства и способы использует государство, зависит эффективность действия уголовного закона, его влияния на позитивные для развития общественные отношения.

Зарождение и формирование основ уголовной политики относится к середине XIX — началу ХХ вв. В настоящее время существует несколько противоположных мнений по поводу дальнейшего развития уголовной политики России. Мнения эти разные, тем не менее, сходятся в одном. Все отмеченные новации вполне соответствуют современной уголовной политике нашего государства в части совершенствования уголовно-правовых институтов. Однако от этих реформ отстает развитие уголовно-исполнительной системы, которая должна обеспечить исполнение решений суда как в части исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, так и в части исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы, что на сегодняшний день выступает на первый план. В этой связи первостепенной задачей является повышение эффективности работы правоохранительных органов, исполняющих уголовные наказания, в особенности подразделений, которые отвечают за вопросы исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы, включая контроль за лицами,

к которым мера уголовного наказания применена условно.

1. Конституция РФ (принята голосованием 12 декабря 1993 г.) // Российская газета. — 1993. — 25 декабря. — № 237.

2. Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. на 2013 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. -1996. — № 25. — Ст. 2954.

3. Уголовный Кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 1 июля 1922 г. // Собрание Узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. -1922. — № 15. — Ст. 153.

4. Уголовный Кодекс Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 29 октября 1960 г. // Ведомости Верховного Совета Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. — 1960. — № 40. — Ст. 591.

5. Аистова, Л. С. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебное пособие. — СПб.: ДЕАН, 2009. — 192 с.

6. Александров, И. А. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы / под ред. В. З. Лукашевич. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2003. — 562 с.

7. Александрович, Г. И., Финн, Э. А. Судебные речи советских обвинителей. — М.: Юридическая литература, 1965. — 270 с.

8. Арендаренко, А. В. Реализация принципа социальной справедливости в современном уголовном праве России. — М.: Юнити-Дана, 2007. — 351с.

9. Барщевский, М., Крашенинников, П. Уголовный кодекс перечитают // Российская газета. — 2011. — 16 декабря. — № 283.

10. Беляев, Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. — Л.: Издательство ЛГУ им. А. А. Жданова, 1986. — 176 с.