Русско-ордынские отношения в конце XIV — первой трети XV вв.: 1382-1434 гг

История русско-ордынских отношений является одной из традиционных тем, изучаемых исторической наукой. Это связано с тем, что данное государство на протяжении многих десятилетий играло активную роль в политическом, общественном и культурном развитии Восточноевропейского региона. Древнерусские княжества оказались непосредственно включенными в состав Монгольской империи. Сначала они подчинялись центральному правительству в Каракоруме, а с 1260-х гг. -правительству Джучиева улуса (Золотой Орды).

В истории взаимоотношений Руси и Орды конец XIV — первая треть XV вв. представляет собой отдельный этап. Этот период характеризуется усилением Московского княжества, которое заканчивается образованием в конце XV в. централизованного Русского государства. В то же время, в Орде происходит ослабление верховной власти, что приводит к её распаду и созданию ряда независимых ханств. Данные внутриполитические процессы активно влияли на взаимоотношения между древнерусскими княжествами и Ордой, обуславливали их специфику.

Данная работа посвящена разбору отношений Руси и Орды в конце XIV — первой трети XV вв. Ее целью является подробное рассмотрение событий русско-ордынских отношений в указанное время.

Для решения поставленного вопроса представляется необходимым проследить процесс перехода русских земель от статуса провинций ордынской империи к самостоятельному государственному существованию.

В связи с этим исследуются особенности русско-ордынских отношений в 1382—1389 гг., влияние походов Тимура в степь на русско-ордынские отношения в 1390-е гг. Рассматриваются особенности ордынской политики Василия I и других русских великих и удельных князей на рубеже XIV — XV вв. и ее результаты. А также, тесно связанные с данной политикой, ход и результаты похода Едигея на Русь 1408 г. Уделено внимание особенностям ордынской политики Василия I и русских князей в 1409—1425 гг. и влиянию ордынского фактора на первый этап феодальной войны 1425−1434 гг. По возможности выделяются этапы, на который можно разбить русско-ордынские отношения в интерессующий период.

В работе рассматриваются отношения с Ордой четырёх Великих княжеств: Московского и Владимирского, Тверского, Рязанского, Суздале-Нижегородского и Новгородской земли. Другие русские территории к этому времени попали в состав Литвы или же в её сферу влияния.

Исследование ограничивается периодом 1382−1434 гг. Последние годы правления Дмитрия Ивановича Донского непосредственно после нашествия Тохтамыша на Русь заложили основы русско-ордынских отношений в последующее время. Основное внимание уделяется взаимоотношениям Руси и Орды во время правления Великого князя Московского и всея Руси Василия I. Со вступлением этого князя на престол в 1389 г. русско-ордынские отношения приобрели новые черты. Опираясь на власть хана Москве удалось присоединить к своим владениям Суздале-Нижегородское великое княжество. Разгром Орды Тимуром поставил вопрос о дальнейшем развитии русско-ордынских взаимоотношений. Москва отказалась признавать марионеточных ханов, от имени которых правил Едигей. Отношения не возобновились даже после устрашающего похода могущественного темника на Русь в 1408 г. Русские князья поехали в Орду лишь в 1411—1412 гг., когда там воцарились, один за другим, братья Тохтамышевичи — Джелаль-эд-Дин и Керим-Берди. Однако новая «замятия» смела указанных ханов. С этого времени, до 1424 г., в Орде не было сколько-нибудь прочного правительства. Приостановились и русско-ордынские связи. Смерть Василия I в 1425 г. и вспыхнувшие споры о наследовании великого княжества вновь активизировали взаимоотношения Руси и Орды. Русские княжества вновь стали втягиваться в зависимость от Орды. Однако верховная власть в степи не могла уже активно и мощно влиять на внутрирусские процессы. Противоборствующие стороны начинают игнорировать и нарушать волю великого хана. С 1430-х гг. Орда перестала рассматриваться на Руси как сила, которая безоговорочно распоряжается властью в княжествах. Если официально в 1432 г. княжение признавалось «своим», но при этом «царевым улусом», то фактически русские князья распоряжались своими уделами и великим княжеством по своему усмотрению. Под 1434 г. сохранилось и косвенное подтверждение данного утверждения. Находясь в Нижнем Новгороде, Василий II намеривается отправиться в Орду за поддержкой. Однако смерть Юрия Галицкого делает его вновь Великим князем и никакой санкции на это великого хана не требуется. Более того, Василий готов противостоять Орде, если та выдаст ярлык сыновьям Юрия.

В исторических исследованиях рассмотрены различные аспекты русско-ордынских отношений в XIII—XV вв. Наиболее изученной является фактическая сторона русско-ордынских контактов и установления зависимости древнерусских княжеств от Орды.1 Особое место в.

Греков Б. Д. Татарское нашествие // Исторический журнал. 1937. № 6. С.46−63- Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л., 1950; Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф. Мир истории: русские княжества в XIII—XIV вв. М., 1986; Гумилев JI.H. Древняя Русь и великая степь. М., 1992; Гумилев JI.H. От Руси к России. М., 1994; Иванов А. И. Походы монголов в Россию по официальной китайской истории Юань-ши// Записки разряда военной археологии и археографии Русского военно-исторического общесва. Т. З. Пг., 1914; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т.З. М., 1993; Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950. С.220- Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.С.21−22- Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т.2. М., 1993.С.670−673- Татищев В. Н. История Российская. Т.4. M.-J1., 1964; Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200−1304 гг. М., 1989; Черепнин J1.B. Монголо-татары на Руси// Татаро-монголы в Азии и Европе.М., 1977.С.187−189. историографии занимает проблема борьбы Руси за независимость и освобождение от ордынского ига.2.

В то же время, вопрос об отношениях Руси и Орды в конце XIVпервой трети XV вв. в исторической литературе отдельно не ставился. В общих исследованиях этот период нередко обходят вниманием (исключение составляют события связанные с «Едигеевой ратью»). События этого времени оказались в тени событий предшествовавших (Куликовская битва, набег Тохтамыша на Москву) и последующих (события второй половины XV века — феодальная война, деятельность Великого князя Ивана Ш-го и освобождение от ордынской зависимости). Обычно события указанного периода рассматриваются в исключительной связи с внутренним развитием русских княжеств. На первый план выдвигаются княжеские междоусобные войны, отношения с Литвой, которые выделяются из исторического процесса в Восточной Европе. Прежде всего, на второй план отодвигаются русско-ордынские отношения, которые выступают часто лишь фоном для рассматриваемых в исследованиях проблем.

В то же время, именно в этот период были заложены основы дальнейших процессов, сформировалось ядро будущего централизованного.

2 Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989; Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства: вторая половина XV в. М., 1952; Буганов В. И. Куликовская битва. М., 1985. Греков И. Б., Шахмагонов Ф. Ф. Мир истории: русские княжества в XIII—XIV вв. М., 1986; Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., 1985; Каргалов В. В. Конец ордынского ига М., 1984; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т.З. М., 1993; Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л., 1980; Назаров В. Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983; Насонов А. Н. Монголы и Русь. М., 1940; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой ОрдыСоловьев С. М. История России с древнейших времен. Т.2. М., 1993; Татищев В. Н. История Российская. Т.4. М.-Л., 1964; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства. М., 1960. государства. Особое место в истории этого времени занимает проблема русско-ордынских взаимоотношений и влиянии татар на внутриполитическую ситуацию на Руси. Важное значение имеет также необходимость выяснения степени и динамики развития зависимости русских княжеств от степного государства на протяжении указанного периода.

В исторической литературе отделным вопросам русско-ордынских отношений в конце XIV—XV вв. уделено определнное авнимание.

Впервые в отечественной историографии данная тема изучалась В. Н. Татищевым и М. Щербатовым. Труд В. Н. Татищева «История Российская» представляет собой подробное переложение русских летописей. Причем систематическое изложение истории российской доведено автором только до нашествия моноголо-татар на Русь. Последующее время, в том числе и период правления Василия I, отразился в его подготовительных материалах в виде персказа Никоновской летописи.

М.М. Щербатов посвятил описанию правления Василия I отдельную главу.4 Он считал, что в конце XIV — первой четверти XV вв. история Руси и Орды были тесно взаимосвязаны.5 В тоже время он описывает лишь крупные события русско-ордынских взаимоотношений, например, присоединение Нижнего Новгорода к владениям Москвы, «Едигееву рать» и др. При этом автор считает, что поход Едигея на Русь в 1408 г. не имел сколько-нибудь значимых последствий.6.

Главный труд Н. М. Карамзина «История государства Российского"7 доведен до 1612 года. На основе различных источников автор составил обширное исследование по истории Руси. В приложениях к своей работе.

3 Татищев В. Н. История Российская. Т.5. M.-JL, 1965.

4 Щербатов М. История Российская. Т. 4. СПб., 1781. С. 237−425.

5 Там же. С. 260.

6 Там же. С. 368.

7 Карамзин Н. М. История государства Российского.Т.3−4. СПб., 1842.

Н.М. Карамзин поместил выдержки из духовных и договорных грамот московских великих князей, содержащих ряд сведений по истории русско-ордынских отношений. Ценностью его труда является также и то, что он пользовался не дошедшей до нас Троицкой летописью и сделал ряд выписок из нее. Н. М. Карамзин придавал большое значение влиянию монголо-татар. По его мнению, Орда способствовала или даже определяла образование самодержавия и единодержавия на Руси. Поэтому события, имеющие отношение к русско-ордынским отношениям в конце XIV — первой четверти XV вв. нашли в его труде достаточно подробное изложение. Однако проблема отношений Руси и Орды оказалась затерянной в изложении внутриполитических событий в русских княжествах.

В отличие от Н. М. Карамзина С.М. Соловьев считал, что влияние монголо-татар на развитие Руси было незначительным. Он отмечал, что на «первом плане в княжение Василия Дмитриевича стоят отношения литовские». Поэтому в его труде «История России с древнейших времен"8 отношениям Руси и Орды уделено не значительное место.

Труд А. В. Экземплярского «Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период"9 представляет собой биографические очерки русских правителей. Отдельная статья посвящена периоду правления Василия I. Автор, следуя за своими предшественниками, ограничивается упоминанием крупных событий (присоединение к Москве Нижнего Новгорода, Едигеева рать).

Особое место в дореволюционной историографии русско-ордынских отношении занимают труды таких авторов как Н. Г. Устрялов, 10 В. О. Ключевский, 11 С.Ф. Платонов12, А.Е. Пресняков13. Они, хотя и признают, что.

8 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т.3−5. М., 1988.

9 Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. Т.1. СПб., 1889. 447 с.

10 Устрялов Н. Г. Русская история. Ч. 1. СП6., 1839. 552 с.

11 Ключевский О. В. Курс русской истории. 4.2. М., 1906. 512 с. влияние Орды на Русь имело место, но считают его не определяющим фактором. Поэтому в их работах русско-ордынским взаимоотношениям вообще, и в интересующий нас период в частности, не отведено сколько-нибудь значительного места.

В целом, труды дореволюционных ученых были посвящены вопросам развития Руси с древнейших времен, а также общим вопросам взаимоотношений Руси и Орды. Большинству авторов не были известны сведения Тверской летописи (опубликована в 1863 г.) или они использовались слабо (А.Е. Пресняков). В то же время, в их трудах история отношений Руси и Орды в период правления Василия I отходит на второй план. Основное внимание уделяется внутриполитическому развитию русских княжеств и отношениям их с Литвой.

В целом, историографию XIX в. по вопросу русско-ордынских отношений можно разделить на два подхода. Первый, восходящий к точке зрения Н. М. Карамзина, рассматривает ордынское влияние как значительное, а иногда определяющее и всеохватывающее. Второй, связанный с творчеством С. М. Соловьева, предлагает изучать развитие Руси в XIII—XV вв. исключительно как внутриполитическую историю, не обращая большого внимания на ордынское влияние, которое, по мнению историков, придерживающихся данной точки зрения, не было и не могло быть значительным.

Такое же разделение изучения истории XIII—XV вв. на историю Руси и историю Золотой Орды сохранилось в отечественной историографии новейшего времени. Показательным в этом плане является совместная монография А. Ю. Якубовского и Б. Д. Грекова «Золотая Орда и ее падение"14. Монография состоит из двух частей: «Золотая Орда» и «Золотая Орда и Русь». Основой издания 1950 г. явилась научно-популярная книга «Золотая.

12 Платонов С. Ф. Русская история. М., 1996. 400 с.

13 Пресняков А. Е. Образование великорусского государства. М., 1997. 496 с.

14 Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.- Л., 1950.

Орды", вышедшая в свет в 1937 г. Оба произведения были призваны ответить на вопрос как марксистская историческая наука должна освещать русско-ордынские отношения. Прежде всего, авторы основывались на высказывании К. Маркса в «Секретной дипломатии XVIII в.» о том, что иго «.продолжалось от 1237 по 1462 г., то есть более двух столетийэто иго не только давило, оно оскорбляло и иссушало самую душу народа, ставшего его жертвой"15. Другой основой работы А. Ю. Якубовского и Б. Д. Грекова явились отрывочные высказывания по поводу истории Руси XIII—XV вв. И. В. Сталина. В частности, авторы приводят следующую цитаты: «Империалисты Австрии и Венгрии несут на своих штыках новое, позорное иго, которое не лучше старого, татарского.» (высказывание по поводу вторжения австро-германских войск на Украину в 1918 г.), «Заслуги Москвы. .в том, что она на протяжении истории нашей Родины трижды освобождала ее от иноземного гнета — от монгольского ига, от польско-литовского нашествия, от французского вторжения» (из приветственной речи на праздновании 800-летия Москвы)16.

В то же время ученые стали уделять больше внимания частным вопросам развития Орды и взаимоотношений последней с русскими княжествами. В 1940 году вышла в свет монография А. Н. Насонова, посвященная истории татарской политики на Руси.17 По словам автора, тема его исследования «.не история русско-ордынских отношений, но и не общий вопрос о влиянии владычества татар на русскую экономику, социальный строй, государственность и культуру».18 А. Н. Насонов устанавливает, прежде всего, наличие активной татарской политики по отношению к Руси. Заключительная часть монографии посвящена и ряду событий конца XIVпервой половины XV вв. Однако автор кратко упоминает о большинстве.

15 Там же. С. 217.

16 Там же. С. 255−256.

17 Насонов А. Н. Монголы и Русь. M.-J1., 1940.

18 Там же. С. 5. эпизодов, связанных с русско-ордынскими отношениями в указанный период. При этом, автор отмечает, что в первой половине XV века политика Орды теряет направляющую силу.

Монография JI.B. Черепнина «Образование русского централизованного государства"19 представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших вопросов истории феодальной Руси — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать на примере Руси общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России. В первых главах работы после обстоятельного историографического разбора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Подробно прослежена роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени. В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. В работе рассматривается ряд вопросов русско-литовских отношений. В монографии JI.B. Черепнина рассматривается ряд вопросов по проблеме русско-ордынских отношений в указанный период. В частности, подробно рассмотрены события, связанные с присоединением Суздале-Нижегородского княжества к Московскому, походу Тимура к южным границам Руси, «Едигеева рать». Оценивая политику Василия I JI.B. Черепнин отмечал, что московский князь «стремился мобилизовать силы против восточной, ордынской опасности» и.

19 Черепнин JI.B. Образование русского централизованного государства.

М., 1960. одновременно принимал меры к защите западных рубежей московского княжества".

Работа И. Б. Грекова «Восточная Европа и упадок Золотой Орды» посвящена рассмотрению вопросов складывания централизованных государств в Восточной Европе на рубеже XIV—XV вв. Определенное внимание уделено и влиянию на данные процессы ордынского государства. Однако проблема русско-ордынских отношений затрагивается исключительно в контексте международных связей того времени. Автор уделяет много внимания взаимоотношениям Орды и Литвы. В то же время, отношения Рязанского, Тверского великих княжеств и других русских земель рассматривается в контексте ордынской политики московского правящего дома.

В целом, советские историки придерживались концепции рассмотрения русско-ордынских отношений, заложенной высказываниями К. Маркса, в частности, следующим: «Натравливать русских князей друг на друга, поддерживать несогласие между ними, уравновешивать их силы и никому из них не давать усиливаться — все это было традиционной политикой татар"21.

Последней в ряду обобщающих работ по истории Руси конца XIV—XV вв. должна быть названа монография Я. С. Лурье «Две истории Руси.

XV века". Отмечая, что в предшествующих трудах описание событий княжения Василия Дмитриевича не сопровождалось сколько-нибудь полным анализом летописных сводов, Я. С. Лурье предварил реконструкцию политической истории специальным анализом. Само построение книги Я. С. Лурье — в основной своей части — источниковедческие изыскания, выявление наиболее ранних редакций летописных текстов и их позднейших переделок, выяснение политической направленности и общественной.

Греков И.Б. «Восточная Европа и упадок Золотой Орды». М., 1975.

9 1.

Маркс К. Разоблачения дипломатической истории XVIII в. // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 5−6.

22 Лурье Я. С. Две истории Руси XV века. СПб., 1994. 240 с. позиции авторов летописей. Учет этих особенностей позволил Я. С. Лурье пересмотреть многие устоявшиеся точки зрения на события политической истории Руси конца XIV—XV вв. В центре реконструкции событий княжения Василия I в исследовании Я. С. Лурье — русско-ордынские отношения. Главным политическим успехом Московского князя Я. С. Лурье считает присоединение Нижнего Новгорода, отмечая при этом, что успех этот был весьма непрочным, так как суздальскому князю Даниле Борисовичу на короткий промежуток времени (1420−1412 гг.) удалось вернуть Нижний Новгород.

Труд М. Г. Сафаргалиева «Распад Золотой Орды» посвящен политическому развитию степного государства с момента возникновения до распада на независимые ханства и орды. В этой связи, автор касается темы русско-ордынских отношений лишь в мере необходимости для освещения основного вопроса.

Исследование В. Л. Егорова посвящено исторической географии Золотой Орды в XIII — XIV вв. В его работе затрагивается и ряд вопросов русско-ордынских отношений в конце XIV в. Однако отношения Руси и Орды рассматриваются через призму борьбы Тохтамыша с Тимуром. Большое внимание уделено значению разгрома Золотой Орды Тимуром в 1395—1396 гг. на ее внутри и внешнеполитическое положение.

Монография И. О. Князького «Русь и степь"25 посвящена взаимоотношениям русских княжеств со степными народами на протяжении VI — XV вв. Однако событиям конца XIV — первой четверти XV века в работе уделено незначительное место (упомянута лишь «Едигеева рать»). ло.

Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.

OA.

Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв. М., 1985.

25 Князький И. О. Русь и степь. М., 1996. л/В 1996 году А. А. Астайкиным была опубликована таблица, целью которой было перечислить и кратко описать все вооруженные конфликты русских княжеств с монголо-татарскими государствами в XIII — XV вв. (с.

1237 по 1480 гг.). Однако в часть таблицы, относящейся к концу XIV первой четверти XV вв., оказались не включенными походы русских войск в степь (в 1396 г. на Булгарский улус, набеги на Поволжье ушкуйников в 1391 и 1409 гг., набеги татар на Одоев в 1422 и 1424 гг.).

Ряд вопросов, в частности проблема присоединения к московским владениям Суздале-Нижегородского великого княжества, рассмотрены в диссертации С. А. Фетищева, посвященной истории первого периода.

27 правления Василия I (1391−1395 гг.).

Особое место в историографии по истории русско-ордынских отношений занимают труды русских эмигрантов, в частности, работы евразийцев". Специальное исследование провел В. Г. Вернадский. Его.

28 монография «Монголы и Русь» посвящена освещению целого ряда общих вопросов взаимоотношений русских княжеств и монгольских государств. Автор уделяет много внимания истории монгольских завоеваний в XIII веке, структуре Монгольской империи и Золотой Орды. Г. В. Вернадский безоговорочно включает Русь в состав монгольского государства. Однако освещение истории русско-ордынских отношений в конце XIV — первой четверти XV вв. носит описательный характер. При этом автор упоминает лишь крупные события (походы Тимура на Орду, поход Едигея на Москву). л/.

Астайкин А. А. Летописи о монгольских вторжениях на Русь. 1237−1480.// Арабески истории. Вып. 3−4. Русский разлив. Т.1. С. 456−554.

27 Фетищев С. А. Московское великое княжество в системе политических отношений конца XIV в. (1389−1395 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996.

28 Вернадский В. Г. Монголы и Русь. Тверь, Москва. 1997.

В советской историографии к доктрине «евразийцев» примыкает JI.H. Гумилев. Его труды29 посвящены общим проблемам отношений Руси и степи. В отдельных главах освещаются взаимоотношения Руси и Орды в интересующий нас период, отношениям Руси и Литвы и влиянию на них ордынского фактора.

Решить проблему переосмысления русско-ордынских отношений на новом этапе научного развития призвана, опубликованная в 1999 г., монография Ю. В. Кривошеева «Русь и монголы: исследование по истории Северо-Восточной Руси XII — XIII вв."30, представленная в 2000 г. в качестве диссертационного исследования на соискания степени доктора л t исторических наук. «Речь идет о создании по возможности более полной картины русско-ордынских отношений, полной и сбалансированной, без идеологических перекосов в ту или иную сторону"32, — отмечает автор. Далее Ю. В. Кривошеев указывает, что его монография представляет собой «попытку перейти от трактовки русско-ордынских отношений как непрерывной борьбы к трактовке, предполагающей многостороннее и многоуровневое взаимодействие"33.

Хронологически автор ограничивает свое исследование рубежом XIV—XV вв. Причем в заключительной части своей монографии он допускает ряд неточностей. В частности, на 342 странице автор приводит в поддержку своего мнения о существовании вечевых порядков в Москве события.

29 Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992; От Руси к России.М., 1994.

30 Кривошеев Ю. В. Русь и монголы: исследование по истории СевероВосточной Руси XII — XIII вв. СПб., 1999.

31 Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории СевероВосточной Руси XII—XIV вв.еков. Автореф. дис. док. ист. наук. СПб., 2000. о ^.

Кривошеев Ю. В. Русь и монголы. Исследование по истории СевероВосточной Руси XII—XIV вв.еков. СПб., 1999. С. 122.

33 Там же. С. 123.

Едигеевой рати". Причем относит ее к 1409 г., называя ордынского военачальника ханом. Необходимо отметить, что поход беклярибека Едигея на русские княжества был осуществлен зимой (ноябрь-декабрь) 1408 г., а сам эмир не был и не мог быть ханом, поскольку не принадлежал к роду Чингиз-хана.

Новейшее исследование А. А. Горского «Москва и Орда"34 посвящена рассмотрению московско-ордынских взаимоотношений с момента возникновения Московского княжества до времени обретения суверенитета. В этой связи ряд страниц исследования посвящены и периоду 1382−1434 гг. Наиболее подробно в монографии проблемы русско-ордынских взаимоотношений указанного периода отражены в «Главе седьмой. Отцовская стратегия, собственная тактика: Василий Дмитриевич (1389−1425)"35.

Достоинством главы и всего исследования является подробный анализ источниковой базы исследуемого вопроса. Кроме того, впервые подробно исследованы отношения одного из ведущих русских княжеств с Ордой на протяжении почти трех веков. В то же время, в связи с поставленной автором задачей (рассмотрения отношений Москвы и Сарая) взаимоотношения других русских княжеств с Ордой как за весь период зависимости Руси от ханов, так и в изучаемый период, отходят на второй план и не изучаются столь подробно.

Кроме монографических исследований, некоторые аспекты политического развития Восточной Европы в конце XIV — первой четверти XV вв. были освещены в ряде статей. В 1981 году К. А. Булдаков опубликовал очерк «Кострома в борьбе с монголо-татарскими вторжениями.

34 Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000.

35 Гоский А. А. Указ. соч. С.119−140. на Русь (XIII-XIV вв.)", 36 в котором затрагиваются и военные события конца.

XIV — первой четверти XV вв., в частности, «Едигеевой рати», рассматривается стратегическое положение Костромы в условиях ордынских набегов. Работы С. В. Морозовой «Золотая Орда в московской политике Витовта» и Б. Н. Флори «Орда и государства Восточной Европы в середине о о.

XV в." в целом касаются русско-литовских взаимоотношений и влиянию на них ордынского фактора в том числе и в конце XIV — первой четверти XV вв. Статья А. А. Горского «Московско-ордынский конфликт начала 80-х гг. XIV века: причины, особенности, результаты"39 непосредственно посвящена событиям предшествующим правлению Василия I и началу его княжения. В статье А. И. Филюшкина «Куда шел Тамерлан?» предлагается пересмотр целей кампании Тимура 1395 г. 40 Ряд работ рассматривают проблемы присоединения Суздале-Нижегородского княжества к Москве (П.В. Чеченков, Б.М. Пудалов)41.

36 Булдаков К. А. Кострома в борьбе с монголо-татарскими вторжениями на Русь (XIII-XVI вв.) // Северо-Восточная Русь в борьбе с монголо-татарскими захватчиками. Ярославль, 1981. С. 20−34.

Морозова С. В. Золотая Орда в московской политике Витовта // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С. 92 — 94.

38 Флоря Б. Н. Орда и государства Восточной Европы в середине XV в. // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С. 136 — 138.

•зп.

Горский А.А. Московско-ордынский конфликт начала 80-х гг. XIV века: причины, особенности, результаты // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С.28−33.

40 Филюшкин А. И. Куда шел Тамерлан? // Родина. 1996. № 9. С. 30−34.

41 Чеченков П. В. Золотая Орда и Нижегородская земля в конце XIV — первой четверти XV вв. // Поволжье в средние века. Н. Новгород, 2001. С. 130−131- Пудалов Б. М. Борьба за Нижегородский край в первой трети XV века (новый источник) // Поволжье в средние века. Н. Новгород, 2001. С. 132−134.

Еще в XIX в. истории Золотой Орды уделил внимание венский востоковед И. Хаммер-Пургшталь. Его труд «История Золотой Орды в Кипчакии: монголы в России» был откликом на конкурс, объявленный Российской Академией наук в 1829 г. Он был представлен в 1835 г. и опубликован в Пеште в 1840 г. 42 Однако академическая комиссия отметила поверхностный взгляд ученого на историю Золотой Орды и взаимоотношений Руси и Джучиева Улуса, не достаточное использование им русских и восточных источников.

Также необходимо упомянуть Бертольда Шпулера. В его работе «Золотая Орда"43 разносторонне рассматривается история степного государства, его политическое развитие, быт, культура, экономика. Однако в плане русско-ордынских отношений автор ограничивается приведением выдержек из летописей, часто неполных, без авторского комментария.

Современные западноевропейские авторы (как и упомянутые выше Хаммер-Пургшталь и Шпулер) в основном рассматривают общую историю взаимоотношений Руси и Орды44. Однако главное внимание они уделяют времени завоевания Руси в 1240-х гг., периоду 1380-х гг., а также 1480-м гг. Правление Василия I и его отношения с Ордой остаются, как правило, за пределами внимания ученых.45.

42 •.

Hammer-Purgstall. Geschichte der Goldenen Horde in Kiptschak, das ist: der Mongolen in Russland. Pestre, 1840. 686 s.

43 Spuler B. Die Goldene Horde. Die Mongolen in RuBland. 1223−1502. Leipzig, 1943. 556 s.

44 См. например: Halperin Ch. J. Russia and the Golden Horde. Bloomington, 1985; Hartog L.de. Russia and The Mongol Yoke: The History of Russian Principalities and the Golden Horde, 1221−1502. L.- N.Y., 1996.

45 См. Например: Phillips E.D. The Royal Hordes: Nomad Peoples of the Steppes. London-New York. 1965; Idem. The Mongols. London, 1969; Silfen P.N. The Influence of the Mongols on Russia: A Dimensional History. Hicksville-New York, 1974.

В целом, зарубежная историография о монголо-татарах придерживается концепций закладывания Чингиз-ханом основ евразийского единства в рамках Монгольской империи, а также идеи решающего влиянии Золотой Орды на русские княжества, обусловившего специфику развития Руси-России. Современная мировая историография, в то же время, представляет оригинальные идеи, часто, дискуссионного характера, которые могут оказать влияние в том числе и на рассмотрение истории русско-ордынских отношений в конце XIV — начале XV вв.46.

Необходимо также отметить, что помимо общих работ по теме, в ее изучении большую роль играют источниковедческие изыскания в области летописания (работы А.А. Шахматова47, М. Д. Приселкова, 48 Я. С. Лурье, 49 Б. М. Клосса, 50 А. Г. Кузьмина, 51 Л.Л. Муравьевой52), а также исследование публицистических произведений и житийной литературы.

46 Подробнее см.: Бибиков М. В. Русь и монголо-татарские завоевания в Азии и Европе (обзор современной зарубежной историографии) // Очерки средневековой истории экономики и права. М., 1998. С.219−257.

47 Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV — XVI вв. М.- Л., 1938. 372 с.

48 Приселков М. Д. История русского летописания XI — XV вв. Л., 1940.

49 Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV — XV вв. Л., 1976.

50 Клосс Б. М. Никоновский своди русские летописи XVI — XVII вв. М., 1980.

51 Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. М., 1965.

Муравьева Л. Л. Московское летописание второй половины XIV — начала XV вв. М., 1991.224 с.

Гребенюк В.П. «Повесть о Темир-Аксаке» и ее литературная судьба в XVI-XVII // Русская литература на рубеже двух веков (XVIIначале XVIII в.). М., 1971. С. 185−206- Греков И. Б. Варианты «Повести о нашествии Едигея» и проблема авторства Троицкой летописи // Исследование по истории и историографии феодализма. М. Д982. С.224- Жучкова И. Л. Повесть о Темир-Аксаке // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина.

Ряд сведений по указанному вопросу можно почерпнуть из данных археологии. В частности, монография М. Д. Полубояриновой посвящена проблеме пребывания в степи русских людей в XIII — XV вв.54 В исследованиях М. В. Цыбина рассматривается положение юго-востока Руси после нашествия монголо-татар.55 Большое место среди исследований уделено археологическому изучению города Ельца и его окрестностей (А.Д. Пряхин, Н. А. Тропин, М. В. Цибин, В.В. Лаптенков).56 На привлечении.

XIV в. — XVI. Часть 2. Л., 1989. С. 283 — 287- Ключевский В. О. Жития святых как исторический источник. М., 1871- Лурье Я. С. Повесть о Плаве // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV в. — XVI. Часть 2. Л., 1989. С. 259 — 260- Лурье Я. С. Повести о нашествии Едигея // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV в. — XVI. Часть 2. Л, 1989. С. 197−200.

54 Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978. 133 с.

55 Цыбин М. В. Древнерусско-половецкое пограничье 2-й половины XII—XIV вв. в Подонье // Археология и история юго-востока Древней Руси. Воронеж, 1993. С. 121−124- Он же. Юго-восток русских земель после монгольского завоевания // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С. 142 144- Он же. «Хождение Пименово в Цареград» и археологические реалии лесостепного Подонья // Материалы международной научной конференции, посвященной 600-летию спасения Руси от Тамерлана и 125-летию со дня рождения И. А. Бунина. Елец, 1995. С. 32−35.

56 Тропин Н. А. К вопросу о понятии «Елецкая земля» и о ее границах в XII.

XV вв. // Формирование и развитие социальной структуры населения Центрального Черноземья. Тамбов, 1992. С. 19−20- Он же. «Елечькая земля» и формирование ее территории в XII—XV вв. // Археология и история юго-востока Древней Руси, Воронеж, 1993. С.88−91- Он же. К исторической географии Елецкой земли XIVначала XV вв. // Россия в X—XVIII вв. Прблемы истории и источниковедения. М., 1995. С. 586−591- Он же. Археологическое изучение древнерусских памятников XII — XV вв. в черте и большого археологического материала основаны монографии B.JI. Егорова и А.А. Шенникова57, а также статья М. В. Горелика.58.

Таким образом, в историографии XX в. нашли отражение различные вопросы, связанные с периодом правления Василия I. Проблемы русско-ордынских отношений были затронуты в исследованиях, посвященных образованию единого русского государства (J1.B. Черепнин, Я.С. Лурье), отдельным периодам правления Василия I (С.А. Фетищев), в работах, относящихся к общим вопросам русско-ордынских отношений (А.Н. Насонов, И. О. Князький, В. Г. Вернадский, Л.Н. Гумилев), развития ордынского государства (М.Г. Сафаргалиев, В. Л. Егоров, Б. Шпулер). В ряде работ рассматриваются отдельные вопросы русско-литовских отношений и влияния на них ордынского фактора (С.В. Морозова, Б.Н. Флоря), судьбам русских городов в периоды татарских набегов (К.А. Булдаков), походу Тимура на степь (А.И. Филюшкин).

В то же время, остались не освещены особенности ордынской политики Василия I на протяжении его правления, влияние Орды на внутриполитическую ситуацию на Руси в указанный период, влияние ордынского фактора на первый этап феодальной войны и ряд других окрестностях г. Ельца (1988 — 1995 гг.) // Тезисы научно-краеведческой конференции, посвященной основателю Липецкого областного краеведческого музея Трунову М. П. Липецк., 1995. С. 60−62- Он же. Елецкая земля в XII — XV вв.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Воронеж, 1996. 23 е.- Пряхин А.Д.- Цыбин М. В. Ранняя история Ельца и данные археологии // На юго-востоке Древней Руси. Воронеж, 1996. С. 108−115- Лаптенков В. В. Елецкие древности. Воронеж, 1998. 63 с. Егоров В. Л. Указ. соч.- Шенников А. А. Червленый Яр. Л., 1987. го.

Горелик М.В. Монголо-татарское оборонительное вооружение второй половины XIV — начала XV в. // Куликовская битва в истории и культуры нашей Родины. М., 1983. С. 244−269. вопросов. Данная работа ставит своей целью попытаться восполнить этот пробел.

Для решения поставленной задачи был привлечен весь комплекс источников, содержащих прямые или косвенные сведения по русско-ордынским отношениям: отечественные и зарубежные летописи, записки западноевропейских путешественников, повестийная и агиографическая литература, акты (русские и ордынские), эпические произведения, археологический и нумизматический материал.

Основным источником информации по истории взаимоотношений Руси и Орды в конце XIV — первой четверти XV вв. являются русские летописи. Для освещения исторических событий в указанный период наибольший интерес представляют московские летописные своды. Древнейший Московский летописный свод известен по пергаментному списку, принадлежавшему Троице-Сергиеву монастырю. Троицкая летопись представляла собой общерусский свод, оканчивавшейся рассказом о нашествии Едигея в 1408 году. К сожалению, летопись сгорела в московском пожаре 1812-го года.

Известно также о существовании общерусского летописного свода 1472-го года, к которому восходят летописи Никаноровская59 и Вологодско-Пермская.60 Данный свод также послужил основой для более позднего летописного свода 1479-го года. Существует также список XVI века, который представляет собой общерусский свод 1479-го года, продолженный до 1492-го года. Он условно назван Московским летописным сводом конца XV века. Текст свода может быть разделен на две части. Первая часть до 6926 (1418) г. отражает в наиболее полном виде особую обработку свода 1448 г. (источника Софийской I летописи), которая была использована и в летописи Ермолинской. Это особая обработка была произведена, по мнению Я.С.

59ПСРЛ. Т. XXVII. М.-Л., 1962.

60ПСРЛ. Т. XXVI. М., 1967.

Лурье, в 70-х гг. XV века.61 Текст свода 1448 г был дополнен на всем протяжении по общерусской летописи, близкой летописям Лаврентьевской и Троицкой, по южнорусской летописи, иногда совпадающей с летописью Ипатьевской, и по какому-то особому владимирскому своду первой трети XIII в. При этом составитель стремился отойти от «нейтральных» позиций свода 1448 г. при изложении московско-новгородских и московско-тверских отношений и резко усилить московские тенденции свода.62.

Никаноровская летопись — летопись второй половины XV в., сохранившаяся в списке XVII в. и его копии. Как отмечалось выше, в основе этой летописи лежал летописный свод 1472 г.

Вологодско-Пермская летопись дошла до нас в трех редакциях: первой, составленной в конце XV в. (сохранившейся в единственном Лондонском списке), второй — 20-х гг. XVI в. (сохранившейся также в единственном Академическом списке) и третьей — середины XVI в. (списки Кирилло-Белозерский, Синодальный и Чертковский). Основной текст летописи до 1472 г. представляет собой, как и в летописи Никаноровской, текст великокняжеского свода начала 1470 гг. Далее следует текст великокняжеского летописания в редакции второй половины 1490-х гг., с рядом статей, по-видимому, новгородского происхождения. Там же помещена особая версия «Повести о стоянии на Угре» 1480 г. Эти статьи уже в первой редакции дополнены рядом известий, связанных с Русским Севером.

Общий протограф Никаноровской и Вологодско-Пермской летописей включал известия о трех браках московского князя Семена Гордого и развернутый рассказ о нападении Едигея на Москву, нападения Талыча на.

61 Лурье Я. С. Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г. // Словарь книжников и книжности Древней Руси XIV — XVI вв. ч. 2. М., 1989. С. 30−32.

62 ПСРЛ. Т. XXV. М.-Л, 1949.

Владимир и других событиях 6916 (1408) г. Последние рассказы были усвоены более поздним летописанием.

Близки по своему содержанию к московским летописным сводам летописи Рогожская, 63 Симеоновская, 64 Ермолинская, 65 Софийская II.66.

Рогожский летописец — летопись первой половины XV в. Её единственный список середины XV в. был открыт в начале XX в. Н. П. Лихачевым. Она состоит из нескольких частей. Вплоть до 6796 (1288) г. её текст представляет довольно краткую компиляцию, основанную на двух источниках — суздальском летописце и кратких выдержек из Новгородской IV летописи. Во второй части летописи Рогожской, за 6796 — 6835 (1288 — 1237) гг., помещен текст тверского летописания, сходный с соответствующим текстом летописи Тверской XVI в. Следующая часть летописи Рогожской, за 6836 — 6882 (1328 — 1374) гг., представляет собой систематическое соединение двух источников — тверского, сходного с Тверской летописью, и общерусского, сходного с летописью Симеоновской и восходящего, очевидно, к тексту, близкому к летописи Троицкой. С 6883 (1375) г. следы тверского источника прерываютсякак и в Симеоновской, текст этот с начала 1390-х гг. расходится с текстом Троицкой. М. Д. Приселков предполагал, что в основе летописи Рогожской (и соответствующей части Симеоновской) лежит свод 1408 г. (протограф Троицкой) в редакции 1412 г., составленный в Твери. В пользу тверского происхождения этой редакции говорят тверские известия 1410−1412 гг. и «Повесть о нашествии Едигея», где специально отмечена судьба тверских земель во время нашествия. Ценностью Рогожской летописи в значительной мере определяется ранней датировкой ее единственной рукописи. Хотя она была составлена, очевидно, не ранее 1450-х гг., ее список по своим палеографическим данным немногим позднее этих.

63 ПСРЛ. Т. XV. М., 1965.

64 ПСРЛ. Т. XVIII. СПб., 1913.

65 ПСРЛ. Т. XXIII. СПб., 1910.

66 ПСРЛ. Т. VI. СПб, 1862. годов. В ряде случаев текст Рогожской летописи передает текст, близкий к Троицкой, точнее, чем Симеоновская летопись.

Летопись Симеоновская — летопись конца XV в. Сохранилась в единственном списке XVI в. в нем нет начальной части и текст начинает с 6685 (1177) г. Первая часть летописи до 1391 г. близка к летописи Троицкой и содержит тверскую редакцию 1412 г. общерусского свода конца XIV или начала XV в. — протографа летописи Троицкой. Вторая часть близка к Московскому летописному своду 1479 г. Эта часть начинается с 6918 (1410) г., и возникающая таким образом дублировка 6918 — 6920 гг. свидетельствует о соединении в Симеоновской летописи двух разных источников. Влияние Московского свода обнаруживается и в первой части летописи, в том числе и за 6909−6916 (1401 -1408) гг.

Летопись Ермолинская — летопись конца XV в., включающая ряд известий о строительной деятельности русского архитектора В. Д. Ермолина за 1462 — 1472 гг. Первая часть летописи, до 6925 (1417) г., как установил А. Н. Насонов, сходна с Московским летописным сводом 1479 г. По предположению Я. С. Лурье источником этой части была «особая обработка свода 1448 г.», предпринятая в великокняжеской канцелярии перед составлением Московского свода 1479 г.

Софийская II летопись — летопись начала XVI в., сохранившаяся в двух списках — Архивском первой четверти XVI в. и Воскресенском середины XVI в. Состав летописи и ее источников может быть определен лишь частично. Поздний Воскресенский список содержит до конца XIV в. летопись Софийскую I. Текст Архивского списка начинается лишь с 1397 г. Свод 1518 г., лежащий в основе Софийской II летописи, восходил к различным источникам. В нем отразились: Московский летописный свод 1479 г., ростовский свод, отразившийся в Типографской летописи, свод-протограф Ермолинской летописи.

Необходимо также отметить тверские своды. К сожалению, в полном виде они до нас не дошли. Большинство известий тверского происхождения сохранилось в так называемой Тверской летописи. Она была составлена в Ростовской области в 1534 году на основании тверских и других источников. Позже тверские летописи были переделаны и вошли в состав других сводов, главным образом московского происхождения. На протяжении 6793 — 6883 гг. текст Тверской летописи (за исключением раздела за 6849 — 6871 гг. ростовского происхождения) совпадают (до 6836 г. — полностью, далеечастично) с текстом Рогожской летописи. В плане известий о русско-ордынских отношениях Тверскую летопись отличает краткость и четкость записей. В то же время, в ней сохранилось много уникальных известий по указанному вопросу (например, только здесь сохранилось упоминание о двух фронтах вторжения войск Едигея в 1408 году).

В обширных общерусских сводах известных, как Софийская I, 68 Новгородская IV69, летописи нашло отражение новгородское летописание. В основе летописей лежат местные записи о событиях в Новгородской земле. Поэтому, события русско-ордынских отношений в них фиксировались лишь если они касались «вольного города». В связи с этим, сохранившиеся в новгородских летописях сведения могут служить для уточнения ряда деталей (в частности, взаимоотношений Новгорода с великим князем Московским и Ордой).

Софийская I летопись — летопись XV в., сохранившаяся во множестве списков и лежащая в основе всех общерусских летописей второй половины XV — XVI вв. Дошла в двух редакциях: старшей, доведенной до 6926 (1418) г., и младшей редакции, доведенной до 1508 г.

Новгородская IV летопись — летопись XV в., дошедшая в двух редакциях — старшей, доведенной до 1437 г., и младшей, в основной части доходящей до 1447 г. Совпадение данной летописи с Софийской I с начала и до 6926 (1418) г. дает основание считать ее новгородской версией их общего.

67ПСРЛ. Т. XV. М., 1965.

68ПСРЛ. Т. V. СПб., 1851.

69 ПСРЛ. Т. IV. Вып.1.Пг, 1917. протографа. Софийская I включает ряд больших статей, опущенных в Новгородской VI, но в ряде случаев последняя сохраняет более первоначальное чтение. Среди общерусских известий Софийская I и Новгородская IV летописях содержится и ряд таких, которые (особенно широко в интересующий нас период — в разделе за конец XIV — начало XV в.) отсутствуют в доступных нам источниках. Например, рассказ 6914 (1406) г. о Юрии Смоленском и Юлиании Вяземской, не совпадающие с другими летописями, известие о нашествии Едигея в 6917 (1408) г. (в Новгородской VI летописи читается ярлык Едигея Василию I) и др.

Другим источником, служащим для уточнения фактов русско.

70 ордынских отношений, является летопись Устюжская. Она была составлена в начале XVI века на севере Русского государства и носит общерусский характер. В то же время в составе Устюжской летописи сохранился и ряд уникальных известий (например, об участии Василия I в битве на Кундурче в составе войск Тохтамыша). Можно предполагать, что в основе Устюжской летописи лежал севернорусский (Кирило-Белозерский) свод 1470-х гг., в ряде случаев переданный в указанной летописи ближе к оригиналу, чем в других летописях.

Крупнейшими общерусскими сводами XVI века являются Воскресенская71 и Никоновская72 летописи.

Воскресенская летопись названа так по списку, принадлежащему Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю под Москвой (в городе Истре). Большая часть Воскресенской летописи от начальных известий до 1479 года основана на Московском своде конца XV векаона отличается от него лишь некоторыми деталями и сокращениями. Поэтому при изучении известий до 1479 года предпочтительнее пользоваться Московским сводом.

Устюжский летописный свод. M.-JI, 1950.

71 ПСРЛ. Т.VIII. СПб., 1859.

72ПСРЛ. Т. XI-XII. М., 1965. конца XV века, как более близком к первоначальному тексту записанных в нем известий.

В том же XVI веке появилась Никоновская летопись, получившая свое название от принадлежности одного из списков патриарху Никону. По своему составу Никоновская летопись является громадной компиляцией. Из летописных сводов это наиболее значительный по размерам. Он основан на множестве источников: различные местные летописи, повести, сказания, жития святых, записки народного эпоса, архивные документы. Целый ряд известий носит уникальный характер и дошел до нашего времени только в составе Никоновской летописи. В этой связи, наибольший интерес в отношении русско-ордынских отношений представляют известия о рязанской земле, часто сохранившихся только в указанном своде. По мнению А. Г. Кузьмина, данные сведения восходят к не дошедшему до нашего времени рязанскому летописанию73. В то же время ряд известий Никоновского свода являются не точными. Например, датировка возвращения Василия I из Орды в 1412 году. Это, вероятно, связано с тем, что исторический материал в Никоновской летописи подвергся существенной литературной и идеологической обработке. Поэтому, как и в отношении Воскресенской летописи, необходимо уточнять сведения по другим источникам.74.

Ценную информацию о взаимоотношениях Руси и Орды несут публицистические памятники. В частности, «Повесть о Темир-Аксаке», 75.

76 77.

Повесть о Плаве", «Повесть о нашествии Едигея» .

73 Кузьмин А. Г. Рязанское летописание. М., 1965. С. 29.

74 Подробнее см.: Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVIXVII вв. М., 1980.

Памятники литературы Древней Руси (далее ПЛДР). XIV — середина XV века. М. Д982.С. 230−243, 563−565.

76 ПСРЛ Т. XV. Стб. 474 — 477.

77 ПЛДР. С. 244−255.

Повесть о Темир-Аксаке" - одно из произведений, посвященных борьбе русского народа против иноземных завоевателей. Особенностью повести является сочетание в одном произведении двух жанров. С одной стороны, это — воинская повесть, рассказывающая о первой бескровной победе русских войск после страшного Тохтамышева разорения, с другойсказание о чуде иконы Владимирской Богоматери, спасшей Москву от нашествия Тимура. Наряду с персидскими хрониками, повествующим о походах Тимура на Орду, «Повесть о Темир-Аксаке» является ценным.

78 источником по истории русско-ордынских отношений в 1390-х годах.

Повесть о Плаве" - летописная повесть о столкновении московской и тверской рати с литовскими войсками в конце 6916 (1407 г.). В московских и более поздних общерусских летописях эта повесть не читается — здесь содержится лишь краткое сообщение о походе Василия Дмитриевича на Витовта и о примирении с ним. Особая «Повесть о Плаве» читается лишь в Тверской летописи. Ряд текстуальных совпадений данной повести с Житием Михаила II и с «Повестью о нашествии Едигея», помещенной в Рогожской и Симеоновской летописях дают основание предполагать, что авторство «Повести о Плаве» принадлежало составителю тверской редакции 1412 г. общерусского свода и отражала характерные для этой редакции тенденции к единству Северо-Восточной Руси.79.

Более подробно анализ «Повести о Темир-Аксаке» см.: Гребенюк В. П. «Повесть о Темир-Аксаке» и ее литературная судьба в XVI-XVII // Русская литература на рубеже двух веков (XVIIначале XVIII в.). М., 1971. С. 185 206- Жучкова H.JI. Повесть о Темир-Аксаке // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV в. — XVI. Часть 2. Л., 1989. С. 283 — 287- Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства. М., 1960. С. 673 — 682.

Более подробно о «Повести о Плаве» см.: Лурье Я. С. Повести о Плаве // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV в. -XVI. Часть 2. Л., 1989. С. 259 — 260.

Повесть о нашествии Едигея" дошла в составе большинства летописей в различных вариантах. Данные варианты отражали взгляды различных политических и идеологических группировок на ордынскую политику Василия I .В летописях Ермолинской, Львовской, Софийской II, Московских летописных сводах, Воскресенской читается промосковская позиция в указанном вопросе.80 В летописях Тверской и Рогожской читается о «I протверская позиция. При этом «Повесть о нашествии Едигея» в Тверском.

82 сборнике отличается уникальностью известий.

Большое место проблеме русско-ордынских отношений уделено в Казанской истории. Это историко-публицистическое сочинение второй половины XVI века. Оно представляет собой беллетризованный рассказ о трехвековой истории русско-татарских отношений со времени образования Золотой Орды до покорения в 1552 году Иваном Грозным Казани. Неизвестный автор Казанской истории, согласно его автобиографической.

80 Греков И. Б. Варианты «Повести о нашествии Едигея» и проблема авторства Троицкой летописи // Исследование по истории и историографии феодализма. М., 1982. С. 224.

81 Там же. С. 224.

82 Более подробно анализ «Повести о нашествии Едигея» см.: Греков И. Б. Варианты «Повести о нашествии Едигея» и проблема авторства Троицкой летописи // Исследование по истории и историографии феодализма. М, 1982. С.219−238- Лурье Я. С. Повести о нашествии Едигея // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV в. — XVI. Часть 2. Л, 1989. С. 197 — 200- Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства. М., 1960. С. 715 — 734.

Казанская история. М.- Л, 1944. Подробнее см.: Солодкин Я. Г. Изображение татар в «Казанской истории» (к вопросу о происхождении памятника) // Нестор. Историко-культурные исследования. Альманах. Вып. 4. Свое и чужое. Россия на путях международного общения. Воронеж, 1999. С. 67−82. справке, содержащейся в тексте произведения, двадцать лет прожил в Казани при дворе казанских ханов как русский пленник, принял мусульманство и лишь во время взятия Казани вышел из города и поступил на службу к Ивану Грозному. Материал расположен по главам. Таким образом, все произведение подчиненно единой теме. Ею является концепция превосходства православия над мусульманством, историческое предопределение покорения Русью татарских государств. Отсюда тенденциозность в некоторых сюжетах, рассказывающих об эпизодах русско-ордынских взаимоотношений.

Дополнительными источниками по истории взаимоотношений Руси и Орды может служить актовый материал. Для указанной темы большое значение представляют духовные и договорные грамоты русских князей. Однако они несут лишь косвенную и обрывочную информацию о русско-ордынских отношениях.

Определенное значение для указанной темы имеют ярлыки ордынских ханов. К сожалению, источников данной категории сохранилось крайне мало. Все известные ярлыки, касающиеся к периоду конца XIV — первой трети XV в., относятся к 1390-ым гг. Это тарханный ярлык Тохтамыша (1392 г.), ярлык о л.

Тохтамыша польскому королю (1393 г.) и тарханный ярлык Тимур-Кутлуга. Данные ярлыки несут, прежде всего, информацию о внутреннем положении в Орде в 1390-е гг., а также о внешнеполитическом положении степного государства в этот период.

Фрагментарные данные об отношениях Руси и Орды содержаться в житийной литературе. Для времени правления Василия I наибольший интерес представляет житие Стефана Пермского, составленное Епифанием Премудрым и содержащем сведения о русско-ордынских отношениях и положении в Орде в 1390-х гг.

84 Тарханные ярлыки Тохтамыша, Тимур-Кутлуга и Саадат-Гирея // Воскресенская летопись. Приложения. Рязань, 1998. С. 521−532.

Ряд дополнительных данных имеется в житии Михаила Александровича Тверского. Оно представляет собой биографическое повествование, посвященное времени правления указанного князя (13 681 399). Тверской князь не был официально канонизирован православной церковью, и житие Михаила Александровича занимает своеобразное место между светской и церковной биографией. Житие дошло до нас в виде фрагментов, сохранившихся в разных летописных сводах.

Ценные сведения о территории Подонья содержатся в сочинении Игнатия Смолянина «Хождение Пименово в Цареград».85 Прежде всего это известия о русско-ордынском пограничье, а также о положении дел в самой Орде (в степной части течения Дона) в 1389 г.

Уникальным источником по истории Джучиева Улуса на рубеже XIV.

XV вв., несущем сведения и о русско-ордынских отношениях, является.

86 татарский народный эпос «Идегей». Он был сложен в XV—XVI вв., а отдельные его сюжеты были записаны в XVII в. Эпическое произведение повествует о деятельности эмира Идигу (Едигея), его противоборстве с ханом Токтамышем (Тохтамышем). Его сведения дополняют и уточняют данные других видов источников. Однако необходимо помнить, что основной характеристикой эпических произведений является их художественность. Кроме того, устная традиция трактует факт прошлого под жестким давлением потребностей настоящего. Носитель устной традиции воспроизводит его для своих современников только тогда, когда в этом возникает необходимость. Е. А. Мельникова в новейшей работе по теории и методике использования произведений устной традиции справедливо отмечает: «Память автоматически адаптирует запомненное, видоизменяет или устраняет его совершенно, если оно более не нужно"87. В этой связи.

85 ПСРЛ. Т. XI. С. 95−96.

Идегей: татарский народный эпос. Казань. 1990.

Мельникова Е. А. Историческая память в устной традиции // Восточная Европа в древности и средневековье. Историческая память и формы ее сведения эпических произведений необходимо использовать, в первую очередь, как оценочные.

Другими дополнительными источниками по указанной теме являются.

ПП OQ летописи восточных авторов: арабских и персидских. Основным источником по изучению истории борьбы Тимура с Тохтамышем являются w 90 сочинения Низами-ад-дин Шами и Шериф-ад-дин-Иезди. Однако в период конца XIV — первой четверти XV вв. на Востоке наблюдается снижение интереса к Ордынскому государству. Поэтому, данные известия носят краткий и отрывочный характер (исключение составляют рассказы о походах в степь Тимура). Другой особенностью восточных хроник является отражение в них событий на территориях, которые имели определенные связи с Ираном или Арабскими странами. Персидские авторы уделяют много внимания Синей Орде (современный Казахстан), арабские летописцыПричерноморью и связанными с ним территориями — сфере своих торговых интересов.

Некоторую информацию можно почерпнуть из тюркских и персидских сочинений XVI—XVII вв. В частности в «Книге избранных дат побед» («Таварих-и гузида-ий нусрат-наме» — первая половина XVI в. на тюркском и персидском языках содержится родословная чингизидов, в которых воплощения. XII чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В. Т. Пашуто. М., 2000. С. 7.

88 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1.(Далее — Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. Т. 1.) СПб., 1881.

QQ.

Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 2.(Далее — Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. Т. 2.) M.-JL, 1941.

90 Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. Т. 2.С. 104−125- С. 144−189. потомки Шайбана, Тука-Тимура и Чагатая доведены до времени написания сочинения, и истории Мухаммад Шайбани-хана91.

Подобные сведения о родолсловной Джучидов встречается в «Море тайн относительно доблестей благородных». Автор — Махмуд бен Эмир Вали («Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахийар» — середина XVII в.) или, как обычно принято его именовать, Махмуд бен Вали. В шестом томе сочинения излагается история Чингиз-хана и его потомков и состоит из четырех отделов и заключения: в первом отделе излагается история Чингиз-хана и его потомков в Китае и Иране, во втором — история Чагатаидов в Мавераннахре, Могулистане и Восточном Туркестане, в третьем — история джучидов, в особенности шайбанидов до присечения последней династии в Средней Азии, в четвертом — история аштарханидов и их предков, в заключении — сведения о происхождении различных тюркских племен и отчет автора о путешествии в Индию92.

Ряд дополнительной информации несут нумизматический материал — монеты Московскго, Рязанского, Суздале-Нижегородского княжеств. Монеты несут сведения, прежде всего, о степени зависимости княжеств от Орды или же друг от друга.

В целом, на основе имеющихся источников можно составить достаточно подробную картину русско-ордынских взаимоотношений в период правления Василия I. Однако объективность исследования затрудняется, во-первых, тем, что не сохранилось собственно ордынских летописных источниковво-вторых тем, что до наших дней дошли лишь.

91 «Книге избранных дат побед» // Материалы по истории Казахских ханств XV—XVII вв. (извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата, 1969. С.9−43.

92 «Море тайн относительно доблестей благородных» // Материалы по истории Казахских ханств XV—XVII вв. (извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата, 1969. С.320−368.

36 обрывочные сведения из региональных центров таких как Рязань, Смоленск, в определенной мере — Тверь.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Русские земли после их завоевания Батыем были в 1240-х гг. включены в систему монгольской государственности. Княжества рассматривались как ордынские улусы, а князья признали себя ханскими «улусниками». Сарайский правитель считался владыкой более высокого ранга — «царем». При этом он являлся верховным сюзереном и имел безоговорочное право на распоряжение русскими княжествами.

Русская письменная традиция признавала это положение, что четко просматривается на иерархическом перечислении правителей в летописях под 1378 г.

Однако «великая замятия» в Орде и появления в степи правителей по статусу соответствующих русским великим князьям (Мамай), поставило вопрос о признании ордынской власти. Однако, как отметил А. А. Горский, «идея верховенства законного и реально правящего в Орде хана — «царя», его более высокого в сравнении с великим князем владимирским статуса сомнению еще не подвергалась"514.

Поход Тохтамыша на Русь и взятие Москвы привели к восстановлению фактического подчинения русских княжеств Орде. При этом, в отношении великих княжеств был восстановлен «status quo»: великий князь всея Руси вновь оказался в положении первого среди равных. Однако, как ни парадоксально это покажется, результаты в целом неудачного конфликта с Ордой начала 1380-х гг. оказались для Москвы более значимыми, чем последствия победы на Куликовом поле. По мнению А. А. Горского, разгром Мамая не вызвал коренного изменения в московско-ордынских отношениях, более того, способствовал быстрому восстановлению Орды под властью Тохтамыша, а понесенные русскими войсками тяжелые потери не позволили эффективно противостоять хану в 1382 г. итогом же московско-ордынского конфликта начала 1380-х гг. было фактическое признание законным, по тогдашним меркам, правителем Орды ее неспособности поколебать главен.

514 Горский А. А. Москва и Орда. С. 118. ствующее положение Москвы в Северо-восточной Руси.515 Прямым следствием этого стали передача Дмитрием своему сыну великого княжения по завещанию как «отчины» и выдача Василию Дмитриевичу ярлыка без его личной явки к Тохтамышу в 1389 г. закрепление великого княжества Владимирского за московскими князьями (которого ранее не признавали ни законные ханы, ни «нелигитимный» Мамай) заложило основу государственной территории будущей России.

В то же время, Токтамыш (Тохтамыш) осознавал неустойчивость своего господства на Руси. Поэтому в его ставке были задержаны, и долгое время удерживались в качестве почетных заложников сыновья всех русских великих князей: Василий Дмитриевич Московский516, Александр Михайлович.

517 51Я.

Тверской, Василий Дмитриевич Суздале-Нижегородский, Родослав Ольгович Рязанский519.

Правительство Василия I стремилось к установлению взаимоотношений Руси и Орды в форме договорных связей между двумя самостоятельными политическими образованиями. То есть Москва не просто следовала завещанию Дмитрия Донского и ждала когда «Бог переменит Орду», но предпринимала усилия для ускорения ослабления степного государства. В частности, на основании сохранившихся свидетельств можно предполагать о существовании в период правления в Орде Едигея союза, направленного против него между Василием I и сыновьями Тохтамыша Джелаль — ад — Дином и Керим — Берди. В то же время, Москва не признавала марионеточных ханов, от имени которых правил Едигей.

515 Горский А. А. Московско-Ордынский конфликт начала 80-х гг. XIV века: причины, особенности, результаты.// Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998. С.ЗЗ.

516 ПСРЛ.Т.ХУ.Стб.147.

517 Русские летописи. Т.6. С. 122.

Русские летописи. Т.6. С. 120.

519 ПСРЛ. Т. XV. Стб. 153.Р.Л. Т. 6. С. 125.

В ордынской политике Москвы в 1382 — 1434 гг. можно выделить несколько этапов.

Первый — 1382 — 1389 гг. Последние семь лет правления Дмитрия Донского. Москва признает правительство Токтамыша. Хан признает главенствующее положение Москвы на Руси, а также наследственное право московского княжеского дома на великое княжество Владимирское.

Второй — 1389 — 1395 гг. В данный период взаимоотношения характеризовались сохранением вассальной зависимости русских княжеств от правительства Тохтамыша. Русские князья в начале 1390-х продолжали посещать Орду и выплачивать дань. Они поддержали Тохтамыша в его противостоянии Тимуру, а Великий князь Московский принимал участие в битве на Кундурче. В тоже время, в условиях постоянных поражений от Тимура Тохтамыш пошел на усиление Московского князя. Решением хана, при определенных вливаний в его казну московского серебра, было упразднено великое княжество Суздале — Нижегородское. Его территория была включена в состав Московской земли. Впервые за период владычества татар на Руси ханское правительство пошло на ликвидацию великого княжества (до этого либо утверждались новые великие княжества, либо менялись их границы). Таким образом, Москва искусно воспользовалась ослаблением Орды для собственного усиления.

В условиях ослабления Орды в период походов Тимура русские князья пошли на разрыв всяческих отношений с татарами (исключение составляет Суздальский князь Семен, пытавшийся восстановить статус великого княжества Нижегородского). Русских войск не было в битве на Тереке, не сохранилось в источниках и сведений о взимании с княжеств экстраординарной дани. После ухода из степи войск Тимура русские князья не возобновляют своих отношений с Ордой. Ни в 1396, ни в 1397 гг. мы не наблюдаем их посещений, посылки туда послов. В то же время, на Руси не появляются и послы татарских ханов или претендентов на ханский стол. Мы присоединяемся к мнению И. О. Князького, что с 1395 года Московский князь прекратил выплату дани Орде.

Третий этап — 1398 — 1412 гг. Во главе Орды в данное время стояло правительство Едигея. Политика Москвы характеризуется стремлением к полному разрыву отношений с Ордой. Василий I продолжал не выплачивать в Орду дань. Точное время невыплаты налогов можно определить по данным духовной Владимира Андреевича (1401−1402 г.) и ярлыка Едигея Василию Дмитриевичу (1409 г.). Первый документ содержит в части, касающейся отношений с Ордой, следующие сведения: «А выйдет дань великого князя ко.

СЛА.

Орде." То есть, в эти годы (1401−1402 гг.) выход не выплачивался. В ярлыке Едигея говориться: «.а что еси имал в твоей државе со всякого улуса з дву сох рубль, и то серебро где ся деваете?"521 Таким образом, точное время невыплаты дани необходимо определить с 1401 (1402) — 1408 гг. Однако, с большой долей вероятности можно утверждать, что невыплаты начались сразу же после поражения Тохтамыша от войск Тимура в 1395 году и продолжались по 1412 год. При этом, Василий Дмитриевич оправдывал.

523 удержание дани тем, что «улус истомил и выхода взяти не на чем».

В то же время, ордынское правительство оказало поддержку Москве в ее войне с Витовтом, откликнувшись на «жалобные грамоты» Василия. Татарские войска участвовали в столкновениях с литовцами в 1406, 1407 и 1408 гг.

При этом князья Тверского и Рязанского княжеских родов продолжали сношения с Ордой. Осенью 1399 года великий князь Тверской Иван Михайлович отправил своих киличеев в степь. Летом 1402-го года в Орду ездил великий князь Федор Ольгович Рязанский. Если указанные князья прекращали выплаты выхода вслед за Московским князем, то с.

520 ДДГ. С. 48.

521 ПСРЛ. Т. XI. С. 211.

522 ПСРЛ. Т. XI. С. 218. установлением в Орде прочной власти правительства Едигея такие выплаты возобновились. Летом 1407 года в Орду отправился Юрий Всеволодович «ища великого княжения Тферского».524 При этом, князь предварительно посетил Москву и заручился поддержкой Василия I. Совершил поездку в Орду и Иван Михайлович. Правительство Едигея поддержало последнего в его правах на княжество. Таким образом, Орда не допустила московского ставленника на Тверской великокняжеский стол.

Летом 1408 года, Едигей попытался сместить великого князя Рязанского Федора, который имел с Василием I антиордынский договор и посадить на престол Пронского князя Ивана. Первоначально политическая акция оказалась удачной: войска москвско-рязанской коалиции потерпели сокрушительное поражение. Однако осенью между Федором Ольговичем и Иваном Владимировичем был заключен договор без участия татар, по которому первый вновь занял Рязанский стол.

Таким образом, конечный этап данного периода носит несколько противоречивый характер. С одной стороны, Едигей поддержал Москву в ее антилитовской политике. С другой стороны, ордынское правительство не допустило московского ставленника на тверской стол в 1407 г., а летом 1408 г. татары сместили Федора Рязанского, имевшего антиордынский договор с Москвой (однако к ноябрю того же года Федор вернулся на княжеский стол в Рязани).

В целом, необходимо отметить, что ордынская политика Василия I в период 1398 — 1408 гг. привела к тяжелым последствиям. Возобновление отношений с правительством Едигея в 1406 году привело к поддержке Ордой Москвы в войне с Литвой. В то же время, московское правительство не оформило вассальных отношений, продолжалась не выплата дани. Василий I стремился к установлению взаимоотношения Руси и Орды в форме союзно-договорных связей между двумя самостоятельными политическими образованиями. Это вполне логично. Едигей и Василий I в ордынской.

524 ПСРЛ.Т. XI. С. 198. иерархической системе имели одинаковый социально-политический статус. При этом Москва не признавала марионеточных ханов, от имени которых первый управлял государством, не выплачивала дань. Однако необходимо признать, что именно отношения в указанной форме вызвали, естественно, недовольство ордынского правительства и привели к военной катастрофе конца 1408 года.

В тоже время ордынская политика Василия I оценивалась неоднозначно. Следы этой полемики сохранились в летописях в составе «Повести о Плаве», «Повести о побоище Рязанском», «Повести о нашествии Едигея».

Поход Едигея показал существование серьезных просчетов в обороне границ Руси. Московское княжество было абсолютно не прикрыто с юга и востока (Серпухов и Коломна не могли сдержать крупных военных сил). В зимнее время крупные реки, в частности Волга, оказались широкими трассами для вторжения. Прекратилась и практика содержания в Орде стратегической разведки, которая существовала еще недавно, в 1380-е годы. Это трудно объяснимо, если учитывать присутствие в Орде промосковски настроенных людей (ордынский перебежчик во время «Едигеевой рати»).

Численность вторгшихся войск составляла, в общей сложности, семьдесят тысяч человек. Если учитывать, что общая численность войск подчиненных в этот период Едигею составляло около двухсот тысяч воинов, 525 то на Русь совершало нашествие около одной трети всех наличных солдат. Таким образом, походу на Москву придавалось ордынским правительством большое значение.

Последствия ордынского похода на Русь в 1408-го года сказывались вплоть до 1430-х годов. Например, упоминание о «Едигеевой рати» встречается в договоре великого князя Московского Юрия Дмитриевича с великим князем Рязанским Иваном Федоровичем от 1434-го года.526.

Руи Гансалес де Клавихо. Указ.соч. С. 144.

526 ДДГ. С. 82.

Четвертый этап — 1412 — 1425 гг. Русско-ордынские отношения в это время носят, в целом, враждебный характер. Лишь при смене ханов в 1412 году при воцарении сыновей Тохтамыша русские князья посетили Орду и оформили вассальные отношения. Причем, нижегородские князья оказались в степи первыми и получили ярлыки на уделы Суздале-Нижегородской земли. Но при следующей смене хана город Нижний Новгород был вновь присоединен к Московскому княжеству. Однако в период острого политического кризиса в степи прекратились посещения ставок ханов.

Русь к концу правления Василия I оказалась на пороге самостоятельности. Сохранялся лишь один признак зависимости от Орды — выплата ежегодной дани. В то же время, в наследство московскому дому оставалась проблема наследования власти, которая вылилась в феодальную войну.

Пятый этап — 1425 — 1434 гг. Время династического кризиса и первого этапа феодальной войны. В результате спора за великокняжеский титул Русь вновь стала вовлекаться в систему ордынской государственности. Поездкой в ставку в 1432 г. русские князья фактически признавали, что ордынский хан (тогда им был Улуг-Мухаммед) является верховым распорядителем земель и верховным судьей русских владетелей. В итоге, все достижения Василия I в отношении Руси и Орды были сведены практически на нет.

Однако разгоревшаяся феодальная война показала, что с распоряжениями хана московский княжеский дом склонен не считаться. Признавая верховенство юридически, фактически противоборствующие стороны игнорировали ярлыки Улуг-Мухаммеда.

Временем идеологического перелома в отношениях Москвы с Ордой следует, на наш взгляд, считать 1434 г. Смерть Юрия Галицкого застала Василия II в Нижнем Новгороде, откуда он &bdquo-восхоте ити в орду" .527 Однако, получив сведения о смерти дяди Василий направился в Москву. То есть хан.

527 ПСРЛ. Т. XII. С. 20- Русские летописи. Т. 4. Рязань, 1999. С. 309. пересатал рассматриваться, как верховный правитель Руси. Василий не счел нужным испрашивать его распоряжения на владения, а в случае предачи ярлыка Василию Косому, который бежал в Орду, был готов проигнорировать неблагоприятное для себя решение хана.

Данные изменения в политике Москвы были подготовлены иделогическими установками русской православной церкви. Именно в период 1382—1434 гг. создаются основные памятники Куликовского цикла, в котором на первый план выходит борьба православной Руси с языческой и мусульманской Ордой, а также идея независимости Руси. К этому же времени относится включение в состав летописных и публицистических произведений иерархичсеких перечислений правителей, в которых ордынский хан занимает одно из последних мест.

В результате к середине 1430-х русские княжества, как и в конце правления Василия I, сохраняют лишь один признак зависимости от Орды — выплату дани. В то же время в источниках сохранились указания на возможность прекращения выплат в Орду при Василии II. В частности, один из Родословцев отмечает: «От великово ж князя Василия Васльевича не начата Рустии великие князи ходити к царем в Орду и дани и выход не начаша давати по пророчеству дволих святителей, пресвятейшего ионы митрополита всея Росии и Ионы, архиепископа Великого Новаграда"528. Правда сложно говорить о дате такого прекращения и отнести его к 1430-м гг. также нет достаточных оснований.

Идеологически русское общество уже отделяет свою государственность от государственности ордынской, что поставило вопрос о юридическом оформлении независимости. Однако этот процесс затянулся в результате феодальной войны, а также усиления Большой Орды при хане Ахмате в 1460—1470-х гг.

528 ОР РЫБ, ф.728, Софийское собрание, ркп. номер 1499, 17 в., 94 л. Родословец — на л.46 об. л.43 об-56 об.

Рассмотрение вопросов русско-ордынских отношений позволяет нам сделать ряд выводов о внутреннем состоянии русских княжеств в конце XIV-первой трети XV вв. В частности, уникальную возможность для установления численности населения на Руси и ее мобилизационного потенциала, на наш взгляд, предоставляют сведения о количестве взимаемой дани. Как часть княжеских доходов, ордынский «выход» составлял определенную долю налогов, количество которых напрямую зависело от числинности населения Руси. В свою очередь, мобилизационный потенциал государства также находится в прямой зависимости от численности населяющих его людей. Количество жителей княжеств Северо-Восточной Руси определяется нами от 1 700 ООО до 3 500 ООО человек. Мобилизационный потенциал определяется в пределах 30 000 — 70 000 человек. Кроме того, зная численность населения или воинских отрядов того или иного княжества, есть возможность определения количества взимаемой с этой территории ордынской дани.