Капиталистическое развитие торговли в дореволюционной Башкирии, вторая половина ХIХ — начало ХХ вв

Актуальность темы

исследования. Новая история человечества неразрывно связана с капитализмом, который, при широком и историософическом понимании, следует воспринимать как не только доминирующую и почти универсальную модель принципиально новой организации экономики, но и как особый общественно-политический и культурный строй современного общества. Вдумчивый анализ современной ситуации в мире в эпоху перехода человечества в третье тысячелетие дает основание констатировать, что капитализм утвердился и победил в мировом масштабе и, выражаясь терминологией Хосе Ар-гуэльеса, превратился в «глобальную промышленную цивилизацию"1. Современному и будущему поколению сообщества ученых еще предстоит дать глубоко обоснованную метаисторическую оценку капитализма, и вынести окончательный вердикт, который будет, вряд ли основан на убедительной апологетике и насыщен оптимизмом при строгом и непредвзятом определении места и роли капитализма в нравственно-историческом воспитании человечества. Пути и сроки вхождения в технократическую эру у разных народов были также разные. В истории каждого народа, или даже отдельно взятой цивилизации неотвратимо наступал эпохальный рубеж, миновав который, конкретное историческое сообщество вступало в стадию капиталистической трансформации.

1 Аргуэльес, Хосе. Фактор Майя. Внетехнологический путь. — Томск, 1994. — С. 194. 3.

В отечественной истории 1861 г. стал величайшей эпохальной гранью между Россией крепостнической и Россией буржуазной. Крестьянская реформа и логически последовавшие за ней Великие преобразования ознаменовали ликвидацию крепостнической системытого краеугольного камня, на котором основывался прежний политический и экономический строй государства. По инициативе Верховной власти была устранена основная преграда, которая долгое время препятствовала переходу России на новую историческую фазу развития. Страна вступила на путь капитализма — на новый путь, обладающий более совершенными и исторически перспективными формами социально-экономического развития, с точки зрения апологетов и идеологов доктрины индустриально-демократической модели организации общества. Из страны отсталой и аграрной, Россия стала трансформироваться в страну аграрно-индустриальную. При капиталистической организации народного хозяйства сфера производства приобретала товарный характер. Промышленный и другие сектора экономики становятся неразрывно связанными с рынком потребления, который превращался в главный регулятор производства.

Промышленность, заметно опережая по темпам капиталистической трансформации аграрный сектор экономики, увеличивает свой удельный вес в экономической системе России. Завершающая стадия промышленного переворота сопровождалась крупными технологическими и организационно-производственными усовершенствованиями. Система свободного рабочего найма, капитализация производства и другие факторы обеспечивали условия для заметного роста производительности труда и увеличению товарной потребительской продукции, требуемой внутренним рынком. В условиях быстро меняющихся запросов рынка в промышленном секторе возникали новые отрасли производства. В России быстро увеличивается число новых предприятий: меняется экономическая география, формируются новые промышленные зоны. Капиталистическому развитию способствовали совершенствование системы путей сообщения, транспорта, связи и банковского дела.

Утверждение капиталистических отношений происходило и в сфере торговли. В пореформенную эпоху усиливается экономическая интеграция отдельных районов страны в единый внутренний капиталистический рынок. Особенную роль в этом процессе играло железнодорожное сообщение. Старая основная форма торговли — ярмарочная, носившая сезонный, дискретный характер, постепенно теряет в условиях нарастающего капитализма свое прежнее значение. Капиталистический рынок, неотделимый от товарного производства, нуждается в новых формах товарооборота, призванных обеспечить бесперебойное снабжение потребителей. На смену сезонной торговли приходит система стационарной торговли. Развивается сеть постоянно действующих розничных и оптовых торговых заведений, в результате чего рынок значительно приблизился к потребителю. Процессу развития местного предпринимательства способствовало буржуазное торговое законодательство. В результате неотвратимого разложения сословной системы общества в сферу торговли усиливается приток крестьянства. Подчиняясь логике законов капитализма, процесс развития экономики начинает характеризоваться к концу XIX в. очевидным усилением монополистических тенденций, ожесточением конкурентной борьбы и образованием крупных и средних ассоциированных коммерческих предприятий, устанавливавших контроль за рынком.

Однако процесс утверждения капитализма в торговле в разных районах России развивался неравномерно и противоречиво. В экономически слабо развитых районах развитие капиталистических отношений шло замедленными темпами, что было связано с общим характером развития капитализма вообще в таких локально-экономических пространствах. По устоявшейся в отечественной историографии терминологии, капитализм в таких районах развивался в основном «вширь», на экстенсивной основе. Зто традиционно означает, что капиталистические отношения находились в зачаточном положении, или вообще фактически почти отсутствовали в дореформенный период. Только в эпоху Великих реформ, капитализм начинает расчищать себе дорогу более ускоренными темпами. К таким районам, где капитализм в пореформенное время развивался «вширь», относились и национальные окраины, являвшиеся слабозаселенными и отдаленными от экономических центров страны. Приток крестьян-переселенцев из Центральной России на эти территории во второй половине XIX в. способствовал быстрому росту населения, развитию производительных сил и, следовательно, распространению капитализма.

К числу таких районов относилась и Башкирия, являвшаяся важнейшим объектом переселенческого движения. Процесс крестьянского переселения на Южный Урал имел крупное значение для развития основного сектора местной экономики — земледелия. Переселенцы приносили с собой навыки хлебопашества, способствовали вовлечению в земледельческое хозяйство коренного башкирского населения. Рост земледельческого населения, социальное расслоение, расширение посевных площадей создавали благоприятные условия для проникновения капитализма в аграрный сектор. Земледелие начинает все в большей степени приобретать товарный характер.

Капитализм утвердился и в других секторах экономики Южного Урала. В торговом секторе экономики эти явления выражались в причудливой эволюции ярмарочной торговли и в развитии новых капиталистических форм торговли и механизмов рыночных товарооборотов. Характер и темпы торгово-капиталистического развития в Башкирии имели специфические отличия от аналогичного процесса в экономически развитых районах Центральной России.

Актуальность указанной проблемы обусловливается рядом конкретных факторов. В отечественной историографии XX в. история тор-гово-капиталистического развития, как во всероссийском масштабе, так и особенно в региональном измерении не была предметом широкого и многостороннего исследования, о чем будет свидетельствовать нижеследующий историографический обзор. Между тем, широкомасштабное освещение проблемы утверждения основ капиталистической системы торговли на примере южно-уральского региона позволит, во-первых, конкретизировать общую картину экономического, социального и культурного развития Башкирии в посткрепостническую эпохуво-вторых, выявить специфику капиталистической трансформации торговли на примере сопоставления и сравнения Уфимской и Оренбургской губерний, двух исторически тесно связанных районов, составлявших территориальную основу исторической Башкириив-третьих, дает возможность взглянуть на проблему на фоне общей панорамы капиталистической эволюции Россиив-четвертых, позволит более отчетливо оценить историческую перспективу капитализма в грядущей судьбе России.

Актуальность проблемы тесно связана, кроме того, и с современным состоянием экономики, которая, как известно, находится в драматической стадии преображения на базе рыночной, а значит капиталистической модели. Такое положение дел заставляет современное общество обратиться к нашему дореволюционному прошлому, дабы извлечь поучительный должный урок.

Объектом исследования является капиталистическое развитие торгового сектора экономики Южного Урала во второй половине.

XIX — начале XX вв. Предметом исследования являются конкретно-исторические условия капиталистической эволюции торгового сектора в дореволюционной Башкириистановление системы стационарной торговли и неоднозначная, противоречивая эволюция системы ярмарочной торговлипоказ роли железнодорожного сообщения и банковского кредита в процессе формирования основных механизмов товарооборота и потребительского рынка, присущих капиталистической экономике.

Степень разработанности темы. Дореволюционная литература о торговле в России вообще не особенно богата. В то время процесс изучения отдельных сторон и более общих вопросов истории развития торговли определялся меняющимся характером ее капиталистической эволюции.

В середине XIX в. и в первые пореформенные десятилетия основным механизмом товарооборота в России были ярмарки. Поэтому предметом исследования преимущественно являлась ярмарочная торговля1, прежде всего крупные оптовые ярмарки. К числу таких исследователей, обращающихся к этой теме, относится крупный русский историк-экономист и теоретик — академик В. П. Безобразов. В изданной в 1865 г. его работе «Очерки Нижегородской ярмарки» была предпринята попытка дать не только общий исторический обзор этого крупнейшего торгового центра страны, но и проанализировать состояние ярмарки в первые годы после падения крепостничества и определить перспективы ее развития. Отдельные исследования В. П. Безобразова посвящены развитию хлеботорговли в Северо-восточном районе Рос.

Аксаков И. Исследование о торговле на украинских ярмарках. — СП б., 1858- Безобразов В. П. Очерки Нижегородской ярмарки. — М., 1866- Хитров А. К. К истории Ирбита и Ирбитской ярмарки. -Ирбит, 1872- Ушаков А. Очерк характера Ростовской сборной ярмарки и промышленности Ростовского уезда. — М., 1861. сии1. Внимание других исследователей привлекали различные аспекты внешней торговли2.

Изучение ярмарочной торговли проводилось и в Уфимской губернии. Большой вклад в исследование городских ярмарок внес член-секретарь Уфимского статистического комитета H.A. Гурвич. Являясь профессиональным статистиком, он не мог не видеть явное несовершенство сбора и обработки статистики о ярмарочной торговли. С 1870 г., когда на правительственном уровне была санкционирована попытка использования более совершенных способов сбора статистических данных о ярмарочной торговле, он активно принимает участие в статистических исследованиях преимущественно городских ярмарок. В центре внимания H.A. Гурвича была Мензелинская ярмарка, крупнейшая в регионе. Собранные им сведения систематизировались и публиковались в «Уфимских губернских ведомостях». Итогом его многолетней работы стало обобщающее статистическое исследование «Ярмарки. К истории ярмарок вообще и о статистике ярмарок в Уфимской губернии», опубликованное в 1884 году3. Широко опираясь на компаративный метод, H.A. Гурвич в первом разделе своей работы представил исторический очерк возникновения и развития ярмарочной торговли вообще. Характеристика эволюции ярмарок в России и в отдельно взятых странах Западной Европы позволила выявить общие и специфические черты развития этой формы торговли. В отдельном разделе характеризуется постановка статистического обследования ярмарок, акцентируется внимание на комплексе существенных недостатков, присущих официальной статистике.

1 Безобразов В. П. Очерки Нижегородской ярмарки. — М., 1866. о.

Крит Н. Будущность Кяхтинской торговли. — СП б., 1862- Семенов А. Изучение русской внешней торговли. — М., 1858- Шипов A.O. О значении внутренней и внешней торговли вообще и особенно в России. — СП б., 1861. з.

Гурвич H.A. Ярмарки. К истории ярмарок вообще и статистике ярмарок в Уфимской губернии. -Уфа, 1884.

Разнообразный материал о различных сторонах социально-экономической жизни Южного Урала в конце 50 — начале 70-х гг. XIX в. содержится в работах В.М. Черемшанского1 и известного публициста-демократа Н.В. Ремезова2.

В указанное время исследователи обращались к различным аспектам русско-азиатской торговли. Такой интерес был исторически обоснован. История торговых связей России и среднеазиатских государств охватывает несколько веков. Русская экономика и внутренний рынок были связаны со Средней Азией торговыми отношениями. Легкая промышленность и другие отрасли экономики находились в определенной зависимости от состояния таких отношений. Еще в середине XIX в. крупную работу о русско-азиатских отношениях опубликовал известный русский историк и этнограф П.И. Небольсин3. В этой работе, богатой фактологическим материалом, освещен широкий круг вопросов, связанных с Меновыми дворами Оренбургской губернии, являющимися передовыми пограничными пунктами русско-азиатской торговли.

В 60−70-е гг. XIX в. Юго-восточные границы Российской империи продвинулись далеко за Сыр-Дарью. Среднеазиатский регион оказался в составе России. Это предопределило изменения в характере русско-азиатских экономических отношений. Русский торговый капитал начинает широкую экспансию на среднеазиатский рынок, не давая возможности пробиться на этот рынок Англии. Этим и другим вопросам была посвящена специальная работа генерала М. Терентьева «Россия и Англия в борьбе за рынки».4. Особое место в работе при1.

Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом и экономическом отношении. — Уфа, 1859.

2 Ремезов Н. В. Очерки из жизни дикой Башкирии. Переселенческая эпопея. — М., 1889.

3 Небольсин П. И. Очерки торговли России со странами Средней Азии, Хивой, Бухарой и Кокан-дом (со стороны Оренбургской линии). — СП б., 1856.

4 Терентьев М. Россия и Англия в борьбе за рынки. — СП б., 1876.

10 надлежит обзору развития русско-азиатской торговли с допетровской эпохи и возникновения с середины XVIII в. нового направления через Башкирию (Оренбургскую линию). Немало внимания автор уделяет характеристике основных предметов русско-азиатской торговли и анализирует причины, сдерживавших дальнейшее развитие торговли.

В условиях противоречиво-поступательного развития капитализма, факт резкого падения экономического значения крупных ярмарок в России стал привлекать внимание исследователей. В 1894 г. Ф. Гельм-гольц опубликовал статистический очерк об эволюции ярмарочной торговли на Оренбургском Меновом дворе в эпоху капитализма1. Анализируя динамику товарооборотов и изменения в ассортименте Менового двора, Ф. Гельмгольц пришел к убеждению о падении былого значения этой крупнейшей ярмарки России. Причину резкого сокращения привоза среднеазиатских товаров в Оренбург этот автор, как и его предшественник А.Е. Апектров2, усматривал в возрастающей русско-азиатской экономической интеграции, стимулируемой железнодорожным строительством, а также в развитии стационарной торговли. Появление очерка Ф. Гельмгольца вызвало дискуссию в местной печати. С критическим разбором очерка выступил А. Добросмыслов, который полемизировал с Ф. Гельмгольцем относительно причины сокращения ярмарочных оборотов и других аспектов.

В конце XIX в. в обществе нарастают идейные споры о характере и сущности экономического и политического строя в России. Первостепенное значение стал приобретать вопрос о русском капитализме и его исторической перспективе. Полярные позиции в дискуссии, принявшей характер идейного противоборства, заняли представители.

•I.

Гельмгольц Ф. Оренбургский Меновой двор. Статистический очерк//Известия Оренбургского отдела Императорского русского географического общества. — Оренбург, 1894. — Вып.З.

2 Апектров А. Е. История Оренбургской губернии. 2-е изд. — Оренбург, 1883. двух идейно-политических движений — народники и социал-демократы, марксисты.

Теоретики либерального народничества стоически отстаивали свою аксиому, согласно которой в России, стране не только отличающейся культурной и ментальной особенностью, но и занимавшей обособленное место среди других великих империй, в силу специфических и географических факторов, капитализм не имел шансов на естественное развитие. Народники были убеждены, что насаждение капитализма «сверху» ведет на самом деле лишь к сокращению внутреннего рынка, а поскольку Россия не имела внешних рынков и колоний, то капитализм в России, в том числе и в торговле, был нежизнеспособен.

Противоположную оценку давали русские марксисты, которые более трезво и прагматически оценивали положение дел. Представители всех направлений в марксизме сходились во мнении, что утверждение капитализма в народном хозяйстве России является уже очевидным фактом и носит вполне естественный и причудливо-русский характер. В подходе же к другим более узким проблемам (например, историческая миссия капитализма) позиции двух основных в то время течений русского марксизма (легального и ортодоксального) были различными, но во многом определялось различными философскими и историософскими ориентациями.

Наиболее яркие представители легального марксизма (П.Б. Струве, H.A. Бердяев, отчасти Н.М. Туган-Барановский), представлявшие интеллектуальную элиту марксизма, были склонны критически подходить к ортодоксальным основам марксизма, предпочитая применять лишь некоторые положения этого учения. П. Б. Струве был первым среди русских марксистов, кто открыто вступил в полемику с марксистами о судьбах русского капитализма. В 1894 г. была опубликова.

12 на книга П. Б. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России"1, написанная с позиций, близких к западноевропейской социал-демократической традиции. Признавая огромное экономическое, культурное и вообще историческое значение капитализма для будущего России, П. Б. Струве подчеркивал, что утверждение капиталистического фундамента в русской экономике состоялось и является неопровержимым фактом. При этом П. Б. Струве отмечал, что русский капитализм имел незрелые формы и развивался преимущественно экстенсивно. Отсюда делался логический вывод, что в интересах общественного блага и будущего страны следует признать нашу русскую некультурность и пойти на выучку к западному капитализму.

Такая позиция П. Б. Струве, основанная на апологетике капитализма и сконцентрированная в его знаменитом афоризме, вызвала несогласие у ортодоксальных марксистов. В 1899 г. В. И. Ленин издает свою знаменитую работу «Развитие капитализма в России"2, в которой автор представил свое, без преувеличения, оригинальное видение этой глобальной проблемы. Написанная на основе фундаментальной статистической базе, книга дает широкую панораму капиталистической трансформации народного хозяйства России на грани XIX и XX вв. Используя комплекс конкретных данных, В. И. Ленин проследил капиталистическую эволюцию сельского хозяйства, промышленности и проанализировал процесс формирования внутреннего рынка для русского капитализма. Обобщая задействованный метод, В. И. Ленин не без основания подчеркивал крупные изменения в экономическом строе России в пореформенное время, свидетельствующие об утверждении основ капитализма. Свое резюме В. И. Ленин воплотил в выражении, 1.

Струве П. Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. — СП б., 1894.

2 Ленин В. И. Полн. собр. соч., Т.З. давно ставшим гиперхрестоматийным: «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого стенка».1.

Оценивать книгу В. И. Ленина с высоты нашего времени представляется крайне непростым делом. В Советское время этот концептуальный труд был возведен в ранг «Священного писания» и стал непреложным историко-методологическим субстратом, а потому не подлежал никакой критике. В нашу эпоху ленинская концепция капитализма должна быть оценена непредвзято и критически осмыслена. Время показало, что некоторые основные теоретические положения В. И. Ленина, представляющие исторический прогноз в отношении общих судеб человечества и капиталистического строя, не подтвердился ходом истории, поскольку основывались на неверных посылках. Это, в частности, относится к положению о присущих капитализму неразрешимых антагонистических противоречиях, выраженных в классовой борьбе между рабочим классом и капиталом. С другой стороны, сохраняет свою значимость не только богатый фактический материал книги и элементы понятийного аппарата, но и некоторые теоретические и методологические стороны ленинской концепции. Вряд ли стоит, например, игнорировать методологическую установку В. И. Ленина о целесообразности прослеживать капиталистическую эволюцию в двояком измерении — «вширь» и «вглубь».

Требование непредвзятого и нетрадиционного осмысления концепции В. И. Ленина диктует нам и современная эпоха, которая, при вдумчивом осмыслении, идет под неосязаемым законом коренной пертурбации взглядов человечества и сообщества ученых на вечные проблемы миробытия. Сегодня, очевидно, начинает свое триумфаль.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., Т.З. С.597−598. ное шествие принципиально новая концепция мировой истории, основанная на метаисторической парадигме мышления. Структурным компонентом этой концепции являются, в частности, взгляды Н. К. Рериха и Е.И. Рерих1, которые, как известно, весьма высоко оценили историческую миссию В. И. Ленина в его борьбе с капиталистической альтернативой преобразования России и, связанным с капиталистической идеологией, историческим Злом. Поэтому резонно будет предположить, что достигнутый за последние годы методологический уровень постижения русской истории еще не позволяет современным исследователям вынести окончательный вердикт экономическим взглядам и историческим прогнозам В. И. Ленина, настоящая история которого еще, очевидно, не написана.

Если даже подходить к современной научной оценке ленинской концепции капитализма с позиций утвердившихся уже за последнее десятилетие исторических подходов (культурно-исторического и тем более формационного, по сути — марксоидного), то следует это сделать на основе равно уважительного отношения к взглядам В. И. Ленина и П. Б. Струве, что, в итоге, позволит гармонично соотнести обе противоборствующие установки в экономической оценке русского капитализма, а также даст возможность выбрать наиболее приемлемую научную позицию в освещении этого вечного вопроса.

В начале XX в. Россия вступила в новую стадию капиталистического развития, в стадию, которую и сегодня, не без основания, возможно характеризовать как империалистическую. Глубокие структурные сдвиги в сфере торговли не могли не вызвать интереса у исследователей — современников.

1 Рерих Н. К. Семь великих тайн космоса. — М., 1999; Он же. Россия. — М., 1992; Беликов П. Ф. Рерих. — Новосибирск, 1994.

В связи с капиталистической трансформацией торговли и эволюцией нормативной базы, появляются труды по торговому праву, часть которых носила аналитический характер1.

В указанное время Россия является крупнейшим производителем и экспортером товарного хлеба. Поэтому неслучайно внимание специалистов было обращено и к этому вопросу. Работы признанных русских экономистов П. И. Лященко и Н. Д. Кондратьева посвящены развитию хлебного внутреннего рынка Россииони отличаются своей фундаментальностью и строгим научным подходом2. Другие же работы, относящиеся тематически к южно-уральскому региону, носят преимущественно описательный и поверхностный характер3.

Внимание исследователей привлекала причудливая эволюция крупных ярмарок, развитие банковского дела, история торговли вообще и некоторые другие моменты4.

Развитие биржевой торговли стало проходить ускоренными темпами в конце XIX — начале XX вв. Новые биржи возникли не только в экономически развитых центрах, но и в провинциальной России, в том числе и в Башкирии. Однако качественная сторона их организации и деятельности во многих отношениях желала лучшего. Этой проблеме была посвящена специальная работа Ю.Д. Филипова5. Особенность этого исследования заключается не только в том, что автор сделал исторический очерк о возникновении и развитии биржевой торговли в 1.

Ципкович П. Учебник торгового права. — Киев — СП б., 1891- Федоров А. Ф. Торговое право. -Одесса, 1911; Удинцев В. Г. Русское торгово-промышленное право. — Киев, 1907.

2 Лященко П. И. Хлебная торговля на внутренних рынках Европейской России. — СП б., 1912; Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. — М., 1991.

3 Столпянский П. И. Город Оренбург. Материалы к истории и топографии города. — Оренбург, 1908; Район железной дороги Оренбург-Орск в экономическом отношении. — СП б., 1912; Хворо-стянский П. А. Оренбургский хлебный рынок. — Оренбург, 1916.

4 Канделаки И. Роль ярмарок в русской торговле. — СП б., 1914; Денисов В. И. Ярмарки. — СП б., 1911; Евзинин З. П. Банки и банковские конторы в России. — СП б., 1904; Сытин П. В. О вздорожании жизни в России в 1900 — 1909 гг. и его причинах. — М., 1913; История торговли и промышленности в России. — СП б., 1911. -Т.1. 5.

Филипов Ю. Д. Биржа. Ее история, современная организация и функции. — СП б., 1912.

России, но и критически проанализировал современное состояние торговых бирж, придя к выводу, что русские биржи по основным качественным критериям значительно отставали от биржевой организации западноевропейских стран. Не терминальная торговля, а торговля в основном наличным товаром, как установил Ю. Д. Филипов, была свойственна значительному числу русских бирж.

Предметом повышенного интереса для исследователей было кооперативное движение1. В начале XX в. развитие различных форм кооперации (кредитной, потребительской, сельскохозяйственной) достигло широкого размаха. Кооперативное движение быстро распространялось и в провинциальной России, проникая в самые далекие ее уголки. Для кооператоров была актуальной задачей методическая и инструкторская помощь и обмен опытом. Поэтому среди широкого круга кооперативной литературы, основное место занимают работы, имеющие характер методических и организационных рекомендаций.

Начало первой мировой войны ознаменовалось появлением крупных работ обобщающего и теоретического характера о кооперации. В 1915 г. была издана работа А. В. Меркулова, представляющая собой исторический очерк потребительской кооперации в России2. Автор подвел итог полувековой истории этой формы кооперативного движения. В работе прослеживается, начиная с момента зарождения, эволюция потребительской кооперации до начала первой мировой войны, выявляются факторы, влиявшие на темпы развития процесса. Особое внимание A.B. Меркулов отводил такому факту, как консолидация кооперативного движения и образование крупных региональных и всероссийских кооперативных союзов.

1 Озеров И. Х. Что такое общество потребителей. Как его основать и вести. — СП б., 1896- Гиб-нер Н. П. Система кооперации. — М., 1911; Евдокимов A.A. Кооперативный сбыт произведений сельского хозяйства в России. — Харьков, 1911; Макаров H. Крестьянское кооперативное движение в Сибири. — М., 1910; Шиленков Н. Ф. Уфимское общество потребителей. — Уфа, 1892.

2 Меркулов A.B. Исторический очерк потребительской кооперации в России. — М., 1915.

В том же году издается фундаментальная книга М.И. Туган-Барановского «Социальные основы кооперации».1. Это капитальное исследование существенно заполнило пробел в активе кооперативной литературы, который, как указывалось, включал в себя труды пропагандистского, описательного и прикладного характера. Являясь крупным эрудитом в области народного хозяйства вообще, М.И.Туган-Барановский обратился к этой теме не случайно. Занимая позицию близкую к легальному марксизму, он придавал в социально-культурном отношении большое значение кооперативному делу в процессе совершенствования народного хозяйства. Неслучайно, что в указанной работе, рассматривающей теорию и практику кооперативного движения в России и в Западной Европе в XIX — начале XX вв. на основе широкого применения компаративного метода, акцентируется внимание на содержании в кооперативной идее мощного социального созидательного начала. Оригинальные взгляды М.И. Туган-Барановского имеют важное значение для понимания сущности и специфики потребительской кооперации в Башкирии.

Крупное теоретическое наследие М.И. Туган-Барановского включает в себя не только концептуальные воззрения на проблему промышленного развития России и кооперативное дело, но и содержит оригинальные суждения относительно исторической судьбы русского капитализма и вдумчивую критику марксистской концепции капитализма и его исторической перспективы.

В своей ранней работе «Очерки из новейшей истории политической экономии» М.И. Туган-Барановский, выражая уверенность, что ортодоксальный марксизм выполнил свою историческую миссию и «никакой будущности не имеет», утверждал, что «величайшей задачей социальной мысли нашего времени я считаю критическое преодоле.

Туган-Барановский М. И. Социальные основы кооперации. — М., 1999.

18 ние марксизма, долженствующее повести к созданию новой социальной системы, в которую войдет много элементов марксизма, но в переработанном, очищенном и преобразованном виде".1. Решительно отвергая марксистскую теорию обнищания и крушения капитализма и честно признавая то, что подобная теория не была детально разработана К. Марксом, М.И. Туган-Барановский уверенно констатировал, что «никаких признаков настоящего экономического крушения капиталистического хозяйства мы не видим и никакие теоретические соображения не указывают нам на вероятность или даже хотя бы возможность такого крушения"2. Вместе с тем, он, честно отдавая должное историческим заслугам марксизма, признает конструктивную, центральную идею марксизма — учение о концентрации и централизации средств производства. Согласно марксистской логике, капиталистическая организация экономики эксплуатирует мелких производителей, в результате чего средства производства сливаются в более крупные объединения и конгломераты, которые организованы и консолидированы изнутри, но разобщены и хаотичны в своих внешних отношениях. Соглашаясь с марксистским постулатом о том, что дальнейшая эволюция капитализма приведет к обобществлению производства, что в результате подорвет частнособственнический субстрат капиталистического способа организации производства, М.И. Туган-Барановский выразил уверенность в том, что логическим следствием наиболее полного воплощения идеи капитализма в экономике станет формирование принципиально нового, более совершенного в социально-экономическом отношении строя, характеризуемого общественным руководством производственной сферы. В этой связи он отмечал: «Процесс концентрации и централизации средств производства одновременно создаст.

Туган-Барановский М. И. Очерки из новейшей истории политической экономии. — СП б., 1903.

— СЛ/1. 2.

Там же. почву для будущего ассоциированного производства, ибо благодаря ему производство становится все более крупным, все более общественным. Растущая концентрация и централизация общественного производства легче всего объясняет, каким-образом капиталистический хозяйственный строй превращается в свою противоположность, каким образом из беспощадной борьбы, угнетения, эксплуатации и ненависти, царящих ныне, вырастет с необходимостью естественного процесса, семя мирной, свободной ассоциации будущего. Капитализм является, при таком понимании условий развития нового социального строя, суровой, но необходимой школой человечества, в которой человечество дисциплинируется и накапливает силы для того, чтобы взять в свои руки руководство общественным производством и заменить господствующую ныне анархию общественного хозяйства планомерной, сознательной организацией его".1.

Поэтому понятно, что, размышляя о посткапиталистическом будущем России и учитывая известные сдерживающие факторы развития капиталистической торговли в прямой связи с народным благосостоянием, М.И. Туган-Барановский придавал крупное значение кооперативному движению в деле гармоничного преобразования народного хозяйства России.

Органами губернского земства исследования кооперативного движения в предвоенные годы велись и в Уфимской губернии2.

В эпоху предвоенного экономического подъема в России усиливается интерес к вопросу о состоянии торговли и перспективах ее развития. Правительственная позиция в этом отношении отличалась оптимизмом. Высокопоставленные чиновники, принимая во внимание.

1 Туган-Барановский М. И. Очерки. С. 421. 2.

Кооперация в Уфимской губернии. — Уфа, 1914. — Вып.2- Очерк потребительской кооперации в Уфимской губернии. По данным 1913 года и на основании специального исследования 1914 года. Состав. Рыбалкин М. — Уфа, 1915. действительно крупное увеличение общего товарооборота в стране, констатировали крупные успехи в экономике и торговле. Расширение емкости внутреннего рынка напрямую связывали с ростом народного благосостояния. Преемник П. А. Столыпина на посту премьер-министра В. Н. Коковцов писал в своих мемуарах: «Десятилетие 19 041 913 гг. дает наглядное показание непрерывного и весьма значительного накопления народного богатства во всех видах».1.

Противоположную точку зрения, основанную на более глубоком критическом анализе рыночной ситуации в России, высказал член Государственного Совета В. И. Денисов. В опубликованной в 1913 г. работе «Современное положение русской торговли» В. И. Денисов подверг компетентной критике правительственную оценку состояния русской торговли («Экономическая записка» Министерства финансов) и обосновал свое несогласие с радужными выводами русского правительства. По его мнению, общий рост товарооборота в России не сопровождался объективным ростом платежеспособности населения и существенным расширением емкости внутреннего рынка2. Особое внимание в работе уделено факту неорганизованности в России правильного сбыта товаров и другим недостаткам торговли. В итоге В. И. Денисов резюмировал: «В общем, Россия представляет собой еще экономическую пустыню с очень развитыми часто, но все еще редкими, плодоносящими в торгово-промышленном отношении, оазисами"3.

В 1914 г. в Риге была издана книга известного западного экономиста и апологета капитализма, профессора В. Лексиса «Торговля"4. В своей работе маститый теоретик писал о тех новых явлениях рыночной жизни, которые в передовых индустриальных странах получили.

1 Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания 1903;1919 гг. — М., 1992. — Кн.2. — С.313. 2.

Денисов В. И. Современное положение русской торговли. — М., 1913.

3 Там же. С. 73.

4 Лексис В. Торговля. — Рига, 1914. признание в законодательном порядке и в жизни. Книга предназначалась в качестве «ликбеза» для русской буржуазии, которая в своей основной массе идейно отставала в вопросах теории торгового капитализма.

Русское издание книги В. Лексиса вышло под редакцией русского торгового эксперта М. И. Боголепова с дополнениями относительно России. В предисловии М. И. Боголепов откровенно писал о многочисленных недостатках русской торговли: «Наши торговые законы, наше биржевое устройство в своей основе и в частностях настолько устарели и отстали от жизни, что выглядят настоящими анахронизмами. Усложнившаяся жизнь давно требует коренного пересмотра торговых и биржевых законов и не удовольствуется «новеллами», которые дают впечатление яркой заплаты на старом рубище. Уклад русской торговой жизни, торговые отношения, торговый быт точно также нуждается в притоке свежего воздуха"1. Придавая важное значение правильно поставленному коммерческому образованию, М. И. Боголепов сравнивал современный уровень постановки такого образования с «копеечной свечкой, зажженной в огромной темной комнате"2.

С окончанием гражданской войны и установлением Советской власти в России постепенно нормализуется научно-исследовательская жизнь. В годы НЭПа исследователи стремятся осмыслить сущность и специфику экономического строя минувшей исторической эпохи. Объектами внимания были вопросы, связанные с развитием кооперации, монополистических объединений и общей характеристике капиталистической торговли в дореволюционной России3. В это время марксистская историческая наука и методология делала первые шаги, и ор1.

Лексис В. Торговля. С. 7. 2.

Там же. з.

Кулишер И. Очерки истории русской торговли. — Пг., 1923; Ванаг H.H. Финансовый капитал в России накануне мировой войны. — М., 1925; Хейсин H. J1. История кооперации в России. — Л., 1926; Циперович Г. В. Синдикаты и тресты в дореволюционной России и СССР. — Л., 1927.

22 тодоксальный марксизм еще не превратился в тоталитарный теоретический субстрат советской исторической науки. Поэтому отдельные работы по истории торговли, изданные в эпоху НЭПа были привержены либерально-буржуазной историографической традиции. Исследователи такого направления были склонны оптимистически оценивать состояние в торговле предвоенной Россиисо стороны воинствующих марксистов подобные воззрения воспринимались как апологетика экономического строя царской России. В этом отношении примечательна работа проф. В. М. Устинова, который выбрал объектом отдельного монографического исследования проблему эволюции внутренней торговли в России в 1913;1924 гг.1. Оценивая комплексно состояние русской экономики в 1913 г., В. М. Устинов констатировал: «Промышленная и торговая жизнь била ключом"2. По мнению этого автора, первая мировая война застигла Россию в стадии мощного экономического и торгового подъеманесмотря на интенсивно развивавшуюся промышленность, размеры производства отставали от роста потребностей в пределах потребления, что, в итоге, обусловило повышательную тенденцию в движении цен, и «совокупность этих условий ставило торговлю в весьма благоприятное положение, вызывая к жизни новые торговые предприятия и способствуя усвоению торговых форм, свойственных передовым капиталистическим странам"3. Крупные успехи в торговле и рост гражданского благосостояния В. М. Устинов связывал с увеличением потребительского народного спроса и быстро развивавшимся хлебным товарным производством и экспортом. Идеалистическая картина экономической ситуации в России в приснопамятный 1913 год, описанная В. М. Устиновым, очевидно, под влиянием его ностальгических переживаний, вызывает критическое восприятие. Игно.

Устинов В. М. Эволюция внутренней торговли в России 1913;1924 гг. — М.-Л, 1925. 2.

Там же. С.З. з.

Там же. С. 9. рирование им сложных социально-экономических противоречий и факта сохранения полунищенского уровня жизни народа, несмотря на действительные успехи в экономике, не дали возможности исследователю оценить ситуацию беспристрастно. Но при этом следует признать и отдельные достоинства работы, в которой кроме интересного статистического материала содержатся ценные выводы. В. М. Устинов, в частности, один из первых выявил тенденцию, выраженную в увеличении крупных торговых фирм в России накануне войны.

Крупный вклад в исследование торговой истории внес советский историк-экономист С. Г. Струмилин. Задействовав широкий комплекс статистического материала, С. Г. Струмилин в журнальных статьях и в отдельных работах анализировал динамику развития товарооборотов в России в конце XIX — начале XX вв.1. В дореволюционной литературе фактически отсутствовали точные данные об общих размерах товарооборотов, поскольку отсутствовали и механизмы их систематического учета. Заслуга С. Г. Струмилина заключалась в том, что благодаря тщательному анализу и подсчету статистических данных, ему удалось определить основные показатели размеров товарооборотов в указанное время. Введенные им в научный оборот данные оказали существенную помощь последующим поколениям историков-экономистов.

В 30-е гг. исследование дореволюционной торговли на долгое время было прекращено. Не последнюю роль в создавшейся ситуации сыграли пресловутый «классовый подход» в освещении истории и чрезмерный экономический детерминизм, являвшийся неотъемлемым атрибутом ортодоксальной марксистской историографии. В исторической науке тогда активно разрабатывались вопросы развития дореволюционной промышленности, промышленного капитализма и история.

— i.

Струмилин С. Г. Товарооборот России, ж-л «Экономическое обозрение». — 1924 — Вып. 19- Он же. Наш довоенный товарооборот, ж-л «Плановое хозяйство». — 1925, № 1- Он же. Очерки советской экономики. — М., 1928; Он же. Промышленный переворот в России. — М., 1944.

24 формирования рабочего класса, тогда как проблема развития торгового капитализма советскими исследованиями игнорировалась. Это было связано, кроме того, и с установлением научного идеологического тоталитаризма, который жестко контролировал общественные науки, особенно историю.

После окончания Великой Отечественной войны и активизации научно-исследовательской деятельности историки начинают касаться лишь отдельных аспектов темы. В это время усиливается тенденция к появлению исторических очерков отдельных городов, в частности, и южно-уральских1. В таких работах, имеющих, в основном научно-популярный характер, дореволюционной торговле отводилось скромное место. Региональные исследователи по-прежнему продолжали игнорировать тему. Даже в таком серьезном издании, как «Очерки по истории Башкирской АССР», развитию торговли в дореволюционное время уделено весьма скромное место, а при характеристике экономической жизни Башкирии в начале XX в. раздел о торговле вообще отсутствует2.

Определенное пробуждение интереса к истории торговли в региональном и всероссийском измерении происходит на рубеже 50−60-х гг.

Важной вехой в историко-экономическом направлении советской историографии стала публикация в 1960 г. монографии Г. А. Дихтяра «Внутренняя торговля в дореволюционной России», которая существенно заполнила многочисленные пробелы в рассматриваемой облас1.

Альбрут М. И. Экономическое развитие Челябинска в эпоху империализма / Краеведческие записки. — Челябинск, 1962. — Вып.2. — С.78−96- Иофа Л. Е. Города Урала. — М., 1951; Калимуллин Б. Г. Стерлитамак. — Уфа, 1954; Мещеряков П. Челябинск. — Челябинск, 1947; Астафьев. Златоуст. -Челябинск, 1947; Лермонтов H., Сахаутдинов Н. Город Уфа. — М., 1948; Трапезников П. Г., Васильев П. Н., Иванов М. И. Бирск: Страницы истории. — Уфа, 1965.

2 Очерки по истории Башкирской АССР. — Уфа, 1959. -T.I. — 4.2. ти1. Указывая на актуальный характер исследуемой общей темы, автор в «Предисловии» честно констатировал, «что до настоящего времени не было опубликовано почти никаких монографий о торговле в дореволюционной России"2.

В указанной работе проделан серьезный историко-теоретический анализ развития торговли преимущественно предметами потребления. Следует отметить удачное структурно-тематическое подразделение материала. Стараясь оценить комплексно количественные и качественные критерии развития торгового капитализма, Г. А. Дихтяр в своем исследовании усилил акцент на такую проблемную грань, как определение емкости внутреннего рынка и уровне товарного потребления населения. При освещении этих и других вопросов им были широко использованы материалы статистических исследований бюджета крестьянских хозяйств Центральной России. Автором было установлено, в итоге, что общий уровень потребления основных (первоочередных) товаров был крайне невысоким. Этот важный факт был установлен еще дореволюционным исследователем В. И. Денисовым и теперь в ходе привлечения новых источников был убедительно подтвержден Г. А. Дихтярем. С этим обстоятельством Г. А. Дихтяр связывал замедленные темпы развития сети стационарной розничной торговли и ее неравномерное распределение на территории России. В монографии немало внимания уделено и другим важным вопросам: концентрации и централизации торгового капитала, особенностям монополизации скупки и сбыта сельскохозяйственной продукции, развитию кооперативного дела. В рамках отдельной главы рассматривается состояние торговли в годы первой мировой войны. ч.

Дихтяр Г. А. Внутренняя торговля в дореволюционной России. — М., 1960.

Там же. С.З.

Работа Г. А. Дихтяра не лишена недочетов. В монографии отсутствует должный аналитико-историографический компонент. Исследователю удалось бы более полно раскрыть тему, если бы особое внимание было уделено и освещению таких вопросов, как значение для торговли железнодорожного строительства, характеристика торговой буржуазии, обзор торгового законодательства. Однако, несмотря на указанные спорные моменты, исследование Г. А. Дихтяра было и будет весьма ценным исследованием по истории торговли эпохи капитализма.

В 1963 г. публикуется монография М. К. Рожковой «Экономические связи России со Средней Азией в 40−60-е гг. XIX в.» Появление этой книги было результатом многолетней работы М. К. Рожковой по исследованию экономического аспекта русско-азиатских отношений1. Исследование основано на разноплановой источниковой базе, состоящей как из опубликованных дореволюционных источников, так и из архивных материалов (преимущественно ведомственная переписка).

В период политической «оттепели» 60-х гг. и инициированной «сверху» свободы для общественных наук, среди советских исследователей усиливается интерес к изучению экономического строя России начала XX в. Появляются отдельные монографии, авторы которых интересовались в основном общими вопросами развития монополистического капитализма, банковского дела, роли иностранного капитала2. Ценность этих работ заключается в том, что задействованный в них л.

Рожкова М. К. Экономические связи России со Средней Азией. 40−60-е гг. XIX в. — М., 1963; Она же. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX в. и русская буржуазия. — М.-Л, 1949; Она же. К вопросу о значении ярмарок во внутренней торговле дореволюционной России//Исторические записки. — М., 1956. — Т.54- Она же. Из истории торговли России со Средней Азией в 60-е гг. XIX в.//Исторические записки. — М., 1960. -Т.67.

2 Гиндин И. Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства, 18 601 892 гг. — М., 1960; Лившиц Я. И. Монополии в экономике России. — М., 1961; Лаверычев В. Я. Монополистический капитализм в текстильной промышленности России. — М., 1963; Хромов П. А. Экономическое развитие России. — М., 1967. материал позволяет проследить специфику капиталистического развития на русской периферии в начале XX в.

В начале 70-х гг. к некоторым аспектам темы обратился известный башкирский историк Б. Х. Юлдашбаев. Изучая процесс формирования башкирской нации, он коснулся, в частности, вопроса вовлечения башкир в торговую деятельность в эпоху капитализма. В 1972 г. была опубликована его монография, отличающаяся органическим сочетанием конкретного исторического материала с философским подходом1. В отдельном разделе книги автор рассматривает проблему формирования национального рынка и башкирской буржуазии. Б. Х. Юлдашбаев установил, что в пореформенное время этот процесс развивался более ускоренными темпами, активизировались торговля и экономические связи между отдельными башкирскими районами, отличавшиеся различным уровнем экономического развития. На основе привлечения преимущественно опубликованных источников, прежде всего материалов первой Всеобщей переписи 1897 г., автор также установил преобладающий профиль в торговой деятельности башкир (торговля сельскохозяйственными продуктами и строительными материалами). Подчеркивая логическую связь между общим экономическим подъемом и процессом социально-экономического развития башкирского общества в конце XIX — начале XX вв., Б. Х. Юлдашбаев отмечал, что для башкир «торговля становилась немаловажной формой хозяйственной жизни. Помимо всего остального, она способствовала росту экономической консолидации нации. Но способствовала в той мере, в какой это было возможно при конкретно-исторических условиях Башкирии. Условия эти исключали достаточно заметную экономическую общность формирующейся буржуазной нации башкир"2. 1.

Юлдашбаев Б. Х. История формирования башкирской нации. — Уфа, 1972.

2 Там же. С. 153.

В 70-е гг. в центре внимания советских историков продолжали оставаться вопросы развития капитализма в экономике дореволюционной России. Плодотворно работал в этом направлении П.Г. Рындзюн-ский, статьи которого вызвали конструктивную дискуссию с академиком Н. М. Дружининым и другими исследователями1. Обобщая собственные результаты исследований и достижения советских ученых, П. Г. Рындзюнский в 1978 г. издает монографию с характерным названием «Утверждение капитализма в России"2. В этой работе автор уделяет внимание проблеме капиталистической эволюции внутреннего рынка и внутренней торговли. Отдельный раздел посвящен процессу формирования торгово-промышленной буржуазии. Интерес представляет характеристика П. Г. Рындзюнским источников формирования буржуазии и оценка промыслового обложения в 60−80-е гг. XIX вв.

В 80-е гг. советская историография обогатилась новыми крупными работами, в которых рассматривались вопросы, связанные с завершающим этапом промышленного переворота и индустриальной революции в России, формированием финансового капитала, развитием монополий и их взаимоотношений с правительством3.

Несмотря на несомненные успехи историков-экономистов в изучении капитализма в России, вопросы связанные непосредственно с процессом утверждения капиталистических отношений в торговом секторе экономики оставались слабо изученными. Эта характерная черта была присуща и региональной науке, представители которой предпочитали изучать капиталистическое развитие промышленности и.

Рындзюнский П. Г. Вопросы истории русской промышленности в XIX в.//История СССР. — 1972, № 5- Известия Северо-Кавказского национального центра Высшей школы. Общественные науки. -1974, № 1- 1975, № 1- 1976, № 2. 2.

Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России. — М., 1978. з.

Лаверычев В. Я. Государство и монополии в дореволюционной России. — М., 1982; Он же. Военный государственно-монополистический капитализм в России. — М., 1988; Бовыкин В. И. Формирование финансового капитала в России. — М., 1984; Соловьева A.M. Промышленная революция в России в XIX в. — М., 1990; Тарновский K.H. Социально-экономическая история России начала XX в.-М" 1990. сельского хозяйства. Торговый аспект в подобных исследованиях в соответствии с методологической логикой марксистского взгляда на историю вообще, был затушеван и отодвинут на второстепенный план.

В этом отношении не была исключением и Башкирия. Крупный башкирский историк-аграрник, профессор Х. Ф. Усманов на протяжении многих лет изучал процесс развития капитализма в сельском хозяйстве и переселенческое движение в Башкирии в пореформенное время1. Этим вопросам посвящена отдельная монография, отличительной чертой которой является ее фундаментальный характер и широкая ис-точниковая база (автором было проведено сплошное изучение архивных дел в более чем 100 фондах Уфимского, Оренбургского и других архивохранилищ). В круг исследованных вопросов был включен и вопрос развития торгового земледелия. На примере Уфимской и Оренбургской губерний в рамках отдельной главы, Х. Ф. Усманов проследил процесс развития производства товарного хлеба. Автор на конкретном материале убедительно показал, как повышение производительности товарного хлеба определялось уровнем применения сельскохозяйственных машин. Х. Ф. Усманов неслучайно связывал этот факт с увеличением на рынке спроса на сельскохозяйственную технику. Особое внимание в монографии уделено и вопросу развития динамики реализации товарного хлеба на внутреннем рынке.

Начало 90-х гг. стало эпохальной гранью в развитии нового периода современной отечественной историографии. С ликвидацией механизма государственного идеологического контроля и цензуры упразднилась и та идеологическая надстройка, которая десятилетиями жестко довлела над общественными науками, определяя методологическую и тематическую заданность и.

— 1.

Усманов Х. Ф. Столыпинская аграрная реформа в Башкирии. — Уфа, 1958; Он же. Помещичье хозяйство Башкирии в пореформенный период (1861−1900)//Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. — Уфа, 1971; Он же. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Башкирии в пореформенный период. — М., 1981. скую и тематическую заданность и направленность исследовательского процесса. В условиях наступавшей в пост перестроечный период обстановки широкой свободы научного творчества, стал резко возрастать интерес исследователей к ранее мало изученным и вообще запретным темам, которые рассматривались уже через призму новых концептуальных подходов.

В новой России много уже сделано для того, чтобы избавиться от догматических пережитков былого вульгарно-материалистического взгляда на историю. Стремясь выйти из создавшегося историко-методологического кризиса, современные историки активно вырабатывают новые подходы в интерпретации исторического процесса. По-прежнему существует много сторонников формационного (марксоид-ного) подхода, органически связанного с взглядами К. Маркса и Гегеля на историю. Однако, его явные недостатки, связанные с чрезмерным европоцентризмом, экономическим детерминизмом и игнорированием историко-самобытных и ментальных особенностей развития отдельных народов и цивилизаций, способствует формированию альтернативного цивилизационного подхода, в рамках которого во главу угла ставится как раз национально-историческая специфика развития отдельных крупных цивилизаций (яркий пример тому — Россия), не связанных тесно друг с другом универсальными законами исторического развития. Переоценка духовных ценностей и возрождение основ научно-религиозного мировоззрения приводит к разработке богоцентриче-ских концепций истории, в частности, надконфессионально — синкретического и метаисторического направления.

Начавшаяся в начале 90—х гг. методологическая революция в отечественной исторической науке неотвратимо толкала исследователей по-новому оценить итоги капиталистической в начале XX в. Многие современные специалисты, перейдя на позиции цивилизационного.

31 подхода, стали во второй половине 90-х гг. сходиться на мнении, что капитализм в России относительно прочно утвердился в промышленности, торговле и некоторых других секторах экономики страны, однако он оказался «непрошеным гостем» в среде беспредельного крестьянского мира, у бедняков и середняков. Такой вывод не являлся модным реверансом в сторону очередной конъюнктуры в научной жизни, а был сформулирован на основе конкретных и глубоких исследований. Характерным примером может служить капитальное исследование (докторская диссертация) П. И. Савельева о путях аграрного капитализма в России (по материалам Поволжья). Научные изыскания, основанные на анализе конкретного и широкого источникового материала, дали основание этому автору сделать следующий вывод: «Глубочайший конфликт в деревне конца XIX в. проходил по линии противостояния крестьянской и индустриальной цивилизаций. Аграрный капитал был (пользуясь метким выражением Ф. Броделя) «капитализмом в гостях» и, как показывает мощное аграрное движение начала XX в., пришелся не ко двору основной массе крестьянства. Выходом из этого конфликта могла стать кооперация, ибо она позволяла крестьянскому хозяйству, сохраняя свою семейно-трудовую природу, вести равноправный рыночный диалог с индустриальным обществом."1.

Подобные взгляды в последние годы устойчиво продолжают распространяться и уже получают свое логическое отражение на страницах новейших учебников для студентов высших учебных заведений. Один из авторов распространенного ныне учебника по истории России XX в. (под ред. А.Н. Сахарова), А. Н. Боханов, дает следующую оценку русскому капитализму: «До самого конца царской России крупная индустрия, а в более широком смысле вся буржуазная цивилизация в.

1 Савельев П. И. Пути аграрного капитализма в России. XIX век (по материалам Поволжья). -Автореф. дисс. доктор, ист. наук. — М., 1995. — С.40.

России являлись одинокими островами в чуждом и безбрежном крестьянском мире. В России не успело сложиться сколько-нибудь устойчивого среднего слоя капиталистов, которые могли бы составить надежную социальную опору крупной частновладельческой промышленности и всего капиталистического хозяйства"1.

Снятие прежних запретительных санкций с торговой истории способствовало тому, что почти в одночасье эта область экономической истории превратилась в приоритетное и перспективное направление в современной российской исторической науке. Исследование различных сторон внешней и внутренней торговли России начинает осуществляться как во всероссийском, так и в региональном измерении. Эта новая тенденция в современной историографии была характерна и для Уральского региона2.

Тогда же в процессе широкомасштабного исследования истории торговли и предпринимательства вычленяется особое направление, которое тематически охватывает непосредственно историю российского купечества. В 1993 г. состоянию изучения этой важной проблемы была посвящена отдельная научная конференция в Москве, тезисы которой были опубликованы3.

Со второй половины 90-х гг. проблема российского предпринимательства в дореволюционной России становится объектом особого внимания в институте российской истории РАН. К концу 1998 г. силами.

1 История России. XX век/Под ред. А. Н. Сахарова. — М., 1998. — С.17. о.

Агеев С.С., Микитюк В. П. Рязановы — купцы екатеринбургские. — Екатеринбург, 1998; Алферова Е. Ю. Города Урала во второй половине XIX в. как центры торговли//Промышленность Урала в период капитализма: социально-экономические и экономические проблемы. — Екатеринбург, 1992. — С. 166−189- Байда Е. В. Потребительский рынок Урала в начале XX века (по материалам Уральского торгово-промышленного адрес-календаря). — Автореф. дисс. доктор, ист. наук. — Екатеринбург, 1995; Баяндина Н. Пермь купеческая. — Пермь, 1997; Бухаров Е. Е. Развитие предпринимательства в России в конце XIX — начале XX вв. (по материалам Урала). — Автореф. дисс. канд. ист. наук. -М., 1994; Гончаров Ю. М. Купеческая семья второй половины XIX — начала XX вв. — М., 1999; Коло-минцев В. И. Челябинская торговая школа//Юбилейная научная конференция. Города Урала в контексте русской культуры: тез. докл. — Челябинск, 1993.

3 Российское купечество от средних веков к новому времени. Научн. конф. Москва, 2−4 ноября 1993 г. / Тезисы докл. — М., 1993. коллектива ученых этого ведущего в России академического учреждения была завершена работа над двухтомной коллективной монографией «Российское предпринимательство. XVI — начало XX вв.», представляющее собой одну из первых в российской историографии обобщающих фундаментальных исследований экономических и социальных параметров российского предпринимательства.

Во втором томе монографии, посвященном эпохе капитализма, рассмотрены такие важные проблемные грани, как-то: законодательное регулирование предпринимательской деятельности в пореформенной России (И.В. Потнина) — организационные формы российского предпринимательства пореформенной эпохи (C.B. Калмыков) — иностранное предпринимательство в России на рубеже XIX — XX вв. (В.И. Бовыкин) — предприниматели в железнодорожном строительстве (И.Н. Слепнев) — купечество и предпринимательство (М.К. Шацилло) — предпринимательство и власть на рубеже XIX — XX вв. (Ю.А. Петров) — духовный облик и образ жизни предпринимателей (Г.Н. Ульянова) и проч.1. Принимая во внимание актуальность проблемы и значительность проделанной работы, редакция журнала «Отечественная история» приняла решение опубликовать некоторые важные результаты этого коллективного исследования, а также представить соображения специалистов по поводу состояния и перспектив дальнейшего изучения дореволюционного отечественного предпринимательства.

За последние 15 лет интерес к истории экономики и предпринимательства дореволюционной России проявился с новой силой и со стороны западных исследователей. Очевидно, что такое обстоятельство было напрямую связано с резко возросшим общим интересом общественности стран Запада к Советской России в связи с начавшейся у нас во второй половине 80-х гг. политики Перестройки. С этого.

1 Российское предпринимательство XVI-начала XX в. // Отечественная история. — 1998, № 6.

34 момента начинается комплексное исследование экономических процессов в пореформенной Россиина основе хорошо скоординированной стратегии к крупным исследовательским проектам привлекаются маститые западноевропейские специалисты по экономической истории России. С 1985 г. международная рабочая группа ученых из Великобритании, США, ФРГ и Австралии, при активном участии профессора Центра российских и восточноевропейских исследований Бирмингемского университета Р. У. Девиса, предпринят широкомасштабный и серьезный сравнительно-исторический анализ экономического развития дореволюционной России и СССР. Основное внимание западные специалисты сосредоточили на проблеме преемственности и прерывности в экономической эволюции царской и советской России. В 1987 г. участники проекта подвели итоги коллективного исследования и через несколько лет ими публикуется коллективная монография. Отдельные разделы этой работы (введение и глава о промышленности), написанные Р. У. Девисом и П. Гатреллом, были опубликованы на русском языке в сокращенном варианте в журнале «Вопросы истории"1.

Ценность опубликованного в России материала из указанной коллективной монографии заключается в том, что Р. У. Девис попытался определить степень изученности этой обширной темы и наметил перспективные направления дальнейших исследований. Оригинальной представляется оценка этого ученого экономической системы России перед началом первой мировой войны: «Налицо была рыночная экономика, регулируемая государством и дополненная олигополисти-ческими тенденциями».2 Публикация эта интересна и в том отношении, что в ней приведены нестандартные мнения западных историков.

— 1.

From Tsarism to the New Economic Policy. Continuity and Change in the Economy of the USSR". Macmillam in Association with Centre for Russian and East European Studies, University of Birmingham. Houndmiils, Basingstone, Hampshire and London. 1990. 417 p.- Р. У. Девис, П.Гатрелл. От царизма к НЭПу // Вопросы истории. — 1992, №№ 8−9. — C.30−51.

2 Девис Р. У., Гатрелл П. Указ. Соч. С. 35. относительно таких сложных вопросов, как общая оценка уровня и сущности русского капитализма в начале XX в., место России в системе мирового капитализма, размеры национального дохода России на душу населения и проч. Это, в частности, относится к концептуальным взглядам американского историка П. Грегори, который в рамках отдельных своих работ1 показал, что в конце XIX — начале XX вв. в России происходил очевидный прирост личного потребления в городе и селе, что свидетельствовало о наглядном поступательном увеличении покупательной способности населения — важнейшем условии развития капиталистической торговли.

В немецкой историографии последних десятилетий проблема специфики русского капитализма и предпринимательства в дореволюционной России занимает также не последнее место2. За последние же несколько лет, в связи с общим усилением интереса ученых России и Запада к торгово-капиталистической и вообще экономической проблематике в российской истории, появляются новые работы немецких историков, в которых, среди общих вопросов экономического состояния России в начале XX в., рассматриваются и такие как уровень жизни российского общества и его покупательная способность, а также роль иностранного предпринимательства в экономике и торговле России3. Один из таких исследователей, К. Хеллер, весьма скептически оценил значение предвоенного экономического подъема (1908;1913 л.

Gregory P.G. Russian living standards duriny the Industrialization Era 1885−1913//Review of Income and wealth. Vol. 26 (1980). P.87−103- Idem Russian National Income 1885−1913. Cambridge, 1882.

2 Notzold J. Wirtschaftspolitishe Alternotiven der Entwicnlung Russlands in der Ara Witte und Stolypin. Berlin, 1966; Bonwetsch B. Die russische Revolution 1917: Eine Sozialye Schichte von der Barernberfreiuny 1861 bis zum Ontoberumsturz. Dormstadt, 1991; Merl St. Agrarreformen und nicht-morntwirtschocftliche Bedingengen — Agrarsektor und Industrialisierung in der Sowjetunior-men//Landwirtschaft und industrielle Entwicnluny. Zur okonomischen Bedentuny von Bauernbefreiung, Agrarreformen und Agrarrevolution. Toni Pierenkamper. Stuttgart, 1989.

3 Хеллер К. Отечественное и иностранное предпринимательство в России XIX — начала XX вв. // Отечественная история. — 1998, № 4. — C.55−65- Мерль Ст. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и Советском Союзе. Ожидания и реальность // Отечественная история. — 1998, № 1. — С.97−117. гг.) в перспективе дальнейшего поступательного развития экономики России и выразил убеждение в том, что только коренная ломка социальных отношений могла создать условия для резкого увеличения покупательной способности населения, на что царизм не был способен1.

Достигнутый сегодня уровень исторического развития человеческой цивилизации и научного мировосприятия ставит в повестку дня проблему формирования принципиально новой парадигмы мышления, основанной, очевидно, на метаисторической (в широком понимании термина) интерпретации истории. В конце XIX в. основы этого альтернативного (ортодоксальной «нео-материалистической» науке и «аристотелевой» логике) напрвления научной мысли были заложены нашей соотечественницей Е. П. Блаватской, ратовавшей за причудливый синтез науки, философии и религии, и предлагавшей концепцию циклического развития человечества (концепция коренных человеческих рас)2. Опубликованные за последние годы сенсационные результаты гималайских экспедиций Э. Р Мулдашева, а также материалы книг из серии «Ченнелинг», заставляют признать научную ценность некоторых базовых положений теософии3. В наши дни из научных разработок подобного направления (предполагающие взглянуть на историческую судьбу мирового капитализма и его экономического субстрата с позиции «космического» фактора) особый интерес представляет концепция американского исследователя-метаисторика Хосе Аргуэльеса («Фак1.

Хеллер К. Отечественное и иностранное предпринимательство в России XIX — начала XX века. -С.63. о.

Блаватская Е. П. Разоблаченная Изида. Ключ к тайнам древней и современной науки и теософии. В 2-х т. — М., 1999. — Т.1- Она же. Тайная доктрина. Синтез науки, религии и философии. В 2-х т. — СПб., 1998. — Т.2. Антропогенез.

3 Бореев Г. Инопланетные цивилизации Атлантиды. — М., 2001; Мулдашев Э. Р От кого мы произошли? Сенсационные результаты научной гималайской экспедиции. — М., 1999; Ченнелинг II. Галактическая семья. — М., 1999; Ченнелиг III. Вознесенные учителя. — М., 2000. тор Майя. Внетехнологический путь")1. Расшифровав знаменитый календарь древних майя, Хосе Аргуэльес (ученик Тибетского мастера медитации ламы Чогьян Тругпы) установил, что циклы развития земных цивилизаций подчинены законам «галактических сезонов», которые были описаны древними майя в математической и символической форме (календарь «Цолькин»), Из концепции X. Аргуэльеса явствует, что капитализм и порожденная им глобальная промышленная цивилизация (постиндустриальное общество) стали закономерным следствием и финалом развития человеческой цивилизации в рамках Великого исторического цикла (по календарю майя — с 3113 г. до н.э. по 2012 г. н.э.). X. Аргуэльес особенно подчеркивал, что современная капиталистическая формация имеет преходящий характер и лишена исторической перспективы: неотвратимые следствия капитализма — технокра-тизация общества, угроза планетарной экологической катастрофы, огрубление и падение нравов — обусловливают, в итоге, реальную угрозу деградации и крушения человечества. Х. Аргуэльес также доказывал, что, независимо от воли апологетов индустриальной модели организации человеческого общества, в соответствии с непреложными космическими законами, капитализм уступит место «внетехнологическому» пути в результате трансформации материи и синхронизации Земли с «запредельной» реальностью. Глобальное преображение планеты и человека предопределит начало «постистории» и нового «Золотого века» человечества.

Повышенный интерес к истории торговли и предпринимательства на Южном Урале в последние десятилетия наблюдается и у исследователей Оренбуржья. Подобное положение имеет закономерное объяснение. В рассматриваемое в диссертации время Оренбург оставал.

1 Аргуэльес, Хосе. Фактор Майя. Внетехнологический путь. — Томск, 1994; Он же. The Transformative vision. Berkeley: Shambhala Public, 1975; Он же. Earth Ascending: An Illustrated Treatise on the Law Governing whole Systems. Boulder: Shambhala Public, 1984.

38 ся крупнейшим на Урале торговым центром и важнейшим передаточным звеном в системе русско-азиатских экономических связей. Эволюция торговых отношений, купечество, меценатство и благотворительность — все эти и другие моменты составляют весьма мощный тематический компонент в исторической летописи Оренбургского края. Важнейшим же условием широкого подхода к торговой истории региона в современную эпоху является наличие в Оренбурге внушительного контингента профессиональных исследователей-историков, значительная часть которых сосредоточена в Оренбургском педагогическом университете. На протяжении уже нескольких десятилетий над разными важными аспектами оренбургской истории XVI11-ХХ вв. трудится известный уральский историк, проф. Ю. С. Зобов. В широком спектре его интересов одним из приоритетных направлений научно-исследовательских изысканий является проблема экономического развития и, логически связанная с ней история крестьянской колонизации, а также эволюции торговых отношений в крае. Об активизации научной деятельности проф. Ю. С. Зобова в указанном направлении свидетельствуют его многочисленные публикации1. Отдельные проблемные аспекты и более общие вопросы истории торговли и социально-экономических отношений эпохи капитализма в Оренбуржье разрабатывают современные исследователи — проф. Л. И. Футорян.

Зобов Ю. С. Капитал в степном краю // Южный Урал. — Оренбург, 1967. — 21 октябряОн же. Развитие рыночных отношений в среде оренбургского казачества во 2-й трети XIX в. // Казачество Оренбургского края ХУ1-ХХ вв. — Оренбург, 1992. — С.25−29. Он же. Экономическое состояние города в период капитализма // Оренбург. — Челябинск: ЮУКИ, 1993. — С.71−76. Он же. Оренбургское казачество и освоение края, его движение к рыночным отношениям во 2-й трети XIX в. // Казачество в истории России. — Краснодар, 1993. — С.89−91. Он же. Развитие рыночных отношений в Оренбургском казачьем войске // Проблемы истории казачества. — Волгоград, 1995. — С.214−222. Он же. У истоков оренбургской «коммерции» (Роль Оренбургского края в развитии торговли России с Казахстаном и Средней Азией в XVIII в.) // Оренбуржье и Республика Казахстан: приграничные аспекты сотрудничества. — Оренбург, 1997. — С. 135−141. Он же. Значение Оренбургского края в развитии международных связей России с Казахстаном и Средней Азией в ХЛН-Х1Х веках // Регионы в системе внешнеполитических связей Российской Федерации. — Оренбург, 1998. — С. 114−119. ский, проф. С. Г. Горшенин, В. П. Баканов, О. М. Мокроносова, Т. К. Махрова, М. Рахимкулова1.

Примечательно, что сегодня разработка торговой темы на материалах Оренбургской и Уфимской губерний поставлена на фундаментальную и перспективную основу, на уровень диссертационных исследований. Примером может служить продуктивная деятельность Е. В. Банниковой, которая углубленно исследовала историю южноуральского купечества в первой половине XIX в.2. Объектом её исследования был избран процесс становления, развития и деятельности купечества Башкирского края в дореформенное время. В ходе исследований Е. В. Банникова, в частности, установила, что оренбургское купечество в указанное время оказалось неспособным активно освоить внутренний рынокявляясь сравнительно небольшим по своей численности и преимущественно третьегильдейским, оно уступало по размерам своих капиталов приезжим купцам из Центральной России. Среди причин, сдерживавших развитие торгового капитала, Е. В. Банникова особое значение придала такому фактору, как слабая покупательная способность населения и узость внутреннего рынка, что, в итоге, серьезно сдерживало увеличение купеческих капиталов. Среди.

1 Футорянский Л. И. Предпринимательские хозяйства в Оренбургском казачестве в конце XIXначале XX века // Казачество Оренбургского края Х/1-ХХ веков. — Оренбург, 1992; Он же. Казачество России на рубеже веков. — Оренбург, 1997; Горшенин С. Г. Зерновой экспорт России во второй половине XIX — начале XX вв. // История аграрных отношений в России / Материалы межвуз. научно-практической конф. — Оренбург, 1998. — С.118−122- Баканов В. П. Из истории Оренбургского казачества. — Магнитогорск, 1993; Мокроносова О. М. Оренбургские благотворительные общества второй половины XIX — начала XX вв. // Вестник ОГПУ. — Оренбург, 2000. — № 2. — С.60−73- Махрова Т. К. Торгово-предпринимательская деятельность оренбургских казаков. Вторая половина XIX — начало XX вв. // Сб. научн. Трудов Оренбургского казачьего войска. Воинская служба и общественная жизнь / Под ред. А. П. Абрамовского. — Челябинск, 1997. — С.137−152- Рахимкулова М. Оренбургские купцы (торговцы). — Оренбург, 1996.

2 Банникова Е. В. Купечество различных религиозных конфессий на Южном Урале в XIX в. (уральские меценаты). // Христианство и ислам на рубеже веков. Материалы всероссийской науч-но-практ. конф. — Оренбург, 1998. — С.280−285- Она же. Торговля как сфера предпринимательства и промышленность как сфера приложения капиталов купечества Южного Урала первой половины XIX в. // Материалы региональной конф. молодых ученых и студентов. — Оренбург, 1998. — С. 154 156- Она же. Ярмарочная торговля на Южном Урале в первой половине XIX в. // Материалы региональной конф. молодых ученых и студентов. — Оренбург, 1997. — С. 164−165- Она же. Купечество Южного Урала в первой половине XIX века. // Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Оренбург, 1999. многих интересных положений этого автора спорной, однако, представляется попытка вычленения южно-уральского купечества в самостоятельную субкультуру. Но при этом следует признать правомерность утверждения, что купечество Южного Урала может рассматриваться как своеобразный «вариант» (в региональном измерении) российской купеческой субкультуры. В целом же, исследования Е. В. Банниковой являются заметным вкладом в разработку торговой истории, и хотя ее работы охватывают дореформенный период, главные выводы автора помогают более глубоко понять торговой диалектику торгово-капиталистической эволюции и особенности трансформации торговой буржуазии Южного Урала в пореформенное время.

В последние годы проблемой истории торговли на Южном Урале уже в пореформенное время фундаментально занимается другой оренбургский исследователь — В.Ф. Глуховский1. Объектом его исследования является динамика развития торговли 1861−1917 гг. в пределах южно-уральского региона. Этот автор предпринял попытку осветить весьма широкий круг непростых вопросов: установить взаимосвязь и взаимозависимость состояния торговли от достигнутого уровня экономического развития региона, полагая торговлю, как неотъемлемую и важную часть экономикиохарактеризовать региональные условия формирования и развития торговливыяснить динамику изменения цен на основные группы товаров и проч. Удачно заданный методологический алгоритм исследования позволил В. Ф. Глуховскому аргументировано подойти к решению поставленных задач: свое диссертационное исследование он основал на органическом сочетании принципа историзма и сравнительно-исторического метода, использование.

— i.

Глуховский В. Ф. Торговые (коммерческие) тракты Южного Урала в 1861—1917 гг. // Мысль, (научи. ж-л). — 1998. — № 5- Он же. Особенности развития торговли на Южном Урале в пореформенное время //Сб. научн. тр. ОГПУ. — Оренбург, 1999; Он же. Динамика развития торговли на Южном Урале в 1861—1917 гг. // Автореф. дисс. канд. ист. наук. — Оренбург, 1999.

41 которого применительно к историко-экономической проблематике неизбежно. При анализе хлеботорговли автор, на основе собственных подсчетов, определил резервы и объемы товарного хлеба в Оренбургской и Уфимской губерниях. До этого такая проблема затрагивалась только проф. Х. Ф. Усмановым. Не обошел вниманием В. Ф. Глуховский и проблему формирования капиталистических форм торговли. Широко задействовав архивный материал, он воссоздал динамику роста стационарных торговых заведений, а также попытался определить плотность торговой сети, которая, как явствует из его работ, характеризовалась невысокими показателями. Ценность введенных им в научный оборот данных заключается в том, что они отражают состояние нарождающейся системы стационарной торговли в 60−70-х гг. XIX в. В исторической литературе подобные сведения появляются впервые.

Подводя итоги своих исследований, В. Ф. Глуховский обосновал собственную периодизацию динамики развития торговли на Южном Урале, выделив три основных этапа. Интересным представляется его вывод о том, что в рамках уже раннего этапа (1861 — начало 70-х гг. XIX в.) происходит поворот от простой мены — товар на товар, к взаиморасчетам в денежном измерении, что следует считать «рубежным, качественно новым моментом перехода торговли окончательно на капиталистические рельсы"1.

Некоторые же выводы этого автора представляются спорными. В. Ф. Глуховский обошел стороной вопрос о том, в какой момент това-рообороты стационарной торговли превысил аналогичные показатели ярмарочной торговли на Южном Урале. Ответ, подкрепленный соответствующими показателями и сопоставительным анализом, позволил бы не только указать хронологический рубеж, на котором стационарная торговля «пересилила» ярмарочную, но и попытаться определить.

•1.

Глуховский В. Ф. Динамика развития торговли на Южном Урале в 1861—1917 гг. С. 29.

42 степень развития торгового капитализма в регионе. Характеристика стационарной торговли в Уфимской губернии могла бы быть более полной, если бы был привлечен обширный материал статистических сборников, издававшихся уфимским земством в начале XX в.

Спорным представляется и вывод В. Ф. Глуховского о том, что на первом этапе, согласно его периодизации, сформировалась сеть ярмарок: в литературе давно уже было установлено, что сеть ярмарочной торговли сформировалась в дореформенное время, а указанный исследователем промежуток времени был апогеем развития ярмарочной системы торговли, после чего, с середины 80-х гг. XIX в. значение крупных городских ярмарок резко падает, хотя вплоть до начала XX в. сеть продолжает расти, но они уже не играли решающей роли в сфере розничного товарооборота.

Оценивая исследования В. Ф. Глуховского комплексно, следует признать крупный позитивный вклад этого ученого в дело фундаментальной разработки указанной темы. Основные результаты проделанной им работы вносят конкретную ясность в рассмотрение некоторых важных сторон темы, а также корректируют давно устоявшиеся положения и, в итоге, позволяют по-новому взглянуть на панораму торговой и экономической жизни Южного Урала после отмены крепостного права.

Из проведенного историографического обзора совершенно очевидно явствует, что проблема капиталистического развития, как во всероссийском масштабе, так и особенно в конкретно в южноуральском измерении весьма слабо освещена в исторической литературе. Исследователи разных исторических эпох лишь касались отдельных граней, да и то во многих случаях в рамках разработки других исторических проблем, лишь тематически примыкавших к обозначенной проблеме, которую, без преувеличения, следует отнести к «белым пятнам» истории Башкирии. Такое положение делает актуальным вопрос о привлечении внимания современных исследователей к этой крупной и многогранной теме, широкое освещение которой требует коллективного участия на ближайшую историческую перспективу. Данное диссертационное исследование призвано будет заполнить, определенным образом, существующий пробел в этой области историографии.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы осуществить комплексный анализ конкретно-исторических условий капиталистической эволюции торгового сектора экономики Южного Урала. В центре внимания находится проблема капиталистического развития торговли дореволюционной Башкирии, формирование новых форм торговли и механизмов товарооборота, присущих эпохе капитализма.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: Выявить характер и результат эволюции ярмарочной системы товарооборота в эпоху капитализмана основе компаративного подхода показать общие и специфические закономерности развития ярмарочной торговли в Уфимской и Оренбургской губерниях, а также определить реальное место ярмарок в торговой жизни Башкирского края в начале XX в.;

Ф Показать основные этапы формирования в Башкирии стационарной капиталистической системы торговли и охарактеризовать основные ее формы в динамическом развитииВыявить взаимосвязь развития внутреннего потребительского рынка с развитием путей сообщений, прежде всего железнодорожной инфраструктуры, а также показать картину интеграции Южного Урала во всероссийский капиталистический рынокОхарактеризовать процесс формирования южноуральской торговой буржуазии на основе освещения таких основных проблемных срезов, как: источники формирования торговой буржуазии, взаимосвязь указанного процесса с развитием буржуазного законодательствадинамика изменения численности контингента профессиональных торговцевсоциальные, благотворительные и прочие функции торговой буржуазии;

Показать в динамике процесс утверждения в Башкирии капиталистической кредитной системы и ее взаимосвязь с капиталистической эволюцией торговой системы и динамикой товарооборотов;

Показать условия возникновения, основные этапы развития и оценить исторические перспективы потребительской кооперации, уделив при этом особое внимание закономерностям возникновения этой формы кооперативного движения и установить взаимозависимость с общим характером развития капиталистической торговли в южноуральском регионе.

Хронологические рамки исследования охватывают всю пореформенную эпоху (60−90-е гг. XIX в.) и начало XX в., вплоть до крушения царской России. Такой хронологический охват (1861−1917 гг.) дает возможность более широко и полно проследить развитие указанного процесса в ретроспективе двух последовательно связанных стадиях капиталистического развития — стадии свободного капиталистического предпринимательства и стадии монополистического развития российского капитализма на конкретном геоэкономическом примере южноуральского региона. Обосновывая хронологию диссертационного исследования, автор счел логически возможным употребление термина «дореволюционная Башкирия», традиционно относящегося к понятийному аппарату всемирно-исторической теории. Употребление указанного термина предполагает освещение проблемы в целом до начала революционной смуты 1917 г., ставшей начальным хронологическим рубежом между самодержавной и советской Россией.

Территориальные рамки исследования охватывают Башкирский край, основу которого составляла Уфимская губерния. Обусловленный целью и задачами диссертации, основополагающий сравнительно-исторический метод дал основание автору проводить исследование указанного процесса в Уфимской губернии в тесном сопоставлении с аналогичным процессом в Оренбургской губернии. Таким образом, диссертационное исследование в территориальном отношении охватывает весь Южный Урал в пределах которого, в административно-территориальном отношении, находились две губернии — Уфимская и Оренбургская. Анализ основных проблемных срезов на примере двух исторически и культурно связанных губерний и составляющих «историческую Башкирию» позволит выявить общие и специфические черты и особенности торгово-капиталистического развития, а также даст возможность более широко взглянуть на панораму торгового и вообще социально-экономического развития дореволюционной Башкирии.

Источниковая база исследования. При написании были использованы: архивные материалы, официальная и земская статистика, материалы периодической печати, нормативные документы, а также дневники и воспоминания.

Архивные материалы, извлеченные автором из архивохранилищ Санкт-Петербурга, Оренбурга, Уфы, сосредоточены в следующих фондах:

1.Российский государственный исторический архив в Санкт-Петербурге (РГИА).

Фонд 595 (Волжско-Камский коммерческий банк). Документы фонда (преимущественно ежегодные отчеты уфимского и оренбургского отделений банка, включающие подробные приложения об операциях) содержат сведения относительно основных операций региональных отделений, а именно: о размерах учтенных векселей по местам платежа, об общих суммах всех коммерческих оборотов и размерах выдачи ссуд под товары на складах, в пути и проч. Наличие ежегодных статистических сведений дает возможность охарактеризовать не только динамику роста выдачи ссуд под товары за весь рассматриваемый период (1873−1913 гг.), но и конкретизировать персональный и социальный состав контингента счетодержателей и клиентов банка на Южном Урале, что, в итоге, подтвердило предположение автора о том, что банк предпочитал сотрудничать не только с крупной буржуазией, но и с представителями среднего и даже малого капитала.

Фонд 638 (Сибирский торговый банк) содержит ценные сведения о клиентах и размерах предоставляемого им кредита уфимским и оренбургским отделениями в начале XX в. Архивные данные свидетельствуют о том, что в предвоенный период торговый кредит этого коммерческого банка был доступен не только буржуазии губернских центров (Уфа, Оренбург), но и коммерсантам из провинциальной глубинки, поскольку к указанному времени сеть местных отделений банка стала охватывать отдельные уездные города (Бирск, Орск, Стерлитамак, Троицк). Документы фонда, кроме того, позволяют проследить как в условиях нарастания мощи финансового капитала в начале XX в. происходило расширение функций коммерческих банков и усилении их контролирующей роли в торговой и вообще экономической жизни регионов. Отдельное дело фонда, представляющее интерёй для исследователя, содержит следователя, содержит переписку регионального отделения банка с известным оренбургским предпринимателем, купцом Г. Башкировым об открытии кредита на выполнение подряда по строительству железнодорожной коммуникации общества Троицкой железной дороги.

Фонд 32 (Совет съездов представителей промышленности и торговли) объединяет широкий статистический материал, позволяющий осветить некоторые важные аспекты, относящиеся к проблеме железнодорожного строительства в Оренбургской губернии и экономического обоснования сооружения новых коммуникаций, о состоянии экономики Средней Азии и ее рынка, а также о перспективах торговой интеграции среднеазиатского региона с Оренбуржьем и Уралом. Кроме того, архивные дела содержат ценный материал относительно состояния потребительской кооперации в России в начале XX в. и дают возможностьвыявить качественное соотношение развития кооперативного движения в России и в странах Западной Европы. Статистические данные, в частности, свидетельствуют, что Россия хотя и лидировала в мировом масштабе по числу потребительских кооперативов, но уступала по среднему числу членов обществ (в процентном соотношении) и вообще уступала по уровню качественной организации кооперативного дела. Эти же данные дали возможность автору определить уровень развития потребительской кооперации Южного Урала в сравнении с общим уровнем развития кооперации в России, в целом. В некоторых архивных делах имеются сведения об иностранных акционерных компаниях, допущенных к производству операций в России на грани Х1Х-ХХ вв., в том числе и в сфере торговли, однако, здесь отсутствуют данные об их географическом расположении. В целом же, задействованный материал указанного фонда позволяет исследователю, при характеристике кооперативного движения и других крупных вопросов, широко использовать компаративный, сравнительно-исторический метод.

В остальных архивных фондах РГИА (фонды №№ 20, 23, 40) сосредоточен источниковый материал по более узким и частным вопросам. Однако, некоторые архивные дела вышеперечисленных фондов дают обильный материал о возникновении и становлении конкретных крупных торговых заведений и учреждений, характерных для экономики России в начале XX в. Примером тому служат материалы фонда 23, позволяющие использовать в диссертации генетический подход относительно истории Оренбургской товарной биржи и ее роли в экономической жизни региона. Статистические материалы, содержащие глубокое экономическое обоснование скорейшего учреждения биржи в Оренбурге, призванной укрепить торговые связи Урала и Средней Азии через Оренбург, кроме того, позволяют более широко взглянуть на состояние оренбургской экономики и банковского дела в преддверии предвоенного экономического подъема.

В процессе работы с фондами РГИА, кроме того, привлекались материалы печатных записок научно-справочной библиотеки архива. Этот специфический источник представляют собой печатные материалы, изданные ограниченным тиражом и имевшие характер узкого служебного пользования в структурных подразделениях Совета Министров перед началом первой мировой войны. Среди тех отдельных единиц хранения, которые были изучены диссертантом, представляют интерес те, в которых, по данным канцелярии Совета Министров, содержится пространный обзор состояния русской экономики и финансового хозяйства в годы предвоенного экономического подъема. Здесь сосредоточены и систематизированы статистические данные по всем отраслям русской экономики и, в частности, сведения о ввозе товаров в Россию за период 1912;1913 гг. по европейской границе, кавказскому побережью и Финляндии. Особое место отведено важнейшей статье русского экспорта — товарному хлебу Тут же присутствуют сведения о торгово-промышленных акционерных компаниях, учрежденных в 1913 г., о биржевых артелях по протоколам Совета Съезда представителей биржевой торговли и сельских сходов.

Работа с официальной правительственной статистикой требует от исследователя внимательного критического отношения. В подобных экономических сводках отсутствует должный аналитический и критический компонент, завуалированы факторы, сдерживающие естественный ход развития отечественной экономики.

2.Центральный государственный исторический архив республики Башкортостан в Уфе (ЦГИА РБ).

Архивные дела, извлеченные из фонда И-11 (Канцелярия уфимского гражданского губернатора) позволили проследить процесс возникновения и развития потребительской кооперации в Уфимской губернии. Особую ценность представляют архивные дела, освещающие первоначальный момент появления первых потребительских кооперативов в начале 80-х гг. XIX в. при горных заводах Златоустовского уезда. Архивные материалы позволяют воспроизвести упорную борьбу, которую вели молодые кооперативы с местной торговой буржуазией за утверждение на местном рынке. Другие дела фонда содержат ценный материал, по которому удалось проследить качественные сдвиги в процессе развития потребительской кооперации в годы первой мировой войны. По материалам таких дел четко прослеживается тенденция, характерная вообще для кооперативного движения во всероссийском масштабе и заключавшаяся в активной консолидации и сплачивании потребительских кооперативов в крупные союзы, что в условиях военного времени было закономерным явлением.

Архивные дела фонда содержат также статистический материал о состоянии ярмарочной торговли в конце XIX в. Специальное исследование ярмарок в 1892 г. было проведено по распоряжению губернской администрации земскими уездными управами. Результаты такого исследования позволяют получить общее представление не только о численности сельских ярмарок и базаров, но и сравнить состояние ярмарочной торговли 70-х и 90-х гг. XIX в. Недостатком этих исследований являются узкие задачи, поставленные земством. Они сводились, в основном, к установлению общей численности ярмарок в уездах и сроков их проведения. Указанные статистические данные не позволяют сделать точные подсчеты относительно товарооборотов и охарактеризовать динамику их развития. Отдельные архивные дела содержат сведения о более узких аспектах, в частности, данные о банкротстве Стерлитамакского городского общественного банка в связи с аферой городского головы И. Никерова.

Фонд И-9 (Уфимское губернское правление) содержит архивные сведения о результатах сплошного статистического исследования городских и сельских ярмарок Уфимской губернии, проведенного местной администрацией в 1876 г. в соответствии с циркулярным предписанием Министра внутренних дел, генерал-адъютанта А. Е. Тимашева. Аналогичные исследования были проведены и в других губерниях России в связи с подготовкой пересмотра существовавших постановлений относительно предоставления ярмарочным торговцам льгот по платежу торговых пошлин. Исследование ярмарок должно было проводиться в соответствии с определенной правительством формой, которая предусматривала освещение таких вопросов, как: размеры товарооборотов, число участников ярмарочного торга, количество торговых помещений, сведения о ярмарочных сборах. Проведение исследования уездов показало явную неоперативность и неосведомленность уездных земских управ, которым губернатор поручил дело. Сведения эти были поверхностны и не отличались точностью. По сведению Уфимского вице-губернатора сведения Бирской земской уездной управы совершенно не соответствовали требованиям МВД. Такое же заключение было сделано и в отношении сведений, предоставленными Белебеевской управой. Но, несмотря на существенные изъяны и недочеты качественного плана, результаты указанного исследования при критическом к ним отношении все же могут служить должным источником при рассмотрении указанного вопроса.

В фонде содержатся и многие другие важные сведения: о купеческих обществах Уфы и Бирска, их составе и численности на 1913 г.- материалы о компании стерлитамакских городских властей и общественности Стерлитамака против евреев-торговцев в эпоху контрреформ.

Немало ценного и разнообразного материала содержится в архивных делах фонда И-132 (Уфимская губернская земская управа). Земство Уфимской губернии с большим вниманием относилось к проблемам экономической жизни региона. Примером может служить актуальный для пореформенного времени вопрос железнодорожного сообщения, в решении которого губернское земство принимало самое активное участие. По архивным делам фонда прослеживается история широкой компании земцев за реорганизацию проекта сооружения железнодорожной магистрали Оренбург-Уфа-Кунгур. Не было безучастно уфимское земство и к кооперативному делу. Имеющиеся в фонде дела дают возможность охарактеризовать в общих чертах зарождение кредитной кооперации на грани XIX и XX вв., а также выявить сдвиги в развитии кооперации в предвоенное время. Отдельные факты из архивных дел фонда использовались при рассмотрении вопроса о торговых домах и других более узких вопросов.

Из остальных фондов фактический материал был задействован в меньшей степени. В фондах 312, 315, 318 и 1858 автором были извлечены отдельные сведения относительно процесса утверждения на региональном рынке монополистических нефтяных компаний («Бр. Нобель», «Алексей Шитов», «Иван Стахеев») и их междоусобной борьбе за провинциального потребителя, а также сведения касательно некоторых аспектов проблемы железнодорожного сообщения. Некоторые архивные документы И-143 (Уфимское отделение Гэсударственного Банка) дают возможность более детально проследить работу и механизм выдачи ссуд на торговые и иные операции Уфимским отделением этого банка. В материалах фонда И-175 (Союз потребительских кооперативов Уфимской губернии) автор выявил необходимые данные о консолидации разрозненных потребительских кооперативов в губернский кооперативный союз в годы первой мировой войны, что подтвердило предположение о том, что подобного рода консолидация кооперативов в крупные региональные союзы было характерно не только для Центральной России, но и для национальных окраин.

3. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО).

Значительная часть востребованных дел сосредоточена в фонде 6 (Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора). Статистические сведения о внутренней и внешней (русско-азиатской) торговле содержатся в ежегодных всеподданнейших отчетах оренбургских военных генерал-губернаторов. Принимая во внимание несовершенство губернской статистики и очевидную неточность цифровых данных, включенных в указанные отчеты, автор подверг сверке и исправлению указанные данные, сопоставляя их с данными других архивных и опубликованных источников. В отдельных делах фонда встречаются отдельные сведения о расширении сети сельской ярмарочной торговли в конце XIX — начале XX вв. В отдельном деле содержится пространная записка известного общественного деятеля Д. Волкова, содержащая экономическое обоснование перевода Мензелинской ярмарки после пожара 1878 г. в Уфу.

Фонд 10 (Канцелярия Оренбургского губернатора) дает необходимый материал, позволяющий определить позицию Оренбургских генерал-губернаторов, как к общим вопросам экономического и торгового развития Оренбуржья, так и к проблеме железнодорожного сообщения Южного Урала и Поволжья. В отдельном деле, в частности, содержится записка «башкирского короля», последнего генерал-губернатора края H.A. Крыжановского о необходимости скорейшего соединения Самары и Оренбурга железнодорожной линией. В исторической литературе, с легкой руки Н. Ремезова, был создан одиозный образ H.A. Крыжановского, как администратора равнодушного и корыстного. Однако беспристрастный анализ социально-экономической политики этого исторического деятеля, на основе привлечения материалов вышеуказанного фонда и других фондов ГАОО, дали основание автору диссертации признать его, в целом, конструктивный вклад в развитие Оренбургской губернии, в том числе и в торговом отношении.

В этом же фонде были выявлены отдельные дела, содержавшие новые правительственные указания 80-х гг. XIX в. о городских общественных банках, что, в итоге, позволило более точно охарактеризовать деятельность этих кредитных учреждений, статус которых упрочился в эпоху Александра III.

В фонде 41 (Оренбургская городская управа) сосредоточена другая группа архивных дел, содержащих сведения различного характера. В отдельных архивных единицах отражена компания оренбургской буржуазии и общественности за проведение железнодорожной коммуникации Ташкент — Оренбург. Архивные материалы свидетельствуют об активной роли в этом процессе наиболее видных гласных Оренбургской городской думы, крупных оренбургских предпринимателей, непосредственно заинтересованных в положительном решении вопроса. Другие архивные дела содержат отдельные сведения об Оренбургской товарной бирже, городских банках, о численности и составе оренбургского купечества. Использованный материал, кроме того, позволил охарактеризовать национальный состав оренбургской торговой буржуазии на основе анализа алфавитного списка купцов, объявивших свои капиталы.

Особую ценность имеют материалы фонда 43 (Оренбургская губернская земская управа). Оренбургское земство было создано только в 1913 г. Однако за короткий период своего существования оно проявило активность в отношении актуальных социально-экономических вопросов. Предметом заботы Оренбургского земства стало кооперативное движение. С самого начала земство заняло по отношении к кооперации позицию активной поддержки. Для выявления истинного состояния кооперативного дела в Оренбургской губернии земство в 1914;1915 гг. провело исследование кооперативного движения в уездах. Результаты такого исследования дали возможность охарактеризовать процесс возникновения новых кооперативов перед первой мировой войной, а также в самых общих чертах определить хронологическую последовательность развития кооперации за весь рассматриваемый период.

Фонд 154 (Оренбургская контора оренбургского лесного промышленного и торгового общества) объединяет материалы, характеризующие деятельность крупнейшего в Башкирии торгово-промышленного общества «Орлее». Значительную часть архивных единиц фонда представляют договора общества с управляющими железных дорог по поставке лесоматериалов для нужд железнодорожного хозяйства. Архивные материалы свидетельствуют о возрастающей в условиях монополистического капитализма конкурентной борьбе крупных обществ, подобных «Орлесу», за крупного и надежного потребителя, которым являлись казенные железные дороги.

В остальных фондах (фонды №№ 155, 164, 339) был извлечен и задействован материал, позволивший осветить такие аспекты темы, как: деятельность крупного торгового дома «А. Зарывнов с сыновьями», численность и распределение в пределах Оренбургской губернии сельских ярмарок в 70-е гг. XIX в., размеры таможенных сборов и объемы ввозимых из Средней Азии в Оренбуржье товаров в стоимостном выражении.

Источниковая база исследования была определенным образом расширена за счет привлечения материалов трех архивных фондов Научного архива Уфимского научного центра Российской Академии Наук (НА УНЦ РАН) в Уфе.

Фонд 23 (Личный фонд Д.С. Волкова) является наиболее крупным в указанном архивохранилище. Материалы фонда, содержащие фрагментарные сведение по некоторым аспектам истории г. Уфы и Уфимской губернии в XIX в., были в свое время собраны Д. С. Волковым — известным городским общественным деятелем пореформенного времени. Следует отметить, что, хотя архивные материалы тематически отдалены от разрабатываемой темы, но одно архивное дело (оп.1. д.6), без преувеличения, содержит весьма ценные сведения относительно зарождения в Уфимской губернии первых кредитных учреждений. Выявленные фонды дали возможность автору внести ясность в то, как незадолго до наступления эпохи капитализма представители мелкого и среднего торгового капитала, лишенные возможности кредитоваться, искали выход из положения, апеллируя к казенным благотворительным учреждениям. Указанное архивное дело позволяет конкретно проиллюстрировать это необычное явление на примере уфимского отделения «Императорского Человеколюбивого общества».

В остальных двух фондах №№ 46 и 49 (личных) в ходе работы были востребованы отдельные факты. Нельзя сказать, что указанные архивные материалы отличаются особой ценностью. Однако сосредоточенный в отдельных делах статистический материал дополняет представление автора по некоторым специфическим проблемным граням, в частности, по отдельным аспектам железнодорожного строительства и железнодорожного грузооборота в Башкирии, по нормам потребления керосина населением и по организации земского мелкого кредита.

В процессе диссертационного исследования были широко использованы различные опубликованные статистические издания.

Привлечение статистических данных закономерно. Исследование капиталистической эволюции торговли, как и других секторов экономики, требует анализа процесса количественных изменений, что, в свою очередь, неразрывно связано с изменением качественных сторон конкретного экономического явления.

Основы официальной статистики в России были заложены в дореформенное время. До начала Великих реформ статистика в значительной степени находилась под контролем правительственных структур и являлась своеобразным элементом русской бюрократической машины. Во времена императора Николая I были учреждены губернские статистические комитеты, задача которых сводилась к сбору с систематизации основных статистических показателей о политическом, социально-экономическом и иных показателях в губернии. Такие статистические комитеты были созданы и в Оренбургском генерал-губернаторстве. Сведения, представляемые комитетами, использовались при составлении ежегодных всеподданнейших отчетов гражданских и военных губернаторов для русского правительства. С конца 70-х гг. XIX в. такие статистические сведения стали публиковаться в качестве приложений к ежегодным отчетам губернаторов.

В «Обзорах губерний» (Уфимской и Оренбургской) присутствовал раздел о торговле, в котором содержались самые общие сведения: размеры ярмарочных товарооборотов, число выдаваемых торговых свидетельств, материалы об основных предметах и статьях ярмарочной торговли. Такие данные, конечно, представляют интерес для исследователя, однако они дают лишь отдаленное представление о торговой жизни края, да и то почти исключительно в отношении ярмарочной торговли. Кроме того, даже и эти односторонние данные отличаются неточностью и очевидными погрешностями. Такая ситуация имеет логичное объяснение. Подобный механизм сбора и обработки статистических данных был подвержен рутинным и несовершенным способам работы: часто на местах составление статистических сводов проводилось в спешке и без должной и внимательной сверки. Отсутствовал в губернских административных структурах и должный высокопрофессиональный контингент статистиков, способных взглянуть на статистику более широко. Новые явления в торговле в эпоху капитализма (формирование стационарной торговли, банковское дело, грузообороты железных дорог и проч.) в «Обзорах губерний» почти не получали отражения. Это и понятно. Ведь губернские статистические комитеты, являясь бюрократическими учреждениями, подчинялись аппарату губернатора и были несамостоятельны. Только иногда комитеты проявляли инициативу, санкционированную губернским правлением. Примером здесь может служить деятельность H.A. Гурвича. Даже в начале XX в. в «Обзорах губерний» по-прежнему присутствовал преимущественно статистический материал о ярмарках, которые к тому времени уже перестали играть ведущую роль в торговле.

Значительно большее внимание разным сторонам торговой жизни уделяла земская статистика. Отправным моментом возникновения земской статистики стал I Всероссийский статистический съезд в 1870 г., заложивший основы этого нового направления в русской статистике. В качественном отношении земская статистика несомненно представляла значительный шаг вперед. С ее появлением стали практиковаться новые, более совершенные методы статистического исследования. Стали использоваться групповые, комбинационные и другие принципы при построении статистических таблиц. Сначала земская статистика акцентировала внимание на одном приоритетном направлении — крестьянском хозяйстве. Это объяснялось не только чисто профессиональными задачами (сбор статистического материала для расклада земских повинностей), но и влиянием народнической идеологии на земских деятелей, их стремлении глубже вникнуть в реалии народнохозяйственной жизни. Впоследствии тематический диапазон значительно расширился. Объектами исследования становятся промышленность и торговля. Опубликованные результаты таких исследований до сих пор являются ценнейшими источниками по экономической истории. В. И. Ленин был прав, давая следующую оценку земской статистике: «Нельзя себе представить экономиста, изучающего экономическую действительность России, который мог бы обойтись без данных земской статистики.».

Уфимским губернским земством в этом отношении был сделан значительный вклад. Вторая половина 90-х гг. XIX в. ознаменовалась публикацией «Сборников статистических сведений по Уфимской губернии». Появление «Сборников» стало результатом широкомасштабной исследовательской работы, проведенной силами земской губернской управы под руководством заведующего статистическим отделом управы С. Н. Велецким. Земцами преследовалась цель исследовать социально-экономическое положение населения и экономики всех шести уездов Уфимской губернии. Первые шесть томов «Сборников» содержали оценочно-статистические материалы по каждому уезду в отдельности. В каждом из этих томов присутствовал раздел и о торговле. Благодаря кропотливой работе земских статистиков, материалы, включенные в эти разделы, дают возможность охарактеризовать состояние стационарной розничной торговли в конце XIX в., выявить общие и специфические черты и тенденции развития. Ценность «Сборников» заключается еще и в том, что содержащиеся в них статистические данные позволяют определить общую численность стационарных торговых предприятий и характер их размещения в пределах каждого уезда Уфимской губернии.

В начале XX в. земская статистика Уфимской губернии поднялась на новый качественный уровень. Был накоплен большой позитивный опыт статистических исследований разных областей региональной экономики. Совершенствовалась и укреплялась издательская база губернской земской управы. С 1900 г. ежегодно стали издаваться «Хозяйственно-статистические обзоры Уфимской губернии» и «Уфимские земские календари». В этих изданиях содержался масштабный материал относительно развития стационарной торговли в предвоенный период, а также статистические сведения по другим важным аспектам (численность населения и его распределение по роду занятий, сведения о ярмарках, размеры товарооборотов и проч.).

В Оренбургской губернии земство появилось только накануне первой мировой войны. Следовательно, до этого момента публикация статистических сведений о торговой жизни Оренбуржья находилась в основном в ведении губернского статистического комитета, который, как уже указывалось, фокусировал внимание лишь на отдельные стороны экономической жизни региона, в основном на ярмарочную торговлю.

Такая ситуация определяла узость источниковой базы по некоторым проблемным срезам. Поэтому в ходе работы привлекались опубликованные источники, отличавшиеся (в тематическом плане) не узко региональным, а более широким охватом.

Среди этой группы печатных источников особое место занимает «Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.». Осуществление этой беспрецедентной переписи в пределах всей страны стало возможным не только благодаря активной и целенаправленной политики русского правительства, но и вследствие успехов, которых вообще достигла русская статистика к концу XIX в. Общую организацию по подготовке и проведению Всеобщей переписи осуществлял Центральный статистический комитет, в руководстве которого большую роль играл П.П. Семенов-Тян-Шанский. Важнейшими условиями, гарантировавшими успешный итог, были: наличие глубоко обоснованной программы, детальный план и наличие профессиональных кадров. Результаты проведенной 28 января 1897 г. Всеобщей переписи заносились в типовые таблицы. В отдельные тома (№№ 28 и 45) были включены материалы по Оренбургской и Уфимской губернии. Статистические сведения указанных томов дают широкое представление по таким вопросам, как: общая численность населения и его распределение по роду занятий, сословный и национальный состав населения. Материалы переписи позволяют ярко осветить такой важный момент, как национальный состав торговой буржуазиираспределение русского, башкирского, татарского и еврейского населения по различным сферам торговой деятельности.

В диссертации были также задействованы материалы «Уральских торгово-промышленных адрес-календарей», которые начали издаваться С. Вершовым в Перми с 1899 г. В этом издании содержатся различные сведения о торгово-промышленной жизни Уральского региона (губернии: Пермская, Оренбургская, Уфимская и Вятская). В торговом отделе составителями «Адрес-календарей» включались подробные перечни торговых фирм и предприятий (в том числе и банков, акционерных обществ, торговых домов), а также фамилии их владельцев. Эти сведения существенно дополняют общую характеристику стационарной торговли и позволяют проследить изменения в этой области, происходившие в эпоху предвоенного экономического подъема. В других разделах «Адрес-календарей» присутствует материал юридического и нормативного характера, который был использован при освещении вопросов, связанных с торговым законодательством и прочей характеристикой торговой буржуазии.

Широко используемый в диссертации сравнительно-исторический метод исследования потребовал от автора привлечения к работе фундаментальных статистико-экономических сборников, в которых сосредоточен конкретный материал по основным сферам народнохозяйственной жизни не одного какого-либо крупного региона, а всей России. Одно из таких изданий, характеризующих экономическое состояние страны в хрестоматийном 1913 г. и имевшее характерное название «Народное хозяйство», издавалось министерством финансов и, следовательно, включало в себя статистические данные этого ведомства, заинтересованного в «причёсанности» публикуемого материала и нацеленного на оптимистическое его восприятие. Кроме раздела о торговле, содержащего самую общую характеристику, для исследователя представляют интерес и другие экономические разделыценными в этом отношении представляются материалы о развитии акционирования в России, о банковском капитале, о роли государства и частных банков в развитии хлебного товарного производства и его экспорте.

Примечательно, что сегодня историки-экономисты, проявляя обоснованный интерес к экономике и торговле предреволюционной России, особенно нуждаются в переиздании подобного рода экономических сборников, поскольку в советское время такие сборники и справочники не переиздавались. Учитывая это важное обстоятельство, группа современных общепризнанных специалистов по экономической истории (A.M. Анфимов, А. П. Корелин, В. И. Бовыкин, Т.М. Китани-на, А. Н. Соловьева, Ю.А. Петров) осуществили оригинальную публикацию — «Россия в 1913 году», представляющую статистико-документальный справочник. Редакторы-составители преследовали сложную цель — собрать воедино статистические и справочные материалы, характеризующие важнейшие стороны жизни российского общества, в том числе и экономическое состояние России перед началом первой мировой войны. Для этого были использованы дореволюционные справочные издания, материалы различных ведомств, как опубликованные, так и архивные, а также нормативные акты и проч. Часть показателей, включенных в сборник, была рассчитана его составителями. Все разделы сборника представляют интерес, однако основное внимание автор обратил к разделу о внутренней торговле, в котором компактно сосредоточен материал о стационарной розничной и крупной торговле, о численности торговых предприятий и распределении их по районам России, а также о размерах товарооборотов.

Немаловажное значение в ходе исследования автор уделял источникам мемуарного и дневникового происхождения. Это и понятно. В подобных изданиях содержится специфический материал, отражающий частные взгляды современников на различные стороны исследуемой темы. Особое место в этом отношении занимают мемуары высокопоставленных лиц, стоявших в разное время у штурвала экономической политики России. Это прежде всего относится к мемуарам «индустриализатора» России — графа С. Ю. Витте, занимавшего ключевые министерские посты в экономике в конце XIX в., в эпоху экономического бума. Однако, несмотря на интересный и обширный материал, воспоминания С. Ю. Витте требуют осторожного и критического подхода в силу субъективизма самого автора, который, как известно, отличался не только выдающимися способностями хозяйственного руководителя высшего ранга, но и был обуреваем тщеславием и гордыней. Откровенное возвеличивание своей роли в успехах русской экономики на рубеже Х1Х-ХХ вв., в итоге, давало несколько искаженную и одностороннюю оценку многих исторических свершений.

Такой же осторожный критический подход следует применить и к мемуарам другой известной исторической персоны — графу В. Н. Коковцову, преемнику П. А. Столыпина на посту премьер-министра. Закономерно то, что, являясь сначала министром финансов и затем председателем Совета Министров, В. Н. Коковцов в своих воспоминаниях уделял важное значение экономической политике. Характерной особенностью его исторических оценок экономического развития России в начале XX в. является весьма оптимистическая оценка им достигнутых экономических успехов царского правительства и радужные перспективы дальнейшего развития русской экономики в преддверии мировой войны. Размышления этого русского премьера на экономические темы и носившие черты апологетики экономического курса царизмав некоторых отношениях недостаточно обоснованы, поскольку игнорируют важный «сдерживающий» фактор в торговом и вообще экономическом отношениях — сохранение в начале XX в. узости потребительского спроса и слабой покупательной способности основной массы населения, что в значительной степени обусловило замедленное развитие капиталистической системы торговли.

К работе привлекались мемуары и других политических деятелей и современников (П. Долгоруков, М.П. фон Бок).

Другие источники из указанной категории носят характер путевых заметок. Сюда относятся воспоминания о путешествие в Среднюю Азию (через Оренбуржье) известного русского художника-баталиста В. В. Верещагина, путевые заметки врача Д. М. Татаринова, а также писателя-демократа Г. И. Успенского. Ценность таких источников в том, что указанные авторы, являясь беспристрастными сторонними наблюдателями провинциальной жизни, оставили свои впечатления о ярких контрастах и специфическом колорите в народнохозяйственной деятельности населения, о неоднозначных сдвигах, происходящих в эпоху «дикого» капитализма в сфере торговли, социальных и культурных отношениях в этой периферийной области России.

В работе были задействованы источники и дневникового характера. Известный писатель, библиограф и историк С. Р. Минцлов, находясь по служебным делам в Уфимской губернии в качестве земского начальника, в своих дневниковых записях описал с характерной иронией свои впечатления о социально-экономической жизни южной зоны губернии в условиях неторопливо развивавшегося причудливо-дикого провинциального капитализма, характеризуемого особой южноуральской спецификой.

Привлекались к работе и материалы периодических изданий, прежде всего местных газет. Эта группа источников, являвшаяся, по выражению А. Шопенгауэра, «секундными стрелками истории"1, позволила автору задействовать разноплановый «живой» фактологический материал, который был скрыт под пеленой сухой и однообразной ста.

1 Книга мудрости. — М., 1999. — С.53. тистики правительственных, губернских и земских изданий. Важным источниковым подспорьем в исследовании ярмарочной торговли в первые два пореформенных десятилетия являются оренбургские и уфимские «Губернские ведомости» — официальные печатные органы губернской административной власти. В этих изданиях, на основе данных губернских статистических комитетов и местных корреспондентов, периодически публиковались статистические и иные сведения о разных сторонах ярмарочного торга в городах Южного Урала и прежде всего в Мензелинске — крупнейшем центре ярмарочной торговли Урала и Поволжья. Материалы газетной статистики в частности, дают возможность подробно проследить и проанализировать динамику то-варооборотов городских ярмарок и установить причину колебаний ярмарочных товарооборотов в разные годы. Однако материалы «Губернских ведомостей», в целом, носят ограниченный и узконаправленный характерсосредоточивая внимание на ярмарочную торговлю, эти газеты игнорировали новые явления в торговой жизни и фактически не интересовались становлением современных капиталистических механизмов стационарной торговли. Поэтому частично устранить этот пробел удалось за счет привлечения соответствующего материала местных газет, которые появились в Уфимской и Оренбургской губерниях в начале XX в. и отражали интересы разных социальных групп, в том числе русской и мусульманской буржуазии. Интересны в этом отношении оренбургские газеты («Оренбургский листок», «Оренбургская газета», «Оренбургский край», «Оренбургская жизнь»), в которых публиковался различный материал о развитии потребительских кооперативов, обществ взаимного кредита, биржевой организации капитала и благотворительной деятельности, то есть именно тот материал, поиск которого был затруднен в архивохранилищах.

Поставленные задачи диссертационного исследования предопределили обязательное расширение источниковой базы за счет привлечения источников нормативного характера. Источники указанного вида представлены комплексно-систематизированными и более узкими тематическими изданиями. Сюда следует отнести положения о сборе за право торговли и промыслов и другие правительственные узаконения о производстве торговли, устав торговый и уставы торговых товариществ и кооперативов, положения о кооперативных товариществах и их союзах, законодательство о новом промысловом налоге, систематические сводные сборники постановлений губернских земств и прочие нормативные документы.

Методология исследования. Поставленная в исследовании цель потребовала от автора сформулировать свой методологический аппарат на фундаменте, в котором были скомбинированы современные и уже ранее апробированные принципы, методы и подходы исторического исследования, в своей основе традиционные для историко-экономической предметной тематики.

В работе с концептуальным конструированием материала и формулировкой итоговых выводов автор в основном опирался на принцип историзма, который уже давно органически вошел в методологический арсенал буржуазной, советской и современной отечественной историографии. Однако, принцип историзма, или «историчности» (С.М. Соловьев)1, следует понимать более широко, отказавшись от традиционной (по сути — марксоидной) его интерпретации, поскольку в противном случае это приведет, во-первых, к более заземленному и вульгарно-материалистическому пониманию изучаемого явления, во-вторых, заставит проигнорировать несомненные позитивные сдвиги.

Соловьев С. М. Чтения и рассказы по истории России. — М., 1989. — С.16. именно в той конкретной области современной методологии, которая с высоты наших дней требует еще и историософского осмысления. Иными словами, современное понимание принципа историзма предусматривает определенный историософский компонент.

Такое понимание историзма предусматривает широкий взгляд на торговый капитализм, как неотъемлемую органическую составляющую противоречиво развивавшегося в пореформенной России капиталистического строя не только в узко экономическом, но и социальном, нравственном, культурном и даже метаисторическом значении. Логика исследования своей отправной точкой имеет первоначальную посылку, согласно которой 1861 г. стал действительно великой вехой, ознаменовавшей утверждение капитализма в России, который, однако, к началу первой мировой войны хотя и утвердился в индустриальном, а значит и в торговом секторах экономики, но в силу действительно самобытной и ментальной ярко выраженной исторической специфики российской цивилизации, капитализм не вошел органически в крестьянскую среду и не стал основой крестьянского постреформенного хозяйства. Глубокое несоответствие между быстро набиравшем ход индустриальным капитализмом и отсутствием должных естественнои-сторических условий для капитализма в крестьянском мире, особенно в провинциальной России, породило по сути непреодолимое противоречие, которое в частности, выражалось в консервации крайне низкого уровня жизни подавляющей части населения и, следовательно, сохранения узости внутреннего потребительского рынка. При таком положении дел капиталистическая эволюция торговли в Башкирии, являвшейся периферийной зоной капитализма, должна была ограничиться экстенсивной фазой своего развития, несмотря на то, что условия для формирования основных инфраструктур для капиталистической системы торговли в Башкирии существовали. На этом будет основываться рабочая гипотеза диссертации.

В ходе исследования из всего комплекса задействованных методов и приемов работы с материалом, составляющих разноплановый инструментарий методологической базы, или «ремесленной мастерской» исследователя (М. Блок)1, основополагающим является, несомненно, компаративный (сравнительно-исторический) метод, широкое применение которого обусловливается как задачами исследования, так и принципиальной теоретической заданностью алгоритма в исследовательском процессе, что, в свою очередь, свидетельствует о стремлении автора показать процесс капиталистической эволюции торговли в южно-уральском регионе на фоне широкой панорамы развития капитализма в России вообще.

Методологическая позиция, выраженная в необходимости взглянуть на исследуемый процесс в динамике, на основе выявления внутренних закономерностей и в сопоставительном ключе, логически предполагает использование и генетического метода, а также методов статистического и системного порядка.

Помимо вышеперечисленных и традиционных методов исследования, в работе были использованы, кроме того, и отдельные методологические элементы метаисторического (в широким понимании этого термина) воззрения. Такая причудливая, на первый взгляд, методологическая комбинация, по глубокому убеждению автора, определяется современными задачами, стоящими перед современной исторической наукой и неотложно требующими перехода на позиции новой парадигмы в историческом мышлении2. 1.

Блок, Марк. Апология истории или ремесло историка. — М., 1986. 2.

Самородов Д.П. К проблеме новой парадигмы мышления в историческом образовании // Социально-гуманитарные науки в высшей школе на рубеже XX — XXI вв. Проблемы и пути решения. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — Бирск, 2000. — С.67−70.

Если охарактеризовать всю методологическую базу исследования в целом и спроецировать ее в теоретическую плоскость устоявшихся за последние десятилетия терминов и теоретических схем1, то следует признать, что по своей сути работа написана в самых общих рамках всемирно-исторической теории (подхода) на основе комбинирования двух основных и наиболее перспективных (на современном этапе) направлений этой теории — историко-либеральном и историко-технологическом. Теоретический аппарат диссертации, основанный, в целом, на всемирно-исторической теории, кроме того, содержит в себе компонент и локально-исторической теории, предполагающей освещение истории народов и отдельных цивилизаций, как историю отдельных самобытных культурно-исторических комплексов, слитность народа, территории и природы.

Научная новизна обусловлена нестандартной и, в целом, нетрадиционной для историографии минувшей эпохи, постановкой проблемы, потребовавшей, в свою очередь, решения новых задач исследования и нового методологического алгоритма. В диссертации впервые широко показана панорама противоречиво развивавшейся стационарной торговли, присущей капиталистической системе внутреннего и внешнего рынка.

Научной новизной характеризуются выводы диссертации об экстенсивном уровне эволюции торговой системы дореволюционной Башкирии, достигнутом в начале XX в.- о потенциальных возможностях и условиях широкого развития в Башкирии и в России потребительской и других форм кооперации в исторической перспективео тесной связи между утверждением капиталистических форм торговли л.

Многоконцептуальная история России. Книга 1: С древнейших времен до конца XX века / Под ред. Б. В. Личмана. — Екатеринбург, 2000. и железнодорожным сообщением — важнейшего условия развития внутреннего рынка.

Определенной степенью новизны обладает методологическая база исследования, предполагающая более широкое понимание принципа историзма, широкое применение компаративного метода в комбинации с другими методами и приемами исследования, а также применение современных теоретических подходов в осмыслении истории, включая и метаисторический компонент.

Апробация и научная значимость. Основные положения диссертации были апробированы в ходе международных научных, всероссийских и республиканских научно-практических конференций в Омске («Россия и Восток: история и культура». Омск, 1997), в Уфе («Культурные и духовные традиции русских Башкортостана: история и реальность». Уфа, 1998), в Бирске («Социально-гуманитарные науки в высшей школе на рубеже Х1Х-ХХ вв. Проблемы и пути решения». Бирск, 2000) и в Стерлитамаке («Этнопедагогика на рубеже нового тысячелетия: проблемы и перспективы». Стерлитамак, 2000; «Вопросы изучения и развития родных языков и культуры в условиях суверенитета республики Башкортостан». Стерлитамак, 2000). Материалы исследования докладывались на ежегодных итоговых конференциях профессорско-преподавательского состава Стерлитамакского госпединститута, на областных историко-краеведческих конференциях. Отдельные аспекты методологического и историософического порядка обсуждались с ведущими специалистами академических учреждений (Институт российской истории РАН, Уфимский институт истории, языка и литературы УНЦ РАН).

Практическая значимость диссертации связана с диктуемым духом времени задачами серьезного пересмотра устоявшихся в советской историографии концепций русского капитализма, а в более широком смысле — с проблемой нового взгляда на историческую судьбу России. Основные выводы диссертации и конкретный фактологический материал могут быть востребованы и использованы в решении методологических проблем в ходе дальнейшей разработки экономической, культурной и социальной истории как России в целом, так и отдельных ее регионов. Кроме того, отдельные результаты исследования могут быть задействованы в лекционных курсах по истории Отечества (пореформенная эпоха), а также по истории Башкортостана и Оренбургского края. На историческом факультете Стерлитамакского госпединститута читаются два спецкурса, тематически тесно связанных с темой диссертации: «Русское крестьянское переселение в Башкирию в пореформенный период» и «Становление в дореволюционной Башкирии стационарной капиталистической торговли». Фактологический материал и историко-методологические наработки автора могут, кроме того, быть использованы и при написании современных учебников и учебных пособий по истории Башкортостана и Оренбуржья.

Результаты исследования свидетельствуют, что капитализм утвердился в торговом секторе экономики дореволюционной Башкирии. На Южном Урале в общих контурах сложилась капиталистическая система торговли, основанная на формальных рыночных принципах. Однако этот процесс имел неоднозначный и противоречивый характер. Торговый капитализм имел неразвитый характер. Об этом свидетельствуют такие обстоятельства как: наличие в начале XX в. слаборазвитой сети стационарной розничной торговли, характеризуемой крайне низкой плотностьюсохранение роли сельских ярмароквесьма незначительный удельный вес профессиональных торговцев по сравнению с общей численностью населения края, занятого самостоятельным профессиональным трудом.

В Башкирии, как и в большинстве регионов России, доминирующее положение в экономике занимало сельское хозяйство. Большинство населения Башкирского края составляли крестьяне, занимавшиеся хлебопашеством и другими сельскохозяйственными промыслами. Капитализму нелегко было пробиваться в сельскохозяйственную среду, где сохранялись пережитки докапиталистической хозяйственной системы. Жизнь в деревне характеризовалась экономической отсталостью и бедностью крестьянства. Эти и другие факторы экономического порядка предопределяли низкую платежеспособность народа и слабую емкость потребительского рынка, а это в свою очередь тормозило развитие капиталистических отношений в торговле и, прежде всего, серьезным образом сдерживало органическое развитие стационарной капиталистической системы торговли и товарооборота.

В Башкирском крае, являвшемся отсталой экономической периферией России, процесс торгово-капиталистического развития проходил на начальной экстенсивной основе, или, выражаясь устоявшейся терминологией, «вширь». Это явление было характерно не только для Башкирии, но и абсолютному большинству других периферийных регионов Российской державы, и, в конечном счете, обусловливалось общим цивилизационным содержанием и противоречивой спецификой экономического развития страны в досоветскую эпоху.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

После отмены крепостного права капитализм неотвратимо стал утверждаться в торговом секторе экономики Южного Урала. Процесс этот сопровождался противоречивыми сдвигами в системе основных механизмов товарооборота. В первые два пореформенных десятилетия ярмарочная форма торговли в Башкирии оставалась преобладающей. Это было время наивысшего развития крупных региональных и международных ярмарок. Ситуация меняется к концу XIX века. Процесс эволюции ярмарочной торговли приобретает двоякий характер. С одной стороны, это выражалось в расширении сети сельских ярмарок, возрастают общие обороты. С другой же стороны, происходит снижение товарооборотов крупных ярмарок, значительно падает их роль в торговой жизни региона.

Сезонная система торговли, согласно логике капиталистического развития, начинает уступать место постоянно действующей торговли. К началу XX в. по всей территории Южного Урала, как в городах, так и в уездах уже действовала сеть розничной торговли, основу которой составляли мелкие торговые заведения. Товарный рынок, в итоге, значительно сближается с потребителем. В Башкирии формируются также и механизмы крупной и оптово-розничной торговли. Получают развитие торговые товарищества в форме торговых домов, акционерных обществ, основанных на ассоциативном капитале. Распространение получили торговые дома, наиболее приспособленные к розничной торговле. В начале XX века торговые дома прочно укрепились в городской системе торговли, их отделения и филиалы стали действовать в сельских поселениях. В эпоху становления монополистического капита.

506 лизма усиливается значение акционерных обществ и компаний. Экономическое пространство страны становится объектом конкурентной борьбы промышленных и торговых акционерных компаний за потребительский рынок. Не была исключением и Башкирия. Подтверждением тому являлась деятельность в пределах Южного Урала отделений крупнейших в России акционерных компаний-гигантов по продаже нефтепродуктов. Процесс акционирования протекал и в промышленном секторе региональной экономики. Большую роль в этом процессе играл финансовый капитал. Акционерные компании, объединявшие горнозаводское производство и лесопромышленность, все активнее стали утверждаться на рынке.

В рассматриваемое время в России получает развитие биржевая торговля, облегчавшая процесс товарооборота. В Башкирии товарные биржи возникают в губернских городах в годы первой русской революции. Большую роль биржи играли в оптовой реализации хлеба и другой сельскохозяйственной продукции. В качественном отношении организация биржевой торговли отставала от требований времени. Терминальная сделка, широко практиковавшаяся в Западноевропейской биржевой организации, на товарных биржах России не получила признания.

Утверждение капиталистических отношений сопровождалось формированием кредитной системы. В пореформенное время в Башкирии начинает складываться сразу несколько звеньев кредитной системы. В губернских городах учреждаются отделения государственного банка, для политики которого было характерно стимулирование хлебной торговли. В городах Южного Урала постепенно открываются отделения частных акционерных банков, которые занимались преимущественно торговым кредитованием. Получают развитие такие звенья кредитной системы, как городские общественные банки и общества взаимного кредита. Особенностью этого процесса было то, что кредитом имела возможность воспользоваться только крупная и средняя торговая буржуазия, тогда как мелким торговцам и товаропроизводителям доступ к кредиту был затруднен. Эта проблема стала разрешаться только к началу XX века на основе развития кредитной кооперации, в сферу которой оказалась втянутой значительная часть сельского населения. Быстрое распространение кредитных товариществ обеспечивалось активной поддержкой со стороны правительства и земства.

Важнейшее значение в процессе становления стационарной торговли и внутреннего потребительского рынка Башкирии играли железные дороги. Уже к концу пореформенного периода в Башкирии функционировала система железнодорожных коммуникаций, которая способствовала втягиванию региона во Всероссийский капиталистический рынок. Благодаря железным дорогам устанавливается режим бесперебойного насыщения регионального потребительского рынка товарами, которые доставлялись в Башкирию с разных концов страны. Решающую роль этот вид путей сообщения имел для вывоза на внутри-российские рынки за рубеж сельскохозяйственной продукции и, прежде всего, товарного хлеба. Но и в начале XX века плотность железнодорожной сети значительным образом не соответствовала действительно необходимым потребностям развития местного рынка. Особенно мизерным показателем общей протяженности железнодорожной инфраструктуры отличалась Уфимская губерния, в пределах которой действовала единственная железнодорожная коммуникация. Такое положение дел существенно сдерживало развитие капитализма во всех секторах местной экономики. Крайне актуально эта проблема стояла в тех уездах, которые, в виду отсутствия железнодорожного сообщения, находились на отшибе экономической жизни.

Составной частью капиталистического развития было формирование торговой буржуазии. До конца XIX века привилегированным ядром профессиональных торговцев являлось гильдейское купечество, обладавшее сословными экономическими привилегиями. Торговое законодательство пореформенного времени сохраняло черты сословной иерархии и обеспечивало купечеству значительные преимущества в торговой деятельности. Важнейшим источником пополнения рядов торговой буржуазии было крестьянство. В условиях нарастающего процесса социального расслоения крестьянского общества, зажиточный элемент пореформенной деревни все активнее начинает утверждаться на поприще профессиональной торговой деятельности. Этот процесс серьезно сдерживался законодательством, которое сохраняло жесткую взаимозависимость между принадлежностью к гильдейскому купечеству и правом на оптовую и розничную торговлю. К концу XIX в. такое положение перестает соответствовать требованиям экономической жизни. В 1899 г., происходит радикальное реформирование торгового законодательства, которое приобретает черты патентной системы. Буржуазный по своей природе закон о Государственном промысловом налоге был лишен сословного начала, и, следовательно, были ликвидированы механизмы, ранее препятствовавшие широкому вовлечению представителей мещанского и крестьянского сословий в крупную коммерческую деятельность. Башкирия являлась многонациональным краем. Кроме коренного башкирского населения, крупный удельный вес в численном составе населения занимали русские и татары. Представители этих народов составляли и основу национального состава торговой буржуазии. Степень вовлеченности в торговлю, этих преобладающих в крае народов, была различна. Это зависело от многочисленных факторов, среди которых важнейшее значение имели не только конкретные социально-экономические условия развития каждого народа, но и факторы ментального и культурного порядка. Пример с татарской буржуазией является в этом отношении характерным подтверждением.