Церковь и государство в xvii веке

Термин «Смутное время» был принят историками XVIII—XIX вв. В советский период историки отвергли его как «дворянско-буржуазный», предложив взамен «крестьянскую войну и иностранную интервенцию», что не вполне соответствует определению этого периода. Сейчас понятие «Смуты» возвращается, и одновременно предлагается называть события начала XVII в. в России гражданской войной, ибо в них были задействованы практически все социальные группы и слои. Смутному времени предшествовало резкое обострение социальных противоречий и тяжелый хозяйственный кризис, порожденный опричниной и войнами, приведший к витку закрепостительных мер. В 1581 г. были введены «заповедные годы», т. е. годы, в которые запрещались крестьянские переходы; в 1597 г. принимаются указы об «урочных летах» (в течение 5 лет был возможен сыск беглых крестьян) и усилении зависимости холопов. Однако эти меры означали еще только начало крепостничества: крестьяне прикреплялись к земле, а не к землевладельцу.

Положение усугубил династический кризис, вызванный смертью последнего представителя династии Рюриковичей Федора Иоанновича (1584−1598) и воцарением Бориса Годунова (1598−1605). Впрочем, он еще при Федоре выступал фактическим правителем государства. В это время успешно велась внешняя политика: результатом войны со Швецией (1590−1593) стало возвращение по Тявзинскому миру (1595) земель, захваченных в Ливонскую войну (были возвращены Ивангород, Ям, Копорье и Корела).

Важным мероприятием было учреждение в 1589 г. патриаршества. Первым патриархом Руси стал Иов.

Однако продолжение закрепостительной политики и особенно неурожайные годы в начале XVII в. привели к новому кризису. Рядом принимаемых в срочном порядке мер Борис Годунов «пытался вытащить страну из пропасти». Но в 1603—1604 гг. на западных рубежах вспыхнуло восстание Хлопка. Оно явилось прологом к последующим событиям.

Кризисной обстановкой начала XVII в. в России воспользовалась Речь Посполитая (объединенные по Люблинской унии 1569 г. Литва и Польша). Бежавший в 1602 г. из кремлевского Чудова монастыря в Польшу и объявивший себя царем Дмитрием (на самом деле погибшим в 1591 г. в Угличе) Григорий Отрепьев был поддержан польскими магнатами, с помощью которых он во главе 4-тысячного войска в 1604 г. предпринимает поход на Русские земли.

На его сторону вскоре стали переходить крестьяне и посадские люди порубежных западных земель, а после неожиданной смерти Годунова (апрель 1605 г.) и бояре. В июне 1605 г. Лжедмитрий I вступил в Москву и был провозглашен царем. Однако проводимая им политика не удовлетворяла ни правящую верхушку, ни народные массы. Чашу терпения переполнила его свадьба с католичкой Мариной Мнишек. 17 мая 1606 г. он был убит. Царем стал Василий Шуйский, правивший, прежде всего, исходя из интересов бояр и одновременно усиливший закрепостительные меры.

Продолжением предыдущих выступлений явилось крестьянское восстание под предводительством Ивана Болотникова (1606−1607). Болотников выступал как воевода царя Дмитрия Ивановича. Поход также начался из западных русских земель (Комарицкая волость). Войско было разнородным по социальному составу: казаки, крестьяне, холопы, посадские люди, служилые люди всех рангов. Проведя ряд успешных сражений с правительственными войсками, болотниковцы в октябре 1606 г. подошли к Москве, став лагерем в селе Коломенском. После двухмесячной осады из-за измены дворян они были вынуждены отступить к Калуге, а затем к Туле, где в октябре 1607 г. капитулировали перед царским войском [1, с. 118−120].

В событиях Смутного времени церковь также играла видную роль. Уложение 1649 г. окончательно уничтожило церковную юрисдикцию по отношению к церковным людям по гражданским и уголовным делам. Эти меры помимо их юридического значения наносили церкви немалый материальный ущерб, лишая ее постоянных и крупных доходов в виде судебных пошлин.

Инициатива учреждения патриаршества исходила от царя. Все они были «избраны» соборами по указанию царя.

Царь вмешивался не только в административные, финансовые и судебные дела. Он также издавал распоряжения о соблюдении постов, служении молебнов, порядке в церквях. И нередко эти указы отправлялись не архиереям, а царским воеводам, которые ревностно следили за их выполнением и наказывали ослушников.

Таким образом, главенство в церкви во всех отношениях фактически принадлежало царю, а не патриарху. Это положение в церковных кругах не только не считалось ненормальным, но даже признавалось соборами официально [1, с. 124−127].

Тем не менее, авторитет церкви значительно повысился в 20-е годы XVII в., когда патриарх Филарет фактически соединил в своих руках прерогативы светской и церковной власти. И даже несмотря на то, что Соборное Уложение 1649 г. ограничивало рост церковного землевладения (что не удалось сделать Ивану Грозному) и урезало иммунитетные права монастырей, экономическое могущество церкви оставалось по-прежнему велико.