Психологические основы профилактики наркотической зависимости личности

Актуальность работы. Наркотизм представляет собой явление, которое может оказывать влияние на все сферы жизни общества и государства: на общественное производство, на экономику страны, на состояние обороноспособности, на физическое и духовное здоровье нации, на преступность (ее состояние, структуру и динамику) и т. д.

Несмотря на декларации, фактически продолжает игнорироваться позиция, согласно которой наркозависимость не является «изолированным» заболеванием, а есть специфическая активность личности, которая употребляет наркотические вещества в определенном социальном контексте.

В настоящее время термин «наркотическое вещество» (наркотик) применяется по отношению к тем ядам или веществам, которые способны вызвать при их употреблении эйфоризирующее, снотворное, болеутоляющее или возбуждающее действие. К наркотическим относятся вещества, удовлетворяющие трем критериям: медицинский критерий (это вещество оказывает специфическое (седативное, стимулирующее, галлюциногенное и др.) влияние на ЦНСсоциальный критерий (немедицинское употребление вещества широко распространено, и последствия приобретают социальную значимость) — юридический критерий (данное вещество признано законодательством наркотическим) (A.B. Надеждин и др., 1998, H.H. Иванец и др., 1995 и др.).

В зависимости от позиции автора, проблема наркомании рассматривается как психологическая (А.Е. Личко, B.C. Битенский), личностная (В.Д. Менделевич, К. С. Лисецкий, C.B. Березин), социальная (Дж.А. Солом-зес, В. Чеурсан, Г. Соколовский) или медицинская (H.H. Иванец, М.А. Вин-никова). Отмечается общая низкая разработанность проблем наркомании и наркотизма, имеющиеся психологические данные неоднородны и противоречивы по характеру, а корреляты употребления наркотиков часто путают с их причинами. Не смотря на многообразие концепций, теорий и практик, в литературе пока не представлено системного описания психологической зависимости. Кроме того, присутствует терминологическая неопределенность относительно понятия зависимости, и как следствие — профилактики, на что, указывают многие ученые (В.М. Менделевич, А. Ю. Егоров, А. Е. Личко, H.H. Иванец, C.B. Березин и др.). Вне обстоятельного теоретического анализа до сих пор остаются вопросы деятельности центров социальной защиты, школы и других социальных институтов по организации профилактики молодежной наркомании. В сфере наркомании, как и в отношении других заболеваний, профилактику принято разделять на первичную, вторичную и третичную. В подростковой наркологии первичная профилактика — это предотвращение аддиктивного (зависимого от психоактивных веществ) поведения подростков. Вторичная — предотвращение рецидивов после лечения ранних форм алкоголизма и наркомании. Третичная — реабилитация в случаях неоднократных рецидивов и безуспешного лечения. В предлагаемых теориях и подходах, как правило, эти виды профилактики оказываются не связанными между собой, что и объясняет низкую эффективность проводимых мероприятий. Практически не исследованными остаются особенности межличностных отношений в семьях подростков, употребляющих наркотики. Важной исследовательской задачей является разработка принципов, форм и методов работы с подростковыми группами, т.к. именно в группах и происходит вовлечение подростка в наркотизм.

Недостаточно изученными остаются особенности сознания наркозависимой личности. Мы полагаем, что серьезных качественных изменений в понимании природы наркотизма и повышении эффективности профилактики можно будет добиться при условии, что наркомания будет рассматриваться как сложное явление, имеющее специфическую представленность на физиологическом, психологическом, социально-психологическом и социальном уровнях.

Одна из наименее разработанных проблем — проблема детерминации наркотической зависимости личности. Столкновение личности с обстоятельствами, препятствующими реализации ее глубинных, базисных тенденций в жизни, обусловливает возникновение специфической «предрасположенности» к злоупотреблению наркотиками. Речь в данном случае идет не о пред-наркотической или донаркотической личности, с некоторой долей уверенности можно говорить лишь о факторах, повышающих риск злоупотребления психоактивными веществами. Речь идет об особой форме детерминации (C.B. Березин, В. А. Петровский, и др.), всестороннему изучению сущности которой посвящено наше диссертационное исследование.

Употребление наркотиков является защитной активностью личности перед лицом трудностей, открывающихся в пространстве бытия взрослеющей личности. Предрасположенность к наркотикам возникает после пробного употребления как переживание избыточных возможностей преодоления внешних и внутренних обстоятельств, препятствующих удовлетворению индивидом наиболее значимых для него потребностей. В поведении каждого наркомана может быть обнаружен его уникальный паттерн взаимодействия с жизнью, который вместе с типичными для наркоманов чертами образует его «наркоманский» образ жизни.

Практически все авторы, описывающие особенности личности наркозависимых, отмечают их инфантилизм. Психика людей, зависимых от наркотических веществ, сохраняет черты, качества и особенности, присущие детскому возрасту, для которого характерны незрелость эмоционально-волевой сферы, что находит свое отражение в несамостоятельности решений и действий, чувстве незащищенности, пониженной критичности по отношению к себе, повышенной требовательности к заботе других о себе и т. д. Этот факт неоднократно был подтвержден данными эмпирических исследований (A.B. Сухарев, C.B. Кривцова, C.B. Березин, К. С. Лисецкий, Н. Ю. Самыкина, Е. В. Литягина, Д. Д. Козлов, М. Е. Серебрякова, A.B. Соболева и др.) Таким образом, профилактика наркотизма необходимо должна быть связана с проблемой взросления личности, как основной в преодолении зависимости.

Междисциплинарный подход к анализу наркомании дает основание рассматривать ее как социально «заразное» заболевание, распространение которого происходит внутри социальных групп. Иначе говоря, наркомания — это болезнь, порождающая свою субкультуру. Заметим, что этот аспект наркомании недостаточно исследован в психологии.

Всесторонний анализ проблемы показывает, что первичная профилактика молодежного наркотизма должна быть направлена на десенсибилизацию факторов риска и на усиление препятствующих факторов в сфере существования различных ипостасей человека: индивидуальной, личностной, субъектной, социальный.

Перечисленные обстоятельства и определяют актуальность исследования.

Цель исследования — определить психологические основы профилактики наркотической зависимости личности в процессе изучения реалий подростковой субкультуры, феноменологии употребления наркотиков, критического анализа существующей практики антинаркотических программ.

Объект исследования — психологические условия развития субъектно-сти личности в период взросления.

Предмет исследования — внутриличностная система самоподдержки подростка как альтернативы наркотической зависимости в период его взросления.

Общая гипотеза исследования состоит в том, что определяющим условием психопрофилактики наркотической зависимости является развитие внутриличностной системы самоподдержки подростка («независимое Я», «автономия», «взрослость») в качестве альтернативы заимствованным формам субъектности («заимствованное», «превосходящее Я»), стихийно складывающимся в современном мире.

Раскроем основные термины, фигурирующие в общей гипотезе.

Под «заимствованными формами субъектности» подростков мы понимаем присутствие в их сознании особой инстанции — «превосходящее Я» («субъект ничем не стесненных возможностей»), состояния всемогущества, всечувствия, всепонимания. По своему происхождению такие состояния заимствованы, привнесены извне («донор» — наркотик), неотделимы от внешних источников, хотя и действуют непосредственно «изнутри», как если бы индивид сам был источником их порождения и действенности. «Превосходящее Я», проявляющееся в стремлении человека к воспроизводству состояния могущества и воли, лишено причинности «в себе» (самопричинности), превращается в самоценную, ненасыщаемую тенденцию личности.

Наркозависимость" - состояние поиска наркотиков, детерминированное присутствием в сознании инстанции «превосходящее Я», и нацеленное на ее (инстанции) поддержание и укоренение в личности. Возникновение заимствованных форм субъектности и, соответственно, наркозависимости обусловлено: 1) сочетанием внутриличностной готовности к самоиспытанию, в том числе и экстремальными методами, 2) специфическим действием наркотика на состояние сознания и тела, пробуждающее ощущение особых возможностей, 3) провокативностью молодежной культуры, 4) противоречивостью программ психопрофилактики.

Говоря о «внутриличностной системе самоподдержки», мы определяем ее как внутренний контур саморегуляции, имеющий осознанный характер, сформированный в процессе индивидуальной активности при содействии значимых других и направленный на решение жизненно важных задач взросления (такие задачи мы отличаем от любых учебных задач и обозначаем их как «онтологически значимые»). Фигурирующие в основной гипотезе термины-синонимы «независимое Я», «автономия», «взрослость» операционализи-руются нами в рамках эмпирического исследования внутриличностной системы самоподдержки.

Под «определяющим условием психопрофилактики» мы имеем в виду совокупность необходимых и достаточных факторов противодействия стихийно-складывающимся в подростковой среде побудительным предпосылкам наркотизации в виде предоставления альтернативных форм развития субъектности. Результат действенности психопрофилактики определяется в зависимости от стадии (нулевая, первая, вторая) и специфики социальной группы (школа, ПТУ, интернат, колония малолетних правонарушителей) и имеет количественные (статистика неупотребления наркотиков) и качественные показатели (уровни проявляемой субъектности личности подростков).

Сформулируем частные гипотезы исследования.

Первая частная гипотеза состоит в том, что подростковая среда содержит в себе факторы повышенной привлекательности действий, связанных с употреблением наркотических веществ, способствуя возникновению наркотической зависимости личности. Предположительно, это факторы: 1) открытости подростка к постановке и решению онтологически значимых задач взросления (что обычно квалифицируется взрослыми как состояние «внутренней неустойчивости личности подростка») и — 2) провокативности социальной ситуации развития («провокативности среды»), располагающей подростка к испытанию себя как субъекта (в том числе и в экстремальных формах).

1) Гипотетический фактор «открытости». Понимая под «открытостью» подростка присущую ему неопределенность самопонимания и миро-чувствия, пластичность образа «Я» и картины мира, особую восприимчивость к воздействиям, позволяющим пережить собственную субъектность, мы предполагаем, что именно эти стартовые переживания обусловливают постановку онтологически значимых задач взросления, и искомые параметры их разрешения.

Рассматриваем следующие «задачи взросления»:

— организмическое принятие подростком своего имени, внешности, тела;

— развитие способностей к преодолению мотивационных и ценностных противоречий;

— построение приемлемых отношений со сверстниками любого пола;

— достижение эмоционального равенства (психологической независимости) во взаимоотношениях с родителями и другими значимыми взрослыми;

— выбор способа бессмертия (отношение к вечности, к смерти, к Абсолюту).

Переживание этих задач, как специфическая черта подросткового периода развития личности, повышает вероятность употребления наркотика, так как именно последний является одним из возможных, хотя и разрушительных для личности, способов решения задач взросления (становление внутри-личностной системы самоподдержки составляет альтернативное решение).

2) Гипотетический фактор «провокативности среды». Могут быть предположительно выделены несколько аспектов повышенной аттрактивно-сти употребления наркотических веществ:

— межпоколенная рассогласованность (дети «компетентнее» родителей в представлениях, касающихся наркотиков, родители категоричнее детей в оценке последствий наркотизациинарушена преемственность в системе норм и ценностей «родительского» и «подросткового» миров);

— финансовая заинтересованность наркобизнеса в активном распространения «товара»;

— привлечение к употреблению наркотиков в системе «подростокподросток» через механизмы подражания образцам поведение и обмена «ценностями» («взрослее» тот, кто располагает «большим опытом»);

— разнообразие психоактивных веществ (от «нерекомендуемых» до запрещенных законом, от «легких» до «тяжелых»);

— фасцинация (зачаровывание) ценностями и символами наркокультуры, «погружение» в особый язык, идеологию, отношения.

Вторая частная гипотеза: наркотические вещества, в силу особенностей своего психофизиологического воздействия, стимулируют самовосприятие, переживаемое потребителями как «всё понимаю», «всё чувствую», «всё могу», что образует феномен «превосходящего Я», в котором сближаются «Я-реальное», «Я-идеальное», «Я-под-влиянием-наркотика».

Образованию «Превосходящего Я» способствует изменение средних величин дифференциальных порогов (констант Вебера) у лиц находящихся в наркотическом опьянении по сравнению со значениями этих величин у испытуемых находящихся в нормальном состоянии.

Третья частная гипотеза: парадоксальное несовпадение целей и эффектов социального противодействия наркотизации молодежи. При всей гуманности целей психопрофилактики, искренности специалистов, масштабов государственного финансирования антинаркотических программ, их результаты несоразмерны усилиям и затратам, а иногда вступают в прямое противоречие с «благими намерениями» разработчиков и исполнителей. Предполагаем, что подобная несообразность есть следствие несоответствия — вплоть до противоположности — представлений и установок взрослых, образующих идейное ядро действующих программ, и жизненных ориентиров детей. В связи с этим актуальные для подростков задачи взросления либо игнорируются, либо обесцениваются взрослыми людьми, что снижает качества наркопрофилактической работы.

Так, многие программы исходят из идеи «здоровья» и «здорового образа жизни» как ценностей, на которых может быть основана психопрофилактика наркотической зависимости. Предполагаем, что здесь, как и в ряде других случаев (угроза неизбежной расплаты за попытку употребления, риск заражения опасной болезнью, потеря контроля над собственной жизнью, неотвратимость «ломки» вследствие единственного употребления и т. д.) имеет место неадекватная «проекция» взрослой ментальности в сферу подростковой. Если декларации взрослых (сами по себе не всегда являющиеся заблуждениями) не подтверждаются опытом подростков, то это способствует формированию недоверия, как к конкретным высказываниям, так и в целом к воспитывающим взрослым, что повышает вероятность приобщения к наркотикам.

Четвертая частная гипотеза исследования характеризует возможный способ построения развивающих взаимодействий в системе «воспитывающие взрослые — подростки» при постановке и решении подростками онтологически значимых задач взросления. Выделяя круг тем, вызывающих негативные и неопределенные эмоциональные переживания, и в первую очередь, ощущение тревожности у подростков (а именно — тематической тревожности), мы приводим их к осознанию и постановке задач, обладающих онтологической значимостью — «задач взросления». Под тематической тревожностью мы понимаем проявление избыточной тревоги в процессе актуализации содержания онтологически значимых аспектов взросления. Что проявляется как физиологически (усиление сердцебиения, учащение дыхание, изменения артериального давления, возрастание общей возбудимости, снижение порогов чувствительности), так и психологически (повышение внутреннего напряжения, озабоченности, нервозности, ожиданием неудачи, невозможностью принять решение, чувством беспомощности).

Ведущий работу взрослый (тренер-психолог) поддерживает только те проявления активности подростков, которые соответствуют критериям субъ-ектности действованияреакции, смысл которых состоит в избегании действий, адекватных «вызову» со стороны неопределенности ситуации или уходом в «тень покровителя», принимающего ответственность за решение на себя, игнорируются, то есть не вознаграждаются и не осуждаются. Предполагается, что в этих условиях рождается автономная система самомотивации подростков «быть субъектами собственной жизни» — «внутриличностная система самоподдержки" — проявления субъектности пропорциональны степени заданной неопределенности.

В процессе теоретического и эмпирического обоснования предложенных гипотез были сформулированы следующие задачи исследования:

1. Проанализировать генез наркотической зависимости личности при учете опыта клиницистов и психологов (включая опыт автора).

2. Раскрыть феноменологию наркозависимости как основание для ее предотвращения.

3. Охарактеризовать онтологически значимые «задачи взросления» как источник становления собственной (не заимствованной) субъектности личности.

4. Проанализировать сложившиеся в мире системы и программы психопрофилактики наркотической зависимости.

5. Разработать Программу профилактики наркозависимости личности, основанную на идее постановки и решения подростками «задач взросления» и эмпирические критерии оценки уровня субъектности личности как «причины себя».

6. Оценить эффекты порождения «внутриличностной системы самод-держки» как результата участия подростков в Программе «Решение задач взросления», а также последующие эффекты снижения риска наркотизации.

Научная новизна. Впервые в работе представлена типология структур модусов «Я-концепции" — предложено описание феномена «превосходящее Я" — впервые предложено новое описание феномена взрослости как целостного эффекта решенности задач взросленияпредложено новое объяснение феномена наркотической зависимости как состояния, детерминированного присутствием в сознании наркомана инстанции «превосходящее Я" — определены структура и генезис «превосходящего Я" — предложено новое объяснение феноменов тревожностиразработана оригинальная Программа профилактики подросткового наркотизма, обеспечивающая необходимые условия построения внутриличностной системы самоподдержки подростков как альтернативы наркотической зависимостиразработаны научные основы онтосубъект-ного подхода в профилактике молодежного наркотизма.

Теоретическая значимость.

1. Разработаны теоретические основы изучения феномена психологической зависимости.

2. В ходе теоретического анализы проблемы исследования и экспериментальной проверки гипотез доказано, что наркотические вещества стимулируют формирование «превосходящего «Я», в котором «Я-реальное», «Я-идеальное» и «Я-под-влиянием-наркотика» существуют слитно.

3. Предложен и теоретически обоснован оригинальный подход к изучению феномена внутриличностной самоподдержки — онтосубъектный подход.

4. В рамках онтосубъектного подхода осуществлено теоретическое обобщение основных источников тревожности в период подросткового возраста — онтологически значимых задач взросления.

5. Создана теоретическая основа для разработки программ профилактики отклоняющегося поведения подростков.

6 Теоретически обоснованы условия генерализации тревожности и других негативных эмоциональных состояний до состояния общей неудовлетвое-ренности. Доказано, что условием снижения личностной тревожности является преодоление целевого хаоса (разрешение ситуации неопределенности).

Практическая значимость.

1. Результаты диссертационного исследования могут применяться в тех областях психологической и психотерапевтической практики, где субъект-ность клиента (его свободные и ответственные действия), работа с личностью, зависимыми и созависимыми отношениями играют решающую роль в плане достижения терапевтических эффектов.

2. Результаты диссертационного исследования открывают перспективы разработки психодиагностических методик, позволяющих диагностировать нерешенные в процессе взросления задачи. Разработка таких психодиагностических методик позволит точнее определять подростков из группы риска.

3. Операционализация основных идей онтосубъектного подхода расширяет возможности возрастно-психологического консультирования в работе с проблемами в поведении подростков. В практике индивидуального и семейного консультирования открываются возможности разработки средств решения онтологически значимых задач взросления.

4. Результаты диссертационного исследования могут применяться в сфере социального проектирования (профилактика молодежного алкоголизма, накротизма, табакокурения) при разработке содержания, средств мониторинга, критериев эффективности превентивных программ.

5. Результаты диссертации отражены в содержании учебных курсов: «Общая психология», «Возрастная психология», «Экспериментальная психология», «Психопрофилактика наркотической зависимости личности», «Психология семейных отношений», «Методы групповой работы», «Психология нормального развития», «Психокоррекция социальных дезадаптаций», «Клиническая психология».

6. Разработанные в ходе диссертационного исследования методы диагностики и техники групповой работы с подростками могут быть использованы в практической деятельности школьных психологов, социальных педагогов, специалистов социальных центров по работе с детьми.

7. Результаты диссертации могут быть использованы в практике судеб-но-психологической и психолого-психиатрической экспертизы.

Методологические основы исследования: культурно-историческая теория JI.C. Выготского, принцип творческой самодеятельности C. J1. Рубинштейна, а также его теоретические взгляды, на развитие личности в деятельности, соотношение субъекта и деятельности, бытия и человекаконцепция жизненного пути личности К.А. Абульхановой-Славскойтеории деятельности А. Н. Леонтьеваконцепция периодизации психического развития детей Д. Б. Эльконинаидея амплификации A.B. Запорожцасоциально-психологическая концепция личности и ее развития A.B. Петровскогоидеи Д. И. Фельдштейна об общественно-значимой деятельности как основном факторе профилактики асоциального поведенияэпигенетическая теория развития Э. Эриксонатеория неопределенности Д. Каннеманасоциогенетиче-ская концепция индивидуальности А. Г. Асмоловаконцепция готовности к социальной деятельности как системного качества субъекта Е. Е. Кравцовоймультисубъектная теория личности, идеи и результаты исследований субъектности В. А. Петровскогоконцепция базовой личности и базовых схем поведения О. И. Мотковаконцепция саморегуляции А. К. Осницкогоконцепция индивидуального стиля саморегуляции произвольной активности В. И. Моросановой.- идеи функционального подхода В. К. Щабельникова и этнофункционального подхода A.B. Сухарева.

Основные методы и база исследования. Для реализации цели и задач исследования был использован комплекс методов и методик: теоретический анализ, диагностические методы (интервьюирование, семантический дифференциал, методика множественной идентификации (в авторской модификации), методы полиграфной проверки (полиграф «Поларг» DX 3007−07 10−0018) и биологической обратной связи (БОС), социально-психологический тренинг, методы статистической обработки данных (факторный анализ (пакет Statistica 6.0),.

Исследование проводилось на базе психологического факультета Самарского государственного университета, городских и районных центров «Семья» г. Самары, реабилитационно-профилактического центра «Второе рождение» г. Самары, реабилитационного центра «Крепкая Башня» г. Сызрань, Самарского Областного наркологического диспансера, Центра Практической Психологии (ЦПП) г. Самары, Жигулевской воспитательной колонии для несовершеннолетних правонарушителей УИН по Самарской области, а также в образовательных учреждениях (школах и ПТУ Самарской области) — реабилитационных центрах г. Самары — «Подросток», «Ровесник», «Радуга" — ДОЛ «Восток-2», ДОЛ «Ракета».

Всего в исследовании приняли участие 2470 человек. Достоверность результатов исследования обеспечена методологической обоснованностью исходных положений, соответствием их поставленной проблемеприменением современных, адекватных задачам исследования, методов, сочетанием качественного и количественного анализа результатов, использованием статистических методов обработки эмпирических данных (критерий %2 Пирсонаt-критерий СтъюдентаТ-критерий ВилкоксонаU-крите-рий Мана-Уитнифакторный анализрегрессионный анализ) — достаточностью экспериментальной выборки, возможностью повторения исследования.

Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования были апробированы на методологических семинарах проводимых с 1987 года на психологическом факультете СамГУна Первой международной конференции «Предупреждение наркомании в подростковой и молодежной среде» (Самара, 1997 г.) — на международной конференции «Проблемы интеграции академической и практической психологии» (Самара, 1999 г.) — на международной конференции «Интеграция науки в высшей школе» (Самара, 2001 г.) — на III съезде РПО «Психология и культура» (Санкт-Петербург, 2003 г.) — на ежегодных научных конференциях «Психея — Форум» (2004 — 2008гг.) — на ежегодных Летних психологических школах г. Самары (2000 — 2007гг.), на ежегодных региональных конференциях «Проблемы и перспективы профилактики негативной зависимости в молодежной среде» (2000;2007 гг.), на парламентских слушаньях по теме: «О законодательном обеспечении предупреждения и профилактики наркомании в Российской Федерации» (14 апреля 2005 г. в Государственной Думе Федерального собрания РФ) — на ежегодных областных и городских научно-практических конференциях: «Самара против наркотиков!» (2004 — 2007 гг.) — на конференции «Остановим наркоагрессию» организованную Госнаркоконтролем Р. Ф. в Нижнем Новгороде (2006 г.) — на межрегиональном совещании по вопросам противодействия наркотизму в г. Чебоксары организованном Госнаркоконтролем Р. Ф. (2006 г.) — на первых (2001 г.), вторых (2006 г.), третьих (2008 г.) антинаркотических чтениях профессорско-преподавательского состава и студентов вузов Самарской области, организованных Государственной антинаркотической комиссией Самарской области, Управлением Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ по Самарской области, Институтом права СГЭУ, СГЭУ, СамГУ, прокуратурой Самарской области при содействии Ассоциации юристов России.

Положения, выносимые на защиту.

1. Наркозависимость личности — результат множественной детерминации, не подлежащий редукции к какой-либо одной группе традиционно выделяемых «переменных» развития: травмы раннего детства, акцентуации характера, невротические расстройства, стрессы, наследственность, подражание и т. п.

2. Действительной причиной первых «опытов» употребления наркотиков является потребность «быть субъектом свободного выбора» («причиной себя»), что типично для личности в период взросления.

3. Наркотические вещества стимулируют самовосприятие индивида в качестве субъекта, неограниченного в своих возможностях («всё понимаю», «всё чувствую», «всё могу»), что образует феномен «превосходящего Я», способного заместить собой развитие подлинной субъектности личности («независимого Я», «аутентичной субъектности»).

4. Начальные пробы психоактивных веществ опосредствуются особой открытостью подростка к постановке и решению онтологически значимых задач взросления и проеокативностъю среды, располагающей подростка к испытанию себя как субъекта (в том числе, и в экстремальных формах).

5. Традиционные программы профилактики наркотической зависимости упускают из виду особенности ценностно-смысловой сферы развивающейся личности, замещая «взрослыми» представлениями и установками специфически подростковые, обнаруживая несостоятельность декларируемых положений в столкновении с особенностями молодежной субкультуры и личными переживаниями подростков, имевших реальный опыт употребления ПАВ.

6. Психологически действенная программа профилактики наркотической зависимости в период взросления основана на выделении зон тематической тревожности, относящихся к постановке и решению задач взросления («имя — внешность — тело», «воля», «независимость», «отношения со сверстниками», «равенство», «смерть — бессмертие» и др.) и подкреплении исключительно субъектных форм разрешения этих задач. В конечном счете, рождается внутриличностная система самоподдержки, — собственная субъектность подростка.

Выводы по пятой главе.

1. На основании данных проведенных нами эмпирических исследований мы можем утверждать, что среди наркозависимых подростков существенно больше человек обладают «спутанной» «Я-концепцией», что свидетельствует о высоком уровне их онтологической энтропии.

2. В системе ценностей наркозависимого нет ни одной категории, которая могла бы сравниться по субъективной значимости с состоянием опьянения. Для них состояние опьянения становится одной из ведущих инструментальных ценностей, способствующей достижению остальных как терминальных, так и инструментальных ценностей. В восприятии наркозависимого состояние опьянения связано не только с большим личностным потенциалом, но и с переживанием положительных эмоций, при этом достижение и реализация других ценностей не доставляет наркозависимому сравнимых по силе и интенсивности положительных чувств и эмоций. Таким образом, обладание ценностями становится для наркозависимого неразрывно связанным с состоянием опьянения, и тогда состояние Я, в котором ценности становятся доступными, переживается как «превосходящее Я».

3. Также нами было обнаружено, что в состоянии наркотического опьянения изменяется отношение изменения величины раздражения к изменению субъективного ощущения. Иными словами, константа Вебера больше не является константой! Тем самым мир, данный наркоману в его ощущениях, преображается, возникает переживание избыточных возможностей своего организма на физиологическом уровне.

4. Нами были также исследованы пороги болевой чувствительности у испытуемых в под действием опиатов и в абстинентном синдроме. Результаты подтверждают данные, описанные в литературе: в состоянии наркотического опьянения болевая чувствительность снижается, однако при абстинентном синдроме — возрастает.

5. Результаты исследований наиболее «наркоманского сленга» показало, что в самой субкультуре формируются особые лингвистические формы описания, совмещающие в себе описание ценности с описанием состояния наркотического опьянения. Выражение «чувство полета» соответствует, главным образом, ощущению насыщенности жизни, «чувство всеможения» соответствует «Я-идеальному», а «всепонимание» описывает состояния гармонии и свободы. Обладая значительной долей суггестивности, создавая собственный жаргон, дискурс субкультуры потребителей психоактивных веществ становится в буквальном смысле зачаровывающим для ее членов, особенно для тех, кто находится в ней недавно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Статистика социально-психологических и медицинских центров помощи населению показывает, что в стране наблюдается неуклонный рост количества больных с различными видами зависимостей. На фоне высоких показателей химических зависимостей (алкоголизм, наркомании, токсикомания и др.) стремительно растет статистика различных нехимических зависимостей (гемблинг, аддикция отношений, работоголизм и др.). Нередко высказывается предположение, что химические и нехимические зависимости формируются на основе специфических личностных предрасположенностей. Считается, что структура таких предрасположенностей может быть различна при той или иной конкретной зависимости, но в целом они образуют особый зависимый тип личности. Именно эта установка в значительной степени предопределила направленность значительного числа исследований проблем наркомании и наркотизма. Анализ психологических исследований проблем наркомании, выполненных отечественными учеными за последние тридцать лет показывает, что несмотря на сходную направленность эмпирические данные крайне противоречивы и неоднозначны, а используемые схемы исследований не позволяют надежно дифференцировать причины и следствия употребления наркотиков. Очевидно, что такая эмпирическая база не может быть надежным фундаментом для теоретических обобщений. Именно поэтому ни одна из существующих концепций возникновения и развития психической зависимости не представляется исчерпывающей и убедительной. Большинство из существующих ныне психологических концепций наркомании представляют собой более-менее удачную транскрипцию психологических теорий личности, формировавшихся преимущественно на клинической основе. Это привет к интерпретации наркомании как нарушение в поведении, невроза, психоза, в конечном итоге — к утрате специфики наркозависимости и попыток ее лечения с помощью неспецифических методов. Ограниченность существующих теоретических концепций психологической зависимости и противоречивость эмпирических данных связаны на наш взгляд с тем, что явно или неявно исследователи наркотизма и наркомании исходят в своих работах из постулата сообразности. Следуя ему, исследователи стремятся найти причины приобщения к наркотикам. Обобщение данных, полученных в ходе эмпирических исследований, направленных на «поиск причин» в свою очередь выступают предпосылки для разработки программ профилактики наркотизма. Анализируя корпус работ по проблеме, мы составили список феноменов, которые интерпретируются авторами исследований как возможные причины наркомании. Итоговый список составил 116 пунктов. Соотнесение этого списка с особенностями популяции показывает, что все (!) население России составляет группу риска по наркомании. Это приводит нас к выводу о том, что никакой причинной, целевой или смысловой определенности в дебюте наркомании не существует. Такая определенность складывается по мере развития наркотической личности уже после пробных употреблений наркотиков.

Таким образом, мы сталкиваемся с парадоксом, не разрешенным в рамках сложившейся традиции исследования и объяснения наркомании: причина наркомании формируется после начала употребления наркотиков. Традиционное понимание психологических аспектов наркомании оставляет без ответа и вопросы о причинах трудноустранимости психической зависимости.

Ответы на эти вопросы обнаруживаются при исследовании психологических проблем наркомании с позиции парадигмы субъекта.

В основе наших рассуждений лежит интерпретация синдрома психической зависимости как активности, заключающей в себе возможность неограниченного воспроизводства (В.А. Петровский). Если пробное употребление наркотического вещества вызывает у индивида иллюзию «возрастающего могущества», переживается им как потенциальная возможность достижения психического комфорта, то сама возможность становится достаточным основанием действования. Таким образом, в динамике психической зависимости важнейшую роль играет фиксация «могу», реализация которого формирует «хочу». Переход «могу» в «хочу» (соблазн возможности (В.А. Петровский)), когда каждое последующее движение становится условием возрастания «хочу», а достижение желаемого — условием возрастания «могу», приводит к неограниченному воспроизводству активности, реализующей такой переход. Как показывают наши клинические наблюдения, употребляя наркотики, индивид зачастую действует не потому, что стремится к какому-либо результату, а потому, что стремится к реализации самого действия. Устремление к реализации действия, мотивированное возможностью действовать, раскрывает нам отличие психической зависимости от других форм устремлений, например, эмоциональных. В эмоциональных устремлениях взаимопереход «хочу» в «могу» и обратно, поддерживаемый средой, приводит к наращиванию и расширению реальных возможностей индивида в эмоциональном освоении мира. В том числе и возможности управления собственным «хочу». По мере развития физиологической симптоматики наркомании способность субъекта к саморегуляции своего «хочу» снижается: «хочу» подменяется необходимостью как следствием нарушений физиологической организации индивида. «Могу» принадлежит субъекту, а «хочу», теперь уже в виде «надо», — индивиду. «Могу» субъекта переживается им как всемогущество: «все могу», «все понимаю», «все чувствую». Очевидно, однако, что речь в данном случае не может идти о подлинной субъектности, ибо состояние всемогущества есть результат отнюдь не саморегуляции, а воздействия наркотического вещества. Индивид, употребляющий наркотики, переживает нужную субъектность. Во-первых, потому, что его «хочу» теперь существует исключительно в виде «надо», а, во-вторых, потому, что он все больше и больше утрачивает способность к саморегуляции и самоподдержке. Постепенно наркотик становится основным средством саморегуляции. Таким образом, мы можем говорить, что субъектность наркозависимого — это заимствованная форма субъектности, формирующая в его сознании особую инстанцию — «Превосходящее Я» («субъект ничем не стесненных возможностей»), состояние всемогущества, все чувствия, всепонимания. По своему происхождению такие состояния заимствованы, привнесены извне (наркотик здесь выступает в качестве своеобразного «донора»), неотделимы от внешних источников, хотя и действуют непосредственно «изнутри», как если бы индивид сам был источником их порождения и действенности. Вот это «изнутри"-действие заимствованных форм субъектности и сбивает с толку и самого наркозависимого (ему кажется, что он сам себе хозяин, сам себе голова), и исследователей наркомании и наркотизма. «Превосходящее Я», проявляющееся в стремлении человека к воспроизводству состояния могущества и воли, лишено причинности «в себе» (самопричинности), превращается в самоценную ненасыщаемую тенденцию личности. Стремление к воспроизводству «Превосходящего Я» и есть, как мы полагаем, сущность наркотической зависимости. Однако самодвижение психической зависимости не делают ее устремлением в подлинном смысле этого слова. Метафорой, выражающей самодвижение психической зависимости, является движение по окружности.

В ходе наших эмпирических исследований мы обнаружили, что возникновение заимствованных форм субъектности и, соответственно, наркозависимости обусловлено (1) сочетанием внутриличностной готовности к самоиспытанию, в том числе и экстремальным методом, (2) специфическим действием наркотика на состояние сознания и тела, пробуждающее ощущение особых возможностей, (3) провокативностью молодженой субкультуры и (4) противоречивостью реализуемых в настоящее время программ профилактики молодежного наркотизма.

Изучая внутриличностную готовность подростков к самоиспытанию, мы обнаружили специфическую для подросткового возраста неопределенность самопонимания и мирочувствия, идентичность образа «Я» и картины мира, особую восприимчивость к воздействиям, позволяющим пережить собственную субъектность. Мы полагаем, что именно эти стартовые переживания обусловливают возникновение особых онтологически значимых задач — задач взросления. Под психологическими задачами взросления мы понимаем особый вид задач развития, которое мы обозначаем как «онтологическое укоренение» субъекта жизни в отношениях к себе и миру. Результатом решения задач взросления является взрослость как системная характеристика личности. Формы поведения подростка — это не только субкультурные нормы, но «идеальные» формы взрослости. В этом контексте подростковую девиацию необхлдимо рассматривать как стремление подростка решать свои задачи взросления: принятие своего именипринятие собственной внешности и теладостижение новых и более зрелых отношений со сверстниками обоего поладостижение полролевой идентичностидостижение эмоциональной независимости от родителейпостроение системы ценностей, выстраивание отношений со временем (будущим, смертью, жизнью), с Абсолютом (Богом) — выбор профессиональной перспективыпринятие себя.

Нерешенные задачи взросления, т. е. отсутствие у подростка его субъективного, проясненного для него самого, его собственного отношения к онтологически значимым сторонам его жизни порождает особое фоновое состояние, которое мы назвали «тематическая тревожность». В ходе эмпирических исследований мы обнаружили, что преодолеваться тематическая тревожность может либо в результате субъектного поведения, что ведет к взрослению, обретению идентичности, и, в конечном итоге, к взрослости, либо деструктивно, что феноменологически может проявляться в виде различных зависимостей, неврозов, психозов и т. д.

Каждая решенная задача взросления — это самоопределенность личности по отношению к значимому аспекту бытия человека в мире. Решение задач взросления — это осознанное построение своего отношения к значимым аспектам бытия. Решенная задача взросления — это осмысленное отношение личности к той или иной стороне ее жизни.

На основании проведенных эмпирических исследований мы можем утверждать, что среди наркозависимых подрсотков существенно преобладают индивиды со «спутанной» «Я-концепцией», что свидетельствует о высоком уровне их онтологической энтропии.

Изучая подростковые группы, вовлеченные в наркотизм, и сообщества наркозависимых, мы установили несколько аспектов повышенной аттрактив-ности употребления наркотических веществ: (1) межпоколенная рассогласованность- (2) привлечение к употреблению наркотиков в системе «подрос-ток"-"подросток» через механизмы подражания образцам поведения и обмена «ценностями" — (3) разнообразие психоактивных веществ- (4) фасцинация ценностями и символами наркокультуры, «погружение» в особый язык, идеологию, отношения.

Иными словами, у подростков, употребляющих наркотики, отсутствует глубоко личностное, аутентичное и проясненное отношение к онтологически значимым сторонам жизни. Отсутствие такой проясненности приводит к визуально фиксированному всплеску тревожности и напряжения всякий раз, когда подросток оказывается в ситуации, требующей от него реагирования как индивида определенного пола, имеющего свое мнение, способного преодолевать мотивационные и/или ценностные противоречия. Нерешенность задач взросления означает невозможность такого ответа. Решенность конкретной задачи взросления означает ценностное отношение индивида к выбранному варианту ее решения. Как показали наши исследования, проведенные с помощью методов психосемантики, в системе ценностей наркозависимого нет на одной категории, которая могла бы сравниться по субъектной значимости с состоянием опьянения. Для них состояние опьянения становится одной из ведущих инструментальных ценностей, способствующей достижению остальных, как терминальных, так и инструментальных ценностей. В восприятии наркозависимого состояние опьянения связано не только с большим личностным потенциалом, но и переживанием положительных эмоций, при этом достижение и реализация других ценностей не доставляет наркозависимому сравнимых по силе и интенсивности положительных чувств и эмоций. Таким образом, обладание ценностями становится для наркозависимого неразрывно связанным с состоянием опьянения, и тогда состояние Я, в котором ценности становятся доступными, переживается как «превосходящее Я».

Исследуя субъективные переживания наркозависимыми воздействия наркотического вещества на их сознание, мы обнаружили, что наркотики пробуждают ощущение особых возможностей. Мы установили, что в состоянии наркотического опьянения изменение величины раздражения и изменение субъективного ощущения находятся в ином соотношении. Иными словами, константа Вебера больше не является константой! Тем самым мир, данный наркоману в его ощущениях, преображается, возникает переживание избыточных возможностей своего организма на физиологическом уровне.

Нами были также исследованы пороги болевой чувствительности испытуемых под действием опиатов и в абстинетном синдроме. Результаты подтверждают данные, описанные в литературе: в состоянии наркотического опьянения болевая чувствительность снижается, однако при абстинентном синдроме — возрастает.

Как показали исследования, подростки гораздо лучше родителей осведомлены о наркотиках, их воздействии и последствиях их употребления, родители категоричнее детей в оценке последствий наркотизации. Жесткие оценки наркотизма и потребителей наркотиков, авторами которых являются представители поколения «родителей», составляют основу социальной стиг-мтаизации наркозависимых, что приводит к повышению закрытости для профилактики значительной части молодежи.

Одним из социально-психологических факторов аттраткивности употребления наркотиков, как показывают наши исследования, является нарушение преемственности в системе норм и ценностей «взрослого» и «подросткового» миров.

Мы обнаружили, что существенным фактором вовлечения подростков в наркотизм является фасцинация ценностями и символами наркокультуры. Наши исследования «наркоманского сленга» показали, что в самой подростковой субклуьтуре формируются особые лингвистические формы описания, совмещающие в себе описание социально-одобряемых ценностей с описанием состояния наркотического опьянения. Выражение «чувство полета» соответствует, главным образом, ощущению насыщенности жизни, «чувство все-можения» соответствует «Я-идеальному», а «всепонимание» описывает состояния гармонии и свободы. Обладая значительной долей суггестивности, создавая собственный жаргон, дискурс субкультуры потребителей психоактивных веществ становится в буквальном смысле зачаровывающим для ее членов, особенно для тех, кто находится в ней недавно.

Наконец, мы обнаружили, что существенным фактором молодежного наркотизма является противоречивость превентивной практики в сфере молодежного наркотизма. Со всей уверенностью можно говорить о парадоксальном несовпадении целей и эффектов социального противодействия наркотизму. При всей декларируемой гуманности целей превентивных программ, заинтересованности и добросовестности специалистов, масштабности государственного финансирования профилактических программ, их результативность несоразмерна усилиям и затратам. Однако, дело не только в низкой эффективности затрачиваемых ресурсов. Мы обнаружили, что обоснованные только логикой «взрослой жизни» программы подрывают доверие подростков к воспитывающим взрослым, что и повышает вероятность вовлечения молодежи в наркотизм. При всем многообразии подходов и моделей профилактики, практически все они ориентированы на формирование той или иной совокупности знаний и навыков. С этой точки зрения профилактические программы методологически обоснованы и методически обеспечены. Среди критериев оценки результативности программ профилактики часто называют: численность участников, отношение к программе, изменение информированности, изменение намерений, изменение отношения к ПАВ, изменения поведения, изменения отношения к себе, изменения в общении. Однако, при противоречивости выделенных критериев психического и социального здоровья очень сложно оценить эффективность той или иной профилактической программы.

Профилактика в основном связывается с термином «формирование» (навыков здорового образа жизни, конструктивного общения, преодоления стрессовых ситуаций и др.), т. е. предполагается отсутствие в личности подростка каких-то каеств, дефицит навыков, неверные жизненные ориентации и т. д. Недостаточно уделяется внимания при разработке программ внутреннему миру личности, ценностям и потребностям подростков.

Из сферы внимания разработчиков и пользователей ускользает, казалось бы, очевидная вещь: обучение не тождественно развитию, обученный — не значит зрелый. Редукция развития к трансляции знаний, умений, навыков означает, по сути, вынесение субъекта за границы самого процесса. Поэтому можно со всей уверенностью сказать, что подросток в рамках уществующих программ профилактики наркотизма — индивид, даже социальный объект. И в этом смысле эти программы бессубъектны.

Существующие профилактические программы продолжают оставаться в рамках причинно-ориентированных и факторных теорий, ограниченность которых уже обоснована. Трансляция социально приемлемых и желаемых форм поведения, которая происходит во время таких профилактических занятий с подростками, не учитывает индивидуальных особенностей подростка и актуальных для него задач взросления. Кроме того, такая работа предполагает заданные образцы действий и тем самым лишает подростка возможности экспериментировать в социальном пространстве, проявлять спонтанность и ответственность, которые в неопределенных, но онтологически значимых ситуациях его жизни, выступают условием его взросления, развития субъектности.

Мы полагаем, что именно в ситуации неопределенности индивид имеет потенциальную возможность проявиться как субъект. Эта установка в значительной степени определила наш подход к разработке программ профилактики. Мы исходили из двух посылок. (1) Задачи взросления являются специфическими ситуациями неопределенности. (2) Ситуации неопределенности, исходы которых не предрешены и определяются только активностью субъекта, являются ситуациями потенциального субъектогенеза.

Действуя в ситуации неопределенности свободно и ответственно в направлении ее разрешения, подросток проявляется как субъект и тем самым наращивает потенциал своей субъектности. Проектируя программу так, чтобы ее структурные единицы (отдельные сессии) моделировали неопределенность конкретной задачи взросления, мы создаем подросткам условия для наращивания субъектности в сфере решения ими онтологических задач взросления.

Мы вводим специальную единицу процесса групповой психопрофилактики — субъектный шаг (или субъектное действие), понимаемый нами как сознательное действие кого-либо из подростков за пределами сложившихся паттернов поведения, что является предпосылкой преобразования группы в целом: как феномен он одновременно является событием, отражающимся и во внутреннем пространстве его автора (субъектный вклад индивида в других), и в простарнстве группы как целого (интерсубъеткная отраженность). Изменения в состоянии и поведении членов группы при актуализации образа ситуации, в которой был совершен субъектный шаг (отраженная интерсубъ-ектность) и есть минимальное количественное изменение в группе. Количественные накопления в системе ведут к ее качественным изменениям.

При организации работы с группой мы используем два аспекта групповой динамики: синхронный и диахронный. Под синхронным аспектом групповой работы мы подразумеваем состояние группы в каждый конкретный момент времени (здесь и теперь). Говоря о диахронном аспекте динамики группы, мы имеем в виду ее эволюцию, собственно историю развития группы (там и тогда). Преодолевая «здесь и теперь» сложившиеся «там и тогда» паттерны поведения, ограничивающие возможности подростка в решении задач взросления, он приобретает потенциал свободного и ответственного поведения «везде и всегда».

Каждое занятие программы «Задачи взросления» является ее единицей (не элементом) в том смысле, что в каждой сессии группа реально работает со всеми задачами взросления. Таким образом, каждое занятие, являясь единицей программы в целом, самоценно. Последнее обстоятельство является особенно важным не только потому, что создает контекстуально-смысловые условия возгонки субъектности, но и потому, что «сшивает» занятия в единое целое и по процессу, и по его отраженности в сознании подростков.

Таким образом, проведенное нами исследование показало, что решающим условием эффективности профилактики наркотизма является развитие внутриличностной системы самоподдержки подростка. «Независимое Я», ««автономия», «взрослость» являются реальной альтернативой заимствованным формам субъектности («заимствованное», «превосходящее Я»), стихийно складывающимся в современном мире.

Исследуя подростковую среду, мы обнаружили факторы повышенной привлекательности наркотизма:

1. Фактор открытости подростка к постановке онтологических задач взросления.

2. Фактор провокатвиности среды.

Изучая изменения, возникающие в сознании подростков под действием наркотика, мы обнаружили феномен «превосходящего Я», переживаемый как всемогущество. Анализируя существующие программы профилактики, мы пришли к выводу о присущем им парадоксальным несовпадении целей и эффектов.

Обобщая данные, полученные в ходе теоретического и эмпирического исследования проблем молодежного наркотизма, мы пришли к возможности построения развивающих взаимодействий в системе «воспитывающие взрослые — подростки» при постановке и решении подростками значимых задач взросления. Инструментальная реализация таких взаимодействий составили основу профилактической программы «Задачи взросления». Ведущий работу взрослый (тренер-психолог) поддерживает те, и только те проявления активности подрсотков, которые соответствуют основному критерию субъектности — действование в направлении тревоги, маркирующей ту или иную задачу взросления. Реакции, смысл которых состоит в избегании действий, адекватных «вызову» со стороны неопределенности ситуации или уходом в «тень покровителя», принимающего ответственность за решения на себя, игнорируются, т. е. не вознаграждаются и не осуждаются. Полученные нами в ходе эмпирической проверки данные подтвердили, что в этих условиях рождается автономная система самомотивации подростков «быть субъектом собственной жизни» -«внутриличностная система самоподдержки». Мы также обнаружили — и это открывает перспективы дальнейших исследований — что проявления субъект-ности пропорциональны степени заданной неопределенности.

В ходе работы над диссертационным исследованием нам удалось теоретически обосновать и эмпирически проверить результативность разработанной нами программы «Задачи взросления». Вместе с тем, мы вполне отдаем себе отчет в том, что целый ряд вопросов, значимых с точки зрения организации превентивной практики остался вне нашего анализа.

Так, например, необходимо продолжить разработку методических приемов реструктуризации «превосходящего Я» и нейтрализации психологических и личностных эффектов его функционирования.

Перспективу дальнейших исследований составляет:

1. изучение возможностей онтосубъектного подхода в организации и содержательном обеспечении вторичной и третичной профилактики наркомании;

2. изучение феноменологии решения онтологических задач взросления;

3. исследование факторов устойчивости к провокативным воздействиям социальной среды;

4. разработка социально-психологических механизмов снижения межпоколенной рассогласованности;

5. поиск адекватных для подросткового возраста ценностных и смысловых оснований разработки программ превенции;

6. изучение развивающих взаимодействий в системе «воспитывающие взрослые — подростки», способствующих решению подростками онтологических задач взросления;

7. изучение влияния заимствованных форм субъектности на жизненный путь личности и ее выборы.

Завершая диссертационное исследование, можно сделать следующие основные выводы:

1. В психологии складываются предпосылки, однако, всё еще отсутствует опыт системного анализа феномена наркотической зависимости личности. Имеет место разнообразие подходов, многочисленных попыток теоретического обобщения эмпирических данных. Своеобразной чертой научного дискурса является при этом непроизвольная подмена задачи, вместо поиска объяснения феномена наркотической зависимости. Тогда как, наркозависимость личности представляет собой результат множественной детерминации, не подлежащий редукции к какой-либо одной группе традиционно выделяемых «переменных» развития, как-то травмы раннего детства, акцентуации характера, невротические расстройства, стрессы, наследственость, подражание и т. п.

2. Клиницисты и психологи, как правило, опираются на исходное положение о некоторой компенсаторной функции наркотического опьянения, что определяет логику исследований и интерпретации феномена наркотической зависимости. Она истолковывается как стремление индивида избежать состояния дискомфорта. Но подобное понимание существенно упрощает и искажает подлинную картину детерминации данного явления. В результате складывается противоречие между растущим объемом эмпирических данных и невозможностью их адекватной интерпретации в рамках существующих теоретических подходов.

3. Преодолеть отмеченное противоречие возможно при изменении самой логики поиска интерпретации: синдромологическая и монокаузальная методологическая установки должна быть «снята» в идее субъектной детерминации зависимости. Основанием для такого подхода являются: мультисубъет-ная теория личности, выделение онтологически значимых задач взросления, понимание субъектной детерминации наркотической зависимости.

4. Подлинной причиной первых «опытов» употребления наркотиков является потребность «быть субъектом свободного выбора» («причиной себя»), что типично для личности в период взросления.

5. С позиции мультисубъектиой теории личности, эффективная профилактика наркомании — это содействие в развитии такой системы саморегуляции, которая обеспечивала бы личности устойчивость в ситуации экзстенциально значимых выборов. В подростковом возрасте такие выборы имеют статус задач взросления. Каждая решенная задача взросления — это самоопределенность личности по отношению к значимому аспекту бытия человека в мире.

6. Субъектность личности, ответственность индивидуума за выбираемое им «непредустановленное», представляет собой единство противоположностей — свободы выбора, с одной стороны, и контроля над собой, — с другой. Это единство двух полюсов активности (свободы и ответственности) переживается индивидуумом в своей чувственно-телесной данности, как что-то, глубоко укорененное в нем самом. Такое понимание субъектности позволяет говорить о ней как об источнике внутренней детерминации сознания и поведения, что и отличает «взрослое Я».

7. Взросление — универсальный мотив, предметом которого является расширение пространства личной свободы индивида. Взросление есть не только приобретение новых умений или навыков в предметной деятельности под руководством воспитывающего взрослого при наличии соответствующих образцов, но, в первую очередь, согласование, «онтосинтез» внутриличност-ных противоборствующих мотивов и ценностей в условиях неопределенности, «непредрешенности» и субъектного выбора. Специфической «единицей» взросления является «субъектное решение подростком актуальной онтологически значимой задачи своего взросления».

8. В психологическом плане основными задачами взросления подросткового возраста являются: принятие своего именипринятие собственной внешности и теладостижение новых и более зрелых отношений со сверстниками обоего поладостижение полоролевой идентичностидостижение эмоциональной независимости от родителейпостроение системы ценностей, выстраивание отношений со временем (будущим, смертью, жизнью), с Абсолютом (Богом) — выбор профессиональной перспективыпринятие себя. Их решение подростком составляет основу его внутриличностной системы самоподдержки.

9. Результатом решения задач взросления является взрослость как системная характеристика личности. Формы поведения подростка — это не только субкультурные нормы, но и «идеальные формы» взрослости.

10. Нерешенные задачи взросления, т. е. отсутствие у подростка его субъективного, проясненного для него самого, его собственного отношения к онтологически значимым сторонам его жизни порождает особое фоновое состояние, которое мы назвали «тематическая тревожность». В этом контексте подростковую девиацию целесообразно рассматривать, как стремление подростка, во что бы-то ни стало, решать свои задачи взросления.

11. Употребление наркотиков в старшем подростковом возрасте обеспечивает форсирование достижения личностной идентичности, однако приводит к формированию «псевдоидентичности». Начальные пробы психоактивных веществ опосредствуются особой открытостью подростка к постановке и решению онтологически значимых задач взросления и провокативностью среды, располагающей подростка к испытанию себя как субъекта (в том числе, и в экстремальных формах). Это воспринимается подростком как способ получения избыточных возможностей для освобождения себя от детского эмоционально зависимого поведения, как «особая система» самоподдержки. Однако, поскольку употребление наркотика не разрешает онтологических задач взросления, подросток снова и снова вынужден прибегать к наркотикам для поддержания иллюзорного состояния идентичности.

12. В состоянии наркотического опьянения у подростка возникает переживание особых, избыточных возможностей. В работе показано, что одним из источников этого является глубинная перестройка «психофизики» реагирования на стимулы окружения. В частности, выяснилось, что меняется, казалось бы, незыблемое соотношение между интенсивностью внешних воздействий и субъективными ощущениями. Позволительно сказать, что «константа Вебера», после употребления индивидом наркотика, перестает быть для него константой. Возникает и развивается новообразование, которое было обозначено как «превосходящее «я». Оно проявляется в том, что индивид воспринимает себя в качестве субъекта, неограниченного в своих возможностях («всё понимаю», «всё чувствую», «всё могу»).

13. Порождению «превосходящего я» содействуют особенности наркоманской субкультуры, и, в частности, «наркоманский сленг». Показано, что наркоманский сленг заключает в себе особые лингвистические формы описания самочувствия личности, совмещающие в себе описание ценностей с описанием состояния наркотического опьянения, способствующие фасци-нации («зачаровыванию») подростков особой символикой и атрибутикой наркотизма.

14. Анализ зарубежных и отечественных программ профилактики наркотизма обнаруживает их некоторые общие черты. Профилактика, в основном, направлена на «формирование» навыков здорового образа жизни, конструктивного общения, преодоления стрессовых ситуаций и др. Недооценивается и эмпирически не фиксируется главное — становление субъектности подростка в процессе его активности.

15. Предлагаемая нами программа «Задачи взросления» основана на идее мультисубъктности личности, инициирует подростков к поиску аутентичности и глубоко индивидуализированного способа решения онтологических задач взросления, ориентирована на субъекта и его становление.

16. Определяя зоны тематической тревожности относящихся к постановке и решению задач взросления («имя — внешность — тело», «воля», «независимость», «отношения со сверстниками», «равенство», «смерть — бессмертие» и др.) психолог-тренер содействует исключительно субъектным формам разрешения этих задач. В конечном счете, рождается внутрилично-стная система самоподдержки, — собственная субъектность подростка.

17. Отмечая многообразие предлагаемых различными авторами критериев эффективности профилактических программ, мы придерживаемся, главным образом, трех, на наш взгляд, необходимых и достаточных: наличие /отсутствие тематической тревожности как показателя решенности — нерешенности актуальной онтологически значимой задачи взросленияповышения уровня субъектности личностижизнь без наркотиков.