Этнорегиональные сообщества в процессах трансформации политической системы современной Великобритании (на примере Шотландии и Уэльса)

Актуальность исследования. Эволюция британской государственно-политической системы, ее форма, структура, характеристики управления, взаимодействие партий, развитие британского парламентаризма во многом связаны с этнополитическими процессами в государстве. Трансформация политической системы Великобритании в настоящее время зависит от роста политической активности этнорегиональных сообществ, которые способны влиять на характер и направление конституционного реформирования. Осуществленная в Великобритании в рамках деволюции реформа представляет собой модель децентрализации управления, при которой центр делегирует определенные полномочия регионам для повышения эффективности управления и реализации принципа субсидиарности через создание новых политических институтов. Она формирует новую политическую реальность в стране, означая пересмотр традиционных политических отношений «центр-регионы».

Начатый в 1998 г., но все еще не завершенный процесс реформирования является многоаспектным и многоуровневым, направленным на трансформацию политического и государственного управления. Он стал инструментом модернизации британской политической системы, стремящейся к извечному компромиссу между политическим и национальным. Конституционная реформа оказалась эффективным способом обеспечения эволюционного развития государственности. На этом пути ключевой силой в укреплении идеи реформы и ее реализации стали позиции населения Шотландии и Уэльса и их политических представителей, которые, получив признание других акторов, заключили с ними общественно-политический компромисс. В ходе процесса политического реформирования произошли определенные изменения в системе политических отношений, управлении и властных институтах, а также отчасти преодолен этнополитический конфликт между центром и кельтскими регионами Шотландии и Уэльса через урегулирование проблемы легитимности и эффективности власти.

Актуальность темы

исследования определяется, во-первых, явственными изменениями в росте общественно-политической силы и значения этнических регионов, этнорегионального электората и этнорегиональных политических г движений в государственно-политической системе Великобритании за последние тридцать лет. В условиях культурного и политического плюрализма и перехода от культуры подчинения к культуре участия (что стало не только требованием, но и нормой жизни в государствах Западной Европы) повышается значимость разных политических акторов и электората в целом, в том числе, на уровне регионов. В конечном счете, эти тенденции связаны с перераспределением властных полномочий между центром и регионами. Парадокс данной ситуации заключается в том, что, с одной стороны, она предлагает новые инструменты решения этнополитического конфликта «центр-периферия» и обеспечения сбалансированного государственного развития, но, одновременно с этим, создает и новый конфликт, так как региональные требования становятся всё более радикальными и оказывают значительное влияние на центральные институты власти. Для предотвращения роста этнического радикализма центр должен учитывать все аспекты своего взаимодействия с этническими регионами, в том числе в исторической ретроспективе (т.е. социально-экономического, политического и культурного развития различных этнорегиональных сообществ в системе государственного управления в целом). При этом необходимо учитывать, что наличие этнических регионов во многом сыграло определяющую роль в истории развития европейских государств, в частности, в Великобритании. Поэтому исследование конституционного реформирования с точки зрения фактора этнорегиональных сообществ, как важных политических акторов, участвующих в развитии этнополитического конфликта и заставляющих власть решать проблему достижения общественного согласия, и, в итоге, влияющих на развитие государственности, существенно для понимания эволюции политической системы Британии.

Во-вторых, исследование вопроса позиций этнорегиональных сообществ с учетом их взаимодействия с центром полезно для понимания природы и особенностей существующей этнополитической проблемы и формирования механизмов ее регуляции и разрешения. Британия предлагает свои политические технологии урегулирования конфликта центра с этническими регионами разными способами, которые привели к различным результатам. Исследование именно политико-правового опыта Великобритании актуально, поскольку данное государство отличает эволюционный характер развития, обусловленный стремлением разных политических сил находить компромисс, ярко проявившийся в их согласии о конституционной реформе в отношении кельтских регионов. При этом наиболее показательными следует назвать произошедшие реформы в отношении Уэльса и Шотландии в Великобритании. Данные примеры являются знаковыми с точки зрения государственного развития именно в контексте центр-периферийных взаимоотношений и роста периферийного национализма как динамичного фактора, влияющего на политику «центра», которые являются существенными признаками британской системы политических отношений. Использованные здесь механизмы и технологии могут быть оценены с точки зрения разрешения подобной проблемы во многих европейских государствах, в том числе и в Российской Федерации, на территории которой существуют национальные регионы и серьезные социально-экономические диспропорции, заставляющие искать эффективные и рациональные модели управления.

В-третьих, движение децентрализации управления, происходящее в Великобритании, укладывается в общеевропейский контекст, связанный с европейской интеграцией и глобализацией. Многомерные изменения, которые повлекли за собой глобальные и макрорегиональные процессы, заложили основы формирования многоуровневого управления, признающего необходимость существования периферийных центров, в ряде европейских государств, включая Великобританию. Данные тенденции по новому определяют государственное управление — его сущность и функции. В настоящее время многие из них, в особенности государства-члены Европейского союза, стоят на пути децентрализации. Более того, они уже используют в реформировании управления элементы федерализма, создавая возможность для трансформации существующей системы управления. Такие государства, как Испания, Италия, Дания, Финляндия предоставили отдельным регионам широчайшие возможности политического самоуправления вплоть до права заключения международных договоренностей.

В-четвертых, понимание взаимодействия центра с этническими регионами необходимо для объяснения формы и направления развития Великобритании, которое определяется двумя противоречивыми тенденциями: централизацией и децентрализацией. Смена одной тенденции другой находится в прямой зависимости от взаимодействия центра и регионов, т. е. либо от мобилизации этнорегионального сообщества, либо от ослабления центра, вызванного кризисом легитимности власти, которые взаимосвязаны друг с другом. Поэтому необходимо выяснить на конкретном историческом материале, как, при каких условиях и в каком направлении этнорегиональные сообщества влияют на развитие британской государственности.

Объект и предмет исследования. Объект исследования — политические процессы, непосредственно связанные с конституционным реформированием в Великобритании, предмет исследования — влияние этнорегиональных сообществ в лице Шотландии и Уэльса на конституционное реформирование в Великобритании.

Цель и задачи исследования

Цель работы — определить роль этнорегиональных сообществ в эволюции государственности современной Великобритании. Для достижения цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) определить место «этничности» и «нации» в развитии государственности с точки зрения различных научных школ, что позволит выявить типы этнорегиональных сообществ Великобритании в контексте их эволюции в рамках изменяющейся системы управления в стране;

2) определить существующие культурно-территориальные дифференциации и их роль в сохранении идентичности жителей кельтских регионов Уэльса и Шотландии и росте этнического национализма, т. е. культурную, социально-экономическую и политическую специфику развития регионов, в контексте британской политической системы;

3) выявить позиции граждан регионов и этнорегиональных партий Шотландии и Уэльса в процессе принятия решений на государственном и региональном уровнях в Великобритании до, во время и после осуществления конституционной реформы;

4) определить позиции главных общенациональных партий Великобритании в отношении конституционной реформы, а также воздействие деволюции на их позиции и партийную систему в целом;

5) исследовать эволюцию политической системы в Шотландии и Уэльсе, т. е. сравнить типы политического развития Шотландии и Уэльса с точки зрения потенциала интеграции и дезинтеграции в общественных отношениях на уровне регионов, учитывая данное влияние на систему политических отношений в государстве в целом;

6) исследовать этнополитические процессы в условиях трансформации британского общества, т. е. определить конфликтный потенциал в отношениях центр-регионы до и после реформы. Конфликтный потенциал определяется типом этнического региона (интегративный или дезинтегративный тип);

7) выяснить направление развития британской государственности после осуществления конституционной реформы и перспективы установления новой формы взаимоотношений центра с регионами;

8) изучить последствия реформы с точки зрения социально-экономического, политического и культурного развития Уэльса и Шотландии и государства в целом в контексте смены трендов централизации и децентрализации управления.

Методология исследования. Представленная работа опирается на комплекс теорий и исследований развития национального государства и факторов, воздействующих на него, позволивших автору сформулировать собственную концепцию. Назовем некоторые из тех подходов и концепций, которые оказали существенное влияние на теоретическую и методологическую базу нашего исследования, с точки зрения понимания развития государственно-политической системы в условиях этнополитических процессов центр-периферийного характера. Общим и существенным для данных концепций стало осмысление этих процессов, что позволило поставить вопрос о месте и роли этнорегионального сообщества в политической системе современного национального государства, переживающего трансформацию.

Так, благодаря работам П. Тэйлора, государство предстает, как своеобразный «контейнер наций», способный интегрировать их в едином политическом пространстве и сформировать общую систему ценностей и даже унифицировать национальный гетерогенный состав населения1. Это позволяет сформулировать три важных для нас положения: во-первых, государство не является национально.

1 Taylor P. J. The State as a Container: Territoriality in the Modern World-System // Progress in Human Geography. 1994. Vol.18. P. 151−162. однородным, во-вторых, именно преодоление национальной гетерогенности обеспечивает общественно-политическую стабильность, в-третьих, ее достижение является одной из важнейших задач для государства, которое единственно и способно ее решить.

Очевидно, что национальная гетерогенность зачастую определяет параметры системы управления в государстве, позволяя или не позволяя тем или иным этнорегиональным сообществам участвовать в процессе принятия решений, влияет на наличие политической воли региональной элиты и населения, т. е., в общем и целом, формирует смену трендов централизации и децентрализации управления. Поэтому процессы политического развития регионов могут проходить как в обстановке сотрудничества с центром, так и в ситуации противостояния. Например, модель «центр-периферия», представленная С. Липсетом и С. Рокканом, позволяет анализировать различные типы коммуникации «центр-регионы», где периферия является зависимой от центра2. Зависимость периферии и эксплуатация о ее центром также подчеркнута в работе М. Гектера. Данные теории помогли сформулировать следующие три положения, непосредственно связанные с исследовательской концепцией автора: во-первых, национальная и культурная неоднородность исторически, т. е. на протяжении длительного периода времени, сформировала определенную и довольно жесткую иерархическую структуру в системе управления государства, где национальные (этнические) сообщества занимали строго определенные позицииво-вторых, это положение обусловило различия в социально-экономическом и политическом развитии этнорегиональных сообществв-третьих, оно обеспечило наличие оппозиции интересов центра и регионов, которые задали определенный тренд в развитии политических институтов.

В подобных теориях и концепциях государство, безусловно, а не регионы, определяет и контролирует все процессы собственного развития и жизни всего населения. Вместе с тем, субгосударственные образования, обладающие различным потенциалом, могут представлять собой как фактор развития государства, так и стимул для трансформации государственного управления и.

2 Upset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignments // West European Party System. Oxford, 1990. P. 91−111.

3 Hechter M. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development 1536−1966. L., 1975. устройства, приводя к структурным и функциональным изменениям. При этом, чем выше экономический потенциал региона, тем более возможным предполагается проявление центробежных тенденций. В настоящее время тенденция к повышению роли регионов наблюдается практически повсеместно, что затрагивает вопрос о самоопределении наций, в особенности, если какая-либо «малая» нация компактно населяет определенный регион. Поэтому любые, даже на первый взгляд, незначительные изменения в жизни регионов, могут в конечном итоге оказать значительное воздействие на государственное развитие, а этнополитические процессы определяют различные типы и механизмы регуляции, используемые в политическом управлении институтами всех уровней.

Представленные выше подходы и концепции во многом и определили и повлияли на исследовательские позиции автора, и разработку концепции культурно-территориальных дифференциаций, на которой базируется данная работа.

Исследование проблематики государственно-политического развития в контексте центр-периферийных взаимоотношений требует использования широкого инструментария общенаучных, политологических, исторических и других методов.

Прежде всего, назовем ряд важнейших подходов, разработанных в рамках политической науки. Базовый подход, используемый в данной работе, — это политико-исторический подход. Он позволяет осуществлять исследование политической системы Великобритании в контексте развития этнополитического взаимодействия центра с этнорегиональными сообществами, включая вопросы формирования региональных границ, экономического, социального, политического и культурного потенциала этнорегиональных сообществ, региональных политических институтов (т.е., развитие соответствующих долговременных тенденций), поскольку в ходе исторического развития большим изменениям может подвергаться региональная общественно-политическая, экономическая система, осуществляться рост или снижение сепаратистских настроений. Более того, данный подход позволяет проводить анализ влияния этнорегиональных сообществ на общегосударственные институты власти и развитие государственности. Действительно, каждое этнорегиональное сообщество обладает собственной исторической памятью, традициями и политической культурой. Поэтому в рамках политико-исторического подхода возможно установить эволюцию и динамику развития этнорегиональных сообществ в контексте общегосударственной политической системы Британии. Как правило, те или иные причины политических проблем, и не только их, упираются в историю взаимоотношений этнорегиональных сообществ с «центром», которая прокладывает русло определенного направления развития системы политических отношений в государстве. Политико-исторический подход позволяет говорить о рациональности и эффективности существующей модели политического и государственного управления, так как здесь возможна опора на большую эмпирическую базу. Поэтому факторный анализ внутренних и внешних обстоятельств, влияющих на этнорегиональное и общегосударственное развитие, представляется наиболее полно осуществимым именно благодаря применению политико-исторического подхода.

Непосредственно с политико-историческим подходом связан этнокультурологический подход, в рамках которого возможно говорить о национальном государстве в контексте взаимодействия центра с этнорегиональными сообществами. Данный подход помогает определить существующие различия в политической культуре центра и этнорегиональных сообществ, которые влияют на поведение избирателей и позволяют осуществлять различную тактику групп интересов, обеспечивая ярко выраженный политический плюрализм.

В диссертации политико-исторический и этнокультурологический подходы подкреплены использованием политико-географического и политико-социологического подходов, которые позволяют анализировать влияние государственных структур и внешних факторов на государственное и этнорегиональное развитие, а также проводить различие между регионами и их положения относительно центра. Эти подходы позволяют также говорить о конфликтном потенциале в процессах этнополитического взаимодействия «центр-периферия».

Из политологических методов, используемых в работе, выделим следующие: структурно-функциональный анализ, благодаря которому осуществляется I исследование элементов региональной и общегосударственной политической системы с точки зрения выполняемых ими функцийсистемный метод, в рамках которого этнорегиональные (национальные) сообщества рассматриваются как неотъемлемый компонент государственно-политической системы, в которой все ее элементы друг с другом взаимосвязаныинституциональный метод, позволяющий анализировать юридические нормы политических институтов и взаимоотношения между нимибихевиористский метод, полезный при исследовании политического поведенияи, собственно, сравнительный анализ, в рамках которого происходит сопоставление различных категорий, используемых в работе.

Среди использованных исторических методов выделим хронологический метод, который позволяет проводить анализ различных явлений с точки зрения эволюции политической системы Великобритании, включая определение периодизации роста этнорегионального национализма, влияющего на характер властных взаимоотношений в государстве. Сравнительно-исторический метод необходим для сравнительного анализа идеологии и целей главных британских партий, этнорегиональных партий, а также позиций этнорегиональных сообществ до проведения конституционной реформы и после по вопросу будущего этнических регионов и государства в целом, т. е. с точки зрения исторической динамики развития этнорегиональных сообществ в контексте эволюции британской политической системы.

Из общенаучных методов, безусловно, в данном труде используются такие методы, как анализ и синтез, дедукция и индукция, которые позволяют рассматривать проблему в целом и во взаимосвязи различных аспектов, делать выводы от общего к частному и наоборот.

Помимо данных методов отметим использование так называемых частнонаучных методов — прогнозирование, т. е. выявление альтернатив, сроков и последствий развития ситуации в развитии британской государственностиа также статистический метод, позволяющий осуществлять анализ статистических данных.

Совокупность используемых методов позволяет наиболее точно сделать выводы о влиянии этнорегиональных сообществ на трансформацию политической системы Великобритании через конституционное реформирование, о сущности процессов децентрализации, выявить основные характеристики моделей деволюции и говорить о ее перспективах. Подчеркнем, что использованные подходы и методы служат инструментами познания культурно-территориальных дифференциаций в Великобритании, которые являются важнейшими для данного исследования, так как определяют развитие британской государственности.

Как нам представляется, необходимость разрешить ребус этнополитического конфликта между этнорегиональными сообществами и центром, т. е. выработать механизмы его регуляции и разрешения, упирается в создание так называемой инструментальной концепции, которая позволяет, с одной стороны, определить ключевые аспекты регионального развития, с другой, объясняет их влияние на запросы и общественные ожидания. Концепция культурно-территориальных дифференциаций, предлагаемая нами для анализа роли этнорегиональных сообществ в конституционной реформе в Великобритании и лежащая в центре данного исследования, в этом смысле позволяет учитывать, как множественность факторов, влияющих на регион и его позиции, так и рассматривать его положение относительно центра и других регионов, т. е. тщательным образом исследовать центр-периферийный этнополитический конфликт в контексте процессов эволюции политической системы. Все использованные в работе подходы, таким образом, выстроены как вспомогательные инструменты анализа культурно-территориальных дифференциаций. Поэтому представим основные положения предлагаемой концепции.

В концепции культурно-территориальных дифференциаций этнорегионального сообщества, важнейшими элементами являются этничность и культура. Отметим, что этничность и национальность (термин, принятый в отечественной науке), в ряде случаев можно полагать синонимичными, если мы не имеем в виду под национальностью гражданство (nationality). Этничность остается одной из важнейших идентичностей человека, хотя он обладает многими другими идентичностями. Формирование национальных государств не привело к ее полному исчезновению. Напротив, именно процессы жесткой культурной унификации вызывали периодические выступления этнорегиональных сообществ. В условиях глобализации стремление к сохранению своей этнической идентичности только возросло. Безусловно, этничность подвергалась изменениям, но основной ее маркер — культура — сохраняла свое значение, помогая t поддерживать «связь» с предками и давая надежду на будущее. Наиболее благоприятные условия сохранения культуры были у этнических групп, компактно проживающих в определенном регионе в составе государства, т. е. у этнорегиональных сообществ. Культура позволяла им не только поддерживать собственную идентичность, но и проводить разграничение с другими этнорегиональными сообществами, даже находясь с ними в одном политическом пространстве. С одной стороны, культура обладает интегративными свойствами, направленными на коллектив (вовнутрь). Для тех, кто признает ее значение и разделяет ее основные маркеры, она предопределяет единство. С другой стороны, культура обладает дезинтегративными свойствами, направленными вовне, позволяя проводить четкое разделение между «своими» и «чужими» народами. Таким образом, культура становится определяющим моментом в системе взаимоотношений в государстве между различными этничностями (как правило, компактно проживающими в определенных регионах) и формирует каркас взаимоотношений «(доминирующий) центр — (эксплуатируемый) регион». Это влияет на формирование политической культуры политических взаимоотношений в государстве и обществе. А сама культура оказывается тесно связанной с определенной территорией (регионом, населенным представителями определенной этнической идентичности). Территориальность становится важным фактором сохранения культурных особенностей и обеспечения сохранения и воспроизводства данных особенностей для определенной группы.

Несмотря на процессы государственной унификации и централизации, несмотря на образование национальных государств в Западной Европе, в них сохранились этнорегиональные сообщества. Благодаря их компактному размещению в определенных регионах, они стали важным фактором развития государственности вообще, так как именно во взаимодействии с различными этничностями происходило складывание системы управления и государственной власти. Вообще, становление государств в Западной Европе часто происходило в рамках исторического противостояния «доминирующих» и «угнетенных» этничностей (франки и галльское населениеангло-саксы и кельтыгерманцы и славяне). Исходя из этого, можно утверждать, что именно анализ культурно-территориальных дифференциаций позволяет корректно говорить о складывании и развитии государства, и взаимоотношениях «центр-периферия». Таким образом, концепция культурно-территориальных дифференциаций необходима при обсуждении и анализе существующих проблем в государственном развитии, поскольку позволяет рассматривать текущую ситуацию в контексте исторического развития государства.

Подход, предполагающий исследование этнорегиональных сообществ в контексте развития государственно-политической системы через призму культурно-территориальных дифференциаций, позволяет более детально и комплексно рассматривать вопросы развития этнических регионов и государства в целом. Он позволяет исследовать различные сообщества во взаимодействии в процессе развития государственности, а также собственно внутреннюю историю развития этнорегионального сообщества и, в связи с этим, предоставляет возможность говорить о перспективах того или иного явления в контексте эволюции системы политических отношений. При этом важно подчеркнуть, что именно культурная отличительность и сложившиеся в этой плоскости политические взаимоотношения центра с этническими регионами — это зачастую даже более важный аргумент, нежели характеристика их социально-экономического развития для реформ государственного управления и развития национального государства.

Осознание и, главное, признание существующих культурно-территориальных дифференциаций позволяет предельно точно обосновать взаимозависимость центра и этнорегиональных сообществ в принятии решений в отношении того, как должно развиваться государство в целом и того, как необходимо осуществлять реформы, чтобы достичь гармоничного и стабильного результата, т. е. урегулировать этнополитический конфликт и решить проблему легитимности властных институтов.

Характеристика эмпирической базы исследования. Источники, использованные при написании работы, можно разделить на несколько групп.

Ключевые источники по проблеме деволюции Соединенного Королевства — это документы британского парламента и правительства. Среди них отметим, в первую очередь, Акты в отношении формирования нового управления в регионах. Важнейшими среди них являются «отправные» Акты 1998 г., которые проложили пути для движения деволюции. Акты 1998 г. были приняты в отношении всех этнических (национальных) регионов: Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии4. Они определяют условия, при которых осуществляется деволюция. Акты также устанавливают полномочия регионов и их подконтрольность центральным органам власти. Помимо порядка деятельности законодательной и исполнительной власти в регионах, Акты особое внимание уделяют таким вопросам как финансовые взаимоотношения центра с регионами и фискальные возможности регионов, а также взаимоотношения новых администраций с государственными министрами по делам регионов.

Данные распоряжения оформили деволюционное строение, однако во многих своих частях несли противоречивые постановления, препятствовавшие стабильности деволюционных моделей, особенно в части финансовых взаимоотношений и роли государственного министра по делам регионов, а в Северной Ирландии проблема была усугублена невозможностью обеспечить главное условие Белфастского соглашения — достижение межпартийного сотрудничества. Поэтому через небольшой отрезок времени встала задача пересмотреть в некоторых частях Акты 1998 г. В первую очередь это было актуально для Уэльса и Северной Ирландии, которые не получили таких прав как Шотландия. В результате в 2006 г. появились новые Акты в отношении Уэльса и Северной Ирландии. Более того, в 2010 г. для развития североирландского региона было заключено Соглашение в Хиллсборо 5. Данные акты, однако, лишь слегка видоизменили существующее положение региональных органов власти, так как именно в наиболее спорных аспектах (финансовый вопрос и роль государственного министра) не привели к изменениям.

Попыткой урегулировать и предупредить спорные вопросы во взаимоотношениях является подписание конкордатов, а также Меморандума понимания между центральной и новыми региональными органами власти. Данные.

4 Scotland Act 1998. C. 46 // http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1998/46/contentsGovernment of Wales Act 1998. C. 38 // http://www.opsi.gov.uk/acts/actsl998/ukpga19980038enlThe Belfast Agreement 10 April 1998 I // http://cain.ulst.ac.uk/events/peace/docs/agreement.htm.

5 Agreement at Hillsborough Castle 5 February 2010 // j i http://www.nio.gov.uk/agreementathillsboroughcastle5february2010.pdf документы, хотя и не являются юридически обязывающими, тем не менее, важны именно с точки зрения установления рабочего взаимодействия регионов и центра6.

Второй важной группой источников для рассмотрения деволюционного вопроса в Великобритании являются документы, принятые новыми институтами власти в Уэльсе и Шотландии, в частности, доклады и отчеты. Они во многом объясняют процесс развития деволюции и наиболее спорные его аспекты, демонстрируя иную точку зрения на проблему центр-периферийных отношений. Помимо этого, документы, принимаемые на региональном уровне, фиксируют активность новых органов власти и то, насколько они свободны при обсуждении и принятии решений7.

В отдельную группу следует отнести все документы, относящиеся к регулированию финансовых взаимоотношений центра с кельтскими регионами. Центральными документами здесь выступают постановления о финансировании регионов, которые определяют схему финансирования, его объемы и порядок о получения субсидий. Данные документы позволяют судить о финансовых возможностях, сравнивая их с задачами, которые были отнесены к ведению самих регионов.

Проблема финансирования связана с общей экономической ситуацией в стране. Поэтому для понимания и процессов финансирования, и пополнения общегосударственных, а также региональных бюджетов, которые зависимы от общегосударственной казны, важны все статистические данные экономического состояния страны, составляющие отдельную группу источников9.

6 Concordat Between the Central and the Scottish Executive. Office of the Deputy Prime Minister. 27 February 2002. London, 2002; Memorandum of Understanding. 1 October 1999. London, 1999.

7 Departmental Report by the Scotland Office. March 200// http://www.scottishsecretary.gov.ukAnnual Report by the Wales Office. L., 2006.

8 Statement of Funding Policy. 18 July 2000 // http://www.hm-treasury.gov.uk/docs/2000/ sfpl807. htmFunding Devolved Government in Wales: Barnett and Beyond, 2009 http://wales.gov.uk/docs/icffw/report/9 0708barnettfullen.pdfThe Richard Commission and the Devolved Government: the Economics of Devolution in Wales. June 2004 // http://www.devolution.ac.uk/pdfdata/McgregorbriefingL8.pdfFunding the Scottish Parliament, National Assembly for Wales and Northern Ireland Assembly: Statement of Funding Policy. October 2007(36) // http://webarchive.nationalarchives.gov.uk/+/http:/www.hm-treasuiy.gov.iik/d/pbrc 1. pdfBudget 2007. L., 2007; Public Expenditure Statistical Analyses 2008. L., 2008.

9 Northern Ireland Farm Performance Indicators // http://www.dardni.gov.uk/index/dard-statistics/statisticaI-reports/agriculturalstatistics-farm-performance-indicators.htmWelsh Economic Review. 2005 // http://ideas.repec.Org/d/wercfuk.htmlJune 2009 Survey of Agriculture and Horticulture: Results for Wales. SDR 182/2009 // http://wales.gov.uk/docs/statistics/2009/9 1110sdrl822009en.pdfAn Index for Sustainable Economic Welfare for Wales: 1990;2000. Report for the Countryside Council for Wales. March 2003 // http://www.jonmatthews.co.uk/isew.pdfForeign Direct Investment and Indigenous Entrepreneirship: Evidence from Wales and IrelandStructural Change, Specialization and Regional Labour Market Performance. Evidence for.

Следующую группу источников представляют программы главных британских партий, на основании которых возможно судить об идеологии и эволюции деволюционных взглядов консерваторов, лейбористов и либеральных демократов10. Они свидетельствуют о том, что вопрос о реформе стал одним из основных партийно-политических разделителей, вызвав разногласия не только между партиями, но и внутри самих партий, но, тем не менее, сплотил широкие общественно-политические силы для реализации важной конституционной задачи.

В отдельную группу источников следует отнести программы и манифесты этнорегиональных партий регионов, которые позволяют судить об их стремлениях и амбициях, что необходимо для понимания возможностей и направлений дальнейшего пути регионального развития11. На основании этих данных, очевидно, что Плайд Камри и Шотландская национальная партии стали единственными стабильными защитницами идеи деволюции как переходного этапа к независимости.

Однако представление деволюционного процесса невозможно вне контекста общественных ожиданий и настроений. Здесь большим подспорьем служат данные об избирательных кампаниях, об итогах референдумов, опросы общественного мнения, например, определяющие уровень доверия населения региональным и центральным органам власти, составляющие еще одну группу источников12. the UK. 2006 // http://eprints.qut.edu.aU/12 950/l/Terjesen2.pdfScotland Economic Statistics: A Scottish Executive National Statistics Publications. Edinburgh, 2000.

10 Welsh Liberal Democrats Party Manifesto. Wales can do better // welshlibdems.org.uk/en/document/wales-can-do-better-manifesto-201 l. pdfWelsh Labour Manifesto 2011 // http://welshlabour.s3.amazonaws.com/weIsh-Iabour-manifesto.pdfWelsh Conservative election manifesto 2011 // http://www.welshconseiA, ativesxom/sites/www. welshconservatives.com/fiIes/welshconservativemanifestol.pdfScottish Liberal Democrats Manifesto 2011 // http://www.scotlibdems.org.uk/files/SLD2011manifesto.pdfThe Scottish Labour party manifesto 2011 // http://www.scottishlabour.org.uk/uploads/84 613 091-e7ae-5ce4−7dff-39fl789cf681.pdfScottish Conservative manifesto // http://www.scottishconservatives.com/downloads/scottish-conservative-manifesto-2011.pdfLiberal Democrats Manifesto 2010 // http://www.general-election-2010.co.uk/2010;general-election-manifestos/Liberal-Democrat-Party-Manifesto-2010.pdfThe Labour Party Manifesto 2010 // http://news.bbc.co.Uk/2/sharedbsp/hi/pdfs/12 0410labourmanifesto.pdfThe Conservative Manifesto 2010II http://www.conservatives.com/Policy/Manifesto.aspx.

11 Смотрите сайты региональных партий, на которых указаны манифесты и основные новости: www.sinnfein.org-www.snp.org-www.plaidcymru.org.

12 Devolution referendum 1997; the results // http://www.alba.org.uk/referenda/ devovote. html Devolution Referendum in Scotland and Wales // http://openlearn.open.ac.uk/nod/resource/view.php?id=177 045- Results of the Referenda in Northern Ireland and Republic of Ireland. 22 May Friday 1998 // http://cain.ulst.ac.uk/issues/politics/eIection/refl998.htmScottish Parliament Elections: 1 May 2003/ Research Paper 03/46. 14 May 2003 // http://www.parliament.uk/documents/commons/lib/research/rp2003/rp03−046.pdfYour GovPolIs 2007// http://www.alba.org.uk/polls/70 701.htmlProgressive Scottish Opinion Polls 2007 // http://www.alba.org.uk/polls/2007polls.htmlPolls of Public Opinion and Attitude in Northern Ireland. 1973;2004// http://cain.ulst.ac.uk/issues/politics/polls.htmITV Wales Poll. January 14. 2010 // http://blogs.dailypost.co.uk/goginthebay/20I0/01/itv-wales-poll.htmlPoll Suggest Support for Plaid and Labour up.

Немаловажное значение для исследования проблемы конституционного реформирования в Великобритании имеет законодательство Европейского союза, которое, согласно принципам прямого действия, верховенства коммунитарных норм, а также благодаря принципу субсидиарности, влияет на внутригосударственное развития Британии. Участие государства в европейской интеграции создало новые условия деятельности для субгосударственных единиц и национального правительства, вынужденного признать изменение в понимании государственного суверенитета13. Документы Европейского союза составляют последнюю группу источников, использованных в данной работе.

Корректное исследование сущности процессов децентрализации управления, выраженных в форме деволюции, ясное представление о механизмах деволюционного развития возможно только при комплексном изучении всех групп источников, что позволяет не только делать выводы о характере предлагаемых моделей, но и говорить об их перспективах.

Данная проблема стала темой для исследования многих ученых.

Процессы дезинтеграции государственного управления и даже устройства, которые протекают на фоне европейских интеграционных трендов, требуют глубокого и тщательного осмысления. Понимание данных процессов позволяет прогнозировать развитие государственности, гражданского общества, возможности разрешения проблем сепаратизма и радикального этнического национализма. Помимо этого, понимание данных процессов позволяет проводить анализ системы государственного управления с точки зрения эффективности и рациональности, так как именно эта оценка должна стать ведущей при размышлении над проблемами регионализма, регионализации, децентрализации, федерализации и федерализма.

Процессы дезинтеграции государственного устройства и управления подлежат анализу через призму взаимоотношений «центр-регионы» и разработку.

October 2008 // http://www.plaidcymru.org/content.php?nID=14-IE)=870-IID=l- 2007 Northern Ireland Assembly Election Results // http://scottish.parliament.uk/msp/elections/2007/07index.htm.

13 European Charter for regional or minority languages // http://wwwl.um.edu/humanrts/euro/etsl48.htmlEU Charter of Fundamental Rights. Official Journal of European Communities. 2000/C 364/01. Brussels, 2000; Green Paper on «Equality and non-discrimination in an enlarged European Union». May 2004 // http://ec.europa.eu/employmentsocial/publications/2004/ke6004078en.htmlLisbon Treaty // Official Journal of the European Union. С 306. Vol. 50. Brussels, 2007. соответствующих концепций, фиксирующих этнополитические процессы в эволюции государственности. При этом ее важнейшим фактором выступают, в первую очередь, этнорегиональные сообщества, как носители идеи сепаратизма.

Концепции регионального развития рассматривают региональные процессы во всем многообразии, как фактор развития государства и политической системы в целом. Их главная тема — проблемы интеграции и дезинтеграции, централизации и децентрализации. Поэтому позиции этнорегионального сообщества, выраженные в признании особой идентичности собственной группой и требованиях соответствующего признания со стороны «центра», — это ключевая исследовательская тема, в рамках которой этнорегиональные сообщества (так называемая периферия) — объект анализа.

Так, Р.Ф. Туровский14 и В. А. Колосов с Н.С. Мироненко15 представляют концепцию политического баланса и концепцию теоретико-политических систем, рассматривая территориальное пространство как продукт длительного исторического пути, и развивая связь между политикой центра и позициями регионов. При этом часто регионы в подобных взаимоотношениях зависимы от политики центра. Например, многие концепции, относящиеся к проблемам периферийного развития, как на глобальном, так и на государственном уровнях, подчеркивают, что в рамках модели «центр-периферия» осуществляется постоянная качественная трансформация ядра («центра») за счет генерирования новшеств и выкачивания ресурсов из периферии (Дж. Фридман)16. Более того, «мировой центр» воспринимает периферию как источник материальных и финансовых ресурсов для модернизации центра (А.Г. Франк — модель «смещения мировых центров"17).

На внутригосударственном уровне периферия находится практически в аналогичной оппозиции к центру. Например, концепция «вертикальной модернизации» объясняет, что инициирование процессов и политических преобразований осуществляется центром, притом регионы вынуждены следовать за центром, адаптируя его политику к местным условиям. Именно в результате.

14 Туровский Р. Ф. Баланс политических отношений между центром и регионами в процессах государственного строительства. Автореферат диссертации на соискание степени доктора политических наук. М., 2007.

15 Колосов В. А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география. М., 2001. С. 292−293.

16 Центр и периферия в региональном развитии. М&bdquo- 1991. С. 14.

17 Франк А. Г. Смещение мировых центров с Востока на Запад //Латинская Америка. 1993. № 2. С.3−11. этого многие реформы приводят к еще более глубокому усилению межрегиональной дифференциации, только способствуя этнополитическому конфликту. Поэтому особого внимания заслуживают модели «структуры раскола».

1 8 и «теория периферий» С. Роккана и С. М. Липсета (они подчеркивают исторические корни обострившихся ныне сепаратистских тенденций), а также концепция «внутреннего колониализма» М. Гектера. С его точки зрения, отношения центра с периферией объясняются через изучение многообразия региональных отличий, порожденных пространственно-неравомерными волнами индустриализации в государстве. Ученый предложил две модели регионального развития: «функциональный секционализм» (региональная активность вследствие социально-экономических тенденций) и «периферийный секционализм» (региональная политизация на основе культурной или этнорелигиозной самобытности)19.

Учитывая и признавая зависимость регионов (периферии) от центра, необходимо подчеркнуть, что в изменяющихся глобальных условиях, которые оказывают влияние на позиции и понимание современного национального государства, этнорегиональные сообщества приобретают более выгодные позиции в качестве важных акторов эффективного принятия решений и государственного развития. Это приводит, в частности, к появлению концепций, по-новому интерпретирующих позиции региона с точки зрения государственного и политического управления. Например, Э. Куклински и Б.М. Штульберг20 представляют регион как квазикомпанию, а значит, при его исследовании необходима оценка региональных конкурентных преимуществ, также как и корпоративного (регионального) образа для развития и инноваций. При этом само изменение роли регионов представляется многообещающим. Оно должно проходить в двух плоскостях: финансово-экономической и политической. Например, в рамках концепции «полюса роста» анализируются возможности, открывающиеся для регионов через города, финансовые центры, способствующие.

18 Lipset S.M., Rokkan S. Cleavage Structures, Party Systems and Voter Alignments // West European Party System. Oxford, 1990. P. 91−111.

19 HechterM. Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development 1536−1966. L., 1975.

20 Куклински Э. Региональное развитие — начало поворотного этапа // Региональное развитие и сотрудничество. 1997. № 1. С.4- Региональное развитие: опыт России и Европейского союза / Отв. ред. А. Г. Гринберг. М., 2000. С. 241. региональному развитию21. А с точки зрения политического развития для регионов важен переход от культуры подчинения к культуре участия. Большие возможности гармоничного политического развития, при этом, сохраняются у обществ, представляющих собой гомогенный тип политической культуры. Изменение позиции региона в государстве влечет серьезные изменения в развитии всей государственности. Например, Л. Пай полагает, что понятие политического развития всего государства зависит, в том числе, от роли территории в структуре политико-экономических отношений23.

Тренд, связанный с ростом значения этнорегиональных сообществ, развивается параллельно с трансформацией понятия государственного суверенитета. В настоящее время он часто рассматривается в двух плоскостях: либо как исключительно юридическая, либо как исключительно политическая концепция24. Другой вопрос суверенитета связан с его появлением. Так, Д. Баранджер утверждает, что суверенитет появляется только тогда, когда государство становится «самоочевидным"25. X. Кальмо связывает формирование суверенитета с началом правовой деятельности государства26. А М. Тропер вообще утверждает, что суверенитет не является объективной характеристикой государства, но лишь концепцией, буквально идеей27. Противоположные точки зрения некоторым образом примиряет Н. МакКормик, который доказывает, что суверенитет — это ч 28 понятие пограничное между теориеи и практикой в политике и праве .

Интересно мнение К. Армстронга, который отметил, что в Соединенном Королевстве суверенитет всегда был и остается в переходном состоянии {от политического характера к правовому). В связи с этим стоит вспомнить и мнение ведущего британского конституционалиста — A.B. Дайси — о том, что британское конституционное право являет собой воплощение политического суверенитета.

21 Артоболевский С. С. В плане Минрегионразвития акценты можно расставить иначе // Российское Экспертное Обозрение // http://www.rusrev.org/content/review/default.asp?shmode=8&ida=860&ids=61 — Урманов Д. В. Локальные территории в пространственном развитии системы «центр-периферия» региона // http://sun.tsu.ru/mminfo/63I05/339/image/339-I27.pdf.

22 Almond G.A. Comparative Political Systems И Journal of Politics. 18.1956. N 3.

23 Pye L. W. Identity and the Political Culture // Crises and Sequences in Political Development. Princeton, 1971.

24 Kalmo H" Skinner A. Introduction: a Concept in Fragments // Sovereignty in Fragments. The Past, Present and Future of a Contested Concept. Cambridge, 2010. P. 3.

25 Baranger D. The Apparition of Sovereignty // Ibid. P. 59.

26 Kalmo H. Matter of Fact? The many Faces of Sovereignty // Ibid. P. 117.

27 Troper M. The Survival of Sovereignty // Ibid. P. 150.

28 MacCormickN. Sovereignty and After // Ibid. P. 152.

29 Armstrong K. United Kingdom — Divided on Sovereignty // Sovereignty in Transition/ Ed. by N. Walker. Oxford, 2003. P.350. .'. ' 1 государства30. При этом наряду со множеством других исследователей А. Негри, например, показывает, что концепция суверенитета находится в глубоком кризисе31. Такой «переходный» или «пограничный» характер суверенитета, несомненно, влияет на позиции центра в отношении к регионам, влияние которых на государственный суверенитет растет постоянно параллельно процессам политической регионализации в Европе. Отечественный исследователь, О. Ч. Реут, отмечает, что процессы внутренней регионализации, к которым он относит наделение приграничных территорий внешнеполитическими функциями, выступают факторами децентрализации и дезинтеграции государства, и даже его «десуверенизации». Эти явления, свойственные глобализации, создают сложности в определении воздействия регионализации на суверенитет. О. Ч. Реут, в связи с этим, подчеркивает, что в настоящее время можно отметить неразвитое теоретическое знание о суверенитете, которое только способствует принятию решений, исходя из условий политической конъюнктуры32.

Таким образом, государственность и система политических взаимоотношений во многом выстраивается под влиянием регионов. Исторически подобное воздействие существовало всегда, ведь именно отношения центра с периферией, этнической периферией, в первую очередь, предопределяли определенную форму государственного устройства и управления, связанного либо с жесткой централизующей политикой центра, либо твердым противостоянием региона центру, вызывающим децентрализацию управления. В любом случае, этнорегиональные сообщества периодически восставали, а периодически слабели и теряли свое влияние на центр, через некоторое время возвращая свои позиции.

Возвращение позиций обусловлено самим характером развития этнорегионального сообщества в политической системе отношений в государстве и сохранением им коллективной (этнической) идентичности, на которую всегда возможно опереться. В науке сложились три теоретические модели общественно-политического развития этнической и национальной идентичности: в рамках.

30 Dicey А. V. Introduction to the Study ofthe Law of the Constitution. Basingstoke, 1959. P. 71−77.

31 Negri A. Sovereignty between Government, Exception and Governance // Sovereignty in Fragments. The Past, Present and Future of a Contested Concept. Cambridge, 2010. P. 205.

32 Реут О. Без территории. Суверенитет без прилагательных // Российское Экспертное Обозрение // http://www.rusrev.org/content/review/default.asp?shmode=8&ida= 1345&ids=l 32. примордиализма (П. Ван ден Берге33), а также конструктивизма и инструментализма (Б. Андерсон, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум, В.А. Тишков34). При этом этничность безоговорочно признается как реально существующий феномен только примордиалистами и отчасти конструктивистами, в то время как инструменталисты считают этничность искусственной конструкцией, выгодным политическим фетишем, который использует региональная элита для приобретения большей власти.

Вместе с тем, наблюдается тенденция к разделению всех представлений о нации и этничности на два основных потока, т. е. две большие теории национализма: «модернизм» и «этносимволизм», хотя и они не являются абсолютными в своем представлении, идентификации и понимании данных явлений. Модернизм настаивает на совмещении понятий нация и государство, а этносимволизм — на том, л? что общество формируется на основании существующих культурных различий .

Однако, безусловно, существующее противостояние «мы-они» (этнический регион — иноэтничный центр) способствует стабильности этнорегионального коллектива. Эта тенденция обусловлена политикой элиты, что есть существенный фактор роста этнорегионального самосознания. Вообще, политическое этнорегиональное движение — важный феномен, прямо влияющий на мобилизацию населения и на оформление политических требований этнического региона по отношению к центру. Большой вклад в классификацию этнорегиональных партий внесли Дж. Сартори и Л. де Винтер, полагающие, что необходимо отделять автономистов от ирредентистов, а их, в свою очередь, от сецессионистов и федералистов, представляя их как инструменты воздействия на процессы государственного и политического управления36.

Проблема возникновения и роста национализма остается существенной для многих поколений исследователей. В настоящее время национализм вновь.

33 Van de Berghe P. The Ethnic Phenomenon. New York, 1987; Смит Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004.

34 Андерсон Б. Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001; Тишков В. А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997; Gellner Е. Nations and Nationalism. Oxford, 2006; Hobsbawm E.J. Nations and Nationalism since 1780. Programme, Myth, Reality. Cambridge, 2005.

35 Breen К., O’Neill S. Introduction: a Postnationalist Era? // After the Nation? Critical Reflections on Nationalism and Postnationalism / Ed. by K. Breen, S. O’Neill. Chippenham and Eastbourne, 2010. P. 8.

36 Sartory G. Parties and Party Systems: A Framework for Analysis. N.-Y., 1976. Vol.1- СарториДж. Вертикальная демократия//Полис. 1993. № 2. С. 80−89- Winter L., de. European Integration and Ethnoregionalist Parties // Party Politics. Vol.8. N 4.2002; Winter L., de. The Impact of European Integration on Ethnoregionalist Parties // Working Papers Num. 195. Barcelona, 2001., становится одной из доминирующих политических идеологий, направленных на совмещение понятий наций, суверенитета, территории и государства воедино. С одной стороны, национализм возникает как продукт индустриализации сообществ, с другой, — он укоренен в необходимости каждого чувствовать и знать свои корни, свое происхождение. С третьей стороны, национализм связан с процессами демократизации в обществе.

В этом контексте интересен взгляд Б. Близманна де Гэвара, который показывает в своем исследовании, что строительство государства всегда происходит в кризис, возникающий в результате конфликта между доминирующим большинством и угнетаемым меньшинством37.

Вместе с тем, национализм несет и негативный смысл, будучи связанным с проектами разрушения существующих государств, с насилием и жестокостью, террористическими акциями. Парадоксальным образом, национализм одновременно остается стимулом для демократизации системы управления в государствах, но одновременно с этим подрывает основы общественной, политической и государственной стабильности. Другой важный аспект национализма заключается в том, что национализм — это не только движение, возглавляемое элитами, но и движение населения, граждан, которые осознают свою общность. В настоящее время, когда возникают новые задачи, новые условия для деятельности национального государства, когда границы становятся прозрачными, расцветают разнообразные региональные блоки, формируются возможности для появления субнациональных акторов. А в рамках постнационализма понятие национального государства со всеми атрибутами национальности вообще выглядит анахроничным, так как не соответствует реальным потребностям общества в условиях глобального капитализма, вызывающего эрозию политического и экономического суверенитета государства.

Ненациональные (или безнациональные), т. е. не обусловленные принадлежностью к определенному государству и сообществу, иными словами, универсальные права человека, ненациональные институты, а также наднациональные институты (например, в рамках Евросоюза) создали новые.

37 Bliesemann B. de Guevara. Introduction: the Limits of Statebuilding and the Analysis of State-formation //.

Journal of Intervention and Statebuilding. June 2010. Vol. 4. Issue 2. P. 111.

1 — уровни связей, соединив между собой не столько государства, сколько локальные и региональные уровни разных государств.

Все виды политических идей и манифестаций, не исключая идею национализма, упираются в проблему усовершенствования существующей модели системы управления, которая должна учитывать современную плюрализацию идентичности, ведь обращение к национализму подтверждает, что этническая идентичность не исчезла и по-прежнему формирует «живую», т. е. находящуюся в постоянном развитии идеологию.

Отвечая на вопрос о причинах появления национализма и его дальнейшего роста, И. Нимни представляет парадигмальный сдвиг в соотношении между понятиями «национализм», «суверенитет» и «самоопределение». При этом он указывает, что не столько они лежат в основе явлений децентрализации (деволюции), осуществляемой через конституционную реформу, сколько деволюция и рост требований политического признания жителей этнически обособленных регионов привели к этим изменениям. Такие авторы как Б. О’Леари и Дж. МакГарри настаивают на использовании вместо всех прочих инструментов урегулирования проблемы этнического национализма «сообщественнализм» (consociationalism), который означает внедрение политических и юридических механизмов в систему принятия решений, например, бинациональные институты управления. Д. Дж. Смит также полагает, что именно политические инструменты могут быть наиболее значимыми. Он предлагает систему институциональных инноваций, которые различаются в зависимости от территории, и направлены на обеспечение согласия этнической и национальной идентичности40. По всей видимости, этот результат все же может быть достижим, поскольку идеология национализма разделяет либеральные ценности, и не каждое националистическое движение готово прибегать к террору для достижения своих целей41. Другой исследователь, Ж. Нутенс, предлагает иной способ. Она полагает, что принцип «влияние на интересы каждого» никогда не приведет к.

38 Nimni Е. Nationalism, Ethnicity, and Self-Determination: Paradigm Shift // After the Nation? Critical Reflections on Nationalism and Postnationalism / Ed. by K. Breen, S. O’Neill. Chippenham and Eastbourne, 2010. P. 21−37.

39 McGarry J., O 'Leary B. Consociation and self-determination Disputes: The Evidence from Northern Ireland and Other Recent Cases // Ibid. P. 38−59.

40 Smith D. J. Non-Territorial Cultural Autonomy in Contemporary Europe: Reflections on Revival of an Idea // Ibid. P. 84−102.

41 HutchinsonJ. Nationalism and Violence // Ibid. P. 120−140. положительному результату. С ее точки зрения, необходимо разделить идентификацию государства с нацией42. При этом К. Армстронг полагает, что практика самоопределения вполне соответствует тенденциям глобального развития, так как направлена на достижение более справедливого распределения ресурсов43.

Этнополитическая конфликтология остается одной из наиболее актуальных областей исследования, в рамках которой ученые пытаются выделить типы сообществ с точки зрения их влияния на политическую систему государства. Например, JI.C. Перепелкин выделил два типа этнокультурной идентичности: «шотландский» и «баскский», хотя по-прежнему сложным остается соотношение понятий «этничность» — «нация» — «государство"44. И в это же время продолжаются дискуссии по вопросу, являются ли данные явления естественными или искусственно конструируемыми (например, притчей во языцех стала фраза Б. Андерсона о нации как о «воображаемом политическом сообществе»). Однако, например, российский ученый, A.B. Дахин, отмечает, что этническая составляющая идентификации индивидуума сохранилась и подтвердила свою значимость в современных условиях. Исследуя значимость фактора полиэтничности для развития всех систем государства, он обозначает этничность как понятие, синонимичное понятиям «этнос» и «нация». Для нашей работы важно подчеркнуть, что A.B. Дахин четко определяет неизменную основу этнического (национального) сообщества, в качестве которой выступает именно социально-историческая память, порождающая определенную социально-культурную активность этноса (нации). Этничность формирует собой особую нишу, в которой гуманитарные формы культуры присутствуют либо в чистом виде, либо с небольшой примесью форм технологичности. Но именно это сохраняет возможности развития культуры человеческого сообщества45. Также Ю. Хабермас полагает, что именно и прежде всего культурная интеграция делает возможной как политическую мобилизацию, так и реализацию идеи нации46.

42 Nootens G. Nations, Sovereignty, and Democratic Legitimacy: On the Boundaries of Political Communities // Ibid. P. 196−213.

43 Armstrong C. Global Egalitarianism or National Self-Determination? // Ibid. P. 253−268.

44 Перепелкин JI.C. Истоки межэтнического конфликта в Татарии // Мир России. 1992. Т.1. № 1. С. 91−112.

45 Дахин A.B. Этнический фактор федерализации России // http://federalmcart.ksu.ru/conference/seminar3/dahin.htm.

46 Хабермас Ю. Политические работы / Сост. A.B. Денежкина. М., 2005. С. 277.

Учитывая тенденции роста сепаратистских идей и рост значения регионов, современное западноевропейское национальное государство вынуждено лавировать между идеей смягчения региональных требований и задачей сохранения государственности. Поэтому проблема национального строительства широко поднимается в исследованиях.

Многие исследователи рассматривают эту проблему с двух сторон. Во-первых, необходимо создать условия для свободного развития всех этнических идентичностей, проживающих в одном государстве. Например, А. Лейпхарт говорит о востребованности политики мультикультурализма в современном государстве47. И, в любом случае, как полагает В. В. Лапкин, признание значения общественности, внимательное отношение к позиции населения чрезвычайно важны в современном государстве48. Во-вторых, обеспечение этой цели требует определенного инструментария. Основным инструментом решения проблемы исследователи признают федерализм, который может присутствовать в качестве некоторых элементов в системе управления49.

Теоретические исследования федерализма представляют это явление как систему властных полномочий, которое может включать в себя федерацию, конфедерацию, федератизм, ассоциированную государственность, конституционную регионализацию (Италия), квазифедеративные формы. Таким образом, федерализм строго связан с самим управлением50. Также федерализм представлен как адекватный способ сохранения территориальной целостности. Поэтому часто федеративные государства (федерации) приводятся как пример большей демократичности в решении проблемы мультикультурализма. Например, Д. Митрани полагает, что федерация не разъединяет, а объединяет51. В тоже время, например, A.C. Макарычев, подчеркивает, что существует конфликтная взаимосвязь между логикой внутреннего федерализма и международной интеграцией. При этом федерализм — это всегда совмещение внешних и внутренних факторов. А борьба за единство нации и демократизацию могут.

47Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование. М., 1997. С. 56−57.

48 Лапкин В. В. Общественное мнение и изменение политических институтов в России и на Западе // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001.

49 Кинг П. Классификация федераций // Полис. 2000. № 5. С. 7−18.

50 Элейзер Д.Дж. Сравнительный федерализм // Полис. 1995. № 5. С. 107.

51 Mitrany D.A. Working Peace System. Chicago, 1996. P.171. протекать в разных направлениях, в значительной мере противореча друг другу52. Однако возможности федерализации зависят, как полагает М. Х. Фарукшин, от сложившейся в государстве политической культуры, буквально культуры федерализма, т. е. признание центром принципа субсидиарности, и всеми участниками — необходимости компромисса. При этом сам федерализм может формироваться на разных условиях и на разных основаниях. В качестве примера можно привести несколько теоретических моделей федерализма.

Так, в рамках договорной теории федерализма он рассматривается как явление, возникшее на основании договоренности о разделении полномочий между заинтересованными акторами. Теория дуалистического федерализма свидетельствует о вертикальном разделении полномочий в государственном управлении между центром и субъектами. Концепция кооперативного федерализма свидетельствует о развитии идеи взаимного дополнения между участниками управления и тесных взаимодействиях по вертикали и горизонтали, при которых центр и субъекты — равноправные партнеры.

Здесь, в этом ключе, федерализм можно рассматривать в соотношении к понятиям «регионализация» и «регионализм», означающих, в том числе и политику центра, направленную на предоставление новых полномочий регионам. Так, например, Ю. В. Косов и В. В Фокина54 говорят, с одной стороны, об интеграционной регионализации как о стремлении создать территориальные единицы высшего уровня на базе национальных государств и/ или самобытных регионовс другой, о дезинтеграционной регионализации, означающей первостепенность интересов региона.

Вместе с тем, проблема федерализации и федерализма выходит за рамки государства на наднациональный уровень, уровень Европейского союза. И здесь уже возникает новый вопрос о роли и месте государства, независимо от его политического устройства, и объективной цели развития европейской интеграции. В качестве примера можно привести мнение А. Спинелли и Э. Росси в «Манифесте Вентотена», которые отметили, что федерализм подчеркивает необходимость.

52 Макарычев A.C. Регионализм и территориальное устройство в пост-тоталитарных структурах: сравнительные характеристики России и ФРГ // Электронный журнал Полемика. Выпуск 12 // http://www.irex.ru/press/pub/polemika/12/makarichev.html.

53 Фарукшин М. Х. Культура федерализма// Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. М., 2004.

54 Косов Ю. В., Фокина В. В. Политическая регионалистика. СПб., 2009. С. 126−127. трансформации государства, в ходе которой оно должно превратиться в одну из вертикальных ступенек человеческого сообщества55.

Государство действует и проявляет себя в новых условиях, в которых каждый, на первый взгляд, малозначимый фактор, может оказывать решающее воздействие на развитие государственности. Целая когорта российских исследователей рассматривает данные процессы под различными углами зрения. Например, А. И. Неклесса анализирует развитие определенных территорий как культурных ландшафтов, в рамках которых формируются специфические политико-правовые установления, которые, изменяясь, влияют на мутацию всех других систем56. Э. А. Паин и В. И. Пантин утверждают, что изменения государственности неизбежны, при этом она развивается через сменяющие друг друга этапы реформирования и контрреформирования. А. И. Медушевский доказывает цикличность со государственного развития. В. И. Пантин также показывает, что для крупных территорий (макрорегионов) изменения имеют общие тенденции, которые синхронизируются с локальными процессами59. Соответственно, это позволяет говорить о наличии взаимосвязи и взаимодействии разного рода процессов, протекающих на всех уровнях (макрорегиональном, государственном, субрегиональном). Такое явление как регионализация позволяет уравновешивать тренды глобализации и регионально-локального развития. A.A. Сергунин, анализируя российскую действительность, доказывает взаимосвязь, существующую между различными факторами, например, между территориальным фактором, фактором этнических конфликтов, культурно-религиозным фактором, и регионализацией60. Р. Ф. Туровский также показывает взаимосвязь территории, места, и характера политических проблем, существующих в развитии центр-периферийных отношений61. А. Д. Богатуров доказывает, что устойчивость.

55 Woodard S. The Simple Guide to the Federal Idea I I http://www.eurplace.org/index.html.

56 Неклесса A .#. Конец цивилизации или зигзаг истории? // Космополис. 2004. № 1.

57 Паин Э. А. Между империей и нацией. М., 2004; Пантин В. И. Волны и циклы социального развития: цивилизационная динамика и процессы модернизации. М., 2004.

58 Медушевский А. Н. Теория конституционных циклов. М., 2005.

59 Пантин В. И. Глобальная политическая история и современность // Общественные науки и современность. 2002. № 5.

60 Сергунин А. А. Международные факторы регионализации России // Политическая наука. Пространство как фактор политической трансформации: Сб. науч. трудов. М., 2003. № 3.

1 Туровский Р. Ф. Центр-регионы: проблемы политических отношений. М., 2006. государственного развития зависит от взаимодействия центра и регионов, которые должны найти взаимоприемлемую формулу отношений62.

Эти тенденции изменения позиций региона, национального государства протекают на фоне глобализации и европейской интеграции. Вызываемые ими изменения для государственного суверенитета, усиления роли регионов — важный объект для исследований. При этом ключевыми в регионоведческих исследованиях выступают категории регионализации, глобализации и федерализации.

В.Л. Иноземцев говорит о проблеме глобализации в связи с национальным государством и суверенитетом63. У. Бек показывает, что глобализация потрясает основания национального государства, вызывая денационализацию и трансформацию национального государства в государство транснациональное64. Д. Розенау доказывает переплетение тенденций на разных уровнях, что приводит к фрагмеграции65. Локальное в глобальном (глокализация) — один из важных аспектов современного мирового развития с точки зрения Р. Робертсона66. При этом важно подчеркнуть, что процессы универсализации всегда вызывают ответное сопротивление (И. Валлерстайн67). Взаимозависимость между глобальным, национальным и локальным также поднимается в работах И. М. Бусыгиной, анализирующей теоретические построения концепции «сообщество регионов"68.

Помимо этого, позиции и положение региональных сообществ в изменяющихся условиях можно анализировать, также опираясь на труды многих других исследователей. Например, Т. Парсонса, предложившего свою систему современных обществ и анализировавшего влияние технологических форм на человеческое сообщество69, а также П. Тэйлора, учитывавшего многие факторы, чл ныне воздействующие на общественное развитие .

62 Богатуров А. Д. Национальные интересы России и перспективы ее региональной политики // Великие державы на Тихом океане. История и теория междунарордных отношений в Восточной Азии после Второй мировой войны (1945;1955). М., 1997.

63 Например: Иноземцев B.JI. Расколотая цивилизация. М., 1999.

64 Бек У. Что такое глобализация? М., 2001.

65 RosenauJ. Turbulence in World Politics. Brighton, 1990.

66 Robertson R. Globalization // Global Modernities / Ed. by M.Featherstone. L., 1995.

67 Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменяется? // Социологические исследования. 1997. № 1.

68 Бусыгина ИМ. Настоящее и будущее «Европы регионов» // МЭМО. 1993. № 9. С. 76−86- Бусыгина И. Структурная политика и роль регионов в Европейском союзе // Политика и экономика в региональном измерении. М., СПб., 2000.

69 Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

70 Taylor P. J. The State as Container: Territoriality in the Modem World-System // Progress in Human Geography. 1994. Vol.18. P. 151−162.

Теоретические построения, непосредственно затрагивающие вопрос развития этнорегиональных сообществ в государственной системе управления, требуют в определенной степени интеграции и переосмысления, в первую очередь, в рамках решения проблемы о факторах и условиях государственного развития. Доказанным важнейшим фактором можно считать культурно-исторические обстоятельства отношений центра с этническими регионами, сохранявшимися, несмотря на военные действия, становление национальных государств и процессы унификации, разворачивающихся в историческом контексте. В этом смысле предлагаемая автором концепция культурно-территориальных дифференциаций продолжает теоретические исследования в рамках теорий государственного развития, одновременно позволяя говорить о причинах тех или иных отношений этнорегионального сообщества с центром и перспективах их дальнейшей эволюции. Данная концепция одновременно затрагивает две стороны уравнения: «центр» и «регионы», отношения между которыми складывались исторически и корни многих проблем неизбежно уходят в далекое прошлое.

Непосредственно проблема развития Уэльса и Шотландии в развитии государственности в Великобритании (Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии) — актуальная и острая тема для британских и европейских исследователей, которые видят в ней как признак естественной гибкости британской системы управления, так и признак общемировых тенденций, актуализирующих субгосударственную идентичность.

Проблема сущности этнической идентичности регионов и этнорегионального сепаратизма в политической системе Британии постепенно стала одной из основных после II Мировой войны. Дж. П. Макинтош, А. Х. Хансон и М. Уоллес в 50−70-е гг. XX в. положили начало аналитической работе следующих поколений исследователей, так как уже опирались на проблему этнокультурных отличий. При этом, безусловно, существуют также работы, относящиеся еще к XIX в., посвященные кельтским «особенностям». В качестве примера можно привести исследования Даниэла Вилсона, описывающие физический тип кельтского населения Британии, ссылки на работы которого можно найти в гораздо более поздних сочинениях других авторов71.

С 70-х гг. уже в большей степени появляются исследования, вплетающие частную проблему развития этнорегиональных сообществ в общую проблему европейского регионализма. Исследования этого периода ставят цель разработать комплексный подход, доказывающий сложившуюся общеевропейскую тенденцию. Например, статьи Ч. Раджина, Т. Хьюглина, У. Коннора подвергают анализу британский и европейский регионализм, а Э. Берч вообще проанализировал региональное националистическое движение в рамках теории политической интеграции в Европе72.

Однако наибольший всплеск исследований, посвященных данному вопросу, состоялся через двадцать лет, т. е. в 90-е гг. XX в. К этому времени была накоплена значительная эмпирическая база данных о позициях этнорегиональных сообществ, населении регионов и движениях в партийно-политической структуре. Помимо этого, сложились основные направления исследования развития этнорегиональных сообществ в государстве и объединенной Европе (С. Эпплгейт, Д. Дьюар). Они учитывали разные факторы (внутренние и внешние), воздействующие на регионы. В меньшей степени, при этом, исследователи ставили вопрос о каком бы то ни было влиянии самих британских регионов на процессы принятия решений в государстве и ЕС, несмотря на то, что они сами убедительно доказывали, что именно позиции регионов привели к конституционной реформе в государстве.

Это положение стало изменяться с конца 90-х гг. и в начале нового столетия. Основная заслуга такого поворота в исследованиях, безусловно, принадлежит лидерам этнорегиональных национальных партий Уэльса и Шотландии, и, в первую очередь, лидеру ШНП А. Сэлмонду, заставившему всех говорить о своей партии как об уважаемой и эффективной политической силе. Е. Борт, Дж. Картей, Ч. Джеффри, Н. МакИвен в связи с этим анализируют партийно-политические.

71 Mackintosh J.P. The Devolution of Power. L., 1968; Hanson A.H., Walles M. Governing Britain. L., 1971; Who are the Celts? // http://www.jrbooksonline.com/HTML-docs/PhoenicianOriginchl2.htm.

72 Ragin Ch. C. Ethnic Political Mobilization. The Welsh Case // American Sociological Review. Vol.44. N4. August 1979; Hueglin Т.О. Regionalism in Western Europe: Conceptual Problems of a New political Perspective // Comparative Politics. Vol. 18. N 4. July 1986; Connor W. Nation-Building or Nation-Destroying? // World Politics. Vol. 24. N3. April 1972; Birch A. Minority Nationalist Movements and Theories of Political Integration // World Politics. Vol. 30. N3. April. P. 325−344.

73 Applegate C. A Europe of Regions: Reflections on the Historiography of Sub-National Places on Modern Times I I The American Historical Review. Vol. 104. N 4. October 1999; Dewar D. Devolution for Democracy // Parliamentarian. 1998. July. Vol. LXXIX, N 3. дискуссии вокруг конституционной реформы и формировании новой государственности (федерализации или даже расколе) в изменяющейся Европе74.

Очевидно, что основной массив научных исследований в отношении конституционной реформы, воплощенной в форме деволюции в Британии, представляют работы британских авторов.

Их можно разделить на несколько основных групп.

Ряд авторов, рассматривая проблему деволюции, ищет доказательства неизменности, но при этом гибкого консерватизма британской системы управления. Такие авторы, как А. Тренч, представляют формирование новых региональных органов власти не столько как появление новых инструментов влияния самих регионов, сколько как средство сохранения влияния парламента и, собственно, самого центра на политическую ситуацию внутри государства75.

Другие авторы, в частности, П. Кэрни и Ч. Джеффри, в большей степени определяют новые политические институты как отражение политической воли и стремлений населения регионов, без которых осуществление данного реформирования не представлялось вообще возможным. При этом данная модель, как подчеркивают исследователи, является более чем неустойчивой и может привести к разным последствиям для будущего государства76.

Британские авторы, анализируя деволюционные механизмы и модели, делятся на тех, кто полагает деволюцию несомненно позитивным фактором в развитии государства77 и тех, кто рассматривает ее негативный потенциал и отрицательное влияние на будущее государства78. Но большая часть авторов полагает, что сама по.

74 Bort E. The Devolution Journey Continues: Tragedy and Change Characterize Last Quarter of 2000 in Scotland // Scottish Affairs. 2001. Winter N 34- Cartel G. F. Devolution and the Constitution: the Italian Perspective // European Public Law. 2004. March. Issue 1. Vol. 10- Jeffery Ch. Towards a 'Third Level' in Europe? The German Lander in the European Union // Political Studies, 1996. June. Issue 2. Vol. 44- McEwen N. Adapting to Multi-Level Politics: the Political Parties and the General Election in Scotland // Scottish Affairs. 2005. N 53.

75 Trench A. Devolution Poliyc Paper. N 13 // http://www.ucl.ac.uk/spp/publications/unit-publications/123.pdfTrench A. Introduction. Has Devolution Made a Difference? // The State of the Nations. L., 2004.

76 Jeffery Ch. Towards a 'Third Level' in Europe? The German Lander in the European Union // Political Studies, 1996. June. Issue 2. Vol. 44- Cairney P. The Scottish Constitutional Debate // Devolution Monitoring Programme. 2009.

77 Carrel S. Salmond hails a historic «victory» as SNP secures Holyrood’s first ever majority. 6 May 2011 // Guardian // http://www.guardian.co.uk/politics/2011/may/06/scottish-elections-salmond-historic-victory-snpCarter H., Waldram H. Carter H., Waldram H. Wales votes to loosen lawmaking tie to Westminster. The Guardian. 4 March 2011 // http://www.guardian.co.uk/politics/2011/mar/04/wales-loosens-lawmaking-ties-to-westminsterEvans G. The Fight for Welsh Freedom. Talybont, 2000.

78 Hassan G. The Paradoxes of Devolution and the Forces of Conservatism. 16 July 2010 // http://www.opendemocracy.net/gerry-hassan/paradoxes-of-devolution-and-forces-of-conservatismTrench A. The more things change the more they stay the same: intergovernmental relations four years on // Has Devolution Made a Difference? The State of the Nations. Thorverton, 2004. себе деволюция не оказывает однозначного позитивного или негативного эффекта, она действует лишь в общем контексте политического и правового развития государства79.

Примиряющим для всех категорий исследований является обоснование ол необходимости реформирования, которое поддерживают многие авторы. По сути, для британских исследователей неизбежность реформы стала вполне очевидным фактом. Поэтому, с одной стороны, авторы рассматривают факторы, влияющие на осуществление реформы, т. е. предреволюционное состояние регионов и позиции главных политических акторов. С другой стороны, анализируют влияние деволюции на региональное и государственное развитие.

В большей степени в таких исследованиях рассматривается проблема экономического развития регионов в сравнении с общегосударственными показателями. Подавляющее большинство исследователей акцентируют внимание на серьезных проблемах, сложившихся в кельтских регионах, выделяя среди них проблему диверсификации и модернизации производства, резких региональных экономических дисбалансов и безработицы. Все данные проблемы совместно создают основы для социальной нестабильности и общественной дезинтеграции81.

79 Jeffery Ch. The unfinished business of devolution: seven open questions // Public Policy and Administration. 2007. Vol. 22. N 1- Keating M. Second round reform. Devolution and constitutional reform on the United Kingdom, Spain and Italy // London school of economics and political science. «Europe in question» Discussion paper series. December 2009. N 15- Mitchell J. Devolution’s unfinished business // Political Quarterly. 2006. N 77.

80 Wyn Jones R" Scully R The Public Legitimacy of Devolution in Scotland and Wales, 2008 // http://cadair.aber.ac.Uk/dspace/bitstream/2160/1854/l/apsa2008.pdfSmith C. Devolution in the UK: Powers and Structures in Scotland, Wales and Northern Ireland, Briefing series. 2008 // http://www.clicp.ed.ac.uk/publications/briefings/briefingO 1 .pdf.

81 Kelvin R. Cox. Globalization and the Politics of Local and Regional Development: the Question of Convergence // Transactions of the Institute of British Geographers. New Series. 2004. Vol. 29, N 2- Peat J., Boyle St. Scotland in Overview // http://www.royalbankscot.co.uk/economics/scottish economy/inte./ overview content. htHart M., Harrison R.T. Northern Ireland. Regional Development in the 1990;s: the British Isles in Transition. London, 1992; Wood P. Key Sectors of the Scottish Economy // http://www.royalbankscot.co.uk/ economics/scottish economy/inte./overview content. htKarrow M., Newell A. United Kingdom // The National Economies of Europe / Ed. by D. A. Dyker. LondonNew York, 1992; Prosser T., Moran M. Privatization and Regulatory Change: The Case of Great Britain // Privatization and Regulatory Change in Europe. London, 1994; Balchin P. Regional Policy in Britain. London, 1990; Freeman R, James F. A. The Politics of Public and Private Investment in Britain // The Comparative Political Economy of the Welfare State. Cambridge, 1994; O’Donaghue D. The Relationship between Diversification and Growth: Some Evidence from the British Urban System: 1978 to 1991 // International Journal of Urban and Regional Research. 1999. September. Vol. 23, N 3- Mackay Ross R The Celtic Nations // Regional Development in the 1990;s: The British Isles in Transition. L., 1992; Morgan AT. O. Wales Since 1945 // Britain Since 1945. Oxford, 2003; Jones-Evans D. The Welsh Economy: Myths, Fables and Fairytailes// http://dylanje.blogspot.com/2009/12/welsh-economy-myths-fables-and.htmlHutchinson G. Public Expenditures in the Regional Economy of Northern Ireland: has the Growth of the 1970s been Suctained? // Journal of the Statistical and Social Inquiry Society of Ireland. Vol. XXVIII, Part 1. 1998; Marshall G" Roberts S., Burgoyne C. Social Class and Underclass in Britain and the USA // The British Journal of Sociology. 1996. March. Vol. 47, N 1- Morris J. Economic and Labour Market Statistics. Overview of Data Sources// http://wales.gov.uk/docs/statistics/news/9 1021economicsources.pdfKitson M., Martin R, Tyler P. The Regional.

При этом становится совершенно очевидным, что деволюция рассматривалась широкой общественностью в качестве инструмента разрешения застарелых проблем. Интересно, что в этом же аспекте исследуется и вопрос о положительном ол влиянии деволюции на региональную экономику. В любом случае, авторы либо прямо, либо косвенно свидетельствуют о влиянии экономической ситуации на развитие националистической идеологии в регионах.

Политические перипетии развития национальной идеологии, ставшей основой для широкой общественной поддержки идеи деволюции в регионах, поднимаются в работах В. Богданора, Б. Хэдфилда, С. Пилкингтона, Д. Кавана и других. При этом практически все исследователи обращают внимание на переплетение разных влияний на политическую жизнь регионов. В частности, необходимость реализовывать политические амбиции, вступать в коалиционные соглашения,.

83 предлагать свои варианты политического развития государства .

Вообще, в исследованиях деволюционных моделей немалое значение представляют работы, анализирующие вопросы регионального этнического национализма. Однако они действительно подчеркивают наличие уникальных черт населения этнических регионов. При этом все же большее число исследований относится к проблеме урегулирования североирландского межэтнического политического конфликта84.

Competitiveness Debate. Programme on Regional Innovation // http://www.regionalinnovation.org.uk/object/download/1687/doc/RegionaI%20Competitiveness%20Debate.pdf.

82 Bristow G., Blewitt N. The Structural Funds and Additionality in Wales: Devolution and Multilevel Governance // Environment and Planning A. Vol.33, N 6- Christie A. Finance // Devolution Monitoring Programme. 2006 // http://www.ucl.ac.uk/constitution-unit/- Varney D. Review of the Competitiveness of Northern Ireland. L., 2008; Gammon B. Devolution has meant growing differences between Scotland? Wales and England // Innovations report. Forum for Science, Industry and Business // http://www.innovations-report.com/html/reports/Scienceisknowledge.html.

83 Dixon P. Northern Ireland: the Politics of War and Peace. N.-Y., 2001; McAuley J.W. Unionism’s Last Stand? Contemporary Unionists Politics and Identity in Northern Ireland // The Global Review of Ethnopolitics. Vol.3.N1.September 2003; Irwin C. Devolution and the State of Northern Ireland Peace Process// The Global Review of Ethnopolitics. Vol.2. N3−4. March-June 2003; HadfieldB. The Suspesion od Devolution in Northern Ireland: New Story or Old Story // European Public Law. Vol.9. Issue 1. 2003; Pilkington C. Devolution in Britain Today. Manchester, 2002; Bogdanor V. Devolution in the United Kingdom. Oxford, 1999; Barnett H. Constitutional and Administrative Law. London, 2004; Williams P.N. The Long Struggle for Identity: the Story of Wales and its PeopleYoung D. A sketch history of Scottish nationalism // The Scottish Debate. Essays on Scottish nationalism. L., 1970; Kavanagh D. British Politics. Continues and Change. Oxford, 1997.

84 Tonge J. Victims of their own Success? Post-Agreement Dilemmas of Political Moderates in Northern Ireland // The Global Review of Ethnopolitics. Vol.3.Nl. 2003; Munk R., Hamilton D. Politics, the Economy and Peace in Northern Ireland. London, 1996; Shirlow P. «Who Fears to Speak?»: Fear, Mobility and Ethnosectarianism in the two «Ardoneys» // The Global Review of Ethnopolitics. Vol.3.N1. September 2003; Wolff St. Ethnic Conflict: a Global Perspective. Oxford, 2007.

Исследования политического и правового развития государства в настоящее время особенно значимы в условиях изменения соотношений между понятиями суверенитет, государство, нация и этничность. Поэтому аспекты правового развития государственности в контексте центр-периферийных взаимоотношений, а также развития политической культуры с точки зрения анализа конфликтного потенциала между центром и этническими регионами оказываются ключевыми для понимания как характера конституционного реформирования, так и потенциального влияния его на судьбу государства.

Британская государственность на протяжении длительного периода времени традиционно представлена как образец политического и правового развития, которое формируется благодаря компромиссу между различными участниками, которые, невзирая на противоречия, способны находить политический баланс. Достигнутый политический и правовой баланс отражен в работах британских конституционалистов. Проблема развития права, которое представляется неотъемлемой частью развития политической культуры, начиная с работ исследователей конца XIX в85., получила освещение во многих работах. Осмысление этой проблематики лежит в плоскости эволюции государственного и общественного суверенитета. Крупные британские конституционалисты, такие как А. В. Дайси и У. Бэйджхот86, сформировали и облекли в форму конституционного права основные принципы развития государства в его правовом аспекте. Они четко представили главнейший принцип британской правовой системы — принцип верховенства парламента. Все последующие ведущие конституционные теоретики, такие как X.JI.A. Харт и Х.У. Р. Уэйд, шли вслед за А. В. Дайси в понимании.

87 парламентского суверенитета, приписывая ему исключительную власть .

В настоящее время ведущим экспертом британского конституционного развития в контексте центр-периферийных отношений является В. Богданор. В своих работах он представляет четкую схему конституционного развития, которое буквального «впитывает» в себя новые политические обстоятельства, отражающие гибкий характер конституции. Ученый указывает на то, что британский.

85 Новгородцев П. Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба. Опыт характеристики основ школ Савиньи в их последовательном развитии. М., 1896.

86 Dicey А. V. Introduction to the Study of the Law of the Constitution. Basingstoke, 1959; Bagehot W. The English Constitution. Farnhill, 1963.

87 Wade H. W. R. Sovereignty — Revolution or Evolution // Law Quarterly Review. Vol. 112. P. 568−575- Hart H.LA. The Concept of Law. 2nd Edition. Oxford, 1994, конституционализм сохраняет все свои основные принципы, но готов к развитию88. Исключительно вопросы британского конституционализма исследует другой ведущий британский теоретик современности — Н. МакКормик. Он отмечает, что спорные взгляды на его природу проистекают, в том числе, и от региональных различий89.

Политические аспекты формирования государственности, взаимодействия между институтами, а также между регионами и центром находятся по-прежнему в центре научных интересов британских авторов. Политическое развитие государства здесь рассматривается как взаимосвязь территориального измерения (горизонтальные связи) с вертикальным измерением (т.е. с административной системой принятия решений).

Например, В. Богданор, исследуя деволюцию в Соединенном Королевстве комплексно, выявляет взаимосвязь территориального месторасположения региона с его историей и политической практикой взаимодействия с центром. Деволюция, с его точки зрения, способна увязать многие компоненты политического управления воедино, чтобы отстоять эволюцию государственности90. Эволюции политической системы Британии посвящены также работы А. Хансона и М. Уоллеса, Р. Хазелла, Дж. Макинтоша и Р. Роуза91. При этом, если Р. Хазелл, исследуя возможности и потенциал для конституционной реформы, которым обладает Британия, подчеркивал, что в британской политической системе остаются «подводные течения», которые могут препятствовать реализации поставленных задач реформирования, то другие авторы указывают в большей степени на то, что Британии ничего не угрожает, если последовательно, но медленно и поэтапно проводить изменения, начиная с административных функций всех уровней власти.

Некоторым образом особняком здесь стоят работы, определяющие проблему влияния внешних, т. е. находящихся за пределами государства, процессов евроинтеграции и глобализации на национальное государство. При этом авторы по-разному определяют данное влияние на государство, рассматривая его как.

88 Bogdanor V. Politics and the Constitution: Essays on British Government. Dartmouth, 1996; Bogdanor V. The Monarchy and the Constitution. Oxford, 1995.

89 MacCormickN. Sovereignty and After// Sovereignty in Fragments. The Past, Present and Future of a Contested Concept. Cambridge, 2010. P.151−168.

90 Bogdanor V, Devolution in the United Kingdom. Oxford, 2000.

91 Hanson A.H., Walles M. Governing Britain. L., 1971; Hazell R. The English Question. Manchester, 2006; Mackintosh J.P. The Government and Politics of Britain. L., 1977; Rose R. Understanding the United Kingdom: the territorial dimension in government. L., 1984. незначительное, либо, напротив, серьезное, направленное на ослабление значения государства-нации в современном мире92.

Подчеркнем, что британские авторы исследуют вопрос конституционного реформирования в контексте процессов регионализации, рассматривая данный шаг и как ответ на нее и указывая в значительной степени на неизбежность реформ. Так, А. Эванс проводит сравнительный анализ возможностей влияния деволюции на все уровни управления93. Политический регионализм представлен в его работе как манифест демократизации, отстаиваемый региональными акторами, с которым согласились многие другие политические участники. Немаловажное значение региональным процессам также придают М. Китинг и Ч. Джеффри94. В их исследованиях деволюция предстает как политическое явление, как ответ на запрос политических сил, как инструмент создания новой политической реальности и новых политических акторов и как вызов государственности в контексте процессов регионализации. «Загадки» и «препятствия» для развития деволюции именно как ответа на регионализацию поднимаются в работах А. Тренча и Д. Смита95. Д. Смит приводит в качестве примера английский регионализм, а А. Тренч обращает внимание на повторяющийся паттерн в политическом развитии государства, обусловленный мощными регионализационными процессами.

92 Virkkunen J. Post-Socialist Borderland: Promoting or Challenging the Enlarged European Union? // Geografiska Annaler. 2001. Series B, Human Geography. Vol. 83, N 3- Downs W. M. Regionalism in the European Union: Key Concepts and Project Overview // Journal of European Integration. 2002. September. Issue 3. Vol. 24- Cartel G. F. Devolution and the Constitution: the Italian Perspective // European Public Law. 2004. March. Issue 1. Vol. 10- Jeffery Ch. Towards a Third Level' in Europe? The German Lander in the European Union // Political Studies, 1996. June. Issue 2. Vol. 44- Maddens B. Berghe K. V. The Identity Politics of Multicultural Nationalism: A comparison Between the Regular Public Addresses of the Belgian and the Spanish Monarchs (1990 — 2000) // European Journal of Political Research, 2003 August. Issue 5. Vol. 42- Morris L. Globalisation, Migration and the Nation-state: The Path to a Post-national Europe // British Journal of Sociology. 1997. June. Vol. 49, N 2- Shutt J. Appraising Europe in the Regions 1994 — 1999 // Appraising Europe in the Regions 1994;1999 // Regional Development Strategies / Ed. by J. Alden and Ph. Boland. London, 2002; The Politics of the New Europe. London, New York, 1997; Robbins K. Britain and Europe: Devolution and Foreign Policy // International Affairs. 1998. January. Vol. 74, N 1- Ingraham J. The European Union and Relations within Ireland// http://cain.ulst.ac.uk/help/caindex.htm.

93 Evans A. Devolution in context: Regional, Federal and Devolved Government // European Public Law. 2004. September. Vol. 10. Issue 3.

94 Jeffery Ch. The unfinished business of devolution: seven open questions // Public Policy and Administration. 2007. Vol. 22. N 1- Keating M. Second round reform. Devolution and constitutional reform on the United Kingdom, Spain and Italy // London school of economics and political science. «Europe in question» Discussion paper series. December 2009. N 15. Keating M. The Independence of Scotland: Self-Government and the Shifting Politics of Union. Oxford, 2009.

95 Smith D. Regionalism in England. L., 1964; Trench A. The more things change the more they stay the same: intergovernmental relations four years on // Has Devolution Made a Difference? The State of the Nations. Thorverton, 2004.

Конкретные политические и правовые механизмы деволюции подвергнуты анализу в работах К. Гибба и Дж. Митчелла96. Отметим, что авторы не столько критикуют недостаточность реформы, сколько объясняют ее характер очевидными обстоятельствами и достигнутым межпартийным и общественным компромиссом. Возникает представление, что реформа не могла быть иной и, в общем и целом, отражает политические цели, которые стояли и стоят перед разными политическими акторами. Процесс формирования новых региональных моделей анализируется в многочисленных работах, среди которых по своему значению и охвату событий выделяются работы Б. Сейда и А. Коул.

Последствия деволюции для политического развития государства также подробно анализируют Ч. Джеффри и М. Китинг. Важно, что они не отрицают возможности радикальной трансформации политической системы государства и даже его распада в связи с активизацией шотландских национальных сил.

Для исследования политической жизни государства также необходим, прежде всего, анализ взаимосвязи между развитием различных политических партий и их позициями (согласованность или, напротив, оппозиция интересов). Данные вопросы поднимаются в работах М. Бёрча и И. Холлидэя, которые анализируют позиции консервативной партии в отношении к динамике деволюционного развития, обозначая, что без крупнейшей партии успех реформирования по невозможен. Дж. Брэнд в работе о британских парламентских партиях отмечает взаимозависимость развития британской политической системы от достижения.

96 Gibb K. At the margins of devolution? Fiscal autonomy, housing policy and housing benefit // Scottish Affairs. Summer 2004. N. 48- Mitchell J. Devolution’s unfinished business II Political Quarterly. 2006. N 77- Mitchell J. Devolution in the UK. Manchester, 2009.

97 Shlesinger Ph. Scotland’s Parliament: Devolution, the Media and Political Culture. http://www.arena.uio.no/publications/wp983.htmSeydB. Coalition Government in Scotland and Wales. May 2004 // http://www.ucl.ac.uk/constitution-unit/files/research/CU%20coal%20govt%20reports%20combined% 2020%20may%2010.pdfPoirier J. The Functions of Intergovernmental Agreements: Post-devolution Concordats in a Comparative Perspective // Public Law. Spring 2001; Bennet M., Fairley J., Mc Ateer M. Devolution in Scotland. The Impact on Local Government in Scotland. Edinburgh, 2002; Bohman J. International Regimes and Democratic Governance: Political Equality and Influence in Global Institutions // International Affairs. 1999. July. Vol. 75, N 3- Cowell R., Jonathan Murdoch. Land Use and the Limits to (Regional) Governance // International Journal of Urban and Regional Research. 1999. December. Vol. 23, N 4- Dewar D. Devolution and Local Government Reform // The Scottish Debate. Essays on Scottish Nationalism. London, 1970; Ibid. Devolution for Democracy // Parliamentarian. 1998. July. Vol. LXXIX, N 3- Wallace J. A Federal Goal // Parliamentarian. 1998. July. Vol. XXIX, N 3- Michael A. A Voice for Wales. Representation that Brings Diversions II Parliamentarian. 1999. October. Vol. LXXX, N 4- Davies R. Historic Changes in Wales // Parliamentarian. 1998. October. Vol. LXXIX, N 4- Alistair C. Beyond Devolution and Decentralization: Building Regional Capacity in Wales and Brittany. Manchester, 2006; Bromley C., Curtice J., Seyd B. Is Britain Facing a Crisis of Democracy? // July 2004 July 2004 (Working Paper Number 106). Oxford: Centre for Research into Elections and Social Trends // http://www.crest.ox.ac.uk/papers/pl06.pdf.

98 Burch M., Holliday 1. The Conservative Party and Constitutional Reform: the Case of Devolution // Parliamentary Affairs. 1992. Vol. 45. N3. договоренности между партиями, которые поддерживают принцип верховенства парламента" .

Второй важный аспект, позволяющий исследовать политическое развитие государственности, — это вопрос влияния на него периферийного национализма и возможности коллективной мобилизации населения для отстаивания своих позиций. Р. Андерсен представляет национальную (этническую) идентичность как постоянную величину в политическом развитии государства, которую нельзя игнорировать100. Р. Эндрюс и Дж. Брэдбери пишут о взаимосвязи и взаимозависимости между явлениями национализма и политическими формами и институтами101.

Совершенно очевидно, что все британские исследователи сходятся в одном — в признании эволюционности британской государственности, которую отличает ярко выраженный партийно-политический компромисс. При этом потенциал государства к реформированию оказывается более значимым в сравнении с другими европейскими государствами. Авторы с Британских островов подчеркивают исключительность британского характера и британской политической системы, в центре которой находится «древний» конституционализм. В этой связи конституционная реформа должна была быть признана как единственно эффективный и верный инструмент решения проблемы.

Более того, в Соединенном Королевстве созданы широкие исследовательские проекты проблем деволюционного развития, которые объединили лучших экспертов в области экономики, истории, политики, культуры, социологии и т. д. Ключевым исследовательским проектом следует назвать «Мониторинг деволюции"102, В рамках данного проекта были подняты практически все вопросы, относящиеся к проблеме деволюции в кельтских регионах, в том числе в компаративном ракурсе. Каждый год проект осуществляет публикацию исследований, подводящих некоторый итог деятельности новых региональных институтов власти. Необходимо отметить, что с течением времени растет число положительных и благоприятных оценок деволюции. Более того, постепенно.

99 Brand J. British Parliamentary Parties. Oxford, 1992.

100 Andersen R. National Identity and Independence Attitudes: Minority Nationalism in Scotland and Wales // http://www.crest.ox.ac.uk/papers/p86.pdf.

101 Andrews R., Bradbury J. State devolution and national identity: continuity and change // http://www.psa.ac.uk/journals/pdf75/2009/Andrews.pdf.

102 Devolution Monitoring // http://www.ucl.ac.uk/constitution-unit/ появляются публикации, относящиеся к проблеме федерализации, в особенности в отношении фискальной проблемы и финансовых взаимоотношений «центр-регионы». Это свидетельствует об интеллектуальных поисках дальнейшего пути развития сложившейся модели103.

Значительную роль в плане исследования процессов федерализации играет Федеративный союз. Он рассматривает федерализацию государства как логичный и рациональный путь развития и решения существующих этнонациональных проблем104.

Многочисленные исследования британских ученых свидетельствуют о значительном интересе общества, академических и политических кругов к проблеме деволюции, поиск оптимальной модели которой как раз и осуществляется в данных работах.

Интересно отметить, что рост научной литературы, касающейся проблем развития кельтской периферии в контексте британской политической системы, происходил каждые двадцать лет, т. е. в 50-е, 70-е и 90-е гг. XX в., что, кстати, соответствует и этапам развития этнорегионального политического движения и обострению деволюционных вопросов в Уэльсе и Шотландии.

Проблемы децентрализации во всех формах и видах представляют серьезный интерес и для российской науки.

В рамках данной проблематики следует упомянуть работы, которые исследуют вопросы федерализации в теоретическом и практическом аспектах. В этом контексте большое значение имеют исследования, касающиеся использования так называемых элементов федерализма в реформировании государственной системы управления. Также важны здесь и работы, анализирующие причины кризиса легитимности власти и приводящие к необходимости реформирования существующей системы управления105.

103 Devolution Monitoring // http://www.ucl.ac.uk/constitution-unit/- Hogwood P. Devolution in the United Kingdom: a Step Towards Federalisation? H Devolution and European Policy Series. 4/2003. Paper N8. Manchester // http://www://Ies 1 .man.ac.uk/government/.

104 Federal Union // http://www.federalunion.org.uk/.

105 Ландабасо Ангуло А. И., Коновалов A.M. Терроризм и этнополитические конфликты. Книга вторая. Терроризм сегодня. М., 2004; Медушевский А. Н. Теория конституционных циклов. М., 2005. Федорященко А. С. Конституционно-правовые основания государственного суверенитета России в условиях нормативного федерализма: Автореферат дис. канд. юрид. наук. СПб., 2006, Соловьев А. И. Колебательно-маятниковый механизм принятий решений: к обоснованию когнитивной модели // Полис. 2005. № 6.

В отечественной науке проблемы права, в том числе конституционного развития Британии, получили широкое освещение. Такие исследователи как Т. В. Апарова, Т. В. Власова, В. Н. Шаповал, А. И. Черкасов, А. Н. Медушевский представляют основные принципы конституционного развития государства106. Особый интерес в этом ряду вызывает работа А. Н. Медушевского, который анализирует Вестминстерскую модель управления с точки зрения черт, которые поддерживают ее в «рабочем состоянии» и характеристик, которые вызывают наибольшие разногласия.

Проблемы развития политической системы в Британии в контексте деволюционных преобразований в Уэльсе и Шотландии становились предметом для исследования П. О. Каракчиева и С.И. Коданевой107. Данные авторы анализируют становление региональных сообществ этнических регионов как политических акторов, которые отстаивают собственные политические взгляды и интересы.

В целом в отечественной науке проблема формирования и реализации деволюции на практике в Великобритании поднимается в весьма незначительной степени. Однако наибольший вклад в изучение проблемы внесли С. П. Перегудов, Ал.А. Громыко и С. И. Коданева. Названные авторы исследовали различные аспекты развития Соединенного Королевства, включая конкретные вопросы построения деволюции на территории Британских островов. В данных работах поднимаются как политические, культурные, так и социально-экономические аспекты регионального развития, которые позволяют объяснить процессы деволюции108. Однако наблюдается недостаток монографических работ,.

106 Апарова Т. В. Суды и судебный процесс Великобритании. Англия, Уэльс, Шотландия. М.: Институт международного права и экономики, 1996; Власова Т. В. Прецедентное право Англии: Теоретико-сравнительный анализ // http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1 281 524- Шаповал В. Н. О сущности британской конституции // Правоведение. 1991. № 6 // http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID= 156 600- Черкасов А. И. Сравнительное местное управление: теория и практика. М., 1998; Медушевский А. Н. Вестминстерская система: перспективы реформы // Космополис. Весна 2005. № 1 (11).

107 Каракчиев П. О. Региональная деволюция в Уэльсе // Современная Европа. 2007. № 3- Коданева С. И. Создание Национальной Ассамблеи Уэльса (обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 4: Государство и право. Реферативный журнал. 2001. № 4- Коданева С. И. Выборы 1999 г. Парламента Шотландии и Национальной Ассамблеи Уэльса (обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 4: Государство и право. Реферативный журнал. 2002. № 2.

10 Перегудов СЛ. Тони Блэр. М., 1999; Громыко Ал.А. Политический реформизм в Великобритании (19 701 990;е годы). М., 2001; Громыко Ал.А. Политическая модернизация Великобританииот Вестминстерской к плюральной модели демократии. М., 2005; Громыко A.A. Усмирение терроризма: опыт Великобритании // Терроризм и политический экстремизм: поиски адекватных ответов. 2002 // исследующих развитие деволюции в этнических регионах Соединенного Королевства в сравнительном ракурсе.

Таким образом, на первый взгляд, исследовательская литература по данной проблематике довольно значительна, однако, в действительности очень мало работ, которые рассматривают деволюционный вопрос с точки зрения соотношений между понятиями государственного и общественного суверенитета, политической культуры, этнического национализма. За последние тридцать лет существенно изменились взаимоотношения между понятиями этничность, нация, суверенитет в контексте происходящей деволюции и формирования мультиуровневого управления. Однако это не привело к переосмыслению этих понятий в академической среде и не способствовало появлению новых концепций. В настоящее время идея невозможности формирования единого государства в условиях множественности этнокультурных сообществ совершенно устарела. Помимо этого, подчеркнем, что анализ деволюции необходимо проводить именно в сравнительном ракурсе для того, чтобы определить ее ключевые параметры, способные воздействовать на политическое и правовое развитие государства через изменение регионального статуса. В этом смысле существенным представляется именно сравнение моделей деволюции в Шотландии и Уэльсе. Помимо этого, нет работ, представляющих данную проблематику в рамках единого теоретического построения, учитывающего все аспекты развития этнорегиональных сообществ в рамках одного политического пространства. Данное исследование стремится заполнить образовавшуюся концептуальную лакуну, так как представленная в работе концепция культурно-территориальных дифференциаций служит попыткой некоторым образом изменить сложившуюся ситуацию. В диссертации большое внимание уделено анализу таких явлений как система политических отношений между этнорегиональными сообществами и центром, определены факторы, влияющие на степень близости данных отношений и, соответственно, характер реформирования и развития политической системы и государственности в целом.

Научная новизна работы. http://grani.rU/Events/Terror/p.92 725.html- 2005; Коданева С. И. Политическая регионализация в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии. Конституционная реформа. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2003.

Наиболее важные результаты исследования, которые вносят новое в существующие теории развития государства, могут быть представлены следующим образом:

Впервые в России на данном временном этапе исследована многоуровневая проблема участия этнических регионов в развитии государства и системе управления в Великобритании, где они представлены, как важнейший компонент становления и развития государственности (component nations).

Впервые в отечественной академической литературе осуществлен комплексный анализ существующего политического пространства (этнорегионального и общегосударственного), включающий многоаспектность культурно-территориальных дифференциаций, некоторые из которых являются латентными, скрытыми, или, напротив, остроактуальными. Но именно все они в совокупности оказывают воздействие на характер этнополитических процессов и конституционную реформу.

Впервые сформулировано и обосновано положение о функциональной адаптации этнорегиональных партий в условиях европеизации на примере Шотландской национальной партии и Плайд Камри. Это означает, что в изменяющихся условиях «внешнего мира» этнорегиональное движение также изменяется и, в первую очередь, это сказывается на риторике, целях и задачах партий, формах действий для достижения целей. Этнорегиональные партии при оценке проводимой конституционной реформы опираются на идею «Европы регионов» и с этой точки зрения полагают реформирование недостаточным или запоздалым. Благодаря европейскому интеграционному процессу (деятельности Комитета регионов, Европейского парламента и структурных фондов), этнорегиональные партии становятся важным актором, который приобретает дополнительную возможность влиять на внутригосударственное развитие (реформирование). Соответственно, положение о функциональной адаптации этнорегиональных партий в условиях европеизации устанавливает связь внешних факторов воздействия на политическую ситуацию в государстве и регионе с эволюцией этнорегионального движения. В конечном итоге это оказывает воздействие на всю партийно-политическую систему Великобритании.

Впервые на основании функционального подхода к центральным и региональным политическим институтам Великобритании, опирающегося на большую эмпирическую базу, определена закономерность роста региональных требований, выражающаяся в постепенном повышении значения политико-идеологической составляющей в обществе региона. Благодаря этому выделена и проанализирована модель жестко регулируемой сверху децентрализации в форме деволюции.

Для обозначения крайней степени радикализации позиций этнорегионального сообщества в работе вводится понятие редукции самоидентификации этнической группы, которая означает «отсечение» «лишних», «ненужных» принадлежностей с точки зрения индивидуума и этнической общности, так, что принадлежность к определенной этнической идентичности становится наиболее важной или единственно важной для представителей этнорегионального сообщества.

Сравнительный анализ установившихся моделей взаимоотношений с центром в регионах Великобритании, а также существующих культурно-территориальных дифференциаций позволил провести собственную авторскую классификацию этнорегиональных национализмов (валлийский государственно-интегративный тип и шотландский государственно-дезинтегративный тип) и выявить разные виды политико-общественных ожиданий: автономизация, федерализация, сецессия, статус-кво. Они непосредственным образом связаны с политическими процессами развития государственности.

Научно-практическая значимость исследования. Научная значимость определяется тем, что данная работа предлагает комплексный подход к определению важнейших характеристик развития этнорегиональных сообществ, что позволяет не только объяснить эволюцию британской государственности, дать корректную оценку существующей системе управления, но и обозначить ее перспективы.

Учитывая разные и часто полярные точки зрения исследователей на проблемы этничности, нации и государства, представленная работа разрешает существующую проблему и предлагает свою меру при рассмотрении этих вопросов.

В работе представлен синтез исследовательских концепций, определяющих существующие тренды в развитии теоретической мысли об эволюции государственности.

Практическая значимость заключается в том, что данное исследование будет полезным, во-первых, при разработке соответствующих учебных курсов и, во-вторых, для реализации задач региональной (этнорегиональной) политики, которая важна для поддержания стабильности в любом государстве и противодействия этнополитической дестабилизации.

Автор полагает, что данная диссертация позволит адекватно оценить зарубежный опыт в разрешении проблем государственного развития, что необходимо для выстраивания корректных взаимоотношений национального правительства не только с региональными сообществами внутри одного государства, но и при проведении внешнеполитических мероприятий. В конце концов, глава Британии, Д. Кэмерон, заявил о том, что «.конституционная реформа стала вехой в развитии государства, а деволюция работает и работает.

109 хорошо." .

Положения, выносимые на защиту:

1) британское политическое развитие во многом определено наличием этнорегиональных сообществ, которые представляют собой политическую константу в государственной эволюции, а культурно-территориальные дифференциации (особенности) — важнейший фактор формирования государственности на всем протяжении ее исторического развития;

2) в настоящее время внутренние факторы (т.е. требование признать и юридически оформить существующие культурно-территориальные дифференциации) взаимодействуют с внешними факторами. Они способствуют изменению понимания государственного суверенитета;

3) активность этнорегиональных сообществ Великобритании является ответом на проблемы эффективности власти и ее легитимности, конфликта и достижения общественного согласия, что обеспечивает постоянное развитие государственности;

109 ВВС News. Wales Politics // http://www.bbc.co.uk/news/uk-wales-politics-14 112 130.

4) этнические региональные партии становятся движущей силой в развитии современной британской государственной партийно-политической системы;

5) этнополитический конфликт центра с этническими регионами в Великобритании может получить относительное разрешение через конституционное реформирование, благодаря созданию соответствующих политических институтов, переводящих его на институциональный уровень;

6) конституционная реформа, направленная на децентрализацию, по сути, является инструментом демократизации системы управления и решения проблемы соотношения государственного и общественного суверенитета в условиях культурно-территориальных дифференциаций.

Структура диссертации. Она определяется целью и задачами исследования и включает введение, четыре главы, разделенные на параграфы, заключение, приложение и список использованных источников и литературы. В каждой главе работы осуществляется последовательный анализ многоуровневой проблемы политического и государственного развития Британии, где ключевым является многоаспектное воздействие на него кельтской периферии. В первой главе исследуется комплекс факторов, влияющих на трансформацию современного западноевропейского национального государства. Во второй главе определена историческая динамика развития британской политической системы с точки зрения сохранения и воспроизводства культурно-территориальных дифференциаций. В третьей главе подвергнуты анализу процессы в партийно-политической системе страны, вызванные дискуссиями вокруг конституционного вопроса. В четвертой главе исследуются движущие силы продолжения процессов децентрализации в лице этнорегиональных сообществ Шотландии и Уэльса. Таким образом, позиции национального государства подвергаются переосмыслению. Перед ним стоит задача разработать технологии и механизмы управления этнополитическими процессами в условиях трансформации общества и создать условия для достижения общественного согласия, невзирая на политический, этнический и культурный плюрализм, укоренившийся в британской политической системе.

Заключение

.

Развитие британской государственности основывалось на противоречивом сочетании двух принципов, сменявших друг друга с течением временицентрализации и децентрализации управления. Принцип централизации выражен в британской конституционной правовой практике и традиции парламентского суверенитета. Принцип децентрализации выражен в идее регионального самоуправления. Сосуществование и борьба данных принципов объясняется, главным образом, именно сохраняющимися и развивающимися культурно-территориальными дифференциациями. Они зиждутся на этнокультурных и территориальных различиях региональных сообществ. Разделение государства на территории, границы между которыми были установлены, в первую очередь, культурными отличиями, впоследствии предопределили и различия и границы между регионами политического, социально-экономического и даже правового характера. Эти различия не только появились в результате культурно-территориальных дифференциаций, но и закрепили этнокультурное противостояние «кельты-англо-саксы» в Великобритании.

Однако в процессах государственного строительства центру длительный период времени удавалось осуществить централизацию и унификацию, хотя культурная унификация не приводила к культурному единообразию, вызывая этнополитические конфликты. При этом этнорегиональные сообщества Уэльса и Шотландии отстояли право называться нациями и стремятся закрепить за собой политические права на изменение своего статуса в существующем государстве, что может иметь значимые последствия для государственного развития в целом.

Культурно-территориальные дифференциации — это видимое и ощутимое выражение «голоса» этнорегиональных сообществ в рамках существующей политической системы и государственного развития, а проблема их «преодоления» определялась «центром» как важнейшая, встречая сопротивление регионов по отношению к проводившейся унификации и стремление их сохранить свои «особенности». Они состоят из многих компонентов, так как аспекты политического и социально-экономического положения этнических регионов переплетаются с аспектами развития этнической идентичности в определенном регионе. Поэтому культурно-территориальные дифференциации — это мощный внутренний фактор развития государственно-политической системы. Они обладают потенциалом оказывать постоянное влияние на направление данного развития и определяют ту или иную степень «внешней интеграции» региона в общее политическое пространство (близость интересов региона к центру). Данные аспекты формируют внутреннюю асимметрию в системе политических отношений, закрепляющую определенные устойчивые позиции этнорегионального сообщества. Их нестабильность и противоречивость обеспечивают постоянное развитие этнополитических процессов и конфликтов, а благодаря этому, и поступательное движение в развитии государства. Более того, культурно-территориальные дифференциации — это самый первый фактор в ряду разных факторов развития государственности в том или ином направлении. Его влияние на формирование типа управления и государственного устройства весомо, при этом достижение общественно-политического компромисса — это залог гармоничного развития государственности в дальнейшем.

В текущий период времени культурно-территориальные дифференциации обрели «опору» во внешних обстоятельствах, в процессах глобализации и европейской интеграции и вызванной ими к жизни регионализации. Объединенное воздействие данных явлений на культурно-территориальные дифференциации привело к изменению позиций этнорегиональных сообществ, точнее, — к изменению понимания ими своих возможностей и препятствий к их достижению. Совмещение внутренних движений (борьба за права этнических регионов) и внешних (регионализация) обеспечивает новые возможности для изменения значения электората, а действия центрального правительства по различным вопросам внутренней и международной политики требуют одобрения всех граждан. Власть не может игнорировать мнение гражданского общества в целом, она также не может не принимать во внимание позиции этнорегиональных сообществ в частности. В случае, если центр длительное время не принимает и не рассматривает точку зрения этнорегионального сообщества, он провоцирует возникновению кризиса легитимности, т. е. центр всегда несет главную ответственность и вину за просчеты собственной этнорегиональной политики. Надежным инструментом разрешения этнополитических конфликтов выступает конституционная реформа, направленная на изменение взаимодействия центра с этническими регионами.

Однако центр проводит реформирование, основываясь на собственных представлениях о существующей политической системе и принципах управления. Этнорегиональные сообщества влияют на идею реформирования, обеспечивают ее необходимость, а в дальнейшем — на общие характеристики реформы, в то время как центр определяет конкретные параметры реформирования, что сохраняет существующие противоречия в государственных этнополитических процессах.

Конституционная реформа, осуществленная в кельтских регионах Шотландии и Уэльса, означает многоэтапный и многоуровневый процессы трансформации политической системы, которая по своей сути является эволюционной. Реформа созревала длительное время, опираясь как на исторические, так и современные аспекты развития государственно-политической системы. В процессах трансформации ключевой стала задача гармонизировать дихотомию идеи самоуправления этнических регионов и идеи централизации и верховного парламентского суверенитета. При этом потенциал конституционного реформирования, т. е. степень радикальности реформы, находился ровно посередине между двумя этими идеями.

Характер конституционной реформы, делегирующей больший объем полномочий из центра в регионы, зависит от той фазы, в которой находится развитие этнорегиональных партий в данный период времени, и от поддержки, оказываемой им этнорегиональными сообществами. Рост значения этнорегиональных малых партий и коллективная мобилизация населения регионов, отстаивающих идею регионального самоуправления, свидетельствуют о кризисе легитимности центральных институтов власти и, соответственно, о кризисе идеи централизации и центральной власти в глазах периферийного населения. В этом контексте конституционные реформы можно рассматривать не столько как реализацию устремлений кельтских националистов, сколько как вынужденный шаг центральных институтов власти и ведущих политических игроков вернуть пошатнувшееся доверие граждан и сделать систему управления более эффективной1. Действительно, реформа в большей степени соизмерялась с видением ситуации центром, а не регионами. Однако это очень важное явление, свидетельствующее об изменении позиций населения государства, о повышении значимости электората и существовании гражданского общества. Помимо этого, британская политическая история подтверждает необходимость расширения электорального влияния на главных политических акторов, с которым они время от времени соглашаются, так как только в этом случае возможно предотвратить деструктивное развитие государственности.

Идея самоуправления кельтских этнорегиональных сообществ выковывалась длительный период времени и означала формирование новых этнорегиональных сообществ, которые являют собой сплоченный коллектив, разделяющий общие убеждения и ценности, обладающий единой политической культурой и, поэтому, представляющий мощный фактор воздействия на центральные политические институты.

В условиях кризиса легитимности власти, которая оказалась неспособна артикулировать ценности и оберегать интересы населения кельтской периферии в течение последних тридцати лет до деволюции, вполне убедило население регионов в том, что они в действительности являются только «внутренними колониями», а значит должны противопоставить себя сложившемуся имперскому конституционному устройству.

Это предопределило тот факт, что деволюция в Великобритании носит характер территориально-функциональный, т. е. она учитывает особенности территорий и ставит задачу выработать компромиссную схему принятия решений, препятствующую развалу государства. При этом значение территориальности, невзирая на политику централизации и унификации, осуществлявшуюся Англией, с течением времени только приобретало вес в развитии британской государственности и в политических дискуссиях. Культурно-территориальные дифференциации оказались той самой разделительной полосой, которую невозможно было преодолеть совершенно и в полной мере в течение многовекового «сотрудничества» кельтской и англосаксонской наций. Важно подчеркнуть, что рост значения территориальности, отраженный в политических.

1 Bromley С., Curtice J., Seyd В. Is Britain Facing a Crisis of Democracy? July 2004. P.5 // http://www.crest.ox.ac.uk/papers/pl06.pdf дебатах и дискуссиях ведущих партий страны, совпал с динамикой роста этнорегиональных партий и объединением населения вокруг идеи самоуправления.

При этом идея конституционного реформирования, изменяющего систему политических взаимоотношений в государстве, достигала максимального значения в политической жизни государства каждые двадцать лет. Например, особенно актуальным данный вопрос стал в 70-е гг. XX в. Соответствующие референдумы о деволюции были проведены в 1979 г. в Шотландии и Уэльсе, но их итоги оказались неубедительными. Однако вслед за поражением на референдумах политические силы регионов только окрепли. В первую очередь это относится к Шотландской национальной партии, но также характерно и для Плайд Камри. Они стали фактором, усилившим процесс изменений партийно-политической системы в стране. К концу 90-х гг. XX в. кельтские партии стали представлять главную угрозу лейбористскому доминированию в кельтской периферии и заняли сильные позиции в левом спектре политической арены. На выборах 1997 г. во многом именно обещание лейбористов провести референдум и способствовать региональному самоуправлению обеспечило высокий интерес к ним населения регионов и создало возможности для пересмотра сложившейся историко-политической дихотомии. При этом собственно для самой лейбористской партии деволюция и введение самоуправления рассматривались, как средство ослабить националистическое движение, в котором они справедливо видели для себя главного соперника в этнических регионах. В связи с этим прагматизмом исключительно политико-партийного свойства, вопрос о деволюции не приобрел идеологического приоритета для партии на уровне всего Соединенного Королевства. Так, деволюция не стала реальностью для Англии и носила ограниченный характер в Уэльсе, а также была поставлена под жесткий контроль в Северной Ирландии. При этом реформа в большей степени благоприятствовала Шотландии. В связи с этим, вероятно, принципы реализации деволюционной идеи не стали устойчивой конструкцией, предполагающей разработку конкретных механизмов реализации. Однако, в любом случае, попытка восстановить баланс между эффективным самоуправлением в регионах и принципом парламентского суверенитета отражает эволюцию политической системы управления в Соединенном Королевстве.

В новых условиях новые политические акторы уже могут считать себя единственными политическими рупорами идей этнорегионального населения. Деволюция дополнительно способствовала росту влияния малых партий и региональных партий, в результате чего возникла динамичная фрагментация партийно-политической системы государства. И сейчас данные партии также проверяют и примеряют существующую деволюционную модель по своим предпочтениям. Это означает, что требуется, безусловно, ее «подгонка», которая приводит к давлению многих групп (и не только политических) на «центр» в результате конституционной реформы.

В целом деволюционное законодательство содержит средства для установления асимметричной децентрализации при сохранении значения принципа парламентского суверенитета2. Именно парламент должен был решать и все еще решает вопрос о компетенциях новых институтов власти в регионах. В любом случае, данная модель носит эволюционный характер. Ее конечная форма остается неясной. Многие органы власти регионов, которые получили делегированные полномочия, еще должны быть законодательно четко определены. Степень и характер данной власти остается открытым. Поэтому новый этнополитический конфликт оказывается во многом неизбежным, ведь асимметричные решения деволюции, т. е. территориально зависимые решения, уже изначально неустойчивы и будут способствовать напряжению между «центром» и региональными администрациями3.

Сам характер деволюции, поэтому, весьма нестабилен. С одной стороны, он указывает на возможность обретения регионами новых полномочий. С другой, центр стремится влиять, как на развитие деволюции, так и на ее приостановку, дабы противостоять федерализации или даже распаду государства. Проблема конституционного реформирования в русле децентрализации состоит в том, что этот тренд широко поддерживается этнорегиональным сообществом, а значит ее нельзя остановить, не вызвав политического напряжения, которое обострит традиционную дихотомию и приведет к конституционному кризису.

2 Evans A. UK Devolution and EU Law H European Law Review. 2003. Vol. 28. P.475.

3 Keating M. What’s wrong with asymmetrical government? // Remaking the Union. Devolution and British Politics in the 1990;s / Ed. by H. Elcock and M. Keating. L. and Portland, 1998. P.212.

По всей видимости, государство было изначально «обречено» на такой ход развития событий. С самого начала Британия была представлена в большей степени как союзное государство4, где нет формального разделения власти, но в которое территории инкорпорированы договором и соглашением. Исторически процесс территориальной интеграции происходил на разных основаниях для разных наций союза. Они все стали частью единого государства в разное время и при разных обстоятельствах.

Вместе с тем, асимметричность реформы и совмещение ее территориального и функционального характера способствует развитию отдельных элементов федерализма в управлении в Британии. Сложившийся порядок управления отчасти можно назвать квазифедерацией, при которой решение главных стратегических задач государственного развития находится в руках у «центра». Но некоторые региональные органы могут расширительно толковать свои компетенции. Например, в Шотландии все, что четко не обозначено за центром, может относиться к компетенциям регионального парламента. Региональный успех зависит также от субнациональных социальных, культурных и институциональных факторов. Среди признаков квазифедерации британские исследователи, в частности А. Тренч, выделяют следующие: официальное разделение законодательной власти, предполагающее использование элементов федерализмаразвитые межправительственные отношения, двойная национальная идентичность5. Но при этом сохраняются серьезные отличия от классической федеративной системы, ведь Вестминстер самостоятельно и, невзирая на регионы, может «переписать» конституцию.

Также говоря о федерализации страны, важно подчеркнуть, что в государстве сохраняется проблема английского доминирования, но при этом отсутствуют английские региональные институты властивзамен них установлен жесткий финансовый контроль центра над регионами и введено в жизнь неустойчивое деволюционное построение (и нет надежды, что оно когда-нибудь станет устойчивым). Особенно важной задачей в развитии деволюции на данный момент является определение компромисса между центральными и региональными.

4 На данной трактовке государственного устройства настаивает, в частности: Mitchell J. Strategies for Self-Government. The Campaign for a Scottish Parliament. Edinburgh, 1996.

5 Trench A. Introduction. Has Devolution Made a Difference? // The State of the Nations. L., 2004. P. 7−8. институтами в отношении компетенций так, чтобы они были по возможности максимально разделены и не перекрывали друг друга, вызывая дополнительное политическое напряжение в отношениях центра с регионами.

Однако, подчеркнем, что возможность деволюции стала реальной в связи с достижением, хотя и на довольно краткий период времени, общественно-политического согласия и компромисса. Это традиция государственного развития, при которой знаковым является как стремление к компромиссу и широкой коалиции партий и британской общественности в обсуждении и реализации реформы, равно как и разработка согласительных правовых механизмов. Например, примирительная позиция националистов и их готовность поддержать схему деволюции, предложенную лейбористами, позволила начать процессы децентрализации и на практике осуществить конституционную реформу. В центре данных процессов стояла задача укрепить межинституциональное сотрудничество и вывести его на новый уровень.

Конституционная реформа, по сути, и могла быть проведена только в условиях краткосрочного преодоления существующей линии водораздела и готовностью всех политических сил и населения приступить к реализации реформы. Она выступает в качестве механизмов восстановления доверия между политическими акторами, политическими институтами и населением, что означает новый общественно-политический контекст формирования условий для реформы. Однако уже созданные модели децентрализации получают разную оценку политических сил.

В этих условиях снова ключевым фактором становится позиция этнорегионального сообщества в лице граждан и политических сил, действующих в новом политико-правовом пространстве. Они требуют поиска нового баланса равновесия для реализации конституционных задач. Этот баланс предполагает, как межинституциональные договоренности, так и распространение реформы на Англию, как самую крупную территорию всего государства. Механизмы конституционной реформы направлены на смягчение разногласий между институтами разных уровней, но не их полному урегулированию. Поэтому Великобритания стоит перед лицом дальнейших изменений, которые в сложившихся обстоятельствах абсолютно неизбежны. Подчеркнем, что сама конституционная реформа дала импульс и придала определенное движение государственному и региональному развитию, которое полностью находится в русле общеевропейской регионализации. Таким образом, эволюция системы управления через конституционное реформирование является основным инструментом государственно-политического развития. И в это движение наиболее полно интегрировались на данный период времени этнорегиональные политические силы.

Конституционная реформа, изменяющая некоторые нормы взаимодействия между центром и регионами, которая состоялась в Великобритании, демонстрирует готовность государства к изменениям и эволюции системы управления, что обеспечивает ему возможность для стабилизации политического развития. При этом сама реформа, поскольку утверждается и реализуется центром, не отражает этнорегиональную точку зрения по данной проблеме. Ее основная цель состояла в том, чтобы изменить принципы взаимодействия центра с регионами и приблизить управление к гражданам, требования и значимость которых серьезно возросли за последние годы. Для этого возникла необходимость создания новых институтов, которые могли служить инструментами взаимодействия центра с регионами и реализовывать интересы населения, а также транслировать их центру. Тем не менее, созданные институты в Уэльсе и Шотландии в действительности не обладают для этого необходимыми полномочиями. На практике их компетенции несущественны, а финансовые возможности либо ничтожны, как в Шотландии, либо отсутствуют вовсе, как в Уэльсе. Поэтому в данных моделях деволюции цель реформирования не была достигнута, либо достигнута отчасти. В сущности, кажущаяся на первый взгляд грандиозной трансформацией, конституционная реформа, осуществленная в кельтских регионах Великобритании, серьезно инкорпорирована в уже существующую политико-правовую систему и направлена исключительно на выживание государства с сохранением его главного конституционного принципа — принципа парламентского суверенитета и его превосходства над принципом регионального самоуправления.

Таким образом, с одной стороны, она явилась результатом реакции центра на политическую коллективную мобилизацию и требования этнорегиональных сообществ, с другой, была подготовлена и осуществлена не с позиций этнорегиональных сообществ, а исключительно с позиций и интересов центра, с некоторыми отличиями в зависимости от конкретной этнической территории. В этом контексте дальнейшие изменения оказываются неизбежными, а этнорегиональные сообщества Уэльса и Шотландии по-прежнему будут оказывать весомое влияние на их осуществление.