Образ жизни и интеллектуальная деятельность римской интеллигенции в I веке до н. э.: Преимущественно по окружению Цицерона

Актуальность темы

исследования и степень разработанности проблемы. Накопление нового материала по античной истории к середине XX века привело к отказу от оценки римской культуры как культуры подражательной, перенявшей греческие культурные достижения и греческие образцы и не создавшей ничего оригинального. Общепризнано, что греческая логика трансформировала римскую мысль, греческие образцы способствовали развитию новых сфер римской культуры, освоение приемов и методов интеллектуальной деятельности эллинистического мира обогатило римскую элиту, но интеллектуальная зрелость была достигнута к концу существования Римской республики во многом благодаря взаимопроникновению римской и греческой культур. При изучении культуры древнего Рима необходимо исследовать не только созданный культурный продукт, не только все разнообразие форм культуры в исторической динамике и связи, но и носителей и деятелей римской культуры. В процессе синтеза греческой и римской культур римляне освоили новые сферы деятельности, новый стиль мышления, была создана новая система социо-культурных механизмов. Глубокий перелом середины II — I веков до н.э. проявился также и в корректировке моральных норм, системы ценностей и появлении новых общественно-значимых типов личности.

Интеллектуальная деятельность в сфере культуры благодаря эпохе культурного переворота стала общественно признанной и общественно значимой наравне с интеллектуальной деятельностью в сфере управления обществом. Идеал vir bonus, модифицируясь, требовал от доблестного мужа наряду с традиционными качествами, важными для активного участника жизни civitas — virtus, fortitudo, constantia, fides, pietas, dignitas, gravitas, auctoritas — и образованности, и определенной суммы знаний, и способности к самосовершенствованию, что частично выражалось в новых качествах — urbanitas u humanitas. Переосмысление господствовавшей в XX веке теории наследственной знати, аристократических «партий», управляющих римским обществом при помощи раскинувшейся на все сферы жизнедеятельности сети зависимости и патроната — клиентеллы позволило увидеть политическую жизнь и политическую элиту классической Римской республики в другом свете: как арену или театральную сцену, на которой ищут и исполняют магистратуры в ожесточенном соревновании, взывая к достижениям славных предков (если таковые имеются), используя ораторское искусство при защите граждан, демонстрируя плоды военных побед. При таком взаимодействии имели значение не только сообщаемая информация, но и формы ее подачи, превращающие зачастую всех вовлеченных в участников ритуализированного театрального действа. Ораторы использовали сложные знаковые системы для манипуляции представлениями об окружающем мире и образами окружающего реального мира, которыми оперировала их аудитория. Сложная технология, применяемая правящей элитой, требовала от составляющих ее высокого уровня развития, в первую очередь интеллектуального. Не случайно описанные выше способы взаимодействия политических деятелей и толпы начинают доминировать по мере усвоения достижений греческой культуры и создания собственно римской интеллектуальной элиты (II век до н.э. — I век н.э.). В процессе освоения новых видов культурной деятельности конституировалась страта, которую я бы обозначила термином «римская интеллигенция» 1.

Внимание исследователей вновь привлекают к себе римские политические деятели как индивидуумы, а не только как члены тех или иных политических объединений. Восстановлению подлежит не только обычная биография, но и биография «интеллектуальная». Марк Туллий Цицерон занимает особое место в истории и культуре древнего Рима I века до н.э. и последующих культурах Европы. Будучи и порождением и членом римской традиционной политической элиты, с одной стороны, и деятелем культуры, персонифицировавшим греко-римский синтез, с другой, Цицерон никогда не потеряет привлекательности как объект исторического исследования. Ф. Ф. Зелинский, характеризуя Цицерона во введении к изданию полного собрания переведенных на русский язык речей великого римского оратора, отметил, что Марк Туллий Цицеронкультурная личность, настоящая биграфия которой начинается только после смерти. Величие этой фигуры можно выявить только с учетом исторической перспективы. По мнению Зелинского Цицерон стоял у истоков создания не только римской интеллигенции, но и определял становление и развитие интеллигенции последующих эпох европейской культуры: во многом благодаря Петрарке создавалось сообщество единомышленников, светских интеллигентов, но «вождем Петрарки» был Цицерон. Именно в Цицероне полнее всего, на наш взгляд, впервые в истории римской.

Термином «интеллигенция» я определяю особую социальную страту, представители которой обладают образованием, позволяющим заниматься сложным интеллектуальным трудом, и, вне зависимости от рода занятий и социального статуса реализуют себя в интеллектуальной деятельности в сфере культуры. Подобная реализация осознается как самоцель. В процессе интеллектуальной деятельности у представителей страты формируется особая система ценностей, дополняющая традиционную для данного общества систему, и особый образ жизни. Страта гетерогенна, представители отдельных социальных групп внутри страты могут не находиться в непосредственном контакте. культуры проявились черты нового социально-психологического типа, созданного благодаря мощному потенциалу и творческой энергии римской культуры II—I вв.еков до н.э. и органическому синтезу греческой и римской культур. Напряженная интеллектуальная деятельность на протяжении всей жизни отражена произведениями Цицерона, в них сплавлены реальная действительность и утверждаемые Цицероном новые для римского общества идеи, нормы и установки. Пьер Грималь, рассматривая жизненный путь Цицерона, пришел к выводу, что именно в области духа, а не в области политики Цицерон сумел обнаружить принципы 2 и методы, которые составили основу римскои культуры.

В отечественном антиковедении термин «интеллигенция» применительно к носителям и деятелям римской культуры начал широко употребляться со второй половинй XIX века, но исследователи не подвергали термин теоретическому осмыслению и употребляли по аналогии с употреблением термина в повседневной жизни российского общества, подразумевая под интеллигенцией слой образованных людей, занимавшихся — профессионально или на досуге — интеллектуальной деятельностью. С 20-х годов XX века в качестве главного критерия принадлежности к интеллигенции в общественных науках СССР был выдвинут характер труда (профессиональный умственный труд) и уровень образования. Бытование термина в общественных науках и общественной практике в 1920 — 1980 годы выявило неоднозначность и трудноопределимость термина «интеллигенция» и поставило вопрос о корректности оперирования термином применительно к древности л и средневековью. В трудах отечественных антиковедов 1960 — 1990.

2 Гргшаль П. Цицерон. М., 1991. С. 490.

3 Петров М. Т. Итальянская интеллигенция в эпоху Ренессанса. Л., 1982. С. 20 х годов — Е. М. Штаерман, С. Л. Утченко, Т. В. Блаватской,.

B.И.Кузищина — была доказана правомерность употребления термина и заложены основные подходы к изучению феномена интеллигенции в античности. В 1972 году вышла в свет монография.

C.Л.Утченко «Цицерон и его время», в которой Цицерон был представлен читателю как первый интеллигент, вставший у кормила управления государством со всеми специфическими достоинствами и недостатками этой страты. Таким образом, было положено начало исследованию римской интеллигенции через рассмотрение знаковых для ее становления и развития фигур и их ближайшего окружения. Однако, в отличие от аналогичных исследований представителей интеллигенции Возрождения, особенности психологического склада, образа жизни, мировосприятия, системы ценностей представителей римской интеллигенции не стали предметом самостоятельного исследования. В оценке Цицерона — политика над исследователем довлеют закрепившиеся в русском марксизме и официальной советской науке сильно политизированные и привязанные к конкретной истории России конца XIX — начала XX веков представления об интеллигенции: Цицерон политически незрел, не имеет опоры в широких слоях населения, проявляет полную беспомощность в вопросах государственного руководства, по-интеллигентски наивен и переоценивает силу разума, убеждения и слова. Исследуемая прослойка — интеллигенция — стремится к завоеванию политической власти и для реализации этой цели выдвигает своих представителей4. Хотя С. Л. Утченко и говорит об интеллигенции как социальной прослойке, Цицерон рассматривается лишь как ее представитель, вне связи со своим окружением как социальной стратой. Другими словами, окружение.

4 Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1973. С.365−366.

Цицерона не является самостоятельным предметом исследования. Несомненной заслугой С. Л. Утченко является сама постановка проблемы и пробуждение интереса к представителям римской интеллигенции из высших слоев общества.

Все вышесказанное обуславливает актуальность постановки проблемы исследования социо — культурной общности — римской интеллигенции. Целью моего исследования является выявление особенностей образа жизни и интеллектуальной деятельности Марка Туллия Цицерона и близких к нему по жизненному укладу, стилю жизни, организации досуга, сферам жизненных интересов и способам самореализации активных фигурантов римской политической жизни и культуры — Марка Юния Брута, Марка Теренция Варрона, Публия Корнелия Лентула, Луция Папирия Пета, Марка Целия Руфа, Сервия Сульпиция Руфа, Гая Требация Тесты, Квинта Туллия Цицерона, Волумния Евтрапела, Марка Мария и ряда других (всего 33 человека), состоящих в переписке и постоянном, иногда повседневном общении с Цицероном, на основе их самосвидетельствования (дошедшие до нас письма и сочинения) и свидетельства современников и античной традиции5.

При определении объекта исследованиия и угла зрения, под которым я буду рассматривать римскую интеллигенцию, я исходила не только из практики бытования термина «интеллигенция» в российской историографии и российском обществе, но и из новых подходов, сложившихся в историографии к концу XX века. Перенесение центра исследований на живого, конкретного человека во всем многообразии условий его существования и мотивировок его поведения требует повышенного внимания к сфере бытовой повседневности. Очевидна связь сферы быта с идеями, с интеллектуальным, нравственным, духовным развитием эпохи, взаимопроникновение быта и культуры. Быт, являющийся в его символическом ключе частью культуры, создает контекст для живущих в нем групп людейвещи и определенным образом организованная среда обитания диктуют психологические установки своим обладателям. В переломные же эпохи, когда меняются глубинные основы жизни, когда традиционные регуляторы обыденного существования — религия, право, мораль, некоторые государственные институты — не справляются со своими функциями, роль недостающих норм культурной регуляции берут на себя идеи, распространяемые литературой и философией. Закрепленные и опробованные в сфере повседневной жизни, они становятся реальными механизмами поведения, его оправданием и источником. Следовательно, черты нового складывающегося социально — психологического типа личности можно выявить прежде всего в сфере повседневного. Не случайно уже в древности многие интеллектуалы вызвали интерес равным образом как своими res gestae, так и своим приватным образом жизни — vita, так как в нем могли осуществиться новые идеалы. В древнем Риме существование индивидуальности было невозможно без содружества, группы, коллектива6- каждый коллектив рано или поздно вырабатывает свой язык общения, психологические мотивы и установкиследовательно, новый социально — психологический тип личности выявляется особенно отчетливо, если центром такого содружества является ярчайший представитель этого типа.

5 В письмах этой группы корреспондентов Цицерона выявляется включение в систему ценностей, качеств, необходимых и ценимых при активных интеллектуальных занятиях, и наличие особенностей образа жизни.

6 Кнабе Г. С. Древний Рим: История и повседневность. М., 1986. С. 139,.

В связи с вышесказанным встает вопрос о конструировании идентичности входящих в сообщества. Исследователи истории древнего мира отмечают переломный характер II—I вв.еков до н.э. во всех сферах жизни общества, в том числе и в становлении римской культуры и конструировании идентичности ее носителей.

С другой стороны, сохранявшиеся в Риме аксиологические нормы общественно-мифологического характера корректировали эмпирическую реальность.7 С трудом формализуемые и потому не до конца уловимые auctoritas, fides, pietas, amicitia регулировали все стороны общественной жизни и деятельности римлян, поэтому появлявшиеся новые формы поведения (если не рассматривать экзальтацию индивидуалистических и вызванных соображениями политической борьбы) не порывали резко со старыми традициями. Кроме того, необходимость обдумывания каждого шага, мудрой предусмотрительности, культивируемой во многих римских семьях приводила к органическому возрождению преображенного старого.

Публичность, театрализованность борьбы за власть, необходимость учета консервативности массовой аудитории также играла свою роль. В итоге предлагаемые обществу exempla причудливо соединяли элементы нового и элементы традиции, что мы и наблюдаем в окружении Цицерона. Следует учитывать, что стилизация поведения, образа жизни становится возможной в том случае, если общество воспринимает демонстрируемые нормы как новые, внедряемые определенной социальной группой или как уходящие, перестающие быть нормой. И в том, и в другом случае носители предлагаемых норм, образа жизни и стиля поведения проявляют повышенное внимание к слову, жесту, поведению в целомлюбая цепь поступков, если ее можно было вписать в контекст предлагаемых норм, приобретает значение и становится текстом.

Члены группы, склонные к рефлексии, осознают переходный характер предлагаемой модели и адаптируют ее для остальных членов общества при помощи эстетической игры и неизбежной в этом случае иронии и самоиронии, помогающей наполнять знаковые элементы жизнью. Высокая семиотичность образа жизни может и избежать натянутой декламации, если идеал бытового поведения строится как усвоение и переработка выработанных культурой норм бытового этикета. Научная новизна исследования и историография вопроса. Живой портрет Марка Туллия Цицерона на протяжении уже более 2000 лет воссоздает каждая эпоха, начиная с августова классицизма и греческого возрождения Антонинов. Не стал исключением и XX век: его рассматривали как политика, Q государственного деятеля, как популяризатора философских.

— Т- 9 10 достижении великои I реции, как выдающегося литератора и просто как человека.11 Считается, что каждая историческая эпоха открывает в исторической личности, историческом явлении те грани и аспекты, тот смысл и значение, то особенное, что было просмотрено эпохами предыдущими и именно это является условием и гарантией максимально полного раскрытия человеческой личности в истории. Осознание того, насколько тот.

7 Кнабе Г. С. Судебный патронат в Риме и некоторые вопросы методологии: По поводу книги Ж.-М. Давида «Судебный патронат в Риме в последнее столетие республики» II ВДИ. 1994. № 3. С. 58−77.

8 Richards G.C. Cicero. L" 1935; Lacey W.K. Cicero and the End of the Roman Republic. L., 1978; Gelzer M. Cicero. Ein Biographischen Versuch. M., 1982; Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1972.

9 Nicolet С., Michel A. Ciceron. Р., 1961; Cicero: Studies in Latin Literature and its Influence. L., 1965.

10 Buchner K. Cicero. Heidelberg, 1964; Cambriadge History of Classical Literature. Cambriadge, 1982. V. II: Latin History / Ed. by E.J.Kenney.

11 Cicero: Studies in Latin Literature and its Influence. L., 1965; Shackleton-Bailey D.R. Cicero. L., 1971; RawsonE. Cicero. Oxf., 1975; Грималь П. Цицерон. M., 1991. или иной исторический деятель типичен для своего времени как политик и человек и в чем состоит его исключительность помогает исследователю определить аспект исследования. Монографические исследования последних десятилетий показали, что Цицерон был как политик и государственный деятель достаточно традиционен12, а исключительной является скорее сама личность Цицерона, тот социально-психологический тип, который стал exempla для последующих поколений. В отечественном антиковедении в таком аспекте вопрос поставил впервые С. Л. Утченко. Он представил Цицерона как первого интеллигента-правителя. Воссоздавая психологический портрет Цицерона, исследователи, как правило, не рассматривают образ жизни своего героя и его окружения, реалии повседневного быта. Элизабет Pay сон13 и Пьер Грималь14, уделяя значительное внимание анализу политической и литературной деятельности Цицерона, показывают специфику интеллектуальной деятельности в ближайшем окружении Цицерона, но также не рассматривают сферу быта и повседневной жизни как самостоятельный объект исследования. В обширной литературе, посвященной Цицерону, имеются лишь отдельные замечания относительно поведения, особенностей психологического склада (большинство исследователей говорит о некритичном отношении к собственной персоне, тщеславии, быстрой смене настроения, патологическом славолюбии, хвастовстве и трусливости, нерешительности и склонности оттягивать принятие решений). При характеристике досуга все исследователи отмечают насыщенность его интеллектуальными занятиями. В целом, в современной.

12 Mitchell Т.М. Cicero: The Ascending Years. L., 1979; Wistrand E. Cicero — imperator. Goteborg, 1989.

13 Rawson E. Cicero. Oxf., 1975; Rawson E. Intellectual Life in the Late Roman Republic. Baltimore, 1985. историографии нет исследования, в котором была бы предпринята попытка охарактеризовать Марка Туллия Цицерона и его окружение на основе комплексного изучения образа и стиля жизни.

Источниковая база исследования. Основными источниками для исследования являются сборник писем Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким и Квинту Цицерону, жизнеописания Корнелия Непота, Светония Транквилла и сравнительные жизнеописания Плутарха. Необходимо учитывать особенности источников, из которых мы черпаем сведения об образе жизни, поведении, взаимоотношении с окружающим миром наших героев. Энн Васали тщательно исследовала на материале речей Цицерона литературные и филологические «техники», при помощи которых оратор на глазах у слушателей моделировал образы героев своих речей и мир вокруг них15, и показала силу воздействия литературной фикции. Следовательно, при выявлении моделей поведения и образа жизни нельзя принимать предлагаемые Плутархом и другими авторами описания как отражающие реальность во всех ее деталях, скорее многие из них — exempla, закрепившиеся в общественном мнении современников и последующей традиции, и подлежащие коррекции. Переписка Цицерона и тщательно подобранные по рубрикам сведения в биографиях Светония позволят, на мой взгляд, это сделать. Привлекались сведения из философских трактатов и трактатов по ораторскому искусству Цицерона, трактатов Варрона и Витрувия, «Географии» Страбона, «Аттических ночей» Авла Геллия. Реконструкция образа жизни, организации досуга и интеллектуальной деятельности может быть проведена только с.

14 Гримапъ П. Цицерон. М., 1991.

15 Vasaly A. Representation: Images of the World in Ciceronian Oratory. Oxf., 1993. учетом всех упоминаний, эпизодов, рассредоточенным по всем привлеченным произведениям.

Методологические основы и методы исследования. Основными методологическими принципами данного исследования являются: принцип историзма, конкретно-исторического анализа, исторического описания, а также системный подход. Принцип историзма выступает как способ изучения явлений в процессе их возникновения и эволюции, во взаимосвязи с конкретными историческими условиями, а также способствует выявлению качественного и количественного своеобразия явлений, общего и особенного. Следование этому принципу потребовало рассмотрения эволюции и специфики общественной и политической жизни древнего Рима последнего века Республики. На основе конкретно-исторического подхода конституирование страты римской интеллигенции рассматривалось как временное общественное явление, которое возникает и развивается в зависимости от социально-экономических и политических условий. Системный подход предусматривает познание отдельных исторических феноменов в контексте социо-культурной ситуации рассматриваемых эпох. В рамках этого подхода было обращено внимание на функционирование в римском обществе механизмов социального воспроизводства элиты, конструирования идентичности, социального контроля, была предпринята попытка реконструкции некоторых ментальных структур эпохи. Использовались также методы анализа текста, разработанные в зарубежной и отечественной науке (в первую очередь методы, разработанные Тартусской и Московской семиотическими школами). Перенесение центра исследований на живого, конкретного человека во всем многообразии условий его существования и мотивировок его поведения требует повышенного внимания к сфере бытовой повседневности. Ю. М. Лотман настаивает на том, что логику поступков людей прошлого можно правильно выявить только представляя, как они жили, какой мир их окружал, каковы были их общие представления и представления нравственные. их обычаи и одежда." 16. Э. Ауэрбах в «Мимесисе» на конкретных примерах показал, что повседневная среда и быт формируют подсознание фигурантов истории и многие исторические движения.- лишь итог, конечный результат изменений, происходящих в глкбинах повседневного" 17. С другой стороны самоочевидна связь сферы быта с идеями, с интеллектуальным, нравственным, духовным развитием эпохи, взаимопроникновение быта и культуры. Вследствие этого при реконструкции особенностей духовного развития эпохи и ее героев необходимо пристально анализировать весь ритуал жизненного поведения, строй жизни, определяющий распорядок дня, время различных занятий, характер труда и досуга, формы отдыха. Быт, являющийся в его символическом ключе частью культуры, создает контекст для живущих в нем групп людей, вещи и определенным образом организованная среда обитания диктуют психологические установки своим обладателям. С другой стороны, в досуге римляне чувствовали себя носителями культуры и опробовывали и развивали тот язык культуры, который давался им образованием.18 Не случайно уже в древности многие интеллектуалы вызвали интерес равным образом как своими res gestae, так и своим приватным образом жизни — vita, так как в нем могли осуществиться новые.

16 Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — н. XX века). СПб., 1994. С. 9.

17 Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976. С. 53.

18 Гаспаров М. Л. Авсоний и его время // Избранные труды. М., 1997. T.1: О поэтах. С. 317−342. идеалы. Следовательно, черты нового складывающегося социально — психологического типа личности можно выявить прежде всего в сфере повседневного. Так как в древнем Риме существование индивидуальности было невозможно без содружества, группы, коллектива, 19 а каждый коллектив рано или поздно вырабатывает свой язык общения, психологические мотивы и установки, новый социально — психологический тип личности выявляется особенно отчетливо, если центром такого содружества является ярчайший представитель этого типа. В конкретном обращении к тексту я также следовала принципу исторического анализа источников, основанному на доверии к античной традиции и стремлении снять имеющиеся противоречия не путем отвержения какой-то части этой традиции как недостоверной, но путем поиска приемлемого способа взаимной увязки противоречивых свидетельств.

Практическая значимость исследования состоит в том, что содержащийся в нем материал может быть использован в дальнейшей научной работе по данной теме, а также при чтении общего курса лекций и при разработке спецкурсов и спецсеминаров по истории и культуре древнего Рима, по интеллектуальной истории Европы.

Исследовательские задачи. Недостаточная разработанность избранной темы исследования в отечественной и зарубежной историографии, специфика объекта исследования, требующая применения семиотических методов исследования наряду с традиционными, особенности литературных произведений, привлекаемых в качестве источников исследования и требующих применения различных способов интерпретации разножанровых.

19 Кнабе Г. С. Древний Рим: История и повседневность. М., 1986. С. 139, произведений, определяют исследовательские задачи и структуру диссертации. Среди исследовательских задач основными являются:

1. Выявить составляющие компоненты образа жизни и жизненного стиля римской интеллигенции I века до н.э. на примере Марка Туллия Цицерона как наиболее яркого ее представителя и его окружения.

2. Выявить предлагаемые исследуемой социальной стратой обще-ству модели поведения, их традиционные и устойчивые черты и черты новые или подвергавшиеся определенной модификации, истоки их формирования и психологические установки, проследить влияние, оказываемое интеллектуальной деятельностью, на избираемые в окружении Цицерона модели поведения.

3. Выявление специфики избираемых моделей поведения требует ввести исследуемый материал в контекст политической и общественной жизни поздней Римской республики, для чего необходимо сделать краткий обзор сложившихся в современной историографии представлений о характере политической системы Рима I века до н.э. и рассмотреть культ выдающихся государственных деятелей и стилизацию как компонент политических стратегий периода поздней Республики.

4. Выяснить, были ли предложенные обществу модели поведения и образа жизни сочетаемы и взаимодополняемы или осознавались обществом как антагонистичныев какой степени модели усваивались в окружении Цицерона и за его пределами, в следствие чего они обретали жизненность иили превращались в exemplaкак новизна предлагаемых exempla влияла на их восприятие в обществе и в окружении Цицерона.

5. Рассмотреть, как внедряемые новые exempla и качества, ценимые в окружении Цицерона, влияли на атмосферу общения в окружении Цицерона.

6. На основе рассмотрения интеллектуальной деятельности отде-льных представителей римской интеллигенции из окружения Цицерона выявить ее особенности и значение для римского общества и римской культуры.

В определении структуры диссертации я исходила из специфики темы исследования и логики исследования и исследуемого материала. Главы первая и вторая посвящены соответственно рассмотрению образа жизни и интеллектуальной деятельности в окружении Цицерона. На основе рассмотрения целого ряда смежных с основной проблемой вопросов, чему способствует деление глав на параграфы, определяется новизна и значимость предложенных обществу моделей поведения, exempla, образа и стиля жизни и интеллектуальной деятельности. Так как особенности вопросов, связанных с интеллигенцией, таковы, что без рассмотрения концепций современной интеллигенции ее изучение будет неполноценным, первое приложение целиком посвящено рассмотрению бытования термина «интеллигенция» в России XVIIIXX веков и в отечественном антиковедении. Анализ критериев, применяемых для выделения интеллигенции как особой социальной страты, позволит, на наш взгляд обосновать применяемые нами критерии и правомерность рассмотрения римской интеллигенции через призму образа жизни и интеллектуальной деятельности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучение образа жизни и культурной деятельности входящих в окружение Цицерона представителей римской интеллигенции на основании самосвидетельств — писем, сочинений, — и свидетельств их современников и опирающихся на традицию потомков, позволяет говорить о следующих сущностных чертах и особенностях этой группы римской интеллигенции I века до н.э.

Для представителей римской интеллигенции из окружения Цицерона характерны такие черты, как широкая образованность, высокий уровень овладения умениями и навыками сложного интеллектуального труда, самореализация прежде всего в интеллектуальной (в том числе культурной) сфере деятельности.

В процессе напряженной интеллектуальной деятельности представители интеллигенции из окружения Цицерона заложили фундамент для трудов римских интеллектуалов последующих поколений. Их усилиями были созданы институты, сосредоточенные на интеллектуальной деятельности в сфере культуры: частные и общественные библиотекикружки друзей — единомышленников, культивирующие совместную интеллектуальную деятельность, проводящие досуг в литературных и философских занятиях, в беседах сократического типа, в интенсивном обсуждении присланных трудов и в совместных рецитацияхрецитации как формы приобщения к интеллектуальной деятельности не только пишущих, но и читательской аудиториискриптории с обученными рабами-переписчиками и квалифицированными библиотекарямиинститут книжной торговли и практика распространения интеллектуальной продукции частным путем. Кроме того, они снабдили римское общество новым интеллектуальным инструментарием: так низко оцениваемые современными исследователями анналы, хроники, бревиарии, эпитомы, сводки материала по интересам, краткие жизнеописания и синхронное сопоставление выдающихся представителей греческого и римского мира являлись столь необходимым для творческой работы научно-справочным аппаратом, ранее отсутствовавшим в римском обществе. Они стремились не только удовлетворить собственные исследовательские запросы, не только просветить и развлечь читателя, но и попытаться разрешить стоящие перед обществом проблемы. Специфической чертой римской интеллигенции из окружения Цицерона является неразделенность политической практики и интеллектуального творчества.

Цицерон и входящие в его окружение, создали новые типы exempla для римского общества. В обществе, где активно действующие члены общества стремились к приобретению того, на чем строилась социальная иерархия — dignitas, auctoritas, virtusбольшое значение имело утверждение в числе virtutis напряженной интеллектуальной деятельности, литературных и философских занятий, а в традиционной системе качеств — качеств, характерных для людей интеллектуального труда (integritas, prudentia, urbanitas, humanitas, intellegentia, ingenium, diligentia).

Внедрение новых exempla и качеств, ценимых в окружении Цицерона, создавало особую атмосферу, для которой была характерна повышенная знаковость каждодневного поведения, переходящая в определенную театральность жеста, слова, поступка, и стилизацию образа жизни и окружающего пространства. В окружении Цицерона humanitas и urbanitas заполнились чувствами, членов дружеских кружков связывали не только узы традиционных римских officia и amicitia, но и искренняя приязнь, дружеская солидарность, радость духовного общения. Принадлежащие к ближайшему окружению Цицерона испытывали наслаждение от наличия духовного союза и причастности к одним и тем же занятиям, и это позволяло ощущать родство душ даже на расстоянии. В переписке появляется тема тоски (desiderium) по близким, друзьям и Риму.

Сравнительная новизна складывающегося в окружении Цицерона образа жизни, системы ценностей, превращения интеллектуального труда в сфере, в жизненную потребность приводит, с одной стороны, к экзальтации и появлению «позы», с другой стороны, к иронии и самоиронии. Создается образ человека, удаленного в силу возвышенности души или возвышающих душу занятий от низменных сторон жизни. Он противопоставляется черни, толпе, непросвещенному обществу. В то же время в переписке Цицерона можно проследить элементы иронии по отношению к тому, что составляет для данной группы смысл жизни — интеллектуальной деятельности и соответствующему ей образу жизни. Непреходящее величие Марка Туллия Цицерона и близких к нему людей состоит в том, что они впервые явили обществу новый культурно-психологический тип — тип интеллигента, приложив значительную творческую энергию к его формированию. Римские интеллигенты из окружения Цицерона заложили традицию поведения человека, напряженно занимающегося интеллектуальным трудом и реализующего себя в интеллектуальной деятельности в области культуры, а не только в служении res publica. Не без влияния exempla самого Цицерона и близких к нему по занятиям и образу жизни людей элементы интеллектуальной деятельности в сфере культуры были освоены в сфере досуга другими социальными слоями римского общества. Однако, в отличие от римской интеллигенции, у значительной массы представителей высших слоев общества интеллектуальная деятельность в сфере культуры не являлась самоцелью, использовалась для отдыха, развлечения, иногда — для корректировки предлагаемого обществу имиджа или в политических целях, и не была столь напряженной и всепоглощающей, как в ближайшем окружении Цицерона.