Истоки лингвистической теории Фердинанда де Соссюра

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Российский Государственный Социальный Университет Факультет иностранных языков.

Кафедра лингвистики и перевода.

Истоки лингвистической теории Фердинанда де Соссюра Курсовая работа по Общему языкознанию специальности 31 201 — Теория и методика преподавания иностранных языков и культур Научный руководитель к.ф.н., доцент Л. Г Карандеева Студентка группы ЛПР-В-5

М. П. Кашина Оглавление Введение Становление лингвистической теории Фердинанда де Соссюра

«Курс общей лингвистики»

Дихотомии Соссюра и членение лингвистики Теория языка в концепции Фердинанда де Соссюра Соссюрология Роль идей Ф де Соссюра в современных лингвистических исследованиях Заключение Список использованной литературы Приложения

Введение

Актуальность. Думается, что учение Ф. де Соссюра остается актуальным для современной лингвистики и философии благодаря тому, что не только дает методы исследования эмпирических фактов языка, но и делает возможным исследование языка как модели.

Фердинанд де Соссюр (1857−1913) считается основателем социологической школы языкознания (ее называют также французской школой). Однако многие положения его учения послужили основанием и для другого направления, которое затем оформилось в так называемый структурализм. Именно поэтому, а также в силу того, что ряд выдвинутых им положений находится за пределами доктрин какой-либо определенной школы и связывается непосредственно с самим Ф. де Соссюром («соссюрианство в языкознании»), его правильнее рассматривать отдельно, не только как представителя социологической школы.

Курс Общей лингвистики" Фердинанда де Соссюра — работа, определившая все последующее развитие языкознания XX в. Соссюровская методология — различение языка и речи, синхронии и диахронии, предложенный им анализ природы языкового знака — вышла за рамки собственно лингвистики, найдя плодотворное применение в целом ряде гуманитарных наук, от этнологии до психоанализа. Всю свою жизнь он упорно искал те руководящие законы, которые могли бы ориентировать его мысль в этом хаосе. Только в 1906 г., приняв после Вертгеймера кафедру в Женевском университете, он получил возможность публично излагать свои идеи, зревшие в нем в течение многих лет. Де Соссюр читал курс по общей лингвистике три раза: в 1906;1907, 1908;1909 и 1910;1911 гг.; правда, требования программы вынуждали его посвящать половину каждого из этих курсов индоевропейским языкам: описанию их и изложению их истории, в связи с чем ему приходилось значительно сокращать важнейшие разделы, составляющие основную тематику читаемых лекций. Семиология, которую создал Фердинанд де Соссюр, определяется им как «наука, изучающая жизнь знаков в рамках жизни общества». «Она должна открыть нам, что такое знаки и какими законами они управляются» [13.180]. Семиология является частью социальной психологии. Поскольку язык — это одна из знаковых систем, лингвистика оказывается частью семиологии.

Важным и, пожалуй, самым главным достижением «Курса общей лингвистики» Соссюра было установление специфики языкознания как науки и выделение круга её первоочередных задач. До Соссюра языковеды подходили к изучению языка с позиции или логики, или психологии, или физиологии, или социологии.

Объектистоки лингвистической теории Соссюра Цель — рассмотреть истоки лингвистической теории Ф. Де Соссюра.

Задачи — 1) Найти истоки лингвистической теории Соссюра, 2) разграничить понятия язык-речь, синхрония-диахрония, внешняя — внутренняя лингвистика. 3) исследовать роль языка в теории Соссюра, 4) рассмотреть роль теории в современных исследованиях.

Методы — анализирование и синтезирование источников.

Материал работы: учебники, учебные пособия, докторская диссертация, статьи, труды Соссюра

Становление лингвистической теории Ф. Де Соссюра К началу XX в. недовольство не только младограмматизмом, но, шире, всей сравнительно-исторической парадигмой стало широко распространенным. Главная задача языкознания XIX в. — построение сравнительной фонетики и сравнительной грамматики индоевропейских языков — была в основном решена младограмматиками (сделанные в начале XX в. открытия, прежде всего установление чешским ученым Б. Грозным принадлежности хеттского языка к индоевропейским, частично меняли конкретные построения, но не влияли на метод и теорию). [1.11]

Для столь же детальных реконструкций других языковых семей еще не пришло время, поскольку там не был закончен процесс сбора первичного материала. Но все более ясным становилось, что задачи лингвистики не исчерпываются реконструкцией праязыков и построением сравнительных фонетик и грамматик. В частности, в течение XIX в. значительно увеличился имевшийся в распоряжении ученых фактический материал. В компендиуме начала XIX в. «Митридат» перечислялось около 500 языков, многие из которых были известны лишь по названиям, а в подготовленной в 20-х гг. XX в. А. Мейе и его учеником М. Коэном энциклопедии «Языки мира» фиксировалось уже около двух тысяч языков. Однако для описания большинства из них не существовало разработанного научного метода уже хотя бы потому, что история их была неизвестна. [4.125]

Третировавшаяся компаративистами «описательная» лингвистика по своей методологии не ушла далеко по сравнению с временами Пор-Рояля. В начале XX в. появляются и жалобы на то, что языкознание «оторвано от жизни», «погружено в старину». Безусловно, методы компаративистики, отшлифованные младограмматиками, достигли совершенства, но имели ограниченную применимость, в том числе не могли ничем помочь в решении прикладных задач. Наконец, как уже упоминалось, компаративистику постоянно критиковали за неумение объяснить причины языковых изменений.

Если в Германии младограмматизм продолжал безраздельно господствовать всю первую четверть XX в., а его «диссиденты» не отвергали главные его методологические принципы, прежде всего принцип историзма, то на периферии тогдашнего лингвистического мира с конца XIXв. все более проявлялись стремления подвергнуть сомнению сами методологические основы преобладающей лингвистической парадигмы XXв. К числу таких ученых относились У. Д. Уитни и Ф. Боас в США, Г. Суит в Англии и, безусловно, рассмотренные выше Н. В. Крушевский и И. А. Бодуэн де Куртенэ в России. Особенно сильной оппозиция компаративизму как всеобъемлющей методологии всегда была во Франции и, шире, в обладавших культурным единством франкоязычных странах, в число которых входили также франкоязычная часть Швейцарии и Бельгии. Здесь никогда не исчезали традиции грамматики Пор-Рояля, сохранялся интерес к изучению общих свойств языка, к универсальным теориям. Именно здесь и появился «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра, ставший началом нового этапа в развитии мировой науки о языке.

Философской основой лингвистической теории Ф. де Соссюра является социологическое учение Дюркгейма, восходящее в конечном счете к О. Конту. Между отдельными положениями социологии Дюркгейма и лингвистической концепцией Ф. де Соссюра можно обнаружить прямые параллели.

Влияние картезианских идей обнаруживается у Ф. де Соссюра, когда последний ставит вопрос о существовании особого вида реальности — языковой. Объяснение природы этой реальности, описание ее структуры требует введения ряда онтологических понятий: материальное, идеальное, субстанция. В своем единстве они образуют систему, аналогичную онтологической системе Р. Декарта.

У Соссюра есть влияние Гумбольдта по некоторым вопросам, например, по вопросу о форме и субстанции (материи) языка, но в том, что касается, в понимании языка либо как деятельности, либо как «устойчивой неизменной системы» взгляды двух классиков науки о языке решительно расходились: Гумбольдт (как и его последователь Фосслер) стоял на первой точке зрения, а Соссюр на второй.

Постулирование языковых значений между звуковой формой и предметом исключает возможность толкования языка как номенклатуры. Против такого понимания языка как номенклатуры после Гумбольдта, как известно, выступил и Фердинанд де Соссюр, хотя ему (да и многим другим) не удалось найти веского доказательства для его полного преодоления.

Под влиянием идей Гумбольдта формируется в феноменологической и герменевтической философии особое отношение к языку как непосредственному самораскрытию духа — сознания — бытия.

Проблемы, поставленные и рассмотренные Соссюром в «Курсе общей лингвистики», — язык и речь, системность языка, его знаковый характер, синхрония и диахрония, внешняя и внутренняя лингвистика — уже во многом были сформулированы его предшественниками и современниками: В. фон Гумбольдтом, Бодуэном де Куртенэ, Н. Крушевским, В. Уитни и другими языковедами. Однако заслуга Соссюра заключается в том, что он, объединив эти проблемы, создал общую теорию языка, хотя во многом и не свободную от противоречий и не дающую окончательного решения всех вопросов.

Основным методом построения теории Соссюр избрал метод антиномий, который широко использовал В. фон Гумбольдт и другие лингвисты XIX в. Первая важная антиномия концепции Соссюра — язык и речь. Проблема их соотношения впервые была поставлена Гумбольдтом.

Впоследствии комментаторы Соссюра указывали на связь его воззрений с концепциями французских социологов-позитивистов (Конта, Дюркгейма, Тарда), определенную преемственность с Гумбольдтом. [7.30] Однако, по замечанию А. А. Холодовича, «Соссюр — не сложение идей, а система идей. А в этом случае проблема источника каждой идеи приобретает второстепенное значение».

Книга «Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках», законченная автором в возрасте 21 года. Это была единственная книга Ф. де Соссюра, изданная при его жизни.

Как пишет о «Мемуаре» академик А. А. Зализняк, это — «книга исключительной судьбы. Написанная двадцатилетним юношей, она столь сильно опередила свое время, что оказалась в значительной мере отвергнутой современниками и лишь 50 лет спустя как бы обрела вторую жизнь… Эта книга справедливо рассматривается как образец и даже своего рода символ научного предвидения в лингвистике, предвидения, основанного не на догадке, а представляющего собой естественный продукт систематического анализа совокупности имеющихся фактов». [11.90]

Темой книги было установление первоначальной системы индоевропейских гласных и сонантов в связи с теорией индоевропейского корня. Многое здесь уже было установлено предшественниками Ф. де Соссюра — младограмматиками. Однако им был сделан принципиально новый вывод, который, как пишет А. А. Зализняк, «состоял в том, что за видимым беспорядочным разнообразием индоевропейских корней и их вариантов скрывается вполне строгая и единообразная структура корня, а выбор вариантов одного и того же корня подчинен единым, сравнительно простым правилам». [11.91]

В связи с этим Ф. де Соссюр выдвинул гипотезу о существовании в праиндоевропейском языке особого типа звуковых единиц, не сохранившихся в известных по текстам языках и введенных исключительно из соображений системности; эти единицы получили несколько позднее название ларингалов. Фактически речь шла об особых фонемах, хотя этого термина в современном смысле тогда еще не было.

Идея системности языка, впоследствии ставшая для Ф. де Соссюра основополагающей, проявилась уже в этой ранней работе. Эта идея резко отличалась от методологических принципов младограмматиков, работавших с изолированными историческими фактами. Лишь после изданной в 1927 г. работы Е. Куриловича, подтвердившего реальность одного из ларингалов данными вновь открытого хеттского языка, гипотеза Ф. де Соссюра получила развитие в индоевропеистике.

Значительную часть времени с 1906 г. до 1909 г. Соссюр уделял занятиям индоевропейской поэтикой. Отправной точкой для него послужило исследование наиболее древних образцов римской поэзии—сатурнова стиха. Соссюр усмотрел принцип построения этого стиха, ускользнувший от его предшественников и в недостаточной мере учтенный в гораздо более поздних работах последнего десятилетия, где обычно ограничиваются установлением наличия ритмических схем и аллитерации в этом стихе, иногда сопоставляемой со звуковыми повторами древ неирландской поэзии. Одновременно Соссюр выдвигает гипотезу о том, что сходный принцип передачи имени бога или героя, напоминающий способ загадывания слова в шарадах, определял звуковой состав многих отрывков из гомеровских поэм и ведийских гимнов.

Принцип анаграмм он стал считать едва ли не основным для ранних поэтических текстов на древних индоевропейских языках. Такие позднейшие формы, как германский аллитерационный стих, он выводил из этих первоначальных общеиндоевропейских истоков. [6.87]

Хотя многие короткие латинские и древнеиндийские тексты и сравнительно небольшие отрывки из более пространных сочинений на латинском и греческом языках удовлетворительно объяснялись на основе его теории, принятой и его учеником Мейе, с которым он переписывался по этому поводу, Соссюр оставался не до конца убежденным в своей правоте. Он сам говорил о необходимости теоретико-вероятностной проверки его гипотезы. Более всего его останавливало то, что этот принцип, который он выявлял в латинских сочинениях на всем протяжении истории литературы на латыни, никем из латинских авторов не был сформулирован.

Вскоре Соссюр оставляет работу над анаграммами. В отдельных записях этого цикла можно обнаружить перекличку с одновременно начавшейся работой над курсом лекций по общей лингвистике, в частности внимание к двусторонней природе знака, раскрывающейся всего отчетливей в поэтическом тексте. Но в период интенсивной работы над курсом Соссюр уже не возвращается к анаграммам. 99 тетрадей, в которых Соссюр записывал свои выводы об анаграммах и многочисленные тщательные разборы конкретных поэтических текстов, оставались неизданными до 1964 г. С этого года до 1971 г. часть записей и писем Соссюра, относящихся к этой работе, была опубликована, но основная масса тетрадей Ф. де Соссюра еще даже не описана достаточно подробно, хотя она и составляет главное неизданное наследие Соссюра. [6.88]

Лишь успехи компаративистики и поэтики, достигнутые в последние годы, позволяют оценить те плодотворные идеи, которыми богаты опубликованные части тетрадей Соссюра, намного опередившего общую и сравнительную поэтику, и вместе с тем дают возможность разграничить две стороны проблемы, им самим в достаточной степени не дифференцированные.

Один аспект, где Соссюр, бесспорно, является предшественником современной индоевропеистики, заключается в воссоздании некоторых черт древних индоевропейских поэтических текстов. Теперь уже нельзя сомневаться в существовании общеиндоевропейской поэтической традиции, связанной с анализом состава, слова и тем самым подготовившей и развитие науки о языке" в частности, в Индии.

Соссюр был не только предшественником многочисленных работ недавнего времени по индоевропейскому поэтическому языку и метрике. Его переписка с А. Мейе побудила последнего продолжить занятия сравнительной поэтикой. Эта дисциплина развивалась благодаря импульсу, данному Мейе, который уже после смерти своего учителя, но под бесспорным влиянием его примера обратился к реконструкции общеиндоевропейских метров, позднее продолженной Якобсоном, Уоткинсом и другими учеными.

Вывод о существовании общеиндоевропейских поэтических текстов весьма важен для определения уровня и характера культуры носителей древнейших индоевропейских диалектов, а поэтому представляет интерес не только для лингвистов. Вместе с тем исследование анаграмматических ограничений может помочь выявить меру гибкости (синонимии) раннего общеиндоевропейского языка, необходимую для их осуществления.

Соссюр наметил путь к новому пониманию взаимоотношения звучания и значения в поэтическом тексте. Звуковые повторы и звукопись оказываются не просто средствами достижения звуковой симметрии, но прежде всего связываются со словотемой стихотворения. Поэтому проблема двусторонности знака, столь глубоко освещенная в «Курсе общей лингвистики», по-своему предстает и в соссюровских записях об анаграммах, и в особенности в их многочисленных продолжениях в литературе по поэтике последних лет.

«Курс общей лингвистики»

Эпиграфом к жизни выдающегося швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857—1913) могут служить слова Овидия: Barbarus hiс ego sum, Quia non intelliger illis. Чужеземец здесь я, ибо никто меня не понимает.

Ф. де Соссюр был одиноким в науке. Его научная мысль принадлежала будущему. После его смерти коллеги покойного Шарль Балли (1865—1947) и Альберт Сеше (1870—1946) реконструировали текст лекций по имевшимся в их распоряжении студенческим конспектам разных лет, сведя таким образом все три курса в единое целое и подвергнув его определенному редактированию. Впоследствии и избранный издателями метод воспроизведения и аутентичность отдельных мест «Курса общей лингвистики» мыслям самого Соссюра многими ставились под сомнение, но именно «реставрация» Балли и Сеше стала, по сути, той отправной точкой, на которую опиралась или от которой отталкивалась подавляющая часть лингвистов последующих десятилетий. [10.208].

Обстоятельства создания книги обусловили и тот факт, что в ней почти совсем не представлены указания на источники идей автора, ссылки на предшественников и т. п. Впоследствии комментаторы Соссюра указывали на связь его воззрений с концепциями французских социологов позитивистов (Конта, Дюркгейма, Тарда), определенную преемственность с Гумбольдтом, знакомство с Бодуэном де Куртенэ, осведомленность о работах Н. В. Крушевского, влияние американского языковеда У. Д. Уитни (одного из немногих, на кого Соссюр непосредственно ссылался) и т. д. Однако, по замечанию А. А. Холодовича, редактировавшего том его избранных трудов, вышедший на русском языке в 1977 г., «Соссюр — не сложение идей, а система идей. А в этом случае проблема источника каждой идеи приобретает второстепенное значение». [10.209].

Этот труд представляет переработку лекций автора, которые он читал в последние три года в Женевском университете. «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра имел колоссальный успех в науке. От него тянутся нити не только к структурализму, но и ко многим другим лингвистическим представлениям, которые стали общепринятыми. Эмиль Бенвенист писал в 1963 г.: «Личность этого человека обретает теперь подлинные черты и предстает перед нами в своём истинном величии. Ныне нет лингвиста, который не был бы хоть чем-то ему обязан. Нет такой общей теории, которая не упоминала бы его имени» (Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. С. 47).

Главным вопросом, который Ф. де Соссюр решал в своих лекциях, был вопрос о том, что именно изучает языковед, каков объект лингвистики. «Что за проблема? — скажете вы. — Это язык». Да, ответит вам Ф. де Соссюр, но в сознании людей язык психичен, а, следовательно, — в этом своем проявлении должен изучаться в психологии. В области органов артикуляции и речевых центров коры головного мозга язык биологичен, и в этом качестве он выступает как объект биологии. Между говорящим и слушающим язык существует в качестве физического процесса и, стало быть, составляет объект физики (акустики). Что же в столь многомерном образовании, каким является язык, составляет собственный объект лингвистики? Ф. де Соссюр ответил на этот вопрос недвусмысленно: этот объект составляет язык как таковой, язык как система знаков, язык как имманентная, существующая сама по себе сущность. Об этом учёный говорит в последнем предложении своего курса лекций: «Из сделанных экскурсов в пограничные области нашей науки вытекает следующий принцип чисто отрицательного свойства, но тем более интересный, что он совпадает с основной идеей этого курса: единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя» [13.269.] [10.199−200].

Дихотомии Соссюра и членение лингвистики Исходя из основной идеи своего курса, Ф. де Соссюр выделил три дихотомии:

1) язык — речь;

2) синхрония — диахрония;

3) внутренняя лингвистика — внешняя лингвистика.

Язык и речь. Соссюр различает «язык» (langue), «речь» (parole) и «речевую деятельность» (langage). Речевая деятельность— система выразительных возможностей данного народа— весьма многообразна и соприкасается с рядом областей: физикой, физиологией, психологией. В общей совокупности речевых процессов Соссюр выделяет два полярных аспекта: язык и речь. Язык — это грамматическая система и словарь, т. е. инвентарь языковых средств, без овладения которыми невозможно речевое общение. Язык как лексическая и грамматическая система потенциально существует в сознании индивидов, принадлежащих к одной языковой общности. Как общественный продукт и как средство взаимопонимания людей, язык не зависит от индивида, который на нем говорит. Напротив, индивид должен прилагать немалые усилия, чтобы в совершенстве овладеть системой языка. Поэтому изучение языка — это чисто психологический процесс. Речь означает акт, посредством которого индивид пользуется языком для выражения своих мыслей, это использование средств языка в целях общения; она состоит из индивидуальных актов говорения и слышания, осуществляемых в круговороте общения. Поэтому ее изучение должно быть психофизиологическим. Язык и речь «тесно между собою связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие; речь, в свою очередь, необходима для того, чтобы установился язык: исторически факт речи всегда предшествует языку». Следовательно, развитие языка обнаруживается в речи, живая речь есть форма существования и развития языка. Но, признавая все это, Соссюр заявляет: «все это не мешает тому, что это две вещи совершенно различные», противопоставляет язык речи и утверждает, будто нужны даже две науки — «лингвистика языка» и «лингвистика речи». Какие же свойства языка и речи ведут к их противопоставлению? Во-первых, язык отличается от речи, как явление социальное от индивидуального. Язык — это своего рода кодекс, навязываемый обществом всем его членам в качестве обязательной нормы. Как социальный продукт, он усваивается каждым индивидом в готовом виде. Речь же всегда индивидуальна. Каждый акт речи имеет автора — говорящего, импровизирующего речь по своему усмотрению. «Язык не есть функция говорящего субъекта, он пассивно регистрируется индивидом», который «сам по себе не может ни создать, ни изменять его». Напротив, «речь есть индивидуальный акт воли и понимания». Во-вторых, язык противостоит речи как потенция ее реализации. В-третьих, язык является устойчивым и долговечным и отличается от речи, которая неустойчива и однократна. В-четвертых, язык отличается от речи, как «существенное от побочного и более или менее случайного». Отмеченные Соссюром отличия языка и речи действительно существуют, но они не дают основания абсолютизировать их, ибо эти два аспекта речевой деятельности в каждом отдельном случае представляют неразрывное диалектическое единство: ни один из них нельзя себе представить независимо от другого, оба они взаимно обусловлены, ибо «язык» — это общее, а «речь» — частное, особенное. 8.111−112]. Ф. де Соссюр определял язык следующим образом. Язык «является социальным продуктом, совокупностью необходимых условностей, принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию, функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого носителя языка» [там же, с. 47]. Иначе говоря, язык существует в сознании людей в виде системы знаков, позволяющей им общаться друг с другом. Язык Ф. де Соссюр резко отграничивал от речи. Под речью он понимал «сумму всего того, что говорят люди» [там же, с. 57]. Резкое противопоставление языка и речи Ф. де Соссюр обосновывал тем, что язык социален и психичен, а речь индивидуальна и физична. В этом противопоставлении он заходил слишком далеко. На самом деле между языком и речью существует лишь относительная граница; поскольку язык формируется в сознании говорящих на материале речи, а речь представляет собою реализацию языковой системы.

Исходя из противопоставления языка и речи, Ф. де Соссюр предлагал выделять две науки — лингвистику языка и лингвистику речи. Однако последней он, по существу, отказывал в статусе подлинной науки. Он считал, что речь представляет собою бесконечное многообразие актов фонации, что она не может быть предметом науки, поскольку лингвистика речи не в состоянии охватить всего многообразия индивидуальных особенностей речевых произведений отдельных говорящих. Очевидно, создавать две лингвистики, о которых идёт речь, нет оснований: язык и речь, хотя и представляют собой относительно автономные образования, тесно взаимосвязаны друг с другом. Поэтому неразумно делать их объектами разных наук.

Синхрония и диахрония. Соссюр различал в языке два аспекта — синхронию и диахронию. Синхрония — это единовременное существование языка, статический аспект, язык в его системе. Диахрония — это последовательность языковых фактов во времени, исторически или динамический аспект. Из этого противопоставления он делал категорический вывод: «Противопоставление двух точек зрения — синхронической и диахронической — совершенно абсолютно и не терпит компромисса». В итоге, по мнению Соссюра, следует выделить новую пару независимых дисциплин — синхроническую и диахроническую лингвистику. Отделенный от истории, синхронический аспект позволяет исследователю изучить отношения между сосуществующими фактами, познать систему языка, т. е. изучить язык «в самом себе и для себя». Историческая точка зрения (диахрония), на взгляд Соссюра, разрушает языковую систему и превращает ее в собрание разрозненных фактов. Методически подобный подход к языку, вызванный реакцией на атомизм и несистемное рассмотрение языка младограмматиками, объясним и допустим, но в теоретическом плане это, конечно, ошибочная постановка вопроса, связанная с нарушением законов диалектики и ведущая к антиисторическому рассмотрению явлений языка. Можно согласиться с Соссюром, когда он заявляет: «Вполне ясно, что синхронический аспект важнее диахронического, так как для говорящей массы только он — подлинная и единственная реальность». Действительно, коллектив говорящих овладевает языком в его современном состоянии, с существующей системой языка следует знакомиться до изучения его истории и связей с родственными языками. Но это не значит, что следует принципиально отказать системе языка в развитии. Пражская лингвистическая школа и советское языкознание не допускают противопоставления синхронии и диахронии [8.112−114]. Известно, что младограмматики отдавали предпочтение диахронии перед синхронией, т. е. считали историческое языкознание важнее описательного. Ф. де Соссюр, наоборот, отдавал предпочтение синхронии перед диахронией, основываясь на следующих рассуждениях. Основная задача диахронической лингвистики — изучение языковых изменений, но они начинаются в речи отдельных говорящих, т. е. вне языка как такового. Причины языковых изменений носят экстралингвистический характер. Следовательно, диахроническая лингвистика сливается с лингвистикой речи и с внешней лингвистикой. Она не может расцениваться в качестве подлинно лингвистической науки. Тем самым Ф. де Соссюр выдвинул на положение истинной науки синхроническую лингвистику, а диахроническую, по существу, исключил из лингвистики как таковой.

Внутренняя лингвистика и внешняя. Говоря о том, что единственным и истинным объектом лингвистики является язык в себе и для себя, Ф. де Соссюр имел в виду лишь внутреннюю лингвистику. Тем самым он выразил своё отношение к внешней лингвистике. В отличие от внутренней лингвистики, которая изучает язык как таковой, внешняя лингвистика исследует язык как явление физическое, биологическое или психическое. Следовательно, внешняя лингвистика, с его точки зрения, должна быть исключена из лингвистической науки в подлинном смысле этого термина. Внешняя лингвистика должна быть отдана на откуп психологии, биологии или физике. Мы не можем согласиться с приведёнными рассуждениями. Действительно, противопоставление внутренней и внешней лингвистики имеет под собой основания: первая изучает язык как таковой, а другая исследует его в ряду с другими, неязыковыми объектами — физическими, биологическими, психическими или культурологическими. Однако нельзя внешнюю лингвистику полностью отсоединять от лингвистики. Она занимает междисциплинарное положение, т. е. отчасти принадлежит нелингвистическим наукам, а отчасти — лингвистике. Несмотря на то что Ф. де Соссюр слишком резко объяснял выведенные им дихотомии, сам факт их выделения — огромная заслуга этого ученого. Тем более, что в дальнейшем абсолютистский подход к решению указанных дихотомий был заменен на диалектический. Это произошло благодаря ученикам Ф. де Соссюра и прежде всего — представителям Пражского лингвистического кружка. Но значение научного наследия Ф. де Соссюра не ограничивается обоснованием знаменитых дихотомий. В его работах рассыпано множество плодотворных и оригинальных идей, которые, как правило, остаются незамеченными, или, во всяком случае, часто оказываются в тени. Отметим здесь отношение Ф. де Соссюра к дисциплинарной структуре грамматики. В главе «Грамматика и её разделы» Ф. де Соссюр указывал: «Наше определение не согласуется с тем более узким определением, которое обычно дается грамматике. В самом деле, под этим названием принято объединять морфологию и синтаксис, а лексикология — иначе, наука о словах — исключается вовсе… Согласуется ли оно (традиционное деление грамматики. — В.Д.) с только что установленными нами принципами?» [там же, с. 167]. Заслуга Ф. де Соссюра состоит в том, что он поставил под сомнение целесообразность исключения лексикологии из грамматики. «…Логично ли исключать лексикологию из грамматики»? — спрашивает он там же. И отвечает: нет, нелогично, если исходить из нового, более рационального, чем традиционное, членения грамматики. Ф. де Соссюр предложил делить грамматику лишь на два раздела — парадигматический (ассоциативный) и синтагматический, т. е. теорию парадигм и теорию синтагм. В этом случае факты морфологии попадут главным образом в теорию ассоциаций (парадигм), а факты синтаксиса — в теорию синтагм. Это членение грамматики на морфологию и синтаксис. При этом «не все синтагматические явления попадают в синтаксис, но не все явления синтаксиса относятся к синтагматике» [там же, с.169]. Стало быть, и в морфологии, и в синтаксисе свои парадигмы и свои синтагмы. Кроме того, и лексические явления поддаются ассоциативному и синтагматическому описанию. Это значит, что понятие ассоциации (парадигмы) и понятие синтагмы распространяется на три типа языковых явленийлексические, морфологические и синтаксические. Иначе говоря, существуют лексические, морфологические и синтаксические парадигмы и синтагмы. Каждый вид парадигмы и синтагмы должен составить предмет особой грамматической науки. 3.200−203].

Теория языка в концепции Ф. Де Соссюра Величайшая заслуга Ф. Де Соссюра состоит в том, что он был одним из первых исследователей, осознавших факт многоликости языка. Иными словами, он понял, что язык скрывает не один. А несколько объектов. Язык, анализируемый с точки зрения своих функций, может рассматриваться как средство общения, средство выражения мыслей, средство оформления мыслей и т. д. Язык, анализируемый с точки зрения условий своего существования, может рассматриваться как факт культурно-исторический. Язык, анализируемый с точки зрения своего внутреннего устройства, может рассматриваться как некоторая знаковая система, служащая для кодирования и декодирования сообщений.

Ф. де Соссюр не только осознал факт многоликости языка, но и выразил это новое представление в ряде созданных им понятий. [15.30]

Внешняя и внутренняя лингвистика — важное противопоставление внешних и внутренних элементов языка. Из внеязыковых факторов, влияющих на язык. Соссюр отмечает прежде всего связь истории языка и истории нации. Они переплетаются и влияют друг на друга. С одной стороны, обычаи нации отражаются в языке, с другой — языка формирует нацию. Внеязыковыми факторами объясняются некоторые явления, например, заимствования. Но внешние факторы не затрагивают системы языка, на являются определяющими. Ф. Де Соссюр резко разграничивает внешнюю и внутреннюю лингвистику. Привлек внимание к изучению внутренней структуры языка, утверждая самостоятельность языкознания.

Внешняя лингвистика изучает условия существования языка, т. е. язык в связи с историей народа и цивилизации, в связи с политикой и литературой, в связи с его географическим распространением и т. д. Внутренняя лингвистика изучает устройство языка, его структуру. Ф. де Соссюр утверждает при этом, что между внутренним устройством языка и внешними условиями его существования нет никакой необходимой или непосредственной связи. Свою мысль он поясняет сравнением языка с шахматами. Тот факт, что шахматы пришли в Европу из Персии, — внешнего порядка. Он никак не определяет системы и правил игры. 6.89]

Внутренний механизм языка можно вполне адекватно изучить и объяснить, ничего не зная о его истории. Более того, плодотворное изучение этого внутреннего механизма предполагает выделение в языке синхронного аспекта, или оси одновременности, в противоположность диахронному аспекту, или оси последовательности. Синхрония связана с диахронией, но не определяется ею. Каждая имеет свой собственный предмет.

Синхроническая лингвистика изучает внутреннее устройство языка или его систему, а диахроническая — историю изолированных языковых единиц. Здесь, как и в первом случае, помогает сравнение с шахматами. Каждая позиция в ходе игры — это моментальный синхронический срез.

При изучении языка Соссюр различает синхроническое его рассмотрение. Предпочтение отдает синхроническому изучению, т.к. «для говорящей массы он — подлинная и единственная реальность». [13. 203]

При синтагматических отношениях лингвистические единицы выстраиваются в линию, каждая единица входит в сочетание с соседними единицами, такие сочетания — синтагма. В области синтагмы нет резкой грани между фактом языка, запечатленным коллективным событием, и фактом речи, зависящим от индивидуальной свободы.

Ассоциативное отношение соединяет элементы, отсутствующие в потенциальный ряд, они находятся в мозгу, они составляют тот запас, который у каждого индивида образует язык.

Соссюр придавал большое значение теории отношений. Каждый член системы определялся по связи с другими ее членами как в пространстве (синтагматические отношения), так и в сознании (ассоц. отношения). Соссюр рассматривал языковую систему как математически точную систему. Все отношения в языке могут быть выражены в математических формулах — для обозначения элементов системы пользуется математическим термином «член». 2 особенности системы:

все члены системы находятся в равновесии система является замкнутой.

Совокупность отношений определяет функционирование языка как средства общения.

Ф. Де Соссюр разделил язык (langue) и речь (parole). Речь связана с языком. Она представляет собой результат использования языка, результат отдельного акта говорения. Существует речь говорящего А, речь говорящего В и пр. Она индивидуальна, линейна, имеет физический характер. Язык — это система взаимосвязанных знаков, обязательная для всех членов данного языкового коллектива. Он социален, нелинеен, имеет психический характер. Язык как система не определяется речью, т. е. индивидуальным пользованием этой системы. См приложения, схема1, рис 1 [6.90]

Можно было бы развить образ Ф. Де Соссюра применительно к этому случаю и сказать, что язык так же независим от речи, как правила шахматной игры — от разыгрывания той или иной партии двумя соперниками. Язык — это правила лингвистической игры, т. е. правила передачи и приема сообщений с помощью некоторой системы знаков. Все носители данного языка обязаны в своей языковой практике подчиняться этим правилам, если они хотят быть участниками эффективного общения. 16.72]

В свете учения о языке и речи Ф. Де Соссюр начал пересматривать понятия о языковых единицах, расщепляя каждое понятие на пару новых понятий: понятие о единице языка и соответствующее ему понятие о единице речи. Так, подобно И. А, Бодуэну де Куртенэ, вместо нерасчлененного термина «звук» Ф. Де Соссюр употребляет два четко разграниченных термина: «звук» (единица речи) и «фонема» (единица языка). Эта работа была продолжена последователями Ф. Де Соссюра, в том числе и неструктуралистами, и в современной лингвистике часто говорят о фонеме, морфеме, слове, синтагме, типе (или образце) предложения и значении как единицах языка и о звуке (или аллофоне), алломорфе, глоссе (А.И, Смирницкий), словосочетании, предложении и употреблении как соответствующих единицах речи.

Знаковый характер отличает язык от других социальных явлений. «Язык — это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа». 2.25] «Языковой знак — двусторонняя психическая сущность». 13.330] Лингвистика языка — наука, изучающая языка как систему знаков особого рода, является частью семиологии — науки о знаках вообще.

Для Соссюра языковой знак — это двусторонняя психическая сущность. Языковой знак связывает не вещь и ее название, а понятие и акустический образ, под которым понимается психический отпечаток звучания в мозгу человека. Соссюр замечает, что акустический образ имеет чувственную природу, но он менее абстрактен, чем понятие. Оба эти элемента взаимно предполагают друг друга. Соссюр предлагает заменить термины понятие и акустический образ соответственно на означаемое и означающее. 2.50].

Соссюр устанавливает особенности лингвистического знака — 2 принципа: [13.156]

1) языковой знак произволен: связь, соединяющая означающее с означающим, произвольна. Но произвольность лингвистического знака ограничивается законами развития данного языка. В большинстве слов произвольность знака не исключает мотивированности. Существование мотивированный слов облегчает человеку овладение системой языка. Языки с максимальной немотивированностью он называет лексико-логическими, а с минимальной — грамматическими.

Следствие действия принципа произвольности лингвистического знака — антиномия «изменчивость — незименчивость». Неизменчивость знака — люди употребляют знаки языка так, как установлено традицией предшествующих поколений. В процессе исторического развития языка изменчивость знака проявляется в изменении отношений между означающим и означаемым, т. е. может меняться или значение слова, или звуковой состав, или то и другое.

2) принцип линейности знака: означающее развертывается только во времени и характеризуется признаками: а) оно представляет собой протяженность; б) эта протяженность лежит в одном измерении: это линия. (этот принцип касается звуков в слове, а не фонем) принцип лингвистического знака как элемента речи, а не системы.

В начале 20 в он обратил внимание на необходимость изучения языка как системы, анализа того, что в языке определяет его сущность как средства общения. Языка всегда обладает национальными категориями, на оформление структуры языка большое влияние оказывают условия, в которых языка формируется. Соссюровское понимание системного характера языка: определение свойств того или иного лингвистического элемента путем сопоставления его в другими лингвистическими элементами.

По Ф. Де Соссюру, языковой знак состоит из означающего (совокупности фонем, ср [стол], [teIbl], [tabl], [tIS] и т. п.) и означаемого (понятия «стол»), причем оба элемента знака психического свойства. Ни фонемы, ни значения, взятые по отдельности не являются языковыми знаками Ф. де Соссюр рассмотрел два вида отношений (противопоставлений) между языковыми единицами: парадигматические (Ф. де Соссюр называл их ассоциативными) и синтагматические. Первые возникают в результате ассоциации единиц по сходству на парадигматической (вертикальной) оси языка, а вторые — в результате ассоциации единиц по смежности на синтагматической (горизонтальной) оси языка, т. е. в речевом потоке.

Один из главных моментов в теории Ф. Де Соссюра: его учение о ценности (значимости) лингвистического знака. Значение и значимость не одно и то же: значимость входит в значение в качестве дополнения. Проникновение во внутреннюю систему языка недостаточно одного констатирования факта о наличии значения у слова; его надо сравнить с подобными ему значимостями, со словами, которые можно ему противопоставить. Значимость знака определяется только его отношением к другим членам системы языка. ОН различает концептуальный и материальный аспекты значимости (соотношение означаемых между собой и означающих между собой). [7. 10]

Для доказательства положения о языке как системе чистых значимостей Соссюр обращается к проблеме взаимоотношений мышления и языка, или идеи и звука. Мышление — бесформенная и смутная масса, без реальных единиц. Звуковая цепь — тоже бесформенная масса, которая делится на отдельные частицы. Расчленение обеих масс происходит в языке, ибо он служит «посредником между мышлением и звуком». [13. 130] Разделить язык и мышление нельзя.

Учением о синтагматике и парадигматике Ф. де Соссюр, по существу, снял традиционное деление грамматики на морфологию и синтаксис и заменил его различением теории парадигм, изучающей отношения языковых единиц на парадигматической оси, и теории синтагм, изучающей отношения лингвистических единиц на синтагматической оси.

Суммируем теперь в нескольких словах его представления о лингвистике как науке. Поскольку язык, рассматриваемый с точки зрения своей внутренней организации, представляет собой чисто знаковую, так называемую семиотическую систему, логически независимую от своей манифестации в том или ином субстрате, он сближается с другими знаковыми системами и вместе с ними составляет объект общей теории знаковых систем, которую Ф. де Соссюр, предвидевший эту науку за несколько десятилетий до ее фактического возникновения, назвал семиотикой, или семиологией.

Лингвистика входит в состав семиотики. Как и другие семиотические дисциплины, она является формальной теорией, рассматривающей идеальные объекты, существование которых не выводится непосредственно из наблюдаемых фактов. Поэтому Ф. де Соссюр так охотно сравнивал лингвистику с математикой, которую не интересует физическая природа изучаемых ею объектов. По данным Р. Годеля, Ф. де Соссюр уже в 1894 году пришел к мысли, что фундаментальные отношения между единицами языка могут регулярно выражаться с помощью математических формул. Впоследствии Ф. де Соссюр сближал лингвистику с алгеброй и геометрией и думал о лингвистических теоремах, которые можно было бы доказывать.

Ф. де Соссюра не раз критиковали за отрыв языка от условий его существования в обществе, синхронии от диахронии, языка от речи, языка от мышления, формы от содержания, парадигматики от синтагматики и т. д. Эта критика не имеет в большинстве случаев достаточных оснований. Как мы видели, Ф. де Соссюр сам указывает на связь языка и общества, синхронии и диахронии, языка и речи, формы и субстанции. Ему принадлежит блестящий образ, иллюстрирующий идею неразрывности языка и мысли: язык и мысль так же неразделимы, как две стороны одного и того же листа бумаги. Он не ограничивается этим и в том же «Курсе общей лингвистики» набрасывает схему «географической лингвистики», «диахронической лингвистики», «лингвистики речи» .

Однако Ф. де Соссюр действительно пытается вычленить из совокупности разнородных явлений, обнимаемых термином «язык», нечто такое, что выступает как объект собственно лингвистический.

Соссюр всячески подчёркивал системный характер языка и обосновал его знаковую природу. По его мнению, языковые факты как элементы взаимно определяют друг друга. Системные отношения характеризуют только синтетическую лингвистику. Таким образом, язык есть система знаков. Методологический принцип редукционизма по отношению к лингвистике, к языку, знаку использовал не один Ф. де Соссюр. Такие известные учёные, как Чарльз Сандерс Пирс (1839−1914) и Чарльз Уильям Моррис (1901;1979), называемые «отцами-основателями» семиотики, видят морфологию знака как совокупность трех взимосвязанных структур. 14. 175]

Исследование Ф. де Соссюра содержит немало противоречий. Некоторые из них определялись обстоятельствами подготовки к печати «Курса», образованного из разнородных и читавшихся в разное время лекций. Некоторые положения своей теории автор не успел развить до конца, но издание «Курса» было необходимым и важным событием в генезисе науки о языке. Многие вопросы соссюровской теории языка были сформулированы четко, некоторые, перед которыми отступали целые поколения лингвистов, были более или менее убедительно разрешены (социальное и индивидуальное в языке), ряд вопросов ученым был попросту «закрыт» (проблемы естественной связи звучания и значения, причины изменения в языке). С момента публикации в 1916 г. «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра не утихают споры не только по тематике этой книги, но и по существу концепции автора. В то же время, по мнению большинства исследователей, неоспоримым является положение о том, что велика роль швейцарского лингвиста в изменении взглядов и подходов к решению проблем языкознания, которых к началу XX века накопилось немало из-за существовавшего в тот период одностороннего подхода к анализу языковых фактов и явлений.

Итак, Соссюр поставил перед лингвистикой новые проблемы, открыл новые горизонты для исследований. Примечательно, что он не только поставил новые вопросы, но и предложил решения некоторых кардинальных проблем языкознания, одна из которых состояла в установлении специфики предмета языкознания. Единственным и истинным объектом языкознания, согласно Соссюру, является язык. Это — главный постулат «Курса общей лингвистики». Раскрывая его, Соссюр счёл необходимым рассмотреть основные фазы развития науки о языке, которые и привели, по его мнению, постепенно к осознанию того, что является подлинным и единственным её объектом. Ф. де Соссюр был одним из первых, кто подошёл к рассмотрению языка как явления сложного, имеющего самые различные свойства и проявления.

СОССЮРОЛОГИЯ

«Соссюрология» [Термин предложен Н.А.Слюсаревой[14 63]. — особое направление исследований, сформировавшееся и получившее развитие в Женевской лингвистической школе. Предметом «соссюрологии» является изучение, толкование и комментирование творческого наследия Ф. де Соссюра с целью придания его учению вида цельной, стройной, согласованной во всех частях научной системы. Такой подход созвучен по отношению самого Соссюра к теории языка, высказанного им во время беседы со своим студентом, слушателем его лекций Л. Готье: «…общая лингвистика представляется мне в виде геометрической системы» [Godel 1957: 30].

Началом «соссюрологии» можно считать 1916 г., когда Ш. Балли и А. Сеше опубликовали посмертно на основе студенческих конспектов «Курс общей лингвистики» Ф. де Соссюра[13.127]. Говоря словами А. Фрея, «последующие поколения всегда будут перед ними в неоплатном долгу за то, что они действительно взяли на себя ответственность воссоздать слово Учителя, и за то, как они это сделали» [Фрей 2006: 75].. Балли и Сеше были непосредственными учениками Соссюра. Балли был слушателем с 1893 по 1906 г. соссюровских лекций по германистике и теории слога. Впервые опубликованная в 1995 г. («Cahiers Ferdinand de Saussure») переписка Балли и Соссюра в период с 1894 по 1912 г. свидетельствует о том, что их связывала тесная дружба, основанная на общности научных интересов. Еще раньше начал посещать лекции Соссюра Сеше. С 1891 по 1893 г. он слушал лекции Соссюра по сравнительной грамматике индоевропейских языков, греческой и латинской фонетике. Таким образом, ни Балли, ни Сеше не посещали лекций Соссюра по общей лингвистике, прочитанных им в 1907 — 1911 гг. Тем не менее они первые реконструировали научную мысль Соссюра и выступили систематизаторами его идей. Этому в немалой степени способствовало то, что многие положения учения Соссюра стали известны Балли и Сеше из устного общения и переписки с их учителем.

Влияние Соссюра чувствуется в работах Балли и Сеше, опубликованных до того, как Соссюр начал чтение курса общей лингвистики. По словам Сеше [Sechehaye 1927: 218 — 219], вдохновение, навеянное теорией и методом Соссюра, проявилось уже в первой крупной работе Балли «Краткий очерк стилистики», опубликованной в 1905 г. [Bally 1905], т. е. за год до того, как Соссюр приступил к чтению своего курса. Однако наибольший интерес в этом отношении представляет первая крупная работа самого Сеше «Программа и методы теоретической лингвистики», вышедшая в 1908 г. [Sechehaye 1908]. Она примечательна предвосхищением, а нередко и более глубоким изложением основных положений учения Соссюра.

Научный интерес для историографии языкознания представляет вопрос о доли участия Балли и Сеше в подготовке к печати «Курса общей лингвистики» Соссюра. Обычно этих двух учеников Соссюра приравнивают друг к другу как равноправных участников подготовки его труда. «Если редакция „Курса“, — пишет исследователь творчества Соссюра С. Буке, — является совместным трудом двух коллег (и, как отмечает Годель, Балли часто склонялся на сторону Сеше при интерпретации записей студентов), в первоначальном замысле проекта главная роль принадлежит, кажется, Балли: публиковать не конспекты слушателей, а реконструировать научную мысль Соссюра» [Bouquet 1998: 194]. Об этом свидетельствует, в частности, письмо Ш. Балли А. Мейе, обнаруженное автором в архивных материалах Балли в Коллеж де Франс, и дальнейшая переписка двух ученых [Correspondances Bally — Meillet (1906 — 1932) // CFS. 1989. № 43: 102 — 103]. Попутно отметим, что сам Мейе склонялся к тому, что при подготовке «Курса» Соссюра к печати предпочтительно основываться на конспектах его слушателей.

Работа А. Сеше «Программа и методы теоретической лингвистики» (1908), содержание которой удивительным образом перекликается с «Курсом», дает основание считать, что он лучше был подготовлен к восприятию идей Соссюра и их систематизации, чем Балли, научные интересы которого были сосредоточены на стилистике. К тому же из документальных источников известно, что в период подготовки лекций Соссюра к изданию Балли был очень занят научно-педагогической деятельностью. Основная работа по изданию «Курса» была проделана Сеше, и лишь на ее завершающем этапе в ней приняли участие Балли и Ридлингер. В самом предисловии к «Курсу» издатели пишут, что «для третьего курса (последнего и наиболее значимого. — В. К.)… кропотливая работа по сличению версий и редактированию была произведена одним из насА. Сеше» [13. 36].

Балли и Сеше отдавали себе отчет в чрезвычайной сложности и ответственности задачи, за решение которой они взялись. «Мы полностью осознаем свою ответственность перед лицом научной критики и перед самим автором, который, возможно, не дал бы своего согласия на опубликование этих страниц. Эту ответственность мы принимаем на себя целиком и хотели бы, чтобы она лежала только на нас» [Там же: 38]. Действительно, задача издателей была не из легких, и, как установил Р. Годель, изучивший и опубликовавший рукописные источники «Курса» Соссюра [Godel 1957], они не всегда удачно справились с нею. Сеше объяснял построение «Курса» тем, что три курса лекций, прочитанных Соссюром, изложены по-разному, поэтому издатели расположили материал в том порядке, который им показался наиболее приемлемым и логичным [Sechehaye 1927: 234]. Так, вместо авторского заглавия первой главы первой части «Язык как система знаков», в которой лингвистика рассматривалась как часть семиологии, они ввели заглавие «Природа языкового знака», а связь лингвистики и семиологии перенесли во «Введение» (гл. III, § 3); кроме того, этот материал был более подробно представлен в курсе, прочитанном Соссюром в 1908/1909 г., тогда как издатели представили текст на основе курса 1910/1911 г.

Композиция «Курса» обусловлена тем, как сами Балли и Сеше понимали теорию своего учителя, и в этом смысле канонический текст можно рассматривать как своего рода манифест Женевской школы. В дальнейшем учение Соссюра получило развитие в той последовательности, в какой оно изложено в «Курсе». Дихотомия языка и речи была принята в качестве постулата и в классических школах структурализма. Она послужила основой для разработки фонологической теории Пражской школы, учения глоссематики о языке как форме, понятий варианта и инварианта в различных направлениях структурной лингвистики.

Впервые основные положения теории Соссюра без их анализа были представлены 27 октября 1913 г. Ш. Балли в публичной вступительной лекции курса общей лингвистики при вступлении в должность заведующего кафедрой, унаследованной от Соссюра [Bally 1913]. В то же время некоторые важные понятия учения Соссюра были представлены упрощенно и неадекватно. Это касается, в первую очередь, значимости, которую Балли приравнял к значению, — соблазн, против которого впоследствии предостерегал Л. Ельмслев. В этой же лекции Балли заявил, что материалы Соссюра, возможно, будут когда-нибудь опубликованы.

Сеше первый обратил внимание научной общественности на новизну положений теорий Соссюра, прежде всего, на ее главное звено — произвольный и линейный характер языкового знака в статье «Проблемы языка в свете новой теории», опубликованной всего через год после выхода «Курса» [Sechehaye 1917][8]Московские лингвисты проявляли большой интерес к статье Сеше, поскольку в это время в Москве было всего 2 — 3 экземпляра «Курса общей лингвистики», а познакомиться с учением Соссюра хотели многие [Тоддес, Чудакова 1981: 235].. «С неутомимым упорством он, — говорил о Сеше Балли, — защищал теоретические принципы „Курса“ от несправедливой критики, старался разъяснить наиболее сложные его положения, смысл которых не лежал на поверхности» [Мартен 2003: 219]. В 1922 г. Ш. Балли совместно с Леопольдом Готье издал «Сборник научных публикаций Ф. де Соссюра» [Bally 1922а].

А в 1957 г. Годель выпустил научный труд «Рукописные источники Курса общей лингвистики» [Godel 1957], содержащий тщательный анализ оригинальных конспектов и заметок самого Соссюра, которые не были известны издателям. С этого времени ссылки на «Курс» стали корректироваться обращением к книге Годеля.

Ученик Годеля Р. Энглер проделал кропотливую работу по сопоставлению и сличению всех рукописных материалов с каноническим текстом «Курса общей лингвистики», что позволило установить, как соотносится интерпретация издателей с оригинальными источниками «Курса» [Engler 1967; 1968]. Он также проанализировал создание научной терминологии Соссюром. Словарь Энглера включает термины, впервые введенные в научный обиход самим Соссюром, и термины, ранее существовавшие, но переосмысленные Соссюром в рамках его теории [Engler 1968].

Работы Годеля и Энглера доказали отсутствие полной аутентичности идей Соссюра с каноническим текстом, что привело к пересмотру понимания таких кардинальных положений теории Соссюра, как различение языка и речи, синхронии и диахронии, внутренней и внешней лингвистики, подвергавшихся несправедливой критике за их противопоставление и абсолютизацию. Результатом «соссюрологии» стало то, что научное творчество Соссюра исследовано так глубоко, детально и всесторонне, как никакого другого лингвиста.

Так, с Соссюра было снято «обвинение» в ортодоксальном противопоставлении синхронии и диахронии, внутренней и внешней лингвистики. Было установлено, что Соссюр проводил эти различия в методологическом плане, исходя из сложной, противоречивой природы языка. Работа в этом направлении была продолжена прежде всего стараниями представителя третьего поколения Женевской школы Р. Амакера. На страницах «Тетрадей Ф. де Соссюра» регулярно публикуются продолжающаяся библиография работ по соссюровской тематике, все новые и новые архивные материалы, связанные с жизнью и научным творчеством Соссюра, способствующие аналитическому осмыслению его теории и уточнению терминологии «Курса». В Женевском университете проводятся научные конференции, посвященные творчеству Соссюра в свете современной науки.

Противопоставление языка и речи принято считать основным тезисом, исходным пунктом учения Соссюра, из которого, по словам Л. Ельмслева, логически выводится «вся остальная теория» [Ельмслев 1965: 111].

Приоритет этой дихотомии подчеркивался и последователями Соссюра, его учениками. Уже в упоминавшейся выше статье «Проблемы языка в свете новой теории», написанной через год после публикации «Курса общей лингвистики», Сеше начинает представление концепции своего учителя с анализа его учения о языке и речи [Sechehaye 1917].

Вместе с тем позднее представители младшего поколения Женевской школы, исследователи творчества Соссюра Р. Годель и Р. Амакер высказали иную точку зрения, согласно которой за исходный пункт теории Соссюра может быть принято семиологическое понятие знака, его произвольный характер. Это мнение было поддержано другим известным исследователем научного наследия Соссюра итальянским лингвистом Т. Де Мауро. «Произвольность знака… — это фундамент, на котором основано представление языка как формы, оноведущее правило любой системной организации. Различие языка как формы и речи как значимой и звуко-акустической реализациипервая система, к которой мы приходим, как только признаем абсолютно произвольный характер знака» [De Mauro 1972: 421]. лингвистический соссюр речь Такой же точки зрения придерживается Ж. Мунен: «если бы Соссюр прожил дольше, нельзя исключить, что его теория знака стала бы отправным пунктом организации всей его доктрины» [Mounin 1968: 51].

Р. Годель, ссылаясь на рукописное введение ко 2-му курсу лекций Соссюра, считает, что семиология должна занять первое место в главном труде Соссюра [Godel 1981: 30]. Издатели же «Курса» поместили семиологию в последний § главы III «Объект лингвистики» Введения, следуя расположению материала в 3-м курсе, в котором Соссюр уделил семиологии незначительное место.

В уроках соссюровской лингвистики, которые А. Фрей проводил в Женевском университете, после обзора истории лингвистики он сразу переходил к теме «лингвистика и семиология». Книга Р. Амакера «Соссюровская лингвистика» [Amacker 1975а]разделена на две равные части, первая из которых озаглавлена «Семиологическая перспектива и теория знака».

Р. Годель считал, что «общая теория знаков является необходимым исходным пунктом любой теории языка» [Godel 1981: 30]. Логика учения Соссюра и анализ рукописных источников «Курса» свидетельствуют в пользу того, что исходным пунктом его теории является семиологическое понятие знака, тождество которого выявляется через его последовательные реализации. «Вопрос тождеств является первым и самым общим, поскольку, с одной стороны, это проблема знака (природа знака, характер языковых значимостей) и семиологии в целом. Он возникает, как только мы начинаем размышлять над отношением тождества, в соответствии с которым в различных и следующих друг за другом высказываниях мы различаем одно и то же слово, одну и ту же значимую единицу. С другой стороны, неясность самого отношения тождества во времени свидетельствует, что наука о языке не должна ограничиваться изучением форм и предписывает лингвисту, наряду с различением фактов двух порядков, принять различие двух лингвистик» [Godel 1957: 138]. Наряду с синхронией и диахронией из тождества как семиологического свойства знака выводится различие языка и речи, которое в рукописных источниках формулировалось как противопоставление «физиологического» «акустическому»: «…невозможно судить о тождестве понятия в отрыве от его выражения — знака» [Ibid.: 137].

Представляется, что в вопросе о том, с чего начинать рассмотрение учения Соссюра, что в нем является главным звеном, нет противоречия. Дело в том, что соссюровская теория характеризуется двумя аспектами: семиологическим и лингвистическим. Если начать с первого аспекта, за исходный пункт следует принять концепцию знака, если со второгоязык и речь. В отличие от второго, первый аспект в этом плане не являлся предметом глубокого и последовательного исследования, хотя, очевидно, «семиологический» подход к системному представлению учения Соссюра представляет большой научный интерес и позволил бы представить многие идеи Соссюра в новом свете.

«Соссюрология» обогатила историографию языкознания новым приемом исследования — методом интерпретации, позволяющим «проникнуть» в ход рассуждений ученого в случае незаконченности его теории и связанной с этим несогласованности ее отдельных положений. В качестве процедуры исследования использовались и сравнивались различные рукописные источники: тексты и конспекты лекций, заметки, черновики, переписка, записи устных бесед, воспоминания современников. Для реконструкции логики мысли ученого использовались библиографические ссылки в его работах, биографические сведения, сведения об ученых, оказавших влияние на формирование его лингвистических воззрений, рецензии на его работы, принадлежность к определенному направлению, традиции, научные симпатии и антипатии, философские взгляды. Плодотворным для реконструкции научной мысли Соссюра стало изучение его переписки с учеными того времени (А. Мейе, Дж. Пасколи, К. Яниусом, М. фон Берхемом, Ш. Балли и А. Сеше), поскольку письма Соссюра нередко содержали высказывания по вопросам теории языка.

Важно учитывать преемственность в научном творчестве ученого. Так, системный подход к языковым фактам содержался уже в первой крупной работе Соссюра, знаменитом «Мемуаре о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» (1879). Важной ступенью метода интерпретации является установление системно-обусловленных логических связей между отдельными положениями учения лингвиста с целью их представления как целого в рамках согласованной во всех своих частях доктрины.

«Соссюрология» внесла значительный вклад в историографию науки о языке, применив на практике и продемонстрировав эффективность системного подхода в исторических исследованиях. Представление учения Соссюра как системы, а не как суммы отдельных положений и принципов, позволило обнаружить новые свойства этой научной системы, ее положений, эксплицитно не представленных. Результатом и несомненным достижением «соссюрологии» стало представление учения Соссюра как когерентной системы, восполнение концептуальных лакун в «Курсе», уточнение и даже иное понимание краеугольных положений его учения. Данные «соссюрологии» должны учитываться при изложении теории Соссюра в работах по теории и истории языкознания.

Заслуга «соссюрологии» в том, что она показала потенциал учения Соссюра, заключенные в нем скрытые возможности генерировать новые идеи.

Роль идей Ф. Де Соссюра в современных лингвистических исследованиях Итак, Ф. де Соссюр придавал большое значение науке семиологии, новой, ещё не созданной, но которая поможет расшифровке закодированных в обрядах сообщений и прольёт свет на лингвистическую проблему, найдёт лингвистике место среди других наук, позволит определить её объект (язык), приведёт к осознанию факта, что язык — это не «номенклатура», а система взаимообусловленных компонентов.

Данные идеи великого швейцарского учёного позволили лингвистике перейти на качественно иной уровень развития, характеризующийся многими достижениями, исследованиями в области языкознания. Так, были расшифрованы памятники хеттского языка, обнаруженные во время раскопок в начале XIX века недалеко от Анкары. Было установлено, что хеттский язык является индоевропейским, но более архаичным, чем санскрит. Это дало возможность установить более древние праформы. В числе прочих признаков в хеттском языке сохранился ларингальный h, которого не было в других индоевропейских языках. [4.255]

В 1972 г. польский лингвист Ежи Курилович показал, что открытая в хеттском языке фонема h соответствует одному из сонантических коэффициентов, установленных Ф. де Соссюром. Как отмечает Ю. А. Левицкий, «это было блестящим открытием Соссюра, которое стали сравнивать с открытием Нептуна астрономом Леверье» [7. 31−32].

Позднее оказалось, что подобные явления имеются и в других языках — греческом, армянском. А затем выяснилось, что многие другие индоевропейские языки дают вполне надёжный материал для восстановления исчезнувших ларингалов. Так сформировалась ларингальная теория, возникшая у Соссюра как чисто структурное исследование в рамках теории индоевропейского корня.

Современный период развития лингвистики (ХХI век) характеризуется также обращением исследователей к смысловой стороне слова, появлением семантических исследований в отличие от предыдущего периода, когда лингвистическое учение развивалось в основном в рамках фонетического и морфологического подходов. В 1931 г. вышла первая работа Йоста Трира «Немецкий словарный состав в аспекте понимания», центральной идеей которой явились семантические поля. В книге было показано, что отдельные семантические поля представляют собой тематические группы слов, которые не являются этимологически родственными, но связаны с определёнными предметными или понятийными областями [7.34−35].

Идеи Ф. де Соссюра послужили также основой для возникновения различных лингвистических школ и направлений. Непосредственно развивали взгляды своего учителя Ш. Балли, А. Сеше, русский языковед С. О. Карцевский. В языкознании их обычно именуют Женевской школой, в основу деятельности которой были положены такие принципы теории Ф. де Соссюра, как учение о языке и речи, разграничение синхронии и диахронии, понимание языка как системы знаков.

Проблемы функционирования языковой системы, намеченные Соссюром, получили развитие в учении Ш. Балли и С. Карцевского об актуализации языковых знаков [1 11−13].

Большая группа языковедов представлена учёными, усвоившими социологические идеи швейцарского учёного и соединившими их с принципом сравнительно-исторического языкознания. Это парижские ученики Ф. де Соссюра: А. Мейе, Ж. Вандриес и др. С. Г. Шулежкова [14. 25] подчёркивает тот факт, что в разных комбинациях идеи Соссюра послужили основой для возникновения структурализма ХХ века — одного из наиболее влиятельных лингвистических направлений в зарубежном языкознании. К нему относят Пражскую лингвистическую школу, учение глоссематиков (датский структурализм) и отчасти дескриптивную лингвистику в США. Следует отметить, что термин «структурализм» был введён в обращение в 1939 г. голландским лингвистом Посом. Это направление объединяется рядом принципов: 1) изучение языка как знаковой системы с упором на её кодовые свойства; 2) разграничение синхронии и диахронии; 3) поиски формальных методов изучения и описания языка.

Заключение

Язык, будучи сложным и многоаспектным явлением, стал предметом исследования не только языкознания, лингвистики, логики, семиотики, но и философии, социологии и прежде всего социолингвистики, т. е. самых разных направлений науки. Понимание социального характера языка присутствует в философии едва ли не с момента ее возникновения. О социальном характере феномена языка писали Платон и Аристотель, позднее Гоббс, Локк, Декарт, Гельвеций, Дидро, Руссо, Кант, Гегель, Ломоносов и др.

К началу ХХ в. всё более ясно становилось, что одним только построением праязыков задачи лингвистики не исчерпываются. Возникли мнения, что языкознание оторвано от жизни и погружено в старину: методы, используемые в XIX в., имели ограниченную применимость, не могли помочь в решении практических задач. Именно к этому времени и относится появление «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра, ставшего началом нового этапа в развитии мировой науке о языке.

Фердинанд де Соссюр (1857−1913) — выдающийся языковед, швейцарский лингвист, создатель Женевской лингвистической школы и структурализма. Главный его вклад в мировую лингвистику заключается в том, что многие его идеи стали основой наиболее влиятельных лингвистических учений настоящего времени — структурализма (пражская школа, глоссематики — датский структурализм) и отчасти дескриптивная лингвистика США.

К сожалению, «Курс общей лингвистики» был опубликован уже после смерти Ф. де Соссюра его учениками Шарлем Балли и Альбером Сеше в 1916 г. по материалам университетских лекций Ф. де Соссюра. Балли и Сеше могут, до некоторой степени, считаться соавторами этой работы, так как Соссюр не имел намерений издавать эту книгу, и многое в ее композиции и содержании, по-видимому, привнесено издателями. Сам Соссюр в области созданной им семиологии не опубликовал ничего, существуют лишь его разрозненные заметки по данной проблематике, которые были найдены и опубликованы только во второй половине XX в. Эта книга вызвала широкий резонанс в мировой науке.

Список использованной литературы Березин Ф. М., Головин Б. Н. Общее языкознание. М.: Просвещение, 2009. С.11−29;

Гречко В. А Теория языкознания: учебное пособие. М: Высшая школа 2003.

Даниленко В. П. Общее языкознание и история языкознания: курс лекций М: Флинта, Наука 2009.

Звегинцев В. А. История языкознания XIX—XX вв. в очерках и извлечениях, ч.2. М., 2005.

Зубкова Л. Г. Язык в зеркале знаковых теорий: к определению детерминанты лингвистической концепции Ф. де Соссюра // Вести. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: лингвистика. М., 1995. N 2.

Кучерова Л. Н., Кашичкина О. А. Петер Вундерли об анаграммах Ф. де Соссюра//Фоносемантические исследования. Пенза, 1990.

Косериу Э. Синхрония, диахрония и история (проблема языкового изменения) .2-е изд., стереотипное. М.: Эдиториал УРСС, 2001.

Кондрашов.А. Н. История лингвистических учений: учебное пособие. М:Просвещение 1989

Кузнецов. В. Г. Научное наследие Женевской школы в свете современной лингвистики. Диссертация на соискание степени доктора филологических наук. МГЛУ. М: 2006 г Нелюбин.Л. Л. Хухуни Г. Т. История науки о языке: учебник. М: Флинта, Наука 2011.

Нарумов Б. П. Социальная концепция языка Ф. де Соссюра: (На материале пер. «Заметок по общей лингвистике») // Изв. Сер. лит. и яз. М., 2002. Т. 51, N 2.

Слюсарева Н. А. Теория Ф. де Соссюра в свете современной лингвистики. М.: Наука, 2005.

Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.

Шелякин М. А. Язык и человек: К проблеме мотивированности языковой системы. М.:Флинта:Наука, 2005.

Course in General Linguistics Ferdinand de Saussure. Charles Bally and Albert Sechehaye. McGraw-Hill Book Company New York, Toronto, London

Cambridge companion to Saussure; Articles. Cambridge Companions Online © Cambridge University Press, 2006

Приложения Схема 1, Рис. 1 Разграничение речи и языка по Ф. Де Соссюру.Стр 15