Покупательная способность денежных доходов населения в системе исследования уровня жизни

Производительные силы и производственные отношения в своем противоречивом взаимодействии выступают движущей силой, которая определяет развитие способа производства. Вместе с тем исследование взаимосвязи производительных сил и производственных отношений нередко сводилось только к констатации наличия связи между сторонами способа производства. Реальному же изучению данной взаимосвязи, ее противоречий и способов их разрешения уделялось недостаточное внимание.

Такое положение сложилось во многом потому, что, концентрируя свое внимание на анализе собственно производственных отношений, многие экономисты осуществляли этот анализ в отрыве от производительных сил, как бы вне времени и пространства. Сформировалось схематичное, излишне упрощенное представление о ходе развития производительных сил, согласно которому непрерывный количественный рост последних ведет чуть ли не автоматически к возникновению их нового качественного состояния.

При таком подходе диалектика производительных сил и производственных отношений фактически свелась к аксиоматичной формуле: каковы производительные силы, таковыми должны быть и производственные отношения. Однако явления реальной жизни плохо укладываются в эту схему, постоянно взрывают ее, делают мало пригодной для действенного экономического анализа.

Соответствие производственных отношений состоянию производительных сил должно исследоваться не как нечто застывшее, а как находящееся в постоянном движении, развитии, через возникновение и разрешение противоречий. С этих позиций соответствие производственных отношений состоянию производительных сил выступает как единство взаимоисключающих противоположностей — «собственно соответствия» и «несоответствия» — в процессе их взаимоперехода. Развитие соответствия осуществляется при этом по спирали: от «соответствия» (тезис) через «несоответствие» (антитезис) к качественно новому «соответствию» (синтез).

Диалектический подход к исследованию соответствия сторон способа производства позволяет сделать ряд важных выводов. Прежде всего, соответствие производственных отношений производительным силам является не механическим, а диалектическим, т. е. включает в себя как «собственно соответствие», так и «несоответствие». Поэтому считаем, что речь должна идти не о полном, а лишь о принципиальном соответствии производственных отношений производительным силам. Вместе с тем вызывает возражение мнение, согласно которому возникновение несоответствия обусловлено не закономерным ходом развития, а причинами случайного, как правило, негативного характера, когда несоответствие рассматривается как некая аномалия, которая возникает вследствие каких-либо ошибок, промашек и т. п. Отсюда делаются и соответствующие рекомендации о том, что несоответствия как аномалии надо всячески избегать, а когда это не удается, то решительно его устранять. По нашему мнению, такое отношение к несоответствию возникает в силу непроизвольного нарушения требования аспектной чистоты анализа изучаемого явления. Несоответствие как сущностную категорию нельзя смешивать с внешними формами ее проявления. Поэтому когда речь идет о несоответствии как моменте диалектического противоречия, то это не означает, что не надо, например, бороться с диспропорциями в развитии экономики. По нашему мнению, если последовательно придерживаться диалектического метода, то необходимо признать, что несоответствие — это не аномалия, а необходимый момент закономерного процесса. Отрицать же несоответствие, т. е. утверждать, что должно существовать только соответствие производственных отношений производительным силам, значит абсолютизировать равнодействие противоположностей, которое на самом деле релятивно и преходяще.

Несоответствие как элемент диалектического противоречия можно познавать, учитывать в практической деятельности, но избежать, а тем более устранить его нельзя. Нельзя ликвидировать источник движения. Необходимо знать, какие подсистемы производственных отношений, при каких условиях и когда начинают сдерживать развитие производительных сил. Но это надо знать не для того, чтобы ликвидировать закономерно возникающие несоответствия, а для того, чтобы сократить их период и быстрее выйти через него к качественно новому соответствию.

При постановке вопроса о несоответствии производственных отношений производительным силам речь идет о нереализованных (потенциальных) возможностях их развития. Дело в том, что отставание одной из сторон способа производства при их тесной взаимообусловленности не ведет к значительному отрыву другой стороны. Система производственных отношений путем сдерживания развития производительных сил приводит их в соответствие со своим конкретным состоянием. Действительная опасность, следовательно, заключается не в самом явлении несоответствия, а в консервации сложившегося нежелательного соответствия, фактически ведущего к стагнации.

На основе предлагаемой постановки возможно подойти к разрешению вопроса об отставании той или иной стороны способа производства. В отношении общей оценки соотношения производительных сил и производственных отношений на достигнутой ступени развития встречаются различные мнения. С одной стороны, получила распространение точка зрения об отставании реально существующих производственных отношений от достигнутого уровня производительных сил. С другой стороны, нередки утверждения, что в обобществленных формах хозяйствования имеет место забегание вперед относительно производительных сил. Налицо, казалось бы, явное расхождение в оценках одного и того же процесса. Между тем, каждая из этих позиций имеет свои реальные основания. Данные точки зрения отражают разные аспекты одной и той же проблемы. Иначе говоря, несоответствие производственных отношений производительным силам заключает в себе единство отставания и опережения производственных отношений по сравнению с производительными силами.

Правомерность такой постановки вопроса о соотношении сторон способа производства подтверждается и реальной практикой. Опыт показывает, что несоответствие в отдельных звеньях экономической системы носит различный характер: в одном случае оно связано с отставанием, а в другом — с опережением производственными отношениями состояния производительных сил.

На основе этого важного теоретико-методологического вывода можно по-новому взглянуть и на проблему взаимосвязи производительных сил и производственных отношений. С этой целью рассмотрим последовательные ступени перехода от соответствия сторон способа производства через несоответствие к соответствию нового качественного уровня.

В рамках позитивных тенденций в развитии производительных сил наступает момент, когда выявляется отставание производственных отношений от нового состояния производительных сил. В результате «соответствие 1-го вида» переходит в «несоответствие 1-го вида». Последнее означает, что производственные отношения в реально существующем виде не обеспечивают полной реализации заложенных в развивающихся производительных силах потенциальных возможностей. Это состояние — «несоответствие 1-го вида» — небесконечно, так как отрыв одной из сторон способа производства при их тесной взаимообусловленности не может быть значительным.1 Наступает переход к «соответствию П-го вида», т. е. к соответствию, но уже в рамках возникновения застойных, негативных тенденций в.

1 Если допустить возможность огромного разрыва в развитии сторон способа производства, то надо признать невозможность в этом случае выхода из несоответствия и перехода к качественно иному состоянию — соответствию. движении производительных сил, когда конкретная система производственных отношений искусственно сдерживает их развитие. Но и это состояние стагнации обязательно нарушается. В этом деле очень велика прогрессивная роль надстройки, которая не сводится к пассивному обеспечению условий для сохранения породивших ее экономических отношений, а обеспечивает активное утверждение новых, соответствующих потребностям развития производства, производственных отношений. В результате активного воздействия надстройки экономическая система из состояния застойного «соответствия П-го вида» переходит в фазу «несоответствия 11-го вида». Возникает несоответствие новых производственных отношений тем негативным, застойным тенденциям, которые сложились ранее в развитии производительных сил. От «несоответствия П-го вида» намечается реальный переход к качественно новому соответствию, которое обеспечивает дальнейший прогресс производительных сил на качественно новом витке их развития. Таким образом, цикл развития соответствия производственных отношений состоянию производительных сил замыкается.

Анализ данного цикла позволяет сделать важный вывод о необходимости взаимосвязанного решения задач по совершенствованию производственных отношений и дальнейшему развитию производительных сил. Это требование характерно и для современного этапа развития общества. Путем совершенствования производственных отношений предстоит вывести из застойных, негативных тенденций движение производительных сил и привести производственные отношения в соответствие с заложенными в производительных силах потенциальными возможностями.

Вместе с тем трудно согласиться с пониманием взаимоувязанного изменения производительных сил и производственных отношений как некой синхронизации в движении сторон способа производства, с неизбежностью обеспечивающей нарастание их единства. В качестве средства достижения такой синхронизации выдвигается возможность внесения изменений одновременно в обе стороны способа производства. При этом предполагается, что изменение производительных сил обеспечивается совершенствованием системы хозяйствования, которая, в свою очередь, изменяется во все большем соответствии с социально-экономическим заказом.

На наш взгляд, положение об одновременном внесении изменений в обе стороны способа производства проблему взаимоувязанного движения производительных сил и производственных отношений фактически не затрагивает, поскольку взаимоувязанные изменения сторон способа производства совсем не обязательно должны быть одновременными, равно как и одновременные сами по себе изменения сторон способа производства не обязательно являются взаимоувязанными. Следовательно, если под одновременным внесением изменений подразумевается, что в какой-то момент времени изменения вносятся в развитие и производительных сил, и производственных отношений, то это вовсе не означает, что наступает синхронизация в движении сторон способа производства. Необходимо подчеркнуть, что и само положение о синхронизации движения сторон способа производства есть попытка утвердить только соответствие производственных отношений производительным силам, т. е. попытка априорно обосновать возможность постоянного равнодействия противоположностей, что противоречит основным принципам диалектики. Наличие несоответствия не только не мешает взаимоувязанному решению задач по изменению производительных сил и производственных отношений, но во многом их и обусловливает. При этом необходимо иметь в виду и тот факт, что, так сказать, «конструирование» производственных отношений должно опираться на учет фактически имеющихся производительных сил, а не на прогноз их будущего состояния. Иначе говоря, типы и формы производственных отношений обусловливаются не социально-экономическим заказом, а конкретным состоянием производительных сил.

В этой связи становится очевидным значение анализа действительного состояния производительных сил для правильного подхода к общей проблеме соответствия сторон производства. В полный рост встает вопрос «о развитии основного элемента производительных сил — человека и именно проблема характеристики удовлетворения его потребностей в условиях их постоянного изменения. Иначе говоря, в современных условиях развитие человека становится главным фактором общего устойчивого развития страны. Именно нацеленность на наиболее полное удовлетворение потребностей человека способна обеспечить эффективное развитие экономики.

Исследование теоретических и практических аспектов рассматриваемой проблемы в настоящей работе строится с широким использованием наработок и результатов проводимого ВЦУЖ в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 22 марта 1995 года № 291 исследования по направлению «Доходы и уровень жизни населения» всероссийского мониторинга социально-трудовой сферы. При этом исключи-<�ф тельно большое значение придается исследованию доходов и уровня жизни населения в разрезе конкретных групп не только по стране в целом, а и в привязке к конкретным регионам.

264 Заключение.

В условиях коренного преобразования экономического базиса общества исследование уровня жизни населения приобрело особую актуальность.

Для уровня жизни определяющим является характеристика экономических возможностей населения удовлетворять свои материальные, культурные и социальные потребности за счет приобретения благ и услуг. Именно в этом качественная определенность уровня жизни, видимое отличие от понятий: образ жизнистиль жизнисоциально-бытовая обстановкасоциально-экономическая ситуация, в которой находится населениеусловия жизникачество жизни.

В условиях рынка приобретения благ и услуг в значительной мере зависит именно от экономического положения человека. Последнее определяется, прежде всего, уровнем его доходов и, во вторых, уровнем цен на потребительские товары и услуги, в том числе и не детерминированные обществом стандарты потребления. Следовательно, важнейшим параметром, характеризующим уровень жизни в предлагаемой концепции, является уровень доходов населения соотнесенный с уровнем цен на потребительские товары и услуги, и, прежде всего, на детерминированные обществом стандарты потребления. Чем выше рассматриваемое соотношение, тем больше возможности повысить степень удовлетворения потребностей, а чем выше (полнее) удовлетворение потребностей человека в процессе потребления, тем полноценнее его развитие как главного элемента производительных сил.

Проведенное в работе исследование выявило несовершенство действующей методики расчетов денежных доходов населения. Вместе с тем, ее неизменность на протяжении ряда лет позволила проследить основные тенденции изменения денежных доходов населения как во времени, так и в пространстве. В частности, был сделан вывод о волнообразном, но не линейном характере движения денежных доходов, что, по мнению автора, позволяет критически оценивать отдельные обещания будущего беспрерывного роста доходов россиян.

В работе большое внимание было уделено исследованию концентрации и дифференциации денежных доходов населения. Важнейшей особенностью проведенного исследования явилось рассмотрение каждой из этих проблем в двух аспектах — региональном и в разрезе групп населения. При этом сознательно на первый план выдвинуто именно исследование денежных доходов населения не только по России в целом, а именно в привязке к конкретным регионам. Наложение на региональный срез анализа концентрации и дифференциации применительно к отдельным группам населения позволило существенно углубить понимание происходящих в обществе процессов. Наряду с формальным квантильным делением населения (децильные, квинтельные и квартальные группы населения) использовалось объединение людей в доходные группы (группы прожиточного минимума).

В целях совершенствования анализа процесса концентрации денежных доходов впервые использован не применявшийся ранее в этой области коэффициент концентрации Герфинделя, с помощью которого удалось от-фиксировать существенное повышение концентрации и усиление неравномерности распределения денежных доходов населения.

При анализе денежных доходов применялся и внедренный в научный оборот автором «коэффициент направленности процесса стратификации», применение которого позволило уточнить ряд анализируемых тенденций.

Кроме того, учитывая, что статистическая практика сегодня ограничивается квантильными коэффициентами дифференциации, индифферентными к фактическому количественному (абсолютному и относительному) изменению числа лиц, находящихся на полярных полюсах по уровню душевого денежного дохода, было предложено использовать разработанную автором группу «вариативно-квантильных» коэффициентов дифференциации. Это позволило сделать более обоснованным вывод о том, что усиление неравномерности распределения денежных доходов в период 1991 — 1998 годов наиболее существенно затронуло именно крайние группы населения и ускорило его поляризацию.

Особое, внимание в работе уделено исследованию покупательной способности денежных доходов населения.

Денежные доходы — это доходы населения, принявшие денежную форму, тем не менее, если их рассматривать с материально-вещественной точки зрения, это то же самое, как если бы каждый работник получал причитающуюся ему часть своего продукта в натуре, как это имеет место при натуроплате в сельском хозяйстве. При этом значимость денежных доходов для населения заключается именно в возможности обмена их всех или только определенной их части на конкретные товары и услуги. В рамках отношений по поводу обмена (фактического или предполагаемого) устанавливаются конкретные соотношения между номинальными доходами населения в их денежном выражении и стоимостью (ценой) определенного товара или услуги. Тем самым определяется меновая стоимость денежных доходов, которая на поверхности явления выступает как «покупательная способность денежных доходов» (ПС). Таким образом, ПС денежных доходов — это их способность в определенных количественных соотношениях облениваться на другие товары и услуги.

Обмен денежных доходов на товары и услуги в этом случае протекает по известной из теории полной, или развернутой формы стоимости. При этом денежные доходы находятся в относительной форме стоимости, а товар, который служит их средством выражения, находится в эквивалентной форме стоимости. Они предполагают друг друга и в то же время взаимно противоположны.

Вместе с тем, понятие ПС денежных доходов не тождественно понятию «товарный эквивалент» денежных доходов. Способность денежных доходов к обмену на говядину или мороженую рыбу вовсе не означает, что сами эти товары и есть ПС денежных доходов. Теоретикопрактическая неприемлемость идентификации ПС и «товарного эквивалента», игнорирующей положение о сути меновой стоимости, становится очевидной, когда, при сравнении товарных эквивалентов денежных доходов за ряд лет, выявляется их разнонаправленная динамика.

Следовало бы учесть и то обстоятельство, что на сегодняшний день перечень всевозможных товаров составляет более 20 миллионов наименований, и для кого-то возможность иметь пару сапог или утюг значит больше, чем возможность есть цитрусовые. Не выстраивать же, в самом деле, в табличном виде развернутую форму стоимости по всему перечню товаров. Но, как отмечено выше, без перечня, в рамках отождествления товарного эквивалента с ПС, характеристика последней невозможна.

Таким образом, товарно-эквивалентный подход для углубленного исследования ПС не подходит и необходимо искать иные пути ее отражения. Исходной точкой может служить представление о жизни человека как объективной реальности.

Такая постановка вопроса обуславливает необходимость и целесообразность соизмерения ПС денежных доходов не одним каким-то отдельно взятым из общего перечня товаром, а вполне определенным набором эндогенно связанных между собой, жизненно важных для человека товаров, в частности, продуктов питания.

Таким образом, задача количественного измерения ПС денежных доходов состоит в определении: во-первых, самого набора товаров, относительно которого исчисляется ПСво-вторых, количества наборов, на которые могут быть обменены денежные доходы населения. Следовательно, решение вопроса о ПС денежных доходов населения переносится как бы в иную плоскость — в плоскость принципов и критериев построения набора товаров, жизненно необходимых для человека. Опыт построения таких наборов накоплен значительный.

В современных условиях решение проблемы расчетов ПС денежных доходов следует искать в применении принципиально иного подхода, базой которого является положение о том, что одной из основных задач, решаемых ПС денежных доходов населения, является измерение сдвигов стоимости неизменного уровня жизни. Особая актуальность такой постановки вопроса становится очевидной в условиях существенного нарастания дифференциации населения по уровню среднедушевого дохода. Фактически речь должна идти о разработке нормативных наборов эндогенно связанных между собой товаров и услуг, к потреблению которых тяготеют определенные группы или все население, в зависимости от уровня доходов. Имея систему нормативных наборов товаров и услуг, можно отслеживать сдвиги стоимости неизменных уровней жизни, к которым тяготеют отдельные группы и все население в зависимости от уровня доходов.

На этой основе нами были впервые разработаны и внедрены во ВЦУЖ методики исчисления ПС на основе потребительских бюджетов. В частности, во ВЦУЖ в 1993 г. были впервые осуществлены и опубликованы расчеты ПС денежных доходов населения на базе «минимального потребительского бюджета» (МПБ). Проведенный тогда анализ ПС денежных доходов на основе МПБ выявил крайне низкий ее уровень — менее 0,5 наборов МПБ в среднем на душу населения в месяц.

Учитывая значительное расслоение в обществе, еще более усилившееся после января 1992 г., с начала 1994 г. во ВЦУЖ стали регулярно осуществляться и публиковаться результаты расчетов ПС денежных доходов населения на базе «прожиточного минимума» (ПМ). Постепенно такой подход стал общепризнанным. Так у ПС появился, наконец, УРОВЕНЬ, стало возможным исчислять не только темп ее роста, но и АБСОЛЮТНЫЙ ПРИРОСТ.

Важнейшей задачей, решаемой на основе ПС денежных доходов населения, является характеристика смещения определенных групп (стратов) и всего населения к тому или иному неизменному уровню жизни (стандарту). Последний определяется на базе конкретного нормативного набора эндогенно связанных между собой товаров и услуг, к потреблению которых тяготеют определенные группы и все население в зависимости от уровня доходов.

Соотнесение величины среднедушевых минимальных денежных доходов (ДД) населения с денежной оценкой прожиточного минимума (ПМ) показывает условное количество наборов ПМ, которое население могло бы приобрести на свои ДД. Тем самым косвенно определяется достигнутая обществом ступень в своем развитии относительно неизменного уровня жизни, характеризующего «прожиточный минимум» .

Если ПС = 1, то уровень жизни населения страны характеризуется как «прожиточный минимум». Если ПС > 1, то уровень жизни населения в той или иной степени выше «прожиточного минимума». Если же ПС < 1, то это означает фактическую катастрофу, когда уровень жизни не обеспечивает даже физиологического выживания людей.

Следовательно, через количественную оценку уровня и динамики ПС получаем обобщенную характеристику достигнутого обществом уровня жизни. Поэтому показатель ПС является одним из важнейших в системе показателей доходов и уровня жизни населения, а тенденции его изменения являются во многом решающими при характеристике изменения уровня жизни населения.

Проводимый ВЦУЖ мониторинг доходов и уровня жизни населения показал, что в период 1994 — 1999 годы уровень ПС в среднем на душу населения был выше уровня «прожиточного минимума», то есть ПС > 1, а значит, обеспечивалось физиологическое выживание людей. Но сам этот среднероссийский уровень в рассматриваемый период оставался еще очень низким, не дотягивая в 1998 г. даже до 2.0 наборов ПМ. Кроме того, осуществляемая в настоящее время Госкомстатом РФ экспертная дооценка денежных доходов населения — весьма и весьма значительна. Если исключить эту дооценку полностью, то уровень ПС денежных доходов в среднем на душу населения по России в целом окажется уже, например, не 1.73 набора ПМ (в 1998 г.), а всего лишь около одного набора ПМ, то есть окажется на грани уровня физиологического выживания людей.

Здесь же необходимо отметить, что среднегодовые значения не вполне точно отражают изменения уровня ПС в течение года.

В рассматриваемом периоде практически лишь в IV квартале денежные доходы населения имели ПС, большую по сравнению с ее среднегодовой величиной. То есть с позиций уровня благосостояния людей в течение шести — девяти из двенадцати месяцев они имели в действительности ПС ниже, чем в среднем за год. Следовательно, в рассматриваемый период среднегодовой уровень ПС во многом определялся уровнем денежных доходов, фиксируемом у населения лишь в IV квартале года. Когда, в частности, в декабре месяце у населения исчисляют существенно более высокие денежные доходы по сравнению с предыдущими месяцами, то это отражается на среднегодовом уровне ПС в сторону его фактического завышения. Так превышение декабрьских денежных доходов населения над среднегодовым их уровнем составляло: в 1997 г. — 30%, а в 1998 г. — 60% значения последних. Годовое движение ПС представляет собой своеобразную волну.

В 1998 г. движение ПС как бы повторяло волну 1997 г., однако сама волна 1998 г. имела значительно более низкую траекторию. При этом в силу известных событий августа-сентября спад волны в III кв. 1998 г. оказался более глубоким по сравнению с 1997 г.

Таким образом, в 1998 г. имело место не просто значительное снижение среднегодового уровня ПС по сравнению с 1997 г., но и негативное изменение уровня ПС в течение года. Фактически после 1998 г. население оказалось отброшенным по ключевому показателю уровня жизни на несколько лет назад. Уместно напомнить, что, например, в 1990 г. (расчет по данным Госкомстата РФ) ПС денежных доходов населения достигала примерно 3,4 набора ПМ, то есть была почти в два раза выше, чем в 1998 г. Понятно, что тогда была своя специфика развития (всеобщий дефицит, внутренняя замкнутость и т. д.), но достичь на новой основе подобного уровня ПС можно будет лишь в далеком будущем. В ближайшей же перспективе даже выход на уровень 1997 г. представляется проблематичным.

Следующий момент, на который надо обратить внимание при характеристике ПС — это очень низкий ее уровень по группе «бедного «населения. В рассматриваемом периоде ПС среднего денежного дохода по группе «бедного» населения составляла всего около 0.5 набора ПМ, то есть у нескольких десятков миллионов людей их денежные доходы едва обеспечивали около половины от нормы элементарного физиологического выживания. Напомним, что по оценкам Госкомстата РФ в 1990 г. таких было всего 2.3 миллиона человек. При этом, как показывают результаты выборочных обследований семей, у наименее обеспеченных слоев населения, доля которых в бюджетных обследованиях существенно выше, чем во всей генеральной совокупности, ПС, выраженная в наборах ПМ, еще ниже и составляет всего примерно 0.3 набора ПМ. Иначе говоря, в обществе имеется весьма значительная по численности группа населения с крайне низкой ПС, а значит и крайне низким уровнем благосостояния.

Далее отметим, что в настоящей работе ранее, дифференциация не должна рассматриваться в отрыве от других явлений. Поэтому некоторое изменение дифференциации по ПС между группами населения при устойчиво увеличивающемся числе «бедных» и негативном изменении коэффициента стратификации весьма тревожно. Как показали расчеты, за условной «1-цей» дифференциации по ПС фактически стоит крайне низкий уровень ПС денежных доходов по группе «бедного» населения в 1996 — 1998гг. Именно стагнация «относительной» доли «бедных» в общем объеме денежных доходов населения не позволила повысить уровень ПС по группе бедного населения в рассматриваемый период и тем самым сдержать повышение дифференциации по ПС между группами населения.

Между тем, в соответствии с Указом Президента РФ «О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации.

Основные положения)" от 29 апреля 1996 г. и Постановление Правительства РФ в качестве одной из мер по предотвращению угроз экономической безопасности РФ предусматривается именно сокращение имущественной дифференциации населения. Следовательно, повышение дифференциации по ПС между группами населения, обусловленное, из-за ухудшения ситуации в сфере распределения денежных доходов, снижением в их (доходах) общей величине «относительной» доли «бедных», является прямой угрозой экономической безопасности России и должно быть устранено.

Далее при исследовании ПС денежных доходов населения необходимо учитывать, как собственно сформировался среднероссийский ее уровень и, что стоит за среднероссийскими тенденциями изменения ПС.

В 10 экономических районах уровень ПС денежных доходов населения оказался ниже среднероссийского. И только в Западно-Сибирском районе (без городов-мегаполисов Москва и Санкт-Петербург) уровень ПС превышал среднероссийский — 2.10 набора ПМ в 1997 г. и 1.79 набора ПМ в 1998 г. Самые же низкие значения ПС были в Волго-Вятском, СевероКавказском и, что особенно тревожно в Центральном (без г. Москва) экономических районах, соответственно: 1.19- 1.24 и 1.25 набора ПМ в 1998 г. Особый разговор о ПС денежных доходов населения в городах-мегаполисах Санкт-Петербург и Москва. Если Санкт-Петербург по уровню ПС вполне сопоставим, в частности, с Западно-Сибирским районом, то Москва по уровню ПС значительно опережает другие регионы. Так, в 1998 г. уровень ПС в Москве в 3.2 раза превышал уровень ПС денежных доходов населения Санкт-Петербурга.

В целом по России наблюдается крайне низкий уровень ПС по группе «бедного» населения. Такая же картина была характерна и для большинства экономических районов.

Вместе с тем, региональный аспект исследования ПС по группе «бедного» населения выявляет много нового. Так выясняется, что в городе-мегаполисе Санкт-Петербург не было снижения ПС по группе «бедного» населения, а имел место ее постоянный рост. При этом уровень ПС «бедного» населения в Санкт-Петербурге оказался даже выше, чем в Москве. Примерно совпадала со среднероссийской динамика ПС по группе «бедных» в Западно-Сибирском и Уральском районе, что фактически соответствует динамике ПС среднедушевых денежных доходов в этих же районах. Как и по ПС среднедушевых денежных доходов один из наиболее низких уровней ПС по группе «бедных» отмечается в Дальневосточном районе. Но при этом выясняется, что наиболее значительное и последовательное снижение ПС по группе «бедного» населения происходило вовсе не на Дальнем Востоке, а в Поволжском районе — падение на 0.49 набора ПМ. То есть именно в этом районе «бедным» становится жить все хуже и хуже. Даже Северный Кавказ на этом фоне выглядит вполне пристойно — снижение «всего» на 0.22 набора ПМ. В сочетании с уменьшением ПС среднедушевых денежных доходов населения на 0.38 набора ПМ — Поволжский район может быть охарактеризован как весьма неблагополучный.

Следующий интересный момент заключается в том, что дифференциация ПС по группам «бедного» населения оказалась существенно ниже дифференциации ПС среднедушевых денежных доходов. Так по экономическим районам (включая города-мегаполисы) она едва превышала в 1997 г. 1.4, а в 1998 г. — 1.9 раза против 4.7 в 1997 г. и 4.8 раза — в 1998 г. по дифференциации ПС среднедушевых доходов в середине 1997 г. При этом дифференциация ПС по группам «бедного» населения практически незначительно менялась в рассматриваемом периоде. Тогда как дифференциация по ПС среднедушевых денежных доходов населения постоянно возрастала.

С этих позиций представляет интерес рассмотрение дифференциации по ПС между группами населения в региональном разрезе.

Самая низкая дифференциации по ПС между группами населения наблюдается в Северо-Кавказском районе, не. многил1 выше 2.5 раз. Самая же высокая дифференциация по ПС между группами населения отмечается в Москве. При этом в Москве эта дифференциация постоянно возрастала и в середине 1997 г. составила уже 12.5 раз. В другом городе-мегаполисе картина иная. Во-первых, уровень рассматриваемой дифференциации в Санкт-Петербурге существенно ниже, а во-вторых, он достаточно стабилен — в пределах 3.7−4.0раза.

В общем же можно констатировать, что как и по России в целом дифференциация по ПС между группами населения в большинстве экономических районах за последние полтора года — возросла. И возрастала она, напомним это еще раз, на фоне снижения в этот же период ПС по группе «бедного» населения, что, учитывая крайне низкий уровень этой ПС, является моментом весьма негативным. Такое усиление дифференциации по ПС между группами населения фактически, о чем говорилось выше, представляет собой прямую угрозу экономической безопасности страны и должно быть преодолено.

Уровень ПС денежных доходов населения в подавляющем числе субъектов Федерации низкий, четко прослеживается тенденция к перемещению основной массы субъектов в «низший страт». В 1998 г. число субъектов с величиной рассматриваемого соотношения до 75 процентов от среднероссийского уровня ПС по сравнению с 1995 г. увеличилось на 13 единиц, т. е. выросло в 1.46 раза и составило уже 41 субъект, что более половины их общего числа. Кроме того, налицо усиливающаяся поляризация между «ведущими» и «остальными» субъектами России. Одни субъекты все более и более «отрываются», а другие все более и более отстают. С этих позиций представляет интерес характеристика конкретных субъектов в частности, образующих «лучшую» и «худшую» десятки по уровню ПС денежных доходов населения в 1997 г. и 1998 г.

Можно отметить известную стабильность состава рассматриваемых «десяток»: по шесть субъектов из десяти входили в состав «лучших», по девять — в состав «худших» как в 1997 г., так и в 1998 г. То есть, можно с уверенностью говорить о формировании устойчивых полюсов между субъектами по уровню ПС. Обращает на себя внимание и высокая стабильность ранговых мест, занимаемых конкретными субъектами внутри «десяток». Первые — последние 8−9 мест, как в той, так и в другой десятках занимают одни и те же субъекты. При этом занимающие в «лучшей» десятке первое и второе место г. Москва, Ямало-Ненецкий автономный округ и Тюменская область достаточно далеко «оторвались» от ближайшего окружения, Равно как и занимающие два последних места в «худшей» десятке Коми-Пермяцкий, Агинский Бурятский и Усть-Ордынский Бурятский автономные округа, а также республики Дагестан и Ингушетия долго еще их (последние места) не покинут.

Следующий момент заключается в том, что как в «лучшей», так и в «худшей» десятке у большинства субъектов количественно изменились значения соотношения ПС с ее среднероссийским уровнем при сравнительно отстающих темпах роста именно в «худших» субъектах. Вместе с тем, выявляется, что за среднероссийским снижением уровня ПС стоят прямо противоположные тенденции изменения уровня ПС по экономическим регионам.

Выделяем 4 группы регионов в соответствии с их кривыми роста ПС в период 1995 — 1998гг.:

— регионы, в которых вообще не было снижения уровня ПС денежных доходов;

— регионы, в которых наблюдается постоянное снижение уровня ПС денежных доходов;

— регионы, в которых уровень ПС денежных доходов, повышаясь в 1995;1997гг., в 1998 г. резко снизился до уровня 1995 г.;

— регионы, в которых уровень ПС денежных доходов, повышаясь в 1995;1997 гг. и резко снизившись в 1998 г., тем не менее, значительно выше уровня 1995 г.

К первой группе регионов относятся Республика Адыгея и Самарская область. Это единственные в Российской Федерации регионы, у которых наблюдается рост величины ПС денежных доходов, несмотря на удар, нанесенный финансовым кризисом по экономике России.

Ко второй группе регионов можно отнести 9 регионов Российской Федерации, в которых постоянное снижение уровня ПС денежных доходов усугубилось экономическим кризисом. К ним относятся: 3 региона Дальневосточного1 экономического района — Чукотский и Еврейский автономный округа и Сахалинская область- 3 региона Центрального экономического района — Московская, Ярославская и Костромская областиа такжеЧитинская область, Чувашская Республика и Архангельская область.

В третью группу входят регионы Уральского, Поволжского и Центрального экономических районов. Здесь повышение ПС денежных доходов за период 1995;1997 гг. оказалось настолько незначительным, что в результате экономического кризиса благосостояние населения этих районов упало практически до уровня 1995 г.

К четвертой группе относятся регионы, относящиеся к различным экономическим районам: Северо-Кавказскому (республики Ингушетия и Северная Осетия-Алания), Западно-Сибирскому (Новосибирская и Тюменская области), Уральскому (Пермская область и Республика Удмуртия), Северо-западному (Новгородская область) и Восточно-Сибирскому (Иркутская область), а также г. Москва.

Следствием рассмотренных процессов является углубление и расширение пропасти между субъектами по уровню ПС денежных доходов населения.

В 1998 г. по сравнению с 1995 г. дифференциация между полярными по уровню ПС субъектами увеличилась с 2.65 до 2.96. Фактически речь в этом случае идет о постоянно усиливающейся НЕРАВНОМЕРНОСТИ развития субъектов Федерации. Между тем, в соответствии с упоминавшимися Указом Президента РФ «О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основные положения)» от 29 апреля 1996 г. и Постановлением Правительства РФ в качестве еще одной из мер по предотвращению угроз экономической безопасности России является предотвращение возрастания именно неравномерности социально-экономического развития регионов. Следовательно, постоянное возрастание дифференциации между полярными по уровню ПС субъектами должно расцениваться как прямая угроза экономической безопасности России как единого целого и должно быть преодолено.