Идеология и политическая практика молодёжного экстремистского движения в современной России

Актуальность темы

диссертации. Диссертационное исследование посвящено анализу идеологии и политической практики молодёжного политического экстремизма в современной России. Российское общество на данном этапе своего развития находится в стадии социально-экономической и политической трансформации. От политических акторов, представляющих молодёжь, от осмысления ими сути и задач совершающейся политической и социальной трансформации, во многом зависят результаты этого перехода.

Особая значимость темы объясняется тем, что в любом обществе молодёжь является наиболее динамичной социальной группой, склонной к выражению новых тенденций в общественном развитии, к разрыву с устоявшимися традициями, в том числе и политическими. Доля молодёжи среди населения Российской Федерации уменьшается, однако на данный момент она продолжает оставаться значительной. Электоральная активность молодёжи падает во многом из-за снижения легитимности российской государственной власти среди данной возрастной страты российского социума. При этом необходимо отметить значимость качественных изменений процессов, касающихся формирования экстремистских настроений среди молодёжи, входящей в политическую оппозицию.

В условиях постепенного крушения тотального политического контроля, окончательно произошедшего в перестройку, деполитизации российской молодёжи и попыток её реполитизации, предпринимаемых государством в современной России (2002;2010 гг.), на фоне изменения социально-экономической ситуации наметился рост экстремистских настроений среди молодёжи. Особый отпечаток на российский молодёжный экстремизм накладывает развитие глобализации, способствующей проявлению в российских условиях качеств, типичных для молодёжного экстремизма в других европейских странах. Следует, однако, учитывать, что российский экстремизм имеет свою специфику, обусловленную российскими политическими традициями.

Современная российская политическая практика показывает, что молодёжный экстремизм нередко используется как средство борьбы оппозиционных политических субъектов между собой или с государственной властью. Чтобы использовать группировки экстремистов, политические акторы должны обладать ресурсами, как материальными, например, денежными средствами для оплаты силовых акций или помещениями для спортивных тренировок и другого досуга, так и нематериальными — привлекательной для молодёжи радикальной идеологией. Результаты, достигаемые в результате спровоцированной ими экстремистской деятельности, коренным образом отличаются от задач, декларируемых собственно молодёжными экстремистскими организациями.

Часть российской молодёжи, занимающая маргинальное положение, обладает некоторыми специфическими чертами мышления и поведения, которые при определенных условиях могут способствовать вовлечению в экстремистскую деятельность. Под маргинальным положением в данном случае понимается несоответствующее декларируемому реальное социально-экономическое положение молодёжи в российском социуме. В современной России сложилась ситуация, способствующая развитию экстремистских настроений в молодёжной среде. Существуют объективные условия, способствующие эскалации политического экстремизма: социальное неравенство, резко обозначившееся в российском обществе после проведения экономических реформ в конце прошлого века, межэтническая напряжённость, вызванная как внутренней, так и внешней миграцией, необходимость формирования новой политической культуры и самоидентификации у большинства населения, спровоцированная развалом СССР. Особенно сильно влияние данных условий на российскую молодёжь, первичная социализация которой проходит непосредственно в процессе социально-экономических и политических изменений. Таким образом, в современных социальных условиях молодежь России выступает потенциальной базой для формирования экстремистских организаций.

Крайне необходим комплексный анализ сущности и содержания, социальной природы и детерминации, тенденций и форм проявления экстремизма в молодежной среде, а также способов профилактики и противодействия экстремизму в современном российском обществе. В общественных науках широко используются такие понятия, как «политический экстремизм», «молодежная субкультура», «левое» и «правое» направления в экстремистском движении. Возникает потребность постоянной модернизации знаний о молодёжном политическом экстремизме — динамичном явлении, активно проявляющемся как в России, так и в остальном мире. Кроме создания целостного представления о современном молодёжном экстремизме необходимо оценить его проявления как дестабилизирующего фактора, представляющего собой реальную угрозу современному российскому государству и обществу. Необходимо найти эффективные средства преодоления негативных последствий молодёжного экстремизма и устранения причин формирования экстремистских группировок.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемам, связанным с изучением политического экстремизма и молодёжной компоненты экстремистского дискурса, посвящено значительное количество научной литературы.

Предпосылки современного экстремизма описаны в трудах Ю. А. Левады, В. А. Ядова, В. А. Тишкова, Е. Б. Шестопал, Л. Д. Гудкова, В. М. Петрова, В. И Красикова.1 Внимание исследователей привлекают экстремистские проявления в молодежной среде, девиантное поведение молодежи. Следует отме Тишков В. А. Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003; Петров В. М. Социальная и культурная динамика: быстротекущие процессы (информационный подход). СПб.: Алетейя, 2008; Политическая социализация российских граждан в период трансформации / под ред. Е. Б. Шестопал. М.: Новый хронограф, 2008; Отцы и дети: Поколенческий анализ современной России /сост. Ю. Левада, Т. Шанин. М.: Новое литературное обозрение, 2005; Гудков Л. Д. Негативная идентичность. Статьи 1997;2002 годов. М.: Новое литературное обозрение, 2004.

2 Верховский A.M., Прибыловский В. В. Национально-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М.: Институт экспериментальной социологии, 1996; Молодежный экстремизм / под ред. A.A. Козлова. СПб.: СПбГУ, 1996; Морозов И. Л. Художественная литература как информационная среда эволюции доктрин политического экстремизма (краткий историко-философский анализ) // Художественная литература как историко-психологический источник: Материалы XVI Международной научной конференции, Санкт-Петербург, 14−15 декабря 2004 г. СПб.: Нестор, 2004, с. 59−64- Верховский A.M. Папп A.A., Прибыловский В. В. Политический экстремизм в России. M.: Институт экспериментальной социологии, 1996; Баева Л. В. Экстремизм: природа и формы проявления. URL: http://www.aspu.ru/images/File/ilil/Bayevaextremizm.pdf (Дата обращения 01.08. 2010) тить работы, в которых анализируются особенности молодежной субкультуры1, положение и роль группировок, образовавшихся на основе субкультур, в экономической жизни2, политические ориентации3, а также основные направления современной молодежной политики4.

Необходимость постоянного анализа данной проблемы в отечественной науке определяется как сложностью анализа закрытых групп экстремистов по внешним проявлениям, например, публичным акциям и политическим программам, так и тем, что экстремистское движение активно развивается, данные постоянно устаревают. Сказывается ограниченность в доступе к результатам исследований, которые проводят представители российской власти в этой области. Большинство из этих исследований являются закрытыми для научной общественности. Из открытых проектов можно указать исследования, посвященные политической жизни молодёжи Санкт-Петербурга, проводившиеся Санкт-Петербургским филиалом Института социологии РАН и Санкт-Петербургским государственным университетом в 1990;х годах5. Проблемой молодёжного политического экстремизма активно занимаются спе.

6 7 циалисты из Ростова-на-Дону и Краснодара. Следует отметить исследование «Экстремизм в среде петербургской молодёжи: анализ и вопросы профио лактики», вышедшее под редакцией A.A. Козлова .

1 Ювенология в XXI веке: комплексное междисциплинарное знание о молодом поколении / под. ред. Е. Г. Слуцкого, В. В. Журавлёва. СПб.: Петрополис, 2007; Сообщества как политический феномен / Под ред. П. В. Панова, К. А. Сулимова, Л. А. Фадеевой. М.: Росспэн, 2009.

2 Иваненков С. П. Проблемы социализации современной молодёжи. СПб.: Архей, 2008; Чередниченко Г. А. Молодёжь России: социальные ориентации и жизненные пути (Опыт социологического исследования). СПб.: Изд-во РХГИ, 2004; Зубок Ю. А., Чупров В. И. Социальная регуляция в условиях неопределённости. Теоретические и прикладные проблемы в исследовании молодёжи. М.: Academia, 2008.

3 Данилин П. В. Новая молодёжная политика 2003;2005. М.: Европа, 2006; Гаврилюк В. В., Трикоз H.A. Динамика ценностных ориентации в период социальной трансформации (поколенный подход) // Социологические исследования. 2002. № 1.

4 Роль молодёжи в развитии парламентаризма в России. Международная Интернет-конференция (25 февраля — 30 марта 2004 г.) на портале www.adenauer.ru / под общ. ред. М. А. Сигутиной, М. Ю. Мижинского. М.: Кнорус, 2005.

5 Молодёжный Петербург: движения, организации, субкультуры. (Опыт социологического описания) / под ред. В. В. Костюшева. СПб.: СПбФ ИС РАН, СПб ГУ, 1997.

6 Политический экстремизм и его профилактика у студенческой молодёжи Дона / под ред. A.C. Зайналаби-дова, B.B. Черноуса. Ростов н/Д.: СКНЦ ВШ, 2003.

7 Шабанова A.A., Шалин В. В. Технологии формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма. Краснодар: Краснодарский университет МВД России, 2007.

8 Экстремизм в среде петербургской молодежи: анализ и вопросы профилактики / под ред. A.A. Козлова. СПб.: Химиздат, 2003.

Из работ отечественных исследователей, занимающихся проблемами проявления экстремизма, следует отметить публикации В. И. Красикова, Ю. А. Антоняна, Д. И. Аминова, Г. Л. Бардиера, А. Г. Кузьмина, Н. В. Плотичкиной, А. Я. Винникова, В. И. Власова, В. А. Лихачева, A.B. Павлинова, А.Ю. Пид-жакова, Т. Р. Санаевой, В. Н. Томалинцева, С. Н. Фридинского, И. Л. Морозова, Л. М. Дробижевой, Э. А. Паина, А. Г. Асмолова, Л. Д. Гудкова, В. С. Малахова1. Зарубежные авторы также исследуют проблемы экстремизма и эффективность методов анализа его проявлений2.

Среди учёных, занимающихся проблемой молодёжного политического экстремизма, можно отметить А. М. Верховского и других сотрудников ин.

1 Красиков В. И. Экстремизм: паттерны и формы. М.: Водолей, 2009; Экстремизм и его причины / под ред. Ю. М. Антоняна. М.: Логос, 2010; Ольшанский Д. В. Психология терроризма. СПб: Питер, 2002; Плотичкина Н. В. Экстремизм versus демократия в научных исследованиях германских политологов // Политэкс — Политическая экспертиза, № 4 — 2008. URL: http://www.politex.info/content/view/513/30/ (Дата обращения 01.04.2010) — Молодежный экстремизм / Д. И. Аминов, Р. Э. Оганянпод науч. ред. P.A. Адельханяна. М.: Триада ЛТД, 2005; Противодействие экстремизму: правоприменительная практика / Под ред. Г. Л. Бардиер. СПб.: Норма, 2003; Социогуманитарная экспертиза преступлений на почве ненависти / Винников А. Я. Ги-ренко Н.М., Коршунова О. Н. и др. СПб.: Норма, 2005; Власов В. И. Экстремизм: сущность, виды, профилактика. М.: РАГС, 2003; Лихачев В. А. Нацизм в России. М.: Панорама, 2002; Павлинов A.B. Насильственный экстремизм М.: Лика, 2004; Пиджаков А. Ю. Борьба с политическим терроризмом и экстремизмом: Международные и национально-правовые проблемы. СПб.: Нестор, 2003; Санаева Т. Р. Социальный фанатизм. Н. Новгород: Гладкова, 2001; Томалинцев В. Н. Человек в XXI веке: поиск на грани творчества и экстремизма. С-Пб.: СПбГУ, 2001; Фридинский С. Н. Борьба с экстремизмом: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2004; Морозов И. Л. Левый экстремизм в индустриальном обществе, Волжский: ВФ МЭИ, 2002; Дробижева Л. М. Этничность в современной России: этнополитика и социальные практики //Этнопанорама. 2002. № 1, с. 3−10- Паин Э. А. Этнополитический маятник. Динамика и механизмы этнополитических процессов в постсоветской России. М.: Институт социологии РАН, 2004; Дробижева Л. М., Паин Э. А. Политический экстремизм и терроризм: социальные корни проблемы //Альманах «Этнодиалоги». М.: Этносфера, 2003, № 2- Асмолов А. Г. Толерантность как культура XXI века // Толерантность: объединяем усилия / под ред. А. Г. Асмолова М.: Летний Сад, 2002; Гудков Л. Д. Русский неотрадиционализм и сопротивление переменам // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ / под ред. B.C. Малахова и В. А. Тишкова. М.: РАН, Институт этнологии и антропологии. Институт философии, 2002; Ильинская С. Г. Толерантность как принцип политического действия: история, теория, практика. М.: Праксис, 2007; Малахов B.C. Национализм как политическая идеология. М.: КДУ, 2005; Тарасов А. Н. Что такое политический радикализм. URL: http://saint-juste.narod.ru/radicalism.htm (Дата обращения 01.08.2010) — Морозов И. Л. Политический экстремизм — леворадикальные течения. Волжский: ВФ МЭИ, 2002 г.

2 Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. СПб.: Питер, 2005; Лакер У. Истоки // Иностранная литература, № 111 996. URL: http://magazines.russ.ru/inostran/1996/ll/laker.html (Дата обращения 01.08.2010) — Хоффман Б. Терроризм — взгляд изнутри = Inside terrorism. M.: Ультра. Культура, 2003; Майлз Р., Браун М. Расизм. М.:Росспэн, 2002; Альтюссер Л. Ленин и философия. М.: Ад Маргинем. 2005; Гройс Б. Коммунистический постскриптум. М.: Ад Маргинем, 2007; Жижек С. 13 опытов о Ленине. Екатеринбург: Ад Маргинем, 2003: Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996, Бурдье П. Социология политики. M.: Socio-Logos, 1993; Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М.: Логос, 2004; Eriksen Т. Н. Ethnicity and Nationalism. 2-d edition. Pluto Press, 2002; Gibson J.L. Becoming tolerant? Short-Term Changes in Russian Political Culture // British Journal of Political Science. Vol. 32. Issue 2. 2002: Hobsbawm E. J. Nations and nationalism since 1780. Programme, myth, reality. 2-nd edition. Cambridge UP. 2004: Coates R.D. Cowert Racism in the USA and Globally // Sociology Compass. 2007. Vol. 2. Issue 1. P. 208−231: Malesevic S. The Sociology of Ethnicity. Sage Publications, 2004; Keesing R. M. Paradigms Lost: the New Ethnography and the New Linguistics // Southwestern Journal of Anthropology. 1972. N 28(4). P. 299−332.

3 Язык мой.: Проблема этнической и религиозной, нетерпимости в российских СМИ / Сост. A.M. Верховформационно-исследовательских центров «Панорама» и «Сова». Этими организациями была опубликована серия исследований, посвящённых политическому экстремизму в России. Особое место занимают работы авторов, имеющих опыт непосредственного взаимодействия с радикальными молодёжными группировкамисреди них можно выделить исследования А. Н. Тарасова, А. Г. Дугина.

Теоретические основы исследования. Невозможность существования реальности независимо от субъекта и его познавательной активности отмечал ещё Г. Башляр, разрабатывавший основы современной философии науки. Суть исследований Г. Башляра сводится к отрицанию общеметодологических установок философии и утверждению, что для нормального развития науке необходима постоянная самокритика методологических установок отдельных учёных. Г. Башляр выдвинул свою концепцию нового, прикладного рационализма и нового научного духа, в эпоху которого «полностью переосмысляется вся проблема наглядного представления. Представление отныне не должно быть первично, ему должно предшествовать дискурсивное исследование, развивающееся сразу в двух направлениях. Все исходные понятия могут оказаться в некотором смысле удвоенными, обрамлёнными дополнительными понятиями. Отныне всякое представление производит выбор. То есть в основании научного описания появляется существенная двусмысленность, картезианское представление о непосредственном характере очевидного рушится».1 Г. Башляр изучал положение в современных естественных науках, однако для общественных наук данные выводы не менее актуальны. Взаимосвязь исследователя и изучаемого объекта, для учёного, в частности политолога, гораздо более очевидна, чем для физика.

По мнению Ж. Делёза и Ф. Гваттари, наука, как и философия или искусство, зарождается из хаоса, который представляет собой некую виртуальность, содержащую в себе все возможные формы материи, постоянно меский. М.: Панорама, 2002; Верховский A.M. Государство против радикального национализма: Что делать и чего не делать? М.: Панорама, 2002; Верховский А. М., Прибыловский В. Б., Михайловская Е. Г. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М.: Панорама, 1998.

1 Башляр Г. Новый рационализм. Биробиджан: Тривиум, 2000. — С. 128. 8 няющиеся без каких-либо последствий, причём происходит данный процесс со стремящейся к бесконечности скоростью. Цель науки, согласно Ж. Делёзу и Ф. Гваттари, состоит в актуализации виртуального посредством введения функций, замедляющих процесс изменений виртуальности, актуализирующих материю, одновременно, научную мысль, способную проникать в суть материи с помощью пропозиций. Ж. Делёзом и Ф. Гваттари рассматривается также различие между субъектом и наблюдателем, причём вводится представление о так называемом «частичном наблюдателе». Согласно концепции Ж. Делёза и Ф. Гваттари, «частичные наблюдатели» появляются при фиксации внимания на виртуальности, которую актуализирует наука, при этом учёный взаимодействует с предметами, которые наука представляет как соответствующие функции.1.

С помощью такого понятия, как «частичный наблюдатель», или «идеальный наблюдатель», помещаемый внутрь анализируемых учёным вещей, можно избежать субъективистских трактовок в квантовой механике или теории относительности. Учёный, субъект науки, согласно данной концепции лишь ощущает эффект тех или иных преобразований материи или идеальных математических объектов, получая сведения от этого «идеального наблюдателя». Данную методику можно применить в общественных науках, где проблема разделения субъекта и наблюдателя стоит особенно остро.

Ж. Делёз и Ф. Гваттари считали, что любой научный переворот, революция пересоздаёт мир заново, порождает как знание, так и предмет данного знания. После научных революций двадцатого века перед учёными встала проблема релятивизма, или объективности получаемого знания. Однако, помимо такого необходимого условия объективности знания, как независимость от исторического контекста, которую в общественных науках крайне трудно обеспечить, встает проблема признания постоянства и неизменности объекта научного исследования в контексте его независимости от субъекта.

1 Делёз Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб.: АлетейяМ.: Институт экспериментальной социологии, 1998. — С. 150.

Об изменении мира как предмета изучения после внедрения новых научных парадигм, например, квантовой механики, писали известные физики, в частности, В. Гейзенберг. Что касается гуманитарных наук, то такое взаимодействие новых научных концепций, например, постструктурализма, и наблюдаемого общества очевидно, так как они опосредованно влияют на сознание всех индивидов, из которых состоит общество, создавая новые типы мышления у любых его членов, в том числе и участников экстремистского движения. Классическим примером может служить марксизм, эволюция которого оказала огромное влияние, как на общественные науки, так и непосредственно на историю человечества.

Для оценки экстремизма в условиях парламентской демократии были использованы труды X. Арендт, К. Поппера, С. Липсета, М. Уолцера. Для обоснования постструктуралистского взгляда на политический экстремизм автором применялись работы находящихся под влиянием постструктурализма учёных: М. Фуко, А. Бадью, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Деррида, Ж. Рансьера. Данные исследователи выдвинули концепции, позволившие взглянуть на природу политики и оценку экстремизма вне рамок господствующего в развитых парламентских демократиях дискурса. Понимание роли ученого при исследовании политики и политического экстремизма основывается в данной работе на взглядах таких исследователей, как Г. Башляр, П. Бурдье, Э. Гид-денс, Л. А. Маркова, В. Н. Фуре. При оценке современного состояния российского социума и характеристики экстремистов как особой социальной группы автор опирался на труды П. Штомпки, Л. Е. Бляхера.

При работе над диссертацией использованы труды последователей Франкфуртской школы и близких к ним учёных: В. Беньямина, Э. Фромма, Т. Адорно, Г. Маркузе. Для обоснования концепций «Я» и «Другого», необходимых для понимания причин и природы экстремизма, основополагающими в данной работе стали труды Э. Левинаса, Ж. Лакана, И. Нойманна, Ю. Ха-бермаса, Е. Э. Суровой. При концептуальном определении понятий, связанных с политическим экстремизмом, в данной работе использовались труды таких исследователей, как Э. Геллнер, Л. Д. Гудков, Д. Грей, Р. Дарендорф, Т. Иглтон, С. Г. Ильинская, К. Касториадис, С. Хантингтон, М. П. Мчедлов. Необходимо указать значение исследований Э. Лаклау и Ш. Муфф, чьи концепции дискурса и агонистической демократии, противопоставляемой данными авторами парламентаризму, оказали существенное влияние на развитие исследований политического экстремизма.

Личный вклад автора в получение научных результатов, изложенных в диссертации, состоит в выявлении основных подходов к политическому экстремизму в условиях парламентской демократии, структурировании российского экстремистского движения с точки зрения особенностей политического дискурса экстремистских организаций, классификации акций, характерных для радикальных молодёжных группировок. При исследовании используются постструктуралистская и постмарксистская методологии, а также методы теории дискурса, до этого недостаточно интенсивно применявшиеся для изучения политического экстремизма в современной России. Применение методик, отличающихся от позитивистского подхода, свойственного отечественному изучению рассматриваемой в работе темы, позволяет по-новому определить структуру российского экстремистского движения, характер его взаимоотношений с государством и политической оппозицией, выявить особенности, недоступные для других видов политического анализа. Также научно обосновывается взаимосвязь специфики экстремистского движения в России с особенностями российского политического режима.

Объектом диссертационного исследования является молодёжное экстремистское движение в современной России.

Предмет исследования — механизм формирования и проявления политической субкультуры молодёжных групп, участвующих в экстремистском движении.

Цель данной работы — на базе исследования различных форм проявления молодёжного политического экстремизма выявить основные тенденции, формирующие установки политического сознания, и политические практики наиболее активных российских молодёжных экстремистских организаций, а также предложить способы профилактики и предупреждения экстремистской деятельности.

Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

— исследовать формирование идеологии и субкультуры основных направлений молодёжного экстремистского движения;

— выявить приоритетные способы политического действия, место и роль экстремистского движения в российском политическом процессе;

— разработать критерии эффективности деятельности этих движений;

— изучить роли политических акторов, поддерживающих деятельность молодёжных экстремистских организаций;

— оценить устойчивость и сплочённость экстремистского движения, гомогенность политических взглядов его участников;

— оценить эффективность антиэкстремистской деятельности российского государства.

Основная рабочая гипотеза исследования. Генезис различных проявлений идеологии и политической практики российского молодёжного экстремизма обусловлен характером социальных и политических изменений, происходящих в современной России, и во многом зависит от характера политического режима. В условиях современного парламентаризма критерии оценки экстремизма задаются нормами, необходимыми для развития демократического режима.

Теоретико-методологическая основа исследования. Основными методами исследования являются общенаучные принципы системного, сравнительного и исторического анализа, метод дискурс-анализа, которые позволяет рассмотреть российский молодёжный политический экстремизм как сложную социокультурную систему, включённую в структуру российских внутриполитических отношений. Теоретико-методологической основой данного исследования являются постструктуралистский подход и постлиберальные теории толерантности.

В диссертации использованы российские законодательные акты, в том числе Федеральный закон N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. Эмпирической основой исследования послужили материалы средств массовой информации, результаты международных и российских исследований молодёжного экстремизма. Отдельно следует выделить данные исследовательских центров, занимающихся мониторингом экстремистского информационного контента, в том числе информационно-аналитический центр «Сова» и «Московское бюро по правам человека». Особое внимание автор уделяет анализу экстремистских текстов, в том числе включённых в Федеральный список экстремистских материалов.

Основные положения диссертации, вынесенные на защиту.

1. Концепция политического экстремизма, определяющая парламентскую демократию как оптимальный политический режим, является идеологически обусловленнойвозможность объективного анализа молодёжного экстремистского движения появляется лишь при выходе за концептуальные рамки, установленные парламентаризмом.

2. Современное российское экстремистское движение объективно формируется вследствие относительной депривации в современных условиях социальных групп, существовавших в советском обществе, и создания новых сообществ, занимающих привилегированное положение в социальной иерархии.

3. В современной России существуют три основных разновидности молодёжного экстремизма: а) правый молодёжный экстремизм, дифференцирующийся по степени идейной приверженности национализму, ксенофобии, расизмуб) левый молодёжный экстремизм, базирующийся на радикальных толкованиях идей марксизма, анархизма и либертарианства, выражающийся в приверженности идеям революции и нагнетании социальной рознив) диффузный, смешанный молодёжный экстремизм, основанный на «эклектичной» идеологии, ориентированной на достижение конкретных политических целей, и не имеющей, как правило, детально и длительно разрабатываемого теоретического базиса. Диффузные экстремистские организации могут быть отнесены по ряду признаков к правому или левому экстремизму.

4. Российская молодёжная государственная политика начала XXI в. ориентирована на поиск средств контроля над молодежными политическими движениями, маргинализации экстремистских движений и выведения их из правового поля.

5. Отношение молодёжных группировок к государству дифференцировано: некоторые из структур, которые потенциально могут быть обвинены в экстремизме, стремятся к сотрудничеству с органами государственной власти, в то время как другие подобные объединения отвергают такую возможность.

6. Отношения экстремистского движения и государства можно обозначить как противостояние «Я» и «Другого» с созданием взаимного образа «врага».

7. Отдельные политические акторы, представляющие современную российскую легальную оппозицию и предпринимающие совместные действия с экстремистским движением, стремятся подобными действиями приобрести больший политический вес, однако объективно провоцируют расколы как внутри экстремистских движений, так и в умеренной оппозиции, а также негативную реакцию государства.

8. Официальный дискурс в современной России ориентирован на придание экстремистских характеристик группам и индивидам, находящимся-в политической оппозиции, не только участвующим в публичных протестных политических акциях, но и распространяющим информацию политического характера.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Определены устойчивые дискурсивные практики основных идеологических направлений в российском молодёжном экстремистском движении.

2. Выявлены актуальные формы организации молодёжного экстремистского движения.

3. Оценены особенности взаимодействия правого и левого направлений в российском молодёжном экстремистском движении, а также характер отношений российского государства и различных экстремистских группировок.

4. Выделены альтернативные направления молодёжного экстремизма, отличающиеся от правого и левого направлений в экстремистском движении.

5. Выявлена специфика молодёжного политического экстремизма в постсоветский период.

6. Определена степень влияния процессов глобализации на антиэкстремистскую деятельность современного российского государства и ответные действия экстремистских организаций.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно способствует модернизации знаний, относящихся к проблемам определения и классификации различных идеологических и практических направлений молодёжного российского экстремизма. Концепция политического экстремизма представлена как конструкт, зависящий от парламентаризма или особенностей политического режима в странах, декларирующих свою приверженность ценностям парламентской демократии, но в данный момент находящихся в состоянии политической трансформации. В работе проанализирован феномен российского молодёжного экстремизма, определена степень влияния и активности экстремистских сообществ России.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты исследования могут использоваться при подготовке общих и специальных курсов по политической науке, политической социологии и социологии молодёжи. Данные курсы могут применяться в учебном процессе в высших учебных заведениях, при повышении квалификации сотрудников социальных служб и правоохранительных органов, в научной деятельности, в области разработки эффективной государственной антиэкстремистской политики. Материалы исследования можно использовать для увеличения эффективности профилактических мер, направленных на создание условий для полноценного участия молодёжи в политическом процессе.

Апробация результатов исследования прошла на межвузовских научных конференциях «Герценовские чтения» (2008, 2009 гг.), Международной научной конференции «Гуманитарное образование и социальный контекст: тендерные проблемы» (2007 г.), Всероссийской научной конференции с, международным участием «Политические институты в современном мире», методологических семинарах Центра эмпирических политических исследований кафедры политических институтов и прикладных политических исследований факультета политологии Санкт-Петербургского государственного Университета (2010 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы (287 источников) общим объёмом 213 страниц.

Заключение

.

Экстремизм в современной России рассматривается властью в качестве одной из самых существенных угроз национальной безопасности страны. Вынесение за рамки правового поля и угроза уголовного преследования оцениваются как проявление гегемонии российского официального дискурса по отношению к дискурсам, которые признаются экстремистскими. Условием эффективного противодействия проявлениям экстремизма является полноценное освоение российским обществом, находящимся в состоянии перехода, механизмов репрессивной десублимации, характерных для развитых парламентских демократий, то есть способности преобразовывать экстремистскую деятельность в формы, вполне приемлемые для социума. Другой вариант обеспечения эффективных мер противодействия экстремизму — внедрение в российский официальный дискурс трактовок демократии, содержащихся в альтернативных её моделях. В данном случае необходимо использование постлиберальных толкований толерантности, подходов, которые позволят расширить рамки современной демократии, например, концепцию агонистиче-ского плюрализма Ш. Муфф. Сейчас основным способом борьбы с экстремизмом в России остаётся вынесение его проявлений за рамки правового поля. Также внедряются программы, призванные предотвратить преступления на почве политического экстремизма, однако их реализация не показывает значительных результатов, они нуждаются в серьёзной доработке.

Для эмпирического анализа молодёжного экстремистского движения в современной России применяется теория дискурса. Как узловая точка при исследовании отношения государства к экстремистскому движению, связанного с проблемами эффективного обеспечения безопасности, приводится парламентскую демократию, вокруг которой организован дискурс. В цепочку эквивалентности, организующую данный дискурс, входят «свобода собраний» или свобода высказывать своё мнение, и, в то же время, «безопасность», которая трактуется как проявление «полиции» в понимании Ж. Ран-сьера, то есть в качестве залога сохранения господствующего положения парламентаризма.

Ключевые знаки, например, обозначение «экстремист», чаще всего внедряются путём интервенции гегемонии со стороны дискурса парламентской демократии, а определение «экстремизм» является попыткой навязывания идентичности определённой группе, несомненно, имеющей общие черты, с целью вывести действия членов этой группы за рамки правового поля. Кроме того, рассмотрение экстремизма в подобном ракурсе не противоречит концепции экстремистов как «виртуальной страты» в составе современного российского общества. «Экстремизм», с точки зрения теории дискурса, является категорией, организующую политическое пространство и связь между понятиями «политическое насилие», которое трактуется как внепарламентские формы политики, «интолерантность», «ксенофобия», «радикальные идеологии». Данная категория, как предполагается в теории дискурса, устанавливается в своих отношениях, противопоставлении с правовым государством и гражданским обществом, то есть играет для них роль «Другого».

Для дискурс-анализа в рамках теории дискурса используются такие понятия, как идентичность, формирование группы в рамках определённой идентичности, представительство данной группы. Особое внимание обращается на следующие инструменты для анализа дискурсивного конфликта: изменчивые знаки, антагонизм, гегемонию и деконструкцию. Например, экстремизм может стать изменчивым знаком, причём в данном случае наблюдается антагонизм, его акторы будут стремиться применить гегемонию для устранения конфликта, как сторонники господствующего дискурса парламентаризма, или сопротивляться данной гегемонии, бороться за значения с господствующим дискурсом, если они экстремисты, к которым государство обращается как к гражданам, преступившим закон. В конфликт вступают идентичности экстремиста, являющегося гражданином государства, обязанным подчиняться закону, и, одновременно, деятеля экстремистского движения, призванного свергнуть власть, устанавливающую законы.

Российское молодёжное экстремистское движение разделяется на два направления — левоэкстремистское и правоэкстремистское. Каждое направление делится на дискурсы, в которые входят определённые экстремистские организации. Отличаются диффузные, или смешанные дискурсы, такие, например, как национал-демократический и национал-большевистский, имеющие в своей основе разные, подчас противостоящие друг другу идеологии, причем их включение в один дискурс достигается деконструкцией. Право-экстремистские организации направлены на межэтническое и межрасовое противостояние, ксенофобию, в то время как левоэкстремистские группировки декларируют свою приверженность классовой борьбе, то есть, с точки зрения российского парламентаризма, пропагандируют социальную рознь.

Истоки идеологий правого и левого направления российского молодёжного экстремистского движения представлены в виде нескольких дискурсов, существовавших до рассматриваемого периода. Так, для идеологий правэкс-тремистских организаций в современной России характерна опора на «нацистский» дискурс у национал-социалистических группировок, «охранительный» дискурс у традиционалистских организаций, «англосаксонский» расистский дискурс у национал-демократов. При изучении левого молодёжного экстремизма выявлены дискурсы «старого» и «нового поколения» российских коммунистов, анархистский и национал-большевистский дискурсы. Как источники идеологии для дискурса «старого поколения» коммунистов рассматриваются современные формы сталинизма, «нового поколения» — модернизированный троцкизм, идеология «новых левых», анархистского дискурса — учения М. Штирнера, П.-Ж. Прудона, М. Бакунина, П. Кропоткина, зарубежных теоретиков анархизма второй половины двадцатого века. Национал-большевистский дискурс базируется на совокупности идеи «национализма почвы» и элементов левых идеологий. В последний период существования, данный дискурс начинает заимствовать некоторые концепции либерализма.

Молодёжные экстремистские группировки могут действовать как отделения, «кузницы кадров» для экстремистских организаций. В качестве примера можно привести левоэкстремистские группировки с молодёжными союзами, создаваемыми по образцу комсомола, дополняющего партию, для правоэкс-тремистских организаций характерны зависимые от них террористические группировки молодёжи, предназначенные для осуществления насильственных акций. Существуют также независимые молодёжные экстремистские организации, и группировки, не декларирующие свой молодёжный характер, однако ориентированные на молодёжную возрастную страту и состоящие в основном из молодых людей в возрасте до 30 лет.

В качестве особенностей политической практики молодёжного экстремистского движения необходимо обозначить три типа акций, устраиваемых экстремистами: «насильственный», «условно ненасильственный» и «ненасильственный». Насильственный тип акций подразумевает использование террора как метода политической борьбы, массовых беспорядков, и применяется в рассматриваемый период времени агрессивными политизированными молодёжными субкультурами и правоэкстремистскими организациями, в особенности, представителями национал-социалистического дискурса. Условно ненасильственные акции были заимствованы экстремистами из набора методик, успешно применявшихся при «цветных революциях». Как пример можно привести «акции прямого действия», проводившиеся членами НБП, и подразумевавшие административную ответственность, однако нередко заканчивавшиеся уголовным наказанием участников. В качестве ненасильственных акций обозначаются методы борьбы, традиционные для парламентской демократии: пикеты, митинги и демонстрации, попытки регистрации политических партий и участия в выборах. Ненасильственные акции характерны для всех организаций, составляющих экстремистское движение в современной России.

Эффективность акций, проводимых экстремистскими организациями, оценивается, исходя из общественного резонанса, вызываемого деятельностью экстремистов. Все типы акций участников экстремистского движения рассчитаны на определённый отклик социума, привлечение внимания к той или иной проблеме, важной с точки зрения экстремистов, приобретение политического веса и влияния. Акции насильственного типа, характерные для правоэкстремистских организаций, неизменно обеспечивают себе широкий общественный резонанс, и, одновременно, обосновывают применение силы со стороны правоохранительных органов, ужесточение антиэкстремистского законодательства. Поставленные экстремистами задачи — привлечение внимание СМИ, создание позитивного образа движения у потенциальных сторонников и устрашение политических противников, решаются только частично, так как государство получает обоснование для силовых действий против представителей экстремистского движения, в том числе в случае-ненасильственных акций правоэкстремистских организаций. Кроме того, насильственные акции негативно влияют на общественное мнение и поддерживают антифашистские настроения определённой части социума.

Условно ненасильственные акции также могут привлечь к себе интенсивное внимание СМИ и общества, причём организации, их практикующие, не будут приобретать негативный образ в глазах социума, связанный с человеческими жертвами, сопровождающими террор или массовые беспорядки. Однако, как пример противодействия такой стратегии со стороны государства, можно привести привлечение к уголовной ответственности участников акций и информационную блокаду, устраиваемую СМИ, подконтрольными власти, как это было в случае с «акциями прямого действия» ИБП. Ненасильственные акции, например демонстрации экстремистов, полностью зависят от количества участников, которых может привлечь та или иная экстремистская организация. Таким образом, наиболее эффективными являются массовые акции, примером могут служить проводившиеся «Русские марши», в участии которых принимают участие правоэкстремистские группировки, и шествия, организуемые 7 ноября левоэкстремистскими организациями. Ответными мерами власти являются запрет и разгон подобных мероприятий, перенос их в наименее людные места, широкое привлечение правоохранительных органов для контроля над митингами, пикетами и демонстрациями.

В данный момент ни один тип акций левоэкстремистских группировок не решает полностью задач, которые аналогичны задачам правоэкстремистских организаций. Ненасильственные акции как правых, так и левых экстремистов почти не освещаются СМИ, а тактика наиболее успешных с этой точки зрения условно ненасильственных акций, применяемая НБП, привела к запрету данной организации. Насильственные акции среди левых экстремистов сведены в настоящее время к уличному насилию между представителями политизированными молодёжными субкультурами, не имеющему широкого общественного резонанса.

В последнее время усиливается тенденция силового пресечения экстремистской деятельности российскими правоохранительными органами. Меры профилактики экстремизма, их методики развиты в России недостаточно, что ведёт к постоянному увеличению роли государства в борьбе с экстремизмом, проходящей без привлечения значительных общественных сил для решения данной проблемы. Данная ситуация связана со сложностями развития гражданского общества в России, экономическими и социальными проблемами, вызванными политическими изменениями последних лет. Одновременно, относительная стабилизация внутриполитического положения приводит к снижению активности экстремистских организаций, окончательной политической маргинализации связанных с ними акторов. Экстремистские организации теряют своё влияние на общество, однако при возможном осложнении политической и экономической ситуации в России следует ожидать нового витка развития экстремистского движения в условиях хаотизации российского социума. При сохранении существующего положения основная цель экстремистских организаций — захват власти в Российской Федерации — представляется в ближайшее время маловероятной.