Условия и пределы правомерности необходимой обороны по уголовному праву России

Последние годы российское общество сталкивается с многочисленными проблемами, в том числе и характеризующимися количественными и качественными изменениями в преступности. Усиливается рост насильственной, корыстной преступности. При этом государство не может в полной мере гарантировать всем гражданам надежную защиту и безопасность от преступных посягательств. Так, в 2008 г. совершено 20 056 убийств и покушений на убийство, 45 436 фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, 6208 изнасилований, 35 366 разбойных нападений, 243 957 грабежей, 9953 вымогательств, 98 170 фактов угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, 13 589 фактов хулиганства. Только в общественных местах совершено 108 000 грабежей, 11 900 разбойных нападений. В истекшем году остались нераскрытыми 25,5% тяжких и особо тяжких преступлений (2321 убийств и покушений на убийство, 8612 умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 154 500 грабежей, 14 300 разбойных нападений)1. Эти цифры подтверждают тезис о слабой защищенности юридических и физических лиц.

Наряду с этим следует сказать и о многих ошибках в оценке различных действий, связанных с причинением вреда лицами, находящимися в состоянии необходимой обороны. В связи с этим особую роль приобретают правовые институты, позволяющие гражданам защищать свою жизнь, здоровье, а также интересы общества и государства.

Речь идет об институте обстоятельств, исключающих преступность деяния, среди которых важнейшая роль принадлежит необходимой обороне. Следует сказать, что до настоящего времени теория и практика не выработали чет.

1 http:// www.mvd.rustats/10 000 148/1000023 0/6166/6166/ ких критериев правомерности необходимой обороны, а также условий, при которых превышаются ее пределы.

С точки зрения правового статуса личности, право на необходимую оборону это неотъемлемое, субъективное право человека, которое является не только гарантией реализации конституционных положений неприкосновенности жизни, здоровья, жилища и имущества граждан, но и одним из реальных гарантов самозащиты наиболее важных предпосылок жизнедеятельности члена общества.

Однако реализация гражданами права на необходимую оборону в значительной степени сдерживается из-за боязни уголовной ответственности за превышение ее пределов. О сложности определения пределов правомерности необходимой обороны свидетельствует и большое количество судебно-следственных ошибок, в результате которых правомерные действия граждан по отражению преступных посягательств необоснованно квалифицировались как превышение пределов необходимой обороны.

Целый ряд аспектов рассматриваемой проблемы остается дискуссионным, нуждающимся в их детальной разработке. В настоящее время интерес к обозначенной теме как в теоретическом, так, в особенности, и в практическом планах значительно актуализируется современными положениями ст. 37 УК РФ, требующими их тщательного анализа и толкования. Наибольшее внимание следует уделить, на наш взгляд, содержанию теоретических и практических положений, характеризующих пределы правомерности действий обороняющегося. Также мы считаем необходимым и очень важным аспектом деятельность сотрудников правоохранительных органов по защите охраняемых ценностей и интересов от преступных посягательств. На них распространяются не только нормы о необходимой обороне, но и положения Закона о милиции, которые имеют некоторую рассогласованность и не позволяют точно оценить правомерность их действий.

Все это подтверждает актуальность избранной темы, позволяет видеть элементы новизны в предмете исследования.

Следует отметить, что положения института необходимой обороны, в том числе различные аспекты превышения ее пределов являлись предметом исследования со стороны видных русских ученых-криминалистов: Н. С. Таганцева, А. Ф. Кони. Исследования в данной области нашли отражение также в трудах таких известных ученых, как В. И. Акимочкин, М. К. Аниянц, Ю. В. Баулин, В. А. Блинников, М. И. Блум, С. В. Бородин, В. А. Владимиров, З. А. Вышинская, М. С. Гринберг, С. А. Домахин, Н. Д. Дурманов, В. Н. Винокуров, Н. И. Загородников, И. Э. Звечаровский, А. Н. Игнатов, А. Ф. Истомин, Н. Г. Кадников, В. Ф. Кириченко, В. Н. Козак, Ю. А. Красиков, Н. Ф. Кузнецова, В. Н. Кудрявцев, Ю. И. Ляпунов, С. Ф. Милюков, А. В. Наумов, Н. А. Овезов, В. В. Орехов, С. В. Пархоменко, Н.Н. Паше-Озерский, А. А. Пионтковский, Э. Ф. Побегайло, А. Н. Попов, Б.Т. Разгиль-диев, В. П. Ревин, А. И. Санталов, И. И. Слуцкий, И. С. Тишкевич, В. И. Ткаченко, А. Н. Трайнин, Т. Г. Шавгулидзе, О. Ф. Шишов, Ю. Н. Юшков, М. И. Якубович и др.

Вместе с тем различные аспекты данного уголовно-правового института до настоящего времени остаются дискуссионными и требуют тщательного анализа на монографическом уровне. Диссертационные работы (Бахтеровой Е.И., Дмитренко А. П., Мацокиной Г. Н., Меркурьева В. В. и др.) в основном написаны в соответствии со старой редакцией ст. 37 УК РФ либо касались уголовно-правовой оценки действий лиц, превысивших пределы правомерной необходимой обороны, и не затрагивали содержания обновлений и вопросов о пределах ее правомерности.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационного исследования является комплексное изучение всех условий и пределов правомерности необходимой обороны и отличие от превышения ее пределов, а также формулирование на этой основе предложений по совершенствованию уголовного законодательства.

Для достижения указанной цели автор считает необходимым решение следующих задач:

— анализ института необходимой обороны в исторической ретроспективе и с учетом действующего законодательства;

— сравнительный анализ норм о необходимой обороне УК РФ и соответствующих норм зарубежного законодательства;

— уточнение условий правомерности причинения вреда в рамках необходимой обороны и признаков эксцесса обороны с учетом обновленной редакции ст. 37 УК РФ;

— разграничение необходимой и мнимой обороны и оценка причиненного вреда в процессе мнимой обороны;

— детальное изучение научных позиций по условиям и пределам правомерности причинения вреда при необходимой обороне и практики применения соответствующих уголовно-правовых норм;

— обоснование предложений и рекомендаций в порядке de lege ferenda по совершенствованию уголовного и других отраслей законодательства.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с применением уголовно-правовых норм, регламентирующих условия и пределы правомерности причинения вреда в процессе необходимой обороны. В предмет исследования входят: система уголовно-правовых норм, определяющих правомерность причинения вреда при необходимой обороне, практика их применения в деятельности правоохранительных органоввопросы совершенствования уголовного закона и правоприменительной практики в данной сфере.

Методологическую и методическую основу диссертационного исследования составляют общие положения и принципы материалистической диалектики, а также некоторые частные методы познания: формально-логический, исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический и другие.

Теоретическую базу работы составили труды известных ученых по философии, социологии, уголовному праву, криминологии. Автор также опирался на научно-практические комментарии к действующему УК. Нормативно-правовой базой послужили: Конституция РФ, международно-правовые акты и конвенции о правах человека и гражданина, действующий уголовный и ряд других федеральных законов, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации.

Научная новизна исследования состоит в том, что оно представляет собой одно из первых монографических работ, которое выполнено на базе обновленного уголовного законодательства в части института необходимой обороны, регламентирующего условия и пределы правомерности необходимой обороны. Научная новизна заключается также в определенной степени в более современных подходах к определению содержания условий и пределов необходимой обороны, уточнении критериев отграничения правомерной необходимой обороны от превышения ее пределов.

В работе детально проанализированы изменения, внесенные в нормы, регламентирующие необходимую оборону, а также даны практические рекомендации по пониманию и применению этих норм.

Эмпирическую базу исследования составляют материалы следственно-судебной практики по г. Москве за 2003;2008 г., опубликованная практика деятельности Верховного Суда РФ по делам данной категории, разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, статистические материалы МВД РФ, Министерства юстиции РФ и других правоохранительных органов. Автор произвел социологические исследования по важнейшим аспектам указанной проблемы. Опрошено 120 специалистов в области уголовного права, криминологии и правоохранительной деятельности, изучено.

97 уголовных дел по фактам причинения вреда в процессе необходимой обороны.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Вывод о том, что необходимая оборона есть правомерные действия обороняющегося, направленные на отражение нападения, причиняющего вред охраняемым Интересам или угрожающего причинением такого вреда. Правомерность причинения вреда в этом случае социально обусловлена природой и характером необходимой обороны, ее полезностью и вынужденностью. В силу чего данное обстоятельство следует именовать не исключающим преступность деяния, а общественно полезным, содействующим борьбе с преступностью.

2. Предложение о конкретизации объективных и субъективных критериев возникновения и прекращения состояния необходимой обороны.

3. Вывод о критериях отграничения правомерной обороны от мнимой и об оценке фактов причинения вреда при мнимой обороне.

4. Предложения о необходимости расширения перечня посягательств, оборона от которых допустима путем причинения любого вреда посягающему.

5. Предложение об исключении из УК РФ ч. 1 ст. 114, предусматривающей ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.

6. Предложение о включении в проект постановления Пленума Верховного Суда РФ, касающегося института необходимой обороны, разъяснений по квалификации причинения вреда в состоянии необходимой обороны.

7. Предложение о разрешении гражданам приобретения короткоствольного оружия (пистолетов и револьверов) для более эффективной защиты охраняемых интересов от преступных посягательств.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Проведенное исследование позволило соискателю сформулировать основные теоретико-правовые положения института причинения вреда в рамках необходимой обороны в контексте измененной редакции ст. 37 УК. С учетом этих положений проведен анализ критериев правомерности и признаков эксцесса обороны, изучены вопросы признания нападения неожиданным, что является основанием для причинения посягающему любого вреда. На основе выводов были сформулированы предложения по совершенствованию уголовного закона, которые, по мнению автора, позволят повысить эффективность правоприменительной деятельности по защите охраняемых интересов граждан, общества и государства.

Некоторые разделы диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе и дальнейшей научно-исследовательской работе.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовно-правовых дисциплин Московского института экономики, политики и права. Отдельные аспекты проведенного исследования и вся работа в целом докладывались на заседаниях кафедры. Основные результаты исследования и предложения по совершенствованию уголовного и других отраслей законодательства изложены соискателем в пяти опубликованных статьях (в том числе в издании, рекомендованном ВАК Министерства образования и науки РФ) и доложены на научных конференциях.

Результаты исследования внедрены в учебный процесс Московского института экономики, политики и права, а также в практику деятельности правоохранительных органов. Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и библиографии.

Заключение

.

Обобщенные данные научного исследования проблем института необходимой обороны позволяют сформулировать следующие выводы и предложения.

Несмотря на внесенные в ст. 37 УК РФ изменения, в ней указаны не все признаки, позволяющие признать совершенное деяние необходимой обороной.

Более того, отдельные признаки, из указанных в этой статье, сформулированы как оценочные, что естественно не может не влиять негативно на правоприме-' нительную практику.

Основываясь на понимании сущности необходимой обороны, как правомерном причинении вреда посягающему, совершенном в целях защиты от общественно опасного посягательства полагаем обоснованным деление условий правомерности необходимой обороны на две группы: 1) характеризующие основание реализации права на необходимую оборону и 2) определяющие временные и интенсивные границы состояния необходимой обороны.

К условиям правомерности необходимой обороны, определяющими ее основания следует отнести: 1) общественная опасность посягательства- 2) действительность посягательства- 3) причинение вреда только посягающему. Это объясняется тем, что при отсутствии хотя бы одного из указанных условий, будет отсутствовать основание реализации права на необходимую оборону.

Условиями, определяющими границы допустимой защиты, соответственно являются: 1) определяющие момент возникновения и прекращения состояния необходимой обороны (временные пределы необходимой оборонцы) — 2) предел допустимого вреда, причиняемого при необходимой обороне.

Существующее в настоящее время на уровне судебного толкования приравнивание мнимой обороны к реальной необходимой обороне, вызывает возражения. Происходит нарушение принципа законности, когда предлагается совсем иное явление «мнимую оборону» оценивать по правилам ст. 37 УК РФ. В данном случае фактически имеет место не что иное, как применение уголовного закона по аналогии. К таким нежелательным юридическим последствиям приводит пробелы уголовно-правовой регламентации явления, которое имеет далеко неединичный характер. Исправить ситуацию возможно введя специальную норму, предусматривающую мнимую оборону. Это позволит исключить применение уголовного закона по аналогии. Редакция этой нормы могла бы быть следующая:

Статья 371. Мнимая оборона.

Мнимой обороной признается причинение вреда потерпевшему при защите от отсутствующего в реальной действительности общественно опасного посягательства вследствие заблуждения лица относительно наличия такого посягательства.

Если лицо по обстоятельствам дела не сознавало, не должно было или не могло сознавать, что общественно опасное посягательство отсутствует в реальной действительности, оно не подлежит уголовной ответственности за причиненный при этом вред. Если в сложившейся обстановке лицо должно было и могло предвидеть отсутствие посягательства в реальной действительности, оно подлежит ответственности за причинение вреда по неосторожности.

Лицо, действующее в состоянии мнимой обороны и превысившее пределы защиты, допустимой в условиях реального общественно опасного посягательства, подлежит ответственности за соответствующее преступление при превышении пределов необходимой обороны".

Несмотря на то, что ч. 3 предложенной статьи тоже основана на известной фикции, установление такого положения непосредственно в законе коренным образом меняет ситуацию: исключаются пробельность права и необходимость регламентировать соответствующие случаи с помощью аналогии.

Введение

в систему законодательства предлагаемой нормы переключило бы правоприменение из плоскости духа закона в плоскость руководства его буквой.

Начальный момент состояния необходимой обороны следует определять с помощью такого условия правомерности, как своевременность защиты. Его предпочтительность наличности посягательства объясняется тем, что не исключаются ситуации обороны, как от начавшегося посягательства, так и от реальной угрозы его начала. Соответственно, объективными критериями, определяющими начальный момент состояния необходимой обороны, являются: 1) начало посягательства (посягающее лицо совершает деяние, объективно подпадающее под признаки какого-либо преступления) — 2) лицо, совершает деяния, свидетельствующие о создании им реальной угрозы начала посягательства. Субъективный критерий заключается в осознании обороняющимся лицом указанных объективных обстоятельств. При наличии субъективного критерия и отсутствии объективного, причинение вреда не может признаваться необходимой обороной. В таких ситуациях, при определенных обстоятельствах, может иметь место мнимая оборона.

Особую актуальность в настоящее время приобрел вопрос о применении обороны при длящихся преступлениях. Представляется, что при совершении такого преступления как захват заложников, необходимая оборона может быть применена против всех лиц, которые непосредственно участвуют в захвате или удержании заложников до того момента, пока они имеют реальную возможность воспрепятствовать их освобождению, либо приведения в исполнение высказываемых угроз.

Объективными критериями окончания состояния необходимой обороны следует признать следующие: 1) посягающий достиг своей цели, и нарушенный охраняемый объект восстановить путем причинения вреда посягавшему не представляется возможным- 2) посягающий отказался от продолжения преступных действий- 3) посягающий прекратил свои действия в результате их пресечения обороняющимся.

Субъективным критерием окончания права обороны является осознание обороняющимся лицом факта окончательного прекращения преступного посягательства. Именно этот критерий позволяет отграничить случаи мнимой обороны от обороны от лишь приостановленного посягательства. Если обороняющемуся не ясен момент окончания посягательства, а оно лишь приостановлено, по мотивам посягающего передохнуть, собраться с силами, обзавестись орудиями нападения, переждать неблагоприятную для него обстановку, то состояние необходимой обороны не прекращает существовать.

Исследование судебно-следственной практики показало, что правоприменители нередко устанавливают момент окончания необходимой обороны, непосредственно указывая на факт перехода оружия от посягавшего к обороняющемуся. Согласно разъяснением Пленума Верховного Суда РФ уголовно-правовую оценку подобного деяния следует производить с учетом того, продолжает ли осуществляться посягательство, либо оно явно окончено. Если изъятие у посягающего оружия не остановило его, и он продолжает действовать общественно опасно, необходимая оборона может осуществляться и далее, в том числе и с применением отнятого оружия. При этом данный вопрос должен находить свое отражение в правоприменительном акте, поскольку имеет концептуальное значения для решения вопроса о преступности или правомерности деяния.

Суды, признавая возможность продолжения защиты и после перехода оружия в руки обороняющегося, в ряде случаев полагают, что использование последним этого оружия однозначно является превышением пределов необходимой обороны. Представляется, что рассматриваемый аспект был довольно полно разъяснен в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 11 от 4 декабря 1969 года «О практике применения судами законодательства о необходимой обороне», в нем указывалось, что факт перехода оружия из рук нападающего в руки обороняющегося и применение его для отражения продолжающегося посягательства не может рассматриваться судами как безусловное свидетельство наличия в действиях оборонявшегося превышения пределов необходимой обороны. В ныне действующем постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 14 от 16 августа 1984 года «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» подобное толкование отсутствует. Представляется, что наличие подобных разъяснений будет являться фактором, снижающим вероятность ошибок при разрешении рассмотренного вопроса правоприменителями.

Одной из самых распространенных ошибок, допускаемых при применении нормы, регламентирующей необходимую оборону, является неправильное установление пределов вреда, допустимого при необходимой обороне. Как правило, в результате подобных правомерно оборонявшиеся лица незаконно привлекаются к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны.

Практически все исследователи акцентировали внимание на несовершенстве уголовного законодательства, формулирующего понятие превышения пределов необходимой обороны. В этом отношении отказ законодателя от единого понимания пределов необходимой обороны основанного на сравнении признаков посягательства и защиты является и переход к так называемой перечневой (казуальной) системе, по мнению диссертанта, является обоснованным и необходимым. Исследования свидетельствуют, что в уголовном законодательстве большинства зарубежных стран при определении пределов необходимой обороны используется принцип соразмерности, выраженный в форме перечневой системы. Сущность ее заключается в том, что законодатель четко устанавливает перечень защищаемых благ и максимальный предел того вреда, который допускается причинить посягающему в целях их обороны.

Соответственно исследование изменений, внесенных в ч. 1 ст. 37 УК РФ Федеральным законом от 14 марта 2002 г., позволяет сделать следующий вывод. Позитивным является отказ от единого оценочного определения превышения пределов необходимой обороны. При конструировании интенсивного предела необходимой обороны на основе перечневой (казуальной) системы, четко определяются критерии посягательства, установление которых правоприменителями снимает необходимость решать вопрос о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны. Однако круг посягательств, оборона от которых допустима путем причинения любого вреда, необходимо расширить. Основными критериями отнесения посягательств, к категории тех от которых допустима защита, по мнению диссертанта, должны стать следующие: а) возможность причинения тяжкого вреда здоровью или смерти обороняющемуся или другим лицамб) наличие особых обстоятельства, при которых лицо подверглось нападению, по сути, лишающих его возможности спокойно выбрать соразмерный способ защиты. В этих случаях защита должна быть признана правомерной, даже при непропорциональности отпора. Также, считаем необходимым более конкретно и доступно как для граждан, так и для правоприменителей сформулировать эти посягательства в уголовном законе. Редакция ч. 1 ст. 37 УК РФ могла бы быть следующая: «Не является преступлением причинение вреда в состоянии необходимой обороны посягающему лицу, т. е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых уголовным законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства: а) сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилияб) сопряженного с применением оружия или предметов используемых в качестве оружияв) сопряженного с насильственным проникновением в жилищег) сопряженного с насильственным посягательством на половую свободу или на половую неприкосновенность личности».

Представляется, что было бы вполне оправданным внести изменения в ч. 21 ст. 37 УК РФ. Так, в ней устанавливается, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. Законодатель сформулировал эту норму таким образом, что является не совсем понятным, о чем идет речь. Либо это попытка законодательной регламентации частного случая мнимой обороны, при которой лицо в силу неожиданности посягательства не могло реально оценить его опасность. Либо это неудачная попытка сформулировать привилегированный вид необходимой обороны, при которой неожиданность посягательства, должна обусловливать невозможность лица объективно его оценить. Поскольку в ч. 21 ст. 37 УК РФ законодатель говорит о реально существующем посягательстве, то речь идет не о мнимой, а реально существующей необходимой обороне. Конструктивными признаками, содержащимися в этой норме и позволяющими не признавать превышением пределов необходимой обороны умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства являются: неожиданность посягательства и невозможность обороняющегося объективно оценить степень и характер опасности нападения. Это дает основание сделать вывод о попытке законодателя регламентировать, самостоятельный привилегированный вид необходимой обороны. Однако непонятно почему невозможность объективно оценить характер и опасность посягательства связывается исключительно с неожиданностью посягательства. На наш взгляд, такими факторами могут быть и обстановка совершения посягательства (например, темное время суток и т. д.), и физиологические особенности обороняющегося (например, плохое зрение у обороняющегося) и сильное душевное волнение обороняющегося, вызванное посягательством. Соответственно необходимо исключить из ч. 21 ст. 37 УК РФ указание на «внезапность» посягательства.

Буквальное, логическое толкование ч. 2 ст. 37 УК РФ говорит о том, что, признавая превышением пределов необходимой обороны лишь умышленные действия, «явно не соответствующие характеру и опасности посягательства», закон имеет в виду не что иное, как несоразмерность определенных признаков, характеризующих посягательство и защиту. Следовательно, обоснованной следует признать точку зрения, в соответствии с которой пределы правомерности необходимой обороны следует определять на основе принципа соразмерности интенсивности посягательства и защиты.

Эксцесс обороны может быть лишь в том случае, когда посягательство не является неожиданным и не сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Превышением пределов, по нашему мнению, следует признавать лишь такое явное несоответствие, при котором всем присутствующим было абсолютно точно понятно (не подлежит сомнению и оспариванию), что обороняющийся имел возможность отразить нападение более мягкими средствами и сознавал такую возможность, но, тем не менее, выбрал заведомо более опасные средства и методы защиты и без необходимости причинил тяжкий вред нападавшему.

Как представляется, законодателю следовало бы выделить в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния, самостоятельное обстоятельство, охватывающее случаи правомерного причинения вреда при исполнении сотрудниками ОВД своих профессиональных обязанностей, предусмотренных в иных федеральных законах.

Последнее решение законодателя в части изменения редакции ст. 37 УК существенно расширяют рамки правомерного поведения обороняющегося. Учитывая это, диссертант предлагает в порядке de lege ferenda преступление, предусмотрено 4.1 ст. 114 УК РФ, исключить из УК РФ, а преступление, предусмотренное 4.1 ст. 108 УК именовать «причинением смерти при превышении пределов необходимой обороны».