Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление (на материалах Северо-Кавказского региона)

Достижение мира и согласия в многонациональном государстве возможно лишь при гарантии равенства прав и свобод человека и гражданина «независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения», а также «отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям». Конституция РФ как важнейшую норму провозглашает «запрещение любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности». 1 При этом одной из важных задач ведения Российской Федерации является «регулирования и защита прав национальных меньшинств». 2.

Эти принципы лежат в основе демократического развития РФ, которое предполагает, как отмечает В. Ю. Зорин, «новый формат государственной политики в области федеративных и национальных отношений». При этом осуществляется «переключение этнических проблем с национально-территориального в культурно-просветительное и культурно-образовательное русло». 3 Такой вектор отвечает интересам всех субъектов национальных отношений в РФ, и, прежде всего, национальных меньшинств, составленных из «представителей дисперсно проживающих народов, не имеющих этнотерриториальных привязок» — диаспор.4 После распада СССР и советской социальной, политической и идеологической систем, как подчеркивает Р. Г. Абдулатипов, «в обществе самыми организованными.

1 Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. — М.: Проспект, 1996. С. 19.

2 Там же. — Ст. 7, п. а).

3 Зорин В. Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной политики. — М.: Русский мир, 2002 — С. 5,6.

4 Абдулатипов Р., Михайлов В., Чичановский А. Национальная политика Российской Федерации. От концепции к реализации. М.: Славянский диалог. 1997. — С. 104. как подчеркивает Р. Г. Абдулатипов, «в обществе самыми организованными структурами являются этносы». 1 В этой связи теоретическое обоснование места и роли субъектов национальных отношений, в том числе национальных меньшинств, важно как для самих этнических сообществ, так и для властных, управленческих структур.

Актуальность проблемы исследования. Диаспоры современной РФ активно проявляются в региональных, общероссийских и международных отношениях. Это обусловлено, во-первых, логикой развития этнических групп, во-вторых, этнополитическими реалиями постсоветской эпохи, в-третьих, динамических состоянием современных этнических систем. Жизнедеятельность диаспор представляют интерес и значимость, как в научно-теоретическом, так и в политико-управленческом плане. Своевременное теоретическое осмысление роли диаспор в системе национальных отношений РФ диктуется рядом обстоятельств.

Диаспоры как национальные меньшинства широко представлены в составе населения РФ, что во многом определяет этнокультурное и этнокон-фессиональное разнообразие России. Изучение формирования, становления и современного состояния диаспор способствует созданию достоверных представлений об этнодемографических, этнокультурных и этнополитиче-ских реалиях Российской Федерации.

Рассмотрение диаспор в социально-политическом пространстве и времени, в системе внутренних и внешних связей обусловливает категоризацию самого явления и упорядочение его терминологического оформления. Диаспоры представляют оригинальный тип этнического сообщества с определенным уровнем этнокультурной консолидации. Теоретическое осмысление диаспоры как формы социальной организации этнического сообщества.

1 Абдулатипов Р. Защитить прекрасное разнообразие мира // Дружба народов. — 1998.-№ 10. С. 166. необходимо для развития, этнополитологического и этноконфликтологиче-ского знания.

Общинные формы социальной организации распространяются не только в среде «классических» диаспорных, но и в среде групп русского населения, оставшихся за пределами России после распада СССР и оказавшихся в положении новой диаспоры. Известная «диаспоризация» русского населения прослеживается и в некоторых субъектах РФ, в частности, в республиках Северного Кавказа. Общинная организация отмечается также в группах народов России, расположенных вне соответствующих республик, например, среди татарского, чеченского, осетинского населения, компактно проживающего в различных российских регионах. В этой связи уместна типо-логизация диаспор, осмысление их групповой идентичности и общинности, как дополнительного социального, а иногда и политического ресурса.

Диаспоры, чьи материнские этносы участвуют в межэтническом противостоянии, часто вовлекаются в конфликт и формируют коллективные позиции в отношении конфликтующих сторон. При этом деятельность диаспор приобретает межрегиональный и межгосударственный масштаб. Наиболее ярко это проявляется в полиэтничных и мультикультурных регионах с мозаичным «чересполосным» расселением народов и этнических групп. В этой связи важно необходимо рассмотрение диаспор как «национальных меньшинств в ситуациях риска» в целях предотвращения этнонационали-стических проявлений в деятельности этнокультурных объединений и движений.

Повышение роли этнических групп и национально-культурных объединений в демократическом процессе предусматривает целевой инструментарий социализации национальных меньшинств, включающий информационный плюрализм, разноуровневую коммуникацию, разнообразные формы самоопределения. В этой связи необходимо своевременное обобщение принципов и форм этнокультурного самоопределения диаспор, распространение положительного опыта гражданской институализации.

Рассмотрение диаспор как этнокультурных сообществ с коллективными интересами и целями способствует развитию управленческих стратегий и тактик в отношении диаспор на общероссийском, региональном и местном уровнях. Теоретическое и практическое значение имеет информационное обеспечение взаимодействия диаспор и соответствующих национально-культурных объединений с органами власти, местного самоуправления, другими общественными организациями и движениями. Исследование диаспор как самостоятельных субъектов национальных отношений способствует выработке целевых направлений государственной национальной политики РФ, региональных парадигм национальных отношений, а также и техник и технологий ситуативного этнополитического менеджмента.

Как видно, своевременное осмысление формирования и функционирования диаспор имеет многоаспектное звучание. Во-первых, в поле этнопо-литологической теории. Во-вторых, в поле этносоциальной и этнополитиче-ской практики и этноконфликтологического менеджмента. В-третьих, в поле государственного регулирования межэтническим взаимодействием и этнокультурным самоуправлениием диаспор.

Состояние научной разработанности проблемы. В последнее время в зарубежной и отечественной антропологии, этнологии, этнополитологии отмечается интерес к феномену диаспоры в его разноплановых проявлениях. В трудах ученых европейской и американской школы рассматриваются такие категориальные аспекты, как коллективное сознание, идентификация, аккультурация в иноэтничном окружении.1 Исследования диаспор выявляют социально-экономические и политические проблемы «старых и новых меньшинств» — евреев, армян, китайцев, турок, арабов, курдов, русских и др. Ряд работ посвящен интеграции и самоорганизации иностранцев, мигрантов и беженцев (азюлянтов).2 Внимание исследователей традиционно привлекают &bdquo-классические" диаспоры — евреи, армяне, греки в плане анализа &bdquo-еврейства", &bdquo-армянства", &bdquo-понтийства" на личностно-атрибутивном и социально-политическом уровнях.3 В то же время ученые рассматривают такие политизированные явления, как неравенство этнических групп, &bdquo-завоевание меньшинств большинствами", &bdquo-меньшинства под угрозой", а также самоорганизацию национальных меньшинств в полиэтничных федеративных государствах.4.

Явление диаспоры исследуется неотделимо от категорий нация и этнос, этнонацш и нация-государство, национальное меньшинство с учетом таких характеристик как: общее «объективированное прошлое», сконцентрированный социальный опытспецифическая жизнедеятельностьустойчивая система представлений. Именно эти свойства используют отечествен.

1 Dabag М., Piatt К. Diasporas und kollektive Gedachtnis. Zur Konstruktion kollektiver Identitaten in der DiasporaAskenasi A. Identitatsbewahrung, Akkulturation und die Enttauscyung in der Diaspora// Identitat in der Fremde/ Dabag M., Piatt K. Bochum, 1993.

2 Russische Juden in Deutshland. Integration und Sellbstdehauptung in einem fremden Land // Herausgegeben von Julius H. Schoeps/Willi Jasper/Bernhard Vogt -1996; Bade K.J. Auslander, Fussiedler, Fsul in der Bundesrepublic Deutscyland, 1994; Gastager Ch., Niemtyer H. Turktn der Zweiten Generation. Franrfurt am Main, 1984; Каппелер А. Россия — многонациональная империя. -M.: Традиция, 2000.

3 Webber J. Introduction //Jewish Identities in the New Europe, London, Littman Lidray of Jewish Civilization, 1994; Shirinian L. Transculnuranion and Armenien Diaspora Writing: Literature on the Edge //Armemenian Review. Boston, 1992. Vol. 45. № 4- Bardakjian K. Culture, Identity and Relatios Between Armenia and the Dispersion // Paper prepared for the ArmeniaDiaspora Conference. Yerevan, September 22−23,1999.

4 Unz R. The Right Way for Republicans to Handle Ethnicity in Polinics //The American Enterprise. 2000.01- Gurr T. R Nonviolence in Ethnopolitics: Strategies for the Attainment of Group Rights and Autonomy «PS: Political Science and Politics» 2000. JuneKorfmacher H. Ethnische Konflikte und ihre Eindammung. Das Parlament.1999.10.08. ные ученые для рассмотрения сущности диаспор как подразделений этноса, расположенных во временном и пространственном отрыве от него, сохраняющих этническую идентичность и стремящихся к коллективному сотворчеству на ее основе.

Применяя к диаспорам версии Л. Гумилева о конвиксиях и консорциях, отметим, что диаспора совмещает их признаки как групп определенного таксономического уровня.1 Развитие этого тезиса, как отмечает А. Е. Жарников, предполагает возможность смены одного внутриэтнического таксона другим.2 Такая смена, на наш взгляд, вызвана, прежде всего, условиями внешней среды, в том числе и политическими обстоятельствами. В изучении различных этнических групп применялась и категория этникоса, для которого по Ю. В. Бромлею, необязательными признаками являются общность территории, экономической и политической жизни.3 Вызывают интерес гипотезы о функционировании этникосов в составе ЭСО — этносоциального организма. В то же время категория этникоса представляется уязвимой в смысле четкого категориального наполнения и терминологической трансляции.

Для комплексного и системного изучения проблемы диссертационного исследования принципиально важны работы, рассматривающие диаспору как изменчивую социальную структуру. Убедительным представляется утверждение С. А. Арутюнова о том, что «диаспора — это не только и не столько состояние, диаспора — это процесс развития от «еще не диаспоры» через «собственно диаспору» к «уже не диаспоре». 4 В этой связи актуализируется.

1 Гумилев J1. Этногенез и биосфера земли. — М., 1997. — С. 139.

— у.

Жарников А. Е. Теория этногенеза Льва Николаевича Гумилева. — М., 2002 — С.33−37.

3 Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. — М., 1983.

4 Арутюнов С. А. Диаспора — это процесс // Этнографическое обозрение. — 2000. — № 2. -С.77. рассмотрение социально-политической динамики диаспоры как превращающегося этнического сообщества.

Принадлежность к диаспоре определяется не только «прирожденной этничностью», но и сознательным самоопределением на основе общинной идеологии. Таким образом, реализуется тезис В. А. Ядова о защитной функции этнической идентичности в условиях социального кризиса (в том числе и кризиса идентичностей — М.А.).1 Мы бы добавили, что в условиях межэтнической напряженности этническая идентичность раскрывает дополнительные социально-организующие и политические возможности, которые привлекают внимание как теоретиков, так и практиков регулирования национальных отношений в РФ.

Обращаясь к формированию и функционированию этнических групп, исследователи зачастую объединяют в категории национальных меньшинств: а) переселенческие этнические группы, б) аборигенные малочисленные народы. Э. А. Баграмов справедливо считает, что такое объединение «затрудняет выработку общих подходов, прежде всего по проблеме самоопределения» и что «эти два типа этнонациональных общностей следует различать по существу, обозначив их самостоятельными терминами» (курсив наш — М.А.).2.

Р.Г.Абдулатипов под национальным меньшинством понимает «общность людей, проживающих оторвано от основного массива своей нации в инонациональной среде», но имеющих объединяющие признаки. Важнейшей чертой таких этнических групп является пребывание вне своей национальной государственности или отсутствие таковой, а также общность куль.

1 Ядов В. А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Мир России. — 1995. — № 3−4.

2 Разделит ли Россия участь Союза ССР? / Под ред. Э. А. Баграмова. — М., 1993. — С.87. турно-языковых и культурно-исторических факторов.1 При этом чрезвычайно эффективно положение о том, что «национальные общности могут быть важнейшими составляющими для достижения равновесия и стабильности в обществе, в структуре управления».

Параллельно с понятием «национальное меньшинство», как указывает Л. Ф. Болтенкова, бытуют понятия «национальная группа», «этническая группа». 3 К. В. Калинина отмечает, что в важнейших правовых актах по вопросам межнациональных отношений «отсутствовало четкое определение национальных меньшинств» и спорными остаются вопросы, что такое вообще «национальные группы», «этнические группы». 4.

Анализируя марксистскую трактовку понятия нации, ь. Руткевич подчеркивает, что при многих сильных сторонах она недооценивала процессы «интеграции, укрупнения, консолидации социумов». 5 Мы бы добавили, что марксистско-ленинское понимание нации в своем стремлении к четкости категорий исторического материализма возвышалось над разнообразием эт-ничности. Это разнообразие проявляется в этнокультурном самоопределении национальных меньшинств и заслуживает последовательного изучения.

В.А.Тишков трактует этнос и этнические группы как «воображаемую общность», как «некое культурное многообразие, мозаичный, но стремящийся к структурности и самоорганизации (курсив наш — М.А.) контину.

1 Абдулатипов Р. Национальные отношения и политики общественного согласия // Этно-политические исследования. — 1995. — № 2. — С.21.

Основы национальных и федеративных отношений / Под ред. Р. Г. Абдулатипова — М.: РАГС, 2001.-С. 10.

3 Болтенкова Л. Ф. Интернационализм в действии (политика государства в отношении национальных меньшинств).- М.: 1988. — С.11.

4 Калинина К. В. Национальные меньшинства в России. Программа «Модель демократии для России». — М.: РАГС. — С.12−14.

5 Руткевич М. Теория нации: философские вопросы // Бюллетень. Владикавказ. 1999. № 4. С.13−17. ум.". 1 Здесь же предлагается утверждение о превращении умственного конструкта в реальные социальные коллективы, которое переживают и диаспоры, рассеянные из «изначального» центра в другой или другие периферийные или зарубежные регионы". Диаспоры объединены коллективной памятью или мифом о «первичной родине». Именно на основе «чувства идентификации со своим родным этносом», складываются диаспорные принципы социальной организации, что подчеркивают А. А. Безвербный и А. С. Безвербный при определении диаспоры.3.

В общем плане, как отмечает Ж. Т. Тощенко, диаспоры являются «организационным воплощением интересов своего народа, стремящегося сохранить свою национальную самобытность, свою самостоятельность, свою культуру, свои обычаи, традиции». 4 При этом выделяется несколько типов диаспор, происхождение которых связывается не только с общеизвестными историческими событиями, но и с политическими реалиями новейшего времени. 5 Изменение статуса и состояния национальных меньшинств в связи с политизацией этничности рассматривает М. Н. Губогло.6 Такая стратификация предполагает разработку теоретических концептов, целевых политических стратегий и тактик в отношении диаспор как самостоятельных объектов национальной политики.

1 Тишков В. А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. -1992. -№ 1. — С.78.

2Тишков В. А. Исторический феномен диаспоры. // Этнопанорама. — 2000. — № 2. — С.2−4.

3 А. А. Безвербный и А. С. Безвербный Этнос и межэтнические отношения. — Ростоь/Д.: РГУ, 2000. С. 5.

4Тощенко Ж. Концепция национальной политики опять не состоялась? // Тощенко Ж. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. — Ч.: РГГУ, 1997. — С. 178.

5Тощенко Ж. Диаспора как объект национальной политики // Тощенко Ж. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. — М.: РГГУ, 1997. — С.74−91.

6 Губогло М. Н. Языки этнической мобилизации. — М., 1998; Он же: Национальные группы и меньшинства в системе межнациональных отношений в СССР// Советская этнография. 1989. -№ 1- Этническая мобилизация и межэтническая интеграция / Сост. и отв. ред. М. Н. Губогло.- М., 1999.

Многие ученые считают диаспору результатом принудительного переселения. Так, В. Шнирельман отмечает, что «диаспора — это не любое расселение за пределы изначального этнического ареала, а лишь то, что происходило вынужденно под давлением каких — либо неблагоприятных обстоятельств (война, голод, насильственная депортация и пр.)». 1 Социально-философские аспекты формирования и функционирования диаспор раскрывает Т. С. Илларионова. При этом анализируются закономерности национально-культурного и политического самоопределения переселенческих групп и государственное регулирование этническими группами.2 Т. В. Полоскова определяет общие начала самоорганизации диаспор в системе международных связей и актуализирует толкование таких старых и новых фразеологических и терминологических штампов, как «коренной житель», «коренная нация», «мигрант», «соотечественник», «русскоязычный». 3.

Проблема структурирования диаспор разрабатывается Н. Федоровым при рассмотрении результатов миграции и эмиграции.4 Политико-правовые, демографические, социально-экономические, психологические аспекты существования этнических групп в пространстве СНГ под воздействием «добровольного и вынужденного движения» рассматриваются А. Р. Вяткиным, В. И. Дятловым, О. Вендиной, Г. С. Витковской, Ж. А. Зайончковской,.

1 Шнирельман В. Мифы диаспоры // Диаспоры. — 1999. — № 2,3. — С.6.

2 Илларионова Т. С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (теория диаспоры). — М.: Нойес лебен, 1997.

3 Полоскова Т. Диаспоры в системе международных связей. — М.: Научная книга, 1998; Она же: Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты.- М.: Научная книга, 2002.

4 Федоров Н. Проблема этносоциальной интеграции иммигрантов из бывшего СССР в германское обществоМ.: Социоэкономика, 1998.

Н.П.Космарской, В. П. Куксой, С. А. Кислициным, С. В. Рязанцевым, С. В. Сикевичем, С. П. Панариным, В. А. Тишковым и др.1.

Различным сторонам становления и развития диаспор — армянской, греческой, еврейской, корейской, китайской, а также российским немцампосвящены исследования А. Абрамяна, В. Ауман, В. Дятлова, А. Кацониса, З. Левина, К. Ли, В. Милитарева, С. Нам, М. Нейман, А. Тер-Саркисянц, В. Шнирельмана, М. Членова, В. Чеботаревой и др. История становления и «конструирование этничности» диаспор российских городов изучается.

1 Кукса В. П., Кислицын С. А. Государственное регулирование вынужденной миграции на Северном Кавказе.- Ростов/Д.: СКНЦ ВШ, 2002; Сикевич З. В. Расколотое сознание. — СПб., 1996; Рязанцев С. Миграционная ситуация в Ставропольском крае в новых геополитических условиях.- Ставрополь: СГУ, 1999; Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах / Отв. ред. В. А. Тишков -. М.: ИЭА РАН., 1996; 1989; Миграция и безопасность в России / Под ред. Г. Витковской и С.Панарина. — М.: Интеринтеллект, 2000; Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Ма-лашенко. — М.: Московский центр Карнеги, 1999; Вынужденные мигранты и государство / Под ред. В. Тишкова — М., 1998; В движении добровольном и вынужденном / Под ред. А. Р. Вяткина, Н. П. Космарской, С. А. Панарина. — М.: Наталис, 1999; Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество. -М., 1997; Миграционная ситуация в странах СНГ. / Отв. ред. Ж. А. Зайончковская.- М., 1999; Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение. / Отв ред. В. А. Тишков. — М., 1997; Современные этнополитические процессы и миграционная ситуация в центральной Азии./ Под ред. Г. Витковской.-М.: Московский Центр Карнеги, 1998.

2 Абрамян А. Г. Краткий очерк истории армянских переселенческих очагов. — Ереван, 1964,1967 Т.1,2- Ананян Ж., Хачатурян В. Армянские общины в России. — Ереван., 1993; Ауман В. А., Чеботарева В. Г. История российских немцев в документах. Т.1 и 2. — М., 1993, 1994; Гельбрас В. Китайские землячества в российских регионахСорокина Т. Китайские кварталы дальневосточных городовИванова Ю. Греки в России — не случайные гостиКузнецов И., Колесов В. «Черкесские греки» — идентичность, культура, религияКауринкоски К. Греки Приазовья: особенности этнокультурной идентичности // Диаспоры, 2002, № 1- Дятлов В. И. Торгаши, чужаки или посланные богом? — М., 1996; Кацонис А. Греческая диаспора России: современное состояние и проблемы развития // Современные диаспоры. — М., 1999— Ким Г., Хан В. Актуальные проблемы корейской диаспоры в Центральной Азии // Диаспоры, 2001, № 2−3- Левин З. И. Менталитет диаспоры. — М. ИВ РАН «КРАФТ», 2001; Ли К. Корейская диаспора в мировом контексте // Этнографическое обозрениение.1993, № 3- Нам С. Г. Российские корейцы: история и культура. — М., 1998; Тер-Саркисянц А. Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. — М., 1998; Шнирельман В. Мифы диаспоры // Диаспоры.-1999, № 2−3- Членов М. Еврейство в системе цивилизаций (постановка вопроса) // Диаспоры. -1999. № 1.

Й.Ангермюллером, Ю. Арутюняном, О. Бредниковой, В. Мальковой, О. Калпачевой, Х. Тяньин, В. Филипповым, Е. Филиппововй, Е. Чикадзе и др.1.

Социально-политическими реалиями современности является развитие общинных принципов в среде русских этнических групп в странах СНГ и Балтии. Социально-политические проблемы русских в «старом и новом зарубежье» рассматриваются И. Апине, А. Ф. Дашдамировым, Л. М. Дробижевой, В. М. Кабузаном, О. Д. Комаровой, Н. М. Лебедевой, В.А., Михайловым, Ж. Т. Тощенко, С. В. Соколовским, С. С. Савоскулом, В. А. Тишковым, Т. Чаптыковой и др.

Исследователи подчеркивают, что русские в странах СНГ «в преобладающем своем большинстве превращены местными суверенно-этнократическими режимами в население с пониженным социально-политическим статусом"3. В известном смысл русские оказались в положе.

1 См.: Конструирование этничности. Этнические общины Санкт-Петербурга. — С.-ПБ.: ДБ, 1998; Арутюнян Ю. Столичные жители. — М., 1996; Малькова В. К. Москва многонациональная: конфликт или согласие? // Исследование по прикладной и неотложной этнологии." 1998.-№ 115- Малькова В. К., Остапенко И. В., Субботина И. А. Этнические меньшинства в современной Москве. — М., 1998; Тяньин X. Китайцы в Москве (взгляд изнутри) // Диаспоры. — 2001. № 2−3.

Апине И. Особенности этнических конфликтов в Латвии // Этничность и власть в поли-этничных государствах. / Отв. ред. В. А. Тишков. — М.: ИЭЕ РАН, 1994; Дашдамиров А. Ф. Россия и Азербайджан: история и современность. — Баку, 2000; Он же: Национальная идея и этничность.- Баку, 2001; Дробижева Л. М. Русские в новых государствах. Изменение социальных ролей // Россия сегодня: трудные поиски свободы. — М., 1993; Комарова О. Д. Русская диаспора на территории бывшего СССР: размеры и миграция // Русские в современном мире. — М., 1998; Козлов В. И., Шервуд Е. А. Русские в ближнем зарубежье. — М., 1994; Лебедева Н. М., Хохлов А. А. Русские в республиках бывшего Союза: предрешен ли исход? // Русские в ближнем зарубежье. — М., 1994; Лебедева Н. М. Новая русская диаспора. — М., 1997; Михайлов В. А. Национальная политика России как фактор государственного строительства. — М., 1954; Соколовский С. В. Самоопределение и проблемы меньшинства. — М., 1998; Савоскул С. С. Русские нового зарубежья. Выбор судьбы. — М., 2001; Тощенко Ж. Т., Чаптыкова Т. П. Диаспора как объект социологического исследования // Социс, 1996, № 12- Тишков В. А. Русские диаспоры и политика России // Русские в современном мире. — М., 1998.

3 Основы национальных и федеративных отношений / Под ред. Р. Г. Абдулатипова. — М.: РАГС, 2001.-С.48. нии новой диаспоры} В этой связи Х. Пилкингтон и М. Флинн выделяют важность осознания русскими нового статуса, освоение «диаспоральной идентичности», а также обустройство взаимоотношений с Россией как с исторической родиной.2 На наш взгляд, симптомы «диаспоризации» русского населения, как и местные коллективные реакции на этнополитические новшества, прослеживаются в республиках Северного Кавказа.3.

Большой интерес вызывают работы, анализирующие самоорганизацию групп кавказских народов, проживающих в различных российских регионах вне соответствующих республик4 В то же время прослеживается интерес и к деятельности общин российских народов вне одноименных субъектов.5 Современные этнополитические процессы подтолкнули эти этнические группы к консолидированию. Отметим, в этой связи, что групповая эт.

1 Волков В. Русские в постсоветской Латвии сквозь призму лингвистической идентичностиКосмарская Н. «Русские диаспоры»: политические мифологии и реалии массового сознания // Диаспоры.- 2002,. — № 2- Градировский С. Россия и постсоветские государства: искушение диаспоральной политикойСубботина И. Демографические перспективы русской диаспоры // Диаспоры. — 1999. — № 2−3- Полоскова Т. В. Российская диаспора в странах СНГ и Балтии. — М.

2 Пилкингтон X., Флинн М. Чужие на родине? Исследование «диаспоральной идентичности» русских вынужденных переселенцев // Диаспоры — 2001. № 2−3.

3 Белозеров B.C. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. — Ставрополь: СГУ, 2000; Переверзев А. Е. Русские на Северном Кавказе: социокультурная роль и статусные позиции. Автореф. дис.канд.социол.наук. — Ростов/Д., 2001; Пути мира на.

Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад / Под ред. В. А. Тишкова. — М.: ИЭА РАН, 1999; Русские на Северном Кавказе / Отв. Ред. В. В. Черноус. — Ростов/Д.: СКНЦ ВШ, 2001.

4 Остапенко Л., Субботина И. Проблемы социально-экономической адаптации выходцев из Закавказья в Москве // Дпаспоры. — 2001. — № 1- Попков В. Как живется кавказцам в российской провинции? (на примере Калуги). // Диаспоры. — 2001. — № 1- Черновская В. Кавказцы в этноконфессиональной структуре Ярославля // Диаспоры. — 2001. — № 1- Юну-сов А. Азербайджанцы в России — смена имиджа и социальных ролей // Диаспоры. -2001. — № 1- Культурная диаспора народов Кавказа: генезис и проблемы изучения. -Черкесск, 1993.

5 Викторин В. М. Калмыцкий этнический ареал в Нижнем Поволжье и проблемы реализации Закона РФ «О реабилитации репрессированных народов» // Этничность и власть в полиэтничных государствах / Отв. ред.В. А. Тишков. — М.: ИЭА РАН, 1994; Иванов В. П. Формирование чувашской диаспоры. — Чебоксары, 1988. ническая идентичность общин народов РФ как дополнительный социальный, а иногда и политический ресурс недостаточно изучена.

Как и Г. У. Солдатова мы считаем, что в оценке этничности, в том числе и этничности диаспоры, необходима систематическая социально-психологическая экспертиза.1 Она позволяет уяснить перспективы коллективных акций диаспор, а также изучить социальный и гражданский образ диаспор. З. И. Левин рассматривает менталитет диаспоры в рамках системного и социокультурного анализа отношений диаспоры и принимающего обл щества, а также социально-политические представления диаспор. На наш взгляд, такие представления заслуживают комплексного анализа, как и политизация этничности национальных меньшинств в современной РФ, которая проявляется, как о мечает В. В. Амелин, прежде всего, в полиэтничных регионах.3.

Примечательно, что внутрии внешнедиаспорные стратегии анализируются и обобщаются с учетом социальной подвижности диаспоры. При этом формальная подвижность является результатом перемещений в пространстве и времени, а сущностная подвижность является результатом включения диаспоры в иноэтническое окружение. Здесь уместно обратиться к выводам С. А. Арутюнова, Л. М. Дробижевой, Г. С. Денисовой, М. В. Саввы, С. В. Соколовского, С. С. Сусоколова, Б. А. Хагбы о значимости этнического статуса в его социальном выражении, о социальном неравенстве этнических.

1 Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. — М.: Смысл, 1998.

2 Левин З. И. Менталитет диаспорыМ.: ИВ РАН «КРАФТ», 2001.

3 Амелин В. В. Вызовы мобилизованной этничности. — М. 1997. групп и об этногрупповых стратегиях самоорганизации.1 Этнический статус свидетельствует об уровне этнической депривации и уровне идентификации с определенной этнической общностью. Именно поэтому нам представляется перспективным дальнейшая разработка концептов этносоциального статуса диаспор.

Функционирование диаспор (крымских армян, болгар, «иностранно-поданных греков» и греков с турецким, советским гражданством, курдов, российских немцев, финнов) в условиях депортаций рассматривается Н. Бугаем, П.Поляном. Депортации корейцев, курдов, немцев, турок-месхетинцев рассматриваю! В. Ауман, В. Чеботарева., А. Герман., Г. Ким., О. Милова, А. Некрич, А. Осипов, И. Щербакова, А. Юнусов.3 Ценный материал, касающийся массовых этнических депортаций, в том числе и диас.

1 Арутюнов С. А. Народы н культуры: развитие и взаимодействие.- М.1990; Дробижева J1.M. Влияние этноконтактной среды на межнациональные отношения // Социальная психология и общественная практика.- М., 1985; Денисова Г. С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х гг.- Ростов/Д.1996; Соколовский С В. Понятия «Этническое меньшинство» и «малочисленный народ» в социальных науках // Подходы к изучению этнической идентификации.- М., 1994; № 3, Сусоколов А. А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. -1990. — № 20- Хагба Б. А. Факторы этнополи-тической стабильности на Кавказе // Социально-политический журнал, 1995; Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность. / Отв. ред.Л. М. Дробижева.-M.:Acadeia, 2002.

2 Бугай Н. Ф. Турки из Месхетии: долгий путь к реабилитации (1944;1994). -М., РОСС, 1994: Он же: «Мобилизовагь немцев в рабочие колонны. И.Сталин. Сборник документов (1940;е годы). М.: Готика, 1998; Полян П. Не по своей воле. История и география принудительных миграций в СССР. М.: ОГИ-Мемориал. М., 2001.

3 Ауман В. А., Чеботарева В. Г. История российских немцев в документах (1763−1992) -М., 1993; Герман А. А. История республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах / Сер. История и этнография российских немцев. — М.: Готика, 1996; Ким Г. Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана / Научно-аналитический обзор. -Алма-Ата: Изд-во «Наука» Казахской ССР, 1989; Милова O. J1. (сост.) Депортации народов СССР (1930;1950;е годы). Часть 2. — Материалы к сер.: Народы и культуры. Часть 2.-М.: 1995; Некрич А. Наказанные народы. — Нью-Йорк: Хроника, 1978; Осипов А. Г. Российский опыт этнической дискриминации: месхетинцы в Краснодарском крае. — М.: Звенья, 1999; Репрессии против поляков и польских граждан / Исторические сборники «Мемориала» Вып. 1. -М: Звенья, 1997; Репрессии против советских немцев. Наказанный народ / Ред.-сост. Щербакова И. Л. М.: Звенья, 1999; Юнусов А. Месхетинские турки: дважды депортированный народ. — Баку, 2000. пор (латышей, литовцев, немцев, турок, поляков, эстонцев), собран И. Нам, Н. Наумовой, Б.Трениным.1 Факты депортации, как правило, являются основанием для политизации настроений членов диаспор и действий их национально-культурных объединений. В то же время эти тенденции недостаточно изучены и остаются на уровне документальных констатаций.

Л.В.Константинова подчеркивает, что при анализе этносоциальной ситуации в России чрезвычайной важно «изучение этнических групп, живущих и функционирующих в условиях диаспоры». Это изучение предполагает, в частности: а) описание национального состава регионаб) описание каждой национальной (этнической — М.А.) группыв) сравнение национальных группг) характеристику межнациональных взаимодействий и др.2 Исследователи указывают, что диаспора «вполне достаточна по своему количеству и демографическому составу для воспроизводства языкового, культурного и поведенческого стереотипа и состоит из представителей материнского этноса, отколовшихся от него вследствие переселения под влиянием экономического и политического развития общества». 3 При этом институциональная структура, «помогающая данной группе сохранять свою идентичность, язык, культуру», не всегда считается характерным свойством диаспоры. Так, продолжает широко употребляться определение диаспоры просто «как этнической группы, проживающей вне своей исторической родины или основного ареала расселения». В частности, А. В. Авксентьев и В. А. Авксентьев считают, что «диаспоры — это не только институционально организованные, но также и сложившиеся естественнои.

1 Из истории земли Томской. 1940;1956. Невольные сибиряки. Сборник документов и материалов. Сост. Нам И. В., Наумова Н. И., Тренин Б. П. (отв.ред.). — Томск, 2001.

2 Константинова JI.B. Социологический анализ этносоциальной ситуации в регионе // Межнациональные взаимодействия и проблемы управления в Поволжье и на Северном Кавказе. Ч.И. — Саратов: ПАГС, 1998. — С.85−88.

3 Гайнер М., Ашкинази Л. Численная мультистатусная демографическая модель диаспоры // Диаспоры. -1999. — № 2. — С.34- 40. сторическим путем и не организованные в какие-либо общественные структуры этнические коллективы". 1 В то же время именно изучение социального поведения диаспор способствует как задачам политического исследования, так и общему философскому, социологическому, культурологическому осмыслению явления этнического (национального) меньшинства.

Ю.В.Арутюнян, Л. М. Дробижева и А. А. Сусоколов считают, что в отношении «части этнонации, живущей за пределами территории ее самоопределения, термин диаспора более уместен». 2 Мы разделяем эту точку зрения, так как термин диаспора представляется нам наиболее точным для обозначения сущности данного сообщества, хотя отнесение переселенческого этнического меньшинства к диаспоре представляет проблему, как этнополи-тологической теории, так и этнополитической практики. Предположим, что термин диаспора можно отнести к «микрокатегориям», которые отражают определенный уровень межэтнических отношений, в то время как общество «устало от „макрокатегорий“ — государство, народ, нация. .». 3.

Явление диаспоры прошло несколько стадий терминологического оформления. Первоначально термин диаспора (греч. diaspora — рассеяние) обозначал «совокупность евреев, расселившихся со времени Вавилонского плена (586 г. до н.э.) вне Палестины. Постепенно термин стал применяться и к другим религиозным и этническим группам, живущим в новом районе своего расселения на положении национально-культурного меньшинства» (курсив наш — М.А.).4 Словарные статьи иллюстрируют употребление термина в ситуациях, порожденных современными этнополитическими реа.

1 Авксентьев А. В., Авксентьев В. А. Этнические группы и диаспоры Ставропольского края. — Ставрополь: СГУ, 1997. — С.7.

2 Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А. Этносоциология. — М.1999. С. 36.

3 Абдулатипов Р. Обустройство народов: российская модель. — М.: Славянский диалог, 1999.-С.13.

4 Советский энциклопедический словарь. — М.: СЭ, 1992. С. 393. лиями.1 В этом смысле интересны замечания В. И. Дятлова о том, что первоначальное значение термина «диаспора» включает все новые смыслы, зачастую отличающиеся друг от друга и от породившей термин ситуации.2 Происходит, как подчеркивает А. Ю. Милитарев, «неряшливое и настораживающее» распространение термина/ В то же время расширение содержания термина диаспора связано с новыми тенденциями и процессами национальных отношений. В. Ю. Зорин отмечает, что складывание новых этнокультурных и этноконфессиональных ареалов, этническая миграция, межэтническая напряженность и конфликты изменяют диаспоры в сущностном и функциональном плане.4.

Различные аспекты участия диаспор в межэтнических отношениях рассматриваются в последнее десятилетие и в ряде диссертационных исследований. При этом самостоятельным вектором исследования становится изучение социально-политического участия этнических групп, их гражданской институализации в национально-культурных объединениях. Также наметилась, на наш взгляд, перспективная тенденция рассматривать диаспоры как объекты государственной национальной политики РФ, других стран.

1 Этнология. Словарь-справочник / Сост. Г. Т. Тавадов — М.: Социально-политический журнал, 1998. — С.97.

2 Дятлов В. Диаспора: попытка определиться в понятиях // Диаспора. -1999. — № 1. — С.9.

3 Милитарев А. О содержании термина «диаспора» //Диаспора. — 1999. -№ 1. — С.27.

4 Зорин В. Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной политикиМ.: Русский мир, 2002.

СНГ параллельно с изучением принципов и форм их самоопределения.1.

Проблемы социально-политической активности диаспор особенно значимы для полиэтничных регионов, каким является Северный Кавказ. Отдельные аспекты жизнедеятельности национальных меньшинств Северного Кавказа изучаются такими учеными, как: А. Авксентьев, В. Авксентьев, П. Акинин, В. Акопян, С. Аккиева, В. Белозеров, В. Виноградов, Г. Денисова, В. Дзидзоев, В. Игропуло, Л. Хоперская, И. Кузнецов, А. Курбанов, А. Попов,.

1 См.: Асадов Ю. А. Служба офицеров армянского происхождения в русской армии (ХУШ-начало XX в.): Автореф. дис. канд. ист. наук. — Пятигорск, 2001; Брюхнова Е. А. Российские немцы в государственной политике России: историко-политологический анализ: Автореф. дис. канд.полит. наук. — М., 2002; Галлямов P.P. Многонациональный город как объект социологического исследования и социального управления: Автореф. дис. докт. социолог, наук.- М., 117- Геворгян Г. А. История экономического и социокультурного становления армянской диаспоры Донской области и степного Предкавказья (последняя четверть ХУШ в.-1917 г.): Автореф. дис. канд. ист. наук. — Армавир, 2000; Гнедкова И. И. Проблемы русских в Латвии и Эстонии: этнополитический аспект: Автореф. дис. канд.полит. наук.- М., 1997; Канукова З. В. Полиэтничный город как объект историко-этнологического исследования (Владикавказ в 1784—1917 гг.).- Автореф. дис. докт ист. наук, — Нальчик, 2001; Киколенко О. А. Российские немцы: история формирования национальной общности и проблемы постсоветского периода: Автореф. дис. канд.ист.наук. — М., 1994; Краснокутская Л. И. История шотландской миссии на Северном Кавказе: Автореф. дис. канд. ист. наук. — Пятигорск, 2000; Лазарян С. С. История становления предпринимательства в регионе Кавказских Минеральных Вод (конец Х1Х-начало XX в.): Автореф. дис. канд. ист. наук.-Пятигорск, 2001, Переверзев А. Е. Русские на Северном Кавказе: социокультурная роль и статусные позиции: Автореф. дис. Канд.социолог. наук.- Ростов/Д.- 2001; Пистрякова «А Национальные отношения в Москве: опыт и проблемы политико-правового рег>лирования: Автореф. дис. канд.полит. наук.- М., 2001; Савченко О. А. Русская диаспора в Азербайджане: проблемы этнокультурного развития: Автореф. дис. канд.полит. наук. — М., 2002; Туник Г. А. Национально-культурное развитие народов России: политико-правовое регулирование: Автореф. дис. канд.полит. наук. — М., 2000; Хастян А. А. Армянские субобщности на Северном Кавказе: факторы социокультурной адаптации: Автореф. канд. социолог, наук. -Ростов/Д., 2001; Штралер О. Ф. Национально-культурная автономия в РФ: опыт, проблемы развития: Автореф. дис. канд.полит. наук.- М., 2003.

С.Рязанцев, З. Канукова, М. Савва, Т. Плохотнюк, Г. Рудянов, В.Черноус.1.

Самостоятельной темой является тема зарубежной диаспоры российских народов — балкарцев, калмыков, кабардинцев, карачаевцев, черкесов, чеченцев, которая исследуется Х. Думановым, А. Гутовым, Э-Б.Гучиновой, М. Кучемезовой, Б. Березговым, З. Б. Кипкеевой, Х. Кушховым, А.В. Кушха-биевым и др. В регионе происходят распад, пополнение, образование новых диаспор под воздействием миграции.3 Здесь этнические составляющие ми.

1 Авксентьев А. В., Авксентьев В. А. Этнические группы и диаспоры Ставрополья — Ставрополь: СГУ, 1997; Аккиева С. И. Развитие этнополитической ситуации в Кабардино-Балкарской Республике (постсоветский период). — М.: ИЭА РАН, 2002; Акопян В. Армянская Апостольская Церковь на Ставрополье и Тереке. — Пятигорск: Епархия Армянской Апостольской Церкви Юга России. 2000; Акинин П. В., Гаевский В. В., Белозеров B.C. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. — Ставрополь: СГУ, 2000; Виноградов В. Б. Средняя Кубань: земляки и соседи. — Армавир, 1995; Денисова Г. С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х гг. -Ростов/Д: РГПУ, 1996; Дзидзо-ев В. Национальные отношения на Кавказе. — Владикавказ, 1995; Канукова З. В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование. Владикавказ: СОГУ, 2001; Кузнецов И., Колесов В. «Черкесские греки» — идентичность, культура, религия // Диаспоры. -2002. — № 1- Курбанов А. В. Ставропольские туркмены. Историко-этнографические очерки. — С.-Пб., 1995; Попов А. Из жизни грекоязычных мусульман Понта // Диаспоры. -2002. -, № 1- Рудянов Г. С. Греческая диаспора на Северном Кавказе во второй половине XIX — начале XX века. — Ессентуки, 1998; Рязанцев С. Миграционная ситуация в Ставропольском крае в новых геополитических условиях. — Ставрополь: СГУ, 1999; Хоперская J1. J1. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе. — Ростов/Д: СКАГС, 1997; Черноус В. В. Россия и Северный Кавказ: история и современность // Эт-нополис.- 1993. № 1- Немецкое население Северного Кавказа: социально-экономическая, политическая и религиозная жизнь (последняя четверть XVIIIсер. XX в.). Сборник документов. Сост. Т. П. Плохотнюк. Ставрополь: СГУ, 2002; Культурная диаспора народов Кавказа: генезис и проблемы изучения. -Черкесск, 1993.

2 Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история и культура./ Гл. ред. Х. М. Думанов.-Нальчик: Эль-фа.2000; Кипкеева З. Б. Карачаево-балкарская диаспора в Турции. — Ставрополь: СГУ, 2000; Кушхабиев А. В. Черкесская диаспора в арабских странах (Х1Х-ХХ вв.).- Нальчик, 1997.

3 Ксенофобия на Юге России // Южнороссийское обозрение. Вып. 6. / Отв. ред. В. В. Черноус. — Ростов/н Д.: СКНЦ ВШ, 2002; Хоперская Л. Современные этнополитические конфликты и проблемы миграции на Северном Кавказе // Миграции в постсоветском пространстве. — М., 1997; Мукомель В. Вынужденные мигранты на Северном Кавказе: проблемы государственной миграционной политики // Проблемы населения и рынков труды России и Кавказского региона. — М-Ставрополь, 1998; Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад / Под ред. В. А. Тишкова.- М.: ИЕА РАН, 1999. грации зачастую проявляются в межэтнической напряженности и открытых конфликтах, в том числе и с участием диаспор — армян, курдов, турок-месхетинцев, туркмен. В конфликтные отношения вовлечены и группы народов РФ — даргинцев, карачаевцев, ногайцев, черкесов, чеченцев и др.

Исследования свидетельствуют о том, что явление диаспоры масштабно, подвижно, внутренне неоднородно и диаспору сложно выделить из этнических, этнографических, этнорелигиозных групп. Также очевидно, что в положении новой диаспоры оказались различные этнические группы, оставшиеся в странах СНГ и Балтии после распада СССР. Общинные (диас-порные) принципы организации используют и группы титульных народов РФ, проживающие вне соответствующих республик. Особое значение приобретают роли диаспор и деятельность национально-культурьых объединений в ситуациях межэтнической напряженности и конфликтов.

В целом, содержание понятия диаспора как категории национальных отношений не устоялось и отличается расплывчатостью. В исследованиях нет четких определений диаспоры, хотя ученые выделяют очевидные характеристики — принадлежность к меньшинству населения, сохранение этнокультурной самобытности, реализация общинных принципов групповой организации. Современные диаспоры являются не только этнокультурными анклавами, но и участниками внутри — и внешнеполитических отношений. 1 Это обуславливает складывание новых социальных и политических характеристик этнических диаспор, хоторые выходят за рамки традиционного существования национальных меньшинств. Соответственно, усложняется процесс изучения диаспор в его нормативно-правовом, социокультурном, этнополитическом, управленческом и самоуправленческом аспектах. Тра.

1 Полоскова Т. Современные диаспоры: внутриполитические и международные аспекты.-М.: Научная книга, 2002. диционное понимание этнической диаспоры как рассеянной из территорий этногенеза группы дополняется разработкой таких посылок, как идеология и менталитет диаспоры, диаспоральный синдром, стиль диаспоры, социальные и политические представления диаспор и др.

В самостоятельную сферу научных интересов выделены структурирование коллективных потребностей, содержание и принципы этнокультурного самоопределения, классификация типов диаспор РФ. В то же время многим исследованиям свойственны некоторая унификация этнических групп, недостаточное внимание их внутренним сгруктурным элементам, роли в формировании городских социумов, гражданских сообществ. Слабо изучены такие процессы, как внутридиаспорная стратификация, конкуренция между диаспорными субгруппами, коллективные стратегии новых переселенцев в сравнении со старожильческими слоями. Содержание и формы самоорганизации и самоуправления диаспор РФ не стали предметом системного анализа и обобщения. Нет комплексных исследований функционирования диаспор в добровольных этнокультурных ассоциациях как в структурах формирующего гражданского общества. Практически отсутствуют обобщения деятельности диаспор по достижению межэтнического компромисса, распространению посреднических, переговорных инициатив в ситуациях этнополитических рисков и межэтнических конфликтов. Недостаточно обобщены концептуальные, нормативно-правовые, управленческие парадигмы в отношении диаспор как объектов государственной национальной политики РФ и региональной национальной политики субъектов РФ. Также не получили серьезной разработки стратегия и тактика органов государственной власти и местного самоуправления в отношении диаспор, а также система взаимодействия властных структур с национально-культурными объединениями как со структурами гражданской институализации.

Как подчеркивает В. А. Тишков, «вопрос о роли этнических диаспор в ситуации постсоветских конфликтов не был предметом специального научного анализа, хотя он крайне важен». 1 В этой связи обоснованно предложение Т. Полосковой о необходимости некоторого переосмысления опыта «развития и современной деятельности уже сложившихся диаспор». 2.

Как видно, разработка теории и практики широкого социального участия диаспор в рамках национально-культурных объединений является оправданной. Собственную значимость имеют исследования гражданской активности диаспор в предотвращении межэтнической напряженности, межэтнических конфликтов и миротворчестве. Нам представляется, что необходима не только разработка «оригинальной концепции российской диаспоры» в новых независимых государствах (ННГ). Особую значимость приобретают концептуальные исследования в отношении диаспор, проживающих в РФ. Такие исследования служат изучению диаспор, как:

— оригинальных подразделений этноса, расположенных в пространственном и временном удалении от территорий исторического этногенеза и имеющих реальные демографические, социально-экономические и культурные характеристики;

— этносоциальных систем, отличающихся сущностной и функциональной противоречивостью, наличием внутренних и внешних связей, как внутригосударственных, так и международных;

— субъектов межэтнических, внутригосударственных и международных отношений, тяготеющих к социальному посредничеству и компромиссу в полиэтническом и мультикульту^ном пространстве;

1 Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте. Этнография чеченской войны. — М.-Наука, 2001.-С.237.

2 Полоскова Т. Диаспоры в системе международных связей. — М.: Научная книга, 1998. С. 22.

— субъектов формирующейся системы гражданского общества, реализующих самоорганизацию и самоуправление в условиях демократизации социально-политической системы;

— объектов национальной политики и социального управления государства, включенных в доктринальную, стратегическую и тактическую систему этнополитического менеджмента.

Отмеченные обстоятельства объясняют постановку автором общей проблемы для диссертационного исследования, равно как и частных гипотез и концептов в ее рамках.

Объектом исследования является птзоцесс формирования, организации и самоорганизации диаспор в РФ, во-первых, как субъектов национальных и межэтнических отношенийво-вторых, как объектов государственной национальной политики РФ и регионального этнополитического управления.

Предметом исследования выступают сущность, структура, деятельность диаспор Северо-Кавказского региона в федеральных, региональных, местных горизонтальных и вертикальных связях, а также стратегия и тактика управления диаспорами в рамках государственной национальной политики РФ посредством взаимодействия национально-культурных объединений диаспор с органами государственной власти и местного самоуправления.

Цель исследования. Цель исследования состоит в научном осмыслении, политико-правовом и управленческом обосновании функционирования диаспор как субъектов национальных отношений и объектов государственной национальной политики РФ.

Задачи диссертационного исследования. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач: выявить наиболее общие и в то же время особенные характеристики диаспор, определить диаспору на основе главных идеологем, сущностных свойств и внутренних противоречий в рамках этнокультурного самоопределенияпровести типологию диаспор, исходя из причин происхождения, степени ассимиляции, уровня консолидации с учетом исторических и современных политико-правовых реалий РФ, этнической миграции и динамики федеративных отношенийобобщить опыт международного и российского нормативно-правового регулирования участия национальных меньшинств в национальных отношениях, а также политического управления этнокультурным развитием диаспор в Северо-Кавказском регионеобобщить практику структурирования, самоорганизации и самоуправления диаспор через добровольные национально-культурные ассоциации как институты гражданского общества, в том числе — выявить проблемы самоорганизации и самоуправления диаспор Северо-Кавказского регионасуммировать опыт участия диаспор Северо-Кавказского региона в упрочении межэтнических связей, в предотвращении межэтнический напряженности, в реализации широкого социального компромисса, миротворчествавыявить общие тенденции, а также содержание и формы национально-культурного самоопределения диаспор Ставропольского краявозможности диаспор края в упрочении национальных отношений, предотвращении межэтнической напряженности, урегулировании этнических конфликтовобосновать стратегии и тактики управления диаспорами в полиэтнич-ном пространстве Ставропольского края, выявить эффективные формы и методы регионального и местного этнополитического менеджмента со стороны органов государственной власти и местного самоуправлениявыработать практико-преобразовательные методики и практические рекомендации по урегулированию межэтнических отношений, профилактике межэтнической напряженности и конфликтов, по оптимизации участия диаспор региона в полиэтничных связях, наиболее эффективному использованию их миротворческих возможностей.

Хронологические рамки исследования. Работа охватывает первое постсоветское десятилетие как десятилетие транзитивных социально-политических процессов. В то же время применяется ретроспективный подход, обеспечивающий анализ и сравнение исторических детерминант рассматриваемых этнополитических явлений, процессов и тенденций. В ряде случаев прослеживается историческая эволюция диаспор РФ и Северного Кавказа в Х1Х-ХХ вв., хотя главное внимание уделено их формированию, организации, самоуправлению и управлению ими в 1990 — 2002 гг.

Территориальные рамки исследования. В диссертации выделяется несколько территориальных уровней. Мегауровнем является пространство РФ, так как в работе сделана попытка обобщения процесса формирования и функционирования диаспор России. Макроуровнем, т. е. базовым пространством, является Северо-Кавказский регион в рамках Южного федерального округа РФ, что предполагает обобщения регионального характера. Мезо-уровнем является пространство таких территориальных единиц субъектов РФ, как именно область, край и республика. Это позволяет осуществить цели исследования на материалах Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарской Республики, Карачаево-Черкесской Республики, Республики Северная Осетия-Алания. Также исследование проводится и на микроуровне, а именно, в территориальных пространствах отдельных районов, муниципальных образований субъектов региона с максимальным учетом местных особенностей.

Методология исследования. Пространственно-временная и социальная подвижность диаспоры как этнокультурной общности обусловливает и подвижность принципов ее исследования, которое привлекает на основе междисциплинарного подхода услуги смежных наук.

Диссертационное исследование осуществлено в рамках этнополитоло-гической теории, а также теории управления в соответствии с динамическим, противоречивым и политизированным характером проблемы. При этом управление трактуется не в узком административно-бюрократическом плане, а в виде социального управления, т. е. широкого и разностороннего, прямого и косвенного воздействия на субъекты национальных отношений.

Научный поиск исследования опирается на обобщения, достигнутые в рамках устоявшихся методологических подходов — примордиалистского, ин-струменталистского и конструктивистского. Значимость сочетания сильных сторон этих подходов «с точки зрения социолого-феменологического подхода к этничности» подчеркивает Л. М. Дробижева.1 Применение интегра-тивной методологии к явлению диаспоры предполагает рассмотрение этнического сообщества во внутренних противоречиях, временных и пространственных историко-политических преобразованиях. При этом категория диаспоры разрабатывается в общем теоретическом освоении этносов, наций и национальных меньшинств с использованием, как отмечает Р. Г. Абдулатипов, «жесткого, вполне классического детерминизма цикличности» и «более мягких моделей». 2.

1 Дробижева J1.M. Интеллигенция и национализм. Опыт постсоветского пространства // Этничность и власть в полиэтничных государствах. / Отв. ред. В. А. Тишков. -М.: Наука, 1994.-С.71.

2 Абдулатипов Р. Сущность нации-этноса: ответ сторонникам безнациональности. — М.: Славянский диалог. — М.: Славянский диалог, 1999. — С.8.

Комплексный подход обеспечивает понимание объективности законов общественного развития и признание определяющей роли устойчивых связей в отношениях между людьми, реализующихся через деятельность социальных (в данном случае, этнических) групп. Также осуществляется осмысление диаспор с точки зрения системного подхода как синергетических сообществ, способных к самоорганизации и самоуправлению в форме этнокультурного анклава. Реализуется диалектическая парадигма рассмотрения противоречивой природы диаспор в условиях активизации внешнего фактора — в данном случае — демократизации национальных отношений, межэтнической напряженности и межэтнического конфликта. В исследовании применяется сравнительно-исторический принцип выявления закономерностей социальной динамики диаспор. Также используется кросс-культурное сравнение универсальных и специфических образцов поведения диаспор и их гражданских институтов в ситуациях межэтнической напряженности.

В основе исследования лежат методологические и теоретические принципы этнополитологического подхода к идентичности, организации, самоорганизации и управлению диаспорами как субъектами межэтнических отношений и объектами государственной национальной политики РФ. В исследовании используются принципы историзма, взаимообусловленности ис-торико-политических процессов, взаимосвязи социальной и политической действительности в их этнокультурном воплощении. Применяется комплексный и системный сравнительно-исторический, социолого-политологический анализхронологизации, классификации и типологии этнокультурных и этнополитических явлений и процессовисследования социальных и политических реалий во взаимосвязи общего и частного, во взаимообусловленности явлений общероссийского, регионального, местного уровней.

Применение этих методов направлено на: а) элементарный акт выделения диаспоры из номенклатуры этнических сообществб) дальнейший поиск типичных признаков диаспорыв) пробное и окончательное соотнесение гипотетических характеристик с практикой диаспоры как реально функционирующего субъекта.

Логика исследования предполагает анализ: во-первых, содержания и форм деятельности диаспор как субъектов межэтнических отношений, проявляющихся в институализированных формах как элементах гражданского обществаво-вторых, стратегии и тактики воздействия органов государственной власти и структур местного самоуправления как управляющих субъектов, регулирующих развитие этнополитического процесса.

В исследовании применен метод экспертных оценок для получения информации путем тестирования, опроса экспертов, респондентов, фокус-групп для исследования этнического самочувствия диаспор, их конфликто-генной готовности и миротворческих возможностей. Также использован сбор информации через наблюдение за групповым поведением диаспор, стратегией и тактикой национально-культурных автономий и других национально-культурных объединений, анализ уставных и программных документов этнокультурных объединений, через анализ периодических и иных изданий органов НКА и НКО.

При этом в основе теоретико-методологических обобщений лежат эмпирические данные, полученные в результате этносоциологических исследований, этнополитической практики и этноконфликтологической экспертизы. Изучение диаспор осуществлено:

— В историко-культурном контексте, в этнокультурном ландшафте, в групповой этнической идентификации и самоидентификации с учетом новых этнополитических реалий.

— В схемах групповой деятельности для воспроизводства и обновления социального функционирования с выявлением социально-исторических, культурных, личностно-атрибутивных сторон функционирования.

— В совокупности вертикальных и горизонтальных, синхронных и диа-хронных связей, в пространственной, временной, циклической динамике.

— В этнокультурной самоорганизации и самосуверенизации при интегри-рованности в социокультурный ландшафт.

Исследование включает: анализ (структурный и системный) и обобщение моделей поведенческих установок диаспортипологизацию диаспор на основе идентичности переселенческих национальных меньшинствсравнение разных типов диаспор и разных форм их национально-культурного самоопределениясопоставление стереотипных и нетрадиционных актов диаспор в ситуации межэтнического противоречия и конфликта. Исследование проведено с использованием.

— этнологического мониторинга, позволяющего выделить основные факторы, тенденции и сценарии развития национальных отношений в рассматриваемых субъектах Северного Кавказа;

— конфликтологической экспертизы, позволяющей выявить индикаторы межэтнической напряженности в Северо-Кавказском регионе и его отдельных субъектаха также факторы конфликтогенности применительно к разным типам диаспор и к конкретным диаспорам внутри этих типов;

— репрезентативных эмпирических данных социологических исследований, позволяющих определить уровень этнического самочувствия диаспор и других этнических групп, степень этнической дистанции, уровень организованности и структурирования.

Эти приемы позволили оценить роли диаспор в ситуации межэтнической напряженности, конфликта, а также постконфликтного урегулирования, выявить возможности диаспор в предупреждении конфликта, в осуществлении переговорного процесса.

Эмпирическая база исследования. Диссертационная работа выполнена на основе международных правовых и нормативных актов, политических программ и концепций. Широко использованы нормативно-правовые акты и политические программы РФ и субъектов ЮФО. Использованы документальные источники из текущих архивов соответствующих министерств, комитетов, ведомств, управлений, советов по экономической и общественной безопасности, отделов национальной и региональной политикинормативные акты представительных органов местного самоуправления, постановлений и распоряжений глав муниципальных образований. В основе исследования также программные и уставные документы национально-культурных объединений, этнических советов, домов дружбымежнациональных центровматериалы СМИ, в том числе национально-культурных объединений Северо-Кавказского региона.

Обширные эмпирические данные получены при непосредственном взаимодействии и систематической работе автора с руководителями и членами национально-культурных объединений, этническими активистами, эт-ноконфессиональными деятелями Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев, Республики Северная Осетия-Алания, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии.

Научная новизна исследования. В диссертации осуществлена одна из первых попыток концептуального осмысления формирования, организации, самоуправления и управления диаспорами РФ на общенациональном (федеральном), региональном (северокавказском), субъектном (областном, краевом и республиканском) и местном уровнях.

Новизна исследования обеспечивается попыткой разработать концепцию этнокультурного самоопределения диаспор как социальной организации этнической группы. В диссертации выдвигается гипотеза, что диаспора это результат: историко-эволюционного процессасознательного этнокультурного самоопределения, локальных конструкций времени и места.

Новизну составляет попытка типологии диаспор с учетом новых политико-правовых реалий, демократизации национальных отношений в РФ на основе причин и путей происхождения, степени ассимиляции, уровня консолидации и способности к коллективной социальной деятельности. Выделены как самостоятельные типы «классические», «приглашенные» диаспоры, новые диаспоры как результат распада СССР и этнической миграции и общины собственно российских народов («внутренние диаспоры»), проживающие вне соответствующих республик.

В диссертации выделены международные, российские и региональные нормативные и правовые акты, а также политические концепции, обеспечивающие права диаспор как права национальных меньшинств.

Введение

в научный оборот нормативных актов и политических документов субъектов РФ позволило впервые выявить главные принципы политико-правового регулирования и практического управления этнокультурным развитием переселенческих национальных меньшинств в Северо-Кавказском регионеРостовской области, Краснодарском и Кабардино-Балкарской Республике, Карачаево-Черкесской Республике, Республике Северная Осетия-Алания.

В работе выявлены принципы, формы, методы самоорганизации и самоуправления диаспор как оригинальных этнических коллективов со специфическими групповыми интересами в РФ и на Северном Кавказе. Автор определяет конфликтогенные факторы в среде разных диаспор СевероКавказского региона, как в зоне рискованной гражданской институали-зации.

Автор характеризует становление и современное состояние диаспор Ставропольского края в системе общероссийского, регионального и местного межэтнического взаимодействия. Диссертант обобщает компромиссные, договорные свойства диаспор Ставрополья, а также их миротворческие про-тивоконфликтные возможности, прослеживает развитие практической деятельности национально-культурных объединений по предотвращению межэтнической напряженности и урегулированию межэтнических конфликтов, по созданию системы взаимной межэтнической безопасности.

На широком фактическом материале обобщен опыт нормативно-правового и политического обеспечения функционирования диаспор в Ставропольском крае, систематизированы стратегия и тактика широкого социального управления диаспорами со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в рамках «длинных и коротких дистанций», взаимодействия с национально-культурными объединениями диаспорпрямого и косвенного этнополитического менеджмента.

Впервые введен в научный оборот большой массив региональных и местных нормативно-правовых актов, политических концепций и программ, а также уставных и программных документов национально-культурных объединений, национально-культурных автономий, этнических советов, домов и центров дружбы. На основе использования оригинальных эмпирических данных определены и теоретически обоснованы принципы и формы национально-культурного самоопределения диаспор Ставропольского края.

Личный вклад автора определяется комплексным подходом к диаспорам как целостным управляемым и самоуправляемым этническим коллективам, что позволяет определить их движение от традиционных этнокультурных функций к новым социально-политическим ролям. В этой связи выявлены наиболее эффективные принципы, формы и методы управленческих и самоуправленческих стратегий и тактик. Таким образом, осуществляется вклад в современное политологическое, этнополитологическое знание, в теорию, технику и технологию упрочения межэтнических отношений.

Основные положения, выносимые на защиту:

— Демократические перспективы России как полиэтничной, мультикуль-турной федерации и «общего евроазиатского дома более чем ста народов» прямо зависят от успеха межэтнического взаимодействия. В условиях демократизации национальных процессов среди субъектов национальных отношений активно заявляют о себе национальные меньшинства — диаспоры.

— Теоретическое и методологическое осмысление явления диаспоры в его международной значимости и локальной реальности позволяет выделить в диаспоре примордиальные, инструменталистские, конструктивистские характеристики. Таким образом, диаспора определяется как этническая группа, проживающая вдали от территорий этногенеза, структурированная в системных внешних и внутренних связях и осуществляющая этнокультурное самоопределение.

— Диаспоры как этнические сообщества имеют самобытные идеологемы. Среди основополагающих идей диаспоры обосновываются идея исторической родины, идея исхода и возврата, идея причастности к соответствующему этнокультурному пространству и идея диаспорного единства. В то же время в ходе перемещений во времени и пространстве диаспора превращается в родину для самой себя, находя ее в общинности и внут-ридиаспорных связях. В этой связи определяется стиль диаспоры, который вырабатывается на основе конкретных демографических, профессиональных и социальных характеристик.

Среди национальных меньшинств РФ выделяются: «классические» диаспоры, «приглашенные» диаспоры, новые диаспоры как результат современной этнической миграции в итоге распада СНГ и межэтнических конфликтов. Также выделяются общины собственно российских народов («внутренние диаспоры»), проживающие вне соответствующих республик и прибегающие к этнокультурной самоорганизации. В основу типологии диаспор положены причины происхождения диаспор, а также уровень их консолидации и институализации. При этом «диаспорность» трактуется не как чужеродность, а как общин ность, лежащая в основе самоорганизации и гражданского структурирования этнических сообществ.

Этнокультурное самоопределение рассматривается как целенаправленная групповая деятельность по собиранию, выражению и достижению общих интересов, а также способность к самоорганизации и выполнению новых социальных ролей в рамках добровольных этнокультурных объединений. В этой связи этнокультурное самоопределение понимается как самоорганизация диаспоры на основе этнокультурной идентичности в целях выработки и реализации коллективных стратегий для достижения социального прогресса, активизации в межэтническом взаимодействии и всей системе национальных отношений.

Функционирование диаспор РФ в условиях становления демократической доктрины обусловливает необходимость, во-первых, нормативно-правового обеспечения их деятельностиво-вторых, политического регулирования их жизнедеятельности в рамках государственной национальной политики РФ. Насущной необходимостью этносоциальной и этнопо-литической практики является совершенствование идеологических парадигм и политических концепций, а также целевое нормативно-правовое регулирование функционированием диаспор как субъектов межэтнических отношений и объектов национальной политики.

— Участие диаспор в межэтническом взаимодействии особенно значимо в политэтничных, мультикультурных регионах, отягощенных межэтнической напряженностью и этническими конфликтами. В этой связи особую значимость приобретают содержание и методы самоуправления диаспор и управление ими в Северо-Кавказском регионе. Социальную и политическую значимость приобретают компромиссные, договорные практики диаспор субъектов Северо-Кавказского региона и их миротворческие возможности по предотвращению межэтнической напряженности и урегулированию межэтнических конфликтов.

— Стабильность и позитивная динамика национальных отношений в РФ возможны лишь при постоянном совершенствовании этнополитического менеджмента, как на федеральном, так и на региональном уровнях. Собственное значение приобретает широкое социальное управление такими субъектами межэтнических отношений, как диаспоры, которое реализуется через тесное взаимодейс — органов государственной власти и местного самоуправления с национально-культурными объединениями.

Положения, вынесенные на *, объединены двуплановой авторской гипотезой. Во-первых, она состоит в оптимизации межэтнических отношений через повышение самоорганизации и самоответственности этнических групп. Во-вторых, она заключается в совершенствовании системы регулирования межэтнических отношений со стороны органов государственских групп. Во-вторых, она заключается в совершенствовании системы регулирования межэтнических отношений со стороны органов государственной власти и структур местного самоуправления, в повышении эффективности общего и специального этнополитического менеджмента. Только взаимодействие органов власти и институтов гражданского общества обеспечит упрочение и развитие межэтнических отношений в рамках «многонацио-нальности как структурной характеристики российского общества и конституционной нормы существующей политико-правовой системы». 1.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется постановкой и решением ряда теоретико-методологических проблем этнополитологического знания. Исследование является определенным вкладом в концепцию этнокультурного самоопределения как формы социальной организации на основе этнокультурной идентичности. Обоснование гипотез в отношении сущности и функционирования переселенческих национальных меньшинств создают основу для системного анализа содержания и форм национальных отношений в современной РФ.

Авторские концепты могут способствовать преодолению методологических противоречий в отношении диаспор, а также дальнейшей категоризации и терминологическому оформления явления. В то же время промежуточные теоретические обобщения могут служить основой для дальнейшего научного дискурса, поводом для активизации исследований в поле социального, политического, культурологического, психологического знания.

Обобщение процессов самоорганизации и структурирования диаспор является основанием для развитию социального партнерства между властью и обществом. Исследование нормативно-правового обеспечения и полити.

1 Абдулатипов Р. Г. На пути собирания многонационального Отечества // В дружбе народов — единство России. Материалы 1 съезда Ассамблеи народов России.- М.: Славянский диалог, 1999. С. 17. ческого управления диаспорами как субъектами межэтнических отношений и объектами государственной национальной политики необходимо для совершенствования системы этнополитического менеджмента.

Полученные результаты могут быть использованы в, деятельности органов государственной власти, местного самоуправления, а также в стратегиях и тактиках национально-культурных объединений. В общем плане результаты исследования могут служить совершенствованию национальных отношений, профилактике межэтнической напряженности, урегулированию межэтнических конфликтов. Конкретные выводы, сделанные в применении к субъектам Северного Кавказа, могут реализовываться в:

— экспертно-аналитическом изучении национальных отношений и этно-конфликтологической экспертизе и социально-политическом прогнозировании, этнополитической инженерии на Юге России;

— региональных политико-правовых парадигмах и концепциях, системах этнополитического менеджмента, превентивных мерах и мероприятиях противоконфликтной, антиэкстремистской, миротворческой направленности;

— программно-целевых установках политических партий, национально-культурных объединений и движений;

— практико-прикладной деятельности органов государственной власти и местного самоуправления.

Результаты диссертационного исследования могут реализоваться и в обеспечении вузовских дисциплин социально-политического цикла, как в образовательных, так и в воспитательных программах. Углубленные представления об этнокультурной самоорганизации диаспор региона позволяют расширить общий этнологический кругозор и взаимную этнологическую осведомленность этносов и этнических групп, способствуют созданию положительных этнических стереотипов и нейтрализации «ложных политона-циональных категорий». Выводы исследования могут быть использованы в этнополитической теории и практике, а также в организации самоуправления диаспор и управления диаспорами как участниками местного, регионального и общероссийского демократического процесса.

В то же время обобщения, сделанные в диссертации, не претендуют на категоричность, узкоспецифичность и могут способствовать дальнейшей разработке заявленной проблемы.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения исследования отражены в монографиях и научных публикациях автора, общим объемом около 100 усл.печ.листов. Главные подходы и сформулированные положения о диаспорах РФ в современных межэтнических отношениях и в государственной национальной политике РФ легли в основу выступлений на международных, общероссийских, межрегиональных и региональных форумах и конференциях.*.

Международный симпозиум «Государственное управление и местное самоуправление в полиэтнической среде» (Ростов/Д, июль 1999 г.), Международная конференция «Проблемы региональной безопасности и регионального экономического развития в условиях дифференцированной этнокультурной среды» (Ростов/Д, июнь 2000 г.), Российско-американский симпозиум: Северный Кавказ и проблемы региональной безопасности (Пятигорск, май 2000 г.), Межакадемический симпозиум Российской академии наук и Национальной академии наук США «Трансформирующиеся государства и вызов этнических конфликтов: российский и международный опыт» (Москва, декабрь 2000 г.), Международная научно-практическая конференция «Вертикаль власти: проблемы оптимизации взаимодействия федерального, регионального и местного уровней власти в современной России» (Ростов/Д., июнь 2001 г.), Международный конгресс «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, сентябрь 1999 г. и сентябрь 2001 г), Международная научно-практическая конференция «Взаимодействие уровней власти в условиях федерализации (опыт России и Германии)» (Ростов/Д., апрель 2001 г.), Ежегодные семинары Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов Института этнологии и антропологии РАН (Франция, Аяччо, октябрь 2001 г., Тунис, Сусс, октябрь 2002 г.), Международная конференция по проблемам перемещенных внутри страны лиц в РФ (Москва, апрель 2002 г.) — Международный семинар «Развитие института Уполномоченного по правам человека на Северном Кавказе» (Пятигорск, сентябрь 2002 г., Стратегический круглый стол «Угрозы терроризма на Кавказе: анализ глубинных причин» (Москва, февраль 2003 г.), конференция Миротворческой миссии на Северном Кавказе (Пятигорск, апрель 2003 г.) и др.

Отдельные теоретические обобщения диссертационного исследования прозвучали на Северо-Кавказском межнациональном совещании о Концепции государственной национальной политики РФ на Северном Кавказе и первоочередных мерах по ее реализации (Ессентуки, январь 1999 г.), на Втором традиционном фестивале городов России на КМВ в рамках Круглого стола «Институты гражданского общества на Кавкг~°.: традиции и современность, налаживание межнационального сотрудничества народов» (Пятигорск, июль 1999 г.), на круглых столах по урегулированию и постконфликтной реконструкции в Чеченской Республике и на Северном Кавказе (Пятигорск -2000 г. Домбай-2001 г., Москва — 2003 г.). Также отдельные тезисы включены в предложения Совета по экономической и общественной безопасности Ставропольского края по совершенствованию Концепции государственной национальной политики РФ.1.

Некоторые теоретические обобщения и полученные эмпирические данные использовались Аппаратом Полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе (Ессентуки), Министерством по делам национальностей, печати и информации КЧР (Черкесск). Промежуточные результаты используются Советом по экономической и общественной безопасности Ставропольского края, экспертно-аналитическим советом при Государственной Думе Ставропольского края, Администрацией КМВ, администрациями муниципальных образований, территориальными и районными государственными администрациями Ставропольского края, Карачаево-Черкесии. Авторские разработки в области регулирования и управления межэтническими отношениями, в совершенствовании самоорганизации и этнокультурного самоуправления испол1 зуются в работе региональных, районных, местных этнических советов, домов и центров дружбы, националь.

1 Материалы Всероссийского совещания «О реализации Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» (18 апреля 2003 г.) но-культурных объединений, национально-культурных автономий субъектов Северо-Кавказского региона.

На основании результатов проделанной исследовательской работы осуществляется сотрудничество с Центром конфликтологии Института социологии РАН (Москва), Некоммерческим партнерством по миграции (Москва), Московским Центром Карнеги (Москва), Сетью этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (Москва), Форумом раннего реагирования и предупреждения конфликтов (Москва), Миротворческой миссией на Северном Кавказе (Пятигорск), Кавказским форумом неправительственных организаций (Владикавказ), гуманитарно-политологическим центром «Стратегия» (Санкт-Петербург), Южным региональным ресурсным центром (Краснодар) и т. д.

Теоретические и практические выводы исследования использовались при проведении курсов повышения квалификации и семинаров работников органов государственной власти и местного самоуправления, руководителей национально-культурных объединений Краснодарского и Ставропольского краев, Кабардино-Балкарской Республики, Карачаево-Черкесской Республики, Республики Северная Осетия — Алания, Республики Ингушетия по проблемам межэтнических отношений и мероприятиям, направленным на их гармонизацию.

Промежуточные выводы исследования были использованы при реализации под руководством автора в 2000;2003 гг. проектов «Первый шаг к взаимопониманию» и «Народы Северного Кавказа: взаимопонимание и взаимодействие», «СМИ Ставропольского края: отражение межэтнических отношений», осуществленных при поддержке ИОО Фонд Сороса-Россия и общества «Мемориал» на базе Пятигорского филиала Северо-Кавказской академии государственной службы.

Материалы исследования используются при разработке и проведении теоретических курсов и практических занятий по дисциплине «Национальные и федеративные отношения», при чтении лекций по темам: «Ставропольский край в национальных и региональных отношениях», «Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе», «Ставропольский край и Карачаево-Черкесия: этнополитический мониторинг» в Пятигорском филиале Северо-Кавказской академии государственной службы.

Структура работы. Структура диссертации соответствуют поставленной цели, конкретным задачам и методологии исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений. Главы диссертации последовательно освещают теоретико-методологический, политико-правовой, практико-прикладной (в том числе, управленческий и самоуправленческий) аспекты формирования, функционирования, самоуправления диаспор как субъектов национальных отношений и как объектов государственной национальной политики РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие теоретические обобщения и принципиальные выводы.

1.1. Демократизация общественных отношений в Российской Федерации привела к активизации всех субъектов национальных отношений, в том числе и переселенческих национальных меньшинств — диаспор. Представляя разные этнолингвистические группы, разные страны и территории этногенеза, диаспоры отчетливо проявляются в российских национальных отношениях. В современных этнополитических отношениях для диаспор РФ насущным является вопрос о достижении паритетной полиэтничности как основе общей социально-политической стабильности в многосоставном федеративном государстве, в том числе в регионах с мозаичным расселением этнических групп.

1.2. Явление диаспоры отличается глубоким разноплановым содержанием и разносторонними проявлениями. Самобытность диаспор сохраняется на основе этнокультурной идентичности, которая выступает как со-циоохранный механизм, как социобиологический и эволюционно-исторический ресурс, а также как целостный культурный комплекс, заменяющий диаспорам исторические территории проживания, государственные формы жизни. В своем функционировании диаспора преодолевает, во-первых, периферийность по отношению к материнскому этносу (находясь во временном и пространственном отрыве от него), во-вторых, периферийность по отношению к согражданству проживания (являясь этническим меньшинством). Таким образом, целостность диаспоры складывается в противоречивой сущности, которая определяет ее синхронную принадлежность к этническому консорциуму и к гражданскому консорциуму.

1.3. Функционируя в роли этнокультурного сообщества, диаспора сочетает примордиальные, инструменталистские и конструктивистские ресурсы. С одной стороны, она несет в себе природный этнокультурный заряд, а с другой стороны целенаправленно приобретает новые черты в различных конструкциях времени и места. В этих условиях оформляются: коэффициент диаспорности в его количественном и качественном выражении как система этнокультурных характеристиклиния этноконтактных зонстиль диаспоры как устоявшаяся форма этнокультурного самоопределения диаспоры как этнического меньшинства.

1.4. Развитие переселенческой этнической группы в диаспору как в организованное этнокультурное сообщество проходит несколько стадий. Содержание этих стадий выглядит следующим образом: формирование экономических ниш в соответствии с этнопрофессиональными установками в целях обеспечения жизненной безопасности и преодоление узкопрофессиональной ограниченности в целях наибольшего применения к экономической конъюнктуре и интеграции в местную хозяйственную инфраструктуруусложнение социальной структуры, появление новых социальных слоев. В дальнейшем происходит организационное структурирование, создание национально-культурных объединений в целях осуществления самоорганизации и самоуправления этнической жизньюформирование политических интересов, политическое позиционирование в целях эффективного участия в общенациональном гражданском процессе.

1.5. Внутриэтническая этническая консолидация складывается на основе идеологем диаспоры, важнейшими из них являются идея исторической и мифологической родины, идея исхода и возврата, идея исторической справедливости, которые наполнены мемориальным и практическим смыслом. Определяясь в отношении первородины, переселенческая этничеекая группа, тем не менее, обретает вторую и третью родину. При этом, зачастую, диаспора сама становится себе родиной, реализуя эту модель во внутридиаспорном общении на основе равного обладания полноценным этническим статусом.

1.6. Важнейшими сущностными и функциональными свойствами диаспоры являются ее способность к социальному посредничеству. Преодолевая комплекс диаспорности (или диаспоральности) как комплекс чужерод-ности, диаспора выстраивает каркас внешних и внутренних связей. Участие диаспор в межэтнических отношениях обусловливает навыки межэтнической и межкультурной коммуникации диаспоры именно как переселенческой группы. В этой связи мы рассматриваем социальное посредничество диаспоры: во-первых как способность реферировать и объединять в своем культурном поле элементы разных культур, особый синкретический тип диаспорной культурыво-вторых, как способность к «либеральной культуре споров», к широкому общественному компромиссу, межэтнической коммуникации, межкультурному ассоциированию.

1.7. В системе национальных отношений и межэтнического взаимодействия диаспора реализует этнокультурное самоопределение, которое понимается нами как самоорганизацию диаспоры на основе этнокультурной идентичности в целях выработки и реализации коллективных стратегий для достижения социального прогресса, активизации в межэтническом взаимодействии и всей системе национальных отношений. Это позволяет нам определить диаспору — как этническую группу, проживающую вдали от территорий этногенеза, структурированную в системных внешних и внутренних связях и осуществляющую этнокультурное самоопределение.

464 2.

Диаспорная идентичность является основой типологии переселенческих этнических меньшинств. Разнообразие типов диаспор обусловливается многими обстоятельствами: старт существования, степень ассимиляции, исторические и политические сюжеты расселения. На основе выделенных системообразующих характеристик представляется возможным сгруппировать диаспоры следующим образом:

2.1. «Классические» диаспоры — еврейская, армянская, греческая на основе: давности диаспорной истории, высокой интегрированное&tradeв экономические и социальные структуры, сохранения этнокультурной самобытностиусиления позиций и роли в российских межэтнических и национальных отношениях. Эти диаспоры отзывчивы к модернизации, широко представлены в новых предпринимательских кругах и общественных объединениях. Они достигли впечатляющих успехов в самоорганизации и самоуправлении, во взаимодействии с государственными институтами и учреждениями общероссийского и международного уровня.

Главными тенденциями в среде этих диаспор являются залповое пополнение (армянская) и волнообразное убывание (еврейская и греческая), а также широкое структурирование в местных, региональных, федеральных и международных этнокультурных ассоциациях.

2.2. «Приглашенная» немецкая диаспора или диаспору российских немцев, которую отличают: западноевропейское происхождение, принадлежность к европейской культуре и протестантской (в большинстве случаев) конфессиипервоначальная этнокультурная изолированность, а в дальнейшем высокая подверженность ассимиляцииразвитые профессиональные навыки в области городских профессий.

Главными тенденциями в среде современной немецкой диаспоры РФ являются: а) уменьшение численностиб) повышение социальной активности и самоорганизации. При этом диаспора проявляет стремление к консолидации и институализации в форме национально-культурной автономииучаствует не только во внутрироссийских, но и в международных отношенияхявляется объектом целевого социального и политического внимания как со стороны РФ, так и со стороны Германии.

2.3. Диаспоры ближнего зарубежья, сложившиеся в результате этнической миграции (новые диаспоры), которые пополняют старожильческие диаспоры или формируют новые. Среди направлений этнической миграции представители диаспор выбирают: внешнее — перемещение за пределы РФ, т. е. перемещение за пределы РФ, прежде всего, В страны дальнего зарубежья — одноименные или в третьи странывнутреннее — перемещение в границах РФ, т. е. из субъектов РФ, где отмечаются межэтнические противоречия и конфликты в стабильные регионы. В миграционном притоке в РФ мы выделяем следующие группы: русские как национальные меньшинства в СНГпредставители титульных этносов СНГ (прежде всего, армяне, азербайджанцы, грузины, украинцы) — представители переселенческих национальных меньшинств СНГ (нерусские, не коренные и не титульные этносы).

Новые диаспоры зачастую отличаются выраженной этнокультурной и субкультурной ментальностью, низкими возможностями к адаптации в принимающих обществах, высоким порогом этнической дистанции. С появлением новых диаспор связано обострение межэтнических отношений и манифестные этнические конфликты, что проявляется, в частности, в СевероКавказском регионе.

2.4. Общины собственно российских народов, проживающие вне соответствующих национально-государственных образований республик («внутренние диаспоры»). Обобщающими характеристиками этих диаспор являются: развитие принципов самоорганизации и самоуправлениясоциальная самосуверенизация на основе мифологем прошлого и этнополи-тических потребностей современностиукрепление вертикальных и горизонтальных связей, создание разноуровневых национально-культурных объединений. Это прослеживается в общинах татар, башкир, чеченцев, чувашей, проживающих вне соответствующих республик.

Также осуществляется участие внутренних диаспор в межрегиональном взаимодействии через институты представительства соответствующих республик в других субъектах региона и межгосударственное участие через членство в международных этнокультурных и этнополитических объединениях.

3.

3.1. Современные реалии межэтнических отношений в России как в эволюционирующей федерации, потребовали нормативно-правового обеспечения социальной и политической практики. В этом смысле РФ обратилась к опыту международного сообщества по обеспечению прав национальных (этнических) меньшинств. Подписав ряд важнейших документов — Европейскую конвенцию о правах человека, Рамочную конвенцию о правах национальных меньшинств, Европейскую Хартию о языках — Россия взяла на себя правовые и политические обязательства по обеспечению прав меньшинств, в том числе и диаспор как переселенческих национальных меньшинств. Основой для такого обеспечения является Конституция РФ.

3.2. С учетом мирового и европейского опыта, а в большей степени с учетом реалий российского этнополитического ландшафта, с начала 90-х гг. разработаны современные политико-правовые парадигмы национального развития. Основополагающими документами в определении магистральных направлений развития национальных отношений стали Концепция государственной национальной политики РФ (1996 г.) и Федеральный Закон «О национально-культурной автономии» (1996 г.), который рассматривается нами как целевой нормативный акт, обеспечивающий интересы диаспор как субъектов межэтнических отношений и объектов государственной национальной политики РФ.

Эти политические и правовые документы обеспечивают нормативноправовую базу для функционирования диаспор РФ. Благодаря этим доку-" ментам, этнические меньшинства, компактно или дисперсно проживающие вне своих государственных образований или вовсе не имеющие таковых, получили возможность: легитимного обозначения своих этнокультурных интересов, снижения последствий территориальной разобщенности, успешной самоорганизации и самоуправления в рамках национально-культурных автономий, эффективного взаимодействия с органами государственной власти и местного самоуправления.

3.3. Выраженная социально-экономическая, этнокультурная и этно-политическая региональная специфика обусловливает необходимость разработки и реализации региональных программ, концепций и нормативных актов, регулирующих национальные отношения. Интерпретации ссвременных общероссийских стратегий и тактик управления межэтническими отношениями отмечаются в субъектах Северо-Кавказского региона. Здесь этничность и этническая субъектность остаются важнейшим культурным маркером и социально-политическим ресурсом. К особенностям региона относятся этнокультурное и этноконфессиональное разнообразиемассовая этническая миграция, разностатусные межэтнические конфликты, участниками которых являются и диаспоры (армяне, езиды, курды, турки-месхетинцы, туркмены), а также даргинцы, карачаевцы, ногайцы, чеченцы, черкесы, проживающие вне одноименных республик, и др.

Особенности национальных процессов в Ростовской области, Краснодарском крае, Республике Северная Осетия-Алания, Кабардино-Балкарской Республике Карачаево-Черкесской Республике актуализируют политику и право в сфере этногосударственных и этнополитических отношений. Политическое управление межэтническими отношениями в Северо-Кавказском регионе осуществляется в таких обстоятельствах, как:). В этих субъектах РФ приняты многочисленные нормативно-правовые акты и политические программы, которые вводят в систему правовых и политических отношений такие явления, как: этническая миграция и залповое пополнение старожильческих диаспор и образование новыхмежэтническая напряженность и межэтнические конфликтыактивное структурирование этнических групп в этнокультурных объединениях.

4.

4.1. В условиях демократизации национальных отношений диаспоры прибегают к активной институализации. Посредством формирования национально-культурных объединений диаспоры включаются в систему элементов гражданского общества. Национально-культурные объединения диаспор выступают в данном случае добровольческими ассоциациями, самопомощи и самоуправления. Таким образом, реализуется парадигма гражданского общества в многосоставной, полиэтничной федерации.

Диаспоры РФ используют правовые и политические возможности для структурирования. Армянская, еврейская, греческая диаспоры как диаспоры ближнего и дальнего зарубежья, а также чеченская община как внутренняя диаспора развивают общинные принципы и навыки групповой социально-политической деятельности. Формами таковой являются: общины, центры, ассоциации, национально-культурные объединения, национально-культурные автономии, конгрессы и др.

Институализация диаспор в национально-культурных объединениях открывает новые возможности для взаимодействия диаспор с: органами государственной власти и местного самоуправленияобщественными объединениями и движениями местного, регионального, федерального и международного уровняорганизациями, учреждениям, как РФ, так и одноименных государств или третьих стран.

4.2. Тенденции гражданского структурирования этнических сообществ в рамках общей тенденции складывания гражданского общества в РФ осуществляются в Северо-Кавказском регионе. В силу многих этнополити-ческих рисков мы определяем регион как зону рискованной гражданской институализации. Северокавказская модель гражданского общества при всей ее условности базируется во многом на добровольном этнокультурном ассоциировании.

В этом ассоциировании отчетливо проявляются диаспоры, формирование которых состоялось в ходе включения региона в политико-правовое пространство России. В течение последних 10 лет в Ростовской области, Краснодарском, Ставропольском краях, Карачаево-Черкесской Республике складываются новые этнотерриториальные сегменты, меняется этнический состав населенных пунктов, отмечаются межэтнические конфликты. Они проходят с участием диаспор (армян, езидов, курдов, турок-месхетинцев, туркмен), а также этнических общин российских народов — даргинцев, карачаевцев, ногайцев, черкесов, чеченцев, проживающих в «неодноименных» субъектах. При этом каждая диаспора имеет собственный код этнополити-ческой активности, коррелирующий: во-первых с внутридиаспорными ситуациями, во-вторых, с факторами окружающей среды, в-третьих, с процессами, происходящими в одноименном этническом массиве.

Очевид1 о, что из субъектов социальных отношений, диаспоры РФ, в том числе и Северо-Кавказского региона, становятся субъектами не только межэтнических, но и этнополитических отношений и процессов. В этой связи отметим наиболее очевидные социально-политические роли современных диаспор: участие в адаптации мигрантов одноименных этнических группучастие в профилактике конфликтов, в урегулировании конфликтов, и в постконфликтном урегулированиипродвижение положительного группового имиджа группы. Также осуществляется вхождение в органы законодательной и представительной власти, в структуры местного самоуправленияпозиционирование в ландшафте политический партий и движенийразвитие и оптимизация международных связей и межкультурной коммуникации.

Приобретение ролей социального и политического содержания при сохранении устоявшегося этнокультурного вектора деятельности, составляет важную новацию в функционировании современных российских диаспор.

4.3. Национально-культурное самоопределение диаспор отчетливо проходит в Ставропольском крае, который является «геополитическим узлом» в Северо-Кавказском регионе. Этническое сообщество края исторически сложилось при участии диаспор разного типа — армянской, азербайджанской, греческой, еврейской, корейской, немецкой, польской, туркменской и др. В межэтнических отношениях также четко проявляются абазины, даргинцы и другие народы Дагестана, карачаевцы, осетины, татары, черкесы, чеченцы и другие народы, проживающие на территориях этногенеза или удаленные от соответствующих субъектов РФ.

В спектр политических практик диаспор входят: адаптации мигрантов новой волны, профилактика межэтнических противоречий, урегулирование межэтнических конфликтов. Перспективным направлением является взаимодействие диаспор с органами государственной власти, местного самоуправления Ставропольского края, с региональными и федеральными структурами, международными движениями и объединениями.

4.S. Повышение активности диаспор сопровождается обновлением содержания и форм управления ими как субъектами национальных отношений РФ. Законодательные и исполнительные органы власти Ставропольского края, органы местного самоуправления осуществляют эффективное воздействие на этнополитические процессы. Такое воздействие осуществляется в рамках сложившейся системы, которая развилась от действий моментального реагирования до долговременных стратегий и тактик.

Поддержание межэтнической стабильности является одним из приоритетных направлений деятельности Администрации Губернатора и Правительства Ставропольского края, Совета по экономической и общественной безопасности Ставропольского края, структур местного самоуправления. Главные векторы управления межэтническими отношениями в крае можно характеризовать как антитеррористический, антиэкстремистский, интегративный, миротворческий.

Концептуальной базой отмеченных направлений стали «Основные направления национальной и региональной политики Ставропольского края», а также «Комплексная программа гармонизации межэтнических отношений в Ставропольском крае на 2000 -2005 гг.», принятые постановлением Губернатора Ставропольского края 31 декабря 1999 г. Достижение общих и частных целей осуществляется в системе специальных мер и мероприятий, включающих:

• принятие соответствующих нормативно-правовых актов и законов Ставропольского края;

• взаимодействие со странами ближнего и дальнего зарубежья (Арменией, Азербайджаном, Болгарией, Грузией, Грецией, Германией, Турцией, Израилем, Польшей, Туркменистаном, и др.);

• взаимодействие с субъектами Северо-Кавказского региона и Южного федерального округа (Астраханская и Волгоградская области, Дагестан, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Республика Северная Осетия-Алания, Чечня);

• создание межэтнических депутатских комиссий;

• сотрудничество с общественными этнокультурными объединениями — национально-культурными автономиями и иными объединениями этническими и миротворческими советами, советами старейшин, советами религиозных деятелей;

• привлечение диаспор и этнокультурных объединений к подготовке и проведению общественно значимых краевых, региональных, общероссийских и международных мероприятий;

• привлечение диаспор, национально-культурных общин и этнических активистов к урегулированию межэтнических конфликтов, предотвращению межэтнической напряженности.

В целом традиции и новации национальных отношений, опыт управления межэтническими отношениями и опыт управления и самоуправления диаспор в общероссийском масштабе и Северо-Кавказском регионе свидетельствуют о том, что:

— межэтнические отношения являются важнейшей сферой общественных отношений, а этнокультурная идентичность — выраженной основой и важным маркером социального формирования и становления этнических сообществ;

— многочисленные этнополитические риски общероссийского и регионального происхождения придают межэтническим отношениям конфликто-генный заряд и острое политическое звучание;

— вовлеченными участниками межэтнического противостояние и конфликтов становятся практически все этнические группы, в том числе и диаспоры разного типа;

— современный этнополитический контекст обусловливает упрочение единства переселенческих этнических групп и консолидирование их в типы новых и новейших диаспор;

— этнокультурное структурирование диаспор разного типа происходит в рамках гражданской институализации и добровольного ассоциирования для достижения коллективных интересов;

— национально-культурные объединения отличаются горизонтальным и вертикальным разнообразием, социальной активностью и выполнением новых ролей широкого социально-политического спектра;

— важными направлениями деятельности современных национально-культурных объединений являются продвижение положительного группового имиджа, предупреждение межэтнической напряженности и урегулирование межэтнических конфликтов, политическое позиционирование и влияние на соответствующие решения органов государственной власти.

Все это повышает как ответственность органов государственной власти и структур местного самоуправления, так и самоответственность этнических групп за поддержание межэтнической стабильности и предупреждение межэтнических конфликтов. В этих условиях необходимым и перспективным представляется разработка достоверных стратегий и тактик, как этнеполитического менеджмента, так и внутригруппового этнокультурного менеджмента. В этой связи представляется возможным предложить ряд практических рекомендаций.

1. Исходя из новаций современных национальных отношений и актуализации роли переселенческих национальных меньшинств, важно осуществлять евревременный комплексный и системный анализ этнополитиче-ских процессов в рамках социально-политического знания.

2. В связи с противоречивостью и дискуссионностью самой проблемы диаспоры в сущностном и функциональном плане целесообразно продолжить теоретико-методологическую категоризацию явления и уточнение содержания соответствующей терминологии.

3. В соответствии с новыми тенденциями социально-политической и этнокультурной стратификации осуществлять дальнейшую типологизацию диаспор для наиболее точного определения групповых целей и векторов деятельности этнических сообществ.

4. В условиях подвижности социально-политических конструктов продолжить освоение международных норм и актов, подписание международных договоров и соглашений в области обеспечения прав национальных меньшинств. Важно использовать международный опыт при проведении его правовой и политической экспертизы, а также продолжать законотворческую деятельность по целевому обеспечению интересов всех субъектов национальных отношений РФ.

5. В условиях кризиса прежних идеологем и мировоззренческих установок интернационального единства общества важно использовать традиционный опыт этнических групп, в том числе и переселенческих национальных меньшинств во взаимодействии и пропаганде этнокультурных ценностей. При этом возможно рассматривать региональную идентичность, составленную из этнических идентичностей, как стадию к формированию общероссийской идентичности.

6. В соответствии с современными этнополитическими реалиями целесообразно разработать новую парадигму Концепции государственной национальной политики РФ, направленную на этнокультурное развитие, вектор. В то же время важно совершенствование нормативного и организационного регулирования национальных отношений. Принять Федеральный Закон «О концепции государственной национальной политики РФ» в целях нормативно-правового и организационного обеспечения политической доктрины.

7. В целях достоверного отражения этнополитических реалий и эффективного управления национальными отношениями на региональном уровне целесообразно продолжить разработку и совершенствование региональных концепций и программ национальной политики субъектов Южного Федерального Округа. Стремиться к соответствию региональных концепций, как российскому законодательству и Конституции РФ (1993 г.), так и международным нормативным актам.

8. С учетом тенденций складывания гражданского общества активизировать инициативы диаспор по институализации и самоорганизации. Диаспорам использовать возможности национально-культурного самоопределения в соотвествии с Федеральным Законом «О национально-культурной автономии» (1996 г.). Широко внедрять принципы НКА как общественного парламента диаспоры, как механизма институализации и самоуправления.

9. Для оптимального обеспечения и регулирования прав диаспор необходимо совершенствовать систему взаимодействия органов государственной власти, местного самоуправления, национально-культурных объединений при четком распределении полномочий и предметов ведения, а также сфер интересов. Такая система может использоваться как система «косвенного управления» диаспорами в рамках общего регулирования национальными отношениями в РФ.

Ю.Структурам местного самоуправления совместно с национально-культурными объединениями, специалистами и экспертами в области национальных отношений желательно разрабатывать техники и технологии ситуативного этнополитического менеджмента с учетом местных этносоциальных и этнополитических реалий.

11 .Политическим партиям и движениям целесообразно апеллировать к национально-культурным объединениям национальных меньшинств, сопрягая политические интересы с целями и задачами этнокультурных объединений и движений, а также стремиться к политическому позиционированию диаспор на базе идей демократизации, реформирования, социально-экономической и этнополитической стабильности государства.

12.Для повышения эффективности участия в межэтнических и общесоциальных отношениях диаспорам важно активно использовать такие формы этнокультурного ассоциирования, как этнические и миротворческие советы, советы этноконфессиональных деятелей, советы старейшин, межэтнические ассоциации и комиссии, центры и дома дружбы, ассоциации молодежи, женщин, предпринимателей, этнических активистов.

13.С учетом этнополитических обстоятельств Северо-Кавказского региона диаспорам необходимо повысить самоответственность за участие в межэтнических отношениях, усилить роль в профилактике межэтнической напряженности, урегулировании межэтнических конфликтов с помощью институтов публичной политики, социального партнерства. Широко используя традиционные диаспорные компромиссные практики, возможно усилить роль национально-культурных объединений в организации миротворческого переговорного процесса и межэтнического посредничества, в создании системы взаимной межэтнической безопасности.

Обобщая основные положения исследования и предлагая практические рекомендации, автор воздерживается от категорических выводов. Заявленные и рассмотренные проблемы заслуживают дальнейшей разработки как в области функционирования и самоуправления диаспор, так и в области управления ими как объектами государственной национальной политики РФ. Нам представляется, что в общем процессе дальнейшего складывания институтов граждане'.^го общества в РФ роли отдельных субъектов межэтнических отношений будут возрастать. Следовательно, будет повышаться значимость как целостной государственной национальной политики, так и местного этнополитического менеджмента.

Лишь во взаимодействии органов государственной власти, органов местного самоуправления и национально-культурных объединений возможно достижение этнополитической стабильности в рамках разгосударствления и демократизации национальных отношений в Российской Федерации.