«Партия власти»: проблемы становления и развития

В диссертации рассматриваются политические события и процессы, происходившие в парламентской системе России начиная с момента распада Советского Союза, и их влияние на зарождение, развитие и институционализацию политического института «партии власти», а также взаимосвязь этого феномена с политической системой России в целом.

Актуальность исследования определяется тем, что многопартийность в современной России — свершившийся факт, политическая реальность наших дней. Но российская многопартийность как совокупность определенного количества политических партий в обществе, борющихся за власть, или, по крайней мере, за влияние на принятие политических решений, не переросла еще в партийную систему, характеризующую определенный уровень зрелости многопартийности. Многопартийность может считаться зрелой лишь тогда, когда она начинает играть доминирующую роль в процессе принятия стратегических государственных решений. Вступление многопартийности в эту стадию развития и знаменует собой формирование партийной системы. При этом отдельная политическая партия может считать себя сформировавшейся политической силой, если она способна оказывать эффективное влияние на государственную политику.

Политические партии России, казалось бы, отражающие все цвета политического спектра страны, не стали еще той силой, которая способна эффективно влиять на судьбу развития государства. Количество еще не перешло в качество. Среди многих факторов, влияющих на процесс конверсии многопартийности в партийную систему государства, важная роль принадлежит такому российскому феномену, как «партия власти».

Общепринятое понятие партии власти в демократическом государстве — это синоним правящей партии — партии или партийной коалиции, победившей на выборах в парламент или на президентских выборах и сформировавшей правительство — высший орган исполнительной власти.

Парадокс российской ситуации заключается в том, что политическая сила, осуществляющая высшие властные полномочия в государстве, т. е. действительная «партия власти», не является политической партией в классическом понимании этого термина. А партии, получившие в общественном сознании отражение как «партии власти», в действительности не являются таковыми.

В сегодняшних политических реалиях партия власти играет весьма заметную роль, как в социальной, так и в политической жизни нашего общества. В парламентских республиках партией власти называется институт, обладающий парламентским большинством представителей, и имеющий возможность назначать премьер-министра и оказывать влияние на формирование кабинета министров. В России же «партия власти» традиционно отождествляется с самой властью, представляемой, в первую очередь, как президент страны и совокупность исполнительных и законодательных органов власти. Причем чаще всего в роли «власти» выступают именно исполнительные институты. Партия власти — лишь проводник их идей в сознании и в сознание народа.

Степень разработанности проблемы. Исследование партий как специализированного объекта внимания ученых и политологов насчитывает более чем двухвековую историю. Впервые типологию партий наметил английский философ Дэвид Юм, чьи идеи органичным образом получили новое развитие в работах философа и политика Эдмунда Берка, который дал почти современное определение партии как группы людей, придерживающихся общих принципов и добровольно объединившихся для обеспечения совместными усилиями национальных и собственных интересов.

Позднее в политической науке сложилось целое направление — партология, занимающееся теоретическо-практическим анализом партий и партийных систем. Ключевыми фигурами новой субдисциплины стали Роберт Михельс и Моисей Острогорский. Михельс сформулировал «железный закон олигархии» и выделил подчинение партий тенденциям бюрократизма, олигархизации и авторитарности1. М. Я. Острогорский провел сравнительный анализ практики и теории партийного строительства в двух представительных демократиях — Англии и США, и заметил противоречие между общими и частными интересами во внутрипартийной жизни. В целом, Острогорский ориентировал политическую теорию на разработку мер по защите и повышению эффективности демократии2.

1 Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии. — Антология мировой политической мысли. — Т.2 — М., 1997.

2 Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. — М., 1997.

Выдающийся философ и социолог М. Вебер одним из первых предпринял попытку исторической периодизации форм партийной организации, выделив три этапа: аристократические группировки, политические клубы, современные массовые партии. Но ядром принятой сегодня классификации политических партий стала схема Мориса Дюверже, который разработал и представил многоуровневую типологию, различая партии по организационному и внутреннему строению3. Впоследствии идеи Дюверже были дополнены О. Киркхаймером и Ж. Шарло и Дж. Сартори, которые пытались обобщить все научные наработки «партологов», чтобы как можно более полно представить мир современных политических партий. Сартори и Шарло предложили трехуровневую классификацию партий: кадровые, массовые и партии избирателей.

В политологии довольно распространен способ классификации партий в соотношении с типом партийной системы. Классическую типологию всех существовавших в мире на момент исследования партийных систем предложил Джованни Сартори в своей работе «Партии и партийные системы» (1976)4. Он выделил семь основных типов, руководствуясь вектором движения от монополии на власть к политическому плюрализму.

Наиболее полезными при подготовке диссертации стали работы ведущих исследователей политических партий и систем, таких как М. Дюверже, Дж. Сартори, X. Линц5. Огромное влияние на авторскую позицию оказали исследования Р. Мозера и С. Мэйнуоринга, посвященные анализу президенциализма и его взаимодействию с партийной системой6.

Из числа российских ученых, первостепенное влияние на выработку исходных методологических принципов данной работы оказали труды Г. В. Голосова, Ф. Т. Алескерова, О. В. Крыштановской, Д. Бадовского, А. И. Янчукова,.

3 Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. — М., Академический Проект, 2000.

4 Сартори Дж. Партии и партийные системы. — М.,.

5 См.: Duverger М. New Political System Model: Semi-Presidential Government. 1980; Linz J. Presidential or Parliamentary Democracy: Does It Make Difference? 1994; Sartori G. Comparative Constitutional Engineering. An Inquiry into Structures, Incentives and Outcomes. 1994; Сартори Дж. Вертикальная демократия // Полис. 1993. № 2.

6 Mainwaring S. Presidentialism, Multipartism, and Democracy. Difficult Combination. 1993; Mainwaring S., Shugart M. Conclusion: Presidentialism and The Party System. 1997; Mainwaring S., Shugart M. Juan Linz, Presidentialism, and Democracy. A Critical Appraisal, 1997; Moser R. The Electoral Effects of Presidentialism in Post-Soviet Russia// Party Politics in Post-Communist Russia/ Ed. J. Lowenhardt. — London and Portland, OR: Frank Cass, 1998.

А. Рябова, Б. Макаренко7. В общем виде актуальные проблемы и тенденции внутренней российской политики и демократических преобразований рассматривались в трудах Е. П. Бажанова, Ю. П. Бойко, Е. М. Емельянова, А. В. Митрофановой, В. Л. Иноземцева и др.8.

Таким образом, в отечественной и зарубежной литературе накоплен значительный материал, который послужил основой разработки указанной проблемной области, определил выбор темы, цели и задачи представленного диссертационного исследования.

Предметом исследования является роль партийной системы в современном российском политическом процессе и ее влияние на развитие политической и парламентской системы страны.

Объектом исследования стал сам феномен «партии власти», процессы его институционализации и трансформации, как в России, так и за рубежом, теоретические исследования данного политического образования.

Основной целью исследования является попытка прогнозирования развития «партии власти» как политического института. Для этого можно выделить основные задачи, направленные на решение этого вопроса. Перваяисследование и анализ «партии власти» в динамике политического процесса последних 15 лет: становление, развитие, институционализация. Вторая — анализ пяти избирательных циклов в России (1993, 1995, 1999, 2003 и 2007 гг.), чтобы выяснить как поведение «партии власти» на выборах оказывало влияние на стратегии избирательных кампаний партий — конкурентов. Это поможет ответить.

7 См.: Алескеров Ф. Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии — М.: 1995; Янчуков А. И. Политические партии в современном избирательном процессе России, 2004; Голосов Г. В. Сравнительная политология. Учебник. — 3-е изд. перераб. и доп. — 2001; Голосов Г. В. Форматы партийных систем в новых демократиях: институциональные факторы неустойчивости и фрагментации. — Полис, № 1, 1998; Крыштановская О. В. Анатомия российской элиты. — М.: Захаров, 2005; Рябов А. Формирование партийно-политической системы в Современной России. — М.: 1998; Рябов А. Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России. — М.: ЦКСИиМ, 1996. Серия «политология, вып.З.

8 Бажанов Е. П. Современный мир. Избранные труды. — М.: Известия, 2004; Бойко Ю. П. Внутрии внешнеполитические факторы нацио-строительства. Монография.- М.: Научная книга, 2005; Емельянов Е. М. Становление Российской государственности в системе демократических реформ // Ежегодник 95: Государственная служба России.- М.: РАГС, 1996; Митрофанова A.B. Глобальная альтернатива. Поиски новых форм демократии для России и ЗападаИноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. — М., 2000; на вопрос, как «партии власти» в конечном итоге удалось добиться такого превосходства над остальными, и была ли у конкурентов возможность если не победить, то занять более достойные позиции в парламенте. И, наконец, третья задача — анализ нынешнего состояния дел в политическом процессе в целом, и в «партии власти» в частности, на основе которого уже можно попытаться дать объективный прогноз на будущее.

Методология исследования. При написании исследования автор руководствовался системным подходом к проблематике, а также общенаучным методом институционального анализа.

Источниковая база исследования. В ходе работы, автором были изучены и проанализированы следующие группы источников:

1) официальные документы: документы и постановления Центральной Избирательной Комиссии РФ, заявления, постановления и законодательные акты Государственной Думы и Совета Федерации РФ, послания Президента России Федеральному Собранию, протоколы заседаний Экспертного Совета при Комитете по конституционному законодательству и государственному строительству Государственной Думы РФ.

2) тексты выступлений, интервью, публицистические статьи государственных чиновников, депутатов и сенаторов Федерального Собрания РФ.

3) официальные публикации экспертных организаций и научно-аналитических центров.

4) статистические данные и социологические исследования, проливающие свет на электоральную ситуацию в стране в определенный временной промежуток, а также иллюстрирующие электоральные предпочтения российских граждан.

При выборе материалов автор руководствовался своими представлениями об их информативности, репрезентативности и достоверности, не ставя при этом задачу исчерпывающего охвата всего спектра потенциально доступных источников. С этой точки зрения следует отметить первичную значимость ряда монографий и учебников, посвященных преимущественно теоретическим исследованиям институциональных закономерностей формирования и функционирования политических партий.

Научная новизна исследования определяется попыткой автора рассмотреть эпохи развития российской «партии власти» через призму взаимодействия парламентской и президентской систем нашей страны:

1) использован новаторский подход к анализу развития «партии власти» не только через политические и административные, но и через избирательные процессы;

2) представлено обобщение существующих исследований феномена «партии власти»;

3) осуществлен детальный анализ всей парламентской истории современной России, анализ становления и развития «партии власти» и происходивших на этом фоне политических процессов в стране;

4) дан прогноз на дальнейшее развитие, как самой партии, так и института многопартийности в России;

Практическая значимость исследования. Практическая значимость диссертации заключается в возможном применении ее материалов для сопоставления и оценки эффективности работы парламентской системы и рекомендаций по корректировке ее установок и методов, а также возможного использования в преподавательской работе.

Заключение

.

По итогам представленного исследования, можно утверждать, что институт «партии власти» за последние 15 лет преодолел значительный путь развития и трансформаций. Начав как лишь одна из огромного количества партий, представленных на политическом поле, сейчас «партия власти» очевидно является не только ведущей парламентской фракцией, но и опорной силой правящей бюрократии в законодательной власти. Многие особенности политической системы страны нашли воплощение и в партийной структуре и идеологии. Это и централизация власти в руках Высшего исполнительного комитета партии, а по сути дела Бориса Грызловаэто и определенный монополизм партии в процессе принятия решений в нижней палате парламента — напомню, кроме конституционного большинства, партии принадлежат посты большинства председателей комитетов Госдумы. В целом, проведенный анализ политических аспектов и особенностей развития института «партии власти» в России, позволяет сделать следующие выводы:

1) Ключевой особенностью российской «партии власти» на современном этапе становится ее доминирующее положение в парламенте. Наличие конституционного большинства позволяет проводить в жизнь законотворческие инициативы, не считаясь с мнением других парламентских фракций. Однако такая ситуация несет в себе угрозу политической системе в целом. Парламентская система, при которой низкая фрагментация партий сочетается с высокой дисциплиной, может привести к развитию авторитарных тенденций при несоблюдении принципа разделения властей, либо формированию сплоченной оппозиции, что может привести к кризису принятия решений (правда стоит отметить, что это классическая модель, не подходящая под российские реалии). Тем не менее, можно заключить, что при совпадении партийной принадлежности президента или премьер-министра и парламентского большинства данная композиция является весьма выгодной с точки зрения обеспечения эффективности принятия государственных решений.

2) В условиях президентской политической системы «партии власти» выступают как стратегии, направленные на преодоление институционально создаваемых стимулов, препятствующих бесконфликтному и эффективному президентскому правлению. Иными словами, создание «партий власти» — это особый способ предотвращения возможности обострения «опасностей» президентства, направленный на изменение параметров партийной системы. При этом, президенциализм и полупрезиденциализм с сильной президентской властью при отсутствии структурированной партийной системы, имеющей долгую историю, не поощряют формирование политических партий. Причина этого кроется в том, что концентрация власти в руках одного человека ведет к доминированию персоналистского политического стиля, что осложняет формирование партийной идентичности. В свою очередь, сильные президенты предпочитают оставаться вне партийной политики, что существенно снижает значимость партий в политическом процессе. Дополнительной угрозой эффективного развития «партий власти» в российских реалиях является их недостаточное проникновение во все государственные институты. Так, к примеру, в президентских парламентских системах подобных российской сильно ослабляет институт партии то, что распределение мест между партиями в парламенте не имеет прямого влияния на избрание премьера и формирование правительства. Специфика «партий власти» являет собой пример и необходимость взаимодействия ветвей государственной власти, с учетом доминантой власти исполнительной. В большинстве западных демократий исполнительная власть либо формировалась парламентом, и поэтому по определению является «партийной» (как это происходило, например, в парламентских системах), либо избиралась при поддержке какой-либо партии, как это имеет место в странах с устоявшейся структурой партийной конкуренции. Случаев, когда непартийная исполнительна власть создавала собственные партии для участия в парламентских выборах, как это происходило, и происходи в России, в западных страна не зафиксировано.

Политическая идеология «партии власти» постоянно определяется наблюдателями и комментаторами как «центризм». Идеологическое самоопределение центра как правило, негативное: отталкивание противников справа и слева. Иными словами, политический центр характеризуется идеологической индифферентностью, прагматичностью, ориентированностью на «здравый смысл». Здесь мы сталкиваемся с идеологическим выражением специфики социального состава «партии власти», т. е. с идеологией бюрократии, у которой, за исключением корпоративных личных интересов, по определению, нет идеологии, если не считать идеологией самого начальника. Если говорить об идеологии как об основе самоидентификации, то она «партии власти» не нужна. Будучи суррогатом Власти, «партия власти» не обеспечивает вертикальную ротацию кадров. За нее это делает сама бюрократическая корпорация, которая, по сути, назначает партийных лидеров, руководствуясь идеологическими принципами в последнюю очередь. Если говорить об идеологии как о способе установления целей и приоритетов, то единственным подходящим выражением умонастроения бюрократии является консерватизм.

Единая Россия" стала первой настоящей «партией власти», сумев уже дважды занять абсолютное большинство мест в парламенте. Сохраняя в себе все характерные для отечественного политического процесса особенности, партия завершила процесс сращивания с исполнительной властью, превратившись не только в проводника интересов правящей бюрократии, но получила возможность бесконфликтного проведения всех необходимых законопроектов. Кроме того, партия стала неким объединителем интересов и рядового чиновничества. Членство в партии — необходимое условие для успешной политической карьеры, попадание в своего рода кадровый резерв исполнительной власти. Российская политическая система сочетает в себе президентское правление и многопартийность. Традиционно в условиях президентской республики происходит усиление властных функций правительства, формируемого президентом, и ослабление власти парламента. В России еще большему усилению исполнительной власти и ослаблению законодательной способствует внепартийность президента, который выступает в роли арбитра и наблюдателя, а правительство получает возможность в зависимости от политической конъюнктуры играть роль джокера в парламентской партийной колоде. Поэтому ведущей политической силой в современной России, властвующей элитой, реальной «партией власти» является высшая государственная бюрократия в лице президентской администрации и правительства.

Специфика такой «партии власти» в том, что не власть (завоеванная в ходе выборов) принадлежит этой партии, а сама партия принадлежит Власти, являясь ее эпифеноменом, общественно-политическим и электоральным суррогатом.

Говоря о политических перспективах «партии власти» и ее способности оказывать влияние на политическую систему страны в целом, стоит отметить, что в реальности же на сегодняшний день мы имеем уникальную властную конструкцию, по сути дела представляющую собой пример политической архитектуры постмодернизма. Я бы назвал ее дуальной вертикалью. Суть в том, что транзит власти в условиях хотя бы формального соблюдения Конституции подразумевает расщепление вертикали. С надеждой на дальнейшую обратную консолидацию. Расщепление состоялось.

Собственно, можно прогнозировать три варианта развития событий:

1. Побеждает та ветвь вертикали, которая в Кремле. Это решение оптимально как с точки зрения Конституции, так и согласно обыкновениям политической культуры в России — единый центр власти традиционно находится в Кремле. И Президент — главный источник и инициатор принятия решений.

2. Побеждает правительственная вертикаль. В пользу такого сценария говорит реальный баланс сил и интуитивные настроения большинства. Путин — лидер нации, премьер-министр, а с недавних пор и председатель партии «Единая Россия», по статусу «партии власти», в действительности же официальный лидер российской бюрократии и чиновничества. Кроме того, большинство группировок во власти, особенно, конечно, силовой блок, все еще подчиняются, либо поддерживают президента уходящего, несмотря на все разночтения с Конституцией о подчиненности тех или иных сил.

3. Обе ветви достигают консенсуса, заключают компромисс и стараются соблюдать договоренности. Этот сценарий для России небывалый, с точки зрения развития политических и общественных институтов крайне желательный, и к сожалению, почти невероятный.

Именно на компромиссный сценарий развития событий должно рассчитывать и опираться высшее руководство страны. При его реализации исчезает сама конструкция вертикали власти. Вертикаль есть незыблемая колонна, которая ввиду даже своих геометрических особенностей не предусматривает разделения властей. А компромисс не только предусматривает, что записано опять-таки в Конституции, но и подразумевает и стимулирует эволюцию взаимного прогресса. То есть получается протодемократия элит, предполагающая существование некоего признанного обеими сторонами института, который обладает правом решать, соблюдаются или нет достигнутые договоренности. Речь идет о независимом суде. До сего момента высшим судьей и гарантом у нас являлся президент. И правила игры были едины и незыблемы для всех: он — начальник, все прочие — подчиненные, включая суд, парламент и прессу. При варианте достижения компромисса и взаимной регуляции получается, что с президентом возможны тяжбы. Соответственно, само положение и устойчивость вертикали сводится на нет.

Каковы бы ни были лично Путин с Медведевым, за ними стоят группы влияния с вполне прагматичными интересами и серьезными рычагами. По групповому статусу Путин гораздо сильней, и продолжает усиливаться. Дело даже не в том, что силовики по Конституции подчиняются президенту — в реальности все руководство силового блока представлено людьми из команды Путина. Вплоть до того, что В. Золотов, руководитель службы охраны президента, по сообщениям СМИ, получает обширный офис в Белом доме, под крылом будущего премьера. Есть мнения, что ключевые властные структуры, такие как службы охраны, протокола, пресс-служба, у президента и премьера будут общими.

Газпром", который мог бы стать кадровой и финансовой опорой Медведева, похоже, переводится под руку уже бывшего премьера Виктора Зубкова. Это является дополнительной гарантией того, что корпорация останется под контролем путинской команды. Главный медийный рычаг в коммерческих СМИ, «Газпром-медиа», которому принадлежат в том числе НТВ, ТНТ, «Эхо Москвы» плюс растущая доля в русской части Интернета, таким образом, тоже под контролем премьера. Еще два телеканала — РЕН ТВ и ТРК «Петербург» -недавно отошли под банк «Россия», где ключевые позиции принадлежат Ю. Ковальчуку, старому другу Путина. Федеральные ТВ-каналы де-факто и так подчиняются премьеру хотя бы по принципу финансирования.

Недавно региональные элиты попытались настроиться под нового президента, однако получили наказание за неуместное рвение. В Госдуме появился законопроект о встраивании их в систему руководства федеральными чиновниками на местах. То есть они, как и любой федеральный министр, будут теперь де-факто подчиняться правительству и, соответственно, премьер-министру.

Одновременно, Владимир Путин возглавил «Единую Россию», то есть почти официально получил полный контроль над парламентом. Правда, здесь основные риски связаны, главным образом, в возможности реализации сценария импичмента Президенту. Да и в случае отсутствия компромисса по тем или иным вопросам, парламент поддержит премьер-министра. В целом, пока ключевые посты остаются в руках чиновников, ориентированных на интересы прежнего руководства. Очевидно, что административный ресурс лучше держать при себе. Никогда с горбачевских времен президент не был столь туго ограничен в пространстве маневра. Сегодня кажется, Медведеву будет трудно оступитьсятак мало будет самостоятельных шагов.

И все-таки прежней полноценной вертикали не получается. За Медведевым стоит своя команда со своими интересами. Очевидно, она будет их лоббировать, используя статусный ресурс лидера. Причем, несмотря на молодость этой команды, в ней уже есть довольно сильные политические игроки. Не стоит забывать и о том, что так называемые «молодые» губернаторы, выходцы из бизнес-структур, сегодня поддерживают именно Медведева. А с учетом того, что большинство из них находится на первом сроке своих полномочий, а Президенту принадлежит право назначения губернаторов, можно с определенной долей уверенности говорить о том, что региональная исполнительная власть может быть в скором времени переориентирована на поддержку нового президента. Есть и еще один положительный момент. Путин силен именно умением держать баланс, при хотя бы формальном соблюдении законности. Соответственно, несмотря на политическое превосходство, премьер не может пойти на открытую конфронтацию с президентом. Даже с технологической и нравственной точки зрения не получится представить его в глазах россиян и мировой общественности виновником всех бед, учитывая, что все прекрасно помнят и знают при чьей непосредственной поддержке, да и по сути, чьим именно преемником был назначен новый президент. Принципы придется принести в жертву, сдерживать рефлексы и приступы вернопо дданничества.

Так, собственно, и формировались демократии западного образца. Не от искренней любви к народовластию, а от сугубо практического понимания элит, какая именно перед ними альтернатива. Либо бесконечное истребление внутренних конкурентов (по принципу «обострения классовой борьбы при строительстве социализма»). Либо, признание их права на существование, на коммерческую и политическую деятельность.

С точки зрения рядовых граждан и электората, они способны стать действительной политической силой и полноправным участником властного диалога лишь тогда, когда осознают, что у них на руках тоже появились некоторые козыри: в виде независимых профсоюзов, забастовок, независимых лидеров, консолидированного нежелания поставлять бесплатных рекрутов и пр. До тех пор, пока от народа можно откупиться недорогими сказками про сплочение перед лицом внешнего и внутреннего врага и призывами не постоять за ценой, его участие в реальной политике остается теоретической опцией.

Итак, быстрый вариант с импортом западной демократии не получился. Значит необходимо перейти на медленный и извилистый вариант самостоятельного развития, тот самый транзит, по пути которого шли все развитые режимы современности. Сложившийся тандем в вертикали властипризнак ее способности эволюционировать под давлением обстоятельств.

В целом, за весь современный этап истории России, «партия власти» прошла внушительный, и, пожалуй, победоносный путь, как в плане институционализации, так и по итогам парламентских выборов и парламентской деятельности. Произошел переход от представительства в парламенте к безоговорочному лидерству. 10% голосов избирателей в 1993 году превратились в потрясающие 64,3% на последних выборах. Да и к строительству партии подошли с невиданной доселе ответственностью, бросив на это дело лучшие умы и крупнейшие ресурсы. Теперь уже «партия власти» получила возможность развиваться самостоятельно, без лишней помощи и указки «сверху». Вопрос в том, сумеет ли она этим воспользоваться, перерасти в действительно самостоятельную и независимую структуру, действительно стать средством артикуляции интересов своих избирателей, коих и сейчас насчитывается довольно большое число. И если это произойдет, мы сможем говорить о настоящем появлении в России института политических партий и общественного представительства.