Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Формирование социально-философского дискурса

Диссертация: Формирование социально-философского дискурса
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Далее, мы перешли к характеристике общества как среды, порождающей субъекта социально-философской рефлексии. Анализ общества ХУШ-ХГХ вв. в идеально типических понятиях «общность» и «общество» предложенных Ф. Теннисом показал, что к началу XIX в. только дворянство и верхние слои городского сословия перешли к отношениям «общественного» типа, что и явилось фактором появления в данной среде нового… Читать ещё >

Содержание

  • Глава 1. Основания генезиса русского социально-философского дискурса
    • 1. Предпосылки формирования русского социально-философского дискурса: начало саморефлексии русской нации
    • 2. Предмет коммуникации социально-философского дискурса и среда зарождения субъекта социально-философской рефлексии: общество второй половины XVIII в. — начала XIX в
    • 3. Субъект социально-философской рефлексии: дворянство как выразитель общественного мнения
    • 4. Формирование сообщества участников социально-философской коммуникации
      • 4. 1. Литературные кружки и салоны первой половины XIX в
      • 4. 2. Филологическая рефлексия как выход к социально-философской проблематике: обозначение контуров историософских моделей в рамках языковой полемики Карамзина и Шишкова
      • 4. 3. Историческая рефлексия как выход к философскому осмыслению социальной действительности
  • Глава 2. Формирование контекста русского социально-философского дискурса
    • 1. Первый этап формирования контекста русского социально-философского дискурса: два направления оформления предметного содержания социально-философской рефлексии
      • 1. 1. Опыт философского обоснования социально-политической программы: деистическо-материалистическое направление русского Просвещения (И.П. Пнин и А.П. Куницын)
        • 1. 1. 1. Основные идеи социально-политической доктрины деистическо-материалистического направления русского Просвещения (И.П. Пнин, А.П. Куницын)
        • 1. 1. 2. Философское обоснование социально-политической программы русского Просвещения

        1.2. Выработка философского способа мышления через восприятие западных образцов: от общетеоретической философии к философии общества и истории (школа диалектического идеализма в России в начале XIX в.).

        1.2.1. Общая характеристика направления диалектического идеализма в России в начале XIX в.

        1.2.2. Первый этап деятельности школы: рецепция западных образцов.

        1.2.3. Второй этап деятельности школы: первые опыты оригинальных интерпретаций западной философии.

        1.2.4. Выработка философского способа мышления через восприятие западных образцов: внутренняя эволюция школы русского шеллингианства.

        1.3. Два направления оформления контекстного поля русского социально-философского дискурса, от философии к теоретической социологии- от социально-политических программ к их философскому осмыслению.

        2. Оформление полюсов контекстного поля: выработка завершенных концепций.

        2.1. Консервативная стратегия исторического развития, ориентированная' на возрождение национальных начал: абстрактные принципы новой идеологии (формула «самодержавие, православие, народность» С.С.Уварова).

        2.2. Концепция исторического развития, основанная на идеях прогресса и интеграции русской нации во всемирно-исторический процесс: философия истории и начало тенденции самокритики культуры (первое «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева).

        3. Концептуальное оформление социально-философского дискурса: две модели идеального русского общества и их философско-историческое обоснование.

        3.1. Полемика 40-х гг. XIX в. как диалогическое единство: синхронные и диахронные связи.

        Глава 3. Код социально-философского дискурса.

        1. Базовый слой кода русского социально-философского дискурса: становление представлений о русской государственности (XI — ХУП в.) «государство» < «государь».

        2. Трансформации общественного лексикона в эпоху модернизации русского общества.

        2.1. Дифференциация поля политических представлений в XVIII в.: «государство» — «государь» — «подданные».

        2.1.1. Выделение аспектов значений в понятии «государство».

        2.2. Осмысление феномена власти в отрыве от персоны правителя: становление понятия «суверенитет».

        3. Вершинный пласт кода социально-философского дискурса: новые представления о социальных общностях.

        3.1. Саморефлексия «русского общества» в контексте мировой культуры: «нация» — «национальность» — «народ» — «народность».

        3.2. Саморефлексия русского общества в рамках русского государства: разграничение понятий «государство» — «общество» «общественность» — «народ».

        3.3. Формирование иерархии понятий: «цивилизация/культура» -«общество» — «личность».

        3.3.1. От теоретических конструктов, описывающих общности («общество»), к понятиям, характеризующих их элементную базу («личность»).

        3.3.2. От теоретических конструктов, описывающих общности («общество») к их более глобальным объединениям («культура», «цивилизация»).

        4. Формирование кода социально-философского дискурса в русской культуре первой половины XIX в.

Формирование социально-философского дискурса (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Актуальность темы

исследования, посвященного анализу процесса формирования социально-философского дискурса в отдельной национальной культуре, где дискурс понимается как комплекс социокультурных условий и социальных практик, сложным образом обуславливающий систему речи, действия и письма определяется тем, что в современных условиях глобализации в связи с интеграцией национальных культур в мировое сообщество наблюдается процесс внешней унификации культурных различий национальных социальных дискурсов, который обостряет их внутренние различия. В мировом поле коммуникации оказываются стертыми национальные особенности социальных дискурсов локальных культур, что порождает конфликты интерпретаций высказываний вызванных тем, что они воспринимаются вне социокультурного контекста их породивших.

В данных обстоятельствах необходима выработка нового подхода к осмыслению национальных аспектов отдельных социально-философских дискурсов, учитывающего как универсальный характер когнитивной эволюции человеческого сообщества, связанной с появлением новых отвлеченно-философских форм осмысления социального бытиятак и способного охватить специфические национальные черты, обусловленные культурно-историческими условиями формирования социально-философского дискурса в конкретной национальной культуре.

Социально-философское изучение феномена генезиса социально-философского дискурса позволяет учесть оба этих аспекта, так как, с одной стороны, представляет возможности для установления всеобщих закономерностей социального бытия, условий и факторов его развития, с другой, — позволяет выявить культурные стимулы появления новых рефлективных форм постижения жизни социума в системе социальных, исторических, культурных и языковых факторов определенной национальной среды. Кроме того, тело дискурса представляет собой множество высказываний, комплекс коммуникативных событий, социокультурные механизмы производства которых возможно выявить только в рамках социально-философского подхода, располагающего познавательными возможностями как для анализа динамического аспекта производства социально-философской коммуникации, так и для выявления социокультурных констант, позволяющих реконструировать процесс формирования социально-философского дискурса в отдельно взятой национальной культуре.

Такими измерениями дискурса, на основе которых можно судить о национальных особенностях производства социально-философского дискурса в конкретной культурной среде, являются тексты, представляющие собой, зафиксированные высказывания, а также культурно-исторические условия (определяющие текст и детерминированные текстом)1. Эти компоненты конкретизируются на основе социально-философской интерпретации схемы членения коммуникативного акта, предложенной Р. Якобсоном, согласно которой коммуникация предстает как система пяти элементов — адресант, посылающий сообщениеадресат, получающий его, контекст, обеспечивающий единство коммуникациикод, полностью или хотя бы частично общий для участников общения, предмет сообщения2. В рамках социально-философского исследования генезиса социально-философского дискурса, как специализированного по методу и предмету типу коммуникации данные элементы трансформируются следующим образом: 1) субъекты социально-философской рефлексии, производящие и воспринимающие высказывания социально-философского дискурса- 2) контекст, понимаемый как семиотическая среда существования дискурса, в которой выстроены синтетические связи между «философским» как методом осмысления и «социальным» как объектом этой рефлексии3- 3) код, система понятий, язык, с помощью которого происходит передача информации.

Применение данной схемы в социально-философском исследовании позволяет, в отличие от традиционного подхода, рассматривать развитие общественной мысли не само по себе, а в контексте развития самого общества, что не только расширяет горизонты социально-философской ретроспективы, но и, кроме того, актуализирует исследование в русле тенденций развития философского знания в XX в., связанных с лингвистическим поворотом и философским переосмыслением таких понятий как «дискурс», «текст» и «язык».

Степень разработанности проблемы. Проведенный анализ научной литературы показывает, что отдельные вопросы, связанные с феноменом становления рефлективных форм постижения социальной действительности в различных социокультурных условиях являлись предметом рассмотрения таких авторов как Э. Дюркгейм, К. Ясперс, Ф. Теннис, К. Скиннер, К. С. Ингерфлом.

1 Скирбекк Г., Гильс Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. С. Б. Крымского. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. С. 17.

2 Якобсон Р. Лингвистика и поэтика/7 Структурализм «за» и «против» М., 1975. С. 193−230.

3 Карпов А. О. Дискурс: классификация контекстов // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 84.

В рамках проблематики нашего исследования особое значение имеют материалы историко-философского характера, касающиеся изучаемой культурной среды и периода. Обзор исследований, посвященных изучению становления новых форм социального мышления в русской культуре показывает, что в работах по истории русской философии, репрезентированной в виде истории идей, у таких авторов, как Э. Л. Радлов, Г. Г. Шпет, А. И. Введенский, В. В. Зеньковский, А. Ф. Лосев, С. С. Хоружий, В. М. Мапельпан, В. Н. Лавриненко, B.C. Никоненко и др., проблема формирования социально-философского мышления в русской культуре представлена в связи с вопросом концептуальном статусе и истоках русской философии. В данном корпусе работ представлены два диаметрально противоположных подхода, поскольку философия рассматривается либо 1) как особый вид систематического знания, либо 2) как общее мировоззрениев соответствии с этими подходами и интерпретируется роль и статус русской социально-философской рефлексии. В первом случае (А.Ф. ЛосевГ.Г. Шпет), в качестве критерия определения того, что есть философское знание, используется* тот уровень развития философии, которого она достигла в своих лучших образцах, в сравнении с этим эталоном и происходит отбор материала. При таком подходе, социальность русского философского мышления является аргументом, свидетельствующем об отсутствии в русской культуре философии в собственном смысле слова. Ориентированность русского философского мышления к проблемам общественного бытия трактуется как специфическая особенность, детерминированная конкретными культурно-историческими, политическими, экономическими условиями становления философии в России, но не как черта, конституирующая феномен русского философского мышления.

Во втором случае, авторы (В.М. МапельманВ.Н. Лавриненко, B.C. Никоненко) также основываются на некоем общем представлении о философии, однако допускают, что в реальном развитии некоторые черты этого представления могут отсутствовать или заменяться другими. Тогда понятие философии расширяется до понятия мировоззрения, и фактически любое житейско-абстрактное суждение, которое можно вычленить из религиозно-этического, художественного, юридического, публицистического произведения признается философским. В таком случае, феномен социально-философской рефлексии растворяется в нерефлексивных формах познания социальной действительности.

Отличительной чертой работ, находящихся между крайностями этих двух подходов, является то, что при наличии подробного анализа условий становления социальной мысли в России, ее основных представителей и их концепций, вопрос о концептуальном статусе русской социальной философии остается.открытым. Ее границы сдвигаются в зависимости от авторских методологических установок, что порождает определенное противоречие: с одной стороны, утверждается, что русская философия первоначально социальна и насквозь историософична (С.С. Хоружий, В. В. Зеньковский, С.А. Левицкий), с другой — русская философия общества и истории оказывается дефрагментированной совокупностью идей, авторских концепций, разрозненных суждений (Л.И. Новикова, И. Н. Сиземская, Н.Г. Плещеева), но не представленной в виде единого непрерывного развития мысли, что ставит под сомнение ее онтологический статус как особой формы рефлексии. Таким образом, общий тезис о существовании русской социальной философии при рассмотрении его в приложении к конкретному историческому материалу теряет свою правомерность вследствие того, что различия между социальным, публицистическим, литературным, социально-философским и идеологическим оказываются стертыми в условиях неопределенности концептуального статуса русской социальной философии.

Среди работ историко-философского плана особый пласт составляют исследования, посвященные анализу отдельных направлений и школ1. Общественная проблематика, в целом не является основной в данном виде описаний, однако обстоятельный анализ фактов и событий, лежащий в их основании дает более глубоким и детализированным представление об эволюции и истоках социального мышления в России, о внутренних связях между социальной проблематикой и генезисом русской философской мысли.

Формирование корпуса отвлеченной лексики для выражения абстрактных понятий нового мышления и изменение системы концептуализации понятий в системе русского языка ХЗХ в. являлись предметом рассмотрения в исследованиях представителей филологического сообщества. В работах В. В. Веселитского, A.A. Алексеева, В. В. Виноградова,.

1 Такие работы как: Философия Шеллинга в России /В.Ф. Пустарнаков, З. А. Каменский, З. В. Смирнова, А. И. Абрамов. СПб.: РХГИ, 1998; Каменский З. А. Московский кружок любомудров. М.: Наука, 1980; Пустарнаков В. Ф. Философия Просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа. М., 2002; Каменский З. А. Философия славянофилов. Иван Киреевский и Алексей Хомяков. СПб.: РХГИ, 2003; Цимбаев, Н. И. Славянофильство (из истории русской общественно-политической мысли XIX века). М.: Изд-во МГУ, 1986. И др.

А. Золтана, были определены значимые понятия политического словаря русского языка и их трансформации в процессе эволюции. В связи с осмыслением проблемы становления социально-философского мышления путем филологической рефлексии, следует также указать на ряд работ, представляющих новое методологическое направление в осмыслении проблемы концептуализации социальной рефлексии в русской культуре. Исследования А. И. Миллера, Д. В. Тимофеева, O.A. Донских, М. В. Ильина, Т. Ю. Борисовой, О. Хархордина E.H. Рощина К. С. Ингерфлома нацелены на комплексный анализ культурных и исторических изменений в жизни общества через призму трансформаций семантических структур политических понятий и предлагают новое видение процесса формирования социально-политического мышления в России. В то же время, ориентированность данных исследований на конкретные формы выражения социально-политических смыслов — понятийные структуры, не позволяет создать целостную реконструкцию общего процесса генезиса социально-философской рефлексии в русской культуре.

Систематизируя все вышесказанное, необходимо отметить, что в современном научном дискурсе отсутствует подход, предлагающий определенный логический инструментарий для анализа феномена становления социально-философской рефлексии в конкретной национальной культуре, с учетом исторических условий, культурных стимулов ее генезиса, и форм ее концептуализации. Исследование данной целостности в виде коммуникативного единства, описываемого понятием дискурс, позволяет снять существующее в настоящее время объективное противоречие между необходимостью переосмысления проблемы формирования русского социально-философского мышления и ограниченностью отдельных дисциплинарных подходов к исследованию динамических изменений социокультурного массива. Это общее противоречие находит выражение в ряде частных противоречий, среди которых наиболее существенны следующие:

— между необходимостью постижения культурно-исторических стимулов трансформаций когнитивных потенций общества в описании социальной реальности и недостаточной разработанностью методологического аппарата для учета данного соотношения;

— между диалогическим характером культурных взаимосвязей, порождающих рефлексивный тип осмысления социальной действительности, и ограниченностью классической традиции интерпретации феномена становления социально-философского мышления, раскрывающей его как стадиальную последовательность развития социально-политической мысли.

Учет указанных противоречий позволяет сформулировать проблему, которую можно представить как ограниченность познавательных возможностей двух подходов, когда социально-философский дискурс в его становлении берется либо а) в качестве зависимого от комплекса факторов, связанных с определенными культурно-историческими условиями социального бытия этого общества, либо б) в качестве самостоятельно и относительно независимо развивающейся социально-философской рефлексии с ее концептуализацией в сфере символического пространства, что не отражает специфику процесса формирования социально-философского дискурса, представляющего собой сложную систему взаимосвязей культурно-исторических условий, социальных практик и их понятийной концептуализации, которые должны рассматриваться в комплексе.

В этой связи, гипотеза исследования заключается в предположении о том, что формирование социально-философского дискурса в конкретной национальной культуре предполагает следующие трансформации на различных ее уровнях: во-первых, появление сообщества, способного к рефлексивному осмыслению социальной действительностиво-вторых, формирование концептуальной основы коммуникации, обеспечивающей взаимопонимание между участниками сообществав-третьих, складывание системы понятий, способной выражать отвлеченные социально-философские смыслы.

Цель исследования. Реконструкция процесса становления социально-философского дискурса как коммуникативной системы, специализированной по методу и предмету коммуникации в системе исторических, языковых, культурных, социальных условий.

Для реализации данной цели в диссертации поставлены следующие исследовательские задачи:

1. Охарактеризовать подготовительный период, в течение которого происходит формирование культурной почвы для появления социально-философской рефлексии, характер его внутренней эволюции и область проблематизации зарождающегося социального мышления.

2. Установить характерные черты общества первой половины XIX в. как предмета коммуникации и как среды, порождающей субъекта социальной рефлексии.

3. Определить особенности процесса формирования сообщества, способного к производству социально-философского дискурса и к коммуникации на социальные темы на уровне философского обобщения.

4. Выявить основные этапы и особенности складывания контекстного поля социально-философского дискурса, в котором социальное осмысливается с позиции философской рефлексии.

5. Исследовать структуру системы концептов русского социально-философского дискурса, охарактеризовать ядерные значения понятий социально-философского дискурса и их трансформации в связи с переходом к модерным значениям.

Объект исследования — социально-философский дискурс в русской культуре первой половины XIX в.

Предмет исследования — становление социально-философского дискурса в русской культуре первой половины XIX в. как определенного вида коммуникации.

Теоретико-методологические основания работы. Поскольку проблема носит комплексный характер, при написании работы, использовалась совокупность методов. Основным и интегрирующим выступает социально-философский подход, ориентированный на выявление культурных оснований формирования социально-философского дискурса. Благодаря данному подходу удалось установить связь между трансформацией типа организации человеческого сообщества и появлением нового типа личности, способного к рефлексивному осмыслению общественной жизни. В рамках данного подхода были применены классические концептуальные модели идеальных типов Э. Дюркгейма и «общности» и «общества» Ф. Тенниса. Посредством этого подхода в исследование были введены такие категории как «субъект социально-философской рефлексии», «среда зарождения социально-философской рефлексии».

Помимо этого в диссертационном исследовании был применен метод истории понятий (Begriffsgeschichte) в трактовке Р. Козеллека и его последователей, как один из подходов в рамках социальной истории. Центральный тезис данного направления о том, что понятия являются не только фиксатором определенных взаимосвязей, но и фактором, устанавливающим определенные горизонты в осмыслении реальности, позволила реконструировать пласты концептуальной системы русского общественно-политического лексикона в период кристаллизации в нем корпуса понятий с модерными значениями, принадлежащим к языковому коду русского социально-философского дискурса. Выдвинутая данным направлением идея о необходимости чередовать семасиологический и ономасиологический подходы, позволила выявить присутствие* в русском общественно-политическом дискурсе первой половины XIX в. понятий, слова, для обозначения которых принадлежат более позднему периоду. Данные методологические установки позволили представить такие категории как «концептуальное ядро», «коннотации понятия», «семантический пласт», осмысливаемые традиционно в русле лингвистической парадигмы, как философские и выявить возможности их корректного применения в социально-философском исследовании.

Также был применен историко-философский подход, с его помощью был реконструирован процесс формирования русского социально-философского дискурса в русской культуре, определены его основания и этапы развития в конкретной национальной культуре. Применение данного подхода позволило проанализировать роль феномена рецепции идей западноевропейской философии в формировании русского социально-философского дискурса, и разграничить различные формы преемственности в приложении к конкретному историческому материалу. Вспомогательным выступил историко-культурный подход, ориентированный на выявлений трансформаций пространства культуры, стимулировавших изменение социально-политического сознания и переход его к новым рефлексивным формам.

Эмпирическую базу исследования составили источники социальной, политической, философской тематики, содержащие элементы социальной рефлексии: художественная публицистика, трактаты, государственные документы, литературные произведения. Отбор материала проводился с учетом отличительного признака, конституирующего феномен дискурса как коммуникативного единства, а именно: все произведения, или их идейное содержание, исследуемые при реконструкции процесса формирования социально-философского дискурса в русской культуре первой половины XIX в. должны быть реальными участниками процесса письменного или устного общения данного хронологического периода. Таким образом, из области источниковой базы были исключены произведения, написанные в указанный период, но по каким-либо причинам изъятые из реального процесса коммуникации, но в нее были включены произведения, которые были опубликованы в более поздний период, однако их концептуальное содержание широко обсуждалось в первой половине века.

Научная новизна исследования заключается в применении модели членения коммуникативного акта для реконструкции процесса формирования социально-философского дискурса как специфического по методу и предмету вида коммуникации на материале русской культуры первой половины XIX в. и конкретизируется в следующих основных положениях, содержащих элементы научной новизны:

1. Выявлено, что факторами, обуславливающими образование социально-философского дискурса в национальной культуре, являются: 1) формирование сообщества участников социально-философской коммуникации- 2) образование контекста смыслов, предлагающего философскую интерпретацию социальной проблематики- 3) организация системы понятий, способных выражать социально-философские смыслы.

2. Определено, что завершение подготовительного периода формирования культурной почвы социально-философской рефлексии в русской культуре связано с изменением статуса государственной идеологии.

3. Установлено, что фрагментированность русского общества первой половины XIX в. на множество инертных страт с правовой, имущественной и культурной дифференциацией определила отличительные черты общества в указанный период как предмета социально-философской коммуникации и как среды формирования субъекта социально-философской рефлексии.

4. Определено, что появление субъекта социально-философской рефлексии связано с формированием нового типа личности, обладающей способностью к рефлективному анализу социальной действительности и правовыми возможностями для ее трансформации.

5. Выявлено, что формированию сообщества участников социально-философской коммуникации предшествует образование объединений, чьи интересы лежат в области общегуманитарной проблематики, в процессе обсуждения которой, происходит концептуализация проблем, актуальных для национального сознания.

6. Определены этапы процесса формирования контекстного поля социально-философского дискурса, в рамках которого изучено влияние феномена рецепции на национальные формы осмысления социального бытия и установлено, что на этапе ассимиляции идей в рецепиентной среде, когда обращение к традиции происходит согласно логике авторского интеллектуального поиска, феномен заимствования философских идей, принадлежащих другому культурному контексту можно рассматривать как определенную форму философского творчества.

7. Представлена система концептов русского социально-философского дискурса, основные смыслы понятий и их трансформации, определено, что к концу XIX в., понятия, принадлежащие к позднему пласту понятийной системы русского социально-философского дискурса приобрели модерные значения, сохранив при этом и более архаичные коннотации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Примененный в работе метод реконструкции генезиса социально-философского дискурса с точки зрения организации коммуникативного процесса позволяет осуществить системную реконструкцию процесса формирования социально-философского дискурса в конкретной национальной культуре с учетом внешних культурно-исторических условий и фактов внутреннего развития общества.

2. Областью проблематизации нового типа социального мышления в русской культуре являлся дискурс власти, осмысливаемый в период становления русской социально-философской рефлексии, в рамках государственной идеологии.

3. Существование в русском обществе начала XIX в. множества социальных групп с различными субкультурами обусловило отсутствие единого представления о русском обществе как о предмете социально-философской коммуникациинеравномерность в распределении экономических и политических прав между этими группами определило локализацию среды формирования субъекта социально-философской рефлексии.

4. Становление рефлективных форм осмысления социальной действительности предполагает формирование сообщества, способного к осуществлению социально-философской рефлексии, производству интеллектуального продукта по результатам этой рефлексии, к коммуникации в данной предметной области на необходимом уровне философского отвлечения.

5. Образование сообщества способного к производству социально-философского дискурса связано с появлением субъекта социальной рефлексии обладающего как когнитивными способностями к социально-философской рефлексии, так и внешними потенциями для реализации себя в качестве действительного субъекта социальных преобразований и общественного мнения.

6. Установление связей между социальным как предметной области и философским как методом ее постижения формирует контекстное поле социально-философских смыслов, на основе которых устанавливается социально-философская коммуникация. Организация связей между этими сферам может происходить под влиянием образцов иной культурной сре-< ды, освоение которых на определенном уровне качественных трансформаций форм преемственности должно рассматриваться как форма оригинальной национальной философской мысли.

7. Основой возникновения национальных форм социально-философского рефлексивного осмысления бытия общества является формирование системы понятий со значениями, способными задавать новые горизонты осознания социальной реальности. Система смысловых оппозиций национального социально-философского дискурса и вектор проблема-тизации социально-философской рефлексии закладываются в период господства нефилософских форм постижения социального бытия. Архаичные коннотации, унаследованные от этого периода сохраняются в базовых значениях понятий социально-философского дискурса.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что предложенный метод анализа формирования социально-философского дискурса позволяет раскрыть культурные основания появления новых, рефлексивных форм осмысления и описания социума. Кроме того, проведенное исследование позволяет сформировать представление о генезисе социально-философского дискурса в русской культуре во взаимосвязи культурных, исторических, социальных и языковых факторов.

В исследовании уточняются понятия «государственная идеология» и «социально-философская рефлексия» как стадиальные формы постижения социального бытия, осмысливаемые в параллелизме с категориями «миф» и «логос», применяемыми для анализа феномена генезиса философии. Также в работе, сформулированы понятия «код», «контекст», «предмет сообщения» применительно к социально философскому дискурсу, введена концепция членения дискурса как определенного вида коммуникации, предложен принцип систематизации концептов общественно-политического дискурса, позволяющий разграничить дорефлективные и рефлективные формы постижения общественной реальности на понятийном уровне.

Результаты исследования открывают дополнительные возможности для дальнейших теоретических работ в области социальной философии и истории философии.

Практическая значимость работы определяется возможностью применения данной модели для реконструкции процесса формирования социально-философского дискурса в других национальных культурах. Также материалы исследования могут использоваться при проведении занятий по дисциплинам «Социальная философия», «История философии» и.

Культурология". Отдельные разделы диссертации были использованы автором при проведении семинаров по дисциплине «Философия».

Апробация работы. Результаты работы докладывались и обсуждались на нескольких региональных, всероссийских и международных конференциях. Отдельные результаты исследования использовались при проведении семинаров по дисциплине «Философия» в Новосибирском государственном университете экономики и управления. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Новосибирского государственного университета экономики и управления.

Публикации. Основные положения диссертационного исследования отражены в пяти публикациях, в том числе 2 работы в изданиях, рекомендованном ВАК, 2 в иных журналах, 1 работа в сборнике трудов международных конференций. Общим объемом: 2,1 печатных листа;

Структура работы была определена целью и основными задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников из 205 наименований и 6 приложений. Основное содержание диссертации изложено на 160 страницах основного текста, включая список литературы.

Заключение

.

В заключительной части нам бы хотелось обозначить основные выводы проделанной работы. В ходе исследования автором был предложен метод анализа генезиса социально-философского дискурса, исходящий из коммуникативной природы феномена дискурса. На основании схемы членения коммуникативного акта, предложенной Р. Якобсоном (адресат, адресат, контекст, код, предмет сообщения), были выделены следующие компоненты дискурса, анализ которых позволяет реконструировать процесс формирования социально-философского дискурса в конкретной национальной культуре: 1) субъекты социально-философской рефлексии, образующие сообщество, способное к обсуждению социальной действительности на уровне философских обобщений- 2) контекст, обеспечивающий пресуппозицию коммуникации, в котором социальное осмысливается с точки зрения философской рефлексии- 3) код социально-философского дискурса, представляющий собой систему абстрактных понятий, описывающих общественное бытие.

Для адекватного применения данной аналитической модели на материале русской культуры, прежде всего, необходимо определить время появления рефлексивных форм осмысливания социальной действительности на русской почве. Для решения данной задачи, автором в первом разделе первой главы было выдвинуто предположение о наличие параллелизма между генезисом философии, представляющим собой переход от мифа к логосу, и рождением социально-философской рефлексии, определяемый как переход от коллективных идеологем к индивидуальному осознанию социальной проблематики. Применение в рамках данной гипотезы концепции идеальных типов Э. Дюркгейма, позволило обнаружить, что период установления стабильного режима после Смуты является пределом социального типа, основанного на механической солидарности, отмеченного господством коллективного мышления.

В перспективе сопоставления процессов генезиса философии и рождения социально-философской рефлексии данная фаза исторического развития русского общества является началом движения от социального мифа к социальному логосу, что в приложении к конкретному историческому материалу означает осознание принимаемых на веру идеологем как мифологических конструктов и переход к новым, рациональным формам осознания социальной жизни.

Анализ конкретного исторического материала показал, что со времени образования Московского государства (Х1У-ХУ1 вв.) областью проблематизации русского общественно-политического мышления являлся дискурс власти. В качестве основной тенденции данного периода был отмечен набирающий силу процесс сакрализации образа монарха. Идеологема-миф, основывающаяся на безоговорочной вере в харизму царя, берущая свое начало от идеологического обоснования централизации земель вокруг Московского княжества — теории «Москва — третий Рим», сохранила свою действующую силу вплоть до начала Екатерининского правления.

Во второй половине XVIII в. государственный миф царя-мессии, обогатился просветительскими чертами, трансформировавшись в миф о царе-демиурге. Однако уже к концу царствования Екатерины II произошло окончательное разрушение всевластия государственной мифологии, которая к этому времени исчерпала свой объяснительный потенциал. Расхождения между идеальным образом государства, построенного на просветительских началах, и реальностью Российской империи достигли критической массы, что обнажило для нарождающейся дворянской интеллигенции проблемы, которые требовали решения исходя из логического разбора и решения, а не из упований на сакральную природу монарха. В этот период начинается поиск новых мировоззренческих универсалий и происходит переход к новым рефлексивным формам осмысления проблемы власти, актуальной для русского национального сознания. Таким образом, мы установили, что начало процесса формирования русского социально-философского дискурса относится к началу XIX в., что задало хронологические рамки данного исследования и определяет область приложения аналитической модели членения социально-философского дискурса.

Охарактеризовав подготовительный этап складывания культурной почвы для формирования русского социально-философского дискурса, мы обратились к исторической реконструкции его компонентов. В ходе исследования были установлены специфические особенности и трансформации на уровне каждого из элементов, совокупность которых дает целостное представление о процессе становления в русской культуре качественно нового, философского, способа постижения социального бытия.

Прежде всего, были определены характерные особенности общества второй полвины ХШ1-начала XIX вв. как предмета сообщения социально-философского дискурса и как среды, определяющей субъекта социально-философской рефлексии. В результате анализа было зафиксировано, что отличительными особенностями общества данного периода, рассматриваемого как предмет сообщения, являются фрагментированность и инертность его социальной структуры. Несмотря на наличие в указанный период механизмов преодоления сословных границ и предпосылок движения в сторону социума классового типа, в русском обществе еще долгое время сохраняется принцип сословного деления, препятствующий формированию не только среднего класса и гражданского общества, но также и единой российской нации с целостной культурой, системой ценностей, законом.

Далее, мы перешли к характеристике общества как среды, порождающей субъекта социально-философской рефлексии. Анализ общества ХУШ-ХГХ вв. в идеально типических понятиях «общность» и «общество» предложенных Ф. Теннисом показал, что к началу XIX в. только дворянство и верхние слои городского сословия перешли к отношениям «общественного» типа, что и явилось фактором появления в данной среде нового типа личности, отличительными особенностями которой являются: индивидуализм, способность к восприятию новых культурных образцов, осознание себя в качестве субъекта права, гражданское лицо. Помимо этого, было установлено, что для формирования полноценного субъекта социально-философской рефлексии подобного типа личность должна обладать внешними возможностями выступать реальным агентом общественных преобразований и выражать общественное мнение. Таким образом, мы пришли к выводу, что в русском обществе до середины XIX в. только представители дворянского сословия могли выступать субъектом социально-философской рефлексии, так как только они имели узаконенное право выражать свои взгляды и влиять на принятие решений через органы сословных организаций и чиновничью бюрократию.

Затем, были охарактеризованы формы выражения общественного мнения и общественной коммуникации, которые способствовали складыванию сообщества способного к производству социально-философского дискурса. Исследование культурной ситуации первой половины XIX в. показало, что выход к социально-философской рефлексии осуществлялся в контексте общегуманитарной тематики, в процессе обсуждения которой, происходила концептуализация проблем, актуальных для русского национального сознания и аккумулировавших интеллектуальные поиски дворянской интеллигенции.

Определив отличительные черты субъекта социальной рефлексии, а также пути формирования сообщества способного к осуществлению социально-философской коммуникации, мы перешли к анализу процесса складывания контекстного поля, в котором вопросы социального бытия постигаются с позиции философской рефлексии. Синтетические связи между I философским" как методом осмысления и «социальным» как объектом этой рефлексии организуют единство контекста социально-философского дискурса способного противостоять постоянно реализуемым возможностям нефилософских интерпретаций суждений об обществе. На основе анализа русской культуры первой половины XIX в. были определены три этапа процесса оформления контекстного поля русского социально-философского дискурса, завершившегося к 30-м гг. XIX в. Нами установлено, что начальный этап образования контекста разворачивается как движение по двум направлениям образования предметного содержания социально-философской рефлексии.

Первое направление связано с попыткой философского обоснования социально-политической программы, которое было осуществлено представителями деистически-материалистического направления русского просветительства. Данное заключение было сделано на основе описания комплекса социально-политических представлений двух типичных представителей русского Просвещения начала века — И. П. Пнина и А. П. Куницына, и анализа общефилософских идей, в которых нашла свое продолжение социально-политическая доктрина Просвещения начала XIX в. Второе направление образования предметного содержания социально-философской рефлексии связано с внутренней эволюцией школы русского шеллингианства, в рамках которой был проделан путь от рецепции общефилософских положений системы Шеллинга к их ассимиляции и оригинальной интерпретации в пределах философии общества и философии истории.

Дальнейшее исследование показало, что второй этап образования контекста социально-философской коммуникации связан с появлением четко артикулированных позиций в 30−40-е гг., что в рамках процесса оформления контекста социально-философского дискурса прочитывается как определение границ, между которыми в дальнейшем разворачивается диалогическое единство концептуальных моделей русского социально-философского дискурса. Появление консервативной стратегии исторического развития русской нации, ориентированной на возрождение национальных начал, нашедшей свое выражение в формуле министра просвещения С. С. Уварова и концепции исторического развития, основанной на идеях прогресса и интеграции русской нации во всемирно-исторический процесс, предложенной в первом «Философическом письме» П. Я. Чаадаевым ознаменовало начало дифференциации поля социально-философских представлений и их распределение по двум полюсам.

Завершающий, третий этап окончательного складывания контекста русского социально-философского дискурса связан с появлением в 40-е гг. двух моделей идеального русского общества, предложенных представителями раннего западничества и славянофильства, и их философско-историческим обоснованием.

На основании анализа исторического материала нами было сделано заключение о том, что к концу первой половины XIX в. в русской культуре формируется коммуникативное единство социально-философского дискурса, в нем выстраиваются внутренние и внешние взаимосвязи на нескольких уровнях, конституирующие его. Во-первых, образуется концептуальное ядро оригинально русских построений, которые ведут диалог на едином уровне историко-философских обобщений. Во-вторых, выстраиваются качественно новые связи с западноевропейской традиций: рецепция европейской философии осуществляется не по модели ученического подражания, но представляет собой определенную форму философского творчества, формирующую теоретико-философскую пресуппозицию русской социально-философской коммуникации. В-третьих, происходит окончательное разделение социально-философского и социально-политического дискурсов, что стимулирует развитие русской философско-теоретической рефлексии в области социальной проблематики.

Завершающая часть исследования посвящена изучению кода социально-философского дискурса, который в указанном культурно-историческом срезе предстает как система концептов русского общественно-политического лексикона. Анализ системы понятий русского дискурса об обществе осуществлялся в рамках концепции истории понятий в интерпретации Р. Козеллека.

Разгарничение двух аспектов социально-политических понятий, различно ориентированных во времени (область опыта и горизонт ожиданий), которое было предложено данным направлением, позволило провести внутреннее членение понятийной системы русского социально-философского дискурса и выделить в нем: а) базовый слой, понятия которого фиксируют наличное бытие и обладают конкретными значениями (архаичные значения понятий социально-политического словаря, унаследованные от древнерусской эпохи) — б) трансформации смыслов и развитие понятийной системы в период перехода к Neuzeit в русской культуре (эволюция семантических оттенков понятий социально-политического дискурса, связанные с модернизацией русского общества в XVIII в.) — в) вершинный слой кода русского социально-философского дискурса, понятия которого абстрактны и обращены в будущее (новые значения и слова, появившиеся в русской культуре в конце XVIII в. — первой половине XIX в).

В результате исследования семантики и трансформаций значений понятий было выявлено, что основу кода социально-философского дискурса составляет архаичный пласт представлений, связанный с коннотациями патримониально-родовой власти отца семейства, вотчины. Эти когнитивные схемы, определяющие традиционное мирочувствование и мировоззрение русского человека, бессознательно воспроизводятся на уровне семантических координат русской речи. Оппозиции «господин"/"государь» (dominus) и его «господарь-ство"/"государь-ство» (dominium) задают границы поля, на котором и происходит развитие общественно-политического, идеологического и социально-философского дискурсов. В период модернизации русского общества в XVIII в. и активного влияния западноевропейской культуры начинается процесс структурирования этого поля, в котором происходит дифференциация нескольких семантических конструктов.

Во-первых, это выделение границ в системе взаимоотношений «государь» — «государство» — «подданные», где «государство» понимается как аппарат управления. Во-вторых, в целях мобилизации населения в период активных политических преобразований, происходит внедрение идеи «общего блага» посредством включения понятия «отечество» в политический лексикон. Однако если в сознание подданных он насаждается в виде идеологического конструкта с тремя равноположенными членами: «отечество» = государство — «сыны отечества» = [подданные] = [государь], то в реальной политической практике эта модель оказывается действенной только благодаря авторитарной самодержавной воле «отца отечества», который оказывается доминантой этой системы.

Таким образом, в едином поле дискурса о социуме, понимаемом на раннем этапе как «речь о государстве» обозначаются границы идеологического дискурса власти и дискурса об обществе в целом, включая и власть. В-третьих, в контексте внешнеполитических связей и внутренних ситуаций политической конкуренции, когда появляется потребность в установлении абсолютного преимущества в иерархии власти, формируется понятие, выражающее феномен независимого политического могущества как отвлеченное от конкретного опыта, обобщенное представление — понятие «верховная власть», которое в исторической перспективе наряду с понятием самодержавие" является своего рода семантической «праформой» современного понятия «суверенитет».

Следующий этап и соответствующий ему вершинный уровень кода социально-философского дискурса, связан с усложнением структуры этого поля и окончательным отделением идеологического, общественно-политического и социально-философского дискурсов на понятийном уровне. В начале XIX в. взаимодействие русской культуры и западноевропейской философии переходит на качественно иной уровень. Предшествовавшая рецепция готовых форм философского языка и мышления сменяется самостоятельными попытками оригинальных интерпретаций импортируемых идей. Этому способствовали как эмансипация русского общества от правящей власти, развитие образования и науки, овладение опытом нового европеизированного быта, так события внешней и внутренней политики: революционные события и последовавшая за ними смена политического курса на консервативный, создали своеобразную изолированную напряженную среду, которая способствовала появлению экзистенциальной необходимости в философской рефлексии как. в средстве поиска новых мировоззренческих установок.

В результате, в русском социальном дискурсе появился ряд понятий нового качества, которые не столько фиксируют наличную реальность, сколько намечают перспективы будущего развития. В начале XIX в. значения таких понятий как «нация», «народность», «цивилизация», «личность» размыты и неоднозначны, они представляют собой определенные «сгустки смыслов», а не четко определенные значения, в зависимости от контекста они вступают во взаимодействия с другими понятиями, приобретая положительные или отрицательные коннотации.

В завершении анализа структуры кода русского социально-философского дискурса мы пришли к заключению, что в первой половине XIX в. в системе общественно-политических концептов русского языка формируются средства для выражения абстрактных социально-философских смыслов, складывается динамическая система понятий, значения которых обращены в область проектирования будущего, что позволяет участникам социально-философской коммуникации вести диалог на уровне философского отвлечения.

Обобщая результаты исторической реконструкции процесса формирования социально-философского дискурса в русской культуре первой половины XIX в. мы приходим к выводу, что метод анализа генезиса социально-философского дискурса как специфического вида коммуникации позволяет создать системное представление о феномене становления социально-философской рефлексии в конкретной национальной культуре. В завершении, автор берет на себя смелость предположить, что предложенный метод анализа может служить эффективным аналитическим инструментарием для теоретического и практического осмысления как феномена социально-философского дискурса в других национальных культурах, так и его более зрелых форм в русском культурном контексте.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Bourmeyster A. L’Idee russe entre Lumieres et spiritualite sous le regne de Nicolas I-er. Grenoble: ELLUG, Universite Stendhal, 2001. 437 p.
  2. Donskikh O.A. Russian Philosophy as an Expression of Russian National Consciousness. Thesis, Ph.D., 25.06.2001. Monash University, Melbourne, Australia. 238 p.
  3. Donskikh O. A. Russia as Eurasia: an attempt at self-identification // Asia annual 2007: envisaging regional / ed. H. S. Vasudevan. New Delhi: Manohar 2008. P. 11−25.
  4. Duncan P.J.S. Russian messianism. Third Rome, revolution, communism and after. London, New York: Routledge, 2000. 235 p.
  5. Fairclough N. Wodak, R. Critical discourse analysis. Discourse as social interaction / Ed. by T A. van Dijk. London: Sage, 1997. Vol. P 258−284.
  6. Horujy S. The birth of Russian philosophical humanism // A history of Russian Philosophy 1830−1930. Faith, Reason, and the Defense of Human Dignity / Ed. by G.M. Hamburg, R.A. Poole. United Kingdom, University Press, Cambridge, 2010. P. 27−57.
  7. Ingerflom C.S. Entre le mythe et la parole: l’action Naissance de la conception politique du pouvoir en Russie // Annales. Histoire, Sciences Sociales. 1996. Vol. 51. № 4. P. 733 757.
  8. R. «Espacio experencia» y «horozonte de expectativa», dos categorias historicas // Koselleck R. Futuro pasado.
  9. Para una semantica de los tiempos historicos. Barcelona, Paidos. 1993. P. 333−357.
  10. KoselleckR. Temps et histoire / Trad, par la Maison des Scence de l’Homme, a Paris // Romantisme.1987. Vol. 17. № 56. P. 7−12.
  11. Leighton L.G. The esoteric tradition in Russian romantic literature: Decembrism and Freemasony. PA: Pennsylvania State University Press, 1994. 229 p.
  12. Makarius L.L. Le sacre et la violation des interdits. Paris: Payot, 1974. 382 p.
  13. Neumann I.B. Russia and the idea of the Europe. A study in identity and international relations. London, New York: Routledge, 1996. 253 p.
  14. Peskov Al. La naissance du discours philosophique russe et l’esprit d’emulation (annees 1820−1840) //Romantisme. Revue de dix-neuvieme siecle. 1996. № 92. P. 67−78.
  15. Planty-Bonjour G. Hegel et La pensee philosophiques en Russie 1830−1917 / Edition La Haye: M. Nijhoff. Series: Archives internationales d’histoire des idees, 64. Netherlands. 1974. 343 p.
  16. Riasanovsky N. Russia and the West: in the teaching of the slavophiles. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1952. 244 p.
  17. Vibert S. La Russie, le temps et l’espace. Transformations du socio-cosmisme et construction d’une modernite hybride // L’Homme. Revue francaise d’anthropologie. 2003/2. № 166. P. 145−169.
  18. К.С. Полное собрание сочинений в 3-х т. / под. ред. И. С. Аксакова. М. 1861−1880. Т. 1. М.: типография П. Бахметова, 1861. 634 с.
  19. Акт о порядке престолонаследия 5 апреля 1797//Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собр-е 1-е. Т. 24. (с 6 ноября 1796 по 1798). СПб.: Типография II Отделения Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. С. 587−589.
  20. России первой четверти XVIII в. Сер. XVIII в. Сб. 9. Л.: Наука, 1974. С. 313−317.
  21. В.Г. <�Россия до Петра Великогч" //Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.: Издательство Академии наук СССР, 1953—1959. Т. 5: Статьи и рецензии 1841−1842 годов. М., 1954. С. 91−152.
  22. Большая медицинская энциклопедия в 35 т. / под ред. H.A. Семашко. Т. 17. Массаж Метрит. М.: Советская энциклопедия, 1936. 1088 с.
  23. А.И. Судьбы философии в России // Русская философия. Очерки истории. А.И. Введенский- А.Ф. Лосев- Э.Л. Радлов- Г. Г. Шпет. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та. 1991. С. 26−66.
  24. А. Семантические универсалии и описание языков /Пер. с англ. Шмелева А. Д. М.: Яз. рус. культуры, 1999. 777 с.
  25. Д.В. Полное собрание сочинений. М.-Л.: Academia, 1934. 533 с.
  26. Д.В. Полное собрание сочинений / под. ред. А. Пятковского. СПб.: типография О. И. Бакста, 1862. 263 с.
  27. B.B. История слов / РоС. Акад. Наук, Ин-т руС. яз. РАН/ отв. ред. чл.-корр. РАН Н. Ю. Шведова. М.: Толк, 1994. 1138 с.
  28. ВортманР. Официальная народность" и национальный миф российской монархии XIX века // РОССИЯ / RUSSIA. Вып. 3 (11): Культурные практики в идеологической перспективе (Россия, XVIII начало XX века). М.: ОГИ, 1999. С. 233−244.
  29. Высочайшее повеление 1797 года об изъятии из употребления некоторых слов и замене их другими. Сообщил B.C. Глинка из бумаг покойного издателя «Русского вестника» С. Н. Глинки // Русская старина. 1871. Т. 3. С. 531−532.
  30. П.А. Разбор «Второго разговора», напечатанного в № 5 «Вестника Европы» // Пушкин в прижизненной критике, 1820−1827. СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. С. 169−176.
  31. Н.Г. Социальная философия русского либерализма первой половины XIX века. Архангельск: Ин-т упр., 2000. 158 с.
  32. А.И. Опыт философского словаря. СПб.: Тропа Троянова, Иваново: ИТ «Роща Академии», 2008. 389 с.
  33. А.И. Собрание сочинений: в 30-ти т. / ред. коллегия: В. П. Волгин (глав, ред.) и др. М. 1954−1966. Т. 7: О развитии революционных идей в России. Произведения 1851−1852 годов. М.: Академия наук СССР, 1956. 467 с.
  34. М. История молодой России. М.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1908. 318 с.
  35. М. П.Я.Чаадаев: Жизнь и мышление. Спб.: типография М. М. Стасюлевича, 1908. 322 с.
  36. A.A. «Всего еси исполнена земля русская.»: Личности и ментальность русского средневековья: Очерки. М.: Яз. слав, культуры, 2001. 175 с.
  37. В.Я. Русское общество XVIII—XIX вв.еков: Традиции и новации / Рос. акад. наук, Ин-т рос. истории. М.: Наука, 2003. 517 с.
  38. O.A. Рефлексия над языком в историческом контексте // Проблемы рефлексии: соврем, комплекс, исслед. / отв. ред. И. С. Ладенко. Новосибирск: Наука, 1987. С. 196−202.
  39. Н.М. Декабрист Никита Муравьев. М.: Изд-во общества политкаторжан, 1933. 403 с.
  40. Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / под общ. ред. А. Б. Гофмана. М.: Наука, 1991. 576 с.
  41. .Ф. Очерки по истории русской культуры XIXв.//Из истории русской культуры. Т. 5: XIX век. М. 1996. С. 13−387.
  42. С.А., Загоровская О. В. Об иноязычных заимствованиях в политической лексике русского языка // Вестник ВГУ. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 3. С. 74−82.
  43. В.М. Государственный миф в эпоху Просвещения и его разрушение в России конца XVIII в. // Из истории русской культуры. Т. IV. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С. 657−685.
  44. В.М. Церковные преобразования в царствование Петра Великого // Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М.: Яз. слав, культуры, 2002. С. 364−380.
  45. В.В. История русской философии в 2-х т. Т. 1. Париж: YMCA-PRESS, 1989. 469 с.
  46. А. Уваровская триада и самосознание русского интеллигента // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. Материалы междунар. конф., Неаполь, май 1997. М., 1999.-С. 34−43.
  47. Иванов-Разумник. История русской общественной мысли в 2-х т. Т. 1. Спб.: типография М. М. Стасюлевича, 1911. 414 С.
  48. Из истории русской культуры: сборник работ. Т. 2. Кн. 1: Киевская и Московская Русь: статьи по истории и типологии русской культуры. М. 2002. 944 с.
  49. Избранные произведения русских естествоиспытателей первой половины XIX века. М.: Соцэкгиз, 1959. 660 с.
  50. М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий: монография. М.: РОССПЭН, 1997. 431 с.
  51. Императрица Екатерина П «О величии России». Сер.: «Антология мысли». М., «ЭКСМО», 2003. 856 с.
  52. JI.M. Общественно-политические взгляды С.С.Уварова в 1810-е годы. //Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1990. № 6. С. 24−35.
  53. К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М.: Правда, 1989. 656 с.
  54. К.Д. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 1: Монографии по русской истории / прим. проф. Д. А. Корсакова. СПб.: Изд. Н. Глаголева, 1904. 1050 с.
  55. А.Б. Подданство, лояльность, патриотизм в имперском дискурсе России XVIII в.: исследовательские проблемы: Препринт ^Р6/2007/04. М.: ГУ ВШЭ, 2007. 48 с.
  56. З.А. А.И. Галич / РАН. Ин-т философии. М., 1995. 229 с.
  57. З.А. Московский кружок любомудров. М.: Наука, 1980. 327 с.
  58. З.А. Русская философия начала XIX в. и Шеллинг. Д. М. Велланский и М. Г. Павлов. М.: Наука, 1980. 326 с.
  59. З.А. Философия славянофилов. Иван Киреевский и Алексей Хомяков / РАН. Ин-т философии. СПб.: РХГИ, 2003. 536 с.
  60. З.А. Философские идеи русского Просвещения (деистическо-материалистическая школа). М.: Мысль. 1971. 396 с.
  61. В.К. В поисках личности: опыт русской классики / РАН. РоС. ин-т культурологии. М.: Моск. филос. фонд, 1994. 241 с.
  62. В.К. Русский европеец как явление культуры: (Филос.-ист. анализ). М.: РОССПЭН, 2001. 702 с.
  63. Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. / Сост., подготовка текста и примечания П. Беркова и Г. Макогоненко. Т. 1. М. Л.: Худ. Лит. 1964. 786 с.
  64. Н.М. Избранные сочинения: В 2-х т. / Сост., подготовка текста и примечания П. Беркова и Г. Макогоненко. Т. 2. М.-Л.: Худ. Лит. 1964. 591 с.
  65. В.И. Некоторые черты государственности и государственной идеологии Московской Руси. Идея верховной власти //Развитие права и политико-правовой мысли в Московском государстве: Сб. науч. тр. М.: ВЮЗИ, 1985. С. 3−21.
  66. А.О. Дискурс: классификация контекстов // Вопросы философии. 2008. № 2. С. 74−87.
  67. А. Реформа Петра Великого в сознании русского общества // Русское богатство. 1896. № 10. С. 20−46.
  68. И.В. Полное собрание сочинений: В 2-х т. / под. ред. М. Гершензона. Т. 1. М.: Типография Имп. Моск. Ун-та, 1911.288 с.
  69. , В.О. Русская история. Полный курс лекций. М.: OJIMA-ПРЕСС Образование, 2004. 447 с.
  70. Козеллек Р. Социальная история и история понятий. // Исторические понятия и политические идеи в России XVT-XX век: Сб. науч. раб. Сер.: Источник. Историк. История- Вып. 5. СПб.: Европейский ун-т в Санкт-Петербурге- Алетейя, 2006. С. 33−53.
  71. А. Философия и национальная проблема в России начала XIX в. / Пер. с франц. A.M. Руткевича. М.: Модест Колеров, 2003. 301 с.
  72. В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1986. 312 с.
  73. Н.Е. История понятий вчера и сегодня // Исторические понятия и политические идеи в России XVI—XX вв.ек: Сб. науч. раб. Сер.: Источник. Историк. История- Вып. 5. -СПб.: Европейский ун-т в Санкт-Петербурге- Алетейя, 2006. С. 9−32.
  74. М.М. К вопросу о времени зарождения идеи патриотизма в России // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI-XX вв.): Сб. статей. М.: ИРИ РАН, 1994. С. 27−29.
  75. Культурология: Учебное пособие для студентов вузов / Под ред. В. И. Полищук. М.: Гардарики, 1999. 446 с.
  76. А.П. Право естественное // Русские просветители (От Радищева до декабристов). Собр. пр-й в 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1966. С. 204−351.
  77. А.П. Энциклопедия прав // Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. В 2-х т. Т. 2. М.: Госполитиздат. 1951. С. 592−655.
  78. А. Россия в 1839 году: В 2 т. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. Т. 1. 528 с.
  79. Кючук-Кайнарджийский мирный договор между Россией и Турцией // Под стягом России: Сборник архивных документов / Сост., примеч. A.A. Сазонова, Г. Н. Герасимовой, O.A. Глушковой, С. Н. Кистерева. М.: Русская книга, 1992. 432 с.
  80. В.Н. Ред. Философия: Учеб. для вузов / Под ред. Лавриненко В. Н. М.: Юристъ, 1998. 516 с.
  81. С.А. Очерки по истории русской философии. Сер. История философии в памятниках. М.: Канон, 1996. С. 496
  82. А.Ф. Русская философия //Русская философия. Очерки истории. А. И. Введенский- А. Ф. Лосев- Э. Л. Радлов- Г. Г. Шпет. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1991. С. 67−95.
  83. Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПБ.: Искусство 1994. 399 с.
  84. Ю.М. Автокоммуникация: «Я» и «Другой» как адресаты (О двух моделях коммуникации в системе культуры) // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб: Искусство, 2000. С. 159−165.
  85. В.М., Пенькова Е. М. Ред. История философии: Учеб. пособие для вузов. М.: «Издательство ПРИОР», 1997. 464 с.
  86. О. «Екатерина II и энциклопедисты/ О. С. Миллер // «Новь» № 2, 1884. С. 233−247.
  87. А.И. «Народность» и «нация» в русском языке XIX в.: подготовительные наброски к истории понятий //Российская история. М.: Наука, 2009. № 1. С. 151−165.
  88. Л.В. Ред. История России XVIII—XIX вв.еков: учеб. пособие для вузов по специальности «История"/ МГУ им. М. В. Ломоносова. М.: Эксмо, 2006. 782 с.
  89. П.Н. Главные течения Русской исторической мысли В 2-х т. Т. 1. М: издание журнала Русская мысль, 1898. 396 с.
  90. C.B. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в Росси в начале XIX в. М.: Наука, 1989. 239 с.
  91. .Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. Т. 1. СПб. 2000. 548 с.
  92. .Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: В 2 т. Т. 2. СПб. 2000. 567 с.
  93. O.A. Ред. Философия: Учеб. для нефи-лос. вузов М.: Гардарики, 2002. 655 с.
  94. О.Н. Петр I: Личность и эпоха в поисках идентичности (перспективы изучения) // Методологический синтез: прошлое, настоящее, возможные перспективы / под. ред. Б. Г. Могильницкого, И. Ю. Николаевой. М.: «Логос», 2005 С. 91−110.
  95. Несколько слов о «Мнемозине» самих издателей // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2 т. Т. 2 М.: Искусство, 1974 С. 188−189.
  96. A.B. Дневник в 3-х т. / Подгот. текста, вступ. ст. и примеч. И. Я. Айзенштока. ТI. Л.: ГИХЛ Л. 1955. 543 с.
  97. A.B. Александр Иванович Галич, бывший профессор философии в С. Петербургском университете// Журн. Министерства Народного Просвещения. Январь, (четвертое десятилетие). Часть CXLI. СПб. 1869. С. 1−101.
  98. B.C. Русская философия накануне петровских преобразований. СПб.: Изд-во Санкт Петербургского ун та, 1996. 216 с.
  99. Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицанов. Минск: Изд. В. М. Скакун, 1998. 896 с.
  100. Л.И., Сиземская И. Н. Русская философия истории: Курс лекций. М.: ИЧП «Издательство Магистр». 1997. 328 с.
  101. Г. Л. Век Екатеринь1 Великой: Время героев и героических дел. М.: Рус. слово, 2001. 463 с.
  102. В.Ф. Опыт теории изящных искусств // Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. С. 156−168.
  103. В.Ф. Русские ночи / Отв. ред. Б.Ф. Егоров- Прим. Е. Маймина, М. Медового. Л.: Наука, 1975. 320 с.
  104. Остафьевский архив князей Вяземских. Переписка князя П. А. Вяземского и А. И. Тургеневым: В 4 т. / Под ред. В. И. Саитова Т. I.: 1812−1819 г. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1899. 730 с.
  105. Н.И. Петр Великий. М.: Мысль, 1994. 592 с.
  106. Р. Россия при старом режиме / Пер. с англ. В. Козловского. М.: Независимая газета, 1993. 423 с.
  107. A.M. Русская культура в канун петровских реформ // Из истории развития русской культуры (XVII начало XVIII в). Т. III. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 11−247.
  108. Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. Т. 2.: Становление системы университетского образования в первые десятилетия XIX века. М. 2002. 815 с.
  109. Н.Г. Просветительская концепция человека XVIII нач. XIX в. // Очерки истории русской социальной философии XVIII — XIX веков. Омск: «Наследие. Диалог Сибирь, 1999. С. 9−25.
  110. Н.Г., Третьяков Н. Ф. Антропосоциальные воззрения В.Г. Белинского, А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского // Очерки истории русской социальной философии XVIII—XIX вв.еков. С. 25−48.
  111. И.П. Сочинения. Сер.: Классики революционной мысли домарксистского периода / под общ. Ред. И. А. Теодоровича. М.: Изд-во всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1934. 312 с.
  112. М.П. Взгляд на русскую историю (1832) // Погодин М. П. Историко-критические отрывки. М.: В типографии Августа Семена, 1846. С. 1−19.
  113. И.И. Социально-политическая история России XVI начала XVII в. М.: АН СССР, 1963. 384 с.
  114. JI.B. Россия и Петр // Петр Первый: pro et contra. Личность и деяния Петра I в оценке рус. мыслителей и исследователей: Антология. Сер.: «Русский путь». Спб.: Изд во РГХИ, 2001. С. 573−708.
  115. А. Этимологический словарь русского языка в 3 т. Т. 1. (А-О). М.: типография Г. Лиссмера и Д. Совко, 1910.716с.
  116. В.Ф. Философия Просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа / Рос. акад. наук. Ин-т философии. М., 2002. 341 с.
  117. В.Ф. Философия Просвещения в России и во Франции: опыт сравнительного анализа / Рос. акад. наук. Ин-т философии. М., 2002. 341 с.
  118. A.C. Полное собрание сочинений, 1837—1937: В 16 т. М.- Л.: Изд во АН СССР, 1937−1959. Т. 10.: История Петра. Записки Моро де Бразе. Заметки о Камчатке / Под. общ. ред. М. А. Цявловский. М.- Л. 1938. 569 с.
  119. Э.Л. Очерк истории русской философии // Русская философия. Очерки истории. А.И. Введенский- А.Ф. Лосев- Э.Л. Радлов- Г. Г. Шпет. Свердловск: Изд во Урал, унта, 1991. С. 96−216.
  120. Развитие русского права в XV — первой половине XVII вв. / Отв. ред. Нерсесянц B.C. М.: Наука, 1986. 345 с.
  121. E.H. История понятия «суверенитет» в России // Исторические понятия и политические идеи в России XVI XX век: Сб. науч. работ. Сер.: Источник. Историк. История. Вып. 5. СПб.: Европейский ун-т в Санкт Петербурге- Алетейя, 2006. С. 190−230.
  122. СакулинП.Н. Из истории русского идеализма. Князь
  123. B.Ф. Одоевский. Мыслитель Писатель, в 2 т. Т. 1.4. 1. М.: Изд-е М. и С. Сабашниковых. 1913. 481 с.
  124. Силантьев И: В. Текст в системе дискурсных взаимодействий//Критика и семиотика. Вып. 7. Новосибирск. 2004.1. C. 98−123.
  125. СиницынаН.В. Третий Рим. Истоки и эволюция средневековой концепции (XV XVI вв.). М.: Индрик, 1998. 414 с.
  126. Скиннер Кв. The State // Понятие государства в четырех языках: Сб. ст. / Под ред. О. Хархордина. СПб.: Европ. ун-т в Санкт Петербурге, 2002. С. 12−74.
  127. Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова- Под ред. С. Б. Крымского. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
  128. A.B. Коронация Павла I //Человек 2003. № 6 С. 146−157.
  129. Словарь русского языка XVIII века / АН СССР. Ин-т рус. яз.- Гл. ред.: Ю. С. Сорокин. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1984−1991. Вып. 5. (Выпить — Грызть). Л.: Наука, 1989. 256 с.
  130. Словарь русского языка. XVIII века / АН СССР. Ин-т рус. яз.- Гл. ред.: Ю. С. Сорокин. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1984−1991. Вып. 3. (Век-Воздувать). Л.: Наука, 1987. 296 с.
  131. Словарь русского языка XVIII века / АН СССР. Ин-т рус. яз.- Гл. ред.: Ю. С. Сорокин. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1984−1991. Вып. 11. (Крепость Льняной). СПб.: Наука, 2000. 256 с.
  132. Словарь церковно славянского и русского языка, составленный вторым отделением императорской академии Наук. В 4 Т. Т. 2. СПб.: В типографии Императорской Академии Наук, 1847. 472 с.
  133. Словарь языка Пушкина: В 4 т. / Отв. ред. акад. АН СССР В. В. Виноградов / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. Т. 2. М., 2001. 1081 с.
  134. Соборное Уложение Царя Алексея Михайловича 1649 г. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1907. Издание Историко-филологического факультета Императорского Московского Университета. 197 с.
  135. Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.: Акад. проект, 2001. 990 с.
  136. Д. Москва Третий Рим: источник доктрины // Из истории русской культуры. Т. П. Кн.1.: Киевская и Московская Русь. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 425−441.
  137. Л.А. Термины «культура», «цивилизация» и «просвещение» в России XIX начала XX века // Труды ГАСК. Вып. II. Мир культуры. М.:ГАСК, 2000. С. 39−53.
  138. Ф. Общность и общество // Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. / Сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. Ч. 1. М.: Книжный дом «Университет», 2002. С. 216−248.
  139. В.Д. Понятие «собственность» в России первой четверти XIX века: Опыт реконструкции смыслов // Российская история. М.: Наука, 2009. № 1. С.165−180.
  140. A.B. Представления о государе и государстве в России второй половины. XVI первой половины XVII в. // Одиссей. Человек в истории: альманах / под ред. А. Я. Гуревича. М.: Наука, 2002. С. 294−310.
  141. .А. Избранные труды: В 2 т. Т. 1: Семиотика истории. Семиотика культуры. М.: Гнозис, 1994. 430 с.
  142. И.В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XVIII столетии. М.: Наука, 1999. 222 с.
  143. Философия Шеллинга в России/Под общ. ред. В. Ф. Пустарнакова СПб.: РХГИ, 1998. 527 с.
  144. А.И. Термины «царь и царство» на Руси // Вопросы истории. 1997. № 8. С. 144−148.
  145. О. Что такое «государство»? Русский термин в европейском контексте // Понятие государства в четырех языках: Сб. ст. / Под ред. О. Хархордина. СПб.: Европ. ун-т в Санкт Петербурге, 2002. С. 152−217.
  146. А.И. История Императорского Вольного экономического общества с 1765 до 1865 года. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1865. 667 С.
  147. A.C. О старом и новом //Хомяков A.C. Соч. в 2 х-т. Т. 1. М.: «Моск. филос. фонд», «Медиум», 1994. С.456−470.
  148. A.C. Полное собрание сочинений: В 8 т. М. 1900−1914. Т. 1.: Сочинения A.C. Хомякова. М. 1900. 408 с.
  149. A.C. Полное собрание сочинений: В 8 т. 1900−1914. Т. 5: Записки о всемирной истории. Ч. 1. М. 1904. 608 с.
  150. A.C. Полное собрание сочинений: В 8 т. М, 1900−1914. Т. 3. М. 1900. 493 с.
  151. С.С. Рождение русского философского гуманизма: спор славянофилов и западников. // «История русской философии»: сб. статей. URL: http://www.antropolog.ru/doc.php?id=392 (дата обращения: 23.02.2009)
  152. A.B. Дневник 18 января 1782 17 сентября-1798. М: Университетская типография, 1901. 402 с.
  153. Н.И. Славянофильство (из истории русской общественно политической мысли XIX века). М.: Изд во МГУ, 1986. 274 с.
  154. П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма в 2-х томах. Сер.: Памятники философской мысли. Т. 1. М.: Наука, 1991.768 с.
  155. Н.С. «Москва—Третий Рим» в политической практике московского правительства XVI века. // Исторические записки. T. XVII. М: Изд во АН СССР. 1945. С. 3−23.
  156. Л.Г. Славянофилы и западники в русской культурно языковой ситуации 1830 1840-х годов: монография / под ред. Е.И. Дибровой- Моск. гос. гуманит. ун-т им. М. А. Шолохова. М.: МГГУ, 2007. 241 с.
  157. Черных П. Я Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. Т. 1: А Пантомима. М.: Русский язык, 1999. 624 с.
  158. Черных П. Я Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. Т. 2: Панцирь -Ящур. М.: Русский язык, 1999. 560 с.
  159. М.М. Сергей Семенович Уваров // Против течения: исторические портреты русских консерваторов первой трети XIX столетия /отв. ред. А. Ю. Минаков. Воронеж: Изд во ВГУ, 2005. С. 344110.
  160. М.М. Понятие «теория официальной народности» и изучение внутренней политики императора Николая I. //Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 2002. № 4. С. 89−104.
  161. Шеллинг Фридрих: Pro et contra: Творчество Ф. Шеллинга в оценке рус. мыслителей и исследователей: Антология / Сев.
  162. Зап. отд-ние Рос. акад. образования, Ин-т философии РАН, Рус. христиан, гуманитар, ин-т. СПб.: РХГИ, 2001. 685 с.
  163. Шеллинг Ф.В.И Система трансцендентального идеализма // Шеллинг Ф. В. Й Сочинения в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1987. С. 227—489.
  164. A.C. Рассуждение о любви к Отечеству, читанное в 1812 году в Беседе Любителей русского Слова // Шишков A.C. Собрание сочинений и переводов. Ч. IV. СПб.: типография Императорской Российской Академии, 1825. С. 147−188.
  165. С.О. Общественное самосознание российского благородного сословия: XVII первая треть XIX в. / Рос. акад. наук. Ин-т славяноведения. Археогр. комис. М.: Наука, 2002. 365 с.
  166. ШпетГ.Г. Очерк развития русской философии // Русская философия. Очерки истории. А.И. Введенский- А.Ф. Лосев- Э.Л. Радлов- Г. Г. Шпет. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та. 1991. С. 217−505.
  167. Энциклопедический словарь: Репринт, воспроизведение изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. 1898. М.: Терра, 1991. Т. 24: Полярные сияния Прая. 1898. С. 475−958. Выходные данные оригинала: СПб: Типо-литография И. А. Ефрона, 1898.
  168. Этимологический словарь: В 4 х-т.- пер. с нем. и дополнения О. Н. Трубачева. Т. 3: Муза-Сят. М.: Прогресс, 1971. 827 с.
  169. Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм «за» и «против» М., 1975. С. 193−230 с.
  170. К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!