Эволюция взглядов Сэмюэла Хантингтона по основным проблемам американской и мировой политики: 1955-2000 гг

Актуальность исследования. Современный мир переживает процесс сложной и неоднозначной трансформации, когда рухнула биполярная система, а на смену ей пока еще не пришла новая стабильная структура международных отношений. В таких условиях Соединенные Штаты Америки, чье воздействие на развитие мирового сообщества в XX столетии было весьма значительным, а после распада СССР и социалистического лагеря оказалось и вовсе определяющим, стремятся стать настоящим демиургом мировой политики. По этой причине изучение современной системы международных отношений немыслимо без понимания внешнеполитического курса этой сверхдержавы.

В свою очередь, внешнеполитический курс США складывается не стихийно, под воздействием одних лишь внешних обстоятельств, а разрабатывается сознательно, на основе научно обоснованных рекомендаций аналитиков — ученых-международников, определяющих стратегию внешней политики с учетом жизненных интересов Америки как на международной арене в целом, так и в отдельно взятых регионах. В свете сказанного изучение «кухни», лаборатории, где разрабатывается внешняя политика бесспорного лидера современных международных отношений представляет отнюдь не только чисто познавательный, академический, но и практико-политический интерес.

Предмет исследования. Настоящая диссертация посвящена взглядам одного из крупнейших внешнеполитических стратегов СШАСэмюэла Филипса Хантингтона. Он родился в 1927 г., а начало его активной научно-исследовательской и консультативной деятельности, продолжающейся и по сей день, относится к середине 50-х гг. Академическая карьера С. Хантингтона неразрывно связана с его плодотворной преподавательской работой в престижном Гарвардском университете. С. Хантингтон олицетворяет собой формирование в рамках американского внешнеполитического мышления нового направления в анализе международных отношений — культурно-цивилизационного подхода.

Несмотря на известную долю противоречивости в отстаиваемых С. Хантингтоном научных позициях (за что его и. критикуют в основном оппоненты), в американских общественно-политических кругах его имя широко известно, уважаемо, и он считается одним из авторитетнейших специалистов по международным отношениям. Об этом можно судить хотя бы потому, что С. Хантингтон привлекался на ответственную работу в Совете национальной безопасности администрации Картера в качестве координатора по стратегическому планированию. Ряд его рекомендаций был учтен при разработке внешнеполитической и военной стратегии США в период правления администрации Картера и Рейгана.

Огромная научно-исследовательская и педагогическая деятельность, которую С. Хантингтон провел в ряде ведущих исследовательских центров США, ознаменовалась написанием множества статей и монографий. Он активно участвует в подготовке специалистов в области внешней политики для работы в американских государственных структурах. В данный момент С. Хантингтон возглавляет институт Центра стратегических исследований Гарвардского университета им. Дж. М. Олина.

Эволюция и последовательность научных взглядов С. Хантингтона рассматриваются на фоне динамики международной жизни и с учетом актуальности анализируемых им проблем. Сам перечень концептуально важных и значимых для американской и мировой политики вопросов, нашедших место в его основных монографиях и статьях, также выступает в качестве предмета диссертационного исследования.

Цель и задачи диссертации. Цель настоящей работы состоит в постижении современной внешнеполитической доктрины США на основе изучения эволюции концептуальных взглядов С. Хантингтона как одной из наиболее значимых и весомых фигур среди разработчиков американской внешнеполитической стратегии.

В этой связи автор ставит перед собой ряд конкретных задач:

1. На основе анализа научного творчества С. Хантингтона выявить значимые аспекты аналитического инструментария, которые могли бы быть использованы в исследованиях острых проблем современных международных отношений и внешней политики.

2. Определить степень научной достоверности и практической эффективности нового культурно-цивилизационного подхода к изучению мировой политики, который исповедует С. Хантингтон и который активно пробивает себе путь в сложном комплексе внешнеполитических исследований не только в США, но также в России и других странах, имеющих традиции и школы стратегического мышления. Попутно в свете острейших теоретико-методологических споров по проблеме кулыурно-цивилизационного подхода ставится задача выявить степень прогностического потенциала и применимости выдвигаемой С. Хантингтоном парадигмы для понимания и прогнозирования динамично развивающейся системы международных отношений.

3. Раскрыть суть введенной С. Хантингтоном в научный оборот новой модели развития мировой политики в условиях растущей геополитической нестабильности.

4. Рассмотреть концептуальные положения С. Хантингтона по вопросу о формах перехода от тоталитарных к демократическим формам правления в условиях сложной и мучительной системной трансформации в странах Центральной и Восточной Европы и в СНГ, а также провести анализ факторов, влияющих на становление новых демократических режимов. ,.

5. Осветить серьезную полемику в американских научных и политологических кругах по важным как для России и других стран СНГ, так и для стран Центральной и Восточной Европы проблемам национальной идентичности в свете современных теорий мультикулыурализма и возможного перехода Америки к федеративному мультикулыурному государству, в том числе с точки зрения вклада, внесенного в дискуссию С. Хантингтоном.

Методологическую основу работы составляет комплексный, системный анализ, включающий в себя концепции и подходы, используемые в современной исторической, политической науке, этносоциальных, социософских, культурологических, и в частности, цивилизационных исследованиях. Из богатого фонда цивилизационных и социо-культурных теорий, имеющихся как в российской, так и зарубежной общественной науке, автором уделено, в силу объективных причин, внимание лишь некоторым основополагающим теоретико-методологическим работам российских философов и культурологов А. Гуревича, Б. Алаева, Б. Ерасова, В. Келле, Д. Харитоновича [1] а также болгарского социолога Е. Михайловской [2].

Хронологические рамки. В настоящем' исследовании условно присутствуют два временных периода. Первый (1955 — 1989 гг.), когда внешнеполитические взгляды С. Хантингтона формируются с учетом жестких реалий холодной войны и межсистемного противоборства. Второй (1989 — 2000 гг.), когда его позиции по основным проблемам американской и мировой * политики переживают существенную трансформацию в результате краха коммунистической системы в Европе и глобальных изменений во внешней среде. К реалистическому видению мировой политики добавляются позиции «нового» С. Хантингтона — цивилизационщика и культуролога.

Источниковой базой исследования с учетом специфики и диапазона анализируемых в работе проблем послужили в первую очередь основные монографии и статьи самого С. Хантингтона. Эволюция и последовательность его концептуальных взглядов отражены на страницах специализированных научно-аналитических журналов «Foreign Affairs», «Foreign Policy», «The National Interest», «Journal of Democracy» и др.

В частности, в связи с проблемой внешнеполитической стратегии США автор уделил особое внимание таким работам С. Хантингтона, как «Changing patterns of Military politics» и «The Strategic Imperative: New Policies for American Securities"[3], в которых выявлены последовательность и эволюция взглядов гарвардского профессора по ключевым аспектам развития американской стратегической мысли, ее адаптация к новым реалиям холодной войны, а также отражены военно-стратегические, экономико-политические аспекты американского внешнеполитического планирования.

Интересный и концептуально новый материал для осмысления межсистемного противоборства, теории «конвергенции» как инструмента возможной системно-ценностной трансформации основного объекта американской стратегии — Советского Союза, автор нашел в совместной монографии С. Хантингтона и 3. Бжезинского.

Political Power: USA/USSR, similarities and contrasts, convergence or evolution". 4].

Для лучшего осмысления факторов перехода американской внешнеполитической стратегии на новые рельсы в период после краха коммунистической системы, а также осмысления набирающих на рубеже 90-х гг. кардинальных перемен в системе международных отношений имеют особое значение статьи С. Хантингтона «Coping with the Lippman gap"[5], «The US — Decline or Renewal"[6], «No Exit. The Errors of Endism"[l], Его взгляды в связи с формами и методами применения американской стратегии к странам третьего мира получили свое завершенное изложение в статье «Patterns of Intervention: America and The Soviets in The Third World"[8].

При рассмотрении военно-гражданских отношений в контексте военной и внешнеполитической стратегии США автор использовал такие основополагающие работы С. Хантингтона, как «Soldier and the State: Theory and и Politics of CivilMilitary Relations"[9], «American Military Strategy «,[10] «Вооруженные силы и демократия. Реформирование военно-гражданских отношений"[II].

В ходе анализа проблемы утверждения демократической системы и ценностей, этапов и форм демократизации, факторов, влияющих на ее становление в международных отношениях, автор сконцентрировался на работах, охватывающих период до и после окончания холодной войны. Так, в частности, исследовательский интерес был сосредоточен на статье С. Хантингтона «Will more countries become democratic?"(1985г.)[12], основополагающей работе «The Third Wave: Democratization in The Late Twentieth Century"[13], а также на его программной статье «Двадцать лет спустя. Будущее третьей волны» [14].

Культурно-цивилизационный подход С. Хантингтона в контексте динамики развития системы современных международных отношений проанализирован на базе его основополагающей работы «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка», «The Clash of Civilizations and The Remaking of World Order». [15].

Эволюция идейно-теоретических и концептуальных позиций гарвардского профессора по проблеме американской национальной идентичности, либеральной идеологии мультикультурализма и американской концепции национального интереса выявлена автором на основе изучения «Столкновения цивилизаций и переустройства мирового порядка», «American Policy: The Promise Of Disharmony"[16], «The Erosion of American National Interests»,[17] «The Robust Nationalism»,[18] а также его программного выступления по случаю 125 годовщины со дня образования Колорадского университета. [19].

Эволюция геополитических аспектов хантингтоновского подхода к исследованию и прогнозированию развития системы международных отношений в XXI веке рассмотрена на основе его предпоследней статьи, опубликованной в журнале. «Foreign Affairs», — «The Lonely Superpower"(1999г.). [20] .

Вторую группу источников составляют официальные документы, изданные аппаратом Белого Дома, в частности, периодически подготавливаемые доклады СНБ «Стратегия национальной безопасности США» [21], а также официальные документы ЮНЕСКО[22], в которых отражены основные положения ООН по проблеме роли и места меньшинств в многонациональном государстве, межкультурной толерантности в условиях растущей обособленности и гетерогенности современного мира.

Историография проблемы. Поставленные С. Хантингтоном проблемы и предложенные им решения не могли не вызвать широкого резонанса в научных и общественных кругах самых разных стран мира. По этой причине литература, посвященная взглядам С. Хантингтона, весьма обширна. В частности, его подход к военно-гражданским отношениям в США после окончания холодной войны критикует американский военный историк Р. Кох[23]. Канадский исследователь Б. Ломбарди[24] в своем анализе особенностей военно-гражданской реформы в странах Центральной и Восточной Европы широко использовал основные постулаты хантингтоновской концепции. В диссертационной работе приводятся и другие оценки взглядов С. Хантингтона на данную проблему, опубликованные на страницах проблемно-аналитических журналов «The Journal of Slavic Military Studies», «The National Interest» и «Journal of Military History».

При изучении хантингтоновского понимания роли силового фактора в американской вйешнеполитической стратегии интересный сравнительный материал был обнаружен автором в теоретических разработках ведущих американских специалистов-международников Г. Моргентау, У. Липпмана, С. Уолта, Р. Арта, Д. Ная, Т. Шеллинга[25].

В анализе хантингтоновского подхода к сущности демократии как ценностной системы и института власти, а также к многовариантности демократических форм правления, самобытности и уникальности применения демократических норм и принципов в разных странах и регионах большую помощь диссертанту оказали взгляды Аун Сан Су Чжи, Г. Роуэна, Л. Шмитгера и Т. Карла[26].

В плане сравнительного анализа формационного (базирующегося на марксисткой теории) и кулыурно-цивилизационного подходов в диссертации приведены мнения известного американского экономиста.

К. Флекснера[27] и видных российских специалистов в области международных отношений Э. Позднякова, Г. Мирского, Н Марчука. 28] Особое внимание уделено анализу современных теорий исторического развития, в частности, теории постиндустриальной и техногенной цивилизаций, работам американских футорологов Элвин и Хейди Тоффлер «Создание новой цивилизации. Политика третьей волны"[29] и монографии ведущего российского экономиста В. Иноземцева «Расколотая цивилизация» [30].

Говоря об отношении С. Хантингтона к культурно-цивилизационным образованиям как субъектам международной системы, диссертант особо остановился на анализе точки зрения ведущего российского специалиста в области теории международных ь отношений Н. Косолапова[31].

Культурно-цивилизационная парадигма С. Хантингтона получила мировую известность и стала предметом масштабных научных дискуссий. Материалы этих дискуссий также рассматриваются автором. При этом он особо опирался на критические оценки таких российских ведущих специалистов, как П. Цыганков, М. Лебедева Г. Черников и многие другие[32]. Широко использованы также материалы круглых столов, организованных, в частности, МГИМО (У) МИД РФ. Серьезным вкладом в научно-обоснованный, критический подход к культурно-цивилизационной парадигме стали публикации в журналах «МЭ и МО» и «Международная жизнь», в которых отражены позиции ряда ведущих российских дипломатов, таких как В. Соколенко, А. Подцероб и др. [33].

Вопрос о культурной самоидентификации и проблем евразийства в работах С. Хантингтбна нашел отражение в анализах В. Цымбурского, С. Чугрова, Ю Игрицкого[34]. Сравнительный подход к изучению хантингтоновской системы миропорядка в сопоставлении с взглядами американского футоролога Ф. Фукуямы освещены в статье С. Самуйлова на страницах журнала «США — Канада: экономика, политика, идеология"[35]. Из большого материала состоявшихся в США дискуссий автор остановился на анализе оценок, высказанных К. Гершманом, Д. Куртом, К. Буутом[36], в которых, в частности, серьезному критическому рассмотрению подвергается построение хантингтоновских геополитических схем взаимодействия ведущих цивилизаций. Резкий критический отзыв в отношении основополагающих и концептуальных взглядов С. Хантингтона можно найти в статье «The clash of Samuel Huntingtons"[37] старшего редактора журнала «New Republic» Дж. Хейлбрэна.

В ходе рассмотрения дискуссии вокруг фактора исламского б возрождения, религиозно-философских и фундаменталистских доктрин автор также проанализировал позиции ряда арабских специалистов. Среди них можно отметить имена Шейха Рашида Ганоуши, Хасана Табани[38], а также таких американских исследователей проблем Востока, как Э. Сайд, А. Лори[39]. Интересный анализ политики ведущих держав по отношению к косовской проблеме отражен в позициях болгарской специалистки в области региональной безопасности С. Хинковой в статье «Конфликт в Косово во временном измерении"[40].

Работая, над выявлением основных элементов американской идентичности в трудах С. Хантингтона, автор исследовал и точку зрения специалиста в области изучения американского Юга профессора Д. Карлтона[41]. Из обширного спектра оценок и мнений по вопросу о роли и сущности мультикультурализма в современном мультирасовом, мультикультурном государстве автором проанализирована работа американского философа Б. Боксила[42] и тезисные постановки французского постстуктуралиста X. Жиро. 43] Изучена и монография одного из принципиальных критиков теории мультикультурности А. Шлезингера «The Disuniting of America». 44] При рассмотрении определения уровней идентичностей в трансформирующемся европейском пространстве^ анализу подвергнут социологический подход английского социолога Д. Рекса. [45].

При рассмотрении дискуссии, развернувшейся среди ученых-международников, экономистов, внешнеполитических стратегов вокруг мироустройства в наступающем веке в контексте геополитического измерения хантингтоновской парадигмы, автор остановился на анализе позиций ряда российских экспертов-международников и дипломатов. (А. Кортунова С. Рогова, А. Уткина П. Смирнова, В. Никонова, А. Дугина, и др. [46]). Исследована статья «Ловушка для сверхдержавы"[47], написанная известным американским финансистом Д. Соросом. Приведены также тезисы из выступления С. Бергера[48], советника по национальной безопасности президента Б. Клинтона, перед влиятельной американской неправительственной организациейСоветом по внешней политике.

Глубокому анализу подвергнуты монографии российского политолога С. Панарина[49]. Изучена работа американского культуролога Р. Пелса «Not like ms"[50]. Автор пользовался и выводами, сделанными болгарским профессором Евгением Александровым (директором Национального института международных исследований)[51]. Широко использованы проблемно-тематические материалы ИНИОН РАН и текущая периодика из журналов. «Economist», «Beijing Review», «Независимой газеты» и др.

Тем не менее при всей обширности имеющейся литературы по избранной диссертантом теме нельзя не заметить, что почти вся она фрагментарна, т. е. касается лишь отдельных аспектов в концептуальных взглядах С. Хантингтона.

Научная новизна диссертационной работы определяется попыткой впервые в российской и болгарской историографии провести комплексное исследование и дать целостное представление об эволюции взглядов и о научном творчестве С. Хантингтона — одного из ярких представителей американской исторической и политологической.

Во и диссертации впервые с такой полнотой подвергнуты анализу практически все доступные произведения гарвардского профессора по избранной теме. В работе взгляды Хантингтона рассматриваются не изолированно, а в контексте идейных источников его мировоззрения и в сопоставлении с взглядами других современных исследователей международных отношений и практиков внешней политики США.

Практическое значение. Материалы, суждения, выводы и практические рекомендации, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при дальнейшей разработке проблем теории, истории, современного состояния международных отношений и их прогнозирования, а также в преподавании по дисциплинам истории и международных отношений, истории и внешней политики США. Диссертационная работа может найти практическое применение в работе внешнеполитических и дипломатических ведомств.

Апробация. Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены автором в докладах на научных конференциях, в выступлениях на научных конференциях в Российском университете дружбы народов (РУДН), а также опубликованы в статьях научно-тематических сборниках РУДН. Диссертация обсуждена на заседании кафедры теории и истории международных отношений РУДН и рекомендована к защите.

Структура диссертационного исследования: Автор подошел к предмету исследования, исходя из проблемного принципа написания диссертации, что предопределило сочетание и систематизации фактологического материала по соответствующим главам и разделам. Общая структура работы подчинена принципам индуктивного метода анализа. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, списка источников и использованной литературы.

Заключение

.

В процессе детального рассмотрения и анализа основных монографий и статей, написанных С. Хантингтоном за период с 1955 по 2000 гг., а также большого сравнительного материала в виде мнений и оценок, высказанных рядом крупнейших специалистов в области теории и истории международных отношений, социологии, философии, экономики, этнологии и культурологии, автор настоящего исследования приходит к следующим выводам относительно эволюции взглядов и позиций авторитетного американского политолога по ключевым проблемам современных международных отношений и внешней политики США.

1. Военно-гражданские отношения Соединенных Штатов представляют собой хорошо отлаженный и эффективно действующий механизм, который исключает возможность чрезмерной милитаризации американской социально-политической жизни и общества в целом. Разногласия между гражданскими и военными структурами США, в случаях их возникновения, являются прежде всего результатом сложного взаимодействия либерально-демократических принципов государственного устройства, характеризирующегося высокой степенью институциональной согласованности, наличием системы сдержек и противовесов различных ветвей власти, а также существующей в США централизированной командной практикой подчиненности военной сферы политическому руководству страны.

Президентская, законодательная и судебная власти осуществляют надежный гражданский контроль над военным истеблишментом, сохраняя за собой право принимать основные решения в области внутренней, внешней и военной политики.

Военный истеблишмент действует сугубо профессионально в рамках своей компетенции и полномочий, своими рекомендациями и экспертным потенциалом способствует принятию адекватной американским интересам внешнеполитической стратегии, в которой весомое место за последние полвека занимает военно-стратегический фактор.

Основное различие взглядов С. Хантингтона от мнений других американских аналитиков является то, что на решающих для американской истории этапах (как это имело место в различные периоды холодной войны и после ее окончания), когда ситуация требовала либо внесения существенной корректировки внешнеполитических приоритетов, либо масштабного участия американских вооруженных сил в зарубежных военных операциях, то в таких случаях военные неизбежно выступали за более активное их участие в процессах формулирования политики, особенно, когда спектр, решаемых американскими правящими кругами задач, затрагивал жизненно важные вопросы обеспечения национальной безопасности. Будучи по существу «реальной политикой», подобные стремления военных С. Хантингтон не расценивает как эрозию гражданского контроля над вооруженными силами.

2. Период «хрущевской оттепели» вселил С. Хантингтону надежды на то, что советская социально-политическая система пройдет через процесс эволюционной трансформации и приблизится к западным ценностям и нормам общественно-политического устройства. В свое время он рассматривал политику мирного совместного сосуществования как возможность сотрудничества, предлагая очистить ее от идеологической догматики. Однако С. Хантингтон приходит к выводу о бесперспективности теории «конвергенции» ввиду застойного характера собственного внутреннего развития Советского государства, роста его глобальных амбиций и фундаментального расхождения коммунистической идеологии с принципами западной демократии.

3. На протяжении всего периода холодной войны С. Хантингтон выступает как один из активных и влиятельных американских внешнеполитических стратегов. Его позиции формируются под сильным влиянием классиков школы политического реализма и сторонников геополитических реалий.

В условиях жесткого межсистемного социально-экономического соперничества и идеологической конфронтации Восток-Запад и НАТО — ОВД рекомендации американского политолога в основном сводятся к усилению безопасности Соединенных Штатов путем укрепления своего влияния и распространения западной демократической модели в странах третьего мира и 'наращивания американского и союзного военно-экономического потенциала.

По мере увеличения советской мощи и снижения возможностей США успешно применять стратегию «сдерживания» в конце 70-х гг. С. Хантингтон в своих исследованиях и рекомендациях делает упор на более активное использовайие технико-экономических преимуществ, высокой конкурентоспособности американской экономики, потенциала ТНК для противодействия «коммунистической угрозе». Во внешнеполитической стратегии этого периода все отчетливее просматривается гибкое использование правящей элитой США военных (выражающихся в нахождении баланса между ракетно-ядерными и конвенциональными силами воздействия, включая переговоры и договора по ПРО) и невоенных, дипломатических и торгово-экономических инструментов давления на социалистические страны. 4.

4. Результаты Корейской войны и серьезный провал внешнеполитических и военных усилий США во Вьетнаме стали своеобразной красной лампочкой на пути снижения степени и интенсивности прямого участия вооруженных сил США в зарубежных военных операциях в 80-х гг.

Позиция С. Хантингтона в этом вопросе последовательна и недвусмысленна. Участие американских вооруженных сил в зарубежных военных операциях должно осуществляться в крайних случаях, когда это диктуется исключительно жизненными интересами американской нации. Более экономичным и прагматичным для Америки было бы оказание военно-технической, информационно-пропагандистской и иной помощи своим союзникам, там, где имеет место потенциальный конфликт.

Прямая вовлеченность вооруженных сил США в период после окончания холодной войны *носит крайне выборочный и взвешенный характер. США не действуют в одиночку, а используют возможности и мощь возглавляемого ими Северо-атлантического блока, авторитета международных организаций, в частности ООН, или опираются на коалиционные возможности в различных регионов мира. В ходе операции «Буря в пустыне» против Ирака в 1991 г., США смогли создать многонациональную коалицию, в составе которой находился и ряд арабских государств.

Пересмотр внешнеполитической стратегии после окончания холодной войны происходит в сторону целесообразности применения американской военной мощи наступательно, быстро и с минимальными потерями в живой силе и технике. Примером тому служит операция «Союзная сила» против СРЮ.

5. Для многих специалистов-международников, в том числе и для самого С. Хантингтона, крушение европейского коммунизма и распад СССР принимается за новую точку отсчета в мировой политике. Фундаментальные изменения, начавшиеся с особой остротой в последнем десятилетии уходящего века, подтвердили прогноз гарвардского профессора, сделанный осенью 1989 г. в начале перемен, что разрешение идеологической дилеммы в пользу Запада и окончание формационного противостояния, вовсе не прекращают соперничества на политическом, экономическом и военно-технологическом фронтах между национальными государствами. Мотивы поведения акторов международной системы остаются неизменными — борьба за самоутверждение, расширение и контроль за сферы влияния. Это еще раз подтверждает жизнеспособность теории «политического реализма», от которой С. Хантингтон практически не отходит на протяжении всей своей научной жизни. В отличие от сторонников мондиалистской теории «конца истории» (Ф. Фукуяма), которую Хантингтон отвергает. Он говорит о сохранении принципа принуждения и насилия в международных отношениях и дает свою трактовку тенденций развития мировой политики.

6. Нынешний этап мирового развития характеризуется ростом этноконфессиональных и религиозных противоречий. Международные отношения переживают свЬй очередной период неоформленности в условиях растущей геополитической нестабильности и конфликтности.

Основополагающим моментом культурно-цивилизационной парадигмы С. Хантингтона выступает культурная самоидентификация субъектов международной системы, проявляющаяся в отстаивании определенного комплекса ценностей, связанных с религией, языком, ментальностыо, исторической памятью, определенным типом трудовой этики. Самоопределяясь в этом плане, любая нация находит свое место в системе международных отношений, основанной на кулыурно-цивилизационном выборе союзников, партнеров или, наоборот, в определении круга потенциальных неприятелей и конкурентов.

Решающая роль отводится культурному фактору, ибо государства начинают определять свои национальные интересы с цивилизационной точки зрения. Подобное допущение не полностью разделяется автором настоящего исследования. Внешняя политика отдельных стран, союзов и коалиций представляет собой сложную и многовекторную структуру национальных приоритетов для того, чтобы ее можно было вписать в чисто культурно-цивилизацонную рамку хантингтоновского мироустройства. Военно-политические, экономические, информационно-технологические факторы также в немалой степени мотивируют и направляют поведение субъектов международной системы.

Рассматривая проблему субъектов мировой политики, трудно согласиться с С. Хантингтоном, что наряду с государствами, которые он логично и обосновано выводит в ранг основных участников международной системы, цивилизации также могут выступать в качестве полноправных акторов. За исключением западной цивилизации, другие культурно-цивилизационные образования еще не выработали соответствующих наднациональных политических механизмов для проведения согласованной внешней политики на международной арене. Как правило одним из основных критериев субъектности является наличие внутриполитического, экономического и организационного единства рассматриваемых единиц, а цивилизация выглядит как более аморфное формирование, лишенное элементов государственного волеизъявления.

Новый миропорядок — это прежде всего система баланса интересов между «сердцевинными» цивилизационными центрами силы на микро и макро уровнях. Таким образом на руинах двухполюсной системы холодной войны, С. Хантингтон выдвигает свой тезис о необходимости разделения мира на культурно-цивилизационные сферы влияния. Только так, по его убеждению, можно избежать серьезных войн глобального характера.

Результаты нашего исследования позволяют прийти к выводу, что теория С. Хантингтона прошла проверку на «прочность» на локальном уровне в т.н. «мозаичных государствах», где этнические и религиозные противоречия могут оказаться сильным катализатором для возникновения гражданских войн. Однако, мы придерживаемся общепринятой позиции о маловероятности столкновения между т.н. «сердцевинными государствами» — возглавляющими основные цивилизационные образования на глобальном уровне, поскольку подобный конфликт, может легко перерасти в новую мировую войну, способную вызвать катастрофические последствия для всего человечества.

По мнению автора диссертации, слабость критики оппонентов С.

Хантингтона, высказываемой оппонентами хантингтоновского подхода, заключается в применении ими фрагментарного подхода к анализу его научного творчества. Не соглашаясь с толкованием конкретных примеров из теории и практики современных международных отношений, они тем самым пытаются доказать несостоятельность большинства его концептуальных положений. Несомненно, не все, приведенные С. Хантингтоном исторические факты и сравнения адекватно вписываются в рамки его культурно-цивилизационной парадигмы. Но если подойти к рассмотрению данной проблематики с более целостных и обобщающих позиций, можно вести речь о его взвешенном реализме при оценке состояния и перспектив мирового развития, а также прогностическом потенциале, содержащемся в его парадигме геополитического измерения процессов мирового развития и современных международных отношений. Автор считает, что критика должна быть позитивной и предполагает выработку альтернативных моделей развития.

7. Достоинства хантингтоновской парадигмы состоит, на наш взгляд, еще и в том, что в духе консервативного мышления Эдмунда Бурке (Edmund Витке, 1729−1797) он не стремится создать завершенную теорию международных отношений, построенную на умозрительных рассуждениях и конструкциях, и тем более навязывать ее другим. Он концентрирует внимание на практике международной жизни, разделяя точку зрения о непредсказуемости и преходящем характере событий на мировой арене.

В своих исследованиях Хантингтон базируется на плодотворных традициях анализа американской демократии и ее историко-культурных истоков Алексиса де Токвиля, который рассматривал культуру и институты сформировавшиеся на основе этой культуры, как ключ к пониманию политических и социальных реалий.

8. Оставаясь верным культурно-цивилизационному подходу, С. Хантингтон в то же время стремиться вмонтировать его в геополитическую карту нынешней системы международных отношений.

Международные отношения на протяжении последних десяти лет переживают динамичную, неоднозначную и масштабную трансформацию. Тенденция к установлению односторонней гегемонии со стороны США трудно реализуема, несмотря на то, что в ближайшие двадцать лет Америка, по всей видимости, сохранит экономический и технологический отрыв от своих конкурентов. США будут укреплять и расширять позиции евроатлантизма на мировой арене, как инструмента сохранения своих лидирующих позиций и среди своих, и среди «чужих».

Можно согласиться с утверждением гарвардского профессора, что мир неизбежно будет двигаться в направлении подлинной мультиполярности, в котором ведущие региональные силы постепенно займут свое место в системе международных отношений и сократят свое отставание от Америки.

По мнению автора настоящего исследования, предлагаемая геополитическая модель, основанная на трехэтажной структуре балансирования (сверхдержава, ведущие региональные силы, второстепенные региональные силы) — является научное достойнство С. Хантигтона.

Мы считаем, что основная характеристика системы международных отношение XXI века будет выражаться в развитии двух взаимосвязанных и противостоящих тенденций жесткой конкуренции и сотрудничества между государствами и группами государств. Выбор стратегических союзников и партнеров или формирование коалиций необязательно будет проходить по линии культурно-цивилизационного родства. Однако следует признать, что борьба между различными ценностными системами, заложенными в 8-ми основных культурно-цивилизационных образованиях, останется значимым фактором в мировой политике.

Основные акторы международной системы и впредь будут заняты наращиванием своей совокупной мощи на основе экономического, информационно-технологического военно-стратегического развития своих потенциалов. Только так они смогут проявить себя на мировой арене и успешно реализовывать свои национальные интересы.

8. Распространение демократии в. незападных странах, утверждение там либерально-демократических принципов рыночного хозяйства и ценностей остается краеугольным камнем внешнеполитической стратегии всех американских администраций послевоенного периода. По этой проблематике взгляды С. Хантингтона переживают существенные изменения и эволюцию.

Для С. Хантигтона главный вопрос в состоит в том, насколько западные ценности (в частности их северо-американская практика) приемлемы и способствуют росту благосостояния и развитию как у себя дома, так и в странах остального мира.

В условиях беспрецедентной борьбы с коммунистической идеологией в период холодной войны расширение зоны влияния западной демократии считалось исторически оправданной и необходимой политикой. Сейчас же, когда якобы свершилась деидеологизация международных отношений, подобная стратегия Запада во главе с Соединенными Штатами выглядит не иначе, как попытка доказать универсальность западной либерально-демократической практики. Утверждение принципов американской модели социально-политического и экономического устройства должно быть осознанным, добровольным актом принимающей стороны, а не средством давления и принуждения на незападные общества. Таким образом, С. Хантингтон постепенно эволюционирует в сторону самого своего важного, по сути, стержневого вывода, сделанного на протяжении всей его научной карьеры и общественно-политической деятельности: американская культурная традиция, экономический опыт и успехи, принципы американского демократического кредо вносят свой уникальный вклад в сокровищницу мировых цивилизационных достижений, но это вовсе не означает, что они универсальны и полностью приемлемы для всех стран, времен и народов.

Нынешний С. Хантингтон, хотя и демократ по убеждению, стоит на четких консервативных позициях. Об этом можно судить хотя бы и потому, как аргументированно и ярко выступает он против либеральной идеологии мультикулыурализма, которая, на его взгляд, может подорвать устои и единство американской нации, лишить ее ясно выраженной национальной* окраски и идентичности. Он резко критикует нынешнюю администрацию Клинтона за ее действия по установлению односторонней американской гегемонии. С прагматично центристских позиций С. Хантингтон выступает за проведение сбалансированной, сдержанной внешней политики. Национальным интересам и безопасности США отвечала бы дюлитика выборочной вовлеченности в разрешение только определенных региональных конфликтов, в которых участие Америки диктовалась бы ее жизненными интересами, а не абстрактным глобализмом.

Результаты проведенной нами работы позволяют высказать ряд практических рекомендаций для исследователей практической внешней политики и дипломатии, а также процесса подготовки нового поколения специалистов международников.

1. Расширить арсенал традиционных методов внешнеполитических исследований, дополнив их культурно-цивилизационными подходами к изучению современных международных отношений и внешней политики.

2. Практическим работникам внешнеполитической сферы следовало бы более активно привлекать к научному консультированию специалистов по этноконфессиональным и культурологическим вопросам и также по цивилизационным аспектам мирового развития.

В этой связи представляется целесообразным проведение систематической работы по повышению квалификации кадров дипломатической службы.

3. Подготовка специалистов — международников нового поколения, отвечающих требованиям вызова наступающего нового тысячелетия, должна осуществляться в соответствии с новыми учебными планами и программами, учитывающими задачи по формированию новой парадигмы международных отношений.