Эволюция представлений об истинности знания в науке и технике

Актуальность исследования. Представляется очевидным, что вопрос об истине необходимо включается в основания науки и определяет весь облик науки — от методов организации исследовательской деятельности до форм обобщенного теоретического знания, а также определяет как саму возможность, так и мощность прогностического аппарата науки.

Вместе с тем вопрос о научной истине крайне неоднозначен. В XX веке наметился серьезный методологический кризис, связанный с осознанием ряда трудностей на пути обоснования научного знания как истинного. Это связано, во-первых, с тем, что классическая концепция истины как соответствия познающей мысли и реальности в ходе своей эволюции стала подвергаться вполне обоснованному сомнению. Во-вторых, осознание «слабости» классической концепции истины как основы научной рациональности имеет комплекс внутринаучных (ряд научных открытий, продемонстрировавших невозможность однозначного определения истинности знанияусилившаяся рефлексия над основаниями науки) и вненаучных детерминант (включение в тело науки и техники исторически внеположенных элементов — вненаучных, социо-культурных целей и ценностных установок).

Как следствие кризиса корреспондентной теории, многими философами подчеркивалась и подчеркивается по сей день необходимость иного понимания истины, либо вообще отказа от этого понятия как регулятива научного знания. Для многих естественных наук означенный кризис имеет серьезное методологическое значение, но не способен преломить веру в силу и возможности научного познания. Существуют также дисциплины, для которых апелляция к знанию истинному, на первый взгляд, может стать единственным гарантом целостности и научности. Речь идет о психологическом знании.

В развитых и сравнительно молодых науках кризис истинностного мышления проявляется по-разному и находит различное выражение в методологическом аппарате, однако основания этого кризиса имеют определенное сходство.

Если в естественных научных дисциплинах — физике, химии, биологии — по сей день установка на истинностное мышление является доминирующей и, на первый взгляд, не нуждается в обосновании, в молодых науках (психология, технонаука, в том числе нанотехнологии и т. п.) ввиду их специфики, кризис истинностного мышления проявляется наиболее рельефно, что делает возможным более глубокий анализ причин и оснований этого кризиса, а также перенос результатов этого анализа на другие научные дисциплины.

К примеру, психология, долгое время участвуя в гонке за право называться наукой экспериментальной, формулируя собственные экспериментальные процедуры, фактически, с самого начала своего существования пребывает в перманентном кризисе.

Введение

категории научной истины в философско-методологический анализ этого кризиса позволяет обнажить его глубинную подоплеку, а также пролить свет на причины кризиса истинностного мышления для науки в целом.

Во многих науках сегодня можно найти немало примеров, демонстрирующих трудности в истинностном (в классическом смысле) обосновании результатов научного поиска, что ставит перед философско-методологическим анализом ряд важнейших вопросов. Каковы причины кризиса корреспондентной теории истины в современной науке? Возможно ли истинностное мышление в современной науке, либо оно избыточно? Какие философские решения относительно истины в науке возможны на современной ступени научно-технического развития? От того или иного ответа на эти вопросы, с нашей точки зрения, будет зависеть весь облик современной науки, ее идеалы и нормы, прогностический аппарат.

Степень разработанности темы исследования, обоснование выбора логики диссертационного проекта. Решение вопроса о приемлемости истинностного мышления для современной науки на сегодняшний день является одним из наиболее актуальных направлений философско-методологических исследований и имеет давнюю историю.

Вопрос об истине артикулируется в философии, начиная с античности, т. е. задолго до появления дисциплинарно организованного научного знания. В античности зародилась наиболее распространенная концепция истины, укоренившаяся как в философии, так и в науке (в ее классическом варианте) — корреспондентная теория истины, прародителем которой считают Аристотеля. Истина Аристотеля в гносеологическом аспекте — есть знание, находящееся в соответствии с вещами. Начиная с античности, тематика истины становится одной из самых значимых для философии вообще. Если попытаться перечислить имена философов, в большей или меньшей мере рефлексировавших над проблематикой истинности, в полученный список, войдут, пожалуй, все наиболее значительные мыслители в истории философии, а саму проблему истины можно с полным правом отнести к классу «вечных» философских проблем. Проблематика истины в классическом смысле артикулируется в трудах Аристотеля, Фомы Аквинского, Ф. Бэкона, Г. Гегеля, В. И. Ленина, К. Маркса, К. Поппера, А. Тарского, И. Фихте, Ф. Шеллинга, М. Шлика и др. Иные трактовки истины встречаются в работах, Т. Куна, М. Полани, А. Пуанкаре и др. (конвенциональная теория), О. Нейрата, Н. Решёра и др. (когерентная концепция), Ч. Пирса и др. (прагматическая концепция). В трудах X. Ленка, П. Фейерабенда и др. истина лишается объективного статуса, а дефляционисты вовсе говорят об избыточности категории истины в современной философии (X. Филд и др.).

Среди отечественных философов проблематика истины обсуждается с разных позиций в работах A.B. Алексеева, М. Бахтина, Н. Бердяева, Т. И. Ойзермана, A.B. Панина, Л. Шестова и др.

У ряда отечественных мыслителей (В.И. Аршинова, П. П. Гайденко, И. Т. Касавина, В. А. Лекторского, Е. А. Мамчур, А. П. Назаретяна, А.Л.

Никифорова, В. М. Розина, B.C. Степина, Э. М. Чудинова и др.) проблематика истины, артикулируясь с различных позиций, тесно переплетается с философско-научной рефлексией.

В последнее время тема научной истины все чаще становится предметом дискуссии среди психологов. Поскольку в настоящей диссертации мы активно опираемся на материал психологии, отметим работы В.М. Аллахвердова1, В.Ф. Петренко2, A.B. Юревича3.

Мы придерживаемся мнения, что корреспондентная концепция, имеющая античные корни, составила ядро классической науки. Способом установления соответствия знания вещам (реальному положению дел) и проверки истинности знаний выступил метод эксперимента как альтернатива установлению истинности знания путем апелляции к авторитетам. «Я, однако, препоручаю эти основания науки о магните — новый род философии — только вам, истинные философы, благородные мужи, ищущие знания не только в книгах, но и в самих вещах"4, — пишет один из основоположников классической науки В. Гильберт, в своем фундаментальном труде «О магните».

Истина классической науки — это экспериментально установленное соответствие знаний об объектах самим реальным объектам. Точнее, истинное теоретическое знание представляет собой сложный конгломерат абстрактных теоретических и экспериментальных объектов. Реальный объект исследования преобразуется в экспериментальной ситуации в эмпирический объект с ограниченным набором заранее определенных существенных качеств. В ходе экспериментирования проверяется соответствие этого эмпирического объекта и его модели — объекта абстрактного теоретического.

1 С, м.: Аллахвердов В. М. Блеск и нищета эмпирической психологии (на пути к методологическому манифесту петербургских психологов) // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2005. Т. 2, № 1, С. 44−65.

2 См.: Петренко В. Ф. Конструктивистская парадигма в психологической науки // Психологический журнал, 2002 № 3. С. 113−121- Петренко В. Ф. Что есть истина? (Или наш ответ лорду Чемберлену) // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2005, Т. 2, № 1 С. 93−101.

3 См.: Юревич A.B., Цапенко И. П. Нужны ли России ученые? М., 2001.

4 Гильберт В. О магните, магнитных телах и о большом магните — Земле. М.: АН СССР, 1976, с. 8.

Реальный объект классической науки изменяется, преобразовывается в экспериментальный, теряя при этом все многообразие своих свойств и отношений, но при этом появляется возможность исключения тех из них, что составляют помеху экспериментированию. Например — силы трения. Именно благодаря такой «подмене» реального объекта «сконструированным» собственно и стал возможным метод эксперимента — метод активного исследования реальности в изолированной ограниченной среде. В. Г. Горохов отмечает, что «без такой идеализации было бы невозможно возникновение не только современного естествознания, но и современной инженерной деятельности"5. С другой стороны, в данной идеализации усматривается наиболее характерная черта классической науки — негласное уравнивание реального природного объекта, эмпирического объекта и его модели, построенной теоретически и верифицированной посредством эксперимента. Отсюда беспримерный эпистемологический оптимизм классического естествознания. Истина здесь доступна и познается через строгий метод. Она получает инструментальный характер и обретает свое место в действенных положениях. Истина постигается в силу гипотез и проектов. Мир опыта заменяется тематикой экспериментальной математической физики.

Помимо прочего, в классической науке элиминирован и сам субъект познания.6 Он постулируется внеположенным познавательной ситуации, а знание, полученное определенным методом — объективным положением дел в реальности. Реальность открывается исследователю во всем своем сущностном многообразии в процессе опыта, экспериментирования с ней.

Реальность естественных наук, выделившихся в Новое время, предстает в форме объекта, противопоставленного субъекту познания, который дает описание этому объекту. С такой позиции концепция соответствия заключается в наиболее полном описании сущности объекта.

5 Горохов В. Г. Концепции современного естествознания. — М.: ИНФРА-М, 2003, с. 237.

6 См.: Степин B.C. Философская антропология и философия науки. — М., 1992. науки, и ее воплощение в жизнь в известном смысле невозможно7, и уже в XIX—XX вв.еке наметилась серьезная дискуссия над основаниями классической науки." Создание Эйнштейном теории относительности, появление квантовой физики, введение в научный язык категорий вероятностного описания и многое другое не могли не сказаться на научной рефлексии и рефлексии над наукой.

В конце XIX начале XX в. вместе с прогрессом науки и техники, мы наблюдаем усиление интереса к рефлексии над наукой с философских и исторических позиций. Проблема научной истины занимает в этой рефлексии далеко не самое последнее место. В пределах этой рефлексии постепенно выкристаллизовывается тенденция к деонтологизации научной истины.

Первый позитивизм трактовал научное знание, отбросив сущностные, метафизические описания. Единственным определением закона было его устойчивое повторение, а апелляция к сущностям явлений трактовалась как дань метафизической традиции и отбрасывалась программой позитивизма. И если в рамках концепции позитивистов мы не можем давать истинностную оценку получаемым знаниям с точки зрения соответствия их сущностям вещей, то вполне естественным является соответствие наблюдаемому, факту, что находится в русле традиции эмпиризма и феноменологии.

Однако уже в ходе эволюции позитивизма прослеживается постепенный отказ от обоснования научного знания как истинного. Во втором позитивизме наиболее часто можно встретить положение, согласно которому научная теория есть просто инструмент для предсказаний. Она, таким образом, выполняет определенную полезную функцию. Она характеризуется с точки зрения «удобства», но не истинности.8.

Подобные воззрения наиболее отчетливо встречаются у постпозитивистов: конвенционализм в отношении истины Куна,.

7 Речь в первую очередь идет о субъектности научного знания и отсутствии однозначных демаркационных критериев научного и ненаучного.

8 См.: Сокулер З. А. Знание и власть: наука в обществе модерна. — СПб., 2001. 8 реляционизм Фейерабенда и т. п. Идея объективной истины присутствует, однако, у Поппера, но и у него между объективной истиной и реальностью мы видим фундаментальный разрыв: невозможность обосновать истину через ее критерии.9.

Трудности корреспондентной теории истины привели, с одной стороны, к попыткам обосновать истинность знания по-иному. Так, широко обсуждаются концепции конвенциональной истины, когерентной истины, прагматической истины, вероятностной истины и т. п. С другой стороны — к идее об избыточности категории истины для философии и науки.

Последние делают акцент на том, что сегодня понятие истины избыточно, оно уже не несет никакого философского смысла и должно быть элиминировано, вычеркнуто из философского языка, либо его употребление должно значительно сузиться — дефляционные теории истины. Стоит отметить, что сегодня дефляционный подход находится на этапе активного становления. Среди его сторонников X. Филд10, П. Хорвич11, А. Прайор12 и Др.

Приведенный выше беглый взгляд на историю вопроса об истине в науке дает понимание общего направления рефлексии над категорией истинности. Постепенно в науке и в философии науки происходит своеобразная девальвация истинностного мышления. Существование альтернативных концепций истины (истина как конвенция, как когерренция, как вероятность и т. п.), дискуссии над возможностью вычеркнуть категорию истины из языка философии и науки, еще раз подчеркивают тот факт, что классическая концепция истины постепенно утратила свою значимость для науки. В данном диссертационном исследовании мы на конкретном научном материале, проанализировали причины кризиса истинностного мышления в науке. А точнее — кризиса классической теории истины. Методологической базой и образцом такого содержательно-методологического анализа.

9 См: Поппер К. Предположения и опровержения. — М., 2004.

10 См.: Field Н. The Deflationary Conception of Truth // Fact, Science and morality. Oxford, 1986.

11 См.: Horwich P. Meaning, Use, and Truth // Mind, Vol.204, No 414, 1995.

12 См.: Prior A. Objects of Thougt. Oxford, 1971. конкретного историко-научного материала для нас выступили прежде всего работы В. Г. Горохова, А. Койре, И. Лакатоса, X. Ленка, B.C. Степина и др.13.

Объектом исследования является эволюция представлений об истинности в науке и технике в XX веке.

Предметом исследования — философско-методологические основы кризиса корреспондентной теории истины в науке и технике в XX веке.

Цель исследования заключается в проведении философско-методологического анализа оснований и следствий кризиса корреспондентной теории истины в науке и технике.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

1) выявление мировоззренческих основ кризиса корреспондентной теории истины в современной науке;

2) проведение философско-методологического анализа ряда конкретных случаев из научно-исследовательской практики различных научных дисциплин с точки зрения критериев объективности и истинности знания;

3) проведение методологического анализа экспериментальной практики в современной науке с позиций критериев объективности и истинности знания;

4) исследование эволюции представлений об истинности в науке и технике в контексте типов научной рациональности.

13 Образцы такого исследования мы находим, прежде всего в работах И. Лакатоса, проводившего рациональную реконструкцию истории научно-исследовательских программ на материале истории математики, а А. Койре мастерски осуществил историко-критический анализ генезиса концептуальных структур науки на материале научной революции 17 века. X. Ленк особенно в своих ранних работах (см., например: H. Lenk. Einfuhrung in die Erkenntnistheorie. Munhen: Wilhelm Fink Verlag, 1998) развил на материале неклассической физики и теории проектирования идеи «схематического интерпретационизма» (см. также: X. Ленк. Эпистемологические заметки относительно понятий «теория» и «теоретическое понятие». В кн.: Философия, наука, цивилизация. М.: Эдиториал УРСС, 1999; X. Ленк. Был ли Кант сторонником методологического интепретационизма? // Эпистемология и философия науки, 2008, т. XVIII, № 4). Однако наибольшее влияние на развитие такого рода исследований истории науки в нашей стране оказали работы B.C. Степина по содержательно-методологическому анализу становления научной теории в классическом и неклассическом естествознании. В. Г. Горохов реализовал этот подход в исследованиях по истории классических и неклассических технических наук.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

— Акцент от историко-философского рассмотрения концепции истины в науке смещается в сторону анализа истинностных установок на конкретном научном материале. Подобный подход позволяет подойти к проблеме истины в науке собственно с позиции самой науки, и соотнести философские выводы относительно истины с конкретным научным материалом.

— В качестве исходного материала для философско-методологического анализа привлекаются случаи из различных научных дисциплинестественно-научных, гуманитарных, технических — физики, психологии, медицины, нанотехнологиий, что позволяет подойти к изучаемой проблематике с различных позиций, и из различных исторических контекстов, поскольку привлекаемые научные дисциплины имеют разную историю.

— Особое внимание уделено технонауке и ее роли в эволюции представлений об истинности в науке вообще.

Теоретическая значимость исследования.

Настоящее диссертационное исследование позволяет по-новому взглянуть на проблему истинности в науке и технике. Проблема истинности освещается с позиции самой науки. Именно в конкретных научных текстах, примерах научного поиска, в научном экспериментировании вскрываются проблемы обоснования научного знания как истинного. Вместе с тем подобный материал позволяет наметить возможные пути альтернативного осмысления проблемы истинностного мышления в науке.

Практическая значимость исследования.

Материал работы может быть использован в рамках преподавания дисциплин «Философия и методология науки», «Экспериментальная психология», а также может стать основой для разработки спецкурсов по философским и методологическим проблемам эксперимента в науке, а также проблемам медицины и психологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Кризис корреспондентной теории истины в науке и технике имеет ряд внутринаучных детерминант, в роли которых выступает сама структура научного знания и логика проведения научного поиска.

2. Кризис корреспондентной теории истины в науке и технике имеет ряд вненаучных детерминант, в роли которых выступает прагматическая установка в современной науке, а также множественные междисциплинарные связи и вненаучные влияния.

3. Изменение понимания роли истины в научном мышлении соответствует смене фундаментальных установок научного мышления в контексте типов научной рациональности.

4. Эволюция представлений об истинности знания схожим образом проявляется в различных научных и технических дисциплинах.

Апробация работы. Положения и основные результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях сектора философских проблем междисциплинарных исследований института философии РАН в 2005;2008 гг. Содержание работы было представлено в докладах и сообщениях на 71-й итоговой межвузовской конференции студентов и молодых ученых Курского государственного медицинского университета «Молодежная наука и современность», XIII-й Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», Международной конференции памяти академика H.H. Моисеева «Социальная и экологическая оценка научно-технического развития», 7-й.

Международной конференции «Глобальные проблемы устойчивого развития и современная цивилизация».

Основные положения работы отражены в 6-ти публикациях.

Структура диссертации.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение

.

Истина для науки — категория фундаментальна, основополагающая, конституирующая. При этом, в современной научной и философской рефлексии вопрос о научной истине крайней многоголосен. В первую очередь подразумевается утрата конституирующего статуса для науки категории истины-корреспонденции. Многие исследователи, философы и историки науки склонны определять научное познание скорее через категории соглашения, вероятности и проч., нежели собственно истины (в классическом смысле) и в этом заключается эволюция представлений об истине как одного из важнейших звеньев в основаниях науки.

Эволюция истинностных установок в научном познании происходит совместно с революционными изменениями в научной картине мира, продиктованными как развитием науки, так и расширением рефлексии над ней. Классическая наука с ее идеалами, нормами познания, предельно оптимистичной установкой на истинное познание посредством главного научного метода — эксперимента, имела такие основания и такую глубину рефлексии, а главное — определяла для себя такой объект исследования, которые позволили возникнуть и закрепиться в теле науки идеи о возможности постижения в научном познании научной истины. Как показывает анализ этих установок, такая идея базировалась на ряде допущений, характерных для классической науки, допущений, которые впоследствии крайне рельефно выступили при усложнении предметной области науки в эпоху возникновения науки неклассической.

Если классическая наука подвергала всестороннему изучению макрообъекты, то неклассическая и наука все чаще имеет дело с объектами другой природы и размерности — микрообъектами. Если объект классической науки — это относительно простая механическая система, то объект неклассической (и далее — постнекласссической) науки значительно усложняется. Это — сложный, многомерный, часто человекоразмерный и исторически развивающийся объект.

Неклассической и постнеклассической науке приходится иметь дело с объектами, изучение которых современными средствами попросту невозможно, либо с объектами ненаблюдаемыми, познание которых возможно лишь косвенно и опосредованно. Такие объекты присутствуют в научной практике повсеместно. Достаточно взглянуть, к примеру, на психологическую науку. В частности, в настоящей работе мы приводили анализ возможностей исследования временной организации человека и все трудности исследований такого рода, связанные со сложностью, многомерностью, ненаблюдаемостью &bdquo-объекта, а также косвенным характером получения сведений о нем.

Это изменение предметной области научной деятельности продиктовано собственной логикой развития науки и причинами внутринаучного характера. Все перечисленные, и ряд других свойств объекта неклассической и постнеклассической науки, а также особенности его познания уже сами по себе являются своеобразными «симптомами» серьезного мировоззренческого сдвига, который проявился в плюрализме относительно научной истины. Истинностные установки научного познания претерпевают изменения потому, что классическая концепция истины-корреспонденции уже не находит реальной почвы в теле научного знания и нуждается в серьезном переосмыслении. Вместе с тем в этом же теле научного знания реальную поддержку находят иные идеалы научного поиска — установки на согласованность знания, его полезность и т. п.

Все описанные и проанализированные в диссертации затруднения научного познания, так или иначе вписаны в современную методологию науки. Необходимость этого не является секретом ни для кого и представляет собой своеобразную подстройку научной деятельности к новым осознанным и отрефлексированным реалиям. Все это удаляет науку от идеала классической истины-корреспонденции, но при этом становится благодатным материалом для приложения других, концепций истиныпрагматической, конвенциональной, вероятностной и др.

Как мы показали на материале различных наук, именно особенности объекта, усложнившегося в неклассической науке, а также претерпевших изменения в соответствии с объектом способов познания, детерминируют также мировоззренческий сдвиг в определении онтологического статуса объектов науки, в определении возможностей, глубины и самое главноеистинности научного познания. Многие усматривают в этом своеобразную девальвацию научного знания. Однако мы, проанализировав' и сопоставив материал различных наук, позволим себе сформулировать гипотезу, согласно которой «девальвация» истинностного мышления в науке есть ее нормальное состояние.

Современная наука оперирует такими объектами, приложение к которым классического идеала истины-корреспонденции просто невозможно без множества фундаментальных допущений. Объект современной науки, а также ее вненаучные связи детерминировали осознание этого фундаментального разрыва между живым, взятым самим по себе объектом во всем многообразии его свойств и отношений и знанием о нем. Именно логика развития, усиления и усложнения самой науки привела к такому осознанию, а возможности познания объектов современной науки — ограничены ими самими. Приведенная в общенаучном виде гипотеза, с нашей точки зрения, может оказаться плодотворной в конкретных дисциплинах. К примеру, психология считается кризисной наукой практически с самого своего зарождения, а симптомами этого кризиса считаются как раз все те особенности, которые вообще характерны для научного познания на современном этапе развития, что приводит к мысли как раз о нормальном, а не кризисном развитии психологической науки.

Научный поиск в современной науке, оказывается детерминирован не столько стремлением обрести истину, сколько другими факторами, в качестве одного из которых выступают «внешние» по отношению к науке императивы, а именно и в первую очередь социокультурные, экономические, политические влияния.

Новым измерением современной науки становится модельно-теоретический подход. Мы погружаемся в бесконечный круг референций, но не только научных, но и не относящихся непосредственно к науке. Конкретная научная модель не может быть истинной в классическом смысле, потому что для этого истинными должны быть все ее составляющие и все составляющие составляющих, что не поддается проверке. Мы можем лишь однозначно утверждать, что модель, сконструированная нами, действительно работает (оказывается продуктивной) или не работает (оказывается непродуктивной). То есть регулятивом выступает скорее императив эффективности, а не истинности. Таким образом, здесь также проявляется новая веха в истории научной рациональности, которую обозначают постнеклассической.

Утрату возможности приложения классического идеала истинности к современной науке при этом, с нашей точки зрения, нельзя рассматривать как конец фундаментальной науки. Развитие новых средств познания, усложнение исследуемых объектов, и многое другое — это новые реалии, в которых продолжает осуществляться научный поиск. И учет этих реалий ставит перед наукой, философией и методологией науки цель совершенствования и поиска идеалов, норм и методологических ориентиров научной формы познания.