Российское студенчество

Актуальность темы

.

Успешность процессов модернизации российского общества связана не только с готовностью элиты проводить решительные реформы, но и с готовностью населения поддерживать эти инициативы. Чем больше проводимые реформы будут соответствовать культурной специфике большинства населения, тем лучше будет их результат. Импорт зарубежных институтов, которые не соответствуют российской культурной специфике, вряд ли будет эффективным. В связи с этим особую актуальность приобретает вопрос о культурных особенностях тех массовых групп, от которых в первую очередь зависит человеческий и инновационный потенциал любого общества.

Мировой опыт показывает, что отправной точкой многих модернизационных процессов может быть институт высшего образования и студенческая молодежь как особая социальная группа. Об их большой роли в процессах преобразования общества писали такие основоположники.

Л О 1 социологической науки как Э. Дюркгейм, К. Мангейм и Т. Парсонс. Написанное ими в полной мере относится не только к Франции, Германии и США прошлого века, но и к современной России — модернизация российского общества требует, прежде всего, преобразований отечественной системы образования. В свою очередь, эти преобразования в значительной степени зависят от того, насколько они будут соответствовать культурным особенностям студенчества России.

Культурные особенности не только студенчества, но и других социальных групп представляют собой пока еще довольно малоизученный предмет. Связано это во многом с теми сложностями, которые возникают при выборе адекватного измерительного инструментария.

1 Дюркгейм Э. Социология образования. М.: ИНТОР, 1996.

2 Мангейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.

3 Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998.

Среди количественных методов, предложенных в последние годы для изучения кросс-культурных особенностей, все большую популярность приобретают этнометрические методики4. Они дают широкие возможности для кросс-культурных и межстрановых сопоставлений. Несмотря на большой эвристический потенциал, эти методы не очень широко распространены среди российских исследователей. Тем не менее, их использование при изучении студенчества дает возможность не только охарактеризовать данную группу как социальный субъект, но и оценить модернизационный потенциал российской системы высшего образования, а отчасти — и перспективы российского общества.

Степень научной разработанности проблемы.

Изучение культурных особенностей студентов основано на соединении подходов социологии молодежи, социологии образования, а также сравнительных кросс-культурных исследований.

Теоретико-методологической базой для диссертации послужили труды отечественных и зарубежных обществоведов, занимающихся изучением студенческой молодежи (Ю.Р. Вишневский, О. М. Дудина, Н. М. Лебедева, Л. Я. Рубина, A.B. Соколов, А. Н. Татарко, А. Г. Эфендиев, Л. И. Бойко, И. В. Волосков, В. И. Филоненко и др.), особенностей ценностных систем населения России и зарубежных стран (А.Г. Здравомыслов, Н. И. Лапин, H.A. Журавлева, Н. М. Лебедева, Е.Р. Ярская-Смирнова, C.B. Лурье, B.C. Магун, Н. Е. Тихонова, E.H. Данилова, В. А. Ядов, П. Н. Шихирев, Ю. А. Левада, Г. Оллпорт, Р. Инглхарт, Г. Триандис, Ф. Тромпенаарс, Р. Хоуз, Г. Хофстед, Ш. Шварц и др.), а также роли образования и образовательной системы в трансформационных процессах (Г.Е. Зборовский, И. С. Кон, Д. Л. Константиновский, Г. А. Чередниченко, Е. И. Пронина, А. Л. Андреев, В. Т. Лисовский, В. Я. Нечаев, В. Н. Шубкин, Ф. Р. Филиппов, Ф. Э. Шереги и др.).

4 Под этнометрическими исследованиями (этнометрией) понимается направление этносоциальных исследований, анализирующее кросс-культурную специфику различных социальных (прежде всего, национальных и этнических) групп с использованием формализованных методов измерения.

Важным инструментом анализа кросс-культурных особенностей студенчества являются количественные методы измерения культурных особенностей (этнометрический подход). Эти методы стали разрабатываться западными учеными сравнительно недавно, с 1970;1980;х гг. Основоположниками данного направления являются голландский социальный психолог Г. Хофстед, голландский специалист в области культурной коммуникации Ф. Тромпеиаарс, американский политолог Р. Инглхарт и израильский психолог Ш. Шварц.

В российской социологической науке изучение ценностных систем и культурных особенностей разных социальных групп с помощью количественных методов начало активно развиваться лишь с конца 1990;х гг. Эпизодически на эту проблему выходили многие исследователи (среди них г г о.

М. Грачев, А. Наумов, Е. Данилова, коллектив Левада-Центра и др.). Постоянно же этой темой занимаются Н. Лапин, В. Магун, М. Руднев, Н. Лебедева и А. Татарко, а также коллектив под руководством М. К. Горшкова и Н. Е. Тихоновой. Коллектив ученых под руководством Н. Лебедевой и А. Татарко9 проводит свои исследования, основанные на опросах студентов по методикам Ш. Шварца, с 1999 г. Другой коллектив российских социологов-этнометристов, В. Магун и М. Руднев10, стал участником Европейского социального исследования (2006;2007 гг.), в котором был применен «Портретный ценностный опросник», также разработанный Ш. Шварцем.

5 Грачев М. Менеджмент в «международной системе координат» // Экономические стратегии. 1999. № 2.

6 Наумов А. Хофстидово измерение России (влияние национальной культуры на управление бизнесом) // Менеджмент. 1996. № 3.

7 Данилова Е., Тарарухина М. Российская производственная культура в параметрах Г. Хофштеда И Мониторинг общественного мнения. 2003. № 3 (65). С. 53−64.

8 Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х. М.: Наука, 1993.

9 Лебедева Н. М. Базовые ценности русской культуры на рубеже XXI века // Психологический журнал. 2000. T.21. № 3- Лебедева Н. М., Татарко А. Н. Ценности культуры и развитие общества. М.: ГУ-ВШЭ, 2007; Лебедева Н. М., Татарко А. Н. Культура как фактор общественного прогресса. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2009.

10 Магун В., Руднев М. Жизненные ценности населения: сравнение Украины с другими европейскими странами // Украинское общество в европейском пространстве. Киев, 2007. С. 226−273- Магун B.C., Руднев М. Жизненные ценности российского населения: сходства и отличия в сравнении с другими европейскими странами// Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. T.93. № 1. С. 33−58- Магун B.C., Руднев М. Базовые ценности россиян в европейском контексте // Общественные науки и современность. 2010. № 3. С. 5−22.

Методика, базирующаяся на выделении терминальных и инструментальных ценностей, используется в продолжающемся исследовании Н. Лапина11 многолетние публикации материалов4 проекта «Социокультурный портрет региона» и мониторинга «Ценности и интересы* населения России»), а методики, выявляющие черты национального" характера- - в многолетней серии проектов М. К. Горшкова и Н.Е. Тихоновой- .

В' качестве респондентов большинства* этнометрических исследований.

1 ^ чаще всего выступают менеджеры. Этнометрические исследования других групп населения, включая студентов, встречаются? гораздо реже. Исследования студенчества проводили М. Хуттингер14, И. Стедхэм и Ж. Ямамура, Дж. Бэрон, а также коллективы ученых под руководством Г.

1*7 1К 10.

Хофстеда, А. Эргенели, Л. Ошлянски. При* этом студенты рассматривались в качестве одной из социальных групп, не обладающей какими-либо уникальными характеристиками в сравнении с другими группами населения.

11 Социокультурные портреты регионов России: Опыт комплексной реализации. Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. 18−22 сентября 2008 г., Чебоксары Чебоксары: ЧГИГН, 2008, Когай Е А., Кульсеева Т. Г., Пасовец Ю. М., Телегин А. А. Социокультурный портрет Курской области. Курск: Изд-во Курск, гос ун-та, 2008; Лапин Н. И, Беляева Л. А. Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте М.: Academia, 2009.

12 Горшков М К., Андреев А. Л., Аникин В. А., Вызов Л Г., Бараш Р. Э., Петухов В. В., Тихонова Н Е. ИНАБ Российская идентичность в социологическом измерении — М.: Институт социологии РАН, 2008. № 3— Горшков М. К., Петухов В В., Андреев, А Л, Аникин В. А., Мареева С В., Давыдова Н. М., Задорин И. В., Лежнина Ю. П., Овчинникова Ю. В., Пахомова Е. И., Седова Н Н., Тихонова Н. Е, Хромов К.А.- ИНАБ. Молодежь новой Россииобраз жизни и ценностные приоритеты — М.: Институт социологии РАН, 2007 № 4.

13 См., например, обсуждение значения исследований Г. Хофстеда для современной России: Наумов А. Хофстидово измерение России (влияние национальной культуры на управление бизнесом) // Менеджмент. 1996. № 3.

14 Huettinger M. Cultural dimensions in business life: Hofstede’s indices for Latvia and Lithuania // Baltic Journal of Management. 2008. Vol. 3 No 3 P. 359−376.

15 Stedham Y E., Yamamura J. H. Measuring national culture: does gender matter? // Women in Management Revievv2004. Vol 19. No 5 P. 233−243.

16 Baron J. Cultural values and beliefs from an educational perspective in the Arab world // Proceedings of the Education Research Group of Adelaide (ERGA) conference, 24−25 September 2008. P. l-12. (www.adelaide edu. au/crga/events/2008/Baron.pdf).

17 Kolman L., Noordcrhaven N. G, Hofstede G., Dienes E. Cross-cultural differences in Central Europe // Journal of Managerial Psychology. 2003 Vol. 18 No. 1. P. 76−88.

18 Ergeneli A., Gohar R., Temirbekova Z. Transformational leadership: Its relationship to culture value dimensions // International Journal of Intercultural Relations. 2007. Vol. 31. Issue 6. P. 703−724.

19 Oshlyansky L., Cairns P, Thimbleby H. A cautionary tale: Hofstede’s VSM revisited // Proceedings of British Human Computer Interaction Conference 2006 London, September 11−15 2006 (http://www cs.swan.ac.uk/~csharold/cv/files/OshlyanskyHCI06.pdf).

В 2009 г. при анализе результатов компаративистского исследования студентов, проведенного по методике Г. Хофстеда группой ученых под руководством словацкого социолога Владимира Бурчика20, было выдвинуто предположение, что культурная специфика студентов разных стран мира есть результат влияния на них специфических условий глобализирующейся образовательной системы. Эти предположения демонстрируют потребность в комплексном изучении культурных особенностей студенческой молодежи, основанном на межстрановых сопоставлениях. Данная диссертационная работа нацелена на решение именно этой задачи, применительно к студентам России.

Предмет, объект, цель и задачи исследования.

Объектом изучения в диссертации является студенческая молодежь как особая социальная группа российского общества. Предметом анализа выступают культурные особенности российского студенчества в сравнении с культурной спецификой студенчества других стран. При этом в работе анализируется также возможное влияние на выявленные различия культурной специфики россиян в целом и особенностей российской молодежи в частности.

Основная цель диссертации состоит в выявлении культурных особенностей студенческой молодежи России. Система высшего образования при этом рассматривается как институт социализации, который передает студентам не только профессиональные знания и умения, но и общепринятые в обществе стили поведения и особенности мышления. Кроме явных, формализованных знаний образовательная система (университетские преподаватели, система администрирования в вузе, преддипломная практика и т. д.) транслирует неявное, неформальное знание — информацию о.

20 DeLorenzo G., Kohun F., Burcik V., Belanova A., Skovira R. A Data Driven Conceptual Analysis of GlobalizationCultural Affects and Hofstedian Organizational Frames: The Slovak Republic Example // Issues in Informing Science and Information Technology. 2009. Vol. 6. P. 461−470. культурных характеристиках, которые присущи данному обществу (или определенным его слоям и группам).

Указанная цель предполагает решение следующих задач:

• проанализировать отечественную и зарубежную научную литературу, посвященную исследованию культурных особенностей студенчества, а также методологическим подходам к их изучению;

• определить особенности культурных характеристик студенческой молодежи России в сравнении с культурными характеристиками населения России;

• определить, с учетом полученных результатов, культурные особенности студенчества России в сравнении с культурными особенностями студентов зарубежных стран;

• сравнить характеристики культурных особенностей студентов России с культурной спецификой российской нестуденческой молодежи аналогичного возраста;

• оценить возможность различий культурных характеристик студентов России в зависимости от модели образования в вузе, в котором они обучаются.

Гипотезы исследования.

В ходе работы над диссертацией были выдвинуты следующие гипотезы, которые проверялись в ходе диссертационного исследования:

1. Отличия кросс-культурных особенностей студентов от кросс-культурной специфики населения их страны наблюдаются в различных странах мира, в том числе — и в России.

2. Студенты всех стран имеют некоторые общие культурные особенности, объединяющие их как социальную группу. В то же время специфика национальной культуры накладывает на студентов разных стран свой отпечаток.

3. Культурные особенности российского студенчества отличаются от культурной специфики нестуденческой молодежи аналогичного возрастаони связаны с их социальным статусом, а не только с возрастом.

4. Культурные особенности российских студентов имеют различия, определяемые в том числе и спецификой вуза, в котором они обучаются.

Методологическая основа исследования.

Методологическая основа диссертационного исследованияструктурный функционализм, классиками которого являются Э. Дюркгейм, П. Сорокин, Т. Парсонс и Р. Мертон. Эти же ученые заложили основы аксиологического подхода к изучению социальной жизни. Совмещение двух этих направлений дает возможность рассматривать образовательную систему как функционально значимый структурный элемент системы социальных институтов, предназначенный как для передачи старых правил/норм, так и для формирования новых.

В диссертации активно используются также идеи и методологические наработки этнометрии. Речь идет о разработанной голландским социальным психологом Г. Хофстедом методике количественного измерения и анализа культурных особенностей. За основу в работе был взят опросник Хофстеда в версии VSM94. Данный инструментарий выбран потому, что, с одной стороны, он уже не раз прошел проверку на валидность (см., например, работы М. Сондергаарда, Д. Хэмбрика и Г. Брендон, В. Шеклтона и А. л л.

Аббаса), а, с другой стороны, в процессе использования этой методики накоплен огромный массив данных, дающий большие возможности для кросс-культурного сравнения.

Для определения специфики культурных характеристик студенчества на общемировом фоне в нашей работе используется деление всех стран мира на развитые страны и развивающиеся страны. Выбранная типология базируется.

21 Sondergaard М. Research Note: Hofstede’s Consequences: A Study of Reviews, Citations and Replications // Organization Studies. 1994. Vol. 15. No. 3. P. 447−456- Hambrick, D.C., Brandon G. Executive Values // The Executive Effect: Concepts and Methods for Studying Top Managers. JAI Press, 1988; Shackleton Viv J., Abbas H. Ali. Work-related values of managers: a test of the Hofstede model // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1990. Vol. 21. No 1. P. 109−118. на сочетании социально-экономических и социокультурных критериев. Развитые страны смогли построить эффективные национальные модели экономики, основанные главным образом на наукоемких технологиях. Группа развитых стран Запада почти совпадает со странами Западной Европы, включая также страны Северной Америки и Тихого океана, населенные в основном выходцами из Западной Европы. Развивающиеся страны лишь стремятся построить эффективные национальные экономические модели, ориентируясь при этом обычно в той или иной степени на опыт развитых стран. Все развивающиеся страны — страны Востока, включая и страны Юга, в частности арабский восток (как правило, это бывшие колонии европейских стран).

В качестве прикладных методов изучения полученных в ходе опросов данных использовались основные возможности программы SPSS (частотные распределения, описательная статистика, кросс-табуляции), а также многомерное шкалирование и тест Стьюдента для независимых выборок.

Эмпирическая база исследования.

Диссертация базируется на социологических исследованиях 2000;х гг., которые проводились с личным участием диссертанта. Собранные базы могут быть подразделены на две группы.

Группа № 1. Базы данных, полученные в ходе массовых опросов.

Для получения количественных показателей культурной специфики россиян, а также для выявления их соотношения у россиян в целом и российского студенчества в частности диссертантом в 2003;2004 гг. было организовано социологическое анкетирование в трех областных центрахТуле, Ставрополе и Тюмени (всего 1869 человек). Опрашивались респонденты от 18 лет и старше. В основу опроса был положен принцип квотной выборки, обеспечивающей репрезентацию населения городов по полу, возрасту и профессиональной структуре.

В диссертации использованы также данные опроса по Республике Саха (750 респондентов). Этот опрос был организован осенью 2008 г. сотрудниками Центра региональных исследований Института социологии РАН при личном участии диссертанта. Опрашивались респонденты от 18 лет и старше, отбор осуществлялся на основе квотной выборки, обеспечивающей репрезентацию населения Республики Саха (Якутия) по полу, возрасту и типу поселения. ,.

Наконец, третья база данных представлена результатами всероссийского исследования, проведенного в 2010 г. Центром комплексных социальных исследований Института социологии РАН. Опрос охватил 1734 респондента в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов поселений и территориально-экономических районов РФ, представляющих основные социально-профессиональные группы населения.

На основе трех представленных выше информационных баз были получены показатели культурных особенностей по населению России в целом' и по российским студентам в частности, а также по нестуденческой молодежи в возрасте 18−24 лет.

Группа № 2. Базы данных, полученные в ходе анкетирования студентов.

В 2008 г. в рамках научной деятельности Лаборатории социально-психологических исследований Государственного университета — Высшая школа экономики (ГУ-ВШЭ) диссертант опросил 211 студентов этого московского вуза. Полученные данные дают представление о культурных особенностях студентов одного из ведущих столичных вузов России.

Данные по культурным особенностям студентов ряда зарубежных стран были получены в первой половине 2005 г. в ходе исследований диссертанта в сотрудничестве с доктором социологических наук А. Эргенели (Турция,.

Университет Хаджеттепе). Во всех исследованиях у респондентов контролировалось единообразие демографических характеристик.

22 Латова Н. В., Эргенели А. Латов Ю. В., Темирбекова Ж Ментальность молодежи модернизирующихся стран как отражение изменений надконстшуционных правил институциональной среды (этномстрический подход на основе индексов Г Хофстеда) // Научные труды Донецкого национального технического университета. Сер. Экономическая Вып. 103—2. Донецк, 2006.

При работе над диссертацией автор также использовал данные сравнительных исследований культурных особенностей россиян, проведенных другими отечественными и зарубежными обществоведами. Был проведен вторичный анализ данных кросс-культурных особенностей студентов, полученных зарубежными исследователями по методике Г. Хофстеда. При этом использовались данные по Швеции, США, Германии, Новой Зеландии, Великобритании, Нидерландам, Чехии, Венгрии, Польше, Словакии, Индии, Малайзии, Саудовской Аравии и арабским странам, Беларуси, Литве и Латвии.

Для поиска возможного объяснения данных, полученных с помощью количественных методов, диссертант провел ряд неформализованных интервью с преподавателями одного из ведущих университетов России (Государственного университета — Высшей школы экономики). Общее число интервью составило более 50.

Научная новизна диссертации.

Данное исследование является первым в России комплексным сравнительным исследованием культурных особенностей российских студентов, основанным на использовании этнометрической методики Г. Хофстеда.

Диссертация содержит следующие выводы, характеризующиеся научной новизной:

1. На основании большой базы эмпирических данных (включающей репрезентативные для России данные, полученные в ходе всероссийского опроса ИС РАН 2010 г.) определена кросс-культурная специфика населения России по методике Г. Хофстеда. Это позволило с высокой степенью достоверности вписать культурную специфику России в общемировой контекст.

2. Показано, что кросс-культурные особенности студентов статистически значимо отличаются от кросс-культурной специфики основной массы россиян.

3. Описаны черты сходства и характер отличий культурной специфики российских студентов от студентов других стран мира.

4. Выявлены отличия культурных особенностей студентов России от культурной специфики их сверстников из невузовской молодежи.

5. Показаны особенности студентов, обучающихся в вузах с разными моделями образования.

6. Предложено объяснение зафиксированных различий (между российским, студенчеством и населением в целом, между студентами и нестуденческой молодежью, а также* между студентами, обучающимися в вузах разного типа), проиллюстрированное материалами качественных интервью на примере Государственного университета — Высшая школа экономики. i.

Положения, выносимые на*защиту.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. По своим культурным особенностям Россия либо промежуточна между группами стран Запада и Востока, либо, что в большей степени вытекает из результатов исследования, она характеризуется специфичностью культурных характеристик, делающих ее качественно отличной в этом отношении от обеих этих групп. Для России характерны средний уровень ориентации на интересы личности (средний «Индивидуализм»), по которому наша страна несколько ближё к странам Запада, и средняя толерантность к иерархизированности власти (средняя «Дистанция власти»). В то же время в России наблюдается крайне благожелательное отношение к наличию четких правил (очень высокое «Избегание неопределенности»), не характерное даже для большинства восточных стран, и негативное отношение к достиженческим ценностям (низкая «Маскулинность»), что также не характерно ни для стран Запада, ни для стран Востока.

2. Показатели российского студенчества похожи на культурную специфику развитых стран Запада. Однако сочетание толерантного отношения к иерархизированности власти (повышенная «Дистанция власти») с ориентацией на интересы личности (высокий «Индивидуализм») свидетельствует о противоречивости тяготения их культурных характеристик к характеристикам стран Запада.

3. Культурные характеристики студентов большинства стран мира отличаются от культурной специфики населения их стран, демонстрируя при этом определенную схожесть культурных профилей — более высокий «Индивидуализм», более низкая «Дистанция власти» и более низкая «Маскулинность», чем у населения их стран в целом. Специфика культурных характеристик российской студенческой молодежи заключается в том, что по двум из этих показателей («Дистанция власти» и «Маскулинность») наблюдается тенденция, противоположная тем, которые были выделены в ряде стран Запада и Востока, но близкая культурным особенностям студентов ряда стран бывшего СССР (в первую очередь Белоруссии).

4. В России культурные особенности студентов отличаются от особенностей лиц молодежного возраста. Российские студенты толерантнее относятся к неравномерности распределения в обществе власти (у них повышенные показатели по «Дистанции власти»), но в то же время более терпимы к отсутствию жестких правил (имеют более низкое «Избегание неопределенности»), чем остальная российская молодежь в возрасте 18−24 лет.

5. Культурные особенности российских студентов зависят в том числе от выбранной вузом модели обучения. У студентов ведущего столичного вуза, сознательно ретранслирующего западную модель высшего образования и имеющего очень высокую долю студентов из регионов (ГУ-ВШЭ), в сравнении со студентами из региональных вузов, наблюдается более высокая степень готовности к риску и толерантность к отсутствию жестких правил (пониженное «Избегание неопределенности»). Обучающиеся в таком вузе одновременно характеризуются большей ориентацией на интересы личности (повышенные показатели по шкале «Индивидуализм»).

6. В целом российское студенчество обладает теми же культурными особенностями, которые студенты, как особая социальная группа, демонстрируют во всем мире. Однако в России на них накладываются особенности, отражающие специфику функционирования ряда институтов и ретранслируемые национальной моделью образовательной системы.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что в нем предлагается комплексный компаративистский анализ культурных особенностей студенческой молодежи как особой социальной группы в целом и российского студенчества как элемента социальной структуры в частности. Приведенные в диссертации данные раскрывают специфику ряда культурных особенностей, характерных для студенческой молодежи, а также свидетельствуют о высоком значении неформальных норм и институтов в воспроизводстве различных социальных групп.

В практическом плане полученные результаты предостерегают против прямого заимствования институтов не только из стран Запада, но и из стран Востока, поскольку многие культурные особенности россиян в целом и студенческой молодежи в частности не совпадают с характерными для этих стран. Полученные в диссертации результаты могут использоваться для подготовки и повышения квалификации социологов, экономистов, психологов и культурологов. Разработки диссертанта могут быть применены также в практике чтения таких курсов как «Социокультурные факторы экономического развития», «Межкультурные коммуникации», «Кросс-культурный менеджмент» и т. д.

Апробация и внедрение основных результатов исследования.

Результаты и концептуальные идеи диссертационного исследования докладывались на 10-й Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества (Москва, ГУ-ВШЭ, апрель 2009 г.), Международной научно-практической конференции «Проблемы теории и практики формирования белорусской экономической модели» (Минск,.

Институт экономики НАН Беларуси, май 2008 г.), 9-й международной научной конференции «Модернизация экономики и глобализация» (Москва, ГУ-ВШЭ, апрель 2008 г.), на 5-й международной научной конференции «Проблемы современной экономики и институциональная теория» (Донецк, Донецкий национальный технический университет, апрель 2007 г.), на 8-й международной научной конференции «Модернизация экономики и общественное развитие» (Москва, ГУ-ВШЭ, апрель 2007 г.) и др. Работа обсуждалась на заседаниях Центра исследований социальной структуры и социального расслоения, а также Центра комплексных социальных исследований (июнь 2009 г., июнь 2010 г.).

Основные положения диссертации отражены в авторских публикациях общим объемом более 20 п.л., в т. ч. в 2 монографиях (1 в соавторстве), 5 статьях, опубликованных в ведущих научных журналах из списка ВАК (из них 2 в соавторстве) и ряде других публикаций.

ГлаваЛ. Теоретические и методологические основания исследования.

Эти выводы подтверждаются результатами многомерного шкалирования (Рис. 2−7). Большинство стран, согласно ' полученной модели, группируются в два блока: в первый попадают страны. Запада, а во второй — страны Востока. Однако 9 стран, помимо России, не попали ни в одну из этих двух групп. Это страны, культура которых характеризуется какими-либо уникальными культурными особенностями. К их числу относится, например, Гонконг • (относящийся территориально к восточному региону) — в настоящее время специальный административный район Китайской Народной Республики, один из ведущих финансовых центров Азии и всего мира. Уникальность Гонконга сформировалась под воздействием внешнего влияния Великобритании, под чьим контролем Гонконг находился в течение последних 150 лет. К числу таких же уникальных стран относится и Россия. Положение России свидетельствует о специфичности ее культурных характеристик даже по отношению к другим странам, не относящимся по нашей классификации ни к странам Запада, ни к странам Востока.

Рассмотрим теперь, как соотносятся хофстедовы показатели для России в целом и для российских студентов.

В России широкомасштабные исследования по методологии Г. Хофстеда проводятся с 2004 года. В Таблице 2−2 показаны хофстедовы индексы студентов в сравнении с хофстедовыми индексами для респондентов по пяти выборкам: население трех городов России (Тюмень, Ставрополь и Тула), население Республики Саха и, справочно, данные по Российской Федерации в целом. В Таблице 2−2а представлены сводные данные по российскому студенчеству в целом, рассчитанные путем объединения данных по студентам из всех доступных для диссертанта исследований — не претендуя на репрезентативность для российских студентов в целом, использованная диссертантом объединенная база данных, за счет представленности в ней студентов разных типов регионов и возможности сравнить их особенности с населением соответствующих регионов в целом, а также с особенностями всех россиян, все же позволяет увидеть некоторые весьма характерные особенности российского студенчества.

Сравним культурные особенности студентов и населения. 1. «Дистанция власти». Из выборок, представленных в Таблице 2−2, в Туле, Тюмени и Республике Саха показатель «Дистанции власти» в подвыборке студентов был несколько больше, чем у россиян в целом. Только в Ставрополе, где этот показатель по населению города в целом был очень высоким, показатель «Дистанции власти» у студентов оказался ниже, чем для населения города в целом, оставаясь, впрочем, на уровнях гораздо более высоких, чем и у населения, и у студентов других регионов. Более того — при сравнении этого показателя в общероссийской выборке (28 баллов) и по российским студентам из объединенной базы данных по студентам (46 баллов) можно сделать вывод о том, что «Дистанция власти» у российских студентов вообще выше, чем аналогичный показатель у россиян.

2. «Индивидуализм». Ситуация с данным показателем выглядит довольно определенно — во всех случаях «Индивидуализм» у студентов оказался выше аналогичного показателя у россиян. При этом среднее значение «Индивидуализма» у населения в целом и у студентов в целом воспроизвело туже тенденцию и составило 61 и 72 балла соответственно.

3. «Маскулинность». Во всех без исключения выборках показатель «Маскулинности» оказался у студентов выше, чем у населения соответствующих регионов и России в целом. Обобщенно различия выглядят следующим образом — «Маскулинность» по всероссийской выборке составила 36 баллов, а «Маскулинность» по обобщенной базе данных по российским студентам — 60 баллов.

4. «Избегание неопределенности». Во всех без исключения выборках показатель «Избегания неопределенности» был у студентов ниже, чем у россиян в целом. Соотношение показателей «Избегания неопределенности» для населения России и студентов в целом выглядит как 91 и 87 баллов соответственно.

5. «Долгосрочная ориентация». В двух выборках «Долгосрочная ориентация» у студентов оказалась несколько выше, чем в общей массе населения (Тула и Тюмень), а в двух — несколько ниже (Ставрополь и республика Саха). Данный показатель не замерялся при всероссийском опросе, и мы можем только предположить, что этот показатель при сравнении студенческой молодежи и населения России в целом окажется, вероятно, примерно одинаковым98.

Сравнение по всем хофстедовым показателям российского студенчества и населения России в целом демонстрирует следующую картину: для российских студентов характерны несколько более высокая «Дистанция власти», повышенный показатель «Индивидуализма», более низкое «Избегание неопределенности» и высокая «Маскулинность».

98 Приблизительное равенство «Долгосрочной ориентации» у студентов и у россиян в целом прослеживается практически на всех выборках. Только при опросе в Тюмени разница по данному показателю составила 7 баллов (у студентов он был выше), в трех других опросах показатели различались на 1−2 балла.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Диссертационная работа является результатом более чем 10-летних исследований диссертантом студенчества России как элемента социальной структуры российского общества. Чтобы вписать изучение социальной группы российского студенчества, и прежде всего — характерных для них культурных особенностей, в контекст противоречивых тенденций и факторов, связанных с глобализацией и регионализацией, нами была предпринята попытка совместить этнометрический подход с кросс-культурным анализом, используя при этом авторитетные методики зарубежных обществоведов и накопленные ими базы данных.

Этнометрический анализ по методике Г. Хофстеда, предпринятый диссертантом, позволил сформулировать следующие выводы, дополняющие и уточняющие наблюдения о противоречивости и неоднозначности культурных характеристик российской студенческой молодежи, ранее сделанные российскими социологами.

По сравнению со всеми другими странами мира для России оказались типичны относительно средние (приближенные при этом больше к странам Запада, чем к странам Востока) показатели «Индивидуализма» и «Дистанции власти». По двум показателям Россия демонстрирует сильно выраженное культурное своеобразие на общемировом фоне: у россиян наблюдается высокое «Избегание неопределенности» (не характерное для стран Запада и не типичное для большинства стран Востока) и пониженный показатель «Маскулинности» (что также не характерно ни для стран Запада, ни для стран Востока). Это означает, что, давая обобщающую оценку культурной специфике России, следует считать ее либо промежуточной между этими двумя группами стран, либо, что более вероятно, судя по компоновке показателей ее культурных характеристик по разным шкалам, качественно отличной и от Запада, и от Востока. Вычленение студентов из всех, баз, данных: по Россиии сравнение. характеристик подвыборкистудентов, с характеристиками" генеральной совокупности позволило^ выделить у российских студентов, ряд культурных особенностей по отношению к россиянамш пелом'.-Дляфоссийских студент ов, в сравнении*-с общей массой россиян характерны. несколько более высокая «Дистанция» власти", повышенныйпоказатель «Индивидуализма»,. более низкое «Избегание неопределенности», и высокая «Маскулинность" — Культурные особенности российского' студенчествав некоторых аспектах сближают их с культурной спецификой развитых стран Запада (прежде всего, по/, показателям: «Индивидуализма»,. отчасти-, по-. «Избеганию неопределенности» и «Маскулинности»). Однако сочетание повышенной «Дистанции власти» с высоким «Индивидуализмом» (по сравнению с аналогичными.- показателями? по стране) является^ парадоксальными: повышенный «Индивидуализм» — это характеристика Запада, в то время как повышенная «Дистанция власти» ¦— характеристика Востока. Это свидетельствует о. неоднозначноститяготения: культурных характеристик российских студентов к культурньш. характеристикам стран Запада.

Проведенное исследование позволило утверждать, что культурные характеристики студентов не: только в России, но и в большинстве стран мира отличаются1 от культурной^ специфики' населения* их стран. Приэтом сходство профилей их культурных характеристик говорит о том, что они и в общемировом масштабе могут рассматриваться, по крайней мере в этом отношении, как единая и особая социальная' группа. Как показал анализ данных по почти двум десяткам разных стран мира, для: студенчества как социальной группы типичны более высокий «Индивидуализме», более низкая^ «Дистанции власти» и более низкая «Маскулинность». Однако культурные особенности российских студентов по отношению к населению страны: оказались во многом отличны от. культурных особенностей студентов развитых стран Запада, развивающихся стран Востока и даже транзитивных стран Восточной Европы. В частности, для всех групп стран у студентов наблюдается, как правило, повышенный в сравнении с населением их стран уровень «Индивидуализма» и пониженный уровень «Дистанции власти». Парадоксальное сочетание у студенчества повышенного «Индивидуализма» с повышенной «Дистанцией власти» наблюдается, кроме как в России, только в некоторых странах бывшего СССР (прежде всего, у студентов Республики Беларусь). Причины такого рода положения нуждаются в отдельном самостоятельном исследовании.

Сравнение культурных характеристик российского студенчества с характеристиками нестуденческой молодежи 18−24 лет показало, что отмеченные особенности нельзя объяснить общими особенностями российской молодежи как социально-возрастной группы. При анализе баз данных обнаружено, что российские студенты несколько более, чем их сверстники-нестуденты, толерантны к иерархизированности власти (у них выше «Дистанция власти»). В то же время студенты благосклоннее относятся к конкуренции (имеют более низкое «Избегание неопределенности»), чем остальная российская молодежь в возрасте 18−24 лет. Фиксация данного отличия студентов от молодежи аналогичного возраста не занимающейся повышением образования служит косвенным подтверждением выдвинутого нами предположения о влиянии системы высшего образования на культурные особенности студенческой молодежи.

Поскольку ряд ведущих вузов России целенаправленно декларируют и реализуют сближение с вузовской системой стран Запада, следует ожидать, что студенты таких вузов будут демонстрировать более сильное сближение с Западом по своим культурным характеристикам. Действительно, у студентов такого «прозападно-ориентированного» ведущего столичного вуза, как Государственный Университет — Высшая Школа Экономики (ГУ-ВШЭ), в сравнении со студентами из вузов ряда регионов, были1 выявлены некоторые прозападные культурные характеристики. В частности, у студентов ГУ-ВШЭ отмечены более высокая степень творческой свободы и ориентации на конкуренцию как элементы пониженного показателя «Избегания неопределенности». Принадлежность к обучающимся в этом вузе одновременно повышает самостоятельность личности и придает студентам уверенность в своих силах, что повышает их «Индивидуализм». Однако различий по показателю «Дистанция власти» между двумя анализировавшимися группами студентов не обнаружено. Неформализированные интервью, проведенные в ГУ-ВШЭ, показали, что и для этого вуза характерны многие из тех неформальных организационных особенностей процесса обучения, которые, по Г. Хофстеду, типичны для образования, ориентированного на высокую «Дистанцию власти» и сдерживающего рост «Индивидуализма». Собранный материал свидетельствует о том, что и в ГУ-ВШЭ наблюдается противоречие между западными культурными характеристиками, которые в явной (формальной) форме пропагандируются в нем, и восточными культурными особенностями, которые в неявной (неформальной) форме транслируются практиками повседневного общения преподавателей и студентов.

По степени тяготениия культурных характеристик россиян к культурным характеристикам, типичным для стран Запада, прослеживается следующая иерархия:

— ближе к ним характеристики тех студентов, которые обучаются в вузах, методика преподавания в которых наиболее приближена к западным образовательным стандартам (другие факторы, также способные повлиять на общую картину культурных характеристик студентов этих вузов, в данной диссертации не рассматривались, хотя их влияние, несомненно, также существует) — слабее к культурным характеристикам Запада приближены характеристики российского студенчества в целом, а также характеристики российской молодежи студенческого возраста (включая и ту, которая не учится в вузах, а работает).

В целом исследование продемонстрировало самобытность культурных характеристиках российских студентов, которые, также как и культурные характеристики населения и молодежи России в целом, не типичны ни для стран Запада, ни для стран, условно обозначенных нами как страны Востока, и выглядят с точки зрения традиционной интерпретации культурных особенностей через призму дихотомии «Запад — Восток» достаточно противоречиво. Противоречия культурных характеристик российского студенчества есть частное проявление сложной диалектики интеграции и дезинтеграции в социальном пространстве современного глобализирующегося общества.