Социокультурная сравнительная модель западного и русского космо-психо-логоса

Актуальность проблемы связана с обновлением духовной жизни нашего общества, со стремлением к приобщению к общечеловеческим ценностям, с поиском безусловных начал человеческого бытия, подтвержденных историческим опытом. В связи с этим становится закономерным обращение к этническим моделям мира, к текстам и идеям минувших эпох, к современной науке и к космо-психо-логосу. Интенсивный межнациональный диалог с одной стороны и рост этнического самосознания с другой делают актуальными проблему космо-психо-логоса, а также аутентичные, самобытные ценности и идеалы, исследование которых необходимо, в конечном счете, для выявления и постижения констант и доминант национального менталитета.

Изучение проблемы космо-психо-логоса предполагает обращение к истокам и первоначалу. Через образы космо-психо-логических типов мы раскрываем для себя мысли, вкусы, чувства людей, как минувших эпох, так и современности.

Космо-психо-логос выходит за рамки философии, становясь явлением общекультурным и общенаучным. Актуальными становятся вопросы места человека в мире, его взаимоотношения с обществом, природой и самим собой. Необходимые инструменты решения этой проблемы — характеристика различных ракурсов бытия человека в мировоззренческих системах прошлого и настоящего, традиционных форм мировосприятия и миропонимания. Это понимание современных мировоззренческих трансформаций и оценка их национально-культурного, социального и научного значения диктует необходимость разобраться в проблеме и явлениях космо-психо-логоса, а также в происходящих значительных изменениях социокультурных и космо-психо-логических типах суперэтносов и гиперэтносов.

Невозможно адекватно воспроизвести познание человека, его внутреннее бытие, его двигатель мысли, его одержимость, не обращаясь в той или иной форме к космо-психо-логосу. «.Когда вновь в культуре острейше встала задача синтеза между научным и художественным способом мышления, задача воссоединения картины мира из калейдоскопа осколков в единое Целое — жанр поэтического размышления о природе обретает живую актуальность» [42,С.16].

Созрела необходимость отказаться от однозначного видения и толкования социальных ориентиров и признать плодотворность теоретического и практического опыта разных философских направлений в анализе традиционных культур, в понимании и осмыслении сложных явлений космо-психо-логоса.

Актуальность темы

связана еще и с тем, что возникла проблемная ситуация, когда существующее научное знание оказалось недостаточным для решения новых задач познания. Старое знание уже обнаружило свою несостоятельность, а новое знание еще не приняло развитой формы. Таким образом, проблема национального ума в науке — это противоречивая ситуация, требующая своего разрешения. Отсюда вытекает своевременность и социальная значимость поставленной проблемы.

Для выявления глубинных основ формирования космо-психо-логоса в данном исследовании предлагается анализ широкого спектра реалий материальной и духовной сферы, представляющих различные проекции ценностей социокультурных архетипов.

Степень разработанности проблемы. Работ, посвященных проблеме космо-психо-логоса, существует немного. С самого начала своего упоминания в 70-х годах XX столетия Георгием Гачевым проблему просто закрыли в силу немарксистского, как объяснялось, недиалектического подхода. Г. Д. Гачев объясняет космо-психо-логос как гуманитарный подход к техническим наукам. Подвергнув эстетическому и филологическому анализу сочинения Галилея, Паскаля, Декарта, Ньютона,.

Канта и других философов и ученых, он демонстрирует связь естествознания с гуманитарной культурой, выявляет особенности национальных мировоззрений. Между тем, изучение этого явления в широком социокультурном пространстве сегодня остается полностью не исследованным.

Отдельные проблемы космо-психо-логоса рассмотрены в работах отечественных авторов Е. П. Блаватской, С. И. Вавилова, Е. М. Верещагина, В. И. Вернадского, Л. Гумилева, Н. Я. Данилевского, В. Г. Костомарова Ю.Г.Маркова, Д. И. Менделеева, П. Н. Савицкого, Ю. С. Степанова, Н. Н. Страхова, А. С. Хомякова. Среди авторов, представляющих западную науку следует назвать Э. Бенвениста, Ф. Ницше Ф. де Соссюра, Э. Сепира, Б. Уорфа, П.Т.де Шардена, О. Шпенглера, К.Ясперса. Однако в их трудах присутствуют только варианты различных подходов к миропониманию, поэтому данная тема раскрыта лишь частично и потому нуждается в дальнейшей разработке.

Более обстоятельный анализ проблемы мы находим в работах А. А. Гагаева, где показывается общее моделирование космо-психо-логоса в системе параметров, работающих раздельно, которые, взаимодействуя друг с другом, образуют монолитную модель. Тот же подход у доктора педагогических наук П. А. Гагаева, который определяет социокультурные основания (антропо-, аксио-, гносео-, онто-, психологические аспекты) отечественной школы, сформулированных учеными XVIII — XX веков (исторический аспект), и конструирование инвариантной модели оснований школы как социокультурного института (теоретико-прогностический аспект).

Среди всех теорий в меньшей мере оказались затронуты сравнительный анализ западного и русского космо-психо-логоса и значимость языка среди вышеуказанных параметров.

Цель и задачи исследования

Целью работы является разработка сравнительной социокультурной модели русского и западного космо-психо-логоса. Для достижения этой цели необходимо решить задачи:

• адаптировать общую модель космо-психо-логоса Г. Д. Гачева, параметрическую модель А. А. Гагаева и П. А. Гагаева к сравнительному анализу английского, немецкого, французского, русского космо-психо-логосов и установить их отношение к науке;

• описать, проанализировать и сравнить английский, немецкий, французский и русский космо-психо-логосы;

• установить место языка в структуре космо-психо-логоса как одного из его параметров;

• обосновать понятие, определить роль и функцию логического детерминатива в космо-психо-логосе.

Объект исследования — феномен космо-психо-логоса и связанные с ним процессы.

Предметом исследования является социокультурная модель русского и западного космо-психо-логоса.

Теоретическими основаниями исследования являются:

1. Методология субстратного подхода (А.А.Гагаев). Суть познавательных оснований субстратного подхода: теория синтеза форм общего, на которых строится феноменологический, атрибутивный, функциональный, структурный подходы в модели общеготеория синтеза в лестнице субстратов, основ в объекте и предмете множества разнородных закономерностей и функциональных зависимостейтеория синтеза, исходя из системы форм и видов общего, схем индукции и дедукциисхема систематизаци свойств, отношений, функций в схеме понятия субстрата.

2. Теория космо-психо-логоса Г. Д. Гачева, Н. Я. Данилевского, А. А. Гагаева о целостности рефлексивного представления бытия («космос» -бытие, «логос» — представление, «психея» — рефлексия). Все три понятия дают единство космоса (материальной системы, природы), психеи (души, национального характера) и логоса (склада мышления, типа логики).

3. Концепция антропологии П.Т.де Шардена. Ее основу составляет проблема человека, его природа, происхождение. «Элементы сознания» развиваются параллельно «элементам материи».

4. Социокультурная концепция науки: обусловленность детерминации развития науки экстернальными (социокультурными) и интернальными факторами.

5. Теории языка и детерминации объективных сущностей Ф. де Соссюра и Э. Бенвениста, в которых представлены значимости в отличие от значений, предопределяющие семантику и синтаксис языка. Суть теории — выделение типа возможной всеобщей логики в языке, потенциал того, что в языке можно видеть и выявлять, например, объекты природы. Язык воспроизводит мир, подчиняя его при этом своей собственной организации. Форма мысли придается ей структурой языка. Теория языка Сепира-Уорфа, суть которой заключается в способности языка воздействовать на наше мышление и восприятие действительности. Теория языка А. А. Потебни, согласно которой звуковая сторона языка выступает как «объективированная мысль», а мыслительно-речевой акт является индивидуально-психическим творческим актом.

Методологическую основу диссертационной работы составляют:

• методическая структурно-функциональная схема космо-психо-логоса А. А. Гагаева и П. А. Гагаева.

• сравнительный принцип (сравнение космо-психо-логоса по параметрам А. А. Гагаева и по выделенным языковым параметрам);

• принцип комплексного анализа параметров космо-психо-логоса, входящих в одну языковую семью (индо-европейскую);

• сравнение европейских космо-психо-логосов в пространственной категории;

• антропологический принцип познания;

• проведение структурно-функционального соотнесения категории мышления и категорий языка;

• принцип различения модели космо-психо-логоса как этно-национальной картины мира и культурно-исторических типов, принадлежащих отдельному этносу;

• антиномичный тип логики Н. А. Васильева.

Кроме того, предложенный ракурс рассмотрения космо-психо-логоса в социокультурном пространстве обусловил теоретическую опору на философские, исторические, эстетические, искусствоведческие исследования. Основой данной работы стали представляющие несомненную ценность теоретические разработки, литература английских, немецких, французских и русских классиков, общественно-технические журналы и периодические издания, а также телевизионные и радиотрансляционные сообщения, выходящие в эфир

Научная новизна исследования определяется следующими моментами.

Во-первых, настоящая работа представляет собой опыт изучения английского, немецкого, французского и русского космо-психо-логоса в теоретическом и практическом поле, основу которого составляют такие категории, как предметная реальность, пространство и время, а также язык и его влияние на данные категории.

Во-вторых, показана особенность русской и западной картины мира, предложена развернутая система моделирования космо-психо-логоса и показана ее универсальностьобоснован механизм синестезии, как специфическая особенность восприятия космо-психо-логоса через параметр языкавыделены основные хронотопы и архетипические доминанты в мышлении английского, немецкого, французского и русского этноса.

В-третьих, введено понятие «логический детерминатив» как элемент гносеологического параметра и как основа, предопределяющая познавательные способности.

В-четвертых, впервые приводятся соответствия языковых структур текто логическому системному комплексу, где раскрываются такие философские понятия как конъюгация, ингрессия и эгрессия и устанавливается их связь с грамматическим объектом, входящим в систему и обладающим возможностью быть причисленным или выделенным из класса однородных предметов.

Комплексное исследование данной проблемы позволило выдвинуть ряд новых положений, выносимых на защиту:

1. Создана сравнительная модель английского, немецкого, французского и русского космо-психо-логоса, в которой показано взаимооднозначное соответствие параметров космо-психо-логоса Г. Д. Гачева, А. А. Гагаева и реальных фактов жизни западного и русского этносов. Суть модели состоит в том, что все философские объекты и явления в различных космо-психо-логосах коньюгированы, т. е. изменены под воздействием структур, имеющихся в языке.

2. Установлено, что английский, немецкий, французский и русский космо-психо-логосы существенно различаются отношениями к моделируемым в них системам и способами интерпретации мыслительных рефлексий. Суть английского космо-психо-логоса — функциональная рефлексия, расширение пространства и структурирование временинемецкого космо-психо-логоса — структурная рефлексия, построение всеобщего основания и общей основы для ограниченного пространствафранцузского космо-психо-логоса — феноменологическая рефлексия, экстенция (вытягивание) особоплотного пространства и достижение целостности и идеальности путем совмещения противоречивых образов. Суть русского космо-психо-логоса — субстратная рефлексия, расширение пространства, безвременность, безграничность и совмещение противоречивых образов без достижения целостности.

3. Выявлена специфика западного и русского космо-психо-логоса на основе анализа языковой концептуализации и категоризации действительности. Поскольку от языка зависят процессы и результаты их мышления, постольку в культурах, различающихся по языку, формируются разные представления о мире. Один язык регулирует и программирует мыслительные процессы одним образом, другой языксовершенно иным образом. В языке англичан познавательные процесы происходят посредством индуктивной логики. Гносеология англичанраздельность, превращаемость, трансформация. Ценностями у англичан являются социальный статус, закон, долг, вера. Усложненная и комплексная схема английского времени выгодно отличает его от немецкого, французского и русского времен. В языке немцев напротив познавательные процессы происходят посредством дедуктивной логики. Гносеология немцев — основание, фундамент, структура. Немецкие ценности — долг ради долга, закон, определенность, родовые различия. В языке французов логика феноменологическая, т. е. одновременно и индуктивная, и дедуктивная. Гносеология французов — единство противоположностей, ценности — противоречивого характера. В языке русских логика противоречива, гносеология русских — нераздельность, непревращаемость, нетрансформация. Существуют ценности интуиции, имплицитного содержания, а также ценность неопределенности.

4. Установлено, что логический детерминатив, как элемент гносеологического параметра является основой, предопределяющей познавательные способности. Детерминативом принято называть определенность или неопределенность предмета вследствие употребления в западных языках определенного или неопределенного артикля. Существует логика употребления определенного или неопределенного артикля. А так как в некоторых языках, например, в русском, артиклей не существует, то и логика может быть или индуктивной, или дедуктивной, и, соответственно, познавательные процессы будут различными.

Практическая ценность исследования определяется тем, что изучение проблемы космо-психо-логоса помогает понять и определить место языка, место логики и ценностей в этносе, их роль и степень влияния на мышление и действия современного человека.

Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекционных курсов по культурологии, семинарских занятий по иностранному языку, спецкурсов по философии, в теоретических работах, а также при разработке спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация. Основные положения исследования были обсуждены на кафедре гуманитарных дисциплин МГУ им. Н. П. Огарева. Материалы работы были опубликованы в сборниках тезисов:

1 Общество, язык и личность: Материалы Всероссийской научной конференции (Пенза, 23 — 26 октября 1996 года). — М.: Институт языкознания РАН, 111 НУ им. В. Г. Белинского, 1996. — Вып. 1. — С. 6 — 8.

2. Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы Школы молодых лингвистов (Пенза, 25 — 29 марта 1997 г.). В 2-х. Вып. -Вып. 2. — М.- Пенза: Институт языкознания РАНПГПУ им. В.Г. БелинскогоУправление образования администрации Пензенской области, 1997. С.31−33.

3. Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы школы Молодых лингвистов (Пенза, 24 — 28 марта 1998 г.). -М.- Пенза: Институт языкознания РАН ПГПУ им. В.Г. БелинскогоПензенский институт повышения квалификации и переподготовки работников образования, 1998. С. 32 — 34.

4. Творчество Степана Эрзи в контексте диалога культур XX века. Первые международные Эрзинские чтения. Материалы научной конференции 4−6 ноября 1996 г. Изд-во МГУ, 1996. С. 58−61.

5. Организационные, философские и технические проблемы современных машиностроительных производств: Сборник материалов II Всероссийской конференции. — Рузаевка. Типография «Рузаевский печатник», 2001 — 148 с.

6. Философская и культурно-типическая антропология: (Культурно-типическая модель науки): Учеб. пособие/Под. общ. ред. проф. А. А. Гагаева, проф. П А. Гагаева. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. — 248 с.

1. КОСМО-ПСИХО-ЛОГОС КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ.

ПРОБЛЕМА.

Выводы. Первое. Французское предложение в структурном отношении более независимо, чем русское, ибо все необходимые члены предложения выражаются в нем прямыми или косвенными (местоименными) средствами. Но семантически оно более зависимо, ибо многочисленные местоименные элементы в нем уточняют свое значение только по связи с контекстом. Существенным показателем языка является соотношение между двумя основными частями речи: именем и глаголом. В области морфологии французский язык характеризуется преобладанием глагола. В нем морфология глагола гораздо более развита, чем в русском языке, который, напротив, отличается более сложной морфологической структурой существительного. Во французском языке глагол играет и большую роль в синтаксисе предложения, чем в русском, где многие типы предложения обходятся без личной формы глагола. Однако в функционировании, при обозначении элементов действительности, существительное во французском языке употребляется чаще, чем в русском. Во французском языке существительное относительно чаще выступает как база словообразования, тогда как в русском языке — глагол. Таким образом, расширение номинативных средств французского языка, то есть его способности обозначать новые понятия, осуществляется прежде всего с помощью имени существительного, глагол же часто выступает в строевой функции.

Второе. Французский язык характеризуется особым соотношением лексического и грамматического. В нём грани между лексикой и грамматикой более подвижны и менее очерчены, чем в русском. Грамматические формы в этом языке легче подчиняют себе слова, которые свободнее подвергаются различным морфологическим и синтаксическим употреблениям, подчас противоречащим лексическому содержанию слова. В силу этого грамматические изменения становятся средством выражения нового понятия с помощью той же лексики. Грамматические категории выступают не только как средство организации словаря в предложении, но и как средство расширения номинативных способностей лексики. С другой стороны, грамматические значения выражаются с помощью слов в служебной функции. Грамматические и лексические средства французского языка значительно чаще чем русского, десемантизируются, утрачивают связь со своим первоначальным значением и становятся формальными элементами, которые можно наполнить самым разнообразным содержанием. В — свою очередь стилистические приемы часто утрачивают выразительный характер и превращаются в лексико-грамматические средства.

Третье. Связь между формой и содержанием во французском языке оказывается менее тесной и взаимообусловленной, чем в русском. Лексические средства, как и грамматические, шире используются в переносных значениях и вторичных функциях что усиливает общую асимметрию.

Теперь рассмотрим такие категории как порядок слов в предложении, родовые различия, падежи, суффиксы и лексику.

Порядок слов.

Характерной и самой отличительной особенностью русского языка является порядок слов в предложении. Самый свободный и самый независимый порядок слов наблюдается в русском предложении. С мощно разветвленной морфологической системой в языке члены предложения не выделяются по занимаемому ими месту в предложении. Именно такой свободный порядок, вероятно, мог обеспечить успех в создании неповторимых шедевров у таких русских классиков как: А. С. Пушкин [131], М. Ю. Лермонтов [102], Ф. И. Тютчев [150], А. А. Фет [154], А. С. Грибоедов [61].

Как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух" — в этой всем хорошо известной фразе можно расставить слова как угодно, причем смысл предложения не изменится. Также в этом предложении нет ни одного предлога. Для англичанина перевод выглядел бы примерно таким: «Дух просвещенья» (подлежащее «дух» обязательно стоит вначале предложения, причем согласуясь при помощи предлога со словом «просвещенья»), далее «готовит» (сказуемое всегда стоит на втором месте после подлежащего), далее «нам» (обстоятельство, согласованное опять же при помощи предлога), далее «много» (опять же если можно сосчитать эти открытия — один перевод, а если нельззя сосчитать — то другой перевод) и только затем «чудных открытий». Такие фразы как: просвещенья дух, открытий чудных в английском языке недопустимы.

Родовые различия.

Род — грамматическая категория, свойственная разным частям речи и состоящая в распределении слов или форм по двум или трем классам, традиционно соотносимые с признаками пола или их отсутствием [192, С. 417].

Особое внимание следует уделить тому, как в русском языке существительные делятся по родам. Почти во всех языках существительные имеют грамматический род — мужской, женский, а также средний. Но деление их по родам в каждом языке делается по-своему. Например, в английском — прибавлением местоимения женского или мужского рода к существительному (he-cat — кот, she-goat — коза). В немецком и отчасти во французском — по признаку активности существительного. Мужской род — активный, средний род — неактивный. Например, das Madchen (нем.) — девочка (средний род), der Junge (нем.) -мальчик (мужской род). В русском же исключительно — по окончанию.

Такое деление по родам накладывает отпечаток на наши представления о вещах и процессах, обозначаемых ими. Пример следующий. У русских «солнце» — среднего рода, у немцев — женского, у французов — мужского. Подобные различия нередко порождают разницу связанных с данным предметом представлений. Это особенно сказывается на фольклорных и литературных образах и нередко доставляет много мучений переводчикам. Например, известно, что Крылов [90] взял сюжет басни «Муравей и стрекоза» у Лафонтена [97] (который, в свою очередь заимствовал его у Эзопа) [79, С. 45]. В эзоповской басне муравей беседовал с цикадой (цикада — вид кузнечика). Но по-французски муравей (fourmi [126, С. 263]) — слово женского рода, и Лафонтен в своей басне описал двух болтающих кумушек: легкомысленную цикаду и хозяйственную «муравьиху». Поскольку слово «муравей» в русском языке имеет мужской род, Крылов, переводя лафонтеновскую басню, вынужден был заменить хозяйственную кумушку на персонаж мужского родаэтакого мужичка-скопидома. А это заставило его изменить и характер описанной в басне Лафонтена беседы. Не мог он оставить в басне для народа и малоизвестное простолюдинам слово «цикада». Но если вместо него взять слово «кузнечик», то получится «мужской» разговор, а это совсем не соответствовало бы замыслу басни. Поэтому вместо цикады в крыловской басне появилась стрекоза. Она выглядит довольно странным существом: зовется стрекозой, а ведет себя как кузнечик — прыгает и поет в мягких муравах (в траве). Таким образом, особенности русского языка потребовали внесения в лафонтеновский текст столь существенных изменений, что Крылов вместо перевода написал совсем другую, собственную басню.

Подобного рода трудности возникают при переводе с одного языка на другой постоянно. В стихотворении Гейне «Сосна и пальма» рисуется образ мужественного поклонника недоступной для него прекрасной пальмы [58,С. 112] В немецком для обозначения сосны есть слово мужского рода (der Fichtenbaum [119, С. 170]), а для пальмы — женского рода (die Palme [119, С. 334]), и все выглядит замечательно: Он, der Fichtenbaum, стоящий одиноко на северной скале, грустит о Ней, die Palme, далекой южной красавице. Но как это выразить на русском языке, если в нем и пальма, и сосна — женского рода? В переводе М. Лермонтова [102] «на севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна», которой снится, что в «пустыне далекой. одна и грустна на утесе горючем прекрасная пальма растет»: тема безнадежной любви мужчины к женщине заменена темой горького одиночества, и причиной тому служит то, что «сосна» на русском — иного рода, чем на немецком. Тютчев [150], переводя то же стихотворение Гейне, заменил сосну кедром: «На севере мрачном, на дикой скале, кедр одинокий под снегом белеет" — но кедр — дерево южное (сибирские кедровые орешки не от кедра, а от кедровой сосны), стоять на севере под снегом он не может. Фет сделал иначе: у него «на севере дуб одинокий стоит на пригорке крутом» [154]- при этом пришлось заменить дикий утес на далеком севере менее суровым «пригорком», поскольку дубы на северных скалах не растут. Наверное, м аналогичные трудности представлял бы перевод на немецкий известной русской песни «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?» Ведь рябина мечтает о могучем дубе. А как это будет выглядеть в переводе, если у немцев дуб — женского рода (die Eiche [102, С. 127])? Образ возлюбленного рябиной дуба-богатыря у них невозможен из-за грамматики.

Суффиксы.

Наиболее продуктивные суффиксы русского языка — это суффиксы, образующие 35 моделей лексем лиц мужского пола (делец, кружковец, вузовец, гребец), а также 18 моделей лексем, образующих названия лиц женского пола (школьница, уборщица, студентка, ткачиха, повариха, парикмахерша).

В русском языке также существуют модели, образованные суффиксами лица без указания на принадлежность определенному полу (ломака, зевака, выскочка, неженка, зубрила, бедняга, пройдоха).

Существуют 33 модели лексем со значением отвлеченных понятий (глупость, кустарщина, соседство, закуска). Также имеется 22 модели, выражающих эмоциональную оценку (стульчик, стаканчик, домик, кисточка, платьице, зеркальце).

Сопоставление моделей русских суффиксов с западными показывает, что в русском языке степень их продуктивности значительно выше. Так, например, суффиксик может быть прибавлен к корню любого существительного, образуя новую лексему ласкательности, уменьшительности [5, С. 228 — 232].

Лексика.

Отличительной особенностью современного русского языка от западных языков является его безэквивалентная лексика. В русском она самая объемная и составляет 6 — 7%. К ней относятся, например, такие слова, как, «гармонь», «народоволец», «воскресник», «сглазить», «валенок», «самовар», «блин», «форточка».

В зависимости от типа синтаксической связи всю сложную русскую лексику можно разделить на 3 подгруппы. Первая. Предикативная группа, характеризуемая предикативной связью (солнечное сияние). Вторая. Атрибутивная группа, характеризуемая атрибутивной связью (берег моря, борт корабля, луч солнца). Третья. Объектная группа, характеризуемая объектной связью (анализ крови, перфокарта) [5, С. 241 — 242].

Из вышесказанного следует.

Первое. Громоздкость синтаксиса, его неустойчивость, ненормативность создает отсутствие синтаксических законов. Отсутствие синтаксических законов создают основу для отсутствия законов социальных. Закон неопределен, и ценность его отсутствует. Отсюда возникает ценность беззакония, беспредела, хаоса, анархии.

Второе. Грамматика языка, в частности особенность его родовых различий влияет на богатство и непревзойденность художественного мышления. Огромное количество суффиксальных моделей позволяет отнести русский язык к одним из самых экспрессивных, эмоциональных и «чувственных» языков.

2. 5. Тектология как взаимодействие параметров космо-психо-логоса.

Впервые термин «тектология» вводится А. А. Богдановым (1873 -1928) [20- 21]. Предмет тектологии как универсальной организационной науки определяется тем, что вся вселенная «выступает перед нами как беспредельно развертывающаяся ткань форм разных типов и ступеней организованности — от неизведанных нам элементов эфира до человеческих коллективов и звездных систем» [20, С.73]. Основные организационные механизмы тектологии — конъюгация — соединение комплексов и ингрессия (вхождение, от англ. ingress — вход, доступ, право входа, вступительный взнос [118, С.395]) — метод «вводных» или «посредствующих» комплексов для установления цепной связи.

Для англичан конъюгация воспринимается как перемещение объекта внутри системы, причем любое перемещение связано с изменением формы этого объекта. Для сравнения можно привести пример спряжения английского глагола, когда глагол, проходя по внутренней сетке спряжения, меняет свою форму в зависимости от того, в каком времени он стоит и с каким местоимением согласуется. В данном случае сетка спряжения — это система Богданова, глагол — это перемещающийся объект, местоимения — это рычаги и механизмы, влияющие на изменение этого объекта. Создается сложное формирование объектов, которые в свою очередь создают комплекс, причем не один, а несколько, которые соединены между собой и взаимодействуют также как и объекты.

Тектология связана с агрессией. Egress (англ.) — 1. Выход. 2. Исток, истечение. 3. Право выхода. 4. Выход на поверхность (геол.) [118, С.254].

Работа английской эгрессии видна на примере определенного и неопределенного артиклей. Указание на принадлежность предмета к какому-нибудь классу — это общее значение неопределенного артикля. В данном случае любой класс предметов — это соединение комплексов Богданова. Но эгрессии пока не происходит, потому что неопределенный артикль просто причисляет предмет к классу однородных предметов, но не выделяет его. Эгрессия происходит тогда, когда предмет, лицо или явление выделяется из класса ему подобных. Это выделение и есть общее значение определенного артикля. Рассмотренная работа эгрессии невозможна в чистом виде в русском языке. Поскольку из-за отсутствия определенных и неопределенных артиклей в русском языке нельзя привести аналогичного примера. Однако, примеряя работу эгрессии в русском сознании, необходимо отметить, что выход из комплекса, выход из системы, т. е. выход для разрывания цепной связи у русских неправомочен. Они не имеют на это права, как это есть у англичан.

Говоря о действии англичан, следует отметить, что действие связано с движением, которое рассматривается как способ существования материи, важнейший ее атрибутв самом общем виде изменение вообще, всякое взаимодействие материальных объектов.

Тип действия англичанина имеет основаниями все вышеперечисленные структуры. Гносеологические основания задают функциональную рефлексию англичанина. Причем эта рефлексия возможна только в языке англичан и ее логический тип будет абстрагирован настолько, насколько он допустим в языке.

Онтологические основания представляют особые модели космоса, пространства и времени, отличные от немецких, французских и русских.

Логические основания и система законов логики задают индуктивность мышления англичан, причем семантика и синтаксис языка определяет модель истины и ее движение: от следствий к основаниям. Тип логики в целом — индуктивность.

Движение к духовным, материальным ценностям основано на определенности этих ценностей. То, что определено в языке, определено в обществе. То, что определено в обществе, определено социальными законами. То, что определено социальными законами является ценностью англичанина.

Побуждение к действию вытекает также из оценки происходящего. И функцию этого побуждения будут выполнять именно эмоции, причем их уравновешенность.

Именно благодаря воздействию вышеперечисленных структур на англичан распространяется функциональный тип действия в изобретениях и научных открытиях. Динамику в открытиях можно наблюдать среди таких ученых как: Томас Сэвери (первый паровой насос), Джон Кей (свободный челнок), Роберт Броун (Броуновское движение), Ричард Тревитик (первый паровоз), Чарльз Бэббедж (вычислительная машина), Джордж Стефенсон (первый паровой локомотив), Майкл Фарадей (электрический ток) и т. д.

Таким образом, языковый параметр, взаимодействуя, как система с другими параметрами (системами) космо-психо-логоса, является базой, фундаментом, основанием к действию англичанина.

Немецкая тектология и действие. Тип действия немца имеет основаниями вышеперечисленные структуры, которые дадут совершенно иной толчок немецкому движению. Рефлексия немца будет не функциональна, как у англичан и поэтому ее логический тип будет недопустим в языке англичан и наоборот.

Онтологические основания немцев ограничены, модель космосаособая, ограниченная, влияющая на движение современных немцев. Никто не будет спорить, что современные немецкие автомобили — одни из лучших. Причем мощность автомобилей, да и всего транспорта ограничивается законодательно. Выходит, что ограничивание и профессионализм — едино для немцев. Об этом говорит Гете: «Тот, кто хочет достигнуть великого, должен уметь ограничивать себя» [203, С. 73]. С ним солидарен и Гегель: «.тот, кто хочет всего, на самом деле ничего не хочет и ничего не достигнет» [52, С. 174]. Под ограничиванием в данном случае не подразумевается ограниченность ума и т. п., немецкое ограничивание — это расширение и обогащение специальности, привлечение знаний из смежных отраслей, а не разбрасывание своих сил в различных направлениях. Таким образом, возникает первая немецкая заповедь к образованности и культуре — «Ограничение рождает мастера» [80, С. 74].

По изречениям Канта о немцах можно думать, что их ум не пассивен, они не принимают все на веру без критического анализа. Далее немцы мысленно принимают во внимание способ представления каждого другого, «дабы собственное суждение как бы считалось с совокупным человеческим разумом.» [76, С. 164]. Уметь становиться на точку зрения другого — качество величайшей ценности немца. Для немца характерна и последовательность образа мыслей, которая предполагает умение широко и самостоятельно мыслить не от случая к случаю, а постоянно.

Семантика и синтаксис языка определяют модель истины и ее движение от оснований к следствиям. Общий тип мышления немцадедукция.

Таким образом, вышеперечисленные структуры утверждают механизм синестезии языка в немецких космо-психо-логических параметрах.

Под синестезией следует понимать такое явление восприятия, когда с одними ощущениями, например звуковыми, возникают и другие ощущения, например, цветовые. Пример: цветной слух. В данном случае язык воздействует на восприятие одновременно с другими параметрами космо-психо-логоса.

Рассматривая предмет тектологии, следует отметить, что такие понятия как конъюгация, ингрессия и эгрессия в немецком космо-психо-логосе уже приобретают качественно новые значения. У немцев конъюгация работает внутри системы, которая в пространственном отношении намного уступает английской системе, т. е. немецкие комплексы и их соединения малы по сравнению с английскими комплексами. Немецкий объект, перемещаясь по комплексам, имеет меньшую скорость и, кроме того, намного реже меняет свою форму. Возьмем, к примеру, немецкий глагол и рассмотрим его конъюгационное движение. Он имеет пять форм, изменяет их так же как и английский глагол, в зависимости от местоимения. Но у английского глагола шестнадцать форм и поэтому у англичан существует больше возможности использовать рычаги и механизмы, влияющие на изменение вышеназванного объекта.

Явление немецкой эгрессии также как и явление английской эгрессии можно рассмотреть на примере определенного и неопределенного артиклей. Уже известно, что общее значение неопределенного артикляэто указание на принадлежность предмета к какому-нибудь классу. Но класс этот у немцев структурирован в отличие от англичан и имеет ячеистую организацию. Неопределенный артикль более развит у немцев, чем у англичан. Поэтому в немецком космо-психо-логосе происходит аналогичное причисление предмета к классу однородных предметов, причем этот класс предметов разбит на те самые ячейки, которые создают более сложный комплекс. Этого структурирования у англичан нет. При эгрессии происходит выделение предмета. Этим уже занимается определенный артикль, когда предмет, лицо или явление выделяется из класса ему подобных. Опять же предмет, выходя из сложной ячеистой организации попадает в такую же усложненную ячеистую систему. Это явление также отсутствует в английском космо-психо-логосе. Происходит это опять же из-за более развитого немецкого определенного артикля. В русском языке явление конъюгации, эгрессии и ингрессии ни коим образом не напоминает и не может напоминать явления, происходящие в английском и немецком космо-психо-логосе.

Говоря о немецкой тектологии как способе организации и взаимодействии систем, необходимо отметить идею множества. Немецкие артикли и только немецкие артикли, а не английские или французскиеэто элементы множества, которые находятся между собой в заданных отношениях. Для немцев природа этого множества определена. Для русских не определено ни само множество, ни элементы этого множества, ни отношения, в которых эти элементы находятся. В данном случае немецкие артикли — это множество объектов одного рода. Для немцев артикли, входящие в грамматику — есть не что иное, как аналогия множества объектов культуры, науки, экономики и т. д. Следовательно, немецкая наука должна иметь больший успех по сравнению с русской потому, что русская наука предполагает конструирование сущностей, общих для множества объектов разного рода и в достаточной мере не исследует природу объектов одного рода, входящих в это множество.

Теперь о взаимодействии французских параметров. Гносеологические основания задают противоречивую рефлексию француза. Причем эта рефлексия возможна только в языке французов и ее логический тип будет представлен комбинацией английской и немецкой логик.

Онтологические основания представляют модели пространства и времени, опять же занимающих промежуточное положение между английскими и немецкими, с протяжением и плотностью.

Логические основания и система законов логики зависят от семантики и синтаксиса языка, которые определяют модель двух истин и их одновременное движение. Одной — от следствия к основанию, другойот основания к следствию.

Рассматривая предмет французской тектологии, следует отметить ее аналогию с английской и немецкой. Однако, организованная система французского комплекса более развита, чем английская, но менее развита, чем немецкая. Французский объект, перемещаясь по этой системе, имеет большую скорость, чем немецкий объект, но меньшую, чем английский. Французский объект меняет форму чаще, чем немецкий, но реже, чем английский. Опять возьмем пример с глаголом. Так как грамматика языка представляет собой некую систему, в данном случае назовем ее комплексом Богданова, то тогда любой глагол, взятый для примера, будет являть собой некий объект, путешествующий по этому комплексу. Глагол имеет спряжение или конъюгацию. Это изменение его формы под воздействием времени с одной стороны и местоимения с другой стороны. В данном случае время и местоимения — это те самые механизмы и рычаги, воздействующие на объект, находящийся внутри комплекса. Французский объект, перемещаясь по комплексу, имеет меньшую скорость, чем английский, но большую, чем немецкий. Объект у французов может менять свою форму, причем возможностей для изменения этой формы у французов больше, чем у немцев, но меньше, чем у англичан. Однако изменение это сначала происходит одностороннее, под влиянием времени. Назовем это время механизмом. Тогда с другой стороны происходит изменение объекта под влиянием местоимения. Назовем эти местоимения рычагами. Происходит следующее. У англичан очень слабые рычаги, то есть происходит самое минимальное воздействие местоимений на глагол или на объект. Более сильное воздействие рычагов обнаруживается у немцев, еще более сильное у французов и самое сильнейшее у русских. Однако с механизмами, то есть с воздействием времени на объект все происходит иначе. Сильнейшее влияние механизмов обнаруживается у англичан, более ослабленное влияние у французов, затем у немцев и самое минимальное у русских.

Работа французской эгрессии происходит аналогично английской и немецкой с той лишь разницей, что класс предметов, откуда происходит выделение предмета не имеет такой мощной ячеистой организации, как это есть у немцев. Однако у французов организация этих ячеек более развита, чем у англичан.

Прежде чем рассматривать проблему русской тектологии и сравнивать русское понятие с понятием, употребляемым в западном космо-психо-логосе, необходимо подробнее рассмотреть некоторые вопросы по Богданову. Эмпириомонистское мировоззрение Богданова позволяет ему отождествлять мир и опыт, рассматривать основные объекты тектологии — организованные комплексы — и их элементы как сводимые к активностям-сопротивлениям. Богданов подчеркивает, что организованная система бывает таковою не вообще, не универсально, а лишь по отношению к каким-либо определенным активностям, сопротивлениям, энергиямвместе с тем по отношению к другим она может быть дезорганизованной, а к третьим нейтральной [20, С. 125].

Исследуя конъюгацию, например, внутри какого-либо народа, Богданов утверждает, что конъюгационная схема возрастающих возможностей развития говорит нам о том, что гибель племен и народностей, хотя бы весьма отсталых, суживает базис дальнейшего развития человечества в его целом. Она означает уничтожение тех своеобразных элементов и условий развития, которые возникают из смешения и из общения разных народностей. Сумма организационных форм в самом широком смысле этого слова, из какой исходит прогресс человечества, уменьшается необходимо и бесповоротно при истреблении отсталых племен [21, С. 53 — 54].

Богданов рисует грандиозные перспективы развития тектологии и считает, что полный ее расцвет «.будет выражать сознательное господство людей как над природой внешней, так и над природой социальной. Ибо всякая задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу о способе наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов — реальных или идеальных» [21, С.133].

Теперь попробуем рассмотреть, почему именно русский человек, а не англичанин, не немец, и не француз дает нам такую развернутую систему взаимодействия комплексных систем.

Организованная система русского комплекса практически испытывает самую незначительную степень развитости. Русский объект, перемещаясь по этой системе имеет самую малую скорость. Однако происходит колоссальное изменение этого объекта из-за воздействия рычагов, которые в нашем примере являются местоимениями. Выходит, что в русской комплексной организации время имеет самое минимальное влияние на объект по сравнению с западным комплексом, а местоимение имеет самое максимальное влияние.

Исследуя предмет тектологии, необходимо указать и на праксеологию, понятие вводимое польским философом Котарбиньским. В своих работах «Развитие праксеологии» [86], «Трактат о хорошей работе» [88] он выдвигает идею рациональной реконструкции, которая переносится в сферу практической деятельности. Котарбиньский формулирует программу праксеологии как общей теории рациональной деятельности. Основные ее постулаты таковы. Реально существуют только вещи (тела), свойства и отношения не существуют помимо вещейкаждому имени, термину соответствует реальная вещьобщие имена, а также названия свойств и отношений должны рассматриваться как метафоры или сокращения, которые в языке науки должны быть элиминированы, т. е. упразднены [87, С. 45 — 49].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Космо-психо-логосы существенно различаются отношениями к моделируемым в них системам форм и видов общего и интерпретируемым на них мыслительным рефлексиям. Существенные различия космо-психо-логосов можно представить в виде таблицы. См. табл.9.