Гарантии соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан

Введение

Актуальность темы. Реальное осуществление прав и законных интересов человека и гражданина является основой нашей правовой системы. Человек, его жизнь, права и свободы провозглашены Конституцией Республики Казахстан в качестве высших ценностей нашего государства (ст. 1 Конституции Республики Казахстан) [1, c. 4].

Правоохранительные органы обязаны делать все необходимое для обеспечения соблюдения конституционных прав и свобод граждан, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, одновременно пресекать любые правонарушения и устранять порождающие их причины.

Одной из важнейших задач, стоящих перед Республикой Казахстан, является реформа правовой системы с целью приведения ее в соответствие с конституционными и международно-правовыми принципами, что создает предпосылки для превращения страны в подлинно правовое государство.

Важным средством, обеспечивающим выполнение этих задач, является право граждан на судебную защиту от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, личную свободу и имущество, а равно система мер, в том числе правовых, по последовательному претворению в жизнь данного права.

Однако закрепление в Конституции Казахстана права граждан на судебную защиту само по себе еще не приводит к полному искоренению посягательств на них, поскольку реализация провозглашенных в Основном законе прав во многом зависит от тех гарантий, которые обеспечивают их исполнение. Следует учитывать, что существующий механизм гарантий в большей степени реализуется с момента возникновения уголовно-процессуальных отношений, и основными субъектами этого являются органы правосудия. В этом случае их деятельность является условием эффективного осуществления судом правосудия. Без согласованных усилий органов уголовного преследования и судебной системы, направленных на противостояние преступных проявлений, эффективное решение задач уголовного судопроизводства видится проблематичным.

В Послании Президента РК «Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации», где в п. 4.5. заявлено о «полномасштабной реформе судебной системы, соответствующей общепринятым в демократическом сообществе стандартам» .

При этом поставлены следующие задачи:

— упростить судопроизводство, обеспечить его объективность, а также стабильность и своевременное исполнение судебных актов;

— усилить гарантии прав граждан в рамках судопроизводства и на стадии исполнения судебных решений;

— обеспечить независимость судебного корпуса, что станет гарантией справедливого решения в рамках закона:

— повышать квалификацию судей, что позволит судебной системе Казахстана быть адекватной хозяйственным, инвестиционным и торговым проблемам XXI века;

— обеспечить повышение роли адвокатов в рамках уголовного судопроизводства и судебных решений;

— ввести в практику уголовного судопроизводства институт суда присяжных;

— обеспечить максимальную открытость и прозрачность судебных процедур.

В связи с этим на органы правосудия возлагается ответственность в сфере укрепления законности и правопорядка, что требует от ее сотрудников профессиональных знаний, сочетающихся с гражданским мужеством, неподкупностью и справедливостью. Общество вправе требовать, чтобы их работа была эффективной и, как следствие, каждое преступление должным образом расследовалось и виновные несли заслуженное наказание.

Таким образом, от организации работы органов правосудия и качества их постановлений, решений, зависят реализация уголовной политики государства и достижение целей уголовного правосудия. Именно судья определяет наличие события преступления, доказывает виновность лица, привлеченного к уголовной ответственности, определяет юридическую оценку преступления, сумму причиненного материального ущерба, и реализует нормы Конституции РК, где закреплены права человека и гражданина.

Степень разработанности темы. Данная проблема не подвергалась специальному исследованию в отечественной науке, так как статистические данные, прокурорские проверки свидетельствуют, что нормы Основного закона значительно нарушаются, в ходе расследования уголовных дел. Тем не менее, отдельным вопросам этой сферы посвятили свои труды отечественные и зарубежные ученые, такие как А. Н. Ахпанов, М. Жакупов, С. К. Журсимбаев, М. Ч. Когамов, Г. Ж. Сулейменова, О. Темирбаев, О. Л. Васильев, Н. А. Власов, Н. А. Громов, Ю. В. Францифиров, А. М. Ларин, Т. Н. Москалькова, В. С. Шадрин, Б. Я. Гаврилов и другие. Однако перечисленные выше авторы рассматривали проблему реализации конституционных норм, регламентирующих права человека и гражданина, в отрыве от деятельности органов правосудия, что не отражает современных реалий уголовно-процессуального законодательства Республики Казахстан. В связи с этим исследование конституционных гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве, является важным и актуальным, имеющим практическое значение.

Цель и задачи дипломной работы. Цель дипломной работы заключается в рассмотрении гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве, предложении путей наиболее эффективной реализации органами правосудия соблюдения конституционных прав и свобод человека и гражданина.

С учетом этой цели в дипломной работе решались конкретные задачи:

— изучение и анализ действующего законодательства, регулирующего гарантии соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве, в реализации конституционных положений;

— изучение проблем, связанных с понятием и особенностями реализации конституционных положений в уголовном судопроизводстве;

— определение путей и разработка предложений, направленных на решение проблем, связанных со снижением уровня нарушения конституционных прав человека в уголовном судопроизводстве.

Объектом дипломного исследования является деятельность органов правосудия в уголовном судопроизводстве, а также конституционные правоотношения, возникающие в сфере осуществления функции правосудия.

Предметом дипломного исследования являются: основные конституционные и уголовно-процессуальные, теоретические разработки по проблеме гарантий соблюдений прав человека в уголовном судопроизводстве, законодательные и иные нормативные правовые акты, регламентирующие рассматриваемую сферу; современное конституционное и уголовно-процессуальное законодательство РК, регламентирующее исследуемые правовые институты.

Методологическую основу дипломной работы составил диалектический метод, предусматривающий исследование конституционных и уголовно-процессуальных институтов в их развитии с учетом законов логики и философии права, требующих рассмотрения предмета в его непрерывном изменении, во взаимосвязях с другими явлениями. Кроме того, использовались логико-теоретический, исторический, сравнительно-правовой и статистический методы.

Теоретической основой работы послужили труды казахстанских и российских ученых по теории уголовно-процессуального права (С.С. Алексеев, А. Д. Бойков, А. П. Гуляев, П. М. Давыдов, С. М. Жалыбин, П. Ф. Пашкевич, М. С. Строгович и другие). Также значительное внимание отведено изучению проблем реализации конституционных прав человека и гражданина (А.Н. Ахпанов, И. Е. Быховский, К. Ж. Капсалямов, М. Ч. Когамов, С. Д. Оспанов, Б. Х. Толеубекова, Н. А. Якубович и другие).

Нормативно-правовую базу исследования составили Конституция Республики Казахстан, Уголовный Кодекс Республики Казахстан, Уголовно-процессуальный Кодекс Республики Казахстан, Законы и другие нормативно-правовые акты.

Научная новизна исследования. Новизна работы состоит в том, что в дипломной работе дается комплексный теоретический и прикладной анализ гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве. В связи с этим исследована эффективность деятельности органов правосудия Республики Казахстан в данной сфере, с учетом реализации функции в отечественном уголовном процессе и их соотношения с нормами Конституции РК.

Теоретическая и практическая значимость заключается в том, что в дипломной работе рассматривается недостаточно разработанная до настоящего времени как в конституционном праве, так и уголовно-процессуальной науке проблема гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве, что может явиться основой для дальнейших теоретических исследований.

Результаты работы могут быть использованы для дальнейших научных исследований по данной и смежным проблемам, в подготовке учебных и учебно-методических пособий, в учебном процессе юридических ВУЗов и учреждений дополнительного профессионального образования.

Структура и объем работы определены содержанием темы и задачами. Дипломная работа состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованных источников.

1. Правовые основы соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве

1.1 Историко-правовые основы развития гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве

30 августа 1995 года всенародным референдумом в Казахстане была принята новая Конституция Республики. Данный документ, соответствующий международному уровню в понимании характера современного государства, провозгласил новые приоритеты в развитии Казахстана как демократического, светского, правового и социального государства. Страна заявила о своих намерениях строить новую правовую систему, продвигаться в направлении развития мировой цивилизации, исходя из признания человеческой личности, ее прав и свобод высшей ценностью в государстве.

В последующие годы начались изменения, отразившиеся практические во всех сферах жизни государства и в первую очередь в такой сфере государственной деятельности, как уголовное судопроизводство.

Говоря о роли органов правосудия в сфере защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина, необходимо, на наш взгляд, осветить данные положения, отраженные в Конституции Республики Казахстан, и дать им краткую характеристику.

К основным, фундаментальным правам человека, подлежащим непосредственной защите органами предварительного следствия посредством применения уголовно-процессуального законодательства и других нормативных правовых актов, Конституция РК относит [1]:

— жизнь, права и свободы (статья 12);

— судебную защиту, а также получение квалифицированной юридической помощи (статья 13);

— личную свободу, а также помощь адвоката с момента задержания, ареста или предъявления обвинения (статья 16);

— неприкосновенность достоинства человека (никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию) (статья 17);

— неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиту своей чести и достоинства (часть 1статья 18);

— тайну личных вкладов и сбережений, переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (часть 2 статьи 18);

— пользование родным языком и культурой, свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (статья 19);

— получение информации любым, не запрещенным законом способом (статья 20);

— неприкосновенность жилища (статья 25);

— свободу передвижения по территории страны (часть 1 статьи 21);

— мирно и без оружия собираться, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование (статья 32);

— применение закона, смягчающего или устраняющего ответственность, и запрет на применение законов, устанавливающих или отягчающих ответственность (пункт 5 часть 3 статьи 77);

— право считаться невиновным в совершении преступления, пока виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда (пункт 1 часть 3 статьи 77);

— освобождение от бремени доказывать свою невиновность (пункт 6 часть 3 статьи 77);

— освобождение от обязанности свидетельствовать против самого себя, супруга (супруги) и близких родственников (пункт 7 часть 3 статьи 77).

Вместе с тем, Конституция РК предусматривает механизм реализации указанных выше прав и свобод человека и гражданина, из которых наиболее важными для нашего исследования являются:

— запрет на принудительное лишение гражданства, а также изгнания за пределы Республики Казахстан (статья 10);

— запрет на выдачу гражданина Республики Казахстан иностранному государству, если иное не установлено международными договорами (статья 11);

— абсолютность и неотчуждаемость прав и свобод человека, которые принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 12);

— гарантированность государством прав и свобод человека и гражданина (части 1 статей 12) с учетом требований Конституции РК, что их осуществление не должно нарушать права и свободы других лиц, посягать на конституционный строй и общественную нравственность (часть 5 статьи 12);

— возможность судебной защиты своих прав и свобод (часть 2 статьи 13);

— равенство всех перед законом и судом (часть 1 статьи 14);

— ограничения прав на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных и иных сообщений допускаются только в случаях и в порядке, прямо установленных законом (часть 2 статьи 18);

— защита жилища (статья 25);

— применение к гражданину ареста, заключения под стражу, содержания под стражей и задержания гражданина на срок не более 72 часов (часть 2 статьи 16);

— права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только законами и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения (часть 1 статьи 39).

Проведенный анализ конституционных норм, имплементированных в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство и направленных на обеспечение защиты прав и свобод человека и гражданина, позволяет утверждать, что в ходе их реализации органами предварительного следствия неизбежно возникают противоречия, обусловленные различиями интересов участников уголовного процесса в частности, и государства в целом.

В этих условиях возникает острая необходимость определения пределов прав и механизмов их реализации, что способствует:

— нормальному функционированию общества;

— выполнению государством взятых на себя обязанностей по защите прав и свобод человека и гражданина;

— дифференцированному подходу с позиций обеспечения защиты прав и свобод к каждому конкретному индивидууму.

При этом наиболее важным, на наш взгляд, представляется конституционный критерий соотношения этих интересов, отраженный в части 5 статьи 12 Конституции Республики Казахстан, трактующий, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других лиц, посягать на конституционный строй и общественную нравственность. Данное конституционное положение, по нашему мнению, адресовано:

— законодателю, осуществляющему законотворческую деятельность в виде предположений по совершенствованию отдельных норм уголовно-процессуального и уголовного законодательства;

— непосредственно органам, осуществляющим уголовное судопроизводство как правоприменителю;

— гражданам, чьи права и свободы сотрудники органов уголовного судопроизводства вынуждены ограничивать в ходе процесса.

Такое же положение наблюдается при сопоставлении национального законодательства с основополагающими международными актами. Так, анализируя нормы уголовно-процессуального закона и положения Всеобщей декларации прав человека [3], можно прийти к выводу о существовании противоречий, отраженных в статьях 1, 2, 7, которые призваны охранять как права человека, совершившего преступление, права личности, ставшей жертвой преступления, так и интересы общества и государства, выступающего в качестве инструмента, реализующего государственную функцию защиты прав личности и общества. Реализуемые в ходе правовой реформы, основной идеологией которой является защита прав человека и гражданина, нормативных правовые акты Казахстана не всегда учитывают эти моменты. Справедливо высказывание М. С. Жалыбина по проблеме уголовно-процессуального принуждения: «Властно-принудительные функции, которыми наделены правоохранительные органы, не всегда используются только во благо населения. Имеют место факты судебных и следственных ошибок, неправомерные действия должностных лиц, необоснованных вмешательств в личную жизнь, различных злоупотреблений и т. п. Поэтому государство объективно заинтересовано не только в том, чтобы предоставить правоохранительным структурам широкие полномочия, но и в том, чтобы защищать своих граждан от необоснованных мер принуждения» .

Подобную точку зрения поддерживают не только ученые, но и практические работники, отметившие различия в объеме прав потерпевших и лиц, совершивших преступления.

Анализируя в данном аспекте нормы Конституции РК (часть 1 статьи 39), можно прийти к выводу, что в целях обеспечения конституционного соотношения прав и свобод законодатель установил универсальный принцип, распространяющийся на деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только законами и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения.

При этом законодатель специально оговорил недопустимость ограничения «прав и свобод граждан по политическим мотивам. Ни в каких случаях не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные статьями 10, 11, 13−15, пунктом 1 статьи 16, статьей 17, статьей 19, статьей 22, пунктом 2 статьи 26 Конституции» .

Анализ конституционных норм о правах и свободах человека и гражданина позволяет сделать вывод, что их реализация, наряду с гарантией судебной защиты, должна обеспечиваться созданием эффективного государственного механизма, дающего возможность гражданам обратиться с заявлением о совершенном в отношении их преступлений в правоохранительные органы и одновременно обезопасить их участие в уголовном судопроизводстве.

Данная проблема, несмотря на имеющийся Закон Республики Казахстан «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе», продолжает оставаться актуальной, что подробно рассмотрено в совместной монографии А. Н. Ахпанова и В. И. Андреева, посвященной правовому обеспечению безопасности лиц, содействующих правосудию.

Проведенный в ходе исследования анализ правоприменительной практики и научных взглядов в Республике Казахстан позволяет констатировать, что такое конституционное право человека и гражданина, как обеспечение мер безопасности лиц, содействующих правосудию, не имеет до настоящего времени необходимых отраслевых гарантий, несмотря на то, что государство в лице Президента РК возложило на себя роль гаранта данного конституционного права (часть 2 статьи 40 Конституции РК). На недостаточность этих гарантий казахстанские ученые неоднократно обращали внимание. По авторитетному мнению специалистов в области права, основной упор в решении этой проблемы должен быть перенесен в сферу уголовно-процессуального законодательства.

Приведенные выше конституционные положения о защите прав личности в уголовном судопроизводстве определяют наиболее принципиальные положения в сфере борьбы с преступностью и предлагают механизм обеспечения органами правосудия прав и свобод человека и гражданина при осуществлении расследования по уголовному делу. Стоит напомнить, что действующая в Казахстане форма уголовного судопроизводства допускает, если это возможно, восполнять допущенные в ходе предварительного расследования процессуальные ошибки в ходе самого судебного разбирательства.

Практика прокурорского надзора свидетельствует о значительном количестве процессуальных нарушений, итогом которых является реабилитация лиц, как в ходе предварительного следствия, так и судебного разбирательства. Имеются факты вынесения оправдательных приговоров судами в отношении лиц, часть из которых содержались под стражей.

Вместе с тем, проблема реализации судебными органами законодательных норм о защите конституционных прав и свобод человека и гражданина, по нашему мнению, не достигнет своей цели без ее ретроспективного рассмотрения.

Изучение законодательства и правоприменительной практики советского периода в отношении защиты прав и законных интересов участников уголовного процесса показывает, что эти проблемы рассматривались и реализовывались с учетом ложно понимаемых приоритетов государства в ущерб общественным интересам и защищенности отдельной личности. Первичными являлись интересы государства, вследствие чего посредством законодательного механизма происходило ограничение прав и свобод человека. На эти обстоятельства обращали внимание в своих работах как отечественные, так и зарубежные ученые.

Этот принцип «вторичности» перед государством прав и свобод личности получил свое официальное закрепление и в Уголовном кодексе Каз. ССР (1960 г.), особенная часть которого начиналась с норм, устанавливающих уголовную ответственность за государственные преступления (ст.ст. 50−75−1), затем были расположены правовые нормы о преступлениях против социалистической собственности (ст.ст. 76−87). И лишь третья глава Особенной части Уголовного кодекса Каз. ССР содержала уголовно-правовые нормы, предусматривающие уголовную ответственность за преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (ст.ст. 88−119).

Позиция государства о приоритете своих интересов перед правами человека и гражданина также была отражена в нормах уголовно-процессуального законодательства, допускающих, например, до 1971 года, участие защитника на стадии предварительного следствия только с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявления ему для ознакомления всех материалов уголовного дела (ч. 1 ст. 23 УПК Каз. ССР). Лишь в 1971 году защитник получил право участия в деле с момента предъявления обвинения. До 1983 года законодательно не предусматривалась возможность освобождения обвиняемого полностью или частично от оплаты юридической помощи по уголовным делам. До 1992 года действовали уголовно-процессуальные нормы, ограничивающие участие защитника при задержании подозреваемого и применении к нему меры пресечения, до момента предъявления обвинения, а при производстве дознания защитник вообще не участвовал (п. 1 ч. 2 ст. 116 УПК Каз. ССР). Аналогичным образом складывалась и правоприменительная практика органов предварительного следствия, результатом чего являлись многочисленные нарушения прав и свобод человека и гражданина.

Характеризуя соотношение прав участников уголовного процесса и общественных интересов, В. С. Шадрин писал: «По общему правилу, личные интересы признавались заслуживающими удовлетворения и поэтому закреплялись в уголовно-процессуальном законе в виде так или иначе гарантируемых субъективных прав, если они соответствовали общественным интересам или не противоречили им. Иные личные интересы законом не признавались и, соответственно, никакой защитой со стороны государства не обеспечивались» [8, с. 174]. А. М. Ларин еще более резко оценивал действовавшее тогда законодательство: «Положение личности в уголовном процессе обоснованно рассматривается как пробный камень гуманности существующего политического режима» [9,с. 62], а В. М. Савицкий отмечал, что «…политический режим … советской власти не очень жаловал личность, что не могло не отразиться на направленности и содержании уголовного процесса» [10, с. 96].

После обретения Казахстаном независимости и начала коренных социально-экономических и государственно-правовых преобразований с 1991 года, произошли существенные изменения в правовой сфере, позволившие правоохранительным органам более надежно обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. В значительной степени этому процессу способствовало принятие Конституции РК 1995 года, и основанных на ней таких программных документов, как: Государственная программа правовой реформы в Республике Казахстан и Концепция правовой политики Республики Казахстан.

Концепция правовой политики предусматривает, в частности, совершенствование уголовно-процессуального законодательства, в том числе:

— развитие правовой системы и последовательное приведение ее в соответствие с общепринятыми принципами и нормами международного права, международными стандартами;

— уменьшение количества отсылочных норм и оптимально возможная конкретизация законов;

— декриминализацию правонарушений, относящихся к преступлениям небольшой тяжести, посредством перевода их в сферу административной и гражданско-правовой ответственности;

— широкое применение мер поощрительного характера при деятельном раскаянии лиц, совершивших преступления;

— предупреждение и профилактика преступности, наступательность в борьбе с нею, совершенствование оперативно-розыскной деятельности, адекватное реагирование на реально складывающуюся оперативную обстановку, повышение уровня информационного обеспечения и аналитической работы, расширение международного сотрудничества;

— создание эффективной системы профилактики правонарушений, как на местном, так и республиканском уровне с активным развитием связей правоохранительных и других государственных органов с населением;

— дальнейшее развитие уголовного судопроизводства вплоть до введения института присяжных заседателей;

— совершенствование уголовно-процессуального законодательства путем упрощения и ускорения процедур, как на стадии досудебной подготовки дела, так и в судебных инстанциях;

— расширение сферы применения дознания, а также упрощение процедур дознания и предварительного следствия путем оперативного рассмотрения вопроса об ответственности лиц, совершивших уголовно наказуемые деяния небольшой и средней тяжести; для повышения эффективности и оперативности уголовного процесса предлагается расширить перечень дел, по которым производство предварительного следствия необязательно и достаточно проведения дознания, распространив этот порядок прежде всего на дела, не представляющие особой сложности в отыскании, закреплении и оценке доказательств;

— детальная регламентация механизма применения мер пресечений, альтернативных аресту (залог, домашний арест);

— законодательное ограничение срока содержания под стражей подсудимых в период рассмотрения уголовных дел в суде;

— широкое внедрение института примирения путем расширения перечня преступлений, подпадающих под возможность освобождения от уголовной ответственности через процедуру медиации, возмещения потерпевшему имущества и морального вреда, а также причиненного вреда здоровью;

— расширение прав и законных интересов потерпевших, в том числе государства, как одного из основных приоритетов уголовного процесса, путем создания реального механизма доступа адвокатов и граждан к правосудию;

— совершенствование деятельности прокуратуры по обеспечению реальной защиты прав и свобод граждан, интересов юридических лиц и государства на всех стадиях уголовного процесса.

Эти и ряд других мер в дальнейшем были частично внесены в нормы Уголовно-процессуального кодекса РК, а другие в настоящее время планомерно реализуются.

Принятие этих документов в нашем государстве закрепило права и свободы человека, его честь и достоинство, как высшую ценность, и определило в последующем развитие национального законодательства, в том числе и уголовно-процессуального, в соответствии с общепризнанными международными стандартами. Обеспечивая этот принцип, статья 1 Конституции РК установила, что в нашей стране высшими ценностями являются человек, его жизнь, права и свободы. Подкрепляется это положение также частью 1 статьи 4, определяющей, что действующим правом в Республике Казахстан являются нормы Конституции, соответствующие ей законы, иные нормативные правовые акты, международные договоры и иные обязательства Республики, а также нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного суда Республики.

Тем самым, Конституция признала соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства. Следовательно, органы правосудия, являясь частью механизма государства, его составным элементом, своей деятельностью решают эту конституционную задачу.

Таким образом, проведенный анализ конкретных правовых норм действующего законодательства РК свидетельствует, что в арсенале государства имеется достаточно полномочий по обеспечению прав и свобод человека и гражданина.

1.2 Нормативно-правовое регулирование гарантий соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве Защита органами правосудия конституционных прав и свобод человека и гражданина осуществляется через реализацию соответствующих правовых норм, отраженных в источниках права. Известно, что основными источниками права в этой сфере государственной деятельности являются нормативные правовые акты.

Следует отметить, что особый интерес для нас представляют нормативные правовые акты, регулирующие правоотношения в сфере уголовного судопроизводства и именно они составляют цель нашего исследования, так как именно они служат правовой основой деятельности органов правосудия, реализуют законодательные нормы, защищающие конституционные права и свободы человека и гражданина.

По нашему мнению, теория уголовно-процессуального права рассматривает источники, регламентирующие процессуальные правоотношения, в своей основной массе без учета конкретных ситуаций, даже если это приобретает форму тенденции. В связи с этим, правоприменитель при расследовании или судебном рассмотрении конкретного уголовного дела затрачивает значительное время на поиски законного обоснования при разрешении той или иной ситуации.

Исходя из этой посылки, на наш взгляд, необходимо рассмотреть и систематизировать те источники, которые составляют правовую основу деятельности органов правосудия в сфере гарантий соблюдения прав личности.

Основным нормативным правовым актом, обеспечивающим гарантии соблюдения органами правосудия конституционных прав и свобод человека и гражданина, является действующий Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан.

Анализ изложенных в нем норм и их структур позволяет сделать вывод, что Уголовно-процессуальный кодекс, как один из основных нормативных правовых актов, ставит своей целью, как это зафиксировано в части 2 статьи 8 УПК РК, защиту личности, прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств путем быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, справедливое судебное разбирательство и правильное применение уголовного закона. Строгое соблюдение установленных УПК РК процессуальных норм позволяет реально обеспечить защиту лиц от необоснованного обвинения и осуждения, снизить риск незаконного ограничения прав и свобод человека и гражданина, а в случае обвинения или осуждения невиновного незамедлительно его реабилитировать (часть 2 статьи 8 УПК РК).

В связи с этим, для реального обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина, важное значение имеют нормы как Общей, так и Особенной части Уголовного кодекса Республики Казахстан, задачами которого являются: защита прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, собственности, прав и законных интересов организаций, общественного порядка и безопасности, окружающей среды, конституционного строя и территориальной целостности Республики Казахстан, охраняемых законом интересов общества и государства от преступных посягательств, охрана мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (часть 1 статьи 2 УК РК).

Следует отметить, что нормы Особенной части УК РК построены в соответствии с конституционными приоритетами прав и свобод человека и гражданина. Структурно уголовно-правовые нормы устанавливают ответственность за преступления против личности (Глава 1), затем представлены преступления против семьи и несовершеннолетних (Глава 2), преступления против конституционных прав и иных свобод человека и гражданина (Глава 3), против мира и безопасности человечества (Глава 4), против основ конституционного строя и безопасности государства (Глава 5), против собственности (Глава 6).

Сравнивая структуру ранее действовавшего Уголовного кодекса Казахской ССР и нынешнего УК Республики Казахстан, в последнем введена принципиально новая глава «Преступления против конституционных прав и иных свобод человека и гражданина» (Глава 3), а также расширен перечень статей, устанавливающих уголовную ответственность за нарушение равноправия граждан (статья 141), нарушение неприкосновенности частной жизни (статья 142), незаконное нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (статья 143), нарушение неприкосновенности жилища (статья 145) и др.

Нельзя обойти вниманием и другие нормативные правовые акты, непосредственно затрагивающие проблему конституционных прав и свобод человека и гражданина при реализации органами правосудия своих функций. К ним относится ряд законов Республики Казахстан, регулирующих как деятельность органов предварительного следствия, так и других структурных подразделений системы правоохранительных органов, реализующих отдельные направления борьбы с преступностью. К ним относятся такие законы, как:

— Закон Республики Казахстан «Об оперативно — розыскной деятельности» от 15.09.1994 года [15];

— Закон Республики Казахстан «О прокуратуре» от 21.12.1995 года [16];

— Закон Республики Казахстан «О национальной безопасности Республики Казахстан» от 26.06.1998 года [17];

— Закон Президента Республики Казахстан «Об органах внутренних дел Республики Казахстан» от 21.12.1995 года [18];

— Закон Республики Казахстан «О государственной службе» от 23.06.1999 года [19];

— Закон Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией» от 2. 07.1998 года и ряд других законодательных актов.

Анализируя, например, Закон РК «Об оперативно-розыскной деятельности» от 15.09.1994 года, регламентирующий данный вид деятельности, осуществляемой в рамках расследования уголовных дел, можно констатировать, что она реализуется, как указано в ст. 1 «…в целях защиты жизни, здоровья, прав, свобод и законных интересов граждан, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, а также от разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и международных организаций» [21].

Такая же тенденция прослеживается, в Законе Республики Казахстан «О национальной безопасности Республики Казахстан» от 26.06.1998 года, где в ст. 4. «Национальные интересы Республики Казахстан» указано, что:

" Национальными интересами Республики Казахстан являются:

1) обеспечение прав и свобод человека и гражданина;

2) сохранение общественного согласия и политической стабильности в стране;

3) экономическое развитие на благо всего народа Казахстана;

4) воспитание казахстанского патриотизма и укрепление единства народа Казахстана;

5) сохранение и приумножение материальных и духовных ценностей казахстанского общества;

6) незыблемость конституционного строя Республики Казахстан, в том числе государственной независимости, унитарного устройства и президентской формы правления, целостности, неприкосновенности государственной границы и неотчуждаемости территории страны;

7) устойчивое функционирование государственных институтов, укрепление и повышение эффективности их деятельности;

8) обеспечение оснащенности и боевой готовности Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Республики Казахстан;

9) безусловное исполнение законов и поддержание правопорядка;

10) развитие международного сотрудничества на основе партнерства." .

Среди нормативных правовых актов, регламентирующих деятельность органов предварительного следствия по соблюдению прав и свобод личности, в последние годы значительно возросла роль ведомственного нормативного правового регулирования.

Кроме того, источниками уголовно-процессуального права, по нашему мнению, являются и политико-правовые идеи и доктрины, поддерживаемые государством. Несмотря на то, что указанные идеи и доктрины не образуют конкретного права, они, тем не менее, имеют важное значение в формировании основ национальной правовой системы, моделей строящихся отношений государства с обществом и человеком, в том числе и правового регулирования взаимоотношений органов предварительного следствия и гражданина, чьи права и свободы государство, в лице следователя, обязано защищать, а в необходимых случаях вынуждено ограничивать в ходе предварительного следствия.

Следует особо отметить, что воспринятые обществом и государством идеи и доктрины находят конкретное выражение в нормативных правовых актах государственного уровня.

Например, реализованная в основном Государственная программа правовой реформы в Республике Казахстан, Концепция правовой политики Республики Казахстан и др.

Основным объединяющим моментом, указанных нормативных правовых актов, является утверждение статуса личности как высшей социальной ценности, а обеспечение прав и свобод человека и гражданина выступает в качестве приоритетной государственной задачи.

Таким образом, подводя итоги изложенному, можно сделать определенные выводы, в частности:

— органы предварительного следствия для осуществления своей деятельности в рамках защиты человека и гражданина, его прав и свобод, в своем распоряжении имеют широкий спектр нормативных правовых актов;

— данные нормативные правовые акты, по своей сути, представляют иерархическую систему, основой которой является Конституция Республики Казахстан;

— нормативные правовые акты различного уровня, основываясь на положениях Конституции Республики Казахстан, обеспечивают правовую сбалансированность и стабильность национальной правовой системы;

— совершенствование национального законодательства учитывает приоритеты конституционных норм и, следовательно, права и интересы человека и гражданина.

2. Права участников уголовного судопроизводства и их процессуальные гарантии. Механизм обеспечения прав участников в уголовном судопроизводстве Эффективность применения органами правосудия законодательных норм о защите конституционных прав и свобод человека и гражданина определяется и обеспечивается соблюдением предъявляемых к применению норм права требований и принципов, выработанных теорией и практикой уголовного процесса и закрепленных в законодательных актах в виде принципов уголовного судопроизводства, реализуемых правоприменителем.

Применение норм права — достаточно широкое понятие, под которым в теории права понимается осуществляемая в процедурно-процессуальных формах государственно-властная, организующая деятельность специально уполномоченных государством лиц и органов по обеспечению реализации правовых норм их адресатами [22, с. 268].

Значимость принципов уголовного судопроизводства определяется их закреплением в Конституции Республики Казахстан. Так, из смысла п. 3 ст. 77 Конституции вытекает, что в уголовном процессе имеют место следующие принципы:

— презумпция невиновности;

— запрет применения наказания повторно за одно и то же деяние;

— неизменяемость предусмотренной законом подсудности;

— свобода слова каждого в суде;

— запрет на переложение бремени доказывания на обвиняемого;

— свидетельский иммунитет;

— толкование любых сомнений в виновности лица в пользу обвиняемого;

— законность получения доказательств;

— запрет применения уголовного закона по аналогии.

Как указывается в п. 4 ст. 77 Конституции Республики Казахстан, принципы правосудия, установленные Конституцией, являются общими и едиными для всех судов и судей Республики.

Необходимо признать, что перечисленными выше принципами уголовного судопроизводства основы процесса не ограничиваются. Из смысла иных положений Конституции Республики Казахстан, конституционных законов, отраслевых правовых актов вытекает, что система принципов уголовного судопроизводства гораздо богаче и шире. Система принципов, закрепленная в Конституции Республики Казахстан, будучи интерпретированной с учетом целей и задач уголовного судопроизводства, в УПК представлена следующими системообразующими элементами:

— законность;

— осуществление правосудия только судом;

— судебная защита прав и свобод человека и гражданина;

— уважение части и достоинства личности;

— неприкосновенность личности;

— охрана прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам;

— неприкосновенность частной жизни; тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений;

— неприкосновенность собственности;

— презумпция невиновности;

— недопустимость повторного осуждения и уголовного преследования;

— осуществление правосудия на началах равенства перед законом и судом;

— независимость судьи;

— осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон;

— всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела;

— оценка доказательств по внутреннему убеждению;

— обеспечение подозреваемому, обвиняемому права на защиту;

— освобождение от обязанности давать свидетельские показания;

— обеспечение права на квалифицированную юридическую помощь;

— гласность;

— язык уголовного судопроизводства;

— свобода обжалования процессуальных действий и решений.

Каждый из названных принципов конкретизируется нормами УПК и положениями иных источников уголовно-процессуального права, обеспечивается системой гарантий [23, с. 287].

Группа принципов, регулирующих защиту прав и свобод человека и гражданина, сочетающих требования, относящиеся к порядку судопроизводства, его формам, и требования, относящиеся непосредственно к следственной и судебной деятельности, составляют нормы Конституции Казахстана, в числе которых:

— такие общие принципы, как человек, его права и свободы, являющиеся высшей ценностью, их признание, соблюдение и защита — обязанность государства (ст. 1 Конституции РК); каждый гражданин обладает всеми правами и свободами, несет равные обязанности (ч. 3 ст. 12) и не может быть лишен своего гражданства (ч. 2 ст. 10); осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других лиц (ч. 5 ст. 12); уважение принципов и норм международного права (статьи 8 Конституции РКК);

— специальные требования о том, что права и свободы человека принадлежат каждому от рождения, признаются абсолютными и неотчуждаемыми, определяют содержание и применение законов и иных нормативных правовых актов (ч. 2 ст. 12 Конституции РК); доказательства, полученные незаконным способом, не имеют юридической силы (п. 9 ч. 3 ст. 77); иностранцы и лица без гражданства пользуются в Казахстане правами и свободами, а также несут обязанности, установленные для граждан, если иное не предусмотрено Конституцией, законами и международными договорами (ч. 4 ст. 12), и ряд других;

— подлежащие безусловному соблюдению при реализации процессуального законодательства запреты, в том числе на неприкосновенность достоинства человека (ч. 1 ст. 17), на применение к лицу пыток, насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания (ч. 2 ст. 17); на арест и содержание под стражей (ч. 2 ст. 16), проникновение в жилище, производство осмотра и обыска (ст. 25), нарушение частной жизни, личной и семейной тайны, тайны личных вкладов и сбережений, переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 18) без санкции прокурора либо судебного решения; выдача другому государству граждан Казахстана (ст. 11), если иное не установлено международными договорами Республики;

— обязанности органов правосудия при применении законодательных норм, хотя и с ограничениями, установленными законом, обеспечить защиту и таких прав и свобод человека и гражданина, как право свободного передвижения по территории Казахстана и свободного выбора местажительства, выезжать за пределы Казахстана и возвращаться обратно (ст. 21); иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им (ст. 26), и ряд других;

— гарантированность со стороны государства гражданам, вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства, защиты своих прав и свобод всеми не противоречащими закону способами (ч. 1 ст. 13 Конституции РК); обеспечение права на получение квалифицированной юридической помощи, которая в случаях, предусмотренных законом, оказывается бесплатно (ч. 3 ст. 13); предоставление права на возможность судебной защиты в случаях нарушения прав и свобод (ч. 2 ст. 13).

Подкрепляет принцип предоставления прав на судебную защиту своих прав и свобод положение нормы Конституции, закрепленной в ч. 3 ст. 18, где указанно: «Государственные органы, общественные объединения, должностные лица и средства массовой информации обязаны обеспечить каждому гражданину возможность ознакомиться с затрагивающими его права и интересы документами, решениями и источниками информации» [1]

Реализация данных норм развита в статьях Уголовно-процессуального кодекса Казахстана. Например, в ч. 3 ст. 38. «Обстоятельства, позволяющие не осуществлять уголовное преследование», указано: «До прекращения уголовного дела обвиняемому (подозреваемому) должны быть разъяснены основание прекращения дела и право возражать против его прекращения по этому основанию». В ст. 42. УПК РК «Признание права на возмещение вреда», орган, ведущий уголовный процесс, приняв решение о полной или частичной реабилитации лица, направляет извещение с разъяснением порядка возмещения вреда. В отношении участников уголовного процесса орган ведущий уголовный процесс, обязан разъяснить, например, подозреваемому, согласно ч. 7 ст. 68 УПК РК, в чем он подозревается, давать объяснения и показания по поводу имеющегося против него подозрения, отказаться от дачи объяснений и показаний; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым владеет; пользоваться бесплатной помощью переводчика; знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать замечания на протоколы; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству или ходатайству защитника либо законного представителя; приносить жалобы на действия и решения суда, прокурора, следователя и дознавателя; по его просьбе быть допрошенным при участии защитника.

Разъяснение подобных прав находит место и в отношении обвиняемого согласно ч. 2 ст. 69 УПК РК, где на органы следствия возлагаются обязанности разъяснить права обвиняемого.

Подобное правило распространяется на досудебных стадиях, в отношении различных участников уголовного процесса, и оформляется процессуальным способом в виде составления протокола либо вынесения соответствующего постановления. Естественно, в ходе этого происходит информирование участников процесса о существе возникшей проблемы и нормативной ее регламентации.

Также следует отметить, что информирование граждан, чьи права и интересы затронуты в ходе уголовного преследования, имеет место как отдельный этап предварительного следствия, в виде ознакомления с материалами уголовного дела потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей (ст. 274 УПК РК), обвиняемого и его защитника (ст. 275 УПК РК).

Кроме того, помимо конституционных норм, эффективное применение органами предварительного следствия законодательных норм о защите прав и свобод человека и гражданина обеспечивается также уголовно-процессуальными принципами. Важнейшими среди них являются:

— гласность уголовного судопроизводства, которая реализуется в ст. 29 УПК РК;

— осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом (ст. 21 УПК РК);

— обеспечение права подозреваемому, обвиняемому на защиту (ст. 26 УПК РК);

— презумпция невиновности (ст. 19 УПК РК);

— всесторонность, полнота и объективность расследования уголовных дел (ст. 24 УПК РК);

— требование к следователю о выявлении как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств (ч. 4 ст. 24 УПК РК);

— национальный язык судопроизводства (ст. 30 УПК РК);

— а также процессуальные принципы, относящиеся непосредственно к судопроизводству: осуществление правосудия только судом (ст. 11 УПК РК), независимость судей и подчинение их только закону (ст. 22 УПК РК).

Анализируя все вышесказанное, можно сформулировать ряд выводов:

1) Личность, его права и свободы, как это указано в Конституции Республики Казахстан, являются высшей ценностью.

2) Ограничение прав гражданина, вовлеченного в сферу уголовного судопроизводства, допускается законодателем в минимальных пределах, определяемых исключительно необходимостью обеспечения прав и законных интересов других лиц и интересов общества.

3) Принципы, нашедшие отражение в Уголовно-процессуальном кодексе РК, являются составной частью Конституции Республики Казахстан и определяют правовую основу применения законодательных норм органами предварительного следствия.

4) Данные нормы, базирующиеся на общепризнанных принципах и нормах международного права, являются составной частью национальной правовой системы, действуют на всей территории Республики Казахстан, являются нормами прямого действия и применяются на всех стадиях уголовного судопроизводства, включая предварительное следствие.

5) Отдельные нормы — принципы, нашедшие отражение в Конституции РК и развитые в УПК РК, в досудебном производстве относятся в реализации органами предварительного следствия законодательства о мерах пресечения (статья 16 Конституции РК), о тайне переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (статья 18 Конституции РК), проникновении в жилище (статья 25 Конституции РК), и должны допускаться в установленном законом порядке.

Уголовное судопроизводство является необходимым элементом государственной системы обеспечения и поддержания правопорядка. Цель его существования определена в ст. 6 УПК РК, которая гласит: «Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию" .

Уголовное судопроизводство можно представить как урегулированную законом деятельность специальных субъектов, участвующих в этой деятельности и осуществляющих ее в силу требований уголовно-процессуального закона либо для защиты своих или представляемых прав и интересов.

Субъект уголовно-процессуальной деятельности (уголовного судопроизводства) — это государственный орган, должностное лицо, физические или юридические лица, наделенные в установленном уголовно-процессуальным законом порядке правами и обязанностями, необходимыми для выполнения определенных уголовно-процессуальных функций. Каждый субъект уголовного судопроизводства имеет свой процессуальный статус, т. е. определенную законом совокупность процессуальных полномочий.

В уголовном судопроизводстве существуют определенные различия в процессуальном положении участвующих в нем субъектов. Так, принципиальная разница имеется между уголовно-процессуальными статусами государственных органов и должностных лиц, с одной стороны, и граждан, участвующих в производстве по уголовным делам для защиты своих или представляемых прав и интересов, с другой стороны. Это различие заключается в наделении государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность, властными полномочиями. В соответствии со ст. 29 УПК РК только суд вправе признать лицо виновным и применить к нему меру уголовного наказания, меру принудительного характера и т. д. Определяя полномочия прокурора в уголовном процессе, ст. 37 УПК РК предусматривает, что прокурор вправе возбуждать уголовные дела. Аналогичные полномочия (с определенными особенностями) предусматривает ст. 38 УПК РК, устанавливающая процессуальные полномочия следователя. Согласно ч. 4 ст. 21 УПК РК требования, поручения и запросы прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, установленных УПК РК, обязательны для исполнения всеми учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами. Помимо этого, производство следственных действий, необходимых для полного, всестороннего установления обстоятельств совершения преступления, также сопровождается применением и осуществлением власти со стороны органов расследования и прокурора. Суд также уполномочен реализовывать властные полномочия в отношении граждан, участвующих в уголовном деле. Например, ч. 4 ст. 247 УПК РК предусматривает, что суд вправе обязать подсудимого явиться в судебное заседание даже в тех случаях, когда рассматривается дело о преступлении небольшой или средней тяжести и имеется ходатайство подсудимого о рассмотрении дела в его отсутствие, а ч. 2 той же статьи дает суду право подвергнуть подсудимого приводу.

Особенно наглядно свидетельствует о проявлении власти со стороны государственных органов и должностных лиц — субъектов уголовного судопроизводства — их право применять к участвующим в уголовном судопроизводстве гражданам меры процессуального принуждения. В уголовном судопроизводстве эти меры в большинстве случаев затрагивают конституционные права и свободы личности: право на неприкосновенность, тайну переговоров, свободу передвижения и выбора места жительства и т. п. Возможность применения в отношении граждан мер принудительного характера делает необходимым разработку механизмов по обеспечению прав, защите интересов личности от необоснованного, незаконного правоограничения в уголовном судопроизводстве.

В уголовном судопроизводстве граждане участвуют, преследуя свои определенные цели. Так, при совершении преступления нарушаются гражданские права определенных лиц — право собственности, право на жизнь, честь и доброе имя и др. Могут быть нарушены также права юридических лиц. Желая восстановления нарушенных прав и/или получения соответствующей компенсации за причиненные страдания, пострадавшие физические или юридические лица вступают в уголовный процесс. Для достижения этих целей уголовно-процессуальный закон наделяет субъектов необходимыми для этого правами. Таким образом, процессуальные права необходимы участникам уголовного судопроизводства для защиты своих прав, нарушенных преступлением. От того, насколько полно, конкретно и непротиворечиво регулируется законом процессуальное положение участников уголовного судопроизводства, зависит степень их защищенности в рамках общества.

Данное утверждение в равной степени относится ко всем участникам вне зависимости от того, является ли лицо потерпевшим или обвиняемым по уголовному делу. Так, основная цель лица, привлекаемого в качестве обвиняемого, подозреваемого по уголовному делу, — защититься от незаконного, необоснованного обвинения. Для этого УПК РК предоставляет ему право: отказаться от дачи показаний; заявлять ходатайства, в том числе об отводах должностных лиц; знакомиться с материалами уголовного дела; влиять на определение процессуальной формы судебного разбирательства в первой инстанции; обжаловать действия и решения должностных лиц и государственных органов, в том числе приговоры суда, судебные постановления и определения и т. д. Совокупность прав лица, против которого ведется уголовное преследование, должна обеспечивать ему возможность активно влиять на выводы органов расследования и суда относительно его виновности в совершении преступления, тем самым гарантируя ему социальную защищенность.

Обвиняемый может иметь и другие цели, например, уклониться от уголовной ответственности и наказания. Можно ли сказать, что уголовно-процессуальный закон предоставляет для этого какие-либо возможности? Ответ может быть только отрицательным. Наоборот, уголовное судопроизводство существует для того, чтобы обеспечивать привлечение к уголовной ответственности и наказание лиц, совершающих преступление. Но и то, и другое должно осуществляться на законном основании, быть обоснованным, а также справедливым.

Для обеспечения надлежащего поведения обвиняемого и создания условий, необходимых для результативного производства по уголовному делу, уголовно-процессуальный закон налагает на обвиняемого процессуальные обязанности:

— являться по вызовам органов расследования, суда, судьи;

— участвовать в следственных действиях и судебном разбирательстве;

— выполнять иные законные распоряжения должностных лиц и государственных органов.

Потерпевший в уголовном судопроизводстве — заинтересованный в исходе дела субъект, который вовлекается в сферу производства по уголовному делу для защиты, восстановления своих нарушенных преступлением гражданских прав и свобод. В связи с этим уголовно-процессуальный закон предоставляет ему возможность активно участвовать в производстве по уголовному делу. При этом потерпевший вправе:

— давать показания;

— участвовать в следственных действиях и судебном разбирательстве (а также судебных заседаниях при пересмотре судебных решений по уголовному делу);

— знакомиться с материалами уголовного дела;

— заявлять требования о возмещении вреда, причиненного преступлением, и пользоваться в этом случае дополнительными правами (он наделяется статусом гражданского истца);

— влиять на процессуальную форму судебного разбирательства (например, возражать или соглашаться на проведение судебного разбирательства в первой инстанции в особом порядке);

— заявлять ходатайства, в том числе об отводах должностных лиц и т. д.

Потерпевший обязан выполнять законные распоряжения должностных лиц и государственных органов, в частности, являться по их вызовам для участия в следственных действиях и судебном разбирательстве, а при невозможности явиться — своевременно уведомлять об этом соответствующее должностное лицо, давать показания (пользуясь в необходимых случаях свидетельским иммунитетом) и т. д.

Иные заинтересованные участники уголовного судопроизводства — гражданский истец, гражданский ответчик, защитник, представители (в том числе законные) — также имеют соответствующий процессуальный статус, т. е. такую совокупность процессуальных полномочий, которая позволяет им достигать намеченных целей и решать необходимые задачи.

В уголовном судопроизводстве, помимо заинтересованных лиц, участвуют также граждане, которые не защищают собственный или представляемый интерес в деле. Цель их участия заключается в оказании помощи в установлении обстоятельств совершения преступления (поэтому в некоторых научных источниках указывается на осуществление этими субъектами вспомогательной функции). К числу данных субъектов относятся: свидетели, понятые (которые также могут быть привлечены для дачи свидетельских показаний), эксперты, специалисты, переводчики, секретарь судебного заседания. При этом следует отметить, что закон устанавливает ряд условий, от выполнения которых зависит возможность участия в уголовном судопроизводстве отдельных субъектов этой группы. Так, например, в указанном перечне участников только к свидетелю не предъявляется требование о незаинтересованности в исходе дела. Учитывая важность роли свидетеля в раскрытии преступления и установлении обстоятельств его совершения, уголовно-процессуальный закон допускает возможность использования в качестве доказательств показаний лиц, которые могут преследовать свои либо защищать чужие интересы в производстве по уголовному делу. В то же время для обеспечения достоверности получаемых сведений предусматривается несколько процессуальных институтов. Например, предупреждение об уголовной ответственности за отказ или дачу заведомо ложных показаний, необходимость указания на источник сведений, сообщаемых свидетелем, обязательность установления достоверности показаний свидетеля. В отношении иных указанных субъектов, осуществляющих вспомогательную функцию, уголовно-процессуальный закон (ст. 62, 68−71 УПК РК) устанавливает правило о незаинтересованности в исходе дела, что также следует рассматривать как средство обеспечения (гарантию) истинности получаемых и вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства сведений, законности и обоснованности осуществляемых действий, принимаемых решений.

Уголовно-процессуальный закон наделяет субъектов данной категории процессуальными полномочиями, которые необходимы не только для выполнения их непосредственной функции в уголовном судопроизводстве, но и для защиты их прав, которые могут быть нарушены действиями органов расследования и/или суда. Например, свидетель уполномочен воспользоваться правом свидетельского иммунитета, заявить отвод переводчику, приносить жалобы на действия и решения органов расследования и суда и пр. (ст. 56 УПК РК). При этом он обязан давать показания, соблюдать подписку о неразглашении данных следствия и т. д. Эксперт вправе знакомиться с материалами уголовного дела, необходимыми ему для дачи заключения, давать заключение в пределах своей компетенции, а также приносить жалобы на действия и решения органов расследования и суда, ограничивающие его права. Специалист вправе знакомиться с протоколами следственных действий, в которых он принимал участие, задавать вопросы участникам следственных действий и так же, как эксперт, приносить жалобы на действия и решения органов расследования и суда, ограничивающие его права (ст. 57−58 УПК РК). Таким образом, субъекты данной группы наделяются совокупностью процессуальных полномочий, необходимых им как для выполнения процессуальной функции, так и для защиты их гражданских прав и свобод.

Некоторые ученые, занимающиеся исследованием уголовного процесса, придерживаются мнения [24, с. 40] о возможности выделения общего процессуального статуса личности в уголовном судопроизводстве, т. е. такой совокупности прав и обязанностей, которой обладает каждый субъект (гражданин) уголовного судопроизводства. В этом смысле каждый гражданин, вовлекаемый в сферу уголовного судопроизводства для защиты своих или представляемых интересов либо для выполнения вспомогательной функции, обладает правом на неприкосновенность личности, жилища, уважение чести и достоинства, общение на родном (ином) языке, тайну переписки и личной жизни, обжалование действий и решений должностных лиц и государственных органов, затрагивающих конституционные и иные законные права и интересы участников процесса, и т. д.

Вместе с тем очевидная разница в целях участия субъектов в производстве по уголовным делам делает необходимым наделять каждого субъекта такими права, которые бы давали возможность достигать этих целей. Поэтому процессуальный статус субъектов, преследующих различные цели (например, обвинение или защита), будет различаться. Так, участники стороны обвинения (в данном случае речь идет только о гражданах) вправе представлять доказательства виновности обвиняемого в совершении преступления, участвовать в следственных действиях, судебном разбирательстве и т. д. Участники стороны защиты вправе представлять доказательства о невиновности обвиняемого, об обстоятельствах, смягчающих его ответственность, и т. д. Поэтому речь может идти о выделении отраслевого процессуального статуса участников, преследующих одинаковые цели.

Вполне справедливо также утверждение о том, что законом предусмотрены и индивидуальные статусы субъектов уголовного судопроизводства [24, с. 41], т. е. такая совокупность процессуальных прав и обязанностей, которая присуща строго определенному субъекту уголовного судопроизводства. К примеру, потерпевший может заявить имущественные требования о возмещении причиненного преступлением вреда. Свидетель имеет право пригласить для участия в следственном действии адвоката, который будет пользоваться соответствующими полномочиями защитника, и т. д. Обвиняемый вправе отказаться от дачи показаний, знать сущность предъявленного обвинения. Гражданский истец и гражданский ответчик вправе обжаловать судебные решения только в части рассмотрения и разрешения гражданского иска и др.

Правовой статус личности останется декларацией, если в государстве и в обществе не будет создан соответствующий механизм гарантий реализации соответствующих прав. Поэтому в настоящее время повышенное внимание уделяется способам, средствам и видам обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.

Вопрос о понятии гарантий в теории права относится к числу дискуссионных. Есть мнение, что «гарантия в уголовном судопроизводстве — это то или иное средство обеспечения» [25, с. 53]. Помимо этого в литературе гарантии рассматриваются как:

— меры, обеспечивающие возможность реализации физическим лицом принадлежащих ему прав и свобод;

— условия и средства, обеспечивающие фактическую реализацию и полную охрану прав и свобод человека.

Наиболее удачным можно признать следующее определение: «Уголовно-процессуальные гарантии прав участников уголовного судопроизводства — это установленные нормами уголовно-процессуального закона различные по своему конкретному содержанию средства, в совокупности своей обеспечивающие участвующим в деле лицам возможность реализовывать предоставленные им права» [26, с. 133].

Выделяют общие и специальные (юридические) гарантии прав человека и гражданина. К общим гарантиям, как правило, относят: экономические — материальные условия жизни общества, которые позволяют фактически воспользоваться правами и свободами (отдыхать, учиться, получать доступ к здравоохранению и т. д.); политические — установление системы демократии, обеспечивающей доступ каждого к управлению обществом и государством; идеологические — поддержание в обществе атмосферы свободы, уважения достоинства личности и т. д. К юридическим гарантиям относят совокупность правовых норм, позволяющих человеку с помощью юридических средств эффективно пресекать нарушения своих прав и свобод, восстанавливать свое нарушенное право (это, например, нормы, гарантирующие право каждого гражданина в судебном порядке отстаивать свои честь и достоинство, защищать имущество от различного рода посягательств и обязывающие должностных лиц и все государственные органы уважать личность, охранять ее права и свободы).

Какие же именно процессуальные институты уголовнопроцессуального права следует считать процессуальными гарантиями? По мнению Р. Д. Рахунова, «права, которыми закон на делил обвиняемого, представляют собой юридические гарантии прав обвиняемого на защиту» [27, с. 12]. Аналогичной точки зрения придерживается Л. В. Яковлева: «К числу конституционных гарантий судебной защиты относятся: право на обеспечение соответствующей подсудности, право на защиту, презумпция невиновности…» [27, с. 13].

Одни авторы включают в совокупность процессуальных гарантий средства, с помощью которых возможна реализация прав участников, поскольку их отсутствие может превратить права личности в декларативные формулы, другие полагают, что процессуальные гарантии — это обязанности лиц, ведущих уголовное судопроизводство, так как их обязанности соответствуют правам обвиняемого и иных участников процесса.

Высказано мнение, что в число процессуальных гарантий должны быть включены не только права, обязанности субъектов, но и юридические санкции, которые «побуждают должностных лиц органов государства, ведущих уголовный процесс, точно выполнять свои обязанности по отношению к участвующим в деле гражданам» [28, с. 56].

Помимо этого в качестве гарантий рассматриваются «нормы права, которые закрепляют верховенство закона в системе юридических актов; нормы, которые регулируют порядок обжалования гражданами действий органов государства и должностных лиц; нормативные разъяснения законов; нормы, которые регулируют осуществление государственного принуждения к исполнению требований советского права; юридические санкции» .

Имеется и такая точка зрения: «Гарантиями прав лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, являются нормы, устанавливающие права и обязанности участников предварительного расследования, а также нормы иных законов и нормативных актов, предусматривающих контроль за субъектами предварительного расследования, а также ответственность должностных лиц, возмещение ущерба за незаконное нарушение прав граждан и их законных интересов» [29, с. 46].

Под гарантиями понимаются также «созданные государством средства обеспечения фактических и юридических возможностей пользоваться демократическими правами и свободами для всех граждан общества, а их система включает материальные, политические и юридические условия гарантированности» [27, с. 14].

Анализ научных мнений по данному вопросу приводит к выводу о том, что в основном в качестве процессуальных гарантий рассматривают:

— нормы права (уголовно-процессуального, уголовного и других отраслей системы права РК);

— субъективные права;

— субъективные обязанности;

— юридические санкции.

Исследуя совокупность указанных элементов, следует обратить внимание на следующий аспект. Нормы уголовно-процессуального права не всегда предусматривают именно механизм обеспечения тех или иных прав субъектов уголовного судопроизводства. В уголовном судопроизводстве существуют нормы права, которые определяют порядок деятельности участников производства по уголовным делам: должностных лиц, государственных органов, заинтересованных лиц, защитников, представителей, свидетелей и др. Нормы права устанавливают процедуру осуществления процессуальных действий, которая включает основания, условия совершения тех или иных действий, их последовательность, особенности, определяемые спецификой соответствующих стадий, и т. д. В контексте изучения процессуальных гарантий важно то обстоятельство, что права участников, механизм их реализации и защиты предусмотрены нормативно. Наличие четкой правовой регламентации всех процессуальных действий и нормативное наделение субъектов необходимыми процессуальными правами представляет собой важную гарантию защиты их интересов в уголовном судопроизводстве.

В то же время нормативное закрепление только субъективных прав не дает надлежащей уверенности в реальности их осуществлении. Уголовно-процессуальные отношения, в которых одному субъекту принадлежат права, всегда должны сопровождаться выполнением другим субъектом данного правоотношения соответствующих (корреспондирующих) этому праву процессуальных обязанностей. Поэтому реализация прав и их защита должны обеспечиваться обязанностями субъектов, также закрепленными в процессуальных нормах.

При производстве по уголовным делам существует угроза того, что процессуальные обязанности могут быть не исполнены или исполнены ненадлежащим образом, следствием чего будет нарушение соответствующих прав. Поэтому для законченности механизма обеспечения прав участников необходимо, чтобы в уголовно-процессуальном праве содержались санкции за соответствующее невыполнение либо ненадлежащее выполнение обязанностей.

Следовательно, нормативность — необходимый и наиболее важный признак, свойство и требование, предъявляемое к средствам обеспечения прав субъектов уголовного судопроизводства.

Права, обязанности субъектов реализуются и исполняются ими в форме, специально предусмотренной уголовно-процессуальным законом. Поэтому процессуальная форма, требования закона об обязательности ее соблюдения также составляют необходимый элемент в механизме обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.

Несоблюдение или нарушение прав участников уголовного судопроизводства приводит к определенным, подчас весьма неблагоприятным последствиям. Например, в случае нарушения прав участников при собирании доказательств они признаются недопустимыми, отменяется приговор. Наличие неблагоприятных последствий, предусмотренных уголовно-процессуальным правом в случае нарушения его предписаний, делает актуальным вопрос о существовании уголовно-процессуальной ответственности. Не все ученые признают уголовно-процессуальную ответственность самостоятельным видом юридической ответственности. Так, В. М. Корнуков отмечает, что уголовно-процессуальная ответственность — это «вид юридической ответственности, предусматриваемой нормами уголовно-процессуального права за противоправное поведение и, в частности, за невыполнение обязанностей в сфере уголовного судопроизводства». З. Ф. Коврига пишет: «Существование уголовно-процессуальной ответственности вытекает из положения, являющегося аксиомой традиционной логики, согласно которой признаки, отмеченные у определенного класса явлений в общем понятии, непременно содержатся и у специфических явлений, входящих в этот же класс. Таким образом, если фиксируется ответственность в праве вообще, то, согласно правилам логики, она присуща и видовым его частям, т. е. отдельным отраслям права, в том числе уголовно-процессуальному праву». Противоположного мнения придерживаются И. С. Самощенко, М. Х. Фарукшин и др.

Вывод о наличии ответственности в уголовно-процессуальном праве, по мнению ее сторонников, подтверждается наличием процессуальных санкций. Понятие санкции определяется по-разному, например: «Санкция — это структурный элемент юридической нормы, предусматривающий последствия нарушения правовой нормы, определенный вид и меру юридической ответственности для нарушителя ее предписаний». В другом случае под санкцией подразумеваются «неблагоприятные последствия, возникающие в результате нарушения диспозиции правовой нормы». Можно привести также мнение, согласно которому санкция — это «та часть нормы, в которой определяются меры ответственности субъектов права в случае совершения ими действий, которые противоречат отношениям, урегулированным диспозицией нормы». Аналогичной точки зрения придерживаются и другие ученые. В частности, Е. Жога, С. Полунин, Н. Громов пишут: «Санкция — это структурный элемент уголовно-процессуальной нормы, предусматривающий неблагоприятные последствия, которые наступают для субъекта процессуальных отношений при невыполнении или ненадлежащем выполнении требований уголовно-процессуальной нормы» [31, с. 40].

Как видим, в приведенных высказываниях санкция определяется как нормативно установленное неблагоприятное последствие за нарушение определенных правил поведения, также закрепленных в праве. В то же время имеется иная точка зрения. «Нельзя полностью согласиться с той интерпретацией процессуальной санкции, которая понимается как государственная мера, применяемая к правонарушителю и влекущая для него определенные неблагоприятные последствия». Далее утверждается, что неблагоприятные последствия — категория более широкая по объему, поскольку неблагоприятными для лица могут быть, например, последствия пропуска срока на кассационное обжалование (ст. 357 УПК РК), что не является следствием правонарушения.

Различают правовосстановительные и карательные процессуальные санкции. Правовосстановительные санкции «направлены на устранение допущенных нарушений закона, восстановление законности» [32, с. 35]. Такие санкции прежде всего способствуют исполнению обязанностей субъектами уголовно-процессуальных отношений, которые ими пренебрегают. При этом используется комплекс государственного принуждения, закрепленный в уголовно-процессуальном законе (например, привод свидетеля, который без уважительных причин не является для участия в следственных или судебных действиях — ч. 7 ст. 56 УПК РК). Карательные санкции в соответствии со своим названием имеют целью наказать (покарать) субъекта за нарушение правовых предписаний.

В качестве карательных санкций в литературе называют:

— изменение меры пресечения,

— удаление подсудимого либо другого участника из зала судебного заседания;

— негативное частное определение (постановление) суда и отстранение следователя от ведения уголовного дела.

Аналогичное мнение высказано в работах и других ученых.

В качестве особенности применения санкций в уголовном процессе отмечается то обстоятельство, что за одно и то же правонарушение к субъекту может быть применено несколько санкций, причем как процессуальных, так и материальных. Например, за неявку к следователю или в суд свидетеля могут подвергнуть приводу, кроме того, суд может его оштрафовать.

Несмотря на довольно устойчивое мнение о существовании процессуальной ответственности, которое сложилось в науке, необходимо отметить некоторые существенные обстоятельства. Неблагоприятные последствия, которые предусмотрены действующим уголовно-процессуальным законом, могут наступить только в результате правонарушения. Неблагоприятные последствия не всегда имеют штрафной, карательный характер. Например, признание доказательства недопустимым. Это последствие имеет место в тех случаях, когда процессуальный порядок получения доказательства был существенным образом нарушен и у субъекта, исследующего и оценивающего такое доказательство, имеются неустранимые сомнения в его истинности и подлинности. Однако субъект, который претерпевает в таких случаях неблагоприятные последствия, может быть не тем, который допустил соответствующее правонарушение. Тогда получается, что правонарушение совершил один субъект, а неблагоприятные последствия возлагаются на другого. (Например, признание недопустимым того или иного доказательства привело к невозможности установления размера имущественного ущерба. Нарушение порядка получения доказательств было допущено органами расследования, а последствия наступили для гражданского истца.) Определение в качестве санкции для должностных лиц в уголовном судопроизводстве, например, отстранение следователя от ведения уголовного дела, как представляется, имеет неоднозначный характер, так как сказать определенно, что это именно неблагоприятные для следователя последствия, невозможно.

Возникает и другой вопрос. Если прокурор, проверяя законченное производством уголовное дело, возвращает его для дополнительного расследования, то можно ли считать это процессуальной санкцией по отношению к следователю (дознавателю)? Ведь дополнительное расследование в данном случае предназначено не для того, чтобы наказать следователя, а для восполнения системы доказательств по уголовному делу.

Если подсудимому в нарушение требований уголовно-процессуального закона (ст. 293 УПК РК) суд не предоставил последнего слова, то будет ли такое нарушение прав подсудимого основанием для применения процессуальных санкций? В соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 381 УПК РК такое нарушение служит основанием к безусловной отмене приговора и направлению уголовного дела для повторного судебного рассмотрения. Можно ли в данном случае отмену и повторное рассмотрение уголовного дела признать процессуальной санкцией? Имеется мнение о том, что в уголовном судопроизводстве отмена приговора есть разновидность процессуальной санкции. Так, например, «нарушение норм уголовно-процессуального права, которые влекут отмену или изменение приговора суда, есть не что иное, как уголовно-процессуальное правонарушение». И далее: «Указанное нарушение является основанием возникновения уголовно-процессуальной ответственности, результатом которой является санкция в форме отмены или изменения приговора суда» .

Действительно, отмена приговора и повторное рассмотрение дела — в ряде случаев необходимое следствие нарушения процессуальной формы, если характер нарушения заставляет сомневаться в законности, обоснованности и справедливости судебного решения по существу уголовного дела. Такое сомнение недопустимо. Оно должно быть полностью исключено, что можно сделать, только повторив судебное разбирательство с соблюдением всех необходимых процессуальных правил.

Но можно ли отмену приговора отнести к категории процессуальных санкций? Является ли в данном случае отмена приговора неблагоприятным последствием? На эти вопросы нет однозначного ответа. С одной стороны, отмена приговора ведет (в ряде случаев) к повторному судебному разбирательству, т. е. разрешение дела по существу и постановление окончательного по нему решения откладывается на определенный период. Это обстоятельство может восприниматься как санкция (неблагоприятные последствия, установленные законодательно). С другой стороны, при повторном судебном рассмотрении, проведенном с соблюдением всех уголовно-процессуальных требований, решение суда может соответствовать интересам его участников, что вряд ли можно расценивать как неблагоприятное последствие.

Вместе с тем специфика судебной деятельности такова, что решение суда, как правило, не может удовлетворить полностью обе стороны. Поэтому отмена приговора, например, по основаниям, ухудшающим положение того или иного участника, будет воспринято им как неблагоприятное последствие, которое имеет к нему самое непосредственное отношение, хотя отмена была осуществлена в связи с правонарушением, допущенным судом, а не этим участником. В данном случае отмена приговора вполне соответствует характеру и сущности не карательной санкции, а правовосстановительной. Вместе с тем мнение о том, что, например, изменение подписки о невыезде на заключение под стражу является санкцией, представляется спорным. В данном случае необходимо соотнести суть санкции и меры пресечения, в частности, цель их существования и применения при производстве по уголовному делу. Мера пресечения необходима для того, чтобы исключить возможность обвиняемому скрыться либо иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу и уклониться от уголовной ответственности. Санкция необходима либо для наказания, либо для восстановления прав участников уголовного судопроизводства, нарушенных кем-либо. Следовательно, считать это изменение процессуальной санкцией нет никаких оснований.

Анализ содержания УПК РК свидетельствует о том, что граждане — участники уголовного судопроизводства за ряд правонарушений могут претерпеть неблагоприятные последствия и к ним могут быть применены процессуальные санкции как правовосстановительного, так и карательного характера.

С учетом всего сказанного можно дать следующее определение: уголовно-процессуальные гарантии — это совокупность нормативно закрепленных в уголовно-процессуальном законе субъективных прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, а также процессуальная форма (основания, порядок, условия) их реализации и выполнения.

Самостоятельным средством обеспечения прав и законных интересов субъектов уголовного судопроизводства (граждан и юридических лиц) следует признать возможность наступления для нарушителей уголовно-процессуального закона (должностных лиц) определенных видов ответственности и применения санкций соответствующей отрасли права.

Значение уголовно-процессуальных гарантий прав участников уголовного судопроизводства заключается в том, что с их помощью граждане получают реальную возможность осуществлять предоставленные им законом права и защищать имеющиеся у них интересы путем активного вмешательства в производство по уголовному делу. Следовательно, средства осуществления прав участников уголовного судопроизводства, или средства их реализации, можно рассматривать как систему гарантий этих прав.

Реализация процессуальных прав и обязанностей субъектов зависит от многих обстоятельств и условий. К их числу относятся:

— знание субъектом своих процессуальных полномочий;

— желание субъекта осуществить свои права;

— осуществление конкретных процессуальных действий, дозволенных уголовно-процессуальным законом для определенного субъекта и в соответствующей процессуальной форме, и др.

Очевидно, что в реализации прав субъектов не все зависит от самих субъектов. Определенные действия должны быть совершены другими участниками уголовно-процессуальной деятельности. В частности, для осуществления своих прав потерпевший должен быть своевременно поставлен в известность о наличии соответствующих прав, процедуре и особенностях их реализации в соответствующей стадии уголовного судопроизводства, а также последствиях осуществления этих прав. Необходимо, чтобы участникам была предоставлена реальная возможность осуществлять их права, т. е. не допускалось противодействие (в той или иной форме) реализации законных прав субъектов уголовного судопроизводства. Комплекс процессуальных мероприятий, направленный на предоставление возможности осуществлять права участников уголовного судопроизводства, представляет собой институт обеспечения прав и защиты законных интересов участников уголовного процесса.

Комплексным исследованием этой стороны уголовного судопроизводства в советской науке уголовного процесса занимались, в частности, Е. Г. Мартынчик, В. П. Радьков, В. Е. Юрченко. В частности, под процессуальными гарантиями прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства они предложили понимать «закрепленные в законе правовые средства, обеспечивающие реализацию субъективных прав, защиту законных интересов». К процессуальным гарантиям они также отнесли обязанности суда, прокурора, следователя, органа дознания и основанную на законе деятельность правоохранительных органов, направленную на обеспечение прав и законных интересов личности. Д. М. Чечот в систему гарантий включает общие гарантии субъективных прав и интересов (экономические, политические, идеологические) и специальные (юридические) гарантии. В. А. Стремовский полагал, что в качестве системы гарантий выступает сама процессуальная форма уголовного судопроизводства. Э. Ф. Куцова, И. Д. Перлов, указывая на наличие системы процессуальных гарантий прав граждан в уголовном судопроизводстве, рассматривают ее как совокупность прав и корреспондирующих им обязанностей суда, прокурора и следователя. По их мнению, для подозреваемого данную систему составляют следующие гарантии:

— неприкосновенность личности и личной свободы;

— защита от необоснованного обыска, выемки, освидетельствования; неприкосновенность жилища; личные и имущественные права.

Для обвиняемого эта система образована гарантиями, указанными для подозреваемого, а также гарантиями от необоснованного обвинения, осуждения и наказания.

Для потерпевшего основу системы гарантий составляют ценности и блага, принадлежащие потерпевшему: жизнь, здоровье, честь и достоинство, имущество. Элементы системы:

— охрана чести, достоинства и доброго имени;

— изобличение и привлечение к уголовной ответственности, осуждение и наказание лица, причинившего моральный, физический или имущественный вред;

— обеспечение личных и имущественных прав;

— активное участие в предварительном расследовании и судебном разбирательстве.

Как представляется, определение содержания систем гарантий в данном случае не совсем правильно. Так, если потерпевшему гарантируется защита чести, доброго имени и репутации, то получается, что обвиняемому эти блага в уголовном судопроизводстве не гарантируются. Однако уголовно-процессуальный закон прямо запрещает применение таких тактических методов ведения расследования или судебного разбирательства, которые унижают честь, достоинство их участников и не только со стороны обвинения, но и всех иных. Уголовно-процессуальный закон запрещает применение таких следственных действий, которые угрожают жизни и здоровью их участников. Таким образом, в систему уголовно-процессуальных гарантий и потерпевшего, и обвиняемого (подозреваемого, подсудимого, осужденного) надлежит включать соответствующие механизмы по обеспечению жизни, здоровья, чести, достоинства, доброго имени этих и иных участников уголовного судопроизводства.

Процессуальный статус участников имеет общий, отраслевой и индивидуальный уровень. Соответственно могут быть выделены процессуальные гарантии как средства обеспечения общего процессуального статуса, а также гарантии отраслевой и индивидуальной совокупности прав субъектов.

Все вышеназванное в качестве гарантий направлено на обеспечение прав личности.

Наиболее удачным представляется мнение Т. Н. Добровольской, которая утверждала, что уголовно-процессуальные гарантии прав участников уголовного судопроизводства — это установленные нормами уголовно-процессуального закона различные по своему конкретному содержанию средства, в совокупности своей обеспечивающие участвующим в деле лицам возможность реализовать предоставленные им права [26, с. 136].

Комплексное исследование, посвященное современным проблемам обеспечения прав личности в уголовном процессе применительно к производству расследования преступлений, проведено В. С. Шадриным [33, с. 42]. Он указывает, что «уголовно-процессуальные гарантии» — термин науки, в уголовно-процессуальном законодательстве и международных правовых актах о правах человека этот термин не используется.

Изучение вопросов обеспечения или гарантирования — что одно и то же — прав личности в уголовном процессе не исключает привычного оперирования термином «уголовно-процессуальные гарантии». Однако при широком подходе к ним, как это делает, Т. Н. Добровольская, подразумевая под гарантиями любые всевозможные средства обеспечения прав личности, предпочтительнее говорить просто об обеспечении. [26, с. 137]

В некоторых работах в качестве механизма обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве рассматривается: 1) обеспечение законности; 2) применение, исполнение, соблюдение процессуальных норм; 3) обеспечение и охрана прав и законных интересов потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, гражданского истца и гражданского ответчика; 4) эффективность правовых норм; 5) выявление и устранение судебных ошибок.

Л.М. Володина высказала мнение, что правовым положением личности в уголовном судопроизводстве охватывается не только совокупность прав и обязанностей субъектов, но и юридические средства реального осуществления этих прав и обязанностей. Она правильно отмечает, что в уголовном процессе активность субъекта «находится в прямой зависимости от усмотрения должностных лиц, наделенных властными полномочиями» [34, с. 104]. При этом автор ведет речь о профессиональной пригодности — моральных качествах должностных лиц, в зависимость от которых ставится реализация процессуальных полномочий участников уголовного процесса.

В качестве механизма обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве рассматривается система правовых средств и методов, «включающая в себя: четкое определение целей и задач уголовного судопроизводства, единую, логически последовательную регламентацию правового статуса каждого участника, закрепление гарантий, реально обеспечивающих осуществление прав личности в сфере уголовной юрисдикции, в том числе установление последствий неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязанностей должностными лицами, призванными разрешать возложенные на них уголовно-процессуальным законом задачи, а также регламентацию системы реабилитационных средств в отношении лиц, необоснованно преследовавшихся в уголовном порядке» [34, с. 105].

3. Совершенствование законодательства по вопросам соблюдения прав человека в уголовном судопроизводстве

3.1 Развитие отечественного законодательства, гарантирующего соблюдение прав человека в уголовном судопроизводстве Проблема прав человека и гражданина является одной из самых актуальных проблем человечества на всем протяжении его истории. Важнейшим шагом в развитии государственно-правовых теорий и практического законодательства о правах человека явились буржуазно-демократические революции XVII—XVIII вв., которые обосновали широкий спектр прав человека, в том числе принцип формального равенства, ставший основой современного законодательства большинства демократических государств.

Дальнейшим этапом углубления и развития учения о правах человека стала вторая половина XX в., когда массовые нарушения прав человека вышли за рамки внутригосударственных проблем и стали предметом внимания международного сообщества. В этот период были приняты и получили признание такие международные документы, как: Всеобщая декларация прав человека, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него, Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации и ряд других.

Эти документы впоследствии оказали влияние на конституционное законотворчество различных стран, в том числе и Казахстана, где в ч. 1 и 3 ст. 4 Конституции указано:

" 1. Действующим правом в Республике Казахстан являются нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативных правовых актов, международных договорных и иных обязательств Республики, а также нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного суда Республики.

3. Международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона" [1, с. 5].

Анализ данных норм показывает, что принятая на республиканском референдуме 30 августа 1995 года Конституция Республики Казахстан основывается на правовых стандартах, признаваемых мировым сообществом, и полностью принимает их.

В этой связи мы солидарны с выводами академика Г. С. Сапаргалиева, который пишет: «Действующая Конституция показала свою демократичность, прогрессивность, эффективность. Вполне обоснованно мнение о том, что достижения Казахстана за прошедшие 10 лет являются результатом творчества народа, государства, основанного на положениях Основного закона, дееспособности президентской формы правления, двухпалатного парламента» [35]

Особое значение Конституции определяется тем, что нормы установленные в ней, выступают как форма воплощения государственной воли народа, то есть закрепляет и реализует те задачи, которые ставит перед собой общество, указывает принципы его организации и жизнедеятельности. Конституция закрепляет наиболее важные и социально значимые для отдельного человека, общества и государства права и свободы. Для человека они являются необходимыми условиями для обеспечения его достоинства и чести, присущей человеческой личности, естественного права на участие в решении вопросов устройства и управления тем обществом, членом которого он является; социальных и экономических условий, необходимых ему для удовлетворения жизненно важных для него материальных и духовных потребностей. Поэтому основные фундаментальные права, зафиксированные в Конституции Республики Казахстан, и важнейших международно-правовых актах, являются правовой базой для производных от них, но не менее важных других прав и свобод.

В этой связи, как нам представляется, наиболее уязвимой сферой, где имеется почва для ущемления конституционных прав и свобод, является сфера уголовного судопроизводства. Данная проблема приобретает особое значение и актуальность в связи с Посланием Президента страны Н. А. Назарбаева народу Казахстана «Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации» .

Данный документ актуален тем, что в нем научно определен путь модернизации различных сфер деятельности, в том числе и правовой. В связи с этим интересной представляется проблема соотношения ряда конституционных норм и принципа законности. Изучение этого вопроса особенно актуально с позиций комплексного подхода к реализации органами предварительного следствия законодательных норм о защите конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Академическое понятие термина «законность» дается в Современном толковом словаре: «законность, принцип безусловного исполнения всеми органами государства, должностными лицами и гражданами требований закона и судебных решений. Предполагает эффективную защиту законных интересов и прав граждан, возможность судебного обжалования действий должностных лиц. Требование законности впервые было выдвинуто в период революций 17−18 вв.» [36]

Другие исследованные нами определения данного понятия, как правило, усложняют его, что, впрочем, не входит в противоречие с указанным выше определением.

Так, например, М.А. Чельцов-Бебутов, в свое время предлагал следующее определение «законности», выделяя в нем следующие составные части: требование точного и неуклонного исполнения законов всеми органами государства, ведущими процесс, и всеми его участниками [37, с. 52];

— «…требование точного и неуклонного соблюдения законов органами предварительного расследования, прокуратуры, суда и всеми участвующими в деле лицами» [38, с. 101];

— В. И. Басков, не приводя своего понятия «законности», тем не менее указывает отдельные элементы, составляющие его содержание: «…а) законы и подзаконные акты, б) исполнение законов, т. е. проведение их в жизнь, в) надзор за точным и единообразным исполнением законов, г) ответственность за допущенное нарушение законов» [39, с. 7].

Свою интерпретацию законности предложил коллектив авторов Академического курса уголовного процесса республики Казахстан: «Принцип законности в сфере уголовного процесса — это обязанность каждого из участников уголовно-процессуальной деятельности соблюдать все требования материальных и процессуальных законов, в том числе и норм, содержащих формулы принципов этой деятельности» [23, с. 287].

Между тем, на наш взгляд, представляет интерес сам процесс исследования данного понятия и вложенного в него смысла. Более ясно об исследовании этого понятия высказалась Б. Х. Толеубекова: «…некоторые авторы не относили «законность» к числу принципов уголовного процесса, имеющих самостоятельное значение, другие полагали, что «законность» — особый, стоящий над другими принцип процесса. Существовало также утверждение, что «законность» — не принцип, а «один из методов осуществления диктатуры рабочего класса» .

Следует сказать, что каждый из авторов формулировал понятие «законности», исходя из интересов той науки, которую он представлял. Нас в данном случае также интересуют только те точки зрения на данную проблему, в которых исследуются проблемы уголовного преследования и, в частности, в аспекте соблюдения и защиты прав личности.

Между тем, по нашему мнению, корень проблемы состоит не только в формулировании понятия «законность», а в уяснении содержания тех элементов, которые составляют его сущность. Указанные выше составляющие, предложенные М. А. Чельцовым и В. И. Басковым, не расширяют того объема содержания, которое входит в понятие законности.

Например, С. С. Алексеев, представлял законность в широком смысле слова как общественно-политическую правовую категорию, выражающуюся в следующих требованиях:

— верховенство законов по отношению ко всем иным правовым актам;

— равенство всех перед законом;

— обеспечение для всех субъектов полного и реального осуществления субъективных прав;

— независимое и эффективное правосудие [40, с. 15].

Такие неоднозначные подходы в трактовке законности требуют переосмысления иных подходов, оценок, выводов, учета правовых реалий сегодняшнего периода. В этом нас убеждают следующие соображения.

Во-первых, традиционное понятие и структура законности в основном отражает дореформенное состояние общественных отношений, основанных на жесткой иерархической соподчиненности всех элементов общества, основанного на моноидеологической теории и организационной структуре.

Во-вторых, толкование и структура законности как требование неукоснительного соблюдения норм права всеми субъектами уводит от осмысления того, что анализируемое понятие относится к части комплексной проблемы, отражающей сложный правовой характер организации общественно-политической жизни общества.

В-третьих, характеристика законности, по существу, сводит ее только к обязательности, являющейся объективным свойством права и государственной дисциплины. Не вызывает сомнения то, что общеобязательны и приказ начальника, и приговор суда.

В-четвертых, это не только требование соблюдения норм запретов и обязывающих юридических норм, но и требование надлежащей реализации предоставленных прав и свобод гражданам.

В-пятых, понятие законности должно распространяться не только на поведение исполнителей закона, но и на сферу правотворчества, деятельность законодателей. То есть, в законотворчество должно быть введено дополнительное требование «законности самых законов» .

Таким образом, анализ элементного состава законности, как нам представляется, в аспекте реализации уголовного судопроизводства, должен включать следующие элементы:

— наличие правовой регламентации, а именно соответствия действующего законодательства нормам, заложенным в Конституции Республики Казахстан;

— рациональность законодательного обеспечения, под которым следует понимать соответствие законов современным реалиям и потребностям общества, в том числе с учетом его развития, совершенствования нормативно-правовой базы, ликвидации пробелов в законе, устранение противоречий, выявляемых правоприменительной практикой;

— верховенство законов по отношению ко всем иным правовым актам включает необходимость соответствия иных нормативных актов, в том числе подзаконных, действующим законам;

— равенство всех перед законом. Данный элемент является существенным, особенно для нашего многонационального государства, что и отражено в ст. 14 Конституции РК и ч. 1 ст. 21 УПК РК;

— наличие государственного механизма реализации законности. Обеспечение исполнения всех требований закона зависит от эффективного государственного механизма в лице правоохранительных органов, задачи которых указаны в ст. 8 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан;

— точное соблюдение и исполнение законов. Этот элемент напрямую связан с уровнем правовой культуры общества и преодолением правового нигилизма. Публикуемые в средствах массовой информации статьи, социологические опросы фиксируют общественное мнение о фактах неправомерных действий представителей правоохранительной системы, из чего делается вывод о несовершенстве законодательства, в частности конституционного. Свидетельством этому служит, опубликованное «Открытое письмо» профессоров права Казахстана к Президенту страны и депутатам Парламента Республики Казахстан [41];

— эффективный надзор за точным и единообразным исполнением законов. Данный элемент, по нашему мнению, имеет право на существование, так как прокуратура, согласно ст. 83 Конституции Республики Казахстан «…от имени государства осуществляет высший надзор за точным и единообразным применением законов, указов Президента Республики Казахстан и иных нормативных правовых актов на территории Республики, за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания и следствия, административного и исполнительного производства…». Следует также учитывать то обстоятельство, что органы прокуратуры не входят ни в одну из ветвей власти;

— ответственность за допущенное нарушение закона. Вопрос об ответственности за нарушение законодательства является одним из самых острых, вследствие чего реализация его является одним из элементов государственной стратегии, о чем свидетельствуют программные документы, принятые на государственном уровне.

Итогом реализации данных документов является внесение изменений и дополнений Законом РК от 9 декабря 2004 г. № 10, изменивший порядок наказаний в отношении некоторой категории лиц, и декриминализация некоторых составов преступлений. Тем не менее, наказание за нарушения действующих законов должно быть неуклонным и справедливым;

— независимое и эффективное правосудие. Несомненно, этот элемент структуры законности обязателен, так как именно суд: во-первых, относится к одной из ветвей власти; во-вторых, суд является единственным субъектом правосудия, разрешающим вопрос виновности или невиновности; в-третьих, проводимая правовая реформа в своей основе касается судебной власти; в-четвертых, нормотворческая деятельность суда, обобщающая правоприменительную практику и изложенная в нормативных постановлениях, способствует единообразному подходу к законности.

Уяснение принципа законности в сфере уголовного судопроизводства представляет собой процесс, протекающий длительное время, особенно в условиях становления государственности Казахстана. При этом в него вкладывается глубокий смысл, выраженный в формировании определенного идеологического подхода, выражающего потребности социального развития общества, а также в восприятии передовой частью общества, склонной к реформированию, правовых новаций и принятие принципа законности государством как необходимого и основополагающего конституционного принципа.

В этом смысле принцип законности пронизывает весь уголовный процесс и относится к любым правоотношениям, возникающим в связи с расследованием уголовного дела и его судебным разбирательством. При этом следует учитывать, что действие этого принципа особенно проявляется на последующих стадиях уголовного процесса, где законность предварительного расследования в целом, а также принимаемых процессуальных решений, весь процесс судебного разбирательства, вынесение приговора, подвергается многократным проверкам (апелляционное и надзорное производство, возобновление по вновь открывшимся обстоятельствам).

Законность с точки зрения соблюдения конституционных прав человека и гражданина в ходе расследования и судебного разбирательства является приоритетным принципом.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод, что соотносимость понятия законности с конституционными положениями о правах и свободах человека и гражданина носит безусловный характер, так как сами нормы Основного закона формируют поле его реализации.

В условиях проводимой в нашей стране судебно-правовой реформы и обновления законодательства особое значение приобретает исследование коренных проблем уголовного судопроизводства, решение которых применительно к более конкретным вопросам имеет методологический, определяющий характер.

К их числу, несомненно, относится проблема уголовно-процессуального регулирования деятельности органов уголовного преследования и его механизма, уяснение которой позволит увидеть пробелы в правовом регулировании, помочь в разработке научных концепций и совершенствовании кодифицированных нормативных актов.

Основная цель уголовного процесса — это соблюдение законности в обеспечении прав и свобод человека и гражданина, а задачи уголовного процесса являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, справедливое судебное разбирательство и правильное применение уголовного закона (ст. 8 УПК).

В ряде случаев цели и задачи совпадают. При этом каждая последующая задача имеет своей целью решение предыдущей задачи.

Так, для достижения цели изобличения виновных необходимо решить задачу быстрого и полного раскрытия преступления, что, в свою очередь, позволяет обеспечить правильное применение закона для определения наиболее справедливой меры наказания при наличии к тому оснований.

3.2 Оптимизация уголовно-правовых норм, обеспечивающих соблюдение прав человека в уголовном судопроизводстве Проблемы совершенствования уголовного судопроизводства являются наиболее актуальными и одновременно наиболее обсуждаемыми среди юристов-практиков и теоретиков.

За время независимости Казахстана, реформирования его правовой системы, в законодательство вносились различные изменения, касающиеся вопросов совершенствования уголовного судопроизводства.

Создавались и упразднялись правоохранительные органы, проводилось их слияние, эти процессы отражали существующее реальное положение перехода от старой правовой системы к новой модели права, обеспечивающей, прежде всего, права личности и приверженность демократическим принципам.

Соблюдение конституционных норм в ходе уголовного судопроизводства является одним их важнейших условий существования правового государства. Как следствие этого одним из направлений строгого их соблюдения, на наш взгляд, является комплексная оптимизация уголовно-процессуальных норм. Современный Энциклопедический словарь, определяет значение термина «оптимизация» как, «нахождение наилучшего (из множества возможных) варианта решения задачи при заданных требованиях, ограничениях» [43, с. 679].

В этой связи, найти из множества возможных вариантов, наилучшие решения, при которых наиболее полно будут соблюдены конституционные нормы при проведении расследования, является задачей правоведов Казахстана.

Уголовно-процессуальное законодательство Республики Казахстан опирается на континентальную модель права и при оптимизации этой отрасли, безусловно, интересен опыт зарубежных стран, чья правовая система аналогична нашей. Анализ основных правовых систем нами сделан выше, и мы не будем повторяться. Однако невозможно не согласится с мнением А. В. Смирнова о том, что оптимизация уголовно-процессуальных норм стран континентального права, к которым принадлежит и Казахстан, возможна при наделении участников процесса равными правами и последовательного введения состязательности. С учетом этого мнения, реформирование казахстанского уголовно-процессуального законодательства должно развиваться в сторону усиления гарантий участников уголовного процесса, что создаст условия, при которых лицу, производящему расследование, не будет возможности нарушать права лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства.

В этой связи, по нашему мнению, необходимо определить направления возможной оптимизации, способствующей в той или иной мере обеспечению конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Данные направления в большей степени отражены в Послании Президента Республики Казахстан «Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации», где в подразделе 4.5 «Реформа судебной системы и правовой защиты граждан» указано:

— упростить судопроизводство, обеспечить его объективность, а также стабильность и своевременное исполнение судебных актов;

— усилить гарантии прав граждан в рамках судопроизводства и на стадии исполнения судебных решений;

— обеспечить независимость судебного корпуса, что станет гарантией справедливого решения в рамках закона:

— повышать квалификацию судей, что позволит судебной системе Казахстана быть адекватной хозяйственным, инвестиционным и торговым проблемам XXI века;

— обеспечить повышение роли адвокатов в рамках уголовного судопроизводства и судебных решений;

— в практику уголовного судопроизводства необходимо ввести институт суда присяжных. В этих целях в 2005 году должен быть принят Закон «О присяжных заседателях», внесены изменения и дополнения в Конституционный закон «О судебной системе и статусе судей» и другие законодательные акты по вопросам введения суда присяжных.

— необходимо максимально обеспечить открытость и прозрачность судебных процедур.

Анализ этого подраздела Послания позволяет сделать вывод, что одним из направлений модернизации правовой системы Казахстана является оптимизация уголовно-процессуальных норм.

При этом, оптимизация уголовно-процессуального законодательства — понятие емкое, включающее в себя комплекс мероприятий, в первую очередь, направленных на совершенствование этой отрасли права.

Анализ точек зрения ученых и практиков, высказанных в средствах массой информации, в ходе проведения научных конференций, позволяет выделить несколько направлений предстоящей модернизации и оптимизации уголовно-процессуального законодательства в разрезе указанного выше Послания Президента, а именно:

Упрощение судопроизводства, обеспечение его объективности. Следует отметить, что по данному моменту высказано множество предложений, направленных именно на упрощение как процесса расследования, так и судебного разбирательства, среди которых основными, по нашему мнению, являются:

1) Внедрение в правовую систему уголовного судопроизводства института согласия обвиняемого с предъявленным обвинением. Интерес отечественных ученых и практиков к этому институту возник в связи с его довольно прочными позициями в странах англосаксонской системы. Если опустить нюансы, то упрощенная процедура применения этого института в Англии и США, где он известен под названием «Сделка о признании вины», заключается в том, что если обвиняемый согласен с предъявленным обвинением, то судья без длительного расследования выносит приговор.

Во внедрении данного института заинтересован в первую очередь, правоприменитель. В результате в Парламент РК внесен на рассмотрение проект Закона РК «О внесении дополнений и изменений в Уголовный Уголовно-процессуальный кодексы Республики Казахстан и Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях по вопросам упрощения процедур расследования уголовных дел и декриминализации некоторых составов преступлений» .

Проект этого нормативного правового акта вызвал оживленную дискуссию, и ознаменовал появление как сторонников за внедрения данного института, так и противников. В целом изучение высказанных мнений как казахстанских, так и российских авторов, показывает, что противников внедрения этого института как таковых нет, в основном все высказываются за него. Остроту вопроса усиливала, аналогичная дискуссия, шедшая в Российской Федерации, где перед процессуалистами стояли такие же проблемы.

Однако темой дискуссии в Казахстане стала процедура согласия обвиняемого с предъявленным обвинением, где упор делался на активное участие прокурора.

Согласно нормам проекта:

— акт о заключении согласия с объемом предъявленного обвинения распространяется на досудебное производство;

— акт о согласии с предъявленным обвинением заключается с подозреваемым не позднее десяти суток с момента его первого допроса в качестве подозреваемого;

— заключение соглашения о согласии с объемом предъявленного обвинения не допускается в случае совершения лицом тяжкого и особо тяжкого преступления, совершенного против личности. В случае же совершения лицом иных тяжких и особо тяжких преступлений, не направленных против личности, заключение акта о согласии с объемом предъявленного обвинения носит правомерный характер;

— в случае заключения акта о согласии с предъявленным обвинением прокурор наделяется правом предъявить обвинение (новое обвинение) лицу, с которым заключено согласие, и определить срок максимального наказания, о чем он заявляет виновному лицу;

— максимальный срок наказания, обозначенный прокурором в акте о заключении согласия с предъявленным обвинением, носит для суда обязательный характер;

— только лишь признание обвиняемым вины и согласие обойтись без судебной волокиты автоматически снижает срок наказания;

— в случае заключения акта о согласии с предъявленным обвинением дальнейшее расследование по делу будет проводиться в режиме дознания, по которому производство предварительного следствия не обязательно, т. е. в десятидневный срок.

Проект содержит различные оговорки, с целью обеспечения гарантий законности соглашения и требованиями срочности процедуры, для чего, в общем-то, и вводится такое производство. Предполагается ввести широкие полномочия прокурора, сравнимые с положениями, существующими в состязательном процессе.

В этой процедуре многие ученые и практики усмотрели недостатки, выражающиеся в следующем:

1) Данный институт противоречит всей системе и структуре уголовного судопроизводства Республики Казахстан, основанной на Конституции РК, УПК и континентальной доктрине отправления правосудия по смешанному типу процесса;

2) Действие данного института распространяется только на досудебное производство, однако согласно действующему законодательству виновность лица определяется вступившим в законную силу приговором суда;

3) Действие этих норм на досудебном производстве может создать условия, при которых орган уголовного преследования может склонить подозреваемого взять на себя вину, с целью повысить показатели раскрываемости преступлений т. е. фактор самооговора;

4) Действие этого института может отрицательно сказаться на органе расследования, который, вместо того чтобы расследовать преступление, будет иметь возможность быстрее его подогнать под данный вариант упрощения судопроизводства;

5) В случае действия этих норм процесс доказывания, становится также упрощенным, в этом случае говорить о доказанности вины подозреваемого не приходится;

6) Чрезмерно широкие полномочия прокурора, особенно в обязательстве суда выполнять условия заключения сделки;

7) Неготовность органов уголовного преследования к внедрению данной процедуры.

Следует отметить, что анализ высказанных точек зрения относительно института согласия с предъявленным обвинением позволяет утверждать, что представленный законопроект все же недостаточно тщательно проработан.

Ссылка на то, что этот институт чужд континентальному праву, не совсем точен, он применяется в Германии, Франции и другими странами, которые являются канонами континентального права. Проблема упрощения судопроизводства послужила толчком к введению и расширению в странах Европы применения сделки о признании вины.

Следует отметить, что отдельные элементы этого института присутствуют в уголовном судопроизводстве, например, ст. 65. УК РК «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием», ст. 67. УК РК «Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим» .

Касаясь применения сделки с актом предъявленного обвинения, отметим, что это возможно при абсолютной доказанности вины, подтвержденной у прокурора, а затем в суде, при этом именно суд выносит обвинительный приговор.

Считаем, что, действительно, со стороны органов следствия и дознания могут быть определенные нарушения закона в ходе реализации норм этого института, вследствие чего необходимо детально разработать механизм прокурорского надзора этого этапа, для чего и необходимы широкие полномочия прокурора.

Подвергается сомнению довод о навязанных суду прокурором условий, в результате которых судья не может выходить за рамки наказания, установленного в результате такой «сделки» .

Право воспользоваться этим институтом разъясняется подозреваемому в ходе расследования, т. е. досудебного производства. При этом условиями сделки являются добровольность раскаяния, возмещение причиненного какого-либо ущерба, помощь в расследовании уголовного дела. Следует добавить, что данный институт также распространяется на определенные категории уголовных преступлений. Только при соблюдении этих условий возможно заключение «сделки» .

Можно уговорить человека взять на себя преступление, которое он не совершал, но возместить ущерб и помочь в расследовании уголовного дела представляется маловероятным.

В этих условиях целесообразно, чтобы субъектом «сделки» являлся прокурор, который должен предоставить гарантии выполнения условий соглашения, какими является оговоренный срок наказания.

При этом, судья имеет право судебного контроля, то есть, не согласиться с утверждением данной сделки.

Таким образом, из вышеизложенного видно, что внедрение этого института ставит множество проблем как перед правоприменителем, так и научными работниками.

2) Ликвидация института доследования со стадии главного судебного разбирательства. Институт доследования остался в отечественном судопроизводстве, от советской системы права, при которой суд в случаях недостаточности доказательств либо некачественном расследовании уголовного дела имеет возможность вернуть уголовное дело на дополнительное расследование, после чего оно рассматривается повторно.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что в соответствии с требованиями ст. 303 УПК РК суд, возвращая уголовное дело для дополнительного расследования, предлагая органам уголовного преследования собрать дополнительные доказательства или выполнить иные действия, встает на сторону обвинения, что в корне противоречит статье 77 ч. 4 Конституции РК, устанавливающей принципы состязательности и равноправия сторон (ст. 23 УПК РК), порождает волокиту и нарушает права граждан.

Анализ судебной практики показывает, что за 12 месяцев 2010 года судами районного звена возвращено на дополнительное расследование 860 уголовных дел, что является довольно значительным. Мерами прокурорского реагирования вносились 423 протеста о необоснованности возвращения дел на дополнительное расследование, в отношении 649 лиц, из них удовлетворены 206 протестов, на 315 лиц, процент удовлетворяемости составил 48,6%.

Во всех остальных случаях обоснованность принятых судом решений свидетельствует о наличии грубых нарушений тех или иных процессуальных норм, допускаемых органом уголовного преследования.

Современные позиции в развитии института направления дел на дополнительное расследование состоят в том, что одни считают, что необходимо исключить из действующего уголовно-процессуального закона институт направления дела на доследование, другие полагают, что возможно при определенных обстоятельствах все же использовать институт доследования.

В этой связи полагаем, что необходимость изменения оснований и механизма для возвращения судом уголовного дела на доследование обусловлена тем, что действующий порядок направления уголовного дела на дополнительное расследование нарушает принципы состязательности и презумпции невиновности. Полномочия суда возвращать на дополнительное расследование уголовное дело по собственной инициативе предполагает наличие у него публичных интересов уголовного преследования, т. е. его требования восполнить следствие для осуществления качественного обвинения.

Такая позиция обосновывается тем, что практика развитых в правовом отношении государств предполагает, что любое нарушение норм процессуального права должно влечь за собой прекращение дела, либо оправдание подсудимого. Это, конечно, правильно, и сомнений в этом не должно возникать.

В этой связи, в настоящее время назрела необходимость принятия ряда изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство, направленное на отказ от института доследования.

Упразднение института направления судом дела для производства дополнительного расследования будет способствовать к более серьезному подходу к собиранию доказательств органами уголовного преследования и послужит правовыми гарантиями соблюдения законности и обеспечения прав граждан в уголовном судопроизводстве, и одним из шагов построения демократического и правового государства.

3) Передача права избрания меры пресечения исключительно в компетенцию судов. Вопрос санкционирования меры пресечения — ареста, является наиболее острым из всех существующих проблем.

Поводом для дискуссии послужила ст. 16 Конституции РК, в которой указано:

1. Каждый имеет право на личную свободу.

2. Арест и содержание под стражей допускаются только в предусмотренных законом случаях и лишь с санкции суда или прокурора, с предоставлением арестованному права судебного обжалования. Без санкции прокурора лицо может быть подвергнуто задержанию на срок не более семидесяти двух часов.

3. Каждый задержанный, арестованный, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента, соответственно, задержания, ареста или предъявления обвинения.

Двоякость субъектов, имеющих право ограничить свободу, стала предметом дискуссии. При этом сторонники судебного санкционирования отстаивали свою позицию тем, что возможность ограничить конституционные права имеет только суд, что и делается в большинстве развитых стран.

Сторонники санкционирования ареста прокурором аргументировали свою позицию следующим и доводами.

Для осуществления предусмотренного п. 1 ст. 83 Конституции РК высшего надзора за законностью дознания, предварительного следствия и оперативно-розыскной деятельности, а также осуществления уголовного преследования органы прокуратуры наделены компетенцией, которая в соответствии с п. 4 ст. 83 Конституции РК определяется законом.

В соответствии с конституционными положениями к таким полномочиям ст. 18 Закона РК «О Прокуратуре» относит правовые акты прокуратуры, определяемые как специфические правовые акты, выносимые только прокурором в порядке реализации своих полномочий. К числу таких правовых актов п.п. 1 п. 1 ст. 18 названного закона относит санкционирование.

Исчерпывающий перечень действий и решений, которые требуют санкции прокурора, установлен cт. 21 Закона РК «О Прокуратуре РК» .

Таким образом, санкционирование является правовым актом, используемым прокурором при осуществлении им предусмотренного п. 1 ст. 83 Конституции высшего надзора за законностью дознания, следствия и оперативно-розыскной деятельности, а также уголовного преследования.

Судебное санкционирование ареста и содержания под стражей на стадии досудебного производства по уголовным делам не соответствует конституционному принципу независимости суда, т.e. объективного и беспристрастного осуществления им правосудия.

Подтверждением данного тезиса служат следующие аргументы:

1) Независимость судей и подчинение их только Конституции РК и закону провозглашены п. 1 ст. 77 Конституции РК и п. 3 ст. 1 Конституционного закона «О судебной системе и статусе судей РК». В этом принципе можно выделить два составляющих его элемента: институциональная (п. 4 ст. 3 Конституции РК) и процессуальная (функциональная) независимость как самой судебной власти, так и независимости ее носителей, т. е. судей. Процессуальная (функциональная) независимость находит свое выражение в установленной уголовно-процессуальным законодательством процедуре осуществления правосудия, которая должна обеспечить суду независимо от чьего-либо мнения рассмотрение и разрешение дела в соответствии со своим внутренним убеждением, основанным на законе и материалах дела. Развивая и конкретизируя конституционные положения, п. 2 ст. 1 Конституционного закона РК «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» устанавливает: «Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела с соблюдением всех требований закона и справедливости, компетентным, независимым и беспристрастным судом» .

Принцип беспристрастности предполагает, что при рассмотрении дел суд обязан быть не связанным с мнением участников судебного разбирательства: он не выступает ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты (ст. 23 УПК РК), т. е. он должен быть беспристрастным, объективным и принимать решения по своему внутреннему убеждению, основанному на оценке рассмотренных доказательств и руководствуясь при этом только Конституцией РК и законами. Под беспристрастием понимается необходимость исключения даже видимости того, что судья в деле пристрастно относится к сторонам". Важно обратить внимание на то, что «Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов», принятые седьмым Конгрессом ООН от 6 сентября 1985 г. и утвержденные Генеральной Ассамблей ООН 13 декабря 1985 г. [49], устанавливают, что суды должны рассматривать переданные им дела «беспристрастно на основе фактов и в соответствии с законом без каких-либо ограничений, неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, с чьей бы то ни было стороны и по каким бы то ни было причинам». Тем самым, этот международный документ требует осуществлять судебную деятельность таким образом, чтобы исключить не только какое-либо давление или вмешательство, но и неправомерное побуждение. По этому поводу известный ученый в области исследования проблем правосудия В. М. Савицкий писал, что «суд должен решать спор, осуществлять правосудие — не больше не меньше. Никакой собственной инициативы, никакой побудительной заинтересованности — вот параметры … истинного правосудия в новом демократическом его понимании…» .

Представляется, что если суд будет наделен правом на санкционирование оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, ареста и содержания под стражей на стадии досудебного производства по уголовным делам, то в дальнейшем это окажет влияние на его объективность и беспристрастность при осуществлении им правосудия; он окажется заинтересованным в результатах рассмотрения дела, т.к. будет связан собственными решениями.

Санкционирование оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, ареста и содержания под стражей не может не повлиять на внутреннее убеждение судьи, сознательно или подсознательно чувствующего свою связанность принятым решением. Аргументы относительно того, что одни судьи будут осуществлять контроль за законностью следствия, а другие — проводить судебное разбирательство, проблему не снимает: зависимость последних от первых не устранится, поскольку общие корпоративные связи, как горизонтальные, так и вертикальные, возьмут верх. Судьи одного и того же суда, как правило, представляют собой малую группу, члены которой включены, помимо официальных, в систему межличностных отношений. В конечном итоге, решение судьи на предварительном расследовании предопределит приговор суда. По меткому замечанию российского ученого А. В. Смирнова, «одной лишь замены „арестного“ судьи при дальнейшем рассмотрении дела его коллегой из соседнего кабинета, одноименного или даже вышестоящего суда, недостаточно, ибо в момент смены судей за… креслом встает тень ведомственного и корпоративного интереса». Поэтому такое предложение уязвимо, поскольку создается опасность влияния «внешнего фактора» (характер отношений между судьей, осуществляющим контроль за предварительным расследованием, и судьей, проводящим судебное разбирательство) на беспристрастность суда". Нельзя не учитывать и того, что суд во многих сельских районах Казахстана в своем штате имеет одного или двух судей.

Вопросы, которые подлежат выяснению при проверке законности и обоснованности проведения оперативно-розыскных мероприятий, производства следственных действий, применения к подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения ареста и содержания под стражей, довольно обширны (например, см.: ст. 139−141, 150, п. 2 ст. 230,235 УПК РК и др.) и ответы на них не могут не создать у судьи убеждение в виновности подсудимого. Вполне очевидно, что, принимая, например, решение о санкционировании, судья никак не может не обосновать его, не изучив тщательно всех материалов дела, что определенным образом повлияет на его убеждение о доказанности обвинения. Так, например, ст. 139 УПК РК предусматривает избрание меры пресечения при наличии оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, либо воспрепятствует объективному расследованию и разбирательству дела в суде, или будет продолжать заниматься преступной деятельностью. Кроме того, должны учитываться такие обстоятельства, как тяжесть предъявленного обвинения, личность обвиняемого и другие обстоятельства (ст. 141 УПК РК). В этой связи неизбежно возникает вопрос, какими критериями должен руководствоваться избирающий меру пресечения, когда ему надлежит ответить на один из приведенных в законе вопросов. Тем более, это особенно значимо, когда речь идет об ограничении прав и свобод граждан. Исходя из смысла уголовно-процессуальной нормы, решение о применении меры пресечения должно быть, основано на находящихся в деле доказательствах. Проверяя законность и обоснованность ареста, судья неизбежно приходит к необходимости оценить обоснованность предъявленного обвинения совокупностью имеющихся в деле доказательств. В противном случае проверка превращается в формальность в виде выявления недочетов процессуального характера. При решении вопроса о применении ареста судья вольно или невольно будет обсуждать вопрос о виновности или невиновности лица в инкриминируемом ему преступлении.

Однако, вдаваться в оценку доказательств виновности или невиновности заключенного под стражу обвиняемого (подозреваемого) при проверке законности или обоснованности ареста судья не должен. Вместе с тем, это вовсе не исключает выяснение вопросов, которые исходя, из буквы закона, служат доказательствами по делу. Речь идет о таких вопросах, как: имело ли место вообще само событие преступления (общественно опасное деяние), в совершении которого обвиняется (подозревается) заключенный под стражу, а если имело, то является ли обвиняемый (подозреваемый) субъектом данного преступления, и др. На практике возможна ситуация, когда при проверке законности и обоснованности применения меры пресечения в виде ареста судья окажется перед необходимостью дать оценку отдельным фактам. Так, например, Р. Н. Юрченко считает, что «осуществляя судебную проверку законности ареста, судья обязан руководствоваться ст.ст. 139, 14 142, 143, 150, 153, 154 УПК» .

При этом, как считает автор, судья должен принять во внимание: тяжесть предъявленного обвинения, роль обвиняемого (подозреваемого) в составе преступной группы, форму соучастия и его конкретные действия при совершении преступления, обстоятельства, смягчающие и отягчающие уголовную ответственность и др. Кроме того, судья «должен также в полной мере исследовать обстоятельства, характеризующие личность подозреваемого, обвиняемого…»

Однако в таком случае у судьи складывается определенное мнение о виновности лица. Поэтому следует признать правильным мнение о том, что в тех случаях, когда судья убеждается в обоснованности ареста отклоняет жалобу, происходит неизбежное и опасное сближение функций правосудия по данному делу и уголовного преследования. Обязанность судей выдавать приказы об арестах скоро превращается в сознание единства задач с теми, кто эти аресты производит, и привычку видеть в любом обвиняемом заведомого правонарушителя, а в последующем у специализированных арестантских судей будет выработано ощущение причастности к делу борьбы с преступностью чувство профессиональной солидарности с правоохранительным органом. Тем самым в таких случаях судья окажется связанным своим решением, что в дальнейшее окажет влияние на его объективность при рассмотрении дела в главном судебном разбирательстве. А потому вполне реально, что наделение суда правом санкционирования предопределит обвинительный уклон в его деятельности. Кроме того, у судей может появиться заинтересованность в стабильности своих решений, принятых на досудебных стадиях.

Как нам представляется, наделение судьи полномочиями по осуществлению судебного контроля может отрицательно сказаться не только на отправлении правосудия, но и на предварительном расследовании. Широкие полномочия суда в таком случае могут привести к тому, что суд будет не только осуществлять контроль за законностью предварительного расследования, но и фактически осуществлять надзор, руководить следствием.

Сомнительно предложение о возможности передачи суду права санкционирования оперативно-розыскных мероприятий. Пункт 4 ст. 12 Закона РК «Об оперативно-розыскной деятельности «от 15 сентября 1994 года устанавливает: «Оперативно-розыскные мероприятия, затрагивающие охраняемые законом неприкосновенность частной жизни, тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных сообщений и почтовых отправлений, а также право на неприкосновенность жилища, осуществляются исключительно для выявления, предупреждения и раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений, подготавливаемых и совершаемых преступными группами, только с санкции прокурора». Если суду будут переданы полномочия по санкционированию этих мероприятий, то положения, указанные в п. 4 ст. 12 Закона РК «Об оперативно-розыскной деятельности», будут означать, что судья, прежде чем санкционировать такие оперативно-розыскные мероприятия, должен будет предварительно оценить представленные органами, осуществляющими ОРД, материалы с точки зрения достаточности оснований подозревать конкретное лицо в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, а также в подготовке и совершении преступления преступной группой. Причем, в некоторых случаях оценка этих сведений невозможна без предварительной оценки личности подозреваемого лица. Однако полномочия суда должны заключаться только в рассмотрении дел или споров, а наделение судьи функциями по контролю за законностью следствия, дознания и оперативно-розыскной деятельности фактически превратит его в орган борьбы с преступностью, что недопустимо. Потому в целях становления суда как органа правосудия Конституцией РК четко дистанцированы от него другие государственные органы и должностные лица, осуществляющие производство по уголовным делам, именуемые органами уголовного преследования.

Возложение на суд обязанностей, в той или иной форме подменяющих деятельность органов и лиц, осуществляющих уголовное преследование и надзор, не согласуется с конституционными положениями, а также с предписаниями УПК РК о правовой природе суда. Под подменой деятельности органов и лиц, осуществляющих функцию уголовного преследования, следует, на наш взгляд, понимать и санкционирование судом оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, ареста и содержания под стражей, т.к. в этом проявляется обвинительная функция, которая охватывает:

а) применение мер уголовно-процессуального принуждения, разновидностью которого являются меры пресечения, в том числе и арест;

б) следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия, осуществляемые в целях установления запрещенного уголовным законом деяния, и совершившего его лица, виновности последнего в совершении преступления, а также для обеспечения применения к такому лицу наказания или иных мер уголовно-правового воздействия (п. 13 ст. 7 УПК РК).

Из определения понятия уголовного преследования, данного в п. 13 ст. 7 УПК РК, следует два важных вывода:

1) субъектом, уполномоченным осуществлять уголовное преследование, является сторона обвинения, к которой отнесены указанные в п. 12 ст.7 УПК РК субъекты уголовно-процессуальной деятельности. К их числу относится и прокурор — государственный обвинитель;

2) деятельность прокурора по осуществлению уголовного преследования распространяется на все стадии уголовного процесса, что обусловлено характером правового статуса прокурора. Санкционирование процессуальных действий и решений является одним из элементов уголовного преследования, о чем свидетельствует не только анализ соответствующих норм уголовно-процессуального законодательства, но и научные исследования.

В юридической литературе отмечается, что санкционирование решений и действий, ограничивающих права и свободы граждан, не свойственно природе суда, поскольку санкции на арест придадут суду обвинительный характер; этот институт заимствован из англо-американского процесса и входит в противоречие с традициями уголовного процесса, вводится ненужная состязательность предварительного следствия; санкционируя, судья свяжет себя принятым на следствии решением; санкционирование судом ломает отлаженную систему судопроизводства; недопустимо выполнение надзорной функции сразу двумя органами — прокуратурой и судом: суд не может обеспечить постоянный и оперативный характер надзора; судебный контроль нарушает тайну следствия, влечет снижение оперативности принятия решений и др.

Следует учитывать и другой немаловажный момент. Как известно, суд не вправе проявлять инициативы, пока сторона не обратится в суд. Вместе с тем, имеется немало нарушений законности, по которым ни одна из сторон не заинтересована обращаться в суд, а, следовательно без инициативного вмешательства прокурора данные нарушения не могут быть устранены в судебном порядке. Это обусловлено тем, что на досудебных стадиях судебное обжалование носит эпизодический, непостоянный характер. В этом заключается объективная ограниченность полномочий суда на досудебных стадиях: им не присуща проверочная деятельность, а значит, способность не только фиксировать и устранять нарушения закона, но и выявлять, пресекать и предупреждать их. В отличие от суда, полномочиями прокурора, в силу постоянного и непрерывного характера осуществляемого им надзора, является проверка по собственной инициативе законности действий и решений поднадзорных объектов и лиц с целью выявления, пресечения и устранения нарушений закона, восстановления нарушенных прав. Поэтому деятельность суда в силу объективно присущих правосудию закономерностей функционирования не может и не должна заменять собою прокурорский надзор. Поэтому представляется, что речь должна идти не о передаче полномочий по санкционированию от прокуратуры суду, а о сочетании этих полномочий, исходя при этом из задачи обеспечения как уголовного преследования, с одной стороны, так и защиты прав граждан, с другой, т. е. необходимо соблюдение их оптимального соотношения.

Кроме того, предоставление суду права санкционировать оперативно-розыскные мероприятия, следственные действия, арест и содержание под стражей потребует внесения изменения в п. 1 ст. 83 Конституции РК, устанавливающей, что прокуратура осуществляет высший надзор за точным и единообразным применением законов, указов Президента РК и иных нормативных правовых актов на территории республики. Понятие «высший надзор» означает, что прокуратура осуществляет надзор за применением всех названных в этой норме Конституции РК нормативных правовых актов, всеми правоприменителями, в том числе и органами предварительного следствия, дознания и органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. При этом прокуратура в соответствии с этой нормой Конституции вправе выявлять любые нарушения законности. На это обстоятельство указывалось и в Постановлении Конституционного совета РК от 5 августа 2002 г. № 5: «Прокуратура должна иметь эффективный и действенный набор правовых средств для реализации своих полномочий по осуществлению высшего надзора за точным и единообразным применением Конституции, законов, указов Президента Республики у иных нормативных правовых актов, по выявлению и устранению любых нарушений законности, что вытекает из смысла норм пункта 1 статьи 83 Конституции». Поэтому никакие иные органы и должностные лица, в том числе и суд, не обладают полномочиями по осуществлению высшего надзора за выявлением любых нарушений. конституционный право уголовный судопроизводство Для реализации этих конституционных положений, а также п. 4 ст. 83 Конституции РК Закон РК «О Прокуратуре» наделяет прокурора таким эффективным средством предупреждения и выявления нарушений законности в деятельности органов дознания и следствия, а также органов, осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия, как санкция. Поэтому в случае предоставления суду права санкционирования оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, ареста и содержания под стражей будут параллельно действовать два надзирающих органа — суд и прокуратура. В этой связи, прежде чем законодательно предоставить суду такое право, должно быть внесено изменение в п. 1 ст. 83 Конституции РК, исключающее термин «высший» в словосочетании «высший надзор» и «любых» в словосочетании «любых нарушений» .

Следует сказать, что мы полностью поддерживаем указанную выше точку зрения и считаем, что передача санкции на арест судам создаст проблемы как правового, так и экономического характера.

Таким образом, важным, в нашем понимании, в обеспечении задач уголовного судопроизводства является эффективность деятельности правоохранительных органов на каждой стадии, т. е. предоставления процессуальной независимости органам предварительного расследования при обеспечении прокурорского надзора за законностью в их деятельности; обеспечении состязательности судебного разбирательства и справедливое судебное разбирательство.

В заключение хотелось бы обратить внимание на существование таких нерешенных проблем, как развитие в уголовном судопроизводстве специализированного института доследственной проверки, внедрение суда присяжных и организация расследования дел с его учетом, повышение качества государственного обвинения и др., решение которых является, по нашему мнению предметом специальных исследований.

Внедрение этих новаций ставит новые, пока еще не установленные проблемы реализации органами следствия конституционных прав и свобод человека и гражданина.

3.3 Совершенствование правовых основ судебного контроля как условие дальнейшей оптимизации защиты прав человека в уголовном судопроизводстве Развитие правовых институтов нашего общества предполагает объективный научный анализ проводимых реформ для выработки оптимальной стратегии последующего развития. Однако при анализе и оценке любых преобразований в общественной и государственно-правовой сфере необходим какой-то оценочный эталон, критерий, ориентируясь на который, можно было бы осуществлять необходимые преобразования. Таким критерием, по нашему мнению, должна быть действующая Конституция нашей республики, как документ высшей юридической силы, прошедший проверку на демократичность как у нас в стране, так и по оценкам авторитетных международных организаций, таких как ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО и др.

Это утверждение полностью согласуется с содержанием Послания Президента Республики Казахстан к народу Казахстана «Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации». В нем определены как направления реформирования в сфере судебной системы, так и основы правовой защиты граждан. В частности, они выражены в следующих положениях, сформулированных как давно назревшая необходимость:

— требование упрощения судопроизводства, обеспечение его объективности, стабильности и своевременности исполнения судебных актов;

— усиление гарантий прав граждан в рамках судопроизводства, в том числе на стадии исполнения судебных решений;

— обеспечение независимости судебного корпуса как гарантии справедливого решения в рамках закона;

— повышение профессиональной квалификации судей;

— обеспечение повышения роли адвокатов в рамках уголовного судопроизводства и в процессе принятия судебных решений;

— введение в практику уголовного судопроизводства института суда присяжных;

— максимальная обеспеченность открытости и прозрачности судебных процедур.

Как видно, предложенные пути совершенствования, являясь в правовом и общественном плане исключительно актуальными, в основном касаются системы судебной власти. Однако, как нам представляется, предложенная модернизация будет не вполне эффективна без соответствующего реформирования тех структур, которые в силу выполняемых ими функций постоянно взаимодействуют с судом. В частности, предложенная модернизация, на наш взгляд, потребует определенного совершенствования правовой регламентации порядка и форм осуществления ведомственного контроля начальником следственного отдела, прокурором и судом за органами предварительного следствия в части реализации задач по защите личности, охране прав и свобод граждан.

Однако в последнее время некоторые аспекты данной проблемы приобрели особую актуальность. Речь идет о таких вопросах, как: необходимость повышения эффективности обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина; совершенствование всей структуры уголовного судопроизводства, которая до сих пор остается все еще слишком громоздким и негибким инструментом; необходимость введения в отечественное судопроизводство институтов суда присяжных, «сделки о признании вины», ликвидации процедуры направления уголовного дела на дополнительное расследование со стадии главного судебного разбирательства, и др.

Совершенствование процессуального ведомственного контроля, прокурорского надзора и судебного контроля станут действенными инструментами, препятствующими злоупотреблениям служебными полномочиями, влекущими нарушения законности в досудебном производстве. Это потребует совершенствования правового обеспечения сферы процессуального ведомственного контроля, прокурорского надзора и судебного контроля в деятельности органов уголовного судопроизводства, основными составляющими которой являются:

— повышение роли руководителей органов уголовного судопроизводства в обеспечении процессуального контроля;

— совершенствование прокурорского надзора на стадии предварительного следствия;

— расширение судебного контроля за этапом досудебного производства, особенно в части, затрагивающей конституционные права и свободы граждан;

— модернизация законодательной регламентации ведомственного нормативно-правового регулирования указанных выше проблем, решение которых требует разработки новых концептуальных положений о направлениях совершенствования уголовно-процессуального законодательства, призванных обеспечить реализацию конституционных положений, в частности: задержания, заключения и содержания под стражей; об ограничении прав граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; о проникновении в жилище против воли проживающих в нем лиц.

При этом необходимо учитывать, в силу различия выполняемых функций, объективно существующие различия в понимании характера и пределов предлагаемых преобразований у органов уголовного преследования в лице МВД, прокуратуры и суда.

Совершенствование правовых основ процессуального ведомственного контроля, прокурорского надзора и судебного контроля, как условие защиты органами предварительного следствия конституционных прав и свобод человека и гражданина, должно осуществляться, по нашему мнению, с учетом ряда факторов, существенно влияющих на обоснованность применения и эффективность этих мер. К ним можно отнести: уровень законодательной регламентации мер по обеспечению прав и свобод человека и гражданина; уровень и характер процессуального ведомственного контроля, прокурорского надзора и судебного контроля за применением органами предварительного следствия законодательства по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина; уровень ведомственной нормативно-правовой регламентации деятельности следователей по обеспечению прав граждан как участников уголовного процесса.

Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод, что особое место в деятельности органов правосудия по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина занимает ведомственный контроль, являющийся, по нашему мнению, начальной преградой, противодействующей нарушениям законности в ходе досудебной деятельности.

Общая теория права, в традиционном представлении, не рассматривает контроль в качестве самостоятельной сферы деятельности, а ограничивает его возможности как функции наблюдения за исполнением актов правоприменения. Между тем, именно в сфере уголовного судопроизводства контроль является важной гарантией соблюдения законности и органически переплетается с процессуальной деятельностью по применению законодательных норм, обеспечивающих права и свободы граждан в досудебном производстве.

Анализ правоприменительной деятельности органов правосудия по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина показывает, что контроль можно условно разделить на два вида: процессуальный и ведомственный.

1) Процессуальный контроль. В широком смысле к нему относятся прокурорский надзор и судебный контроль в стадии предварительного расследования.

К субъектам процессуального контроля, осуществляющим функции надзора и процессуального контроля при реализации органами предварительного следствия законодательных норм о защите прав личности в уголовном процессе, закон относит прокурора, надзирающего за органами расследования, оперативно-розыскными подразделениями, местами содержания задержанных и заключенных под стражу в целях обеспечения законности по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина, и суд.

В последнем случае суд выполняет роль арбитра между органами уголовного преследования и гражданами в части реализации гарантированных Конституцией Республики Казахстан принципов, в частности, по обеспечению: права на жизнь (ст. 15), права на личную свободу (ст. 16), на неприкосновенность достоинства (ст. 17), на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства, а также на тайну личных вкладов и сбережений, переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 18), право на пользование родным языком и культурой (ст. 19), право на свободу совести (ст. 22), на неприкосновенность жилища (ст. 25).

2) Ведомственный контроль. Данный вид контроля в научном плане все еще является недостаточно изученным и отношение к нему со стороны практических работников отличается определенным консерватизмом и, иногда, формальным отношением.

Субъектами этого вида контроля являются:

— начальник следственного отдела. Законодатель к указанным субъектам относит начальника следственного подразделения органа, осуществляющего предварительное следствие (департамент, управление, отдел, отделение, группа органов внутренних дел, органов национальной безопасности, агентства финансовой полиции и их заместителей, действующих в пределах своей компетенции — ст.ст. 63, 64, 191 УПК РК);

— начальник органа дознания. Непосредственно закон не относит данного участника уголовного процесса к лицам, в чью компетенцию входит проверка процессуальной деятельности следователя. Мало того, практика показывает, что руководители органа дознания зачастую вообще устраняются от руководства следственными подразделениями, доверяя эту функцию своим заместителям, курирующим эти подразделения. Вместе с тем, ч. 2 ст. 66 УПК РК указывает, что начальник органа дознания по делам о преступлениях, подследственным органам предварительного следствия:

1) обеспечивает проведение неотложных следственных действий;

2) организует выполнение поручений прокурора, в том числе о производстве отдельных следственных и иных действий, применения мер защиты потерпевших, свидетелей, других лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве;

3) организует выполнение поручений суда.

Анализ данной нормы позволяет сделать вывод, что обеспечение и организация работы следственных подразделений для выполнения указанных задач предполагает определенные формы контроля со стороны начальника органа дознания. В противном случае следует признать, что эта норма носит формальный, не имеющий практического значения характер.

При этом, если прокурор и суд не вызывают сомнений в их принадлежности к субъектам процессуального контроля, то в отношении остальных участников вопрос остается достаточно дискуссионным.

В связи с этим в уголовно-процессуальной литературе возникла дискуссия, порожденная пониманием в необходимости правовых реформ, смысл которой сводится к вопросу, относить ли вышеуказанных участников процесса к субъектам процессуального контроля, или их место позиционируется в другом правовом поле. При этом участники дискуссии разделились на два лагеря, одни из которых считали, что начальник следственного отдела и начальник органа дознания являются субъектами процессуальной формы контроля наряду с прокурором и судом. Другие относили указанных лиц к субъектам ведомственного контроля с усеченными процессуальными полномочиями.

Анализируя данные определения, можно сделать ряд выводов:

1) контроль невозможен вне какой-либо деятельности;

2) эта деятельность должна носить системный характер и быть регламентирована каким-либо актом, что дает возможность ее контроля;

3) контроль, как вид деятельности, предполагает наличие субъектов, наделенных соответствующими правами;

4) он направлен прежде всего, на активное предупреждение, поиск и реагирование на какие-либо недостатки;

5) данный вид деятельности представлен разнообразными формами, действующими в зависимости от сферы деятельности и на различных уровнях.

С точки зрения уголовного процесса, под процессуальным контролем в стадии предварительного следствия понимается регламентированная уголовно-процессуальным законом система процессуальных действий и решений прокурора и суда, связанная с проверкой и контролем процессуальной деятельности следователей по выполнению задач уголовного судопроизводства на досудебной стадии производства по конкретному уголовному делу.

Полномочия начальника следственного отдела закреплены в ч. 2 ст. 63 УПК РК. Он, в частности, вправе:

1) поручать производство предварительного следствия конкретному следователю;

2) осуществлять контроль:

— за своевременностью действий следователей по находящимся в их производстве уголовным делам;

— соблюдением следователями сроков предварительного следствия и содержания под стражей;

— исполнением указаний прокурора, поручений других следователей;

3) давать указания по уголовным делам;

4) поручать производство предварительного следствия нескольким следователям;

5) в предусмотренных законом случаях отстранять следователя от производства по делу; в пределах своей компетенции изымать уголовное дело из одного следственного подразделения подчиненного ему органа, осуществляющего предварительное следствие, и передавать в другое следственное подразделение этого или иного подчиненного ему органа, осуществляющего предварительное следствие;

5) направлять оконченные уголовные дела прокурору.

Анализ данных полномочий позволяет утверждать, что начальник следственного отдела обладает не менее значимыми процессуальными полномочиями, чем прокурор и суд. При этом его права скорее носят уголовно-процессуальный характер, чем ведомственный. Это вытекает из того факта, что:

— полномочия начальника следственного отдела в ходе предварительного расследования и осуществляемый им в порядке их реализации контроль за деятельностью следователей, применяющих в процессе следствия правовые нормы, относятся к государственной деятельности и адресованы к следователям различных ведомств;

— полномочия начальника следственного отдела по осуществлению процессуального контроля за расследованием уголовных дел регламентируются соответствующими нормами уголовно-процессуального законодательства, к которым ведомственные источники не относятся; другое дело, что ведомственные акты, определяющие формы и методы ведомственного контроля за процессом расследования, как правило, создаются в целях развития, детализации и конкретизации уголовно — процессуальных норм, регламентирующих прокурорский и судебный контроль;

— процессуальный контроль начальника следственного отдела призван выполнять государственные задачи по борьбе с преступностью; они регламентируются ст. 8 УПК РК, а не ведомственными актами;

— процессуальный контроль за расследованием уголовных дел и применением правовых норм, призванных регулировать соблюдение основных прав и свобод человека и гражданина, начальник следственного отдела осуществляет в специфическом уголовно-процессуальном режиме, в строго определенных уголовно-процессуальных формах и точно определенными уголовно-процессуальными средствами и методами, установленными для начальника следственного отдела ст. 63 УПК РК;

— ведомственный контроль, его формы, средства и методы осуществления установлены не законом, а ведомственными правовыми актами соответствующих государственных органов;

— процессуальный контроль за уголовно-процессуальной деятельностью следователей начальник следственного отдела осуществляет непосредственно, без использования промежуточных инстанций и звеньев следственного аппарата.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что решение задач, стоящих перед органами правосудия по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина, невозможно без действенного процессуального контроля со стороны начальника следственного отдела. Отнесение процессуального контроля к ведомственному фактически ведет к принижению роли начальника следственного отдела в организации выполнения следственными подразделениями возложенных на них задач в борьбе с преступностью, обеспечению конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Кроме того, данный вид контроля усиливает роль надзорных функций прокурора и судебный контроль, так как процессуальный контроль осуществляется на первоначальном этапе расследования, когда возможность органов прокуратуры и суда несколько снижены.

Практическое активное использование средств и методов прокуратуры и суда возможно при появлении лица, чьи права и свободы в ходе расследования могут подвергаться ущемлениям и в этом случае роль процессуального контроля со стороны начальника следственного отдела является менее эффективным. На это обстоятельство обратили внимание в своей работе К. Мусин и М. Мусин. Это объясняется тем, что в ходе расследования следователь в необходимых случаях ограничивает права и свободы граждан в допустимых законом пределах (меры пресечения, проведение следственных действий с санкции прокурора и пр.).

Эти действия вызывают многочисленные жалобы, которые естественным образом адресуются не по линии того ведомства, к которому относится данный следователь, а в органы, которым следователь законоподчинен и которые правомочны осуществлять процессуальный контроль, т. е. в прокуратуру и суд.

Заключение

В современном обществе в качестве высшей ценности провозглашены права и свободы человека и гражданина. В уголовном судопроизводстве, как ни в какой другой сфере государственной деятельности, права личности могут быть подвергнуты ограничению. Это касается не только вопросов применения жестких процессуальных решений о мерах пресечения или иных мерах принуждения, официально именуемых подобным образом. Речь идет и о возможности принуждения граждан к участию, например, в допросах, осмотрах и других следственных или судебных действиях. При этом их права подвергаются ограничению самым непосредственным образом, в связи, с чем возникает вопрос о законности, обоснованности, целесообразности и возможности такого ограничения при производстве по уголовному делу.

К сожалению, в деятельности судов по-прежнему не изжиты факты незаконного осуждения граждан, вынесения неправосудных приговоров и решений. И, как следствие, большинство населения не доверяет судебной власти. Так, 3,8% опрошенных (по данным КИСИ при Президенте РК) считали, что суды справедливо решают дела, а 41,1% респондентов отметили, что взяточничество среди судей распространено очень широко.

В дипломной работе нами были рассмотрены права субъектов уголовного судопроизводства, заинтересованных и не заинтересованных в результатах производства по уголовному делу, а также средствах обеспечения этих прав. Особое внимание уделено правам и соответствующим процессуальным гарантиям этих прав таких участников, которые вступают в процесс для защиты собственных интересов: потерпевших, обвиняемых, подозреваемых, подсудимых и др. Квалифицированный юрист должен точно знать, в какой момент уголовного судопроизводства, обратившийся за помощью гражданин располагает определенными правами и каковы гарантии этих прав. От качества этих знаний зависит подчас судьба человека, его близких. Поэтому проведенное исследование имеет большое значение для обеспечения полноты образования будущих юристов.

Уголовно-процессуальные гарантии — это совокупность нормативно закрепленных в уголовно-процессуальном законе субъективных прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства, а также процессуальная форма (основания, порядок, условия) их реализации и выполнения.

Самостоятельным средством обеспечения прав и законных интересов субъектов уголовного судопроизводства (граждан и юридических лиц) следует признать возможность наступления для нарушителей уголовно-процессуального закона (должностных лиц) определенных видов ответственности и применения санкций соответствующей отрасли права.

Значение уголовно-процессуальных гарантий прав участников уголовного судопроизводства заключается в том, что с их помощью граждане получают реальную возможность осуществлять предоставленные им законом права и защищать имеющиеся у них интересы путем активного вмешательства в производство по уголовному делу. Следовательно, средства осуществления прав участников уголовного судопроизводства, или средства их реализации, можно рассматривать как систему гарантий этих прав.

Реализация процессуальных прав и обязанностей субъектов зависит от многих обстоятельств и условий. К их числу относятся:

— знание субъектом своих процессуальных полномочий;

— желание субъекта осуществить свои права;

— осуществление конкретных процессуальных действий, дозволенных уголовно-процессуальным законом для определенного субъекта и в соответствующей процессуальной форме, и др.

Очевидна значимость проведенного исследования, как в теоретическом значении, так и в практической деятельности. Органам расследования и суду необходимо знать и грамотно применять меры процессуального ограничения прав граждан, а граждане должны быть осведомлены о том, какими правами они обладают при участии в уголовном процессе, какие механизмы предназначены для их охраны, какие средства для защиты собственных интересов они могут использовать.

Права участников уголовного судопроизводства имеют исключительное значение. Они необходимы гражданам для защиты тех прав, которые были нарушены совершенным против них преступлением, либо ущемляются ведущимся производством по уголовному делу, либо ограничиваются предъявленным в ходе уголовного дела обвинением. Нами были рассмотрены некоторые из тех прав, которыми закон наделяет субъектов уголовно-процессуальных отношений. В действующем уголовно-процессуальном законе имеются и другие процессуальные полномочия, которыми могут воспользоваться стороны.

Наделение участников правами составляет основной компонент правообеспечительной деятельности государства. Но без надлежащих гарантий реализации этих прав стороны будут не способны эффективно участвовать в производстве по уголовным дела, т. е. достижение целей их участия будет невозможным, а следовательно, бесполезным станет и участие. Поэтому только комплексное законодательное регулирование круга и содержания прав участников, а также форм, способов, методов и условий их реализации, закрепление соответствующих обязанностей, как должностных лиц, так и иных участников уголовного судопроизводства, наличие санкций за нарушение процессуальных прав участников производства по уголовным делам позволят создать надлежащий механизм защиты граждан от преступлений и необоснованного обвинения и осуждения. В целом этот механизм правообеспечения даст возможность более эффективно функционировать всей системе уголовного судопроизводства и сделает защиту прав граждан с помощью уголовного процесса социально привлекательной и безопасной.

Список использованных источников

1. Конституция Республики Казахстан. — Астана, 2004. — с. 40.

2. Назарбаев Н. А. Казахстан на пути ускоренной экономической, социальной и политической модернизации. Послание Президента Республики Казахстан народу Казахстана от 18.02.2011 г. // Казахстанская правда. — 2011. — 19 февраля.

3. Всеобщая декларация прав человека // Правовая реформа в Казахстане. — 1999. — № 1. — С. 45.

4. Жалыбин С. М. Обеспечение прав человека при уголовном преследовании // Правовая реформа в Казахстане. — 2001. — № 1. — с. 47.

5. Колесников Е. Соотношение прав потерпевшего и обвиняемого в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан // Правовая реформа в Казахстане. — 2001. — № 4. — С. 43.

6. Ахпанов А. Н., Андреев В. И. Безопасность участников уголовного процесса.- Алматы: Жетi жаргы. — 2002. — 240 с.

7. Комментарий к Уголовному кодексу Казахской ССР./Под. ред. Поленова Г. Ф., Маркелова В. Н. — Алма-Ата: Казахстан, 1980. — 480 с.

8. Сарсембаев Т. Е. Уголовный процесс. Досудебное производство. Караганда, 2000. — 128 с.

9. Ларин А. М. Презумпция невиновности. — М., 1982. С. 62.

10. Савицкий В. М. Уголовный процесс на новом витке демократии// Государство и право.- 1994. — № 6. С. 96.

11. Концепция правовой политики Республики Казахстан на 2012;2020 гг. // База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

12. Современный Энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская Энциклопедия. — 1997. — 896 с.

13. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. — Алматы: ЮРИСТ, 2004. — 220 с.

14. Уголовный кодекс Республики Казахстан. — Алматы: ЮРИСТ, 2004 — 149с.

15. Закон РК «Об оперативно — розыскной деятельности» от 15 сентября 1994 г. //База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

16. Закон РК «О прокуратуре» от 21 декабря 1995 г. // База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

17. Закон Республики Казахстан «О национальной безопасности Республики Казахстан» от 26.06.1998 г. // База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/

18. Закон Республики Казахстан «Об органах внутренних дел Республики Казахстан» от 21 декабря 1995 г. // База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

19. Закон Республики Казахстан «О государственной службе» от 23 июля 1999 г. № 453-I//База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

20. Закон Республики Казахстан «О борьбе с коррупцией» от 2 июля 1998 г. № 267-I. //База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

21. Конституции зарубежных государств: Учебное пособие / Сост. В. В. Маклаков. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2003. — 784 с.

22. Общая теория права и государства: Учебник /под. ред. В. В. Лазарева. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 1996. — 438 с.

23. Уголовно-процессуальное право Республики Казахстан. Часть Общая: Академический курс/ Под ред. д.ю.н., профессора Б. Х. Толеубековой. Книга первая. — Алматы: ТОО Издательская компания «NAS», 2004 — 416 с.

24. Корнуков В. М. Правовой статус личности в уголовном судопроизводстве // Проблемы правового статуса личности. Саратов, 1981. С. 40.

25. Багаутдинов Ф. Н. Обеспечение публичных и личных интересов при расследовании преступлений. М., 2004. С. 53.

26. Добровольская Т. Н. Гарантии прав граждан в уголовном судопроизводстве // Государство и право. 2000. № 2. С. 133.

27. Яковлева Л. В. Источники уголовно-процессуального права. Краснодар, 2002. С. 12.

28. Юрченко В. Е. Гарантии прав потерпевшего в судебном разбирательстве. А., 2007. С. 56.

29. Чупилкин Ю. Б. Гарантии прав подозреваемого в российском уголовном процессе: Дис. … канд. юр. наук. Краснодар, 2001. С. 46.

30. Теория государства и права: Учебник для вузов/ Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М., 2011. С. 361.

31. Жога Е., Полунин С., Громов Н. Санкции в структуре норм уголовно-процессуального права // Юрист. 2009. № 6. С. 40.

32. Уголовно-процессуальное право: Учебник для вузов // Под ред. П. А. Лупинской. М., 1997. С. 35.

33. Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений: М., 2000. С. 42.

34. Володина Л. М. Механизм защиты прав личности в уголовном процессе. Тюмень, 2009. С. 104.

35. Сапаргалиев Г. Основной закон — основа государства. Конституция Казахстана не исчерпала свой политический и правовой потенциал// Казахстанская правда. — 2005. 23 марта.

36. Современный толковый словарь. — М.: «Большая Советская Энциклопедия», 1997. — 780 с.

37. Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. — М.: Юрид. лит., 1962. — 846 с.

38. Советский уголовный процесс. Учебник / Под ред. Карнеевой Л. М., Лупинской П. А., Тыричева И. В. — М.: Юрид. лит., 1980. — 568 с.

39. Басков В. И. Прокурорский надзор. Учебник. — М.: Изд. БЕК, 1995. — 546с.

40. Алексеев С. С. Государство и право. Начальный курс. — М., 1993. — С. 71, 72.

41. Открытое письмо профессоров права Казахстана к Президенту страны и депутатам Парламента Республики Казахстан// Казахстанская правда.- 2010. — 11 февраля.

42. О внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный кодексы республики Казахстан и Кодекс об административных правонарушениях по вопросам упрощения процедур расследования уголовных дел, декриминализации некоторых составов преступлений и совершенствования законодательства об административных правонарушениях. Закон РК от 2007 г. № 10 // Казахстанская правда. — 2007. 15 июля.

43. Современный Энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская Энциклопедия. — 1997. — 896 с.

44. Смирнов А. В. Реформы уголовной юстиции конца XX века и дискурсивная состязательность//www. kalinovsky-k.narod.ru

45. Закон РК «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Казахстан и Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушений по вопросам упрощения процедур расследования уголовных дел и декриминализации некоторых составов преступлений» // База данных «Закон», Республиканский центр правовой информации, 2015.

46. Статистические данные КПСиСУ Генеральной прокуратуры РК за 2010 год.- Астана. 2010.

47. Обеспечение конституционных прав граждан в досудебных стадиях уголовного процесса: Материалы международной научно-практической конференции, г. Астана, 26−27.08.05 г. — Алматы: ДП «Эдельвейс», 2006. — 296 с.

48. Конституционный закон Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей РК» от 25 декабря 2000 г. № 132−11 ЗРК // Казахстанская правда. — 2000. — 29 декабря.

49. Основные принципы, касающиеся независимости судебных органов.- Принятые седьмым Конгрессом ООН от 6 сентября 1985 г. и утвержденные Генеральном Ассамблей ООН 13 декабря 1985 г.// europa.eu.int/abc/eur-lex/index_en.htm.

50. Юрченко Р. Н. Проблемы введения суда присяжных в судебную систему Республики Казахстан // Правовая реформа в Казахстане.- 2004. — № 5. — С. 16.

51. Постановление Конституционного совета РК от 5 августа 2002 г. № 5 «О соответствии Конституции Республики Казахстан Закона Республики Казахстан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам прокурорского надзора». // База законодательства «Zakon» — http://www.zakon.kz/.

52. Михайлов В. А. Проблемы издания норм уголовно-процессуального права // Уголовный процесс и криминалистика на рубеже веков. — М.: Академия управления МВД России, 2000. — С. 45.

53. Мусин К., Мусин М. Судебный контроль и прокурорский надзор: некоторые вопросы соотношения двух институтов // Зан жане Заман. — 2005. № 1. — С. 21−22.