Возмещение морального вреда

Оглавление Введение Глава 1. Становление и развитие института компенсации морального вреда в российском праве

1.1 Понятие морального вреда в российском праве

1.2 Сущность морального вреда и его соотношение с другими видами вреда Глава 2. Условия и порядок компенсации морального вреда

2.1 Основания возникновения права на компенсацию морального вреда

2.2 Критерии определения размера компенсации морального вреда Заключение Список использованных источников и литературы

Конституция Российской Федерации ставит право на жизнь, здоровье, честь и достоинство в ранг естественных и неотчуждаемых прав личности, что предполагает эффективную охрану и защиту этих прав.

Важнейшей задачей правового государства должно быть обеспечение наиболее справедливого, быстрого и эффективного восстановления нарушенных прав и возмещения причиненного вреда. Российская Федерация, объявившая себя правовым государством, должна соответствовать этим критериям (гл. 2 Конституции РФ).

Одним из видов вреда, который может быть причинен человеку, является моральный вред, т. е. причинение страдания неправомерными действиями или бездействием.

В 1991 г. были приняты Основы гражданского законодательства СССР и республик, в которых моральный вред был определен как физические или нравственные страдания и возмещался в денежной форме. Российские законодатели пошли дальше и включили нормы о компенсации морального вреда во многие законы, принятые в 1991;1992 гг.: Закон РФ «О средствах массовой информации», Закон РФ «О защите прав потребителей». В 1994;1995 гг. был принят Гражданский кодекс РФ, в котором вопросам компенсации морального вреда посвящен целый параграф (§ 4), состоящий лишь из трех статей, что не достаточно полно раскрывает понятие морального вреда и определения размера его компенсации.

Сказанное определяет актуальность настоящего исследования.

Объектом настоящего исследования выступают общественные отношения, складывающие в процессе реализации права на компенсацию морального вреда.

Предметом исследования выступают нормы российского законодательства, регулирующие порядок компенсации морального вреда.

Целью настоящей работы выступает исследования вопросов компенсации морального вреда в действующем законодательстве, а также практики применения норм о компенсации морального вреда.

Для достижения поставленной цели в работе необходимо решить следующие задачи:

— рассмотреть историю становления норм о компенсации морального вреда в отечественном законодательстве;

— охарактеризовать понятие морального вреда;

— проанализировать основания возникновения права на компенсацию;

— рассмотреть критерии определения размера компенсации морального вреда.

Методологическую основу исследования составляет общенаучный диалектический метод, наряду с которым использовались частнонаучные методы познания: системный, формально-логический, исторический, формально-юридический, лингвистический, сравнительно-правовой, эмпирический.

Нормативную базу исследования составили нормативные правовые акты Российской Федерации, акты субъектов Российской Федерации, подзаконные акты, разъяснения и рекомендации Верховного Суда РФ, а также решения судов различных инстанций по конкретным делам.

Теоретическую основу исследования составили труды ряда известных российских ученых, таких как М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, Д. П. Гордеева, О. В. Кузнецова, O.A. Красавчиков, А. Я. Рыженков, О. Н. Садиков, П. И. Седугин, А. П. Сергеев, Е. А. Суханов, М. Ю. Тихомиров, Ю. К. Толстой, А. В. Шишенина и другие.

Цели и задачи исследования определили структуру настоящей работы, которая включает введение, две главы, разделенные на параграфы, заключение и список использованных источников и литературы.

Глава 1. Становление и развитие института компенсации морального вреда в российском праве

1.1 Понятие морального вреда в российском праве

Становление в России института компенсации морального (неимущественного) вреда происходило на протяжении десятков веков и зависело от множества различных факторов, таких как социальные и политические процессы в обществе, изменение законодательства, изменение механизма компенсации морального (неимущественного) вреда.

Понятие «моральный вред» было легализовано в российском гражданском праве лишь с принятием 12 июня 1990 г. Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации», хотя данный нормативный акт не раскрывал самого понятия «морального вреда».

Впервые в отечественном законодательстве моральный вред стал определяться как «физические или нравственные страдания» в ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 31 мая 1991 г. Основы Гражданского Законодательство Союза ССР и республик (утв. ВС СССР 31 мая 1991 г. № 2211-I) (Утратили силу) // Ведомости ВС СССР. — 1991. — № 26. — 26 июня. Данное определение было сохранено и в ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, однако законодатель значительно сузил круг нарушений, при которых потерпевший вправе претендовать на компенсацию морального (неимущественного) вреда. Моральный вред стал подлежать безусловной компенсации только при нарушении неимущественных прав гражданина и посягательстве на иные нематериальные блага. Во всех других случаях обязанность денежной компенсации такого вреда должна быть прямо предусмотрена законом.

Своё кодифицированное закрепление институт морального вреда получил в 1994 г. с принятием первой части Гражданского кодекса РФ, в котором под моральным вредом понимаются физические и нравственные страдания, причинённые действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также другие случаи, предусмотренные законом. В этих случаях суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ст. 151 ГК). При этом законодатель, давая определение морального вреда, закрепил, что при определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред.

Таким образом, история становления института компенсации морального вреда в России хоть и весьма продолжительна, но легальное закрепление возможности компенсации морального вреда появилось лишь в 90-х гг. 20 века. Следовательно, механизм правового регулирования компенсации морального вреда ещё не может быть назван совершенным и требует своего дальнейшего развития.

1.2 Сущность морального вреда и его соотношение с другими видами вреда

Для того, чтобы понять сущность морального вреда, представляется необходимым рассмотреть эволюцию взглядов на понятие вреда в отечественной цивилистике.

В зависимости от того, какие именно объекты (субстанции), по мнению дореволюционных ученых, могли понести те или иные вредные последствия, выделялись три направления в изучении понятия вреда в гражданском праве.

К сторонникам первого направления следует причислять цивилистов, полагавших, что к области гражданского права должны быть отнесены только случаи причинения вреда имущественным объектам. С указанных позиций вред, причиненный субстанциям, не принадлежащим к разряду имущества (неимущественный или нематериальный вред), находится за рамками гражданского права и должен рассматриваться в других отраслях права (прежде всего в уголовном праве).

Родоначальником данного направления был выдающийся дореволюционный цивилист Д. И. Мейер. В своих лекциях по гражданскому праву ученый не определял понятие вреда, но отождествлял его с понятиями ущерба и убытков. Под ущербом (или убытком) Д. И. Мейер предлагал понимать «уменьшение или уничтожение ценности права». Под правом в этом случае ученый подразумевал только имущественное право. Имущественные права опосредуют те или иные возможности в отношении имущественных объектов, но никак не в отношении неимущественных благ. Поэтому (по Мейеру) гражданское право рассматривает лишь вред, причиненный имущественным объектам.

Важно отметить, что Д. И. Мейер первым среди русских цивилистов приблизился к постановке существенного, на наш взгляд, вопроса о том, чему в результате совершения гражданского правонарушения может быть причинен ущерб (вред), какая субстанция способна нести (претерпевать) вредоносные последствия противоправного деяния. Такая постановка вопроса, без сомнения, оказалась научно жизнеспособной и необходимой: в дальнейшем она послужила основой для формирования полноценного научного вопроса об объекте вредоносной деятельности, или, в более современном варианте, объекте гражданского правонарушения. Безусловно, данная интерпретация проблемы причинения ущерба (вреда) является одной из многочисленных научных заслуг великого русского цивилиста.

В знаменитом «Учебнике русского гражданского права» Г. Ф. Шершеневича также имеется определение убытков. Ученый толковал это понятие через категорию вреда: «Вред, понесенный имуществом и состоящий в уменьшении его ценности, называется убытками».

В числе сторонников рассматриваемого направления следует назвать и К. П. Победоносцева. Нигде прямо не раскрыв содержание понятия «вред», ученый предпочел ограничиться определением понятия убытка как «всякого ухудшения, уменьшения ценностей и сил, всякой порчи по имуществу» Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Ч. 3: Договоры и обязательства. — М., 2003. — С.559. Однако следом за данной дефиницией ученый охарактеризовал разделение убытка на положительный ущерб и потерянную выгоду как «важное различие и экономическое и юридическое, по отношению к самой сущности вреда» Там же. Таким образом, вряд ли есть основания утверждать, что автор вкладывал в понятие вреда какой-либо принципиально иной смысл по сравнению с тем, который он придавал понятию убытка.

Чем можно объяснить то, что упомянутые ученые, по сути, не проводили различий между понятиями имущественного вреда, ущерба и убытков? Причина очевидна: цивилисты в своих рассуждениях исходили из действовавшего на тот момент гражданского законодательства. Даже самый поверхностный анализ отдельных положений т. Х, ч. 1 Свода законов гражданских (глава VI раздела второго книги второй, в особенности ст. 574 и 644−689) позволяет сделать вывод о том, что законодатель не утруждал себя определением четких критериев для разграничения понятий вреда, ущерба и убытков, по всей видимости, не считая это необходимым и сколько-нибудь важным для практического применения указанных положений законов.

В основу второго направления был положен противоположный подход, согласно которому для гражданского права имеет значение как вред, причиненный имущественным объектам, так и вред, причиненный неимущественным субстанциям (каким-либо нематериальным благам). Следовательно, по мнению представителей данного направления, ни те ни другие случаи не должны оставаться в гражданском праве без правовых последствий.

Одним из первых о вреде как результате совершения посягательств не только на имущественные, но и на нематериальные блага в отечественной дореволюционной литературе заговорил К. Н. Анненков. Вслед за видным германским цивилистом Ю. Бароном, влияние идей которого на К. Н. Анненкова было весьма велико, последний отмечал, что вред может быть причинен как вследствие уменьшения имущества, так и вследствие нарушения других благ потерпевшего: жизни, здоровья, чести и т. д. В результате К. Н. Анненков пришел к выводу о том, что следствием совершения правонарушения (недозволенного деяния) может быть как нарушение имущественных прав, так, разумеется, и нарушение личных прав. Таким образом, ученый отметил, что в гражданском праве объектами, которые могут нести на себе вредные последствия противоправного деяния, выступают имущественные права (точнее было бы сказать «имущество», или «имущественные объекты»), а также личные или неимущественные блага (жизнь, здоровье и т. д.).

К приверженцам второму направлению следует отнести В. И. Синайского, согласно мнению которого все обязательства из правонарушений должны быть разделены на две группы: обязательства, возникающие из правонарушений в области личных благ, и обязательства из правонарушений в области имущественных благ. Как отмечает сам цивилист, первыми правонарушениями причиняется личный вред, вторыми — имущественный вред. Несомненным и важным достоинством данной классификации обязательств из правонарушений являлось то, что она давала почву для дальнейших выводов и рассуждений об особенностях обязательств из причинения того или иного вреда.

Пожалуй, самым ярким сторонником и горячим защитником второго направления был И. А. Покровский — еще один гениальный отечественный цивилист, который с присущей ему неповторимой творческой энергией и безупречной аргументацией обосновывал необходимость взять под защиту гражданского права как имущественные, так и неимущественные интересы личности. Ученый отмечал, что «игнорировать нематериальный вред чем далее, тем более делается невозможным». Поэтому в любом развитом цивилизованном обществе, в котором делается акцент на всестороннюю защиту интересов конкретной личности, гражданское право должно защищать не только имущественные права, но и нематериальные интересы. На основе этих рассуждений автор пришел к идее возмещения (компенсации) нематериального (морального, нравственного) вреда.

Суть третьей позиции заключалась в том, что в гражданско-правовом смысле вред может быть причинен только личности потерпевшего, а значит, именно личность, неимущественная субстанция и есть тот объект, при причинении вреда которому наступает гражданско-правовая реакция. Указанная точка зрения в дореволюционной литературе стояла особняком, ее автором и единственным приверженцем был К. Д. Кавелин. «Ущерб, наносимый нарушением, — писал ученый, — может быть подведен под категорию вреда или убытка. Оба термина употребляются и в Своде законов, но они не имеют в нем точно определенного технического значения». По его мнению, «под убытками следует… разуметь ущерб имущественного характера, именно когда он состоит или в повреждении имущества, или в расходах, вынужденных нарушением… Под вредом мы разумеем последствия нарушения, отразившиеся не посредственно на физической личности того, к кому нарушение относится. Сам по себе вред, нанесенный лицу, не подлежит имущественной оценке…».

Хочется обратить внимание на то, что такой подход просматривается и в современном гражданском законодательстве. Что касается понятий ущерба и убытков, то ГК РФ использует их для обозначения негативных имущественных последствий, вызванных исключительно умалением каких-либо имущественных объектов. Подтверждением сказанного служит легальное определение убытков: под таковыми закон понимает уменьшение или повреждение имущества, а также неполучение имущества, которое потерпевший должен был получить, не будь совершено правонарушение (ст. 15 ГК РФ). Напротив, понятие вреда используется законодателем как применительно к случаям нарушения имущественных благ, так и, в особенности, к случаям нарушения неимущественных благ (в частности, в ГК РФ содержатся положения о причинении вреда жизни, здоровью, а также о моральном вреде).

Вместе с тем невозможно не отметить, что ГК РФ проводит разграничение понятия «вред», с одной стороны, и понятий «ущерб» и «убытки» — с другой, с позиции сферы их применения. Так, понятие вреда встречается лишь в тех нормах, в которых говорится об ответственности за совершение так называемых гражданско-правовых деликтов, т. е. деяний, не связанных с нарушением каких-либо обязательств. Напротив, понятия ущерба и убытков законодатель использует в случаях, когда имеет место нарушение обязательств (прежде всего договорных). Указанное разграничение сфер применения понятий вреда, ущерба и убытков впервые появилось в советских гражданских кодексах, а затем по традиции было воспринято нынешним гражданским законодательством и наукой гражданского права.

Абсолютное большинство советских и современных ученых согласно с тем, что вред может быть причинен как имущественным, так и неимущественным благам и что обе группы случаев относятся к области гражданского права.

Одним из первых в советской цивилистике по вопросу о понятии вреда высказался М. М. Агарков. В противовес тем ученым, которые продолжали понимать вред исключительно как уменьшение имущества (имущественной сферы) потерпевшего, М. М. Агарков впервые в отечественной науке предложил следующий взгляд на понятие вреда: «Вредом мы называем всякое умаление того или иного личного или имущественного блага» Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Агарков М. М Избранные труды по гражданскому праву. — М., 2002. — Т.1. — С.404.

За внешней простотой предложенного М. М. Агарковым определения вреда весьма непросто разглядеть те достоинства, которыми оно обладает и которые свидетельствуют о вкладе М. М. Агаркова в разъяснение содержания такой правовой категории, как вред.

Во-первых, ученый, в отличие от своих предшественников (главным образом дореволюционных цивилистов), использовал единое, обобщающее понятие «благо» для обозначения той субстанции, которой может быть причинен вред. Мы уже обращали внимание на то, что раскрыть содержание понятия вреда можно лишь при том условии, если будет дан ответ на вопрос о том, какой субстанции вообще может быть причинен вред. М. М. Агарков безупречно справился с указанной задачей. По его мнению, вред может быть причинен всякому благу. И имущество, включая самый распространенный объект имущественных прав — вещи, и нематериальные субстанции (жизнь, здоровье, честь и др.) — все это суть блага.

Во-вторых, М. М. Агарков в самом определении понятия вреда указывает на то, что нарушены могут быть как имущественные, так и неимущественные блага.

В-третьих, прибегнув к логическому толкованию соответствующих мест работы М. М. Агаркова «Обязательство по советскому гражданскому праву», мы можем прийти к следующему выводу: ученый при определении понятия вреда исходит из того, что вред представляет собой изменения, которые происходят в фактическом положении потерпевшего, т. е. это явление фактического порядка, поэтому вред может быть причинен лишь тем или иным реальным благам, но не субъективным правам или правоотношениям в целом. В самом деле, если допустить, что вред может быть причинен и благам, и правам, то описать даже в общих чертах природу вреда, раскрыть содержание понятия вреда не представляется возможным.

К сожалению, М. М. Агарков слишком узко определял границы использования понятия вреда — только применительно к внедоговорным обязательствам. Во многом это было обусловлено тем, что цивилист опирался в своих рассуждениях прежде всего на положения действовавшего в тот период гражданского законодательства. Вместе с тем ученый отмечал, что в тех случаях, когда нарушению подвергаются те или иные права в рамках уже существующего между правонарушителем и потерпевшим относительного правоотношения (например, обязательственного правоотношения, в особенности договорного обязательства), правовым последствием нарушения таких прав является возникновение у потерпевшего требования об исполнении обязательства в натуре либо о возмещении причиненных убытков и (или) об уплате штрафа. Однако, по мнению самого же М. М. Агаркова, понятие убытков является видовым по сравнению с понятием вреда. В результате ученый впадал в противоречие, с одной стороны, рассматривая понятие вреда лишь в разделе о внедоговорных (деликтных) обязательствах, а с другой — определяя убытки (в том числе причиненные нарушением обязательств) как имущественный вред, выраженный в денежной форме.

Следует отметить, что именно благодаря указанным достоинствам концепция М. М. Агаркова приобрела множество авторитетных сторонников среди советских и современных цивилистов. Если говорить о советской науке гражданского права, то достаточно назвать имена таких видных советских цивилистов, как Е. А. Флейшиц, Г. К. Матвеев и В. А. Тархов. В настоящее же время определение вреда, весьма близкое к определению М. М. Агаркова, дается в учебнике гражданского права, подготовленном авторским коллективом кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. — М., 2006. — Т.1. — С.601.

Однако несмотря на то, что трактовка вреда, предложенная М. М. Агарковым, воспринималась и до сих пор продолжает восприниматься почти как аксиома, следует все же обратить внимание на высказывания некоторых известных советских и современных цивилистов. Хотели они того или нет, но предложенные ими дефиниции понятия вреда имеют одну общую черту, отличающую их от определения М. М. Агаркова. Эта особенность состоит в том, что под вредом понимается умаление не только благ (материальных или нематериальных), т. е. объектов реальной действительности, но также и правовых субстанций (субъективных гражданских прав, правоотношений или правопорядка в целом).

Представляется, что такая трактовка категории вреда своим появлением во многом обязана высказываниям О. С. Иоффе. В его монографии «Ответственность по советскому гражданскому праву» прослеживается идея о том, что и нарушение правоотношения, и повреждение (уничтожение) вещи или иного имущества — все это есть результат совершения гражданского правонарушения, иными словами, вред, причиняемый правонарушением.

Аналогичные взгляды высказывали О. Э. Лейст и Н. С. Малеин: в предлагаемых ими определениях вреда прямо указывалось на то, что вред может быть причинен правовым (т.е. идеальным) объектам.

Подобный подход представлен и в современной учебной литературе по гражданскому праву. Так, в учебнике гражданского права, подготовленном коллективом авторов юридического факультета СПбГУ, а также в учебнике гражданского права В. А. Белова под вредом в гражданском праве предлагается понимать в том числе умаление какого-либо имущественного права либо как имущественного, так и неимущественного субъективного гражданского права Белов В. А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. — М., 2011. — С.334.

Безусловно, на основании одних только высказываний и определений, в которых говорится о возможности причинения вреда правовым субстанциям (прежде всего субъективным правам), вряд ли стоит делать вывод о том, что в науке гражданского права наряду с концепцией, предложенной М. М. Агарковым, сложился еще один подход, согласно которому вред понимается как умаление не только каких-либо реальных благ (материальных и (или) нематериальных), но и правовых субстанций. Подобное утверждение не соответствовало бы действительности, поскольку нельзя сказать, что по вопросу об определении понятия вреда вообще велась какая-то дискуссия. Все определения вреда, не укладывающиеся в рамки традиционного подхода, были даны авторами мимоходом, без какого бы то ни было разъяснения, почему они считают возможным причинение вреда субъективным правам (а также другим правовым субстанциям — правоотношениям и правопорядку).

Вместе с тем, ставя задачу провести всесторонний анализ вопроса о сущности вреда в гражданском праве, необходимо выделить в качестве самостоятельной концепцию, согласно которой вред может быть причинен не только благам, но и субъективным правам. Более того, думается, что подобная трактовка понятия вреда является логическим следствием позиции некоторых современных юристов, по мнению которых субъективные права могут иметь одинаковый правовой режим с материальными объектами (прежде всего вещами). Действительно, если согласиться с точкой зрения таких юристов и признать, к примеру, возможность установления права собственности на субъективные права (в частности, на бездокументарные ценные бумаги, вклады в банках), возможность виндикации прав (тех же бездокументарных ценных бумаг), то нельзя исключить и возможность причинения вреда субъективным правам.

В действительности точка зрения юристов, обосновывающих смешение правового режима субъективных прав и материальных объектов, является научно несостоятельной, но ведь это необходимо еще и доказать, а значит, для начала следует рассмотреть данную точку зрения в качестве самостоятельного подхода, указав все ее плюсы и минусы. Таким образом, обособленное изучение концепции вреда как умаления реальных благ и правовых субстанций с точки зрения научного анализа является вполне допустимым.

Если говорить о достоинствах указанной трактовки понятия вреда, то по сравнению с подходом М. М. Агаркова таковых совсем немного. Единственным положительным моментом понимания вреда как умаления благ и прав (т.е. как субстанций реальной действительности, так и субстанций правовой действительности) является то, что в результате поднимаются весьма важные вопросы о том, отражается ли факт причинения вреда на правовой сфере потерпевшего, и если да, то каким образом.

В остальном подобная трактовка вреда заключает в себе больше недостатков, чем достоинств.

Во-первых, при таком понимании понятие вреда теряет всякую определенность, а его границы становятся чрезвычайно расплывчатыми. Это происходит оттого, что в одном понятии объединяются несовместимые по своей природе явления. Если рассмотреть возникшее затруднение с точки зрения логики, может сложиться обманчивое впечатление, будто бы подобная трактовка понятия вреда ведет лишь к расширению объема этого понятия, так как к случаям причинения вреда благам добавляются случаи причинения вреда правам.

На самом деле при таком подходе в понятие вреда пытаются включить элементы или признаки другого понятия. Совершенно очевидно, что понятие вреда становится чем-то вроде своеобразной вывески, под которой объединяются явления абсолютно разного порядка — и негативные изменения фактического положения потерпевшего (изменения объектов реальной действительности), и изменения в его правовом положении. Если мы зададимся вопросом о том, каким образом можно объединить эти две составляющие, то придется предложить следующее определение: вред — это всякие неблагоприятные последствия (умаление благ, изменение или прекращение субъективных прав и правоотношений) правонарушений, имеющие определенное правовое значение. Вместе с тем нетрудно заметить, что такое предельно абстрактное определение понятия вреда, по сути, лишает последнее какой бы то ни было научно-познавательной ценности — оно вполне может быть заменено понятием «неблагоприятные последствия» или каким-либо другим, столь же общим.

Во-вторых, если согласиться с утверждением о том, что вред может быть причинен и правам, то мы тем самым признаем возможность нарушения любых субъективных гражданских прав. Абсолютное большинство ученых-юристов (в том числе цивилистов) действительно полагает, что любые субъективные права могут быть нарушены. Более того, ученые видят в факте нарушения прав суть гражданского правонарушения, ответственность за совершение которого непременно должна вести к восстановлению нарушенного права. Однако с теоретической точки зрения ответ на вопрос о том, могут ли вообще быть нарушены субъективные права, не выглядит таким уж однозначным. Трудно представить себе, чтобы в отношении права (правовой субстанции) вообще могли быть совершены какие-либо противоправные действия, способные, несмотря на свой противоречащий праву характер, каким-то негативным образом на это право повлиять.

Таким образом, предложенная М. М. Агарковым трактовка вреда как умаления какого-либо реального блага выглядит гораздо предпочтительнее, чем изложенный подход, согласно которому вред может быть причинен не только благам (объектам реальной действительности), но и правовым субстанциям.

Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы.

Дореволюционная цивилистическая литература свидетельствует о том, что невозможно в полной мере раскрыть содержание понятия вреда в гражданском праве, беря за основу характеристику только имущественного или только неимущественного вреда.

Ошибки, которые в то или иное время были допущены представителями отечественной цивилистики при определении понятия вреда, содержат в себе важные методологические предпосылки, которые указывают правильный путь к трактовке понятия «вред». Эти предпосылки таковы:

1) правовая природа имущественного и неимущественного вреда одна и та же, следовательно, общее понятие вреда должно охватывать обе эти разновидности вреда;

2) нельзя дать характеристику понятия вреда, используя несопоставимые друг с другом признаки: с помощью указания и на нарушение благ, и на нарушение субъективных прав или других правовых субстанций. Эти объекты принадлежат к абсолютно разным сферам: блага — это объекты реальной действительности, существующие объективно вне человеческого сознания, права — идеальные объекты, вне нашего сознания не существующие.

Именно на основе этих двух предпосылок должно быть выработано общее понятие вреда в гражданском праве.

Глава 2. Условия и порядок компенсации морального вреда

2.1 Основания возникновения права на компенсацию морального вреда

моральный вред право законодательство Хотя человек претерпевает страдания во множестве случаев, в том числе и в результате неправомерных действий других лиц, это не означает, что он во всех случаях приобретает право на компенсацию морального вреда. Такое право возникает при наличии предусмотренных законом условий, или оснований ответственности за причинение морального вреда.

Обязательство по компенсации морального вреда в общем случае возникает при наличии одновременно следующих условий:

— претерпевание морального вреда;

— неправомерное действие причинителя вреда;

— причинная связь между неправомерными действиями и моральным вредом;

— вина причинителя вреда.

Рассмотрим более подробно перечисленные условия.

Первым условием является наличие морального вреда, т. е. наличие негативных изменений в психической сфере человека, выражающихся в претерпевании последним физических или нравственных страданий. Одной из важнейших специфических особенностей морального вреда является то, что сами негативные изменения происходят в сознании потерпевшего и форма, в которой эти изменения выражаются вовне, имеет сильную зависимость от особенностей психики субъекта.

Законодатель обоснованно устанавливает только неправомерные действия в качестве условия ответственности за причинение морального вреда. Должен действовать принцип презумпции морального вреда, содержание которого А. Эрделевский формулирует следующим образом: любое физическое лицо, в отношении которого совершенно неправомерное деяние (действие или бездействие), признается потерпевшим моральный вред, если совершивший деяние не докажет обратное Эрделевский А. Моральный вред и компенсация за страдания: Науч.-практ. пособие. — М.: Бек, 1997. — С.16−17. Данное понятие упрощает позицию потерпевшего, но в то же время совершивший деяние может опровергнуть эту презумпцию.

Потерпевший должен доказать факт, реальное существование морального вреда.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 Постановления № 10).

Подчеркивая значение фактических обстоятельств для определения тяжести страданий указывает, в частности, на необходимость установления их реального существования.

Факт — это событие, наличие которого можно доказать или его могут подтвердить большинство свидетелей. Установление факта перенесенных страданий сопряжено с определенными трудностями. «Кто, кроме меня, знает, как сильно я переживаю?» — так может думать каждый человек. Поэтому заявление истца о том, что он претерпел физические или нравственные страдания, является прямым доказательством факта причинения морального вреда. Причем прямых доказательств обратного ответчик представить не может. Показания свидетелей могут являться лишь косвенными доказательствами причинения морального вреда, например, свидетель слышал, как потерпевший сильно кричал, или видел, как потерпевший плакал.

Заключение

эксперта также может являться косвенным доказательством причинения морального вреда.

Второе условие ответственности за причинение морального вреда — неправомерные действия причинителя вреда. Противоправность деяний заключается в их противоречии нормам права. Учитывая недостаточную юридическую грамотность населения, можно предположить, что во многих случаях правонарушитель избегает ответственность за причинение морального вреда только потому, что потерпевший не в состоянии квалифицировать происшедшее как правонарушение и не предъявляет соответствующий иск. Например, не всегда пресекаются незаконные действия административных органов, связанных с отказом в предоставлении информации, непосредственно затрагивающей права и свободы гражданина, которую согласно закону они обязаны предоставить любому заинтересованному лицу (п. 2 ст. 24 Конституции РФ).

Относительно видов действий, совершение которых порождает право потерпевшего на компенсацию морального вреда, следует указать, что необходимым признаком этих действий является нарушение ими неимущественных прав и благ человека. Поскольку такие права и блага, согласно п. 2 ст. 17 Конституции РФ, неотчуждаемы и не передаваемы иным способом, они не могут являться предметом сделок, в связи с чем обязательства вследствие причинения морального вреда в большинстве случаев возникают из-за отсутствия между сторонами гражданско-правовых договорных отношений. Между тем возможны случаи, когда и при наличии таких отношений возникает право на компенсацию морального вреда. Например, в процессе исполнения авторского договора об издании произведения издатель нарушает личные неимущественные права автора на имя или неприкосновенность произведения.

Если неправомерное действие нарушает имущественные права гражданина, то, хотя бы такое действие и причинило моральный вред, право на компенсацию возникает только в случаях, специально предусмотренных законом. Единственным пока примером такого права в российском законодательстве является Закон РФ «О защите прав потребителей РФ»: моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом) его прав, предусмотренных законами и правовыми актами РФ, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины (ст. 15).

Обязательным условием ответственности при наличии состава правонарушения является юридически значимая причинная связь между поведением причинителя (действие или бездействие) и наступившим вредом. Причинная связь может считаться юридически значимой, если поведение причинителя превратило возможность наступления вредоносного результата в действительность либо обусловило конкретную возможность его наступления. Таким образом, для возложения ответственности за причинение вреда требуется установить наличие необходимой причинной связи между неправомерным поведением причинителя и вредом.

Вина причинителя вреда не всегда является обязательным условием наступления ответственности. Во-первых компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя в случаях, когда вред причинен жизни и здоровью гражданина источником повышенной опасности.

В подтверждение приведем Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 7 июля 2006 г. № 14-В06−1 Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 7 июля 2006 г. № 14-В06−1 // СПС Гарант, 2013.

Н. обратилась в суд с иском С. и просила взыскать с ответчика сумму затрат на лечение, на приобретение лекарств и на дополнительное питание, расходов на санаторно-курортное лечение, материальный ущерб, причиненный повреждением одежды, и компенсацию морального вреда, ссылаясь на то, что на Н. был совершен наезд автомашины, принадлежавшей С., в результате чего Н. получила тяжкие телесные повреждения и вынуждена была пройти длительный курс лечения.

Решением Коминтерновского районного суда г. Воронежа исковые требования Н. удовлетворены частично, в ее пользу с ответчика взыскана сумма материального ущерба в размере 28 698 руб. 07 коп., и сумма возмещения морального вреда в размере 8000 руб.

Постановлением президиума Воронежского областного суда состоявшееся по делу решение изменено, размер компенсации морального вреда снижен до 2000 руб.

В надзорной жалобе Н. просит определение президиума Воронежского областного суда отменить, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ определила оставить в силе решение суда первой инстанции.

Во-вторых, вина причинителя вреда не является обязательным условием наступления ответственности, когда вред причинен гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

И наконец, вина причинителя вреда не является обязательным условием привлечения к ответственности, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Федеральными законами этот перечень может быть дополнен (ст. 1100 ГК РФ; п. 3 Постановления № 10).

Вопрос о компенсации морального вреда можно ставить в случае нарушения личных неимущественных прав гражданина. Например, если в случае кражи потерпевшим ставится вопрос о взыскании компенсации морального вреда с виновных лиц, суд откажет в удовлетворении данных требований, так как в законодательстве не содержится указаний на возможность компенсации морального вреда, причиненного хищением имущества.

2.2 Критерии определения размера компенсации морального вреда

Каждый, кто когда-нибудь сталкивался с необходимостью указать размер компенсации за причиненный моральный вред в исковом заявлении или просто назвать сумму в ходе предварительных переговоров с потенциальным ответчиком, знает, как не просто прийти к той величине, которая показала бы цену страданий, перенесенных потерпевшим, и являлась бы детально обоснованной.

Если подобный вопрос задать потерпевшему непосредственно после совершения против него противоправного действия, то в ответ услышим сумму с несколькими нулями, со временем сумма значительно уменьшится (гнев «утихнет»). Конечно же, человеку свойственно переоценивать свои собственные страдания и недооценивать страдания других. Если истцу задать вопрос: «Почему Вы настаиваете именно на этой сумме?», — то обоснованного ответа не последует, а будет что-то вроде: «Считаю, что эта сумма компенсирует мои страдания».

В законодательстве не содержаться указания, позволяющие суду обоснованно определять размер компенсации морального вреда при разрешении конкретного дела. Именно поэтому судьи «не любят» дела о компенсации вреда и чувствуют себя нелепо, так как вынуждены либо пассивно и немотивированно следовать за требованиями истцов или столь же немотивированно отклоняться от этих требований и присуждать иные суммы компенсации. Основную причину такого положения судьи видят в отсутствии общей методологии и базиса для определения размера компенсации Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда. — М., 1997. — С. 127.

Размер компенсации — один из наиболее важных и, пожалуй, наименее урегулированных вопросов. В практике наблюдаются случаи, когда суд уменьшает размер заявленной компенсации в 9000 раз, и это означает, что и потерпевшие, и суды не имеют достаточно ясных критериев для определения размера компенсации Гаврилов Э. Как определить размер компенсации морального вреда? // Российская юстиция. — 2000. — № 6. — С. 24. .

Тем не менее, основные критериев, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации морального вреда, существуют, среди них:

— степень вины нарушителя;

— степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

— иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также:

— характер физических и нравственных страданий, который должен оцениваться с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

— требования разумности и справедливости (п. 2 ст. 151, п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

Определение размера компенсации морального вреда является достаточно сложным, что предопределяется следующими предпосылками:

— наличие принципа свободного судейского усмотрения при решении вопроса о размере компенсируемого морального вреда;

— размытость законодательно закрепленных критериев определения размера компенсации;

— отсутствие обоснования определения конкретной суммы компенсации в судебном решении (в том числе и при наличии мотивировочной части решения);

— сложившаяся судебная практика в некоторых регионах зачастую отличается символическими суммами компенсации Мотина Е. В. Некоторые аспекты определения размера компенсации морального вреда, причиненного в сфере трудовых отношений // Отдел кадров. — 2005. — № 6. — С. 37. .

Рассмотрим более подробно критерии оценки размера компенсации морального вреда.

Итак, одним из критериев является степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Выше вина причинителя вреда уже была рассмотрена как условие наступления ответственности за причинение морального вреда.

Следующим критерием являются степень и характер физических и нравственных страданий потерпевшего, которые должны приниматься во внимание во взаимосвязи с рядом других обстоятельств. Так, законодатель предписывает учитывать степень страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевшего. Под степенью страданий следует понимать глубину страданий. При этом глубина страданий человека зависит в основном от вида того неимущественного блага, которому причиняется вред, и степени его умаления, а индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину (степень). Поэтому во внимание должны приниматься как «средняя» глубина страданий, так и обусловленное индивидуальными особенностями потерпевшего отклонение от нее, что дает возможность суду учесть действительный моральный вред и определить соответствующий размер компенсации. Таким образом, индивидуальные особенности потерпевшего — это подлежащее доказыванию обстоятельство, которое суд должен устанавливать предусмотренными процессуальным законодательством способами и принимать во внимание для оценки действительной глубины (степени) физических или нравственных страданий и определения соответствующего размера компенсации.

К сожалению, в российском праве в полной мере не действует презумпция морального вреда. Высказывается мнение, что если при рассмотрении дела суд вынес решение, удовлетворяющее просьбу истца (гражданина) в части имущественного иска, то доказывать, что при этом истцу был нанесен моральный вред, не требуется Климович Е. С. Презумпция морального вреда // Закон. — 2007. — № 8. — С. 43.. В статье 151 ГК РФ законодатель совершенно точно определил, что за нанесенный моральный вред нарушитель должен ответить не только извинениями, публичными или личными, раскаянием, искренним или вынужденным, но и денежной компенсацией.

Необходимым критерием размера компенсации во всех случаях будет средняя глубина страданий, или презюмируемый моральный вред, для определенного вида правонарушения (п. 2 ст. 151 ГК РФ). К сожалению, понятие «презюмируемый моральный вред» имеется не в законе, а только в теории права. Под ним понимаются страдания, которые должен испытывать, т. е. не может не испытывать, нормально реагирующий на совершение в отношении него противоправного деяния человек. Презюмируемый моральный вред отражает в себе общественную оценку противоправного деяния.

Например, когда 11 сентября 2001 г. по телевидению мы узнали о террористическом акте в Нью-Йорке, о том, что было совершено преступление против людей, против их личных неимущественных благ, то каждый из нас представлял всю глубину страданий, перенесенных потерпевшими и их родственниками, хотя потерпевшие представляли собой лишь абстрактные личности. Каждый предполагал глубину страданий, если бы он сам перенес бы подобное. Тогда для разработки закона о возмещении вреда в связи с терактом 11 сентября процедуру калькуляции расчетного экономического убытка вместе с юристами разрабатывала группа ученых юристов, экономистов, социологов.

В Великобритании по вопросам компенсации морального вреда создана и функционирует Комиссия, применяющая Тарифную схему 1994 г., в которой подробно описаны условия и суммы выплат компенсаций в зависимости от каждого конкретного случая.

Невозможно определить, например, сколько стоит гибель взрослого отравившегося недоброкачественным алкоголем человека, сколько стоят моральные страдания родителей погибшего ребенка от обрушения купола «Трансвааль-парка» в Москве. В обоих случаях вред в основном моральный, вещи целы. По словам профессора, академика РАЕН Трунова И. Л., «экспертов по оценке стоимости жизни человека в мире от силы 30 человек, в России пятеро специалистов этой области знания. Законодатель всех судей страны возвел в ранг экспертов на все случаи экспертных заключений».

Оценка глубины страданий большой аудиторией выразилась в качественных критериях (сильные, не очень сильные, незначительные страдания). Но если бы каждому человеку при этом был задан вопрос о сумме денежной компенсации за перенесенные страдания, то среднее значение названных в ответ сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Он мог бы явиться основой для определения размера компенсации действительного морального вреда путем учета всех особенностей конкретного случая. Однако проведение массовых опросов в целях выявления размера компенсации презюмируемого морального вреда вряд ли возможно и целесообразно.

Для целей компенсации морального вреда законодатель подразделил страдания на физические и нравственные. Тем самым законодатель ставит в зависимость размер компенсации от тех или иных видов физических и нравственных страданий. Под видами физических страданий можно понимать те болезненные ощущения (симптомы), которые могут возникнуть у потерпевшего (боль, тошноту, головокружение и др.), под видами нравственных страданий — негативные эмоции (страх, стыд, унижение и др.).

Но как можно определить, что хуже — тошнота или зуд, стыд или унижение. Не представляется возможным сопоставить вышеперечисленные разновидности физических и нравственных страданий.

Учитывать характер физических страданий можно лишь принятием во внимание тех нравственных страданий, которые могут быть с ним сопряжены, например, удушье может сопровождаться страхом за свою жизнь. Поэтому для определения размера компенсации следует учитывать не вид (характер) нравственных или физический страданий, а характер и значимость тех нематериальных благ, которым причинен вред, поскольку именно их характер и значимость для человека и определяют величину причиненного морального вреда Беменкин С. А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. — М., 1996. — С. 26.

При оценке характера физических и нравственных страданий нужно учитывать не все фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, а лишь те, которые заслуживают внимания для определения размера компенсации.

Теперь рассмотрим критерий «требование разумности и справедливости». Анализ норм ст. 1101 и п. 2 ст. 6 ГК РФ, которые устанавливают правила применения аналогии права, позволяет сделать вывод о том, что требование разумности и справедливости представляет собой основу, которой суд может воспользоваться в случае пробела в законе. Это дает определенный простор судейскому усмотрению при решении каждого конкретного дела.

Необходимо упомянуть еще два критерия оценки размера компенсации:

— степень вины потерпевшего;

— имущественное положение причинителя вреда.

В российской литературе иногда высказывается предложение об установлении долей или процентов, в пределах которых может быть взыскана компенсация морального вреда с учетом степени вины причинителя вреда. Ведь между степенью вины нанимателя и размером компенсации вреда существует прямая зависимость: чем больше степень вины нанимателя, тем больше должна быть и присуждаемая сумма.

С учетом этого можно было бы определить фиксированные суммы компенсации морального вреда в зависимости от вида правонарушения. Например, за нарушение права на доброе имя — от 20 000 руб. до 500 000 руб., за нарушение права на свободу передвижения — от 5000 руб. до 100 000 руб. и т. п. Конечно, весьма непросто сопоставить важность одного вида неимущественных прав перед другим, но также непросто было законодателю определить наказания за преступления и административные правонарушения, которые содержатся в Уголовном кодексе РФ и Кодексе РФ об административных правонарушениях и успешно реализуются на практике применительно к каждой конкретной ситуации. Кроме того, индивидуальные особенности причинителя вреда и обстоятельства совершения деяния в административном и уголовном законодательстве учитываются путем применения в каждом конкретном случае ряда смягчающих или отягчающих обстоятельств.

Второй вариант — установить средний размер компенсации за каждый вид правонарушения. Например, за нарушение права на свободу передвижения — от 5000 руб., за нарушение права на доброе имя — от 20 000 руб. При этом в зависимости от вины средний размер компенсации также можно варьировать, например, при умышленной вине и при отсутствии смягчающих обстоятельств минимальный размер должен составлять 100%, при грубой неосторожности — 50%, при легкой неосторожности — 20%, при отсутствии вины — 10%. При этом следует учитывать, что не всегда возможно взыскать компенсацию морального вреда при отсутствии на то умысла причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда имеет особенности при нарушениях отдельных видов прав, таких как нарушение права на жизнь и здоровье, авторского права, личного и семейного права, права на свободу и т. д.

Из вышеизложенного несложно сделать вывод, что оценка морального вреда и для потерпевшего, и для суда является очень сложным процессом, поскольку отсутствует единая эффективная и достаточно определенная в применении шкала оценки.

Размер компенсации морального вреда должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего. Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм, взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда.

На практике довольно часто потерпевший ссылается на повышенную эмоциональность или на особенности своей психики. С учетом теории права и сложившейся практики среди психологических особенностей можно выделить такие, как:

— степень эмоциональности потерпевшего,

— уровень психологической ранимости потерпевшего,

— уровень самооценки потерпевшего,

— индивидуальные особенности психики,

— уровень развития интеллекта и т. п.

Среди физиологических признаков потерпевшего, влияющих на степень нравственных страданий человека, выделяют:

— степень физического развития,

— пол,

— возраст,

— болевой порог, т. е. способность терпеть физическую боль и т. п. Например, если человеку нанесены физические повреждения, обезображивающие его лицо, то молодая женщина станет в такой ситуации переживать больше, чем мужчина-пенсионер.

Влияние оказывает также социальный статус потерпевшего (например, пенсионер, ребенок, домохозяйка, инвалид, бизнесмен). С учетом того, что социально незащищенным категориям граждан государство на законодательном уровне предусматривает ряд дополнительных льгот и гарантий, более «снисходительный» подход к престарелым гражданам, инвалидам, несовершеннолетним лицам представляется вполне оправданным.

В 5000 руб. был оценен моральный вред, причиненный студенту консерватории Н. железной дорогой. Студент третьего курса отличался большим талантом, участвовал во многих престижных конкурсах пианистов. Его пригласили на международный конкурс в Рим. С немалым трудом семья нашла деньги на авиабилет и визу. Все приготовления и сборы остались позади, и Н. поехал в Москву, чтобы самолетом отправиться в Рим. Однако поезд опоздал больше чем на три часа, поэтому на свой рейс Н. не успел.

От переживаний у Н. обострилось хроническое заболевание, и он вынужден был обратиться к врачу. После длительных судебных разбирательств (более 6 месяцев) суд взыскал в пользу потребителя материальный ущерб в полном объеме и моральный вред.

К сожалению, в природе не существует приборов, которые могли бы точно измерить абсолютную глубину страданий человека, а также основания для выражения их глубины в деньгах. Невозможно говорить об эквивалентности глубины страданий размеру компенсации. Однако разумно и справедливо предположить, что большой глубине страданий должен соответствовать большой размер компенсации и наоборот, т. е. ее размер должен быть адекватен перенесенным страданиям.

С помощью медицинских приборов можно зафиксировать не только физические показатели, отражающие физические страдания потерпевшего. С медицинской точки зрения измерению «поддается» и глубина физических страданий. Ведь перегрузки, дискомфорт, различные раздражающие факторы также неумолимо сказываются на здоровье. Они вызывают отрицательные эмоции, объективно ухудшают физическое состояние человека и чаще всего проявляются в повышении артериального давления крови, увеличении частоты сердечных сокращений, увеличении содержания сахара в крови, повышении тромботических свойств крови, что приводит к возрастанию степени риска инсульта или инфаркта, к другим отрицательным последствиям.

Медицинское исследование по Холтеру позволяет в режиме реального времени производить у пациента измерение кровяного артериального давления, частоты сердечных сокращений и другие характеристики. Так как измерения привязаны к реальному времени и действиям пациента, они являются объективными показателями состояния его организма при участии в любых действиях, в том числе при участии в судебных экспертизах, судебных заседаниях и т. д. Осуществить такой мониторинг физического состояния своего организма достаточно просто: прибор, выполняющий такой контроль состояния человека, не сложнее мобильного телефона Климович Е. С. Презумпция морального вреда // Закон. — 2007. — № 8. — С. 45. .

Суд в каждом конкретном случае должен удостовериться в «искренности» страданий. А это оценочная категория. «Искренность» страданий суд может определить только на основе полного анализа всех материалов дела и предоставленных истцом доказательств. В качестве основного вида доказательств применяются свидетельские показания, особенно родных, близких, коллег по работе, соседей потерпевшего, которые хорошо его знают. Несомненно, на степень страдания сильно влияет и собственная оценка потерпевшего. По возможности проводится судебно-психологическая экспертиза, результатом которой является заключение эксперта, содержащее выводы об индивидуальных эмоционально-психологических особенностях потерпевшего.

При определении степени страданий за основу берется приблизительная средняя величина, которой служит возможная реакция человека со здоровой психикой.

Зачастую суд учитывает и материальное положение лица, причинившего моральный вред. Право суда уменьшить размер возмещения вреда, за исключением случаев, когда вред причинен умышленно, прямо закреплено в п. 2 ст. 1083 ГК РФ.

В качестве одного из критериев, влияющих на размер компенсации морального вреда, может послужить материальное положение лица.

Этот критерий приводится во избежание возникновения бедственного материального положения семьи лица, возмещающего моральный вред, или его самого. В качестве подтверждения тяжелого материального положения могут быть предоставлены документы о доходах, наличии и количестве иждивенцев, справки о составе семьи.

Например, многодетная семья купила новый цветной телевизор к новогодним праздникам в качестве подарка, а он оказался с дефектом, и в результате они не смогли получить от него удовольствие в праздник. Кроме того, на требование заменить некачественный товар ответчик стал некорректно говорить с потерпевшими, что суд учел при определении размера компенсации морального вреда. Суд при определении размера компенсации учел и то, что семья является многодетной и имеет невысокий доход, и то, что ответчик проявил грубость в отношении покупателей товара, предъявляющих обоснованное требование.

Состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима гораздо большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Однако представляется, что материальное положение истца не должно значительно влиять на размер взыскиваемой компенсации. Иначе вряд ли удастся создать однообразную судебную практику в рассматриваемой сфере.

Несомненно, судом также принимаются во внимание особенности поведения истца и ответчика в зале судебного заседания, в том числе при обсуждении обстоятельств судебного дела. Учитываются взаимные требования сторон друг к другу, проявления агрессивности, грубости или, напротив, корректного отношения к другим лицам, участвующим в деле.

Е. обратилась в суд с иском к ОВД при УВД о взыскании убытков в сумме 57 000 руб., стоимости услуг в сумме 3988 руб. и компенсации морального вреда в сумме 10 000 руб., указав на то, что между ее мужем и ответчиком был заключен договор об оказании услуг по централизованной охране ее квартиры. В период действия договора из находящейся под сигнализацией квартиры было похищено имущество на сумму 67 000 руб. В возмещение убытков ответчик выплатил только 10 000 руб. В связи с некачественным исполнением услуг по охране квартиры истица понесла материальный ущерб в указанном размере, кроме того, она и ее дочь испытывали нравственные страдания в связи с утратой компьютера, телевизоров, видеоплеера, радиотелефона, золотых и серебряных украшений.

У суда не вызывало сомнения, что по вине сотрудников ОВО, нарушивших условия заключенного договора и допустивших хищение имущества, истице причинены нравственные страдания в виде неудобств, связанных с лишением возможности пользоваться утраченным имуществом.

Допрошенные в судебном заседании свидетели показали, что после случившегося Е. переживала, плакала, выглядела подавленной и расстроенной.

Исходя из фактических обстоятельств дела, принципа разумности и справедливости, суд считает, что размер компенсации морального вреда, заявленный истицей в размере 10 000 руб. завышен и определяет его в сумме 500 руб.

Определяя размер компенсации морального вреда, судом учтено то, что истицей по существу не было представлено доказательств и последовательных медицинских данных, свидетельствующих о наличии причинной связи между ее заболеваниями и случившимся. Также принято во внимание то, что вина ответчика в ненадлежащем оказании услуг неумышленна и что им в целях устранения последствий недостатков оказанной услуги и выполнения условий договора своевременно возмещен истице материальный ущерб.

Суд взыскал с ОВД при УВД в пользу Е. компенсацию морального вреда в сумме 500 руб., а в остальной части иск оставил без удовлетворения.

Суд оценивает доказательства, которые ему предоставляют. Если доказательства веские и имеют отношение к делу, он принимает их во внимание. Изложения последовательности событий для взыскания морального вреда явно недостаточно. Например, недостаточно описания потерпевшего, что он сходил туда, сходил сюда, постоял здесь, постоял там, с тем поговорил, с другим вел диалог. Моральный вред — это страдание, переживание. Пострадавший должен указать на степень, длительность, глубину страданий, по возможности соотнести их с другими яркими событиями и случаями из жизни Кузнецова О. В. Возмещение морального вреда: практ. пособие. — М.: Юстицинформ, 2009. — С. 68. .

Очень интересным примером из практики является случай, когда гражданин приобрел товар — видеокассету — не для удовлетворения личных бытовых нужд, а в подарок племяннику на день рождения. После того как обнаружилась некачественная запись видеокассеты, покупатель предъявил иск о компенсации морального вреда, причиненного в результате продажи ему видеокассеты с некачественной записью. Суд указал, что законодатель не связывает распространение законодательства о защите прав потребителей только со случаями, когда потребитель приобретает товар для себя лично. Это значит, что покупка товара может быть произведена гражданином для удовлетворения личных бытовых нужд и третьих лиц. С учетом изложенного суд взыскал компенсацию морального вреда в пользу потребителя.

Заключение

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы.

Определение размера компенсации морального вреда является достаточно сложным, что предопределяется следующими предпосылками:

— наличие принципа свободного судейского усмотрения при решении вопроса о размере компенсируемого морального вреда;

— размытость законодательно закрепленных критериев определения размера компенсации;

— отсутствие обоснования определения конкретной суммы компенсации в судебном решении (в том числе и при наличии мотивировочной части решения);

— сложившаяся судебная практика в некоторых регионах зачастую отличается символическими суммами компенсации.

В настоящее время остается спорным вопрос о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. В данном случае следует сказать, что стоит разделять классическое (традиционное) и неклассическое (нетрадиционное) понимание морального вреда и его компенсации. В первом случае моральный вред — физические и (или) нравственные страдания, испытывать которые может лишь человек, поэтому только физическое лицо имеет право на компенсацию морального вреда. Во втором случае, который представляется более демократичным и справедливым, моральный вред не ограничивается физическими и нравственными страданиями, а включает в себя иные неблагоприятные последствия нематериального характера, не поддающиеся точному денежному исчислению и являющиеся отрицательными и существенными для потерпевшего. Согласно этому подходу моральный вред возможен и в отношении организаций, поэтому юридические лица наряду с гражданами вправе требовать компенсацию морального вреда. Однако в данном случае предпочтительнее говорить о нематериальном вреде и его компенсации, а в случаях умаления деловой репутации (ст. 152 ГК РФ) — компенсации нематериального (репутационного) вреда. Для устранения каких-либо противоречий в рассматриваемых категориях необходима легализация универсального способа защиты нематериальных благ и личных неимущественных прав, а также имущественных прав (в случаях, предусмотренных законом) как граждан, так и юридических лиц — компенсация нематериального вреда, которая должна прийти на смену противоречивой компенсации морального вреда. По своей сути предлагаемая компенсация нематериального вреда будет расширенным вариантом ныне существующей компенсации морального вреда; она не будет ограничиваться денежным «утешением» исключительно за понесенные физические и (или) нравственные страдания. Указанная компенсация должна полностью соответствовать конституционному принципу равенства как необходимому условию реализации прав и свобод субъектов права.

Список использованных источников

и литературы

1. Международные нормативные акты

1.1. Всеобщая декларация прав человека (принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) // «Российская газета», N 67, 05.04.1995 г.

1.2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод. 04 ноября 1950 г. «Собрание законодательства РФ», 08 января 2001 № 2, ст. 163

2. Нормативные акты

2.1. Констаитуция Российской Федераации (принята всенараодным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)// «Собрание законодательства РФ», 04.08.2014, N 31, ст. 4398.

2.2. Граждансакий кодаекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 05.05.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2014)// «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3301.

2.3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 31.12.2014)// «Собрание законодательства РФ», 29.01.1996, N 5, ст. 410.

2.4. Федеральный закон от 27.05.1998 N 76-ФЗ (ред. от 24.11.2014) «О статусе военнослужащих"// «Собрание законодательства РФ», N 22, 01.06.1998, ст. 2331.

2.5. Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I «О защите прав потребителей» N 2300−1 (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2014)// «Собрание законодательства РФ», 15.01.1996, N 3, ст. 140.

2.6. Основы Гражданского Законодательство Союза ССР и республик (утв. ВС СССР 31 мая 1991 г. № 2211-I) (Утратили силу) // «Ведомости ВС СССР», 26.06.1991, N 26.

2.7. Закон СССР от 12 июня 1990 г. № 1552-I «О печати и других средствах массовой информации» (утратил силу) // «Ведомости СНД СССР и ВС СССР», 1990, N 26, ст. 492.

2.8. Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей (утв. постановлением ВС РФ от 24 декабря 1992 г. № 4214−1) (утратили силу) // «Российская газета», N 16, 26.01.1993.

3. Судебные акты

3.1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // «Российская газета», N 29, 08.02.1995.

3.2. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 07.72 006 N 14-В06−1 //

4. Учебная литература

4.1. Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Агарков М. М Избранные труды по гражданскому праву. — М., 2002. — Т. 1. — С. 400−415.

4.2. Белов В. А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. — М., 2011. — 650 с.

4.3. Беляцкин С. А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. — М.: Городец, 2005. — 260 с.

4.4. Беменкин С. А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. — М., 1996. — 185 с.

4.5. Боннер А. Можно ли причинить моральный вред юридическому лицу? // Российская юстиция. — 1996. — № 6. — С. 44−52.

4.6. Выступление Председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина (Редакционный материал) // Российский судья. — 2009. — № 1. — С. 17−18.

4.7. Гаврилов Е. В. К вопросу о возможности компенсации морального вреда юридическим лицам // Законодательство и экономика. — 2012. — № 3. — С. 66−69.

4.8. Гаврилов Э. Как определить размер компенсации морального вреда? // Российская юстиция. — 2000. — № 6. — С. 24−29.

4.9. Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. — М., 2006. — Т. 1. — 686 с.

4.10. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. — М., 2007. — 890 с.

4.11. Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. — М., 2009. — Т. 3. — 560 с.

4.12. Дюбко Е. Институт компенсации морального вреда в российском праве // Законность. — 2012. — № 1. — С. 35−39.

4.13. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов / Сост. И. М. Тютрюмов. — М., 2004. — Кн. 2. — 568 с.

4.14. Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву // Иоффе О. С. Избранные труды. — СПб., 2003. — Т. 1. — С. 28−36.

4.15. Кавелин К. Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству: Опыт систематического обозрения // Кавелин К. Д. Избранные произведения по гражданскому праву. — М., 2003. — С. 602−603.

4.16. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. В 2 т. Т. 1. Части первая, вторая ГК РФ. 4-е изд. / под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. — М.: Юрайт, 2012. — 980 с.

4.17. Красавчикова Л. О. Компенсация морального вреда субъектам экономической деятельности в случаях причинения вреда их деловой репутации // Аналитический юридический журнал. — 2001. — № 2. — С. 41−45.

4.18. Кузнецова О. В. Возмещение морального вреда: практ. пособие. — М.: Юстицинформ, 2009. — 227 с.

4.19. Лейст О. Э. Санкции в советском праве. — М., 1962. — 420 с.

4.20. Лотфуллин Р. К., Ростовцева Н. В. Компенсация морального вреда как способ защиты деловой репутации юридических лиц // Право. Гражданин. Общество. Экономика. — М.: Юриспруденция, 2007. — С. 87−95.

4.21. Лотфуллин Р. К. Юридические фикции в гражданском праве. — М.: Юристъ, 2006. — 330 с.

4.22. Малеин Н. С. Правонарушение: Понятие, причины, ответственность. — М., 1985. — 330 с.

4.23. Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности. — М., 1970. — 180 с.

4.24. Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. (По изд. 1902 г.). — М., 2003. — Ч. 1. — 650 с.

4.25. Мотина Е. В. Некоторые аспекты определения размера компенсации морального вреда, причиненного в сфере трудовых отношений // Отдел кадров. — 2005. — № 6. — С. 37−39.